Федора Ивановича Савина в округе знали как человека нелюдимого, и это было абсолютной правдой. Людей он действительно сторонился. Такой уж у Федора был характер - семье и общению с людьми он предпочел одиночество.
Всю свою жизнь Федор прожил в глуши сибирского леса, где жил вместе со своим отцом лесничим в небольшой избе, вдали от людей. Матери своей он не помнил, она умерла, когда Федор был совсем еще ребенком, так что после смерти отца родных у него не оставалось. Уходить из опустевшей избы и жить в поселке Федор не захотел. Устроившись, как и отец, лесничим, он так и остался жить отшельником.
Еду себе Федор добывал в основном охотой, в поселке появлялся редко - раз в два-три месяца приходил за спичками, мылом и другой необходимой в хозяйстве ерундой. Правда, связи с внешним миром Федор Иванович не терял - в избушке, на полке стоял старенький радиоприемник на батарейках, поэтому обо всех важных событиях лесничий знал. Все книги, что были в доме - перечитал, да и газеты, которые ему давали в поселке, тоже просматривал постоянно. Так, что человеком диким он не был, хотя его домом все же был лес.
День у него начался как всегда одинаково - с проверки расставленных загодя капканов и силков. Но толи живности в этих местах поубавилось, толи просто не повезло - все ловушки оказались пустыми. Непроверенным остался лишь один капкан, но идти до него было далековато, и Федор решил заглянуть туда на обратном пути. Подстрелить никого тоже не удалось. Он выследил, было, зайца, да тот попался пуганый, стоило охотнику сделать один неосторожный шаг и наступить на сухую ветку, как тот, махнув на прощание пушистым хвостиком, пустился наутек. Попасть в него Федор не смог, только патроны зря потратил. Видимо день сегодня был действительно неудачный. Плюнув с досады, Федор послал эту охоту подальше и, не спеша, побрел назад. В оставшийся непроверенным капкан он решил все-таки заглянуть.
Уже начинало вечереть. Погода выдалась на редкость холодной. Федор Иванович тяжело вздохнул, втянув в легкие морозный воздух, перемешанный с запахом хвои и завернулся, потеплей, в свою старенькую, видавшую виды телогрейку. До капкана было уже рукой подать, и лесничий уверенно шел, ориентируясь по одному ему известным меткам. Вот обгоревшее, от ударившей невесть когда, молнии дерево, вон там небольшая поляна - в детстве она была любимым местом Федора. Раньше он часто приходил сюда и мог целыми днями валяться на траве, наблюдая за облаками. Один раз, засидевшись здесь допоздна, он не мог найти дорогу домой. Часа два сидел и ждал, когда придет отец и заберет его.
Давно это было. Сейчас Федору Ивановичу сорок шесть лет, из хрупкого мальчишки он, уже давно, превратился в рослого мужика, с кустистыми бровями и хмурым взглядом. Заблудиться в родных с детства местах он, наверное, не смог бы при всем желании.
Федор поправил съехавшую набок шапку и, вынырнув из воспоминаний, начал спускаться в небольшой овраг - там и находился прикрытый опавшими листьями капкан. Мысленно готовясь к очередному разочарованию, лесничий откинул застилавшую обзор ветку и, едва не вскрикнув от неожиданности, замер, рефлекторно выставив перед собой ружье. В овраге, опустив голову на землю и тихо рыча, лежал медведь. Его переднюю лапу крепко держал, такой знакомый Федору капкан.
Медведи с волками в этих лесах не появлялись уже лет шестнадцать - этот заблудший косолапый был чуть ли не первым за это время и попал он именно в капкан Федора Ивановича... Лесничему было от чего сетовать на судьбу.
Это ж надо невезуха какая. И откуда он только взялся на мою голову? Федор задумался. Хорошего, почти нового капкана было жаль, несчастное животное убивать тоже не хотелось, но отпускать его было опасно. Вон здоровенный какой, такого отпусти, спасибо не скажет - загрызет в два счета и все дела.
- Вот черт. Что мне теперь делать-то с тобой? - раздраженно проговорил лесничий,
Услышав шум, медведь зашевелился и, повернув голову, уставился на человека. Федор покрепче ухватил ружье. Ишь зырит как, пронеслось в голове лесничего, небось как бы схарчить думает. Ну, держись косолапый...
- Эй, мужик, - неожиданно произнес медведь каким-то странным, сиплым и глухим голосом. - Ты че, стрелять в меня собрался что ли? Ты это брось - это дело подсудное.
Федор вздрогнул. Ружье выпало из онемевших пальцев, а сам он, ухватившись за екнувшее сердце, на внезапно ослабевших ногах, осел на землю.
- Ты?.. Да как?.. Не может быть... - беспомощно лепетал он, не в силах справиться со свалившимся на него потрясением. Мысли в его голове разлетались обезумевшим роем. Ошарашено глядя на ни с того ни с сего заговорившего медведя, лесничий пытался выдавить хоть одно связное предложение. Что бы убедить себя, хотя бы попытаться убедить, что он еще не сошел с ума. Получалось плохо.
- Мужик... Ты это... Только в обморок не падай, ладно. Я понимаю - шок и все такое, но ты меня-то освободи сначала, а после можешь хоть копыта отбрасывать.
Словно во сне, Федор придвинулся к медведю и протянул дрожащие руки к капкану. Несколько минут спустя пленник, с вздохом облегчения, прислонился спиной к дереву и принялся облизывать раненую лапу. На лесничего он поглядывал неодобрительно.
- Твой капкан? - спросил он, задумчиво разглядывая результат своей работы, что-то проворчал и принялся облизывать заново.
- Мой. - Федора начал одолевать страх. - Понимаете, я тут лесничим работаю и вот...
- Тоже мне лесничий, браконьер хренов, - Перебивая Федора на полуслове, недовольно буркнул медведь. Но, заметив, как лесничий испуганно сжался от этих слов, продолжил уже спокойнее. - Да чего уж там... Заживет. И че ты мне выкаешь не пойму, я тебе не начальник. Зови меня... гм... да хоть Михаилом - у вас ведь принято всех медведей Михаилами величать.
- Федор, - в свою очередь представился лесничий. Страх уступил место любопытству и, сейчас, в его голове возникало все больше и больше вопросов к своему новому знакомому.
- Слышь, Федор, а у тебя пожрать, ничего нет? Веришь, со вчерашнего вечера здесь сижу, в пузе уже бурчит.
- Да у меня избушка тут рядом, - Федор в одно мгновение вскочил на ноги, - я быстро.
Ветви деревьев с бешеной скоростью проносились мимо, то здесь, то там раздавались недовольные крики встревоженных птиц. Постоянно спотыкаясь, Федор бежал, словно сумасшедший через лесную чащу к своей избушке. От волнения его сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Где-то на краю сознания вопил здравый рассудок. Он просил, приказывал, умолял Федора не возвращаться назад. Бежать в поселок, позвонить в город, вызвать милицию, ученых, кого угодно. Лесничий, не задумываясь, отбросил эту идею из головы - почему-то он не мог предать этого говорящего медведя, а почему, ответить не мог. Может из-за проклятого любопытства, сгубившего не один десяток людей. А может потому, что Михаил - про себя Федор называл медведя так - поверил ему, доверился...
Как бы там ни было, а через пол часа, запыхавшийся, но довольный лесничий протягивал своему новому знакомому увесистый сверток. Прихваченную, по старой русской привычке бутылку водки он поставил рядом.
- Ну молодец Федор, ну уважил косолапого! - Восхищенно восклицал медведь, копаясь в помятых газетных листах. Через секунду он уже запихивал в пасть сразу три бутерброда с колбасой. Громко чавкая, Михаил недоуменно взглянул на лесничего. - А ты чего не ешь? Неудобно прям как-то... Ты давай, не стесняйся. Ща водочки тяпнем - не пойдет ведь на пустой желудок.
Федор послушно принялся что-то жевать, попутно доставая из обширных карманов телогрейки два граненых стакана и литровую банку соленых огурцов. Михаил вовсю работая челюстями, что-то одобрительно промычал.
- Все предусмотрел. Хвалю. - Проглотив, наконец, еду, смог выговорить он. И тут же нетерпеливо добавил. - Ну, наливай что ли, по стопарику. Давно я водочки не пил...
Лесничий, быстро наполнив стаканы и подняв свой, спросил:
- За что пить будем?
- Как за что? За знакомство, ясен пень.
Медведь усердно пытался захватить свой стакан двумя лапами - тот постоянно выскальзывал. Наконец Михаилу это удалось и он, с выражением победителя на морде, цокнувшись с Федором, одним глотком осушил стакан. Затем потянулся к банке с огурцами и опять столкнулся с проблемой - достать огурец не удавалось.
- Елы-палы, и почему природа не наградила меня подходящими для такого случая манипуляторами? - огорченно протянул медведь и благодарно посмотрел на вовремя подоспевшего с вилкой лесничего.
В два счета покончив с огурцом, Михаил, довольно поглаживая большой, покрытый густой шерстью живот, улегся на небольшую кучку опавшей листвы, рядом с лесничим.
- Медику бы сейчас, - мечтательно проговорил он и, взглянув на Федора, пояснил, - мед страшно люблю. Гены, наверное...
Некоторое время они лежали молча, наслаждаясь тишиной вечернего леса.
- Миша. - Тихо позвал Федор.
- Что? - так же тихо отозвался медведь.
- А откуда ты про гены знаешь, про водку? И вообще, разговариваешь ты почему?
- Ты че Федор? Хы-хы. Кто ж про водку-то не знает? Хы-хы-хы-хы. - рассмеялся Михаил, своим странным медвежьим смехом.
- Да ну... Я серьезно.
- Ладно, не обижайся, - примирительно буркнул медведь, - расскажу тебе все по порядку, раз интересно.
Он поерзал немного, пытаясь устроиться поудобнее и продолжил:
- Я ж, Федор, сирота. С рожденья в зоопарке жил, а там, сам понимаешь, людей всегда полно - так язык и выучил. Что говорят, понимал, но говорить не пытался. До определенного момента...
Мужик там был один - еду по клеткам разносил. Премерзкий скажу я тебе тип, вечно недовольный. Ходит, жалуется постоянно, не создан он, мол, для такой работы. Животных терпеть вообще не мог. Короче, раздражал он меня страшно, но я терпел, виду не показывал. Рыкну, правда, иногда, а так ниче - вел себя прилично. Долго в общем терпел, а нервы-то не железные... И вот, однажды, приходит он как всегда не в духе, приносит свою отраву и через клетку мне тычет - жри, говорит. Ну, я сдуру возьми да и скажи: ''Сам эту хренотень жри, а я своим здоровьем дорожу. И вообще, мужик, иди отсюда, очень уж у меня настроение сегодня нехорошее''.
Он как закричит не своим голосом, и бежать, а меня на следующий день люди какие-то забрали и увезли куда-то.
И пошло-поехало... Уколы, осмотры, тесты, пробирки-минзурки... В общем, к ученым я попал. Там всему, что знаю и научился - книжки разные читал, на прогулки выпускали, телевизор даже давали смотреть. Говорили, повезло мне - удачная мутация, уникальная в своем роде... Долго я у них жил, надоело все это, на свободу хотелось - в лес, к родственникам. А тут случай как раз подвернулся.
Просыпаюсь я, значит, а вокруг все бегают, суетятся - видать случилось у них что-то незапланированное. Ну, я под шумок и слинял. С тех пор в лесу живу, один раз даже медведей встретил...
Михаил зевнул, зашевелился, затем обреченно вздохнул и повернулся к Федору.
- Слышь, Федя. Будь человеком, почеши спину - не дотянусь никак. Во! Вот здесь. Благодарствую. - Медведь улегся обратно и потянулся.
- Чего-чего? Да ничего, - передразнил Михаил. - Сам же видишь - я зверек общительный. А там что? Родственнички-то мои разговаривать не умеют. Не захотел я с ними жить.
- А почему так?
- Федя, ты что, не понял? Я же животное интеллигентное, мне общение нужно.
Он поднялся и указал лесничему на початую бутылку водки.
- Давай выпьем уже, а то распустил я тут сопли, раскрыл душу, понимаешь.
На этот раз Михаил поднял стакан без проблем, видно натренировался.
- Ну, Федя, за общение.
Лесничий быстро, одним глотком влил в себя водку и улегся обратно.
- Какие все таки удивительные вещи творятся в мире, - проговорил он, задумчиво поглаживая бороду. - Вот, например ты - медведь, а разговариваешь.
- Что тут удивительного? - буркнул в ответ Михаил. Природа еще и не такие штуки выкидывала. Вон, втех же лабораториях был один заяц-телепат, он еще раньше меня слинял... Ну и сволочь, я тебе скажу. Помню как мне из-за этого гада два месяца морковка снилась, с крольчихами вперемешку... Кстати, - медведь опасливо огляделся по сторонам. - Вполне возможно, что он тоже в эти места забрел, лаборатории то рядом были... Тебе морковка никогда не снилась?
- Не-е-а. - ошарашено протянул Лесничий.
- Ну и слава Богу. Оно конечно не так уж и близко было, километров сорок-пятьдесят, но все же... Вдруг где-то здесь поселился.
Помолчали.
- Да ну его на фиг, такие разговоры. - вдруг оживился Михаил. - Аж на душе потяжелело. Давай лучше водочки опять тяпнем. Как говориться после первой и второй...
- Перерывчик небольшой. - Протягивая медведю полный стакан, лесничий улыбался. Может от водки, а может просто, от хорошей компании все проблемы отступили, ему вдруг стало тепло и радостно.
Как он оказался дома, Федор помнил смутно. Помнил, что литровая бутылка водки закончилась, и ему, видимо пришлось сбегать в избушку еще раз - разливали из трехлитровой банки уже самогон. Так же лесничий помнил, - даже очень четко, - как они с Михаилом в обнимку, шатаясь, шли по лесу горланя во всю силу легких гимн Советского Союза и медведь, в перерывах между куплетами, упрямо уговаривал его идти бить зайцам морды. Все это Федор помнил, хотя и отрывками. Но как они пришли в избушке, лесничий вспомнить не мог. Видимо пришли недавно - Федор стоял в проходе, судорожно вцепившись в дверной косяк, чувствовал он себя при этом весьма скверно.
Посреди и без того маленькой комнаты, заполняя собой все свободное пространство, лежало огромное тело Михаила. В ночной тишине его раскатистый храп казался оглушительным. Осторожно, что б не наступить на спящего медведя, Федор пошатываясь, стал пробираться к кровати. Вокруг все расплывалось, в голове был туман. Почти в конце, казавшегося ему таким долгим, пути, лесничий все же споткнулся о массивную лапу Михаила и рухнул на кровать. Медведь, не просыпаясь, буркнул: '' Ну, зайцы проклятые, ничего, мы вам завтра морды набьем'', и снова затих. Федор некоторое время поерзал, пытаясь снять сапоги и, когда это, наконец, удалось, вздохнул с облегчением и провалился в сон.
Утро было тяжелым. Голова болела ужасно, с неимоверным трудом Федор принял сидячее положение и разлепил воспаленные глаза. Михаил уже встал, взгромоздившись на табуретку, он сидел за столом и задумчиво глядел в окно. Федор попытался что-то сказать, но из его груди вырвался лишь стон. Медведь повернулся к нему и, сочувственно покачав головой, пододвинул банку с рассолом.
- На, выпей - полегчает, я знаю.
Федор снова простонал, на этот раз пытаясь поблагодарить. Дрожащими руками он поднес бутыль ко рту и стал жадно пить. Самочувствие действительно улучшилось. Лесничий поднялся с кровати и сел за стол напротив Михаила, который уже доставал из-под стола остатки самогона.
- Ну, а теперь похмелимся. - Жизнерадостно сказал он и, пока Федор наливал, добавил, - Хорошо у тебя тут, уютно, а я вот даже берлогу делать не научился.
Медведь вздохнул, Федор взглянул на него и усмехнулся.
- Слушай, может давай оставайся у меня - вместе веселее будет.
- Ты что, ты что, я ж большой, мешать буду. - Михаил отпирался, но по всему было видно, что идея ему явно понравилась.
- Не выдумывай. - Лесничий ободряюще потрепал его по плечу. - Тесно будет - пристройку сделаем, это дело не трудное. Ну куда ты сейчас пойдешь, зима ведь уже? Оставайся.
Медведь попытался отказаться, но Федор тут же перебил его:
- И слышать ничего не хочу, - говорил он, - Вдвоем оно легче. Ты давай лучше не отпирайся, а тост какой-нибудь сочини, к месту.
- Знаешь, Федя. - Медведь произнес это как-то тихо, глядя лесничему прямо в глаза. - Давай на этот раз выпьем за дружбу.