Не смазан хлеб яичной лабудой,
и печь не топлена, хоть семь хлебов созрели.
Кого кормить, когда в пустой купели
стоит народ, жестокий и хмельной,
и немо небо и пророк запил,
ему постыло всё и безразличны
страданья ближнего, креста голодный тыл
и наше сострадание приличью.
Светлы и тихи только небеса
в холодном пламени короткого заката
и, кажется, что жизнь дана когда-то
лишь для того, чтоб  кровь стереть с виска.

20.01.2015