Субботин Анатолий Павлович : другие произведения.

Самозванец

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    По сути, они живут в иллюзорном мире. Они любят бога, потому что бог обещает им постоянство, и не любят лицедеев, которые чувствуют и передают нестабильность, несерьезность всего сущего. Так кто же тут играет, а кто живет: комедианты, верные текучей натуре, или слепцы, придающие ей формы вымысла!?

САМОЗВАНЕЦ

псевдо-историческая драма в 4-х действиях

Весь мир - театр,

и люди в нем - актеры

В. Шекспир

Действующие лица:

   С а м о з в а н е ц, 33 лет
   М н и ш е к - литовский воевода, 55 лет
   О т е ц К а з и м и р, 50 лет
   М а р и н а - дочь Мнишека, 22 лет
   С и г и з м у н д - король Литвы, 38 лет
   Р а н г о н и - глава литовской церкви, наместник Папы Римского, 45 лет
   Д в о р ж е ц к и й - пан, 30 лет
   П ы х а ч е в - дворянин, 40 лет
   В а р л а м - священник, 45 лет
   К о р е л а -
   Н е ж а к о ж - донские атаманы
   Б о р и с Г о д у н о в - русский царь, 52 лет
   М а р и я - его жена, 38 лет
   К с е н и я - их дочь, 18 лет
   В л а с ь е в - думный дьяк, великий секретарь, 42 лет
   Б а с м а н о в - думный боярин, 35 лет
   Г о л и ц ы н -
   М о с а л ь с к и й - князья
   М а р ф а - мать Дмитрия, 46 лет
   О л е с н и ц к и й - посол Сигизмунда
   Ш у й с к и й - князь, думный боярин, 47 лет
   Т а т и щ е в - думный дворянин, 36 лет
   Дворецкий, секретарь, гайдук, паны, бояре, священники, стрельцы, чернь.

Действие 1

Сцена 1

   Галиция. Самбор. Дворец воеводы Юрия Мнишека.
   К воеводе входит святой отец Казимир.
  
   О т е ц К а з и м и р. Рад приветствовать ясновельможного пана. Хранит ли его господь в добром здравии?
   М н и ш е к. Хранит. Спасибо ему и тебе.
   О. К а з и м и р. К сожаленью, господь хранит не всех. Сейчас я исповедовал твоего слугу Юрия Мстиславского.
   М н и ш е к. Что с ним?
   О. К а з и м и р. Он умирает.
   М н и ш е к. Жаль. Я стал привыкать к нему и выделять его в толпе подданных. Он красноречив, знает польской и латинской грамоте, сдержан к вину и не бегает за юбками. Я бы сказал, что он монах, если бы не его умение владеть мечом и сидеть в седле. Тут он скорее напоминает разбойника... В нем есть что-то странное.
   О. К а з и м и р. Кажется, у князя появилась возможность разгадать загадку своего слуги.
   М н и ш е к. Что такое?
   О. К а з и м и р. Вот что он сказал мне, повторяю дословно: "Передай мое тело земле с честью, как хоронят детей царских. Не объявлю своей тайны до гроба, когда же закрою глаза навеки, ты найдешь у меня под ложем свиток и все узнаешь".
   М н и ш е к. (усмехаясь). Зачем же, святой отец, ты пришел с этим ко мне, и тем нарушил последнюю волю умирающего?
   О. К а з и м и р. Но разве у слуг могут быть тайны от господ своих?
   М н и ш е к. Верно. Вы оба поступили дурно. Что же остается мне? Я оставил бы дело на вашей совести, но оно может иметь важность государственную.
   О. К а з и м и р. Вот именно!
   М н и ш е к. Поэтому ты, святой отец, должен закончить начатое, усыпив больного душеспасительной речью, извлеки, пожалуйста, таинственный свиток и передай его мне.
   О. К а з и м и р. Но...
   М н и ш е к. Не надо. Знаю, что ты хочешь сказать. Мол, это попахивает воровством. Но какое же это воровство, если человек сам не против, чтобы его обокрали. Он хочет освободиться от чего-то, поделиться чем-то, но стесняется. Примем же его застенчивый подарок именно так, как он желает - без его участия. Ты прошел школу большого такта, и никто не справиться с этим лучше тебя, мой дорогой иезуит!.. А чтобы ты не заблудился в мраке тайны, пойдем я дам тебе фонарик в виде мешочка с сотней злотых.
  
   Обняв за плечо, уводит О. Казимира со сцены.

Сцена 2

   Комната Юрия Мстиславского. Скромное убранство. Мстиславский лежит на ложе. Услышав за дверью приближающиеся голоса, начинает тихо стонать. Перед дверью голоса замолкают.
   Входят Мнишек, его дворецкий и о. Казимир. В руке у Мнишека свиток. Они медленно направляются к постели.
  
   М н и ш е к. Прости, что беспокою тебя в трудную минуту... Но что это (приближает к открытым глазам Мстиславского свиток), как поверить этому!? Правда ли, что ты не Юрий, а Дмитрий, не сын боярский, а московский царевич, сын Ивана Грозного?
   М с т и с л а в с к и й. (глядя на о. Казимира, слабым голосом). Ах, отец Казимир, Отец Казимир!.. Разве священный сан не означает скромность?.. Ты не даешь мне умереть спокойно. Зачем я не взял свою тайну в могилу! Но я хотел, чтобы истина восторжествовала.
   О. К а з и м и р. И она восторжествует, сын мой! Для этого я и поспешил ознакомиться и ознакомить князя с содержанием свитка.
   М н и ш е к. Так это правда!? Правда, что (читает) "злодеи, присланные в Углич, по ошибке зарезали одного сына иерейского, вместо Дмитрия, коего спас верный медик и укрыли дьяки Щелкаловы, переправив после в Литву"... Впрочем, ничего не отвечай: за тебя говорит твоя скромность. Узнаю в сыне его папу!
   О. К а з и м и р. Какого папу?
   М н и ш е к. Да уж не вашего, то есть не нашего - папу римского, а отца русского народа - Иоанна IY.
   О. К а з и м и р. (в сторону) Видно, рехнулся старик от нахлынувших обстоятельств. Тирана и многоженца называет скромным.
   М с т и с л а в с к и й. (тяжело дыша и протягивая руку). Я хочу успеть поблагодарить тебя, князь. Я прослужил у тебя три месяца, и служил бы тебе всю жизнь, но судьба распорядилась иначе. Ты заменил мне отца.
   О. К а з и м и р. (в сторону). Это просто какой-то вечер отцов и сыновей!
   М с т и с л а в с к и й. А про пергамент забудь. Он не принесет тебе ничего, кроме беспокойства. И я забуду. Уже скоро... Но чтобы ты не мучился в сомнениях, смотри... (обнажает грудь, на которой - золотой, драгоценными камнями осыпанный крест) сию святыню дал мне крестный отец князь Иван Мстиславский. Других доказательств не имею... Прости, что жил инкогнито. Опасался расправы московской. У царя Бориса длинные руки. Теперь ничего не опасаюсь и рад, что ухожу налегке: без тайны и страха.
   М н и ш е к. Нет, ты не умрешь! Ты не должен умереть! Чтобы воевода Мнишек оставил изгнанника без помощи!..
   О. К а з и м и р. (в сторону). И упустил такой шанс!
   М н и ш е к. (дворецкому) Сейчас же перенесите царевича в лучшие покои! Прислугу и стол - ему, подобающие его величию! Ничего не жалеть! И лекарей, лучших лекарей!... Головой отвечаешь!
  
   Дворецкий кланяется и уходит, за ним идут Мнишек и о.Казимир.
  
   М н и ш е к. Боже, неужели ты дал его мне только затем, чтобы тут же отнять? Это безумно. Боже, не смейся над моими сединами!

Сцена 3

   Ночь. Сад. Дмитрий сидит на скамье.
  
   Д м и т р и й. Как, однако, глубоко я вхожу в роль! Так играл больного, что и в самом деле разболелся. Искусство требует жертв! Надо бы с ним поосторожнее... А тут еще три месяца воздержания! Практически без женщин и вина. Сеанс онанизма и рюмка мальвазии на ночь - не в счет. Не тот эффект... Но теперь я отыграюсь! Горничные уже надоели. Пора браться за воеводину дочку. Да она сама бежит на ловца: назначила мне свидание. А давно ли глядела на меня как на пустое место! Вот что значит титул, положение, так сказать, в обществе! Все-таки люди неисправимы: продолжают встречать по одежке. Будь ты хоть законченный идиот или урод, каких поискать, но если ты принц, - все двери перед тобой настежь и все дамы перед тобой наголо. Сердце красавицы склонно к продаже. Но знаю, Марина - крепкий бриллиант. Ее не купишь, как горничную, за кусок шелка. Полцарства придется отвалить. Что ж, я не жадный, бери, панна ясновельможная! Но уж потом диктовать условия стану я! Но тс-с-с! Легкие шаги моей пантеры.
  
   Входит Марина. Дмитрий встает и кланяется ей.
  
   Д м и т р и й. Не сон ли это, пани Марина?
   Так близко и наедине
   я видел тебя лишь во сне.
   М а р и н а. Ты к тому же поэт, царевич!
   Д м и т р и й. Я все понемножку.
   М а р и н а. Я чувствовала, что ты не тот, за кого себя выдавал.
   Д м и т р и й. Что же меня выдало?
   М а р и н а. Не знаю. Быть может, осанка, слишком благородная для простого дворянина.
   Д м и т р и й. А может, мои рыжие волосы?
   М а р и н а. Это мой любимый цвет.
   Д м и т р и й. Нет, скорее всего, царственный облик подчеркивают эти две бородавки (показывает на свое лицо).
   М а р и н а. Мужчине идут шрамы и бородавки!
   Д м и т р и й. О, не льсти мне, пани Марина! Я не привык к этому.
   М а р и н а. К хорошему быстро привыкаешь.
   Д м и т р и й. Я смирился с жизнью под чужим именем. Иногда мне кажется, что никакого Дмитрия не было. А иногда - что не Борис Годунов, а сама судьба отстранила меня от престола. Ну, посмотри на меня - разве я похож на монарха!?
   М а р и н а. (игриво). На польского короля ты не похож, а на русского царя - даже очень! (Серьезно). Тебя признали нунций Рангони и король Сигизмунд.
   Д м и т р и й. Ну, во-первых, еще не признали. Встреча с ними впереди. Завтра я с твоим отцом еду в Краков... А во-вторых, им выгодно видеть во мне царевича. Ставленник на московском троне или хотя бы междоусобица в России - все им на руку. Я принесу в Россию войну. Зачем мне война?
   М а р и н а. Ты принесешь туда закон и покараешь в лице царя Бориса беззаконие.
   Д м и т р и й. (тихо).Ты права. Иногда мне кажется, что я послан небом взыскать с убийцы кровь невинного Дмитрия.
   М а р и н а. Как Дмитрия?! Ведь ты жив!
   Д м и т р и й. Прости. Это из другой роли.
   М а р и н а. Какой роли?.. Какой ты странный! Ты любишь театр?
   Д м и т р и й. Я им живу... Хорошо, я отомщу Борису, но зачем мне трон? Впрочем я знаю, зачем мне трон - чтобы подарить его тебе. Надеюсь, ты не откажешься стать московской царицей и моей супругой?
   М а р и н а. Предложение столь неожиданное!
   Д м и т р и й. (усмехаясь, в сторону). Ради которого она назначила мне свидание! (Марине). Марина, я не красив...
   М а р и н а. (закрывая ему рот ладонью). Ты красив по-своему. А главное, ты умен.
  
   Дмитрий целует ей руку, затем обнимает ее. Они целуются. Он кладет свою ладонь на ее декольтированную грудь. Она отстраняется.
  
   М а р и н а. Остальное - после свадьбы.
   Д м и т р и й. Я подкреплю свое предложение письменным обязательством. Ты и твой отец будете довольны.
   М а р и н а. (уходит) До свидания, мой царевич. Спеши в Москву!
   Д м и т р и й. (один)."После свадьбы!" Что такое свадьба? Что такое закон? Маска на лице беззакония!

Сцена 4

   Краков. Кабинет в королевском дворце. Король Сигизмунд и папский нунций Рангони.
  
   С и г и з м у н д. Ну что, вы видели его?
   Р а н г о н и. Не только видел, но и вам привез показать. Они с воеводой Мнишеком ожидают в приемной.
   С и г и з м у н д. Я, конечно, приму их. Но прежде хочу выслушать ваше мнение.
   Р а н г о н и. О, мнение превосходное! Царевич умен, скромен, а главное, очень признателен нам. Говорит, что мы спасли его, вернули ему истинное лицо и величие, и если он станет царем, то в долгу не останется.
   С и г и з м у н д. Быть может, он говорит так, пока мы ему нужны?
   Р а н г о н и. Не думаю. Я заключил с ним письменный договор, где он обязался за себя и за Россию принять католичество. Первая часть договора осуществится уже завтра: в доме краковских иезуитов блудный сын вернется в лоно своей духовной матери. Правда, пока инкогнито: закоренелая ненависть россиян к латинской церкви может помешать его восшествию на престол.
   С и г и з м у н д. Вы думаете, он осилит и вторую часть обязательства?
   Р а н г о н и. Почему бы нет. С божьей помощью и с нашей молитвой... Ведь крестил же Владимир Русь, а Дмитрий, простите за каламбур, ее перекрестит.
  
   Оба смеются.
  
   С и г и з м у н д. (резко перестав смеяться). Так по-вашему, он - царевич?
   Р а н г о н и. Он неплохо справляется с этой ролью. Этого вполне достаточно. Кроме того, есть свидетели. Один холоп князя Мнишека был московским пленником во время Иоанна Грозного и видел маленького Дмитрия, который уже тогда имел свои особые приметы: бородавки на лице и короткую руку.
   С и г и з м у н д. Хорошо. (Звонит в колокольчик. Входит секретарь). Пригласите царевича Дмитрия и князя Мнишека.
  
   Секретарь кланяется и уходит. Входят Мнишек и Дмитрий. Король и нунций встают им навстречу. Дмитрий в поклоне целует королю руку.
  
   С и г и з у н д. Расскажите мне вашу историю, царевич.
  
   Он и Дмитрий отходят на задний план. Зритель не слышит рассказа, а видит только мимику и жесты последних. На переднем плане - Рангони и Мнишек.
  
   М н и ш е к. Как вы думаете, ваше святейшество, покажется мой двуглавый орел нашему королю?
   Р а н г о н и. Без всякого сомнения. Он умеет казаться.
   М н и ш е к. Значит, остается только помочь взлететь ему на престол.
   Р а н г о н и. Меч и крест помогут ему. Вы соберете войско, а я дам ему в дорогу двух ангелов-хранителей - двух иезуитов.
  
   К ним приближаются Сигизмунд и Дмитрий.
  
   Д м и т р и й. Государь, вспомни, что ты сам родился в узах и спасен единственно Провидением. Державный изгнанник требует от тебя сожаления и помощи.
   С и г и з м у н д. (с веселым видом, приподняв свою шляпу). Да поможет вам Бог, московский князь Дмитрий! А мы, рассмотрев ваши свидетельства, несомненно видим в вас Иоаннова сына, и в доказательство нашего искреннего благоволения определяем вам ежегодно 40 000 золотых на содержание и всякие издержки. Сверх того вы вольны сноситься с нашими панами и пользоваться их усердным вспоможением... (Мнишеку). Князь, соберите под знамя царевича Дмитрия рать из вольницы, платя ей жалованье из доходов воеводства... (Всем). К сожалению, я не могу нарушить перемирие и объявить войну царю Борису без согласия сейма. Для согласования требуется время, которое безусловно даст возможность Годунову хорошо изготовиться. К тому же сейм может не поддержать меня... Царевич, вам придется действовать от своего имени.
   Д м и т р и й. Я привык действовать от своего имени, государь!
   С и г и з м у н д. Увы, я монарх, ограниченный республикой... Чему вы улыбаетесь?
   Д м и т р и й. Прости, государь. Я подумал, что рука моя, которая короче, - республиканская, а которая длинней - монархическая.
  
   Все смеются.
  
   С и г и з м у н д. (резко перестав смеяться). Опасайтесь раздвоенности, князь Дмитрий! Подведет она вас под монастырь.
  

ЗАНАВЕС.

Действие 2

Сцена 1

   Самбор. Дворец воеводы. Дмитрий, Мнишек, паны. Входит пан Дворжецкий.
  
   Д в о р ж е ц к и й. Князь Дмитрий, двое лазутчиков Борисовых пытались оклеветать тебя в глазах короля и вельмож. Король приказал схватить их и передать тебе на суд. Их доставили.
   Д м и т р и й. Кто такие?
   Д в о р ж е ц к и й. Один называет себя дворянином Пыхачевым, другой - монах Варлам. Что прикажешь с ними делать? Бросить в темницу или кинуть под топор?
   Д м и т р и й. Зачем же топор? Я убью их словом. Пусть их приведут сюда. Только по одному.
   Д в о р ж е ц к и й. (стоящему за дверью гайдуку). Ты слышал?.. Действуй! (Проходит и садится с прочими).
   Д м и т р и й. Я не боюсь клеветников: истина на моей стороне.
  
   Гайдук вводит пленника, закованного в цепи.
  
   Д м и т р и й. Кто ты?
   П л е н н и к. Дворянин Яков Пыхачев. А ты вор и обманщик!
   Д м и т р и й. Что же я украл и кого обманул?
   П ы х а ч е в. Ты присвоил чужое имя святое и тем вводишь всех в заблуждение.
   Д м и т р и й. Докажи.
   П ы х а ч е в. Я жил в Угличе и видел царевича Дмитрия - живого и мертвого. Я часто видел его в церкви в сопровождении царицы Марфы, ее братьев, кормилицы Ирины и проклятой мамки Волоховой, пособницы злодейства... Мне не забыть тот ужасный весенний день - 15 мая. Все цвело. Вдруг ударил набат. Выскакиваю на улицу. Что случилось? Пожар? Но дыма не видно. Люди бегут. Куда? К терему царскому! Прибегаем - бедняжка лежит на дворе с перерезанным горлом. Возле него царица и кормилица - в обмороке. А воздух сотрясается от имен убийц: Битяговский, Качалов, Волохов! И тут - какова наглость! - появляется тайный вождь их, отец Битяговского, и пытается успокоить народ грубой ложью: мол, царевич страдал падучей и нечаянно зарезал себя в припадке. Вопли "душегуб" и камни полетели в изверга. Не спаслись от народного гнева и остальные. Жаль, ни к одному из них я не приложил руку: слишком много было желающих.
   Д м и т р и й. А ты не допускаешь, что царевич мог выжить?
   П ы х а ч е в. Дмитрий мертв. Четыре дня его тело покоилось в церкви Св. Преображенья, и я видел вблизи его страшную, уже омытую рану, глубокий, от уха до уха раскрой... Мне рассказывали, как убийцы подошли к нему и, взяв за руку, сказали: "Государь, у тебя новое ожерелье!" А он, ростом едва достигавший их груди, с доверчивой улыбкой поднял голову и отвечал: "Нет, старое"... О, я видел это жуткое новое ожерелье! Царевич мертв. И ты, подлец, не похож на него.
   Д м и т р и й. Ты прав, он мертв. Но он не царевич. Чувствуя опасность для своего дитяти, маменька решилась на богопротивный подмен. Взяла в дом сироту и показывалась с ним на людях как со своим сыном. А меня держала взаперти. Год или два. Кроме нее, о моем существовании знали только наставник, он же медик, и кормилица. Днем я спал, а ночью гулял с наставником во дворе. Он научил меня разгадывать звездные пасьянсы...
   П ы х а ч е в. Лжешь, негодяй! Никакого другого мальчика не было!
   Д м и т р и й. Хорошо, предположим, я не Дмитрий. (Возгласы удивления со стороны панов). Спокойно, панове! Я же сказал "предположим"... Но я иду отомстить главному убийце Дмитрия. И мешая мне, ты помогаешь злодею.
   П ы х а ч е в. Тебе нужна не месть, а трон, иначе ты действовал бы от своего имени... Ты хуже убийц: они украли тело царевича, ты крадешь последнее - его имя!
   Д м и р и й. Я понял тебя! Ты взбешен потому, что у тебя отняли идола, и тебе стало некому молиться. Для таких, как ты, важнее всего жертвенность, важнее невинный отрок убиенный, чем взрослый Дмитрий, готовый постоять за себя. Тебе не нужно его воскресенье, и в глубине души ты благодарен его губителям.
   П ы х а ч а в. Лжешь, собака! Смерть тебе, смерть!
  
   Бросается на Дмитрия. Гайдук ударом сбивает его с ног.
  
   Д м и т р и й. Ты хочешь походить на своего идола, хочешь стать жертвой, а сам нападаешь. Нет, ты не чист для заклания. Возвращайся в свою среду, в грязный мир. (Гайдуку). Выведи и отпусти его. Он мне не страшен.
  
   Гайдук выводит Пыхачева.
  
   М н и ш е к. (на ухо Дворжецкому). Он не должен уйти.
   Дв о р ж е ц к и й. (тихо). Полностью согласен с князем. (Уходит).
  
   Дмитрий и паны пьют и закусывают. Гайдук вводит священника Варлама, тоже в цепях. Царевич держит со священником преимущественно ироничный тон.
  
   Д м и т р и й. Ба! Кого я вижу! Брат Варлам. Сколько лет, сколько зим! Садись, выпей с нами вина. Нам есть о чем вспомнить... Но цепи снять не проси: был тут один до тебя, кинулся на меня, понимаешь. Взяли моду на царей кидаться!
   В а р л а м. (не садясь). Брось шутить, Григорий! Твои шутки зашли слишком далеко.
   Д м и т р и й. Не хочешь сесть - стой, только не греми кандалами. Я должен рассказать панам, как я был монахом. Заметь, я делаю это за тебя, ведь ты пришел утверждать, что я не царевич Дмитрий, а беглый дьякон Григорий Отрепьев... Итак, панове, возмужав в Литве, которая стала мне второй родиной, решил я посмотреть, что делается на моей первой родине, точнее на моем троне, оседланном узурпатором. Посмотреть, насколько он его испоганил, так как из грязи... и сколько мне понадобится мыла, чтобы отмыть трон, когда справедливость восторжествует... Познакомился я с одним иноком по имени Григорий Отрепьев, и сидя с ним как-то в корчме, спросил у него: "А не дашь ли ты мне, Григорий, поносить свой черный прикид, а заодно и свое имя?" " Зачем, говорит, тебе?" "Хочу, говорю, Россию посетить инкогнито." "Что ж, говорит, поноси, посети, а я пока в корчме посижу". Надел я монашеский балахон, принял вид отрешенный и пошел в Россию. Прихожу, останавливаюсь в Чудовском монастыре. Живу, пост, молитвы - все как полагается. Бойко переписываю, а то и сочиняю каноны святым. Патриарх Иов, оценив мой талант, посвятил меня в дьяконы и пристроил к книжному делу. С ним попал я и во дворец царский. Огляделся, что говорить, живут пышно. Но, как говорится, шапка не по Сеньке. Бояре в массе своей тупы и невежественны. Годунов, хотя мужик себе на уме, но тоже мало развит - эстетически. Боже, думаю, как ты восхитителен в своей щедрости, когда мечешь бисер перед свиньями! Им ли оценить сию лепоту! Пора, думаю, воцаряться и наводить порядок. Но понимаю, что бой надо начинать с дальней дистанции. А возвращаться одному скучно да и опасно: разбойники пошаливают. Вот я и говорю братьям Варламу и Мисаилу (я сошелся с ними в монастыре на почве свободомыслия): "Братья, говорю, мои во Христе, знаете ли вы, что монахам в Литве живется куда разнообразнее и вольготней, чем в России? Терпимость там зело развита. И чернецы там молятся в кабаках, а службу стоят в домах терпимости." "Да ну! - удивляются - Врешь!" "Как хотите, говорю, а с меня хватит. Хватит хлеба с водой и поцелуев с бородой. Меняю келью на Лукерью! Я пошел." "Постой, кричат, дорога лиха, мы тебя проводим..." Кстати, Варлам, не хочешь ли девку молодую? У меня их теперь много, могу поделиться со старым приятелем. Но одно условие: соитие произойдет на наших глазах и ты останешься в цепях. Сцену назовем "Любовь пуще неволи".
   В а р л а м. Не гневи бога, Григорий! Я помню твоего деда, Замятню-Отрепьева, с которым ты жил в одной келье, твою мать, которая навещала тебя, а ты их хочешь забыть, вычеркнуть из своей жизни.
   Д м и т р и й. Дедушкой окликают любого старца, а мать... Разве ты видел, как она меня рожала, чтобы говорить, что она мать мне!
   В а р л а м. Выходит, они лгали!
   Д м и т р и й. Они играли. У меня было к ним рекомендательное письмо от их истинного сына.
   В а р л а м. Врешь, несчастный! Так не играют. Нельзя играть с родственными чувствами, нельзя играть с именами! Тебя еще можно было бы понять, если бы ты скрывался от опалы, но ты обманом - ужасным обманом! - хочешь властвовать. Что будет с государством, где воцарит обман!? Русский народ привык видеть в своих государях полубогов. Престол для него священен. Что будет, если он увидит доступность престола!? Он потеряет уважение к нему и себе.
   Д м и т р и й. Смотри, тебя пугает не столько сам обман, сколько его раскрытие!... Далее. Ты - сторонник передачи власти по крови. Но кровь может подвести. Федор Иоаннович был уже не государь, а блаженный. За него правил Годунов. Получается, что династия Рюриковичей просто-напросто выродилась, пала без посторонней помощи. Льва сменил волк, сначала - тайно, при Федоре, теперь - явно. Раб уже на троне. И обман, которого ты боишься, уже царит.
   В а р л а м. Но Годунов не без роду и племени: у него сестра была царицей. И он правит под своим именем!
   Д м и т р и й. Сестра! Ты еще скажи: троюродная. Что же касается имени. Как тебя зовут?
   В а р л а м. Все так же - Варлам. Я не меняю имен.
   Д м и т р и й. Но это случается при постриге.
   В а р л а м. Я и тут остался верен себе.
   Д м и т р и й. Тем лучше. Ты помнишь себя отроком? Как ты выглядел? Вспомнил?... А теперь взгляни сюда (подносит к его лицу зеркало)... Где он, тот отрок? Его нет. Как же ты смеешь носить его имя! Твое имя лжет!
   В а р л а м. (крестится). Дьявол, твое искушение напрасно!
   Д м и т р и й. Зови меня просто: государь. Хочу тебя обрадовать: Рюриковичи живы. В моем лице. Грозный понимал, что надежда на кровь плоха, и строгал детей направо и налево: авось, на десять дураков выпадет один умный. Стрелял, так сказать, залпом. И что же? Попал... Не правда ли, трон мне будет к лицу?
   В а р л а м. Гореть тебе в геене, оборотень!
   Д м и т р и й. (гайдуку). Уведи его в темницу. Пусть посидит-подумает над своим новым именем. А звать его отныне Фома.
  
   Гайдук и Варлам уходят. Входит Дворжецкий.
  
   Д в о р ж е ц к и й. Князь Дмитрий, тебя хотят видеть два донских атамана: Андрей Корела и Михайло Нежакож.
   Д м и т р и й. Пригласи. Я поджидал донцов.
  
   Дворжецкий выходит.
  
   Д м и т р и й. (панам). Козаки нужны мне позарез. Они хорошие воины. Кроме того, их относительно много. А рать моя пока не велика. Бравых шляхтичей можно пересчитать по пальцам. Разве я одолею Бориса с безоружной чернью и бродягами?!
   М н и ш е к. Ты несправедлив, царевич! Ты же знаешь: вольница растет, как снежный ком. А бродяги (кстати, храбрые люди) получают оружие и, кто нуждается, выучку.
   Д м и т р и й. Все равно наша дружина будет в несколько раз меньше Борисовой. Впрочем это не важно. Я начал бы кампанию и с половиной тех, что есть. Скажу вам откровенно, панове, я надеюсь не на дружину и даже не на себя, хотя на себя в большей степени. В этом безумном предприятии я ставлю на безумие. Народ жаждет чуда. Вот на эту жажду я и ставлю. Мои подметные грамоты должны разить скорее мечей, и, даст бог, наш поход будет вполне мирным. Люди не верят, скажем, в Воскресение из мертвых, ибо сами не наблюдали. Но они хотят верить! Вот почему так живуча легенда о Иисусе. Воскрес Христос, а вдруг воскрес и Дмитрий, и справедливое небо заработало!
  
   Появляются атаманы Корела и Нежакож. Кланяются.
  
   К о р е л а. Бьем челом тебе, государь Дмитрий. Получили твою грамоту и обрадовались. Жив, жив сын первого царя Белого, которому козаки присягнули в верности! Повелевай нами, мы слуги твои! Но...
   Д м и т р и й. Не томитесь. Выкладывайте, что вас гложет.
   К о р е л а. Прости, государь, иных наших товарищей: они оказались на распутье. Сам посуди: по левую руку - твоя грамота, по правую - царя Бориса. А он, злодей, пишет, будто бы ты не царевич, а - прости - беглый монах Григорий Отрепьев.
   Д м и т р и й. (смеясь, панам). Опять за рыбу грош!.. Ну, все, на эту тему я больше не произнесу ни слова. Пусть говорит другой. (Кричит, выглянув за дверь). Монах!
  
   Входит чернец.
  
   Д м и т р и й. Скажи, монах, как тебя зовут?
   Ч е р н е ц. Дьякон Чудовского, Печерского и Никольского монастырей Григорий Отрепьев.
  
   Затемнение.

Сцена 2

   Кремль. Царские палаты. Царица Мария. Входит царь.
  
   Г о д у н о в. Мария! Спешу поделиться с тобой радостью: войско Самозванца разбито и сам он мертв. (Обнимает жену)... Признаться, он напугал меня. Как он шел! Моравск, Чернигов, Путивль, Рыльск, Севск, Борисов, Белгород, Воронеж, Елец - вся южная Россия кипела изменой и бунтом. Города сдавались без боя. Граждане вязали чиновников и воевод, многие из которых, кажется, хотели этого, чтобы спокойно начать служить прощающему их расстриге. Некоторые воеводы переметнулись явно. Один Басманов оказал сопротивление и не сдал Новгорода Северского. Была еще надежда на войско. Но что показала первая стычка? Наша рать, вчетверо превышающая вражескую, почти потерпела поражение. Если бы не верные немцы да не тот же Басманов, вышедший из крепости и ударивший с тылу, все окончилось бы срамным бегством! Что это? Трусость, неумение воевать? Нет, скажу я тебе. Это смятение в умах и измена!
   М а р и я. Успокойся! Ведь Самозванец разбит, и все позади.
   Г о д у н о в. Да, он проиграл вторую схватку. Но как она начиналась! Имея 15 тысяч против 60 или 70-ти, он не стал ждать нас в крепости, а вышел в поле и ударил первым. Горстка ведомых им всадников, одетых поверх лат в белое, чтобы узнавать друг друга в сече, смяла и погнала наше правое конное крыло и напала на пехоту. Только тут сказался численный перевес наш, и то благодаря огнестрельному снаряду. Залп из 40-а пушек и 10-ти тысяч ружей решил дело. Остатки белого авангарда обратили тыл. А у козаков, скачущих им на подмогу, не выдержали нервы. А если бы выдержали? - спрашиваю я. Что бы было, если бы выдержали?!
   М а р и я. К чему терзаться тем, что не случилось!.. Слава богу, расстрига мертв!
   Г о д у н о в. Слава богу! Мне доложили: мертв.
  
   Входит думный дьяк Власьев.
  
   В л а с ь е в. Прости, государь, за дурную новость. Оказывается, Гришка Отрепьев жив, укрылся в Путивле, и вокруг него вновь собирается рассеянная было сволочь!
  
   Затемнение. Затем слабый, в 2-3 свечи свет.
  
   Г о д у н о в. (один). Измена, кругом измена! Никому нельзя доверять... Но кто он, взявший это страшное имя!? Нет, Дмитрия нет, того мальчика нет... Почему так везет этому Самозванцу? Сказывали, будто меч его не берет и пули от него отскакивают. Или - страшно подумать! - он не человек, а карающий перст небесный? Неужели ты не прощаешь, боже?! Ведь за одного битого я трех небитых давал.
  
   Неожиданно от темной стены отделяется белая фигурка. Она медленно приближается к Годунову. Попав в зону света, она оказывается мальчиком лет 9-ти, светловолосым, одетым во все белое: парчовый кафтан, атласные штаны, сафьяновые сапожки. Лицо мальчика того же цвета: в нем - ни кровинки! Лишь на открытой шее виднеется красная нить пореза.
   Увидев мальчика, Годунов начинает пятиться в страхе.
  
   Г о д у н о в. Дмитрий!.. Нет... Сгинь... (Крестится). С нами крестная сила!
  
   Натыкается на трон и садится. Мальчик, подойдя, протягивает ему свиток.
  
   Г о д у н о в. (машинально берет и читает). "Зачем ты перерезал мне горло?.. Я хотел стать оратором, цицероном. А ты лишил меня голоса. И теперь я вынужден быть летописцем, сочинителем, и марать кровью бумагу!" А-а-а!
  
   Кричит, вскакивает, хватается за сердце и падает замертво. Мальчик исчезает. Вбегает Власьев. Склонившись над Годуновым, зовет: "Лекаря! Лекаря!" Затем берет из рук царя свиток.
  
   В л а с ь е в. (читает). "Узнав о бунте в твоем государстве, я - шведский король и твой друг - предлагаю тебе союз и войско."(Смотрит на Годунова). Поздно! Ему уже не помочь.
  

ЗАНАВЕС.

Действие 3

Сцена 1

   Тула. Дворец. Дмитрий и Басманов
  
   Д м и т р и й. Жизнь прекрасна своей неожиданностью. Все хочу спросить тебя, как могло статься, что первый враг мой стал первым моим другом? Разве Борис не обласкал своего храбрейшего и неподкупнейшего слугу, а Федор Борисович не назначил его главным воеводой?
   Б а с м а н о в. Да, Годунов дал мне поместье, много денег и сан боярина думного. И я не предал его. Но он умер. А сын его еще слишком молод. Служить ему означало бы служить его родственникам и первейшим боярам, которые кичатся своей знатностью и не прощают выскочек худородных. При Федоре я в лучшем случае остался бы на третьих ролях.
   Д м и т р и й. Как я понимаю тебя! Не дай бог всю жизнь играть в массовке!
   Б а с м а н о в. К тому же настроение в войске после смерти Годунова было подобно замершему маятнику, не знающему, в которую сторону качнуться: в твою или Федорову. Мне оставалось только подтолкнуть.
   Д м и т р и й. Но ты мог толкнуть и в другую сторону!.. Вручив мне войско, ты вручил мне престол. Такие услуги не забываются. И ты не пожалеешь, что поставил на меня... (Усмехнувшись). Но признайся, твой взгляд на мое имя не переменился, и ты поставил на меня не как на высокородного Дмитрия, а как на безродного Самозванца? По принципу "рыбак рыбака", не так ли?
   Б а с м а н о в. (улыбаясь) Ты догадлив, государь.
   Д м и т р и й. Я догадлив.
  
   Смеются. Входят князья Голицын и Мосальский.
  
   Г о л и ц ы н. Государь, иди и владей достоянием твоих предков. Святые храмы, Москва и чертоги Иоанновы ожидают тебя. Уже нет злодеев, земля поглотила их. Настало время мира, любви и веселья.
   Д м и т р и й. Кого это ты называешь злодеями?
   Г о л и ц ы н. Племя Годуново. Царица Мария и юный Федор отравили себя ядом. Царевна Ксения просится в монастырь. Прочие родственники и патриарх Иов сосланы.
   Д м и т р и й. (в гневе). Спасибо, слуги расторопные! А меня вы - вашу мать! - спросили?
   Г о л и ц ы н. (испуганно-удивленно) Ты гневаешься, государь?! Но того требуют твои монаршие интересы!
   Д м и т р и й. Монаршие?! Разве монарх перестает быть человеком? Разве политика и порядочность несовместимы? Неужели надо обязательно убивать и недостаточно, скажем, сослать?
   М о с а л ь с к и й. Прости, государь, но два живых царя, если даже один из них свержен, - дело немыслимое и крайне опасное. Это все равно что двое на троне. Трон не выдержит двоих! Это повод для смущения и бунта народного.
   Д м и т р и й. Чушь! Народ бы оценил мое великодушие.
   М о с а л ь с к и й. Возможно, сегодня и оценил бы, умилился бы. А завтра назовет тебя тряпкою или злодеем в зависимости от дальнейшего твоего поведения.
   Д м и т р и й. Будьте вы прокляты вместе с вашим народом!.. Зарубите себе на носу: я и только я решаю, кого казнить, а кого миловать. Кстати, кто это сделал?
   Г о л и ц ы н. Что, государь?
   Д м и т р и й. Кто убил Федора и Марию?
   Г о л и ц ы н. Чиновники Молчанов и Шерефединов с тремя стрельцами.
   Д м и т р и й. Продайте их туркам. Те изготовят из них евнухов или прикуют к галерам. Ступайте!
   Г о л и ц ы н и М о с а л ь с к и й. (кланяются) Прости, государь, мы хотели как лучше! (Уходят).
   Д м и т р и й. Скоты! Они сделали из меня второго Годунова. (Горько усмехаясь). Хорошенькое начало у моего царствования!

Сцена 2

   Кремль. Царские палаты. Дмитрий. Входит Ксения Годунова. Она едва одета: на ней что-то вроде длинной ночной рубашки. Волосы распущены. Она кажется слегка помешанной. Дмитрий идет ей навстречу.
  
   Д м и т р и й. Ксения! Знаю, как тяжело тебе видеть меня, виновника твоих бед. Но выслушай! Не оправдываюсь. Это было бы глупо. Но, видит бог, я не хотел смерти твоего брата и матери, да и отца тоже.
   К с е н и я. Значит, ты действительно не царской крови. Иначе ты знал бы закон трона, который гласит: свергнутый царь все равно что мертвый царь! Ты сверг моего отца и брата. Они умерли. Так даже лучше для них и для тебя.
   Д м и т и й. Ты рассуждаешь совсем как бояре!
   К с е н и я. У тебя хорошие слуги. Слушайся их, и власть твоя продлится долго!.. А теперь закончи со мной. Ведь ты оставил меня в живых не для разговоров. Так делай свое дело. Я готова. (Движением плеча сбрасывает с себя платье и предстает голой).
   Д м и т р и й. (заворожено смотрит на ее красивое тело). Ты с ума сошла! Я не оставлял тебя, то есть... Мне не нужна ни твоя смерть, ни твоя честь.
   К с е н и я. Все равно. Что не сделаешь ты, сделают твои слуги. Механизм запущен. И запустил его ты. Так что не перекладывай ответственность на своих слуг... Желая или не желая того, ты убил моих близких и играешь роль палача. А мне выпала роль жертвы. И мы должны пройти этот путь до конца.
   Д м и т р и й. Но мы можем сменить роли!
   К с е н и я. Только не по ходу действия. Только начав другой спектакль. А здесь мы бессильны против логики. (Обнимает его).Ну же, будь мужчиной.
   Д м и т р и й. (обнимает ее). Ты толкаешь меня в бездну! Но ты права. Я сам искал ее, и вот найдя, невольно отпрянул... Как ты прекрасна!
  
   Они опускаются на пол. Она расстегивает ему кафтан.
  
   К с е н и я. А завтра ты отправишь меня в монастырь. Я буду молиться за убиенных Годуновых. Особенно за отца. И за тебя я тоже буду молиться.
   Д м и т р и й. Молись за меня, Ксения!

Сцена 3

   Село Тайнинское. Шатер. Дмитрий сидит. Входит царица-инокиня Марфа. Увидев Дмитрия, в растерянности останавливается.
  
   Д м и т р и й. (встает). Ну, здравствуй, матушка. Что ж ты не подойдешь, не обнимешь сына свово? Ведь столько лет не виделись!
   М а р ф а. (опустив глаза, торопливо крестится). Господи! Грех-то, грех-то какой!
   Д м и т р и й. О чем ты?.. А, понимаю. Тоже надеялась на чудо, думала, чем бог не шутит, вдруг сынок как-нибудь в самом деле воскрес... Но ТАМ не шутят, матушка! Хотя я там не был, но знаю, там - серьезная игра. Это у нас здесь балаган... Но ничего, крепись. Я пришел восполнить твою потерю, пусть отчасти. Убийца Дмитрия уже наказан. Пришло время тебе отдохнуть. Хватит слезы лить в монастыре.
   М а р ф а. Я благодарна тебе, но пойми материнское сердце... Ты так легко называешь меня матушкой, а у меня язык не поворачивается сказать тебе "сын". При этом слове передо мной встает он, кровиночка моя! (Плачет).
   С а м о з в а н е ц. Успокойся, сядь. (Обнимает и усаживает ее). Я понимаю тебя. Но, как сказала умница Ксения, двигатель запущен, спектакль идет, и зрители ждут от нас хорошей игры. В противном случае они нас растерзают... Имя Дмитрий принадлежит уже ни тебе, ни мне. Оно стало достоянием народным и орудием в руках политиканов, которые поставили на него, как на хорошую лошадь, и не согласятся легко проиграть. Ты и я прикрыты этим именем, как одним щитом. Разоблачая меня, ты и себя ставишь под удар. Зачем это тебе?.. И разве тебя не утешает то, что имя твоего сына живет и действует?
   М а р ф а. Я не выдам тебя. Я постараюсь.
   С а м о з в а н е ц. А играть легко. Не труднее, чем жить. Ты монахиня, и к любому молодому человеку привыкла обращаться "сын мой". А Дмитрий... Что ж, разве мало Дмитриев?! Представь, что я тезка твоего сына и обратись ко мне как монахиня. Ну, попробуй.
   М а р ф а. (утирая слезы). Сын мой... Дмитрий...
   С а м о з в а н е ц. Ну, вот и отлично. А теперь, обнявшись, выйдем к нашей чувствительной публике, которую хлебом не корми, а угости душещипательной мелодрамой. Увидишь, как сейчас она радостно зарыдает при виде встречи матери и сына после долгой разлуки.
  
   Шатер убирается. Сцена заполняется боярами, стрельцами, чернью. Самозванец и Марфа идут сквозь толпу, которая плачет и кричит: "Да здравствует царица Марфа! Да здравствует Дмитрий!"

Сцена 4

   Кремль. Золотая палата. Самозванец, сидя на троне, принимает послов. По одну сторону от него - бояре, по другую - духовенство. Входит дьяк.
  
   Д ь я к. Посланец Папы Римского, Павла V, граф Александр Рангони! (уходит).
   Р а н г о н и. (войдя и раскланявшись). Великий государь московский, Дмитрий Иоаннович, вся католическая церковь в лице Папы приветствует тебя и поздравляет с восшествием на престол! Знаем, нелегко было осуществиться сему, сильны были враги твои. Но где они? Развеяны подобно фатеморгане. И не видна ли в этом рука и помощь Всевышнего?! Но Господь и Папа ждут от тебя дела бессмертного, после коего имя твое станет медом на устах народов христианских. Знаем, ты помнишь свой обет, данный Господу, и безотлагательно примешься за его исполнение. Да соединятся две церкви великие, враждовавшие доселе на потеху неверных!
  
   Возгласы изумления и негодования среди духовенства и бояр. Самозванец шепчется с великим секретарем Власьевым. Затем последний отвечает Рангони.
  
   В л а с ь е в. Передайте Папе, что Самодержец Российский ценит его апостольское благословение и дружбу и не собирается сидеть на престоле в праздности. Он просит Папу убедить императора Рудольфа не мириться с турками, ибо сам в ближайшее время намерен идти на султана. Да низвергнем сообща Луну ненавистную!
   Р а н г о н и. Да соединимся церквами!
   В л а с ь е в. Да соединимся войсками!
  
   Рангони кланяется и выходит с несколько недоуменным выражением лица.
  
   С а м о з в а н е ц. (сидящему неподалеку Басманову) Одно из двух: либо Папа с его иезуитами считают нас за дураков, либо сами дураки, если думают, что переменить в народе веру все равно что воды испить.
  
   Входит дьяк.
  
   Д ь я к. Посол короля Сигизмунда - пан Олесницкий! (Уходит)
   О л е с н и ц к и й. (войдя и раскланявшись). Король Сигизмунд и вельможи литовские счастливы приветствовать тебя, государь! Остальное - в королевской грамоте.
  
   Передает грамоту Власьеву. Тот, тихо прочтя Самозванцу ее надпись и получив от него знак, возвращает бумагу послу.
  
   В л а с ь е в. Грамота писана к какому-то князю Дмитрию, а монарх российский есть цесарь. И ты должен ехать с ней к своему государю обратно.
   О л е с н и ц к и й. (изумлен и обижен). Принимаю с благоговением, но что делается? Оскорбление беспримерное для короля, для всего нашего отечества, где мы еще недавно видели тебя, осыпаемого ласками и благодеяниями! Ты с презрением отвергаешь письмо его величества на сем троне, на коем сидишь по милости Божией, государя моего и народа польского!
  
   Ропот среди русских.
  
   С а м о з в а н е ц. (Власьеву). Сними-ка с меня корону. (Без короны, Олесницкому). Необыкновенное, неслыханное дело, чтобы венценосцы, сидя на престоле, спорили с иноземными послами, но король упрямством выводит меня из терпения. Ему изъяснено и доказано, что я не только князь и царь, но и великий император в своих неизмеримых владениях. Сей титул дан мне Богом, и не есть одно пустое слово, как титулы иных королей. Ни ассирийские, ни мидийские, ниже римские цесари не имели действительнейшего права так именоваться. Могу ли быть доволен названием великого князя, когда мне служат не только князья, но и цари? Не вижу себе равного в странах полунощных, надо мною один Бог.
   О л е с н и ц к и й. ( с жаром). По какому праву требуешь титула нового? Сидящие здесь бояре свидетели мне: никогда монархи российские не думали именоваться цесарями. Не боишься ли предстать перед судом божьим за кровопролитие, которое может вызвать твое неумеренное честолюбие?
  
   Самозванец, опять в короне, шепчет на ухо Власьеву.
  
   В л а с ь е в. Поскольку нынче государь расположен к веселью и снисходительности, он изволит принять грамоту короля Сигизмунда.

Сцена 5

   Столовая палата. Накрыто два стола: небольшой (в глубине сцены) для царя, большой (на переднем плане) для бояр, Входят Самозванец и бояре. Последние крестятся на висящие в углу иконы. Все рассаживаются. Слуги наливают в кубки вино.
  
   1-ый б о я р и н. (2-му). Ты заметил, наш-то, садясь за стол, и лба не перекрестил? (Громко). Здоровье государя!
   В с е. Здоровье государя! (Пьют и закусывают).
   2-ой б о я р и н. (1-му). И опять в польском платье!
   1-ый. Скоро мы все тут ляхами станем.
   2-ой. Ну, уж это ты шалишь! (Поднимая кубок, громко). Непобедимому цесарю слава!
   В с е. Слава!
   3-ий. (4-му). Вот ведь тоже - надумал султана воевать! Не безумие ли?
   4-ый. (3-му). И шведу грозит.
   3-ий. Это ж какое войско надо! И денег. Затрещит казна!
   4-ый. Она уже трещит. Видел, какой он себе дворец отгрохал? Весь в персидском шелку. Не нравятся, видите ли, ему наши голые стены! А у входа поставил сторожа адского, медного пса, как его?.. Цербер! Тьфу ты, язык сломаешь!
   3-ий. Не скрывает, значит, что черт ему брат.
   С а м о з в а н е ц. (слегка захмелев). Вот что я скажу вам, любезные бородачи... Скучноватые вы люди. Не умеете веселиться. Вам бы поучиться у ляхов. Вот истинно эпикурейский народ! Перед боем они пируют, дома - поют и пляшут. А у вас что дома что в церкви - одни молитвы да постные физиономии! А за столом нужна не молитва, а музыка. Она способствует пищеварению и, кстати, заглушает чавканье! Эй, музыканты!
  
   Появляются музыканты, кланяются и начинают играть. Что-то вроде "Чардаша" Монти. По окончании Самозванец встает изо стола.
  
   С а м о з в а н е ц. Казначей, шкатулку с червонцами!
  
   Власьев выходит и быстро возвращается со шкатулкой. Самозванец дает каждому музыканту горсть монет. Те кланяются.
  
   1-ый. б о я р и н. Пошел деньгой сорить! Игрецы у него получают больше, чем вельможи!
  
   Самозванец садится за стол. Снова звучит музыка, но приглушенно
  
   Ш у й с к и й. (встает). Государь, дозволь слово молвить?
   С а м о з в а н е ц. Говори.
   Ш у й с к и й. Прости, государь, но негоже потчевать россиян яствами, для них грешными! (Показывает кусок телятины).
   Т а т и щ е в. (с места). Мало того, что шагу нельзя ступить, чтоб не наткнуться на ляха, так мы еще должны жрать их пищу мерзкую!
   С а м о з в а н е ц. (едва сдерживая гнев). Пьян ты что ли!? Стража! (Входят два стражника). Проводите пока его в темницу. А потом я сошлю его в какую-нибудь прохладную Вятку, чтоб остыл немного.
  
   Татищева уводят. Играет музыка. Пир продолжается.

Сцена 6

   Царские покои. Самозванец и Басманов.
  
   Б а с м а н о в. Прости Татищева. Он открыт. Бойся врагов скрытых.
   С а м о з в а н е ц. О ком ты?
   Б а с м а н о в. О Шуйском. Напрасно ты отменил его казнь. И уж совсем не нужно было возвращать его из ссылки и приближать к себе. Он злословил тебя перед народом и судьями, а теперь поет тебе дифирамбы. Неужели ты веришь ему?
   С а м о з в а н е ц. Конечно, нет. Но я взял курс на милосердие, и прощаю не наполовину, а до конца. И потом, мне любопытно следить за его игрой. Должен признаться, у него неплохо получается.
   Б а с м а н о в. С огнем играешь! И вообще, ты бы полегче с боярами, чиновниками и духовенством.
   С а м о з в а н е ц. Не для того я стал царем, чтоб плясать под их дудку! Пусть они пляшут... А впрочем, что ты имеешь в виду?
   Б а с м а н о в. Желая контролировать доходы монастырей и оставлять им лишь самое необходимое для существования, ты настраиваешь против себя всех священников.
   С а м о з в а н е ц. Я знаю что делаю. Братии ни к чему излишки. Монастыри призваны быть очагами культуры, а к размышлению ведет пост и умеренность. В богатых обителях монахи начинают лениться и пьянствовать... Постоянно сытый желудок - привилегия солдата. Тогда он меньше думает и, бесясь с жиру, не раздумывая, умирает за царя и отчество. Поэтому-то я хочу излишки монастырей передать войску.
   Б а с м а н о в. Священники не поймут тебя.
   С а м о з в а н е ц. Тем хуже для них... А чем же я насолил боярам?
   Б а с м а н о в. Ты большой насмешник, а у них плохо с чувством юмора. Они обижаются. Например, они обиделись, что ты заслал сватов к Марине Мнишек, не посоветовавшись с ними.
   С а м о з в а н е ц. Любой атаман разбойников свободнее царя! Я знал, что и эта роль мне надоест, но не знал, что так скоро... Я разрешил боярам выбирать жен по их вкусу. (Иронически). Может быть, и они позволят мне жениться на ком хочу?
   Б а с м а н о в. (улыбаясь). Твоя свадьба означает не только половой, но и политический акт! В самом деле, разве мало русских красавиц? Зачем тебе эта шляхетка, да еще не царской крови?
   С а м о з в а н е ц. Ты ничего не понимаешь. Уже один язык ее иностранный возбуждает меня. Как всякий романтик, я падок на экзотику. И потом - только не смейся! - я человек слова. Я дал Марине и отцу ее слово, и должен его сдержать... Впрочем я женился бы на одной русской, но тогда меня не поймут ни бояре, ни сам господь бог.
   Б а с м а н о в. Кто она?
   С а м о з в а н е ц. Ксения Годунова (Басманов присвистнул от удивления)... И оставим это. Давай лучше я расскажу тебе о себе. Кто я по-твоему?
   Б а с м а н о в. Я придерживаюсь все той же официальной версии: ты - Отрепьев.
   С а м о з в а н е ц. Да, меня звали так. Но имя не передает сути. Обозначив друг друга и окружающий мир, люди думают, что бросили якорь в море хаоса. Но этот якорь болтается, не доставая дна, корабль давно уже в другой галактике, а безумцы считают, что они на Земле. Они думают, что знают, кто они, и всю жизнь исполняют одну роль, зачастую не свою. Оттого в мире такой бардак! Я же все время ищу себя или бегу от себя, что, наверно, одно и то же. Я скоморох, лицедей, комедиант, но не путай меня с "детьми", использующими фанерные декорации и клюквенный сок вместо крови! Подмостки мои - весь мир, и за настоящие лавры я плачу чистоганом - своей кровью. Сейчас перед тобой пройдут основные мои персонажи, и ты получишь некоторое представление о моем прошлом.
  
   Самозванец выходит, входит, снова выходит - так несколько раз, всякий раз - в другом костюме. По костюмам Басманов угадывает, кем бывал Самозванец прежде.
  
   Б а с м а н о в. Сын боярский... Монах... Запорожский козак... Польский дворянин... Царевич... Воевода... Царь.
   С а м о з в а н е ц. Больше всего мне понравилось быть полководцем.
   Б а с м а н о в. Воеводой? (Самозванец кивает). Откуда сие словечко?
   С а м о з в а н е ц. Из будущего.
  

ЗАНАВЕС

Действие 4

Сцена 1 (Сцена Слухов)

   Один за другим проходят Слухи, но следующий появляется не раньше, чем скрывается предыдущий. Судя по одежде, это представители всех российских сословий: бояре, чиновники, духовенство, купцы, ремесленники, стрельцы, смерды. Все они в одинаковых масках - в маске тупости и безумия.
  
   1-ый. Он не креститься перед иконами!
   2-ой. Он не крестится перед обедом!
   3-ий. Он не носит бороду!
   4-ый. Он ест телятину!
   5-ый. Он осквернил наши церкви, дозволив иноземцам заходить туда!
   6-ой. Он не ходит в баню!
   7-ой. Он не спит после обеда!
   1-ый. Он чернокнижник!
   2-ой. Он падок на дорогие безделушки!
   3-ий. Ласкает скоморохов и игрецов!
   4-ый. Он подложил в дары хану свинью, чтоб обиженный хан опустошал землю русскую!
   5-ый. В Кремле завелась ересь! Паписты свободно справляют свою религиозную нужду!
   6-ой. У него есть хвост!
   7-ой. Он враг народа!
   1-ый. Он женится на иноверке! Мало того, он хочет венчать ее на царство!
   2-ой. Царица - еретичка, и сам он - еретик!
   3-ий. Проходу нет от ляхов и козаков! Ляхи хотят овладеть столицей!
   4-ый. Все - пиры! Все - веселье! Как бы не пришлось плакать!
   5-ый. Он предает церковь Папе!
   6-ой. Он предает Русь Литве!
   7-ой. Смерть ему!
   1-ый. Он не крестится...
   2-ой. Он падок...
   3-ий. Он не носит...
   4-ый. Он ест...
   5-ый. Он осквернил...
   6-ой. Он не ходит...
   7-ой. Он не спит...
  
   Все Слухи выходят на сцену и одновременно выкрикивают свои короткие последние фразы. Но им не нравится разноголосица, они ищут слаженности и оставляют только одно общее слово.
  
   В с е. Он!.. Он!.. Он!.. Гав!.. Гав!.. Гав!..

Сцена 2

   Утро. Спальня. Кровать. Самозванец и Марина еще спят. Но вот раздается пушечный выстрел, за ним - другой, третий. Загремела веселая музыка: трубы, литавры, барабаны.
  
   М а р и н а. (вздрогнув от выстрела). Что это?
   С а м о з в а н е ц. (Открывает глаза). Не пугайся, милая: пушки палят в твою честь!.. Начинается свадебный праздник, и нам пора собираться на пир. (Встает и подходит к окну). Сегодня 9-е Мая. Все цветет. Ты стала царицей и ... чуть было не сказал: женщиной.
   М а р и н а. О, Дмитрий! (Встает, быстро подходит и обнимает его). Прости меня: я не открылась тебе. Я боялась: вдруг для тебя это важно, и ты передумаешь. А я так хотела стать твоей женой!
   С а м о з в а н е ц. (улыбнувшись и поцеловав ее). Ну что ты, ласточка! Я даже благодарен своему предшественнику-первопроходцу. Он избавил меня от довольно грязной работы. Хватит с меня крови!.. Неужели я, ожидавший тебя целый год, отдавший тебе царство, остановился бы перед тем, что ты не девица!? Если угодно, я был готов к этому и отменил принятый здесь обряд, убеждающий гостей в непорочности невесты.
   М а р и н а. Каким образом... гости убеждаются?
   С а м о з в а н е ц. Служанка показывает им свежеокровавленную простынь.
   М а р и н а. Какой грубый обычай!
   С а м о з в а н е ц. Дикий народ.
   М а р и н а. А ты благороден подобно пану. И теперь я вижу, сколь высоко ты ценишь меня, подарив мне царство.
   С а м о з в а н е ц. ( в сторону). Весь вопрос в том, ценю ли я это царство? (Марине). Я не так благороден, Марина, как ты думаешь. Я тоже утаил от тебя кое-что.
   М а р и н а. (лукаво улыбаясь). Что же?
   С а м о з в а н е ц. Так, пустяк. Такой же пустяк, как твоя девственность. Я не Дмитрий и не царевич.
   М а р и н а. (теряя улыбку). А кто ты? (Быстро находясь). Впрочем ничего не говори. Для меня ты Дмитрий. И для всех. Ведь правда?
   С а м о з в а н е ц. Правда. Теперь я для всех Дмитрий... И давай будем одеваться.
   М а р и н а. (радостно). Какое платье мне надеть? Вчерашнее свадебное?
   С а м о з в а н е ц. Нет, надень лучше польское. В нем ты божественна. А я надену гусарский костюм.

Сцена 3

   С а м о з в а н е ц. (один, несколько взволнован). Жуткий сон мне сегодня привиделся. Будто я в комнате один, как сейчас, и мне тоскливо и тревожно. Будто я что-то забыл и никак не могу вспомнить. Потом я понимаю, что забыл, каков я лицом. Я подхожу к зеркалу и вижу, что на мне маска. Я снимаю ее, а под ней - о, ужас! - другая. А там третья, четвертая... В исступлении я сдираю маски, и кажется, им нет конца! Но вот я вижу перед собой уже не маску. Но и не лицо. Передо мной - пустота, темное пятно, черная дыра!.. О чем этот сон, если не о сущности человеческой? О, человек, имя твое - Изменчивость! "Ряд волшебных изменений милого лица", как сказал поэт. Страшно жить без почвы под ногами, в мире ирреальном, сознавая, что ты часть его. Но многие, очень многие не знают и не хотят знать эту истину. Они придумали себе другие имена, для всего у них есть правила и законы, одним словом, они строят подобие гармонии. Но стихия, которая приходит не только извне, а чаще вырывается из них самих, искажает их постройку, как кривое зеркало. Однако они не замечают этого. По сути, они живут в иллюзорном мире. Они любят бога, потому что бог обещает им постоянство, и не любят лицедеев, которые чувствуют и передают нестабильность, несерьезность всего сущего. Так кто же тут играет, а кто живет: комедианты, верные текучей натуре, или слепцы, придающие ей формы вымысла!?

Сцена 4

   Раннее утро. Дворец Самозванца. В глубине сцены - входная дверь, возле которой стоят два немца - телохранителя. Справа и слова - двери, ведущие во внутренние покои. Тишину нарушают звуки набата. Затем за сценой слышится гудение толпы.
  
   С а м о з в а н е ц. (торопливо появляется из левой двери, на ходу надевая кафтан). Басманов!
   Б а с м а н о в. (входя в правую дверь, также заспанный и небрежно одетый). Государь!
   С а м о з в а н е ц. Под окнами - вооруженная толпа. Узнай, что хотят эти люди.
  
   Басманов спешит к выходу и очень скоро вбегает обратно. Он запирает дверь на засов.
  
   Б а с м а н о в. (телохранителям). Не пускать! (Самозванцу). Все кончилось! Москва бунтует. Хотят головы твоей: спасайся! Ты мне не верил.
   С а м о з в а н е ц. (выхватив у немца алебарду и распахнув дверь. - бунтовщикам). Я вам не Годунов!
  
   Выстрелы. Телохранители снова запирают дверь, которая тут же начинает сотрясаться от ударов.
  
   Б а с м а н о в. Беги, государь! Я попытаюсь задержать их.
  
   Самозванец возвращает алебарду и быстро выходит налево. Через минуту дверь рушится, и хлынувшая толпа обезоруживает телохранителей.
  
   Б а с м а н о в. (подняв руку). Стойте! (Бунтовщики останавливаются). Опомнитесь! (Обращается к находящимся в толпе боярам - Шуйскому, Голицыну и др.). Вы изменили Годунову, теперь предаете Дмитрия. Измена становится привычкой. Трон из оплота государственности превратился в утлую лодку, тонущую в море страстей. Вы рубите сук, на котором сидите. Слыханное ли дело, чтобы слуги меняли своих господ, а подданные - царей!
   Т а т и щ е в. Злодей! Иди в ад вместе с твоим царем!
  
   Наносит Басманову удар ножом в сердце. Тот падает замертво. Бунтовщики разбегаются в разные стороны, ища Лжедимтрия. Сцена пуста.
  
   1-ый г о л о с. Где же он, где?
   2-ой г о л о с. Его нигде нет!
   3-ий г о л о с. Я же говорил, что это черт!

Сцена 5

   Двор позади дворца. Несколько стрельцов склонились над лежащим в беспамятстве и крови царем. Один из них поливает его водой из ведра.
  
   С а м о з в а н е ц. (очнувшись). Кто со мной - враги или друзья?
   С т р е л е ц. Друзья, государь!
  
   Вбегают бунтовщики.
  
   Б у н т о в щ и к. Вот он! Выпрыгнул в окно, а летать не умеет!
   Т а т и щ е в. Сейчас мы устроим ему летальный исход!
   С т р е л е ц. (наводя пищаль). Не подходите! Или тут взлетит не одна душа, а целая стая!
  
   Бунтовщики останавливаются.
  
   Т а т и щ е в. Почему вы защищаете злодея и самозванца?
   С т р е л е ц. Нам про то неизвестно. Пусть про то скажет царица - мать.
   Т а т и щ е в. Хорошо. Приведите сюда царицу Марфу.
  
   Несколько человек уходят и тут же возвращаются с Марфой.
  
   Т а т и щ е в. Ответствуй, царица, перед народом, как перед своей совестью, сын ли он тебе?
   М а р ф а. (плача). Простите, люди, меня, женщину слабую!.. Четырнадцать монастырских лет не отучили меня бояться. Страшась смерти, предала я кровиночку мою и назвала его именем неизвестного мне человека... А сыночек мой скончался у меня на руках... О, господи!
   С а м о з в а н е ц. (горько усмехаясь). О, святая простота!
   С т р е л е ц. Что ж, видно, бог отвернулся от тебя... (Бунтовщикам). Берите, он ваш!
  
   Стрельцы уходят.
  
   С а м о з в а н е ц. (им вслед). Спасибо, друзья! Напротив, друзья, бог все ближе ко мне!
  
   Его окружают бунтовщики.
  
   Ш у й с к и й. Покайся перед смертью, оборотень: кто ты?
   С а м о з в а н е ц. Если я вам скажу, что не знаю, кто я, вы мне, конечно не поверите. Поэтому я скажу вам то, что вы от меня ждете: я - сатана!
  
   Дико хохочет, встает и идет на них. В него стреляют. Он падает.
  
   С а м о з в а н е ц. (пытаясь подняться). Режиссер, земная сцена тесна мне! Режиссер, я иду к тебе!
  
   Второй выстрел добивает его. Толпа бросается на труп: колют копьями, секут мечами.
  
   Затемнение
  
   В темноте начинает звучать музыка (марш из оперы Прокофьева "Любовь к трем апельсинам"). Затем появляется слабый свет. На сцене - стол и скамья. На столе - мертвый Самозванец. Изо рта его торчит дудка, на груди его лежит маска, подмышкой - волынка. На скамье - труп Басманова. Постепенно свет нарастает, к концу он ярок, но безрадостен. В нем, как и в музыке, горит безумие. Музыка кончается.
  

ЗАНАВЕС.

окт. 1997 - янв. 1998

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"