Аннотация: Бывает, иногда так вот они и сочиняются.
Ни одна изба не вместила бы столько людей, поэтому княжеский посланец собрал охотников под открытым небом, прямо на деревенской площади. На опасное дело князю требовались добровольцы, и вот заезжий оратор долго заливался соловьем, а под конец своей речи сделал мужикам заманчивое предложение. Однако выражать восторг и бежать исполнять волю правителя мужики почему-то не спешили. Охотники переминались с ноги на ногу, морщили загорелые лбы, чесали пятернями в затылках или задумчиво смотрели в серое осеннее небо. И молчали. Все как один.
Тогда посланец выложил свой последний аргумент. Неотразимый, как улыбка восточной красавицы. По крайней мере так ему казалось.
- Тому, кто возьмется за это дело, князь пообещал поставить новую избу! - сказал он громко. - Из самой лучшей выдержанной сосны!
Кто-то в задних рядах простуженно заперхал. Сипло закашлялся и смущенно затих. Остальные продолжали молчать.
- Ну же, охотнички-молодцы! Решайтесь! - подбадривал сомневающихся мужиков княжеский посланец. - Новая изба за счет казны! Из сухой и звонкой сосны! В любом селении, в каком только пожелаете!
Предложение действительно было заманчивым. Народ на площади собрался в основном семейный: у всех были жены, дети и старики-родители. И новая изба мужикам совсем не помешала бы. Однако предлагаемое князем дело казалось охотникам слишком рискованным: незнакомым и оттого вдвойне опасным. Как за такое взяться? Вдруг вместо новой избы получится новая домовина? Жены, дети и старики-родители им бы такого не простили. Поэтому охотники раздумывали и молчали, не давая княжескому посланцу никакого ответа.
Серое небо хмурилось. Собирался дождь. Кроме того, птицей по осени мужики уже запаслись кто сколько хотел, а за пушным зверем идти было еще рано.
Брови княжеского посланца удивленно поползли вверх. Чтобы никто не вызвался идти добровольцем? Такого с ним еще не случалось.
Неожиданно в рядах охотников произошло шевеление. Впереди стоящие расступились, пропуская из задних рядов невысокого пожилого мужика, в бороде которого седина успешно побеждала рыжину. Охотник стянул с головы лисий малахай, поклонился уже начавшему довольно улыбаться оратору и спросил:
- А вот скажите нам, любезный, почему бы князю не отправить в горы своих дружинников? Дело это для них, а не для нас.
Улыбка на лице посланника увяла.
- Как твое имя, старик? - спросил он охотника.
- Леонтий! - ответил тот.
- Ты, Леонтий, должно быть, на охоте был и не слышал последних новостей. Беда у нас в княжестве случилась. Заезжие хозаре перебежали западную границу. Эти давние наши враги нарушили рубежи и покой тамошних поселян. Они прокрались к деревне, принадлежащей боярину Кучке. Супостаты рыскали по лесам, аки волки, и потому их никто не заметил. Они ограбили и сожгли мирное наше селение, а после под покровом ночной темноты скрылись обратно в свою Хозарию. Только супостатов и видели. Разумеется, наш светлейший князь не мог оставить без внимания это печальное происшествие. Он немедля отправил свою дружину на усиление охраны западных рубежей. Подобное злодеяние не должно повториться.
В ответ мужики лишь недоверчиво закачали головами. Калики перехожие донесли до них несколько иные вести. Боярин Кучка снова увеличил подати. Год выдался неурожайным, но боярина это не остановило. Оголодавшие крестьяне зароптали. В ответ боярин нижайше поклонился «светлому солнышку князю», и дружинники, настегивая коней, бодро поскакали на западные рубежи. Роптавших мужиков целый день вразумляли плетьми. Вечером дружинники перепились и подпалили крестьянские избы. Деревня сгорела дотла. Дело списали на хозар, и теперь дружина делала вид, что усиленно охраняет западные рубежи.
Приезжий агитатор привычно возвысил свой голос:
- Некому ехать в горы, охотники-молодцы! Некому, кроме вас! Его Светлость надеется на вашу храбрость!
Леонтий покивал головой, словно бы соглашаясь с оратором, а потом сказал:
- Да нам вся дружина вроде бы и без надобности. Хватило бы и половины десятка конных и оружных, чтобы в горы съездить. Немного мы и просим у князя.
- Сказано вам было — нет свободных дружинников у князя! - рявкнул он зычно. - Нет и не будет! Зато Его Светлость по милости своей дарует вам право взять в руки оружие и защищать горные рубежи.
Вот как дело-то повернулось, подумал Леонтий. Жалеет князь дружинников своих, а охотников ему, выходит, не жаль. На что и подати платим?
Мужики угрюмо замолчали. Они и рады были бы высказать княжескому посланцу все, что о нем думали. Только не умели этого сделать: к сожалению, ораторов среди них не было. Посланец мельком глянул на их угрюмые лица и насупленные лбы и поспешно ретировался с площади.
- Новую избу получит тот из вас, кто сумеет одолеть дракона! - крикнул он напоследок, вскакивая в седло. - Помните об этом!
И ускакал прочь на своем породистом и быстром коне.
- Кому-то надо идти в горы! - объявил Леонтий охотникам. - Постараться разузнать, можно ли убить эту тварь. Или хотя бы прогнать.
- Пойдешь, Леонтий? - спросил у рыжего и седого здоровяк по прозвищу Тороватый Кремень. - Мы-то все семейные люди будем, а ты бобыль. Постоишь за общество?
- Надо идти! - вздохнул Леонтий. - Сухарей, правда, у меня маловато осталось.
- Вот и ладушки, - кивнул здоровяк довольно. - А сухарями мы с тобой поделимся. Правда, мужики?
Охотники закивали головами в ответ.
Вот так Леонтий, сам того не желая, на следующее утро еще до света выбрался из своей холостяцкой избушки и зашагал по тропе, ведущей в горы. На спине у него висел сидор с сухарями. На плече он нес рогатину, а в руке сжимал лук. Со снятой тетивой, отчего тот напоминал простой посох.
За деревней на перекрестке тропинок в серых предутренних сумерках он разглядел тощую мальчишечью фигурку.
- Дядя Леонтий! - окликнул его юноша. - Я с тобой пойду!
- Лучше дома оставайся, Венька! - покачал головой охотник. - Мать пожалей. Один ты у нее остался.
- Мать меня отпустила. За-ради общества, сказала, можно.
- Ну тогда пойдем.
И они двинулись в сторону перевала. Шагали весь день, то вверх, то вниз по заросшим мрачным ельником горам. Заночевали охотники в крохотной деревушке. Прежде чем лечь спать, Леонтий порасспрашивал старосту о драконе.
- Не видели мы его! - честно признался мужик. - Что это за чудо-юдо, и сами не знаем. Но за перевалом никто больше не охотится. Боятся люди туда ходить.
- Откуда тогда стало известно, что это дракон, а не другая какая тварь? - поинтересовался Леонтий.
- Уж больно громко зверюга рычит! - объяснил староста. - Кажется, будто горы трясутся. Даже оползни, случается, сходят.
- Медведь тоже рычит! - заметил охотник.
- Но не так! - покачал головой староста. - И потом, медведь огнем не плюется. А этот зверь тамошний лес во многих местах подпалить успел. Видели люди пожарища. А зарево на небе ты и сам нынче ночью разглядеть сможешь, если повезет.
Леонтий с Венькой не поленились, встали за полночь и полюбопытствовали. Прав оказался староста: гуляли над перевалом сполохи дальних пожаров. Даже как будто дымком пахнуло, хотя может, это Леонтию только показалось.
- Что делать будем, дядя Леонтий? - испуганно спросил Венька.
Лег и тут же уснул. Без сновидений и лишних тревог — такая у Леонтия была привычка. Венька, напротив, проворочался чуть не до света. Утром юноша встал сонный и квелый, и за завтраком беспрерывно зевал. Глаза у парня были как у побитой собаки — ему явно было не по себе. Будь он один, немедленно повернул бы назад, как староста им советовал.
А Леонтия, наоборот, разобрало любопытство. Здоровый азарт взыграл в охотничьем сердце. Не медведь, думал он, однако же поглядим, что за зверь такой нынче водится за перевалом. На рогатину, похоже, его не взять — слишком уж крупный. Да еще огонь метать умеет… Нет, рогатину придется оставить у старосты. А вот луком и стрелами таинственного зверюгу свалить попробовать можно. Тихонечко из засады, чтобы не учуял и огнем дыхнуть не успел.
Днем Леонтий дал Веньке выспаться. После обеда и сам прилег. Но дремал вполглаза, словно уже в засаде сидел. Мысли в голове неслись одна вперед другой, словно хорошие охотничьи собаки за добычей бежали. Наконец подошло время выходить. Разбудил Леонтий юношу, велел тому собираться. Попрощался со старостой, оставил тому рогатину на сохранение, и пошли они дальше.
К перевалу охотники поднялись уже в потемках, как Леонтий и рассчитывал. С самой седловины огляделись они кругом. Далеко было видать с перевала. Огненные сполохи гуляли по земле и перекатывались по темному небу, словно мерцанье заката. Хотя солнце давно уже село. Леонтий потянул носом воздух и теперь уже явственно уловил запах дыма: за перевалом который день горели леса. Горели и никак не могли погаснуть.
Слишком уж бодрым. Юноша заметно побледнел, но держался молодцом. Хотя бы голосом бодрость свою выказывал, которой и в помине не чувствовал. Впрочем, и Леонтий в горящий лес соваться не хотел. Он же не дракон, который, как говорили в деревне, в своей толстой шкуре может не бояться огня.
- Не будем мы с тобой спускаться в долину! - решил Леонтий. - Пойдем лучше вдоль горного хребта. Тропка там дрянь и идти тяжело, зато в головешки не превратимся.
- Не умею я ночью ходить по лесу! - признался Венька.
- Научу! - пообещал охотник. - Надо нам, Венька, до света уйти с перевала. Больно уж все здесь на виду. Вдруг эта зверюга где-нибудь поблизости околачивается?
Полночи они продирались сквозь густой лес. Венька весь искололся иголками и исцарапался жесткими еловыми ветвями. Леонтий как более опытный ходок пострадал меньше. Хотя и ему тоже досталось. Перед самым рассветом они остановились на привал. Пожевали сухарей и, не разжигая огня, легли спать.
Проснулись оба от того, что неподалеку взревел незнакомый зверь. Спросонья Леонтию показалось, будто и вправду гора под ним затряслась. Когда же охотник немного пообвык к громкому реву, земля трястись перестала. Померещилось, понял охотник. Однако же и голосина у этой твари, подумал Леонтий. Таким ревом, пожалуй, можно было бы обратить вспять целое вражеское войско. С Венькой впридачу — юноша уже собирался задать стрекача, но посмотрел на старшего товарища и быстро передумал.
Рев постепенно отдалился и затих, раскатившись напоследок дальним эхом в горах. Охотники собрались и двинулись дальше. Венька временами явственно клацал зубами от страха, однако не отставал. Охотничий азарт гнал Леонтия вперед. Вернее, вниз, к реке, которая широкой синей лентой сверкала под осенним солнцем в долине. Рядом с водой росли не ели, а клены. Листья на них покраснели. Поэтому при взгляде сверху казалось, что река несет свои воды посреди лесного пожара. Впрочем, темные проплешины сгоревших деревьев отмечали места, где огонь действительно недавно побывал.
Два дня охотники осторожно пробирались среди завалов и пожарищ. Наконец они вышли к воде. Над рекою свободно гулял ветер, и Леонтий вспомнил, что она так и называется — Ветрянка. До противоположного берега даже на хорошей лодочке было грести и грести.
- Гляди в оба! - предупредил Леонтий Веньку. - Эта зверюга прячется где-то неподалеку от воды. Дракону тоже надо пить.
- А ну как он нас заметит, дядя Леонтий? - встревоженно спросил Венька. - Как тогда быть?
- Вот я тебе и толкую о том, чтоб в оба глаза кругом глядел! - рассердился охотник. - Не должен дракон нас заметить. Иначе пыхнет огнем, и от нас с тобой только горелые кости останутся.
- Подберемся мы к нему, а дальше что? - почесал в затылке Венька.
- Из луков бить будем! - объяснил Леонтий. - От моей охотничьей стрелы еще ни один зверь не уходил. Сумеешь дракону в глаз попасть?
- Сомневаюсь, дядя Леонтий! - признался Венька, краснея. - А ну как он башкой мотнет? Мне бы для верности чего покрупнее у этой твари подбить на первый-то раз.
- Тогда целься под драконье крыло! - посоветовал охотник. - Шкура у него там должна быть послабее и помягче. А я буду в глаз бить. Так мы его и завалим.
- Я все с-слышал! - раздался над головами охотников свистящий голос. - Луки с-свои на с-семлю положьте, ис-сверги! Не то огнем попалю!
- Стой, дурень! - схватил юношу за руку охотник. - На месте стой, говорю! И делай, чего велят.
Они с Венькой положили луки на землю. Сняли и колчаны со стрелами. Леонтий воспользовался моментом и передвинул поясной нож поближе к правой руке. В случае чего я его и ножом достану, подумал охотник. Просто так сдаваться дракону он не собирался.
Вокруг них шумел поднятый чешуйчатыми крыльями ветер. Леонтий рискнул поднять голову и ахнул от удивления. Дракон оказался гораздо меньше в размерах, чем он себе представлял. Был он всего-то с хорошего лебедя величиной. Ну или чуть покрупнее.
- Должно быть, детеныш! - заметил Венька, приходя в себя. - А мамка у него где-то рядом кружит.
- С-сам ты детеныш! - зашипел в ответ зверюга. - Я с-самый крупный дракон в с-своем роду!
- Смотри-ка, и по-нашему разговаривать умеет! - обрадовался юноша.
- Умеет, но не с-собирается разговаривать! - заметил дракон. - Потому как должен я вас с-сжечь!
- Как это с-сжечь! - от возмущения Леонтий даже заговорил по-драконьи. - Это за что же нас жечь?
- Вы охотники! - объяснил зверюга. - Это рас-с. Вы пришли на с-сапретную с-семлю. Это два. Вы увидели дракона. Это три.
- Мы же не знали, что это с-сапретная с-семля! - драконья манера разговаривать оказалась заразной, а может, это Венька с испуга начал коверкать слова. - И потом, мы никому не скажем, что видели дракона. Честное слово!
Дракон опустился на землю и в задумчивости поскреб лапой в затылке.
- Есть у тебя совесть, летающая тварь? - спросил Леонтий. - Вот увидишь - она не оставит тебя в покое. Она будет мучить тебя.
Дракон промолчал в ответ — он не знал, есть ли у него совесть.
- Сколько живут драконы? - спросил охотник.
- Долго! - ответил зверюга. - Наш век длиннее, чем у человека.
- Значит, совесть будет мучить тебя долго! - заявил Леонтий дракону. - Если ты убьешь нас, вот увидишь, тебе не будет покоя до самой смерти.
- Что же делать? - встревожился дракон. - Я не могу оставить вас-с в живых!
- А если мы не вернемся, сюда придут другие охотники! - сказал Леонтий. - Они обязательно захотят узнать, что с нами стало.
- С-скоро мои с-сородичи начнут откочевывать на юг! - от беспокойства дракон запустив в длинную как волосы чешую на голове обе передние лапы и начал рвать ее, разбрасывая кругом себя серые блестки. - Они полетят вдоль реки. Полетят медленно и невысоко, потому что крылья малых дракончиков еще с-слабы и они не могут как с-следует держаться в вос-сдухе. А ваши охотники с-сразу начнут в них с-стрелять с-своими железными с-стрелами! Я послан с-своим племенем вперед, чтобы никто из людей даже не пытался с-спуститься в долину, пока драконы не оставят пос-сади эту с-семлю! Как же мне теперь быть?
- Мы что-нибудь придумаем! - пообещал Леонтий. - Одна голова хорошо, а три лучше. Вот увидишь — ни одной охотничьей ноги не будет в долине, пока вы кочуете вдоль Ветрянки. Ну, за исключением наших.
- А можно мне посмотреть на драконов? - спросил Венька. - Совсем тихонечко, из-за кустов?
В ответ дракон лишь безнадежно махнул своей лапой, и серые чешуйки словно мелкие монетки с шорохом рассыпались по траве.
Венька набрал в лесу дров, Леонтий сложил костерок, а зверюга запалил огонь. Они заварили чай, достали сухари и долго совещались. Три головы склонились над костром: одна в лисьем малахае, другая русая, а третья в чешуе вместо волос.
Потом дракон, осторожно подобрав силу огня, подпалил охотникам одежду. Особенно хорошо ему удалась темная проплешина на стариковом малахае. Леонтий спрятал под кустом большую часть своих и Венькиных стрел.
- Потом заберу! - сказал он.
Махнул на прощанье дракону рукой, и они с Венькой двинулись в обратный путь. На полпути к перевалу, как и договаривались, охотники услышали суровый драконий рев. От него сотрясались окрестные горы. Зверюга сражалась с кем-то, и судя по звукам, этому кому-то явно приходилось несладко. Потом дракон торжествующе взревел, и над лесом, явственно видное из самого дальнего далека, поднялось яркое пламя.
За перевалом, в деревне, было тихо. Все сбежались на двор к старосте, чтобы послушать рассказ чудом уцелевших охотников о том, как они сражались с драконом. Колчаны их были почти пусты, а одежда превратилась в обгорелые лохмотья.
Раскрасневшийся Венька в лицах описывал ход эпической битвы. У собравшихся мужиков горели азартом глаза, пожилые женщины ахали, девицы взвизгивали от страха. Леонтий мял в руках прожженный драконом малахай. Слушал младшего товарища, морщился, словно от боли в обгоревшем теле и печально вздыхал — он никогда не любил охотничьих баек.
![[]](/img/s/stoptannye_kirzachi9/kaksotshinyayutsyaohotnitshybayky/kaksochinjajutsjaohotnichxibajki.jpg)