Миры Млечного Пути (если об этом, конечно, задуматься) впечатляют своим разнообразием до... Даже трудно подыскать точное сравнение: до застрявшего в горле самого непристойного вечнчурского ругательства, до полнейшего опупения, словно вы кремниеорганический сапиенс с Эльдоры, до перешагнувшего ультразвуковой порог визга русалок Бальтрагуля.
Различий слишком много, но есть и нечто, объединяющее всех юных представителей нашей скромной, по вселенским масштабам, Галактики. Все они - ластоногие и рукокрылые, азотодышащие и вдыхающие метан, покрытые чешуей, кожей или слизью, голубые и фиолетовые в зеленую полоску - все до единого обожают сказки давным-давно исчезнувшей Земли в исполнении знаменитого цирка Шарля Перро.
Эти дивные произведения можно слушать в записях, смотреть в роскошных пятимерных анимационных постановках. Однако ничто и никогда не заменит живого исполнения. Хотя предпоследнее слово следовало бы взять в кавычки. Высказывалось немало предположений о подлинной сущности господина в кудрявом парике и его пестрой труппы. Официально признанная версия гласит: беспокойная душа разлетевшегося на мельчайшие кусочки голубого шара материализовалась столь необычно и полиморфно.
Редкие знатоки древней пракультуры утверждают, что представления "балаганчика" не имеют ничего общего с цирком, существовавшим миллионы парсеков-лет тому назад. Впрочем, и они не могут точно определить жанр происходящего под ярко раскрашенным куполом шапито. Господин Перро глуховатым голосом читает (лезит, пуркает, блонит) малопонятные истории. Плоские, можно даже сказать, двухмерные артисты изображают так называемые живые картины, которые директор "цирка" именует иллюстрациями. И зал, где бы он не находился (на дне океана, в жерле плюющегося лавой вулкана или на бирюзовой полянке среди красных лианодеревьев), завороженно слушает, цвенит, пренит, плюскает.
В такие моменты медики отмечают у детей и подростков усиленную по максимуму работу областей мыслительных органов, отвечающих за воображение и мечту.
Конечно, не прекращаются споры о сомнительной ценности содержания сказок господина Перро. Кое-что непонятно, а даже вроде бы понятное приводит к разброду и шатаниям в трактовке. Посему в большинстве миров психологи, учителя и родители разъясняют чадам, какие выводы следует делать, какова на самом деле мораль чудесных историй.
У всех без исключения люпусов обычно исполняют вариант "Красной шапочки", в конце которого волк поглаживает туго набитый живот под декламацию автора:
"Детишкам маленьким не без причин
(А уж особенно девицам,
Красавицам и баловницам),
В пути встречая всяческих мужчин,
Нельзя речей коварных слушать, -
Иначе волк их может скушать".
После этого туземные воспитатели многословно разглагольствуют о пользе волков в качестве санитаров леса и общества, ведь эти замечательные животные очищали Землю от больных тварюшек и скудоумных людишек.
В мирах, переживших разрушительные техногенные катастрофы, после которых излишняя пытливость считается весьма вредным качеством, предпочитают историю Синей Бороды. Здесь всегда оглушительно хлопают, выразительно хрякают, дорозентно сульмируют после завершающей сказку морали:
"Да, любопытство - бич.
Смущает всех оно.
На горе смертным рождено".
С историей о Мальчике-с-Пальчик сложнее (кое-где она и вовсе запрещена). Даже высоко толерантные сообщества по поводу ее морали разделились на две неравные части. Там, где рождаемость крайне низка, принято осуждать родителей, пытавшихся избавиться от прожорливых спиногрызов весьма радикальным путем. На планетах, где демографический взрыв явно вышел из-под контроля, в ней находят немало поучительного.
Ну а противники распоясавшихся геномодификаторов любят к месту и не к месту цитировать стишки господина Перро, заключающие эту сказку:
"Мы все не прочь иметь хоть дюжину
Ребят,
Лишь только бы они ласкали
Ростом взгляд,
Умом да внешностью красивой;
Но всяк заморыша обидеть норовит:
Все гонят, все гнетут враждой
Несправедливой,
А сплошь да рядом он,
Прямой байбак на вид
Спасает всю семью и делает
Счастливой".
Много споров вызывает и образ людоеда. Кто-то полагает несчастного отца, по ошибке уничтожившего собственных дочерей, образом трагическим. У других на этот счет иное мнение. Вернее, множество иных мнений, перечислить все в этом кратком очерке нет никакой возможности.
Ведь по числу исследований, монографий и диссертаций, написанных об этой сказке, с нею сравнится лишь "Золушка". Вот уж где нашлось раздолье для любителей по поводу и без оного разводить словоблудие. Поисками сермяжной правды, скрытой в очаровательном, но крайне простом сюжете, заняты психологи, психиатры, филологи, социологи всех мастей. И даже... борцы за "качество власти". Борцов с коррупцией раздражает неприкрытое использование Золушкой "блата" для того, чтобы пролезть в правящее семейство:
"Коль фея-кумушка малютку
Сандрильону
Наставила и обучила так,
Что заслужила Золушка корону,
Уж значит, эта сказка - не пустяк".
...Очередное представление окончено. Господин Перро окидывает придирчивым взглядом своих многочисленных подопечных, непонятным образом уместившихся под тентом небольшой повозки, поправляет сбившийся набок парик, усаживается на облучок, натягивает вожжи. Мослатый нескладный жеребчик с горбатой спиной и въевшейся в шкуру пылью дальних дорог распахивает радужные крылья, внезапно обретая стать и легкость, приличествующую его имени - Пегас. Копыта высекают искры из мелких метеоритов, которыми усеяны звездные пути. За повозкой стелется след искорок тех миров, где уже побывали призрачные артисты. Впереди мерцают иные, зовущие и манящие их балаганчик к себе.
Сказочник в который раз ворчит о глупых туземцах, совершенно неверно истолковывающих его прекрасные истории. А в оставшихся позади него квартирах, гнездах, норах, глубинах морей и океанов ребятня с восторженным трепетом пересказывает завораживающе ужасные сказки, и заботливые мамаши в который раз растолковывают чадам истинный смысл фантазий духа исчезнувшей планеты.
Эти разнообразные существа - ластоногие и рукокрылые, азотодышащие и вдыхающие метан, покрытые чешуей, кожей или слизью, голубые и фиолетовые в зеленую полоску - совершенно счастливы, прикоснувшись к древнему почти запретному знанию. К восторгу примешаны непонятные гордость и спесь. Ведь все они уверенны, что являются истинными потомками того самого таинственного, уже давно не существующего народа, именуемого историками homo sapiens земной.