Сумеречный Макс : другие произведения.

Странная сказка о маленьком трубаче Ваньке

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

  
Странная сказка о маленьком трубаче Ваньке, серебряном блюзе и о
  несостоявшейся гражданской войне
  Семейству Игнатьевых -
  С любовью и уважением
  
  Белые генералы и красные командармы сидели в парадной палате Зимнего Дворца, спешно переоборудованного под штаб, и ожесточённо ругались. Занимались они этим каждый день, и ругаться ходили как на работу. Впрочем, на работу они и ходили.
  Шла подготовка к Великой Битве.
  - Да мы вас, буржуев недорезанных, на фонарях развешаем! - страшно вращая глазами и поминутно хватаясь за шашку, - вопил Семён Михайлович Будённый.
   - А пока вы будете висеть - мы карманчики ваши почистим, фраерочки,- ласково добавлял сверкающий бритым черепом Котовский, который никак не мог откреститься от своего криминального прошлого.
  Все неодобрительно глянули на Котовского.
   - Изволите ли видеть, господа, вы совершенно напрасно собираетесь брать нас на понт, - хладнокровно отзывался адмирал Колчак. - В конце концов, у нас профессионально подготовленные войсковые части. А что у вас? Полыхающие от революционного энтузиазма конюхи и слесари?
   - Декаданс у вас сплошной, а не войсковые части, - хмуро возражал маршал Ворошилов. - Куда вашим закинувшимся кокаином юнкерам против Первой Конармии, к примеру, а?
   - А всяких особо уверенных в себе краснопузых товарищей мы будем грузить на баржи, и кормить ими рыбок в Волге! - не оставался в долгу барон Врангель.
   - А вот мы...
   - А вот мы здесь вот так, а здесь ещё неожиданней, а?
   - А мы бронепоезд задействуем!
   - А наши партизаны вас - под откос!
   - А ежели мы...?
  
   - Дя-я-яденька-а-а-а!!!
  Генералы и командармы переглянулись.
   - Дяденька, пропустите меня! - надрывался у двери штаба детский голосок. - Мне очень важное сказать дядям генералам надо!
   - Ну, кто там ещё? - недовольно пробурчал генерал Юденич. - Очередной деревенский сирота, требующий компенсации?
   - Пропустите, - неожиданно для всех сказал адмирал Колчак.
   - У нас тут подготовка к Великой Битве или как? - осведомился маршал Ворошилов. - Мы сейчас будем всяких выпускников детского сада "Голодный Колобок ? 14" выслушивать?
   - А почему бы и нет? - сказал адмирал Колчак
  На пороге появился маленький белоголовый парнишка, прижимающий к груди серебряную трубу.
   - Ну-с, молодой человек, слушаем вас, - вежливо сказал генерал Каппель.
  Мальчонка прижал к груди трубу ещё сильнее и горячо заговорил:
   - Вы же сейчас Великую Битву обсуждаете, правильно?
   - Именно её, - ответил маршал Ворошилов. - И что вы нам, юноша, хотите подсказать?
   - Я хочу спросить. А по какому сигналу она начнётся?
  Белые генералы и красные командармы растерянно переглянулись.
   - А на хрена нам сигнал? - с революционной прямотой отрезал Будённый. - Вон, в барабан постучим - и вперёд!
   - А как же вы пойдёте в атаку?
   - Как-как.... Пешком! Ножками!
   - Нет-нет! - неожиданно полыхающим голосом сказал маленький трубач. - Как же вы пойдёте в бой без сигнала? Без звенящего марша, серебряного звука трубы, зовущего вас к победе?
   - М-да, - согласились белые и красные военачальники. - Это дело нужное, да. Ну что, мальчик - вот ты нам и протрубишь!
   - А я пока ещё не умею играть, - внезапно покраснев, робко сказал маленький трубач.
   - Так учись! - рявкнули в один голос белые генералы и красные командармы.
   - Обязательно, - согласился маленький трубач. - Вот! - и он показал всем подписанные ректором анкету и заявление о приёме в Гнесинку.
   - Ну что? - спросил барон Врангель, обращаясь, собственно, к Будённому. - Подождём?
   - А куды деваться? - буркнул Семён Михайлович. - Подождём, конечно. Пускай учится, музыкантишка телегентский ...
  
  Россия терпеливо ждала, пока маленький трубач Ванька учился в Гнесинке. Бардак в стране был, конечно, кромешный, поскольку общего правительства не существовало, но страна как-то жила. Возник нэп. Занял позиции в экономике. И остался. Потому что даже самые твердолобокаменные коммунисты поняли: когда в магазине очень много колбасы - это почему-то лучше, чем когда в магазине вообще нет колбасы. И раскулачивания не было. По крайней мере, как-то раз нарком Цурюпа заглянул к Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому и поинтересовался:
   - Мы этих мироедов раскулачивать будем или нет?
  Железный Феликс зябко укутался в свою шинель и хмуро ответил:
   - Нет. Пока Великой Битвы не произошло - пусть пшеничку сеют. И батраков нанимают, чёрт с ними.
   - А то, может, продразвёрсточку организуем? - намекнул нарком продовольствия товарищ Цурюпа.
   - Не надо.
   - А может...
   - Ты слышал, что я тебе сказал, товарищ нарком?
  Поскольку беседа происходила в подвалах Лубянки, нарком Цурюпа как-то чутко уловил, что рекомендации Железного Феликса надо выполнять быстро и неукоснительно.
  
  Дата Великой Битвы была назначена, и озвучена во всех газетах, и прозвучала даже по совсем недавно изобретённому радио. Войска сошлись на огромном поле, выстроились в ряды, проверили оружие...
  Блистающие штыки и сверкающие клинки блеснули на солнце.
  Занималась ранняя утренняя заря.
  Маленький трубач пошёл босиком по росистой траве, крепко держа трубу в руках. Вот он остановился прямо посередине поля.
  Войска ждали. Белое воинство ожидало, видимо, что-то вроде "Боже, царя храни" или какой-нибудь отрывок из Глинки. Красное воинство, судя по всему, ожидало что-то типа: "Дрожи, буржуй, настал последний час..."
  Ага. Ванька кинул всех.
  Маленький трубач взметнул серебряную трубу к небу.
  И внезапно, хитро ухмыльнувшись, заиграл "Summertime"
  По полю битвы поплыл жаркий и серебряный летний блюз.
  "Ах, славная и тёплая пора лета! - выводила труба. - Цветёт хлопок, и плещется рыба в реке, и порхают пёстрые бабочки!"
  Качнулись в недоумении блестящие штыки и померкли на минуту сверкающие клинки, не понимая - что они тут делают?
  "Спи, мой мальчик! - звенела труба. - Однажды ты взлетишь в небо, но пока нет причин для тревоги. Цветёт хлопок и плещется рыба в реке.."
  Красные дивизии и белые бригады очень серьёзно задумались - а зачем они здесь?
  Серебряный блюз заканчивался и рассыпался по траве серебряными каплями.
  Ленка Райзенберг поняла, что маленькому трубачу Ваньке без неё не справиться.
  
  Маленького трубача Ваньку любила вся Гнесинка. И неудивительно.
  Маленький, добрый и улыбчивый, с огромными, распахнутыми навстречу миру глазищами в обрамлении длиннющих ресниц... Каждому хотелось погладить его по голове и помочь в чём угодно. Даже Элеонора Давидовна, суровейшая преподавательница сольфеджио, от одного имени которой у пятого курса начиналась нервная икота, таскала для Ваньки из
  дома пирожки. По слухам, она даже сама их пекла.
  А Ленка Райзенберг любила маленького трубача Ваньку по-настоящему. С первого мгновения, как только он появился в институте.
  Шансов у Ленки не было никаких. Она была старше Ваньки на три курса и выше на две головы. Смугловатая, тощая, большеносая и нескладная, она даже не пыталась с Ванькой познакомиться. Самым ярким её воспоминанием был тот вечер, когда они каким-то образом остались в концертном зале вдвоём, и Ванька расспрашивал её о тонкостях нотной записи, а она что-то ему отвечала, совершенно не помня что, и просто вспоминала его огромные глаза...
  А сейчас Ленка Райзенберг шла маленькому трубачу на помощь. И она совершенно забыла о том, что кажется многим некрасивой. Сейчас она шла между рядами войск по будущему полю боя в открытом концертном платье, с гордо выпрямленной спиной, и ветер трепал гриву её чёрных кудрей, и те, кто мог видеть хоть чуточку больше и глубже, чем донышко ближайшей миски с гречневой кашей, видел, как в такт движению худеньких лопаток за её спиной покачиваются огромные радужные крылья.
  И в руках у неё была скрипка.
  Маленький трубач Ванька заканчивал последнюю вариацию серебряного и жаркого блюза. Ленка подошла вовремя, и вплела тоненький голос скрипки в последний куплет.
  Блюз отгорел и рассыпался по траве маленькими каплями ртути.
  И склонились на мгновение блестящие штыки, и качнулись сверкающие клинки, и заполоскали по ветру одновременно алое знамя и стяг с двуглавым орлом.
  И над полем боя повисла непонятная никому пауза, когда никто не знал, что делать.
  Ленка улыбнулась. Улыбнулась ещё раз и ласково подмигнула маленькому трубачу.
  И заиграла чардаш Монти.
  "Си-до-си-ля-я-я-я-я" - поплыл над полем тягучий медовый голос скрипки, выводящий вступление.
  Ванька чмокнул Ленку в плечо и повёл на трубе второй голос.
  Чардаш не звенел. Чардаш полыхал и пламенел. Чёрные кудри Ленки вились по ветру в такт, а серебряная трель Ванькиной трубы подхватывала и вела, уходила вниз и взвивалась вверх короткими, но такими нужными вариациями...
  Бешеная пляска лилась над полем. Конечно, никто из конников не слез с коней, и никто из гвардейцев не бросил винтовку. Но как хотелось...
  Пылало утреннее солнце и ветер нёсся над полем, и нёс в себе запахи чужой земли и чужого веселья.
  Войска пошатнулись, но остались стоять в строю. Ванька и Ленка растерянно обернулись и посмотрели по сторонам.
  Андрюшка Игнатьев понял, что этим детям без него не справиться.
  И пошёл, закинув за спину баян.
  Андрюха, вообще-то, явно вырастет здоровенным лосем. Покрупнее папы. Но пока что он немножко тощий и нескладный подросток. И когда он идёт по полю не начавшейся битвы, между рядами врагов - он напоминает чуточку некузявого верблюда, которому плохо привязали вьюк.
  Но это совершенно неважно.
  Потому что Андрюшка Игнатьев дошёл до центра, сгрёб Ваньку и Ленку себе за спину и перевесил баян на грудь.
  Войска оживились. Гармошку любили все. Кажется, белое воинство и стоящее напротив красное воинство ожидало что-то типа "Камаринской"
  Ща-а-а-а-аз.
  Андрюшка Игнатьев чуть-чуть пробежался пальчиками по кнопкам, решительно растянул мехи и заиграл Баха.
  Да-да, именно. Токката и фуга ре-минор.
  Вы вообще, слышали, как Андрюшка играет?
  А я слышал и видел. И я до сих пор в изумлении и не понимаю, как на этой несчастной гармошке можно играть такую классику, и как можно попадать пальчиками по всей этой куче кнопочек, причём попадать правильно, да ещё и в ритм...
  И всё это Андрюшка делает совершенно с каменной мордой, даже не смотря на эти маленькие кнопочки. Он их просто руками чувствует.
  "Та-да-да-да, та-да-да-да, та-да-да-да, та-да-да-да," - неслось над полем.
  Баян пел огромным хором, лучше всяких человеческих голосов и пел он Баха.
  Время замерло.
  Ветер притих, и облака остановились на пару минут в небе, заслушавшись.
  Но даже самая лучшая в мире вещь когда-то кончается. И над полем будущей Великой Битвы вновь повисла тишина.
  Качнулись блестящие штыки и полыхнули сверкающие клинки. И два великих войска замерли в недоумении - ну, мы драться будем или как?
  После Гершвина - как-то глупо. После чардаша Монти - да какое там драться, танцевать надо!
  А после Баха - надо вообще тихо сесть и подумать за жизнь.
  
  Положение спас, конечно, Василий Иванович Чапаев. Не зря он у нас народный герой. Он сердцем чувствует!
  Чапаев подъехал к барону Врангелю, сдвинул на затылок папаху, подкрутил усы, и протянув руку, сказал:
   - Ну чё, генерал... Пойдём, что ли, водки треснем?
   - Это единственный выход из подобной ситуации, который я вижу, - довольно охотно согласился Врангель. - Спорим, что мои гвардейцы ваших конников перепьют?
  Чапаев обернулся и вопросительно глянул на Первую Чапаевскую дивизию.
  Те довольно рассёдлывали коней, убирали шашки, вытаскивали из вещмешков сало и огурцы.
   - Не волнуйся, комдив, сдюжим! - озвучил общее мнение комиссар Фурманов.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"