Sumeragi Subaru : другие произведения.

Отдельные жалкие люди

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Все будет хорошо.


Отдельные жалкие люди.

(с)Sumeragi Subaru.

For Tsuzuki & K-san.

  
   Идеальная композиция, идеальный ракурс, идеальное соответствие линий.
   Художник смотрел на заставку, которую включил скучающий компьютер. Несколько минут или несколько часов, честно говоря, его это мало интересовало. Компьютерная математически точная пропорциональность ввела художника в состояние прострации, отрешения от себя. Комната обтекала вокруг желтым цветом, воздух степенно колыхался вместе с подборкой газетных иллюстраций, призванных символизировать его успехи. Пока эти успехи и были более чем символическими.
   Кризис жанра. Творческий застой. Как угодно. Это когда рука выводит посредственность за посредственностью.
   А вдохновение, это когда та же посредственность за таковую не считается.
   Зато он нашел работу. Работу, за которую платят деньгами.
  
   ***
   Женщина со взглядом детского психиатра смотрела на себя в зеркало и мягким движением поправляла прическу. Светлые волосы окрашены так, что смотрятся еще более настоящими, чем есть. Странно, но она никогда не задумывалась о том, что у нее внутри тоже скелет. А если бы и задумалась, вряд ли это бы ее напугало. Она смотрела фильмы ужасов с вежливым интересом детского психиатра, и через некоторое время дочь перестала делиться с ней своими страхами. Женщина была нормальной и, подарив дочери на день рождения куклу, такую же глянцевую, как ее французский маникюр в прозрачных и золотых тонах, сочла себя правильной матерью, сделавшей правильный шаг в правильной жизни.
   Эта женщина не была детским психиатром. Она работала редактором женского журнала.
  
   ***
   Ничего настоящего.
   Художник лениво взял кисть и стал выжимать рисунок из пальцев. Секундная фиксация глаз и рисунок отправлен в ведро.
   Никакого смысла в устремлениях. Никакого смысла в рисунках. Что ты хочешь донести людям? Красоту? Глупости. Она бездушна сама по себе. Я (это думал о себе художник) уже подготовлен к видению ее, но другие могут ее не заметить. Подскользнувшись на глянце страниц и упав взглядом в цветастое фото, конечно заметишь то, что выпирает, шокирует, лезет, маячит перед глазами. Но красота, она скрыта.
   Так думал художник, рисуя журналу.
   На секунду перестав быть человеком, он отложил душу в сторону и с бесстрастностью хирурга нарисовал ровно то, за что ему заплатили.
  
   ***
   Заснеженный свет фонарей и свежесть, слегка омрачающаяся мыслями о предстоящей готовке обеда. Она думала, что счастлива, но была не права.
  
   ***
  
   Отдельные ангелы думали, что Воробей спятил. Но нет, скорее как раз он один помнил о предназначении организации. Ангелы теряли беспристрастность и все больше съезжали в вочеловечивание... что же еще ждать от людского материала? Когда харизма основателя стекла за ним в могилу, ангелы стали вспоминать о том, что они люди. Сырковая масса.
   Воробей покатал между пальцами хлебный мякиш, закрыв глаза и представив себе облик хозяина. Мякиш забрал излишки акцентуаций и Воробей снова обрел беспристрастность. Хрупкую и тонкую, как замерзший на мороженом слой лимонного желе. Это последнее задание. Он чувствовал, что становится человеком.
   Последний раз оглядел офис, пока руки искали привычный цилиндр. Пластиковые стаканчики, столы и компьютеры. Все ушли, оставив комнату на полудвижении. Все, что скрашивалось присутствием людей, теперь зияло своей заброшенностью. Никто не заботился о вещах.
   - Dasein... забота... - губы Воробья выдохнули то, чего он даже не заметил. Возвращалось прошлое. Но бесстрастность все держалась, позволяя воспоминаниям проходить по касательной.
   Свет менялся с дневного на полувечерний, что позволяло вещам немного укутаться в полумрак, одеться в полунамеки, не боясь, что бесстыдный дневной свет снова заглянет в дальние углы, превратив дуновение пыли в ужасающее торжество грязи.
   Рука Воробья ожила на цилиндре, смутно повела пальцами, проснулась и поддела цилиндр, одевая его на голову ангела.
   -Чтобы было хорошо людям... - его губы опять что-то сказали, чего Воробей не заметил.
   Запахнув длинное пальто, которое, как и цилиндр, было покрыто вертикальными красно-желтыми полосами, он повернулся на каблуках и вышел на улицу.
  
   ***
  
   Художник лениво подполз к телефону и с обреченностью набрал номер. Редактор будет через час. Столько же требовалось художнику, чтобы доехать.
   Черная одежда и клечатый серый шарф, папка в руках, которую ему когда-то подарил кто-то абсолютно без повода. Сгорбленная спина и привычный взгляд в пол. Он не хотел никого знать, не думал о том, что может кого-то касаться. По возможности не встречался глазами с людьми. Люди ведь как собаки. Их созерцание бросается на того, кто смотрит в глаза, осмелившись обнаружить таким образом свое присутствие.
   Стоит ли говорить, что художник почти ненавидел себя. Точнее, существовал с собой в нейтралитете, отвернувшись от самого себя. На ненависть уходит много сил. И художнику было лень их тратить.
  
   ***
   Самый обыкновенный свет загорелся на светофоре. У художника развязался шнурок. Это было так привычно, почти ритуально. Шнурок обязательно должен был развязаться где-то поблизости он перехода. Он наклонился, неловко зажимая папку локтем. Мимо проехала машина, брызги мокрого, смешанного с песком снега упали, не долетев до художника, но он даже не удивился. И уж тем более, не обрадовался.
   Пока художник завязывал шнурки, загорелся зеленый. Он встрепенулся и побежал к переходу. Недоуменные взгляды прохожих... наверное ему показалось. На середине пути светофор мигнул и машины рванули, переоценивая скорость случайного пешехода. На другой стороне улицы стоял, прислонившись к стене магазина, высокий мужчина в полосатом пальто и цилиндре. Удивительно, что кроме умывающейся неподалеку кошки его никто не заметил.
   Машина мазнула по ногам, художник развернулся пируэтом, папка жестко впечаталась в землю и несколько рисунков показали уголок, выглянув посмотреть что происходит. Художник осознал себя полулежащим на тротуаре. Машина встала и из нее торопливо выскочила женщина, с лица слетела вечно понимающая маска детского психиатра и отразился испуг.
  
   " Вот оно, настоящее ", - подумал художник. "Именно то, что было скрыто".
   Женщина присела радом.
  -- Вы живы?
  -- Теперь да, - художник улыбнулся.
   Женщина подобрала папку, лежащую неподалеку.
  -- Вы знаете... - сказала она, будто просыпаясь, - тут надо переделать.
  -- Конечно. Это только наброски, - и он действительно так думал. Сейчас.
   Они поднялись. Торчащий из папки уголок рисунка подмигнул криво нарисованным кусочком кружева. Женщина подумала, что до сих пор не знает дочь как личность. И внезапно это ее испугало.
  -- Вы не возражаете, если я... - ее рука уже доставала мобильный.
   Художник повел рукой. Он не возражал.
   - Лена! Это мама. Как ты? Я... просто... заволновалась вдруг...
  
   ***
  
   Ангел уже не смотрел на людей. Он тяжело опустился на скамью, добредя до нее почти на ощупь. Воробей подумал, что уже девять лет не пил пива. Снял цилиндр, с нежностью сжал его поля, потом закрыл глаза, смял его и, медленно описав рукой полукруг, отправил остатки головного убора в урну. Люди слишком заметны в подобной одежде.
   А теперь и он человек. Остатки ангельских ощущений окрасили небо миллиардом оттенков. Воробей улыбнулся и все угасло. Нет больше легкости рук. Правильности мысли.
   На колени к нему запрыгнула кошка, мокрые лапы оставили следы на ткани пальто. Она требовательно посмотрела в глаза человека. Человек потер щетину на подбородке... удивительно, до чего быстры изменения... потом опустил руку и погладил кошку пальцем за ухом.
  
   ***
  
   Семья встретила его молча. Его сестра пять лет была ангелом и вернулась месяц назад. Воробей поставил недоверчиво озирающуюся мокрую кошку на пол коридора.
  -- Это Дарья. Она будет жить с нами.
   На лице сестры дрогнула улыбка.
   "Чтобы людям было хорошо" - подумал Воробей, поворачиваясь к гардеробу, повесить пальто.
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"