Аннотация: ...А если взять из кладовки папину удочку, корабль получится двухмачтовым.
Когда не сбывается мечта, это очень грустно, даже если эта мечта очень маленькая и маме кажется неважной. Подумав об этом, Пашка оглянулся на дверь магазина, в который они сейчас так и не зашли, и смотрел до тех пор, пока идти с повёрнутой назад головой не стало совсем уж неудобно.
- Пашка, выше нос, - раздался мамин голос. - У тебя этих машинок уже целый миллион.
- И никакой не миллион, а только пять, - буркнул Пашка, глядя под ноги. - Я уже в них во все тыщу раз переиграл. И у меня ни одной с откидным кузовом не было, а эта, про которую я тебе говорил, как раз с откидным. И синяя. Я синие машины больше всего люблю. А теперь и поиграть не во что.
- Уж прямо вот не во что, - сказал мама. - Ты у Костика учись. Ему что ни сунь, он во всё играет, да так, что не отберёшь потом. Помнишь, как мы ему вчера половник дали?
Пашка улыбнулся, не поднимая головы. Половник и правда привёл брата в неописуемый восторг. Сначала Костик его облизывал, потом им размахивал (чуть Пашке по лбу не заехал), а потом понял, что им можно стучать и начал радостно дубасить по полу. Правда, долго веселиться у него не получилось: половник отобрала мама, объяснив Пашке, что баба Маша с нижнего этажа Костикову радость может и не оценить. Брат обиженно разревелся, но очень быстро успокоился, когда Пашка сунул ему в руки шуршащий полиэтиленовый пакет. Костик сосредоточенно запыхтел, пытаясь его порвать, и скандалов больше не устраивал. Мама Пашку тогда похвалила...
- Ему семь месяцев всего, а он тебе подсказывает, что интересным может быть всё на свете, а весело играть можно с чем угодно, - продолжила мама. - Он что, умней тебя, что ли, получается? Ни за что не поверю. Вот сейчас придём домой, и ты обязательно что-нибудь такое придумаешь. Ты же умница у меня. Не грусти.
***
...Пашка в сотый раз обвёл взглядом комнату и даже ногой притопнул от досады. Он раньше и не думал, что его с Костиком комната такая скучная. Две кровати, журнальный стол, два стула (большой и маленький), шкаф с одеждой, ящик с надоевшими игрушками, ковёр на полу, окно, две занавески. Ну, Пашкины рисунки на стенках ещё. Цветы на подоконнике, но какой от них толк. Ну и что тут, спрашивается, придумаешь?
В комнату заглянул папа с Костиком на руках.
- Привет, - сказал он.
- Ну, привет, - мрачно отозвался сын. - У меня настроение плохое. Я это... как его... - Пашка повспоминал нужное слово, - тоскую, вот.
Я тоже немножко тоскую, - отозвался папа. - Хотел на компьютере танки погонять, а маме Интернет понадобился - сидит ищет, как научить Костика ходить. Хожу теперь, вот этого товарища развлекаю. Хотя с ним не затоскуешь, конечно. А ты чего хандришь?
- Да переиграл во всё уже, а машинку новую мама не купила, - вздохнул Пашка. - Я просил-просил, а она говорит - играй во что-нибудь ещё, играть можно во всё что хочешь... А во что тут поиграешь-то, если игрушки все надоели? В стол, что ли, играть?
- Ну раз мама сказала "во всё", значит, надо думать, - авторитетно заявил папа. - А по поводу стола, кстати, идея...
- Какая?
Сейчас узнаешь. Принеси-ка швабру. Да ничего я не пролил, тащи давай быстрей! И, кстати, в кладовку загляни, там занавеска старая в углу валяется. Её тоже захвати. Пригодится.
***
- Внимание, внимание! - громко провозгласил папа, увидев стоящую в дверях комнаты маму. - Женщина на корабле! Это грозит неприятностями!
- Грозит-грозит, - сказала мама, заходя в Пашкину комнату. - Таак... И что у нас тут творится на ночь глядя?
- Мы в корабль играем, - пояснил Пашка. - В пиратский!
Когда мама вошла в комнату, он сидел на "корабле" в капитанской рубке, сооружённой из трёх табуреток. Корабль они с папой построили из журнального стола. К одной его ножке куском проволоки была примотана швабра, на которой висела большая старая занавеска - парус. Вокруг корабля громоздились "волны" из лежащего на полу ковра: выяснилось, что если по нему как следует поелозить на коленках, получатся бугры, вполне похожие на волны - не прямо уж штормовые, но вполне приличные. Рядом с кораблём посреди "волн" сидел Костик и с довольным видом жевал свесившийся с мачты кусочек паруса. Всю эту морскую красоту мама сейчас и разглядывала.
Папа вынул Пашку из "рубки" и поставил рядом с собой.
- На нас напали, - шепнул он Пашке. - Но ты не трусь. Мы просто так не сдадимся.
- Ага, - шепнул Пашка в ответ. - Я не трусю.
- Игра в корабль - это прекрасно, - сказала мама. - А почему здесь такой бардак?
- А в бардак мы тоже играем! - подумав пару секунд, заявил Пашка. - У нас две игры сразу, в корабль и в бардак. Ты же сама говорила, что играть можно во что хочешь, и всё равно будет весело!
- Не спорю, говорила. На свою голову... Но сейчас почти пора ложиться спать и для игры в бардак не время. И в корабль, к сожалению, уже тоже. Поэтому приказываю игру в корабль заканчивать, а игру в бардак заменить на игру в порядок. Это будет не только весело, но ещё и полезно. В общем, самого мелкого пирата я у вас забираю, а вы уж тут, пожалуйста, повеселитесь на совесть, ладно?
Мама подхватила Костика на руки и вышла из комнаты. Папа вздохнул.
- Ну чего, сын? - сказал он. - Нас взяли в плен и заставляют заниматься тяжёлой, невыносимо трудной работой. Но мы сильные, мы справимся! Пираты всегда плевали на неприятности и махали на них рукой! Вот так!
Папа махнул рукой, чтобы показать, как именно пираты плюют на неприятности, и задел парус на мачте. Тот упал и накрыл папу с головой. Папа начал из него выпутываться, но вместо этого запутался ещё сильней, сел на пол и зацепился рукой за капитанскую рубку. Табуретки с грохотом посыпались - хорошо, не на папу, да и Пашка вовремя отпрыгнул в сторону. Теперь он глядел на барахтающегося в занавеске отца и хохотал, потому что смотреть на это без смеха было невозможно. Пашке вторила стоявшая в дверях мама, которая примчалась на грохот. На руках у неё сидел Костик. Он тоже смотрел на папу и улыбался.
- Говорил же я, что женщина на корабле - к несчастью, - пробубнил папа из занавески. - Как в воду глядел. И ничего тут смешного, между прочим, нет!
Мама, не переставая смеяться, подошла к папе и потянула занавеску за уголок. Та сразу упала на пол. Освобождённый папа шумно выдохнул и пригладил рукой взъерошенные волосы.
- Свобода, - задумчиво сказал он. - Как много в этом звуке...
- Иди мачту откручивай, Джон Сильвер! - перебила мама, вытерев пальцем выступившие от хохота слёзы. - Тоже мне гроза морей и океанов... Пашкин, табуретки унеси, пожалуйста. Хотя бы одну, остальные завтра перетащим.
- Есть! - по-морскому сказал Пашка, взял табуретку и понёс на кухню.
Поставив табуретку у стола, он присел на неё передохнуть. За окном было темно, в кухне царила тишина, если не считать негромкого бурчания холодильника. Пашка сидел на табуретке, болтал ногами и слушал, как в комнате папа с мамой снова над чем-то смеются. Он подумал, что за корабль мама, кажется, не сердится, и это здорово.
Значит, завтра игру можно будет продолжать.
А если попросить у папы достать из кладовки его удочку, корабль получится двухмачтовым.