1.
Я стар и жить в миру устал.
Порок любви,
во мне магический кристалл,
ты оживи.

Я так давно не колдовал,
не ворожил.
Я душу с телом  исчерпал,
так долго жил.

Мне б слабость лет преодолеть,
и в лес пойти.
На кладбище старинном, клеть
заклятьем развести.

И горстку праха колдуна
ладошкой зачерпнуть - 
я сердце отведу от сна,
смогу любовь вернуть.

2.  Первый любовный заговор.

Насыщаю корпускулы света
ядом тайным последней любви,
вместе с ними дыхание ветра
полетит, твою кровь отравить.

Занавеску едва отодвинешь - 
сквозь глаза хлынет алчущий свет,
вздрогнешь, образ мой мрачный увидишь,
и забудешь о разнице лет.

Едва форточку ты приоткроешь
вместе с ветром отраву вдохнешь.
Спросишь сердце: "Чего ты так ноешь?"
И пока, ничего не поймешь.

Только ступишь на землю из дома,
ветер крепко обнимет тебя,
и проникнет сквозь поры истомой,
эрогенные зоны зудя.

3. Второй любовный заговор.

Тропа петляй, дорога вейся,
плетите колдовскую сеть.
Сады цветите, небо смейся,
вас, птицы, призываю петь.

Сияй весеннее Светило,
слепи, топи последний снег,
ручьи, звените очертело,
искритесь щелочками век.

В сети дорог, в сети тропинок,
ты не заметишь темный след:
он невесом, не мял былинок,
для прочих - его вовсе нет.

Он приведет тебя незримо
к алхимику нежнейших слов,
тропою чувств, тропой звериной
на ложе вожделенных снов.

4. Соитие.

Твои груди - два скифских кургана
с древней тайной царицы царей;
два соска - два горящих вулкана;
третий - лоно, грудей горячей!

Мазохисты: мы тянем и тянем,
через влажность касания губ
тетиву наслажденья натянем,
отвергая назойливый щуп.

Наконец-то вторженье, соитье,
нет, о, нет, до него далеко:
раздвигаю набухшие нити
глубоко, глубоко, глубоко;

должен он до ворот дотянуться - 
ближе, ближе, нет, снова, и вот
ты дрожишь, удалось прикоснуться,
и от стонов готов рухнуть свод.

5. Пробуждение.

Ты очнулась, тебе я противен,
ненавистно мое колдовство.
Старый леший, как был я наивен,
применяя к любви ведовство.

Зябко кутаясь в полу одежды 
(живописны лохмотья стриптиза),
ты, еще, тешишь полу надежду:
на вино, на девичьи капризы.

Ты ушла, не взглянув, не прощаясь.
"Я пьяна, эта рожа приснилась" - 
про себя, бормоча и ругаясь,
бессознательно Богу молилась.

Дома окна плотнее зашторишь,
чтоб не лез обольщающий свет.
"Сердце, сердце, чего ты так ноешь?" - 
вспомнишь ночь, вспомнишь разницу лет.

6. Третий любовный заговор.

Гори свеча, режь сумрак ночи,
в сознанье обернись звездой,
навязчиво сверкай ей в очи
буди в ней трепет молодой.

Жемчужиной катись Селена
в ее открытое окно.
Ты, ветерок, раздвинь калена,
ласкай, умело и хмельно.

Ты, запах томный первоцвета,
из оживающих лесов,
лети дурманом вместе с ветром,
заполни ее царство снов.

Вы, звуки, тая, и капели
рассудок оглушите ей,
чтоб чувства страстью закипели
к безумной старости моей.

7. Сомнамбула.

Среди ночи, ты, вздрогнув, проснешься:
будет в небе Луна полыхать,
ты звезде за окном улыбнешься,
и невольно начнешь вспоминать.

Запах тела придет первоцветом,
поцелуи - ночным ветерком,
ты услышишь в капели ответы:
почему увлеклась стариком.

И поднявшись, знакомой тропою
Сомнамбу'лой отыщешь мой дом.
В исступленье, предстанешь нагою 
перед старым, заблудшим волхвом.

8. Левитация.

Пей, родная, болотные травы
разожгут в тебе древний огонь,
взор покроет туманом лукавый,
страстной лаской наполнит ладонь.

В бесконечной игре Кама-сутры 
ты забудешь кто рядом с тобой, 
лунный свет окропит перламутром
распаленное тело волшбой.

Наши тени сольются с тенями
облаков, беспокойных ветвей;
звезды в пляске неистовой с нами
раскалятся до белых углей.

Не пугайся - неведомой силой
невесомость нас к звездам несет,
с благодарностью вымолвишь: - Милый,
как мне сладок волшебный полет!

Не пытайся расторгнуть объятья
твой полет, сопряженный с моим,
оплетен хрупкой нитью заклятья
недоступного мира другим.

Здесь, в неведомом, все тебе рады,
в хороводе незримых существ
Гелла ногти грызет от досады,
в тебе, видя невесту невест.

Что ты хочешь? Свободы полета?
Рвется тайно-сплетенная нить,
заскользили ладони от пота...
Мастерская... старик... впору - выть.

Ускользнула, со мной не прощаясь.
- Я пьяна. Чертовщина? - приснилась - 
про себя, бормоча и ругаясь,
бессознательно Богу молилась.

9. Последний любовный заговор.

В чарах ночи, седой вурдалак,
поднимайся из гнойных болот.
В мастерскую, ко мне, на тюфяк
приведи молодицу в полон.

Одурмань ее проблеском звезд:
пусть она, сквозь вечерний туман,
не заметит моих горьких слез,
не откроет волшебный обман.

Пусть увидит во мне молодца
из минувших в былое времен
с плотной статью ночного бойца,
когда был я красив и силен.

И когда, утомившись, она,
улыбаясь, на ложе заснет,
вурдалак, не тревожь ее сна,
пусть она в заблужденье умрет.

Ты на пир упырей созови,
будем вместе кутить, пировать:
вам - настой из девичьей крови,
мне - любовный дурман вспоминать.