Кендер : другие произведения.

Ведьмачий талант

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Ведьмачий талант

Цикл "Ведьмачьи сказки"

   Энтузиазма юной ведьме всегда было не занимать. Хватило бы на двоих, а то и поболе. Чего всегда не хватало - так это умения. Или таланта. Как посмотреть.
   На данный момент Ориана была занята очередным заклятьем, решив-таки довести начатое хоть до какого-нибудь конца. Победного или нет, - это уж как получится. Запал еще был. А вот терпение, которое иной раз заменяет этот самый талант, уже на исходе.
   Пентаграмма - на взгляд юной ведьмочки - была вычерчена идеально: пять прямых лучей делили окружность на пять равных отрезков, не зря же Орри битый час ползала по полу с линейкой и циркулем. Пять голубых свечей тихо потрескивали на концах звезды. Воск для них Орри вытапливала сама, как и предписывалось большей частью книг, с необходимыми ритуалами, травами и прочей мутью, начитывая формулы заклинаний. Песок, которым рисовалась пентаграмма, ведьмочка собирала на берегу реки, между тремя кривыми березами, в ночь новолуния. (Про то, что в ту ночь она ободрала колени и локти, пару раз прокатившись по кустам с обрыва, а также какой была в реке вода, Орри предпочитала не вспоминать). После чего она тщательно просеяла и перебрала весь песок, песчинку за песчинкой. О том, сколько раз она использовала весь свой не очень богатый в области крепких выражений словарный запас и прокляла свой длинный язык, который привел ее к ученичеству у местной ведьмы, Ориана тоже старалась не думать.
   А что в итоге? Одно и то же заклятье она с утра проделывала в третий раз, и все впустую.
   Орри сплюнула на пол и выругалась сквозь зубы. Негромко, но достаточно внятно, в заключение пожелав старой трухлявой ведьме перевернуться в гробу. Кто ж знал, что беззубая карга сыграет в ящик именно во время посвящения? Орри подозревала, что все, или, по крайней мере, большинство ее неудач связано именно с тем, что ведьма откинула копыта во время обряда посвящения ученика (в данном, последнем в ее жизни случае, ученицы) в статус мастера. Сила попросту не желала подчиняться недоучке. Вспомнив обо всем этом, ведьмочка вздохнула и снова выругалась.
   Полноценно ей не удавались даже самые простейшие заклинания. Что, скажите на милость, может быть проще, чем иллюзия? Магия отвода глаз? Последняя такая попытка привела к тому, что Ориана оказалась в вечернем платье с разрезом до бедер, с высокой прической, в туфлях на шпильках и шелковых чулках с дырой на колене. Дамская сумочка на ее руке имела вместо замка два ряда крокодильих зубов, так и норовящих цапнуть кого-нибудь за что-нибудь. В том числе - хозяйку. Шпильки из прически нахально торчали в разные стороны. Вдобавок, как будто всего этого было мало, оказалось, что это не иллюзия, а трансформация, так что уничтожать это безобразие пришлось вручную. Пытаться обратить процесс, Орри побоялась: мало ли, так и себя можно во что-нибудь обратить...
   А хотелось-то всего ничего: замаскировать пару невыводимых пятен на любимом платье и потертые рукава!
   Вечернее платье и туфли Орри оставила, а сумочку пришлось сжечь: оставлять нельзя, выбросить тоже: еще ребятня найдет... результат неудавшегося эксперимента...
   Ведьмочка села и заплакала. С раннего утра она пыталась вызвать домашнего духа, чтобы покончить, наконец, с царившим в доме бардаком. Во-первых, это было бы неплохой практикой в прикладном аспекте ведовства, что до сих пор давалось ей с трудом; во-вторых, если бы это ей удалось, то могло бы стать подтверждением того, что, несмотря ни на что, она все-таки продвигается в своих самостоятельных занятиях и изысканиях; в-третьих, в доме действительно был бардак!
   Вчерашним вечером, вернувшись с прогулки за травами, Орри впервые обратила внимание на дом и ужаснулась: в камине скопилась, наверное, недельная куча углей и пепла. Любимое кресло обставлено грязными чашками. Орри имела привычку пить разнообразные напитки и что-нибудь жевать во время изучения книг, оставленных старой ведьмой, а поскольку она даже в сортир ходила с книгой, не говоря уже о кухне, то, вместо того, чтобы забрать и вымыть чашку, она попросту брала новую. То же относилось и к тарелкам. Еду ведьмочка обычно тоже не готовила: раз в три-четыре дня она ходила в деревенский магазинчик, где и покупала в большом количестве то, что можно есть сразу, не отвлекаясь на глупости вроде готовки. Единственное, на что ее хватало, - это поставить чайник, и то только потому, что это она могла делать, не отрываясь от своих драгоценных книг.
   Кстати, по комнате раскиданы были и книги: открытые, раскрытые, толстенные фолианты в кожаных переплетах, и маленькие брошюрки, смятые в порыве ярости, книги от Альберта Великого и Трисмегиста до популярных изданий "Как стать магом за одну неделю". Книги лежали везде, куда Орри могла дотянуться, не вставая с кресла.
   Поглядев на все это, Орри испытала нечто, вроде угрызений совести, но они были слишком слабыми для того, чтобы сподвигнуть ведьмочку на совершение трудовых подвигов. Даже если учесть то, что на полках пыль лежала пушистым ковром, а пол был усеян обрывками бумаги, фантиками от конфет и крошками от печенья. Как при этом по нему еще не ходили маршевым строем тараканы, можно было только удивляться. Наверное, они, как и все нормальные твари, боялись ведьм.
   Пожалуй, можно было бы заколдовать веник, или, к примеру, половую тряпку и ведро с водой, это у Орри получалось даже тогда, когда она была ученицей, но за тряпкой или веником нужно все время следить, а настолько отрываться от своих драгоценных книг Орри была не согласна, к тому же, это решало только одну проблему. Вызвать духа и покончить со всей уборкой разом было бы весьма элегантным решением, тем более, что ей не пришлось бы больше тратить время и силы на новый вызов: дух остался бы в доме и самостоятельно следил за порядком. Но увы: заклятье почему-то не работало!
  -- Наверное, во всем Каэр Блейдде не найти второй такой бездарной ведьмы, как я! - злясь на собственное бессилие, Ориана запустила книгой, по которой читала заклятье вызова, в угол. - Чтоб тебя, старая ведьма, на том свете приподняло и шлепнуло! Чтоб тебе веретеном за своим подолом до скончания века гоняться! Черти взяли бы того кретина с его дурацким мопедом!...
   Орри зажала себе рот ладошкой, будто это могло вернуть вырвавшееся проклятье обратно. "Думай, прежде, чем говорить! Ведьма ты, конечно, ненастоящая, вернее, нестоящая, но от ответственности за свои слова это тебя не избавляет. И нефига словами почем зря бросаться! Вывернет тебе их сила, да так, что потом довеку не расхлебаешь!"
   "Того кретина" ведьмочка знала: 14-тилетний сынишка местной коровницы - Мелиан - невесть какими путями раздобыл себе мопед, говорили, что отец привез его из Новосибирска, на запчасти, а сын вцепился с воплями: "сам хочу!" и не дал разобрать. Сам его почистил, собрал и гонял теперь по всему селу на тарахтящей, кашляющей и чихающей машине. Вероятно, он чувствовал себя героем, шляясь через день на заправочную станцию за топливом для своего чудовища, находившуюся за 25 километров от села, а после пугая на главной улице кур, свиней и малышню. Шурик (за мопед ребятня прозвала его Шустриком) обожал возиться с разного рода техникой, а самое главное - это у него получалось. Мелиан, да и вся деревня, понимали, что по окончании школы Шустрик поедет в Новосибирск, поступать в технический институт. Отец одобрял, Мелиан эта идея не нравилась, она предпочла бы Каэр Блейдд, но с двумя мужчинами - мужем и сыном - ей было не совладать.
   Люди из деревушек, подобных той, где жила Орри, редко когда оставались в них. Деревушки вымирали. Выживали только те, что группировались вокруг крупных хозяйств. А люди - люди уходили: либо в Замки, подобные Каэр Блейдду, либо в города.
   Иногда ушедшие все-таки возвращались. Иногда из Города, - если надоедал шум, безумный ритм рваной городской жизни. Чаще всего - из Замков: плотники, скотники, кузнецы. Ведьмы. Как старая Двайли.
   Орри зябко поежилась. В ученичество к Вернувшимся шли редко, и только по склонности. Внезапно ей подумалось, что сила наказала ее. Потому что обет ученичества Орри произнесла на спор, пусть даже тогда она не понимала, что делает. А значит - Шустрик не виноват. Просто - судьба...
   ...Стайка ребятишек девяти-одиннадцати лет, затаившись в кустах сирени, следила за аккуратным беленым домиком на окраине деревни. Ребятня тихо переговаривалась между собой:
   - А я тебе говорю, она ведьма! Она по ночам на метле летает! - звенел возбужденный мальчишеский голосок. На него цыкнули: тише, бестолковый! А потом, скептически:
   - Ты-то почем знаешь, видел, что ли?
   - По три рубля! - насупившись, огрызнулся тот, - Я не видел. Лешка рассказывал...
   - Навыдумывал он, Лешка твой, невесть чего, а ты и поверил!
   - Точно-точно! - поддержал говорившего тонкий девчоночий писк, - Лешка - врун и сплетник, с ним никто и водится не хочет, вот и врет он много!
   - Лешка, Леший-лешачок, деревянный чурбачок! - ехидно пропел кто-то сзади. И тут же: - он тебе насочиняет, только чтоб слушали, развесили уши-то! Уши хоть иногда мыть надо, чтоб лапша не застревала! Может, тебе вилку подарить?
   - Все равно, она - ведьма! - худенький белобрысый пацаненок упрямо ткнул пальцем в направлении окошек, - Отец тоже самое говорит! Они вчера с дядь Кириллом говорили, что ее вообще не следовало в село пускать, неизвестно, чему ее в этом... Кар.. Кэр... - он запнулся на труднопроизносимом названии, - Кар Блиде учили!
   - И вообще, ее все село боится! - неожиданно поддержал его второй голос, принадлежавший пухленькому краснощекому малышу.
   - Уж ты бы, Олежка, молчал! - оборвала его девчонка. Возрастом она была постарше, чем вся остальная компания, и, растрепанная, казалась выше, чем мальчишки. - Уж ты-то небось, сам в каждый раз в штаны накладываешь, как ее видишь!
   - Кто? Я? - малыш покраснел еще больше. - Я? Да ты сама такая!
   - Я?
   - Ты!
   - Я? Хочешь сказать, я ее боюсь? - девчонка нехорошо прищурилась, глядя на него сквозь длинные ресницы.
   - Боишься! Ты и к дому не подойдешь, не то, что к ней!
   - Не подойду?
   - Не пойдешь!
   - Спорим? - девчонка раскраснелась, щеки от злости полыхали не хуже костра, волосы растрепались еще сильнее, и только непонятно как державшаяся на них лента напоминала о том, что утром их заплетали в косу. Малыш надулся и был похож на злого кота: шерсть (волосы) дыбом, хвост трубой (нос кверху), спина колесом.
   - Я не просто к дому подойду! - девчонка завелась не на шутку, - Я ее попрошу меня колдовать научить! Вот тогда посмотрим, кто трусит! Ты от моей метлы по всей деревне улепетывать будешь!
   Вот тут притихли уже все, переводя испуганные взгляды с Олежки на девчонку, а те, кажется, не замечали наступившей вдруг тишины.
   - Да ты струсишь!
   - Я? Струшу? Спорим? Спорим, она меня возьмет в ученицы?
   - Спорим! - выкрикнул Олежка, - На что?
   - Ты со скалы в водопад прыгнешь!
   Олежка сглотнул, но цена была честной, и хода назад не было ни одному из них. Откажись он, - и вся ватага задразнит его трусом. То, на что он подбил Ольгу, по их понятиям было таким же опасным. Никто ведь не знал, что сделает старая ведьма, а у страха глаза велики. Малыш рывком протянул руку Ольге:
   - Спорим!
   - Разбейте! - скомандовала она, и несколько рук разом потянулись к сцепившимся в пожатии ладоням...
   ... Орри поймала себя на том, что, пока мысли ее плавали в воспоминаниях, она машинально начала ритуал заново: зажгла погасшие свечи, взяв книгу, начала нараспев читать формулу вызова.

Сила четырех стихий,

Пусть исполнит мой приказ,

Говорю тебе: приди,

Все исполни сей же час.

По приказу Госпожи

Воздух в доме - задрожи,

Пусть обрушится земля,

Вместе будем ты да я.

Пусто огонь тебя вернет,

А вода ко мне ведет,

По тропинке через лес,

К дому на краю небес.

Моим словом завершен

Крепок будет Договор.

   Проговорив это, Орри завершила ритуал древним жестом, символизирующим плодородие. Почему заклятие вызова завершалось именно этим жестом, всегда вызывало у нее нездоровое любопытство: ей казалось, что любой мало-мальски приличный дух обиделся бы, если бы его таким образом послали... к вызывающему. Но, вероятно что-то в этом все же было, поскольку до недавнего времени (до смерти старой ведьмы) работало...
   На сей раз ведьмочка даже почувствовала легкое дрожание, означавшее, что сила откликнулась, но пентаграмма оставалась пустой. Орри беспомощно огляделась, но увы: гора посуды не уменьшилась ни на одну тарелку, да и бардак остался "на месте", хотя Орри смутно рассчитывала на его хотя бы частичное уменьшение. И тогда ведьмочку обуяла ярость.
   - Японский Бог!!! - завопила Орри, отшвыривая в угол книгу. Она плохо представляла себе смысл данного ругательства, но именно его употребляла старая Двайли в наиболее острые моменты, и, повинуясь неясным воспоминаниям, в бешенстве Орри выкрикнула то же самое.
   В следующее мгновение она искренне порадовалась тому, что Двайли не употребляла более крепких и неприличных выражений в минуты гнева. Потому что в комнате что-то громыхнуло, ведьмочка зажала уши, собираясь заорать, а в центре пентаграммы материализовалось нечто.
   Орри понятия не имела, могли ли образы, появлявшиеся у нее в голове каждый раз, как она слышала это ругательство от Двайли, повлиять на что-либо, кроме ее собственных представлений, однако, судя по облику существа, появившегося в пентаграмме, на него они повлияли.
   В центре схлопнувшейся в сеть и светящейся голубым пентаграммы, из которой торчали с разных сторон, как дула гротескных пистолетов, продолжавшие гореть свечи, сидело существо: невысокого роста, желтого цвета, с отвисшим брюшком и кривыми ногами. Одето оно было только в набедренную повязку. У ведьмочки отвисла челюсть. Орри тихо пискнула и несколько секунд просто пялилась на "ЭТО". "ЭТО", не мигая, и не двигаясь, смотрело на Орри.
   - Скажите мне, что я этого не вижу! - прошептала она, стараясь собрать в кучу разбежавшиеся тараканами по разным углам мысли.
   Нечто восседало в пентаграмме в позе лотоса и хлопало загнутыми ресницами раскосых глаз. В одной из... лап?... рук?... оно держало свиток, с которого на золотом шнурке свисала печать из красного воска с изображением солнца.
   Вдруг оно дернулось, потерло плечо и, оглянувшись, подуло на него.
  -- Ты чего? - тупо спросила Орри, еще не оправившаяся от шока.
  -- Свечи, - охотно пояснило "это", - воск горячий, капает.
  -- А-а... - протянула Орри, лихорадочно пытаясь придумать, чего бы еще такого умного сказать. Ничего не придумывалось, поэтому ведьмочка спросила: - Ты кто?
  -- Японский Бог, - сообщило существо, дружелюбно растянув рот в улыбке.
  -- Слушай, кончай гнать! - рассердилась ведьмочка. - Японский Бог он, видите ли! Это вообще выражение такое!
  -- А я что, не выражение?! - обиделось "это", - еще какое, между прочим, выражение!
  -- Чего?
  -- Что "чего"? - не понял бог.
  -- Выражение - чего? - с умным видом пояснила Орри.
  -- А хрен его знает! - радостно сознался он, почесав затылок, украшенный пучком блестящих черных волос, из которых крест-накрест торчали две стальных спицы с шариками на концах. - Наверное, меня...
   Разговор быстро заходил в тупик. Орри тихо пыталась отойти от шока, а существо выжидательно смотрело на нее. Молчание затягивалось.
  -- Ну так ДОГОВОР подписывать бум? - осведомился Японский Бог, - а то меня и в других местах, между прочим, ждут.
   Судя по его интонациям, слово Договор было ключевым. В том, как он его произнес, явственно слышалась заглавная Д, и само слово было выделено оч-чень жирным шрифтом.
   Внезапно Орри рассердилась. Ждут его, видите ли! Вот провисит тут... дней эндак N-цать. Без ее согласия он из пентаграммы все равно не вылезет. Впрочем, ведьмочка имела смутное подозрение, что, даже дай она таковое, вытащить его оттуда будет весьма проблематично...
  -- Подождут... - огрызнулась ведьмочка. - Я думаю. Кровью?
  -- Че-е-го??? - опешил бог.
  -- Кровью ДОГОВОР подписывать? - съехидничала ведьмочка, постаравшись повторить его интонации. - Только учти, пока я его не прочитаю, я ничего подписывать не буду. Мало ли, чего ты там наплетешь? Может, меня условия не устроят. Или цена. Моя душа, к примеру.
  -- Какая душа? - офигел бог. - Про это там вообще ничего нет... Стандартный Договор, - он, похоже, обиделся, и в его голосе послышались ворчливые нотки. - Я повинуюсь твоим приказаниям, если они не выходят за пределы моих возможностей, а ты не даешь приказаний, выходящих за пределы моих обязанностей. За каждое выполненное задание я получаю стакан "Кровавой Мэри"...
   Договорить он не успел. Орри хлопнулась на пол и захохотала. До слез. Она даже ногами задрыгала. У Японского Бога глаза сделались округлыми и обалдевшими. Видимо, такой реакции он не ожидал.
  -- Ой, не могу... - простонала наконец ведьмочка, - "Кровавая Мэри"! Сам догадался, или научил кто? Бог-алкоголик! Мам-ма родная!... - она посмотрела на него и залилась еще пуще: - Ну и рожа у тебя, Шарапов! Косметическая магия для японцев! Пять минут здорового удивления, и ваши глаза будут шире, чем пролив Гибралтар! Ой, держите меня кто-нибу-удь!!!
   Отсмеявшись, ведьмочка встала на ноги, отряхнула рваные домашние джинсы и пригладила волосы.
  -- Ладно, извини... Посмеялись, и будет. - Она протянула руку. - Давай посмотрим, чего у тебя там.
   Внезапно ей пришло в голову, что Японский Бог мог и обидеться на ее не совсем уместное веселье, но она прогнала эту мысль. "Пускай привыкает. А то знаю я: сразу на место не поставишь, потом не дождешься". Из данной ситуации Орри собиралась извлечь максимум возможного.
   Японский Бог, пробурчав себе под нос нечто малопонятное, но явно не предназначавшееся для женских ушей, взмахнул рукой, и свиток повис в воздухе перед ведьмочкой, развернувшись во всю длину. В протянутой руке у Орри появилась тонкая кисть с бамбуковой ручкой.
  -- Впечатляет, - хмыкнула Орри, - А это что?
   И она потрясла кистью перед носом Японского Бога. К ее удивлению, он покраснел, пробормотав, что поторопился.
  -- Виноват, сейчас исправлю... Знаете, вызов, перемещение, гравитация, пентаграмма...влияет на мозги...
  -- А также на их количество... - съехидничала ведьмочка. - И качество.
   Ручка кисти сделалась золотой, и оканчивалась теперь головой зайца. Рядом с Орри зависла чернильница в виде спящего дракона, голова-крышечка откинута. У ведьмочки самой полезли глаза на лоб, но она вовремя сумела остановить данное движение. Ни к чему подчиненному (ну, почти подчиненному), видеть, что начальство удивляют его способности. Да и мало ли: вдруг бедняга решит, что она недовольна, так совсем с катушек съедет... И ведьмочка приступила к чтению пергамента, на всякий случай пригрозив:
  -- Смотри у меня, а то так и останешься на всю жизнь сидеть в пентаграмме.
   О том, что она не знает, как его оттуда вытащить, Орри решила благоразумно умолчать до подписания документа, а там, глядишь, что-нибудь в голову само придет.
   Японский Бог съежился, стараясь лишний раз о себе не напоминать.
   Орри читала Договор сосредоточенно и внимательно, порой хмуря брови. Документ оказался не слишком длинен, и ей показалось, что в нем не хватает нескольких деталей.
  -- Во-первых, - начала она, обмакнув кисть в чернильницу, - я, как-никак, твое непосредственное начальство, поэтому обращаться ко мне и со мной ты будешь вежливо и почтительно. Для тебя я - госпожа Ориана, и никак иначе.
   Едва она произнесла это, как кисть сама собой дернулась у нее в руке, и золотые капли туши полетели на свиток.
   Ведьмочка еще успела ужаснуться намечавшейся кляксе (и, похоже, не одной), когда капли, упав на пергамент, расползлись по нему, вписав дополнительный, только что произнесенный ею пункт. Орри подозрительно покосилась на Японского Бога, но тот вертелся в пентаграмме, стараясь устроиться так, чтобы горячий воск не капал ему на... э-э... спину, и другие части тела, и отношения к происходящему, кажется, не имел. "Знать бы еще, как это у меня получилось... - тоскливо подумала ведьмочка, - и сумею ли я это повторить..."
  -- Ты меня слушаешь, - рявкнула Орри, - или мне по три раза повторять придется?
   Японский Бог испуганно вскинулся и замер, преданно заглядывая ей в глаза.
  -- Да, госпожа... нет, госпожа... - забормотал он, - я вас внимательно слушаю!
   На плечо ему упала очередная клякса расплавленного воска, отчего он тихо пискнул и опять застыл. Сидя в свернутой пентаграмме, он, тем не менее, ухитрился вытянуться по стойке "смирно"
  -- Так-то лучше, буркнула Орри, снова переключаясь на свиток, - Во-вторых, ты не будешь употреблять ругательств и неприличный выражений в моем присутствии, даже тех, которые я не понимаю.
   Орри обмакнула кисть в чернильницу, взмахнула кистью, и в договоре появился второй дополнительный пункт. Японский Бог сделался оранжевым, но промолчал и продолжал сохранять вытяжку.
  -- В-третьих, - продолжила ведьмочка, - ты служишь мне, и только мне. Никаких других договоров, разовых контрактов, дополнительных услуг кому бы то ни было. Ты меня понял?
  -- Да, госпожа Ориана, - промямлил Японский Бог, пытаясь вернуть себе свой естественный цвет оттенка восходящего солнца.
  -- В-четвертых, "Кровавую Мэри" готовишь себе сам, употребляешь только после выполнения всей порученной работы и с моего разрешения. После чего исчезаешь в свое Иномирье, или где ты там обитаешь. Только пьяных Японских Богов мне в доме не хватало...
  -- А пьяНЫХ вы и не увидите! Я один в своем роде! Единственный экземпляр! - радостно заявил Японский Бог, заработав от ведьмочки еще один предупреждающий взгляд, после чего умолк и снова вытянулся "по струнке".
  -- В-шестых, и последних, на вызов являешься незамедлительно, ключевым словом... ну-у... пусть так и останется - Японский Бог. И попробуй только уйти в запой! Ну, вот пожалуй и все, - со вздохом подытожила ведьма. - Возражения будут?
  -- Никак нет! - четко отбарабанил Японский Бог, - готов служить за веру, царя и отечество!
  -- И где ты только этого нахватался? - покачала головой Орри, - подписывай уже, горе луковое!
   Японский Бог сотворил вторую кисть, попроще, которая и вывела на пергаменте, размашисто и отчетливо: "Японский Бог".
   Ведьмочка взмахнула кистью, и слова "госпожа Ориана" золотисто и ярко засверкали на другом краю Договора. Свиток свернулся в трубку и разделился на два: один экземпляр скользнул в карман Орриных джинсов, второй - в руку Японского Бога, который спрятал его в складки набедренной повязки. Как там вообще могло что-то помещаться, осталось для Орри тайной.
   Теперь нужно было вытаскивать его из пентаграммы. Ладошки у Орри вспотели. Ей пришлось несколько раз напомнить себе, что обучение она все-таки прошла, хоть и закончилось оно не так, как должно.
   Ведьмочка обошла кругом, задувая и вытаскивая свечи, потом начала медленно, нараспев, читать заклятье вызова задом наперед. Это было сложно, требовало полного сосредоточения на произносимом, но, может быть, именно поэтому все и получилось, наконец, так, как следует. А может быть, влиял только что подписанный Договор.
   С каждым произнесенным словом пентаграмма тускнела, пока линии ее не погасли совсем. С последним словом Японский Бог смачно грохнулся об пол, приложившись к нему пятой точкой.
  -- Госпожа Ориана, - захныкал он, - а помягче было...
   Но, натолкнувшись на суровый взгляд ведьмочки, явно не суливший ничего хорошего, предпочел дальше не продолжать. Орри критически осмотрела его с головы до ног и тяжело вздохнула:
  -- Ты бы хоть оделся, что ли?
  -- Сей момент, госпожа!
   Японский Бог волчком крутанулся на месте и оказался в классическом японском наряде: широкое длинное кимоно, опоясанное черным кушаком с кистями на концах, на ногах... Орри так и не поняла, что это. Походило на плетеные из ремешков сандалии. В одном ухе у него висела серьга, за поясом торчал короткий меч. Ведьмочка смутно подозревала, что называется он как-то иначе, но вспомнить не могла.
  -- Будешь плохо служить - заставлю сепуку сделать! Самурай... - на всякий случай пригрозила ведьмочка.
   Японский Бог снова вытянулся по стойке "смирно" и отрапортовал:
  -- Готов к труду и обороне.
  -- Ну-ну... - ухмыльнулась ведьмочка. - Значит так, для начала - приведешь дом в порядок. За продуктами я схожу сама, мужчину в принципе в магазин одного отпускать нельзя, половину забудет, а вместо второй возьмет не то, что нужно... надеюсь, определить, где что обычно лежит, ты сможешь... и разложить все по местам - тоже...За водкой пойдешь сам, причем своим ходом, ножками. Никакой телепортации посреди магазина, телекинеза и прочих штучек! Мне только слухов про дьявола по деревне не хватало! На меня и так косятся... Исчезать будешь исключительно из дома, чтоб ни одна живая душа не видела, как ты в воздухе растворяешься... или чего ты там еще вытворяешь при уходе в Иномирье, включая меня! И не вздумай нализаться в моем доме, понял?
  -- Да, госпожа, - он отвесил поклон. - Прикажете приступать?
   Ведьмочка, прищурившись, посмотрела на него. Вправду все понял, или издевается? Но раскосые глаза смотрели на нее так честно, так невинно, что ей осталось только махнуть рукой на свои измышления, и примириться с тем, что в ее жизни появилось вот это нечто. Что она и сделала.
  -- Давай. А я пока схожу в магазин...
   ***
   От ее дома тропинка поднималась в горку, к "главной" (она же единственная) улице, вдоль которой стояло десятка два изб, да еще сарай и три дома, включая ее собственный, на отшибе. А главная улица (со сточной, ведущей к пруду канавой и перманентно существующей лужей грязи с сонными свиньями) как раз и вела к магазину. Как и улица - единственному на всю деревню.
   Поднимаясь, Орри старательно отгоняла от себя мысли о том, как Японский Бог производит в доме уборку. Она уже успела пожалеть о том, что доверила ему эту важную миссию, особенно, когда из домика послышался грохот. Орри, вздрогнув, и зажав уши, припустила по тропинке, пытаясь подавить в себе желание вернуться и нашпынять ему "по первое число". "Если он расколотит хоть одну чашку... - мысленно поклялась она, - я с него шкуру спущу и приколочу гвоздями за уши... к порталу!" Как спустить шкуру с Бога, пусть даже и Японского, а тем более прибить что-то к порталу, ведьмочка понятия не имела, но не сомневалась, что это возможно. "Без "Кровавой Мэри" оставлю! - подумала она. - Имею право. За ущерб, нанесенный собственности". Вспомнив о "Кровавой Мэри", Орри снова хихикнула. Надо же, что там у них, в Иномирье, алкоголя нет? Или он действует только в реальности людей? Тогда ему, надравшись, следует сидеть здесь, пока опьянение само собой не пройдет, иначе бесполезно... А может, алкоголь там какие-нибудь другие качества приобретает? Силу дает, к примеру... или еще чего... Спросить? Да ну, нафиг... А занятное, наверное, зрелище - пьяный Японский Бог...
   Ведьмочка подошла к магазину и тихо выругалась под нос: магазин был закрыт на обед. Возня с пентаграммой измотала ее так, что, уходя, она забыла посмотреть на часы. И сколько еще до конца обеда - Орри понятия не имела.
  -- Вот черт... - пробормотала ведьмочка, нерешительно топчась перед дверями. Ну не возвращаться же назад? Она присела на лавочку возле крыльца и решила заняться медитацией. Все равно время терять, так хоть не совсем впустую. Да и старая ведьма не раз говаривала, что медитация способствует более глубокому пониманию изучаемых предметов.
  -- ... Или уж по крайней мере ты сумеешь взять под контроль свои мысли и чувства... - Орри словно наяву услышала скрипучий голос Двайли. - Запомни, девочка, ведьма может как угодно выглядеть снаружи, но внутри она должна быть всегда спокойна и уравновешенна, собранна, сильна и спокойна.
   ... Орри резко вскинулась, ударив локоть, и едва не взвыв. Так может быть все дело в этом? В том, что ее мысли во время произнесения заклятья гуляют где угодно, но только не направлены на результат? Вот и получается... черт-те что и сбоку бантик... на кимоно...Нужно будет в следующий раз помедитировать, прежде чем браться за очередное заклинание. Может, у нее начнет хоть что-то получаться. Хотя... что-то у нее уже получилось. Вернее, нечто.
   Дверь магазинчика скрипнула, открываясь изнутри. Орри вскочила со скамейки. Невысокий, седой и довольно плотный человек с дружелюбной улыбкой, распахнул дверь и привязал ее у стены.
  -- Добрый день, Олег Матвеевич! - поприветствовала его Орри, входя следом за ним внутрь.
  -- Здравствуй, Оленька, - добродушно поздоровался он, - что-то ты сегодня не вовремя.
  -- Дела... - уклончиво промямлила ведьмочка, - за часами следить некогда...
   Внутренне ее передернуло. Она терпеть не могла, когда ее называли именем, данным родителями. Ориана звучало гораздо загадочнее, вдобавок так ее назвала Двайли, когда брала в ученицы. И это имя всегда откликалось в ее душе теплом.
   Олег Матвеевич, бывший милиционер в отставке, напоминал Орри кота Матроскина. Он являлся владельцем магазина, его директором, продавцом, грузчиком, - в общем, занимал все должности сразу и возился в нем с утра до вечера, посему и знал всю деревню наперечет: кто когда приходит, что берет, что любит и чего не любит. Будучи бывшим ментом, он прекрасно знал, насколько можно обмануть родное государство, чтобы не иметь неприятностей, и к кому обращаться за защитой, чтоб не наезжали, поэтому и не имел проблем ни с государственными чинами, ни с местными рэкетирами. А может быть, это происходило потому, что верхушка местного рэкета в босоногом детстве бегала к нему пускать слюни и вытирать сопли, естественно, кто дожил и не находился в местах... не столь отдаленных. Так что работалось ему спокойно: грузовик с товаром приезжал раз в неделю, хлеб и булочки доставляли каждое утро и ровно по заказу: столько, чтоб хватало на всех до следующего утра. А раз в два месяца Олег Матвеевич ездил уточнять прейскурант, выполняя заказы, поскольку вкусы и потребности покупателей давно уже выучил наизусть. Ему не раз предлагали расширить дело (каким именно образом - никто не знал, но слухи ходили разные), но он неизменно отказывался, ссылаясь на подпорченное на государственной службе здоровье и загруженность делами. Работал он неторопливо, спокойно и уверенно.
   Олег Матвеевич выложил на прилавок пакет с печеньем "колечки", два пакета с шоколадными конфетами, сахар, пачку чая и вопросительно взглянул на нее.
  -- Еще килограмм сыра, два батона, бутылку молока и коробку томатного сока, - Орри выпалила все это на одном дыхании, - и пакет, чтоб все сложить.
   Олег Матвеевич удивленно приподнял брови:
  -- Томатный сок? Ты уверена, Оленька?
   Орри терпеть не могла томатный сок.
   Ведьмочка покраснела и, запинаясь, произнесла:
  -- Ко мне... друг приехал... он без него жить не может...
  -- Друг? - отставной мент выразительно покосился на улицу, где в тенечке мирно дрыхли свиньи.
  -- Он... ночным поездом... электричкой... - Орри подхватила тяжелый пакет, - спасибо, Олег Матвеевич, мне пора...
   И она поспешила к дверям, стараясь не покраснеть.
   Мысленно она прокляла этот день с самого утра вообще, свое ослиное упрямство в частности, и подписанный Договор конкретно. Ну почему она не остановилась, когда все это не получилось в третий раз! Ну потратила бы она день на уборку, все лучше, чем... Даже представить себе невозможно, что будет, когда этот тип пойдет за водкой! Здесь же ни разу живого японца не видели, не говоря уже о настоящих богах! Любая новая рожа... кстати сказать, явившаяся неизвестно откуда и ошивающаяся в ее домике! И никакими ночными поездами это не оправдаешь... Орри только теперь начала осознавать масштабы свалившегося на нее стихийного бедствия в виде Японского Бога.
   С тех пор, как умерла Двайли, деревенские женщины, по всей видимости, решили взять ее под свою "ненавязчивую" опеку. Сперва ведьмочка не понимала, почему к ней стали чаще обычного заходить Мелиан и другие женщины. Видно было, что они боятся (как-никак - ведьма!), но, вероятно, возможность совместными усилиями повлиять на "заблудшую овечку" придавала им сил. Разговоры велись, вроде бы совсем невинные: начинали с погоды, переходили на скот: там теленок родился, там корову на соседней ферме с племенным быком свели, там новую породу овечек купили. Потом на разговоры семейные: у кого ребенок родился, у кого дочь замуж вышла, или сын жениться собирается. Потом, исчерпав местные сплетни, принимались за региональные: вон, по телевизору говорят, поголовье волков растет, год голодный будет, мужики из местной (или не местной - какая разница?) зоны сбежали, кого-то убили, кого-то ограбили. Начинали вздыхать: время тяжелое, одному жить опасно - пропадешь... Оленька, а у тебя никого на примете нет? Сердце-то не камень, да и взрослая уже... пора о себе подумать... Сколько ж можно в игрушки играть?
   Сперва Орри это забавляло, потом начало бесить. Недавно она едва сдержалась, чтоб не устроить чего-нибудь... такого. К старой карге, небось, никто с такими наездами не подкатывал. Надо полагать, ее они действительно боялись. А вот к молодой ведьме никто не относится ни с должным страхом, ни с должным уважением. Шарахнуть бы кого-нибудь молнией по затылку средь чистого неба... Только вот возьмет и ударит молния не одна, а, скажем, с десяток... и не по затылку, а в чей-нибудь дом... Никто не ценит лояльности!
   "Уеду вот... в Каэр Блейдд... Или другой Замок", - грустно подумала Орри, спускаясь к дому. А что начнется, когда они этого увидят... Ведьмочка фыркнула. Если полдеревни в панике не разбежится, то начнут либо читать ей мораль ("На что я буду коротко огрызаться: за что боролись, на то и напоролись"), либо будут выглядывать, подслушивать, вынюхивать ("Первый, кто начнет, - получит метлой по тому самому мягкому месту"). В любом случае - конец уединению и покою... которых и так было не очень-то много. Да здравствует всеобщая гласность личной жизни! Даешь откровения любви молодой ведьмы!...
   Возле домика ведьмочка остолбенела: Японский Бог свисал с крыши на странном веревочном сооружении и, радостно насвистывая, белил дом снаружи.
   - Это у тебя называется "уборка"? - севшим голосом произнесла Орри.
   - Госпожа велела привести дом в порядок, - напомнил Японский Бог сквозь зубы, поскольку в зубах у него висело ведерко с известкой, а в двух руках он держал кисти, ухитряясь белить ими одновременно.
   - Внутри, а не снаружи! - рявкнула Орри, едва не роняя тяжелый пакет.
   - А внутри я уже все, - испуганно отозвался Японский Бог, не прекращая побелки.
   - Я проверю. И не дай бог, ты хоть одну чашку ухитрился убить! - пригрозила Орри. - оставлю без коктейля!
   Японский бог снова сделался оранжевым (видимо, от натуги), но промолчал.
   Ведьмочка открыла дверь и пораженно застыла на пороге. Таким дом после ее уборки не был никогда. Даже когда она за нее бралась.
   Дом сиял чистотой. Блестели полы, окна, зеркала, стекла в книжных шкафах, люстра. Вся мебель умудрялась выглядеть сверкающей. Даже накидки на стареньких креслах, и те, казалось, горделиво выставляли напоказ невидимые ранее под слоем пыли яркие рисунки.
   - И зайти-то боязно... - проворчала Орри, не привыкшая к такому. Дом улыбался.
   Помявшись у дверей, ведьмочка на цыпочках прокралась на кухню, поставила на стол пакет и пробежала в комнату. Усевшись на краешек кресла, Орри обозрела свои владения еще раз. Книги лежали по полкам и по темам. Чашки и тарелки пропали на кухню, в вычищенном камине сложены дрова: только спичку поднести. Ни одной мусоринки на полу. Кухню Орри, оглядев ее во время короткого визита, решила не проверять.
   Но сидеть было неудобно, и ведьмочка рассердилась.
   - В конце концов! - провозгласила она, - это МОЙ дом! - и забралась в кресло с ногами, уютно устроившись в его глубине.
   Снаружи что-то опять громыхнуло, в окне промелькнули обутые в плетеные сандалии ноги. От неожиданности у Орри перехватило дыхание. Следом за ногами просвистело все остальное, похожее на черную, подбитую в полете птицу, а потом и ведро. Орри выскочила за дверь, но успела только увидеть, как Японский Бог невозмутимо подбирает с земли кисти. Непонятного веревочного сооружения на крыше уже не было.
   - Что это было? - от неожиданности голос ведьмочки сорвался на фальцет
   - Что? - недоуменно отозвался Японский Бог.
   - Это! - прокашлявшись, Орри указала на валяющееся около стенки ведро. - И это! И куда девались веревки?! И как ты вообще ухитрился свалиться с крыши?!
   - А я не сваливался, я спрыгнул, а лестница в сарае... - Японский Бог перевел взгляд на упавшее ведро и легонько его пнул. Орри обалдевшим взглядом смотрела, как оно, описав дугу над двориком, исчезло за дверью сарая. Ожидаемого грохота не последовало.
   - Так.... - Орри скосила глаза на Японского Бога, - С меня на сегодня хватит! Достань бутылку водки, пей свою гадость, и можешь хоть сквозь землю провалиться!
   И, круто развернувшись, ведьмочка ушла в дом, хлопнув дверью.
   Добравшись до книги, которую она начала изучать два дня назад, трактат "О силах больших и малых", Орри полностью погрузилась в чтение, так что поначалу даже не заметила, что на кухне что-то происходит. Чуть слышный перезвон стеклянной посуды был таким мелодичным, что Орри начала засыпать. Однако через пару минут ее разбудил стук: в окно полетели мелкие камешки и песок. Ведьмочка подлетела к окну, как раз, чтоб увидеть, как в земле исчезает край черного кимоно.
   - Япон... - Орри замолкла. Отвыкать надо так ругаться. Вызов есть вызов... В следующий раз она его спросит, что он опять вытворил, а пока что - запихнем свое любопытство... на полку. К остальным книгам.
   И Орри решительно взялась за чтение.

Март-апрель 2001г.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"