Светка крутилась вокруг юлой и умильно заглядывала в глаза. Ручки с кровавым когтистым маникюром тянулись к длинному сине-зеленому хвосту перламутрового отлива, свисавшему у меня из подмышки.
- Не дам! Отстань, зараза!
Последнюю разработку нашей лаборатории зачем-то понадобилось носить на верхний этаж, где с ней долго знакомились, щупали узорчатые тонкокостные плавники и восторгались буйному цвету получившейся экспериментальной модели. И теперь возвращать ее обратно приходилось тоже мне - одному из лаборантов-аспирантов. Тех, которые еще не доросли до самостоятельных исследований, но широко использовались всеми в жанре "подай-принеси".
Несу. Русалка притихла и лишь вяло колышет хвостом при особенно резких движениях. Ей сонно и хочется поскорее вернуться на знакомую территорию, где они в это время обычно находятся в спячке. Сонный образец практически не активен, выставить его зубами вперед, прямо в наглое лицо потерявшей последнюю совесть крашеной блондинки Светочки, увы, не получится. Она этим пользуется и продолжает выпрашивать, исподволь оглаживая дрожащими ручонками вялый хвост русалки.
Светочка - моя коллега, тоже лаборант, но из другого крыла и из совсем другой лаборатории. Обычно она к нам и не заглядывает. У нас разные направления, мы редко пересекаемся в исследованиях. А тут ей внезапно приспичило. Но - нет! Обойдется. Пока запрос не пришлют честь по чести, как полагается, экспериментального образца русалка-386 не видать им, как своих ушей.
Пристроив русалку в вольер и проследив, чтобы она окончательно уснула, начинаю прибираться. Пинками откидывая накопившийся хлам вдоль стен и под тяжелые столы. Странно, откуда это все тут? Нет у нас привычки превращаться в хлев пополам со складом после бомбежки. Умная мысль теряется, когда внезапно раздается знакомый скулеж, и в плотно прикрытую дверь пытается просочиться все та же Светочка. Только ее тут не хватало.
На этот раз она срочно зовет меня сбегать к ребятам из 516-й, у них прорыв случился. Бежим. На столе стоит полуметровая модель машинки с огромными толстыми колесами, массивной кабиной и закрытым кузовом. Эмммм...?
Ребята взахлеб перечисляют возможности новорожденного, щелкают кнопочками на пульте. Мы со Светочкой круглыми глазами следим за все ускоряющимися хитрыми маневрами толстячка. Мало что понимаем, но искренне сочувствуем.
- А давай, мы тебе эту машинку на русалку поменяем? - неожиданно предлагает Светочка, увязавшись следом на обратном пути.
Хочется спросить: каким образом она собирается менять разработку одной лаборатории на разработку другой лаборатории, если сама работает в третьей? Нет, даже не так. Хочется спросить: почему она так прицепилась к нашей русалочке, что это уже переходит все нормы приличия? Нет, снова не так. Хочется просто послать ее в даль обетованную без любых вопросов. Послать что ли?
В лаборатории снова нахламлено, даже больше, чем до моего ухода. Чем они тут занимаются? Умная мысль теряется под звук покашливания сзади. Доцент Баталов (однофамилец), здравствуйте. Держа в одной руке большой бумажный стаканчик с кофе, он растерянно оглядывается и целенаправленно устремляется в угол, зарываясь в груду небрежно сваленных предметов.
- Вам помочь?
- Нет, спасибо. Почему здесь такой беспорядок? Где же эта...
Высокий немолодой мужчина в старомодном костюме со свитером увлеченно прорывается к собственному рабочему столу, потеряв по дороге забытый стакан с кофе. Помогая ему оттаскивать в сторону лишнее, с легкой завистью кошусь на многочисленные упаковки, словно сбежавшие из модной кондитерской. Крем, сливки, мороженое, разные напитки и какие-то пироженки - откуда у нас такое богатство? Внезапно захотелось взбитых сливок, наглая упаковка которых ярко прыгнула в руки в процессе уборки. Очень люблю сладкое.
- Вы не будете возражать, если я возьму эту коробочку? - спрашиваю у Баталова. - Завтра куплю и верну такую же.
- Да, конечно берите. - рассеянно отозвался тот. - Тут этого добра....
Уже на выходе вновь сталкиваюсь с настырной Светочкой. Она заискивающе здоровается с Баталовым и что-то ему лепечет вполголоса. Вот пусть теперь он разбирается с ее манией. А я пойду, рабочий день закончился.
Теплый солнечный летний вечер. Все вокруг цветет и пахнет, щебечет и сияет. Толпа народу весело гомонит к ближайшей автобусной станции. Наше предприятие расположено на окраине города, на машине сюда не подъедешь - специальный режим безопасности. Хотя, чем эта безопасность может пострадать от того, что сотрудники будут ездить на своих машинах, а не на автобусе? Жираф большой, ему видней.
Толпа растекается ручейками к разным площадкам служебного транспорта. Пробегая мимо небольшого выезда из складских лабиринтов у круглого асфальтового пригорка ровной полусферической формы - мы постоянно между собой спорим, для чего он тут такой, и почему его до сих пор никто с землей не сравнял - вижу странное. Невысокий пухлый дядька в черном костюме с портфелем подмышкой подпрыгивает и размахивает руками.
- Северодвииинск! Кому в Северодвиииинск! Маршрутка скоро отправляется! Подходите, свободные места! Северодвиииинск!
Тут же рядом из проулка выезжает длинная черная ...ммм.. микроавтобус, наверное. Утрированно-простых форм, необычно вытянутая и абсолютно вся черная - от выпуклых фар, до парных частых колес - детский гибрид паровоза и маршрутки. Мужик продолжает зазывать. Какая-то часть идущих людей стекается к нему, закрывая собой. Мне это не по пути, иду дальше.
Около моей остановки толпится народ. Почему-то много детей и лиц южной национальности. Точнее - индусов, вроде бы. Смуглые, в свободных белых одеждах с народной вышивкой, тесемочками и цветными бусами. В белых тюрбанах, намотанных на жесткие черные волосы на голове. Все это находится в броуновском движении, мельтешит перед глазами и чирикает на своем непонятном языке.
Стоим, ждем автобус. В этот момент впервые меня кольнуло странное предчувствие. Недоброе такое. Жесткий злой взгляд в спину. И ощущение приближающегося преследователя. Пытаясь незаметно оглядеться, медленно отхожу в дальний угол открытого каркаса остановочного комплекса, в боковой стене которого находится распахнутая по случаю жары дверь в соседний павильончик с книгами. В книжной лавке тоже многолюдно, может быть имеет смысл попробовать спрятаться до прихода автобуса там.
Уже подходя к той самой двери, замечаю глубокую яму вдоль длинной спины остановки. Довольно большую вытянутую яму, частично заложенную кирпичами и каким-то строительным мусором. В яме сидят несколько человек в белых южных одеждах: румяный мужчина средних лет и четверо маленьких детей неопределенного пола. Дети молча лупают чернющими глазенками, а отец, вероятно, настороженно смотрит на меня и оглядывается вокруг столь же настороженно.
Заметив мои колебания и сомневающиеся взгляды в сторону книжной лавки, отец из ямы машет мне руками, приглашает к ним присоединиться. Что-то длинно говорит на своем красивом, но совершенно не понятном мне языке. Вроде бы они там тоже прячутся и ждут свой автобус. И я могу с ними посидеть, подождать. Уже примериваюсь прыгать к гостеприимным ямосидельцам, когда над головами толпящихся рядом и не обращающих никакого внимания на происходящее вокруг людей появляется новая фигура.
Фигура имеет вид высокого жилистого мужчины неопределенного возраста. В светло-розовой рубашке и большой широкополой шляпе темного цвета. При повороте становится заметен темный же плащ, в сложенном виде перекинутый через спину. Здравствуйте, товарищ Зорро. Почему-то сомнения, что он ищет именно меня, не возникает. И калаш, который этот, пусть будет Зорро, уверенно держит на сгибе правой руки, легко поддерживая левой, укрепляет такую уверенность. Прикрытый краем плаща, он остается незамеченным окружающими. И только мне в глаза смотрит круглый черный провал, обещающий вечность и пару серебряных коньков впридачу.
Медленно боком отползаю от ямы, сигналя ее обитателям, что нужно пригнуться и сидеть очень тихо. Отец колеблется между порывом попытаться помочь мне и пониманием, что дети важнее. Киваю ему и отползаю еще дальше в сторону.
Розовый Зорро находит меня взглядом, медленно и хищно улыбается, показывая зубы. Я семафорю ему, что сейчас выйду из толпы, пусть подождет и не стреляет. Тут дети. Очень много детей и других непричастных лиц, которые перед ним ни в чем не провинились.
Розовый медленно кивает, не отводя от меня дула автомата. Покачивает им, предлагая быстрее выходить. Я что, я выхожу. В голове крутится мысль о том, что происходит с телом, куда на приличной скорости врывается пуля. Острая, разрывная. Интересно, успею почувствовать?
Позади остается ничего не подозревающая пестрая толпа на остановке, где весело бегают беззаботные дети, а взрослые нетерпеливо ждут свой автобус. Который уже не суждено теперь дождаться мне. Мы с розовым медленно отходим в сторону. Я благодарна ему за оказанную любезность, ему зачтется.
Боковым зрением вижу, как розовый вскидывает ствол чуть выше. Вижу, как огненная вспышка на миг закрывает его острым игольчатым шаром. Чувствую сильный удар в висок и ничего больше не чувствую.
Казалось, прошла всего секунда, длинным безвременьем растянувшаяся вокруг и внутри. Вскакиваю на ноги, оглядываюсь, не обращая внимание на шум и гам - народ рядом явно что-то видел, теперь волнуется и куда-то бежит.
Снова оглядываюсь, вижу завернутую в темный плащ фигуру, мелькнувшую краем розового. Фигура быстро удаляется, скрываясь за рельефом местности. Хищная улыбка растягивает тонкие губы, выпуская наружу длинные острые иглы. Я очень люблю сладкое, но чаще питаюсь совсем иной пищей. И сейчас пришло время охоты.
Не утруждая себя бегом и маневрированием, взвиваюсь вверх, в прыжке нахожу идущую прочь черную фигуру в широкой шляпе. Человек прижимает к уху мобильный и что-то докладывает собеседнику. Оружие на спине скрыто плащом. Отсюда шляпа выглядит как мишень - черная круглая точка среди яркой летней зелени. Что может быть проще?
Когда на тебя сверху обрушивается тяжелый кулак силы, помноженной на массу, выстоять сложно. Мой Зорро падает безвольной черной тряпочкой. Ловлю его жестким хватом за горло и смотрю в глаза. Он узнает. Мое отражение ужасом плещется, кричит и бьется в его взгляде. Теперь будем говорить. О разгроме в лаборатории. О сладостях. О чрезмерно любопытных лаборантах и опытных образцах. О персоне на другом конце телефонного разговора. Не волнуйся, я помню свое обещание: тебе зачтется. Образец русалка-411 активирован.
