Алексей Попович скучал. Давно минули лихие времена, когда белобрысого юношу всякий встречный-поперечный Алешкой кликал, а вот интереснее жить-то было тогда насколько! Бывало на лихом коне с мечом в одной руке, щитом в другой, как врубишься в ряды басурманского войска - и только клочки по полю летят. А камнями, что они по какой-то своей традиции у края поля битвы складывали, так удобно дорожку у дома мостить было... Конечно не столь удобно как тем мрамором, что давеча купцы за пустяковую какую-то просьбу и подвезли и замостили. Опять, небось, дурман-траву провезти втихаря пытаются. Лихо-то Одноглазое под своим зорким надзором всю траву эту бесовскую держит. Сам порой надегустируется - вот уж воистину семью семь несчастий. А дегустирует, морда, всегда, почитай, разве что во сне успокаивается. Говорят, у подручных его поговорка даже в ходу: "Не буди Лихо, пока оно тихо".
Еще ведь и какой-то дурман-порошок появился, бояре на днях друг другу нахваливали. Усы только, говорят, с бородой мешают очень, некоторые даже брить пытаются. Князь пока молчит, но глазами на них так и зыркает, мол, вот я вам, мздоимцам и новаторам... Только что "вот" пока не придумал. Раньше-то, бывало, бороду грозился оторвать, а тут они и сами вроде как обрились уже. Ну да ничего, князь смекалистый, за что ухватить и что оторвать найдет. И кто знает, может и пожалеют бояре бороды сбритые.
Алексей Попович гулко расхохотался, эмоционально постукивая пудовым кулаком по бетонной столешнице. Стол мелко подпрыгивал. В дверь быстро заглянул охранный богатырь - бдит, не прилетели ли лихие люди доброго человека обидеть. А его поди обидь - сам на всю голову обижен станешь, если до этого не был, раз силушку попытать решил. Алексей хоть жирком и заплыл за последние годы командирские - любому фору дать может. Ну разве что Муромцу, Добрыне да Кожемяке форы дать бы не решился. Эти волкодавы и так кому хочешь глотку перегрызут, будь ты хоть трижды народный злодей Руси или четырежды богатырский воевода. Но то, ежели их с цепи спустить, а цепи богатырских волкодавов все еще в его крепкой руке. Благо, что князь лаской не обижает.
-... Пшел вон, я сказала!
Резко распахнулась дверь под аккомпонемент грохота от падения охранного богатыря. В светлицу ворвалась Василиса, что в народе Премудрой кличут. Судя по всему, в очередной раз разгневана дюже, из глаз только что молнии не летят, из ушей пар не валит, зато изо рта слова в том числе и близкие к бранным вылетают. В смысл ее речей Алексей не вслушивался - все одно пока не успокоится, не поймешь ничего.
Меж тем прелюдия затягивалась. Василиса успокаиваться и не думала, с каждой новой фразой набирая обороты, хотя и так речь ее приобретала скорость улепетывающей татарской конницы при виде Добрыни Никитича.
Воевода тяжело вздохнул и в очередной раз сильно ударил кулаком по столу. Василиса от неожиданности опустилась на гостевой стул и замерла с открытым ртом.
- Выпей водички, Василисушка...
Алексей Попович встал, наполнил из одного из графинов стакан и подал Василисе. Та машинально выпила, покраснела и прохрипела:
- Это ж водка...
"Вот ведь беда, опять графины перепутал", - подумал богатырский воевода, готовясь к худшему. О том, что Василиса Премудрая пьянеет с одного стакана по столице уже легенды ходили. Про то, как себя ведет при этом - слухи...
Взгляд Василисы подернулся легкой пеленой. Она наконец сфокусировалась на замеревшим в свою очередь воеводе, лицо ее расплылось в улыбке. Сердце воеводы выстукивало уже с частотой клюва дятла, пытающегося выцепить особенно вкусного жука.
- Алешенька, - голос звучал глубоко и певуче, а если б не видеть при том Василису - еще и волнующе.
Алексей Попович ее видел, потому вместо волнения по коже мороз прошел. Никогда не угадаешь, как на Премудрую подействует стакан водки - от внезапной любвеобильности до безумной агрессии. При этом силы ее возрастают многократно, так, что и пара богатырей справится на пределе возможностей. Понять, какой вариант выпал на сей раз пока что возможным не представлялось. Пугали все.
- Что ж ты, Алешенька, - продолжала Василиса, - на беды народа простого внимания не обращаешь? Взять вот к примеру Соловья...
- Разбойника? - перебил воевода.
Василиса задумчиво провела ногтем по столу. На столешнице появилась глубокая царапина. Воевода похолодел.
- Ну почему же сразу разбойника. Что ж ты людям клеймо сразу вешаешь?! Он, можно сказать, уже давно исправился - сидит себе на дереве, жить никому не мешает... Ты уж помоги ему, я в долгу не останусь.
Василиса молниеносно оказалась рядом и положила ладонь на щеку воеводы.
В дверь робко постучали. Стены робко затряслись, стол робко подпрыгнул, Василиса отдернула руку. В дверях стоял Илья Муромец и мял в руках богатырский шлем. Шлем скрипел, но против Ильи шансов у него не было.
- Я может не вовремя, Алексей Попович?
- Еще как вовремя, Илья. Заходи, дело как раз к тебе. Гражданка Премудрая как раз уходит.
Василиса уперла руки в бока.
- И не надо упрямствовать, у нас служебная необходимость. Свою просьбу завтра с посыльным голубем пришлите. Чем могу, посодействую. Охрана!
В светлицу заглянул охранный богатырь.
- Проводите гражданку Премудрую...
В глазах богатыря отразился ужас и безнадежность. Он подошел и взял Василису за руку. Та оценивающим взглядом окинула охранного богатыря и отдернула руку. Затем сама крепко взяла его за руку и со словами "...До опочивальни" выволокла богатыря из светлицы.
- Спасибо, друг, выручил, - Алексей Попович наполнил два стакана. Один отдал Илье, другой оставил у себя.
- Ну, будем.
Богатыри со звоном столкнули стаканы, залпом выпили и дружно закашлялись.
- Вода?
- Вода... Вот ведь день не задался! На вот, ознакомься.
Алексей Попович протянул Муромцу конверт.
- Письмо какое-то, - пробормотал Илья, извлекая содержимое конверта.
"Доносение агента Дохлого" дошло оперативно. До самого Ильи содержание письма дошло медленнее.
- Ах он...!
- Брось, Муромец! Развлекается Кощей. Ему лет-то сколько, только и остается как теорией заговора болеть...
- Так ведь заговор - это как раз чтоб не болело?
- То другой. Тебе еще повезло, девчушка вон на коленках.. Он князю на меня доносение прислал. Пытался убедить, что Попович я не потому, что сын поповский, а потому, что к богатырям интерес окромя богатырского имею. Ой, княже веселился... Ну, это он еще не знает, что все с того же Кощеевского языка в народе объяснение гуляет, с чего вдруг князь Владимир стал Ясно солнышко.
- И с чего? - Илья заинтересовался.
- Вот уж нет, за такие шутки я нас обоих с тобой должен в темницу упрятать. А мне пока и тут неплохо...