Мне выпало хранить покой, я часовой своей державы.
Стою над бурною рекой, стихи читаю Окуджавы: Виноградную...
И взор впивается в судьбу лозы, к застолью дар несущей;
К корням, и мирную гурьбу я вижу птиц в тенистой куще.   
Бывало ль так всегда, скажи? По кругу вскачь несутся мысли...
Сейчас уздою их вяжи, - не засоряй вниманье лишним!
С часов сойдёшь, и шагом кротким, сдержав объятия и крик,
Положенные сложишь чётки, и вековой окинешь миг. 

Развод, часы и смена - время, я отпускаю удила.
Находит мысль тугое стремя, сто лет назад: кипят дела.
Искатель счастья, гнева сгусток, оплот судеб, высокий долг...
Крутое тесто, - племя русских. Дремучий лес. Медведь и волк.
Земель хозяйских раб высокий, в ручье увидевший ключи,
Под колесо пустил истоки у мельниц, в храмах - палачи.
Трава худая, наливаясь, поила 'ос' и 'муравьёв'.
С отчаяньем иду, смиряясь, среди кровавых берегов.

Маршировать ль непримиримо? Угодливо глядеть в глаза?
Знобит. Юлой кружится 'прима', в речах огонь, - нельзя назад.
'Мы вырастим в стране свободу, как осознание труда,
Без предрассудков, год от года, мечом народного суда!'
Дитя ли эха передела, прозревшее от вечных вьюг,
Я узнаю всё то же тело, и те же головы, вокруг.
А под горой - живые клумбы и зычный возглас: 'Вашу мать!'
На Гору тащит тот, кто любит и не желает предавать.

Не переставить мне, потомку, камней, не заглушить ручей, -
Испить, а после также колко смотреть в глаза тем, кто ничей -
В ком нет начальников и зеков, и вертухаев из травы,
Номенклатуры, бравых 'секов', законодательной братвы.
Какое мне, скажите, дело до лживых презренных идей,
Что пудрят войны в чистом мелом погибших мирных в них людей?
И эти чёрные полоски всё громче выжимают крик!..
Вновь на часах вершин неброских свой, в кулаке зажатый миг.

...Сорвётся ль он, когда из всех я наслаждение отвергну,
В сонм презренных ворвусь утех, спасая русскую Царевну,
Но ныне мне хранить покой под беспристрастною луною,
Над исторической рекой срастаться с грозной тишиною.
Мне боль и слабость, и надежда, и сила - в вере всё смогу,
И не уснуть! - закрою вежды, а трели говорят: 'Люблю...'
Вы божий мир не отвергайте, - тесал тропу Каменотёс.
И по ступеням поднимался, и в каждом с каждым шагом рос.

Секунды бьют под рёбра чётко - у храпового колеса
Зуб не один, и рвутся глотки, перекрывая голоса.
Роняя слёзы в реку нашу, я принимаю грозный меч.
Стою в часах. Хлебайте кашу. Мне надо Родину беречь.
27.02.17-07.11.17, Игорь Стрелков