Аннотация: Сказка о Маленьком Мальчике и электронной музыке, а также тем немногим людям, которые верят в светлое будущее.
В одном из маленьких рабочих поселков, в 15 минутах езды на рейсовом автобу-се, от города Завода, что раскинулся по берегам плоской совсем, в наши дни, реч-ки, распростертой каракатицей, жил был Маленький Мальчик. Он жил вместе со своей мамой в коммунальной квартире, в каменном, сталинских времен бараке, где по три квартиры на лестничной клетке и под деревянной лестницей пылится прохудившийся диван. Квартиры в бараке были большие, с темными коридорами, жирным светом слепых лампочек, медленно умирающих на короткой лапше. Ве-черами сидели на лавках, обсуждали Время, вспоминали судьбы свои и чужие; пили летом за деревянным столом возле качелей; сушили белье на длинной бе-чевке исчертившей весь двор.
В квартире, где жил Маленький Мальчик, бедно худо уживалось еще три семьи, все работники Завода - люди с крепкими характерами и чувствами, умеющие жить и брать от жизни все, чем она располагает. В коридоре стоял вечно смог, вбирающий весь тот разнородный запах, что непременно сопутствует скоплению одной или нескольких семей на небольшом пространстве. Все в квартире пропах-ло политикой - яркий смех был предвестником бурь, после которых некоторое время было спокойно - легкое подобие тишины, приглушенное бурчание где-то в глубинах, и Маленькому Мальчику, сидящему за своими игрушками, утробная эта не-тишина, казалась чем-то очень странным и несколько пугающим. Он при-слушивался к ее голосам, игрушки выпадали из рук и все те истории, в которых они когда-то участвовали сейчас забывались. Сидя очень тихо на своем малень-ком стульчике, так что иногда ему даже приходилось задерживать дыхание, Мальчик напряженно вслушивался в скрытое движение за деревянными стенами, пытаясь угадать, что же такое Неведомое шевелится в глубине их окраинного ми-ра, - "может просыпается", думал он. Входила мама и занимала Мальчика каким-нибудь не очень сложным, но довольно прескучным поручением и он, потрево-женный, подключал пылесос или учил заданный в школе урок.
Так случилось и на этот раз. За окном заканчивалась длинная зима и из под таю-щих почерневших сугробов показалась земля, застывающая в сумерки; днем вя-жущая резиновые, почти до колен сапоги, в которых ходили поселковые, сугли-нистой кашицей. Мусор, скрытый зимой полутораметровой неземной белизной сугроба, постепенно выходил на поверхность, встречаясь мятой газетой, открытой консервной банкой без этикетки, проржавевшими обрезками труб, спичечным ко-робком, кислыми окурками и битым стеклом. Мальчику уже исполнилось столько лет, что дядя, навещавший их раз в пол года, появившись однажды на пороге с сияющим лбом, хитро ему подмигнул и кивнул себе за плечо. "Транзистор", - долго потом пытался про себя повторять Мальчик, пылающее в устах дяди, слож-ное слово, от которого веяло будущим такого рода, каким описывали его некото-рые одноклассники, родители которых приобретали в Областном Городе удиви-тельные книги о будущем, которые, к сожалению Маленького Мальчика совер-шенно не принимала мама, уповая на русскую классику.
Неделю он с интересом узнавал "Транзистор", поворачивая все его круглые ручки и зачарованно глядя на лампочки, вспыхивающие и гаснущие, когда индикатор приближался к устойчивому сигналу ретранслятора. Мама любила слушать "Ма-як", занимаясь чем-то по дому. Но в скором времени передачи радиостанций ста-ли прискучивать Мальчику и он, не смотря на давление со стороны мамы (так как жили они в одной маленькой, но уютной комнате), стремился передвинуть стрел-ку в ту область эфира, где встречались обрывки неизвестных голосов, странный шелест складывался с звонкими трелями в необъяснимые и хаотичные комбина-ции, раздражавшие маму до "боли в голове" и притягивающие Маленького Мальчика еще больше, чем затишье после коммунальной сварки. Он подолгу вслушивался в голоса эфира, покручивая ручки громкости, изменяя диапазон шу-ма, так что ему даже казалось, что он сочиняет какую-то музыку; но после, он стал всерьез задумываться о том, что с помощью ручек-настроек он общается с Чем-то, вступает с этим Чем-то в контакт, а в особенных случаях - Маленький Мальчик воображал, что он наверное таки Волшебник и подкручивая колесико индикатора, он тем самым, управляет сложными процессами, от которых зависит очень многое в этом мире и даже сердце его становилось крепче от подобных мечтаний, и Мальчик чувствовал тоску и тревогу, когда радио-сеанс обрывала мама и мечты разбивались как клубок табачного дыма в коридоре. Он возвращал-ся в свое привычное тихое и замкнутое настроение, превращаясь в Маленького Мальчика, которого мог запросто обидеть любой. Словно мышонок сидел он в глубине своей собственной норки, лаз из которой поднимался высоко на верх, становясь уже и уже, и когда впереди уже угадывался свет мечты, лаз и вовсе су-жался - плечи застревали, грудь сильно сжималась и родничок на виске стучал очень громко. Ему приходилось возвращаться обратно и тихо сидеть за каким-нибудь занятием, которые прискучивали ему все быстрее и от которых всеми хитростями своего детства он пытался освободиться, превращаясь в тихого тро-ечника-середнячка.
Однажды, как-то вечером, когда в коридоре кривая ругательств приближалась к критической отметке, Маленький Мальчик крутил ручки своего "Транзистора", пользуясь отсутствием мамы (на этот раз крик поднялся кажется из за белья, ко-торое мама повесила сушиться на кухне, но разворачиваясь по известному канону коммунальной драматургии - ссора цепляла и смежные темы, полузабытые, полу стертые бременем и вновь нечаянно воскресшие так теперь ярко), - он наткнулся на слабый, едва уловимый сигнал. Мальчик прислушался, точно мышонок тяну-щий носом воздух. Сигнал медленно дрейфовал от одной частоты к другой, и Мальчик послушно следовал за ним, теряя сигнал и обретая его вновь. Маленькая красная лампочка вспыхивала каждый раз, когда сигнал находил своего предан-ного слушателя. Он словно вел его куда-то по шкале диапазонов, перепрыгивал через каналы и стремил дальше, поджидая Мальчика, когда тот начинал отста-вать. И наконец рулетка индикатора уткнулась в стенку, а сигнал пошел еще дальше и тогда, несчастный Мальчик рванул ручку что есть силы, отрывая что-то внутри. Ручка сорвалась, колесико освободилось и Мальчик повернул его испу-ганно чуть вправо, затем смелее, услышав тихий-тихий сигнал. Он вновь погнал-ся за ним с каждым оборотом почти достигая, вслушиваясь в его притягивающее звучание.
Звучание уже шло не из динамиков встроенных в деревянный корпус "Транзисто-ра" - оно наполняло комнату откуда-то из далека, приглушая ругань в коридоре, нейтрализуя ее. Оно стало похоже на звук далекой трубы, но с каким-то совер-шенно особенным тембром, какого никогда не повторить ни одним духовым ин-струментом, даже если десять лет учиться играть на нем, и единственным сходст-вом с "трубой" состояло в том - что тот звук звал Мальчика не объясняя куда и зачем; но так призывно оказалось это звучание, что Мальчик не мог ему не пови-новаться. Он поднял глаза и посмотрел за окно, не узнав в пейзаже привычного забора устроенного из железобетонных плит, за которым как правило находился 24 цех Машиностроительного завода.
Двор почти не изменился, только песочницы стали суше, сохранился и забор, и выше поднялось небо, став веселей и прозрачней. Серый кисель из перекиси и слоев низких туч, привычно круживший над поселком как гриб в банке с чаем, совсем потерялся, вместе с ним исчез и 24 цех. За забором открыли песчаный карьер распростершийся золотой равниной до самой линии горизонта, и где-то между поднималась высоко дюна, на которой стоял трубач закинув в бирюзовое небо медный горн, горящий под солнцем как лазер. Трубач был совсем молод и очень красив, только вместо буденовки его голову покрывала кепка с козырьком для игры в бей-болл, с продольной надписью на лбу, которую Маленький Маль-чик так и не смог разобрать. В стороне, в правом углу окна, скрывающийся в шторе высился Город, в котором Мальчик не узнавал привычные очертания Заво-да. Дома вросли в небо прочными колоннами, как кристаллы и отражали свет, слишком яркий для воображения, самоцветным живым блеском. Мальчик оказал-ся настолько очарован, что не мог даже привстать со своего маленького стульчика и выглянуть в окно - рассмотреть подробнее нечаянный вид. (Много позже он об-винял себя самыми страшными словами, которые известны маленьким мальчи-кам, сожалея, что не смог выбраться из дома, выйти на улицу и перелезть через железобетонный забор).
Ветер шевелил поверхность песка, тихо заметая ноги трубача, но юный горнист был непреклонен - прямая его фигурка с поднятым горном врезалась в небо ост-рой линией. И Маленький Мальчик точно слышал шелест песка. Ш-ш-ш-ш гово-рил песок и затягивал трубача. Ту-ту-ту звучал горн, и сигнал его оставался столь же чистым как и прежде. "Дюна скользит", - испугался Мальчик догадки и хотел было дать какой-нибудь знак трубачу, но не мог проронить ни звука, "да и рас-стояние слишком большое и боковой ветер" - "нет, кричать бесполезно, если б даже я смог", - понял Мальчик, - "да и могут ли что-нибудь изменить те слова которые я знаю? я ведь только маленький мальчик". Он стремился помочь труба-чу, но ничто не мог изменить и от обиды даже заплакал.
"Как я мог помочь тогда Трубачу попавшему в беду, если мне только кажется что я видел его? И все таки не спас", - спросил он себя однажды, когда ему показа-лось, что он уже не Маленький Мальчик и доверяет своим собственным глазам все меньше чем демократическому мнению большинства, но это было много поз-же и несколько нарушает поступательную хронологию нашего повествования.
Так и шло. Дюна так и затянула бы трубача, если б не вот что.
Перепрыгнув через стеклянный дом-кристалл, взмахивая огромными перепонча-тыми крыльями показалась Саранча. Гигантскими прыжками Саранча перемахи-вала через дома, через улицы, квартал за кварталом, - огромная как рейсовый ав-тобус... она оставила город и понеслась по золотой равнине, перемещаясь скачка-ми от правой занавеси к левой... дюна почти скрыла трубача, но тот все так же прямо держал инструмент и все еще ясен оставался его зов...
Мальчик что-то угадал, что-то ужасное и роковое, он пытался не думать, старался вспомнить что-нибудь вкусное, например мороженое, или очень смешное - анек-дот про чукчу, но мысли его путались и он знал, что картинка не изменится, что случиться неизбежное... Саранча передвигалась гигантским скачком и в темпе ее бега, он знал - есть роковая случайность... очередной прыжок и огромная лапа чуть прикасается к голове трубача: катилась по склону звучащая медь, брызнула кровь из под разорванной кепи - ее тут же слизал жадный песок, сигнал оборвал-ся, хлопнула дверь за спиной - рассерженная дышащая огнями после скандала мать Маленького Мальчика ворвалась в комнату и в сердцах щелкнула его по за-тылку ладонью, приказав рассчитать в какой точке встретятся два велосипедиста, двинувшие навстречу из пунктов А и В, с разницей в 6-7 минут, если скорость первого велосипедиста на 10 км/час быстрее, чем второго.
С мокрыми глазами, которые мама объяснила себе на свой манер, Маленький Мальчик сидел за тетрадью и плохо представлял себе велосипеды у которых веч-но соскальзывает цепь с большой шестерни и каждый раз приходиться спускаться на землю переворачивать велик и испачкав пальцы цеплять цепь на зубья, в мыс-лях его отчего-то застрял портативный насос, лопнувшая шина и тонкий жгутик ниппеля смоченный слюной и воздушный пузырь. В груди, очень далеко, он еще слышал сигнал, но проснувшись рано утром - его больше не находил, храня вос-поминания о потерянном звуке.
Когда же он вырос и стал Самостоятельным Меленьким Мальчиком, он рано ут-ром собрал все необходимое и тихо оставил родной дом, перескочил через забор и больше его никогда не видели в Городе Заводе. Одни говорят, что он нашел та-ки источник Этого Своего Звука, другие утверждают, что он совсем рехнулся; кто-то видел его в московском метрополитене, но он стоял чуть боком и точно ручаться нельзя; ходили слухи, что он звонил кому-то из школьных приятелей или ему кто-то и будто "поднялся", а в других источниках оказался женат. Но все это слухи, а правды нам никогда не узнать.