Старилов Николай Иванович : другие произведения.

Приключения капитана Татищева часть2 На войне как на войне

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Николай Старилов
  
   Приключения капитана Татищева
  
   Часть II
  
   На войне как на войне
  
   Сашу разбудил звонок в дверь. Вернее, звонков было четыре - подряд. Это значило, что тот, кто пришел в их коммунальную квартиру, пришел именно к нему. Был выходной день - воскресенье, одно из тех немногих воскресений, когда он не был занят на работе и намеревался сегодня как следует отдохнуть, встретиться со знакомой девушкой, постараться забыть о всей той мерзости жизни, которая окружала его с утра до позднего вечера по роду его деятельности.
   - Кто бы это мог быть, - подумал Саша, быстро вскакивая с дивана и опуская ноги на холодный деревянный пол, покрашенный в незапамятные времена в приятный для глаза ядовито-бордовый цвет.
   Пригладив рукой растрепанные после сна волосы, он натянул брюки и, прихватив со стула рубашку, выскочил в темный коридор.
   Покрытая пылью и затянутая паутиной единственная лампочка не могла пробить многолетние сумерки в этом коридоре, заставленном разной рухлядью, поэтому, ориентируясь скорее шестым чувством жителя коммуналки, чем глазами, Саша привычно пробежал к входной двери, машинально уворачиваясь от острых углов старой мебели, корыт и велосипедов, которые норовили вцепиться в проходящего мимо человека не хуже настороженного капкана.
   Сегодня, по-видимому, никто из жильцов по случаю воскресенья еще не выходил из дома, поэтому дверь была закрыта на оба замка - верхний и нижний, на щеколду и вдобавок ко всему какой-то умник или скорее умница (Саша догадывался даже кто именно) навесил цепочку.
   Но он давно уже оставил глупое намерение повлиять на чужое рвение, и только вздохнул. Две бабульки, жившие с ним в коммунальной квартире, будучи сами совершенно нищими, небезосновательно опасались открывать дверь даже в своем паршивом доме, не подстраховав себя хотя бы с помощью обычной стальной цепочки.
   Наконец, дверь поддалась, и Саша распахнул одну из ее высоченных створок навстречу неизвестному гостю, осмелившемуся побеспокоить его в самый разгар наиболее приятного времяпрепровождения в воскресное утро - легкого утреннего сна.
   Саша запахнул рубашку и машинально начал застегивать пуговицы. Незнакомец оказался молодой женщиной, вернее девушкой - лет двадцати-двадцати пяти, весьма привлекательной внешности, к тому же одетой по самому последнему писку моды. Саша с некоторым обалдением смотрел на нее, не зная, что сказать.
   Девушка каким-то жадным и в тоже время печальным взглядом впилась в его лицо, и они довольно долго молчали, уставившись друг на друга.
   Наконец, Саша не нашел ничего лучшего, как спросить:
   - Вы ко мне?
   - Вы Александр Петрович Татищев?
   - Так точно, - почему-то по-военному отрапортовал Саша.
   Девушка вздрогнула и несколько секунд с недоумением смотрела на него, а потом сказала:
   - Меня... - она запнулась. - Я... я - знакомая Миши.
   Саша подождал, но поскольку продолжения не последовало, переспросил:
   - Миши?
   - Да, Миши. Он говорил мне, что вы его друг.
   Саша начал лихорадочно вспоминать всех своих знакомых носивших это имя, но именно сейчас ему как-то ничего не приходило в голову.
   - А..., - начал он, желая спросить - не знает ли девушка фамилию этого самого его друга Миши, но одновременно с ним девушка как раз это и сказала:
   - Миши Косолапова.
   Услышав фамилию, Саша радостно улыбнулся.
   - Что ж вы сразу не сказали? Заходите, пожалуйста.
   Не успев войти в дверь, девушка тут же обо что-то споткнулась и полетела вперед вместе со своими высоченными каблуками. Саша как раз закрывал дверь и не успел ей помочь. К счастью, она инстинктивно успела выставить вперед руки, и удар о створку огромного старинного буфета пришелся вскользь. Девушка охнула и схватилась за лоб.
   Расправившись с дверью, Саша подскочил к ней, схватил под руку и осторожно провел к себе в комнату, не обращая внимания на то, что все остальные четыре двери в их коммуналке, за которыми еще жили, приотворились, и в каждой щелке весело поблескивало по крайней мере по одному любопытному глазу.
   - Ну, вот, - бодро сказал Саша, усаживая девушку на единственный свободный стул в своей комнате и одним мощным, привычно-уверенным движением сворачивая на диване свою постель в живописный ком, который однако, по его мнению, выглядел более прилично, чем разобранная постель. Но вряд ли девушка могла бы в ее нынешнем состоянии воспринять разложенный диван с постельным бельем как какой-то намек.
   Без особого интереса она окинула взглядом комнату, в которую ее привел Александр Петрович Татищев, и открыла было рот, чтобы что-то сказать, но Саша уже начал говорить сам.
   - Ну, как там Мишка? Чего-то давно я ничего про него не слышал. Знаете, замотаешься, работа такая, даже позвонить некогда, он что-то тоже, наверно, с полгода как не звонил мне.
   У девушки повлажнели глаза, она опустила голову и тихо сказала:
   - Миши нет.
   Сашу сразу понял, о чем идет речь, но поверить, конечно, вот так сразу не мог, и глупо переспросил:
   - В каком смысле?
   Девушка повторила:
   - Миши больше нет. Его убили.
   - Как? Что за черт? Кто?
   - Я не знаю. Это случилось месяц назад. Его расстреляли в машине вместе с шофером и двумя охранниками.
   - Черт возьми, как же... Почему я не знал об этом? Странно...
   - Это произошло не в Москве, - все также спокойно и несколько заунывно продолжала девушка. Видимо, она говорила это не в первый раз, слова были привычными, и в них уже не было почти никакого чувства.
   - Он ездил во Владимир по каким-то своим делам. Там это и случилось.
   "Это уже совсем странно,"- подумал про себя Саша. "Обычно такие вещи происходят в Москве. Москвичи не ездят в областные города для выяснения отношений между собой. И тем более с иногородними - несоизмеримы масштабы интересов. Да и если что, то провинциалы едут в столицу, а не наоборот".
   Саша знал, что его армейский товарищ уже давно занимается... занимался бизнесом. Но без особого успеха. Конечно, его материальное положение было получше, чем у сотрудника районного угрозыска, но не намного. Даже бизнесменом средней руки Михаила Сергеевича с трудом можно было назвать. Поэтому кроме самого факта убийства, Сашу профессионально удивило сообщение незнакомой девушки. Какие такие жуткие доходы могли побудить кого-то к таким решительным и громким действиям? Кому мог Мишка до такой степени перебежать дорогу?
   - Успокойтесь, пожалуйста, - обратился Саша к девушке. Он достал из холодильника большую бутылку минеральной воды, сполоснул этой же водой стакан, стоявший на столе и, не долго думая, изящным, многократно выверенным движением, выплеснул его в форточку, благо под окнами у него никто проходить не мог, а если бы и ходил, то сам был бы и виноват, ведь то, что по газонам ходить нельзя известно всем.
   Девушка безропотно взяла стакан с минеральной водой, но отпила из него примерно столько же, сколько мог бы отпить взволнованный воробей из лужи, и поставила его назад на стол.
   - Спасибо, я уже не волнуюсь. Просто за этот месяц случилось столько всего...
   Сашу так и подмывало спросить - чего именно? - но он сдержался. По опыту он знал, что в таком состоянии - с виду спокойном, человека, особенно женщину лучше не тормошить и ждать пока он сам выскажется. Вопросы можно будет задать потом.
   - Когда его убили, я первое время вообще ничего не соображала. Меня как будто оглушило. Мне было все равно. Но потом появились эти люди...
   Тут все-таки Саша не выдержал.
   - Какие люди?
   - Я не знаю. Незадолго до смерти, я не помню точно - за несколько дней, может быть за неделю, Миша вдруг сказал мне, что если что-нибудь случится, то мне надо будет обратиться к вам. Он дал мне ваш адрес и телефон. Адрес я запомнила, но бумажку на которой был записан телефон, потеряла, поэтому не смогла вам предварительно позвонить. Извините.
   - Ерунда. Вы не поинтересовались у Михаила, а что собственно, должно случиться?
   - Поинтересовалась. У меня сразу возникло после его слов какое-то нехорошее предчувствие, я пыталась его расспросить, но он перевел все в шутку, а потом сказал, что в нашей стране бизнесмен не может быть ни в чем уверен - "от сумы да от тюрьмы не зарекайся," его могут подставить и все в таком же духе. Я подумала, что речь идет в крайнем случае об аресте за какие-то нарушения, ну, типа налогов, и не стала больше его расспрашивать - все равно я в этом ничего не понимаю.
   - Так какие люди к вам приходят?
   - Я никого из них не знаю. Это началось сразу после похорон. Сначала звонки с угрозами и с какими-то неясными для меня требованиями. Требовали "товар", что это - я не знаю. Потом они пришли и стали говорить, что надо платить деньги. А у меня нет таких денег. Вчера они сказали, что я должна продать Мишину квартиру, свою квартиру и вообще все, что у меня есть и найти недостающие деньги.
   - Круто, - сказал Саша угрожающим тоном. - И сколько же они хотят с вас получить?
   - Миллион долларов.
   Саша осторожно присел на диван и сказал:
   - Ого... Ага... Япона матерь... но Мишкина квартира вряд ли потянет даже на двадцать тысяч? Насколько я помню он жил в двухкомнатной квартире в пятиэтажке с матерью и младшей сестрой. А их значит на улицу? Впрочем, также как и вас.
   - Нет. Вы не знаете. Миша три месяца назад купил себе новую квартиру. Шесть комнат. В жилом комплексе.
   Саша сдержался и не присвистнул.
   - Но... Даже новая шестикомнатная квартира вряд ли стоит миллион долларов.
   - Да. Я и не собиралась пользоваться этой квартирой, хотя как оказалось из Мишиного завещания, квартиру он оставил мне, правда с некоторыми условиями... Но эти люди... они такие страшные... Я бы, конечно, если Миша остался кому-то должен, продала бы эту квартиру и вернула деньги, но с другой стороны... - она смущенно улыбнулась. - Вы, наверно, думаете, что я полная дура, но это совсем не так. И хотя, конечно, я Мишу полюбила вовсе не за то, что он такой крутой бизнесмен, богач, но вы сами же сказали - у него есть мать и сестра. Эти люди, они не предъявляют никаких документов, решения суда, расписки. Я так и не поняла, почему я, собственно, должна отдавать свою квартиру, Мишину квартиру, лишиться всего и остаться на улице только потому, что какие-то... скорее всего бандиты, решили, что они могут обращаться со мной так как им хочется? Кроме того, хотя Миша и оставил квартиру мне, тем не менее это еще не значит, что она моя.
   - То есть? - спросил Саша.
   - Ну, во-первых, он указал в завещании, что эта квартира в равных долях принадлежит мне, его матери и сестре. То есть в любом случае я должна ее продать и разделить деньги между нами. Какие бы у нас ни были отношения и как бы они ко мне не относились... - девушка замолчала, потом вскинула голову:
   - Понимаете, я не могу осуждать их, особенно его мать. Она потеряла своего сына. Но при чем здесь я? Почему они решили, что это из-за меня? Какая глупость! Они смотрят на меня, как будто это я его убила.
   - Успокойтесь, пожалуйста, - Саша опять протянул ей стакан с водой, но на этот раз она даже не пригубила его и снова поставила на стол.
   - Я не имела никакого отношения к его делам. Абсолютно никакого. Я даже не знала, чем он занимается. Он мне ничего не говорил. А я не считала удобным допытываться у него. Да и зачем женщине совать нос в мужские дела? Если бы он захотел со мной о чем-то посоветоваться, он бы сам это сделал. Мы познакомились в начале мая. Я проголосовала, и он остановился, подвез меня до дома. По дороге мы познакомились, разговорились. С этого все и началось. Тогда Миша был самым обыкновенным начинающим бизнесменом. Ну, если говорить откровенно - мелким бизнесменом, и, конечно, ни о каком богатстве тогда речь не шла. Я об этом и не думала - что он какой-то выгодный жених и так далее. Я просто... он просто понравился мне. Но буквально сразу после нашего знакомства, всего через месяц он уже купил эту огромную, дорогую квартиру. Я чувствовала, конечно, что-то изменилось. У него появились какие-то дела, но это понятно - иначе с каких доходов он купил бы такую роскошную квартиру. Я еще раз повторяю - я не имела к этому никакого отношения. Просто так совпало. А Миша шутил, что я принесла ему счастье и удачу. Не знаю. Может быть он был и прав. Наверно, нам лучше было не встретиться - возможно, тогда он сейчас был бы жив.
   Саша не выдержал и сказал:
   - Перестаньте. Это уже ваши фантазии. Ни вы, ни я, никто не знает, чтобы случилось, даже если бы вы не встретились. Из того, что вы мне рассказали, я подозреваю, что независимо от вашей встречи, все произошло бы именно так как и произошло. Тем более, что как вы сами говорите, к его делам вы не имели никакого отношения. Все это не больше чем слова. Не придавайте им значения.
   - Да, конечно. Но вы знаете, тяжело не придавать значения этим словам, когда их говорит тебе в лицо мать любимого человека, которого застрелили неизвестно за что. А ведь он воевал в Афганистане, остался жив. И здесь, вот так...
   - Да, к сожалению, это так. Да и вы ведь знаете не хуже меня, что в наше время это совсем не редкость, и очень часто погибают люди, которые уцелели на той войне, хотя казалось бы это было почти невозможно. Давайте вернемся к вашему рассказу.
   - Да мне, собственно, больше и не о чем рассказывать. Просто позавчера утром ко мне заявились три человека - отвратительные типы. Один из них ударил меня по лицу. После этого они сказали, что если через три дня они не получат свои деньги, то убьют сначала меня, а потом примутся за его мать и сестру.
   Девушка откинула прядь волос, и Саша увидел то, что не заметил сразу - на левой скуле у нее проступал огромный синяк, несмотря на то, что его владелица немало потрудилась над тем, чтобы прикрыть его толстым слоем крем-пудры.
   - Так. Нанесение телесных повреждений. Вымогательство. Ну, что ж, с этими ребятами будет о чем поговорить, - бодро сказал он, прекрасно зная, что это ничего не значит. Однако нужно же было чем-то утешить женщину.
   - Да, наверное, - равнодушно поддержала его слова девушка. - Извините, я пойду.
   Саша опешил.
   - То есть как "пойдете"?
   - Я подумала... наверно, не стоит впутывать вас в эту историю. Вряд ли вы сможете чем-то помочь. Ведь милиция не может арестовать человека, который еще никого не убил. Только потом. Я не хочу, чтобы еще кто-нибудь пострадал из-за меня. Наверное, такая уж у меня судьба. Я надеялась, что нашла свое счастье, а оказалось... Да, счастье было, но только уж очень недолго. Извините, всего доброго.
   Она поднялась со стула, но Саша быстро встал у нее на дороге.
   - Так, девушка, во-первых, давайте начнем сначала. Присаживайтесь. И представьтесь, пожалуйста. Мне бы все-таки хотелось услышать, как вас зовут. Вы знаете, как-то не очень удобно обращаться к человеку, разговаривать с ним, тем более о таких вещах, и не знать даже его имени.
   - Таня. Меня зовут Таня.
   - Хорошо, Танечка. Присаживайтесь. Так, какие-то неизвестные, возможно компаньоны Миши, а возможно и просто бандиты, которые решили подломить не знающую ничего о делах своего приятеля наследницу, требуют с вас очень значительную сумму денег. Квартира, видимо, стоит тысяч четыреста-пятьсот. Естественно, не может быть и речи о том, чтобы продавать халупу, в которой живут его мать и сестра Миши - хотя бы потому, что это ничего не даст, и тем более вашу квартиру. Меня вообще удивляет, почему они пришли именно к вам? Насколько я понял, вы с Михаилом брак не регистрировали?
   - Нет, мы не успели, - покачала головой Таня.
   - Прийти к подруге убитого, возможно, что как раз они-то его и убили и нагло требовать с нее деньги. Как-то мне это непонятно. Либо вы чего-то не договариваете, либо это совсем уж наглые отморозки.
   - Нет, - испуганно возразила Таня, - я рассказала вам все, что знала. Вернее, я ничего не знаю... И ничего не понимаю из того, что сейчас происходит.
   - Хорошо, Танечка. Вы, конечно, оказались в очень неприятной ситуации. Я не могу сейчас сказать вам ничего определенного, потому что сам абсолютно ничего не знаю, также как и вы. Может быть даже еще меньше. Сегодня воскресенье...
   - Да, конечно, - пролепетала Таня. - У вас были свои планы на сегодняшний день. Еще раз извините. Пожалуйста, давайте я уйду.
   - Танюша, перестаньте, - Саше так и хотелось шлепнуть ее по мягкому месту как плаксивую девчонку. - Что вы заладили: "Извините я уйду, извините, я пойду"? Тогда бы совсем не приходили. В конце концов вы взрослая женщина - перестаньте. В любом случае мне еще понадобится ваша помощь, поэтому держите себя в руках. Вы попали в очень неприятное положение, и я это понимаю. Поэтому давайте начнем с самого главного - с вашей жизни и здоровья.
   - Я совершенно здорова.
   - Это пока. Если не будете меня слушаться, вам его быстро подорвут, - приободрил ее Саша. - Возвращаться к себе вам нельзя. А кстати, куда именно они к вам приходили? Где вы живете?
   - Ну, мы жили вместе... с Мишей, в его новой квартире. И я пока живу там. Там все напоминает мне о нем. Но теперь я, конечно, вернусь к себе. К родителям.
   - М-да. Наверное, это единственный выход. К сожалению. Как вы сами понимаете... м-гм - Саша кашлянул и выразительным взглядом окинул свою комнату. - Я живу довольно... спартански. При всем желании я не смог бы поселить вас у себя. Естественно без всяких задних мыслей, но как вы сами видите, у меня только одно спальное место. А что касается того, чтобы вернуться на прежнюю квартиру к вашим родителям, я не уверен, что этот адрес не известен вашим "доброжелателям", и поэтому было бы лучше, если бы вы пожили некоторое время у какой-нибудь подруги. Лучше всего у такой, которую не знал Миша и у которой вы вообще давно не были. По крайней мере с того момента как вы с ним познакомились. Есть у вас такая подруга?
   Таня пожала плечами и некоторое время молчала. Наконец, она кивнула головой:
   - Да, конечно, есть. И даже несколько. Я надеюсь, что одна из них примет меня хотя бы на некоторое время. Кроме того, я могла бы сделать это и не бесплатно. Насколько я знаю, они сейчас в не очень благоприятном положении в смысле финансов, а моя работа позволяет заплатить им за услуги, если возникнет такая необходимость.
   - Да, кстати, а где вы работаете?
   - Я работаю в агентстве недвижимости "Кортэп".
   - У-ум, - хмыкнул Саша.
   - Что "у-ум"?
   - Да нет, ничего, я просто имел в виду, что если вы работаете в солидной фирме, то действительно имеете определенные средства.
   Девушка усмехнулась.
   - Какие там средства! Однако, конечно, по сравнении со многими другими, я неплохо устроилась. Но мне нечего стыдиться.
   - Да кто об этом говорит? А разве после Миши... Миша совсем ничего не оставил?
   - Как ни странно практически ничего - мне едва хватило на похороны. Я перерыла всю квартиру и ничего не нашла. Даже в сейфе у него оказалось всего несколько сотен баксов. Куда все делось - не знаю. Видимо незадолго до смерти ему пришлось на что-то потратить все наличные деньги.
   - А вы не в курсе, сколько примерно их у него было, до того как... ему пришлось их потратить.
   - Не меньше двухсот тысяч. Он при мне открывал сейф - там все было забито пачками долларов. Правда, вы не подумайте, сейф очень маленький. Знаете, сейчас такие продают, импортные?
   "У меня даже такого маленького нет", - подумал Саша.
   - Миша вделал его в стену, а сверху повесил картину, прямо как в фильме. Ему это доставляло удовольствие - сдвинуть картину, набрать код...
   - Да, кстати, ваша фирма - она не имела никакого отношения к Мишиным делам? Может быть, он купил эту квартиру через ваше агентство?
   - Нет, нет. Насколько я знаю - нет. И к покупке им этой квартиры наша агентство не имело совершенно никакого отношения. Миша никогда не обращался ко мне ни с какими просьбами. Да нет, наша встреча была совершенно случайной. Да и других агентств недвижимости хоть пруд пруди.
   - Это - да, это, конечно, - подтвердил Саша. - Итак. Когда вы сказали, они должны прийти к вам?
   - Они сказали, что придут завтра утром. Если не будет денег, то они меня убьют.
   - Да, вы мне это уже говорили, Таня, я помню, - довольно холодным тоном сказал Саша, желая хотя бы так привести ее немножко в чувство, зная, что в таком состоянии женщина очень легко впадает в истерику. А ему не хотелось бы, чтобы жильцы коммуналки стали свидетелями непонятной сцены в его комнате. Ему совсем не улыбалось прослыть среди соседей кем-то вроде Синей Бороды. А объяснять, например, милейшей Ариадне Сигизмундовне, что это вовсе не так, он тоже не собирался.
   - Хорошо. Значит, первое, запишите мои телефоны - домашний и рабочий, и пожалуйста на этот раз не потеряйте. Второе. Адрес Мишиной квартиры и ключи от нее. Третье, и, пожалуй, самое главное - никому больше ни слова об этом. О том, что вы ко мне приходили, что вас хотят убить и так далее. Для того, чтобы объяснить подруге свое появление придумайте что-нибудь правдоподобное. Поссорились с родителями, например. Так. Так. Вы уверены, что за вами не следили?
   - Следили?! - У Тани расширились глаза от ужаса. - Я... Я не знаю, - дрожащим голосом сказала она.
   - Так. Понятно. Тогда вот что, Танечка. Мне придется проводить вас к вашей подруге. А вы будете по дороге делать все, что я вам скажу. Без лишних вопросов и женских капризов. Вы меня поняли?
   - Да, - совершенно убитым голосом ответила ему девушка.
   "Да, черт возьми, с такой обузой, да еще в таком состоянии, вряд ли удастся сбросить хвост, если он есть. Хотя... Какой там хвост у бандитов? Если это просто бандиты. Ну, а кто еще? Черт его знает. Если это солидные бизнесмены, решившие с помощью бандитов выбить из наследницы свои денежки, они могли бы нанять и неплохих частных детективов из бывших сотрудников спецслужб, которым вовсе необязательно знать за кем и для чего они следят, чтобы не выпустить из поля зрения свою жертву. Ну, ладно, я тоже не самый плохой," - подумал Саша, попросил девушку отвернуться, и стал одеваться.
   Когда он был готов, то еще раз обратился к девушке:
   - Да, и вот еще что - не знаю, насколько для вас это будет сложно, но я бы очень рекомендовал вам несколько дней не ходить на работу.
   Таня пожала плечами.
   - Ну, как же я могу не ходить на работу? Меня уволят.
   - Ну, вы все-таки останетесь живы, даже если вас уволят. Надеюсь, в вашей фирме не убивают, если человек не выходит на работу?
   Но этот милицейский юмор остался недоступен девушке, она только укоризненно посмотрела на Сашу, и ему сразу стало неловко.
   - Ну, хорошо, хорошо. Не обижайтесь. Однако, вы что-то уж совсем приуныли. Взбодритесь, Танюша!
   - Да, не хотела бы я, чтобы вы оказались на моем месте. Что, по-вашему, должен чувствовать человек, которому сказали, что его завтра убьют? Никогда не думала, что окажусь в положении приговоренного к смерти. Кажется, я начинаю понимать, что они чувствуют.
   - Ну, ну, не надо так уж мрачно смотреть на вещи. Все это не больше, чем пустые угрозы, я уверен. А все остальное, то, что я предлагаю вам сделать, это всего лишь страховка, которая никогда не помешает. Вы же знаете, что лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным. Но я кроме того думаю, что все-таки лучше быть бедным и живым, чем богатым, но мертвым, поэтому подумайте как следует над тем, что я вам говорю. Позвоните на работу, скажите, что заболели. Я думаю, что два-три дня вы вполне можете провести дома у вашей подруги. Неужели в вашем агентстве никто никогда не болеет и люди всегда выходят на работу? Что-то мне в это не верится. А тем более на наших российских просторах - у нас это как-то не принято, все-таки не в Америке живем.
   - Да, конечно, извините, я просто сейчас плохо соображаю. Безусловно, в этом нет ничего сложного. Я вполне могу несколько дней пробыть дома.
   - Хорошо. Давайте адрес вашей подруги. Поедем.
   Когда-то Сашу учили определять следят за ним или нет в лесу, в горах, в пустыни, на воде и под водой, и, конечно, в городе это умение мало чем могло помочь, за исключением того, что в нужный момент он умел концентрировать внимание и замечать и запоминать те мелочи, которые обычный нетренированный человек никогда бы не заметил. Но к этим мало полезным в городской сутолоке навыкам добавлялись десять лет милицейской службы от патрульного до капитана угрозыска, плюс учеба на юридическом факультете, хотя и заочная, и опыт друзей-сослуживцев. А это, пожалуй, не меньше. а может быть и больше, чем специальное натаскивание стажера в каком-нибудь закрытом учебном заведении. Кроме того, здесь много зависит от самого человека - есть ли у него предрасположенность, заложенная на генетическом уровне к такой работе или нет. У него такая предрасположенность была.
   Слежку Саша почувствовал сразу, но это было на уровне интуиции и ему пришлось сделать несколько обманных ходов, прежде чем он сумел выявить по крайней мере двоих из тех, кто за ним следил.
   Да, подружку его убитого армейского товарища вели плотно и довольно умело, хотя и не совсем профессионально. Трудно было сказать наверняка, но по всей видимости слежку вели самоучки-любители с большим блатным опытом, потому что несмотря на в общем уверенное их поведение, и то, что вычислить их было довольно трудно, все же они не знали некоторых профессиональных секретов. На чем и попадались. Они были, пожалуй, неуязвимы для обычного человека, той же Тани, например, которая не ожидала ничего подобного. Неподготовленный человек никогда не узнал бы, что они следят за ним. Но Саша был хорошо подготовлен, особенно к встрече к с такими, как они. И ему не составило бы труда даже с такой обузой на руках как Таня, заманить их в безлюдное место и выбить из них все, что они знали. Но вся беда была в том, что знали-то они наверняка очень мало, а то в и вовсе ничего. А вот если он сейчас займется ими и хорошенько выпотрошит, то те, кто непосредственно угрожает этой девушке, скорее всего завтра не придут на встречу с ней, где как они обещали, должны были значительно укоротить срок отпущенной ей жизни. Поэтому Саша сначала спустился в метро и попытался оторваться от них с помощью нехитрых маневров. Но ему сильно мешала Таня и за дверями на перроне остался только один растерянный преследователь. По крайней мере одному из тех, что следили за ними, удалось в последнее мгновение влезть в соседний вагон.
   Проехав три остановки, Саша потащил за собой ничего не понимающую девушку наверх. Там он остановил машину, и они проехали несколько кварталов, убедившись, что второй преследователь заметался в поисках попутной машины.
   После этого были короткие пробежки через глухие подворотни и пустыри. Только окончательно убедившись, что все хвосты обрублены и никто за ними больше не следит, Саша отвез Таню на квартиру к ее подружке.
   Он не стал заходить с ней, только проводил до самых дверей и подождал на лестничной площадке этажом выше пока она войдет в квартиру. После этого он спустился вниз, вышел из подъезда и выкурил сигарету, прохаживаясь перед домом напротив того, где решила временно поселиться подруга Михаила.
   Ни через десять, ни через пятнадцать минут она не вышла, и Саша, уверившись, что у нее все благополучно, поехал домой.
   Однако, сидя в вагоне метро, он переменил свое решение, подумав, что лучше ему сегодня не появляться у себя дома. Если преследователи Татьяны и не решатся перейти к активным действиям средь бела дня, то они вполне могли кого-то оставить следить за его домом в надежде, что птички, упорхнувшие у них из-под носа, вернутся в свое гнездышко. Скорее всего неизвестные так и сделают, потому что для них это была единственная надежда снова увидеть свою жертву. С другой стороны, если это так, то завтра утром ему снова придется отрываться от слежки, а это утомительное времяпрепровождение его совершенно не привлекало. Поэтому он решил провести остаток дня с большей пользой и удовольствием.
   Поднявшись из метро на улицу, он позвонил из автомата Алене, с которой и так должен был сегодня встретиться и уже давно, если бы не неожиданный визит подруги Михаила. К тому же он с утра так еще ничего и не ел, а визит к знакомой решал и эту проблему - что-что, а готовить Алена умела.
   К его счастью девушка оказалась дома, и после недолгих упреков вроде "где ты был до сих пор, почему тебя не было дома, я тебе пять раз звонила", и так далее, все прошло как нельзя лучше.
   На следующее утро Саша проснулся с ощущением чего-то легкого и щекочущего в ухе. Это были волосы Алены. Он осторожно отвел их в сторону, поцеловал девушку в округлое, белое плечо и пошел умываться и завтракать. Было еще рано, но ему было не привыкать рано вставать, а у Алены рабочий день начинался в десять часов и ему не хотелось будить ее раньше времени, тем более, что ночью ей пришлось спать не так уж много.
   Вскипятив чайник и сделав несколько бутербродов, Саша позавтракал и ушел, осторожно прикрыв за собой дверь. Замок тихо щелкнул, и Саша направился навстречу с Таниными недоброжелателями, желавшими получить с нее неизвестно почему миллион долларов. Округлость этой суммы сразу вызвала у Саши подозрение, еще во время рассказа Тани о разыгравшихся в ее жизни за последнее время событиях. Если девушка не врет, а на это было совсем непохоже. то даже если и были какие-то причины для упреков в адрес покойного Михаила Косолапова у тех, кто стал наезжать на его подружку, сумма была скорее всего намного меньше или во всяком случае никак не ровно миллион долларов. Просто сама по себе эта цифра, видимо, завораживает людей, особенно насмотревшихся голливудских боевиков, где часто почему-то фигурирует именно один миллион долларов - не полмиллиона, не полтора и не два даже, а именно один. Наверное, из Америки какими-то флюидами к нам перенеслась вся культовость этой суммы для американцев. Один миллион долларов испокон веку был в этой стране примерно тем же самым, что и щука для нашего Емели.
   Александр не собирался устраивать перестрелку с теми, кто придет на бывшую квартиру Михаила, однако, лучше предусмотреть все, чем потом оказаться по уши в дерьме. На этот случай у него было кое-что в запасе.
   Он вышел из автобуса в районе Москвы, который был расположен довольно далеко от его дома, и попал на старом скрипучем лифте на последний этаж. Поднявшись по ступенькам выше последнего жилого этажа, он оказался перед дверью на чердак. Собственным ключом он открыл замок, и подсвечивая себе фонариком, сделал несколько шагов вдоль стены. Вытащив кирпич, он запустил руку внутрь и достал завернутый в промасленную тряпку и упакованный в полиэтиленовый мешок тяжелый сверток. Положив его в заранее приготовленный целлофановый пакет с ручками он также спокойно вышел с чердака, спустился на первый этаж и вышел на улицу.
   Конечно, то, что он не сдал когда-то найденный во время операции против одной из банд торговцев оружием только что украденный с армейского склада пистолет было служебным преступлением, но он давно уже знал, в какое время ему пришлось жить и решил приготовиться заранее, на всякий случай - чтобы ни случилось, надо всегда заранее готовить себе пути отхода, так его учили. Он не хотел марать свой табельный ствол, потому что он понял довольно давно, наверное еще в школе, что тяжелее всего доказывать свою невиновность тому, кто ни в чем не виноват. Какое преступление он сейчас собирался совершить? Оградить беспомощную женщину - фактически вдову друга, от посягательств каких-то бандитов? Но попробуй докажи потом, если ему придется отправить на тот свет какую-нибудь бандитскую рожу, что он ни в чем не виноват? А ведь если он сделает это, выстрелив из своего служебного пистолета, его вычислят через несколько дней. Конечно, можно из любого положения найти выход - выбросить пистолет в Москву-реку и тут же написать заявление об утере табельного оружия, но это значило по меньшей мере поставить крест на своей службе в милиции. А терять работу ему совсем не хотелось. Трудно было сказать, что, собственно привлекает его в ней. Наверное, так уж ему на роду было написано, иначе как еще объяснить, что он любит работу сотрудника уголовного розыска, тем более сейчас, когда к милиции и всему что с ней связано, да и вообще ко всем так называемым силовым структурам отношение у народа совершенно однозначное - там работают одни взяточники, жулики и, к сожалению, для этого есть больше чем ему хотелось бы оснований. Но если бы такие как он и многие, многие другие не делали честно свою работу, или хотя бы относительно честно, что бы тогда стало со страной?
   Было еще довольно рано, "посетители", видимо не озаботились выставить наружное наблюдение, по крайней мере Саша его не заметил. Он зашел в Мишкину квартиру. Не раздеваясь, он быстро обошел всю квартиру от просторного холла до кухни и туалета. Бывшее жилище армейского товарища производило впечатление. Высокие потолки с лепниной, пожалуй даже повыше, чем у него в доме, построенном в тридцатые годы - а тогда видимо считали, что человеку нужно больше кислорода, чем последующим поколениям. Дорогое покрытие стен, роскошная мебель, ковры, электроника, бытовая техника. Учитывая стоимость самой квартиры в престижном доме и не менее престижном районе Москвы все, что здесь находилось, вполне могло потянуть на пресловутый миллион долларов. И, если вызывало недоумение, чего хотят, те, кто наезжает на бывшую подружку его приятеля, то еще большее недоумение у Саши вызывал вопрос, откуда у Топтыгина, как все его называли в армии - грех было бы не использовать для прозвища такую подходящую фамилию как Косолапов, - откуда вдруг у него взялись такие деньги? Саша не верил в праведное обогащение вообще, и тем более в честное обогащение в нынешней России. А то, что после смерти, да еще такой смерти, сюда заявились некие бандиты, пожелавшие возместить какие-то свои убытки, возможно действительно нанесенные им Михаилом, только усиливало его сомнения. Итак, видимо, его армейский товарищ, все-таки не удержался и ступил на скользкую тропу легкого, как ему казалось, и быстрого обогащения. То есть нельзя сказать, что ему это только казалось - обогащение такого рода действительно быстрое и относительно легкое. Вот только как же Михаил забыл, чем всегда, именно всегда без всяких исключений оборачивается эта быстрота и легкость? Прошло всего каких-то несколько месяцев после того как он ввязался во что-то и вот он уже лежит в могиле, а на его девушку открыта охота, а после нее настанет очередь матери и сестры.
   Чем же он решил заняться? Нефть? Вряд ли. Туда его просто не пустили бы. Наркотики, оружие? Какие еще махинации и преступления могли привести к такому быстрому богатству и такой же быстрой смерти? Что-нибудь экзотическое вроде "красной ртути"? Или урана? Да, гадать можно долго, но пока это бессмысленно. Саша быстро прошерстил всю квартиру, хотя и не надеялся, что при таком беглом обыске ему удастся что-то найти. Так оно и случилось.
   Его табельный пистолет остался у него в наплечной кобуре, а тот, что он достал из тайника на чердаке одного из московских домов, он положил на купленную только что в киоске самую дешевую газету, разобрал его, а потом принялся неторопливо и основательно протирать чистым лоскутом тряпки от разрезанной заранее дома старой простыни, которую он использовал обычно для этих целей, потому что, естественно, никто ни ему, ни другим сотрудникам не выдавал ветошь для протирки оружия. Ведь это такая мелочь. Вот только если пренебрегать этой мелочью и обращаться с оружием как с кипятильником, то в один далеко не прекрасный момент пистолет заклинит, а ты получишь пулю или нож. Собрав пистолет, он положил его на изящный стеклянный журнальный столик и уселся в кресло.
   Ждать пришлось довольно долго. Прошел час, второй. Видимо, посетители не любили рано вставать.
   Было уже около одиннадцати и Саша начал сомневаться придут ли те, кто угрожал привести сегодня в исполнение приговор, вынесенный Татьяне неведомо кем. Возможно после того, как вчера он обманул их соглядатаев, они решили притормозить. Кроме того, он должен был в конце концов идти на службу от которой его никто не освобождал. Его и так уже ждала нахлобучка от начальника отдела, и хотя у него была наготове подходящая отмазка, но вечно это ожидание он продлевать не мог.
   Он решил подождать еще полчаса и уходить. И как раз в это время раздался звонок в дверь.
   Саша взял с журнального столика пистолет, взвел курок и поставил на предохранитель. Сунув пистолет за ремень брюк на спине, он подошел к двери и не глядя в глазок, и не спрашивая "кто там?", резко открыл ее.
   Перед ним стояли трое. Один - щуплый, невысокого роста в кашемировом пальто, а за ним в черных кожаных куртках двое амбалов, жующих резинку.
   Когда перед ними появился Саша, амбалы на мгновение перестали жевать, а потом с удвоенной скоростью задвигали челюстями, а щуплый мужичонка с нескрываемом удивлением уставился на него.
   -Ты хто? - наконец выдавил он из себя.
   - Дед Пихто! - вежливо ответил Саша.
   - Ах ты, сука! - привычно заголосили амбалы и один из них, стоявший справа от щуплого, протянул вперед руку, видимо, намереваясь схватить нахального незнакомца за лацкан куртки.
   Но Саша, не предоставляя ему такой возможности, шагнул назад и, это получилось как бы само собой, они вошли следом за ним, чего он и добивался. На несколько мгновений, но они оказались в ловушке - открытая дверь и стоявший в метре от входа Саша привели к тому, что четверо мужчин, из которых трое были весьма внушительных габаритов, оказались почти прижаты друг к другу. Хотя сзади был очень просторный холл.
   Крутые парни, к тому же в кожаных куртках и с золотыми цепями на коротких шеях качков, собирались взять в крепкий оборот этого неизвестно откуда взявшегося лоха. По всей видимости именно того, который смылся от их дружков вчерашним утром.
   Коротким ударом снизу в челюсть Саша отправил в нокдаун мужичонку, стоявшего впереди и через плечо которого все еще пытался уцепиться за его куртку один из амбалов. Получив коленом в пах, он нашел более подходящее занятие для своих шаловливых ручонок. Под однотонное завывание первого, второй амбал стал лихорадочно искать что-то под полой своей куртки, за что тут же был наказан ударом по коленной чашечке твердым носком Сашиного ботинка, в который именно для таких надобностей была вделана стальная подковка.
   Прошло всего каких-то полторы секунды, а три идиота уже корчились на блестящем от лака паркете. Саша прикрыл дверь и быстро обыскал прибывших. Улов оказался довольно богатый. У каждого из амбалов было по пистолету Макарова со спиленным номером, финка и кастет. К Сашиному удивлению у мужичонки ни холодного, ни огнестрельного оружия не оказалось. Зато в кармане роскошного пальто у него лежал электрошокер, штука у нас довольно редкая. В России почему-то предпочитают по старинке глушить противника либо дубиной либо рукояткой пистолета, а чаще просто пудовым кулаком. И может быть мужичонка достал себе эту игрушку, потому что кулаки у него были явно не пудовые.
   По всему было видно, что ребята основательно подготовились к встрече с беспомощной Татьяной. И такой облом. Вместо субтильной девушки их встретил цепной пес. Он быстро связал им ноги их же брючными ремнями, принес из гостиной стул и уселся перед подвывающими посетителями. Впрочем, тот, кто ему был нужен, пока еще не мог издавать никаких звуков, даже нечленораздельных.
   Постепенно приходившие в себя амбалы сначала извергали из себя монбланы грубого неизощренного мата, что еще ниже опускало их в Сашином мнении, потом переходили к таким же тупым и однообразным угрозам как они сами.
   Саша терпеливо ждал, когда они начнут выдыхаться, но увидев, что ждать придется слишком долго пока до этих отморозков дойдет что к чему, он решил перейти к более активным действиям.
   Успокоив амбалов, потому что толку от них все равно не было никакого, да и не будет, а соображали эти животные примерно столько же, сколько булыжник, он наступил ребристой подошвой на запястья мужичонки, который несомненно и был, у них главным, и когда тот взвыл, спокойным тихим голосом объяснил ему его положение.
   - Ну, что, говноед? Решил квартиру отобрать у беспомощной вдовы? А ты знаешь, что обижать вдов и сирот - грех?.
   Мужичонка завращал глазами и засучил связанными ногами.
   С ненавистью глядя на неведомого обидчика, мужичонка сначала попытался качать права. Увидев, что на Сашу это не производит никакого впечатления, он решил перейти к угрозам.
   Выплюнув два передних зуба и услышав обещание испытать на нем шведский утюг, сделанный к тому же с умом, он понял, что запираться не имеет смысла.
   - Слышь, братан, все путем, развяжи, а?
   - Кончай трепаться, говори зачем пришли?
   - За Топтыгиным должок остался.
   Видимо поняв, что разговор предстоит тяжелый, судя по спокойному поведению собеседника, на которого не действовали ни ругань, ни угрозы противников, он, бросил опасливый взгляд в сторону лежавших без сознания амбалов (из чего Саша заключил, что мужичонка в этой теплой компании все же не самый главный), и начал рассказывать в чем было дело.
   Если верить его словам, то история оказалась банальной до идиотизма. Саша мог только удивляться, каким образом Мишка пошел на это. Видно, очень уж хотелось ему получить, наконец, большие деньги. Вот он и связался с этой шушерой.
   Полгода назад к Мишке пришли с предложением организовать совместное дело по импорту с юга фруктов. Казалось бы, что здесь плохого. Дело нужное, хорошее, прибыльное и чистое, а уж более мирное занятие вряд ли возможно придумать.
   Навряд ли он сразу не понял о чем идет речь, хотя прямо об этом никто и не говорил. Фрукты конечно, будут. Много фруктов. Но он прекрасно знал, что сейчас в основном везут из Таджикистана. И предпочел закрыть глаза, не обращать внимания на то, что какие-то неизвестные ему люди, вдруг пришли к нему, в его маломощную фирмочку, занимающуюся перепродажей чего ни попадя.
   Наверное, это была случайность. Просто наркоторговцам нужна была какая-то сторонняя фирма с людьми не замеченными ни в чем и не привлекающими особого внимания милиции.
   Хмырь, которого он придавил, конечно, излагал все несколько иначе, но даже из тех хриплых отрывочных фраз, наполовину состоявших из блатной фени, которыми сыпал бандит, Саша не составило труда представить себе картину во всей ее неприглядно полноте.
   Несколько партий груза прошло нормально. Миша получал довольно солидный процент, конечно, от реального товара, а не от того, что шел замаскированным в грудах фруктов. Хотя жадные наркоторговцы не отказались даже от своей доли выручки за помидоры и виноград, несмотря на то, что вся легальная работа лежала на их "партнере", а в случае чего и всю ответственность понес бы он один. Само собой, что так не могло продолжаться вечно, рано или поздно, кто-нибудь - таможня или милиция, нашли бы наркотики. Но наркоторговцы именно на этом и строили свои расчеты - провалится один, не знающий ни о чем, найдут другого, невелика потеря. А маршрут все равно будет работать, чтобы не случилось.
   Но вышло еще хуже. Мишка закусил удила. Теперь уже тех десятков тысяч долларов, которые появились у него, ему показалось маловато. И он решил одним ударом разрубить гордиев узел всех своих проблем. Во всяком случае, так он думал. И Саша опять удивился глубине и необозримой широте человеческой глупости. Мишка решил кинуть наркоторговцев. Реализовать партию наркотиков и исчезнуть на нашей маленькой необъятной земле.
   Да, он все подготовил, нашел покупателей. Он все предусмотрел, забыл только об одном - что с ним работают далеко не придурки и не беспомощные инвалиды, особенно когда дело касается их денег. Они не собирались становиться посмешищем перед всем преступным миром и показывать себя лозами, которых может кинуть любой фраер. К тому же здесь речь еще шла и об элементарном чувстве самосохранения - на ослабевшего тут же набрасывается вся стая, норовя отхватить кусок побольше.
   В результате всех этих Мишкиных телодвижений, дело кончилось тем, что в него, когда он поехал на встречу с покупателями изъятой им партии товара (как уж он ее нашел в этих огромных трейлерах, забитых ящиками с помидорами и виноградом, так, наверное, навсегда и останется его тайной) во Владимир, боевики наркодельцов расстреляли и тех и других. В живых не оставили никого. Саша уже знал, что каждого из троих бывших вместе с Мишкой в его машине и пятерых покупателей, в подъехавшим к нему джипе не только расстреляли, но еще и хладнокровно влепили контрольный выстрел в голову. Во-первых, для верности, а во-вторых, для острастки. Саша подозревал, что все-таки "для острастки" было во-первых. Никаких свидетелей они не боялись и давали ясно понять всем, что будет с теми, кто посмеет перейти им дорогу. В конечном счете ничего это не значило. Рано или поздно найдется очередной Мишка или Васька, который опять захочет решить свои проблемы одним махом, получить все и сразу. Но такова жизнь, тут уж ничего не поделать, даже наркоторговцам.
   Впрочем, убийцы, вернее те, кто их послал, совершили крупную ошибку - подумав о театральном воздействии и ликвидации возможных свидетелей против них, упустили один важный момент. Они были настолько уверены в том, что Мишка приедет на встречу с покупателями с товаром, что потом, когда товар обнаружить не удалось (впрочем также как и деньги у покупателей) задавать вопросы было просто некому. Вот и замельтешили вокруг Татьяны. Амбалы зашевелились и начали пытаться изобразить что-то со связанными ногами. Опять густой, темной струей полились у них из глоток матерщина и угрозы.
   Саша покачал головой и сказал бандиту:
   - Успокой этих придурков или я за себя не ручаюсь.
   То ли мужичонка уже окончательно пришел в себя, то ли почему-то решил, что очнувшиеся громилы придают ему солидности, но в ответ он только злорадно хмыкнул и презрительно показал золотую фиксу в кривой ухмылке.
   Саша пожал плечами:
   - Ну, как знаешь.
   Он не стал марать об них руки, и небрежными ударами носком ботинка снова отправил обоих в астрал.
   Мужичонка почувствовал, что опять взял неверную линию поведения и торопливо суча ногами, стал отодвигаться от Саши к стене.
   - Чего испугался-то? - ласково улыбаясь спросил Саша. - Ну, вот что, рожденный ползать! Послушай теперь меня. То, что Топтыгин сделал, то он сделал. За это он с вами расплатился. То, что вы сейчас хотите сделать, это полный беспредел. Если еще раз увижу или услышу о том, что вы сюда подгребаете - замочу всех к ядреной матери. Так и передай своим. Забудьте сюда дорогу. Вообще забудьте обо всем. Если ты не полный дурак, и те, кто тебя сюда послали тоже, вы должны понять, о чем я говорю.
   - Да как не понять. Только уж больно круто ты забираешь. Друган твой тоже был крутой.
   Саша поморщился.
   - Это ты зря сказал.
   Он взял мужичонку за шиворот, и держа его так, что он едва касался пола, отнес к двери. Когда он аккуратно приложил его к перилам, бандит невольно зажмурился, ожидая незабываемых ощущений от свободного полета. Но Саша просто спустил его по лестнице. Потом он проделал тоже самое с амбалами, все еще пребывавшими в отключке.
   Закрыв дверь в квартиру и спустив оружие в мусоропровод, он на лифте спустился вниз. Как Саша и думал - внизу в джипе сидели еще двое, шофер и "стремянной".
   Постояв в парадном и понаблюдав несколько минут за двором, Саша уверился, что больше никого из бандитов нет и так как был почти уверен в том, что сидящие в машине не знают его в лицо, решил просто пройти мимо них через двор, выйти на улицу и затеряться в толпе.
   Он спокойно прошел мимо бандитской машины, в которой никто не обратил внимания на какого-то парня с потертым пакетом в руках. И направился к арке, выводящей со двора прямо на оживленную улицу.
   Дальнейшее вспоминалось с трудом.
   Сначала он увидел Татьяну. Несмотря на всю его привычку к нестандартным ситуациям, он все-таки слегка опешил. Она тоже увидела его и как-то странно улыбнувшись, помахала ему рукой.
   Саша был метрах в пятнадцати от нее - она как раз вышла из-под арки. Он инстинктивно оглянулся и увидел, как из подъезда вываливаются избитые им бандиты.
   Зрелище было не для слабонервных. Расхристанные, с разбитыми мордами, все в крови, два амбала выскочили из дверей парадного. И даже с порядочного расстояния Саша успел рассмотреть, что на их звероподобных физиономиях написана жажда мести.
   Следом за ними выбежал мужичонка - менее потрепанный, но от этого не менее злой. Они тут же просекли ситуацию и надежда Саши на то, что их убогий разум возобладает над жаждой крови, смешанной с идиотизмом, тут же испарилась. Матерясь, они распахнули дверцы джипа и сунулись внутрь. Саше не надо было долго обдумывать ситуацию и прикидывать, что же именно там надеются найти два идиота без мозгов, впрочем - три, потому что надежда на то, что тот, кто привел с собой этих уродов, несколько поумнее, похоже, не оправдалась.
   В неожиданной ситуации женщины обычно замирают и прикидываются божьими коровками, надеясь, что пронесет. Объяснить это с точки зрения эволюционной теории довольно затруднительно. Саша знал, что обычные меры воздействия на женщин в такой ситуации не действуют и обращение к Татьяне вроде: "Таня ложись, пожалуйста, быстрей на землю, сейчас будут стрелять и, возможно, попадут в тебя", до нее просто не дойдут. Поэтому, выхватывая из кармана куртки "левый" пистолет, он крикнул просто и ясно: "Ложись, блядь!"
   Татьяна рухнула на асфальт как подкошенная. Бандиты уже передергивали затворы автоматов, и Саша, падая на спину, начал стрелять первым. Автоматная очередь, которую все же успел выпустить один из амбалов, прошла в полуметре над его головой, и зарылась где-то недалеко в землю, потому что он не услышал ни звона выбитых стекол, ни звуков ударов, ни визга рикошетов. Получив пулю в живот, стрелявший согнулся и стал медленно заваливаться на бок машины.
   Второй упал и, словно на стрельбище, возможно вспомнив свою солдатскую юность, стал поливать свинцом всю площадь двора. Пули свистели рядом, с мерзким, отрывистым визгом рикошетили от бетонных стен дома напротив. В такую переделку Саша не попадал уже давно. Надеяться на то, что у этого придурка сейчас закончится рожок не приходилось. Счет шел на доли секунды. И перекатываясь и извиваясь словно уж, Саша посылал пулю за пулей в сторону бандитов.
   Укрыться было негде, поэтому оставалось надеяться только на собственную удачу, которая как известно любит смелых. Правда, не всегда. Здесь также невозможно предсказать результат, как и в отношениях с женщиной - понравишься или нет. И хотя нет таких крепостей, которые не смогли бы взять большевики, сейчас на это просто не было времени.
   Дверцы машины открылись и со стороны водителя показался еще один автоматный ствол. Мужичонка тоже нашел какой-то свой запасной пистолет и приготовился стрелять. Не было видно только того бандита, которого они оставляли в машине на стреме.
   Не дожидаясь, когда еще и этот разгильдяй вылезет со своей трубой, Саша чертыхнулся и точно зная, что у него остался в обойме всего один патрон (по привычке вбитой в него давным-давно, он всегда машинально считал сделанные им пистолетные выстрелы), он плюнул на свистевшие рядом с ним пули, пожертвовал половиной секунды жизни на тщательное прицеливание и влепил пулю в бензобак джипа, понимая что долго ему под таким обстрелом из четырех стволов в любом случае, даже если сама богиня Фортуна прилетит сюда помочь ему, не выдержать. Слишком неравные были силы. Да еще на открытом месте. Долго не повоюешь. Саша это прекрасно знал. И влепил пулю в бензобак джипа с отчаянной мыслью, мелькнувшей в последний момент - а если у него дизель?
   Полыхнул взрыв. Саша уткнулся лицом в грязный асфальт и прикрыл руками голову. Через мгновение за ослепительной вспышкой налетел звук взрыва и прошла волна горячего воздуха ударившая его по перепонкам. Потом как-то сразу стало тихо.
   Саша приподнял голову и увидел, как горит джип, а метрах в десяти над ним медленно летит кусок багажника с запасным колесом. И летел он явно в его сторону. Рядом с горящим джипом, лежали три черных куля, охваченные пламенем. Остальных не было видно, и Саша рискнул - он вскочил и побежал к Татьяне. Резко вздернув ее с земли, он почти понес ее к подворотне. Она визжала и изо всех сил мешала ему спасти ее дурацкую жизнь. Но поскольку ей удавалось только скрести носками своих сапожек по асфальту, то ничем существенным затруднить Сашины усилия она не смогла.
   Он прижал ее к стене дома, а сам прижался к ней, ни о чем не думая, кроме того, чтобы она не сползла на землю.
   В это время раздался жуткий лязг, Саша оглянулся на двор и увидел, что примерно на том месте, где он только что лежал, теперь валяется багажник, а оторвавшееся, наконец, от него запасное колесо, вихляясь, медленно катится в их сторону.
   У Саши не было никакого желания оказаться замазанным в эту дурацкую историю. Он быстро привел в порядок, насколько это было возможно, свою одежду. Встряхнул Татьяну, приводя ее в чувство, и прошипел ей прямо в лицо, состроив при этом зверскую рожу:
   - Пошли отсюда! Только тихо!
   Татьяна не могла сейчас оценить весь комизм этой фразы, но она поняла, что имел ввиду Саша. Обезумевшая от страха и от всего происходящего, она затрясла головой и непонятно было, то ли, она пытается ему противоречить, то ли соглашается.
   Саша взял ее под руку, и они вышли на улицу. К счастью, сегодня и накануне погода была сухая и кроме несколько растрепавшейся прически Татьяны и испачкавшейся в пыли Сашиной куртки, никаких следов только что происшедшего на них не было. Конечно, если внимательно взглянуть на них, то можно было заметить, что они только что попали в какую-то переделку. Но среди сотен спешивших по своим делам людей, они затерялись по крайней мере на несколько первые несколько минут. Но долго оставаться здесь было нельзя. Да Саша и не собирался этого делать, имея в кармане вонявший порохом пистолет со своими отпечатками пальцев.
   Саша тащил за собой как муравей гусеницу Татьяну, которая понемногу начинала все больше упираться, рискуя вызвать к ним ненужное внимание. Хорошо, что пока не орала.
   Остановившись у бордюра Саша поднял руку.
   Тут же рядом с ними затормозил какой-то левак на жуткого вида "жигулях" забытого года выпуска, и Саша тихо порадовался своей удаче. "Хоть в этом повезло, " - подумал он, глядя на источенные ржавчиной двери агрегата на четырех колесах. Он втолкнул в машину Татьяну, еще раз шепнув ей: "Молчи!" и сам сел с ней рядом на заднее сиденье.
   Он назвал шоферу первый пришедший ему на ум адрес и "жигуленок", несмотря на свою потрепанность, резво сорвался с места и влился в общий поток машин.
   Поскольку на улицу со двора выход был через арку, то из прохожих никто ничего не видел, а звуки выстрелов и взрыва почти не доносились на оживленную магистраль, на которой стоял гул от проносящихся по ней тысяч автомобилей. Правда, выходя из подворотни Саша перехватил взгляды нескольких ушлых граждан и не сомневался, - если не все они, то хотя бы кто-нибудь из них постарается как можно лучше описать его внешность и внешность его спутницы, но он также знал, насколько это бесполезное занятие, поэтому не очень беспокоился по этому поводу.
   Через пять минут езды они вышли из машины, и Саша заплатил шоферу - не очень щедро, но и не скупо - так чтобы не слишком запасть ему в память. Он знал, что и то и другое плохо, когда хочешь, чтобы на тебя как можно меньше обратили внимания. Помогая Тане выйти из машины, он громко обратился к ней:
   - Наташа, Юрий Сергеевич, наверно, уже заждался нас.
   Татьяна испуганно посмотрела на него, открыла было рот, но встретившись взглядом с глазами Саши, тут же закрыла его.
   После этого они проехали несколько остановок на троллейбусе, прошли дворами на соседнюю улицу, и только после этого он несколько успокоился, и обратился к Татьяне с вопросом:
   - Скажите - какого черта вы приперлись?
   В ответ на что получил гневный взгляд черных глаз, а на лице у девушки изобразилось отчетливое нежелание отвечать на такой дурацкий и к тому же заданный таким хамским тоном, вопрос.
   - Послушайте, Таня, вы даже после всего, что сейчас случилось, не поняли, что эти люди не в бирюльки играют? Для них ваша жизнь, и моя, кстати, тоже - ничего не стоят. Понимаете, вообще ничего! Поэтому перестаньте изображать из себя девочку-первоклассницу и отвечайте, когда вас спрашивают. Потому что, если вы не будете отвечать мне, то вам придется отвечать либо этим бандитам, либо в милиции.
   Таня вздрогнула, пожала плечами и сказала:
   - Ну, что я могу вам сказать? Я сидела у подружки, мне позвонила мама, передала, что со мной хочет увидеться какой-то нотариус. Я ему перезвонила. В общем, оказалось, что на самом деле эта квартира Мише уже не принадлежит...то есть мне не принадлежит. Он купил ее на кредит, взятый в банке.
   " Вот оно что! То-то я никак не мог понять откуда у него взялись деньги на такую квартиру, если товар он так и не продал", - подумал Саша.
   - Ну, вот, я сидела, сидела, а потом решила поехать к вам - зачем вам рисковать жизнью ради квартиры, которой в общем-то уже и нет?
   - А позвонить вы не могли?
   - Я звонила, но никто не брал трубку.
   - Странно. Но теперь это уже не важно. Впрочем, догадаться нетрудно - они готовились к посещению и отключили ваш телефон. Я имею в виду телефон в Мишкиной квартире.
   - Ну, и я решила поехать сама.
   - Да, вы так решили? - саркастически заметил Саша. - А вам не пришло в голову, что вы можете мне только помешать? Вас просто могли выманивать на улицу. Как собственно и получилось. Если бы от вас была хоть какая-то польза, я бы не постеснялся взять вас с собой. Ваша самодеятельность могла стоить жизни и вам и мне. Неужели это так трудно понять? То, что мы сейчас с вами живы - это чистая случайность. Нам просто повезло. В следующий раз может не повезти, учтите это!
   - Но откуда же я знала, что все так произойдет? У меня и в мыслях не было!
   - Вот именно, - отрезал Саша. - А не плохо бы, если бы они у вас были.
   - Вы жуткий грубиян и зануда! Я хотела помочь вам, а вы мне хамите, как вам не стыдно!
   Саша набрал побольше воздуха в грудь для полноценного ответа... и промолчал. В этой ситуации говорить что либо было бесполезно. В течение нескольких секунд, как это всегда бывает, в положении виноватого уже оказался он, а не эта мартышка, припершаяся под автоматные очереди. Кстати еще неизвестно, если бы она не приперлась - стали бы эти хмыри стрелять в него или нет. Но, когда они увидели еще и эту... вертихвостку, то такую добычу они решили не выпускать. Еще бы! Одним ударом они могли сразу решить все свои проблемы. После "разговора" с ним они поняли, что в смысле денег им здесь вряд ли что-нибудь обломится в любом случае. Поэтому и решили "замочить" и девушку - хозяйку квартиры и ее знакомого мужика. Запугивание - чтоб другим неповадно было, чтобы отдавали сразу, без разговоров то, что они потребуют. Но, как всегда, в бандитской жизни все непредсказуемо. Выйдя с пятью стволами на девчонку, им и в голову не могло придти, что замочить могут их. А в результате все пятеро сейчас являются клиентами морга и дают отчет о проделанной работе чертям на сковородке.
   Жаль, что печальную историю своей жизни с извлечением соответствующих уроков, они уже никому не смогут поведать. А следующие за ними будут такими же, как и эти. Впрочем, даже если бы покойники сумели переговорить с корешами, сто один процент за то, что они не изменили бы свою жизнь. По этому поводу Саша не питал никаких иллюзий. Поскольку уже десять лет ему приходилось общаться с бандитами, он знал, что большинство этих отморозков, по крайней мере до определенного уровня в их иерархии, не умеют просчитывать ситуацию даже на один шаг. Да, в общем, и не только они. К сожалению, большинство людей тоже грешит этим, но вот жизнь у большинства людей не такая опасная. А эти бегают по минному полю как будто это танцплощадка. Ну, да и черт с ними - не рыдать же ему над их тяжкой судьбой. Из детсадовского возраста они вышли давно. И сами для себя принимают решения. Вот они его и приняли. И получили то, что заслужили. Хотя, конечно, это не более чем философия. Просто им сегодня не повезло, они наткнулись на него, и теперь уже им не повезет никогда.
   - Так, значит, Танечка - вы хотели мне помочь. Только интересно, чем же? Тем, что подставили вашу красивую грудь, - не сдержался от ехидного уточнения избитой фразы Саша, - под бандитские пули? Очень вы мне помогли. Да уж.
   Таня слегка покраснела, опустила глаза и ничего не ответила, потому что комплимент явно был не комплиментом, а насмешкой, хотя в тоже время, нельзя было отрицать очевидное.
   - Саша, ну что об этом говорить? Да, я дура, сделала глупость, ну что ж теперь? Теперь ведь уже ничего не исправишь?
   - Да это уж точно - ничего не исправишь. Пять трупов, взорванная машина, перестрелка во дворе жилого дома. Двое неизвестных - мужчина и женщина, которых разыскивает милиция. Да?
   - Ну, нас же никто не видел, - возразила Таня.
   - Это вы так думаете. Наверняка, парочка бабусек смотрела в окна, да и на улице, куда мы выходили в несколько растрепанном виде, на нас тоже обратили внимание.
   - Я не заметила.
   - Зато я заметил. Ладно, будем надеться, что нас все же не найдет наша родная милиция. Тем более, что я и сам имею к ней некоторое отношение. Да и уроды эти первыми начали стрелять.
   - Да? - Таня лукаво посмотрела на него. - А мне показалось, что...
   - Это вам только показалось, - оборвал ее Саша и серьезно посмотрел на нее.
   - Да-да, конечно, - торопливо подтвердила Таня.
   - Итак, Танюша. Хотя эти пятеро братков, по всей видимости, успокоились навек или по крайней мере большинство из них, другие остались. Сколько их, кто они, я не знаю. Надеюсь, что они теперь перестанут искать вас и требовать какие-то дурацкие деньги, к которым вы не имеете ни малейшего отношения. Насколько мне удалось выяснить из разговора с их главарем, лично вы им ничего не должны. Вернее, ничего не был должен Миша. То есть, он им был должен, но то, что он им задолжал, они с него получили сполна. Во всех смыслах. Так что этот их наезд это просто невероятная наглость даже по меркам преступного мира. Надеюсь после того, что случилось сегодня, они от вас отстанут. Но! - Саша предостерегающе поднял палец - это не значит, что они и в самом деле отстанут от вас. Что им может взбрести в голову трудно сказать. С бандитами иметь дело это все равно что иметь дело с диким зверем, да они и есть звери, - его можно приручить, можно приласкать и до поры до времени он будет есть у вас из рук, но рано или поздно он все-таки вцепится вам в глотку. Поэтому не стоит питать иллюзий. Вам нужно исчезнуть по крайней мере на месяц. И исчезнуть основательно.
   - Ну, я, конечно, могу пожить у подруги, но ведь я должна ходить на работу, а они наверняка знают, где я работаю, раз они следили за мной.
   - Да, скорее всего знают. Предложить свои хоромы я вам не могу - во-первых, у меня просто негде, вы сами видели, а во-вторых, это тоже не выход - они знают, где я живу.
   Таня испуганно посмотрела на Сашу:
   - Но ведь тогда и вы... тогда и вам надо...
   - Да нет. Мне не надо.
   - Вы что же думаете, что они не осмелятся вас тронуть? - с иронией усмехнулась Таня. - Сами меня учите, учите, и сами же рассчитываете на то, что они не посмеют напасть на милиционера? Да ведь милиционеров чуть ли не каждый день убивают! Уж вы-то должны бы лучше меня знать.
   - Я знаю. Но, во-первых, вы сильно преувеличиваете, а во-вторых, я не милиционер.
   Таня удивленно вскинула на него глаза.
   - А кто же вы?
   - Я сотрудник уголовного розыска.
   - Какая разница? - дернула плечами Татьяна. - Вы опять шутите? А я серьезно говорю.
   - Я тоже серьезно. И, в-третьих, достать меня не так легко, как беспомощную девушку. Сегодня они в этом убедились.
   - Ну, не такая уж я беспомощная, - обиделась Татьяна.
   - Перестаньте. Когда два вот таких душегуба, которые сегодня пришли по вашу душу, подойдут к вам, что вы сможете сделать? А про то, что они с вами сделают, я даже говорить вам не хочу. Вы уже не девочка, сами должны понимать.
   На лице у девушки появилась странная улыбка.
   - Но что же мне делать?
   - Вот что, Таня, я, конечно, понимаю, что у вас хорошая работа, вы там соответственно, хорошо зарабатываете, можете вести нормальную независимую жизнь взрослой женщины, но вы лучше подумайте вот о чем - нужно ли вам все это будет в могиле?
   Татьяна зябко вздрогнула и поплотнее запахнула плащ:
   - Перестаньте, что вы меня все пугаете?
   - Я еще раз вам говорю, что я вас не пугаю. Я говорю совершенно серьезно. Сейчас ваша жизнь не стоит ни гроша. На работу больше не ходите. Возвращайтесь к подруге. У вас есть деньги?
   - Деньги? Ах, ну да, есть сколько-то с собой.
   - Это плохо.
   - Почему?
   - Я имел ввиду не такие деньги. У вас есть заграничный паспорт?
   - Есть
   - Хорошо бы вам уехать, хотя бы на пару недель, куда-нибудь за границу. Прямо сегодня.
   - Да, но...
   - Да, и вот еще что - не звоните на работу, ничего не объясняйте, не говорите, куда вы уезжаете. В том числе и подруге. Соврите что-нибудь. Придумайте. Скажите, что вы, ну, например, поедете к тетке в Саратов, - усмехнулся Саша. - Или еще что-нибудь в этом духе. Ни в коем случае не говорите никому, ни-ко-му, - потряс Саша пальцем у нее перед носом, - вы поняли? Абсолютно никому. Правду не говорите даже вашей матери - куда конкретно вы едете. Никто вообще не должен знать, что вы уезжаете за границу, а тем более куда именно. Вы меня поняли?
   - Да, я прекрасно вас поняла... Но это означает, что вся моя жизнь рухнула!
   ""Вся жизнь". Боже мой, девочка, неужели ты еще не поняла, что это именно так?" - подумал Саша.
   Татьяна внимательно посмотрела на него, несколько раз хлопнула накрашенными ресницами, открыла рот, как будто желая что-то сказать, но потом передумала и молча отвернулась в сторону.
   - Танюша, ну не расстраивайтесь. Все пройдет, все перемелется. Поживите за границей с месячишко, потом вернетесь, только потом, пожалуйста, когда вернетесь - езжайте куда-нибудь в провинцию. Поживете там еще несколько месяцев, глядишь к тому времени все и успокоится. Так что вы совсем-то так уж не отчаивайтесь. В вашем возрасте вообще отчаиваться глупо. Да и жизнь ваша совсем не рухнула - она еще только начинается.
   - Да, вам легко говорить, но когда я подумаю, что мне предстоит...
   - А что вам предстоит? Отдых, море, солнце, красивые богатые мужчины. Только, пожалуйста, держитесь подальше от наших, - не удержался от совета Саша.
   - Хорошо, как скажите. Еще какие у вас будут рекомендации? Может быть вы еще будете указывать с кем мне знакомиться?
   - Нет, ни в коем случае. Я только предостерегаю. Вы взрослый человек, Таня, и сами принимаете решения. Я просто хотел еще раз обратить ваше внимание на то, что ваши решения влекут за собой определенные последствия. Эти идиоты, приехавшие к вам, они ведь тоже сначала приняли решение, хотя бы и на уровне спинного мозга, а результат вы знаете. Так что, прежде чем что-нибудь сделать, вы теперь должны хорошенько подумать. Ну, все, Танюша, мне пора. Я уже опаздываю на работу. Начальство сделает мне порядочный втык.
   Саша поднялся со скамейки и кивнул головой на прощание.
   Таня, широко раскрыв глаза, смотрела на него:
   - Что?... И вы вот так вот уйдете и бросите меня здесь одну?
   - Ну, Танюша, опасности сейчас для вас никакой нет. Делайте все, как я вам сказал и дальше ее не будет. Все, что вам нужно, это сегодня же уехать из страны. Через пару недель позвоните мне, обговорим, что и как.
   - Хорошо, вы правы. Я все сделаю так как вы хотите. Всего доброго, спасибо вам! - гордо ответила Татьяна милиционеру, резко поднялась со скамейки и, не глядя на него, пошла прочь.
   Саша постоял с минуту, глядя ей вслед и машинально уставившись на ее ноги. Потом слегка встряхнул головой, чтобы отогнать от себя это увлекательное зрелище, пожал плечами, и пошел к станции метро. Совесть его была чиста, он сделал все что мог и покойный армейский товарищ, если он сейчас смотрит на них откуда-то с небес не может быть на него в обиде. Он спас его девушку, а все остальное его не касается. Самое плохое для нее позади, а проблемы... ну, что ж - у кого их нет?
   Саша пришел в отделение, безропотно получил втык от начальника уголовного розыска майора Прокудина и принялся заниматься своим обычным делом - разгребанием районной грязи.
   В комнату оперативного состава ворвался лейтенант Замыленов, и как всегда, словно бы пробегая мимо по пути к финишной ленте, крикнул:
   - Слышали уже?
   - Что? - предвкушая очередную "замыленную" сенсацию поднял на него глаза от рапорта Саша, где подробно описывал якобы состоявшуюся у него сегодня в первой половине дня встречу с секретным сотрудником "Лев". Никакого сотрудника с таким громким оперативным псевдонимом у него в действительности не было, но следуя примеру многих сослуживцев, он придумал его, чтобы иметь "отмазку" на случай личных непредвиденных ситуаций - конечно, намного более скромных, чем сегодняшняя, но именно сегодня этот "поручик Киже" пригодился ему как нельзя лучше. Тем более, что никакого особенного вранья тут и не было - сейчас он перекладывал на бумагу то, что ему удалось узнать самому, разбавляя некоторыми сведениями от настоящих сексотов, которые у него действительно были.
   - На Старгородском проспекте джип с пятью бандитами взорвали!
   - Да что ты, - вяло удивился капитан Камышов и почесал за оттопыренным ухом. Как всегда Замыленов чуточку подвял после скептических замечаний товарищей:
   - Так вы чего? Ничего не знаете?
   - Да нет пока. Что случилось-то?
   - Фу, ты! Я ж говорю - на Старгородском проспекте джип с пятью бандитами взорвали.
   - Ну, и чего? - опять спросил Камышов.
   - Как чего? - Замыленов оторопело уставился на капитана. - Ну, так...
   - Что "так"? Где Старгородский проспект?
   - Где? Где... Сами знаете где.
   - Ну, вот, и ты тоже должен знать. Это не на нашей территории.
   - Да знаю я, что не на нашей. Но ведь такой случай!
   - Какой случай? - спросил Саша.
   - Да ну вас! - Замыленов обиженно пожал плечами и уселся за свой стол.
   Саше стало его жалко.
   - Ты толком расскажи.
   - Что "толком"?! Еще никто ничего не знает. Только поехали. Сейчас вот только по радио передали, ну я и позвонил Митюкову. Взорвался джип...
   - Так взорвали или взорвался? - переспросил Камышов.
   - Ну, точно неизвестно, но вроде взорвался... во время перестрелки.
   - Уже и перестрелка?
   - Так еще и перестрелка была? И если никто еще ничего не знает, откуда известно, что это были бандиты, а не честные граждане?
   - Да там такое дело... В общем похоже, кто-то нанял киллера, причем самое интересное - двоих.
   - Да ну? - ехидно удивился Камышов.
   - Да ладно, чего ты. Ты же не дослушал. Обычно-то как бывает - два мужика, один страхует, другой стреляет.
   - Погляди-ты, - фыркнул Камышов. - А мы и не знали.
   - Да, - поддержал его Саша. - Вот оно, значит, как оно бывает на самом-то деле.
   - Ну, что вы, - заныл Замыленов. - Дайте досказать.
   - Ну, давай рассказывай.
   - А тут двое. Только один - мужик...
   - А второй - голубой, - подсказал Камышов.
   Саша не выдержал и расхохотался.
   - Да ну вас, не буду вам ничего рассказывать.
   - Ладно, не обижайся, уж и пошутить нельзя. - Камышов аккуратно протер тупорылый пистолетный патрон и вставил его в обойму разобранного пистолета. - Ну, так значит - один мужик, а второй кто? Собака что ли? - спросил он Замыленого.
   - Сам ты собака, - не выдержал тот.
   - Ну-ну, - прикрикнул на него Камышов. - Ты что, мальчишка, как это со старшими товарищами разговариваешь?
   - Никакого уважения у молодежи, - поддержал его Саша.
   - Не собака, а баба, - сердито сказал Замыленов.
   - Ого! Это уже интересно, - всерьез удивился Камышов.
   - Ну, вот. В общем, перестрелка во дворе нового жилого дома. Эти-то, киллеры - те сразу Шпыня и одного из его охраны завалили. Судя по всему баба - спортсменка, наверно биатлонистка какая-нибудь, на хрен. Снайперша.
   Саше неимоверным усилием воли удалось подавить улыбку при этих словах лейтенанта, потому что ему живо представилась Татьяна в роли снайперши-биатлонистки.
   - Ну, а потом, видно, случайно-то пуля-то попала в бензобак, ну и рвануло к едреной фене. Тыр-пыр, а мужика с бабой уже и след простыл. Видать, Шпынь кому-то здорово дорожку перешел.
   - Эт-то точно, - сказал Камышов, с видимым удовольствием заканчивая собирать пистолет и с лязгом вгоняя на место обойму.
   Зазвонил телефон. Камышов поднял трубку и протянул ее Саше.
   - Тебя.
   Голос человека, который говорил с ним, был ему незнаком, но он ему очень не понравился с первых же слов.
   - Здравствуйте, Александр Петрович. Долги надо возвращать.
   - Кто это говорит?- спросил Саша.
   Не обращая внимания на его вопрос, голос продолжал:
   - Ваш друг забыл об этом. Но, тем не менее долг есть долг и раз уж вы ввязались в это дело придется чужие долги возвращать вам. Мне наплевать как вы вернете деньги, но срок я даю вам одни сутки.
   - Эй, послушайте, кто это говорит?
   - Неважно. Мы с вами незнакомы, но надеюсь что очень скоро познакомимся.
   Саша взял себя в руки.
   - Возможно. Однако хотелось бы услышать все тоже самое, но немного пояснее. О чем собственно разговор?
   - Не нужно прикидываться, Александр Петрович. Вы все прекрасно поняли. Либо товар, либо деньги. Так что?
   - Допустим.
   - Товара не было. Дружок ваш куда-то заныкал. Предусмотрительный был очень. Но всего даже ему не удалось предусмотреть.
   "Также как и тебе," - очень хотелось ответить Саше, но вместо этого он сказал:
   - Хорошо, но при чем здесь я?
   - Александр Петрович, перестаньте. Я согласен забыть о бригаде Шпыня, хотя мне это очень трудно сделать, поверьте. Но должок придется вернуть. И учтите, что он сегодня сильно вырос - до полутора миллионов баксов. Да, совсем забыл! - хмыкнул незнакомец. И тут же в трубке раздался голос Татьяны.
   - Саша, они схватили меня. Ради бога... - голос тут же прервался.
   Саше стоило огромных усилий сдержать себя и даже выражением лица не показать внимательно слушавшим его разговор сослуживцам, что происходит. Он открыл рот, пытаясь сказать что-то еще, но в трубке раздались короткие гудки.
   Судя по тому, что эти люди прекрасно знали, кто он, даже знали номер его служебного телефона, это были достаточно серьезные люди, и угрозы их были не пустым звуком. Особенно потому, что тот человек, который разговаривал с ним, даже не посчитал нужным расписывать ему те ужасы, которым подвергнется Татьяна, а затем и он сам в том случае, если не выполнит их условий.
   Противник был серьезным, и нужно было срочно обдумать, что он может сделать в этой ситуации.
   Положив трубку, Саша непринужденно пожал плечами и сказал вопросительно смотревшим на него товарищам:
   - Муж.
   Ребята тут же потеряли интерес к его разговору и вернулись к только что обсуждавшейся ими теме о происшествии на Старгородском проспекте. Только Камышов сказал: "Сколько раз я говорил тебе - пора жениться, пока какой-нибудь муж не сделал инвалидом".
   - Слушай, а ты когда приехал? - мрачно спросил Камышов. - В двенадцать?
   - Да, примерно.
   - Ну, вот, а взрыв произошел около одиннадцати, - Камышов покачал головой. - Слушай, Саня, а где ты был?
   Лейтенант Замыленов недоуменно посмотрел на Камышова, потом с испугом на Сашу.
   Саша сделал вид, что слегка растерян и стал оправдываться, подыгрывая Камышову:
   - Ну, Андрей, ты даешь. Встречался со своим агентом. И совсем даже не на Старгородском проспекте. И вообще, ребята, не пора ли нам заняться делом? Взрыв, это, конечно, хорошо, но к нам он не имеет никакого отношения, а вот вы, товарищ лейтенант...
   Замыленов удивленно захлопал глазами.
   Камышов заржал.
   Саша, не обращая на него внимания, продолжил:
   -... уже могли бы заняться более неотложными делами и выполнять свои прямые обязанности, нежели чем подозревать своих старших товарищей черт знает в чем, - Саша нисколько не сомневался, что через час Камышов забудет о своей шутке, в которой вопреки известной сентенции, что в каждой шутке есть только доля правды, было ее ровно сто процентов, и о чем тот даже не подозревал.
   - Да я что... я вот обошел, с пятью свидетелями поговорил - по убийству Тулупникова.
   - Молодец. Давай в том же духе. У меня есть пара зацепок. Надо будет проверить. Похоже, что удастся выйти на Гришку-Мокрушника. Так что, если Прокудин будет меня спрашивать, скажите ему, что я на розыске, а то опять пыль столбом будет стоять.
   - Ладно, не вопрос. Только вряд ли кто-то из нас здесь будет. Я тоже скоро уйду, - ответил Камышов.
   Саша вышел на улицу.
   Моросил мелкий противный дождик, добавляя настроение. Но и оставаться больше в отделении он просто не мог. Серьезные ребятишки, которые позвонили сейчас, задали ему непростую задачку. Возможно, они решили, что у него были какие-то завязки с Топтыгиным по поводу их нехорошего товара, иначе чего бы это ему ввязываться в такое чумное дело? Они ошибались, но пытаться доказать им это было бы пустой тратой времени. Саша это прекрасно понимал. В сухом остатке у него была Татьяна в виде заложницы - как уж ей удалось попасться им, это вопрос другой. Да, тут он допустил ошибку. Нельзя было отпускать ее одну. Как-то они все-таки ее вычислили. Но в чудеса он не верил. Скорее всего, она сама в этом виновата. Видимо, не послушалась его и все-таки позвонила на работу какой-нибудь особо верной подружке. Ох, уж эти женщины-болтушки! В том, что Татьяну они не отпустят, Саша не сомневался, даже если он принесет им не полтора, а три миллиона долларов. Он также прекрасно понимал, что выйти на них, да еще в течение суток у него нет ни малейшего шанса. Даже, если он сейчас поднимет волну и постарается подключить рубоп и отдел по борьбе с наркотиками, и плюнет на то, что сам окажется весь по уши в дерьме со своей частной охранной деятельностью, переполошившей всю столицу, то бывшей подружке Михаила Косолапова это ничем не поможет. Слишком мало времени и слишком неизвестно, с кем он имеет дело. Черт его знает, кто это такие? Их десятки, если не сотни, этих банд наркоторговцев, а по стране - тысячи. Да и не ходят они с плакатами, где написаны их имена, фамилии, клички, адреса и явки. Надеяться остается только на себя - он должен либо достать эти деньги, что совершенно невероятно - квартиру за сутки не удалось бы продать, даже если бы она действительно принадлежала Топтыгину. Да и не потянет она на полтора миллиона. Либо надо найти товар, припрятанный Мишкой. Но весь вопрос в том, куда он его спрятал. Однако это единственная реальная возможность выйти на банду и попытаться что-то сделать. Конечно, на крайний случай оставалась возможность сблефовать, однако это сильно повышало риск, прежде всего для Татьяны. Это действительно следовало оставить на крайний случай - идти на встречу с бандитами с куклой, сделанной из крахмала. Конечно, они не идиоты, но ведь и он идентично. Так что у него еще будет возможность поиграть в эту смертельно опасную игру, а там уж как карты лягут.
   Первым делом нужно было бы съездить на Старгородский проспект и как следует перевернуть вверх дном Мишкину квартиру. Но, во-первых, ехать туда было нельзя после того, что там случилось и в чем он принимал такое активное участие. Его могли взять под жабры прямо там. Причем не только бандиты, но и милиция. А, во-вторых, Саша сильно сомневался, что, несмотря на все глупости, совершенные за несколько месяцев перед смертью, Мишка был таким идиотом, что хранил порошок в своей новой квартире. Каким бы ни был тайник, при умелом обыске его все-таки удастся найти. Нет, Мишка не стал бы так рисковать. Что же остается? Остается либо совсем дохлый номер - в том случае, если Мишка закопал груз где-нибудь в лесу под известным только ему пеньком и теперь его уже не найдет никто и никогда. Либо пойти логическим путем. Где он еще мог спрятать порошок? На работе? Возможно, но маловероятно. На старой квартире? Уже теплее, но тоже вероятность мала. Хотя, мнение об умственных способностях бывшего армейского товарища у Саши сильно упало, все же должен же он был понимать, что бандиты могут в случае чего наведаться к его матери и младшей сестре? А живых в этом случае не оставляют. Странно, что они еще этого не сделали. Впрочем, ничего странного. Главарь банды, судя по всему, очень неглупый человек. Хотя и блатной, но старается по возможности избегать ненужного шума, если есть возможность обойтись без него. Пока старается. Поэтому они сначала и взялись за бывшую подружку Топтыгина - у нее они надеялись получить если не товар, о котором она и в самом деле могла ничего не знать, то по крайней мере деньги (о Мишкиной афере с квартирой они судя по всему не знали), а если повезет - то и то и другое.
   Так. Теперь знакомые и девушки. Знакомые его мне не знакомы. А девушки? Девушки - это Татьяна. Не мог ли он оставить груз у нее? Да, пожалуй, мог. Причем, она может и не знать, что наркотики тихо лежат у нее где-нибудь под кроватью или на балконе.
   Ну, и еще пара-тройка мест - у какого-нибудь знакомого под видом безобидного свертка. Но это вряд ли. В машине... Машина расстреляна и сейчас ржавеет где-то на милицейской стоянке. В гараже? Так, остается узнать, где его гараж - будем надеяться, что у него был гараж не только под домом на Старгородском проспекте. Так-так-так. А нет ли гаража рядом с домом, где он жил раньше с матерью и сестрой? Кажется, что-то у него там было. У Саши немного оттаяло на душе, и он быстро пошел к метро.
   Адрес старой Мишкиной квартиры он знал, потому что не раз бывал там в прежние годы, пока они с Топтыгиным не начали потихоньку отдаляться друг от друга и не перестали совсем встречаться полгода назад. Как раз, когда Мишка оказывается, начал стремительно богатеть.
   Мать и младшая сестра Косолапова жили в пятиэтажной хрущобе. Саша поднялся на четвертый этаж и нажал кнопку звонка. Через пару минут он услышал чьи-то тяжелые шаги. Загремел замок, и дверь открылась. На пороге стояла мать Мишки - Вера Петровна. Она сильно постарела. Хотя ей было еще не так много лет, волосы у нее совсем поседели. Она сейчас была уже не та моложавая энергичная женщина, которую примерно год назад видел в последний раз Саша. Он поздоровался. Она довольно долго смотрела на него, прежде чем ответить. То ли не узнавала, то ли затаила на него обиду. Наконец, она все-таки ответила, и даже довольно приветливо.
   - Здравствуй, Саша, - и посторонилась, приглашая его войти в квартиру.
   Саша прошел по знакомому коридору и остановился, не зная, куда идти дальше. Саша не знал как теперь разместились мать и дочь в малогабаритной старенькой квартирке, где раньше семейство жило втроем, и боялся ненароком поставить в неудобное положение Мишкину сестру.
   Подошла Вера Петровна, сказала:
   - Проходи, Саша, - и повела его на кухню.
   - Вера Петровна, почему вы не позвонили мне, не сообщили о том, что произошло? - спросил Саша. - Я только сейчас, совершенно случайно, узнал о том, что Миша... погиб.
   Вера Петровна вскинула голову.
   - Что ж ты за друг такой, если даже не знаешь, жив твой товарищ или нет? Неужели не мог позвонить? Когда ты ему последний раз звонил?
   Саша мог бы спросить о том, когда последний раз звонил ему Михаил, но говорить это убитой горем матери было бестактно и бессмысленно.
   - Последний раз мы разговаривали с ним с полгода назад. Знаете, последнее время как-то... Миша был очень занят своими делами. Я так понял, что ему было не до меня. Да и у меня своих дел тоже навалом.
   - Вот-вот. Вечно у вас "дел навалом". Только забываете, что жизнь одна. Другой не будет.
   Саша промолчал и решил больше не возвращаться к этой тягостной для них обоих теме.
   - Вера Петровна, извините, но я в общем-то по делу.
   - Интересно, по какому? Сразу тебе скажу - в то, что Миша был замешан в какие-то бандитские дела - я не верю. И никогда не поверю. Чтобы ты мне не говорил.
   - Да нет, Вера Петровна, я этого и не собирался говорить. Просто есть некоторые обстоятельства, которые мне нужно проверить. Это в ваших интересах, - Саша отвел глаза. Получилось глупо. Конечно, он действовал в том числе и в интересах матери и сестры Мишки, которые пока и не подозревали под какой угрозой находятся, но вряд ли Вера Петровна сейчас поверит его словам.
   - И что же это за обстоятельства?
   - Я должен узнать - незадолго... до случившегося, не видели вы у Миши свертка размером с большую книгу. Может быть, он приносил его вам, просил сохранить, подержать у себя? Может быть, он просто сам куда-нибудь положил, ничего не говоря вам, но вы видели?
   Вера Петровна внимательно посмотрела на Сашу.
   - Нет, ничего такого не было. Он вообще мало рассказывал о своих делах. Если он чем-то занимался, то занимался этим сам. И никакой помощи он у нас никогда не просил.
   - Может быть, Зина знает? - попытался ухватиться за соломинку Саша. - Она дома?
   - Да, сидит занимается.
   Дверь на кухню открылась и появилась довольно пышная "соломинка".
   - Привет, Сань, как дела? - довольно бесцеремонно поздоровалось юное создание.
   - Привет, Зинуль. А у тебя? Как учеба?
   - Нормально.
   - Это хорошо, что нормально. Поскольку как я понимаю, ты наш разговор слышала...
   Зинуля хмыкнула, но глазки потупила.
   - Не можешь ли ты мне чем-нибудь помочь?
   - Саш, я не знаю. Где-то за два, за три дня Миша действительно приходил к нам, но я не видела у него никаких свертков. А что там было, Саш? У? Деньги? Наркотики?
   - Зина?! - возмутилась Вера Петровна.
   - Нет, Зинуля, просто это может оказаться важной уликой против тех, кто это сделал.
   - А ты чего, занимаешься этим делом, Саш?
   - Нет, Зин. Дело это совершенно не в моей власти. Ты же знаешь, это произошло во Владимире. И я никак не могу подключиться к этому делу официально. Но... в общем, можно сказать так, что это дело само ко мне подключилось. Вы уж извините, Вера Петровна, не хотел вам это говорить. Но мне теперь приходится расплачиваться за чужие грехи. Так что, если вспомните что-нибудь, пожалуйста, позвоните. Сегодня. Потому что завтра уже может быть поздно.
   - Ты прямо мне угрожаешь, Саша, - обиженно сказала Вера Петровна.
   - Упаси бог, Вера Петровна, какие там угрозы. Все как раз наоборот. Зинуля, ну, попытайся, вспомни что-нибудь. Зачем он приходил в последний раз? Говорил о чем-нибудь? Может быть, что-нибудь где-нибудь положил? Постарайся вспомнить. Пожалуйста. Это очень важно.
   Зина зажмурила глаза и наморщила лоб. Через минуту напряженных умственных усилий - Саше даже показалось он слышит, как скрипят у нее извилины - она радостно улыбнулась и выдала:
   - О! Он, когда пришел, у него руки были грязные. И он сразу пошел их мыть. А это значит, что? - она хитро прищурилась.
   - Что? - спросил Саша.
   - Ну-у, какой же ты сыщик! М-да, понятно, почему у нас так милиция работает.
   Саша укоризненно покачал головой, но промолчал.
   - Ну, напряги свою извилину милицейскую, товарищ милиционер - ехидно сказала Зинка.
   - Намек понял, - рассмеялся Саша. - Пришел человек с улицы. Естественно пошел помыть руки, что тут особенного? Какие выводы может сделать Шерлок Холмс?
   - Шерлок Холмс может и не смог бы сделать из этого выводы, а вот я сделала, - упрямо сказала Зинка и с превосходством посмотрела на Сашу.
   - Да? Ну, и какой же? - подыгрывая ей, спросил Саша.
   - А вывод очень простой, Сашенька. Миша заходил в гараж. А что ему там было делать? - торжествующе спросила она. - Машину-то он в гараж не ставил! Я выглядывала в окно - его джип стоял на улице. Что ему понадобилось в гараже? А?
   - Да, это вопрос, - серьезно сказал Саша. - Что автомобилисту могло понадобиться в гараже? И что же ты думаешь по этому поводу?
   - Да ну тебя! - Забывшись, Зинка взмахнула руками, полы старенького халата разошлись, и она предстала перед присутствующими во всей красе - в трусиках и без лифчика. Она ойкнула и шмыгнула за дверь.
   - Бессовестная! - крикнула ей вслед Вера Петровна.
   Не показываясь, Зинка продолжала разговор из-за двери.
   - Не знаю, может чего взял оттуда, а может быть наоборот - оставил. Чего тут особенно думать-то?
   Несмотря на то, что в этом доме еще ощущалась довольно мрачная, гнетущая обстановка, что было вполне естественно, слишком мало времени прошло, и Саша представлял себе, какое сейчас может быть настроение у Веры Петровны, с появлением на кухни Зины, атмосфера немного разрядилась.
   Как ни странно, Вера Петровна все же улыбнулась:
   - Теперь у меня, кроме нее больше никого не осталось. Единственный мой свет в окошке. Что-то с ней будет?
   Саша положил свою ладонь на ее руку.
   - Вера Петровна, ну что с ней может быть? Зина отличная девчонка, умница. В отличие от многих своих сверстниц она... Вы же понимаете, что по роду своей работы я вижу много... таких. Так что вам грех жаловаться на дочь.
   Вера Петровна помолчала, потом внимательно посмотрела на Сашу и спросила:
   - А на сына?
   Саша отвел глаза. Ему не хотелось врать. Тем более, что еще неизвестно было, чем закончится вся эта история, в том числе и для него. Поэтому он сделал вид, что не слышал ее вопроса и спросил:
   - И еще, Вера Петровна. После гибели Миши к вам никто не заходил?
   - Да много кто заходил.
   - Я имею в виду каких-нибудь странных посетителей не было, которых вы не ждали, не знаете или они чем-то вас насторожили?
   Вера Петровна задумалась, вспоминая.
   - Ну, ты знаешь, мне было как-то не до того, чтобы запоминать какие там странные, а какие не странные. У Миши было много друзей, знакомых. Приходили. Но... да нет, вроде были какие-то, они мне действительно чем-то не понравились, но я тогда была в таком состоянии, что не придала этому значения. Двое молодых ребят. Здоровые и какие-то... угрюмые что ли. Но сейчас много таких. Да и что было веселиться? Но все-таки мне показалось, что они какого-то бандитского вида, хотя сейчас таких через одного, да и мода такая - кожаные куртки, стригутся чуть ли не наголо.
   - Так. И что же они хотели?
   - Да представились друзьями Миши. Выразили свои соболезнования, и спрашивали не надо ли чем-нибудь помочь.
   - И что же тут странного?
   - Ну, во-первых, это уже было после... всего. Какая мне от них помощь? И как-то они все зыркали по сторонам, как будто искали что-то.
   - Вера Петровна, вы все-таки попытайтесь вспомнить поточнее, что они хотели у вас узнать?
   - Узнать? Да, собственно, ничего. Вернее, они может быть и хотели что-то узнать, да только не успели. Как раз пришли родственники - из Перми на похороны приезжал мой брат с сыновьями. Они только позвонили в дверь, и эти ребята сразу заторопились, распрощались и ушли.
   "Повезло вам Вера Петровна, " - подумал Саша, сохраняя на лице безразличное выражение. "Ох, как повезло. Похоже, все невезение вашей семьи, прошлое и, надеюсь, будущее, принял на себя Топтыгин."
   - Да, перед тем как брат позвонил в дверь, один из этих парней спросил, не оставлял ли Миша для него посылку. Но я ответила, что Миша, ничего такого мне не оставлял и не просил кому-нибудь что-то передать.
   - Ну, что ж, это хорошо. Вот что, Вера Петровна, мне нужно осмотреть ваш гараж. Я вас очень прошу помочь мне. Поверьте, речь идет о жизни и смерти. Не хочу вас обижать, но все-таки вы должны понимать, что просто так даже в наше похабное время из автоматов машины не расстреливают. Должна быть какая-то причина. Я не сомневаюсь, что Миша не был замешан ни в чем преступном, Но почти наверняка у него что-то было. То, что очень интересовало тех, кто его убил. И рано или поздно они придут к вам. И никто не позвонит в дверь.
   Вера Петровна вскрикнула и зажала рот рукой, глядя на Сашу расширившимися от ужаса глазами.
   - Так это были?
   - Да, скорее всего. Судя по тому, что вы мне рассказали, ваш брат появился в нужный момент.
   Саша внимательно посмотрел на Веру Петровну. Она тяжело вздохнула и опустила голову.
   - Хорошо, сейчас я принесу ключи.
   - Нет, Вера Петровна. Мы пойдем с вами вместе. Вы постоите около гаража. Если вас кто-нибудь из знакомых спросит, ну, мало ли поинтересуется - кто приходил, что было надо, скажите, что вы решили продать гараж, приходил покупатель. Так будет лучше.
   - Хорошо, Саша, я поняла. Но все-таки я уверена, что ты ошибаешься. Да и те... ребята, тоже зря приходили. Деньги, деньги, проклятые деньги - в них все дело. Говорила я Мише - не увлекайся. Лучше жить беднее, да здоровее. Не послушался.
   Гараж Топтыгина был метрах в ста от дома на пустыре, в череде таких же халуп, возведенных в разное время. В основном это были сараи со стенами из стального листа, крытые шифером.
   Саша раскрыл ржавые, заскрипевшие створки. Похоже было, что гаражом Мишка пользовался очень редко. Свой старенький "москвич" он давно продал, а его новый джип был расстрелян во Владимире. К счастью, в этот автомобильный Шанхай было когда-то проведено электричество. Саша прикрыл дверцу гаража, прорезанную в одной из створок ворот, повернул выключатель и стал внимательно осматривать углы гаража, заваленные всякой автомобильной рухлядью. Вера Петровна вошла следом за ним и стояла, прислонившись спиной к стенке.
   Саше было неудобно производить обыск, а это, конечно, был обыск, хоть и неофициальный, под взглядом матери убитого армейского товарища, но другого выхода не было.
   Он стал деловито, привычно, по часовой стрелке рыться в гараже. Переставляя с места на место старые автомобильные покрышки, банки с краской, какие-то ящики, бутылки, канистры - все то, что скапливается за годы у каждого автолюбителя.
   Весь осмотр занял у него не больше пятнадцати минут. Он искал не иголку в стоге сена и быстро понял, что в гараже ничего нет. Конечно, он был сильно разочарован. Он питал большие надежды в отношении Мишкиного гаража - это сразу сняло бы по крайней мере одну из главных проблем. Он мог бы пойти на встречу с бандитами и с куклой - насыпать пару килограмм крахмала в целлофановый пакет. Но это значило заранее не оставить ни себе, ни бандитам никакого шанса на мирный исход дела, а ему все таки не хотелось ни устраивать новую разборку с бандитами, ни привлекать к этому официальные органы.
   Он несколько раз попинал без вины виноватую покрышку от "москвича", которую Мишка так и не удосужился выкинуть. Ни в покрышках, ни в старых рваных камерах ничего не было, Саша уже убедился в этом. Оставалась последняя возможность - тайник. Но устроить тайник в этой халупе мудрено. Саша еще раз прошелся по гаражу, потом включил фонарик и стал внимательно разглядывать доски пола. Потом отодвинул в сторону хлам в одном из углов гаража. Его насторожила едва заметная поперечная щель. Возможно, это был просто стык досок, но почему линия пересекала так ровно именно эти две доски? Саша решил проверить. В груде старых инструментов на полке он нашел большую отвертку и подцепил половицу. Она довольно легко поддалась его усилиям, увлекая за собой соседнюю доску. Это была крышка примитивного тайника, сооруженного то ли самим Мишкой, то ли еще его отцом.
   Внизу стоял старый металлический ящик, один из тех, в которых когда-то, в незапамятные времена первые советские автолюбители хранили инструменты. Видимо, он перешел к Мишке по наследству от отца. Вера Петровна, наблюдавшая за действиями Саши довольно равнодушно, увидев, как он вскрывает пол, подошла поближе.
   Зрелище тайника явно испугало ее, и она дрожащим голосом спросила:
   - Сашенька, что это такое?
   Саша оглянулся, потом, стараясь ступать как можно тише, на цыпочках подбежал к дверце гаража. Но в это время гаражный шанхай был почти безлюден и рядом никого не было. Саша закрыл дверь на внутреннюю щеколду.
   Вера Петровна с недоумением следила за его действиями.
   - Саша, что все это...
   Саша приложил палец к губам, подошел к ней и прошептал:
   - Вера Петровна, давайте немного помолчим... до дома.
   Вера Петровна испуганно закивала.
   Ящик оказался довольно тяжелым, словно в нем и в самом деле были инструменты. Саша вытащил его из ямы, уложил на место крышку тайника и быстро забросал ее тем барахлом, что лежало вокруг.
   С минуту он стоял нагнувшись над ящиком и внимательно разглядывал его. То, что в этом ящике был спрятан не только порошок было ясно уже по его весу. Но что же там могло быть? "Ну, да ладно, сейчас мы это в любом случае узнаем, " - подумал Саша. С помощью своего фонарика он на всякий случай внимательно осмотрел ящик со всех сторон - не оставил ли Мишка какой-нибудь секретки, с помощью которой можно было бы отправиться на тот свет вместе с гаражом. Но ничего такого он не обнаружил, и потихоньку отверткой стал отжимать крышку. Вера Петровна замерла. Наконец, плотно севшая крышка приоткрылась. Саша осторожно начал приподнимать ее и при этом светил в расширяющуюся щель фонариком. Не увидев ничего подозрительного, он откинул крышку совсем. Рядом с ним тяжело дышала наклонившаяся к ящику Вера Петровна.
   - Ну, что там, Саша? - спросила она.
   - Не знаю, Вера Петровна. Видите, как тут все здорово упаковано.
   И действительно, кроме старого пожелтевшего полиэтилена пока ничего не было видно. Саша попытался развернуть его, но у него из этого ничего не вышло. Разрезать его он не хотел, поэтому перевернул ящик и попытался вытряхнуть на пол его содержимое. С трудом большой сверток стал выползать из железного чрева ящика пока с глухим стуком не рухнул на деревянные половицы. После этого дело пошло быстрее. Саша размотал огромный кусок старой довольно грязной полиэтиленовой пленки, и они с Верой Петровной увидели туго перевязанный бельевой веревкой толстый пакет.
   Саша достал свой перочинный нож, с которым никогда не расставался, разрезал веревку и раскрыл еще один слой полиэтилена.
   - О, господи! - не выдержала и вскрикнула Вера Петровна. Оказалось, что сверток содержал в себе пистолет Макарова, пистолет Стечкина, три гранаты Ф-1, кожаный мешок размером с небольшую дыню, пока непонятно с чем, и отдельно упакованный сверток размером с толстую книгу, в котором Саша уже догадывался, что должно было быть.
   - О, господи! - повторила Вера Петровна. - Да что же это такое?! Зачем ему это было нужно? - горестно сказала она.
   - Пока не знаю, Вера Петровна, - ответил ей Саша, хотя и понимал, что этот вопрос она задала не столько ему, сколько самой себе.
   - Так, давайте сначала посмотрим, что в этом мешке.
   Он развязал кожаный мешок и расширил его горловину. Электрический свет полыхнул на золоте и драгоценных камнях.
   - Откуда э-это...? - запинаясь спросила Вера Петровна.
   - Аллах его знает, - хладнокровно ответил Саша, хотя и сам был поражен такой находкой. Он запустил руку в мешок и вытащил наружу горсть украшений. Здесь были кольца, цепочки, перстни. Саша ссыпал их назад. Покопался в мешке и зачерпнул с самого дна. Там оказались золотые монеты царской чеканки.
   "Ну, что ж, " - подумал Саша, прикидывая вес. " Здесь килограммов пять чистого золота. Даже если брать только по весу. Деньги, конечно, немалые, если еще учесть эти камушки, которые вставлены в безделушки, то в этом мешочке примерно на сто пятьдесят-двести тысяч долларов. Да, неплохо Топтыгин заработал перед смертью, вот только о чем же он думал, козел, когда занимался всем этим? Неужели не понимал, чем все это кончится, дурачок? Да, конечно, советоваться с милиционером на эту тему ему было явно не с руки, "- подумал Саша. -" Но я ведь, черт возьми, ему-то был не просто милиционер. Ну, да ладно. Теперь об этом уже поздно говорить. Мишка сделал свой выбор и заплатил за него сполна".
   Опасаясь, что Веру Петровну вот-вот хватит удар, Саша быстро ссыпал золото назад и задернул завязки мешочка.
   - Так, Вера Петровна вы, пожалуйста, возьмите себя в руки, и мы сейчас отнесем все это к вам домой и разберемся. Но я вас очень прошу - ведите себя спокойно и естественно. Никто не должен ничего заметить. Вы же не хотите сложностей с милицией, а тем более с бандитами?
   Вера Петровна удивленно посмотрела на него. Отвечая на ее невысказанный вопрос, Саша сказал:
   - Я пока действую только как Мишин друг. И я не хочу, чтобы у вас были неприятности. В память о Мише я готов на многое закрыть глаза. Вы меня понимаете?
   Вера Петровна кивнула.
   Саша сгоряча хотел было засунуть пистолеты под куртку, но потом решил поступить проще. Он нашел на полке старый пакет с порванными ручками, вытряхнул из него какие-то пластмассовые запчасти и положил в него все, что нашел в железном ящике. Потом сунул пакет подмышку, закрыл гараж и они с Верой Петровной пошли домой. Саша левой рукой прижимал к боку сверток, а правой держал в кармане куртки рифленую рукоятку своего служебного "макарова". Но они без всяких приключений дошли до дома. В подъезде, где на них легко можно было бы напасть, если за ними кто-нибудь следил, тоже никого не было, и Саша с облегчением перевел дух, когда они вошли в квартиру.
   Расстелив на кухонном столе газету, Саша выложил их с Верой Петровной добычу.
   Переодевшаяся в спортивный костюм Зинка была уже тут как тут. Когда она увидела пистолеты и гранаты, радостная улыбка сбежала у нее с лица, и она тяжело опустилась на стул, сразу чем-то сразу став похожей на свою мать.
   - Так, значит, Вера Петровна и Зина, во-первых, сразу хочу вас предупредить, о том, что вы сейчас видите - никому никогда ни единого слова! Ни родственникам, ни лучшей подруге, ни любимому мужчине - никому и никогда! Если потом не хотите найти свою голову в мусоропроводе. Вы меня поняли?
   Саша внимательно посмотрел на женщин. Вера Петровна кивнула, Зинка тоже часто закивала головой.
   - Оружие я заберу. Побрякушки... - он поднял мешочек с золотом и драгоценностями. - пойдите спрячьте пока куда-нибудь. А я разберусь с этим свертком.
   Вера Петровна продолжала стоять замерев, глядя на протянутую Сашей руку с лежащим у него на ладони тяжелым кожаным мешочком.
   Саша понял ее нерешительность по-своему и сказал:
   - Я не знаю, что в этом свертке, Вера Петровна - там может быть все, что угодно, даже взрывчатка, поэтому я и прошу вас - выйдите отсюда с Зиной на всякий случай.
   Испуганные женщины тут же ушли с кухни.
   Саша, конечно, догадывался, что может быть в этом свертке, но ему не хотелось, чтобы мать и сестра утратили последние иллюзии в отношении погибшего сына и брата.
   Он аккуратно разрезал полиэтилен в который был упакован тяжелый сверток, похожий то ли на сложенные вместе два кирпича, то ли на огромную книгу вроде энциклопедического словаря.
   Все-таки этот сверток был значительно больше и тяжелее того, что ожидал Саша и поэтому он руководствовался не только попыткой сохранить неомраченной память своего армейского товарища перед его ближайшими родственниками, но и своими догадками насчет того, что еще может оказаться в этом пакете, кроме наркотиков. А в том, что они там будут, Саша не сомневался.
   Но все оказалось намного проще. Здесь был не один, а два свертка. В одном лежали десять пачек стодолларовых купюр, а во втором то, что и ожидал найти Саша - килограмма четыре героина.
   Героин Саша аккуратно завернул в газету и отложил на край стола. Потом положил за пазуху пять пачек долларов, решив, что бывшая подруга Михаила имеет право на часть его наследства, пусть и меньшую, чем его мать и сестра - с учетом драгоценностей, которые он им уже отдал.
   Тщательно протерев пистолеты от смазки, он отложил их вместе с гранатами к пакету с наркотиками и позвал на кухню Веру Петровну и Зину.
   - Вот, Вера Петровна - наследство вашего сына, - сказал он, указывая на стопку долларов. - Как вы, наверное, уже поняли я не собираюсь давать этому делу официальный ход и сообщать в милицию о нашей находке. Миша был моим другом, мы вместе воевали в Афганистане. И в память о нем я не хочу отнимать у вас то, что он вам оставил, откуда бы ни были эти деньги. Я нисколько не сомневаюсь в том, что конечно же, деньги и драгоценности были оставлены вам. ("И Татьяне", - прибавил он мысленно). Да, кстати, меня удивляет, что вы ничего об этом не знали. Неужели Миша ничего вам не говорил? Не мог же он хоть как-то не намекнуть вам?
   Вера Петровна отрицательно покачала головой.
   - Зин, может быть ты что-нибудь знаешь?
   Зина пожала плечами.
   - Да нет, ничего такого он не говорил, - сказала она, с опаской и в тоже время с вожделением глядя на аккуратный брикет, сложенный Сашей из пачек стодолларовых купюр.
   - Ты же говорила, что за несколько дней до... поездки во Владимир, он заходил к вам? Видимо, он действительно пришел прямо из гаража. Наверное, тогда-то он и спрятал туда свою... "посылку". Может вспомнишь, он ничего не говорил?
   - Да нет, он ничего не гово... Ой! Какая же я дура! - вскрикнула Зинка.
   - Что такое? - спросил Саша.
   - Ну, как же! Он ведь положил конверт в первый том собрания сочинений Зощенко и что-то сказал при этом, я как раз смотрела телевизор, а мама была на кухне. Что же он сказал? Да, он сказал, что... это важный документ, и он пока оставит его у нас. И все. Больше он ничего не говорил. А я забыла. Зачем мне какой-то его документ?
   - Так. Иди, покажи, что за документ.
   Документ оказался запечатан в обычный почтовый конверт. Саша вскрыл его и достал оттуда листок исписанной бумаги и фотографию. Он внимательно посмотрел на фотографию молодой женщины, потом перевернул ее и прочитал несколько строк, написанных Мишкой на обороте. Потом развернул листок, прочитал первые слова и передал Вере Петровне.
   - Это вам, Вера Петровна.
   Вера Петровна судорожно схватила листок и стала читать.
   Еще не дочитав до конца, она начала всхлипывать, потом закрыла лицо руками, а последнее послание ее сына медленно упало на пол.
   Саша незаметно спрятал фотографию в карман.
   Зина подняла листок и тоже начала читать, потом протянула его Саше.
   Саша прочитал короткое, и как оказалось предсмертное послание своего армейского друга.
   Не вдаваясь в подробности, Мишка обращался к матери, сообщал ей о том, что спрятал в гараже, указывал в каком именно месте ящик, как он написал "с тем, что может вам помочь". Саша отдал Зине письмо и вернулся на кухню. "Макарова" он сунул себе в плечевую кобуру, а здоровенного "стечкина" за ремень брюк на спине. Гранаты ему пришлось рассовать по карманам куртки.
   Закончив с этими делами, Саша вернулся в комнату, где сидели заплаканные женщины.
   Саша подождал пока они немного пришли в себя, и обратился к ним с короткой речью:
   - Даже не знаю, что вам посоветовать, Вера Петровна. Хранить дома то, что мы нашли не очень здорово, но и рекомендовать вам положить деньги в банк, хотя бы и сберегательный, а драгоценности в ячейку банковского сейфа я тоже не могу. Сегодня банк есть, а завтра его нет. В сбербанк класть такую большую сумму тоже опасно - вы можете привлечь к себе ненужное внимание. Как распорядиться оставленными вам Михаилом средствами это, конечно, ваше дело, тут я ничего не могу вам советовать. Если понадобится какая-нибудь помощь, обращайтесь ко мне. Если надумаете обменять эту квартиру на лучшую или купить новую, а эту продать - обязательно сообщите мне, я проконтролирую, чтобы все было сделано по закону, а с вами ничего не случилось. Оружие и взрывчатку я, конечно, заберу с собой. Думаю, эта часть Мишкиного наследства вам ни к чему, - улыбнулся Саша.
   Вера Петровна испуганно спросила:
   - А что там была и взрывчатка?! -
   - Да, - недрогнувшим голосом подтвердил Саша. - Пластид. Не знаю зачем он ему понадобился, наверное, думал как-то обезопасить себя, - нес полную чушь Саша.
   - Да-да, конечно, Сашенька, тут даже и говорить не о чем, забери, пожалуйста, эту гадость. Я знать ничего про это не хочу. Я тебе очень благодарна, а ты выкинь эту дрянь куда-нибудь так, чтобы только детишки не нашли и не покалечились.
   - Безусловно, Вера Петровна, я так и сделаю. На дне Москвы-реки ни оружие, ни взрывчатку никто не найдет, да и в воде они быстро придут в полную негодность, - успокоил ее Саша, прекрасно зная, что не будет делать такой глупости, но ни Вере Петровне, ни Зинке знать об этом было ни к чему.
   Ну, что ж, можно считать, что он помог семье своего погибшего товарища. Теперь нужно было подумать о себе и о его бывшей подружке, которую Саша надеялся, бандиты пока не трогали и оставили в живых - ведь им предстоял весьма и весьма выгодный обмен никчемной девчонки - таких можно было купить дюжинами ночью на Тверской, на товар в десятки тысяч раз более ценный.
   Ехать на работу с таким грузом было нельзя.
   "Куда же все это спрятать?" - подумал Саша.
   После недолгих колебаний, он поехал на площадь трех вокзалов и оставил в ячейке камеры хранения пластиковый пакет с "кирпичом" героина и оружием, предварительно обмотанными в несколько газет, чтобы придать невинную бесформенность.
   Поскольку кроме нескольких квартирных краж и пьяной драки сегодня ничего серьезного к счастью на вверенной ему территории не произошло, то у него выдался относительно спокойный день, если не считать проблем с наркобаронами.
   Им пришлось выезжать с Камышовым и Замыленовым по вызовам граждан на ограбление, дважды на выяснение семейных отношений - между пьяным мужем и трезвой женой и между пьяным мужем и еще более пьяной женой. Все это было настолько рутинно, привычно, что эти события даже не отложились у него в памяти. Он давно относился к таким "происшествиям" как к неизбежному фону основных событий, также как, например, к походу в булочную за хлебом или в табачный киоск за сигаретами.
   Он просидел на работе до девяти часов вечера, но никто так и не позвонил, и когда дежуривший сегодня Камышов начал уже поглядывать на него с удивлением, Саша встал из-за стола, потянулся и сказал:
   - Ну, ладно, Андрей, на сегодня, наверное, хватит. Давай, бди, а я поеду посплю.
   Он приехал домой и постучал в комнату соседки Ариадны Сигизмундовны. Она сказала, что сегодня ему никто не звонил. Поскольку с Марией у него отношения окончательно испортились, а у Веры, как он основательно подозревал, был еще кто-то кроме него, Саша воспринял это известие как должное. Он и не ожидал, что наркоторговцы будут звонить ему домой в коммунальную квартиру - за то, время, что его позовут к телефону можно без труда вычислить номер телефона звонившего и выслать группу захвата. Так рисковать бандиты конечно не будут.
   Наскоро перекусив, Саша с полчаса посмотрел телевизор и сам не заметил, это получилось как бы само собой, как он из вертикального положения на диване переместился в горизонтальное и уснул.
   Проснулся он в три часа ночи, выключил телевизор, но не стал раздеваться, накрылся пледом и уснул снова.
   По привычке, выработанной долгими годами, Саша проснулся в шесть часов утра, раскрыл настежь окно и полчаса занимался гимнастикой. Потом натянул старый выцветший спортивный костюм и жуткого вида кроссовки, и выбежал из дома прямо под дождь.
   У него давно был проложен маршрут вдали от главных городских улиц, по которым уже в это время неслось чадящее стадо автомобилей и пробежка рядом с ними вряд ли прибавила здоровья, поэтому он бежал хотя и по заставленным сплошь машинами переулкам и дворам, но тем не менее в них еще не было почти никакого движении, даже люди попадались редко.
   Он давно знал в лицо всех собачников и почти всех собак, поэтому на него лаяли редко и еще реже бросались вдогонку, увидев такое заманчивое развлечение, псы, выведенные для утреннего моциона. Через сорок минут, промокший от дождя и пота, дымящийся, в хлюпающих кроссовках, Саша влетел в квартиру, тем не менее стараясь производить как можно меньше шума, чтобы не беспокоить соседей - это тоже была тренировка - как можно быстрее и незаметнее попасть в свою комнату, да еще постараться не наследить.
   Он за несколько секунд сбросил с себя всю одежду, положил на батарею спортивный костюм, а кроссовки под нее и ринулся в ванную, которую в это время с семи часов десяти минут до семи двадцати никто не осмеливался занимать, после того как Саша, только переехав сюда два года назад, повесил объявление на двери ванной комнаты: " Поскольку дома меня почти не бывает очень прошу с 7.10 до 7.20 каждого утра ванну не занимать!!!". Ссориться с милиционером никто не захотел, даже нахальное семейство уже захватившее явочным порядком освобожденные съехавшими жильцами две больших комнаты.
   Пять минут под контрастным душем и можно завтракать тем, что бог послал в его холодильник. Саша не любил кофе, поэтому он выпил чай с бутербродами, понял, что день начался хорошо, и он готов к сегодняшнему делу, А то, что оно ему предстоит, он нисколько не сомневался.
   Без пяти восемь он входил в отделение. Сегодня он не пытался обнаружить хвост, тем более сбросить его, пусть видят, что он идет на работу. Вскоре должен будет последовать звонок, в этом Саша был уверен. Так и случилось. Не успел он поздороваться с Камышовым, который уже собирался уходить после ночного дежурства, как задребезжал телефон.
   Камышов помахал рукой на прощанье и быстро вышел, не желая еще раз ехать на вызов, а Замыленов, который только что был в комнате исчез еще раньше Камышова - характер не позволял ему долго находиться на одном месте, и он постоянно бегал по всему отделению.
   Саша снял трубку, радуясь тому, что так все удачно получилось и разговор, если звонят те, кого он ожидал, получится без недомолвок, неизбежных при сослуживцах.
   Голос был все тот же и Саша его сразу узнал.
   - Ну, что, капитан? Время истекает.
   - Я знаю, - ответил Саша.
   - Ну, что ты надумал? Как нам с девчонкой поступать? Не жалко тебе ее?
   - Ты бы хоть представился, а то говорю и не знаю с кем. Как-то не по-людски.
   - Ничего, капитан, перебьешься. Имя тебе мое без надобности.
   - Ну, ладно, господин Аноним. Ты ведь хотел получить назад свой товар? Ты его получишь.
   - Даже так? Шустрый ты.
   - Это не твоя забота. Ты хотел получить товар - я тебе его отдам. Но сам понимаешь - это дело хитрое. Надо договориться, где и когда. Ты мне не доверяешь, я тебе тоже. Так что давай, предлагай.
   - А чего тут предлагать? Знаешь пустырь за парком авиаторов?
   - Да, знаю.
   - Ну, вот, в одиннадцать часов мы будем там тебя ждать. Но учти, если ты решил поиграть со мной в свои ментовские игры, я тебе не советую. Если ты придешь не один - встречи не будет. Оставим тебе только девчонку с пером в боку. Ты меня понял?
   - Я тебя понял. Если ты будешь мне еще угрожать, то я с тобой вообще встречаться не буду, ты меня понял?
   - Ладно, я тебя предупредил, так что хватит базарить - девчонка твоя мне даром не нужна. Отдашь товар, получишь ее в целости и сохранности. Мы ее даже не пользовали, - рассмеялся бандит.
   - Это вы правильно сделали, - сказал Саша и положил трубку.
   Так, теперь начинается самое поганое. Машины у него не было. Взятки он не брал, а на милицейскую зарплату машину не купишь. Да и возиться с развалюхой ему не хотелось. Купил он года три назад ржавую копейку, но ездила она только тогда когда сама хотела. От старости ей хотелось этого очень редко, поэтому Саша продал ее себе в убыток и был очень рад, когда наконец избавился от нее.
   Парк авиаторов находился на окраине города. Конечно, туда можно было бы доехать и на метро, но тут были свои сложности, а начинать со сложностей такое дело было бы совсем глупо.
   Но угонять машину капитану уголовного розыска тоже не хотелось. Взять машину у знакомых? Но Саша понимал, что все могло кончиться очень плохо, и дело могло повернуться так, что возвращать будет либо некому, либо нечего. Наказывать так хороших людей ему не хотелось. Приехав домой, он, немного поколебавшись, достал свою заначку, состоявшую из пяти сторублевых бумажек - как ни крути, а с таким грузом ему все-таки придется ехать на машине. В камере хранения вокзала он забрал пакет. Как ни странно, но за ним никто не следил. Впрочем, не так уж это было и странно. Сейчас все свои силы бандиты бросили в парк авиаторов, чтобы обезопасить для себя место встречи от возможных "ментовских штучек" Саши, как выразился их главарь - то есть от милицейской засады и приезда ОМОНа. У них просто могло не хватить сейчас людей еще и на слежку за ним, при том, что она практически бессмысленна, они наверняка поняли, что не могут тут с ним тягаться - как бы они ни пыжились, если он захочет, то уйдет от них в любой момент.
   Водители легковушек ехать на окраину за сто рублей отказывались, а времени уже было в обрез. Но Саше все-таки удалось договориться с шофером раздолбанного"ЗИЛа", который и довез его почти до самого парка.
   Потом Саша минут пять шел пешком. Оставив в кустах сумку, он незаметно подобрался поближе к пустырю и несколько минут внимательно разглядывал местность, стараясь оценить обстановку.
   Наконец, ему удалось разглядеть затаившегося снайпера, и оставалось уповать на то, что опыт его не подвел, и он не прозевал еще одного или двух за несколькими теряющими листву коричневыми деревьями, росшими на окраинах пустыря.
   "Снайпер" прятался старательно, но не очень умело. Оставалось надеяться на то, что это не бандитский "крючок"" для него и бандиты просто не нашли никого получше чем этот... Было уже без пятнадцати минут одиннадцать и времени могло не хватитиь, но и оставлять бандитам такой козырь он не мог. От снайперского выстрела в голову не спасет никакой бронежилет, которого к тому же у него не было, а надеяться на то, что бандиты будут вести себя как мушкетеры из французского романа мог только полный идиот. К тому же Саша знал, что эти самые мушкетеры в действительности были совсем не такими пленниками слова и чести.
   Саша с виду медленно, стараясь не колыхнуть ни листочка на кустах, а на самом деле довольно быстро заскользил к месту, где затаился снайпер.
   Человек с винтовкой застыл словно статуя, вернее бесформенная коряга. Даже лицо он вымазал специальной маскировочной краской. И все-таки его опыт, судя по всему, измерялся не больше, чем обычной службой в армии, иначе Саша так быстро его не вычислил.
   Подобравшись к нему со спины на дальность выстрела - примерно шесть метров, Саша снял с петли под курткой деревянную трубочку, похожую на пастушескую дудку, только без дырочек. Отравленный шип вонзился в щеку снайперу. Тот вздрогнул, но не поняв сразу в чем дело, да и мудрено было бы догадаться, не вскрикнул, медленно поднял руку к щеке, но едва его пальцы коснулись ее, он медленно начал заваливаться на бок и почти бесшумно упал на землю вместе с судорожно сжатой в левой руке винтовкой.
   Вдали послышался шум моторов. Сунув под опавшие листья деревянную трубку - вещь хрупкая, Саша быстро вернулся назад. В кустах он раскрыл сумку, рассовал по карманам арсенал доставшийся ему в наследство от Топтыгина, сунул в наплечную кобуру "макарова" вместо своего, оставленного дома, спереди за пояс "стечкина" и разложил по карманам гранаты, очень стараясь их не перепутать и неторопливым шагом направился к пустырю.
   Бандиты приехали на двух машинах и встали на краю пустыря, где кончалась разбитая дорога, выложенная старыми железобетонными плитами. Когда-то здесь еще в советское время, видимо, хотели что-то строить, но стройка остановилась в самом начале, а потом про нее просто забыли. Очищенная от деревьев площадка заросла бурьяном. Рядом с машинами с тонированными стеклами никого не было. Джип и "БМВ" стояли не совсем удачно для цели, которую преследовал Саша. Расстояние между ними было не больше пяти метров. Однако все не было так уж безнадежно. Выбирать не приходилось, но по крайней мере он теперь мог не ожидать в любой момент выстрела в спину. Он направился к машинам, стараясь как бы невзначай двигать корпусом. Делая вид, что выбирает дорогу, он на самом деле постоянно менял свое положение в пространстве так, что если у бандитов вдруг остался кто-то в засаде или по нему захочет выстрелить кто-то из машин, прицелится ему будет очень трудно. К тому же шел он быстро, почти бежал, перепрыгивая через какие-то ржавые железки, делая вид, что ищет места посуше и почище.
   Когда он был уже примерно шагах в десяти от роскошной "БМВ", дверца машины открылась и оттуда показалась рука с пистолетом.
   Саша ожидал от бандитов чего-то подобного, поэтому быстро вытащил из кармана куртки руку с зажатой в ней гранатой и крикнул:
   - Замри, сука! Без шуток! В случае чего вы все со мной на тот свет отправитесь!
   Рука с пистолетом исчезла, но дверь не закрылась и через несколько секунд из нее появилась нога в сверкающем ботинке, и опустилась прямо в чавкнувшую грязь. Следом за ней появился и владелец ноги и роскошной обуви. Это был мужчина лет сорока в темно-синем костюме. Он сделал три шага вперед и остановился.
   - Не дури, парень. Давай по-честному. Ты нам товар - мы тебе девку.
   Саша узнал голос главаря. Видимо тот чувствовал себя настолько уверенно, что не стал никого посылать к нему на переговоры, а вышел сам. Ну, что ж тем лучше.
   Саша остался стоять на месте и сказал:
   - По-честному, так по-честному. Покажите девушку.
   - А ты покажи товар.
   - Ты чего, слепой? А это чо у меня? - Саша приподнял повыше пакет с рекламой известных сигарет.
   - А откуда я знаю, что у тебя там? Может ты туда сушеного дерьма напихал?
   - Ладно, кончай трепаться. Я тебе показал товар, ты мне покажи девчонку, а дальше будем разбираться.
   Главарь со злобой посмотрел на Сашу, но у того в руке был слишком увесистый аргумент. Перевел взгляд на пакет, потом быстро дернул взглядом в направлении того места, где устроил себе засаду его снайпер. В его глазах появилась легкая растерянность. Он сплюнул себе под ноги и махнул рукой. Открылась дверца джипа, оттуда вылез молодой парень, с некоторой опаской взглянувший на Сашу, который продолжал держать в вытянутой руке гранату. За ним из машины показалась голова девушки. Руки у нее были связаны, и парень помог выбраться из машины.
   Увидев Сашу, она стала вырываться из рук бандита и попыталась что-то крикнуть, но вместо этого у нее получилось только невнятное мычание, так как рот у нее был заклеен скотчем.
   Бандит пытался удержать девушку, но у него это плохо получалось, и на подмогу ему из джипа вылез еще один.
   Вид гранаты в Сашиной руке явно действовал им на нервы, может быть поэтому они старались обращаться с девушкой не слишком грубо.
   В конце концов трепыхание девушки закончилось тем, что вместе с держащим ее первым бандитом, поскользнувшимся на глине, они упали прямо в грязь. Причем девушке досталось намного больше. Мало того что она въехала лицом в грязную лужу рядом с первым бандитом, второй повалился прямо на нее. Все это ее несколько успокоило. Матюгаясь, бандиты встали сами и поставили ее на ноги.
   Главарь с усмешкой посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Сашу:
   - Ну, что - доволен?
   Саша бросил небрежный взгляд на голову девушки, волосы у которой перепутались и висели грязными сосульками, а с лица стекала серая жижа, потом посмотрел на главаря и неожиданно расхохотался, ненароком взмахнув рукой с зажатой в ней гранатой.
   Главарь в ужасе отшатнулся, но Саша уже перестал смеяться и совершенно спокойно обратился к нему:
   - Ты прямо Станиславский! А мурка-то, мурка ваша - прямо народная артистка! По ней все большие и малые театры плачут. Не только тюрьма.
   Обалдевший главарь на мгновение растерялся, но сразу взял себя в руки и прошипел:
   - Расколол все-таки, сука легавая! Давай товар!
   Саша улыбнулся:
   - Ага, прямо щас и дам! Где девчонка?
   - Ты гранату-то спрячь! - стараясь не показывать страха на глазах у подчиненных бодро сказал бандит, но голос при этом у него предательски дрогнул.
   - Спрячу, когда надо будет, - грубо ответил Саша. - Я пришел один как ты просил. А вас тут вон сколько. Да еще и за деревьями своих шестерок напрятал, - добавил Саша, догадываясь какие сложные чувства должны вызвать у главаря его последние слова.
   Тот невольно зыркнул глазами в сторону последнего упокоения его снайпера и растерянно посмотрел на Сашу. А тот уже сунул ему в руки пакет с героином.
   -Держи!
   Ничего не понимающий бандит вцепился в "товар", спросил глупо:
   - А где он?
   - Где был там и остался, - ответил Саша. - Товар проверять будешь?
   - А как же?
   Бандит сунул руку в карман пиджака, вытащил нож и нажал на кнопку. Со щелчком из рукоятки вылетело лезвие.
   Оскалившись в довольно зловещей ухмылке, он воткнул лезвие в пакет. Крутанул нож и на кончике ножа достал порошок. Лизнув героин, он несколько мгновений ощущал его вкус, потом с омерзением выплюнул на землю и вытер губы тыльной стороной ладони.
   - Не обманул, мент, - он внимательно посмотрел на Сашу.
   - А когда я тебя обманывал? - удивленно спросил Саша, едва заметным, но очень сильным движением выбивая у него нож левой рукой, а правой вкладывая ему в ладонь на его место гранату.
   Стоявшие рядом с подсадкой бандиты дернулись было, но Саша рявкнул:
   - Стоять!- и это на мгновение сбило их с толку.
   Саше еще не приходилось видеть, чтобы цвет лица человека так соответствовал расхожему выражению - "побледнел как полотно".
   Трясущимися посиневшими губами главарь попытался что-то сказать, но у него получился только затяжной хрип.
   Не вникая в нечленораздельные звуки, которые удалось издать наркоторговцу, Саша заботливо сказал ему:
   - Ни в коем случае не разжимай пальцы - рванет!
   - Беспредельщик! - наконец выдавил из себя бандит.
   - Ну, какой же я беспредельщик? Беспредельщик - ты. Я тебе товар, а ты меня кинуть хотел? Что, девчонка так сильно приглянулась?
   - Какой "кинуть", ты что?
   - Ладно, закрой пасть. Где Татьяна?
   Не в силах оторвать взгляда от зажатой в руке гранаты, бандит ответил:
   - В багажнике, - и громче добавил, все также не отрывая взгляд от гранаты. - Ребята, достаньте девку из багажника!
   Бандиты, продолжавшие непонятно зачем стоять по обе стороны от мнимой Татьяны, успели сделать всего один шаг в сторону багажника машины главаря, когда он вдруг заорал, швырнул что было сил гранату куда-то вперед и повалился на землю. Началась жуткая суета. Послышались крики и звуки открываемых и закрываемых дверей машин, лязганье передергиваемых затворов пистолетов и автоматов. "ПсевдоТатьяна" завизжала как резаная, а начавшие движение в сторону багажника бандиты рухнули на землю вслед за главарем.
   Саша в два огромных прыжка оказался с другой стороны "БМВ", у которой продолжала безостановочно визжать бандитская мурка и впечатал переднюю дверь в пытавшегося выпрыгнуть из машины шофера. За те мгновения, что он преодолевал несколько метров до "БМВ", воздух вокруг него наполнился звуками - захлопали открывавшиеся двери машин, лязгали передергиваемые затворы оружия.
   Вдруг раздался смех главаря.
   - Кабан, Лысый, Жук! Ну-ка быстро ко мне!
   Саша увидел как из "БМВ" выскочил бандит и помчался на зов своего хозяина.
   - Эй, слышь, ментяра! Молись своему ментовскому богу! Принимай подарочек!
   Слышно было как главарь с натугой выдохнул, и Саша понял, что его граната летит в него самого. Пока все шло, как он и надеялся. Видимо, бандит решил пожертвовать своей "БМВ" - не такая уж это была большая потеря для того, чтобы покончить с ментом, который слишком много знал. А заодно и с заложницей, которой и вовсе незачем было жить. Его людей в "БМВ" уже не было, если не считать завывающего шофера со сломанной ногой.
   "Ну, вот и чудненько," - подумал Саша после того как упала в грязь граната с учебным запалом. - "Значит все в сборе."
   Прямо-таки кожей чувствуя как начинают приходить в себя бандиты, он вытащил из кармана вторую гранату, сорвал кольцо и швырнул ее к джипу. И тут же повалился на землю, присоединившись ко всей компании.
   Громыхнул взрыв. Как обычно бывает после взрыва наступило какое-то странное затишье, то ли из-за того, что все произошло слишком неожиданно, то ли это был шок от случившегося, то ли просто в такие мгновения время вдруг начинает идти медленнее. Но потом эта пауза, показавшаяся нескончаемой, оборвалась. Раздались вопли и стоны раненых, потом несколько выстрелов.
   Саша взял в правую руку "стечкина", а в левую "макарова" и в течение минуты расстрелял двадцать восемь патронов. Сменив обоймы, он еще раз не торопясь обошел то, что осталось от взорвавшегося джипа, поправил там, где не было полной уверенности в том, что тот или иной бандит больше никогда не сможет встать, поднял на всякий случай учебную гранату, вдруг еще когда-нибудь пригодится - так похожа на настоящую, и, наконец, подошел к багажнику. Он был закрыт, и Саше пришлось вернуться к передней дверце, сбросить с сиденья на землю шофера с поникшей головой и выдернуть из замка зажигания ключи.
   Настоящая Татьяна была очень похожа на ту фотографию, которая лежала в конверте, оставленном Мишкой. Рот у нее был заклеен липкой лентой, руки и ноги связаны, вернее обмотаны такой же лентой.
   Увидев Сашу, она в ужасе стала извиваться, и ему пришлось ее успокаивать. Он объяснил ей кто он такой, но снимать ленту со рта все-таки не стал. Хотя здесь только что было шуму больше, чем достаточно, женщина с заклеенным ртом в любом случае предпочтительнее - слушать женские вопли ему совершенно не хотелось, тем более что на это и не было времени. Бросив Татьяну на плечо, как волк ягненка, он обежал "БМВ" и посадил ее на переднее сиденье. Потом оглянулся, как бы вспомнив что-то. Подскочил к главарю, вытащил у него из рук нож и вспоротый пакет. Пакет на бегу забросил в открытый багажник. Разрезал у задергавшейся было при виде страшного ножа Татьяны ленту на ногах и бросил нож на заднее сиденье машины. Не обращая внимания на негодующую Татьяну, которая с мычанием пыталась связанными руками оторвать у себя со рта липкую ленту, он быстро обшарил кусты и замер в недоумении - сумки не было.
   Он еще раз медленно огляделся, заметил примятую траву и побежал по следам неизвестного похитителя. Он остановился метров через сто, как только понял, что следы ведут в сторону жилых кварталов, и, судя по всему похитителя вряд ли удастся настигнуть, тем более что сейчас ему было некогда этим заниматься, да и опасно, поскольку неизвестные или неизвестный, скорее всего какой-нибудь бомж, если не видел, то хорошо слышал, что происходило на пустыре. И встреча с ним теперь несла большую опасность для самого Саши, чем для этого неизвестного. С проклятьями размышляя над тем, что в этой стране нельзя ничего оставить без пригляда ни на минуту - тут же сопрут, он вернулся к машине.
   Ничего ценного в сумке не было, но в данной ситуации, это было самое ценное из того, что у них только могло быть. На случай благополучного исхода встречи с бандитами (имелось ввиду, что он останется жив) Саша положил в сумку кое-что из одежды, понимая что при такой погоде обязательно придется вымазаться в грязи. И не только в переносном смысле. Так как женской одежды у него не было, он взял свой старый плащ, который могла бы накинуть Татьяна, черный женский парик и огромные очки с простыми стеклами, которые помогли бы ей изменить внешность, и свою старую клетчатую кепку, которая сама по себе могла отвлечь внимание не только от его лица, но и от происшедшего в десяти метрах атомного взрыва, да и стоило чуть наклонить голову вперед, как ее козырек закрывал половину лица. Заниматься наклеиванием усов, вставкой ватных тампонов за щеки он не хотел - в конце концов он не преступник и не шпион.
   Однако теперь они остались даже без этой нехитрой маскировки.
   Потоптавшись с минуту, он пошел к тому месту, где оставил свою духовую трубку, вытащил из щеки снайпера отравленный шип и сунул его в трубку, заткнул оба отверстия заглушками и снова повесил в петлю под курткой.
   Саша сел за руль машины, в которой не осталось ни одного целого стекла в том числе и лобового, а дверцы в нескольких местах были пробиты осколками, но которая тем не менее оставалась годной для своего основного предназначения - движения по местности и погнал "БМВ" по дороге, выложенной железобетонными плитами. Доехав до оврага, он вытащил Татьяну из машины, переставил ручку коробки передач на первую скорость, бросил на пол оба пистолета и проводил взглядом автомобиль, медленно переваливший через край оврага. Наращивая скорость, тяжелая машина неслась вниз пока, наконец, не перевернулась и не покатилась дальше со склона кувырком, лавиной круша все на своем пути и сама быстро превращаясь в груду металлолома, с тяжелым скрежетом рухнула на дно оврага и подернулось шипящим пламенем.
   Татьяна с испугом глядела на него.
   "Интересно, какие мысли сейчас бродят в ее хорошенькой головке? О чем она думает со страху? Может быть решила, что он и ее ликвидирует? Заодно вместе с "БМВ"? " - усмехнулся про себя Саша.
   Саша подошел к девушке. Зная какая это болезненная процедура, он не стал резать хвост у собаки по частям. Одним резким движением он сорвал у нее со рта скотч. Боль от этой зверской операции Была, видимо, последней каплей и Татьяна потеряла сознание.
   Саша успел подхватить ее на руки и в растерянности оглянулся по сторонам, словно в поисках помощи. У него не было даже воды. В автомобильной аптечке возможно был нашатырь, но "БМВ" догорала на дне оврага. Он уложил ее на мокрую траву и осторожно пошлепал ладонью по щеке. Девушка застонала, приходя в чувства.
   Сначала она смотрела на Сашу пустыми глазами, потом узнала, улыбнулась, но тут же с испугом приподняла голову:
   - Где мы? -
   - Здесь, недалеко,- туманно ответил Саша
   - А где... эти?
   - Там, где им и положено быть. Не бойся. Давай, Таня пошли отсюда побыстрей, - сказал он ей.
   Но девушка вдруг сжала кулачки, потом обхватила себя руками, ее начала бить дрожь, она пыталась что-то сказать, но вместо этого только стучала зубами.
   В таких случаях рекомендуется влепить женщине пощечину, но у него рука не поднялась, да и не было в этом особой необходимости. Он погладил ее по щеке.
   - Ну, ну, успокойся! Все самое страшное уже позади.
   Она немного пришла в себя, зубы у нее перестали стучать, но продолжала всхлипывать.
   Саша вздохнул.
   - Танюша, я понимаю, тебе сейчас очень плохо и даже просто холодно. Но потерпи, пожалуйста, нам еще нужно окончательно выбраться из этой истории. Здесь недалеко проходит шоссе. Конечно, видок у нас еще тот, но мы, давай, сейчас отойдем отсюда, и я постараюсь привести нас в порядок, а потом поймаем машину. Хорошо? - как можно мягче сказал Саша.
   Девушка быстро закивала.
   Саша взял ее за руку и потянул за собой.
   Остановившись за деревьями у трассы, он достал носовой платок. Сначала осмотрел себя, понял, что ничего не получится, потом с сомнением посмотрел на Танино платье, и понял, что носовой платок не сможет произвести какое-нибудь полезное действие. Нечего было и думать о том, чтобы остановить в таком виде машину. При одном взгляде на них - вымазанную в грязи женщину в одном платье, босую, если не считать рваных колготок и почти такого же грязного мужчину - у любого пропадет малейшее желание с ними связываться, хотя бы потому что потом придется отмывать сиденья. Никто не остановится. Но даже если найдется такой чудак, который сделает это, он запомнит их на всю оставшуюся жизнь.
   Нужно было придумать какой-то выход из положения, но в голову пока ничего разумного не приходило. Да и тяжело было что-нибудь придумать в такой ситуации. Им нужна была другая, чистая одежда, но где ее взять? Даже если бы он совсем сошел с тормозов и раздел каких-нибудь случайных прохожих, это было бы ничем не лучше, чем показываться в таком виде какому-нибудь случайному шоферу. Разве что попросить Татьяну снять колготки, натянуть их на физиономию и выйти на большую дорогу в таком устрашающем и неузнаваемо-глупом виде.
   Саше очень не хотелось ни искать случайных прохожих, ни тем более раздевать их и операцию с колготками Татьяны на голове он отложил на самый крайний случай. Тем более, что искать этих самых прохожих в этом глухом месте, да еще по такой погоде, само по себе было дурацким занятием. До ближайших домов было не меньше километра. И все лесом.
   Оставаться под мелким моросящим дождем при температуре ненамного выше нуля градусов в мокром придорожном лесу было невозможно. В лучшем случае это закончится воспалением легких. Да и что потом делать, в темноте? Рыть землянку и партизанить до прихода наших? Или выходить с кистенем на большую дорогу?
   - Ладно, пошли к дороге. Что-нибудь придумаем, - наконец сказал Саша. Потом взглянул на Татьяну и едва сдержался, чтобы не ударить себя кулаком по глупой башке.
   Он быстро снял кожаную куртку и набросил на плечи Татьяны.
   Как известно, удача улыбается тем, кто не падает духом даже в самом отчаянном положении. Когда они вышли к дороге, Саша увидел стоявший у обочины метрах в пятидесяти "рафик". Шофер копался в моторе. Это был шанс, отличный шанс. И Саша использовал бы его не колеблясь, и шофер так никогда и не узнал бы, что кто-то в этот день ехал в его машине, но провернуть этот номер вдвоем с Татьяной не удалось бы - Саша это прекрасно понимал.
   Хотя ему очень не хотелось это делать, но он понял, что если сейчас не использует эту возможность, словно ниспосланную ему свыше, потом ему не на кого будет жаловаться. В таких ситуациях нужно ковать железо пока горячо. Им и так повезло. Навряд ли повезет еще раз.
   Саша бестрепетно сунул руку в лужу и щедро размазал грязь по лицу.
   - Жди меня здесь, - сказал он Татьяне, которая с тихим ужасом смотрела на его жуткое, ставшее совершенно неузнаваемым лицо, а сам тут же исчез в придорожных кустах.
   К счастью это была старая дорога, по которой сейчас мало кто ездил и это было ему на руку.
   Саша окликнул шофера и тот развернулся на чей-то голос. Это был молодой парень. Руки у него были уже по локоть в смазке, по щеке пролегла широкая черная полоса. Если судить по внешнему виду, то поломка у него была нешуточная.
   Когда он увидел человека, с лицом вымазанным грязью, то в первое мгновение не смог даже вскрикнуть от удивления, только открыл рот, а второго мгновения у него уже не было.
   Саша быстро затащил его в кузов, где лежали какие-то тюки, связал руки и ноги. А в рот затолкал тряпку, которая подвернулась ему на полу машины.
   Выбрав лужу почище, он наскоро смыл с лица грязь и вытерся все тем же несчастным носовым платком. Возвращать на место вобравший в себя всю окрестную грязь платок было противно, но он мог им еще понадобиться и Саша, вздохнув, скомкал мокрую тряпку и сунул ее в карман. Он попытался завезти мотор, но тот только хрюкал и пускал из выхлопной трубы клубы сизого вонючего дыма и не желал покоряться новому хозяину.
   Проклиная свою несчастную судьбу, Саша вылез из машины и принял ту же эротичную позу что и его предшественник. Заглянув в сердце стального коня, он понял, что единственный диагноз, который уже давно нужно было ему поставить это - свалка. Но поскольку пока никто не собирался предлагать ему ничего лучшего, он, чертыхаясь, стал перебирать провода, постучал по карбюратору, дернул клеммы аккумулятора, плюнул на разогретую поверхность двигателя и снова сел в кабину.
   Наверно ему стало стыдно - натужно захрипев, на этот раз мотор все-таки завелся, хотя и продолжал кашлять. Наконец он заработал более-менее прилично. Саша осторожно тронул с места и подъехал туда, где оставил Татьяну.
   Он вел "рафик" осторожно, стараясь не превышать скорость километров сорок в час, чтобы, если неожиданно наткнутся на гаишников, те не вздумали их остановить. При этом ему пришлось полагаться только на свои ощущения, поскольку спидометр, также как все остальные немногочисленные приборы "рафика" давно уже приказали долго жить.
   Татьяна попыталась у него что-то спросить, но Саша, занятый приручением этого заезженного мустанга, только сказал ей:
   - Подожди, не сейчас. Если заглохнет мотор и нам придется идти пешком или остановит милиция, - нам придется плохо.
   Таня кивнула, но не удержалась:
   - Саша, почему мы прячемся? Почему "нам придется плохо" как ты говоришь? Что плохого мы сделали? Ведь это меня похитили преступники, а не я их. Они напали на тебя. Ты милиционер. На тебя напали преступники. Ты их всех перебил. Что здесь преступного?
   Саша покачал головой.
   - Послушай, Таня, обо всем этом мы поговорим потом. Пока что, будь добра, слушайся меня и делай то, что я говорю.
   Девушка фыркнула, но замолчала и откинулась на спинку кресла закрыв глаза. Но хватило ее ненадолго.
   - Саша, что ты собираешься делать?
   - Пока ничего. Как видишь, я веду машину, если только это можно назвать машиной.
   - Ну, хорошо, а куда мы едем?
   Саше ужасно хотелось снова заклеить ей рот скотчем, но, во-первых, не было скотча, а во-вторых, у него были заняты руки, и в-третьих, он и сам не знал, что он будет дальше делать и куда они едут. Один раз им повезло, и они воспользовались своим счастливым случаем. Рано или поздно они должны были наткнуться на что-нибудь подходящее... либо им не повезет.
   Саша неожиданно затормозил и остановился у бровки.
   - Что такое? - спросила Татьяна.
   - Подожди секунду.
   Оглядев ее еще раз так, что она поежилась, он посмотрел на себя в автомобильное зеркало и, не заглушая мотор, чтобы не испытывать судьбу, открыл дверь и хотел выйти.
   - А я?
   - Что "ты"? Я сейчас вернусь.
   Он выпрыгнул из кабины и залез в кузов.
   Вспоров ножом один из лежавших там тюков, он вытряхнул его содержимое на пол кузова и увидел груду самой разнообразной одежды. Он выскочил из кузова машины и внимательно посмотрел на борт фургончика. Только теперь до него дошло, что было написано на заляпанных дорожной грязью боках "рафика" - химчистка, вот что это было. Значит им повезло вдвойне.
   Саша позвал Татьяну.
   В кузове было довольно темно. Татьяна стала перебирать вещи, потом сказала:
   - Нет, я не могу, это ведь чужие вещи.
   - Ерунда, нам сейчас не до этого. Неужели ты не понимаешь? И потом это ведь только что из химчистки, можно сказать это почти новые вещи. Какая тебе разница? Нам нужно только добраться до дома, а там мы все это выбросим. Или ты хочешь попасть в милицию, где тебя посадят к проституткам и наркоманкам? А потом долго-долго будут выяснять "при чем ты" или "не при чем". Про себя я уж и не говорю. Для меня вся эта история самое меньшее закончится тем, что меня выгонят с работы - это в лучшем случае. А в худшем - я могу и срок получить за превышение служебных полномочий... и все остальное. Послушай, Татьяна, ты хоть вообще понимаешь, что мне пришлось сделать для того, чтобы освободить тебя?
   - Какое ты вообще имеешь право повышать на меня голос? - внезапно спросила Татьяна. Женское чутье как всегда не подвело. Ошарашенный этим замечанием, которое не имело никакого отношения к происходящему, хотя бы потому что он голоса не только не повышал, а говорил инстинктивно приглушив его, хотя сейчас в этом и не было никакой необходимости - шофер все еще не пришел в себя, Саша молча уставился на девушку, а потом едва сдержался, чтобы не заорать на нее.
   Тяжело вздохнув, он обратился к ней как можно спокойнее:
   - Я не кричу на тебя. И как ты правильно заметила, я на это не имею никакого права. Однако мне пришлось убить полтора десятка человек, чтобы спасти твою жизнь. Через час в Москве будет введен в действие план "Перехват". Будут останавливать все подозрительные машины, прохожих, проверять документы. А у тебя документов нет. Нам нужно переодеться и сматываться отсюда как можно быстрее. Ты поняла?
   Фыркнув как обиженная кошка, Татьяна молча начала расстегивать молнию на платье, но потом вдруг спохватилась и сказала:
   - Отвернись!
   - Черт возьми! - Не выдержал Саша. - Да я и так ни фига не вижу, в этой темноте. Хорошо, - он выпрыгнул на дорогу и прикрыл за собой дверцу кузова. - Только прошу тебя - переодевайся побыстрее.
   - Что ты меня все торопишь! Ты сам еще ничего не переодел!
   Саша сжал зубы и промолчал. Он подождал, когда закончит возиться Татьяна, быстро переоделся сам. Потом собрал все, что они сняли с себя, проверил еще раз карманы и вообще не осталось ли на одежде чего-то, что могло бы навести на их след, и зашвырнул узел в придорожные кусты, втайне надеясь, что какие-нибудь бродяги найдут его раньше милиции. И тут же его что-то насторожило. Он понял, что не заметил как шофер пришел в себя. Тем не менее он не стал подходить к нему. Навряд ли он смог хорошо разглядеть их лица, да и не убивать же его теперь из-за этого.
   Саша захлопнул дверцы фургона, протер на них те места, где они брались за них, и, оставив парня размышлять над превратностями судьбы, пошел в кабину.
   Проехав еще метров двести, он снова вышел из машины и спрятал свою духовую трубку, с которой не собирался так просто расставаться, под камнем в трех метрах от фонарного столба. Недели через две, если все будет нормально, он сюда вернется и заберет ее. За этот срок даже при такой погоде с деревяшкой ничего не случится.
   Саша остановил "рафик" метров за сто до пересечения с первой же оживленной городской улицей, поставил машину на ручной тормоз, аккуратно протер ручку коробки передач, руль и ручки дверей. Бросив с немалым облегчение грязную тряпку, в которую превратился его носовой платок, в ближайшую лужу, он взял Татьяну под руку и повел в сторону улицы.
   Как ни странно, но Татьяна безропотно пошла за ним. То ли она просто устала, то ли устала препираться с ним, то ли у нее вообще уже не осталось сил после того довольно долгого подъема на грани истерики, который она испытала после освобождения и сейчас давал о себе знать спад нервного напряжения, которое ей пришлось испытывать в течение последних нескольких суток, особенно в последний час.
   Куда теперь идти? Его коммуналка исключалась. Идти в дом, который построил Топтыгин было бы еще более глупо, тем более что там все равно, наверное, уже вовсю шурует ликвидационная комиссия из какого-то банка.
   Делать было нечего, оставался единственный вариант. Саша поднял руку, остановил машину и назвал адрес неподалеку от того дома, где жили мать и сестра Мишки Косолапова. Татьяна видимо не очень хорошо знала тот район, так как название улицы соседней с той, где стояла Мишкина пятиэтажка, ей ничего не говорило.
   Через полчаса они вышли из машины. Но, когда он дворами повел ее к старому Мишкиному дому, Татьяна постепенно стала с все большим беспокойством оглядываться, а увидев, куда они в конце концов пришли, остановилась и твердо сказала:
   - Я туда не пойду!
   Саша рассвирепел.
   - У нас нет другого выхода, пойми! Нам некуда сейчас больше деться. Нам нужно помыться, переодеться, прийти в себя.
   - Я-к-ним-не-пойду! - еще раз сказала Татьяна таким тоном, что Саша понял - спорить бесполезно. Она действительно не пойдет. Даже если по пятам за ней будет гнаться батальон ОМОНа или шайка воскресших наркоторговцев.
   Вяло удивившись причудам женской психики, он подумал о том, что с минуты на минуту в городе должны были объявить тревогу, а может быть уже объявили. Конечно, Саша знал, что все эти "перехваты" и "тревоги" на девяносто девять процентов пускание дыма из ушей и больше ничего. Однако, всегда оставалась вероятность, что на пути преступника(они с Татьяной конечно, по большому счету никакие не преступники, но находятся сейчас примерно в таком же положении, как и любой преступник) честный или въедливый милиционер. А они - в одежде с чужого плеча, продрогшие стояли на улице без всякой надежды как-то улучшить свое положение.
   Несмотря на то, что в "рафике", развозившем одежду по химчисткам, им удалось переодеться в сухое, тем не менее грязь на лице и руках, которую они, как ни старались, не смогли до конца стереть, да и самое главное то, что произошло на пустыре за парком авиаторов рождало, по крайней мере в нем, ощущение какой-то нечистоты, которую хотелось смыть хотя бы под душем.
   Мысленно плюнув, Саша попытался сообразить, что же ему делать дальше. И черт его дернул связаться с этой упрямой девчонкой! Нужно искать выход из положения. Хорошо, что когда-то он бывал здесь часто. А еще лучше, что Мишка жил в тесной хрущобе, а сам он в общежитии, где толком нельзя было помыться. Он кивнул Татьяне:
   - Хорошо. Но это - последний твой закидон, поняла? Если ты еще раз упрешься, я тебя просто-напросто брошу посреди улицы. И выбирайся дальше сама как хочешь.
   Он хотел еще много чего ей сказать, но остановился и только коротко бросил:
   - Пошли!
   По дороге Саша в какой-то лавчонке купил девушке самую дешевую пару обуви ее размера.
   Через пять минут они стояли у входа в Лазаревские бани.
   Татьяна непонимающе хлопала ресницами, уставившись на вывеску.
   Она попыталась было опять что-то сказать, но посмотрев на Сашу, осеклась.
   Саша оплатил семейный номер на два часа.
   Мраморная лестница с потертой ковровой дорожкой вела на второй этаж. Саша толкнул массивную деревянную дверь и они оказались в отдельном номере. Налево от входа была сауна, прямо - душ, а направо - маленький бассейн.
   Саша быстро осмотрел номер и сказал Татьяне:
   - Раздевайся, нам нужно помыться и прийти в себя, а для этого нет ничего лучше бани. По себе знаю, бывало... - он осекся, помолчал и добавил: - К тому же нас здесь никто искать не будет.
   Татьяна откинула со лба прядь намокших под мелким дождем волос и тяжело опустилась в старое кресло, обтянутое искусственной кожей, стоявшее в холле перед столом.
   - Давай сначала ты, я не буду смотреть, не стесняйся.
   Саша не стал настаивать, быстро разделся, помылся в душе и пошел в сауну.
   Проходя мимо Татьяны, которая так и продолжала сидеть в кресле с закрытыми глазами, Саша сказал ей:
   - Перестань кукситься! Разденься и иди под душ, а то сейчас уснешь. Долго я в сауне не пробуду - только чтобы согреться, минут десять-пятнадцать, не больше. Не теряй зря времени.
   Не открывая глаз, Татьяна кивнула.
   Саша сел на полку в сауне и почувствовал как тепло сладкой истомой проникает в его тело, постепенно пробираясь все глубже и глубже, согревая его не только снаружи, но и изнутри, так, словно он только что хватил стакан водки. Он здорово устал за эти два дня и не заметил как задремал. Он не знал, сколько прошло времени, но навряд ли больше нескольких минут. Из этого полусонного состояния, дремы, его вывел скрип двери.
   Он машинально-настороженно вскинул голову по привычке выработанной годами и уже готовый к любой неожиданности, но это была всего лишь Татьяна. Она стояла на пороге, закутанная в махровую простыню и смотрела на него.
   Саша хотел было сказать: "Закрой дверь, ты выпустишь все тепло!" - но сообразил насколько глупой в данной ситуации была бы его фраза, да к тому же пока он дремал, температура выросла настолько, что было бы неплохо впустить немного свежего воздуха.
   Татьяна прикрыла дверь. Пока она возилась с дверной ручкой, простыня соскользнула у нее со спины, и Саша почувствовал как его начинает покидать дремотное состояние, навеянное усталостью и жаром сауны.
   Татьяна повернулась к нему, сделала шаг вперед и простыня упала ей под ноги. Ее небольшие, крепкие, почти девчоночьи груди немного смешно торчали у нее в разные стороны.
   Саша невольно, жадно и быстро, окинул взглядом ее точеную фигурку.
   Татьяна переступила через скомканную простыню.
   Саша поднялся с полки и сделал шаг ей навстречу.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"