(Занавес открывается. На сцене темнота. Раздается голос из-за кулис в темноте)
Г:
Ну а если у вас нет отношений, то и кризиса особо тяжкого не будет. Конечно, когда вы в паре, вы доверяете своему партнеру, но бывает всякое. Вот вы пропитаны любовью, думаете о ней, боготворите, а она, как-то заскучав, заводит роман на стороне... допустим на работе.
(Включается верхний софит с красным оттенком. На сцене О начинает монолог)
О:
Он женат, она помолвлена. Но вот корпоратив, и ближе к ночи он задирает ей юбку где-то в подсобке и...
(Раздается женский стон...)
Любовь, романтика говорите? Семья..., уважение..., верность... Нет. Это дело случая - утверждаю я, как например, общая работа и неформальная обстановка...
Он приглашает её на медленный танец. Она соглашается... Они о чем-то очень мило беседуют, и вот она прижимается ближе к его груди и вдыхает его аромат, а он ощущает легкий шлейф её духов. И держаться так близко уже не прилично, но остановиться нет сил, ну а дальше подсобка, он снимает с нее трусики и...
(Раздается женский стон...)
Она говорит с ним... с любимым по телефону, рассказывает, как здесь шумно и уныло, и как поскорей хочет сбежать отсюда. Но долг превыше всего и ей еще пару часиков придется потерпеть. Она говорит: "Целую, люблю", - и вешает трубку... а сама, вернувшись к столу, соглашается в очередной и очередной раз станцевать медленный танец с тем самым, что так неотразим в этот вечер, ну а после в кладовке она...
(Раздается учащенное мужское дыхание и женский стон...)
Он работает в этой фирме довольно давно, много что повидал, да и в браке уже не один год.. Дети еще совсем маленькие, футбол с ними не поиграть, хоккей не посмотреть. Она ему понравилась практически сразу. Эффектная блондинка. Длинные волосы, мягкий голос, белоснежная улыбка, правда вот кольцо на пальце у них обоих, но это ведь не мешает просто общаться, а тут есть повод потанцевать, тем более столь приятная и ненавязчивая музыка играет, и вот один танец, другой, третий.... За столом они ищут глаза друг друга... Он уже весь на иголках и чувствует, что и она на пределе, приглашает её прогуляться, чтоб поговорить где потише, а тут пустое подсобное помещение, и он что-то хочет ей сказать и прижимается очень близко к ушку, а затем к шее, и вот страстный поцелуй, и ее юбка стремительно вздымается вверх и ...
(Раздается женский стон...)
Так что не надо говорить мне о любви. Не надо говорить о преданности и верности, не стоит со мной обсуждать долг и честь...
Давайте лучше поговорим о случае и подходящем месте и времени.. Мне этот язык более понятен - так как знаком.
(Софиты затихают. Вновь на сцене темнота)
Г:
На самом деле все происходит спонтанно, и она сама не понимает как оказывается в объятиях другого. Затем конечно себя корит, переживает, накручивает, что оступилась, сделала ошибку и больше этого не повторится, говорит она про себя, но эти ощущения её так захватывают, что за очередной порцией адреналина она вновь подпускает его к себе.
И вот он уже целует её губы, шею, спускается ниже, а она в сумме чувств теряет свою сознательность и растворяется в настоящем. И все бы ничего, но и у мужчин есть проницательность, порой они находят нюансы в изменении поведения женщины и начинают обо всем догадываться, затем, как оно обычно бывает, после долгих упрёков, шпионажа, скандалов, она во всем признается и они с крахом расстаются...
(Включается общий свет. На сцене прорисовываются декорации в виде парка. Две лавки немного поодаль друг от друга, стоят напротив. На обеих лавках сидят персонажи С и О. С начинает монолог.)
С:
И вот он. Сейчас напротив меня сидящий на этой лавке в парке, мрачный как тень, в очках, скрывающих краснеющие глаза, сжимает держа что-то в руке, и гневно ненавидя весь мир, в её лице проклинает белый свет. Видно, что он изрядно выпивший, и видно, что он готовится к чему-то дурному. Наверняка через пару часов он начнёт придираться к какой-то компании, которая долго разговаривать не будет, и он очнется, если конечно очнется, лишь в больнице. А самое страшное то, что ему реально сейчас надо именно это. Его боль такая обширная, что он готов принести себя в жертву. Лишь бы эти муки прекратились. Он любил, он доверился, а ему плюнули прямиком в душу, вонзив клин прямо в сердце.
(Встает со скамейки и идет, подсаживается к нему)
Я тогда шел мимо и почему-то не смог пройти. Я присел сначала напротив, а затем и рядом с ним. Мы разговорились. После чего он мне и рассказал свою историю. Он курил и молчал. Пил водку прямо из горла и вновь говорил....
(Свет гаснет. Играет музыка. Софит зажигается с красным оттенком. О стоит на сцене напротив зрителей. Музыка затихает.)
О:
Вы помните, как все это начинается? Вначале вы говорите-говорите-говорите по телефону и не можете наговориться. Затем вы гуляете, держась за руку, и не можете нацеловаться. Вы скорее заканчиваете эти пустяковые дела, что называются повседневной рутиной, и скорее после работы бежите к ней, а она к вам - и вот вы вновь вместе, и весь мир лишь только для вас: и эти цветы, и этот запах духов, и её улыбка, и ваши шутки - всё это пьянит и дурманит. Вы просыпаетесь и засыпаете с мыслью только о ней. Но вот наступает завтра, а затем послезавтра, а затем пятница, и снова четверг... Вы вместе уже не первый месяц и обходитесь теперь на ночь простым смс, а на утро такое же обыденное "Привет".
Да, вы по-прежнему ласточки, заиньки и солнышки друг для друга, но как-то все более механически. Встречи реже, ибо важные дела, поцелуи короче, так как руки шаловливей, но и они всё как-то стремятся лишь ускорить. А затем наступает весна или лето, а может, сразу зима после осени. И если вы пережили накал страстей, и еще не в браке, то наступает время реалий, сменяя период грез. Так называемая притирка, когда характеры, обтачиваясь друг о друга, пытаются найти лазейку, чтоб соединиться в едином компромиссе. И это самый важный этап в отношениях. Общие интересы и взгляды на мир, как бонус увеличивают в разы шансы найти столь хрупкий баланс согласия друг с другом. Это продолжается определенное время скандалов и ссор, пока окончательно не становится ясно: сошлись ли полюса разных людей, или их оттолкнуло друг от друга на почтительное расстояние непонимание.
И вот сейчас есть я такой, а там стоит она вся такая. Мы не знаем друг друга, но вот я говорю ей: "Привет", а она отвечает. И мы вместе идем по хрупкому мостику знакомства. У нас за спинами у каждого есть пожары прежних отношений. У кого-то они давно потухли, а у кого-то еще только догорают. Но если мы одни, значит, нам никто не подошел прежде, и появляется шанс, что она-то и будет той самой. А оттого мы говорим, говорим, говорим по телефону и не можем наговориться. Мы гуляем, держась за руку, и не можем нацеловаться. И скорее бы закончился рабочий день, ведь я так страстно хочу её увидеть снова. И я покупаю для неё цветы, а от неё исходит такой божественный аромат духов. Её улыбка заставляет биться все чаще моё сердце и мне хочется шутить, и шутить снова, чтоб она вновь меня покоряла своим очарованием... Но вот наступает завтра, а затем послезавтра, а затем пятница и снова четверг...........
(Свет гаснет. Играет музыка. Свет зажигается. О - пьет из горла. С на противоположной лавочке, закуривая, начинает говорить. Музыка затихает.)
С:
Сейчас она говорит ему на ушко нежные слова и покусывает шею. Сейчас она проводит рукой по его волосам, и обнимает ,прижимаясь всем телом. Сейчас она рядом с ним, и он для неё самый неповторимый и единственный. Но она не подозревает, что меньше чем через три месяца её руку будет держать другой мужчина. Её губы будут целовать другие губы. Она не догадывается, что судьба распорядится так, что ей придется расстаться в скором времени со своей нынешней любовью, а затем будет тоска, а за ней и слезы с отчаянием, но после появится тот... другой и круг повторится.
Они начнут все заново, и он преуспеет в своих ухаживаниях. И вот закружившись в круговерти событий, она не успеет опомниться, как станет говорить ему, шептать нежные слова и покусывать шею. Она будет проводить рукой по его волосам, и обнимать, прижимаясь к нему всем телом. Она будет рядом с ним, и он станет вновь тем единственным, и как водится неповторимым в её сердце, но..... Да какое тут но... Это жизнь. Ничего нет постоянного, кроме любви, которая тоже изменчива. Зарекаться - значит спорить с Богом, чья прагматичность дальновидней, и кто уже решился однажды с ним зацепиться в споре, тот знает, что небесная канцелярия не одобряет конкуренции и на подобную самоуверенность с вашей стороны быстро перетасовывает карты судьбы, что самая надежная надежность становится пылью прошлого. Поэтому так важно любить именно сейчас, так важно говорить о своих чувствах ничего не утаивая, ведь возможно пройдет совсем немного времени и с ваших уст будет срываться иное имя, к которому вам придется привыкать, говоря слова любви...
(Свет гаснет. Играет музыка. В темноте вступает Г )
Г:
Ты можешь быть подонком, самодовольным эгоистом. В сексе похотливо - озабоченным зверем, что всячески изощряется на свой вкус и лад, но.... НО... очень важное "но": если после всего этого ты становишься милым, понимающим и отзывчивым к ее нежности.
Это как после звериного секса (что предполагает полное подчинение), ты должен обязательно укутать её в свои объятия и усыпать ласковым приливом чувственности.
Учтивость к ее желаниям обязательна, если перед этим стоит твоя властность над ней.
Иначе ты не герой её грез, а очередной мудак в её жизни.
(Свет зажигается. О стоит напротив С и очень эмоционально размахивая руками говорит. Музыка затихает.)
О:
Нет, я ей главное говорю: "Давай каждый займется своим делом.
Ты будешь просветляться, декламировать путь всеобъемлющей любви, медитировать, составлять гороскопы на день, общаться с деревьями, нежиться с живностью, ну и прочим, чем вы там девочки любите себя занимать, но меня при этом в свои ритуалы не впутывай.
Во мне моё женское начало - это ты, вот я тебе и вверяю все эти странствия в мир грез.
А я как-нибудь сам разберусь со своими земными интересами и прозаичными делами.
Если же тебе всего этого мало, и твое мужское начало требует внимания, и оттого ты будешь лезть в мои дела - что ж дорогая, нас ждут конфликты. Готовь посуду, вазы и прочее то, что разлетается на множество осколков - я все это буду бить. Убедись, что ванна чиста, так как разговор будет короткий, и контрастный душ тебя в этом убедит куда быстрее, нежели мои аргументы.
Но я не сторонник подобных методов, оттого давай каждый будет заниматься своим делом. Ты будешь женщиной, я мужчиной. И всё на своих местах и оттого гармония у нас в отношениях".
(О замолкает. Опустив голову. В разговор вступает С)
С:
У каждой Евы есть свой Адам и свой змей - искуситель.
Так уж из глубин времен повелось, но чтобы почувствовать себя живой она раз за разом срывает запретный плод, чтобы вкусить этот сладостный нектар жизни.
Видать, живя в раю умиротворения, не хватает зачастую адской помеси страсти.
(C замолкает. Спускается с потолка экран. На экране начинает проецироваться ролик. Г комментирует его сюжетную линию.)
Г:
Он едет в лес, чтоб её трахнуть.
Она знает его намерения, ведь они тайно встречаются уже не первый месяц. Он держит руку у неё на коленке, они о чем-то говорят, слушают музыку, смеются. По мере того, как они удаляются от центра города, рука его уже оказывается у неё под юбкой, она раздвигает ножки, закрывает глаза и он набирает скорость.
Нет в этом акте больше таинства. Он - её, она - его, по крайней мере, номинально. Для них секс - это словно естественное продолжения разговора. В нем нет игры, загадки, таинства.
Он знает, какая она в постеле, она знает, что от него ожидать. Уже очевидно, что он на грани, в его глазах читается вожделение. Видно, что и она заведена, она смотрит на него с желанием. И вот терпеть сил уж нет, он расстегивает ширинку, смотрит на неё, и она, прикусив губы, сначала целует его шею, облизывает свою ладонь, ииии... И мир обретает иные краски. Вечерний серый город преображается в театральную залу, где всё вокруг - лишь декорации, а на сцене лишь два героя этой повести. Все это - Зрелые отношения взрослых людей, которые уезжают прочь от суетливого города, в чащу кого-то леса на окраине, только лишь для того, чтоб внести в размеренную жизнь ночи каплю динамики в виде качающейся машины и страстных стонов.
(Ролик заканчивается, Г замолкает. Экран поднимается. С продолжает говорить.)
С:
В жизни, где культивируется духовная сдержанность, попросту не хватает животной непосредственности. Оттого самый распрекрасный Адам без запала греха (в виде змея - искусителя), становится чопорно-скучным, и от этого, ну никак не удержит Еву, как бы он не старался...
И по вечерам, выпивая горячий чай и обсуждая светские новости с одним, она будет грезить о том, кто в запале своего вдохновения росчерками эмоций устремлён покорять всё новые и новые вершины.
(Свет гаснет. Играет музыка. Софит зажигается с голубым оттенком. С один стоит на сцене. Музыка затихает.)
С:
На самом деле я и сам прекрасно помню те дни, когда и мне признавались в любви, говоря, что "Без меня жизни нет, и все тускло и пресно, когда я не рядом".
Я помню, как сам стонал, сочиняя строчки, для той самой, как я думал единственной. И что? И вот что с того? Мы уже давно не вместе, с той, кто меня так без памяти любил, и я порой вот вижу, что она ещё ходит, работает, да и вообще прекрасно себя чувствует. Да и сам я, как вы понимаете, до сих пор на земле, а не под ней, из-за неразделенных когда-то чувств.
Так к чему были сказаны эти высокопарные слова, что "Если не будет тебя, то не будет меня", "Я не смогу без тебя" и прочее, прочее, прочее... Все всё смогли. Все со всем справились. "Пережили" - если одним словом. А эти слезы, а эти душевные переживания при расставании, а эти бесконечные думы, что да как, да почему.. Где это всё ??? Я думал тогда что сдохну, когда мы с ней расстались, ан нет, видимо хреново думал, жив ещё. Вот и выходит, что мы просто друг друга "переживаем": приходим в чьи-то жизни, оставляем след в виде шрама, как правило, и сваливаем в неизвестность, ну а после, ну а после... Ну а после попросту забываемся. События прочих дней затирают нас где-то в задворках памяти, и мы из яркого пятна в жизни превращаемся в еле различимую тень.
После нас, таких единственных и неповторимых, обязательно кто-то появляется столь же единственный, и столь же неповторимый. Так в чём смысл этих клише в виде: "Я люблю тебя, ох как я люблю тебя, я так люблю тебя, что прям вот люблю тебя и всё тут". Видимо лишь в том, чтоб скоротать пресную жизнь, убедив себя, что время, затраченное на человека не бесполезно, а ценно, ибо ты же любишь, он тебе дорог, и жизни без него ну вот нет, а значит, всё происходящее имеет какой-то сокровенный смысл.... Но как подсказывает мой опыт... как бы дорог не был человек, и что бы меж вами не происходило, в конечном итоге знаете, что будет в случае чего?..... Верно: "Переживем".
(Свет гаснет. Играет музыка. Г вступает)
Г:
Порой женщина как сигара- горька на вкус. И словно дым, от чрезмерной плотности в жизни мужчины, от неё попросту режет глаза.
Однако, в один из вечеров, что полнится одиночеством, да под бокал красного, сухого, французского - она просто необходима.
(Софит зажигается с красным оттенком. О сидит в центре сцены, рядом с ним разбросанные выпитые бутылки. Музыка затихает.)
О:
От слишком долгого одиночества, когда оно становится глубоким, его концентрация достигает критического порога, и синхронизируясь с дыханием, создает атмосферу отрешенности.
Разнообразие пестроты цветов меркнет, и жизнь приобретает оттенок серого.
Сердце сжимается от ранимости, и люди вокруг кажутся столь одичалыми и такими странными. Создается огромная пропасть, где есть ты, и где все остальные. И вроде доносится родная речь, но уже не разобрать ее посыл.
"Я одинок" - звучит как приговор.
"Я одинок", что значит - нет рядом того, с кем можно разделить тяготы переживаний, чтоб быть хотя бы понятым.
"Я одинок", что значит - я один. Один, но не цельный, так как чувствуешь себя половинчатым, обделенным, уязвимым.
И оттого взгляд устремлен в себя, и думы, чувства, тревоги, переживания - всё там же. Целая жизнь в гранях грудной клетки. Душа, словно в темнице, терзается в мучениях от переизбытка собственной перенасыщенности. А это и есть - симфония одиночества. Та симфония, которая столь тщательно редактируется режиссером постановки в пьесе судьбы, и этот режиссер: Эго.
(О опускает голову, выходит С из-за кулис, он подсвечивается софитом с голубым оттенком, и подойдя к О, софиты голубой и красный объединяются. Включается фиолетовая подсветка по периметру зала. С начинает монолог.)
С:
Говорят, что у души нет срока годности, а еще мой опыт подсказывает, что сердце довольно быстро портящийся продукт, и если всё это действительно так, то изъяны чувств, как одиночество, как любовь, как ненависть - это лишь продукт времени: сейчас одни, а завтра с новым солнцем их сменят другие. Вот и выходит, что придавать слишком большое значение своим эмоциям - дело неблагодарное, но это всё в теории, на практике же каждая заноза в пальце приносит дискомфорт, и пусть для всего тела это пустяк, но пока её не расковырять и не вытащить, она будет ныть и ныть, всё время напоминая о себе. И вывод конечно же прост: если руки держать при себе, т.е. руководствоваться здравостью суждений и не лезть куда не попадя, пристраивая то тут, то там своё сердце, то и поводов для боли не будет, но это, как водится - дело лично каждого, на ком оттачивать свою боль, набираясь опыта путем переживания сердечных драм.
(Свет гаснет. Играет музыка. Доносится голос Г. В это время в темноте софиты бегают из угла в угол, пытаясь найти Персонажей.)
Г:
Да, каждый сходит с ума по-своему.
Это дело лично каждого, отчего он считает себя более эксклюзивной и индивидуальной личностью, чем все прочие. Что его переживания - особенные. Что его боль - персональная. Что его мысли - нетривиальны.
Дело на самом деле не в этом.
Дело в том, готов ли ты мириться и принимать все эти загоны другой души? Готов ли ты мириться с неизбежностью выслушивать очередное безумие, что фонтанирует пылающее сердце в запале сиюминутных страстей.
Если "Да", то расплата проста. Это твоё время. Единственная валюта, которую принимает в ломбарде смерть, давая очередную рассрочку на право пожить, познать, полюбить, да пострадать.
И как говорится, чем наполнять свою жизнь, и на что или на кого её тратить - это дело лично каждого. Покуда есть чем расплачиваться - часики будут тикать. Главное, что когда ресурс времени будет исчерпан, не сожалеть о бесполезности распределенных вкладов. Ведь по каким критериям мы выбираем себе спутников жизни, по тем же критериям мы оцениваем саму жизнь.
(В это время софит находит О и С сидящего по центру сцены, облокотившись спиной друг к другу. Зажигается общий свет. Музыка затихает. О оказывается лицом к залу.)
О:
Грациозная женщина - это произведение искусства. Мужским вожделением не описать, женским презрением не выразить. Её природный шарм - это её дар и это её проклятие. Её образ окутан сплетнями, интригами, скандалами. Нельзя быть просто красивой. За природное очарование расплачиваются повышенным вниманием. А это утомляет. Ей не выйти спокойно на улицу, ей не сходить просто в магазин. Всюду, всюду эти дикие взгляды, эти намеки, эти приставания, эти заигрывания. И так каждый день, каждый день как на сцене, где сотни прохожих оборачиваются вслед, чтоб в своих фантазиях остаться с ней наедине и насытиться вдоволь ее красотой. Женщина эта - искушение для праведника, его соблазн, его грех. В каждом её жесте улавливаются нотки грациозности и эротики. Её пронзающий в самое сердце взгляд, ее полные соком страсти столь желанные губы. А эта улыбка, а эти ножки.. Нет, нет покоя мужчине, оказавшемуся рядом с ней. Он будет сгорать в ревности из-за дня в день, он будет пылать в своих чувствах, он будет захлебываться в своих эмоциях. В конечном итоге он просто сгорит, сгорит вся его мужественность, а останется лишь пепелище оголенных амбиций. Она не будет с ним после этого. Ей нужен грубый, необработанный, но при этом из очень редкой породы камень. Отшлифованные же статуи ей попросту неинтересны. Потому что изысканная женщина - это ад в душе мужчины, который он тушит стихами, поступками, мыслями о ней, делами. Она - муза для поэта, она же его погибель.
(Начинает играть музыка. Центр сцены подвижный и он разворачивается, тем самым С оказывается лицом напротив зала. Музыка затихает.)
С:
Красота - это всего лишь плоть. Очарование же - это лик духа. Жажда плоти зарождается в сексуальности. Набор симметричных черт лица, фигуры, всегда манящи для природных инстинктов. Здесь желание обладать, иметь является следствием. "Ты красива", что значит: "Я хочу тебя". Когда же мы концентрируемся не на природных задатках, а на внутренних качествах личности, здесь мы находим исток очарования, что ведет нас НЕ к стремлению скорей тут же отыметь, но желанию восхищаться, оберегать, хранить...
Плоть тленна, с духом же всё более неоднозначно. Чтобы обольстить - много ума не надо, чтобы очаровать - надо неустанно работать над собой. Нужно понимать, что телесное выдыхается со временем и становится пресным, блеклым, скучным.. Но внутренний шарм, отнюдь, с годами лишь крепнет и преображается.
Вот и выходит, что есть жажда сношения, а есть стремление к отношениям, и тут, как водится, надо смотреть на ориентир, что в человеке, ибо душа - это режиссер, а плоть - это актер.
Всегда глубина одного выражается в облике другого. Главное, присмотреться, что скрыто за очередной социальной маской.
(Свет гаснет. Играет музыка. Спускается с потолка экран. На экране начинает проецироваться ролик. Г комментирует его сюжетную линию. )
Г:
"Знай себе цену", - обычно говорит тот, кто её знает и готов продаться.
Ведь стоит раз поддаться соблазну и пойти на сделку с совестью, как этот сладкий грех не отпустит в своих воспоминаниях, и вскипающее возбуждение ночных фантазий будет призывать к себе.
И вот, вот этот сон, из прошлого. Когда она была совсем юна, и нагнувшись, опираясь на стол со спущенными трусиками ждала, когда он, наконец-таки оденет презерватив. "Что он так тянет?" - думала она. "Поскорей бы все это уже закончилось".
Он ей противен. Ей мерзки его прикосновения, его дыхание, его запах. Когда её устраивали на работу, она и не думала, что подобное может с ней когда-нибудь произойти. Этот боров, что наконец-таки справился с резинкой и вошел в неё, ее босс, который уже давно подбивал к ней клинья. Всё было вначале на уровне намеков, взглядов, случайных прикосновений, но когда беда пришла в её дом, и ей понадобились срочно деньги, чтоб помочь больной матери справиться с убивающей её изнутри болезнью, она обратилась к нему. Она обратилась к нему, и похотливый взгляд тут же накрыл всё её беззащитное молодое тело. Он ей сказал, подойдя к креслу, где она сидела и прикоснувшись к плечу: "Конечно, я тебе помогу, без вопросов. Ты останься сегодня после работы, и мы с тобой всё обсудим, и обязательно спасем твою маму, вот увидишь, она скоро поправится", - на этих словах его рука, якобы случайно, прикоснулась к её груди. Она, поступившись гордостью, как бы не обращая внимания на его касание, выдавила из себя: "Хорошо".
И вот, после рабочего дня, когда все ушли по домам, на его столе стоят бокалы, наполненные вином, разбросанные бумаги по полу, её спущенные трусики по щиколотку, пачка денег в её сумочке, и его ритмичные всхлипы.
Когда он кончал, то сдавливал ей с силой грудь, но она даже и после этого не пискнула. Он с одышкой рухнул в кресло, и достав с ящика, кинул ей влажные салфетки. Она, не поворачиваясь к нему, начала приводить себя в порядок, и делая вид, что поправляет тушь, на самом деле вытирала слезы, что скатывались по её щекам.
Подойдя к зеркалу, она начала поправлять свою одежду, руками пытаясь разгладить помятую юбку. Смотря на всё это сквозь дым сигареты, он сказал ей: "Иди сюда". Она послушно подошла, и он рукой грубо дернул её, чтоб усадить к себе на колени. Затем был очень слюнявый и мерзкий поцелуй. Он словно пытался всосать её в себя. Его нахальные руки, что вновь начали скользить по её молодому и упругому телу, вызывали в ней лишь тошноту, но она не подвала виду. Ей ничего иного не оставалась, кроме как не подавать виду, и когда они прощались, на его фразу: "Завтра одень чулки и то красное платье, которое так сексуально обтягивает твою попу, и да, приезжай пораньше, где-то за час на работу, я буду тебя ждать". Она подойдя к двери и сжав сумку, в которой были деньги, чтоб начать лишь первый этап долгого лечения сказала: "Хорошо".
(Г Замолкает. Экран поднимается. Свет зажигается. С и О сидят на лавке.. Музыка затихает.)
О:
Я слишком мнительный для того, чтоб быть циничным. Слишком уж близко всё воспринимаю к сердцу, и оттого оно больше напоминает уже дуршлаг, нежели полноценный сосуд. Да, я принял её прошлое. Ведь я её так люблю, но от чего же современные женщины, как переходящее знамя с одних мужских рук переходят в другие, и вроде бы это дело каждого, но вот ты с ней сейчас, а через пару мгновений видишь её с другим, и всё бы ничего, но вот осадок, который мне не дает покоя... этот осадок в виде сомнений остается: "То ли я столь безвкусен в выборе, что всё идет на один лад, то ли порок приобрел иные очертания, оставив стыдливость и гордость где-то позади в далеких росчерках поэтичных романов". Но суть, как водится, вновь не в этом. Так как мир давным-давно сошел с ума, то где бы найти мне психа, что придется по душе. Безумства вдвоем совершать гораздо веселее, при условии, что ты знаешь, что на этот раз твой внутренний потенциал не будут совокуплять с идеологией виденья, какой ты должен стать, и как тебя видят сейчас. Женская красота - как желудок: высасывает из мужчины все жизненные соки, и видимо, верно народное поверье, что женщина и из осла может сделать жеребца, в то же самое время, как и из короля сделать прислужника. Но хватит об этом. Что хотел сказать, то уже сказано, жизнь слишком многогранна, чтоб зацикливаться на чем-то определенном, но, но вот осадок.. Эх.
(Достает пузырек таблеток. Открывает... Заглатывает их залпом, в то время, как С вступает в разговор.)
С:
Бывают разные женщины, впрочем так же, как и разные мужчины. Кто-то более удачлив, кто-то менее. Кому-то везёт, а кто-то проигрывается в конец, но суть не в этом. Ну кто такой мужчина без женщины? Набор предрассудков да амбиций? А кто женщина без мужчины? Кладезь всевозможных страхов и тщеславия? Всё это теория, всё это не столь важно, когда вы живете не с той, когда вы делите своё время не с тем, когда всё идет как идет, и ради Бога лишь бы скорей наступило завтра, а там, быть может, что-то и станет лучше. Женщина для мужчины - как звезда, он должен тянуться к ней, она должна быть для него стимулом к свершениям. Мужчина же для женщины должен стать стеной, за плечами которого она сможет спрятаться и пережить любую бурю. Но нынче расклад поменялся. Карты характеров в колоде жизни кто-то хорошенько размешал, и теперь, когда хочешь вытащить червовую даму, то в основе своей встречается все больше пиковая стерва или крестовая дрянь. И ты как был "валетом", то, в лучшем случае, им и останешься ... Но чтоб стать Королем ... (тут пожалуй ход мысли и так более, чем понятен, от того чур меня, чур)... Решил тут я: раз жизнь - игра, то тогда и играть стоит начать по-крупному ... Ну сколько можно размениваться на бубновую масть, когда сердце требует червовых страстей?!... И вот он я, отказавшийся от малого во имя чего-то стоящего, смотрю с каждым разом всё глубже вдаль, и приумножая мысли я всё больше теряю надежду. Разумность - это бич для душевных дел. В своём воображении я набросал очерки о том, кто она, где, и чем занимается. В своем воображении я шикарный художник, вот только я не учёл один важный момент во всей этой истории. В глазах той самой червовой дамы я могу оказаться "бубном, что не в масть", и её глаза устремятся не на меня, а сквозь...
( Мимо проходит красивая девушка на каблуках. Они прекращают разговор и пристально всматриваются ей вслед. Доносится голос из-за кулис.)
Г:
Как часто вы могли наблюдать, как мужчины в самый разгар своего спора тут же умолкали, провожая взглядом прошедшую мимо красавицу в короткой юбке.
Словно все мировые проблемы внезапно теряют напыщенную актуальность, и становятся лишь пшиком разноголосых доводов. И всё мужское племя попросту выпадает из реальности, и словно под гипнозом, лишь качает головой вслед в такт её бедрам. Цок-цок, (доносится удаляющийся стук каблучков), цок-цок (перекатываются мужские глаза), цок-цок.
(Свет гаснет. Играет музыка. Свет зажигается. О стоит на сцене перед залом. Музыка затихает.)
О:
Если бы только сторонние мужчины догадывались, как порой столь хрупкая-нежная-очаровательная девушка с виду, что только вот прошла манящей походкой, покорив всех своей грациозностью, со своим мужчиной раскрепощается, вытворяя с ним такое сальто-мортале в постели, о котором даже не прилично думать; они бы поперхнувшись языком, и захлебнувшись слюной с выпученными глазами, завопив, воскликнули : "Но как"?
И было бы им невдомёк, что женщина, как цветок, распускается днем: для всех, для вида пестря своей красотой, и благоухая изящностью. А ночью, укутавшись в бутон, и оголившись, сняв приличность, ждет своего темпераментного садовника, чтоб он как следует взрыхлил почву её сексуальности.
И тут, как водится, чем проворней садовник, тем ароматней по утру цветок.
(Слышны шаги, это С подходит сзади и становясь рядом с О начинает говорить.)
С:
И выдался свободный вечер.
И гуляли они в парке, и вот начался разговор.
И выяснилось, что у неё были до него иные отношения, а это значит, что на его месте сейчас был ранее кто-то другой тогда... и как это водится: был, да сплыл...
А она рассказывает про одного, другого, третьего, и уже не важно насколько там было всё серьезно.
Она называет их имена и события, что когда-то связывали их с ней... И все бы ничего, но за каждым именем скрывается судьба, жизнь, чувства. И где-то до сих пор бродят одинокие души столь же одиноких сердец. Когда-то они были вместе, а теперь она вместе с тобой... И также было и у них, как всё сейчас у тебя.
Но к чему говорить об этом, когда и так всем всё понятно?!.. Категория Б/У (бывшего в употреблении), можно отнести к чему угодно: как к вещам, так и к людям.
(С замолкает, продолжает говорить О.)
О:
И вот-вот только появилось на свет что-то такое чистое, что-то такое внеземное-прекрасное, как тут же, вдохнув воздух порока, начинается тотальная распродажа невинности. Вначале в виде робкого взгляда, первого прикосновения за руку, поцелуя, и так далее по накатанной, в самую сердцевину порока. И вот как я вижу тут много нас таких. Если не каждый первый, то в обязательном порядке каждый второй. Ну а как иначе, собственно? Инстинкты берут своё, и надо ж как-то коротать ночи. Почему бы не делать их более приятными?
(О замолкает, продолжает говорить С.)
С:
Когда вы сейчас вместе, и вы в самом, что ни на есть смаке любовных игрищ, как-то не приходит на ум, что всё это - стечение времени, и пройдёт неделя-месяц, и всё может перевернуться с ног на голову. Говорят, от любви до ненависти один шаг, но почему-то не договаривают, что этот шаг именуется "разочарованием".
Мы все хорошие, и такие прямо ну прелесть в начале отношений. Куда ж девается вся столь липко медовая спесь через расстояния пройденных совместно дорог?.. Все силы видимо уходят вначале на рывок, (и опытные бегуны знают, что дистанцию надо проходить равномерно, лишь ускоряясь под финиш, а новички, как водится, с места пытаются сохранять единый ритм, до самого финиша выкладываясь по максимуму). И что мы видим? Те бегуны, которые немедля принялись ставить рекорды, довольно рано сходят с дистанции в отношениях, ну просто потому что выдыхаются, ну не хватает им закалки для долгосрочного пути. Быстрый старт и скорость спринтера, как известно хороша на коротких расстояниях, как например, в курортных романах, но если вопрос становится о создании семьи, то тут надо быть более мудрым и грамотно рассчитать свои силы.. Но все это, как водится - лишь теория, и интересна она только ощипанному от прежних разочарований, промокшему от пережитых эмоций, поникшему от тяжести сердца голубю, уже далеко не воркующему, а тихо воющему на отраженную в луже луну...
И вот они.. Смотрящие друг на друга молодые голубки, так сладко мурлычащие, и так сильно раздражающие нашего одинокого волка в перинном обличье. У них впереди безоблачная жизнь, у него позади пасмурные будни. У них вот-вот самый смак рассвета, у него же сейчас самый мрак заката. А разница между счастливым орлом и ощипанной пташкой - Время. Ведь речь идет об одной и той же птице, только с отличием - приобретенного багажа опыта.
(О замолкает, продолжает говорить С)
О:
И теперь всё становится более понятным. Теперь внимательно слушая о том, как она говорит о своих бывших, он узнает какими словами она будет говорить и о нём, возможно, в самом что ни на есть скором времени...
И я изначально счастлив, и изначально обречен... Я всемогущ, и я уязвим... И сейчас я иду с ней, и держу её за руку, и я тут же с поникшей головой провожаю влюбленную пару взглядом... Случай и время - вот мои верные союзники, и они же - мои заклятые враги...
Так кто они, эти влюбленные? Эти бывшие и потерянные? Эти страждущие и наивные, эти прохожие и эти близкие? Кто все эти люди, что возле меня и которых я никогда не видел?.. Кто это, о ком она рассказывает и о ком я сейчас так внимательно расспрашиваю? Кто?...
И ответ столь же наивный, что и сам вопрос: МЫ... А в частности: ты, и я...
МЫ и есть те, кто бросает, кого бросают, кто счастлив, и кто уныл... МЫ - это и есть ядро социальных отношений, вокруг чего и вертится этот шарик, что носит гордое имя: Инстинкт любви.
(Свет гаснет. Играет музыка. Свет зажигается. Они оба сидят в том же положении на одной лавке, что и в начале пьесы. Голос за кулисами начинает говорить. Музыка затихает.)
Г:
Так они просидели пару часов. Казалось, что ему гораздо лучше после такого откровения, но это лишь показалось.
![[]](/img/s/stefan_o_g/prohozhij/img_1389.jpg)