Аннотация: Погружаемся сначала в сказку, а потом и в атмосферу детектива.
I
На белом боку дома плясала кружевная тень раскидистой липы, касалась резной скамьи, мягко и прохладно ложилась на красно-белую мостовую. Ветерок приносил то сладкий летний запах меда, то нежный аромат роскошных кустов желтых роз под окнами. Хора улыбнулась и, осторожно оглянувшись сначала, вприпрыжку понеслась к скамейке. Переулок кончался таким уютным тупиком, что плохое настроение исчезло бесследно, и утренняя размолвка с тетушкой отошла на задний план.
Чувствуя, что совершает страшное преступление, и от того испытывая приятное головокружение, девушка подобрала шуршащие кремовые юбки и с ногами забралась на прохладную деревянную скамью. Уступая не воспитанию, а собственной стыдливости, она закутала ноги платьем так, что видны были только кончики изящных белых лодочек на маленьком каблучке. Впрочем, если бы сюда случайно забрела тетя Летиция, ее все равно хватил бы удар. Но тетя не сделает по земле ни на шаг больше, чем надо для того, чтобы сесть в паланкин.
Хора долго сидела, обняв колени руками и наблюдая за игрой теней на беленой стене. Зацепила взглядом трепет черно-белых крыльев бабочки на цветке, проследила полет суетливой осы, заинтересовалась бегущим муравьем и нашла муравьиную дорогу, уходящую под корни липы. Темная зелень кроны дерева покрылась сладко пахнущей золотой дымкой цветков, привлекая десятки разноцветных жужжащих насекомых и сладкоежек-фей из сада Академии Волшебных Искусств. Одна из них как раз, блестя перламутровыми стрекозиными крылышками, балансировала на листе перед соцветием.
- Мяу, - сказал кто-то очень робко и грустно из зелено-золотой массы. Фея заполошно взмахнула крыльями, издала тоненькое "Ах!" и упорхнула.
- Мяу, - с долей отчаяния вновь донеслось из гущи листвы.
Хора порывисто вскочила, не обращая внимания на затекшие ноги, и подбежала к дереву. Сверху на нее грустно-грустно смотрели два больших оранжевых глаза. Маленькое черное тельце вцепилось коготками в ветку.
- Мяу, - будто извиняясь, печально произнес котенок в третий раз.
- И куда твоя мама смотрела? - всплеснула руками Хора. - Не бойся, я сейчас.
С этими словами девушка-аристократка принялась подбирать юбки, то вскидывая голову и ободряюще улыбаясь зверенышу, то тревожно ощупывая взглядом ветки.
- Нет, в этом платье я никогда до тебя не доберусь, - осознав бесполезность борьбы с пышными юбками, огорченно произнесла она. - Сиди здесь, я сейчас приду. Я обязательно к тебе вернусь, слышишь? И не вздумай плакать!
Хора развернулась и со всех ног помчалась прочь из переулка, на ответвление главной улицы. Там, на перекрестке, в трактире "Полный бочонок" должен был ждать циклоп, в сопровождении которого она отправилась на прогулку.
Дверь еще не успела хлопнуть по косяку, а девушка уже рассекла светлой стрелой заполненный клубами дыма и перегара зал и схватилась обеими руками за спинку стула в дальнем углу. Ее наряд был уместен в этом трактире примерно так же, как соломенная шляпка в зимнюю пору на Северных землях. Поэтому у нее были причины испугаться, когда она поняла, что обозналась. Огромный циклоп, сидя смотревший на девушку сверху вниз, медленно раззявил пасть и издал гнусавое "гы". Смуглый южанин за соседним столиком отсалютовал ей глиняной кружкой с шапкой пены наверху.
Взгляд Хоры заметался по залу, цепляясь за тяжелые дубовые стулья и скамьи, массивные квадратные столики и заинтересованные неприятные лица.
- Хлоп! - надрывно вскрикнула она, перекрывая смех и пьяные выкрики. В голосе облегчение смешалось с радостью утопающего, увидевшего на пустынном дотоле берегу друга. Из-за столика в другом углу с предупреждающим ревом поднялся здоровенный циклоп, свирепо вращая единственным, зато большим глазом под низко нависшим лбом. Привставшие было два горных тролля плюхнулись назад, сыпанув вокруг незамысловатыми ругательствами.
Циклоп достал из складок набедренной повязки серебряную монету, бросил ее в кружку, кивнул подбежавшей Хоре и направился к выходу, угрюмо обводя взглядом посетителей. За дверями трактира жара разморила горожан, рассадила их в тени на скамейках или навеяла послеобеденный сон, миновав лишь детей и тех, чьи дела не терпели отлагательств. Девушка дрожащей рукой откинула со лба выбившиеся из темной косы пряди.
- Домой, госпожа? - спросил Хлоп, останавливаясь вслед за Хорой. Голос у него был гулкий, будто со дна пустой бочки.
- А, нет... Нет, туда, - Хора чуть уверенней поправила маленькую соломенную шляпку.
- Котенок на дерево залез, а я его достать не могу, - немного погодя рассказывала она, поднимая голову, чтобы видеть смену выражений на бронзовом лице циклопа.
- И что вы будете с ним делать? - покачал головой Хлоп. Девушка привычно семенила рядом, за один его широкий шаг успевая сделать пять шажков. - Ваша тетушка уж точно довольна не будет.
- Но у нас ведь нет кошки, - хлопнула глазами его собеседница.
- Один попугай, еж, три собаки, нет, четыре - еще тот меховой клубок, - принялся загибать толстые пальцы циклоп, - а вот кошки, точно, нет.
- Какая разница! Вот, он здесь! - Хора подбежала к дереву и вгляделась в листву.
Но котенка с оранжевыми глазами там уже не было.
*
Утро выдалось румяное, чистое, легкое. Плыл по улицам запах свежей, только из печи сдобы, блестели небесной лазурью лужи на влажной мостовой, ворковали и тренькали зорянки, деловито переговаривались на кустах роз красноклювики. Над шпилем Академии Волшебных Искусств играла яркими красками задорная радуга, разноцветные солнечные зайцы с нее так и сыпались и, ударившись о землю, подскакивали выше домов в один этаж, а затем рассеивались по городу.
Многие из них любили запрыгивать в дома, а в эту комнату они и вовсе заскакивали стайками, привлеченные блеском фарфоровых и хрустальных безделушек. Фигурки кошечек, собачек, птичек, прекрасных дам и храбрых рыцарей, изящные вазочки и даже маленькие зАмки красовались на столе и на этажерке, и между нею и гардеробом. Солнечным зайчикам особенно нравилось играть с гранями хрустального дворца высотой с пол-ладони: от него можно было прыгнуть в зеркало над туалетным столиком, оттолкнуться и оказаться на другой стороне комнаты, скользнуть по полированной поверхности письменного стола, а приземлиться прямо на рассыпанные по кровати подушки. Иногда озорники чересчур расходились и оказывались на кофейно-медовом ковре.
- Караул!!
Хора открыла глаза и рывком села. С десяток переливчатых зайчиков заполошно кинулись в открытое окно, путаясь в тонких золотистых занавесках.
- Люди добрые! Ограбили!!
Во дворе Зомби, гремя цепью, с восторгом завыл, срываясь на лай, попугай в зале на первом этаже разразился визгом и скрипом. Хора откинула голубое одеяло и выскочила в коридор, едва не столкнувшись с истошно кричащей тетей Летицией. Округлившиеся глаза тетки оставляли на заднем плане намазанное чем-то зеленым лицо, голову в бигудях, напоминающую спину ежа, и одну комнатную туфлю с помпонами, выглядывающую из-под подола розовой ночной сорочки. Вторая туфля брюхом к верху валялась у двери теткиной комнаты.
- Хора, деточка моя, украли! - тетя Летиция, тщетно пытаясь передать весь свой ужас, прижимала к груди намертво сцепленные худые ладони.
- Тетя, тетя, что случилось? Что украли?
- Украли! Ограбили!
- Тетя Летиция! - Хора взяла тетку за плечи и осторожно потрясла. Дальше по коридору приоткрылась дверь, явив испуганное лицо служанки.
- Украли! - в глазах тетушки на миг мелькнуло осмысленное выражение, - шкатулку с украшениями украли!
- Тетя! Успокойтесь, тетя, найдется шкатулка...
- Ограбили! - завопила тетушка, вновь поддавшись панике, и бросилась вниз по лестнице, на ходу призывая стражу.
*
- Без сомнения, дело рук той же шайки.
Капитан отряда специального назначения несколько раз важно наклонил голову, словно стараясь придать своим словам больше весомости, сделал два шага и остановился вплотную к большой узорчатой клетке. Длиннохвостый попугай, давно косивший блестящим глазом на капитана, одетого в яркую малиновую форму с белой кружевной отделкой, чуть подался назад. В следующее мгновение он с шелестом распахнул крылья, распушил желто-голубой хвост и резко рванулся вперед, испустив пронзительный крик. К восторгу попугая, капитан ответил не менее громким воплем и хорошим прыжком назад.
Молодой помощник капитана, исполняющий на данный момент обязанности писаря, фыркнул и безуспешно попытался превратить смешок в кашель. Тетя Летиция, безвольно раскинувшаяся в кресле, ничего не заметила. Ее племянница сделала вид, что полностью поглощена перестановкой флакончика с нюхательной солью на место графина с водой, а графина на место стакана.
- Кхм... Да, та же самая шайка, - быстро оправился капитан. - В прошлом месяце они обокрали купца Куингера, унесли ларчик с драгоценностями. А до того их жертвой стала почтенная мадам Блекенторп.
- И до сих пор ничего не найдено? - подняла глаза Хора. Пустой стакан остался у нее в руках.
- Сударыня, прикладываем все усилия, но... - капитан развел руками, даже его встопорщенные усы, казалось, бессильно поникли.
Бурбон осмелился выбраться из-под книжного шкафа и теперь, с повисшей на острой мордочке пылью и паутиной, подбирался к его ногам в блестящих коричневых сапогах с отворотами.
- Служебные маги не могут их выследить, - капитан послал молодому помощнику испепеляющий взгляд. Помощник поджал губы и уставился на покрытый строчками пергамент, который держал в руках. Хора запоздало обратила внимание на перстень с руной ветра у него на пальце.
- А мои подчиненные не могут разорваться, сударыни.
- Что же, порядочные горожане так и будут жить в постоянном страхе?! - Летиция приподнялась в кресле, на щеках проступил румянец. Заботливо завитые кудри были небрежно убраны в какое-то подобие пучка, зеленая склизкая мерзость исчезла с лица. Высокие скулы, беспомощно надломленные пшеничные брови, длинноватый нос, точь-в-точь как у племянницы, и тонкие губы произвели впечатление на капитана, мужчину неженатого.
- Сделаем все возможное и невозможное, сударыня, - поклонился он. - Они действуют дерзко, и пока им везет, но это не может продолжаться вечно. В дом они проникают с крыш, по ним же и уходят, кроме того, в их числе маг, который заметает все следы.
Тут помощник получил еще один грозный взгляд и на этот раз принялся изучать лепнину на потолке. Капитан осторожно переступил через Бурбона, метнувшегося под защиту юбок Хоры.
- Разрешите откланяться, - капитан склонился над тонкой рукой тети Летиции, - надеюсь при следующей встрече вернуть вам украденное.
- Да-да, я тоже буду на это надеяться, - слабым голосом откликнулась та.
*
- Кошмар, кошмар, - повторяла тетя, заламывая руки и с шорохом пролетая из одного конца комнаты в другой. Кружевная шаль трепетала, коричнево-золотые юбки шлейфом летели следом. Попугай заворожено следил за Летицией, поворачиваясь на жердочке всем телом.
- Сам маркиз Керр оказывает ей знаки внимания, а она нос воротит!
Теткино отражение в старинном пра-пра-пра-прабабушкином зеркале устало метаться, уперло руки в бока и в сердцах топнуло ногой.
- Мало того, что нас сегодня ограбили, так еще и ты разбиваешь мне сердце!
- Тетушка, я не отказываюсь принимать маркиза, - Хора провела пальцем по алым лепесткам розы, одной из огромного букета, красующегося на столике в зале. - Он бывает очень мил... Но на этот бал я не поеду.
- О небо, почему?!
Хора подбежала к тетушке и обхватила ее ладони своими.
- Тетя, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Я устала и хочу пораньше лечь, а там такая скука.
- Но маркиз...
- А маркиз обещал заехать завтра. И мне так хочется отдохнуть. Мне кажется, что у меня круги под глазами. Ну пожалуйста...
- Ну хорошо.
Хора чмокнула тетку в щеку и широко улыбнулась.
- Но только в этот раз, - погрозила пальцем тетушка.
Проводив тетю до паланкина, девушка вернулась в зал и некоторое время простояла около букета. Бурбон подбежал, молотя по воздуху пышным хвостом и принялся прыгать вокруг нее. Длинная рыжая шерсть и вправду делала его похожим на клубок шерсти на тонких лапках.
Хора присела, стиснула собачку в объятиях, отпустила, потрепала большие острые уши, порычала, упершись своим носом в черный и влажный, поцеловала мохнатый лоб и поднялась к себе. Счастливый Бурбон вытанцовывал следом.
Как только в комнату вошла ее хозяйка, магический ночник мягко засветился на столике для письма, озарив белый шарф, небрежно брошенный туда накануне. Хора достала из ящичка и засветила большую круглую свечу сочного оранжевого цвета. Она верила, что эта свеча привлекает удачу и потому зажигала ее по особым случаям.
В распахнутое окно волнами вплывало пение цикад, влетал едва различимый шепот ветра, и проникало безудержно веселое хихиканье фей. То тут, то там вспыхивали разноцветные искорки, отмечая их полет. Внизу на клумбе, выглядящей сейчас совсем дремучей и заросшей, лунная птичка-невеличка издала пробную трель.
Пальцы девушки заскользили по гладкому прохладному фарфору. Черный потягивающийся котенок лукаво смотрел на нее, и при свете свечей в его голубых стеклянных глазах плясали живые оранжевые искорки.
- Я буду тебя искать, - пообещала Хора.
II
Круглая молочно-белая луна неспешно катилась по небу, мягко изливая на город серебряное волшебство. Высоко-высоко над крышами, так высоко, что на земле она была почти не слышна, колокольчиками переливалась песня лучистых звезд. Мор удобнее устроился на черепице, закрыл глаза. Она. Длинные темные волосы, блестящие, атласные, белая кожа, взлетающие к вискам брови. Тонкий нос с небольшой горбинкой, узкий подбородок. Она - пробуждение после кошмара, луч света узнику темницы, первая улыбка, которую видит больной, очнувшись от тяжкого бреда.
Мор медленно поднес флейту к губам. Луна, казалось, улыбнулась, звезды приготовились подхватить новую мелодию. Полупрозрачный лунный кот уселся на крыше напротив, обвив лапы хвостом, и не мигая смотрел на своего старого знакомого. Лицо девушки расплывалось. Мысленный взор выхватывал то непокорную прядь, упавшую на лоб, то дрогнувшие во сне ресницы, то мягкий блеск волос в лунном свете. Флейта молчала.
Медленно текли минуты, песня звезд вновь едва слышно зазвенела с высоты, ветер спрятал лик луны за длинным пушистым облаком. Мор опустил руки и угрюмо уставился на каминную трубу соседнего дома, плоского и темного. Лунный кот смотрел глазами-блюдцами прямо на него и, казалось, их не разделяла улица, пролегающая внизу. Кот смотрел. В этом взгляде было многое, но в то же время - ничего.
Взрыв смеха, колючие золотые искры, запах роз - мимо пронеслась стайка фей. Юноша торопливо вернулся взглядом к трубе, но старый друг ушел не попрощавшись.
На первом этаже в окне дрогнул и погас огонек. Некоторое время спустя за приоткрытую раму воровато скользнуло мутное облачко сна. По улице размеренной поступью прошествовал караульный со светящейся сферой в руке. Мор невольно замер, хотя знал, что с мостовой его невозможно увидеть. Огонек не торопясь завернул за угол, вскоре стихли шаги, и тогда юноша поднялся и отправился на свою обычную прогулку по крышам.
*
Еж проснулся. Недовольство тети Летиции его особой заключалось в том, что просыпаться он любил ночью и делал это со всем возможным для него шумом. Впрочем, на этот раз тетушка ничего не слышала - она еще не вернулась из дома губернатора, где давался благотворительный бал. Пошуршав в гнезде и тщательно разобравшись в запахах, зверек установил, что еда где-то рядом. Расправившись с этим обстоятельством, еж двинулся на свой еженощный моцион. Путь пролегал по всем комнатам второго этажа, куда мог проникнуть его любопытный нос, а вот лестница вниз, хотя и вызывала у него порой желание отправиться покорять новые земли, была сложным препятствием и оставалась дорогой в неизвестность.
В читальном зале клубок колючек нос к носу столкнулся с клубком шерсти. Бурбон отскочил, обежал ежа со всех сторон, вильнул хвостом и вернулся в свою корзинку спать. Колючий клубок распрямился и короткими перебежками устремился в коридор. Дверь в комнату Хоры оказалась приоткрыта, и быстрый топоток стих. Некоторое время еж раздумывал, а затем, отринув колебания, протиснулся в щель. Его внимание тут же привлекла ткань, белоснежными волнами спадающая со столика до самого пола. Не колеблясь, зверек нырнул в образовавшееся убежище.
*
Хора внезапно проснулась с сильно колотящимся сердцем. В голове пульсировала мысль, что она опрометчиво оставила окно открытым. Голубовато-сиреневое облачко сна скользнуло вверх, к потолку, как ни в чем не бывало тренькнула в ночи лунная птичка. Девушка почувствовала, что снова может вдохнуть. Но только она захотела встать и прикрыть окно, как раздался звук, вновь погрузивший ее в оцепенение. Мягкий шорох, будто что-то скользит, сначала тихо, а потом все громче и быстрее. Звук завершился глухим стуком и прервался, словно испугался сам себя.
Сдержав вскрик, девушка медленно передвинула голову на подушке и увидела сползший со стола длинный шелковый шарф, придавленный книгой. Шарф осторожно пошевелился и поползл вперед. Из-под его краешка торчал только кончик ежиного носа, но, к счастью, он попался Хоре на глаза.
- Как ты меня напугал, слов нет! - с огромным облегчением произнесла Хора, позволяя напряженным мышцам расплыться в расслабленный кисель. Белая ткань снова замерла.
- Иди-ка сюда, - девушка освободила ежа из-под шелка, подхватила увесистый клубок и отнесла в коридор. - Ты, я вижу, совсем выздоровел. Отдыхай, и пора тебя отпускать, - напутствовала она его, закрывая дверь в комнату. Зевнула, посмотрела вверх. Сиреневый сон призывно сверкнул серебряной искоркой. Хора улыбнулась и потянулась к створке окна, но что-то заставило ее замереть и прислушаться.
Тихая волшебная мелодия растворялась в ночи. Песню ветра, шепот звезд, шорох листвы выпускали на волю напевы флейты. Как зачарованная, Хора шагнула ближе к разлитому в воздухе волшебству и почувствовала вкус меда, плавно сменившийся корицей и еще чем-то незнакомым, увидела смутные образы, порожденные фантазией музыканта. Ей открылся новый, ночной мир, пронизанный изменчивым лунным светом и чудесными звуками флейты. Девушка сама не заметила, как прошла оставшееся расстояние и замерла у открытого окна, погрузившись в мир, созданный музыкой.
*
Утром на столе стояла узкая хрустальная ваза. Хора опустила в нее длинную лилию и долго разглядывала сочные махровые бело-розовые лепестки, присыпанные золотистой пыльцой. Стебель оканчивался не ровным срезом, как у цветов из оранжереи, а выглядел так, словно его просто сорвали. Девушке припомнилось, что такие лилии она видела в саду Академии, и озорная улыбка вспыхнула у нее на лице.
В коридоре послышались торопливые шаги, дверь распахнулась и в комнату радостной птичкой впорхнула тетя Летиция с тремя алыми розами, окруженными белыми крохотными соцветиями, словно пеной. Раньше, чем успела это осознать, девушка порывисто заслонила собой вазу на столике.
- Хора, это тебе, только что рассыльный принес, - прощебетала тетя, протягивая племяннице букет. Со смешанным чувством та обхватила согретые руками тети стебли и заметила выглядывающий из листьев белый уголок записки.
- Да нет же, тут написано: мадам Летиции Данфер с искренним уважением от капитана Альфреда Горра, - с улыбкой прочитала девушка.
- Как?.. - тетушка пробежала глазами строчки и растерянно приняла торжественно протянутый воспитанницей букет. Хоре выпал редкий случай видеть расползающийся по тетиным скулам нежно-розовый румянец.
- Тетя Летиция! - и племянница повисла у нее на шее.
- Это очень мило с его стороны... Но... И цветы красивые... А лилия откуда?
- Утром лежала на подоконнике, - несколько скованно отозвалась Хора, отступая назад и смахивая с голубой юбки несуществующую пушинку.
- Никогда бы не подумала, что маркиз такой романтик, - удивилась тетя.
Племянница промолчала. Она была твердо убеждена, что маркиз тут не при чем.