Холод, отупение и страшное разочарование - вот, что испытывал Стеф на узенькой обледеневшей площадке над крутым обрывом. Ощущал себя полнейшим идиотом ,поверившим
сказкам сбрендившего фантазера : "Симонэ, как флейтист из Гамельна заманил меня своей дудочкой на верную гибель".
Над Бутылочным Горлышком бушевала метель. В этом последнем для Стефа восхождении они с Симонэ шли замыкающими.Не смотря на витание в эмпиреях, физик был хорошим организатором и руководителем. Он почувствовал душевный разлад юноши и решил быть рядом с ним в эти трудные минуты. Что-то приключилось с карабином, которым Стефан был пристегнут к шедшему впереди Ниру. Он сорвался со скалы, и связка не удержала его. Полетел вниз, увлекая за собой и следовавшего за ним Симонэ. Каким-то чудом уцепились они за этот выступ и сейчас приходили в себя.
...Да, все было потрясающе интересно в теории. База пришельцев, расположенная в этих горах. Сами пришельцы - могущественные и наивные. Симонэ видел их, общался с ними и нес на себе неподъемный груз ответственности человечества, не понявшего и предавшего "чужих".
В комфортабельных конференцзалах или более скромных, но вполне уютных аудиториях, в пламени речей и в прелести осознания своей причастности к избранным, поднявшимся над уровнем ограниченных обывателей, Стеф был опьянен предстоящей экспедицией. Несколько постоянных участников группы поддавали жару, с упоением расписывая предыдущие приключения.
Тогда очаровывало все, даже замогильный смех Симонэ, казалось, нес отпечаток таинственности, Ну как же ! Человека, встречавший иных не может быть обычным!..
В действительности ,-Стеф только теперь осознал это,- он был типичным урбанистом, слишком привычным к повседневному городскому комфорту. На лоне отнюдь не нежной природы сразу же развеялись и его прекрасные мечты о славе первооткрывателя, и доверие к россказням придурочного физика.
Стеф почти не ощущал боли от падения. Холод, отупение, усталость...Он вдруг отчетливо представил себя, покорившегося желанию задремать , коченеющего и наконец превратившегося в
безжизненную ледяную куклу... Ужас отозвался резким выбросом адреналина ,дал ему силы шевельнуться, попытаться согнуть и разогнуть замерзшие пальцы. Еще одно усилие, он повернул голову и не обнаружил еще недавно лежавшего рядом Симонэ. Снег заметал след, оставленный человеком, проползшим к отверстию в скале шагах в десяти от Стефана. Там - пещера, там - спасение- неимоверным усилием воли он заставил себя ползти. А затем у входа его окатила волна тепла и ощущение присутствия чего-то постороннего и в чувствах и в мыслях.
Пещера оказалась совсем небольшой. В центре ее сидел Симонэ, положив руки на нечто, показавшееся Стефану вначале просто серой каменной глыбой. Физик был очень бледен с закрытыми глазами. Он монотонно и неразборчиво говорил что-то, с трудом шевеля обмороженными губами:
-Они не могли... У Луарвика был поврежден скафандр... Да, я сейчас представлю...Это выглядело так...Наше общество несовершенно... Мозес пытался... Он не знал, что совершает преступление...Преступление - это... Мы хотим ,чтобы вы знали...
Стефана била крупная дрожь. Ему стало жутко. Он не улавливал всего, что говорил Симонэ ,но пони мал, что тот в контакте с инопланетянами , пытается объяснить и происшедшее здесь много лет назад, и то, что не все люди заражены трусостью, жадностью и ксенофобией.
Вместе с тем... Вместе с тем Стеф вдруг подумал, что физик выдает слишком много информации о человечестве совершенно иному и весьма возможно все-таки враждебному нам разуму. Его охватило раздражение :"Неужели этот придурок не понимает, что они могут отомстить нам за гибель своих наблюдателей? Да и вообще, что мы знаем об этих чужаках? Каковы их цели в отношении Земли?".
-Эй, Симонэ, да заткнись ты, не выдавай им все так необдуманно!
Но тот никак не отреагировал на его окрик, все так же монотонно продолжая свой монолог, в котором звучало все больше данных и цифр, всевозможных характеристик человеческого общества .
Стефана переполняли злость и раздражение. В странной атмосфере этой пещеры, заполненной энергетическими потоками, пронзавшими его тело и словно подчинявшими себе, все его существо вдруг взбунтовало. Он бросился вперед , схватил Симонэ за плечи, пытаясь оттащить от передатчика пришельцев. Но ладони физика намертво прилипли к серой поверхности. Усилия Стефа явно причинили ему боль, он закричал, и тут же страшный подобный электрическому удар прошил Стефана...
Дальнейшего он почти не помнил. Сам ли он выскочил из пещеры, или какая-то волна выбросила его оттуда, или случилось еще что-либо...
Группа поиска обнаружила его у подножия горы, замерзшего , но живого и на удивление медиков без особых повреждений. С головой тоже обошлось без проблем. Он вполне контролировал себя. И даже только-только очнувшись в реанимации, ни словом не обмолвился о происшедшем, твердил о полном беспамятстве после падения.
Симонэ нашли неподалеку. Тело было как-то нелепо искорежено, словно сведено немыслимыми судорогами, но на лице застыло умиротворенное выражение.
Ни тогда, ни после так и не наткнулись на пещеру с передатчиком. Возможно, вход в нее был искусственным и открылся лишь для Симонэ, несшего на себе отпечаток прежнего контакта с пришельцами..
Стефан сделал неплохую научную карьеру, впрочем не принесшую никаких значительных открытий. Известность же он получил исключительно , как один из самых одержимых противников контакта с инопланетными цивилизациями. Но даже его противники восхищались его нетерпимостью к любому проявлению малодушия и трусости.
И только один из его студентов однажды едко обмолвился:
- Не только подобное лечат подобным. Порой подобное ненавидит себе подобное.