...Когда-то у него было настоящее имя, но все так давно звали его Подкидышем, что он и сам почти забыл, как оно звучит. Лишь родители, приемные родители, нашедшие шестнадцать лет назад на собственном пороге годовалого младенца с чудесными светлыми, почти белыми волосами, называли его ласково: сле. Оле - мягкий перезвон лесных колокольчиков, маленьких серебристых цветов, восемь из двенадцати месяцев таящихся в густой изумрудной траве.
Выросший в деревне, Оле оставался в ней чужаком - Подкидышем, недостойным доверия. Чем старше он становился, тем больше отличался ото всех - необычной мастью, милой, почти щенячьей красотой и в то же время грацией орешника. Тем больше завидовали мальчику и недолюбливали его... И тем более удивительно, что выбрали именно его.
Старейшина сказал: нужна чистая девственная душа. И лишь старшим сказал - зачем. Именно поэтому Подкидыша послали на берег Росистого озера, не объяснив ничего. Но он поклялся себе, что не подведет людей деревни. Он не слышал, как за его спиной сказали:
- Если пропадет - не жалко...
И лишь увидев ЕГО, юноша догадался.
Действительно. Только к чистым и девственным выходят единороги...
...Он был словно отлит из золота солнечных лучей, и весь, от янтарных копыт до медовой гривы полон силы и законной гордости. Нет, его нельзя было назвать просто рогатым конем - пусть даже только потому, что у коней не бывает бороды или что даже самый огромный и могучий жеребец рядом с ним казался бы маленьким, слабым и нескладным. Это... существо, волшебное создание из плоти и крови, мечта поэта, песня сотворения, которое животным назвать язык не поворачивался, могло при желании убить Подкидыша небрежным движением янтарного копыта, но даже эта мысль вызывала в юноше только восторг. Не дыша, он застыл, и единорог приблизился к нему неспешной величественной поступью. Подкидыш поднял руку, потянулся, забыв обо всем, зачарованный взглядом разумных, мудрых карих глаз, уже предчувствуя счастье близкого прикосновения, как вдруг...
- Держи его!!!
...С деревьев упала стальная сеть, а земля разверзлась под янтарными копытами! Подкидыш закричал от отчаяния, но его крик захлебнулся в реве двух десятков крепких мужиков. Ловушка! И он, Подкидыш, был приманкой!
Так вот почему ему запретили сходить с места...
- Нет! Оставьте... Отпустите его!!!
Его сердито отталкивали от ловчей ямы, накрытой стальной сетью, пинали и грозили копьями, но Подкидыш пытался прорваться, пока кто-то со злости не швырнул его в озеро.
И тут охотники, уже занесшие копья над драгоценной добычей, вздрогнули и обернулись, услышав яростный звук, сравнимый разве что с бешеным звоном тысячи колокольчиков. Так кричал серебряный единорог, юное и чистое создание, взорвавшее водную гладь. Охотники попятились с воплями ужаса и бросились бежать, скользя по влажной траве и мешая друг другу.
Белый единорог, сверкающий как роса поутру, с копытами и гривой словно из серебра и светло-голубыми глазами поддел сеть витым рогом и бросился следом за золотой молнией, вылетевшей из ямы.
Далеко в лесу золотой единорог остановился и вскинулся, ослепительно сверкнув в солнечном луче. Белый единорог на миг зажмурился, а в следующую секунду увидел человека в длинных золотых одеждах, и волосы цвета свежего меда текли по его плечам, и сила и величие были в нем.
- Кто ты, потерянное дитя? - спросил он с улыбкой.
- Меня назвали Оле, - ответил юноша, с нечеловеческой грацией преклоняя колени перед самым прекрасным создание этого мира.