Ещё одна неправдивая история.
Пролог.
Так ли это было, или не так?
Велика ли роль песчинки в пустыне? А роль камушка в горах? Сколь ничтожна роль обычного человека в истории или сколь велика? Все зависит от самой частицы целого. Эта история о...
1979 год. Декабрь 03. Лабораторный журнал. Доктор Тим. Р. Неиг.
Образец G-A099 отключен от системы жизнеобеспечения. Гипоксию всех тканей остановить не удалось, термальное состояние стремительно перешло в преагональное. В 03:17 зафиксировано необратимое прекращение физиологических процессов в клетках и тканях нервной системы. В 03:25 - остановка жизнедеятельности организма. На момент смерти образца: вес - 8 кг. 717 г. Рост - 74,51 см. окружность головы - 44.52 см.
Пометка: дождаться результатов вскрытия, провести анализы биохимии.
Приложение номер 1(запрос): неожиданный результат, образец G-A099 показывал стандартные тенденции развития и не отличался от обычного годовалого младенца. Требуется больше данных. Прошу прислать мне все результаты предыдущих опытов, на основе которых предлагается разработать данную технологию.
Приложение номер 2 (запрос отклонен): Все имеющиеся данные были вам предоставлены. С. Висс.
...
1979 год. Декабрь 24. Лабораторный журнал 7. Доктор Тим. Р. Неиг.
Образец L-A001. На момент опыта: вес - 9 кг. 653 г. Рост - 76,91 см. окружность головы - 47,02 см. группа крови - B.
Анализ тканей выявил, что данный образец находится в угнетенном состоянии демонстрируя синдром мышечного гипертонуса, это может быть одним из проявлений перинатальной энцефалопатии.
Пометка: вероятно образец L-A001 придется списать для проведения "острых опытов".
Приложение номер 1 (запрос): прошу предоставить образец L-A001 для исследования воздействия сыворотки SM-17 и KA- 3 из параллельного проекта.
Приложение номер 2 (подтверждение запроса): исследование воздействия сыворотки SM-17 и KA- 3 на образце L-A001 разрешаю. С. Висс.
...
1980 год. Март 17. Лабораторный журнал 7. Доктор Тим. Р. Неиг.
Образец L-A001 демонстрирует необычные показатели на сыворотку SM-17 и KA- 3.
Введение SM-17. Критические изменения в организме, включая массовое омертвение эпидермальных клеток и многочисленные раковые опухоли. (Подробнее в журнале 11 проекта "эликсир Амрита")
Введение КА-3. Большая часть опухолей перешла в доброкачественные. Наметилась тенденция к снижению деления раковых клеток. Распространение метастазов прекратилось. Прогнозируется полное выздоровление. Образцы тканей переданы на анализ.
Пометка: с учетом новых данных, образец L-A001 признан перспективным для проекта.
Приложение номер 1 (запрос): прошу предоставить оставшиеся образцы группы G (G-A077, G-A095) и образцы группы L (с L-A002 по L-A020) для продолжения исследования сыворотки SM-17 и KA-3.
Приложение номер 2 (подтверждение запроса): исследование воздействия сывороток серий SM и
KA на образцах G-A077, G-A095, L-A002, L-A003,.. L-A020 разрешаю. С. Висс.
...
1980 год. Апрель 01. Лабораторный журнал 7. Доктор Тим. Р. Неиг.
Образцы G-A077, G-A095, L-A002, L-A003,.. L-A020 исключены из проекта. Диагностировано прекращение жизнедеятельности после введения сыворотки в течение трех дней.
Примечание: образец L-A001. Все функции стабильны. Отклонений нет. Данные продолжают собираться для изучения долгосрочных эффектов.
....
1985 год. Июнь 22. Лабораторный журнал 23. Доктор Дин Кирк.
Исследования завершены. Образцы групп A, B, C погибли в предэмбриональный период. Образцы группы F погибли в эмбриональный период развития (подробнее в журнале 0-3) . Образцы группы G с А001 по А069 погибли в различные критические периоды в развитии плода, с А070 по А099 (кроме A077 и A095) из-за проблем с развитием ЦНС с 1 по 3 месяц после завершения цикла экстракорпорального вынашивания (подробнее в журнале исследований 3-6). Образцы с L-A002 по L-A020 и G-A077, G-A095 погибли в результате эксперимента с сыворотками SM-17 и KA- 3 (подробнее в журнале 7). Образцы с L-A021 по L-A085 скончались в возрасте от полутора до двух лет при испытаниях сывороток проекта "эликсир Амрита". L-A086 - L-A099 прекратили жизнедеятельность по неизвестным причинам. Исследование и анализ тканей не дал результатов. На данный момент выжил только образец L-A001. По состоянию на июнь 22, 1984 года. Возраст 6 лет, рост 109 см. вес 20 кг. 354 гр. Окружность грудной клетки 49,17 см. группа крови - B. Рост, масса тела, окружность грудной клетки немного ниже нормы. Ребенок не болеет вообще. Великолепно владеет основными движениями. Координация необычайно высока. Огромные способности к обучению - на данный момент умеет считать и писать, выполняет арифметические операции средней сложности.
Анализ тканей не дал результатов. Биохимия соответствует стандартным параметрам. Нервная деятельность соответствует стандартным показателям
С учетом последних данных, а так же в связи с безвременной кончиной доктора Неига, уничтожившего пред смертью все данные по технологии "экстракорпорального вынашивания", проект признан бесперспективным и убыточным. Эксперимент "корпус Алулим" закрыт. Образец L-A001 передан представителю заказчика.
Глава 1. Второй?
1985 год. Тренировочный лагерь по подготовке войск специального назначения армии США.
Раннее утро раскрывалось в рассветных лучах, скрываясь в легком тумане, наползшем с реки неподалеку, белесые кольца свивались и плескались у пятиэтажных зданий казарм, словно желая заползти внутрь, туда, где добивают последние минуты спокойного сна будущая элита, спецназ разведки, контрразведки, контр-контрразвведки и прочие... Хотя, кто-то уже не спал.
- ... Я люблю служить дяде Сэму!!
- ... Я люблю служить дяде Сэму!!!
- Че так тихо, бакланы клювозадые?! Глотки напрягаем!! Еще раз и громко!!!
- ... Я ЛЮБЛЮ СЛУЖИТЬ ДЯДЕ СЭМУ!!!
- ... Он показывает мне, кто я есть!
- ... ОН ПОКАЗЫВАЕТ МНЕ, КТО Я ЕСТЬ!!!
- ... Раз-два! Три-четыре!..
Прогрохотали мимо здания штаба в такт этому незамысловатому ритму ботинки трех десятков солдат, возглавляемых матерым сержантом. В штабе, впрочем, тоже кто-то уже не спал. Отчаянно зевая подтянутый мужчина в форме и с погонами полковника листал личное дело переданное с прибывшим только что "новобранцем", покачивая седой головой. Его взгляд зацепился за пункт "родители: нет", не "погибли" или "сирота", просто "нет". Что за человек, у которого нет родителей? Так же цеплял взгляд еще один пункт "возраст: 6 лет". Полковник посмотрел на новобранца, этому пункту он соответствовал, шесть лет как они есть - маленький, но не по-детски подтянутый, черные волосы топорщились коротким ежиком, а в серых глазах застыло абсолютное безразличие ко всему происходящему вокруг, словно не живой. У полковника был сынишка, чуть постарше, так что ему было с чем сравнивать - у ребенка не должно быть такого взгляда. Даже если этот ребенок уже одет в детских размеров полевую форму. Одет строго, словно уже не один год ее носит, все затянуто, все на местах.
Инструкции, полученные с личным делом, требовали в срочном порядке научить мальчишку всем премудростям войны. Реально всем! В списке значилась физическая подготовка, использование всех видов оружия, рукопашный бой, холодное оружие, вождение техники, тактическая подготовка, саперное дело... Список был достаточно длинным и полковник с трудом представлял себе, как этот малец сможет освоить его всего за... пять лет? Ну и кто получится? Одиннадцатилетний спецназовец? Ха?
Но приказ есть приказ, особенно если он подписан такими людьми и проштампован такими печатями.
- Сынок, тебя как зовут?
Мальчик не проявил никакого интереса к обратившемуся к нему человеку, хотя это ведь вполне естественная реакция - перевести взгляд на собеседника, дёрнуть бровью, исказить мимические мышцы лица, вслед за мыслью. Мальчик даже не шевельнулся, глаза по прежнему были пусты, а мимика... полковнику показалось, что даже чайник, который каждое утро греет ему воду для кофе, был и то более богат на эмоции.
- Эл Эй ноль ноль один.
"У него даже имени нет?", - полковник еще раз посмотрел в личное дело мальчишки, в самом вверху стояли те же буквы и цифры что он сейчас услышал.
- Когда обращаешься к старшим по званию, добавляй "сэр", сынок.
Как истинный солдат, полковник не мог пропустить такого явного нарушения пункта устава, готовясь к вопросам, "почему", "что значит старший по званию" и так далее... мальчик никак не среагировал на эти слова.
- Ты понял?
- Да, сэр.
Все те же безжизненные интонации, мертвый взгляд. Похоже, что мальчику редко удавалось поговорить с кем-либо и он не имеет понятия о социальном взаимодействии. Полковник ткнул пальцем, что явно больше привык к оружию нежели к маленьким кнопкам, в стоявший на столе аппарат.
- Да, господин полковник! - тут же отозвался его личный помощник, исполнительный и вежливый молодой офицер, настоящий штабной, как охарактеризовал его сам полковник.
- Стетсон, вызови ко мне инструктора Бертью.
- Слушаюсь, сэр!
Не прошло и десяти минут, в течение которых полковник перелистывал многострадальный пакет с документами а мальчик так и стоял не шелохнувшись, как в дверь кто-то вежливо постучал и, не дожидаясь ответа, вошел внутрь. Полковник опять отметил, что Эл Эй ноль ноль один даже не дернулся, как поступил бы любой маленький мальчик на его месте. Он словно не испытывал любопытства.
- Сэр, - щелкнул каблуками идеально отполированных ботинок вошедший человек, - мастер-сержант Бертью по вашему приказу прибыл, сэр!
Идеально выбрит, идеально отглажен, о "стрелку" на брюках можно было порезаться, словно не только что подорвался с кровати... пять тридцать пять, посмотрел на часы полковник, еще двадцать пять минут до подъема... а готовился к выходу еще полчаса назад.
- Вот вам новый подопечный, сержант, - кивком головы показал на мальчика полковник.
- Сэр? - недоумение явно читалось на волевом лице сержанта, он еще при входе успел окинуть детскую фигуру взглядом и пришел к выводу, что это чей-то сынок пришел посмотреть, как служат настоящие мужики и уже ожидал чего угодно, начиная от показать пацану "как бегают слоники" и до "дай пострелять из пушки помельче". Часть была закрытой, но кто начальству указ?
- Да, подопечный. Необходимо подготовить из него проффи по этим пунктам. В средствах можешь не стесняться.
- Сэр, разрешите вопрос!
Бертью тоже успел оценить все печати и подписи, что буквально кричали "выполнить немедля и без разговоров"
- Задавайте.
- Почему этого пацана не отправили на подготовку в какой-нибудь лагерь тех же...
За этой паузой стояли три буквы, большие и опасные для маленьких людей.
- Это не наше дело, сержант! - отрезал полковник.
На самом деле он подозревал почему, служил все же не один год. Очевидно, что этого мальца решили просто бросить. Выживет и освоит все что нужно - молодец, будет работать дальше. Сдохнет - черт с ним. Так что лучше отправить его сюда, нежели тратить время их высококлассных инструкторов.
- Сэр, виноват, сэр!
Они не учли разве что одного - полковник был человеком любившим свою страну до безумия и поставленный приказ собирался выполнить четко, ведь в его распоряжении есть десятки инструкторов, знающих все и вся обо всем что может пригодиться на войне.
- У нас есть четыре года, чтобы научить его убивать по-взрослому.
- Сэр, есть, сэр!
"Почему четыре?" - спросил сам себя командир части. И только потом, когда дверь за мальчиком и сержантом закрылась, он понял, что хочет за оставшееся время дать понять ему, что такое человеческие взаимоотношения и что война, это не все что он увидит в этой жизни.
- Бегом! Не плетись как усталая кракозябра!! Не можешь бежать?! Нахер ты тогда живешь?!
Прошел уже месяц с тех пор как Эл Эй ноль ноль один прибыл в эту часть и каждый день его теперь был наполнен адом. Адом, который проходили взрослые мужчины и через который теперь должен был пройти он. Сам он, строго говоря, еще не понимал разницу между взрослыми и детьми, все что он видел до того, это стены лаборатории, регулярные опыты со взятием проб крови и тканей, и тренажеры. Еще там, он привык к боли, считая ее чем-то неотделимым от ежедневного существования, и именно эта привычка позволяла ему держаться когда перед глазами уже плавала красная пелена а легкие, казалось, стремились вырваться наружу. Боль в легких, боль в боку, боль в голове от прилившей крови, боль в ногах, словно залитых кислотой, боль в дрожащих руках.
Нельзя сказать, что мастер-сержант Бертью был злым человеком, он был человеком долга, ну и еще твердо знал, что за подготовку этого безымянного мальчишки спросят с него, и спросит даже не полковник... Поэтому он и гонял этого мальчишку каждый день наравне со взрослыми бойцами. Об индивидуальных занятиях пока и говорить не приходилось, но, к его удивлению, мальчик был просто сверхисполнительным, и когда тренируемый им взвод будущих морских котиков или еще каких сверхчеловеков, - узнают после распределения для дальнейшей подготовки, - делал второй круг по стадиону, мальчик все еще бежал. Бежал упрямо и молча, не сбавляя темп и удивляя тем даже самого сержанта. В таком возрасте он вряд ли смог бы столько пробежать.
Бежать! Бежать! Больно! Бежать! Бежать пока не скажут хватит. Ноль-ноль-первый не думал, он вообще редко занимался чем-нибудь без приказа. Бежать, такова была его цель на данный момент. Потом отжимания, подтягивания, пресс, завтрак, снова бежать, подтягиваться, отжиматься, обед, бежать, теперь уже в одиночестве, поскольку остальные уходили на другие занятия... День, наполненный бесконечным циклом. Он никогда не считал время, да и, собственно, не знал само понятие времени как такового, для него стало открытием, что остальные люди сверяют походы на обед и тренировки с висящей на стене круглой штукой со стрелками. Ночевал он в небольшом помещении, которое ранее планировалось использовать как каптерку и которое ранее офицеры использовали как место где можно переночевать подальше от глаз начальства, во всяком случае кровать там была, более ничего и не требовалось. Другие люди, которые были больше него, порой поглядывали с каким-то странным выражением лица, но что такое "сочувствие", он тоже не знал. Да и перестал Ноль-ноль-первый обращать на них внимание уже спустя пару месяцев, когда они сменились в первый раз. Очередным открытием для него стало, что эти суровые и грубые мужчины стали считать его чуть ли не сыном полка и после распределения прощались с ним тепло, пожимали руку, обнимали, желали удачи и стать настоящим офицером. Человеческий разум устроен так, что под все непонятное подводит конкретные объяснения и этого молчаливого мальчика с вечно пустым выражением лица, обращавшегося ко всем добавляя "сэр", считали сыном какого-нибудь героя, отданного вместо детского дома на обучение, дабы он мог пойти по стопам отца...
Раз, два, три, четыре, пять, вдох! Раз, два, три, четыре, пять, выдох! Раз, два... Бежать...
"Эй, ты устал? Помощь нужна?" В первый раз, когда в его голове прозвучал непонятный голос, Ноль-ноль-первый не обратил на него никакого внимания. Он был слишком занят. Ему надо было бежать, ибо таков был приказ инструктора. "Эй, не игнорируй меня!". Измученный разум выдал легкий интерес. Ранее в его голове голоса не звучали. "Ну вот так то лучше. Тебе помочь?". Помочь? Чем может помочь голос звучащий в голове, Ноль-ноль-первый бросил взгляд вокруг, сквозь застилающую глаза кровавую пелену.
Раз, два, три, четыре, пять, вдох! Раз, два, три, четыре, пять, выдох!
"Я могу побежать за тебя!" Бежать за него? Это было бы хорошо, но инструктор приказал бежать именно ему. "Не волнуйся, он даже не заметит, ведь я это ты!". Мысль об обмане пока еще не приходила ему в голову, да и что такое обман он не знал. Но если он будет бежать, когда бежать будут за него... Легкий кивок. На миг его глаза прикрылись и... уже начинающие заплетаться ноги вновь принялись упруго нести легкое тело, а прежде абсолютно невыразительное лицо скривилось в легкой усмешке, что больше бы подошла маньяку со стажем. Бежать? Да нет проблем. Главное знать как правильно бежать. Подтягиваться? Да проще некуда, когда тело не чувствует предела. В тот день инструктор, вернувшийся с тренировки основного состава, нашел подопечного мерно выполнявшего подтягивание на турнике с перекладиной находившейся на высоте двух метров.
Кто бы сказал ему, что прошел уже год, он бы не удивился, поскольку не знал - год это много или мало? Единственное изменение, что он заметил, это сменившийся два раза состав среди людей с которыми он занимался. Ноль-ноль-первый тоже не остался прежним, он заметил, что если держать на лице постоянную улыбку, другие люди легче к тебе относятся, делятся впечатлениями и не смотрят со странным выражением лица. В тот день он услышал на обеде странное слово, которое прежде не знал.
- Эй, - обратился один из больших людей к другому, сидевшему прямо напротив него, - скоро увольнение, ты что будешь делать на свободе?
Ноль-ноль-первый продолжал молча поглощать свою порцию мерно работая челюстями и не отвлекаясь, он знал, что никто не будет ждать пока он доест, вскоре прозвучит команда "Рота, прекратить прием пищи", и тот, кто не успел доесть останется без источника энергии до самого ужина.
- Думаю, найду какую-нибудь бабу. Надо сбросить напряжение.
Оба парня разразились понимающим смехом, в чем заключалась причина издаваемых ими звуков, Ноль-ноль-первый не знал. Он тоже мог смеяться, как то целый вечер, вместо положенного сна, провел пытаясь воспроизвести нужную интонацию, и оценил как "удовлетворительно" только после того как его "смех" перестал быть похожим на скрип пилы по дереву... инструктор, после того дня, несколько раз спрашивал, не видел ли он призраков, полтергейстов или еще чего... На вопрос ноль-ноль-первого, чем опасны "призраки", сержант ответил: "Их нельзя убить! Я не боюсь ничего, что можно пристрелить, но призраки...".
Другой вопрос: что такое свобода? "Я не знаю, первый. Я знаю только то, что знаешь ты".
"Свобода", ноль-ноль-первый все чаще задумывался об этом слове, прислушивался, подмечал, всматривался. Он заметил, что при упоминании этого бессмысленного для него набора звуков большие люди радовались, бодрились, испытывали какой-то подъем сил. Для мальчика это было внове, он тоже хотел почувствовать подобное, но, сколько не старался, его эмоциональное состояние оставалось стабильно замороженным.
"Первый, я займусь?"
Бег, теперь уже просто бег. Теперь он не доставлял неудобства. Бежал тот, кто любил физические нагрузки, тот, кто мог игнорировать пределы тела. Он мог бежать столько, сколько нужно было.
- Сэр, что такое свобода?
После обеда инструктор Бертью тренировал своего подопечного лично, после втыка полученного от полковника, он решил не рисковать, и старался уберечь тренируемого от очередного разрыва связок. Мастер-сержант бежал рядом, для него это был бег трусцой, которым развлекают себя городские жители по утрам, подопечный же явно выкладывался.
- Свобода? В уставе такого слова нет. Левое плечо вперед.
"Первый, он не знает". Обычный маршрут пробежки изменился, теперь бежали они не к турникам, оставшимся справа, а далекому полю у реки, от которого раздавались едва слышные, пока, хлопки. За это время Ноль-ноль-первый оббегал всю территорию части, кроме этого направления. Инструктор сказал, что туда нельзя - можно попасть под шальную пулю. Что такое "пуля" мальчик не знал, пока не знал. На его лице продолжала гулять слегка безумная улыбка.
- Это стрельбище, на ближайшее время ты тут прописан, - довел до его сведения инструктор Бертью, когда они остановились около небольшого здания с надписью "пункт выдачи боеприпасов". - Сержант-майор Рико будет заниматься с тобой после обеда.
- Я понял, сэр.
Естественно, что потянувшиеся далее будни были гораздо более насыщенными на события.
Бесконечная учеба, только так можно было охарактеризовать то, что происходило в жизни ноль-ноль-первого, прививание навыков стрельбы из любого оружия из любого положения, скрытное передвижение, разведка, тактика малых групп, саперное дело, все аспекты войны, которые требовалось знать. Никто особо и не интересовался, зачем все это было знать едва ли восьмилетнему мальчику, некоторые инструкторы пытались выйти с ним на контакт, но абсолютно равнодушное, скорее даже мертвое, выражение лица, изредка озаряемое полубезумной улыбкой, и привычка отвечать или задавать вопросы строго по существу, сворачивали эти попытки в никуда. Единственным из инструкторов, кто продолжал поддерживать более-менее хорошие отношения с мальчиком, был Бертью. По сути он старался еще и донести до парня основы того, что должен был изучать любой подросток в школе. К тому же он знал два иностранных языка, и старательно вбивал эту премудрость в подопечного. Одним из этих языков был пушту, к его глубокому сожалению, наука шла туго, ибо мальчик, физически выматываясь за день, был просто не способен воспринимать полученную информацию...
Ноль-ноль-первый старательно выводил знаки начертанные сержантом на полевом планшете и пытался усвоить и запомнить их, чувствуя, что еще немного и просто вырубится.
"Эй? Тебе помочь?" Второй? Мальчик уже привык к своему постоянному компаньону, который отбывал за него на физических упражнениях и иных занятиях, требующих нагрузки на тело, но второй никогда не помогал с этими занятиями. "Нет, я не Второй, он слишком туп для того, чтобы учиться. Так тебе помочь?" Согласие было выражено, скорее, про себя, но этого хватило. Сознание ноль-ноль-первого погасло, как гасло всякий раз когда управление брал Второй, за это время он чудесно высыпался и мозг его был весьма бодр, что не скажешь о теле... В тоже время мастер-сержант, с неудовольствием следивший как мальчик выводит закорючки на бумаге, вдруг с удивлением отметил, что его жесты стали плавными, взгляд более сосредоточенным, а сонливость исчезла из глаз. Словно у него открылось второе дыхание, маленькая рука принялась просто летать над бумагой, покрывая ее идеальными копиями предоставленного образца.
Глава 2: Свобода?
1989 год. Тренировочный лагерь по подготовке войск специального назначения армии США.
- Сэр, к вам прибыл майор Лендоу из.. "а какая разница" части.
Полковник до того неторопливо перебирающий бумаги на своем рабочем столе и готовившийся вскоре отправится домой, к жене и сынишке, устало вздохнул. Эти майоры из "а какая разница" частей бывали у него достаточно часто, специфика службы в месте, где готовят профессионалов экстра класса обязывала, так сказать. Он неторопливо потянулся и нажал кнопку коммуникатора.
- Пусть войдет. И завари нам чаю.
- Слушаюсь, сэр!
В чем на помощника можно было положиться, это в заваривании чая, так не могла даже его жена. В кабинет же шагнул высокий подтянутый мужчина в мундире и с майорскими погонами, впрочем петлицы рода войск отсутствовали.
- Сэр, - вяло козырнул Лендоу, светловолосый и голубоглазый, с суровым волевым лицом, его можно было хоть сейчас фотографировать и расклеивать на плакатах в призывных пунктах.
"Наверное от дамочек у него отбоя нет", мысленно усмехнулся полковник, всматриваясь в протянутое ему удостоверение личности. Как и ожидалось - человек Конторы. Прибыл выбрать бойцов. Полковник невольно почувствовал укол гнева. Готовишь тут солдат для достойной службы родине, а тут приходят какие-то Лендоу и Смиты и забирают их на переподготовку в тихих головорезов.
- Чем обязан, майор?
Ответил тот не сразу, поскольку Стетсон принес чай в двух стеклянных бокалах. Майор кивком поблагодарил и присел в гостевое кресло, не дожидаясь разрешения. Полковник опять поморщился, привычно подметив, что Конторские устав если и читали, то через строчку.
- Сэр, я прибыл за образцом Эл Эй ноль ноль один... странное имя...
Это было довольно неожиданно. Командир части уже и подзабыл про то, что этот мальчишка с таким странным позывным здесь на время. Он столь привык видеть регулярно тренирующегося молодого бойца, вызывающего отеческие улыбки у инструкторов и слыша явную гордость в голосе сержант-майора Бертью, что и сам считал его почти сыном полка, водил пару раз к себе домой. От вида маленького, но не по детски подтянутого мальчишки, что под мешковатой формой казался худым как спичка, его жена и вовсе превращалась в кудахтающую наседку, и не отпускала ребенка, пока не накормит до отвала. Впрочем, основная причина, конечно же была в том, чтобы позволить юному бойцу встретиться и поиграть с одногодкой. Впрочем, ожидал его полный провал. Причина которого была в том, что двум десятилетним мальчикам просто не о чем было разговаривать или не во что играть сообща... В конце концов, он остановился на том, что регулярно вызывал его к себе, поил чаем и делился опытом. Ну как делился, большую часть его монолога составляло старческое брюзжание на тему "вот в его молодые годы", но крупицы своего бесценного опыта он ему передал... в конце концов, он же выжил в новогвинейской кампании и на соломоновых островах...
- Сэр?
Полковник задумался настолько, что на некоторое время выпал из разговора, задумчиво мешая ложечкой чай, он терпеть не мог пить его без сахара.
- Да, но согласно приказу, у нас еще целый год.
- Сэр, вот новый приказ.
На стол легла тонка черная папка, единственный листок в ней гласил, что Эл ноль ноль один передается в дальнейшее распоряжением маора Лендоу. Печати и подписи не вызывали никаких сомнений.
- Хорошо, - коммуникатор жалобно хрустнул, когда палец полковника ткнулся в кнопку вызова, - Стетсон, вызови ко мне кадета...
- Пусть прибудет с вещами, мы должны отправиться немедля. - Майор позволил себе добавить, вклинившись в речь полковника.
- ... с личными вещами.
- Понял, сэр.
Естественно, что тот понял о ком идет речь, на всю часть был только один подросток уже подготовленный как не всякий взрослый из спецназа. Минуты ожидания потянулись в тягостном молчании, под звуки далеких выстрелов на тактическом поле, грохот ботинок по плацу и громкие строевые песни, долетающие в распахнутое окно. Ни полковник, ни майор, так и не прикоснулись к чаю, думая о чем-то своем. Наконец, вновь раздался стук в дверь.
- Войдите, - мрачно буркнул полковник.
- Сэр!
Порог переступил невысокий темноволосый и сероглазый мальчишка, которого едва ли можно было принять за того, кем он, по сути, и являлся. Полевая форма, хоть и сидела на нем аккуратно и опрятно, создавала впечатление непомерной худобы, загорелое под летним солнцем лицо было все так же спокойно и не выражало никаких эмоций, взирая на мир с поистине недетским безразличием.
-Вот он.
Лендоу качнулся в удивлении, его явно не предупредили, что тот, за кем он приехал, окажется вполне себе американским мальчишкой, которых полно на улицах любого города.
- Он? Но он же еще совсем ребенок, как я...
Майор замолк, поняв, что чуть не разболтал какую-то тайну.
- Не смотрите, что он такой маленький. Приказ мы выполнили на все сто процентов. Он может стрелять из всего, что стреляет. Взрывать все что взрывается. Водить все что ездит. Бегать и плавать без устали, обладает горной подготовкой. Тактическими навыками полевого офицера и так далее по списку...
По выражению лица Лендоу можно было писать картину с названием "Да ну? Серьезно?". Его трудно было в этом винить; полковник, если бы не знал действительности, сам был бы нехило удивлен.
- Собирайся, малец. Мы выезжаем.
Собственно, и собирать то особо было нечего. В приёмной полковника стоял небольшой камуфлированный рюкзак с личными вещами, среди которых были только нижнее белье, сменная форма и большой нож - помесь мачете с кукри, чистый ухорез.
Полковник смотрел как выходит его подопечный, которого он так толком и не узнал за прошедшие годы, отчаянно ища напутственные слова, желая сказать что-то мудрое и наставляющее но...
- Удачи, - негромко шепнул он в спину невысокому мальчишке.
Лендоу, всю дорогу до аэродрома оценивал того, кого ему приказали отвезти на войну. Испытать. И теперь эта идея ему отчаянно не нравилась. Будучи патриотом до глубины души, являясь полевым офицером спецслужб, он считал, что война не дело для детей. Там должны убивать и подыхать вот такие же глупцы как он сам. Нет, помирать он не собирался и вскоре ожидал повышения до какой-нибудь креслопротирательной должности, но все же! Долг есть долг, и с этим ничего не поделаешь, осталось лишь понять, что значит это странное задание. В еще одной папке, лежащей в сумке у него на коленях, было оперативное задание, которое ему предстояло прочитать прибыв на место назначения.
Собственно, об этой войне он знал немало. Такое уж время, войн кругом полно, кто-то что-то делит, кто-то не разделяет чьи-то идеалы, кому-то мало власти и так далее... Эта война была более менее понятной, раздел зон влияния и прочее прочее... Естественно, что мимо такого полигона не могли пройти и остальные страны - свое оружие и своих специалистов отправила туда чуть ли не каждая хоть чего-то стоящая страна. Подробностей майор не знал, но был уверен, что и его держава не могла пропустить столь удобного шанса для тестирования. Видимо, этот десятилетний мальчишка, равнодушно осматривающий окрестности на заднем сиденье джипа, был одним из тестируемых образцов, и это майору не нравилось совсем.
- Эй, ты летать в самолете не боишься?
Ноль-ноль-первый молча уставился на майора своим змеиным взглядом.
Что такое бояться?
"Я не знаю, но нам вроде что-то говорили про не бойся когда впервый раз стреляли, взрывали гранаты и мины и прыгали с парашютом, действительно, что это такое?".
"Бестолочь ты, Второй, я, в отличие от вас обоих, на уроках не спал и толковый словарь прочитал от и до. Бояться - тревожиться, беспокоиться, иногда колебаться, ожидая чего-либо нежелательного, дурного! Тревожиться - это...
"Стоп, хватит!"
- Нет, сэр, я не боюсь летать в самолете.
Лендоу исптыал страстное желание хлопнуть себя по лбу, в личном деле этого паренька значились двадцать пять прыжков, в том числе ночных и в условиях плохой видимости.
Перелет через океан и половину материка был долгим, Лендоу отлично выспался и теперь маялся от безделья, иногда поглядывая на умиротворенно сопящего юнца. В иллюминаторах проносились облака и далекая земля внизу, майор уже стал удивляться и даже то, что на них двоих выделили целый самолет, теперь лишь вызвало легкий интерес.
- Кто же ты такой, Эл Эй ноль ноль один?
- Сэр?
Негромкий вопрос разбудил мальчика и теперь он равнодушно взирал на офицера. "Вот уж кому мимические морщины не грозят", - невольно ухмыльнулся Лендоу.
- Готовься, малец. Скоро приземляемся.
Паренек переоделся в форму, которую было принято носить в этой стране столь быстро, что армейский инструктор мог бы испытать за него гордость прямо сейчас. Зажги Лендоу спичку, она бы не успела прогореть и до середины. Пустынный камуфляж, удобные горные ботинки, обязательная панама и шейный платок, обязательный к ношению там где постоянно жарит солнце и просто море вездесущей пыли и песка. Вскоре им предстояло насладиться всеми этими прелестями.
Небольшой самолет коснулся посадочной полосы с легким скрипом шасси, завернул к ангару и остановился. База контингента США в этой стране, официально - всего лишь наблюдатели за соблюдением конвенций. Неофициально - перевалочный пункт для тех, кто прибыл по заданию в эту дикую глушь. Как они.
- Добро пожаловать в Хельмагистан, малыш!
1989 год. Хельмагистан.
Лендоу белозубо улыбнулся, натянул на лицо платок и спрыгнул вниз минуя трап. Ноль-ноль-первый последовал за ним, мягко опустившись на плавящийся под местным солнцем асфальт и отметив, что шейный платок и панама были введены к обязательному ношению умными людьми.
Горы. Сколь много про них может быть сказано слов и все равно они не смогут выразить и малую толику их величия, бесконечности, бессмертия. Эти горы стояли миллионы лет до того как на них пришли люди и простоят еще миллионы лет после того как люди уйдут, если и есть синоним вечности для человека то это - горы. Величественные пики вздымались к прозрачно-голубым небесам, опадали вниз невысокими гребнями и простирались насколько хватало глаз. Яркое солнце слепило бликами от снежных шапок и не могло пасть в тени широких расщелин. Жара, пыль и камнепады сопутствовали любым путешественникам рискнувшим пройти по ним. И среди этих гор шла сейчас война. Война, коих горы повидали сотни и тысячи, люди щедро поливают своей кровью безразличные ко всему камни... так было и так будет.
Две фигуры неторопливо, ибо спешки горы не прощают, шли по каменным уступам, то была тропа для одиночек. Как сказать тропа... В этих местах тропой называли то, где человек мог пройти и не свернуть себе шею в первые пять минут. Впрочем, местные люди умудрялись ходить без всякого снаряжения там, куда ни один альпинист в здравом уме и не сунется. Высокая фигура в пятнистом камуфляже несла сравнительно большой рюкзак, удерживая в одной руке автомат - стандартный М-16, на разгрузке виднелись пара гранат, пистолет и сменные магазины. Мелкая фигура, по виду еще ребенок, но в таком же камуфляже, с небольшим рюкзаком двигалась, умудряясь держать темп заданный взрослым, при том, что в руках ребенок нес МП-5 с навинченным глушителем, в кобуре на поясе покоился обычный глок, на разгрузке так же висели гранаты и магазины к оружию, а к рюкзаку была приторочена в сложенном виде снайперская винтовка ВСС.
В пути они уже были долго, но никто из них пока не запыхался, даже дыхание не сбил. И майор начал поглядывать на своего подопечного с некоторой долей уважения. Того это, впрочем, ни мало не волновало, мальчик продолжал ловко перебирать ногами безошибочно выискивая место куда поставить ступню, а глаза его шарили по округе в поисках лишнего движения или сверкнувшего на солнце оружейного металла.
- Т-с-с.
Лендоу первым выглянувший из-за скалы, встретившейся на их пути, подал знак "залечь и не двигаться", а чуть позже "подойди ко мне". Два быстрых знака "впереди противник" и "двадцать три". Ноль-ноль-первый к тому времени уже и сам оценил. Караван везущий что-то куда-то. Скорее всего, оружие или наркотики. Куда? А какая разница? Просто распространяют куда-то смерть.
Негромкие переговоры и смешки караванщиков были отлично слышны с той позиции, на которой залегли путники. И мальчик их великолепно понимал. Они обсуждали дом, семью, необычные случаи, травили байки и явно были уверены, что на хоженом тысячи раз пути им ничего не угрожает. Люди склонны ошибаться.
В отдалении загрохотали выстрелы, видимо передовой дозор столкнулся с противником. Выстрелы грохотали так, словно стреляли из чего-то очень крупнокалиберного, возможно бэтр или бмп, но местность слишком пересеченная для такого вида техники, так что, скорее всего, во всем было виновато эхо. Должно быть это был простой патруль Советских войск проверяющий окрестности. Взвод солдат и ... из-за поворота ущелья выскочил один из боевиков, отчаянно подстегивающий безумно хрипящую лошадь и преследуемый по пятам громким ревом двигателя, секунду спустя вслед за ним вышел... огромный робот, похожий на вставшую на дыбы лягушку. Для каравана все было кончено заранее, они даже не успели занять укрытия, когда робот одним выстрелом размазал наездника и прострочил из двух спаренных пулеметов в голове остальных, после чего перевел на них ручное оружие. Глубокое ущелье наполнилось грохотом и криками людей, ржанием лошадей и визгом рикошетов.
Двое застывших наверху людей молча наблюдали за подавляющей мощью этого чудо-оружия. И если майор не выглядел удивленным, очевидно зная о существовании подобных машин, то для ноль-ноль-первого это стало открытием, он с сомнением посмотрел на свой автомат, потрогал пальцами гранату и пришел к выводу, что ничем из имеющегося арсенала этого титана не проймешь. Спустя пару минут все было кончено, взвод, сопровождавший робота, даже и пострелять толком не успел, как на месте каравана образовалась куча перемешанных с камнями тел людей и животных. Словно сама Смерть глянула одним глазом на беспечных контрабандистов и отвернулась, удовлетворившись результатом.
"Назад", быстрый жест и Лендоу пополз спиной вперед, стараясь ни единым звуком не выдать свое присутствие, Советы сейчас на взводе и будут палить даже в сторону скатившейся песчинки. А быть накрытым четырнадцатимиллиметровыми снарядами ему не хотелось. Осмотревшись, он нашел его, мальчишка замер у дальней скалы, мимо которой они прошли десять минут назад, осторожно выглядывая из-за нее. Маленький и быстрый, словно змея, пришло на ум сравнение. Тем более глазами очень даже похож на это пресмыкающееся.
Уже вечером, найдя глубокую расселину в скалах, которой явно пользовались до них не один раз, о чем говорили многочисленные следы костров. Они развели небольшой костер из сушняка, который принес Ноль-ноль-первый, как оказалось, мальчишка очень даже хорошо видит в темноте, Лендоу бы легко заблудился этой безлунной ночью, да свернул бы себе шею оступившись на каком-нибудь особо хитром камне. Отсветы желтого пламени играли на стенах, а хитрый поворот расселины не позволял неяркому пламени выдать их укрытие. Впрочем, отсутствующие на разгрузках гранаты у обоих путников, говорили, что о путях подхода они уже позаботились.
- Сэр, что это была за машина?
В очередной раз Майор поразился отсутствию интонаций в голосе и абсолютно пустому выражению лица.
- Это Шамрок, Советский бронеробот: высота восемь метров, вес двенадцать тонн, дизельный двигатель и вооружение из двух спаренных пулеметов в голове плюс внешнее пулемет Владимирова танковый.По их маркировке - РК- восемьдесят девять. Подобные роботы уже создаются по всему миру и это, прямо скажу, перелом в искусстве войны. Скоро парни, подобные тебе и мне, уже не будут нужны, а по полю будут носиться вот такие вот... Знаешь, я учил в школе физику, а в институте материаловедение, чисто для себя. Теперь я могу сказать, что потратил время зря... Все мои знания говорят, что такие машины не могут ходить, но ходят и быстро.
Ноль-ноль-первый внимал откровению мужчины и думал о том, что он не понимает зачем нужен он сам, наконец, придя к какому-то решению, он спросил:
- Сэр, что такое свобода?
- Ха, ну ты вопросы задаешь! - Лендоу хлопнул себя ладонью по колену, подчеркнув испытываемые им эмоции и сверкнул белоснежной улыбкой на покрытом пылью лице. - Свобода, я так думаю, что это то, чего ни у кого нет, но все об этом говорят. Для тех вонючих горцев, коих сегодня так красиво перебили, свобода - это трахать своих ослов и курить гашиш столько, сколько они захотят. Для нас с тобой, свобода - это право сдохнуть где-нибудь за свою страну и ее идеалы. Ни ты, ни я не свободны. Только мы сдохнем чтобы жили наши близкие и друзья, а они сдохли за просто так, когда везли дурь для своих же соотечественников... Немного сумбурно, но ты понял да?
- Свобода - это право умереть, сэр?
- Ничего-то ты не понял, -Лендоу вновь ухмыльнулся, следя за абсолютно безмятежным лицом мальчишки, - ничего, подрастешь еще. Давай отбой.
Эта ночь, как и пара следующих, прошли абсолютно спокойно и днем на пути им никто не встретился, эти горы были удивительно многолюдны и, в то же время, удивительно пустынны. Холод в тени и на вершинах сопутствовал жаре на равнинах, под палящим солнцем. Всякое путешествие рано или поздно заканчивается, так и Лендоу с ноль-ноль-первым пришли к цели своего путешествия - небольшому, скрытому нависающей скалой, плато.
"Ложись", едва заметная команда была замечена мальчиком и тот, юркой ящеркой, скользнул к залегшему впереди майору. Это, без сомнений, была цель задания. Небольшая перевалочная база в длинной череде остановок на пути наркотрафика из Хельмагистана в другие страны. И если госструктурам США было наплевать на остальные, то именно этот путь вел в Индию, а оттуда шел во Вьетнам и Японию, которые эта держава считала зоной своих интересов. Несомненно, к другим подобным пунктам так же подползали устранители "угрозы национальной безопасности", только не два человека, взрослый и мальчик, а как минимум по взводу из морпехов или "сочувствовавшего населения".
Но Лендоу не просто так дослужился до майора в свои тридцать лет и не собирался получать полковника посмертно, мальчишка должен справится с его помощью, как ни крути, а эти местные слишком расслабились, чувствуя себя как дома и обстреливая Советов из укрытий и засад. Даже миномет охранял лишь один полусонный боец, тихонько потягивающий трубочку в теньке. Дымок вился и поднимался в безветренной погоде, делая этого бородатого мужика похожим на какого-то пустынного ифрита. Вокруг ходили еще люди, вялые и сонные, очевидно ведя ночной образ жизни, чтобы не быть засеченными советскими леталками-стрелялками.
"Ожидаю приказа", мелькнули детские пальчики. Собственно, роль их уже давно была расписана: Ноль-ноль-первый должен был тихо вырезать внешний периметр, а майор подстраховать из укрытия на случай обнаружения. Лендоу не хотел расстраивать паренька, но на самом деле приказ у него был другой, в случае провала мальчишки, он должен был просто уйти и доложить начальству, и не позволить захватить живым.
"Пошел".
Мальчишка стянул рюкзак и разложил винтовку, но, оценив положение, решил сменить тактику и заскользил между камнями, приближаясь к часовому. Ни один взрослый не смог бы пройти здесь незамеченным, а маленькая фигурка кралась подобно горному духу. Бесшумно и тихо. Еще пару мгновений и Ноль-ноль-первый замер под мешками с песком, на которых умостился бородатый курильщик. Тот даже не смотрел под ноги, явно наслаждаясь тишиной и спокойствием, меланхолично наблюдая за поднимающимися над вершинами солнцем. Маленькая фигурка возникла рядом с ним, словно из-под земли, и идеально заточенный клинок с широким лезвием вошел точно под подбородок. Инструкторы, обучавшие его, знали свое дело туго. В следующую секунду фигура часового исчезла за мешками, оставив на земле дымящуюся трубку, разбросавшую угольки. Майор поразился такой недетской силе и реакции, наблюдая за происходящим через прицел автомата и готовый подстраховать подопечного, но этого не требовалось. Еще двое часовых осели на землю, привалившись к камням, будто отдыхая, но замершая рядом с ними фигурка с все еще дымящимся пистолетом и ровные дырочки в их лбах говорили, что этот отдых стал для них вечным.
Раздался негромкий смех, быстрая торопливая речь, снова смешки - из ближайшей к краю палатки вышли два ребенка, тоже совсем еще подростки лет четырнадцати навскидку, но уверено держащие в руках автоматы. Палец Лендоу задрожал на курке, сейчас они увидят отсутствие часовых и поднимут тревогу. Это провал! Майор не смог бы выстрелить в ребенка... Через что должен пройти солдат? Скольких друзей потерять из-за вот таких вот детей, слепо нажимающих на курок по приказу взрослых? Что должно надломиться в его душе, чтобы он мог вот так просто выстрелить в ребенка, пусть и вооруженного? Но, как оказалось, его подопечный не испытывал таких душевных терзаний, возможно потому, что он не видел разницы между взрослыми и детьми. Ноль-ноль-первый неслышно скользнул к перебрасывающимся шутками детям и вонзив нож одному под ребра и навел пистолет с глушителем на второго, его рот только начал раскрываться для крика, когда пуля выбила ему мозги. Аккуратно поддержав падающие тела, чтобы они не бряцнули оружием, мальчик вытащил нож, обтерев его об одежду убитого. Дальнейшие действия были просты - по гранате в каждую палатку. Эхо взрывов пророкотало по ближайшим окрестностям, подхватывая крики раненных и грохот автомата майора, когда он помогал мальчишке делать контроль.
Лендоу осмотрел место операции - очередная пролитая кровь, никому не нужная и уже забытая, на место этих придут другие и подобное вновь повторится. Человеческие жизни здесь ценятся меньше песка под ногами и уж тем более дешевле чем коричневые брикеты, сейчас сваленные кучкой в углу. Ноль-ноль-первый как раз поливал их бензином из найденной неподалеку канистры, следуя указанию майора. "Интересно, он поступал бы так же, если бы знал хоть примерную стоимость того, что мы собираемся сжечь? Хотя, глупый вопрос". Мальчик подошел к нему, держа в руке пистолет, на ходу меняя обойму.
- Сэр, я хочу свободы.
Взрослый и умудренный жизнью человек смотрел на протянутый ему рукоятью вперед пистолет и не понимал. Не понимал, что от него хотят. Свободы? Неужели этот подросток вот так прямо воспринял его слова о том, что свода это возможность умереть? Но за что он хочет умереть? И почему?
- Я не понял, малец.
- Сэр?
- Парень, я же тебе сказал, что ты меня не понял. Свобода не зарабатывается просто так. Устал жить?
- Нет, сэр. Я не вижу смысла жить, сэр.
Серьезный взгляд серых глаз уперся в майора, а рука с пистолетом так и не дрогнула.
- Давай сделаем так... Дай сюда жетон.
Ноль-ноль-первый сдернул с шеи тонкую цепочку, с висящей на ней металлической пластинкой на которой были выгравированы несколько строчек - "L-A001. 22.06.1979."
Схватив детскую ладонь, с лежащим на ней жетоном, майор кольнул палец мальчишки ножом, так, что кровь закапала тонкой струйкой и тщательно измазал в ней пластинку, после чего аккуратно опустил ее в пластиковый пакетик.
- Все парень, теперь ты официально мертв. И не попадись никому, иначе у меня будут проблемы. Как видишь, свободу можно поучить разными путями.
Постояв еще несколько минут, молча глядя на полыхающую кучку гашиша и надеясь, что ветерок не подует внезапно в их сторону, Лендоу улыбнулся, искренне и от души.
- Знаешь, мне тоже не нравится все это. И мне бы не хотелось, чтобы однажды и за моим будущим малолетним сыном пришли, дабы он послужил родине... Если так уж хочешь умереть, сначала найди того, кто будет жить за тебя... И еще, если мы когда-нибудь встретимся на поле боя, я надеюсь, что ты дашь мне шанс. Бывай, малец.
Майор оглянулся только через пять минут спешного шага. Мальчишки на прежнем месте уже не было, как и его рюкзака с винтовкой.
Глава 3: Глаз?
После ухода Лендоу, ноль-ноль-первый развил бурную деятельность, сняв с ближайшего трупа пыльник и накинув его, он подобрал свой рюкзак и забив его до отказа найденными припасами пошел в сторону противоположную той, откуда они пришли. Двигавшееся неспешным шагом тренированное тело на автомате выбирало место куда поставить ногу, как перенести вес, где нужно быть осторожнее, а где можно ускорить шаг, предоставляя разуму возможность обдумать случившееся.
"И?" - обозначился вопрос, с легкой тенью недоумения.
- Я не знаю, второй.
""Мы получили свободу?""
- Нет, третий. Это не та свобода.
"Почему?"
- Я не чувствую никаких необычных ощущений. Значит это не та свобода.
""А что мы должны почувствовать. В определениях, свобода - это..."".
"Не лезь ты со своими определениями, умник".
- Определение не сходится с моими наблюдениями.
"Ладно, а что мы будем делать с нашей лжесвободой?"
""Предлагаю то, что посоветовал майор - найти того, кто будет жить за нас"".
- Третий прав. Будем искать. Второй, перехвати.
Спокойное выражение на лице идущего мальчишки сменилось зазмеившейся безумной ухмылкой, а движения стали более четкими, ловкими и точными. Ноль-ноль-первый не привык загружать себя излишними размышлениями о грядущем; для него всегда существовал только сегодняшний день. Завтра будет завтра.
"Все готово".
Ноль-ноль первый вернулся к реальности из своеобразного сна разума в небольшой и темной пещере у разведенного костра; у стены был аккуратно разложен спальник, винтовка прислонена к стене, пистолет и автомат, уже почищенные и смазанные лежали на коленях. В желудке чувствовалась приятная сытость, на ее причину указывала догорающая обертка от сухого пайка. Оценив количество оставшихся сухпайков, ноль-ноль первый задумался. Требовалось пополнить припасы, боезапас, добыть информацию. На первом месте, конечно же, стояла информация о большом шагающем механизме - бронероботе, как назвал его майор. Его сильные стороны, слабые места, как его проще всего уничтожить.
"Твоя эффективность зависит от количества имеющейся у тебя информации о противнике, - говорил ему как-то Бертью, - чем больше ты знаешь о враге, тем проще его будет уничтожить. Никогда не пренебрегай информацией".
Тех же принципов придерживались и остальные инструкторы; поэтому память ноль-ноль-первого была забита огромным количеством информации об оружие и всевозможной боевой технике. Слабые и сильные стороны, уязвимые места, тактико-технические характеристики и способы применения. Но сейчас, в этой своеобразной библиотеке был серьезный пробел - пробел, который, возможно, постепенно меняет ход ведения боевых действий. Пользуясь выработанной привычкой спать тогда, когда для этого имеется возможность, мальчик скинул пованивающий пыльник и устроился в спальнике, прижимая к себе автомат и положив пистолет в зоне досягаемости.
Утром его чуткий сон был прерван гулом двигателя и отдаленными шагами, вибрация от которых чувствовалась даже в этой пещере. Ноль-ноль-первый подскочил, мгновенно собравшись, накиул плащ, подхватил оружие и подкрался к выходу. Узкое отверстие, в которое мог пролезть разве что подросток, располагалось на уступе, метрах в пятнадцати от поверхности зажатого между двумя горами каньона и предоставлявшего отличный обзор на окружающую местность. Мальчик залег, сливаясь с камнями благодаря защитного цвета пыльнику, и увидел то, что являлось причиной этих звуков. По дну каньона шагал робот, второй увиденный им за два дня. Только этот разительно отличался от предыдущей "лягушки". Высотой около десяти метров, он имел угловатые очертания брони, высокие наплечные пилоны с закрепленными на пулеметами, отличие от Шамрока, имевшего пулеметы в голове, а в руках он держал что-то отдаленно похожее на MG-43. Следом за роботом метрах в ста, стараясь особо не светится, бежал неполный взвод солдат, одетых как местные повстанцы и с АК-47 в руках. Ноль-ноль-первый приник к биноклю, вглядываясь в людей; маскировка их была далека от совершенства - высокие, светловолосые, светлые глаза их слишком сильно выделялись на загорелых лицах. Да и бронежилеты местные не носят - их очертания явно угадывались под накидками и плащами.
""Это интересно, давай проследим за ними, узнаем побольше о применении этих махин!""
"Согласен с третьим"
Мальчик кивнул и неспешно заскользил вслед за странным отрядом, пропустив их вперед на пару сотен метров. Все равно в этих горах упустить из виду столь крупную цель было сложновато. Робот неспешно втаптывал камни, явно сдерживая свою скорость, а солдаты бежали следом, порой негромко матюгаясь по-английски, стараясь поспеть следом. Ноль-ноль-первый двигался по верхам, внимательно следя за всеми, но никем невидимый.
""По идее, этой машине не хватает тяжёлого вооружения, я бы еще повесил ракетных установок и какой-нибудь эквивалент гранат"".
"Дело говоришь, тогда вообще стало бы нереально победить такую штуку"
""Но мы и так не знаем как его победить"".
Ноль-ноль-первый не обращал никакого внимания на свой внутренний диалог, продолжая вглядываться в эту нелепую но очень грозную конструкцию. Солнце утомленно светило с чистого небосвода, играя бликами на неприкрытом металле бронеробота, неутомимо шагающего к своей, пока еще неизвестной, цели. Шаг. Гулкое эхо прокатилось по окрестностям. Шаг. Натужно взревел двигатель, когда робот перенес вес на одну ногу, подтягивая себя на трехметровую высоту уступа, коих было полно в этой местности. Шаг. Эхо продолжало свою игру, перекатывая рокот, превращая его в урчание затаившегося зверя. Сопровождающим приходилось не так легко, уступ, который робот преодолел в один шаг, взвод одолевал минуты три используя кошки. После еще одного такого подъема, они устроили двадцатиминутный привал по всем правилам разместив дозоры и быстро употребив сухпайки, запивая их теплой водой из фляжек.
Наблюдающий за ними парень, накрывшийся с головой пропахшей потом и табаком накидкой, тоже достал с пояса флягу, и, отпив глоток, но не глотая сразу а покатав шарик воды во рту, подумал, насколько же тяжело приходится водителю? пилоту? механизма. Робот стоял поодаль, поводя стволом гигантского пулемета и осматривая окружающую местность. Пилот, видимо, не получил разрешения покинуть кабину для приема пищи. Но, возможно, у него в кабине была установлена охлаждающая вентиляция.
Перерыв закончился и бронеробот вновь заухал тяжелыми ступнями по дну все еще тянущегося ущелья. Ноль-ноль-первый, неспешно двигающийся вслед, неожиданно выбежал прямо на хорошо оборудованный и замаскированный пункт наблюдения; два бородатых человека, затаившись, следили за продвижением отряда, а третий яростно накручивал рукоять генератора радиостанции, явно намереваясь куда-то передать сообщение. На миг ноль-ноль-первый и бородатый радист замерли, разглядывая друг друга, на лице повстанца отразилась быстрая смена эмоций - удивление, испуг, недоумение, гнев. Мальчик же быстро оценил обстановку, сверкнул яростной ухмылкой, и одним движением метнул свой огромный нож. Радист еще покачивался с незапланированным куском железа во лбу, выбирая в какую сторону упасть, как мальчишка подхватил с плеча автомат и короткой очередью прострочил лежащих наблюдателей, только-только начавших оборачиваться на полу-стон полу-всхлип третьего. Звуки выстрелов, скрытых глушителем, растворились в гулкой поступи гиганта, ни пилот, ни взвод, следующий за ним, даже не догадывались, что только что вполне могли угодить в ловушку, куда бы они ни направлялись.