...'- Мы здесь любому ебло разобьем! Хучь ты писатель, хучь ты хто...
Голос принадлежал кривоногой образине в погонах, которая маячила над моей головой и у которой волосатые кулаки обвисали едва не до ботинок. Одна из этих конечностей только что свалила меня с ног, подлым ударом исподтишка, в солнечное сплетение...
...если закрыть глаза на очередное изуверство совокупной нечисти, завтра подобное постигнет остальных. Ведь тем, кто нацепил на себя картонные короны, нужно стадо тупого скота, а у нас еще очень много людей. Какое раздолье для заплечных дел мастеров, и непрерываема вереница голгоф... Беда эта, наподобие чумы, неслышной поступью уже вошла в каждый дом.
И в нынешнем состоянии невозможно находиться бесконечно, потому что присутствие преступников во главе общества губительно - жизнь каждого из нас так или иначе они строят по своим извращенным, преступным канонам. Дабы каждый, забыв о добре и любви, о душе и совести, о цели своего пришествия на землю, существовал во услужение их преступлениям. Чтобы мы предали самое главное в себе. И были вынуждены отрабатывать каждый новый день, каждый кусок хлеба иудиной ценой. Понедельник, вторник, среда... В урочное время получая разовый талончик на жизнь. Но стоит ли она такой цены?!'
'В течение последних 15 лет, когда 'Люберецкая правда' выходила в свет в качестве оппозиционной газеты, против издания и ее руководства заводилось более 50 уголовных и гражданских дел-фальшивок. Мы неизменно проигрывали все дела в Люберецком карманном судилище. И неизменно добивались оправдания в вышестоящих инстанциях. Не подтвердилось ни одно обвинение!
Заведомо неправосудный приговор карается жёстко по УК РФ: судье-преступнику грозит до 12 лет строгого режима. Но никто из люберецких судей ни разу, даже пустячным выговором, не был наказан за тот конвейер беззакония, что был запущен в отношении 'Люберецкой правды'.
Вплоть до ареста мне не верилось, что наша власти способны на столь крайнюю гнусность, в духе фашистской Германии. Хотя ясно было, что ради сохранения украденной власти и наворованных богатств они пойдут на любое преступление, уничтожат всякое инакомыслие...
Эту маленькую тюрьму делали будто бы по эскизам 'Семнадцати мгновений весны' - там, где подвалы гестапо: грязно-коричневые стены, ощетинившиеся острой галькой, грязь и вонь, полумрак, мат и садизм здешних надсмотрщиков, осатаневших от собственного кретинизма, рутины, водки и маленькой зарплаты. Последнее они восполняют, воруя из продовольственных передач заключенных. 'Материнские слезы' разрешается передавать один раз в неделю - по средам. Это особый день, в конце которого, треща брюхами и портупеями, соловые картузы расползаются по домам с пакетами и авоськами, набитыми батонами колбасы, головками сыра, тушенкой, фруктами и прочей снедью. Хороший аппетит.
В каждом УВД, изоляторе или тюрьме имеется отдельная камера для милиционеров-преступников. Оставшись без привычной работы, эти существа оказываются неприспособлены ни к чему другому. И в общую камеру не посадишь...
Наша Фемида не слепа, она бессовестна и бездушна. За деньги она покупаема, как бутылка водки или приговор-фальшивка (немало примеров, когда освобождали от тюремного наказания убийц, но бросали за решетку детей за несоразмерную провинность)...
У судьи Шимкиной муж - прокурор, а дочь - милицейский чин. У другой судьи муж - начальник следственного управления. Муж председателя суда Колесниковой являлся замом районного главы. А сам глава - член областного правительства Громова... Они повязаны, они соучастники..."...
"... взглянув на фамилии пострадавших и не обнаружив среди них губернаторских и министерских сынков, которым бы неустановленные 'правоохранители' шнурками перетягивали гениталии и угрожали пистолетами, приставляя оружие к виску, понимаешь, что так оно и должно было произойти. Любой гражданин, не обладающий специальными познаниями в криминалистике, знает, что для успешного изобличения правонарушителя важно в первые часы и дни после свершившегося злодеяния, произвести ряд оперативно-следственных действий по горячим следам. Кроме опроса потерпевших в момент подачи заявлений в городскую прокуратуру, ничего существенного и значимого по этому делу не произошло..."...
"...Обратите внимание на дату - 1999 год! Это было в прошлом веке! С прошлого века человек не может найти правосудие! Если дело попало в Страсбург - это значит, что на родине пройдены все инстанции и нигде истец не нашел справедливости! Нигде! Говорят, что у этих милиционеров и следователей в местном суде какие-то родственники. Но сколько случаев, когда бандитов в погонах суды покрывали безо всяких родственников!
И это, кстати, был допрос обычного свидетеля. Я не хочу сказать, что подозреваемых и обвиняемых можно пытать. Я хочу сказать, что ради нужных показаний, у нас пытают кого угодно!.."...
"...Из иска Шумилиной: 'Также моральный ущерб был нанесен мне во время похорон, когда лейтенант Московского РУВД Пазычев и сотрудник (в штатском) Ветров ворвались в зал морга и, растолкав родных, цинично разогнув в гробу руки моему сыну, принялись снимать у него отпечатки пальцев со словами "были бы отпечатки, а розочка найдется?. Как я потом узнала, речь шла о попытке сфальсифицировать наличие битой бутылки, которой кто-то якобы угрожал Николеву'.
Только после депутатского запроса прокуратурой было наконец возбуждено дело против милиционера, но всего лишь в связи с превышением полномочий.
Молодой следователь Ливанцев, расследовавший дело Алексея Николева, словно сошел с киноэкранов советских лет - человечный, неравнодушный. Следствие он провел быстро и профессионально. Но в суде дело забуксовало. Только на четвертом году был вынесен приговор Николеву - пять с половиной лет колонии, и его взяли под стражу. Но Горсуд, не оспаривая сути приговора, отменил его - из-за канцелярской ошибки. Все началось сначала. Убийца был немедленно освобожден.
Шестой год Наталья Шумилина один на один борется со всей огромной машиной питерских силовиков. Дмитрий Мачихин - бывший круглый отличник, а ныне полный инвалид - подавать иск не стал: 'Дал слово маме, что в бандитский город больше ни ногой'. Легко понять его мать, которая, чудом не потеряв сына, не хочет, чтоб он опять столкнулся с тем, кто его чуть не убил. Нетрудно понять и свидетелей (чьи показания на следствии помогли изобличить Николева во лжи), которые пять лет не приходят в суд - из обыкновенного страха.
![[]](/img/s/sudenko_n_n/bespredel_menty/dubina.jpg){kind=small}
![[]](/img/s/sudenko_n_n/bespredel_menty/putin_nurgaliev.jpg)