Аннотация: Древняя запрещённая в Империи книга - "Свидетельство" Ма-Истри.
Спасаться от безмерной скуки лекций по уголовно-процессуальному праву Даниель Озен всегда шел в библиотеку. Здесь тоскливые мысли о том, что по окончании обучения ему придётся постоянно этим заниматься, несколько тускнели и откладывались на потом.
Он открыл каталог по художественной литературе о Великом Расселении. За знакомыми до последней буквы названиями вспыхивали истории, каждую из которых он уже мог целыми главами цитировать наизусть. Это удручало: новизна исчезла, перед самим собой не сделаешь вид, что вот этого ты ещё не знаешь, нельзя притвориться, закрыть книгу и поиграть с самим собой, что ты её ещё не читал...
Рядом кто-то остановился, с интересом следя за его поиском на экране. Даниель поднял голову. Он не любил, когда за ним наблюдали.
- Профессор? Чем обязан?..
- Добрый день, лорд.
Профессор Сильва села на соседнее кресло. Удивительно яркие молодые глаза никак не сочетались с глубокой сединой волос, завязанных в хвост в стиле "отвяжитесь, мне некогда".
- Скучаете, лорд Даниель?
- Да, - честно признался Озен. - Я тут уже всё перечитал. И не по одному разу.
Профессор Сильва короткое мгновение оценивала, стоит ли говорить. Решила, что стоит.
- Тут - да.
Даниель собрался, заботы исчезли, как будто их никогда не было: он уже знал, к чему она ведёт.
- Но это же библиотека Академии, - осторожно сказал он. - Самое лучшее собрание Артоса и одно из лучших в Империи.
- Вы, разумеется, слышали о "Свидетельстве" Ма-Истри?
- Да, конечно. Оно запрещено.
- Совершенно верно. И ни в одной библиотеке Империи вы его не найдёте.
Даниель колебался. Четыреста шестьдесят лет со времён победы Императора над Орденом Объединенных Звёзд. Орден и всё, что связано с Силой, - это опасность, от которой Император избавил человечество...
Профессор насмешливо смотрела на него, как будто знала, о чём он думает.
- Император - руниа. Верно?
- Да.
- А что нам говорят наши предки о Великом Расселении, кто его возглавлял?
- Орден. И руниа Йаллер.
- Правильно. И никто из нас не родился бы, если бы Великое Расселение не состоялось. Значит, от Ордена всё-таки был толк, правда?
- Но это же художественная литература, там всё можно...
- Вся жизнь рано или поздно становится художественной литературой. Степень художественности зависит от записывающего.
Даниель замер. Вихрь мыслей захлестнул его, он не успевал в этом разобраться... и ему страстно захотелось, чтобы слова профессора Сильвы были правдой - вопреки запрету Империи.
Профессор Сильва с доброжелательным интересом наблюдала за тем, как он на глазах менялся в лице.
- Ну так как, вам дать почитать "Свидетельство"?
Даниель вынырнул из вихря мыслей в "сейчас", оказавшееся очень небезопасным.
- А вам за это ничего не будет?
- Ну, если вы не донесёте в Особый отдел, то нет. Надеюсь.
Даниель невольно вздохнул.
- Да откуда ж вы его взяли...
- Да оно много где есть... на неприсоединившихся планетах. На Дерсианге, например. На Энтиде. На Элдерране. Они и дальше будут хранить память, её можно уничтожить только вместе с ними, а до такой глупости, конечно, никто не додумается, да и способов таких никто не изобрёл...
Даниель немного успокоился. Энтида - это заповедник очень странных верований, туда ездят, если очень захотелось экзотики, так что да, оттуда можно много чего привезти.
Профессор Сильва встала.
- Я принесу вам завтра. У меня лекции в Белой аудитории пять-одиннадцать, как обычно. Найдёте.
- Спасибо. Найду.
Назавтра, пробегав целый день по неожиданно свалившимся, как нарочно, делам, он наконец-то забился в кресло на отцовской вилле. Постарался, чтобы проходивший мимо отец не увидел названия - "Алидар Ма-Истри "Свидетельство". Редакция Эльды Ханти". Брата не было дома, он уехал в Илеанские горы строить свой очередной дворец, и мешать было некому. И мир исчез.
***
"С чего бы начать...
Я не верил, что Астлан соберёт своих и уйдет, бросив Тайшеле. Слишком многое прошли вместе во время Войны за землю, слишком дорого было обоим то, что мы не поубивали друг друга раньше, когда объединялся Орден. Конечно, я знал, что он ха-азланна, смешно было бы не знать, но... Он же был свой. Я помнил, как его взяли в плен, он до этого много выступал, обращался к сторонникам, говорил, что они никогда не сдадутся. Зарос, на таком лице это выглядело смешно... Потом всё же они сдались. Я не хотел их убивать и был рад. В плену его побрили, он пережил предательство наиболее фанатичной части своих и стал похож на человека... Когда грянула Война за землю, мы уже были на одной стороне, - на стороне жизни.
А теперь я смотрел в черные, без зрачков, глаза и пытался понять, что делать.
- Астлан, но мы же не справимся без вас. Владеющих Силой мало. Без вас разведка Переходов затормозится, нам - Тайшеле - не хватит времени, чтобы всех переселить. Ты что, не понимаешь, из-за вас либо мы утонем вместе с материками, либо снова начнется война на уничтожение, и не уцелеет никто?
В черных глазах сверкнула молния.
- Ты же понимаешь, что не сможешь заставить нас вести разведку. Ты собираешься убить меня - и нас всех?
Я обдумал его вариант. Владеющих Силой из ха-азланна было, разумеется, меньше, чем остальных членов Ордена, объединяющей волей можно было бы их уничтожить, но потом пришлось бы поставить вне закона весь их народ, потому что - да, убийство по признаку национальности, они бы не смирились... Да и никто на Тайшеле тоже бы не смирился. А за потерявшим авторитет Орденом навряд ли пойдут на другие планеты, нам никто не сможет доверять, и человечество погибнет. Столько вариантов пути, а конец один и тот же.
Меня передёрнуло.
- Нет.
- Тогда поклянись не мешать.
Я чувствовал, как незримые нити, соединявшие нас в Орден, тают, понимал, что прежнего "мы" больше нет... и что единственная, безумно ценная вещь, которая нас ещё объединяет, - это доверие. Когда-то он сдался под это доверие. Теперь - он верит, что, дав клятву, я её не нарушу.
Я не мог его предать.
Поднял руку.
- Астлан из ха-азланна, я, Алидар Ма-Истри, глава Ордена Владеющих Силой, перед Создателем вселенной и звёзд клянусь не мешать тебе и твоему народу в переселении с Тайшеле к другому солнцу. Да поможет тебе Создатель спасти твой народ и не навредить остающимся.
Астлан молчал. В нем не было ни тени торжества, удовлетворения от победы, от того, что он, по сути, поставил на колени Орден...
- Я не понимаю, - говорить было тяжело, но я всё же решился. - Вы же знаете расклад по времени, по тому, что надо сделать... Неужели тебе правда безразлично, что мы не успеем? Или есть что-то, что для тебя важнее?
- Есть.
Дожидаться его ответов было мучительно.
- Что же?
- Вы не собирались переселять ха-азланна - он явно смягчился и почувствовал себя увереннее. - У вас очередь: сначала жители побережья, сейсмоопасных районов. Наши там не живут. Но это было ещё ничего, мы бы подождали. Вот только ваше новое правило для простых людей о том, что одна семья - один ребёнок... ведёт к вырождению. А кровь должна уцелеть.
Он замолчал. Мне нечего было возразить. Попытки ограничения рождаемости имели большой шанс закончиться взрывом, но я не ожидал, что этот взрыв расколет Орден и поставит под угрозу всех.
Оставалось только доложить Ордену и гражданским властям. Сразу навалилось: будет невыносимо тяжело, будут требования задержать, заставить, поставить в очередь. Справедливые требования. Ситуация, в которой нет неправых. Но я дал клятву.
***
Кровь должна уцелеть.
Среди ха-азланна веками рождались одаренные Силой, а это значило, что в их предках есть Силовые существа. У меня в предках были элиа. Ха-азланна утверждали, что в их венах кровь руниа. С этим девизом они шли через века войн и бедствий, берегли свой народ, как величайшую драгоценность, от уничтожения физического и духовного, не давали стереть себя с лица земли, не позволяли себе раствориться среди других народов. Болезненно чутко берегли.
После моего доклада воцарилась тишина. Я ждал, чем она закончится.
- Народы бывают разной численности, - неожиданно спокойно сказал глава Службы безопасности. - И занимают разные по площади территории. Если ха-азланна уйдут, у нас освободится много места для эвакуации людей из опасных районов, так что всё не так уж и плохо. Да, мы ещё не переселяли целыми народами, но я согласен с тем, что силового варианта решения не существует.
Я обнаружил, что забыл дышать. Они поняли. Смогли. Они помогут.
- Есть проблема с транспортом, - посыпалось с разных экранов.
- Его просто столько нет.
- Значит, построим.
- У них упадёт численность тех, кто может открывать Переходы, на обучение смены надо время. Может, можно уходить в рейды по одному?
- Не думаю, Ма-Истри всегда говорил, что надо идти со страховкой. Верно?
- Да.
- Тогда, Ма-Истри, вам надо ускорить обучение Владеющих Силой, сократить программу и перевести акцент на открытие Переходов. Насколько это реально?
- Не слишком, но сделаем всё возможное, - я должен переговорить с учителями.
- И поговорите с ха-азланна, пусть забирают всех полукровок и дальних родственников. У них, конечно, обычаи, но вы же понимаете.
- Да.
- Так постарайтесь им объяснить. Хорошо?
- Да.
- И ещё. Министерство по Расселению пошлет комиссию для оценки количества отправляемых, как у них положено по протоколу. И, как всегда, с комиссией пойдут журналисты. Так как ситуация сложная, мы выберем лучших и наиболее хорошо относящихся к ха-азланна. Со стороны Ордена вы обычно включаете в комиссию кого-то из учителей, но сейчас будет лучше, если вы пойдете лично.
Я несколько опешил. Журналисты, освещение процесса переселения... Публичная жизнь никогда меня не привлекала, я понятия не имел, как работать на большую аудиторию.
- Но...
- Не беспокойтесь, - с экранов и с соседних кресел ободряюще и понимающе улыбнулись. - Вам достаточно просто быть собой.
***
У обычных людей выпускные экзамены были праздником. По крайней мере, должны были быть, - обстоятельства вынуждали отменять торжества, быстро вручать дипломы и тут же отправлять на передний край. Перенаселение заставляло делать большие курсы, и радость каждого сливалась в общую, мир заполнялся сиянием улыбок, а висящая над всеми угроза затопления материков временно становилась не такой уж и страшной.
У нас было не так. Сегодня в ряды Ордена вступали пятеро, и никто этого не видел.
Я вывез их в безбрежность моря, где синеву над головой и далеко под ногами разделяли только маленькие белые облачка. Здесь когда-то дышала земля, возвышалась горная цепь, и в горах незримо сиял Переход. Теперь до Перехода можно было добраться только на флайере. Мы летели к нему не для того, чтобы уйти к другим звёздам: Силовое создание, Переход увеличивал способности у тех, у кого они имелись. Нам нужен был максимум.
Они смотрели вокруг, совсем молодые, уже всё понимающие и всё же азартные, рвущиеся в жизнь. Раньше, до начала Расселения, их встречали бы все члены Ордена, но сейчас из взрослых на Тайшеле оставались только я, разведчики, отдыхавшие между рейдами, и учителя. Я координировал работу. Учителя готовили пополнение.
Для простых людей это были бы только слова - перед Создателем вселенной и звёзд Владеющие Силой клялись защищать тех, кто не может защитить себя сам, и да будет их путём путь чести и справедливости. У ха-азланна и родственных им по идеологии народов формулировка менялась на "перед звёздами и Вселенной". Слова были только способом, главным был порыв души... и после того, как слова уходили в тишину, начиналось самое главное: то, чего не увидеть и не услышать.
Я смотрел в их глаза. Они все были Владеющими Силой, в древности таких, как они, считали почти всемогущими и, разумеется, бессмертными. А я никогда не мог привыкнуть к безумной ответственности за них в момент раскрытия души, когда стоящий перед тобой человек становится открыт и беззащитен, когда он мысленно протягивает тебе руку и встаёт рядом - в единый живой круг. Ты чувствовал его дыхание, его волнение и биение его жизни как свои... чтобы через мгновение он снова стал сам по себе, отдельно, но уже более не один. Над нами незримым крылом распахивалась огромная мощь, объединяющая небо и землю здесь и в иных мирах, и теперь под этим крылом стало на одного человека больше.
На пять.
***
- ...каждый транспорт берет на борт около десяти тысяч человек, таким образом, нам понадобится примерно шесть тысяч пассажирских рейсов. Плюс перевозка материалов и заводов на грузовых. Прошу подать списки в установленном порядке - сначала строители, ну и так далее.
- Нам понадобится больше рейсов, - сказал Астлан. - У нас есть предложения по переделке наших местных лайнеров, мы в разы уменьшим сообщение...
- Зачем? К тому же, это небезопасно: лайнеры не предназначены для выхода в космос, а путь до вашего нового мира идёт через Переходы вне планет.
Я молчал. Я знал, что они задумали.
- Найарит, - объяснил Астлан. - Наша память, сокровища Галереи. Как минимум. В идеале, конечно, было бы хорошо разобрать исторический центр и собрать на новом месте.
У представителя министерства по Расселению на лице было написано горячее желание сказать что-нибудь резкое, но он сдержался.
- Может, всё-таки не весь центр? - осторожно спросил он. - Я согласен насчёт Запретного города, но то, что за пределами стен...
- Эти камни хранят следы Саурианны. Вам неважно, а мы должны забрать их с собой.
- Эти? Вы уверены? Верхняя вымостка сделана триста лет назад, там культурный слой на пять тысяч лет вглубь, о чём вы говорите? До ваших священных камней нужно ещё докопаться, а на это точно нет ни времени, ни ресурсов. Поймите, никто не ставит под сомнение ценность вашей памяти, но...
Я поднял руку. Представитель министерства замолчал.
- Предлагаю двигаться поэтапно. Начинаем стандартно - строители, заводы, временные поселения, постройка жилья, налаживание производства питания. Первая очередь - семьи строителей и земледельцев.
Я говорил размеренно, негромко и монотонно. Эмоции в комнате притихали и гасли. Убрать их совсем таким способом было нельзя, но шанс вернуть рабочую обстановку был. Астлан понял.
- Мы не собираемся перекладывать всю работу на министерство по Расселению, - тихо сказал он. - Весь наш народ будет участвовать. Уже участвует. Мы передадим разработки по модернизации лайнеров, мы можем перепрофилировать производство на постройку транспортов, все вопросы по экологии на новом месте мы берём на себя. Да, самые лучшие специалисты не у нас, но мы готовы платить за стажировку наших в ведущих академиях Тайшеле. Нам важно. Мы сделаем. Понимаете?
Представитель министерства вздохнул.
- Видите ли, мы давно уже думаем о том, что когда-нибудь придётся переселять людей такими безумными количествами, но надеялись, что до этого дойдём постепенно. А тут такой аврал. И ещё. Планета, которую вы забираете... Вы же туда никого не пустите. А там много пригодного для жизни по климату места. У нас были планы.
Астлан усмехнулся.
- Сначала вы говорите о безумном количестве людей, а потом жалеете, что нельзя отправить ещё?
- Я очень надеюсь, что за время переселения ха-азланна нигде ничто не затонет, - строго сказал представитель министерства по Расселению. - И никто. Быть виновным в гибели людей тем, что занял их очередь, - не лучшее историческое событие для народа. Для любого народа.
Астлан смешался.
- Беда в том, что предвидеть следующий участок затопления наверняка мы так и не научились, - представитель министерства был очень серьёзен. - Да, большинство случаев можно просчитать, но бывают неожиданности. Мы сделаем всё, что в наших силах, об остальном... молитесь всем, кого знаете.
- Хорошо, - Астлан глянул в сторону, что-то решая. - Перед вашим отъездом позвольте провести небольшую экскурсию, так сказать. По историческим местам.
Мы согласились.
***
Найарит на закате отливал черно-алым. Стена, ограждающая Запретный город, смотрелась грозно даже теперь, когда современные постройки подступили почти вплотную и должны были бы перебивать впечатление. Правила застройки при нынешнем перенаселении требовали ставить дома очень плотно, не оставлять без крайней нужды пустого места и уходить в высоту, но ха-азланна каким-то чудом выгрызли себе право не застраивать пространство между Запретным городом и новыми районами, именно об этих камнях говорил Астлан накануне. Я попытался представить накал дискуссий между министерством строительства и министерством древностей. Не смог.
- Когда-то от Найарита до гор были степи, - Астлан хмуро смотрел на сплошной массив жилых районов. - Трудно поверить, да?
Мы кивнули. Из всей комиссии напрямую телепатически прочитать образы, которые видел перед мысленным взором Астлан, умел только я, остальным приходилось напрягать воображение. Журналисты снимали во все стороны - видимо, по принципу 'снимай всё подряд, потом разберёмся'.
Мы шли пешком через гигантские ворота, скользкая от шагов бесчисленных поколений вымостка вела вверх. Город был сложен из темного камня, постоянная, вопреки солнцу, темнота начинала быстро давить на психику посторонних, а ха-азланна чувствовали себя нормально. Видимо, при выборе материала они на это и рассчитывали: побеждённые веками настороженно относились к чужакам. И вовсе не моя победа над ними при объединении Ордена была первопричиной.
Астлан вёл через лабиринт узких улиц к Галерее. Когда-то давно здание занимали их вожди, потом оно обветшало, для правителей построили новое, а Галереей оно и вовсе стало недавно, около трёхсот лет назад. Они тогда сделали ремонт, вошли во вкус и заодно обновили все мостовые. Астлан этого не видел, он родился позже.
Возле тяжёлых красивых дверей Астлан остановился.
- Я поведу вас в закрытые хранилища, - немного извиняющимся тоном сообщил он. - Думаю, основную экспозицию вы, конечно, знаете, но есть то, что широкой аудитории неизвестно. Прошу.
Идти было долго. Музей поначалу задумывался как художественный, но по мере застраивания земель современными домами с маленькими квартирами ха-азланна приносили туда всё больше старинных вещей, которым больше не оставалось места в жилище. Порой мы проходили залы с воспроизведёнными интерьерами: закрытые богатой тканью стены, старая мебель, красота, лишённая родного дома. Подумалось: жаль, что мало каким древним дворцам так повезло...
За залом, переполненным старинными доспехами, нашлась маленькая дверь, а за ней - узкая лестница вверх, чуть ли не под самую крышу. Лифт при очередной модернизации пристроили снаружи, но в эти залы он не вёл. Хранитель запасников встречал нас, - бросились в глаза удивительно белые волосы и тонкие старые пальцы, постоянно двигавшиеся, как будто жившие своей жизнью. Я заметил, что двоим из комиссии тоже стало не по себе. У представителя министерства Расселения нервы оказались крепче, он пожал хранителю руку и уселся в предложенное кресло как ни в чём не бывало. Журналисты очень старались передвигаться бесшумно.
Хранитель выложил на стол огромный фолиант и с некоторым трудом раскрыл его.
- Должен поблагодарить высокую комиссию и представителей средств массовой информации за согласие прийти, - голос неожиданно оказался высоким и надтреснутым, как пережившая землетрясение старая ваза. - Прошу ознакомиться. Это сборник наших летописей, самый старый уцелевший экземпляр. Второй-третий век после гибели Саурианны. Более ранние собрания, как вы понимаете, не пережили войны с руниа, и в века Пленения сведения передавались в устной форме. Как только руниа забрали элиа и ушли обратно на остров Бессмертных, письменная традиция была продолжена, однако письменность уже была заимствованной у завоевателей: к великому сожалению, собственную мы потеряли. Так что прочитать текст вы сможете, а кое-кто, полагаю, - хранитель глянул на меня, - наверное, сможет и понять.
Я встал за его спиной. Материал страниц был необыкновенно плотным, старинные буквы сплетались в узор с массой лишних хвостов и украшений, но разобрать слова при сильном напряжении всё же удавалось. Во времена моей юности ха-азланна уже считали такой вариант языка сильно устаревшим, но понимали. Остальные члены комиссии просто любовались древней красивой книгой и не скрывали своего восхищения работой мастеров - создателей и реставраторов.
Старый хранитель был доволен произведённым впечатлением и перевернул страницу.
Краски, наверное, когда-то были ярче, да и не всё уцелело, но при взгляде на то, что осталось, становилось ясно: неведомый художник был гением. В его полном фиолетовых туч небе зависло странное существо - вполне человек, но с живыми огромными крыльями, перепончатыми, с когтями на острых углах, и чувствовалось, что он парит, готов через мгновение сложить крылья и ринуться вниз... А там, где крылья соединялись с телом, он нарисовал порванную ткань, как будто человек был без них - но внезапно понадобилось взлететь, и крылья выросли из спины, прорывая одежду.
- Саурианна, - почтительно сказал хранитель, хотя мы и так всё поняли.
Я подумал, что не хотел бы скрестить с ним в поединке объединённую мощь Ордена, - при взгляде на такое создание терялась уверенность в победе. Да, Орден был создан для того, чтобы защитить людей от Силовых существ, и для нас опасностью являлись и руниа с острова Бессмертных, пришедшие воевать с Саурианной, и он сам, и элиа, - словом, все, кто вознамерился бы поставить людей под свою руку. Собственно, он и организовался-то как раз после той самой войны как реакция на кошмар, которому людям нечего противопоставить. Но никогда, ни разу, ни одному главе Ордена за всю историю его существования ещё не приходилось задействовать объединяющую волю и защищаться от Силовых существ. И очень не хотелось бы, чтобы пришлось. Как измерить соотношение сил? А вдруг нас не хватит?
Хранитель перевернул несколько страниц.
- Здесь записана повесть о битве в Ущелье Судьбы, - нараспев проговорил он. - Одна из версий.
- "И была ночь, тёмная перед рассветом, и приходили к воинам, обречённым на смерть, женщины, чтобы продолжить жизнь, и ни один был не вправе отказать им", - наизусть процитировал Астлан. - "И многие пали в бою, и лишь один из ста вернулся из битвы. Саурианна же сражался как величайший из смертных, не принимая крылатого облика, и вышли против него руниа с острова Бессмертных, и был он повержен. Бездыханное тело его было привезено пред очи уцелевших и сожжено, дабы устрашить их."
Хранитель одобрительно смотрел на Астлана. Видимо, он читал очень близко к тексту.
На следующей странице краски были ещё более тусклыми, сохранилась только тонкая золотая вязь на окантовке рукавов и алый тон наряда. Человек сидел на краю обрыва, отвернувшись, только черная шевелюра развевалась на ветру. За высоким голенищем остроносого сапога был заткнут небольшой нож, от золотого узора на рукояти которого остались только несколько точек. Это смотрелось безумно красиво, но ни у кого из нас не повернулся язык оценивать эстетику: никто не хотел оскорбить чувства старого хранителя. Астлан заметил и был благодарен.
- У нас большое собрание, но сейчас мы хотели показать самое ценное, - вежливо сказал хранитель. - Если интересно, я могу провести по запасникам. Если, конечно, вы располагаете временем. Я старый человек и могу болтать долго.
Мы посмотрели на часы и переглянулись.
- Ещё час-полтора у нас есть, но надо возвращаться к работе, и чем раньше, тем лучше, - честно ответил я. - И всё равно мы с удовольствием вас послушаем. Никогда не знаешь, когда ещё предоставится такая возможность.
***
В самом начале нашей разведки планет я встречал возвращающихся из рейдов у Переходов, но чем дальше, тем меньше это получалось: не было связи с ушедшими, а рассчитанное по максимальной длительности работы генератора кислорода время рейда всегда варьировалось в процессе. Если на проходимых транзитом непригодных для жизни планетах обнаруживалась вода, то разведчик планет набирал её и тем самым продлевал свой путь. В нескольких местах мы оставили станции с дополнительными генераторами, средствами для ремонта и небольшим запасом еды. Но путей по вселенной было слишком много, и мы не могли, не имели права постоянно ходить одной и той же дорогой, когда нашей целью были новые.
Мы составляли карту, объёмную карту на экране, на ней открывались полученные в рейдах кадры с тех земель, куда выводил тот или иной Переход, и данные о планете. На общей карте непригодные для жизни планеты обозначались красным, пригодные зелёным, и между этими цветами шла полная гамма вариаций по оттенкам. Зелёных было мало. Удручающе мало.
От того, чтобы самому уходить в рейды, я отказался почти сразу: выяснилось, что открывать Переходы и проводить разведку могут почти все члены Ордена, кроме самых малоодаренных и пока ещё необученных, а организационные вопросы лучше всех удавалось решать мне. Видимо, сказалась должность и привычка всё систематизировать. Это было печально, но пришлось смириться. Поначалу накрывала тоска, снились моменты открытия Перехода - видимая только одарённым Силой бешеная вспышка бело-синего пламени, соприкосновение с самой основой бытия вселенной, и в следующий миг из ниоткуда в твою реальность врывался корабль-разведчик. Или же ты сам проваливался в иной мир, где твоё небо вмиг сменялось чернотой со звёздами, или грозой над горами, или вихрем урагана небывалых цветов, и душу захлёстывала яростная радость: удалось, получилось, мы больше не пленники несчастной планеты с умирающими материками, мы свободны, мы справимся с бедой, мы победим...
Но приходилось просыпаться, и наваливалась реальность. Медленно. Слишком медленно. Даже до разрыва с ха-азланна темпы разведки оставляли желать лучшего.
И я решился на переговоры с Энтидой.
***
Астлан, министр по Расселению и министр обороны внимательно выслушали мою идею.
- Главное, чтобы они после войны не построили возле Перехода стену толщиной метра в три, - скептически сказал Астлан. - Если нет, тогда есть шанс поговорить. И шанс на успех. Но я в него не верю.
- Шанс не Создатель, чтобы в него верили или не верили, - усмехнулся министр по Расселению. - Его надо использовать или не браться, только и всего. Спасибо за согласие, Астлан.
- Не за что, - Астлан встал. - В конце концов, это же мы всё затеяли, стало быть, мне и отвечать.
Я оставил в штаб-квартире Ордена заместителя, отдал ему график рейдов и отдыха разведчиков, и это было всё. Надо было садиться во флайер и лететь туда, высоко в синее небо над морем, где когда-то были горы. Делать это было страшно неохота, душа предчувствовала неизбежные неприятности. Астлан, по-видимому, чувствовал то же самое. Или прочитал моё состояние?
Я постарался обуздать эмоции. Предчувствие услышано, принято к сведению, и не надо усиливать чувства Астлана, всё-таки он ведёт машину. Поменяемся - тогда будет его очередь не мешать.
По настоянию министра обороны флайер был военным. Колонисты находились не на том уровне развития, чтобы понять разницу и насторожиться, а нам это давало безопасность. Впрочем, им должно быть достаточно самого факта пересечения Перехода, чтобы открыть огонь.
Возле Перехода Астлан остановил машину, она зависла. Он открывал Переход, а я напряг все силы, чтобы увидеть, что за ним. Две пригодные для жизни планеты по соседству - огромная роскошь по нынешним временам. Когда-то, в невероятной дали времени, уходившие от войны люди невольно наткнулись на Переход, среди них было достаточно одарённых Силой, и они спаслись, не понимая, куда идут. В начале Расселения, в панике, мы рванулись туда и напоролись на жёсткий отпор. Потеряли людей. Отступили. Второй такой же "сосед" был за знаменитым Переходом на западе, и о его обитателях знали все. Руниа и остров Бессмертных...
- Стены нет, - я был порядком удивлён. - Странно.
- Спросишь у них, почему, если доедем, - сказал Астлан и двинул флайер вперёд.
Экран сканера показывал, что живые где-то далеко. Мы летели беспрепятственно, приборы не обнаруживали технических средств слежки, но это ещё ни о чём не говорило. До Аст-Элар оставалось часа полтора лёту.
- Напомни, как было в прошлый раз, - потребовал Астлан. - Лучше покажи.
Я невольно вздохнул. Во время одной из первых разведок экипаж обнаружил пригодную для жизни землю прямо по соседству с Тайшеле, обрадовался и помчался докладывать. Обнаруженная колония не произвела впечатления чего-то опасного, - три укреплённых в старом стиле города и несколько деревень, техническая мысль за прошедшие века не развивалась, в чести искусство. Как только переселенцы выгрузились, первая же группа была безжалостно вырезана. В живых оставили двоих и выгнали их через Переход обратно - для того, чтобы сообщить, что следующих пришельцев ждёт та же участь. Вариант перебить колонистов и очистить место для эвакуируемых был отвергнут сразу, больше мы туда не прилетали.
- Ясно, - Астлан поморщился. - Неужели никто не сообразил встретиться с ними и договориться, сразу стали переселять?
- Нет, ну что ты говоришь, - я покопался в сумке и достал документы. - Наши учили их язык, знакомились с историей, ничто не предвещало беды. Даже подписали договор. Только толку от этой бумажки...
Во взгляде Астлана мелькнуло одобрение: не только ха-азланна умели беречь архивы.
Через полтора часа внизу должны были появиться населённые места, мы действительно увидели что-то похожее на искусственные, слишком правильные холмы... И это было всё. Живые при шуме приближающего флайера удирали с такой скоростью, что становилось ясно: это животные.
Астлан посадил флайер и спрыгнул на землю. Бледная трава приминалась под сапогами и сразу же распрямлялась. Он прислушивался к Следам, здесь Силовые условия позволяли что-то уловить. Слова нам не требовались: мы оба чувствовали, что здесь не прокатывалась война, не разрывали смерти живую ткань мира: люди просто ушли. От страха ли перед возвращением и местью пришельцев, от стихийных ли бедствий, - но ушли, и природа неумолимо поглотила руины.
Я вернулся к флайеру и запустил роботов-разведчиков. Похоже, моё предчувствие неприятностей вовсе не предчувствие, а старая душевная травма. Было бы неплохо.
Поселение обнаружилось очень далеко к югу, по сравнению со старыми видеозаписями в архитектурном стиле мало что изменилось, - те же высокие башни со стрельчатыми окнами, та же любовь к воздушным мостам и неожиданно мощным стенам. Казалось бы, они же видели наши средства передвижения по воздуху, могли бы понять, что нам не составит труда перелететь стены, должны были бы что-то придумать. Впрочем, теперь они жили в гористой местности, возможно, используют пещеры...
Я свернул съёмку: всё было ясно. Впереди ждал тяжёлый разговор.
***
Мы снижались открыто и небыстро, давая жителям время собраться, пройти первые этапы ошеломления и паники и хоть как-то морально подготовиться к тому, что встреча неизбежна. Город ощетинился стрелами, на стенах полыхали костры, воздух переполнил тревожный звон, и посреди этого Астлан вёл флайер на посадку.
Летучая машина зависла над площадью и медленно опустилась на землю. Люди держались в отдалении, но не бежали. В основном мужчины. Встречают. По флайеру пока не стреляли. Пока.
Надо было выходить в резкий, дышащий опасностью воздух. Астлан оставался в машине, снаружи его не было видно, - для страховки.
Я спустился на землю. Чужие взгляды скрещивались на пришельце, прокатывались волнами тревога, страх, ожидание беды... Чувствовать, как на тебя нацелилась смерть, было неприятно. В случае нападения владение Силой позволяло отклонить стрелы, но душа изо всех сил не хотела, чтобы этот случай настал.
Я поднял руки в знак того, что безоружен, и сделал шаг от машины, на открытое пространство. Среди людей я ощущал множество одарённых Силой, на мгновение стало обидно: у нас не хватает разведчиков, мы ускоряем программы обучения, а тут столько способностей пропадает без дела.
Я выбрал из толпы человека, которого было "слышно" ярче всех. Телепатия не требует знания других языков, это удобно...
"Здравствуй. Прости, я не знаю твоего имени. Я прилетел для того, чтобы поговорить с вашими вождями. Передай им мою просьбу о встрече. Я буду ждать ответа здесь, на площади, и никуда не улечу, пока ты не сообщишь мне его."
Человека тоже захлёстывал страх, паника... чувство вины? Желания немедленно убить пришельца я не чувствовал, но с прицела меня никто не снял.
"Они послали гонца куда-то прочь от площади, - сообщил Астлан, наблюдавший за ситуацией через роботов-разведчиков. - Относительно их языка ничем обрадовать не могу, ни одного знакомого слова. Если вы их правильно поняли, то они ушли сюда примерно на тысячу лет раньше рождения ха-азланна как народа, так что ничего удивительного."
Я уселся на мостовую, прислонившись к посадочной стойке, было не очень комфортно, но хотя бы в тени флайера: солнце начинало припекать.
Ждать пришлось долго. Наконец в конце одной из улиц появились люди - красивые чёрные доспехи, чёткий шаг, оружие. Я поднялся им навстречу. Отряд остановился напротив меня, командир шагнул вперёд.
- Совет Энтиды ожидает тебя, - отчеканил он. - Прошу следовать за мной.
Он жестом предложил мне занять место посреди двух шеренг, с одной стороны от меня были четыре воина, с другой тоже четыре, все мы направились прочь с площади. Оказалось, весь путь до замка оцеплен, воины стояли цепью и не подпускали народ.
"Больше похоже на конвой, чем на почётный караул, - заметил Астлан. - Но строй держат. По крайней мере, это красиво."
Я был согласен. Интересно, как они не парятся в чёрном при таком солнце, наверняка это только парадная форма...
***
В замке было намного прохладнее, чем на улице, и везде воздух звенел от тревоги. Энтидцы ждали, когда пришелец наконец заговорит, ожидание становилось всё более и более мучительным. Они помнили. Боялись, что я - предвестник мести и большой беды. Что мой приход только формальность, демонстрация силы - и Силы. Не почувствовать мощь главы Ордена они не могли.
Совет Энтиды собрался в просторном зале за длинными столами, на которых ничего не стояло. Видимо, в мирное время здесь были застолья, или же столы заваливали картами путешественники... а сейчас грозным знаком неизвестности зияла пустота.
Я остановился посредине зала, воины прошагали дальше и встали у стен. Телепатическая волна позволяла не нуждаться в переводчике, но я выучил пару фраз на их языке.
- Приветствую совет Энтиды. Моё имя Алидар Ма-Истри.
На пустой стол, шелестнув в тишине, лёг старый договор на двух языках.
- Вы нарушили ваше слово. Я мог бы привести с собой армию и испепелить здесь всё живое, но стою перед вами один. Я готов выслушать вас.
После того, как я замолчал, тишина несколько мгновений ещё существовала, но быстро умерла в тревожном перешёптывании. Они все эти годы боялись нашего возвращения, наконец страх стал реальностью, - и надо было посмотреть ей в глаза.
- Чего ты хочешь, если не убивать?
- Я же сказал: выслушать вас. В зависимости от ваших слов - продолжу.
Один из энтидцев встал. Похоже, часть совещания шла телепатически.
- Да, мы нарушили договор. Убитых не вернуть. Виновные давно уже умерли своей смертью.
Я посчитал годы: может ли это быть правдой.
- Не все, - уточнил я.
Ответом была короткая пауза, которая ясно дала понять, что я прав.
- Чего ты хочешь?
Я усмехнулся.
- Для начала хотя бы ваших сожалений о произошедшем.
- А потом?
Я глянул на него в упор.
- Вы оправдали и продолжаете покрывать убийц. Наши люди спасались от беды, как и ваши предки, вы согласились дать им место, но показали, что ваше слово ничего не стоит. Один раз предавший может предать снова, поэтому веры вам больше нет. Тогда, давно, мы были готовы искать вашего согласия, уважали ваши права, готовы были честно делить одну землю и одну жизнь. Вы растоптали всё. Мы - не вы, мы будем исполнять договор в полной мере, но бойтесь даже помыслить о том, чтобы помешать нам.
Они зашумели, кто-то выкрикнул - а что, если найти тех, кто убивал... Я мгновение наблюдал за ними, затем спрятал договор и развернулся к выходу. За спиной рванулись вперёд стражи, я, не оборачиваясь, вскинул руку - и их отбросило обратно к стенке.
Я вышел из замка беспрепятственно.
***
Переезд на новую землю почти всегда становился трагедией: людям приходилось бросать свои дома, многие навсегда теряли своих, остающихся на пока безопасных территориях и не имеющих права уехать. Да, они не начинали жизнь с нуля, мы строили города, старались создать условия, но свобода приехать в любимый город детства, свобода навещать Тайшеле заканчивалась вместе с процессом переселения всех, кто был в списках. Открывать Переход - а чаще несколько, через непригодные для жизни планеты - могли только мы, и никто не дежурил возле дверей в другие миры на тот случай, если вдруг кому захочется повидать бывший дом. Да, мы всегда давали уходящим карту Переходов, но без особой надежды на то, что кто-то сумеет ею воспользоваться: мы забирали в свои ряды всех хоть мало-мальски одарённых Силой, и в колониях делать это было просто некому. Избежать трагедии расставания навсегда было невозможно. Только сделать вид, что ты не привязан - любым способом. Придумать оправдания - да там никого не осталось, или мне никто не нужен, или там плохо, потому что плохое правительство, плохая жизнь, плохое всё. Такие настроения особенно начинали бурлить после оглашения списков тех, кого ждал неизбежный переезд, давящее ожидание катастрофы тоже никуда не девалось. Мы все были в какой-то мере жертвами затопления материков, но члены Ордена хотя бы могли что-то сделать и почувствовать себя увереннее, в отличие от большинства простых людей.
Поэтому меня нисколько не удивила волна сомнений при объявлении о переселении на Энтиду. Астлан продолжал ждать стену. Я - засады на переселенцев. На счастье, до Энтиды был только один Переход, и министерство обороны могло отправлять первые очереди на своих военных флайерах. Я был очень удивлён, когда в докладах получил сведения, что со стороны энтидцев не наблюдается никакой активности, кроме разведывательной: у меня была своя травма - Война за землю.
***
Человечество много раз за историю стояло на грани полного уничтожения: на людей обрушивалась кара богов-руниа. Но вину в Войне за землю не переложить на руниа: на момент её начала на Тайшеле давно уже остались только люди. Сейчас, когда я веду этот рассказ, через триста восемнадцать лет после окончания Войны из живых свидетелей остались только мы, Владеющие Силой. Я не могу передать весь ужас вам, ныне живущим, - словами. Я мог бы показать то, что хранит память, как жуткий репортаж, самый кошмар которого в том, что это правда. Но сейчас я говорю с вами иначе, - со страниц, которые вы читаете, - и не могу ничего показать. Тогда, двести лет назад, когда мы начинали переселение на Энтиду, живых свидетелей было ещё много, память болела - и останавливала слишком горячие головы. И всё же никто не поручился бы за сохранение мира на Тайшеле, если бы мы не нашли выход, тяжёлый, но единственно возможный: начать Великое Расселение.
О том, что с Тайшеле ведёт путь в иные миры, знали давно. Когда были покорены ха-азланна, Орден в глубокой тайне провёл разведку и выяснил, откуда пришли руниа. Вы знаете эту историю, она воспета в Песни о неудержимых, потом по мотивам было много разной литературы, но первоисточник именно она. А дальше Орден наблюдал за руниа. За тем, как они правили ха-азланна. За тем, как кликнули клич среди элиа: им пора вернуться к стопам богов, как они жили когда-то. Должен признать, причины бросить свои города и последовать призыву у них были. Они так и не примирились с людьми, потомки смешанных браков - Владеющие Силой - были редкостью и исключениями, подтверждающими правило. Собственно, браки, союзы по согласию можно было пересчитать по пальцам: по большому счёту, людей элиа презирали, а люди завидовали их вечной молодости, нечеловеческому здоровью и долголетию, желали того же если не для себя, то для своих детей и внуков и попросту похищали их женщин. И всё же элиа для людей так и не стали врагами, враги и страх - это были боги, руниа. Только когда последний из них покинул Тайшеле, люди смогли наконец вздохнуть с облегчением.
Что же до открытия других Переходов, то в массовом порядке это началось именно после Войны за землю, до этого Орден просто нанес на карту места, в которых Сила ощущалась наиболее ярко. Я не могу точно сказать, кому первому пришла в голову мысль о том, что это могут быть такие же Переходы, как тот, что вёл на остров Бессмертных. Я помню бессонные ночи, когда шли бои, а мы отчаянно искали выход, и внезапно меня позвали сразу несколько человек с идеей: а что, если Переход тут не один? Помню своё ошеломление, чувство вины за то, что я сам до этого не додумался, помню, как мы были готовы оставить замирение Тайшеле простым людям и немедленно отправиться на разведку, как военные нас остановили - погодите, не время, не бросайте дело на полдороге. Помню, каким шоком оказалось открытие первого Перехода, за которым было нечем дышать. Помню неудачные попытки заглянуть мысленным взором на ту сторону, высылку роботов-разведчиков, с которыми тут же гасла связь, отчаянные прорывы на военных флайерах, защиты которых не хватало на новые неизвестные условия. Поиски инженеров. Первые выходы и первые потери. Установление Регламента, каждое слово которого стоит нашей крови и ошибок. Расширение поиска детей, одарённых Силой: мы поняли, как нас на самом деле мало для исследования огромного мира. Трудности, проблемы, возникавшие на каждом шагу, решил одно - тут же возникало что-то новое... А в это время бывшие враги молча разбирали завалы и вывозили тела погибших - хоронить в море. Отныне для мёртвых больше не было места на земле.
***
Первыми на Энтиду уходили стражи порядка и строители с семьями из того самого региона, который был на очереди. Уже само объявление о том, что переселение согласно очереди всё же состоится, сильно разрядило обстановку, Астлан наконец вздохнул свободно: напряжение слишком велико, полностью подавить возникшую враждебность к ха-азланна было нереально, и он ждал взрыва, а теперь его не будет. На военном корабле, вставшем на якорь возле Перехода, мне оборудовали выездную резиденцию как главе Ордена - и я переселился на простор, чтобы работать Стражем Пути. Пока шла стройка, Стражей было два, чтобы в любой момент открыть Переход и в ту, и в другую сторону, а когда наставал час переселения, оставался только один, и дорога вела лишь в один конец. Ещё в самом начале Расселения было строжайше запрещено вывозить на новое место домашних животных, до начала любых работ проводилось исследование о взаимовлиянии людей с Тайшеле и местной экосистемы, подсчитывалось, сколько человек можно туда отправить, чтобы не устроить перегрузки и исчерпания ресурсов... Словом, к моменту переезда первых групп всегда уже было всё ясно, люди относились к правилам ответственно, и проверка перед уходом большей частью представляла собой формальность. Поэтому я был страшно удивлён, когда почувствовал страх маленького человечка и отчаянное желание что-то скрыть. Я вызвал проверяющий пост и сообщил о тревоге.
- Да, - горько усмехнулись мне в ответ. - Его родители нас уже оповестили. Он вцепился в своего ари-хаарда и тащит его от самого дома, не смогли отобрать: у мальчика была истерика, а время поджимало. Мы вызвали медицинскую службу. Поднимайтесь к нам, может быть, сумеете как-то помочь.
Я не был уверен, что действительно сумею, но согласился.
Ари-хаардов любили все, даже те, кто не мог держать их дома: устоять перед рыжими, немного раскосыми глазами было невозможно, а неуклюжее шлепанье по земле, когда зверёк со всех ног бежал к хозяину, могло поднять чуть ли не любое упавшее настроение. Они славились как добрые, чудесные, послушные и очень доверчивые звери, и расставание выглядело настоящим предательством. Мальчик не хотел быть предателем. Родители тоже. Психолог стоял возле них, понимал, что сейчас ари-хаарда заберут, и начнётся крик, от которого мы все оглохнем.
Я подошёл к ним, люди почтительно расступились. Мальчик не поднимал голову, он собирался упираться до конца.
- Здравствуй. Я Страж Пути, и я не пропущу тебя на ту сторону с твоим питомцем. Прости. Ты ведь знал об этом, правда?
Он мотнул головой. Родители смотрели на меня с отчаянием, надвигалась беда. Я не чувствовал в нём какой-то одарённости Силой, не имел права настаивать на том, чтобы забрать его на обучение и тем самым позволить оставить себе зверушку. Проверяющие продолжили своё дело, останавливать процесс было нельзя, на каждую партию отводилось определённое время, людям полагалось пройти Переход и включиться в работу...
- Послушай. Сейчас ты и твой ари-хаард останетесь здесь. Твои родители уйдут за Переход и будут строить дома для тех, кто спасается от затопления. Ты подумал об этом?
Он молчал. Только ещё крепче обнял зверушку. Ари-хаард недовольно пискнул, мальчик стал испуганно его гладить. Мама прерывисто вздохнула, я поднял взгляд на неё.
- Я не имею права. У вас есть родственники из остающихся?
- Есть, но...
- Не примут?
- Только ненадолго...
- Вы доверите его мне?
Они ошеломлённо переглянулись.
- Но...
- Я сейчас живу здесь, у Перехода. Место для них обоих есть. В любой момент, когда он захочет, я посажу его во флайер и отправлю к вам. Но только его одного.
Они разрыдалась - все трое, отец тоже не выдержал, бросились обнимать друг друга. Маленький зверёк в суматохе оказался на полу, вертелся вокруг хозяев и тревожно скулил, не зная, как их успокоить. Я поднял его на руки, - он дался, но продолжал нервничать. Мальчик наконец обернулся и увидел нас. Я поразился: он на глазах повзрослел.
- Я не могу выбирать, - он очень пытался не рыдать, но получалось плохо. - Это неправильно, так не должно быть!
Я кивнул.
- Ответ верный. Но мы должны найти решение. Иногда бывает так, что приходится искать не хороший выход, а наименее плохой.
Мальчик подошёл ко мне, долго трепал ари-хаарда за смешные мохнатые уши. Что-то тихо шептал ему так, чтобы никто не слышал. Я не стал пытаться расслышать.
Затем он сделал шаг назад.
- Вы ведь глава Ордена, правда?
- Да.
- Пожалуйста, позаботьтесь о ней. Она очень добрая и ласковая. С ней нужно играть, она любит зелёный мячик. Её зовут Эльда. Она ещё маленькая, ей всего пять месяцев.
Я не стал смотреть на родителей. Я смотрел только на него.