В комнате тихо. Только раздается тиканье часов. Солнце отра-жается в пыльных стеклах книжного шкафа. На диван садится девушка. Она скидывает туфли и задирает свое школьное платье. Розовые трусики вместе с колготками она приспускает до колен.
Затаив дыхание, очень медленно и осторожно она начинает делать вращательные массажные движения под самой вершиной своего выпуклого в завитках густых, жестких, курчавых волос треугольника.
Поначалу лицо ее остается бесстрастным, но затем негромкий, дол-го сдерживаемый вздох радостного наслаждения вырывается сквозь ее сжатые зубы.
Створки ее щели начинают блестеть мельчайшими капельками выстуќпившего сока. Они начинают набухать, словно весенние почки, становяќтся под быстрыми пальцами упругими и твердыми, начинают раздвиќгаться, словно створки волшебных сказочных дверей, обнажая выступивќший, едва приметный бугорок. Девочкины пальцы, наконец, добираются и до него и начинают попеременно сжимать и оттягивать его то вверх, то вниз; он начинает медленно вздрагивать и округляется в красную вытянутую шишечку, пульсирующую вместе с ударами сильно бьющегося сердца. Девушка закатывает глаза и блаженно щуритќся. Ее учащенное дыхание перемежается со взволнованными стонами. Не в силах противиться охватившему порыву, девушка сдергивает с сеќбя, не сильно при этом разорвав, колготки, а за ними - и трусики. Она лихорадочно стягивает через голову платье, расстегнув, отшвыриќвает лифчик. Юная, голая, возбужденная она отражается в рядом стояќщем зеркале, словно прекрасная богиня молодости и любви.
Ее вставшая грудь торчит набрякшими сосками в разные стороны, бурно вздымаясь и опускаясь; крутой загиб ее зада не смог бы сейчас оставить равнодушным ни одного мужчину. Шаря руками по грудям, бедќрам и низу живота, она, словно тигрица, кидается в прихожую, где лежат одежные щетки. Они пыльны, но сейчас ее мысли заняты не этим.
- Я хочу испытать это еще раз, - сверлит ее мозг единственная мысль.
Схватив первую попавшуюся щетку, девушка вновь бросается на диќван и с остервенением начинает немилосердно драить свой маленький стебелек, который надулся и покраснел так, что, кажется, сейчас вот-вот лопнет. Вначале ощущения несколько болезненные, но затем приятќная волна накатывается вновь с новой силой. Девочка впадает в какой-то исступленный экстаз, она словно плавает в нем по комнате, в котоќром больше не осталось четких очертаний предметов, а есть только стремительный, бурлящий поток ее желания. Прыгая под грубой колючей щеткой влево и вправо, вверх и вниз, ее нежный мотылек, ка-жется, сейчас вот-вот оторвется и улетит. По стенкам широко раскрыќтой щели текут, падая на старый плед, покрывающий диван, липкие тяќжелые капли. Все, что находится у нее под густым курчавым треугольќником волос, украшающим низ живота, источает сейчас обильную влагу, все становится скользким, набухшим и неимоверно горячим. Голова деќвочки откинута на подушку, рот открыт. Одна нога заброшена на спинку дивана, другая - пяткой касаетќся пола. Нежный живот часто трепещет, груди, словно маленькие каменќные пирамидки, вздымаются, не сотрясаясь ни единой капелькой жира, будто вставленные в стальной корсет. По комнате носится пронзительный острый запах. Девушку начинает трясти, тело изгибается, на какое-то мгновенье тяжелое биенье сердца прерывается, дыхание замирает, снова, ставшее уже знакомым - такое, какое хочется испытать вновь и вновь - ощущение полета, невесомости, бескрайности захватившего ее потока начинает заполнять все ее естество, несущееся в стремительном парении к немеркнущим краскам вечного сияния, открытого лишь ей одќной...
...Однажды ей уже довелось испытать нечто подобное. Этому на-учила ее школьная подруга, учащаяся с ней в параллельном классе.
Подруга усадила девушку на диван и начала медленно поглаживать ей колени. Руки ее все дальше и дальше с каждым движеньем забирались под юбку. Постепенно возбуждение подруги передалось и ей. Под юбкой начала разливаться приятная теплота. Руки цеплялись за ворсинки колготок. Колени в такт рукам стали медленно сжиматься и разжиќматься, пальцы были уже у самого преддверья. Под белым треугольником трусов чувствовалось что-то упругое и вместе с тем мягкое и нежное, словно набухший, готовый вот-вот распуститься бутон, пропитанный мо-лодым, липким соком.
Девушка приоткрыла рот, между зубами натянулась тоненькая прозќрачная ниточка. Руки ее невольно сами собой, торопили пальцы подруги. Медленно начали сползать колготки, открывая дивную, нежно-шелковистую кожу обнажившихся бедер. Девочка помогала подруге как могла - откиќнувшись на спинку дивана, терлась об него задом, стараясь поскорее стянуть вслед за колготками ставший ей вдруг мешать белый треуќгольник трусов. Наконец, она освободилась и от них. Они скрывали, бабочкой присевшую между ног нежную розоватостъ ее влажных покровов, издающих пряный, терпкий аромат, все более пылающих и все сильнее требующих влажной ласки шершавого языка, дабы потушить этот незримый, зашедшийся вдруг огонь, волной захватившего все ее естество экстаза.
И вот из последних сил поднимаемый девушкой, уже теряющей над собою власть, раскрывшийся, нежный бутон, алым пламенем расцветший меж ее белоснежных ног, оказался перед глазами подруги. Пульсирующий тяжелым, равномерным ритмом, он то сжимался, то разжимался и всхлиќпывал в такт бедрам, словно говоря что-то на своем одному ему только понятном языке. Узорный выступ преддверья набух и этот кокон выпустил, с натугой раскрывшись, дрожащую красную шишку, призывно поблескиќвающую от покрывшей ее влаги. Сердце бешено колотилось о ребра. Кажќдую секунду плотина, еще сдерживающая потоки долго скапливающегоќся тепла, грозила вот-вот прорваться. Подруга сумела попасть в такт бьющемуся пульсу ее желания, еще подбросив жару в топку своим горячим, неистовым языком. Вот уже освободились от колготок судороќжно трепещущие колени. Вот пальцы все ниже, ниже проникают под жиќвот, все глубже они входят в сладостное чрево, готовое полностью раскрыться под нежной материей влажных покровов. Боже! Это непереноќсимо! Это выше ее сил. Она раздвигает их обжигающую ткань, она сниќмает последнюю преграду, сдерживающую рвущиеся из нее наружу потоки страсти, они хлынут фонтаном, они затопят собой весь мир, подхватят и понесут ее к высокому, немеркнущему сиянию, полыхающему где-то в небе, оно горит только для нее одной, никто на свете не видит его. Господи! Нет сил жить, но и умереть сейчас было бы невыносимо! Пусть только оно останется с ней навсегда, это мгновеќнье между жизнью и смертью, когда ни жизни, ни смерти нет, но есть только Вечность и она - в центре своего пылающего, расколотого на две огненные половины лона.
Нечто подобное девушка готова пережить и сейчас. Как вдруг! Не-ожиданно, в момент, когда вот-вот должен был состояться бурный финал ее заигрываний с собственным телом, раздался звонок в дверь. От нео-жиданности девушка вздрагивает и горячая волна, готовая вот-вот выр-ваться из-под нее, откатывается куда-то вглубь.
Как же она могла забыть! Ведь они договорилась с парнем из класса, что он зайдет к ней сегодня после школы, занесет какие-то записи. Девушку не интересуют записи, ей просто нравятся его светлые, вьющиеся волосы и голубые, пронзительные глаза.
В ванной она поспешно одевает большой, махровый мамин халат и, на ходу завязывая пояс, бежит к закрытой двери.
...Дверь неожиданно отворяется, и он видит перед собой женсќкое существо, ощущая в первый момент, как естественную защитную реак-цию, агрессивность и даже неприязнь по отношению к ней - инстинктивное желание сохранить покой души, в стремлении оградить себя от дьявольских женских чар. Несчастный! Природа жестоко посмеется над тобой. Ты даже не представляешь, в какие звериные бездны страсти низвергнется твой дух, лишившись способности мыслить и действовать, наделив коварнейшим недугом, проникающим в самое сердце, пожирающим тебя вместе с его болью и тоской, подчиняя отныне вечной, неодолимой силе, расплачиваясь взамен отданных тобой огромных возможностей способностью бесконечно страдать, постеќпенно превращая тебя во все более беспомощное, истерзанное и жалкое существо.
...Они сидят уже на диване, где она еще совсем недавно кормила свою жадную до удовольствий плоть.
Она слушает его, молча, не скрывая завороженно глядя в его глаза. Он говорит и какой-то сладостный огонь, заставляющий пересыхать во рту и обжигающий все внутри, все больше разливается по всему телу.
Она видит, как напряглись его мышцы, как побледнело лицо. Она наклоняется к нему и, закрыв глаза, целует в губы. Это был пол-новесный, горячий поцелуй, обжигающий, словно пощечина.
Парень окаменела
- Ну же, действуй!- ободряет он сам себя"
Он начинает неумело расстегивать на ней халат. Она слабо отбива-ется, ее душит хохот.
- Лучше умереть! - И парень валится с ней на пол, сдергивая за полу халат.
Борьба продолжилась в партере, сопровождаемая ее ведьминскими взвизгиваниями.
Дальнейшее вспоминалось, как сон, мучительный и одновреќменно приятный. Чем больше он старался, тем сильней ее душил смех. Она стенала и хохотала так, что было непонятно, то ли это выражение удовольствия, то ли, действительно, во всем, что они делали, было что-то неимоверно смешное.
- Почему ты смеешься? - почти с ненавистью спрашивал он, катаќясь с ней по полу и опрокидывая различные предметы.
-Потому что ты смешной!
- Тогда я счас тебя укушу, - и он действительно укусил ее за нос. Затем взял ее за ноги - чтобы только она перестала хохотать, - и несколько раз приложил об пол, после чего она поднималась, и, обняв его за шею, что-то пела своим детским тонким голосом.
Впоследствии он многократно вспоминал те минуты, проведенные с ней, вновь и вновь пытаясь разобраться в своих чувствах. Ему казалось, что приближаясь к ней, чувствуя ее руки у себя на плечах, касаясь щеками ее волос, он все глубже проваливался в бездну, из которой никогда не выберешься. Это словно внезапно открывшийся крутой спуск, заставляющий подниматься сердце к самому горлу и стоять в нем комом. Но вот головокружительный полет целиком захватывает вас, вы как будто летите в пропасть, скользя по покатостям ее тела - спуск в преисподќнюю, пылающую на дне кратера вулкана ее страсти, призывно поблескиваќющей тусклым огоньком в ее глазах, манящих мучительно и вместе с тем неотвратимо.
В конце спуска оказывается звенящая тетива, в которую вдруг вы-тянулись все ваши нервы, и вы, обретя неожиданную легкость и провор-ство, которых при обычных условиях в себе и не подозревали, начинаеќте ходить по ней, наполняясь этим пением небесных сфер, погружаясь в обольстительные чары их не слышимых простым ухом созвуќчий. Вы - уже сами натянутая струна, колышимая малейшим прикоќсновением, вплетая и свой счастливо обретенный голос в гармонию природы.