Старик Константин : другие произведения.

Большое Хламовое кольцо

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Большое Хламовое кольцо – известный ориентир для мусорщиков, нелегальных шахтёрских кораблей и дезертиров. Правила сектора просты: давай коллегам то, что хочешь получать от них. Золотой закон хороших отношений соблюдается всегда. Для сброда сомнительных личностей это что-то вроде национальной реликвии. Такая себе нация Большого Хламового кольца. Кольцо это жизнь после смерти, это второй шанс, это возможность залечь на дно. Индульгенция, чистилище – что угодно.
  Большое Хламовое кольцо – известный ориентир для мусорщиков, нелегальных шахтёрских кораблей и дезертиров. Правила сектора просты: давай коллегам то, что хочешь получать от них.
  
  Золотой закон хороших отношений соблюдается всегда. Для сброда сомнительных личностей это что-то вроде национальной реликвии. Такая себе нация Большого Хламового кольца. Кольцо это жизнь после смерти, это второй шанс, это возможность залечь на дно. Индульгенция, чистилище – что угодно.
  
  Тот, кто стал здесь нон-гранта, протянет недолго. Нет, за ним, кроме официалов, никто охотиться не будет. Он тут станет никому не нужным, и в этом вся фишка наказания. Корабль штрафника, все пассажиры и пилоты, весь груз отметятся как хлам, ни один местный с такими дела иметь не захочет. Во всём известном пространстве нет другого пристанища, способного обеспечить всем необходимым только за соблюдение золотого правила.
  
  Сюда прилетают даже официалы. Попав на Хламовое кольцо, они на время забывают о своих должностях, званиях, заданиях, делают свои дела и возвращаются в лоно цивилизации, не посмев никого обидеть.
  
  Да, это чудо человеческой мысли, достижение психологии, но почему-то только авантюристы и солдаты удачи смогли создать и удержать общество в пределах закона. Мусорщики неподкупны: у них всё есть. Мусорщикам всё равно, кто есть кто: закон важнее. Некоторые приезжие заметили, что стали здесь мыслить позитивнее и обнаружили в себе желание жить по-хорошему.
  
  Жизнь здесь спокойна и легка. В недрах Хламового кольца действуют лаборатории, не обременённые бюрократией и нечестной конкуренцией друг с другом. Их разработки обеспечивают независимость маленькой космической державы и привлекают талантливых учёных. Вдобавок, этот сектор космоса расположен на отшибе астеориодного поля, так что крупные корабли не смогут маневрировать, а у мелких нет шансов в борьбе с системой кольца. Да и кольцо Хлама само по себе принимает активное участие в редких стычках с налётчиками, занимая сторону приютившихся тут бродяг...
  
  ***
  
  – И кольцо швырнуло в официальский линкор огромный кусок мусора? – со скептической ухмылкой переспросил Страу.
  
  – Ага-а, как с пухи, такое – швырь! И всё-ё-о. Та консерва не смогла двинуться, пока не долетела до другой стороны кольца. Теперь, наверное, стала его частью.
  
  – Может, это метеорит был? Больно красиво сказываешь.
  
  – Неа-а. Метеориты с полировочкой, почти кубики? Какие гламурные формы подкидывает космос своим детищам, ахаха.
  
  Страу допил напиток, поднялся, зевая.
  
  – Ладно, Бокерман, тогда ровно в три склянки я приведу сынишку, посидишь с ним?
  
  – Ну таки да-а, слова как сталь крепки, я обеща-ал!
  
  Ретрансляторы не успели пробить положенное время на каждый приёмник Кольца, а отпрыск Страу, подросток пятнадцати лет, уже толокся у входа. Бокерман не торопился впускать мальца, он терпеть не мог отрываться от важной работы, поэтому Страу-младшему приходилось перебиваться подручными средствами.
  
  В прихожей – просторном коридоре, залитым ярким зелёным светом – было много шкафов с полками-ячейками. Некоторые пустовали, но кое-где в прозрачных коробочках покоились удивительные вещи.
  
  Например, ботинок с вросшим в него инструментом. Парень думал, что это подстава и ботинок продырявлен, но когда присмотрелся получше, заметил, что нет никаких стыков: одно плавно переходит в другое.
  
  – Уау! – восторженно прошептал пацан, – круто сделано!
  
  Рассматривая полки, он заметил кое-что особенное. Всё, что здесь было, по-своему необычно, но оно воспринималось лишь как творение рук человека, а только что обнаруженное «кое-что» казалось... живым. Почти засунув голову в ячейку, Страу-младший разглядывал игрушку за тонкой перегородкой.
  
  Вислоухая плюшевая собачка с искренней улыбкой, красивыми синими глазами и красным пластмассовым сердцем на груди с надписью «Джерси» манила к себе. Хотелось погладить, потрогать мягкий плюш, посмотреть поближе в глаза. Они, как две зеркальных льдинки, отражали какие-то картинки.
  
  Парень уткнулся лицом в стекло, чувствуя пробегающую по телу дрожь. Он мысленно прикоснулся к чему-то бесконечному, на несколько секунд проникся ужасным чувством одиночества. Он понимал, что это чувство не его, оно чужое, но не мог положить его туда, откуда взял.
  
  – Парень! Не делай так больше! – над ухом раздался строгий голос Бокермана.
  
  – Ну дяденька Бокерман, что тут такого? Они же стоят в стекле, ничего страшного, что я на них смотрю?
  
  – Они не для тебя поставлены, дружище. Ни для кого. Это мы тут ходим для них.
  
  – Что?
  
  – То. Шки, дава-ай играть в одну игру? Ты задаёшь умный вопрос, а я тебя кормлю-у?
  
  – … Окей, дядя Бокерман.
  
  – Не спеши. Сначала нагуляем аппетит. Я тебя свожу кое-куда, только ты не говори папе. И по-омни, у тебя-а только один вопрос, хорошо?
  
  – Да, дядя.
  
  ***
  
  – Шки-один, это Бокер, приём.
  
  – Бокер-семь, слышу.
  
  – Это называ-ается широким вещанием. Когда ты говоришь по общему каналу, должен быть умницей и направлять сообщение кому-то из команды. На случай, если не знаешь, слушают ли тебя локально.
  
  – Понятно. Тогда сейчас – локальное вещание, раз мы не называемся.
  
  – Е-а, прав, пацан. Готов? Садимся.
  
  Семикрыл вцепился мощными магнитными парковщиками в поверхность громадного астероида. Вышли и пилоты.
  
  – Это – Грань. Что ты думай-ешь про слово «грань»?
  
  – Ну-у... – Шки задумался, – предел, конец.
  
  – Синонимы твои хороши, друг мой, но думаешь ты что про это слово?
  
  – Думаю, что оно жёсткое какое-то. Твёрдое. Сказал как выплюнул. Оно не терпит компромиссов.
  
  – Умняшечка, Шки, и правильно всё сказал. Отсюда дальше лететь к кольцу Хлама нельзя. Оно не любит.
  
  – Кольцо. Не любит, – парень усердно пытался не задать вопрос, но сейчас это вышло так забавно, что Бокер прыснул со смеху.
  
  – Задавай вопрос, задавай, ну?
  
  – М-м. М-м-м. Хорошо, откуда взялось Хламовое кольцо?
  
  – О. Тогда идём! Главно-ое помни: хотя бы одна нога должна стоять на астероиде. Ты в безопасности, пока магнетики подошв зацеплены за поверхность.
  
  – Ок.
  
  Они прошли около сотни шагов. Парень был недоволен, что его не кормят, и не отвечают, такое подвешенное состояние. Хотя, сам факт прогулки за пределы базы неимоверно крут, будет что рассказать. Ну а Бокерман вообще не думал, как там что, он постоянно оглядывался, смотрел под ноги, смотрел вдаль, будто искал что-то.
  
  – Вон, видишь, – Бокерман похлопал по плечу Шки, – впереди, шагах в десяти от нас, ножик?
  
  – Ножик? Какой-то он не ножик вообще, – ответил пацан, с сомнением всматриваясь в крестообразный предмет.
  
  – Но-ожик. Знаю такие, у них рукоятки с магнетиком, поэтому приклеился здесь с концами. Идём.
  
  Они склонились над находкой. Знакомые очертания ножа портились какой-то штуковиной, кажется, маркером.
  
  – Что не так с этой штукой?! Ка-ак? – Шки протянул руку, Бокер удержал мальчишку от прикосновения к находке и отвёл в сторону.
  
  – Вот теперь можно начинать.
  
  Да, стоило столько пролететь, выползти на огромный астероид, добраться до странной штуковины, чтобы на фоне огромнейшего поля всяческого мусора послушать сказки. Хотя атмосфера тут, как бы это иронично не звучала, подходящая: красиво и загадочно. Как края астероида, так и хлам освещены сине-жёлтой Кадирой, застрявшей в переходном состоянии из красного карлика в синего. Впечатляющих размеров кольцо мусора выглядело куском чужого мира, взболтанного миксером.
  
  – Раньше масштабы космоса удерживали нас от полётов. Проблема скорости света спугну-ула даже законченных романтиков-учёных. Звёзды казались недостижимой декорацией, и так бы всё оста-алось до сих пор, если бы не промдвиг.
  
  – Как-то издалека ты начал, дяденька, – разочарованно заявил Шки.
  
  – Да-а, я такой. Слушай внимательно. Промдвиг, промежуточный двигатель, никуда ничего не двигал сам по себе.
  
  – Неплохой двигатель.
  
  – Мне тоже нелепым это кажется. Тогда как он работал, да? Ты видел гармошку когда-нибудь?
  
  – Для музыки которая?
  
  – Ну да. Она раздувается и сдувается.
  
  – Видал, да, у папы есть. Очень старая задумка.
  
  – Да. Она подходит для примера. Предста-авь, что ты внутри огромной гармошки на звездолёте. Она растянута. Надо добраться до другого конца.
  
  – Ты же не хочешь сказать, дядюшка, что я оттуда сам могу её сжать?
  
  – Смотрите, какой умный парень! Не можешь, если снаружи нет большого приятеля, который тебе поможет.
  
  – Зашибись, дяденька, теперь я спать не смогу. В космосе есть приятель, который сжимает пространство по просьбе.
  
  – Ахаха, смо-ожешь. Промдвиг смещает небольшой двигающийся предмет. Цельным предметом считается тот, который ни к чему не прикасается. Например, корабль. Но как только корабль входит в атмосферу, он становится частью другого предмета, планеты, поэтому вытворять фокусы и подворовывать не выйдет. Нельзя выбирать конкретные детали в перемещаемом предмете: либо всё, либо ничего.
  
  – Круто, а при чём тут Хлам?
  
  – Слушай дальше. Смещение опасно. Вдруг там, куда сместился корабль, что-то было, а? Беда! В гармошке-то всё ништяк, а при выходе из промежутка ты и твой корабль должны снова разместиться в пространстве, ни к чему не прикасаясь.
  
  – Но ведь там всё равно будут какие-нибудь частички, дядюшка!
  
  – Точня-ак! Поэтому использование промежутков непредсказуемо заканчивается. Частью корпуса, или даже частью твоей невезучей головы может стать пролетавший мимо камушек.
  
  – Шикарно! Игра для самоубийц.
  
  – Так и есть, Шки! Но люди мозговитые, они придумали решение. Сделали магистрали. Корабль настроился на известный промежуток, прыгнул и гарантированно оказался внутри другой точки магистрали, в чистейшем вакууме. Такая вот система.
  
  – М-м, но ведь они не везде есть?
  
  – Точно. Поэтому раньше все исследователи были ребятами рисковыми. И гибли пачками, и болели невиданной дрянью, но без таких никуда! Сейчас придумали кой-что, но это не касается истории Хлама.
  
  – Ого, значит, всё предыдущее – касалось? А... Погоди, дядь, я, кажется, уловил идею.
  
  – Умняшка! Да, так всё и было. Во время конфликта Мегеры большой флот колонистов в ускоренном темпе рвал когти с мегерских верфей. Корабли забиты, не все системы готовы, но природа и суровая случайность показалась ребятам чуть лучше, чем налётчики. Мегерский флот поспешно сиганул, куда только смог достать. Наугад.
  
  – И-и?..
  
  – Ну и не угадал. Самые крупные корабли вышли из промежутка прямо посреди астероидного поля.
  
  – О-ой.
  
  – Когда человек использует то, в чём немного не шарит, получает проблемы, в которых не шарит вообще. В момент входа в промежуток сознание прекращает существовать. А возвращается уже в другой точке пространства. Если мозг, который генерировал это сознание, видоизменился, куда ему прикажешь возвращаться? Можно по-другому: что именно будет генерировать мозг, частью которого стала посуда или канцелярские принадлежности?
  
  – По-моему, если всадить кому-то в голову ложку, она не станет частью мозга.
  
  Бокер захихикал.
  
  – А-а, логик. Ты будешь великолепен там, где уже всё изучено, но внезапное открытие когда-нибудь погубит и твою логику, и тебя. Пошли.
  
  Он достал из рюкзака стеклянную коробку и бережно поместил туда ножико-маркер.
  
  – Подожди, получается, Большое Хламовое кольцо это огромная куча кораблей, расплющенных, раскуроченных, слившихся почти в единое целое вместе с колонистами? – парень переспросил для пущей уверенности.
  
  – Получается, – сухо ответил Бокерман. Он показался Страу-младшему погрустневшим.
  
  Возвращались они молча. Молча долетели до базы, прошли к Бокерману. Шки сидел в кресле и размышлял обо всём что узнал, пока дяденька запихивал новый экспонат себе на полку.
  
  Потом Бокер пригласил за стол на шикарное блюдо из солнечных грибов и кадирской капусты. Они разговорились о планах на будущее, шутили и весело смеялись, потом пришёл папа, присоединился к маленькому празднику.
  
  Шки увидел Бокера только через семнадцать склянок после прогулки, когда попросил папу снова завезти к старику.
  
  – Они все погибли? – даже не поздоровавшись, спросил пацан с порога.
   – Ахаха! Не уверен. Во-первых, маленьким кораблям больше повезло. Наверное, они и основали здесь базу. Во-вторых, во-вторых... А ты сам понаблюдай. Послушай, – Бокерман стянул с руки перчатку и показал ладонь парню. В самом центре ладони пульсировал покрытый сосудами... камень.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"