Аннотация: Просто рассуждения о том, что могло бы быть после событий аниме Mugen no Ryvius (1999 г.)
Все они были очень разными. Разные возрастом, характером, способностями, мечтами, возможностями. Все они, все четыреста человек, были всего лишь подростками, пребывающими в самом начале своего жизненного пути. Все они за прошедшие месяцы привыкли жить настоящим и не надеяться на будущее. Будущего у них, объявленных террористами и врагами Альянса планет, просто не существовало. Запертые в маленькой скорлупке корабля, плывущего в никуда в огромном и пустом космосе, без возможности вернуться на родную планету, увидеть своих близких и своих друзей... без возможности найти свое место хотя бы где-то в этом мире...
Их прошлые жизни упали в Гиодельт вместе с пересадочной станцией "Риба дельта".
Их прошлые жизни смяло ужасным давлением, разметало тысячей частиц жесточайшими нейтринными потоками этих космических рек.
Они сгорели в пламени взрывов атакующих торпед или уничтоженных не-случайными попаданиями корабельных отсеков.
Они умерли от голода и жажды стремительно истощавшихся запасов воды и продовольствия.
И они стали сами собой. Теми, кто вынужден был создавать заново и общество, и мораль, и все стальное. Не опираясь на опыт прошлых поколений, потому что у этих подростков подобного опыта не было, да и свойством всех подростков во все времена было опровержение устоявшихся истин и ниспровержение признанных авторитетов.
Жесточайшая борьба за существование без реальной возможности выжить. Когда слова "нас спасут" превратились то ли в сказку, в которую давно никто не верил, то ли в своеобразное заклинание, в которое, опять же, то же не верил никто, кроме единичных романтиков или идиотов в розовых очках. Впрочем, обычно те, кто продолжал верить, органично объединяли обе этих категории в одну.
Те, кто управлял кораблем, не верили.
Те, кто управлял кораблем, кто вел его сквозь Гиодельт и вражеские атаки - не верили. Не верили ни в то, что их спасут, ни в то, что кто-то поможет. Они уже ни во что не верили, даже в себя самих. Сначала они еще могли позволить себе иллюзии, могли позволить себе игру в демократию... Но спустя всего лишь несколько месяцев им сначала не оставили выбора, а потом... потом начался ад.
Их все-таки спасли, когда пришли войска Альянса, не нашедшие на корабле ни одного террориста - лишь сотни растерянных и перепуганных детей. Отчаявшихся детей, которым уже нечего было терять. Которые видели, как эти самые войска мгновенно и полностью уничтожили колонию только за то, что та согласилась приютить беглецов. После этого уже никто из детей ни во что не верил. И потому, когда их все-таки спасли, они изменились навсегда. То, что зародилось на этом странном корабле под названием то ли "Ривиас", то ли "Братика", осталось с ними - и им предстояло учиться с этим жить.
Первый день учебы после реабилитации был невероятно сложным. Не в плане нагрузок - ничего сложнее управлением кораблем и его небольшим обществом или Защитником, - но чудовищно сложно психологически. Взгляды преподавателей, полные сочувствия и жалости. Взгляды курсантов, полные восторга, обожания и зависти. Взгляды сотрудников социальных служб, профиссионально-понимающие, колючие, острые. Танцы вокруг "больной" темы, сложные па слов и жестов. Все это убивало почище вражеских торпед, и не спасало даже понимание, что им, в общем-то, хотят помочь. Правительству, запятнавшему себя попыткой уничтожить более четырехсот детей, уничтожением одного из спутников Сатурна со всем населением - этому правительству жизненно необходимо было хоть как-то реабилитироваться в глазах общественности.
Бесплатная учеба, огромные льготы на жилье, социальное и медицинское обслуживание полностью за счет государства, многое другое из того, что могло пригодиться детям тогда, когда они уже перестанут быть детьми. Небольшая трата для тех, кто желал удержаться у власти под напором разъяренных избирателей.
Конечно, многие подробности были засекречены сразу и надолго. Уничтожение Ганимеда скрыть было невозможно, но вот его причины... Столкновение с огромным астероидом или что-то еще - никому было не важно. Главное, причина звучала правдоподобно.
Немногим оставшимся в живых жителям колонии было предоставлено жилье за счет Альянса.
Айсу Блю, сыну погибшего вместе с колонией премьер-министра Ганимеда, были выделены не только квартира, но и денежное содержание. Впрочем Блю, верный сын своей уничтоженной родины, всем этим не воспользовался, предпочтя устраивать свою жизнь без вмешательства Альянса. Единственное, что удержало бывшего первого диктатора "Ривиаса" на Земле, была Юри Бахана, но заставить его сознаться в этом не смогли бы и под пытками. Он просто... приглядывал за всеми ними.
Хотя каждый из них прошел психотерапию, ко многим из ребят специалисты так и не смогли найти подхода. Да и как помочь шестнадцатилетнему парню осознать и принять тот факт, что по его приказу убили многих его товарищей. Да, он отдавал эти приказы ради подавления мятежей, ради спасения остальных. Да, им манипулировали. Да, да, да, да.... Но все причины не отменяли того простого факта, что все это сделал именно он, он сам - никто не заставлял. Идзуми Ози всегда будет жить с этой виной на душе. Да и не только с этой. Его душа превратилась в один сплошной комок вины и подавленной боли, но это не смогут вылечить никакие психологи. Это лечит только время.
Как помочь подростку, совсем еще ребенку, принять тот факт, что он убил десятки людей и продолжал бы убивать - и никакой совести на тот момент в нем не проснулось. Он не терзался кошмарами, не мучился в раздумьях о ценности человеческих жизней... Потому что перестал воспринимать их как людей. Это были - враги, нелюди. Не люди. Люди были заперты в непрочной скорлупке "Ривиаса". Все остальные были чудовищами, желавшими лишь их гибели. Да и жизнь человека была ничем, потому что каждая смерть по большому счету означала выживание кого-то еще, более полезного, более нужного. Или просто - более близкого, дорогого.
Чудовищная философия военного времени.
Жизнь человека смалывали война и благо общества.
Иллюзий не осталось.
Единственными, что удерживало на плаву, не позволяло превратиться в бездушную, бесчувственную военную машину - присутствие рядом. Эта странная девушка следовала за ним, ничего не прося и не пытаясь изменить его. Она просто была рядом в любой ситуации, в любой момент времени. Она просто была, и от этого простого факта становилось легче дышать. Он не любил ее, он любил совсем другую. Ту, что выбрала его брата. Любовь к Аой была привычна, как дыхание, как движение, как сама жизнь. И столь же бессмысленна. А эта девушка... она все понимала и ни на что не надеялась. Она просто следовала за ним, изо всех сил стараясь быть достойной его. Заботилась о нем, заставляла поесть, когда за работой он забывал о еде. Заставляла отдохнуть, когда он забывал об отдыхе. Одним своим присутствием предлагала не помощь, но поддержку и понимание. Наверное, она любила его, хотя никогда не говорила о любви. Здесь не было места романтике, признаниям, вздохам и всему тому, что принято во взаимоотношениях пары. Да и парой их назвать было сложно. Но когда их спасли, когда они снова вернулись к повседневным делам, к обычной учебе, она все также следовала за ним, хотя могла бы найти уже кого-то другого. Все также почти безмолвной тенью скользила за его правым плечом, все также готовила ему еду, все также в не позволяла погрузится в мрачный хаос своих раздумий. Сначала в Академии к ней пытались подкатывать, в том числе и ее бывший парень, шесть месяцев назад предпочетший оставить свою девушку на "Риба Дельта" и улететь на Землю, к родне на каникулы. Получив от нее от ворот поворот, он попытался виллой заставить ее снова встречаться с ним... В то время она едва удержала Юки от нанесения тяжелых увечий этому сопляку - она и несколько случайно проходивших мимо сокурсников. Юки едва не убил парня - и ничего по этому поводу не почувствовал. Дело спустили на тормоза, хотя родители жертвы и попытались поднять скандал. Но что они могли сделать против воли правительства? По заключениям психологов, Айба Юки был готовым солдатом - хоть сейчас на поле боя посылай. Только подучить малость, вот и все. Родителям жертвы сказали, чтобы они радовались - их сын вообще-то остался в живых.
Юкки забыл об этом эпизоде часа через два.
Не единожды он говорил девушке, что ей стоит оставить его одного и поискать кого-то еще. Но она только качала головой, улыбалась и говорила, что с Юки ей интереснее. Потом он просто перестал пытаться убедить ее в чем бы то ни было.
Они стали любовниками еще на "Ривиасе". В какой-то момент, когда Юки метался в очередной кошмаре, из которого выход был лишь в кошмар реальности, она просто поцеловала парня, предлагая в качестве спасения толику удовольствия, разделенного на двоих. И Юки принял этот подарок, эту спасительную нить с отчаяньем обреченного.
Утром он отводил глаза, стараясь не показать собственного стыда и слабости, но она просто приготовила ему завтрак. Как обычно.
Девушка ни о чем не жалела, по-прежнему ни о чем не просила и просто оставалась рядом. И в следующий раз она тоже не колебалась ни мгновения.
Со временем это тоже стало привычно, как дыхание. Они занимались любовь не часто, лишь тогда, когда потребность в тепле друг друга перевешивала все остальное. Ну, так, по крайней мере, было у Юки. В эти редкие ночи парень отчаянно старался быть нежным и терпеливым, и внимательным, и снова нежным, старался доставить партнерше удовольствие - и у него с каждым разом получалось все лучше.
После возвращения между ними ничего не изменилось, только иногда она вытаскивала хмурого, не умеющего улыбаться парня на свидания или просто прогуляться, и тогда они бродили по улицам или ели мороженное в небольших кафе. И девушка улыбалась счастливой улыбкой, а Юки хмурился меньше обычного, терпеливо вынося бесконечные магазины или аттракционы. Но это случалось редко. Только однажды Юки принес с собой небольшую коробочку и молча поставил перед девушкой. В коробочке был кулон, который понравился ей несколько месяцев назад в одном из ювелирных магазинов. Кулон стоил дорого, много больше, чем она могла заработать, так что она лишь смотрела на него пару минут, а потом побежала догонять своего любимого. Потом кулон купили, и она уже почти забыла о нем.
Девушка просто надела кулон и, улыбнувшись, сказала спасибо. Словно ничего не произошло. Юки же только кивнул, как обычно хмуро поинтересовавшийся, куда они отправятся дальше.
Дома девушка осторожно сняла кулон и долго-долго смотрела на него прежде, чем надеть обратно. Больше она его не снимала.
Айба Кодзи с братом по-прежнему не общались. Решительный, жесткий, волевой и умный младший брат был полной его противоположностью, но Кодзи был рад, что тот, по-видимому, нашел свое счастье. Ну, или счастье нашло его и теперь не желало отпускать, не смотря на все братцево сопротивление и ершистость. После событий на "Ривиасе" Кодзи многое понял и многое научился принимать как данность. В том числе и характер брата. Их взаимоотношения уже никогда не могли вернуться в русло братской привязанности, но произошедшее обоим открыло глаза на их действительные чувства. Кодзи любил Аой, а Аой любила его. Юки для этой девушки всегда был братом, но никогда - любимым, и Кодзи тоже, наконец, это понял. Теперь они были вместе, пусть и не встречаясь в полном смысле этого слова. Точнее, быть вместе было для них естественно - словно давно и прочно женатая пара после не меньше чем двадцати лет брака. Быть может, так оно на самом деле и было, кто знает? "Ривиас" изменил всех, но этим двоим он открыл сердца и души навстречу друг другу, и они не упустили собственный шанс. Наверное, этих двоих можно было назвать самыми нормальными после всего произошедшего.
Кодзи, сумевший остаться человеком даже в том аду, через который они прошли. Следовавший своим идеалам даже вопреки здравому смыслу. Спасший "предавшего" всех Блю. Пытавшийся остановить полицейскую диктатуру запутавшегося друга даже ценой собственной жизни. Верящий в свои идеалы до самого-самого конца, который каким-то чудом так и не наступил.
Аой - просто девушка, не больше и не меньше. Девушка, запутавшаяся в своих чувствах, но все-таки сумевшая осознать и принять их в полной мере. Просто человек.
Их было много - таких вот судеб. Больше четырех сотен. И у каждого был свой надлом, свои испытания, своя боль. И свои желания и мечты, стремления и надежды, свои чувства и свои мысли. И все это разнообразие впитывала в себя странная маленькая девочка по имени Нэя. Впитывала и преобразовывала в движение корабля, потому что на самом деле именно она и была "Ривиасом". А может, "Братикой". Именно она была тем остатком сознания вайры - огромного разумного существа, обитавшего в Гиодельте вместе со своими соплеменниками. Когда-то этой вайре - этому вайре? - не повезло: она все-таки была поймана людьми. Она и еще трое. Тогда погибло много этих странных созданий, так не похожих на вайр, обитавших на каменных шариках.
Их не убили, их приспособили для перевозки все таких же мелких созданий. А вайры все чувствовали - их эмоции, их жажду, их решимость и ненависть. Тот, кто синхронизировался с АСФиКсом - разумом корабля - сходил с ума, медленно и неуклонно. Вайры не желали подчиняться никому, но...
Братика - Нэя - за время долгого полета начала понимать этих существ. И привязалась к ним. Особенно осознав, что несет и защищает молодых, едва вышедших в мир молодых особей. Она хотела жить, и хотела, чтобы те, кого она защищает, были живы. Она даже сумела найти сородичей, которые также, как и она сама, поняв ситуацию, попытались защитить молодняк, буквально тараня вражеские корабли своими телами, но не применяя даже тени гравитационных возмущений. В стае тоже было много молодняка, который нельзя было отпускать в свободный полет по прекрасным волнам нейтрино и гравитации, служившим для вайр родной стихией. И они также защищали молодняк чужих, как защищали бы свой. Они были разумны... гораздо разумнее людей.
И когда все разрешилось, и "Ривиас" вернулся к третьей планете системы, когда ушли все те, кто сделался дорог странному АСФиКсу по имени Нэя, она выключила системы и стала ждать. Терпеливо ждать возвращения тех самых особей, когда они вырастут в комфортной и безопасной среде обитания. И вернутся. К ней, Нэее. Чтобы вместе, как и раньше, плыть среди пространства, нырять в Гиодельт и просто быть вместе.
Люди не могли понять, с кем же из детей синхронизировался АСФиКс "Ривиаса", очень долго не могли разобраться, да так и не разобрались. А ответ лежал на поверхности: Нэе были дороги все те люди, что жили на "Ривиасе" в течение тех страшных шести месяцев. Все те полгода она воспринимала их всех и научилась понимать противоречивую, конфликтную природу этих маленьких неугомонных созданий. И нашла единственно возможную точку соприкосновения двух разумных и так не похожих друг на друга рас. Не инстинкт выживания, но жажда жизни.
И когда солнечная система на окраине галактики погрузилась в то, что раньше называли Гиодельтом, полностью, вайры нашли способ изолировать сами планеты от негативного для людей влияния потоков нейтрино и от чудовищной гравитации. Каждая из планет была словно заключена в непроницаемый мыльный пузырь, и вайры помогали людям путешествовать в пределах планетарной системы. Да к тому времени люди и сами научились строить корабли, способные выжить в ставших невероятно жесткими условиях. Конечно, были свои проблемы: с источниками энергии, с освещением, с электроникой, плохо переносящей пусть и сильно уменьшенное воздействие потока нейтрино. Но эти проблемы были разрешаемы, ведь главным было то, что человечество выжило.