Серый трясся под ветхим плащом. Так было всегда. Наступала ночь, и он, плотно укутавшись в сукно, ждал, когда же Чёрный натешится своей властью и уползёт в пасти горных пещер, или в дыры колодцев, или под покров лесных чащоб.
Ну наконец-то! Серый ощутил вибрации пробуждавшегося мира и высунул нос из-под плаща. Острая утрення свежесть заставила затрепетать ноздри и вошла в Серого живительной силой. Он поднялся, преодолевая сопротивление тела, которое не хотело покидать безопасную позу. Но настало время Серого! Мгновения полутонов, которые рождались из первых лучей солнца и влаги утренних туманов.
Серый зашагал куда глаза глядят. Эге-гей! Где ты, Чёрный? Хорошо спрятался? Вот и сиди в своём укрытии. А Серый вездесущ. Он может смотреть не щурясь на солнце, видеть преломление его лучей на крыльях бабочек и в каплях росы. Сияй, сияй, небо! Серый напьётся твоей синевы, остудит разгорячённое лицо облаками, утолит вечный голод буйством красок дневного мира.
Однако ж, пора и за дело. Нудную и горькую обязанность, взятую не по своей воле. Таков порядок, который пока что никто не отменил. Серый ловил цвета и звуки, блеск и томную нежность матового, подхватывал движения и запахи. Вон уже сколько всего под плащом -- не унести. Будь его воля, Серый накрыл бы суконным плащом всё вокруг. Но -- нельзя. Не по силам? Может быть. Самое обидное, что драгоценная ноша -- для Чёрного. Для чудовища, которое пожрёт её, не различая вкуса. Как же Серый ненавидел его! Но и ненависть была частью порядка.
Серый всегда безошибочно находил логово Чёрного. Вот он, лесной бурелом, под которым затаилась тьма. Его враг и господин. Серый хотел уже распахнуть плащ, накормить Чёрного. А что если... взять да уйти? Унести всё с собой? Ночами, конечно, придётся трудно. Наверняка Чёрный явится и востребует своё. Но он же Серый -- уж как-нибудь да выдержит. А если и нет, то невелика потеря. Сколько можно прятаться под сукном?
И Серый тихонько попятился назад, а потом бросился прочь из леса.
Даже вечер был отравлен страхом -- что же будет ночью? Но ровным счётом ничего не случилось ни в эту, ни в последовавшие. Серый потихоньку избавлялся от непременной защиты плаща. А потом и вовсе сбросил его, наблюдая вечные дни под незаходящим солнцем. Ну что, Чёрный? Чья взяла? Эх, хорошо!
Серый не сразу заметил, что всё вокруг него блекнет. Становится пепельным, теряет жизнь. И воздух вроде застывает, а вместо запахов ощущается тлен, каким тянет из сырой земли. Серый с удивлением рассматривал свои руки с усохшей плотью и плащ, который грозил превратиться в паутину. Он даже не ощутил привычного торжества от победы над врагом. И радости, что сейчас он сам себе господин. Что такое?.. Он ошибся, заморив Чёрного голодом? Да и пускай! Мир-то на месте. Ну, серый, как и он... С серым пятном солнца, с серыми лесами, с серой рекой.
Однажды Серый захотел было погулять вокруг да около, как в прежние времена. Но увидел, как рассыпается седыми хлопьями, того и гляди, станет кучкой праха. Э-э... Так не годится! Хотя какая разница...
Но Серый вновь попытался преодолеть себя. И даже в полной неподвижности возник какой-никакой ветерок, погнал клубившегося дымками, невесомого Серого по бесконечной пустыне. Последнее, что заметил Серый, расставаясь с телом, - крохотную трещинку на земле. Ниточку мрака, оставшуюся от Чёрного.
Утром Серый перестал трястись и открыл глаза. Ощутил живительную силу в теле и ненависть к тому, что предстоит сделать днём. Однако... Хвала порядку, придуманному не им!