И еще одна история про доблестного, закаленного испытаниями, увенчанного венцом славы воина Степу.
Шел один из суровых, трудовых будней на границе. Степа был в наряде, который завершился к 6-ти вечера. Пробыв весь день на ногах, Степа страшно проголодался. Следствием этого было естественное желание поесть. Степа приступил к трапезе в солдатской столовой, отдавая должное супу. Он не успел доесть совсем немного, когда вдруг почувствовал, что в следующую минуту с ним может случиться крупная неприятность, если сей же час, сию секунду он не отправится в один неприметный домик, столь призывно глядевший на него в окно кухни.
До домика было 2 пути: длинный, через всю столовую и короткий, через окно кухни. Решив, что промедление смерти подобно, наш герой избрал 2-ой путь. Словно тигр, молниеносным прыжком он в мановение ока покрыл расстояние, отделяющее его от окна, и вылетел в него, словно выпущенное из пушки ядро. Степа приземлился в нескольких шагах от заветного сооружения и ... сразу попал в объятья генерала, обходившего с инспектирующей комиссией территорию части, и сейчас как раз проверяющего гигиеническое состояние кухни.
Генерал от неожиданности крякнул. Степа, будучи весь сам порыв, врезался в него на самом пике набранной скорости.
-Санитарные нормы и гигиенические требования, - только и успел выкрикнуть генерал, - запрещают..., - и он в растерянности ткнул пальцем в раскрытое окно, из которого только что с реактивной скоростью вылетел Степа.
Степа молча приплясывал перед генералом, стараясь вытянуть руки по швам.
- Сы-р-ра! - зарычал генерал, начиная понемногу приходить в себя.
Степа ничего не мог сказать в свое оправдание. Он только улыбался виноватой улыбкой и делал руками неведомые, одному ему понятные знаки, показывая то на строение у себя за спиной, то на живот, в котором плескался недоеденный суп. Обводя руками столовую, он показывал ее необозримость и недостижимость выхода, ввиду этой самой необозримости, обычным способом в его состоянии.
- Четверо суток ар-реста за нарушение норм санитарной безопасности! - рявкнул генерал.
- Хорошо, - впервые за время происходящего диалога открыл рот Степа и начал медленно пятиться задом к цели своей прогулки.
Генерал побагровел:
- Куда вы убегаете? Вам что, непонятно? Четверо суток!
- Понятно, понятно, - проворковал Степа, делая реверансы, и исчезая за вожделенной дверью.
- Это безобразие! - закричал генерал. - Почему вы убегаете, не будучи отпущены! Вам это так даром не пройдет!
- Так точно! - донеслось из домика с тихим удовлетворением.
- Я назначаю вам 7 суток ареста! Слышите вы, юный зас...ец! - тут генерал отпустил не совсем печатное слово.
- Так точно! - вновь донесся из-за запертой двери ликующий голос.
Генерал еще долго бушевал, бегая вокруг туалета, распространяясь о личных качествах молодого бойца, не исполняющего приказаний вышестоящих чинов, а также о ближайших, обозримых перспективах его службы.
Домик молчал. Он безмолвствовал, подобно народу в бессмертном "Борисе Годунове" Пушкина. Что ж! Следом за Пушкиным умолкнем и мы, задумавшись о судьбах Отчизны, на чьих рубежах возможны подобные инциденты, предоставив возможность читателю самому дорисовать все перипетии дальнейшего хода событий этой, впрочем, совершенно документально записанной истории.