Сулацкий Андрей Анатольевич : другие произведения.

Золотое руно Платформы-5. Глава 04

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Глава четвёртая. Строительство экспедиционного катамарана "Арго" на верфи Красный Камень. Немного о делах сердечных главных героев. Командировка Левшакова, Чайки и некоторых других персонажей на "Клевере" на одни, не такие уж далёкие, острова. Приключения на этих островах. Вернее, начало этих приключений.

Глава 4. Зима на ЮБК и предновогодние приключения

   Середина декабря 0003 года.
   Красный Камень, стапель.
  
   - Нет, Шарль! Ты плёхо это сделаль! Плё-охо... Надо переделаль... э-э-э... оh, ces fins russes damnEs!44) ... переделать! - забравшийся внутрь корпуса катамарана Бартель выговаривает Блюменталю за недостаточно качественно (с точки зрения француза) забетонированный участок корпуса, - Я знать, что в ты... нет... в тебе есть... как это... sang allemand... а, вот... немецкий кровь. Поэтому ты должен всё делаль... оh, l'enfer!45) ... делать ультимативно аккуратно! Как настоящий бош!
   - Павел Огюстович, но ведь это внутренний участок корпуса! Внутренний! И, вообще, здесь машинное отделение! Двигатель здесь будет стоять! Кому эта шероховатость помешает!? Дизелю!? - азартно не соглашается Карл.
   - Не уговарива...ай... да, точно "вай"... меня... Нет, Шарль! Ты - хороший парень. И головой ты работать лучше, чем руки... руками. Да! Но переделай это! - Бартель непреклонен. Потом, обращаясь к Павлову, который в силу своего практического опыта стал прорабом на стройке, завершает спор:
   - АнатОль, пожалуйста, объясни нашему молодой коллега, что при строительстве кораблей... и для море, и для космос нет... э-э-э... petites choses... мелочи! Да! Нет мелочей! У меня ещё мало русских слов для этого.
   - Ха-ха, Паша! По-моему, правильные слова ты освоил в самую первую очередь. Ещё в Замке. Ну, те заветные три, четыре с комбинациями... Ладно, ладно, не начинай! Объясню, - смеясь, соглашается Павлов. И потом Блюменталю:
   - Переделай, Карлуша, пожалуйста. Переделай. Что тут объяснять...
   С некоторых пор Бартель попросил всех, чтобы его называли на русский манер, с именем-отчеством. И вовсю учил русский язык, периодически вызывая у старших товарищей приступы смеха, а у младших - сдержанные, вежливые улыбки. Но Бартель с истинно галльским петушиным упрямством продолжал осваивать "великий и могучий".
   Поначалу французский корабел совсем не горел желанием перебираться из платформенного, такого спокойного и уютного, Парижа в Замок Россия, к этим непредсказуемым русским. Но французская президентша Сильва Каз настояла, убедила в пользе этого и для французского анклава, и в личных выгодах: "Сделаете им пару яхт и вернётесь. Заработаете заодно хорошо - русские обычно весьма щедры по отношению к иностранным специалистам. И медицина у них, там, в Замке очень и очень приличная. Зубы подлечите. У нас, ведь, хорошего стоматолога пока нет. Самой, вот, надо бы..." В общем, уговорила.
   С самого начала русские земли и особенно столица - Замок с Посадом и окружающей местностью потрясли Бартеля своим активным драйвом, движухой, если по-простому сказать. По сравнению с тихим и сонным Парижем жизнь в Русском Союзе кипела: что-то постоянно строилось, дымила труба завода вдалеке, горел факел расположенного рядом НПЗ, активно сновали туда-сюда люди и транспорт, регулярно то взлетал по каким-то делам, то прилетал обратно самолёт, непрерывно мельтешили катера, моторные и простые лодки на широченной по сравнению с Сеной Волге... Особенно сильное впечатление на француза, как на человека, имевшего отношению к морскому транспорту, оказали наличествующие знаки водной обстановки: бакены, буйки, береговые знаки... И во всём чувствовался, хоть и не всегда явно виделся, порядок, разумный замысел. И активное развитие! То, чего так сильно не хватало подвижному и эмоциональному южанину в родном, вроде бы, Париже.
   Ненавязчиво, мягко и по вполне понятной причине совершенного знания французского языка неформальное шефство над корабелом взял Шишкин, одновременно и сверстник, и почти земляк марсельцу. Даром, что ли провёл несколько лет молодости в этом южном портовом городе в качестве "энного советника консульства". Впрочем, Иван Иванович не скрывал от француза, что на Земле был эфэсбэшником, а до развала СССР и вовсе служил в конторе под "страшной" вывеской КГБ. Это француза сначала пугало, а потом... стало всё равно. Как-то он с Шишкиным во взаимный личностный резонанс попал - словно со старым другом. Типа школьно-университетского.
   Зубы Бартель залечил в течение первой же недели. Львиную долю выданного аванса на это дело потратил. Но не пожалел - так качественно и относительно дёшево ему и на Земле зубов не лечили. А денежное вознаграждение ему за работу главным корабелом назначили вполне обычное для ведущих специалистов Русского Союза: Дугина, Ковтонюка, Гольдбрейха, Зенгер, Грубера... Не меньше, но и не больше. И это вполне Бартеля удовлетворило.
   Спустя месяц пребывания в Замке Россия француз внезапно понял, что тоскует он совсем не местному Парижу, а по родному, но абсолютно недоступному земному Марселю. И то, что здесь, в Замке, ему куда интереснее и жить, и работать, чем в сонно-спокойной столице платформенной Франции. Так зачем тогда возвращаться в Париж!? Если у него здесь и работа интересная, достойно оплачиваемая, и друзья новые: Шишкин, Павлов, Гольдбрейх и этот молодой, упёртый, азартный Блюменталь, полурусский-полубош. И Бартель серьёзно взялся за русский язык.
   А в начале осени пришло время перебираться к морю, в Новый Порт, к уже строящемуся паруснику. Бартель ожидал увидеть ещё вполне дикую окраину русских земель, но снова приятно ошибся - и там кипела жизнь: "Ох, уж эти неугомонные русские! Откуда в них столько энергии!?" И сами приморские земли Русского Союза очень понравились французу, напомнили ему родной, близкий к Марселю, Лазурный Берег - такой же мягкий климат, такая же буйная южная растительность, такие же горы, прикрывающие от холодных северных ветров. Единственное отличие - могучий Океан вместо тёплого и ласкового Средиземного моря. Но зато этот Океан будоражил, будил мысли и мечты о кораблях, которые он здесь построит, о катамаране с легендарным именем "Арго", который, как он сам и все его новые друзья надеются, обогнёт планету по кругу самым первым! "Я всё сделаю для этого! И даже пусть меня не возьмут в этот кругосветный вояж, так как моё место здесь на берегу, на верфи. Но это будет МОЙ корабль!" - не без самолюбивой гордости мечтал француз. И ещё азартнее брался за работу, проектируя отдельные узлы и механизмы катамарана. И за русский язык: "Здесь моё место. А, значит, это мой край и это моя страна. И язык должен стать моим!"
   Если Бартелю приморские земли Русского Союза напомнили французский Лазурный Берег, то у Шишкина, уроженца другого южного приморского города - Севастополя, они вызвали ассоциации с хорошо знакомым ещё с детства южным берегом Крыма. Причём по тем же точно причинам, что и у Бартеля: мягкий климат, буйная южная растительность, подпирающие берег горы, но зато и прикрывающие от холодных северных ветров... "Очень похоже на южный берег Крыма или, как на моей малой родине говорят, на ЮБК. Только несколько больше, конечно, чем на Земле. Здесь от границы с Канадой до устья Волги по прямой километров сто десять, сто двадцать. Примерно. А весь ЮБК от Фороса до Алушты - это километров сорок всего. Если тоже по прямой. Правда, с пляжами уже здесь похуже дело обстоит. Разве что у Нового Порта только. А в остальном - очень похоже. Так что весь этот край Союза можно назвать точно также - ЮБК, южный берег континента. Хм..."
   В один из первых же дней появления Шишкина и Бартеля в Новом Порту было проведено совещание с руководителями местных поселений. Для координации действий по строительству экспедиционного корабля. На этом совещании Шишкин ненароком обмолвился, назвал данную местность аббревиатурой ЮБК. Тут же последовал вопрос знакомого ещё по Земле с этим сокращением коменданта Южного Форта Костоева:
   - А почему ЮБК? Здесь же не Крым?
   Пришлось расшифровать, поясняя, что в данном случае буква К означает не "Крым", а "континент". Через неделю название ЮБК уже слышалось повсеместно. А ещё через пару недель, на очередном сеансе радиосвязи с Замком, Сотников впрямую спросил:
   - Ну, как там у вас, на ЮБК, дела?
   Прижилось название.
   А ещё в самом начале строительства первого жилого дома в Красном Камне строители нашли в полукилометре от площадки заросли винограда. Причём не дикого, а вполне культурного. По внешнему виду и вкусу ещё немного недозревшие ягоды напоминали мускат. Похоже, когда-нибудь здесь, в посёлке корабелов, будут заодно и "Белый мускат Красного Камня"46) разливать.
  
   После учинённого Бартелем разноса Карлу пришлось снимать весь ещё не вполне схватившийся слой бетона и перезаливать раствором площадку под будущий судовой дизель. И потом разравнивать. Занимавшийся почти тем же самым, но в носовой части корпуса Егор закончил свою работу без нареканий и соответствующих переделок чуть раньше. Подошёл со спины к товарищу и услышал недовольное бурчание Карла:
   - Этот французский перфекционист совсем задолбал. Словно, действительно, космический корабль делаем...
   Карл ворчал, но делал. Вернее, переделывал: "По гамбургскому счёту Бартель, конечно, прав. Но, ей богу, в данном конкретном месте особо сильно выравнивать, ну, прямо до зеркального блеска, не имеет смысла. Или я в чём-то ошибаюсь?" Тут из-за спины послышался голос Егора:
   - Да, не ворчи, Карл. Ну, переделал ты. Так лучше же получилось! Мы, ведь, всё равно, быстрее графика пока идём. Давай лучше, пойдём, пообедаем. Вон, уже Чайка приехал, обед привёз. Хорошо готовит этот флотский старшина. Слушай, Карл, а что ты думаешь про его командира? Ну, этого мрачноватого младшего лейтенанта Левшакова? Второй месяц я к нему присматриваюсь и всё понять не могу, почему у него такая дурная слава у местных?
   - Я тоже не понимаю. Нормальный парень. Не солдафон, не дуболом какой. Вполне адекватный. Более того, с ним побеседовал как-то о том, что он заканчивал, где учился, то есть, да, откуда родом. Так оказалось, во-первых, что он совсем не профессиональный военный, а океанолог. В питерском Гидромете учился. А на флоте он года полтора всего. Это если ещё и земной стаж считать. А, во-вторых, Егор, он наш с тобой земляк, уралец. Мы с ним, оказывается, в соседних городах выросли. Он так улыбался, когда про свою малую родину рассказывал, про природу нашу уральскую, про Таганай, про Уреньгу, Зюраткуль... Куда только вся его мрачность подевалась? А как он с косатками своими и с дельфинами работает!? Земные цирки отдыхают. И акул они со своей дельфинообразной командой от Нового Порта отгоняют...
   - Ну, это тут все видели и знают. Но только симпатий от местных от этого ему почему-то не прибавляется. Ладно, пошли есть. А то уже кишка кишке бьёт по башке. Если совсем по-простому выразиться - жрать охота.
   Друзья, накинув дождевики, по приставной лестнице выбрались из корпуса катамарана. С откинутой плёнки, покрывавшей сверху место работы, водопадом ливанула скопившаяся вода. На ЮБК вторую неделю почти непрерывно шёл дождь. Перевалившие через приморские горы серые низкие тучи тут же изливали на итак пропитанные влагой южные склоны хребта и на побережье потоки стылой воды. В это же время на северных склонах тех же самых гор вторую неделю не прекращались обильные снегопады. А в районе Замка Россия снег лежал уже почти два месяца, с начала третьей декады октября. И сейчас к выпавшему там ранее метру белых пушистых и таких нарядных осадков добавилось ещё почти полтора метра, быстро превратив радостный для глаз пейзаж в проклятье транспортников, дорожников и простых жителей... А здесь, на ЮБК, вторую неделю лил дождь. И ни одной снежинки.
   Друзья работали в левом корпусе катамарана - завершали внутренние бетонные работы. А в соседнем корпусе уже устанавливали переборки и настилали палубу. Работавшие там кораблестроители, будущие моряки, тоже услышав удары молотка по рельсу, один за другим выбирались под непрерывно льющий дождь и торопливо, чтоб не сильно замочить ноги, устремлялись вслед за парочкой бетонщиков в балок-столовую.
   - Егор, тебе не кажется, что мы в этом году как-то перебрали с небесной влагой? - на ходу поглядывая в мрачные небеса, спрашивает впереди идущего товарища Карл.
   - Этточно! Всё жду, что опять куда-нибудь перебросит... Тьфу-тьфу-тьфу...
   Открыв дверь в столовую, Егор приветствует стоящего на раздаче Степана Чайку:
   - Здравия желаю, товарищ главный корабельный старшина! - и браво козыряет, поднеся ладонь к мокрому капюшону, - Чем сегодня угощаешь?
   - А! Привет, Егор! Карл, привет... Можно подумать, что ты есть откажешься, если, что не по тебе будет. Но так и быть... Грибной суп, жареная рыба, камбала местная, здоровая зараза, гарнир - рис, овощной салат, компот из винограда, а на десерт - булочка с маком. Да, и можете Ваньке булки не заначивать. Я ему напёк особо. С запасом.
   - Это хорошо. Спасибо. Йохан твою выпечку сильно уважает. Да, и мы тоже, - хором, но наперебой благодарят друзья.
   - Только, похоже, вам всем придётся без моей стряпни пару недель, как минимум, потерпеть. Мы с лейтенантом в командировочку небольшую отбываем.
   - Нет, ну ты что, Степан!? На кого ты нас бросаешь!? И, вообще, куда это ты собрался?
   - Куда, сам понимаешь, сказать не могу. И не спрашивайте, парни. А вместо меня есть кому покашеварить.
   Едва начавшаяся беседа прекращается сама собой - в столовую повалил чуток поотставший от друзей народ...
  
   Левшаков собирает рюкзак. Завтра с утра они с Чайкой убывают в командировку. Скорее всего, к Новому Году успеют вернуться. Но, может быть, и нет - непогода может помешать. Алексею немного тревожно оставлять акваторию и морские окрестности Нового Порта без своего пригляда. Сейчас, когда свирепые осенние шторма закончились, и рыбаки снова начали выходить на промысел, в прибрежных водах опять стали появляться в товарных количествах акулы. Но есть надежда, что Калягин... и эта стервозная Чернова справятся: "Да, что там - точно справятся!" Для уверенности младшего лейтенанта есть все основания. У Калягина - своя небольшая команда косаток во главе с самым первым Петровичем пробуждённым косаткой-самцом. По иронии судьбы этот матёрый самец чем-то похож на самого товарища старшего мичмана - у косатки довольно сильно повреждён спинной плавник. У Петровича дистальной фаланги указательного пальца на правой руке нет, а у Прапора - куска плавника. Прапор - это имя этого-самого самца, которое сам Калягин и дал. Прапор - из местных платформенных косаток, плавник повредил ещё в молодости, когда, по его же утверждениям "лихим да глупым был". "Чуть сам в зубы мегалодону не залез, пытаясь в одиночку с ним справиться. Едва живым ушёл. Хорошо, что более умные товарищи помогли, отбили прямо из пасти," - опять же его, Прапора, слова. Прапор - ветеран, самый старший из всех пробуждённых, что косаток, что дельфинов. Но первенство левшаковского Свиса в иерархии морского народа признаёт безоговорочно. Как выяснилось, что у косаток, что у дельфинов не физиологический возраст в почёте, а время, прошедшее от момента пробуждения индивидуального сознания. У Черновой Женечки хвостатая команда даже больше, чем у Петровича. К тому же смешанная: и косатки, и дельфины. Вторых, правда, раза в два больше. А у Калягина - только косатки.
   С техническим обеспечением человеческой части команды боевых пловцов также полный порядок - "Зодиак" с модернизованным в Промзоне подвесным мотором, пара компрессоров, гидрокостюмы и акваланги у всех, включая Чернову. Ну, и ласты, маски и прочее, само собой..."Справятся... Тем более, что у Черновой с Калягиным всё, как с папой рОдным. Петрович всё готов для этой мегерочки сделать. И защитит в случае чего тоже. Так что и за неё спокоен... Даже странно, что это я о ней беспокоюсь!?" - сам себе удивляется Левшаков.
   Главным на базе остаётся Калягин, старший мичман. Приказ Левшаков оформил вполне официально и на доске объявлений ещё утром вывесил. Впрочем, многочисленные товарищи офицеры и не претендуют на командование базой - их дело строящийся катамаран и будущая кругосветка.
   Стук в дверь. Входит Чайка. Козыряет. Значит, по официальному делу. И точно - главный корабельный старшина докладывает:
   - Товарищ лейтенант, только что сообщение пришло. Машина для нас и нашего груза будет в 6-30. А в 10-00 мы должны быть на промзоновском причале. Там нас будет ждать "Клевер".
   - Кто ещё на корабле пойдёт с нами, не сообщили? Кроме команды, конечно.
   - Никак нет. Там узнаем.
   - Ну, хорошо. Там, так там...
   После того, как Чайка уходит Левшаков ещё некоторое время продолжает собирать рюкзак. Но, вот, дело закончено. И можно немного перед отбоем спокойно посидеть, подумать. Мысли Алексея невольно возвращаются к Державиной: "Катя... Катенька... Радость ты моя и мука каждодневная! Я думал, что не видеть тебя неделями и месяцами это самое плохое... Но оказалось, что быть рядом с тобой, видеть тебя каждый день, постоянно и понимать, что ничего у нас тобой не будет, ещё тяжелее! М-м-м... Но я вытерплю! Всё проходит. И это должно пройти. Рано или поздно! Или не должно... Сам не знаю, чего больше хочу: чтоб прошло или чтобы нет... Проклятье, мозг взрывается! И сердце... И Катю тоже жалко. Видно, ведь, что и она, такая же, как я. И, что ей с Бергом тоже ничего не светит... Она его тоже по сто раз на дню видит... И тоже без толку... Ох, ну, и треугольничек! Телесериал какой-то... Как тут делами заниматься!?... Но надо."
   Впрочем, сейчас, в одиннадцать вечера, уже никаких дел не осталось: компрессор, два акваланга и два гидрокостюма проверены и подготовлены, прочая снаряга, оружие и боеприпасы тоже, личные вещи сложены... только загрузить осталось. Но это - утром. А сейчас - в койку. Мысли только не хотят успокаиваться: "Катя... Катенька... Совсем рядом ты сейчас. Стоит только выйти в коридор и в дверь напротив постучать. Правда, ты там не одна сейчас, а с Черновой жильё делишь... Странно, как они сдружились!? Удивительно даже - у всех с этой Женечкой отношения на "Вась-Вась", только один я с ней, как собака с кошкой. Вечно у меня словно "шерсть на загривке" дыбом, когда она рядом. Всё время жду очередной шпильки или подкола какого злобного. Что за характер у чертовки!? А Катя с ней, как со сверстницей, как со школьной подружкой. Катюша даже моложе кажется, чем есть на самом деле. Вечно, когда их вижу вместе, "шу-шу-шу" о чём-то. И смеются. А часто совсем, уж, по-девчоночьи "хи-хи-хи". На старшеклассницу... ну, хорошо - на первокурсницу Катюша становится похожа... И ещё красивей... М-м-м... Нет, надо как-то засыпать. Завтра очень долгая дорога начнётся. Попробую баранов посчитать. Так, начали..."
   А в комнате напротив две молодые женщины тоже не спали. И каждая думала о своём. Катя, до крови кусая губы, пыталась сдержать слёзы - видеть каждый день Александра и даже не иметь возможности подойти к нему без риска проявить свои чувства на глазах у всех, у его жены, у его дочери... Тяжело было Кате. Ничуть не легче, чем страдающему по ней самой Левшакову. И сколько ей ещё терпеть, пока станет всё равно, пока станет уже не нужно... И не помогал Державиной даже здоровый профессиональный медицинский цинизм. Всё знала она о биохимии, о гормонах и об их игре во время влюблённости. Но знание это ничуть не помогало девушке. Тоска и боль! Боль и тоска... Днём их ещё возможно скрыть: "Спасибо, Женечка! Спасибо, подруга!" Но, вот, приходит ночь с её тьмой и одиночеством... А ещё этот неумолчный стучащий по подоконнику дождь... И мокрая от тихо струящихся слёз подушка...
   А Женечку мучила злость и обида: "Этот бесчувственный чурбан Левшаков... не берёт меня с собой в свою командировку! Тоже мне - секретность, мать её! Опасно, видите ли! Я, что, кисейная барышня!? Да, у меня... копать-колотить!... с морским народом лучше, чем у них всех, вместе взятых, работать получается!" И потом сразу, без всякой логической связи: "И в кругосветку меня не берут! Тоже, наверное, с подачи этого несносного зануды! Шишкину и Бергу наябедничал, нажаловался на меня... наверное... Жаль, рано утром уезжает, я бы ему всё высказала, что о нём думаю, что накипело..." И уже теряя контроль над мыслями, засыпая: "Э-эх, Лёша-Лёшенька, зачем ты уезжаешь? От меня..."
   Никому на свете и даже самой себе Женечка Чернова не призналась бы, что влюбилась в этого мрачноватого и немного тормозного младшего лейтенанта, который к тому же увлечён её близкой подругой. Последнее, впрочем, редко останавливает влюблённых женщин. Но Женечка вполне честно считала, что "любовь какая-то мифическая тут совершенно не причём. Просто этот вояка, этот шовинист... несправедлив ко мне! И я ему должна доказать!" Что именно должна была доказать Левшакову Женечка обычно не додумывала, не договаривала, не успевала - злость и обида на не обращающего на неё внимания Алексея захлёстывала сознание. Холерического темперамента девушка. Или как сама себя любила оправдывать: "Типичный овен, человек порыва". А, вот, ревности по отношению к своей новой подруге Женечка не испытывала ни на грош, так как была вполне в курсе реального отношения Державиной к Левшакову - "как к младшему брату". И вполне в курсе, в кого Катерина на самом деле влюблена: "Да, Катюше можно только посочувствовать. Берг - это... не нахожу другого слова, кроме прямого перевода, скала, а не мужчина. Примерный муж и отец... Может, свести Катеньку с каким-нибудь симпатичным и приличным молодым человеком? Вон, например, этот смешной Карл Блюменталь с его тоской и полной безнадёгой во взоре. Даже не попробует поухаживать! Совсем в себя не верит. Хе-хе... бедолага... И, вообще, выбор тут сейчас богатый. На Катюшу новопортовские мужчины откровенно засматриваются. Того и гляди шеи себе посворачивают. От одних нескромных взглядов забеременеть можно! А, ведь, хороший секс - это такое замечательное средство и от стресса, и от депрессняка! По себе знаю. И от несчастной любви тоже может помочь. Если всё всерьёз завертится, конечно. Хм... только Левшаков тогда, наверное, с ума сойдёт от ревности. Но это уже не моё дело - пусть попереживает. Ему полезно!" Но Катерина отклонила все Женечкины предложения... "А сама-то я чего жду!? У меня самой мужчины, уж, сто лет, как не было... Только тоже что-то не хочется. Даже странно. Столько предложений было, а желания - ноль... Всё, что-то герои не моего романа. Не возбуждают... Вон, девчонки из команды кругосветников какую бурную деятельность развили на сексуальном фронте! Аж, цветут от регулярных постельных утех. Довольные обе и счастливые донельзя... И обе с каждым днём всё красивей и всё привлекательней... А я что-то, как замороженная. Так на меня не похоже..."
   Наконец-то все засыпают, и автор может продолжить повествование о прочем, а не только о сердечно-сексуальном.
  
   Конец второй декады декабря 0003 года.
   Английский канал, внешний рейд гавани города Нью-Лондон.
  
   Рассказывает Левшаков.
  
   До Новобританских островов "Клевер" добирался аж четверо суток. Хотя при удачном раскладе мог и всего за одни управиться. Но разгулявшийся Океан заставил капитана Маурера сначала зайти в Балаклаву - переждать начавшийся шторм. И только спустя двое суток взять курс непосредственно на расположенные в двухстах милях к юго-юго-востоку от русской базы Новобританские острова. На этот переход "Клевер", непрерывно боровшийся с не вполне успокоившимся Океаном, потратил чуть больше суток. И, вот, в пасмурный декабрьский полдень "Клевер" остановился на внешнем рейде порта города Нью-Лондон. До берега - три с половиной кабельтова. Якорь пока решили не бросать. Мало ли что! Маурер, поставив свой кораблик против доминирующего юго-западного ветра и течения с того же направления, изредка компенсирует дрейф двигателем.
   Англичане узнали о нашем визите за неделю. Их, всё-таки, решили предупредить заранее. Чтоб ненароком за нападение не приняли и стрельбу не открыли. В качестве повода для визита указали установление торговых связей и обмен соотечественниками. Против первого у англичан возражений особых не было. А по поводу второй причины только ответили, что русских среди них нет. Зато среди нас есть англичанка - нейлдизайнерша из Посада, до переноса проживавшая в городе Лестер, что где-то в средней части земной Англии расположен. Зовут даму Агнесса Вудфорт. Интересная особа. Нет, не внешне. Внешне, как раз, ничего особенного. Но она в Русском Союзе - пионер... или нет - пионерка (правильно я феминитив47) применил?) полиандрии, то есть многомужества. Сексуально раскрепощённая леди самой первой в Союзе завела себе двух мужей, пусть даже не официальных. Потом и третий появился. А через некоторое время и среди русских женщин начали появляться такие же... многомужеские. Не знаю, как правильно это сказать. Правда, наши тётки не больше, чем двумя мужьями рулят. Хватает. А, вот, теперь Агнесса решила бросить своих муженьков. Типа, на историческую родину захотела вернуться, ностальгия замучила тётеньку. А они, бедные, мужья её бывшие, там, в Посаде, сейчас, наверное, сидят, все глазки проплакали. Горемыки брошенные... Ну, в общем, не понимаю я её бывших мужей - ничего примечательного в даме нет. Ну, кроме очень "полезного" на Платформе-5 умения раскрашивать ногти. И раскрепощённости... Это, да. И нам уже было предложено. Пока мы в Балаклаве квартировали. Но, спасибо, нет! Как-нибудь в другой раз...
   Немного о местной географии. Новобританские острова - это, вообще говоря, два острова. И некоторое количество совсем мелких, ненаселённых, иногда просто скал, торчащих из моря. БОльший остров называется неоригинально - Южный или, как вариант, просто Остров. Англичане и здесь, как и на Земле, свою страну просто Островом называют. А тот остров, что поменьше - Северный. Южный остров представляет собой в плане нечто вроде серпа или полумесяца с впадиной обширного залива, обращённой на север, и вытянутый на двести с лишним кэмэ с запада на восток. Ширина острова в самой широкой части чуть больше ста километров. Северный остров заметно скромнее в размерах - это кривоватый овал с длинной осью около восьми десятков кэмэ и малой осью - в полсотни. Большинство поселений англов, в том числе и столица Нью-Лондон - на Южном острове. На Северном острове населённый пункт только один - Чичестер. Между островами довольно широкий пролив, называемый Английский канал. Ширина пролива варьируется от семи, восьми кэмэ в западной части до почти сорока - в восточной. По срединным линиям обоих островов тянется заметный хребет, в целом образующий некую кольцевую структуру. В общем же карта этих двух островов вместе лично мне навевает мысли о затопленном кратере супер-вулкана с поперечником более ста кэмэ. Мне бы там, вернее, уже здесь, как-то некомфортно бы жилось. Психологически некомфортно. Впрочем, ко всему привыкаешь... Англичане, вот, живут... Откуда мы эту географию знаем? А очень просто - Демченко нам карту островов48) предъявил. А где он её взял - не говорит. Типа, тайна. Ну, и ладно. К секретам нам уже не привыкать. Нашпионил Сергей где-то, так понимаю...
   Вот, стоим сейчас на рейде. Пока ждём официального разрешения на проход в гавань. Демченко, разглядывающий город и причалы в бинокль, сообщает нам, стоящим рядом... Нам - это мне, Чайке и паре своих сталкеров: Эриху Вайнерту и Вальтеру Коху. Так, вот, главсталк, он же - главный дипломат, и говорит:
   - А флаг-то на главной башне их замка - совсем не Юнион Джек49)! Национальный английский весит.
   - Ага, прямой красный крест на белом поле, - соглашаюсь с Сергеем. Мне для этого даже бинокль не нужен.
   - Хм... А я удивлялся, что это англичане белый флаг вывесили. Не рассмотрел крестика, - усмехается главстаршина, - Понятно теперь, почему от них ирландцы побежали. Ну, помните, нам рассказывали о рыжих беглецах на лодке в дельте Ганга. Если раньше на земном Юнион Джеке флаг Англии относительно политкорректно покрывал и шотландский, и североирландский флаги, то теперь даже от такого англы отказались - Англия! И все дела. Кому не нравится, может сваливать. Если получится. У тех ирландцев получилось. Интересно, у скольких не вышло...
   - А только у этих двоих и получилось. Так что, Степан Иванович, больше никто ни о каких удачливых беглецах с этих островов не слышал, - не отрываясь от бинокля, отвечает Чайке Демченко.
   Переглядываюсь с главстаршиной: "Ну, что ж! По крайней мере, первоисточник Серегиной карты понятен."
   Надо сказать, что город Нью-Лондон с его портом и бухтой смотрится открыточно. На рекламный буклет фотки его поместить было б в самый раз. Южный приморский город-курорт. Прямо напротив нас - белая башня местного замка с плавно колышущимся на посвежевшем ветру флагом. Такие же белые крепостные стены, плавно переходящие в скалу высотой в полсотни метров. Скальная стена обрывается вертикально, прямо в воду залива. Правее, или, если вам угодно, западнее замка скала поворачивает на север и прикрывает бухту от господствующих в этих местах западных ветров. На самой оконечности мыса - весьма эффектный полосатый маяк в винтажном стиле. Явная работа Смотрящих. Копирнули какой-то земной объект и сюда закинули. Но получилось красиво. Респект покровителям англов.
   По самому верху скалистого мыса, почти от замка и до маяка, тянется рощица. Пальмовая рощица. Говорю же, что юга здесь уже конкретные. И это не смотря на то, что всего лишь тридцать девятый градус северной широты, что формально ещё совсем не тропические широты. Это примерно, как земные Лиссабон или Афины. Профессор Гольдбрейх считает, что с востока Новобританские острова омываются мощным тёплым течением. Он его Платформенным Куросио называет...
   Сам городок раскинулся восточней замка и чуть ниже. Но, всё равно, над морем он возвышается метров на тридцать. Десятка полтора разнокалиберных зданий со светлыми, почти белыми стенами. Очевидно, каменные строения. И ни одного привычного для нас сруба. Где-то вдали, за застройкой явно жилого или общественного назначения начинается местная промзона: дымит пара труб, ветер сносит чёрный угольный дым дальше на восток. С учётом местной розы ветров - грамотно расположено производство. От города вниз, к причалам порта, идёт широкая каменная лестница. Я в Одессе ни разу не был, но вроде бы, примерно так знаменитая Потёмкинская выглядит. Местная, разве что, поуже раза в три будет. Тоже, похоже, Смотрящих работа. Что-то многовато у англов подарков от наших кураторов... Даже как-то обидно, панимаишь... Параллельно лестнице от ведущего к местной промзоне проулка вниз, к причалам, идёт широкий деревянный пандус. Это уже человеческими руками сработано. Хм... спустя очень недолгое время пребывания на Платформе любой нормальный человек начинает с лёгкостью различать людские поделки от работы Смотрящих. Не спутать. Скорее всего, пандус этот - для спуска и подъёма грузов. Ага, точно - вон, наверху подъёмный ворот виднеется. Восточнее города - обширное плато, километра три до ближайшего леса. На плато, вероятно, сельхозугодия. Отсюда, с воды толком ничего не видно. Но нескольких коров, пасущихся на самом краю, мы разглядеть успели. А к югу от города тянется с запада на восток живописный горный хребет. Тоже какая-никакая, а защита от господствующих юго-западных ветров, точнее - пассатов.
   Теперь - порт. Причала у них два. Один, опять же, подарок Смотрящих. Ну, что за ерунда - Замку Россия при старте причал нормальный не выдали, самим пришлось делать! А этим, кроме всем селективкам положенного замка, и причал, и маяк, и лестница парадная, и строения каменные... Как-то несоразмерно. А ещё говорят, в самом начале англичанам нормальный пароход был даден... Только они умудрились его про... потерять. Да, это надо было умудриться! Хоть в чём-то справедливость проявилась... Вернёмся, однако, к порту. У главного "фирменного" причала - пара пакгаузов и двухэтажное строеньице. Всё вполне рукодельное. Подозреваю, что двухэтажка - это что-то вроде портовой администрации и, может быть, таможни. Как раз в нём и около сейчас наблюдается некая активность, вызванная нашим появлением. Оттуда визитёров и ждём. Ага, вон, точно, "Зодиак" готовят. Скоро к нам поплывут таможенники-пограничники и прочие официальные лица... Но пока, суть да дело, я успею дорассказать вам о главном английском порте и его содержимом. Так, вот, как упомянул уже чуть раньше, в порту есть ещё один причал. Вполне человеческих рук работа. Но он длиннее "фирменного" раза в три и загибается буквой Г, образуя этим самым настоящую марину. И в марине этой - с дюжину парусных, парусно-моторных судёнышек и одинокий чисто моторный баркас. Довольно большой. Но, что характерно, фактически у всех, либо на корме, либо на баке, а то и там, и там - пулемётные турели. И там, где пулемёты есть, не убраны хозяевами плавсредств, стволы хоть и в небо торчат, но, всё равно, в нашу сторону. Крупнокалиберного, правда, ни одного не вижу. Но, всё равно, м-да... "дружелюбно", нечего сказать! Их бронепоезд стоит на запасном пути... Ага. Видимо чего-то опасаются. Боятся. Ну, пусть боятся. Мы за этим сюда и пришли. Задание Командора - пугануть англов.
   Да, сразу скажу, что ни одно из судов не тянет по сравнению со строящимся "Арго". Наш катамаран уже сейчас выглядит серьёзнее. Ещё даже не достроенным. Да и "Клевер" по сравнению с любым из них, как крейсер против эсминца. И крупный калибр у нас имеется. И под патрон-семёрочку пулемётик тоже есть... Но их, английских корабликов, ни разу не похожих на рыболовецкие, много. Почти десяток. Серьёзная флотилия. И подозреваю, что не вся. Кто-то же и у главного причала базировался. Ныне пустого. Интересно, где они?
   Но это ещё не всё о порте. Далее, к востоку прибрежный пляж расширяется и там расположена самая настоящая верфь! И там сейчас жужжит электроинструмент и слышен стук молотков - несколько рабочих строят очередной кораблик. Похоже, тоже нечто парусно-моторное... Но пока только с корпусом возятся - ещё видны верхние концы шпангоутов. Торчат, как китовые рёбра...
   Всё! Ожидание закончилось - "Зодиак" рванул от причала в нашем направлении. В плавсредстве вижу троих. Ну, ждём-с...
   - Так, товарищи краснофлотцы! К приёму иностранных гостей приготовились, - Демченко напоминает нам, что пора и построиться. "Хм, краснофлотцы! Шутить изволите, товарищ главсталк." Дело в том, что все мы: и я с Чайкой, и Вайнерт, и Кох облачены в новенькую, успевшую только-только пообмяться форму морской пехоты. Ну, мы то с Чайкой понятно - флотские, конечно. Но, всё ж, таки, не морпехи. А сталкеры массовку создают, играют роль. Надо сказать, оба немца в чёрной форме выглядят очень эффектно. Чё там - архетипические белокурые бестии! Моё воображение невольно пририсовывает обоим на воротники сдвоенную руну "зиг" и череп с костями на рукава50). Но немцам нашим об этом ни гу-гу - боюсь, парни обидятся. А о Чайке и, вообще, речи нет! Он одним своим размером уважение внушает. Я в их компании - самый задохлик, но зато командир этой эффектной тройке. Весь в портупеях. Чёрный берет - набекрень. Ну, и все оружием увешаны, как новогодние ёлки игрушками. Маурер тоже здесь и тоже нарядный - в своей гражданской парадке. Ули решили в военно-морскую форму не переодевать. Но какие-то орденские планки ему прицепили на китель. Интересно, какие? "За успешный угон корабля" или "За первый межконтинентальный поход"? Впрочем, играть, так играть. Один Демченко в строгом цивильном костюме. Настоящий министр иностранных дел. Только очёчков позолоченных или пенсне не хватает Серёге для полноты облика.
   Строимся. А катер уже заруливает, скорость гасит. Мягкий толчок в борт. Прибыли гости. И тут звучит музыка - громкоговоритель начинает транслировать "Боже, храни королеву!". Думаем, что гимн земной Великобритании и для платформенной Англии вполне сгодится. Дело в том, что у них здесь, в платформенной Англии, тоже королева! Victoria the Second! Виктория Вторая, то есть! Во, как! И, якобы, у них здесь, как и на Земле, конституционная монархия. И двухпалатный парламент имеется со своими лордами и общинами. Где только лордов с общинниками набрали на целый парламент? Всю эту инфу нам Демченко по дороге сообщил в качестве политинформации. Откуда он это всё узнал? А, наверное, оттуда же откуда и карта островов взялась.
   Сработало. Все три мужика в "Зодиаке" вскочили и вытянулись по стойке "смирно". Даже матросик, сидевший на кормовой банке, у двигателя. Это мы чуток поторопились. Надо было бы двум главным дать на борт подняться. Но ничего! Получилось, что верноподданнические реакции местных проверили под благовидным предлогом. Имеются реакции. Дали чуток постоять, потом музычку приглушили. Одним куплетом обошлись. Помогли подняться на борт двум из трёх. Матросик в лодке остался.
   Далее - церемония взаимных представлений. Демченко назвался "министром иностранных дел Русского Союза". Де-факто это так и есть. Потом представил Маурера, как "капитана корабля ВМФ Русского Союза". Тоже, в принципе, всё верно. А я числюсь, по словам Сергея, "командиром 1-й бригады морской пехоты". Ну, что ж, старпомом я уже был, командиром базы боевых пловцов тоже. Пора и на "повышение". А то, что "командир бригады" всего лишь младший лейтенант, а в "бригаде" аж четыре человека, включая командира - уже дело второе.
   Дошла очередь до гостей нашего корабля. Сначала представился холёный джентльмен, в мундире и при каком-то жезле:
   - Лорд Верховный констебль Англии Дэниэл Пикок, - и после секундной паузы уточнил, - Сэр Дэниэл Джонатан Пикок.
   Видимо, соображал, стоит ли прессовать мозги этим русским своим аристократизмом. Решил, что стоит. Думал, наверное, что мы слегка замандражируем. Ничего у меня в душе не шелохнулось от того, что передо мной какой-то "сэр" или даже "лорд". Мой бывший командир Берг Александр Владимирович и то больше на лорда похож. Впрочем, как я знаю, Берг ведёт фамилию от старинного остзейского дворянского рода. И на самом деле он - фон Берг. Так что - видали мы этих местных английских лордов! Через минуту выяснилось, что лорд-констебль - главный английский полицейский. Типа нашего Уксусникова. У нашего шерифа - золотая звезда на груди, у этого - жезл в руках. Демонстрация статуса! Даже смешно чуток.
   Второй дядя оказался попроще. И с областью деятельности этого подданного Её Величества всё ясно:
   - Комендант порта Нью-Лондон Роджер Нейтан.
   Дальше уже пошли менее официальные дела и разговоры. Я подаю команду "вольно" своим "морпехам". И отпускаю бойцов, кроме Чайки, с палубы. Эрих и Вальтер, уходя, перекидываются парой фраз на родном немецком. Сразу скажу, это была наша сознательная демонстрация. Лорд-канцлер непроизвольно кидает на наших немцев удивлённый взгляд. Нет, они здесь, в Англии, конечно, знают, что вольный город Берлин входит в Русский Союз. Но чтоб немцы в нашей армии и флоте служили - это для англов, похоже, неприятный сюрприз! А, вот, сбылся самый страшный кошмар англосаксов в геополитической игре - русские в союзе с немцами. Да, и с французами тоже. Трепещи туманный Альбион! Впрочем, английский главполицейский, ещё знакомясь с Ули Маурером, весьма удивлён был. Видать, и швейцарца за немца принял.
   Как я уже говорил, цель нашего визита англы уже знали и заранее "добро" дали на визит. А сейчас просто оговаривались условия нашего пребывания на Острове.
   В общем, нам разрешили пришвартоваться к "фирменному" причалу. Он, всё равно, сейчас пустует. И выход в город разрешили. Но с оружием ограничили. Мол, у них для иностранцев строгие правила - только короткоствол и холодняк. Всё длинноствольное и автоматическое должно оставаться на "Клевере". Ну, и ладно. Нам и самим не больно-то хочется с оружием по мирному городу таскаться.
   Демченко начал сразу прокачивать главконстебля на предмет встречи с руководством Англии: с лордами, премьер-министром и с королевой. Пикок тут же завилял. Мол, аудиенция у Её Величества - это не так просто! Надо было заранее об этом предупреждать, договариваться! Вся холёность лорда мгновенно превратилась в редкостную "скользючесть". Немного погодя, после не слишком долгих препирательств, Пикок слегка отыграл - сказал, что встречу с премьером вполне может организовать. Даже сегодня. Я почему-то уверен, что они, ну, английское руководство, то есть, вполне к этому готовы были - просто важничают, цену себе набивают. Ну, ну... А мы, типа, этих игр не понимаем...
   И уже через час мы имели беседу с английскими премьером-министром и министром иностранных дел: сэрами Дональдом Брауном и Алексом Олдером, соответственно. А под местоимением "мы" Демченко, Маурера и самого себя имею ввиду. Как ни странно, но беседовал с нами, в основном, премьер. Олдер по большей части молчал и за нами наблюдал, изучал... Спокойный, с умными глазами и внешне очень вежливый сэр Дональд внимательно выслушал Сергея, ещё раз рассказавшего о целях нашего визита. Покивал головой... Тут же последовало предложение обменяться списками товаров, интересными для взаимного товарооборота. Обменялись. Заинтересованно прочитали списки друг друга. Потом премьер ещё раз сообщил нам, что русских в английском анклаве нет. Хотя англичанку нашу, ну, Агнессу ту, про которую я вам раньше рассказывал, принять на новую родину согласился с готовностью и даже каким-то оживлением. При этом многозначительно на своего коллегу, министра иностранных дел посмотрел. Тот едва заметно кивнул, словно соглашался с чем-то. Не понятно только с чем. А на вопрос о возможности встречи с королевой премьер-министр опять начал вилять, как и верховный констебль. Только аргумент немного другой приводил - мол, несоответствие статуса делегации. Вот, если бы "сам Его Высокопревосходительство Президент Русского Союза приехал, то это было бы возможно". Демченко пришлось привести последний козырь - сообщил о письме нашего президента, то есть Сотникова, королеве, которое "велено лично в руки Её Величества передать". Браун посидел, подумал малость и выдал, что, мол, хорошо - он сообщит об этом королеве... но ничего не обещает:
   - Завтра утром сообщу решение Её Величества. А пока, уважаемые господа, отдыхайте. С замком и городом познакомьтесь... Но хочу вас предупредить. В Даунтауне очень вольные нравы. Так уж исторически сложилось. И абсолютную безопасность мы вам можем гарантировать только здесь, в Тауэре. А к русским, у нас в Англии, как вы понимаете, традиционно не очень хорошее отношение. Так что, будьте внимательны и осторожны. Это мой добрый вам совет...
   То, что совет был действительно добрый, мы чуть позже оценили. А пока, для краткой экскурсии по замку, Олдер даже выделил нам провожатого. От местного аналога земной МИ-5, так понимаю. Чтоб не зашли, куда не надо и чего не надо не увидели. Как известно ещё с Земли, английские секретные службы: что контрразведка МИ-5, что разведка МИ-6 именно МИДу подчинены. Этот немногословный сопровождающий нас по замку и водил. Чем-то он мне нашего Аркадия Дробова напомнил. Не мудрено. Сопровождающий нам даже не представился.
   Сказать, что экскурсия по Тауэру оказалась очень краткой - это ничего не сказать. После того, как мы вышли из небольшого зальчика, где нас принимали, попадали сразу на замковый двор. Он, пожалуй, чуть попросторнее будет, чем в нашем русском замке. Скорее, площадь, чем просто двор. Только церковь в центре площади стоит. Как выяснилось действующая, англиканская! И там служба идёт. Какие, однако, правоверные! У нас, значит, в аналогичном здании - столовая, при случае - конференц-зал или концертный. А у них - церковь осталась... Интересно. И показательно.
   Честно говоря, думал, что провожатый нас хоть куда-нибудь заведёт, объяснит хоть что-нибудь, покажет... Но не случилось. Отделался предельно краткими комментариями с указанием рукой: "Там у нас гараж Её Величества, Правительства и Палаты Лордов, в восточном крыле - зал Палаты Лордов, а, вон, там - госпиталь Святого Георгия, здесь, на втором и третьем этажах, библиотека и Нью-Кавендиш лаборатория... Нет, туда нельзя". А я даже и не думал, что "зя". Просто, с интересом взглянул на сопровождающего при упоминании лаборатории.
   Далее наш Вергилий51) ещё на что-то указывал перстом, но так никуда и не завёл. Я, уж, про арсенал и казармы и спрашивать не стал. И так всё понятно. Но интересный момент! Про зал Палаты Лордов наш сопровождающий упомянул, а про Палату Общин - ни гу-гу. Но она же у них точно имеется. Сомневаться в инфе Демченко нет оснований. И где она, эта Палата?
   А Демченко тем временем задаёт вопрос нашему на редкость "красноречивому и многословному" провожатому:
   - Мы бы хотели подняться на стену замка. Окрестности и город сверху осмотреть. Есть такая возможность?
   Так бы англичанин нас, конечно, туда не повёл. Но, видимо, на случай такого нахальства у него инструкций от вышестоящих "товарищей" не было, поэтому сопровождающий, поколебавшись пару мгновений, сопроводил, таки, нас наверх. Наклонная капитальная лестница, пристроенная к внутренней стороне крепостной стены, вывела на угловую башню, в стыке северной и восточной стен крепости. К северу - откровенно постерный морской пейзаж: берег, сооружения порта и верфи, по левую руку нарядный маяк в обрамлении пальм, прямо - зеленоватая прозрачная вода бухты, белое песчаное дно с бурыми "клумбами" водорослей, косяки рыб, причалы, английские судёнышки-кораблики, наш "Клевер", всё шире и шире раскрывающийся на север залив, густой ультрамарин Английского канала и на самом горизонте, в дымке - гористый Северный остров. Красивый вид, просто напрашивающийся на полотно художника-мариниста! А к востоку - Даунтаун или, если по-русски, Нижний Город, основной жилой и промышленный район Нью-Лондона. Оборачиваемся на юг... И первое, что бросается мне в глаза, это даже не живописный хребет вдали, а... крупнокалиберный пулемёт, стоящий на угловой башне, на стыке восточной и южной стен крепости! И смотрит тот пулемёт ни куда-нибудь в дальний лес на юге и не на бухту, а на площадь, лежащую между крайними строениями Нижнего Города и довольно крутым, не слишком широким подъёмом к воротам крепости посредине её восточной стены! Словно именно с этого направления обитатели крепости ждут основных неприятностей... Снизу, на подходе к крепостным вратам, пулемёта фактически не видно. С моря не видно совсем. Иначе мне Чайка ещё раньше про него всё рассказал бы: и про марку, и про калибр, и про все прочие ТТХ. Но повторюсь, не столько тип пулемёта важен, как то, куда он направлен. На Нижний Город! Именно там, по мнению обитателей замка, главная опасность! Оч-ч-чень интересное открытие!
   Заметив мой (и не только мой) интерес к огнестрельному девайсу, наш сопровождающий спешно отходит на другую сторону башни и что-то раздраженно бубнит в свой "уоки-токи". Спустя несколько секунд на верхнюю площадку "пулемётной" башни выскакивает парочка дюжих ребят в камуфляже - накидывают брезентовый чехол на свой смертоносный агрегат. Усмехаюсь про себя: "Поздно, джентльмены, поздно!" Сопровождающему в ответ на мою усмешку едва-едва удаётся скрыть раздражение и злость. Внешне-то вполне удаётся. Но до меня, непосредственно до моего мозга, докатывается волна его бурных эмоций! Ух, ты! Никогда раньше я не мог телепатически чувствовать других людей. А тут пробило! Пусть пока только на уровне эмоций, не мыслей. Но раньше и этого не было! Спасибо, тебе наш безымянный проводник! Спасибо.
   К югу от замка и города - плавно повышающееся к южному хребту плато. И на этом плато километра на три вырублен лес. Кое-где ещё видны штабеля уже успевшего побуреть леса-кругляка. И сейчас там, на этом плато - поля, плантации и даже кое-где, что-то вроде поместий. На полях и плантациях - работают люди. И я даже углядел... как вы думаете кого!? Надсмотрщиков! Вот кого! То есть на полях невольники пашут! Занимательное у англов общественное устройство! От таких открытий мне стало даже не очень интересно чрезвычайно красивые горы на юге рассматривать.
   В общем, на стене мы не задержались. Наш сопровождающий, сообразив, таки, что лажанулся, пустив нас на стену, резко свернул столь познавательную экскурсию.
   И, вот, мы на выходе из замка. Нам возвращают наши пистолеты. Их при входе в крепость потребовали сдать. А ещё, когда входили, пришлось сквозь рамку металлоискателя пройти. Какой разительный контраст с проходом в Замок Россия! Там, входи, кто хочешь, хоть с каким оружием... А здесь - почти, как земной предполётный досмотр в аэропортах. Строгости! Что тоже наталкивает на размышления о совсем не безоблачных взаимоотношениях Тауэра и Нижнего Города.
   Под самый конец, когда мы уже готовы были выйти за ворота, "уоки-токи" нашего сопровождающего слегка затренькал. После короткого диалога этот темнила, заглянув на минутку в дежурку при входе, выдал пропуск для нашей репатриантки Агнессы Вудфорт. А ещё родил из себя, пожалуй, самую длинную речугу из всех ранее произнесённых:
   - Завтра утром, в 8 часов, ждём леди Агнессу здесь. Именно здесь, в Тауэре! Будем рады принять её на новой родине. Пропуск подписан лично Её Величеством... И надеемся, что она сегодня не будет сходить с борта вашего корабля. Только завтра. Просим леди Агнессу очень серьёзно отнестись к этой нашей рекомендации.
   Вот, не думал, что английский контрик способен произносить такие длинные и утомительные речи!
   Что ещё вам сообщить из наших интересных наблюдений об английском замке по имени Тауэр? Ну, во-первых, охраняют и его, и резиденцию королевы в главной башне замка хоть и королевские гвардейцы, но это, отнюдь, не те живописные ребята в здоровенных меховых шапках и красных мундирах. Местные гвардейцы одеты вполне современно и практично. И все они, которых мы смогли увидеть - с автоматическим оружием. Хоть сейчас в бой. Это раз.
   А, во-вторых, за всё время пребывания в Тауэре мы не увидели ни одной женщины! Абсолютно ни одной! Невольно напрашивается мысль: "А королева - это, вообще-то, женщина? Или кто?" Впрочем, пока шли по Нижнему Городу от причала до замка, тоже ни одной дамы не встретили. Также и на обратной дороге. Даже странно. И немного тревожно. А ещё эти непонятные предупреждения нашего сопровождающего по Тауэру...
   На "Клевере" нас ждал неприятный сюрприз. Ну, как неприятный!? Только мы хотели рассказать нашей англичанке о том, что её завтра утром ждут в замке, и о предупреждениях для неё сделанных, как выяснилось, что Агнессы-то уже на борту и нет! Умотала самостоятельно куда-то! И зря оставшиеся на борту мужчины пытались её остановить, удержать, чтоб дождалась нашего возвращения. На все разумные аргументы был дан простой и безапелляционный ответ: "Я не буду ждать больше ни минуты! И мне нечего бояться в Англии! Пусть даже эта Англия на другой планете!" Так что дамочка схватила часть своих вещичек и бодро направилась в сторону Нижнего Города, Даунтауна. Постукивая шпильками по настилу причала и эффектно покачивая своими затянутыми в леггинсы бёдрами. А за остальными вещами обещалась вечерком зайти. Насильно удерживать её не стали. В самом деле, не вязать же своевольную дамочку! Агнессу, в конце концов, затем и привезли на английский Остров, чтоб на нём и оставить.
   Зародившаяся ещё во время пребывания в Тауэре тревога от такой новости только усилилась. После короткого совещания было решено, что в город направляются сразу две группы на поиски строптивой англичанки: первая - это сталкеры во главе с Демченко и вторая - мы со Степаном. И если не удастся уговорить её сразу вернуться на корабль, то, по крайней мере, под охраной будет - что-то непонятные странности на Острове с женским полом наблюдаются. А "Клевер" остаётся под охраной команды.
   Через десять минут мы уже, преодолев подъём по "потёмкинской" лестнице стояли на небольшой площади, от которой веером расходилось три улочки. Одна, самая короткая, улочка шла вдоль восточной стены замка к предвратной площади. Ну, к той, что под прицелом башенного пулемёта. Вон, площадь эта всего в сотне метров отсюда виднеется, за рядом домов с глухими стенами. Вряд ли Агнесса туда направилась. Как-то скучновато выглядит улочка. Самая левая улица тянулась вдоль склона к морю. Сейчас на ней наблюдался стоящий у пандуса с подъёмником грузовичок, скорее даже пикап. И с него парочка английских граждан самого затрапезного вида сгружают коробки с каким-то добром. Под очевидным присмотром третьего. И этот третий одет, не в пример грузчикам, гораздо приличней и при пистолете - из кобуры открытого типа торчит рукоять револьвера. Стоит, покуривает. На нас с неприязненным вниманием поглядывает. Но явно агрессивного в парне ноль. Ещё дальше по приморской улице наблюдается пара мужичков. Пьяные - бредут в обнимку, шатаются, какую-то песню горланят. Кажется, что-то знакомое... Ага, разобрал пару-тройку фраз: "...We can see beyond the sea, I can feel the deck arising, I can feel you next to me..."52) Знаю такую песню, самому нравится. Морячки, значит, в порт вернулись, оттягиваются. Впрочем, об их профессии совсем не трудно догадаться - на одном из друганов тельник в широченную такую, не русскую полоску. И оба при оружии - пистолеты и по здоровенному тесаку на поясах. Стоящий на площади бобби в традиционной чёрной каскетке с гербом флегматично провожает взглядом шумную парочку. То есть с точки зрения блюстителя закона ничего необычного и нарушающего установленный порядок не наблюдается. Ну, пьяные, ну, шумят... Не стреляют же куда попало... Мы ему гораздо интереснее. И подозрительней - чужие, трезвые, вооружённые. Впрочем, он, наверняка, знает о том, что нам разрешено, а что нет - прямой начальник, лорд-констебль должен был проинструктировать.
   Приморская улица тянется довольно далеко. Вид вдоль улицы частично перекрывается изгибами берега и густой зеленью кустов и деревьев. Прямая средняя улица, словно биссектриса между двумя крайними улицами, делит Нижний Город на две части. Улица эта - самая широкая и оживлённая из трёх. Явная Мэйн-стрит. Несколько стоящих авто у каких-то зданий, заведений. Вдали тарахтит ещё один грузовик. Довольно древний на вид. Тоже, похоже, к порту едет. В самом конце улица упирается в здание, похожее на мэрию. Кучкуется несколько компаний мужчин (одних мужчин!), обсуждают какие-то свои дела, громко смеются... Ближайшие на нас поглядывают. Без малейшего намёка на приязнь. Уже даже не удивляюсь. И Агнессы нигде не видно.
   Для начала Демченко решает спросить полицейского. Флегматичный бобби предельно удивлён. Его лошадиная физиономия без слов, но, всё равно, вполне внятно выражает очень простую мысль: "О! Эти дикие русские даже разговаривать умеют!" Но ничего толкового на вопрос о нашей англичанке полисмен не ответил. Только процедил сквозь зубы: "Нет. Не видел. Не знаю". И отвернулся. Это было, пожалуй, самым красноречивым. Сильнее всяких слов. Задницу бы тебе надрать, скотина островитянская! Знает, ведь, наверняка, но говорить не желает. Ладно, сами справимся. Но запомним. Память у нас хорошая.
   Ну, и кто куда направится? Демченко, как старший, решает, что по Мэйн-стрит, как по более многолюдной, пойдёт его команда, а по береговой - мы с Чайкой. Договариваемся о периодической связи. Всё! Вперёд.
   Дома сплошь каменные. Вроде жилые, но какие-то неухоженные. Словно хозяйской руки нет. И, вот, уже пятый проходим, но никакого намёка на нашу взбалмошную Агнессу. Какое-то шевеление в домиках замечается, но не вламываться же туда... Впереди, на пересечении приморской улицы и проулка, ведущего, видимо, к Мэйн-стрит, стоит двухэтажное здание. Что-то типа кабака. Надпись над входной дверью гласит "The Golden Parrot", "Золотой Попугай", то есть. Чуть ниже ещё одна интересная табличка: "No dogs, no niggers, no Irish, no Scottish!"53) О, как! Негры, ирландцы и шотландцы в одном ряду с собаками... Хлопает дверь. Из заведения вываливается ещё один пьянчуга. Скатившись на подгибающихся ногах с крыльца здания, с размаху утыкается физией в грудь главстаршины. Далее следует мутный взгляд на возвышающегося над англом Степана и невразумительное ругательство по поводу "дамнд рашенз". Хочется вломить грубияну за "проклятых русских", но мы здесь, вроде, гости... И тут из глубины здания, сквозь закрытые двери, раздаётся женский крик, переходящий в визг! Вполне узнаваемый голосок! Здесь она, наша Агния!
   Через пару секунд мы уже внутри. За спиной хлопают двойные распашные двери. Зальчик в полсотни квадратных метров. Сильно накурено. Пахнет пивом и простой едой. В помещении человек двадцать разной степени упитости. Кто стоит, кто сидит, кто уже прилёг. У дальней стены помещения - барная стойка, а справа, в углу - лестница на второй этаж. И по ней двое красномордых бугаёв тащат наверх нашу репатриантку. Агнесса яростно сопротивляется. Мелькают ярко накрашенные ногти, расцарапывающие лицо одному из мужиков. Острые зубы англичанки впиваются в плечо другого её соотечественника. И потом снова визг в ультразвуковом диапазоне... Но посетители заведения даже ухом не ведут, продолжают потреблять напитки и закуску. Типа, всё в порядке!? Ну, может, для них это и "порядок"... но не для нас!
   Ещё секунда - и мы у основания лестницы. Агнесса, узнав нас со Степаном, вопит уже чуть более человеческим голосом:
   - Алекс, Стив, хелп ми! Помогите мне! Пли-и-из! - и изо всех сил колотит одного из верзил по спине.
   Бугаи, поняв, что ситуация слегка изменилась, приостанавливаются. Один из них, у которого свободны руки и, видимо, главный в паре, оборачивается. Беру инициативу на себя. В виду того, что английским владею не избыточно свободно, то фразы строю предельно простые. И это как раз самое то, что нужно в данной ситуации:
   - Джентльмены, отпустите нашу спутницу. Иначе мы применим силу.
   Бугаи с недоумением переглядываются. Потом тот, который со свободными руками, вопрошает:
   - Ты кто такой, парень?
   Представляюсь:
   - Лейтенант флота Русского Союза. И отпустите, наконец, нашу спутницу. Сейчас же! Нау!
   - Была ваша спутница, теперь наша... ха-ха... подружка! Сла-а-аденькая... И вали отсюда, недомерок. Пока цел...
   Плана у меня нет. Но тут, как говорил Наполеон, главное - ввязаться в драку. И адреналин уже попёр в кровь... Сейчас, сейчас, пару секунд - и боевой режим... Всё! Готово! Весь мир тормознулся. Звуки растягиваются. Движения моих противников кажутся медленными и просчитываемыми. Обзор сузился до узкого конуса впереди. Главное сейчас - не убить никого. Из горла медленно выцеживается команда:
   - Степан, держи тыл. Не убивать.
   Удивляюсь сам себе: "Боже! Этот горловой рык - мой голос!?" И одновременно вступаю на лестницу. Старший из бугаёв медленно-медленно, словно в киселе, подымает ногу, чтобы столкнуть меня обратно. Ничего лучше для меня он и придумать не мог. Уклонившись от могучего ботинка, правым предплечьем подсекаю голень противника, вскидывая её ещё выше, чем он сам предполагал. Бугай теряет равновесие и падает на спину, прямо на ступени. Грохот скатывающейся вниз туши перекрывает гомон посетителей. Все, кто ещё способен реагировать, замолкают и начинают в изумлении наблюдать за начавшимся действом. Наверное, увлекательное зрелище... Успеваю в последний момент добавить кулаком в нос, пролетающему вниз мужику. Всё, этот - в ауте. И кровь из носа. Но, вроде, не убил. И то ладно. Теперь второй.
   За спиной какая-то движуха и кряканье. Похоже, Степан тоже начал крушить англов. Но не отвлекаемся от главного... Что, красномордый, немного подрастерялся, да? Даму-то отпусти. Несподручно же! Ага, сообразил. Так, это ты что, ножичек достал? Напрасно, напрасно. Тебе же хуже будет. Теперь разбитым носом не отделаешься.
   Здоровенный блестящий тесак хочет воткнуться мне в грудь. Но очень уж медленно хочет. Ухожу влево с разворотом и, подхватывая запястье красномордого, подтягиваю его чуть дальше, по направлению прямого удара ножа. Не ожидавший такой "помощи" англ отправляется в полёт вперёд головой. Лишь бы шею не сломал. И на Степана не свалился. Больно здоров, толстопузый. В последний момент пришедшая в себя Агнесса добавляет обидчику ногой в зад. И сама чуть не полетела вслед за мужиком - шпилька туфельки проткнула штаны и кожу на заднице "бэтмена". Но удержалась за поручень. Молодец, дамочка:
   - Агния, за мной! Вниз.
   А в зале-то какая веселуха! Такое только в каком-то старом прибалтийском, советском ещё, фильме видел! Или в каком-то из многочисленных про мушкетёров... Ну, во-первых, внизу у подножия лестницы, два тела, одно на другом. Верхнее слабо шевелится. Интересно, что из дыры в штанах верхнего тулова хлещет кровь - а не чё себе такое оружие - шпилька женской туфельки! Чуть в стороне Степан, прикрывая подходы к лестнице, орудует огромной деревянной скамьёй. Налево взмахнёт - улица, направо - переулочек. Прямо, былинный богатырь. Что характерно, скамья в его лапищах выглядит вполне привычным оружием. Где только успел с ней так натренироваться!?
   - Степан, на выход! Ты - первый, Агния - за тобой, я - замыкающий. Ходу!
   И начинается наш долгий, мучительный поход к дверям. Хорошо, хоть большая часть наших противников в заметном подпитии и уже частично пострадали от Степановой скамьи. Ну, и мой боевой режим со счетов скидывать не стоит. Лишь бы успеть добраться до "Клевера" пока силы не оставили. Ресурсы организма сейчас сгорают, словно порох. Лишь бы успеть... А пока - мелькание рук, ног, голов... Ну, это им всем кажется, что мелькание. У меня же всё словно в фильме "Матрица" - медленно и задумчиво: летит чей-то кулак, блок, ответный удар... Слева - опять кто-то бьёт. Уход. Подсечка... Опять блок. И ещё один прямой в голову в ответ. Потом добавка ногой по низу живота... Над ухом оглушительно, словно пароходная сирена, визжит Агнесса! Это она вовремя - лысый тип в засаленной майке с надписью "Манчестер Юнайтед" собирается отоварить Степана табуретом по затылку. Не, не пойдёт! Сам получи... И ты, белобрысый, тоже хочешь? Н-на-а! Ага, Степан уже у дверей. Ну, и мы туда же. Агния, не мешкай, ради бога! Выталкиваю девицу задом за дверь. Пара финальных ударов особо ретивым преследователям. Вот, и я на улице. Интересно, почему никто не стрелял? Не принято?
   Сбегаем по ступеням на улицу. И тут из дверей появляется самый первый мною отоваренный гражданин. Ты гляди, очухался! Морда и грудь в кровище, шатается... но с пистолетом в руках. И меня выцеливает... Надо же, какой мстительный! Пистолет у него в правой руке. Значит, кувырок мой будет влево. Гремит выстрел... Мазила ты, мужик! В кувырке успеваю подхватить камень с обочины. И этот булыжник почти сразу же летит в лобешник неудачливому стрелку. Бац! Англ оседает и скатывается по ступеням заведения на проезжую часть. Эпизод "Лестница. Дубль номер два". Что-то, дядя, не везёт тебе сегодня со ступеньками. Проверять, жив он или нет, некогда - надо делать ноги! Скоро отходняк накатит. Да, и толпа посетителей кабака на крыльцо вываливает. К кобурам руки тянут. Сейчас, пожалуй, стрельба начнётся всерьёз...
   И, действительно, гремит выстрел! Но это не наши противники, не я и даже не Степан. Это бобби с площади. Бежит сюда, свистит, что есть мочи и в воздух палит: раз, другой, третий...
   - Степан, не стрелять! И руки от кобуры убери.
   - Да, понятно, лейтенант, понятно, - подаёт голос главстаршина, всю драку проведший во флегматичном сосредоточенном молчании, - И смотри, друзья наши кабацкие, как-то тоже не торопятся по нам палить со всех стволов. Кажется, боятся по даме нашей попасть. И к мнению полицейского прислушиваются.
   Тем временем наступает позиционное затишье на месте недавней "англо-русской войны". Нас полукругом обступают противники по рукопашной битве. Очень мрачные. Очень злые... Да, ребята, любо-дорого на вас посмотреть. Живого места на ваших мордах и тушках нет! Впрочем, и нам не позавидуешь - прижаты спинами к довольно крутому обрыву, прямо над верфью. Пытаться быстро спуститься по этому склону - верный способ что-нибудь себе сломать. Мы со Степаном ещё смогли бы. Может быть. Но Агнесса со своими шпильками такое точно не потянет. И что дальше?
   Краем глаза замечаю шевеление штор в зарешёченном окне второго этажа. Ба! Да, это женщина! Первая местная женщина, которую вижу! Но отвлекаться уже нет времени - подбегает бобби. Что-то кричит в свою рацию. Кажется, кого-то вызывает. И как мне пока кажется - всё медленно, медленно...
   Прибежал. Шейную артерию "павшему герою" щупает: "Alive!" Ага, жив, значит, курилка. Ну, и хорошо. Убивать никого не планировал. И тут лестничный страдалец начинает шевелиться. Ого! Даже сел! Ну, и крепкая башка у этого англичанина! Цельно-костяная, что ли!? И теперь у него не только из носа кровь течёт, но и из рассечённого лба. Головой мотает, рот разевает, сказать хочет что ли? Руку вытянул вперёд, в нашу сторону, на Агнессу, показывает:
   - Русские, если жить хотите, отдайте мне мою собственность!
   Это он о ком!? Об Агнессе!? Ну, ни фига себе! Когда это она стала его собственностью!? Не выдерживаю, рычу:
   - И по какому праву!? Она - человек, а не вещь!
   - Она - моя по законам Даунтауна и согласно Кодексу Берегового Братства...
   Что-то знакомое словосочетание "Береговое Братство". Пока, под адреналином, не могу вспомнить только, что это за "братство" такое. Потом, потом... Но злость и ненависть к новым рабовладельцам подымается во мне, как пена из под крышки котла:
   - Ну, что ж! Попробуй, возьми... Если получится! Кровью все умоетесь.
   Прибегает запыхавшийся лорд-констебль, сэр Дэниэл Пикок. Вот кого вызывал постовой бобби. От замка тут недалеко. Успел к разборкам. Первым делом главконстебль весьма уважительно обращается к сидящему на мостовой и многократно от меня пострадавшему англу:
   - Мистер Пэррот, эта леди находится под покровительством Её Величества! Она - Человек Королевы! Извините, но Вы не имеете прав на неё. Увы! А сопровождающие её граждане Русского Союза - гости Её Величества. Поэтому Вам придётся забыть о мести. Хотя бы на время их пребывания на Острове.
   Лорд-констебль вскидывает голову от сидящего на земле и обращается к кому-то, за спинами окружившей нас толпы. О! Это же Демченко со сталкерами прибежал по проулку. Стоят, тяжело дышат. Тоже успели. Уже веселей!
   - Мистер Демченко, пропуск в Тауэр для леди Агнессы при Вас? Пожалуйста, покажите его мистеру Пэрроту.
   Демченко, понимая, вернее, чувствуя, что это действительно важно, чтобы конфликт закончился без массового смертоубийства, шарит по карманам ветровки. На счастье пропуск Агнессы при нём. Разворачивает и предъявляет по-прежнему сидящему на мостовой Пэрроту. Пропуск я видел часом раньше и, надо сказать, он внушает: бумага с водяными знаками, каллиграфический почерк, красивая печать со львами и размашистая, витиеватая подпись "Victoria The Second"...
   Скрип зубов этого драного попугая Пэррота, услышали, наверное, все присутствующие. Но эффект от речи лорда-констебля и демонстрации пропуска был вполне реальный:
   - Ладно! Пусть проваливают и девку свою пусть забирают... Леди!... М-м-м... Жаль, не дошли мы до второго этажа, не успели... А так бы эта... леди... поработала бы на меня. Но сначала бы подо мной побывала... И пусть эти... русские мне и моим ребятам в открытом море или на чужом берегу не попадаются. Я их запомнил. Особенно офицерика...
   Ух, сколько ненависти в глазах! Я б, наверное, сгорел, если б энергию взгляда в тепловую преобразовать. Пожалуй, надо было грохнуть этого Пэррота. Ну, что уж тут, после драки... Тем более, что меня, похоже, стало отпускать, ноги начали подгибаться. До "Клевера" бы на своих двоих добраться...
   Не удалось. Уже на половине "потёмкинской" лестницы силы меня оставили. Дальше меня под плечи тащил Степан. Сил едва хватало, чтобы ноги по ступеням, по настилу причала переставлять, изображая ходьбу. Как меня, всё-таки, боевой режим выдаивает...
   По приходу на "Клевер" сталкеры встали на охрану, отправив экипаж готовить корабль к возможному экстренному убытию. Демченко уединился с Маурером - ситуацию пересказывает, наверняка. Степан привычно занялся моим восстановлением. А Агнесса устроила истерику. Впрочем, её не осуждаю. И где-то понимаю... Но этот ультразвуковой визгливый голос! Чересчур сильно для моего ослабшего организма:
   - Я больше ни шагу на этот сраный Остров не сделаю! Увозите меня обратно! Почему мы до сих пор у причала!?
   И ещё долго и упорно - о том, как она надеялась найти здесь новую родину, как фантастически заблуждалась на сей счёт и как разочарована в английских мужчинах... С причитаниями, заламыванием рук и матюками сразу на двух языках. С четверть часа сотрясала воздух наша неистовая Агнесса. Потом ко мне стала приставать:
   - Милый Алекс... Ты спас меня! Мой рыцарь! Мой милый и безумно храбрый рыцарь!
   О-ой! Я уже её милый. И рыцарь вдобавок. Круто это она меня в оборот берёт!
   А Агнесса продолжает:
   - Алекс, мне нужна твоя помощь! Эти варвары понаставили мне синяков по всему телу! Посмотри, посмотри, вон, на предплечье какой большой! Боже, какой ужас - он уже синевой наливается! И, вот, на плече, смотри, с другой стороны. А на бёдрах, ты бы знал, какие огромные! Всё тело ломит. Я прошу тебя, помоги мне их залечить. Мне самой не справиться. Просто не достану... Возьми какую-нибудь мазь... Или гель... Впрочем, гель у меня есть... Он, правда, немного не тот... Но ничего, подойдёт... Пойдём ко мне в каютку... Ну, пойдём... Полечи меня, пожалуйста! Ну, я о-о-очень тебя прошу... Милый! Ну, дай я тебя поцелую... Чмок! Чмок! Чмок!...
   О-ой! Сколько слюней... И обнимашки с поглаживаниями... Эта дамочка, всё-таки, редкостная дура! Не, конечно, понимаю - у неё сейчас в крови море адреналина бушует, реализации требует. Но свой-то адреналин я давно уже сжёг до последней капельки. Неужели не понимает!? Я ж пластом лежу! А если б и не лежал! Всё равно её... "лечить" не хочу! Бросаю умоляющий взгляд на Чайку. Тот понимающе кивает и начинает объяснять дамочке, что командир сейчас совсем не в том состоянии, чтоб кого-то лечить: "Ему сейчас самому помощь требуется. Хорошо, хоть не ранен, а просто силы надо восстановить... Но это, увы, увы, совсем не скоро..." До Агнессы, всё-таки, начинает доходить, что с меня сейчас толку, как с козла молока. И она тут же переключается на главстаршину! Бушующий адреналин требует... "лечения". Хоть бы Степан согласился, а то её голос - как звук соседской электродрели ранним утром в выходной! Мозг взрывается... Ещё немного, и я сам её пристрелю. Чтоб не мучилась... "во всём теле ломотой"... ага!
   Ты гляди! Уговорила, таки, Степана её "полечить". Хлопает закрывающаяся дверь каютки, которую Маурер уступил даме на время путешествия. Тихонько лязгает задвижка... Ну, надеюсь, Стёпа не подведёт - "вылечит" дамочку... как следует. До полного удовлетворения... Ей это надо сейчас... Думаю, что до синяков Агнессиных дело так и не дойдёт... И проваливаюсь в сон.
   Пришёл в себя только поздно вечером. И Агнесса неожиданно права оказалась, поскольку проснулся я рыцарем. Точнее - Рыцарем-Командором Превосходнейшего ордена Английского королевства54). И если бы был подданным Её Величества, то уже был бы местным дворянином и именовался бы "сэр Алекс". Во, как! Объясняю.
   Пока дрых мёртвым сном и через пару часов после эпической битвы в кабаке на причал, к "Клеверу", заявились сразу два сэра: Браун и Пикок, премьер и главконстебль. А ещё раньше, за час до того, прибегал начальник порта. Передавал просьбу Тауэра не отчаливать. Так, вот... Два сэра, прибыли сообщить, что Её Величество готова завтра принять "и Его Превосходительство, министра иностранных дел Русского Союза, и леди Агнессу, и двух доблестных джентльменов, мужественно сию даму защищавших". Причём, было сразу сообщено, что оба "джентльмена" награждены вышеупомянутым орденом Английского королевства. Правда, разных классов: мне, значит, орден 2-го класса, "Рыцаря", а Степану - 5-го, "Кавалера". Главконстебль уточнил, что по местным меркам, для граждан Новой Англии, даже орден 5-го класса - это уже автоматически "эсквайр"55), то есть человек благородного сословия. А "Рыцарь-Командор" - сразу "сэр" и дворянин. О, Немые-Смотрящие, вы какое новое средневековье здесь организовали!?
   А ещё пришедшие очень интересовались моим состоянием. Видимо, заметили, что меня больше тащили, чем я сам шёл. За ранение издалека приняли. Мои товарищи вполне разумно решили выставить меня раненым, а не просто предельно уставшим. Зачем бы англам знать о моей способности к произвольному вхождению в контролируемый боевой транс и о последствиях этого для моего организма? Так что Демченко сообщил, что я ранен: "К счастью, не очень серьёзно. Но пару дней ему придётся полежать в кровати". Лорды предложили перевести меня в госпиталь Святого Георгия. Сергей отговорился. Мол, спасибо большое. Но не волнуйтесь за нашего лейтенанта - с ним будет всё хорошо. Ранение не очень серьёзное, но ходить "раненому" очень тяжело. Так что, простите великодушно, но вряд ли он сможет явиться на приём к королеве. Лорды посокрушались, попечалились, но настаивать не стали.
   А, вот, с Агнессой у лордов случился полный облом! Прихода лордов она первоначально не заметила, отдыхала в своей каютке после Степанова "лечения". Но потом звуки родной английской речи, всё-таки, привели нашу дамочку в себя. Демченко только-только закончил раскланиваться с собравшимися было удалиться лордами. И тут на палубе появляется Агнесса! И снова буря эмоций! И снова "леди" высказывает всё, что думает о местной Англии, и о местных мужчинах! Хорошо, Степан её хоть чуть-чуть, но успокоил. Иначе, лорды без расцарапанных в кровь физий не ушли бы! А так - просто внимательно выслушали эмоциональную, но малосвязную речь дамочки. Согласно покивали головами. Умудрились сожаление за "неприятный инцидент" выразить. И приглашение королевы повторить. Уже лично Агнессе. И всё в паузах, пока взбешённая англичанка воздух в рот набирала для очередной порции ругательств... В общем, по словам Демченко и всех прочих, присутствовавших в тот момент на палубе, лорды проявили себя на редкость выдержанными и галантными мужчинами по отношению к нашей фурии. Даже удивительно, насколько разное отношение к женщинам в Тауэре и в Даунтауне! Нет, с этим делом надо разобраться. Как следует разобраться. А то у нас, в Русском Союзе, тоже не всё нормально в межполовых делах.
   Потом Агнесса, видимо исчерпав запас проклятий, убежала обратно в свою каюту. А лорды напоследок, всё-таки, выразили Демченко надежду, что тому удастся уговорить "леди Агнессу" придти завтра на приём к королеве и, главное, остаться на Острове. А Пикок уточнил: "В Тауэре остаться, не в Даунтауне".
   Демченко после пяти минут беседы с Агнессой на эту тему просто махнул рукой и не стал больше заморачиваться проблемой. Безнадёжно! Нейлдизайнерша стояла стеной и желала только одного - как можно быстрее покинуть Остров и оказаться снова в Русском Союзе, в привычном уже Посаде.
   Да, совсем забыл! Лорды принесли нам четыре значка-прикола. В смысле, чтоб прикалывать на одежду, на видное место. Смысл этого значка предельно простой - носитель его является так называемым "Человеком Королевы" и поэтому его не должны "обижать", так скажем, ни в Даунтауне, ни ещё где, на территории английского королевства. Лорды очень сожалели, что не выдали их нам сразу, при первой же встрече. Значки интересные - в виде белой розы. Сергей, разглядывая изображение, только-только рот открыл, собираясь сказать по ассоциации обо всем известной войне Алой и Белой Роз, как премьер-министр сам подтвердил: "Да, Её Величество ведёт свой род от потомков Йорков, проигравших в той давней войне"56).
   Спустя час, после ухода лордов и после позднего ужина, когда Агнесса снова уединилась в своей каюте, Демченко предъявил всем присутствующим в помещении один документ. Это была маленькая замасленная записочка, извлечённая из футлярчика от использованной губной помады. Серёга сказал, что пока возле кабака шла шумная разборка с предъявлением Агнессиного пропуска в Тауэр, с успокоением битого-перебитого Пэррота и его гоп-компании, стоявшие в задних рядах толпы Вальтер и Эрих заметили, как в боковом окне здания (тоже зарешёченном) приоткрылась форточка и явно женская рука выбросила этот футлярчик прямо под ноги сталкерам. Поскольку все присутствующие были увлечены, происходящим перед ступенями в кабак, то никто этого броска не заметил. Кроме сталкеров. После чего предмет, понятный по форме, но с непонятным содержанием на некоторое время поселился в кармане Вальтера. А лица, подбросившей послание женщины, сталкеры так и не успели разглядеть.
   Написанная карандашом и в явной спешке записка гласила... по-русски гласила:
  
   Спасите нас! Я - русская, Инна Разумовская. Вдова Марата Разумовского, убитого в прошлом году английскими пиратами. Сами себя они называют каперами. Со мной вместе в плен попала исландка, Маргрьет Нильсдоттир. Все остальные наши спутники-мужчины или проданы в рабство, или убиты! А мы с Марго в сексуальном рабстве у "адмирала" этой банды - Генри Пэррота. Спасите нас!!! Пожалуйста!!! Умоляем!!!
  
   Общий шок! Значит, здесь точно рабство! И пираты-каперы! И теперь я вспомнил, что за "Береговое Братство" такое, о котором Пэррот, сидя на мостовой, упоминал! Это ж такое сообщество пиратское было в Карибском море! В семнадцатом-восемнадцатом веке! И, вот, здесь, на Платформе-5, значит, возродилось! С ума сойти!
   - А чем пираты от каперов отличаются? - интересуется Эрих.
   - Всё элементарно. Пираты просто грабят всех подряд, а у каперов - патент от короля или королевы на набеги и грабёж противников, врагов короны. И коль эти сами себя каперами называют, то у них патент. Разрешение, значит, имеется от Её Величества! А как всё благообразно, бл...! Лорды, сэры, пэры, рыцари, кавалеры - с одной стороны! И бандюганы, синева откровенная - с другой. И рабство! Но все они - вместе, под одним флагом...
   Сергей замолкает. А мне в голову приходит мысль. И тут же её высказываю:
   - А не могли ли местные "раздражители" как-то договориться с сидящими на канале поставки королевой и лордами? Типа, мы вас не трогаем, а вы - нам канальное добро и формальное прикрытие в виде каперских патентов. Но живём мы на Острове по нашему пиратскому закону. Помните, Пэррот упоминал какой-то кодекс! А вы, в своём Тауэре - по своим "благородным" законам. Теперь я отлично понял смысл пулемета на крепостной башне, смотрящего на Нижний Город. Доверия у них нет друг к другу!
   - А чем ты тогда объяснишь полицейских, Тауэру подчиняющихся, но патрулирующих Даунтаун? - это Вальтер сомневается в моём предположении.
   - Ну, не знаю! Дальше надо думать... Но, главное, как этих женщин выручить!?
   - А мне больше интересно, сколько пиратских "адмиралов" с командами в городе имеется? И сколько у них плавсредств и прочего оружия? - Чайка более практичен, чем я.
   Демченко ещё более скептически настроен:
   - Революцию мы здесь, конечно, не устроим. И штурмовать город ни Нижний, ни... верхний не сможем. Силы у нас не те. Но женщин, по крайней мере, этих двух, надо бы выручить.
   В общем, решили пока планирование наших действий отложить. Очень много пока неясностей и тумана.
   Мрачно молчавший Маурер под конец заявил:
   - Ну, рабство на Платформе явление совсем не единичное, не чрезвычайное. Вон, в Берне тоже пленные негры - фактически рабы. Их, разве что, только так не называют. Стесняются. Здесь - более откровенно... И теперь понятна судьба соотечественников исландцев, что мы на Полуденных островах нашли.57) Здесь они пропали. Уверен, что эти Инна и Маргрьет - с тех же островов. Помнится, часть островитян ушли оттуда на какой-то яхте ещё до нашего появления. М-да... Лучше бы там оставались.
   На этом события дня не закончились. Стоило мне опять устроиться на диванчике, как в голове "звякнуло" - пришло сообщение от Свиса. А вы думали мы без подводного эскорта к Новобританским островам пришли? Нет, уж! Мы теперь без морского народа никуда! Наше секретное оружие. Засадной полк. С нами сейчас три косатки: Свис с подругой и Сынком. А ещё дельфины: Красавчик и пара местных, из новых пробуждённых. Днём они отходили подальше от берега, а сейчас поближе подобрались. Но, всё равно, на поверхности стараются реже появляться. А сообщение тревожное!
   - Алексей, к "Клеверу" со стороны марины приближается аквалангист. В руках - какой-то груз. Глубина, на которой следует - метров пять. Отогнать?
   - Нет, не проявляйте себя. Сами разберёмся. Но сообщайте мне, если что ещё подозрительное будет. Когда приблизится к "Клеверу" начни транслировать мне изображение со своего сонара.
   - Есть, командир!
   "Вот, зараза водоплавающая! Явно издевается. Какой я ему командир? Друг я ему, а не командир".
   И тут же приходит ехидный ответ Свиса:
   - А что Чайка тебе - не друг? Однако, он тоже тебя командиром называет.
   "Ну, ни о чём подумать нельзя!"
   - А ты думал!? Тяжела жизнь Пробуждающего... Ха-ха... Учись, учись мысли контролировать, друг. И командир.
   Свис, конечно, прав. Но осмысление им сказанного - потом. А сейчас есть более актуальная задача.
   Тормошу главстаршину. И остальных, спящих в кают-компании. Свет не зажигаем. Чайка сразу же начинает собираться под воду. Понятно, что это придётся делать ему. Я ещё слабоват после сегодняшних приключений.
   И в это время мне в голову начинает приходить изображение с сонара Свиса. До чего же, всё-таки, странное для человека ощущение!
   И что я вижу? Да, точно аквалангист. Уже под днищем "Клевера". Плывёт под самым килем, рукой за него слегка держится. Для ориентировки, видимо. Понятно, света не зажигает, не хочет себя выдать, боится охраны на палубе. Подплыл к выходящим из корпуса валам винтов. Что-то достаёт из ёмкости или коробки в руках. Крепит к валам. И уплывает обратно. Так теперь очередь за Степаном.
   Под воду главстаршина спустился на стороне "Клевера", противоположной марине - чтоб его никто тепловизором каким не засёк. Я даже не услышал плеска воды. Через десяток минут Степан опять на палубе. А ещё через минуту мы все - опять в кают-компании. И по-прежнему - в темноте. Не снимая гидрокостюм, главстаршина сообщает:
   - Это были мины. Магнитные. По две на каждый вал. Потопить не потопили бы, но хода нас они лишили бы гарантированно. Что ещё? Мины самодельные. Сами по себе довольно простые. Но с хитрым акустическим управлением. Видимо, ультразвук. Нашлись у англов умельцы. Я их пока метрах в пятидесяти под камень на дне запрятал. Может, самим пригодятся.
   Вот, как оно, значит!? Мины!? Интересно, от кого подарок: от Даунтауна или от Тауэра? Я сейчас ни в чём не уверен.
  
   Комментарии к главе 4:
  
   44 - Oh, ces fins russes damnEs! (фр.) - Ох, эти проклятые русские окончания!
   45 - Oh, l'enfer! (фр.) - О, чёрт!
   46 - "Белый мускат Красного Камня" - марка легендарного крымского десертного вина, этикетка которого покрыта золотыми медалями различных конкурсов, как мундир северокорейского генерала орденами.
   47 - Феминитив - слово женского рода, парное аналогичному слову мужского рода. Примеры: писатель - писательница, работник - работница, художник - художница и т.д. Однако, как мы все понимаем, не всегда применение феминитивов уместно, так как, например: генерал - это мужчина в звании "генерал", а генеральша - это его жена, а совсем не женщина в этом же звании. Правильнее было бы "генералка". Но это, по мнению автора, бред и издевательство над русским языком.
   48 - С не очень подробной картой Новобританских островов и всего юго-западного угла платформенной Евразии с масштабом можно ознакомиться на странице группы "Миры Вадима Денисова" социальной сети "ВКонтакте": https://vk.com/photo-62783996_322412072 или на сайте Вадима Денисова: http://denisov-vadim.ru/photo/?page7. Но в последнем случае карта будет без масштаба.
   49 - Юнион Джек - флаг Великобритании, представляющий собой последовательное наложение флага Англии на флаги Шотландии и Северной Ирландии.
   50 - Сдвоенная руна "зиг" - известный символ подразделений СС, военизированных формирований национал-социалистической рабочей партии Германии (1933-1945 гг.). А череп с костями или по-немецки "тотенкопф" была эмблемой бронетанковой дивизии CC "Мёртвая голова".
   51 - Персонаж "Божественной комедии" Данте римский поэт Вергилий (70-19 гг. до н. э.) служил проводником лирическому герою этого произведения по Чистилищу и Кругам Ада.
   52 - "...We can see beyond the sea,// I can feel the deck arising,// I can feel you next to me..." или по-русски: "...Мы можем видеть дальше моря,// Я чувствую вздымающуюся палубу,// Я чувствую тебя рядом со мной..." - три стоки из песни немецкого музыкального коллектива Gregorian "It will be forgiven" ("Нам это простится"). По мнению автора, чрезвычайно романтичная красивая баллада.
   53 - Надпись "No dogs, no niggers, no Irish, no Scottish!" в смысловом переводе с английского языка означает "Собакам, неграм, ирландцам и шотландцам вход воспрещён!" Таблички типа "no dogs, no Irish" изредка встречались в английских пабах вплоть до 90-х годов XX века. А здесь к изгоям ещё и шотландцы добавились. Ну, и негроиды.
   54 - В современной Великобритании (с 1917 года) существует Превосходнейший орден Британской империи (англ. The Most Excellent Order of the British Empire). На платформенной Англии, видимо, решили без особых затей перенести этот орден на новую "платформу", слегка переименовав. В земном и, как мы видим, в платформенном ордене могут состоять и иностранные граждане в качестве почётных членов. В частности, обладателем земного ордена Британской империи самого младшего 5-го класса "Кавалер ордена" является известный российский актёр Василий Ливанов, сыгравший Шерлок Холмса в популярном телесериале. Левшаков же награждён орденом, аж, 2-го класса, "Рыцарь-Командор", дающий ему, по аналогии с земной нормой, право на английское дворянство. И на обращение "сэр" перед именем. Если бы он был гражданином Новой Англии.
   55 - Английское слово "эсквайр" происходит от латинского "scutarius" - "щитоносец". В раннем средневековье так в действительности называли оруженосцев рыцарей. Чуть позже этот термин в Англии стал означать самый младший дворянский титул и передаваться по наследству. Но в условиях платформенной Англии смысл этого слова, как мы видим, снова стал ближе к первоначальному - "оруженосец".
   56 - Война Алой и Белой Роз (XV век, Англия) - длившийся три десятилетия династический конфликт между Ланкастерами и Йорками. Символом первых была алая роза, символом вторых - белая. Как уже сказано в тексте главы, Йорки проиграли. И победители (к концу конфликта место Ланкастеров заняли Тюдоры) постарались свести под ноль всех Йорков. Впрочем, это победителям полностью так и не удалось осуществить - потомки проигравших живы до сих пор.
   57 - См. В. Денисов "Стратегия. Колония." (Москва: Армада, "Издательство АЛЬФА-КНИГА", 2013). Команда "Клевера" обнаружила на лежащих на полдороге между платформенными Евразией и Южной Америкой Полуденных островах троих исландцев. Остальные их пять соотечественников и русская супружеская пара (мужчину звали Марат) ушли с островов на яхте, обнаруженной в одном из заливчиков острова. Ушли задолго до появления на островах "Клевера".
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"