Аннотация: Мойры, Александр Македонский и его потомки, наши дни.
Возвращение царя
Обильное возлияние в честь дня рождения друга затянулось, и Александр попал домой поздно ночью. Он забылся тяжелым и мутным сном со странными сновидениями. То он видел перед собой разгоряченную морду коня, которого он зачем-то удерживал, схватив за гриву, то слышал лязганье тысяч мечей и крики раненых и умирающих на ратном поле, то из тьмы выступали три смутные обнаженные женские фигуры, обступающие его, шепчущие и протягивающие руки.
Вздрогнув, Саша проснулся. Сон никак не отпускал его, в ушах все еще стоял женский шепот.
- Александр, Александр, - звали голоса. - Царь, царь Александр.
Голоса стали громче. Саша, не выдержав, потянулся к лампе на тумбочке, включил свет и вскрикнул: в центре комнаты стояли три женщины в светлых одеждах, напоминавших хитоны.
Саша вскочил с кровати, запутавшись в одеяле.
- Кто вы такие? - закричал он на женщин. - Как сюда попали?
- Мы - мойры, три сестры, дочери Нюкты и Кроноса, матери-ночи и отца-времени. Я Клото, Прядущая.
- А я Лахесис, Определяющая, - подхватила стоящая рядом с ней русоволосая, выглядящая чуть постарше.
- Атропа, Перерезающая, - сдержанно закончила третья, на вид самая старшая, тряхнув копной черных волос.
- Черт, - растерянно произнес Саша, - кажется, я допился до "белочки".
Женщины переглянулись.
- Лахесис, убери опьянение. От него воняет так, что дышать нечем, - брезгливо поморщилась темноволосая. Блондинка хихикнула и демонстративно зажала точеный носик. Третья женщина сделала движение, будто перетерла что-то в пальцах.
Саша недоуменно посмотрел на нее, пискнул и молнией помчался в туалет. Никогда прежде он не испытывал таких болей и такого унижения. Хлестало отовсюду. Его выворачивало и трясло. Спустя сорок минут, чувствуя полнейшее физическое и эмоциональное опустошение, он вернулся и упал на кровать, с опаской глядя на женщин. Те разбрелись по комнате и со скуки разглядывали его вещи.
- Все же кто вы? - выдавил Саша.
- Ты про нас читал, - сказала блондинка, не отворачиваясь от книжного шкафа и указывая на сборник древнегреческой мифологии.
Клото, неожиданно всплыло имя в голове Александра.
- Многие ученые мужи писали о нас, - продолжила она. - Правда, не всегда верно.
- Гомер нас вообще за одну посчитал, - обиженно сказала Лахесис. - Мойра и все тут. Одна на всех.
Сестры возмущенно зашипели.
- Это потом уж Гесиоду нашептали, что нас все-таки три. А Платону, что мы не обязательно в виде старух.
Мойры переглянулись и соблазнительно поправили свои воздушные одежды. Саша встал, отобрал у Атропы статуэтку бизона, подаренную ему в детстве матерью, и пристроил ее обратно на полку.
- Почему вы явились именно ко мне? Как я связан с греческими богинями?
- Ты ведешь свой род от самого Александра Македонского! А мы с ним были весьма-а близки, - смеясь, заговорили они хором, - он был, ах...
Комната наполнилась смешками, вздохами, шорохами. Мойры кружили вокруг него, будто плавая в воздухе, а не ступая по полу. Белые одежды развевались от несуществующего ветра.
- Я много раз оттягивала момент перерезания его нити, - глаза у строгой Атропы затуманились от воспоминаний. - Ему было суждено умереть в двадцать три от лихорадки. Но мне так хотелось побыть с ним подольше...
- Не так уж много ты ему отмерила, - проворчал эрудированный Саша, который одно время очень увлекался историей Древней Греции. - Он же совсем молодым умер, в тридцать, кажется.
- В тридцать два, - поправила его Атропа, - не все мне подвластно, я и так продлила ему жизнь, сколько могла.
- О, а как я пряла его судьбу, - закатила глаза Клото. - Такой тонкой, прочной и гладкой нити я еще никому не выпрядала.
- А какие события я ему определяла! - вторила ей Лахесис. - Какие приключения, какие встречи, какая власть. А сколько силы я ему придала. Он так закалился в моих испытаниях.
- Упрямец...
- Философ, политик.
- Завоеватель!
- А что он вытворял с нами в...
- Ну ладно!
Сестры подталкивали друг друга локтями, хихикали, переглядывались со значением и непрерывно двигались, смешки неслись со всех сторон, что порядком обескураживало Александра.
- Ты так похож на него, - сладострастно протянула Клото.
- Буцефала у меня нет, - криво усмехнулся в ответ Саша.
- Это не важно, - выдохнула Лахесис, медленно кружа вокруг него. - Дело в том, что внутри тебя.
- Дело в душе! - подтвердила Атропа.
- Что вы от меня хотите? - раздраженно спросил Александр, проталкиваясь через сестер к окну. В возбуждении они слишком тесно столпились вокруг него, и в какой-то момент ему стало трудно дышать.
- Я не Македонский, да и страны у нас сейчас не завоевывают. Ни на конях, ни пешком.
- Да, ты не Македонский, - с оттенком пренебрежения произнесла одна из сестер. Шорох внезапно стих. Саша повернулся и увидел, что сестры прекратили свое движение и сгрудились посреди комнаты.
- Ты - не он, хоть и очень на него похож, - строго сказала Атропа. - Но внутри тебе много не достает, а нам нужен именно он.
- Мы соскучились, - не выдержав, хихикнула Клото.
Атропа, нахмурившись, кинула на нее тяжелый взгляд, который, впрочем, мало усмирил сестричку.
- Ну а я-то чем вам могу помочь? - не выдержал Саша. - Македонский умер несколько тысяч лет назад. Его уже не вернуть!
- Неправда, - прошептала Лахесис. - Мы с Клото очень постарались, и Александра можно вернуть.
- Последние 600 лет старались, - надменно сказала Клото и закинула конец легчайшего белоснежного шарфа за плечо. - Поэтому не вздумай нам ничего испортить. Делай, что говорят.
- Иначе... - Атропа выразительно пощелкала невесть как оказавшимися у нее в руках серебряными ножницами. - Не поможешь нам, перережу твою нить. Да так, что никаких перерождений не дождешься. Пойдешь на вечное ожидание в Пустоту.
- Очень страшно, - хмыкнул Саша. - Ножницами меня пырнешь что ли?
Сестры переглянулись. В руках Клото появилась тонкая светло-коричневая нить. Клото медленно перетирала кончик нити и он удлиннялся под ее пальцами. Лахесис неожиданно ухватила нить и одним движением скрутила замысловатый узел. Саша охнул: в груди будто взорвалось сердце. Жгучая боль распространилась к пояснице, отдала в левую руку и даже затылок. Все тело мгновенно покрылось холодным потом. Саша хватал воздух ртом и все равно задыхался. Он опустился сначала на колени, а потом и вовсе упал на ковер.
Атропа занесла ножницы над нитью.
- Они у меня для другого, - холодно произнесла богиня. - Ну что, резать?
- Нет, - кое-как выдавил Саша, моментально уверовавший и в силу сестер, и в возрождение Македонского, и во всех остальных богов вместе взятых. - Пожалуйста... не надо.
Сестры снова переглянулись. Атропа убрала ножницы, исчезнувшие в складках ее одеяния, и отошла к кровати. Лахесис медленно распустила узел на нити. Саша с облегчением почувствовал, как боль отступила и сразу стало легче дышать. Клото пропустила нить через пальцы и позволила ей исчезнуть. Прядущая склонилась над лежащим мужчиной.
- Твоя жизнь в наших руках. Помоги нам, и мы не останемся в долгу.
- Что я должен сделать? - пропыхтел Саша, садясь на полу и приваливаясь спиной к батарее под окном. - Как помочь?
- Встреть одну девушку и сделай ей ребенка, - сказала Лахесис.
- Что? И чем это поможет?
- Мы очень старались, сводя нужных людей в нужное время на протяжении веков, - начала объяснять Атропа. - И именно она, эта женщина, сейчас способна стать матерью возрожденного Александра.
- Как вы себе это вообще представляете?
- Встретишься, познакомишься, влюбишь ее в себя и сам влюбишься , - успокаивающе произнесла Клото.
- И у тебя на это ровно три недели, - внесла ясность Лахесис.
- Почему?
- Подойдет лишь одна-единственная яйцеклетка, которая выйдет для оплодотворения через три недели и пропадет, если ты не успеешь, - ответила Лахесис и склонилась над Сашей. - Завтра начнем, а сейчас отдохни. Спи!
В глазах Александра потемнело и он провалился в сон.
В одиннадцать утра следующего дня Саша сидел на открытой веранде кафе и пил кофе. Он подозревал, что мойры заставили бы его прогулять работу, будь это будний день. Поэтому тихо радовался субботе.
Богини рано разбудили его, проследили, несмотря на все протесты, чтобы он тщательно вымылся, выбрился и хорошо оделся (насмешкам и хихиканью не было конца) и вытолкали на улицу, не дав позавтракать.
Невидимые для всего остального мира, они привели Сашу в центр города и усадили в кафе, указав не только заведение, но и столик, и даже стул. Проглотив омлет, Саша почувствовал себя немного бодрее.
- Долго мне здесь сидеть? - спросил он вполголоса. - Чего мы вообще ждем?
- Уже скоро, - ответила Лахесис, рассматривая ярко-красную нить. - Не получится просто подойти к ней и спросить, как ее зовут. Нужен случай.
- А где она? - стал оглядываться Саша.
- Близко, - прошептала Клото.
Вдруг сестры словно потеряли к нему интерес. Они отвернулись и стали о чем-то шептаться. Александру стало скучно, он посмотрел на улицу и заметил, как маленький щенок, выбежав из переулка, устремился на проезжую часть прямо под колеса приближающегося автомобиля. Неожиданно для самого себя Саша обнаружил, что он выскочил из кафе и бежит по дороге. Не сбавляя скорости, он подхватил щенка, увернулся от капота взвизгнувшей покрышками машины и выскочил на противоположный тротуар. И сразу же врезался в пешехода. Саша набрал приличную скорость, поэтому сбил человека с ног и сам грохнулся рядом, поднимая повыше щенка, чтобы не ушибить его об асфальт.
- Куда же вы так несетесь? - произнес сбитый, оказавшийся миловидной девушкой с глазами орехового цвета, скривившейся от боли. Саша от неожиданности отпустил щенка и тот мигом сорвался с места. Вместе с девушкой они проводили его взглядом, но он уже подбегал к хозяйке, немолодой женщине, на все лады честившей непослушное животное. Рядом водитель машины громко ругался на идиоток с собачками и самоубийц-спасателей.
Саша поднялся сам и, бесконечно извиняясь, поднял на ноги девушку. Летний сарафан не уберег ее от асфальта - она расшибла в кровь руку. Выбежавший на шум официант из кафе, где сидел Саша, предложил воспользоваться их аптечкой. Саша, бережно поддерживая незнакомку, повел ее внутрь, грозно сверкнув глазами на мойр, возникших рядом.
- Как вас зовут? - донеслось до сестер от входа в кафе.
- Елена, - услышали они прежде, чем хлопнувшая дверь отрезала от них пару.
Сквозь стекла они видели, как спустя несколько минут Саша вывел девушку с перебинтованной рукой из подсобки в зал и усадил за стол. Официант принес напитки. Молодые люди разговаривали, Елена начала улыбаться. У сестер зашевелилась надежда на удачный исход. Но вскоре Саша встал из-за стола, отдал официанту деньги и вышел на улицу, оставив Елену допивать сок в одиночестве. Девушка не выглядела ни расстроенной, ни разочарованной.
Александр перешел дорогу и оказался возле сестер.
- Ну как? Ну что? - засыпали его вопросами мойры.- Она понравилась тебе? Ты взял ее номер? Когда встретитесь еще?
- Нет, - спокойно сказал Саша.
- Что нет?
- Все нет. Не взял, не позвоню, не встречусь - не понравилась она мне. Что тут поделать. Просто девушка. Не пон-ра-ви-лась!
Александр повернулся и пошел прочь. Пораженные мойры уставились ему вслед.
- А в нем больше от Македонского, чем мы думали, - вдруг усмехнулась Атропа. - Такой же своевольный упрямец.
- Смысл быть богиней, если не можешь получить то, что хочешь, - со злостью хлопнула по бедру Клото.
Лахесис с жалостью посмотрела на сестру.
- Ладно, достань Ананки.
Клото встрепенулась и из ниоткуда достала огромное веретено.
- Показать его нить?
- Нет, ее, - ответила Лахесис.
Атропа подошла поближе и тоже с надеждой взглянула на сестру. Та взялась за нить Елены. Она крутила ее, переворачивала, протаскивала через дымные клоки и металлические лабиринты. Лицо ее побелело от напряжения. Наконец, она со стоном отпустила ее:
- Нет, ничего не получается.
Сестры разочарованно вздохнули.
- Все, что я смогла, так это только отодвинуть выход нужной яйцеклетки с этого месяца на три года вперед. Простите...
- Ничего, - утешила ее Атропа. - Подождем. За три года многое может измениться. Это же люди, непостоянные, как бурный поток.
И сестры медленно растаяли в воздухе.