Аннотация: Почему автор книг 'Собчачья прохиндиада или Как всех обокрали' и 'Как закалялась шваль' находится в заключении?..
Предлагая подборку публикаций, ответить на вопрос, поставленный в заголовке, доверяю вам, уважаемые читатели... Лично для меня ответ совершенно ясен и определен.
"...на рубеже 90-х Шутов отработав полгода в качестве помощника Собчака, ушел с этой "перспективной" должности (уступив это место Владимиру Путину) и написал свой первый литературный опус "Собчачье сердце, или как всех обокрали". В этой первой части своей нашумевшей трилогии "Ворье" Шутов рассказал, как и кем разграбляется под демократическими лозунгами городская промышленность. Тогда, в начале 90-х, государственная собственность, доселе принадлежащая народу, запросто оказалось в частных руках, в руках приближенных да приблатненных из числа окружения тогдашнего мэра. Посему позиция Шутова, мягко говоря, не вызвала понимания у рулевых городского штурвала. В итоге Шутова чуть не убили прямо у себя дома: неизвестные проломили писателю голову. Как известно, по выходу из больницы арестовали, придумав обвинения в нескольких убийствах. Районный суд Выборгского района полностью оправдал писателя, признав все обвинения сфабрикованными. В 1998 году Шутова избрали депутатом Законодательного собрания Петербурга по округу ?9. Но в качестве депутата на свободе Шутов оставался недолго. Через два месяца его снова арестовали...
"...В 1990 году стал советником председателя Ленсовета А.Собчака, в качестве которого пребывал до тех пор, пока вдоволь не насмотрелся на новую популяцию "демократических" правителей и не понял, что они из себя представляют на самом деле. После чего неожиданно оставил эту "лакомую" службу, уйдя с головой в написание книг сериала "Ворье" о коррупции всепожирающей власти, с которой с той поры вступил в беспощадную и бескомпромиссную борьбу.
В 1996 году возглавил региональную городскую и областную Комиссию Госдумы РФ по проверке и анализу итогов приватизации и ответственности должностных лиц за ее негативные результаты. С помощью Комиссии был собран, обобщен, подытожен и подготовлен к публикациям уникальный материал, свидетельствующий о грандиозном расхищении общенародной собственности, которой автор положил в основу своего нового сериала под названием "Как закалялась шваль".
"...Меньше чем через два месяца после выхода скандального номера "Нового Петербурга" с неподписанной заметкой Шутова о Путине - последовала ответная месть со стороны директора ФСБ. Депутатская неприкосновенность оказалась вещью ненадежной, не помогла и работа в качестве помощника у депутата Государственной Думы Сергея Бабурина: в феврале 1999 года Шутов был арестован по подозрению в организации ряда тяжких преступлений - вплоть до убийств Михаила Маневича и Галины Старовойтовой.
"...испокон веку власть подавляла любое инакомыслие, по сути, одним и тем же, вполне надежным способом. Перво-наперво бунтаря увещевали и пытались урезонить, для чего с помощью СМИ шумно травили сплетнями, гнусной ложью и клеветой. Ну, а если же гонимый, вместо падения ниц, продолжал стоять на своем и к тому же огрызался, то тогда его кидали в тюремную клетку к звероподобной, но хорошо дрессированной горилле в прокурорском мундирчике и приказывали "независимому" суду вымести из камеры останки героя, после чего торжественно справить панихиду, дабы официально констатировать заранее оговоренную политическую или даже физическую смерть очередного "народного смутьяна".
Так было всегда. Нынешняя же "демократическая" власть умудрилась даже и эту, достаточно выверенную исторической практикой процедуру донельзя испохабить. К примеру, коммунисты обставляли травлю всяких диссидентов и прочих своих врагов неукоснительным соблюдением собственных законов, а "реформаторы", уничтожая противников и фабрикуя ложные обвинения, отрицают даже Конституцию. В этом мне самому пришлось убедиться еще в 1991 году, когда на рассвете перестройки, заре либерализации и извержении ваучеризации я написал свою первую книгу о "легендарных демократах" ("Собчачье сердце"), за которую меня тут же арестовали и принялись горячо убеждать, будто б я самый что ни на есть настоящий бандит, замышлявший всех убивать да грабить, вдобавок подпаливший гостиницу "Ленинград", расстрелявший литовских пограничников в Медининкае и мечтавший прикончить тогдашнего президента Азербайджана Эльчибея. В общем, "послужной список" сфантазировали хоть куда.
В преддверии того ареста я необычно рано явился домой и застал в гостях офицеров ОРБ ГУВД Милина с Цуцуряком, которые обшаривали квартиру явно в поисках ставшей известной аудиозаписи инструктажа Собчака американскими разведчиками. Незваные гости накинулись на меня, проломили череп и скрылись, утащив части рукописей моих книг, кое-что из документальных материалов и приглянувшуюся им модную кожаную куртку.
Советская судебная система довольно тяжело рассыпалась, уступая дорогу велению "рыночного" времени, поэтому после полутора лет заключения суд меня опять полностью оправдал, причем тоже по всем пунктам того, уже второго по счету, ложного обвинения.
Сидя тогда в тюрьме, я написал следующую книгу про "преобразователей нашей страны" под названием "Собчачья прохиндиада, или Как всех обокрали", чем довершил свой сериал "Ворье". Тут надо отдать должное ныне покойному Собчаку. В трилогии "Ворье" ему отведено вполне достойное место. Он действительно был весьма колоритной фигурой того времени, неким собирательным образом на фоне пышного цветения побегов молодой российской коррупции.
Судьба свела меня с семьей Собчаков в ту пору, когда у Анатолия Александровича имелся всего один-единственный выходной костюм, шапка из пожилого крашеного волка и навсегда завязанный случайным образом подзасаленный галстук, а тогдашняя Нарусова щеголяла в дубленке, перекроенной из белого солдатского тулупчика и модно отороченной "шанхайским тушканчиком". Ни о каких сотнях тысяч долларов на будничные, то бишь повседневные украшения для своей дочки Собчак тогда еще даже не заикался, поэтому диапазон его покушений на окружающее пространство и всенародное добро был необычайно широк и разнообразен, что я не преминул отобразить в своих произведениях и многочисленных публикациях, за которые чета Собчаков люто возненавидела автора, в то время как мое отношение к этой парочке никогда не выходило за рамки внимательного интереса обычного натуралиста, случайно сыскавшего совершенно новый подвид доселе невиданных бабочек или же стрекоз.
К слову, Собчаки сыграли почти заглавную роль в организации моего нынешнего ареста, хотя истинная его причина крылась вовсе не в их ненависти, а в огромном обличительном материале о преступлениях питерских "демократов", который мне удалось собрать, будучи председателем региональной Комиссии Госдумы по проверке итогов приватизации в нашем городе и области. На сей раз исполнители заказа учли все огрехи двух предыдущих провалов ложных обвинений, и поэтому никаких скандальных поджогов городских архитектурных памятников в моем исполнении никто из них уже не предлагал. Вместо того они сходу и без обиняков договорились признать меня виновным в организации некой банды, хотя и состоящей из сплошь незнакомых мне лиц...
...ныне любая, особенно бедная мышь, может жаловаться на кота только лишь самому коту...
Члены питерской прокурорской группировки сами и не раз доказали мне, кто они в действительности такие. Достаточно вспомнить, как эти разбойники в масках совершили 16 ноября 1999 года вооруженный налет на Калининский райсуд, где, кроме меня, перебили еще много людей, к тому же пожилых, пришедших поздравить своего депутата с законным освобождением. Эта воистину бандитская акция транслировалась по телеканалам всего мира, и... ничего. Даже такое особо тяжкое преступление благополучно сошло им с рук, потому как, кроме автоматов и пистолетов, прокуроры еще вооружены практически безапелляционным и бесконтрольным служебным правом определять - виновны они сами пред законом или нет. Именно в таком "самообслуживании", дающем им существенное преимущество, и заключается вся разница между ними и забубенными бандитами.
Пока я жив, не забуду, как глубокой ночью 17 ноября 1999 года на лакированном паркете коридора горпрокуратуры следователь, а ныне райсудья Дудкин вместе с оперативником из РУБОП Нигматуллиным яростно топтали меня ногами, злорадно приговаривая, что приглашенные ими врачи констатируют у меня не переломы и побои, а всего лишь легкие телесные повреждения, вызванные обширной симуляцией. На этот раз они не обманули: треснутые ребра и навсегда поврежденный ими локоть левой руки, а также крупные кровоподтеки ихние врачи действительно постарались не заметить.
Очертания банды будут еще более отчетливо видны, если к уже сказанному добавить официальные материалы, вполне достаточные для обвинения все еще городского прокурора Сыдорука и К? в получении взяток и соучастии в хищении госсредств. Эти материалы были собраны возглавляемой мною региональной Комиссией Госдумы по проверке в Петербурге и области итогов разрушительной приватизации, после чего направлены во все высшие инстанции нашей страны, что и явилось одной из главных причин моего заточения в тюрьму и невероятной личной активности Сыдорука в обстряпывании самого ареста, прямо в день которого (16 февраля 1999 года) он поспешил громогласно на весь мир объявить меня бандитом, вероятно, чтобы различие между нами больше никому не бросалось в глаза.
- Кому выгодно держать Вас за решеткой столько времени? Вы действительно так опасны?
- Я не вор, не бандит и даже не диссидент, а российский журналист и писатель, к тому же совершенно нормальный, то есть не "дворовый" и не "придворный", поэтому смотрю на мир широко открытым, не бегающим взором и правдиво описываю все, что сам вижу. Этим для власть предержащих я намного опаснее любых бандитов, что уже не раз доказывал написанными мною книгами и 237-ю (на данный момент) статьями да очерками, за которые был пуган, бит, стрелян и судим. А в настоящее время мою судьбу дополнительно отягощают своей местью несколько хорошо знакомых мне кремлевских обитателей, коим очень не нравится, что, даже будучи брошенным в тюрьму, мне все равно неймется, так как за время неволи я умудрился пополнить собственное собрание сочинений новыми произведениями с пока еще условными названиями: "Что такое нынешняя диктатура закона" и "Как закалялась шваль".
- Как Вы оцениваете перспективы Вашего судебного процесса? Кому и зачем выгодно его затягивать?
- В прошлом, как тут говорилось, я уже дважды одерживал сокрушительные победы над фабрикаторами ложных обвинений из горпрокуратуры. В этот же, третий по счету раз, сильно подкачало здоровье. Видимо, сказались многие годы нервотрепок, тюрем и тяжелая травма позвоночника. Поэтому теперь я уже не столь бесследно и безболезненно смог перенести побои да разные издевательства, в результате чего оказался почти что обездвижен на руку и ногу. Потребовалось более двух лет, чтобы добиться в условиях неволи хотя бы осмотра врачами-специалистами, которые тут же констатировали необходимость нескольких сложных нейрохирургических операций с предварительной подготовкой в специализированном неврологическом стационаре, коего вообще не существует в системе тюремных учреждений.
Эти медзаключения консилиумов уже более года назад поступили в горсуд, к постоянно небритому судье Иванову А., который ни на миг не забывал о приказе держать меня в тюрьме как можно дольше и во что бы то ни стало. Поэтому явно в расчете на то, что я сдохну, он почти год делал вид, что ему ничего не известно о необходимости оказания мне срочной медпомощи, и только лишь в мае был вынужден приостановить относительно меня производство по уголовному делу до полного выздоровления, но при этом оставил меня в тюрьме, где даже лечение невозможно - хотя бы по причине отсутствия лекарей нужного профиля. Таким образом, судья Иванов без всякого приговора лишил меня свободы до самой смерти
..."...
http://newspb.by.ru/558/14.html
"...Мы с Юрой часто встречались в приемной Собчака и даже ходили несколько раз пить пиво и говорить о светлом будущем новой России. Юра, которого страна знает как человека, обвиненного в бандитизме и в организации ряда громких политических убийств, в те времена был влюблен в Собчака. Ничего гомосексуального в этой влюбленности не было. Просто Юра, возможно, впервые в жизни поверил в человеческое бескорыстие, благородство и создал у себя в голове образ этакого странствующего Ланцелота, пришедшего в город очищать его от драконов и прочей скверны. Ни один человек, за исключением, возможно, Иисуса и Сахарова, не выдержит сравнения со странствующим рыцарем в развевающихся белых одеждах. Собчак, будучи человеком со вполне плотскими желаниями, бывший член парткома университета, политик, любитель знаменитостей и тусовки, сравнения не выдержал, и в какой-то момент Юрина истовая любовь переросла в не менее же истовую ненависть. Не знаю только, ненавидел ли Юра Собчака, продолжая работать его помощником, или стал ненавидеть его потом, но результаты этой ненависти можно обнаружить в его скандальных книгах "Ворье" и "Собчакиада".
В одной из этих книг Юра описал и меня, не пожалев при этом красок и эпитетов: "Одно время к патрону повадился частить блистательный посланец системы капитализма, импозантный и представительный внешне американец Лео Вайнстайн, а по-простому - Леня Вайнштейн, бывший ленинградец, - писал он, после чего растирал меня в порошок. - В Америке за много лет скитаний он, очевидно, совсем озяб в нищей толпе соотечественников, поэтому с первыми всполохами зари демократии ворвался сюда погреться и, исполняя роль расторопного янки, помучить всех своей расторопностью..." И так далее, страница за страницей. Юре досталась тяжелая доля (заслуженно или незаслуженно, не мне судить), и он несет свой крест. Бог ему судья.
В противовес Шутову Путин мало говорил, в глаза не смотрел. Когда разговаривал, то говорил тихим, еле слышным голосом. Но это он, а не разбитной и приблатненный Шутов перепугал меня чрезвычайно во время первого же нашего разговора. Мы оказались лицом к лицу в зале перед приемной мэра, пожали друг другу руки, обменялись парой ничего не значащих слов, а потом Владимир (он представился Владимир, и я так его и называл все время нашего короткого знакомства) рассказал мне, как и к кому надо обращаться, чтобы решить какое-то достаточно пустячное и уже забывшееся теперь дело, по которому я тогда оказался в мэрии. Перепугал он меня своим полным сходством с гэбэшниками, с которыми меня в моей прошлой (советской) жизни сводила судьба. Смотря мне в левое плечо и ни разу не подняв глаза, он тихим, ничего не выражающим голосом говорил на самом пороге моей слышимости предложения без окончаний, повисавшие в воздухе и окутывавшие наш, вообще-то, пустячный разговор атмосферой какой-то таинственности, секретности, будто нас с ним что-то связывало, а посторонние даже не должны были догадываться, что мы с ним знакомы.
Пугаться было вроде совершенно нечего, но откуда-то из подсознания вылезло все, что в течение восемнадцати лет эмиграции выдавливалось, выталкивалось, выметалось и вычищалось, пока наконец я не стал себя чувствовать свободным человеком, действия и жизнь которого зависят от него самого, ну, может, еще и от его друзей и близких. Но не от темной силы, которую надо постоянно опасаться, которая может, если хочет, закрыть тебе доступ в университет, к хорошей работе, к поездкам за границу, которая может лишить тебя свободы слова, собраний, перемещений и переписки. Та, в конце концов, сила, которая убила моего обожаемого деда, расстреляла его брата, профессора Харьковского университета, послала в лагеря, выкинула из жизни около сотни моих дальних и близких родственников, не говоря уже о двадцати миллионах моих сограждан разных национальностей. С этой силой я дело иметь не хотел, и так как, будучи иностранным подданным, имел такую возможность, то и не стал. Помню, я подошел к Собчаку совсем накануне приезда людей Соломона Прайса, спросил его, что именно Владимир Владимирович Путин преподавал в университете, и получил ответ: "Володя работал в первом отделе". Не помню, сказал ли Собчак, что Путин руководил первым отделом или что был одним из сотрудников, но подтверждение гэбэшного происхождения нового помощника я получил..."...
"...Находясь в тюрьме, он опубликовал в газете "Новый Петербург" от 18 марта 1999 года статью "Репортаж с петлей на шее". В этой статье Шутов причисляет Путина к охотникам за его скальпом, потому что ему удалось собрать компромат на Путина. Шутов пишет, что постоянно чувствует на своем затылке "красновато-малиновую точку лазерного прицела". Однажды суд удовлетворил адвокатское ходатайство об изменении меры пресечения Шутову. Но он находился на свободе всего одну минуту. В зал заседания вошли милиционеры, надели на Шутова наручники и повезли в городскую прокуратуру. К утру ему предъявили новое обвинение и снова упекли в камеру..."...
"...- Каковы перспективы Вашего уголовного дела при сохранении нынешнего режима?
- По сути, в перспективе лишь моя смерть от постоянных пыток, издевательств и окончательного разрушения позвоночника, сломанного 16 ноября 1999 года, когда рубоповские бойцы по команде б.горпрокурора Сыдорука напали на Калининский райсуд, где меня схватили и избили, после чего мне было отказано не только в нужном лечении, но даже в допуске требуемого врача, ибо еще задолго до суда меня уже приговорили к ликвидации за столь вредоносное правящему режиму инакомыслие, которое посредством написанных мною книг сериала "Ворье", или "Как закалялась шваль", а также публичных выступлений и многочисленных обличительных газетных публикаций способствовало концентрации всенародной гневной силы. Поэтому сам по себе суд, как и заведомо ложное обвинение, в сущности - пустая формальность, да, к тому же, еще и фальшивая, ибо в судейском составе на месте народной заседательницы восседает некая Илинская Г.А., которая вообще не имеет на то никаких официальных полномочий, поскольку нет надлежащего документа о ее избрании народным заседателем городского суда, а стало быть, и права судить она тоже не имеет. Ее сопричастность к судебной расправе надо мной объясняется, разве что, личным знакомством с судьей да их соседством домами по улице Марата. Ну, и разумеется, безропотным исполнением поставленной задачи - подписать мне обвинительный приговор. Она за это даже зарплату получает, что наряду с ее самозванством должно квалифицироваться не иначе, как хищение госсредств посредством списания денег на подставных лиц, каковой в сущности и является эта фиктивная "народная заседательница". Так что о правосудии речь не идет, ибо заведомо неправедному суду поставлена директивная цель - уничтожить меня без всякой оглядки на законность.
- Как такое может быть, что не наделенный судейскими полномочиями восседает в судейском кресле? Как это удается скрывать или же прикрывать?
- А никто сей вопиюще парадоксальный факт и не скрывает...
- А как Вы лично оцениваете новый закон о выборах, упраздняющий одномандатные округа, и собираетесь ли вновь идти в ЗАКС? Если да, то по какому партийному списку?
- Этот закон, угодливо принятый Госдумой, а точнее - большинством ее педросовских (в смысле - партийцев "Единой России") членов, окончательно отнял у народа его конституционное право участвовать в управлении государством. По сути, без пушечной стрельбы и шума, как это было в октябре 1993 года, ныне совсем скрытно произведен государственный переворот, то есть антиконституционный захват всенародной власти, совершенный лидерами одной из ветвей этой самой власти, именуемой "исполнительной", что в действительности образует состав особо тяжкого преступления, которое намного опаснее пресловутого терроризма, коим народ хронически попугивают.
Что до моего участия в будущем избрании в ЗАКС, то, скорее всего, меня загодя убьют, ибо наряду с другими беззаветными, бескорыстными и бескомпромиссными, то есть истинными защитниками народных интересов, нас больше ни до каких выборов правящий режим уже не допустит, пока народ вновь не вернет себе всю полноту столь подло отнятой у него власти, которая оказалась так непрочно прописана в нынешней российской Конституции..."...
![[]](/img/s/sudenko_n_n/shutov/yuri_shutov.jpg)