Вот мы и подходим к кульминации армейской эпопеи нашего героя - его походе на бывшие задворки Российской империи, а ныне - одну из процветающих стран Европы - Финляндию.
Финляндия была не готова к приему столь неспокойных гостей, коими явились Вася и сопровождавший его друг Гарик, по вине которого эта история и произошла; и то, что бывший Советский Союз выплатил Финляндии, чтобы замять международный скандал, по 70.000 финских марок за каждого, наверное, не остудил некоторые горячие головы в Финляндии, которые поговаривают об ответном демарше - на сей раз на территорию нынешней России, чтобы показать, что и они тоже не лыком шиты. Однако, оставим домыслы людям легковесным, а сами обратимся к фактам.
I
Итак, началось все с того, что у Васи с его новым другом Гариком после 4-х месяцев обучения в малогабаритной тюрьме под названием: "Школа обучения погран. состава" под Выборгом - сложилось ощущение, что их жизнь остановилась. Что им всю оставшуюся жизнь придется ходить строем, отдавать честь, вставать и ложиться по звонку и дежурить в нарядах. Когда же, наконец, они, закончив школу, оказались на учениях, на относительной свободе, им показалось, что они вырвались из людоедского плена. Следствием этого стало игривое настроение, овладевшее обоими, - так что они в какой-то мере уподобились щенятам, ловящим свой хвост.
Идея исходила от Гарика. Он предложил пройти на нейтральную полосу, и сорвать со столбиков, которые ее украшают, по гербу Советского Союза на "Дембель". Дело в том, что на невысоких полосатых столбиках, обозначавших границу СССР, были привинчены сверху металлические гербы Советского Союза.
Оторвавшись от своих и оставшись незамеченными, Вася и Гарик быстро добрались до святая - святых границы - нейтральной полосы. Там они дали волю своей энергии, столь долго не находившей выхода. Они орали, боролись, выдергивали столбы с надписью "Граница СССР", ржали, улюлюкали, словом соревновались друг с другом в собственном идиотизме.
Наигравшись и нарезвившись вдоволь, сорвав сразу по 3 герба каждому, они решили возвратиться к месту дислокации своей части, надеясь, что их самовольная отлучка осталась незамеченной.
Хотя, скажем прямо, не заметить отсутствие 2-х столь колоритных фигур было бы мудрено: оба выделялись массивной фактурой. К тому же, сойдясь вместе, они любили издавать радостный рев, каким олень в брачный период приветствует свою самку, выражая тем самым высшую степень восторга. Хотя параллель с братьями нашими меньшими на этом не заканчивалась. В довершение сходства они любили стукаться лбами, испытывая, чей лоб крепче. Этот-то рев с характерным постукиваньем чего-то твердого обо что-то звонкое и пустое не давало возможности усомниться в наличии сих доблестных воинов в расположении пограничной части.
Перед самым их возвращением объявили учебную тревогу, во время которой бойцы их подразделения начали выдвигаться через равные промежутки друг от друга вдоль всей границы.
Наши друзья приняли учебную тревогу за боевую, связанную с их исчезновением, что послужило, в свою очередь, толчком для их ухода вглубь иностранной территории. Тут начинается II-й этап нашей эпопеи, который можно было бы условно назвать: "На вражеской территории".
II
...Итак, друзья бросились в лес, стремительно удаляясь от родных границ в глубь Финляндии. Первый встреченный ими хутор поплатился за то, что попался на их пути, синяками под глазами хозяев, майками и кое-какой обувью. Для передвижения по вражеской территории друзья умыкнули у фермера еще и мотоцикл.
Переодевшись в военные трофеи, усевшись вдвоем на мотоцикл, они двинулись навстречу приключениям.
Приключения начались с того, что у них кончились сигареты, и сломался мотоцикл. Гарик остался его чинить, а Вася отправился пополнить табачный запас. Он уселся на неведомо откуда взявшийся велосипед (о его происхождении история умалчивает) и поехал искать какой-нибудь захудалый магазин, благо в штанах, которые они стянули на хуторе, звенела какая-то мелочь.
По рассказу Васи, он проехал 30 км. почти до самого Хельсинки, но не нашел на дороге ни малейших признаков жизни. Проделать обратный путь он решил уже на попутке. Однако, вернувшись, он не обнаружил своего приятеля на прежнем месте. Больше в Финляндии они не виделись, а встретились через несколько месяцев уже под Воркутой.
Вася вернулся в Хельсинки на другой попутной машине. Все произошедшее с ним напоминало дурной сон. Чтобы как-то поддержать свое бренное тело, он устроился в бар посудомойкой - убирать и мыть стаканы и тарелки за еду и ночлег без жалованья. В минуты досуга он даже ходил в кино, но фильмы на финском языке не вызвали в нем понимания. Больше всего Васю поразило то, что, вырвавшись из-за железного занавеса, он абсолютно никого не интересовал, в отличие от СССР, где всем до тебя всегда есть дело. Никто не спрашивал у него документы (которых у него, разумеется, и не было). В общем-то, впервые в жизни Вася почувствовал себя предоставленным самому себе, т.е. абсолютно свободным и в то же время - никому не нужным. В нем начинала просыпаться тоска по гауптвахте, уж там-то его всегда примут с распростертыми объятиями.
Однажды его даже угостили выпивкой, но все равно, это не решало проблемы одиночества в целом.
Вот как это произошло. Вася опустил монетку в музыкальный автомат, но он оставался нем (следовало нажать нужную кнопку с соответствующей мелодией, Вася этого не знал). Что мы делаем, когда автомат не работает? Правильно, стучим по нему что есть мочи кулаком. Так поступил и Вася. К нему подошла незнакомая девушка и начала что-то объяснять по-фински. Вася, поскольку не понял из всего, что она говорила ни слова, послал ее по известному всем русским адресу, и неожиданно она его поняла!
- О, так вы - русский! - воскликнула девушка с легким акцентом. - Очень приятно! - Оказалось, она изучает русский язык в университете, и уже сделала первые успехи. Тот вечер явился приятным исключением из суровых капиталистических будней. Но, все равно, жить, не испытывая давления извне, было не в привычках человека, выросшего в недрах советской системы. В русском человеке заложено подсознательное стремление к кнуту и прянику, пряник без кнута для нас горек.
Идиллия закончилась на том, что у Васи заболел зуб, а т.к. в Финляндии все лечение платное, он не придумал ничего лучшего как обратиться за бесплатным лечением в Советское посольство. Когда он явился туда и, представившись, изложил суть волнующего его вопроса, ему очень обрадовались.
- Ах, Вася, тот самый... Мы Вас давно ждем!
Кэгэбэшник оказался настолько любезен (в виду возможного повышения по службе за поимку опасного преступника - оба наши героя были объявлены во всесоюзный розыск), что поинтересовался, имеет ли в чем Вася нужду, и самолично объехал с ним несколько магазинов, сделав все необходимые покупки. После чего тот был переправлен из посольства прямехонько в Питерские "Кресты". Вася в данном случае рассуждал точь-в-точь, как Гоголевский Селифан:
-Коли за дело, то и посеки; почему же не посечь?
-В тюрьме хорошо! - вспоминал впоследствии Вася о своем пребывании в "Крестах". Никто тебе не мешает, никуда бежать не надо. Никакой суеты.
Под благотворным влиянием своих сокамерников (первый был валютчиком, второй - скупщиком антиквариата, словом, вся тогдашняя интеллектуальная элита преступного мира) Вася принялся за разработку идей, которые не давали ему покоя еще до армии, а именно: за создание общей теории относительности, в которую специальная теория Эйнштейна входила бы лишь как частный случай.
Впрочем, справедливости ради, надо заметить, что первые (они же последние) попытки Васи внести свой вклад в науку закончились вместе со сроком его пребывания в "Крестах", к слову сказать, - весьма незначительному.
Больше Вася к своей теории не возвращался (во всяком случае, в письменном виде). Наверное, это связано с тем, что в последующей жизни он уже не встречал такого понимания, какое нашел в тюрьме.
III
Позвольте! А где же Гарик? Где тот, по чьей вине, собственно, и заварилась эта каша, кто исчез в самом начале финской эпопеи в неизвестном направлении?
Ему удалось починить мотоцикл, и одержимый идеей испытать его в деле, он уехал, даже не дожидаясь своего товарища. Сомнений, что делать, у Гарика не было никаких. Благо, дачи под Хельсинки даже на запираются. Гарик обосновался на одной из самых роскошных, предварительно стащив с окрестных фазенд всю выпивку и бытовую технику.
Он возил женщин легкого поведения в свои апартаменты и угощал их дармовым спиртным. Так продолжалось бы еще неизвестно сколько, благо стояла осень, и дачный сезон должен был начаться только весной, если бы не очередной неожиданный поворот судьбы!
Чувствуя полную безнаказанность, Гарик пребывал постоянно в состоянии легкого подпития и в этом приятно-возбужденном состоянии перелетал на своем мотоцикле с места на место словно некий упитанный купидон, которому вставили сзади пропеллер.
Так, остановившись заправиться на одной бензоколонке, он достал бутылку коньяку, одну из неиссякаемых своих запасов, чем и привлек внимание хозяина бензоколонки. Затем, запрокинувшись, начал хлестать коньяк прямо из горлышка (случай в Финляндии довольно редкий). Дав по газам, таинственный гость скрылся полностью в клубах дыма, а хозяин, как добропорядочный гражданин, решил предупредить по телефону полицию, что по дороге едет мотоциклист, представляющий собой угрозу движению. Гарика повязали по всей форме, и тут выяснилось, что он дезертир, проживающий без документов, да вдобавок разъезжающий на украденном мотоцикле.
Гарик оказался в Финской тюрьме. После учебки под Выборгом финская тюрьма показалась ему комфортабельным санаторием со всеми удобствами. Там были: тренажерный зал, библиотека, бассейн, игровая площадка, сауна, питание, какого Гарик не пробовал за всю свою жизнь. Перемещение в стенах тюрьмы заключенных никак не ограничивалось, за исключением необходимости присутствовать на утренних и вечерних поверках. Все это мы знаем из писем самого Гарика, которые он писал домой. Пройдя нашу границу, они распечатывались, размножались и зачитывались в приграничных воинских частях в качестве политинформации, как пример, каким не должен быть боец, предавший советские идеалы, когда, по презрительному выражению одного бойца, "человек думает только о жратве".
Но нельзя забывать, что на дворе стоял 1985 год, и с СССР не был еще снят железный занавес, так что Гарик вполне мог предстать, как жертва политических репрессий в армии, бежавший от засилья Советской идеологии. Гарик и решился разыграть главный свой козырь, просить политического убежища у властей. Тогда его спросили, какое гражданство он хотел бы принять. Гарик выбрал шведское. Почему, тайна, которую он унесет с собою в могилу. Ему сказали:
-О"кей! Но сначала, прежде, чем заполнять анкеты для предоставления вида на жительство, вы дадите пресс-конференцию о нарушении гражданских прав и свобод в СССР.
Гарик согласился, особенно не задумываясь, что, собственно, от него требуют. Но когда он увидел зал, в котором собрались журналисты, готовые поливать грязью чистые идеалы страны Советов, а также - ворох анкет, которые ему предстояло запомнить, до него стало доходить, во что он вляпался, а главное, что он до смешного не подходит на роль диссидента. И тогда Гарик махнул на все рукой и вслед за Васей захотел отправиться к своим, на Родину, т.е. в тюрьму. Когда уже решительно все было готово для пресс-конференции, Гарик торжественно вышел перед аудиторией и послал ее по тому адресу, который всякий иностранец, даже не знающий русского языка, понимает без переводчика. Он оставил публику в недоумении, еще раз продемонстрировав неразрешимость антагонизма между Востоком и Западом, а также, следом за Васей - отношение советского человека к западной системе ценностей.
После сего демарша без лишних слов Гарик был передан с рук на руки Советским властям, которые не замедлили переправить его туда же, куда и Васю. Таким образом, сменив финскую тюрьму на советскую, Гарик еще раз подтвердил старую истину: сколь веревочка не вейся, а конец... Хотя, постойте! В нашей истории сей поворот, объединивший наших героев столь разными путями, концом пока не является.
IV
- Я решил, что начну новую жизнь, - говорил Вася, - когда узнал, что прокуратура решила не возбуждать уголовного дела. Следователь рассмотрел наше дело и увидел, что мы не преступники, а просто раздолбаи, которым в учебке моча в голову ударила.
Поскольку дело вышло на межгосударственный уровень, во избежание международного резонанса, власти решили не наказывать беглецов, а просто перевели их в другую воинскую часть, подальше от границы - далеко ли снова до греха, - поближе к полярному кругу, под Воркуту, чтобы не повадно было бегать.
Руководство части, в которую они оба прибыли, получила негласный приказ - Васю и Гарика не посылать вместе в одни и те же наряды, караулы и дежурства, а также не привлекать их одновременно к каким бы то ни было другим работам.
Не смотря на это, воинская часть все же поплатилась за то, что приняла в свое лоно двух столь ярких личностей.
Однажды Вася простудился и с температурой 39№С пошел в медсанчасть. Врач отказался его принять под тем предлогом, что там уже лежал Гарик. Тогда Вася отправился к командиру части с жалобой на врача.
Командир возмутился:
- Что они там, обалдели! У человека чуть не пар изо рта идет, а они разводят игры в дисциплину!
Васю положили вместе с Гариком в лазарет из гуманных соображений. Но эта-то гуманность и вышла для лазарета боком.
Уже выздоравливая, наши герои зачем-то оказались в подвале медсанчасти. Гарик потянулся, ухватившись рукой за какую-то железяку, торчавшую из стены. Дело в том, что до армии он много и усиленно качался и потому имел привычку все время, покряхтывая, растягивать мышцы. Так вот, железяка, за которую он ухватился, оказалась трубой парового отопления, каковую тот благополучно и выломал из стены, из-за чего весь госпиталь остался без горячей воды.
Эпилог.
...И сейчас еще Гарик и Вася любят вспоминать свою боевую молодость, повторяя при этом:
- Да, Гарик...
- Да, Вася...
- Могли бы остаться там и начать новую жизнь!
Но где бы ты ни хотел начать новую жизнь, как это сделать, если имя тебе - пофигист?