Спасенников Владимир Сергеевич : другие произведения.

Чужак в системе (Расколотая планета-1)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Семья десятилетнего Максима Ростова погибает в ходе загадочной "астероидной атаки". Спустя семнадцать лет Максим, выбравший путь спасателя, находится на самой вершине славы. Казалось бы, жизнь удалась, но авторитетный майор СБС не оставляет попыток разобраться в страшной гибели своих родных, тем более что судьба то и дело подбрасывает ему очередную разгадку. А тут еще в Солнечной системе происходит серия кровавых терактов, организованных бывшим генералом Михаэлем Шульцем. Первый теракт случается на Марсе в туристическом комплексе "Красный рай". И Максим, как образцовый безопасник, пытается спасти захваченных людей и обезвредить отставного генерала. Но противник оказывается неожиданно сильным. И вместо того чтобы преследовать его, Ростов выбирает спасение всех людей, в ходе которого удается вызволить и молодую безопапасницу Анну Брылову. После этого события жизнь Максима начинает круто меняться.
    Обновлено 26.02.2011

    Подробные аннотации по частям (1,2,3,4)

ПРОЛОГ

   Под куполом, венчающим последний этаж обсерватории, царила тишина. Лишь изредка она нарушалась легким жужжанием сервоприводов поворотной платформы главного телескопа. В этой относительной тишине метеоритный поток из сгорающих в силовом поле мелких астероидов казался поистине удивительным зрелищем. Этакие безмолвно падающие под воздействием искусственного тяготения камушки, охваченные пламенем, распадающиеся на крохотные осколки и вконец тающие... Новичков такое зрелище просто завораживало, но тех, кто мог созерцать его не один год, уже совершенно не трогало, а порою и раздражало.
   Вот и для Ростовых наступила последняя неделя долгой работы на полуавтоматической летающей обсерватории. После ее окончания они собирались подыскать себе спокойную работу в каком-нибудь земном институте и навсегда убраться из приграничной зоны главного пояса астероидов. И не потому, что чего-то боялись -- летающая обсерватория была оборудована современной противоастероидной защитой, -- а потому что изнурительные вахты на подобных станциях угнетали. Супругам хотелось нормальной человеческой жизни, хотелось уехать вместе с детьми в спокойный земной город.
   Георгий, сидящий в желтом кресле главного оператора, расслабленно потянулся. Сменил показания одного из голоэкранов. Скользнул по нему рассеянным взглядом, собрался вызвать следующие данные, но остановился. Палец застыл над тревожно пульсирующим сенсором, рот приоткрылся в искреннем удивлении.
   -- Какого черта?!
   -- Что опять случилось?.. -- недовольно начала Светлана, обернулась к мужу и увидела его побелевшее лицо.
   -- Никогда такого не видел, -- пересохшими губами произнес Георгий. -- Это невероятно!
   -- Дай я посмотрю.
   Светлана быстро поднялась с кресла и, лавируя между столами с многочисленной аппаратурой, поспешила к мужу.
   Однако изучить показания голоэкрана в тишине им не удалось. Двери наблюдательно отсека с легким шипение раскрылись. Внутрь ворвалось двое мальчишек, громко переругивающихся на ходу.
   -- Не нужны мне были твои паршивые голограммы!
   -- Тогда куда исчезли носители, придурок?!
   -- Я же говорю: не знаю! -- Максим попытался дотянуться до старшего брата, но тот грубо оттолкнул его и грозно добавил:
   -- Сейчас отец разберется с тобой, и ты больше не будешь лазить в мой отсек.
   -- Только попробуй и я расскажу, что было на этих голограммах...
   -- Тебе никто не поверит, -- уверенно ответил пятнадцатилетний Павел. Он был старше Максима на целых пять лет. И потому в тяжелых, ограниченных лишь семьей, условиях обсерватории между братьями давно образовалась стена полнейшего непонимания, и даже ненависти.
   -- Папа...
   -- Тихо! -- Прикрикнул Георгий Ростов. И мальчишки изумленно замерли в двух метрах от склонившихся над голоэкранами родителей.
   На этот раз отец не грозил им кулаком, не поглаживал стягивающий поясницу широкий ремень-хамелеон. Он даже не обещал запереть их по отсекам на целый день. Просто сказал "тихо". Но это слово прилетело им в лицо как пригоршня снега, как по-настоящему холодная и безжалостная угроза.
   -- Папа, что случилось? -- Промямлил более смелый, несмотря на свой возраст, Максим.
   Тяжелое молчание.
   -- Мама, что произошло?! -- Теперь уже решился Павел.
   Снова тяжелое и гнетущее молчание.
   Наконец Светлана оторвалась от голоэкрана, показывающего данные со сканеров пространства. Коротко оглянулась на детей, затем дрожащим голосом обратилась к мужу:
   -- Ты уверен, что техника в порядке? Вдруг электронные блоки неисправны? На этой обсерватории давно не было ремонтников.
   -- Нет, блоки тут не причем, -- Георгий отрицательно качнул лысеющей головой.
   -- Но это ведь абсурд! Такого не может быть!
   -- Значит может.
   Светлана отшатнулась от кресла, в котором утопал муж, будто он был повинен в том, что зафиксировали сканеры.
   Дети в сторонке испуганно следили за взволнованными родителями.
   -- И все-таки я не понимаю, как целая куча крупных астероидов может вдруг покинуть зону пояса?! В этих координатах проходят только мелкие астероиды и метеороиды. А траектории всех крупных объектов давно наперечет. Они заложены в программу. И станция без нашей помощи сама избегает неприятных встреч.
   -- Внутри пояса был сильный гравитационный всплеск. Кто-то или что-то вытеснило огромную массу ледяных глыб в нашу сторону.
   -- Неужели обсерватория не сможет от них отрулить?
   -- Нет, облако осколков слишком большое. Идти через него бессмысленно. А огибать -- уже поздно.
   -- А защита? -- Светлана пыталась уцепиться за любую надежду. -- Она ведь у нас очень хорошая?
   -- И все равно не такая надежная, как у военных кораблей. Наша защита рассчитана на объекты не крупнее десяти метров в поперечнике.
   -- Тогда... тогда нужно уходить?
   -- И как можно скорее, -- кивнул Георгий.
   В следующий момент тишина купола надолго взорвалась завыванием автоматической сирены. Из динамиков установленных сразу же над входом полился металлический, лишенный малейшего участия голос:
   -- Это не учебная тревога! Обсерватории "Гамма-5" угрожает опасность. Зарегистрировано приближение большой группы космических тел диаметром до ста пятидесяти метров. Огромная скорость не позволяет избежать встречи с группой. Проход через нее с вероятностью ноль девять приведет к полному разрушению обсерваторной станции. Персоналу следует незамедлительно покинуть "Гамма-5" на спасательном "Бульдоре" с бортовым номером...
   -- Паша, -- Георгий посмотрел в сторону старшего сына. -- Помоги матери собрать все ценные вещи и перенести на спасательный корабль! Через пятнадцать минут вы должны быть на борту "Бульдора".
   -- Я понял, -- сдавленно проговорил Павел.
   -- А ты, -- Ростов посмотрел на прекрасно удерживающего себя в руках Максима. -- Ты поможешь мне подготовить корабль.
   -- Помогу!
   По губам Георгия скользнула легкая улыбка. Он уже давно начал следить за Максимом. В отличие от своего старшего брата тот был на редкость смелым и до безумия любознательным. И если последнее Максиму передалось от высоколобых родителей, то бесстрашие могло перейти только от деда Михаила -- сурового, черствого полковника, который мечтал воспитать своего приемника, но так получилось, что Георгий стал ученым.
   -- Тогда мы пойдем, -- обронил Георгий. Затем быстро подошел к жене и на миг заключил ее в крепкие объятия. -- Все будет хорошо, -- шепнул он ей на ухо. В ответ Светлана лишь нервно улыбнулась.
   -- Мама, пошли, -- позвал вспотевший от страха Павел. В глубине души он мечтал побыстрее расправиться со всеми этими вещами и попасть на безопасный "Бульдор".
  
  
   Транспортный отсек представлял собою сорокаметровую в диаметре шахту, внутренние стенки которой покрывал термоизоляционный материал похожий на толстую мятую фольгу. Точно в центре на узкой стартовой платформе находился спасательный корабль класса "Бульдор". Вверх от платформы до конца шахты было не менее пятидесяти метров, до дна же, с которого поднималось платформа, было около семи метров. То есть остановившихся на пороге Ростовых от корабля отделяла глубокая яма, заполненная густым мраком.
   Повернувшись к пульту ручной активации спасательного корабля, который был установлен справа на стене, Георгий приложил руку к идентификационной панели и четко проговорил:
   -- Я ведущий научный сотрудник. Прошу предоставить мне доступ к спасательному кораблю!
   Из пульта вылетел короткий высокий звук. Затем панель вспыхнула насыщенным алым светом, и из встроенного динамика послышался бесчувственный голос:
   -- В доступе отказано.
   Георгий отдернул ладонь, словно идентификационная панель вмиг раскалилась. Глянул на недосягаемый "Бульдор". Затем снова посмотрел на пульт активации; срывающимся голосом повторил:
   -- Прошу предоставить мне доступ к спасательному кораблю!
   Бесчувственный голос заученно, будто совершенно не прореагировав на повторную просьбу, проскрежетал:
   -- В доступе отказано!
   Георгий на миг оцепенел.
   -- Глупая железная коробка! -- Наконец прорычал он и, не раздумывая больше, со всей силы опустил кулак на хрупкую панель. Тонкий пластик на поверхности треснул. Подсветка, скрывающаяся в его недрах, погасла.
   -- Папа, может мне попробовать пробраться на корабль?
   Георгий недоуменно оглянулся на сына, лицо его по-прежнему было перекошено от бессильного гнева, лысина на голове поблескивала от холодного пота.
   -- Какого черта ты задумал? -- Грубо спросил он.
   -- Я попробую проникнуть на корабль, -- невозмутимо повторил Максим.
   -- Это я уже понял! Что ты предлагаешь?!
   -- Посади меня на плечи, и я попытаюсь дотянуться вон до тех трубок...
   Георгий удивленно проследил за рукой сына.
   В полуметре над входом, из верхней части закрытой решеткой трубы вентиляции в стене, действительно выходила пара тонких серых труб. Вся эта "энергомагистраль" тянулась через шахту и спускалась к одному из энергоприемников "Бульдора".
   Ненужно было быть всяким там доктором наук по астрофизике чтобы понять: использовать этот путь на корабль как жизненный вариант, значит расписаться в собственном безумии.
   -- Ты идиот? -- В панике выпалил Георгий, и продолжил, уже обращаясь скорее к самому себе: -- Только подумать! Я вырастил идиота! Это все гены моего узколобого папаши. Он был таким же редкостным самоубийцей...
   -- Папа! -- Максим требовательно дернул отца за руку.
   Глаза старшего Ростова прояснили, он, наконец, очнулся он панического бреда, заторможено проговорил:
   -- Так ты что-то предлагал, сын?
   -- Да! Посади меня на плечи. По этим трубам я попробую перебраться на корабль.
   -- Это же немыслимо! -- Снова начал Георгий, стараясь перекричать усилившийся вой многочисленных сирен.
   -- У меня есть шанс: сила тяжести на станции меньше стандартной земной, а я родился на планете с очень большой гравитацией и, наконец, я постоянно занимаюсь в спортивном отсеке!
   -- Ты свалишься в шахту, -- упорствовал Георгий.
   -- И что с того? -- В тонком голоске Максима неожиданно проступила взрослая рассудительность. -- У нас нет другого пути!!
   Георгий мотнул головой. В который раз глянул на неприступные блестящие бока "Бульдора". И, наконец, решился.
   Сначала он усадил тело Максима на плечи, приблизился к стене и стал поддерживать, пока мальчик цепляется за горизонтальные прутья решетки, а затем подтягивается к выведенным в верхней ее части трубкам.
   Постепенно ноги сына соскальзывали с плеч, и казалось, что он вот-вот сорвется...
   -- Я держусь! -- Вдруг выкрикнул мальчишка.
   А Георгий ощутил, что плечи уже полностью избавились от веса мальчика. И не успел он посмотреть вверх, как оттуда послышался жалобный треск креплений, на которых держалась одна из труб. Георгий испуганно растопырил руки, готовясь подхватить падающего сына.
   Но тот не падал, потому что отчаянно держался. И не за энерготрубы. А за жизнь.
  
  
   Уцепившись за одну из трубок, Максим слишком резко начал перебирать руками. В итоге многочисленные, но не очень прочные крепления трубы едва не выворотило под весом ребенка. Тогда Максим решил действовать более осторожно. Смирился с тем, что двигаться придется медленно, из-за чего руки, вероятно, успеют сильно устать, и он сорвется прямо на дно шахты. Но в этом и был смысл: перестать бояться, посмотреть своей возможной смерти в глаза. Об этом говорил суровый дед Михаил. Тогда Максиму было еще только шесть лет. Он не мог понять смысла слов. Но сейчас, в десятилетнем возрасте, оказавшись в настоящей стрессовой ситуации, мальчишка неожиданно вспомнил слова деда. И бесстрашно посмотрел вниз. Если ему суждено, то он все равно упадет и расшибется
   Руки сразу же перестали дрожать. Пальцы надежно вцепились в трубу толщиной почти с перекладину турника.
   Не обращая внимания на беспокойные реплики отца, он медленно двигался вперед, неуклонно приближаясь к центру шахты.
   Силы были: юный Максим очень любил физические упражнения и подолгу пропадал в спортивном отсеке обсерваторной станции. Иногда туда ходили и родители. Но Максим, несомненно, был самым частым посетителем. У него даже установился контакт с тамошним ИскИном, память которого под завязку была забита всякими методиками тренировок и спортивными нормативами. Но главный процессор машины все-таки позволял ей совершенствоваться и, благодаря долгим разговорам с мальчиком, ИскИн развился практически до уровня кибернетического секретаря. Правда, стиль его общения со временем стал, мягко говоря, неделовым. ИскИн как губка впитывал все шутки, приколы и дурные истории, которые старательно выкладывал ему Максим. В последний месяц он настолько переменился, что стал "подшучивать" над посещавшими спортивный отсек родителями Максима. Поначалу те пугались, не понимая, как глупый ИскИн способен на что-то подобное, но затем выяснилась причина, по которой он быстро "поумнел". И Максим получил легкую взбучку, главным образом из-за того, что в динамиках машины нередко звучали прибаутки с самой настоящей ненормативной лексикой. Но Максим все равно продолжал навещать своего "тренера". Вплоть до сегодняшнего дня. И сейчас, вспомнив об ИскИне, испытал искреннюю жалость. Ведь у обсерватории не было ни единого шанса уцелеть. А значит и у его любимого "тренера".
   Несмотря на все старания, крепления трубы, за которую он цеплялся, вновь затрещали. Тонкие и короткие пальцы с трудом охватывающие холодную шершавую поверхность трубы готовы были разжаться. От испуга Максим резко дернулся. Крепления естественно не выдержали и лопнули. Под весом мальчика труба подалась вниз. Длинный ее отрезок сильно провис над мраком, наполняющим дно шахты. Вместе с ним, судорожно цепляясь, опустился и Максим.
   Откуда-то из-за спины послышалось бессильное рычание отца. Оно лишь мешало сосредоточиться, напоминая о том, что его дела очень плохи.
   Максим судорожно вздохнул. Глаза его увлажнились, лицо было готово перекоситься в плачущей гримасе. Но в какой-то момент, будто щелкнул переключатель, и Максим приказал себе бороться до конца.
   Стиснув зубы до легкого хруста, он осторожно перебрался вперед. Не дожидаясь следующего обрыва, быстро протянул руку и уцепился за вторую целую трубу. Подтянулся. Крепко сжал ее обеими руками. И, отдышавшись, начал медленно продвигаться вперед.
   Теперь его положения снова было достаточно надежным. Но не было никаких гарантий, что вторая труба не сорвется с креплений как первая. Тем более что пальцы на руках все сильнее уставали. А ноги закостенели от чувства разверзшейся под ними пропасти.
   Впрочем, "Бульдор" уже был близко.
   Корабль казался "мертвым" и непреступным. Незаметная дверь-трап не отошла и на доли сантиметров. Сигнальные огни не горели. Внутри, в рубке управления, иллюминаторы были заполнены непроницаемой тьмой. Это означало, что бортовой компьютер "спал". А может, даже поломался. Но об этом Максим просто не позволял себе думать. Он решительно планировал достичь вытянутого овала корабля. А затем еще и забраться внутрь. Чего бы это ему ни стоило.
   -- Осторожно! -- Донеслась очередная реплика отца.
   "Сам знаю!" -- Недовольно подумал Максим, выпуская из ослабевших пальцев шершавую трубу и падая прямо на гладкую, почти зеркальную поверхность "Бульдора".
   Несколько секунд безуспешных попыток удержаться на месте. И он обреченно начал сползать по стенке спасательного корабля. Ногти беззвучно скребли по твердой зеркально-ледяной поверхности. Из глаз уже сыпались бессильные слезы. Ноги вот-вот должны были "коснуться" холодного мрака, начинающегося под стартовой платформой корабля...
   Но внезапно ноги Максима ударились о твердую поверхность трапа. Оказывается, пока он медленно соскальзывал по стенке корабля, дверь-трап стремительно раскрылась. Видимо ИскИн спасательного корабля все же "проснулся", а уж с это момента, в соответствии с заложенной в него программой, был обязан всячески оберегать жизнь любого человека.
   -- Я жив, -- сказал Максим то ли себе, то ли подбегающему к нему отцу.
   Синие глаза мальчика были расширены от возбуждения.
   -- Только матери ничего не рассказывай, напугаешь, -- попросил отец, торопливо заключая его в крепкие объятия.
   Макси судорожно кивнул.
  
  
   Внутреннее пространство "Бульдора" было четко поделено на технический отсек, пассажирский салон и небольшую рубку управления.
   Когда Ростовы проникли внутрь спасательного корабля, то столкнулись с очередной серьезной проблемой: темные лепестки входа в рубку управлению были плотно сомкнуты. Расположенный рядом нарост управления дверью на запросы людей не откликался. Сломать же сверхпрочные карбодивые лепестки было практически невозможно, у Ростовых просто не было подходящих инструментов. И не было времени.
   Опершись рукой о стену рядом с входом, Георгий тихо выругался.
   -- Ну почему все идет не так как надо?
   -- Может, надо было идти на другой спасательный корабль? -- Робко спросил Максим.
   -- Это единственный спасательный корабль, -- покачал головой Георгий. -- Обсерватории нашего класса считаются безопасными и в целях экономии снабжаются только одним спасательным аппаратом.
   -- Как-то это все неправильно...
   Георгий оглянулся на сына и печально улыбнулся:
   -- Когда подрастешь, то поймешь что жизнь вообще неправильная штука и иногда ничего нельзя сделать.
   -- Но ведь дедушка говорил, что всегда нужно бороться!
   "Старый дурак вообще много чего говорил, -- скривив пересохшие губы, подумал Георгий. -- И где он теперь? Где это его почетная воинская слава? Никто не помогает! Сына великого полковника упекли на какую-то чертову полурабочею обсерваторию. И он вынужден был сам изворачиваться, чтобы его с женой перевели на более удобную работу на Земле".
   -- Ненужно воспринимать все дедушкины слава всерьез, -- мягко произнес Георгий.
   Но Максим уже не слушал отца. Глаза его опять загорелись тем упрямым, яростным светом, который заставил его, словно какую-то мартышку, перебираться по трубам как по лианам до труднодоступного корабля.
   Максим резко поднялся с кресла и, позабыв о ноющих, горящих и саднящих руках, решительно направился к двери. Отец наблюдал за ним с каким-то суеверным замешательством.
   -- Открывайся! -- Потребовал Максим и прижался к двери. -- Пусти нас!! -- Маленький кулачок несколько раз глухо врезался в шершавую карбодивую поверхность.
   -- У тебя ничего не выйдет, -- заметил Георгий, пытаясь заставить себя думать о более реальных способах проникновения в рубку.
   -- Нет, я слышу, он пытается открыть дверь! -- Максим припал ухом к одному из лепестков двери.
   Вскоре и до Георгия долетело глухое нарастающее жужжание. В какой-то момент лепестки охватила легкая вибрация, потом раздался громкий щелчок, и дверь стремительно раскрылась.
   Максим потерял равновесие и растянулся прямо поперек входа. Опомнившись, быстро поднял голову, силясь разглядеть внутреннюю обстановку рубки, но впервые секунды был вынужден зажмурить глаза: переднюю бортовую панель заливал яркий апельсиновый свет.
   -- Я -- Фаргус, -- прозвучал с панели глубокий синтетический голос. -- Прошу прощения за технические сложности. К сожалению, жизненный ресурс корабля равняется всего пятнадцати процентам. Но поскольку на станции тревога, мы все равно попробуем взлететь.
   "На корабле, в котором заклинивают даже двери?" -- со страхом подумал Георгий. Вслух же оптимистично произнес:
   -- И не только взлететь, Фаргус, но и удачно сесть на один из космодромов Марса!
   -- Да, -- не стал спорить компьютер.
  
  
   Светлану посадили в начале маленького салона -- шесть глубоких с зеленоватыми накидками кресел, -- вместе со всеми ее научными работами. Павла Георгий отправил в технический отсек, где в широком вырезе дополнительной приборной панели торчало полностью оборудованное кресло. Показав как пользоваться корабельной связью и, объяснив на какой именно панели нажимать сенсоры, если Фаргус не сможет выполнить какую-то команду автоматически, Георгий вместе с таскающимся за ним как хвост Максимом отправился в рубку.
   -- Садись, -- приказал Георгий, и Максим с готовность забрался в объятия огромного для его возраста пилотского кресла. Сам Георгий уже сидел в левом капитанском, отличающимся как расцветкой, так и количеством всевозможных приборов.
   Определив, что люди заняли свои места, Фаргус начал подготовку к оперативному старту.
   Шахта транспортного отсека осветилась ярким насыщенно-красным светом. По голоэкранам побежали графики, буквы, цифры. Максим ничего не мог разобрать, кроме крупной мигающей строки на голоэкране прямо перед ним. Как только вытянутое "яйцо" корабля начали охватывать продолжительные вибрации, нули в мигающей строчке стали превращаться в быстро сменяющиеся цифры.
   -- Это температура на дюзах двигательных блоков, -- пояснил отец. -- Сейчас подключится охлаждающая система и при оперативном старте, мы не повредим плиты обшивки вокруг дюз.
   -- А если бы ее не было?
   -- Мы бы все равно стартовали. Но с сильными повреждениями наш путь в космосе мог бы окончиться довольно быстро.
   -- Есть охлаждение, -- сухо прокомментировал Фаргус и подмигнул экраном Максима. От неожиданности мальчик зажмурился, а когда снова сумел посмотреть на экран, то увидел, что температура стремительно понижается.
   -- Шлюз будет открыт прямо перед стартом. Вернее даже не открыт, а резко откупорен как пробка из бутылки шампанского. Вместе с воздухом нас вынесет в космос. Затем будет сильный толчок -- и мы стремительно покинем обсерваторную станцию, -- последние слова Георгий произнес с особым чувством. Так или иначе, он, наконец, покидал прежнее место работы и устремлялся навстречу новому месту научной деятельности, но теперь уже в мягких условиях земного климата.
   -- От охранной системы станции получено предупреждение, -- вдруг сообщил Фаргус.
   -- Какое предупреждение?!
   -- В непосредственной близости от обсерватории обнаружены четыре космических тела диаметром до пятидесяти километров. Я не могу рассчитать траекторию, при которой корабль гарантированно избежит столкновения.
   Рука Георгий впилась в подлокотник кресла, губы плотно смокнулись. Какое-то время он молчал, не обращая внимания на выразительный взгляд Максима. Затем неразборчиво проговорил:
   -- Стартуй!
   -- Повторите приказ! Произвести старт сейчас?
   -- Сейчас! -- Выпалил Максим.
   -- Выполняю, -- флегматично сообщил Фаргус.
   Корабль затрясло, температурные показатели опять поползли вверх, но весьма вяло, неохотно. Потолок шахты неожиданно раскололся и "Бульдор", поддерживаемый силовыми полями, вместе с воздухом вылетел в объятия вакуума.
   Не дожидаясь пока корабль начнет беспорядочно кувыркаться, словно какой-нибудь аморфный металлический булыжник, Фаргус подправил траекторию рулевыми дюзами и уже потом врубил разрывающиеся от нетерпения маршевые двигатели. Ускорение вдавило пассажиров в кресла, катком перегрузок прошлось по неподготовленным организмам. Трясущаяся в пассажирском салоне Светлана потеряла сознание, скорчившийся в кресле технического отсека Павел попытался закричать, но голову настолько сильно припечатало к подголовнику, что сквозь плотно сжатые губы вырвался только сдавленный стон. В рубке управления Георгий пытался нажать свинцовыми пальцами сенсор смены картинки обзора на радаре. Он понимал, что даже если он увидит красные мигающие точки на пути следования "Бульдора", то ничего не сможет сделать. Корабль слишком простой, трудноуправляемый, как бильярдный шар, направленный кием, он просто мчится в указанный угол пространства и не остановиться пока не будет введена соответствующая команда.
   В глубоком кресле было почти невидно маленького и худого Максима, он практически утонул в его мягких, пересеченных страховочными ремнями просторах. От сильнейшей перегрузки он не мог скосить взгляд, от шока -- он впервые летал на столь некомфортабельном корабле -- на некоторое время потерял слух. В конце концов, перед глазами вообще опустилась багровая пелена. Максим почувствовал, как стремительно проваливается в абсолютную темноту. Он ни разу не падал в обморок, и потому ему было мучительно страшно. От легкого головокружения, от буро-черных точек он стремительно улетал в объятия холодной, звенящей тьмы.
   Неожиданно "Бульдор" сотряс сильнейших, прокатившийся по всему корпусу удар. Казалось, что от этого Максима размазали по просторам кресла, каждый участок тела отозвался резкой болью. Но это было последнее, что он почувствовал. А потом был очень длинный и темный сон.
  
  

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СПУСТЯ СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ. КРАСНЫЙ РАЙ

  

1

   -- Это кто? -- Анна посмотрела на 3D-снимок, висящий на правой стене маленького отсека отдыха. При этом полные, четко очерченные губы девушки изогнулись в восхищенной улыбке; черные глаза весело блеснули.
   -- Как, ты не знаешь? -- Лена закончила с защитным костюмом, затем раскрыла рюкзак и добавила уже к имеющейся экипировке табельное оружие класса "МетоСтрел", и только потом ответила подруге: -- Это Максим Ростов -- герой Службы Безопасности Системы.
   Анна, не отрываясь от снимка, пояснила:
   -- Первый раз слышу, но, видимо, потому, что последнее время не смотрю голоканалы и очень много работаю.
   -- Ты трудоголик, -- кивнула Лена и, хитро прищурившись, вдруг спросила: -- А что, он тебе понравился? Ну, ты понимаешь?
   Лейтенант Брылова резко развернулась, лицо ее сделалось непроницаемым, от восхищенной улыбки не осталось и следа. Сделав несколько быстрых шагов по отсеку, она остановилась у своего уже полностью готового рюкзака и проговорила официально-пафосным тоном:
   -- Разумеется, нет! Я просто смотрела его многочисленные награды. Для каждого офицера СБС капитан Ростов -- хороший пример. Каждый должен стараться достичь чего-то подобного. Тогда рейтинг доверия людей к СБС намного вырастет. Все будут знать, что Служба существует не просто так, а для спасения живущих в системе людей.
   -- Конечно-конечно, -- Лена подняла ладони в знак согласия. Младшему лейтенанту совершенно не хотелось спорить со старшим по званию. С подругой -- еще может быть. Но не с действующей исключительно по уставам военной машиной.
   -- И не надо больше таких намеков, -- строго произнесла Брылова.
   -- Я все поняла.
   "Какой же ты бываешь невыносимой, подруга!" -- Подумала Лена и закинула рюкзак за плечи. Перед тем как отправиться к десантному отсеку, она прислонилась лицом к огромному выпуклому иллюминатору и посмотрела на проносящуюся далеко внизу красную гигантскую пустыню.
   В конце двадцать второго века людям все-таки удалось вдохнуть жизнь в затухающую красную планету. Они наполнили ее уютными красками, старость, подаренную долгой эволюцией, сумели отодвинуть. На орбите установили огромные станции-зеркала, которые разогрели поверхность планеты. Из-за этого произошло "высвобождение" значительных запасов воды и связанного кислорода в почвах Марса. Кроме этого на планету доставили много астероидов из водно-аммиачного льда, нужных для дополнения атмосферы и гидросферы планеты азотом, водой и кислородом. Развитые технологии -- мощные грузовые двигатели, новые строительные материалы, обширные знания ученых в планетологии -- позволили сделать вчерашний сон реальностью! На Марсе снова появилась почти стабильная атмосфера. Конечно, ее пока постоянно приходилось поддерживать, а иногда людям нужно было прибегать к вспомогательным дыхательным приборам. Но все равно достижения были очень большие. Настолько что на планете выросли по-настоящему крупные города.
   Чего пока люди не смогли сделать, так это "укротить" бесконечные красные пустыни. Мертвые почвы противились обращению их в плодородные и удобные для жизни людей земли. Пока удалось создать только небольшие островки, "марсианские оазисы", как их еще называли.
   Самым крупным "оазисом" была столица планеты Маринер, названная так из-за расположения в Долине Маринера. Город представлял собою почти ровный со стороной в десять километров квадрат, утопающий в зеленом океане буйной растительности, которую составляли в основном виды, вывезенные с Земли и, разумеется, немного приспособленные под здешние условия. Еще одним обязательным условием для выживания растительности в "оазисах" были гигантские атмосферные барьеры или щиты, создаваемые метеорологическими службами. Их так прямо и называли -- "Метиощиты". Они сдерживали все еще гуляющие по пустыням пыльные бури. Уже не такие опасные, как в прошлом, но нежелательные для растений и населяющих "оазисы" людей.
   "Быстрый" -- спасательный тильдер похожий на сорокаметрового морского ската -- мчался над красновато-бурыми барханами, в мгновения пересекал глубокие ущелья и, пока не снижаясь, летел дальше и дальше. На борту "Быстрого" находилась полная спасательная обойма. В основном в нее входили спасители -- люди, не носящие оружия и обученные вытаскивать людей из мест, где произошла авария или разбушевалась стихия. Случалось, что спасатели сталкивались с преступниками, поэтому для прикрытия в спасательную обойму всегда включались профессиональные безопасники и обязательно с боевым опытом работы.
   Целью готовящихся к десантированию спасателей был "оазис" туристического комплекса "Красный рай". Архипелаг зданий раскинулся посреди озелененного острова, окруженного широкими каналами с чистой голубой водой. По предварительным данным: произошла авария небольшой атомной энергостанции, находящейся прямо под туристическим комплексом. Современная автоматическая охрана согнала всех туристов в герметичные спасательные камеры. Внутри них людям не угрожала никакая опасность, вплоть до сильных радиационных излучений. Задача перед спасательной обоймой "Быстрого" была до неприличия проста: доставить пострадавшим антирадиоцинные медикаменты и защитные костюмы. А потом оперативно вывезти всех с опасной территории. Обезвредят реактор уже другие службы.
   В общем, стояла обычная задача. Легкая задача. Но лейтенант Анна Брылова опасалась как раз именно таких простеньких, незамысловатых заданий. Зачастую аварии происходил не по вине техники, а человека. И не так уж редко эта вина была неслучайна. Кто-то специально устраивал аварию, а потом навязывал вполне серьезный бой. В основном это были фанатики какого-нибудь бредового движения или тронувшиеся умом рабочие.
   -- Мы подлетаем. Через две минуты точка высадки будет точно под тильдером. Всей обойме занять свои места в десантных капсулах. Через две минуты будет сброс, -- донесся голос одного из пилотов "Быстрого".
   Анна закинул на плечи рюкзак, сдержанно бросила подруге:
   -- Наше время пришло.
   -- Прорвемся, -- кивнула Лена и, опередив подругу, первой юркнула в раздвинувшиеся створки отсека.
  

2

  
   Главного инженера "Красного рая" волокли сразу двое бойцов затянутых в темно-желтые костюмы радиационной и химической защиты. Сам Глеб Аристов был одет в такой же костюм. Сквозь обширное стекло гермошлема было видно его худое старческое лицо с опустившимися уголками сухих губ и щелками грустных выцветших глаз. К слову, Глеб Васильевич и так чувствовал себя в последнее время не очень, а неожиданный захват туристического комплекса группой террористов под предводительством бывшего начальника охраны совсем подорвали его здоровье.
   Ученого протащили по длинному коридору одного их технических уровней комплекса. В самом конце обнаружилось просторное высокое помещение, которое, судя по рядам грузовых контейнеров, использовали как склад. Часть помещения занимала десятиметровая полупрозрачная камера с яркими табличками на пассажирской и грузовой дверях. Но Аристову не было нужды читать все эти таблички: он и так знал, что кабина -- одно из многочисленных убежишь. Не самое крупное, правда, но для небольшого персонала этого технического уровня большей площади и не надо.
   Внутри убежища работников склада не было. Их тела, окровавленные и обезображенные, беспорядочной кучей валялись неподалеку от камеры, в которой сейчас обеспокоенно прохаживались двое интеллигентов из отдела управления "Красным раем". Не самые большие шишки, но довольно перспективные специалисты, имеющие все шансы в будущем занять места в совете директоров. К тому же у обоих есть семьи. У двадцатидевятилетнего Тополева -- жена и пятилетний сын. У двадцатипятилетней Малышевой -- муж-спортсмен и две дочки дошкольного возраста.
   Глеб Васильевич напряг сухонькие руки, пытаясь высвободиться из железных объятий двух бандитов. Но вскоре его и так отпустили -- толкнули вперед прямо на толстое антирадиационное стекло. Главный инженер больно ударился плечом, упал на пол и пролежал так несколько секунд. Затем его грубо поднял Форстер -- один из помощников бывшего начальника охраны, -- и с силой припечатал к гладкой полупрозрачной стенке убежища.
   -- Смотри в камеру, старый козел!
   Аристов с трудом восстановил сбитое дыхание, еще раз глянул на метающихся по внутренностям камеры людей. Затем хрипло проговорил:
   -- Я вижу -- там люди. Что вы от меня хотите?
   -- Нам нужен пароль для полного доступа к реактору.
   -- Что вы задумали? Вы и так нарушили радиационную защиту реактора! Если не остановитесь, то произойдет взрыв! Погибнут все запертые в туристическом комплексе люди!!
   -- Возможно, -- холодно ответил Форстер. -- Но взрыв мы устроим в крайнем случае. Если власти не пойдут нам навстречу. При удачном исходе мы ограничимся обычным шантажом. Обещаю, что большинство людей выживут. Просто назови нам этот чертов пароль!
   Главный инженер скрипнул зубами, затем из динамика костюма донесся его по-прежнему хриплый, но уверенный голос:
   -- Нет, пароль я вам не назову.
   Форстер не ответил, просто провел сильный удар в область почек. Старик скорчился от боли и начал оседать на пол. Форстер заботливо поддержал его, затем снова толкнул вперед, да так что стекло гермошлема глухо ударилось об гладкую стенку аварийной камеры.
   Несколько секунд террорист ничего не говорил, дожидаясь, когда Аристов придет в себя. Затем громко и отчетливо произнес:
   -- Видишь этих людей, урод?
   Вместо ответа главный инженер что-то прокашлял. Впрочем, Форстера это не смутило. Он с устроенной силой навалился на сухонькое тело главного инженера. Теперь тот просто не мог смотреть ни в какую сторону, кроме внутреннего пространства камеры.
   -- Сейчас ты увидишь, как к этим людям приходит смерть.
   -- Что ты задумал? -- Наконец с трудом выдавил Глеб Васильевич.
   -- Мы прекратим подачу кислорода в эту камеру. Это очень просто. Достаточно указать компьютеру, что источник кислорода заражен, и он автоматически прекратит подачу воздуха. Начнет искать другой источник. Но так как его нет, камера за несколько минут превратится в склеп для этих двух молодых людей.
   -- Ты не посмеешь!
   -- Сейчас увидим.
   Форстер что-то тихо заговорил, видимо, отдавая приказ.
   Некоторое время после этого внутри камеры ничего не менялось. Люди так же ходили от одной стены к другой. Что-то беззвучно кричали, легонька колотили кулачками по толстому полупрозрачному стеклу в надежде, что их кто-то услышит. И вот девушка распустила верх своей красной блузки, а мужчина расстегнул пару пуговиц на рубашке. Лица были немного размыты -- все-таки стекло не полностью прозрачное, -- потому Глеб Васильевич не видел, как изменяется их цвет, как в глазах постепенно начинает проступать страх.
   Наконец движения девушки сделались неуверенными и отрывистыми, она бессильно опустилась возле одной из стен. А мужчина в это время подхватил небольшой белый стул и ударил им несколько раз в пассажирскую дверь. Видимо он думал, что это место в камере самое уязвимое. Стул разлетелся на куски, из расположенной прямо возле прохода коробки дверного компьютера полетели жирные искры. Свет в камере опасно мигнул. Сменился на красный. Мужчина обрадовано навалился на дверь, но та, несмотря на испорченный компьютер, так и не захотела открыться. Тогда мужчина бросился к середине камеры, где стоял выполненный в виде толстой колонны шкаф. По памяти Аристова там лежал небольшой комплект защитных костюмов снабженных баллонами кислорода на три часа нормальной работы.
   "Вот это действительно дельное решение, -- порадовался за мужчину Аристов. -- С этого и надо было начинать, Тополев!"
   Мужчина оказался у колонны, с силой дернул за высокую и узкую дверцу. Та видимо немного заклинила и с первого раза не поддалась. Тогда мужчина, тратя последние силы, крепко уцепился за дверь и резко потянул на себя. Створка неохотно распахнулась. Мужчина жадно подался вперед, затем медленно, будто в каком-то полусне попятился назад. Ноги его подогнулись, он упал на пол и больше, по-видимому, не мог подняться.
   -- Что такое? -- Недоуменно прохрипел Глеб Васильевич.
   Сзади, искаженный динамиками защитного костюма, донесся издевательский смех Форстера.
   -- Перед тем как посадить эту парочку в камеру мы позаботились о том, чтобы в шкафу не осталось ни одного защитного костюма. Зачем нам ждать лишних три часа пока эти крысы из управления начнут задыхаться? Пусть умирают прямо сейчас.
   -- Ты чудовище, Форстер!
   -- А помниться ты мне говорил, что я один из лучших охранников комплекса за всю историю, -- снова захохотал Форстер. И Аристов почувствовал как тело, прижимающее его к стене камеры, сотрясается от смеха.
   Отсмеявшись, Форстер серьезно проговорил:
   -- Думай быстрее старик. Этим крысам осталось не больше полминуты. Или ты называешь пароль или они гибнуть. Но учти, если ты позволишь умереть этим двум, то мы притащим в камеру новых претендентов на смерть от удушья. Народу у нас много. Мы будем таскать людей в камеру, пока ты не озвучишь пароль. Как тебе такая перспектива?
   -- Вы играете не по правилам.
   -- Мне плевать, как я играю, -- прошипел Форстер. -- Сейчас для меня важнее всего пароль. Чтобы его услышать я готов пожертвовать не только этими паршивыми туристами, но и своими людьми.
   В это время фигуры в камере полностью перестали двигаться. Через мутное стекло было трудно разглядеть, вздымаются ли у них грудные клетки. Или они уже совсем не дышат. Аристов почувствовал, как жизни этих двух ни в чем неповинных людей грязными кляксами начинают растекаться по его душе. Грязно-кровавыми кляксами, если быть точным. И от этих следов уже не отмыться. Они останутся с ним на всю жизнь. Хотя, сколько ему там осталось жить? Главный инженер понимал, что совсем немного. Но хотел прожить эти считанные годы без тяжелого камня на сердце.
   Из динамика как обычно донесся сдержанный кашель, и только затем послышался глухой и хриплый голос самого Аристова:
   -- Пустите кислород! Немедленно!.. Я назову вам этот пароль!..
   -- Сначала назови пароль, -- в голосе Форстера послышались довольные, сытые нотки.
  

3

  
   Шульц стоял у обзорного окна Центра управления реактором, когда с шипением раскрылась створка шлюзовой камеры и, громко топая, вошел Форстер. Шульц коротко оглянулся, машинально отметил забрызганный чужой кровью защитный комбинезон и блеск длинного ствола "эмкашника", небрежно зажатого в левой руке.
   -- Я все сделал, как вы сказали, -- с трудом сдерживая ликование, произнес помощник.
   -- Что с Аристовым?
   -- Уснул крепким сном в отрубленной от кислорода камере. Но, разумеется, после того как выложил полный пароль ко всем системам управления реактором.
   -- Хорошо. Я доволен твоей работой.
   Бывший начальник охраны так и не повернулся в сторону Форстера. Задумчивый взгляд его был направлен на блок реактора, чернеющего за обзорным окном Центра управления. Этот реактор совсем не походил на своих громоздких древних собратьев. Он был компактным и эффективным. Но на сегодняшний день он тоже устарел, и не заменили его на более надежный источник питания в срок лишь по одной причине...
   Этой причиной был Михаэль Шульц -- отставной военный более чем с ярким послужным списком -- два года назад ушедший на законную пенсию и добровольно согласившийся возглавить охрану одного из самых прибыльных туристических объектов Марса. Почти все эти два года он специально мешал замене компактной атомной станции на современный и безопасный энергоблок, в который входили две мощные батареи, смена коих требовалась лишь через каждые полгода. И при этом никаких опасных отходов, вывоз которых не дешево обходился директорату "Красного рая".
   Михаэль задумал свой безумный план еще за несколько месяцев до выхода на новую работу. Неуважение, чувство заброшенности, которые сомкнулись вокруг него подобно ледяным водам океана, сначала вогнали заслуженного солдата в недоумение. Но очень скоро на смену ему пришла ярость. Шульц с большой охотой принял предложение от руководства "Красного рая", но только после того, как узнал, что престижный туристический комплекс до сих пор не перевели на современную безопасную энергостанцию. Тут его сумасшедший план и начал оформляться.
   Устроившись на работу, Михаэль первое время присматривался, не мешал медленному оформлению бумаг на новую энергостанцию. А потом, изучив фирму поставщика и вычислив основных действующих лиц, начал резко, но профессионально давить на исполнителей заказа. Инженеры, юристы, некоторое время назад с энтузиазмом участвующие в проекте по замене атомной энергостанции, начали отказываться от участия, ссылаясь перед начальством на непредвиденные сложности и рекомендуя нанять более опытных специалистов. А иные работники попросту увольнялись, опасаясь за собственную жизнь и благополучие близких. Одновременно с давлением на фирму поставщика Шульц обрабатывал собственное руководство: утверждал, что нужно принять в охрану дополнительных людей для того чтобы обеспечить безопасность установки новой энергостанции, а также говорил, что не доверяет текущей фирме-поставщику и многократно просил о поиски другого претендента.
   У опытного Шульца знавшего толк не только в кровавых разборках, но и в кабинетных баталиях все выходило очень гладко. Но старый вояка прекрасно понимал, что долго водить за нос каждую их сторон не получится, потому активно садил своих людей на место персонала обслуживающего атомный реактор.
   Ровно за неделю до начал операции Шульц уже знал, что компактный реактор сам по себе очень безопасный. Любая естественная авария исключалась. Требовалось специально нарушить программу управления реактором. Поэтому спустя неделю Михаэль организовал настоящую масштабную операцию захвата. Когда его бойцы ворвались в Центр управления реактором, купленными инженерами уже готовился сбой программы.
   Стирание основных файлов настройки привело к почти полному снятию радиационного экранирования реактора, и множество элементарных частиц устремилось во внешнюю среду. Установленные по всему туристическому комплексу датчики безопасности подняли тревогу, и автоматическая система сама загнала ничего не понимающих людей в многочисленные камеры антирадиационной защиты, тем самым избавив бойцов Шульца от лишней работы. В конце концов, даже не потребовалось охранять все камеры, потому что до начала операции из всех шкафов-колон, стоящих посреди убежишь, извлекли защитные костюмы. Люди оказались в настоящих клетках, из которых не могли выбраться без угрозы для здоровья.
   А Шульц тем временем обнаружил, что полностью нарушить защиту реактора он не может. Основной файл настроек управления реактором был доступен для записи и удаления только в привилегированном режиме. В том режиме, который был доступен только главному инженеру "Красного рая". Зная характер старика, Шульц уже приготовился к прямому подрыву капсулы реакторной, что, несомненно, было не столь элегантным и безопасным для него самого способом, нежели саморазрушения реактора.
   Но вот вернулся Форстер
   Вернулся с этим чертовым паролем.
   -- Я доволен твоей работой, -- снова повторил Шульц и его пронзительные серые глаза, наконец, "ощупали" съежившегося помощника. -- Будешь адмиралом, когда у нас появиться собственный флот. Даю слово.
   -- Я не подведу, -- подрагивающим от страха голосом произнес Форстер. И протянул испачканный чужой кровью носитель, где была запись надиктованного пароля.
   Шульц удовлетворенно кивнул, принял носитель и повернулся к главному компьютеру Центра управления.
  

4

  
   Капсула Анны покинула десантный отсек тильдера последней. Когда она достигла поверхности, многие спасатели уже оставили свои капсулы и начали исследовать территорию. В свою очередь, выбравшись наружу, Брылова оглядела нежно-изумрудные просторы искусственного острова.
   Словно в старые добрые времена здесь замысловато петляли дорожки для крохотных двухместных электрокаров, сверкали голубые пруды, на которых словно бумажные кораблики зияли брошенные электрошлюпки, а чуть поодаль возвышались живые стены садовых лабиринтов. Прямо впереди располагалась небольшая стоянка уже далеко неигрушечных авимобилей. На ней виднелась еще одна десантная капсула, рядом с которой мелькал изящный силуэт подруги. Судя по всему, в отсутствии начальника, Лена не скучала и энергично двигалась вокруг капсулы, пытаясь поймать сигнал с одной из орбитальных станций безопасности.
   Добравшись до подруги, Анна раскрыла свой рюкзак и извлекла контейнер со стимулирующими препаратами. Накануне спасательной операции ей нездоровилось. Но, вместо того чтобы обратиться к штатному медику, Брылова вышла на дежурство, а когда объявили тревогу, без раздумья "влилась" в спасательную обойму.
   Оставив все попытки наладить удаленную связь, Лена склонилась над Брыловой и с подозрением посмотрела в раскрытый контейнер с инъекторами.
   -- Ты уже вколола себя какую-то дрянь?
   -- Не все ли равно? -- Отмахнулась Анна и, вооружившись инъектором, всадила себе новую дозу препарата.
   -- Ты же знаешь, что будет, когда окончится действие этой химии, -- с возрастающим беспокойством продолжила Лена. Через обширное стекло гермошлема было видно, как расширились ее голубые глаза, а уголки нежно-вишневых губ опустились вниз.
   -- Ладно! -- Махнула рукой Брылова. -- Доложи лучше как обстановка?
   -- Спасатели заметили движение на входах у основного здания туристического комплекса.
   Брылова вскинула брови:
   -- Это что у нас туристы так разгуливают вместо того чтобы жаться по спасательным камерам?
   -- Нет, у них видели оружие, -- наконец выдохнула Лена. -- Наши спасатели не знают что делать. Будь это простая авария, они бы уже давно принялись за работу. А так -- ждут наших действий.
   -- И ты, я вижу, уже начла действовать, -- Анна изобразила пальцами телефонную трубку.
   -- Связь очень плохая. Но, думаю, меня услышали, и мы можем надеться на скорое подкрепление, -- сообщила Лена.
   -- Вот только насколько оно будет скорым? -- Динамики шлема превратили голос Анны в зловещий, многообещающий шелест.
   -- Мне не нравиться когда ты так говоришь, -- пожаловалась Шмелева.
   -- А тут и говорить нечего! Пока мы ждем, всех туристов перестреляют или перетравят. Нам просто некого будет спасать. К тому же не зря же я вколола себя вторую дозу этой химии. На операцию должно будет хватить. Знаю, потом мне будет плохо, но, надеюсь, после выписки из лазарета, нашей группе достанется награда. Ты ведь хочешь повышения, Леночка?
   -- Дело не в повышении, Аня, а в...
   От одного из входов в комплекс долетели пронзительные крики. Последовала пара трескучих выстрелов из "эмкашников", чей-то протяжный вой. И в одно мгновение все затихло.
   Подруги переглянулись.
   -- Похоже, наших спасателей начинают перестреливать, -- встревожено произнесла Анна. -- Почему же ты их сразу не собрала и позволила разгуливать по опасной территории?
   -- Я не знала, что так все обернется, -- пробормотала Лена, и через обширное стекло шлема стало видно, как на ее щеки стремительно ложиться закатная краска.
   -- Вот видишь, теперь у тебя есть шанс загладить свою вину, -- осторожно надавила Анна. -- Проведем стремительный захват и уже через пятнадцать минут тысячи благодарных туристов будут пялиться на тебя.
   -- И все-таки я не уверена, Аня. Вдруг террористов слишком много?
   -- Ну, если встретим серьезный отпор, то отступим и дождемся подкрепления, -- быстро произнесла Анна, с трудом скрывая неискренность.
   -- Иногда мне кажется, что ты мной манипулируешь.
   -- Не манипулирую, а управляю, -- поправила Брылова. -- И это естественно, ведь я старшая в нашей паре. И повторяю: мы уже давно засиделись в лейтенантах, да и жизни людей, как-никак, находятся в опасности. А это наш долг. Профессия безопасника вдвойне сложнее, чем у обычного спасателя и в тройне, чем у какого-то флотского военного. Мы -- элита, Лена. И должны подтверждать этот наш статус.
   "Когда-нибудь амбиции тебя сгубят, подруга", -- с горечью подумал Лена, вслух же произнесла:
   -- Да, ты права -- это наш долг.
   -- Вот и отлично, -- Брылова повернулась в сторону комплекса "Красный рай" и положила руку на длинную рукоять "МетоСтрела" выглядывающего из поясной кобуры. Перед тем как сделать первый шаг в голове ее возникла и сразу же растаяла только одна мысль: "Я делаю что-то неправильно..."
   Через несколько секунд затянутые в защитные костюмы безопасники рысцой двинулись к одному из входов в главное четырехэтажное здание, но это только на поверхности. Из электронных схем туристического комплекса было известно, что здание под названием "Виплэнд" уходить почти на восемь этажей вниз и где-то там, на дополнительном девятом уровне, находиться компактный реактор по воле бандитов расколовший свою защитную скорлупу.
  

5

  
   Двери главного входа были заперты. Две высокие непроницаемо-черные, словно слюда, пластины преграждали дальнейший путь. Не было слышно ни звука, ни шороха, ничто не напоминало о только что случившейся резне. Кроме маленьких, почти незаметных на темно-красной плите покрытия капелек крови. А спустя несколько секунд Анна уловила боковым зрением легкое движение. Реакция молодой, но уже довольно опытной, прошедшей через горнила сложнейших операций, безопасницы была мгновенной. Она тут же резко ушла в сторону, с вектора предполагаемой атаки. Убедившись, что никто не спешит ее обстреливать, Брылова сама перешла к активным действиям. Держа наготове "МетоСтрел", она осторожно, метр за метром, начала огибать стену пристройки главного входа. Где-то там располагался обнаруживший себя противник.
   Стройная, тонкая фигура девушки, которую хорошо подчеркивал облегающий защитный костюм, наконец, замерла, почти слилась с фрагментом стены. А потом последовала атака. Контролер излучателя холода предупредительно вспыхнул, квадратный ствол уже готов был выплюнуть сгусток смертельно-ледяной энергии, когда послышался испуганный вопль. В самый последний момент Анна сумела остановиться, глубоко выдохнула и опустила "МетоСтрел".
   На нее смотрел перепуганный, забрызганный чужой кровью мужчина в защитном костюме их спасательной обоймы.
   -- Ты кто? -- Жестко спросила Анна. Она не помнила всех членов новой команды в лицо. Просто не успела запомнить, слишком стремительными и сумасшедшими были сборы. А предполагать в невооруженном мужчине одного из засевших в здании бандитов имело полное право.
   -- Не убивайте, -- вместо ответа выдавил незнакомец.
   -- Ты кто такой? -- Угрожающе надвинулась Анна.
   -- Он наш, я его помню, -- сзади послышался голос Лены.
   Лицо Анны немного разгладилось, хищное выражение сменилось маской удивления.
   -- А как ты спасся? Они дали тебе уйти?
   -- Они забрали Маркушеву, -- промямлил мужчина, видимо для него это было важнее собственно спасения. -- Она ранена. У нее весь костюм был пропитан кровью!
   -- Как тебя зовут?
   -- Андрей.
   -- Держи себя в руках, Андрей, -- властно приказала Анна. -- Что вы делали возле главного входа в "Виплэнд"?
   -- Нам показалось, что кто-то зовет на помощь. Мы с Танечкой были ближе всех к входу, сообщили по рации, что постараемся осторожно проверить ситуацию и двинулись сюда. Когда кто-то из нашей обоймы засек активное движение внутри комплекса мы были уже слишком близко к входу.
   -- Они сразу начали стрелять?
   -- Да, похоже, они ждали кого-то посерьезнее, чем просто обойму спасателей.
   -- Как ты спасся?
   -- Не знаю. Таню подстрелили первой, но она почему-то не упала, была вся в крови и продолжала двигаться к ним. Чем все это закончилось, я досмотреть не успел. Меня ранили в плечо, я упал. Потом ко мне подошли и пнули прямо по прострелянному месту. От шока я потерял сознание. Когда очнулся, сразу отполз за пристройку. Затем услышал ваши шаги. Подумал, вдруг отпустили Танечку, выглянул, а это оказались вы -- наши безопасники. Вы так были похожи на этих людей... -- мужчина на миг смешался -- я имею в виду, похожи не внешностью, а движениями, поведением что ли.
   Анна удивленно хмыкнула.
   -- Хочешь сказать, что там, в здании, засели профессиональные военные?
   -- Не знаю, не разбираюсь в этом, -- промямлил мужчина.
   -- Аня! -- Голос Лены оказался сильно встревоженным.
   -- Что случилось?
   Шмелева не ответила, просто протянула руку с длинными тонкими пальцами к большому красному пятну в области плеча мужчины. В первый момент Анна не поняла, на что указывает подруга. Но потом глаза опытной безопасницы сузились. Действительно, стоило только быть немного повнимательней и она бы первой это заметила. Под пропитанной кровью материей костюма едва значился контур небольшого квадратного предмета. По центру его мигала лампочка такого же, как и кровь, грязного, темно-красного цвета.
   -- Что это у тебя? -- Немедленно потребовала Анна и тряхнула спасателя за здоровое плечо.
   Мужчина будто впервые удивленно посмотрел в сторону раны и так же удивленно пробормотал:
   -- Понятия не имею.
   Неожиданно лицо его озарилось какой-то догадкой, затем маленькие серые глаза округлились, и он срывающимся голосом выпалил:
   -- Вытащите это у меня, оно как-то странно щелкает! Мне это не нравится. А еще я вспомнил: оно было у меня, когда я проснулся. От боли и страха я не обратил на него внимания. Но тогда оно горело желтым светом.
   Безопасницы переглянулись.
   Затем Лена едва заметно попятилась, лицо ее перекосилось в ужасе. Брылова же осталось на месте. Губы ее исказила грустная усмешка. Она достала из подсумка плазменный нож и, метнув в сторону подруге ироничный взгляд, навалилась на впадающего в панику спасателя.
   Ослепительная плоскость плазмы в две секунды распорола прочную ткань защитного костюма. Обожженный мужчина истошно закричал. Но Анна невозмутимо продолжала свою работу. С одержимостью хирурга она разодрала нижнюю одежду и, удобно обхватив небольшую плоскую коробочку, осторожно вырвала ее из раны. Спасатель издал последний вскрик и обессилено сполз по стене. Почти одновременно с этим красная лампочка на коробочке погасла. Но сама коробочка в это время уже летела по воздуху, а Брылова лежала на дорожке и кричала подруге, чтобы та тоже немедленно упала.
   Через секунду голос старшего лейтенанта потонул в разрыве только что приземлившейся коробочки. В воздух полетели огромные куски дерна, острые обломки дорожного покрытия и пара стекол с возвышающейся прямо над ними стены. В обще-то окна уже давно стали делать очень прочными. Значит, они вылетели не из-за самой взрывной волны, а из-за угодивших в них обломков.
   Анна осторожно открыла глаза и меланхоличным взглядом обвела частокол из стеклянных и керамических обломков. Затем ее взгляд отыскал потерявшего сознание мужчину. И на жесткое лицо лейтенанта службы безопасности легла тень горькой досады: тело мужчины было пригвождено к поверхности сразу двумя крупными осколками.
   "Значит, зря спасала", -- подумала Брылова.
   В груди неожиданно похолодело, она приподнялась и быстро стала осматривать окрестности. К счастью Лена очень скоро нашлась, причем полностью невредимая, отделавшаяся лишь легким испугом.
   -- Может, дождемся подкрепления? -- Заикнулась она и протянула руку подошедшей подруге.
   -- Нет, теперь я еще больше хочу встретиться с этими уродами, -- жестко произнесла Анна.
   -- Мне кажется, что иногда ты просто одержима!
   На миг девушки застыли напротив друг друга. Ловкая, хищная, словно пантера Анна. И энергичная, немного неуверенная в себе блондинка Лена. Их взгляды пересеклись. И сказали больше слов. Поэтому новому спору так не суждено было начаться.
  

6

  
   Объявив по связи чтобы все уцелевшие участники спасательной обоймы оставались на своих местах до того как будет объявлено о зачистки "Виплэнда", Анна решительно направилась к непроницаемым дверям. Тихо прижавшись к шершавой поверхности супербетона вблизи одной из створок, она полностью замерла. Чутье подсказывало, что неизвестные бандиты должны как-то отреагировать на произошедший взрыв. И Анна терпеливо ждала, крепко обхватив рукоять "МетоСтрела" и ощущая как позади, на пределе слышимости, динамики шлема доносят взволнованное дыхание Лены.
   "Не дрейфь подруга!" -- Сказала бы Анна в более простой ситуации. Но сейчас дело обстояло довольно плохо -- они потеряли двух спасателей, -- потому Анна была полностью собрана и готова дать отпор на любые боевые действия.
   Непроницаемые словно слюда дверные створки бесшумно отъехали в стороны. Из образовавшегося прохода очень осторожно, по всем правилам начал выходить плечистый молодой человек в черно-желтом защитном костюме. Он почти сразу же засек притаившуюся Анну. И выстрелил бы. Но Брылова опередила его всего на долю мгновения. Ей помогла немного превосходящая реакция и то, что обзорное стекло шлема у гражданского защитного костюма было не таким обширным как у того же специализированного спасательного. В итоге бандиту не хватило считанных градусов в углу обзора, чтобы вовремя засечь слившуюся со стеной Анну.
   -- Тебя чуть не убили, -- с укором прошептала Лена, выходя из-за подруги и брезгливо косясь на бандита. В области грудной клетки парня осталось небольшое поблескивающее снегом пятно. Это было смертельно. Несмотря на плотную ткань защитного костюма, тело человека было проморожено насквозь, будто в него вонзили толстое ледяное копье.
   -- В нашей профессии часто балансируешь на краю смерти. И что с того? Увольняться теперь из-за этого?..
   -- Ты неисправима, -- буркнула Лена уже в спину Анны.
   Осторожно ступая на полусогнутых ногах, они продвинулись вглубь первого помещения -- просторной светлой комнаты, где у стен были воткнуты огромные цифровые панели компьютеров-рессепшенов. Сейчас все панели были отключены, а три из них оказались даже повреждены. Судя по выжженной в нескольких местах экранной матрице, стреляли из энергометателей. Но вот в кого?
   Анна на всякий случай повторно проверила все закоулки комнаты, медленно поворачиваясь вместе с вытянутым вперед "МетоСтрелом". В какой-то момент подошвы ботинок предательски скрипнули на гладком полу. Анна застыла, словно античная статуя. Напрягла слух и стала слышать даже глухие толчки собственного сердца. Ну и учащенное дыхание Лены разумеется.
   Неожиданно откуда-то сверху раздался громкий треск. Анне не нужно было объяснять, что это трещит не потолочная панель, а выплевывает энергетические пучки "эмкашник". В одно мгновения она оказалась на полу. Машинально отметила, как шлепнулась рядом Лена. Попробовала отползти в безопасную зону и одновременно огрызаться из "МетоСтрела". Но у нее плохо получалось. Неизвестный стрелок, будто пытаясь загладить свой первый промах, бил на удивление точно и только быстрые, по-змеиному пластичные, движения Анны позволяли ей до сих пор оставаться в живых.
   Нет, в такой обстановке ей решительно не снять занудного стрелка. Да и тело, напичканное стимуляторами, все равно не способно сотворить чудо. Она и так действует на пределе физических возможностей, показывает блестящую технику. Видел бы ее сейчас инструктор. У высокомерного старика от зависти бы отвисла челюсть. Еще бы! Ведь он даже в лучшие свои годы не проделывал такого.
   Мысли пролетели как молния. Как последний выстрел надоедливого стрелка. А потом все стихло.
   Анна на несколько секунд замерла, а затем резко обернулась к подруге.
   -- Это ты сделала?
   -- Ты разве не видела?
   -- Нет, я немного отвлеклась, -- с трудом признала Анна.
   -- Да ладно, я видела, что ты на грани, -- спокойно сказала Лена. Затем, не скрывая надежды в голосе, спросила: -- Может, теперь остановимся? -- Взгляд ее выразительно уперся в многочисленные черные пятна, густо покрывающие пол вокруг Анны.
   -- Об этом не может быть и речи! Мы пойдем до конца!..
   В стороне что-то громко звякнуло об пол. Анна молниеносно повернулась и успела проследить взглядом как из технического люка в потолке, вслед за своим оружием, сорвался застреленный на смерть стрелок и глухо плюхнулся о гладкий пол комнаты приема.
   -- Очень удачно. -- Брылова поднялась и, коротко осмотрев себя в поисках несуществующих ожогов от энергетических пучков, уверенно направилась к пухлому затянутому в защитный костюм телу.
   Особо не церемонясь, она сломала запирающий механизм гермошлема, подняла треснувшее стекло и внимательно осмотрела лицо. Длинный горбатый нос, резкие черты, остановившийся взгляд темных хищных глаз. Она не сомневалась, что перед ней далеко не представитель славянской крови. Какой-то выходец из западных народов. Возможно, француз, австриец или немец.
   -- Он немец, -- протянула Анна.
   -- Ну да, похож, -- согласилась Лена. -- А что это меняет? Террорист -- он и на Венере террорист.
   -- Да, это ничего не меняет, зато кое-что проясняет.
   -- Например?
   -- В охранном секторе Солнечно системы работает много немцев. Можно предположить, что отряд террористов в большинстве сформирован из здешней охраны. А это...
   -- А это в свою очередь говорит о том, что акция была спланированным захватом изнутри самой организации "Красный рай". Возможно, даже ее организовал кто-то из охранного руководство туристического комплекса.
   -- Именно это я и хотела сказать.
   -- Значит здесь все очень серьезно. И нам может потребоваться подкрепление, которого мы почему-то не дожидаемся, а сами лезем...
   -- Младший лейтенант Шмелева! -- В голосе Брыловой послышался металл. -- Хватит ныть. Иначе мне придется вас убить вместе с террористами.
   -- И это после того как я спасла тебе жизнь?
   Анна сконфужено отвернулась.
   -- Нужно поторапливаться, -- буркнула она. Затем нагнулась и легко подняла оружие, которым пользовался убитый охранник. Это оказалась довольно серьезная штурмовая винтовка из класса активного химического оружия. Анна даже припомнила, что эта модель имеет аббревиатура "ХАВ". Скорее всего -- Химическая Автоматическая Винтовка.
   "Что ж, такое серьезное оружие не помешает", -- губы Анны тронула довольная улыбка.
   Еще раз внимательно осмотрев зал, они двинулись к входу во второе помещение. Где-то там должны были располагаться лифтовые шахты, пронзающие все здание "Виплэнда", включая и его подземные уровни.
   Девушки уже скрылись за дверью, когда под потолком у самого люка раздалось тихое жужжание компактных сервоприводов. Видеокамера наблюдения медленно превращалась из угрюмой черной коробки в маленького пронырливого робота. Сначала появилась одна пара манипуляторов, потом другая. Механическое существо с громким щелчком отсоединило себя от крепления на потолочной плите. А затем без труда, пользуясь гибкими манипуляторами, сбежала по потолку и стене на пол. Что-то тихо пискнуло и устремилось в открытые двери вслед за людьми.
  

7

  
   Пальцы не дрожали. В груди уже давно было холодно и пусто. Внутренний мир Шульца превратился в ледяную безжалостную пустыню, на просторах которой бушевали колючие снежные вьюги. Потому пальцы не дрожали. Михаэль спокойно погрузил носитель с надиктованными главным инженером паролями на считыватель и быстро перепечатал услышанные слова.
   Над терминалом главного компьютера вспыхнул еще один сенсорный экран, на котором зеленым -- цветом доступности -- были окрашены системы управления атомным реактором.
   -- Мне нужна помощь, -- негромко, но очень чутко произнес Шульц.
   К терминалу сразу же засеменил один из сотрудников Центра управления. При виде полностью разблокированной системы управления, молодой инженер непроизвольно приоткрыл рот. Видимо в его уме мгновенно сложились десятки и десятки операций, которые можно проделать с доступным реактором.
   -- Мы можем увеличить мощность, подключить дополнительные генераторы, запустить дополнительное кольцо охлаждения, даже автоматически произвести замену ядерного топлива, -- начал перечислять инженер.
   -- Стоп! Мне нужно просто уничтожить этот реактор, -- строго пояснил Шульц.
   Инженер судорожно сглотнул, и некоторое время молчал, пытаясь осознать сказанное и собрать разбегающиеся от волнения мысли.
   -- Разумеется, так уничтожить, чтобы мы сами успели уйти, -- добавил Михаэль, без удовольствия наблюдая за смятением инженера.
   -- Есть много способов...
   -- Мне нужен самый простотой и быстрый.
   На этот раз инженер думал недолго:
   -- Необходимо разрегулировать систему охлаждения. При этом авария случится не сразу. Пока реактор будет вырабатывать предусмотренный температурный резерв, мы успеем эвакуироваться.
   -- Отлично! Приступай к работе, -- Шульц сделал жест рукой, приглашая инженера присесть за терминалом. Затем повернулся к терпеливо дожидавшемуся помощнику и громко приказал: -- Сделай перекличку. Надо собрать всех наших в короткий срок. Когда прибудет корабль, я не собираюсь никого ждать. Все опоздавшие автоматически попадают в список жертв этой аварии.
   -- Выполняю, -- коротко ответил Форстер и сразу же погрузился в эфир внутренней связи.
   У Михаэля появилось пять минут, чтобы позволить себе полностью расслабиться. Он приземлился в кресло неподалеку от главного компьютера, за которым самозабвенно настукивал по клавиатуре молодой инженер, и прикрыл глаза. В голове немного шумело и покалывало в пояснице. Сказывались годы. Но Михаэль не унывал, благодаря своему плану, он собирался получить доступ к самому современному медицинскому оборудованию. Любыми методами. Только получить. Он уже устал ждать бесконечной очереди на то, что ему принадлежит по праву, на то, что он заработал, участвуя в многочисленных военных операциях на стороне правительства Солнечной системы. Он воевал за этих толстых, ожиревших чиновников всю свою жизнь, не жалея здоровья и бесценного личного времени. И что в итоге он получил? Очередь. Проклятую бюрократическую проволочку. Нет он определенно должен добиться того чего заслуживает по праву. Даже если придется свести на нет все добрые дела, которые он сделал за время бесконечных войн.
   Прогнав невеселые мысли, Шульц приказал себе настроиться на несколько минут совершенного как физического, так и душевного покоя. Выровнял дыхание. Полностью расслабил руки и ноги. И тут до погрузившегося в безмятежность сознания долетел взволнованный голос помощника.
   -- Какого черта тебе надо, Форстер?
   -- Я закончил перекличку. Браун не вышел на связь!
   -- Значит, напился и уснул где-то, -- протянул Михаэль. Возвращаться в реальность совершенно не хотелось. На миг он даже представил как выстрел из его любимого "Пунктира" разносит голову назойливого Форстера на множество окровавленных ошметков.
   -- Сначала я тоже так думал и хотел отдать приказ, чтобы Брауна навестили. Но как только посмотрел на четвертый обзорный экран, то передумал с проверкой.
   Шульц мгновенно открыл глаза. Взгляд его уперся в один из голографических экранов, на которых дублировалась трансляция из центра видеонаблюдения за "Виплэндом".
   -- Изображения скачет, -- холодно заметил он.
   -- Это потому что камера двигается.
   -- Это как? Дергается на неисправном сервоприводе под потолком?
   -- Нет, бежит за объектом преследования по полу.
   -- Робот "Соглядатай"! -- Мгновенно догадался Михаэль. -- Но я работал здесь начальником охраны и ничего не знал о такой технике.
   -- Я тоже, -- подтвердил Форстер. -- Похоже, "Красный рай" припас для нас парочку сюрпризов.
   -- Кого он преследует?
   -- Сейчас увидите.
   Изображение на экране все еще безумно дергалось. В центре экрана оказывался то дальний конец коридора, то пол сразу под манипуляторами "Соглядатая". Наконец картинка выровнялась. Видимо робот остановился. Изображение стало увеличиваться. И в какой-то момент находящиеся далеко впереди тени преобразились в два довольно тонких, изящных силуэта. Затем чудо-техника подкорректировала цвета, добавила четкости. В это время, как нельзя кстати, одна из фигур повернулась к другой и стал виден профиль ее четко очерченного лица.
   То, что перед ним две женщины, Михаэль догадался с самого начала. То, что они очень красивые -- чуть позже, особенно при рассмотрении тонкого, аристократического профиля. А вот о профессиональной принадлежности этих двух очаровательных лазутчиц он догадался в последнюю очередь. Мир вокруг отставного солдата менялся с чудовищной скоростью. В двух неброских, прекрасно облегающих женские фигуры, костюмах с трудом можно было узнать старую добрую защитную форму оперативного отдела Службы Безопасности Системы.
   -- Это безопасники, -- объявил Шульц.
   -- Что они здесь делают? Мы думали, что на вызов прибыли только обычные спасатели.
   -- На такого рода аварии уже давно посылают обоймы, в которые включены хотя бы два сотрудника из СБС. Мы не первые кто задумал кровавую авантюру, Форстер. И правительство, наученное горьким опытом, принимает соответствующие меры.
   -- Но ведь две натренированные сучки ничего не изменят? -- Поинтересовался помощник.
   -- Совершенно верно. Нам никто не сможет помещать. -- Михаэль повернулся к притихшему у терминала инженеру: -- Почему остановился?
   -- Я уже все сделал.
   -- Что сделал?
   -- Программа управления охлаждением реактора отключена. Все управляющие оболочки стерты. Времени на то, чтобы вручную составить новый конфигурационный файл, нет. Соответственно процесс не обратим. Все кто останется в "Красном рае" без мощной защиты в момент окончания резерва охлаждения -- получать огромную дозу радиации или погибнут. Предсказать насколько будет сильным взрыв я, к сожалению, не могу. Не владею подробными техническими данными по этому типу реакторов. Их помнил только главный инженер Аристов.
   -- Отлично. Никаких точных данных нам и не требуется. Полагаю, что масштаб аварии на фоне спокойных последних лет и так будет не маленький. Этим мы заставим задуматься руководящую верхушку системы. Заставим относиться к нам предельно серьезно. А затем займем новый объект. И тогда нам уже никто не сможет противиться. Мы получим то, на что рассчитываем. -- Последние слова Михаэль говорил, уже повернувшись к Форстеру. Помощник едва заметно кивал. Наряду с интересом в его глазах отражался и страх. Но нет, не пред боссом. Перед неизвестностью.
   -- Что будем с ними делать? -- Наконец осведомился помощник.
   -- Ничего. Если застанут нас в Центре управления, то отстреляемся. На нашей стороне перевес в численности. К тому же эти две барышни будут рассчитывать на эффект неожиданности. Тут-то мы их и разочаруем.
   На лбу помощника собрались мелкие складки. Похоже, он усиленно думал. Наконец, придя к чему-то, нервно выдал:
   -- Я слышал, что в СБС готовят неплохих профессионалов. Эти безопасницы могут оказаться очень сильной помехой, если не сказать угрозой всему нашему плану.
   -- Это ты загнул! -- Отмахнулся Михаэль. -- Ничего они не смогут сделать. Посмотри, кто мы и кто они? Соплячки! А среди нас, в основном, отставные военные профессионалы. Мы прошли через горнила войны, мы знаем запах крови, знаем, что такое всепожирающий огонь. А они максимум через что прошли, судя по возрасту, так это через элитные учебки. Не спорю -- программы там действительно жесткие. Но то, что они проходили по голографическим макетам, во избежание риска для своих девственно чистых жизней, мы проходили на реальных жизненных ситуациях, нередко при этом стоя одной ногой на том свете. Тебе ли это не знать, Форстер? Кто участвовал в операции по спасению горда-миллионника, когда эти яйцеголовые проводили свой очередной "неудачный" эксперимент по озеленению Марса? Чуть всю планету не спалили тогда, уроды!
   -- Помню, -- ответил Форстер. То время казалось ему безумно далеким. Порою ему даже чудилось что тогда, много лет назад, это был не он. Об этом же он подумал, когда оставлял три -- если считать вместе с Аристовым -- трупа в спасательной камере на небольшом складе.
   Михаэль похлопал помощника по плечу. И уже совершенно жестко объявил:
   -- Тогда за работу. Мы должны быть готовы, когда в "Красный рай" прибудет наша машина.
  

8

  
   Межуровневая платформа представляла собой прозрачный цилиндр диаметром примерно четыре метра. В глубине огромного лифтового терминала приветливо светились еще три таких же платформы. Кругом из крупных разноцветных горшков торчали дорогие цветы и карликовые деревца. В центре терминала был установлен голографический фонтан, из которого, как и следует из названия, била не вода, а очень красивые, насыщенные потоки светомузыки. Обычно они били в такт разливающимся по терминалу популярным мелодиям. Но сейчас в огромном помещении было тихо. Некому было слушать музыку. Состоятельные граждане Солнечной системы больше не пялились на шикарный интерьер и голографический фонтан, в ожидании своего лифта. Топливные магнаты, "мясные бароны", планетарные чиновники за пару минут превратились в мокрые, трясущиеся, потерявшие всю свою спесь комочки. Спасаясь от жесткого излучения, они забились по герметичным спасательным камерам. И теперь ждали только одного -- когда за ними придут спасатели.
   А надо ли их спасать?
   Лена мысленно перебрала всех богачей, которых она знает и которые не превратились в полных ублюдков, и решила, что все-таки стоит. Кроме того, на острове "Красного рая" работало и жило много простых людей. Они составляли основную массу обслуживающего персонала туристического комплекса. Горничные, официанты, швейцары, повара, уборщики, садовники, авиоводители. Все они могли погибнуть. И чем больше проходило времени, тем шансы на их спасения уменьшались. В этом Лена была полностью солидарна с Анной. И все-таки в каждой спасательной операции ей хотелось выжить и самой. А вот Анна, похоже, никогда не беспокоилась на этот счет. Всегда торопилась поставить рекорды, совершить какой-нибудь подвиг, в одиночку спасти сотни жизней. По началу Лена даже начинала испытывать к подруге некоторую неприязнь, хотела написать рапорт о переводе в другое отделение. Но потом случайно узнала, что Брылова не отлита из бронзы и стали, что внутри у нее все также как и у обычного человека, как у самой настоящей женщины. И что рекорды, громкие достижения являются для Анны лишь своеобразным щитом. А работу она свою любит по-настоящему. Любит спасать людей, давать им второй шанс на жизнь.
   Шмелева грустно улыбнулась и медленно повернулась к окликнувшей ее Анне:
   -- Что?
   -- Обеспечь нам доступ на платформу, а я пока отлучусь на минуту.
   -- Как отлучишься? -- Не поняла Лена. Но Брылова уже скрылась в дверях коридора, из которого они вышли.
   Лена пожала плечами, подошла к лифтовой платформе и, скинув рюкзак, извлекла портативный вычислитель, функция у которого была только одна -- подобрать несложный пароль блокирующий систему межуровнего лифта.
   Тем временем на небольшом экране, размещенном в верхней части стекла гермошлема, появилось сообщение о том, что внешний радиационный фон повысился до 600 рентгенов в час. Сразу же после этого замигал красный индикатор системы безопасности костюма, которая стала работать на пределе возможностей.
   Машинально подключая широкий шлейф вычислителя к разъему на контролере лифта, Лена подумало о том, какая должна быть радиация внизу, на уровне компактного реактора. А учитывая то, что они там окажутся еще спустя десять минут, то радиационный фон еще может подскочить. И тогда точно придется колоть антирадиационный препараты. Чего девушке совсем не хотелось. Вывод их из организма потребует провести дополнительное время в медицинских комбайнах. Или чего доброго вызовет осложнения.
   Коробка вычислителя в руках Шмелевой издала короткий пронзительный писк и натренированная, натасканная по различным техникам, безопасница вздрогнула, словно маленькая неопытная школьница.
   "Так, посмотрим", -- Лена потыкала в сенсоры вычислителя и удовлетворенно хмыкнула. Затем неторопливо отсоединила шлейф, закрепила его на приборе и сунула вычислитель обратно в рюкзак.
   Через две минуты она стояла возле гостеприимно распахнувшей створки межуровневой платформы и ждала Анну. Та появилась еще через шесть минут. Динамики гермошлема доносили ее частое, тяжелое дыхание. В ответ на удивленную реплику Лены, она бросила к ногам небольшую коробочку, ощетинившуюся тонкими отростками манипуляторов. Коротко произнесла:
   -- Сможешь это исправить?
   Лена склонилась над коробочкой. По мере осмотра глаза ее расширились, рот за обширным стеклом гермошлема приоткрылся от удивления.
   -- Это "Соглядатай"! Он что...
   -- Да, то, что ты думаешь. Он шпионил за нами. Мне пришлось целых пять мину гоняться за ним по коридору. Этот маленький противный робот не лишен интеллекта и в последний момент понял, что я его обнаружила.
   -- Ты его отключила? -- Еще более удивленно заметила Лена.
   -- Можешь мне не верить и думать, что он сам отключился. От страха, например. Но кое-что я запомнила с твоих любимых занятий по инженерии, и разбираюсь в сложной электронике довольно сносно.
   -- Новая грань твоего таланта, -- усмехнулась Лена.
   -- Если послужишь со мной еще годков десять, то узнаешь массу интересного, -- иронично заметила Анна.
   -- А я разве собиралась уходить?
   -- Сейчас не до этого, -- оборвала ее Анна, прекрасно понимая, что подруга пытается протянуть время и приблизить тот момент, когда прибудет подкрепление.
   -- Да, конечно. Что ты там хотела?
   -- Включи "Соглядатая" на воспроизведение записи. Пусть он показывает, как мы идем по коридорам. В запасе у нас будет пара минут, но этого вполне достаточно, чтобы спуститься на лифте и застать врасплох этих террористов.
   Лена с сомнением нахмурилась.
   -- Но они ведь не дураки, поймут, что мы пытаемся обвести их вокруг пальца.
   -- Не успеют понять! А короткую пропажу картинки воспримут как случайный сбой. Это ведь не их робот. Они не знают, в каком он состоянии.
   -- Мне нужно несколько минут, -- Лена собралась склониться над "Соглядатаем", но Анна резко дернула ее за плечо и потащила на платформу.
   -- В лифте и займешься этим. Нет разницы, откуда эта штуковина будет транслировать наши блуждания по коридорам.
   Поняв, что это их единственный шанс, Лена вооружилась инструментами и судорожно начала прорываться к начинке маленького робота-наблюдателя. Почти сразу же запищал динамик системы безопасности костюма, извещая о преодолении барьера защиты. Стоящая в сторонке Анна скинула рюкзак и извлекла из него сразу два инъектора с антирадиационными препаратами.
   Теперь выбора уже не было.
   Платформа стремительно уносила их вниз.
  

9

  
   Последние несколько минут люди Шульца суетились словно муравьи. За два года полного контроля над охранным сектором "Красного рая" отставной военный успел очень основательно подготовиться. Все складские помещения, принадлежащие охране, а также официально используемые другими отделами, но по воле Шульца, временно переданные его отделу, активно загружались электроникой для полетов в космосе и современными системами оружия. Несмотря на свой нелюдимый образ жизни, за время службы Михаэль успел "накопить" большое количество людей, которые были ему что-то должны. Разумеется, эти люди сидели на довольно высоких местах и могли по просьбе старого знакомого "внепланово списать" оружие с того или иного военного склада Солнечной системы. Кто-то, конечно, отказывался, но большинство, зная плохой характер Шульца, предпочитали не связываться и выполняли маленькую просьбу. Просьбы действительно были маленькие. Шульц действовал очень осторожно, решив перебрать всех своих старых должников и с каждого стрясти по крупице. Да, это заняло много времени. Но так Михаэль был уверен, что раньше времени не раскроет свой вероломный план. Кроме старых друзей, отставной военный вовсю пользовался той свободой, которую ему дал совет директоров "Красного рая". Блестящий послужной список, безупречная репутация. В итоге Шульц использовал все возможности, которые только были доступны начальнику охранного сектора.
   И вот самый ожидаемый день настал. По зашифрованному каналу связи сообщили о подлете межпланетного грузовика класса "Небо". С виду обычного гражданского крупнотоннажного корабля. Но не все так просто. Грузовики "Небо" были единственными изначально гражданскими кораблями, которые поставлялись для военно-космического флота. Причин этому было несколько. "Небо" сравнительно легко модернизировались. Кроме того с самого завода их отличали мощные бронеплиты внешней обшивки, дополнительные маршевые двигатели и изначально сильная система навигации. Обо всем этом Шульц был прекрасно осведомлен и рассчитывал с помощь накопленной электроники, оружия и завербованных на "Красном рае" инженеров в течение месяца превратить гражданский грузовик "Небо" в военный преодолеватель "Гроза". Может и не такой крутой как в ВССС, но на первом этапе исполнения его глобального плана вполне достаточный.
   Один из людей сообщил, что стыковочный терминал, который располагался прямо на крыше "Виплэнда", уже забит под завязку полезным грузом. Шульц скривился и отправил Форстера наверх помочь нерадивому бойцу отыскать свободное место.
   -- Найди место. Если понадобится -- скинь этого идиота с крыши. А то чувствую -- это он столько места занимает.
   Форстер ухмыльнулся и скрылся за дверью.
   Шульц скосил взгляд на датчик системы безопасности военного костюма. Тот был почти на пределе. Если ему придется задержаться на уровне реактора еще десять минут, то последующие дни он проведет в медицинском комбайне. Этого Михаэлю совсем не хотелось. Оказавшись на борту "Грозы", он рассчитывал непосредственно участвовать в работах по модернизации корабля. Кто как не он будет гонять этих ленивых инженеров. Ведь работа предстоит действительно тяжелая. И если яйцеголовые не будут чувствовать себя на краю жизни, не будут каждый день видеть его, готового любого из них отправить на тот свет, то они будут работать медленнее...
   -- Работает! Я же говорил что это временный сбой!
   Михаэль обернулся на реплику и через несколько секунд оказался возле двух склонившихся над экраном инженеров. Оба, не отрываясь, следили за двигающимися по бесконечным коридорам безопасницами. Шульц хотел было отойти и снова сосредоточиться на контроле погрузочных робот, но что-то в вещаемой картинке привлекло его внимание. Наработанные годами инстинкты буквально приморозили его к месту не позволив отойти от стола. Еще раз глянув на картинку, он недовольно спросил:
   -- И чего это вы тут орали?
   Ученые испугано обернулись к нему. Видимо никто из них не почувствовал приближение большого начальства. Шульц, даже находясь в неудобном костюме, двигался почти бесшумной, отработанной за долгие годы военной практики походкой. Да и "часовые" из этих двух олухов были несомненно плохие. Так что удивляться было нечему.
   -- Чего орали, спрашиваю? -- Повторил Шульц, пристально глядя на застывшие от страха физиономии.
   -- Ка-картинка пропадала, -- наконец выдавил один из инженеров. -- Скорее всего, сбой в системе "Соглядатая". Ведь мы не знали о его существовании и не можем надеяться на его исправность.
   -- Вот именно! Не можем надеяться!
   -- Но изображения ведь восстановилось. Всё в порядке. Вот наши объекты, -- второй парень повернулся к экрану.
   Михаэль прищурился, размышлял несколько секунд, а потом быстро спросил:
   -- Видео, которое транслирует сюда "Соглядатай", копируется на жесткий диск?
   -- Конечно! -- Воодушевленно начал первый инженер. Он уже понял, что ругать их не собираются, и по-хозяйски развалился в свое кресле. -- Плюс ко всему программа записи ведет индексацию сбрасываемого на диск файла. Мы можем за несколько секунд перешерстить все записанное. Если конечно вас интересует просмотр каких-то фрагментов.
   -- Вот и отлично, -- Шульц сделал паузу, формулируя приказ. -- Сними небольшой кусок этой как вы говорите "прямой трансляции" и поищи его в уже записанном на диске файле.
   Инженер сделал удивленный взгляд. Но возражать не решился. Пальцы стремительно запорхали над сенсорной клавиатурой. Через пару секунд парень не менее удивленно сообщил:
   -- Программа говорит, что такой фрагмент уже найден! Но это не возможно. Мы же смотрим трансляцию, то есть то, что еще не было записано!
   Шульц выслушал инженера до конца и зло стиснул зубы.
   -- Это невозможно! -- Продолжал причитать инженер. Пыльцы его судорожно стучали по ярким плоским сенсорам. -- Вот это да!! Здесь даже два архивных файла. Трансляция, которую мы смотрим, пишется уже во второй раз. А что у нас в первом?..
   -- Идиот! -- Шульц схватился за спинку кресла, на котором сидел инженер, и рывком повернул его к себе: -- Почему сразу же мне не доложили о пропаже картинки?!!
   Молодой парень испуганно молчал. Ответ долетел из динамиков гермошлема второго инженера:
   -- Вы были очень заняты. Мы не хотели отвлекать.
   -- А если бы я так и не заметил, чем вы тут занимаетесь? Что бы тогда со мной было? -- Спросил Шульц. -- Не знаете?
   Инженеры дружно замотали головами.
   -- Вот бы что было, -- почти зловеще произнес Михаэль и, выхватив "эмкашник", направил его на первого инженера. Квадратный ствол энергометателя озарился яркой вспышкой. Тело ученого в кресле дернулось. На панель управления и сенсорные клавиатуры брызнули обгорелые ошметки. Второй инженер в это время с испугом падал на пол. А закончивший боевую разминку Шульц уже поворачивался к входу в Центр управления реактором, из которого выкатывалась стройна гибкая фигурка, затянутая в пластичный защитный костюм СБС.
  

10

  
   Четвертая база СБС на орбите Марса приняла вызов со второго раза. Дежурный оператор выслушал просьбу о подкреплении и сразу же добавил в файл задач строку с наивысшим приоритетом. На другом конце сети один из свободных котроллеров отреагировал на обновленный файл. Прочитал задачу и судорожно принялся искать обойму для ее исполнения. Спасателей для дополнительной обоймы он нашел сразу, а вот со свободными безопасниками возникла проблема. Контролер прервался, чтобы выпить стакан воды и включить кондиционер. Затем принялся с новой силой рассылать запросы по секторам, где размещались сотрудники безопасности. Через минуту усиленной деятельности ему ответили. Это оказался командир обоймы. Он прибыл с первой базы СБС по личному делу. Однако на отчаянный запрос молодого Котроллера безопасник с нашивками майора неожиданно согласился. Обрадованный парень быстро продиктовал координаты "Красного рая", скинул на коммуникатор майора последние данные о ситуации на аварийном объекте и с облегчением отключился.
  
   Кто это был? -- Стас рывком выбросил себя из кресла. И широкими шагами преодолел отделяющее его от командира расстояние. Осторожно заглянул за плечо, снова повторил: -- С кем ты говорил? Это астроном, из-за которого мы сюда прилетели?
   Максим молча сложил коммуникатор, прошел к столу, установленному посередине просторного жилого отсека, и захлопнул переносной голографический проектор. Затем положил его в стоящий рядом сверхпрочный контейнер; щелкнул крышкой; взял контейнер в левую руку. Наконец твердо произнес:
   -- Встреча отменяется. Мы вылетаем на поверхность Марса. Там внизу требуется наша помощь.
   Услышав новость, Стас на всякий случай отыскал рукой ближайшую стену, чтобы при следующей новости не оказаться на полу.
   -- Вылетаем прямо сейчас. Ты должен встретить временно присоединенных к нам спасателей.
   -- Макс, так не пойдет, -- старший лейтенант отделился от стены, но на всякий случай широко расставил ноги. -- Мы ведь здесь совсем по другому делу. К тому же с чего мы должны помогать здешним безопасникам? Нас и на своей-то базе уже давно не дергали. Ведь мы с тобой сейчас как бы в другом отделе, по специальным операциям. Нами нельзя вот так просто бросаться.
   Ростов обернулся. По губам его скользнула грустная улыбка.
   -- У тебя никак звездная болезнь начинается, Баршев?
   -- Нет. Просто я не могу понять, почему мы должны срываться, бросив твое так называемое очень важное дело, из-за которого ты, бывает, неделями сходишь с ума, пропускаешь рабочие смены и обрушиваешь весь ранее набранный рейтинг в Службе Безопасности Системы?
   Максим посмотрел Барешеву в глаза и с великолепной силой убеждения, которая была присуща ему, произнес:
   -- На это имеются четыре причины. Во-первых, астроном наш уже слишком задержался и я могу сделать вывод, что у него случилось какое-то непредвиденное обстоятельство, и он сегодня не придет. Во-вторых, вышедший на меня Контролер был практически в панике. У них основную часть безопасников сняли на учения. А на Марсе сейчас разворачивается, по-видимому, действительно серьезная авария. В-третьих, безопасниками в уже посланной спасательной обойме являются две очаровательные, судя по фотоснимкам, девушки. Грех бросить дам в такой патовой ситуации. И наконец, мы здесь сидим битых четыре часа. Я так застоялся, что чувствую непреодолимое желание размяться. К тому же ты сам говорил, что в последнее время нас практически никуда не дергают. А тренировками, знаешь ли, сыт не будешь. Если мы с тобой хотим соответствовать нашему статусу, то пора поучаствовать в настоящем деле, иначе можем опозориться перед курсантами на ближайшем съезде СБС. Тогда уже точно пиши увольнительную -- все рейтинги пойдут к черту.
   Стас сглотнул образовавшийся в горле ком. Выдержать целую минуту взгляд пронзительно синих, почти ледяных глаз майора Ростова было непросто. Это был воистину кремень, а не человек. Не зря в структурах СБС про него ходили легенды, добрую часть которых не мог опровергнуть даже он -- его ближайших друг.
   -- В общем, ты меня заинтересовал. Я подумаю, -- уклончиво произнес Стас.
   -- Это приказ. Вылетаем немедленно. -- Голос Ростова, словно заточенная холодная сталь, перерубил последнюю ниточку, удерживающую Стаса на базе. Старший лейтенант опустил уголки рта, чуть-чуть склонил голову и тихо, но четко ответил:
   -- Есть.
   Уже через пять минут, выкрашенный в красный цвет "особого отдела", тильдер прорывался через плотные слои атмосферы Марса. На борту находилось десять человек, включая Баршева и Ростова. Каждый занимался своим делом. Врачи и спасатели-универсалы готовили свое оборудование. Специалист по связи уже установил непрерывный канал с ожидающими в "Красном рае" участниками первой обоймы и старался как можно больше прояснить ситуацию.
   Ростов, с того момента как натянул костюм повышенной защиты "Осьминог", спокойно сидел на одном из свободных мест. Решено было просто сесть на остров, а не проводить опасное десантирование. К тому же на тильдере "особого отдела" просто не было десантных капсул. Честного говоря, тильдер вообще не использовался в аварийно-спасательных операциях, а был предназначен для сугубо рутинных перелетов между базами СБС. Но все эти мелочи Максима сейчас не интересовали. До самой посадки он тихо сидел на своем месте, уставившись в одну точку на противоположной стене. Со стороны это казалось немного странным. Непривыкшие к такому поведению перед опасной операцией "чужие" спасатели то и дело косились на него. И только Баршев знал, что Максим занят делом, а не беззаботно летает где-то в облаках. У каждого человека своя подготовка к ответственному делу. И у Максима она была своей. Он заранее тщательно проверял свою экипировку. А во время полета к месту высадки, когда все судорожно проверяли и перепроверяли свои инструменты, он мысленно готовил себя к предстоящему делу. Настраивал. Долго и тщательно. Это было похоже на натягивание тетивы лука. На взвод очень жесткой и упругой пружины. После окончания работы над собой Максим просто "выстреливал". Приводил всю операцию в бешенном, мистически-стремительном темпе. И Стас Баршев -- во многом ленивый и эгоистичный безопасник -- оказывался как нельзя кстати. Из всех помощников, которых прочили Максиму, особенно в моменты его карьерных взлетов, старший лейтенант был единственным, кто наиболее удачно мог подстроиться под темп Максима.
   Неожиданно салон тильдера распорол взволнованный голос пилота. Он сообщил, что внизу действительно становиться "жарко". Датчики показали сильно повышенный уровень радиации. На самом острове были видны следы разрушений: перекопанный взрывом газон у одного из входов в "Виплэнд" -- главный корпус "Красного рая". Сообщив все это, пилот замолк. Замершие на миг спасатели опять занялись своими делами. Но динамики неожиданно снова донесли голос из рубки управления. На этот раз кроме волнения в нем проскакивали почти панические нотки:
   -- Вижу корабль противника! Он огромный! Грузовой межпланетник на поверхности Марса!!
   Максим резко выбросил себя из кресла. Пора было включаться в работу. Окружающее начало требовать его вмешательства:
   -- Корабль военный?
   -- Не пойму! Что-то среднее между "Небом" и "Грозой". Эти два класса очень коварные. Их трудно различить. Советую немедленно покинуть остров.
   -- Никаких отступлений! -- Максим стоял в рубке управления прямо за спиной пилота и вместе с ним читал показания приборов.
   -- Но если он военный, то нас в два счета собьют или сразу распылят на кварки, -- зачастил возмогший пилот.
   -- Все будет нормально, -- применяя свою силу убеждения, произнес Максим. -- Как я понял, грузовик стыкуется с грузовым терминалом "Виплэнда" расположенным на крыше?
   -- Так точно.
   -- Значит, он занят. Ему сейчас не до нас. Садись, но на всякий случай зайди с противоположной стороны острова.
   -- А что они там собираются грузить? -- Выдавил пилот, вводя новые параметры в систему управления.
   -- И я этого не знаю, -- грустно признался Максим. -- Моя задача -- спасти наибольшее количество заточённых там туристов и сотрудников из обслуживающего персонала. А эти ублюдки пусть убираются к чертовой матери! Может потом и свидимся. На главное для нас сейчас успеть вывести до взрыва как можно больше людей.
   -- А что реактор действительно будут взрывать?
   -- Я в этом уверен, -- твердо сказал Максим. -- К тому же один из специалистов первой обоймы, с которым нам удалось связаться, говорит, что его аппаратура зафиксировала нестабильную работу реактора. Похоже, нашим "друзьям" снятия радиационной защиты оказалось мало.
   -- Уроды! Таких нужно скидывать в капсуле на Солнце, пусть медленно зажариваются! -- Неожиданно озлобился пилот. Движения его сделались увереннее. А тильдер, похожий на сорокаметрового морского ската, уже начинал опускаться на черную лужайку неподалеку от здания "Виплэнда".
   -- Они свое получат, -- пообещал Максим и быстро выбрался из рубки управления.
   Вот-вот должна была откинуться грузовая аппарель и выпустить на волю взвинченных, готовых к любому повороту событий спасателей.
  

11

  
   В какой-то момент Шульц признал, что недооценил крадущихся по коридорам "Виплэнда" безопасниц. Еще тогда нужно было прислушаться к беспокойству Форстера и принять дополнительные меры. Но сейчас уже поздно было о чем-то сожалеть. Каждая секунда была на вес золота. От каждого точно и быстро проведенного движения зависела его жизнь. А значит и успех его гениального и поистине масштабного плана.
   От первого выстрела из "МетоСтрела" Михаэль ушел. И не просто уклонился, а начал качать маятник, сыпать серии из ловких обманных движений. К сожалению, отставной военный был уже далеко не молод. Перенесшее многочисленные ранения тело не позволяло показать настоящие чудеса техники. Но и того что показал Михаэль в первый момент хватило -- он остался жив. Тем временем женская фигурка перестала двигаться, приняла более удобно положение, держа "МетоСтрел" в вытянутых руках. Прозвучал трескучий раскат излучателя холода. Шульц прикрылся телом второго инженера, прекрасно понимая, что в данный момент ему не избежать прицельного выстрела. Тело под руками мгновенно окоченело. Пальцы защипало от холода даже через толстые перчатки военного защитного костюма. Михаэль легонько оттолкнул от себя труп и сразу же выстрелил в ответ из "эмкашника". Энергетический пучок протаранил дальнюю стену. На мгновение лицо Михаэля перекосилось от бешенства. "Я не попал!" Однако вроде бы уклонившаяся от меткого выстрела девушка не поднялась с пола. Только на миг привстала. Дотронулась до правого плеча. И опять бессильно обрушилась на пол. "Все-таки попал!" Шульц не скрывал, что горд собой. Ему лестно было сознавать, что он все еще в форме и может тягаться с молодыми, обладающими очень быстрой реакцией безопасниками. Поборов чувство собственного величия, Михаэль навел энергометатель на неподвижно лежащее тело. Нужно было завершить работу. Но в последний момент инстинкты не позволили ему выстрелить. Вместо этого Шульц сделал шаг в сторону. И сразу же почувствовал в нескольких сантиметрах от руки ледяной дыхание "МетоСтрела". Подняв глаза, Михаэль увидел вынырнувшую из прохода тонкую женскую фигурку. "Все правильно. Их было двое". И сейчас ничего не мешало второй безопаснице отправить его на тот свет. Шульц посмотрел прямо на квадратный ствол "МетоСтрела". Приготовился встретить смерть. Но тут тело девушки неожиданно покачнулось. Излучатель со звоном упал на пол центра управления. А через секунду рядом прилегла и сама безопасница еще только что казавшаяся непобедимой и прямо таки призванной в этот мир, чтобы лишить его, гениального Шульца, жизни.
   -- Вы в порядке, шеф? -- Форстер закидывал за плечо штурмовую винтовку, широкий приклад которой он только что так хорошо применил.
   -- Почему ты не на крыше? -- Ворчливо отозвался Михаэль.
   -- Я почувствовал, что вам не помешает помощь и решил наплевать на все приказы. Помните, я с самого начала говорил, что эти две опасны?
   -- Помню-помню, -- поморщился Михаэль. -- А приказы нарушать все же не стоит.
   -- Застрелите меня, -- спокойно предложил Форстер
   Шульц внимательно посмотрел на своего помощника. Казалось, тот сделался совершенно бесстрашным. Но это ненадолго. Через какое-то время крылья за спиной у Форстера снова исчезнут, и он сделается обычным бандитом -- трусливым, заискивающим и вероломным. Но Шульц потерпит, потому что знает -- в нужный момент Форстер не подведет. Он действительно достоин того, чтобы стать адмирал его будущего флота.
   -- Убивать тебя не буду. Ты мне еще нужен. -- Михаэль криво усмехнулся. -- Сейчас ты все сделал правильно: нарушил приказ, чувствуя, что твой начальник все-таки ошибался и удачно придумал с прикладом. Девчонку действительно лучше не убивать.
   -- Возьмем ее с собой?
   -- Да, она может нам пригодиться.
   -- Тогда я сейчас прикажу, чтобы тащили ее наверх.
   -- Подожди! -- Шульц поднял руку. -- Как там дела, снаружи? Судя по времени, на подходе должна быть дополнительная обойма спасателей.
   -- Они уже здесь, -- кивнул Форстер. -- В здании "Виплэнда".
   -- Вот как? -- Шульц на секунду задумался. Затем сосредоточено произнес: -- Оставь в коридорах наших людей. Но немного. Ровно столько чтобы задержать продвижения этих спасателей. Я поднимаюсь наверх и через пять минут жду тебя на крыше вместе с этой девчонкой. Всю электронику, которая еще непринята на борт "Грозы", оставляем.
   -- Все понял, -- отчеканил помощник и бросил в коридор раздавать приказы.
   Михаэль усмехнулся: похоже, Форстер, хотел успеть выставить как можно больше постов самолично. То есть так, как он считал наиболее правильным. "Ну-ну... Лишь бы вовремя был на крыше".
   Шульц отвлекся на запищавший датчик критического повышения радиации. Кинул быстрый взгляд на панель мониторов, где бешено моргали красные таблички с предупреждениями о полной дестабилизации атомной энергостанции. Довольно крякнул и шагнул в коридор. И только уже в лифте, стремительно несущем его на самый верхний уровень "Виплэнда", Михаэль вспомнил, что так и не сделал контрольный выстрел в первую безопасницу. Допущенная оплошность больно уколола самолюбие отставного военного. Он даже начал подумывать вернуться. Но на поверхность сознания неожиданно вынесло удобную отговорку. В Центре управления реактором сейчас колоссальный радиационный фон. Малейшего повреждения защитного костюма достаточно, чтобы жесткое излучение принялось за уничтожение человеческого тела. Так что, отважная безопасница все равно умрет. Без его повторного вмешательства.
   Михаэль растянул губы в самодовольной улыбке: "Сегодня вообще много кто умрет!" Там внизу, в хлипких защитных камерах, остались тысячи беспомощных, до безумия напуганных туристов. Их смерти послужат хорошим примером. С первых же дней его выхода из тени каждый человек в Солнечной системе будет воспринимать генерала Михаэля Шульца всерьез. Будет его бояться. И выделит среди ряда среднестатистических террористов.
   Створки лифта со звоном разошлись.
   Михаэль шагнул навстречу своему новому кораблю. Шагнул с мыслью, что все только начинается.
  

12

  
   Грузовая аппарель откинулась, и Максим вместе со всеми спасателями сбежал по твердой ребристой поверхности вниз. Здесь, прямо посреди черных комьев вывороченной земли и жалких клочков почерневшей короткой травы, ждали члены первой спасательной обоймы. Даже за обширными стеклами гермошлемов можно было разглядеть их напряженные усталые лица. Но Максим в этот момент не чувствовал к ним никакого сострадания. И недовольства по поводу их трусливого бездействия тоже не чувствовал. Все отошло на второй план. Остались только сухие, рваные реплики приказов, быстрые, стремительные движения. И, кончено, постоянное, пристальное внимание к изменению ситуации. С самого первого дня работы в СБС, когда из-за его невнимательности чуть не погибло двое раненных людей, Максим уяснил что во время операции нужно никогда не терять бдительность. Неустанно, насколько это позволяют твои возможности, контролировать ситуацию. Сначала эта внутренняя дисциплинированность давалась ему с трудом. Но постепенно это вошло в привычку, вплавилось на уровне инстинктов. И, когда не оставалось времени подумать, он просто принимал решение, полагаясь лишь на интуицию и накопленный опыт.
   -- Какой будет заказ? -- Небрежно осведомился Баршев, словно был официантом, а Максим важным, солидным клиентом. Поначалу это черная ирония немного раздражала Ростова. Но потом он привык, притерся к своему неизменному напарнику. Стоило пару раз увидеть как тот еще минуту назад произносивший что-то наподобие "я не собираюсь целый день лежать в этой траве и чувствовать как меня мацают муравьи-переростки!" добросовестно шел на врага. В такие моменты в Баршеве не оставалось места для эгоизма, ленцы и неуместных шуточек. Он просто прикрывал спину Максима. Порою, откровенно рискуя заработать разряд энергометателя в лоб.
   -- Заказов сегодня будет несколько, -- охотно подыграл Ростов, машинально проводя рукой по блестящей, обтекаемой поверхности импульсной винтовки "Пролом". На складах СБС такого добра не водилось. "Пролом" относился к армейскому классу вооружения. Однако Максим не видел причин не использовать однажды понравившееся оружие в тяжелых спасательных операциях и, пользуясь своими связями, все-таки раздобыл.
   Стас терпеливо дожидался, смотря ему прямо в глаза, и Максим тихо, но четко объявил:
   -- На нашем тильдере есть пара защитных костюмов и набор антирадиационных препаратов. Возьмешь их, а также все спасательные материалы, что доставила первая обойма на грузовых десантных капсулах и организуешь людей. Все они с четвертой базы, быстро найдут общий язык. В общем, проблем на первой стадии у тебя не должно возникнуть. Дальше придется труднее. Со всем грузом идете к зданиям "Красного рая" и начинайте прочесывать корпус за корпусом. Снабжайте людей защитными средствами и по возможности отправляйте своим ходом сюда. У нас мало людей, потому следить персонально за каждым -- нет времени. На руках таскать только самых тяжелых. Специалист по связи, разумеется, остается здесь и дожидается пассажирского тильдера. Нашу машину тоже по возможности используйте. -- Максим замолчал и посмотрел на центральное здание "Виплэнд". Над самой крышей стеклобетонного гиганта нависал хищный силуэт грузового межпланетника "Небо". А может и "Грозы". Точно не знал никто.
   -- Майор! Где во всем этом радиоактивном салате ты?
   -- Я? -- Ростов выдержал небольшую паузу. -- Я отправлюсь на поиски сотрудниц безопасности. И по возможности буду разбираться с устроившими здесь весь это салат террористами. Для сопровождения мне нужны два человека. Конечно, для опасного броска этого мало. Но больше отбирать у вас я не имею права. И так катастрофическая нехватка людей.
   -- Макс, это самоубийство, -- сквозь зубы процедил Стас и покосился на нетерпеливо топчущихся спасателей.
   Ростов сделал каменное лицо и жестко произнес:
   -- Выполняй приказ!
   Баршев едва заметно поморщился, набрал в легкие воздуха и молодцевато выдохнул:
   -- Все будет подано в лучшем виде!
   -- Я на вас надеюсь, старший лейтенант.
   Динамики гермошлемов порядком искажали голоса безопасников, делая их более внушительными, даже зловещими. Потому, когда Ростов повернулся к спасателям и принялся старательно отбирать толковых людей, на лицах многих был написан откровенный страх.
   -- Ты! И ты! -- Наконец вынес вердикт Ростов и сразу же отметил реакцию двух "счастливчиков". Она оказалась правильной. Эти двое спасателей не боялись и с мужественно восприняли тот факт, что выбор пал на них.
   -- Я майор Максим Ростов, -- персонально объявил для сопровождающих Ростов.
   -- Да, я вас узнал, -- ответил один из спасателей и сразу же добавил: -- Меня зовут Игнат, спасатель-универсал. Я следил за вашими рейтингами. И, честно говоря, думал, что это напоказ, для поднятия престижа СБС. Но вот вижу вас здесь и начал сомневаться.
   Максим молча кивнул и повернулся ко второму.
   -- Я Роман, спасатель-аварийщик, -- отреагировал тот. -- Тоже наслышан о вас. Но рейтингам не доверяю, так что уж извините, вы для меня обыкновенный майор-выскочка. -- Роман слегка улыбнулся, давая понять что приказам он подчиняться готов, но не испытывает особого трепета к человеку намного моложе его.
   -- Мне все понятно, -- кивнул Максим. -- Вопрос только один: уровень владения оружием?
   -- Первый...
   -- Первый...
   Брови Ростова поползли вверх. Удивляться действительно было чему. Даже опытные безопасники, имеющие допуск на самые сложные спасательные операции, порою осваивали только второй уровень. Откуда же эти два безоружных спасателя так хорошо стреляют?
   -- Вы не удивляйтесь майор, мы тоже немножко знаменитые.
   -- Вот как?
   -- Бывшие олимпийские чемпионы, -- угрюмо подтвердил Роман и, не удержавшись, язвительно добавил: -- у меня дома лежит настоящая золотая медаль. Тяжелая, блестящая, которую можно сжать в руке и почувствовать, как кусок золота навсегда пропитался твой когда-то одержанной победой. А что можно сделать с рейтингами, с этими виртуальными, мелькающими словно черти пунктами? По мне так лучше настоящая медаль...
   -- Ром! -- Одернул посерьезневший Игнат.
   -- Все нормально, -- спокойно сказал Максим и протянул двум бывшим чемпионам стандартные энергометатели. -- Ваша злость и опыт как раз пригодятся сейчас.
   -- Все же мы не бойцы, -- обронил Игнат, умело принимая в руки эмкашник и стремительно проверяя все элементы управления на нем.
   Максим сделал вид, что не услышал этой его реплики и жестко объявил:
   -- Вперед! Держаться за мной, дистанция два метра!
   И трое людей, затянутых в защитные костюмы, устремилось к главному корпусу "Виплэнд".
  

13

  
   Непроницаемые створы дверей Максим расстрелял из "Пролома". Таким образом, он рассчитывал задеть тех, кто может притаиться сразу же за ними. Мощный направленный импульс исправно разнес половину дверного прохода. Вниз обрушилось множество мелких осколков супербетона и остатков суперстекла с верхнего яруса здания. Увидев поднявшуюся вверх тучу из дыма и бетонной пыли, чемпионы немного приотстали. Максим же, закованный в надежные латы костюма повышенной защиты "Осьминог", влетел сквозь пылевую завесу, уверенно протопал дальше, пока не оказался в первом просторном зале и, поводя стволом импульсного оружия, не проверил все углы и закоулки.
   В этом помещении их никто не ждал. У дальней стены громоздился ряд прострелянных компьютерных панелей по приему туристов. Точно по центру зала валялся уже обезоруженный кем-то труп. Прямо над ним в невысоком потолке зиял небольшой раскрытый люк, из которого бедолага, наверное, и отстреливался. Приглядевшись, Максим заметил еще одну довольно любопытную деталь. Все на том же потолке на поверхности одной из ровных потолочных плит белили два небольших аппаратурных крепления. "Похоже, отсюда сняли какой-то сканер, сигнальный датчик или камеру..." Максим прикинул насколько может быть хорошо оборудован один из самых известных туристических комплексов. И заключил, что там мог крепиться даже роботизированный охранный механизм. Тогда у безопасниц навряд ли были шансы воспользоваться эффектом неожиданности. Их защитные костюмы, специальный покров которых обманывал объективы обычных видеокамер, не могли защитить от по-настоящему высокотехнологичного наблюдательного устройства. А ведь на этом основывалось почти каждое решении об отправке всего двоих безопасников на аварийный объект. Считалось, что превосходящие в технологиях безопасники легко справятся с многочисленными, но плохо вооруженными террористами.
   Но "Красный рай" был совершенно другим случаем. Серьезным случаем. Это Максим понял еще на борту тильдера, когда внимательно выслушал проясняющих ситуацию специалистов связи.
   -- Второй, у меня один труп охранника. Как продвигаются спасательные работы?
   Баршев ответил почти сразу же. Его бойкий, энергичный голос, казалось, заполнил собой весь эфир:
   -- Собрали спасательные средства. Входим в здание.
   -- Понял тебя, продолжай операцию, -- буркнул Максим.
   Сзади под чьими-то ногами заскрипели рассыпанные по полу обломки супербетона. Ростов обернулся и, в упор посмотрев на Игната, строго проговорил:
   -- Почему отстали? Вы были за мной как за щитом и могли продолжать движение.
   Бывший чемпион поморщился.
   -- Роман сказал, что ты должен сначала расчистить для нас дорогу, а уже потом пойдем мы и будем достреливать тех, кого ты не убил с первого раза.
   Максим удивленно вскинул брови. Затем немного нахмурился и все тем же металлическим тоном произнес:
   -- Здесь я говорю, что тебе делать, а не Роман. Где он?
   -- Я здесь, -- отозвался второй спасатель и вышел из облака все еще не осевшей пыли.
   -- Какого хрена ты волочишься в хвосте?
   -- Я не воин, -- хмуро ответил Роман. -- И я... я просто боялся войти за тобой сразу.
   Ростов криво усмехнулся.
   -- Ну да, я понял, ты хотел подождать, пока меня там уделают, а уже потом заглянуть на несколько секунд и пальнут для приличия пару раз! Так вот, я тебе раскрою глаза. Оставаясь там снаружи, сразу же под вынесенными окнами верхнего яруса, ты подвергал себя куда большей опасности.
   -- Думаешь, там наверху могут быть их снайперы?
   -- Это навряд ли. Иначе нас принялись бы глушить, как только мы сошли по грузовой аппарели тильдера. Да и вас бы, ожидающих, тут бы уже переколошматили. А вот гранатой тебя вполне могли угостить. Ты как раз стоял прямо под возможной позицией. Даже замаха делать не надо. Просто столкнуть с края плиты один шарик прямо на тебя. И -- привет!..
   -- Хорошо, я понял! -- Роман поморщился.
   -- Если ты все понял, то нужно спешить дальше. Через минуту здесь появятся наши спасатели. Дорога для них должна быть уже расчищена. Иначе вся операция пойдет к чертовой матери. Мы никого не спасем. Только потеряем.
   Максим закончил говорить и удовлетворенно развернулся в сторону ближайшего коридора.
   Прошло всего несколько минут, а Роман смотрел на него уже совсем другими глазами. Наверняка этот старый спасатель даже и представить себе не мог, что когда-то будет с уважением смотреть на какого-то сопляка с нашивками майора безопасности. Но факт остается фактом. Решительность, напор, дар убедительности, которыми обладал Максим, сыграли свою роль. Человек на порядок старшего его, да к тому же обладающий плохим характером, теперь уже был под впечатлением от его личности. Вот так, наверное, и росли его, Максимовы, рейтинги. Людям просто нравилось, как он выглядит на голоэкране, как говорит, как двигается. Ну и конечно успехи Максима, те добрые дела, которые он успел записать на свой счет за все время службы в СБС.
   -- Вперед! Действуем только по моей команде!
   Группа из трех человек двинулась дальше.
  

14

  
   Бесценные минуты стремительно утекали. Максим хмуро посматривал на датчик радиационного фона, показывающий уже 800 рентген в час. Защитные системы "Осьминога" с трудом держали натиск такой недружелюбной внешней среды. До неизбежного воздействия ионизирующего излучения оставалось совсем немного. Но Максим меньше всего сейчас беспокоился за себя. Два бывших чемпиона, послушно следовавших за ним, подвергались куда большей опасности. Стандартные защитные костюмы совсем не были рассчитаны на столь сильную радиацию. В понятии инженеров СБС, разрабатывающих костюмы, ей вообще неоткуда было взяться на стандартных объектах. Почти все источники энергии давно уже были безопасными. А такие источники как компактный реактор "Красного рая" были очень большой редкостью, которой каким-то немыслимым образом удалось сохраниться до века сверхкомпактных энергетических батарей и безобидного капильдового топлива.
   Остановившись у высоких створчатых дверей в конце первого коридора, Максим сверился с электронным планом "Виплэнда". Предстояло пройти еще три коридора. Последний коридор выходил прямо в лифтовой терминал. Максим не сомневался, что девушки воспользовались одной из платформ и спустились на уровень компактного реактора. И если его гипотеза с роботизированной видеокамерой верна, то там их уже вовсю поджидали.
   -- Внимание! -- Ростов повернулся к спасателям. -- Я сейчас войду в двери один. Вы задержитесь здесь на десять секунд. Затем входите следом и действуйте по ситуации.
   -- А что там кто-то есть? -- Удивился Роман.
   Максим поморщился и сухо произнес:
   -- Просто выполняй приказ и все.
   -- А если мы зайдем и обнаружим твой труп?
   -- Значит, не повезло, -- спокойно ответил Ростов. -- Вламываться вместе всё равно бесполезно. У меня хоть маломальская броня, а вы голые как птенцы. В замкнутом пространстве только помешаем друг другу. А так у нас будет шанс, если там действительно серьезная засада.
   Бывшие чемпионы пожали плечами и разошлись по сторонам, чтобы не попасть под огонь, когда двери раскроются.
   Максим приблизился к створкам. Сработал сенсор, и створки стремительно разошлись. Ростов бесстрашно шагнул вперед и сразу же заметил, что дверь ближайшего гостиничного номера приоткрыта. Рука сжимающая "эмкашник" сама взметнулась вверх. Полыхнул разряд, и в двери образовалась огромная дыра. Смотреть, кого удалось поджарить, было некогда. Сбоку к нему уже бросалась чья-то неуловимая тень. Максим даже не удосужился отразить удар. Он просто немного развернул корпус, и нападающий по касательной прошел мимо, наткнулся на стену. В это же мгновения за продырявленной дверью кто-то ожил, по легкой броне "Осьминога" прокатилось два одиночных энергетических сгустка. Поморщившись, Ростов выстрелил в ответ, попутно отмечая, что врезавшийся в стену парень начинает подниматься. "Надо было добавить ему прикладом "Пролома", когда он пролетал мимом", -- успел подумать Максим. А потом появился третий, а может уже и четвертый террорист. Он умело сократил дистанцию до безопасника и сделал внушительную подсечку. Ростов почувствовал, как теряет равновесие. Из гостиничного номера продолжали по нему палить. Похоже, они даже не боялись задеть своих. Защитные системы "Осьминога" вовсю трубили о возможном нарушении герметичности. В какой-то момент энергометатель вылетел из рук, выбитый ногой одного из террористов. Еще один здоровенный террорист врезал ему ботинком под бок. Затем занес опущенную прикладом вниз винтовку. Максим приготовился блокировать направленный в гермошлем удар. Но этого не потребовалось. Здоровенный парень неожиданно покачнулся и полетел на пол. Над головой замелькали энергетические пучки. Похоже, десять секунд уже истекло. Ребята пришли ему на помощь. Максим позволили себе немного расслабиться. Но уже через пять секунд был на ногах и вместе со спасателями обозревал разбросанные по коридору тела террористов.
   Всего их было пятеро. Трое растянулись в коридоре и двое, получив ожоги несовместимые с жизнью, "отдыхали" в разгромленном номере. Практически все имели атлетическое телосложения. Лица хоть и выглядели немного старыми, но еще не потеряли жестких, будто вырубленных из гранита черт. Максим даже не сомневался, что когда-то это были отличные военные спецы. И даже сейчас, имея обширную седину, они показали себя неплохо. Не подоспей спасатели, Максиму пришлось бы туго.
   -- Ладно, хватит глазеть. Двигаемся дальше.
   Ростов поудобнее перехватил "эмкашник" и зашаг по коридору. С некоторым запозданием за ним двинулись Игнат с Романом. Ни то чтобы они были сильно впечатлительными ребятами. Просто в их обязанности не входило убивать людей. Они наоборот их спасали. Потому их реакцию можно было легко понять. Все-таки валить людей в замкнутом пространстве коридора намного сложнее, чем выбивать очки на спортивном полигоне или сбивать уток на очередной охоте.
   Третий по счету коридор оказался полностью чист. Воспользовавшись моментом, Максим переключил связь на внешний контур и связался с Баршевым:
   -- Второй, у нас пять обезвреженных бандитов. Двигаемся к лифтовому терминалу. Радиация зашкаливает. Но разворачиваться поздно, мои ребята и так уже пропитались этим излучениям. Как принял?
   -- Принял тебя хорошо, -- спустя небольшую паузу бодро ответил Стас. Впрочем, отлично знавший друга, Максим, прекрасно уловил скрываемую усталость. -- Почти укладываемся в график, -- продолжил Баршев. -- Минуту назад приземлился пассажирский модуль. Грузим на него пострадавших.
   -- Второй, как состояние личного состава и пострадавших?
   -- Плохо, первый, плохо. Уже убито три спасателя. Если бы я не оказался рядом, то спасать было бы уже некому. Эти гады хорошо вооружены и обучены. Откуда только здесь набралось столько военных спецов?!
   -- Есть одна догадка, но об этом потом, -- скороговоркой ответил Максим. -- Как пострадавшие?
   -- Тоже плохо! Защитных средств и препаратов не хватает. Эти ублюдки вытащили из убежищ все защитные костюмы. А мы на них очень рассчитывали. Так что дела пошли по самому плохому сценарию. У детей и стариков слабость, рвота и еще какая-нибудь пакость. Кто-то просто перенервничал и тоже находиться в тяжелом состоянии. Возле двух убежишь в коридорах разбросаны трупы. При виде них люди впадают в истерику, а некоторые даже падают в обморок.
   -- Второй, приказываю тебе работать до последнего. Несмотря ни на что! -- Жестко проговорил Максим и отключил связь. Впереди высились двери третьего коридора. А там уже и до лифтового терминала было недалеко.
  

15

  
   Оказавшись на борту межпланетного грузовика, Шульц ощутил легкую дрожь в ногах. Удивительно, но, несмотря на возраст и огромный военный опыт, он испытывал неподдельное волнение. За долгие годы службы генерал привык, что над ним всегда кто-то стоит: Генеральный штаб, Совет Солнечной системы, президент Александр Кронгс. Так или иначе, действия Михаэля всегда находились под чьим-то контролем. Любая, даже самая незначительная, военная операция сопровождалась документом со специальным правительственным гербом. Как и любой крупный военачальник Шульц находился в прочной, тяжелой оправе закона. Наверху никто не хотел, чтобы амбиции генералов оставались без присмотра. Это могло привести к очередной военной диктатуре. Ярким примером тому был период выхода человечества на просторы космоса. Огромные расстояния и мощь космических кораблей вскружили голову военным руководителям. Они осознали, что оставленное на планете правительство не в силах проконтролировать их. Все преданные правительству войска на поверхности планеты ничего не могут противопоставить огромным космическим кораблям. И тогда руководители флота выставили ультиматум правительству. То естественно не пошло на уступки. Но только до первой орбитальной атаки. После первого кровопролитно боя политики поняли, что сопротивление бесполезно. Полномочия были сложены. Адмирал флота стал диктатором. И лишь через столетия, в результате освоения других планет Солнечной системы, власть военными была утеряна. У штурвала человечества вновь встали гражданские. Громоздкой экономике нескольких планет требовались высокообразованные специалисты, а не только военные стратеги. В результате была создана жесткая система контроля. Военные все также двигали флотами, сбрасывали в горячие точки десант. Но при этом подле них всегда находился сотрудник контрразведки преданный гражданскому правительству. Контрразведчик оставлял военного начальника только после отбытия его в отставку. Никто не отслеживал дальнейшую судьбу отставника. Как правило, связей у него на бывшей работе оставалось мало. И он не мог организовать какую-то подрывную деятельность. Впрочем, случай с генералом Михаэлем Шульцем был уникальным. Контрразведка сделал самую большую ошибку за все время своей деятельности, выпустив Шульца из-под контроля.
   Отогнав навязчивые мысли, Шульц огляделся. Мимо сновали бывшие охранники "Красного рая". Легко подхватывая ящики, сваленные на крыше здания, они поднимались по огромной аппарели на корабль и следовали к многочисленным грузовым отсекам. Работа вовсю кипела. Но Шульц не пытался строить себе какие-то иллюзии. С самого начало было ясно, что они не успеют погрузить всю аппаратуру на корабль. Значит, в будущем у генерала возникнут дополнительные заботы. Поморщившись, Шульц пересек общий просторный трюм и шагнул на одну из межпалубных лестниц. Немного подумав, Михаэль решил все же воспользоваться лифтом. Годы уже не те. Это в былые времена он предпочитал передвижения по лестницам. Такие перебежки взбадривали его после многочасовых работ над военными картами.
   Поднявшись на четвертую палубу -- всего на грузовике было пять палуб -- Михаэль открыл дверь приготовленной для него каюты. Пока она не отличалась особой роскошью, но генерала это даже устраивало. Привыкший за долгие годы службы к суровым условиям, Шульц спокойно воспринимал аскетическую обстановку каюты. Широкий пластиковый стол, в меру мягкое и глубокое кресло из искусственной материи. На полу тонкий изумрудный ковролин. Потолок без мягких панелей, но с очень аккуратным напылением. Справа у стены два просторных высоких шкафа. Слева небольшой, но с виду очень уютный диванчик. У Шульца зародилось желание растянуться на этом диванчике хотя бы на полчаса и полностью расслабиться. За это время они только покинут планету и начнут преодолевать световой барьер. Он еще успеет проконтролировать проложенный навигаторами маршрут. Наконец, уговорив себя, Шульц встал и направился к диванчику. Но неожиданно распахнулась входная дверь, и на пороге возник немного взволнованный Форстер.
   -- Прошу прошения за беспокойство, -- немного сбивчиво проговорил первый помощник. Лицо его пересекала неглубокая, но довольно отчетливая царапина.
   -- Что еще случилось! Мы еще не успели взлететь! -- Недовольно пробурчал Шульц, чувствуя, что прилечь ему в ближайшее время не удастся.
   -- Девица очнулась, -- выдавил Форстер и невольно дотронулся до царапины.
   -- И что? -- Недовольно проговорил Михаэль. И тут же обеспокоенно добавил: -- Надеюсь, вы ее не били? Девчонка нужна мне в целости и сохранности. У нее очень привлекательная внешность, натренированное тело, да и с мозгами все в порядке. Чем не товар? "Мясные бароны" мне хорошо заплатят. А деньги нам сейчас нужны как никогда. Учитывая, что мы не успеваем отгрузить всю аппаратуру на корабль...
   -- Я все понял, Михаэль, -- поспешно добавил первый помощник. -- Но ситуация несколько иная. Скорее пострадали мы, а не девчонка.
   -- Это как? -- Глаза Шульца удивленно расширились.
   -- Не знаю, как это у нее получилось... Охранники все сваливают на эффект неожиданности.
   -- Не тени!
   -- В общем, она застрелила двух наших людей, -- виновато проговорил Форстер. -- Безопасница действительно находится в отличной форме. Очнулась, мгновенно оценила ситуацию, обокрала наших ротозеев, и открыла огонь на поражение. Я успел в самый последний момент. Подкрался, выбил оружие. Девчонка начала активно сопротивляться, едва не выколола мне глаза. Но в итоге проиграла поединок. Опыта у нее все равно маловато. Хотя, признаться, если бы поединок был затяжной, то все закончилось бы иначе...
   -- Понятно, -- Шульц не скрывал своего недовольства. Но конкретно к первому помощнику ему предъявить было нечего. Форстер снова спас ситуацию. В итоге, несмотря на все недочеты, высокого поста в его будущей империи помощник, конечно же, заслуживает. В конечном итоге Шульц еще не скоро отыщет столько преданных и исполнительных людей.
   -- Прикажете идти? -- Осведомился первый помощник.
   -- Подожди... -- На лице Михаэля отразилась глубокая задумчивость. -- Наши планы меняются. Мы не летим к "Европе". Это можно будет сделать и позже. Сперва, избавимся от этой молодой бестии в погонах. Думаю "мясник" быстро выйдет с нами на связь.
   -- Полностью поддерживаю, -- облегченно проговорил Форстер. -- Быстрые деньги нам совсем не помешают.
   -- Проблема только в том, что их мало, -- бывший генерал повернулся к помощнику спиной и сделал несколько шагов по кабинету. Спустя несколько секунд он резко развернулся. Глаза его стремительно оживились, по губам скользнула снисходительная улыбка.
   -- Еще одна операция? -- Угадал Форстер.
   -- Да! Нам срочно нужны деньги и квалифицированные специалисты. Я знаю, где быстро можно заполучить то и другое. Теперь уже все равно отступать поздно. Через несколько часов о нас узнает вся Солнечная система.
   -- И где располагается этот объект.
   -- Узнаешь позже, -- отрезал Шульц. -- Сначала нужно совершить сделку с "Мясным бароном", а затем вернуться на Европу. Эта операция потребует тщательной подготовки.
   -- Вы меня заинтриговали, -- признался помощник.
   -- Иди лучше контролируй процесс погрузки, -- поморщился Михаэль. -- Вернее закругляй его. Через минуту мы должны приступить к взлету. Неизвестно сколько еще протянет этот чертовый атомный реактор.
   Форстер сдержанно кивнул, развернулся и стремительно скрылся за дверью.
   Оставшись один, Шульц некоторое время просто стоял на месте. Затем кинул короткий взгляд на так и не опробованный диванчик и со вздохом направился к столу. Изменения в планах требовали тщательной проработки. Генерал должен был заранее расставить всё на свои места. Только потом, если останется время, он позволит себе передохнуть. Если конечно не появятся новые неотложные дела.
  

16

  
   Последний коридор перед лифтовым терминалом производил жуткое впечатление. Двигаться по нему было трудно. Похоже, какое-то время назад здесь состоялась одна из стычек между охранниками. Террористы безжалостно расправились со своими бывшими коллегами. На полу в самых разных позах находилось более десятка окровавленных тел. Некоторые тела были практически разорваны энергетическими пучками. Коридор наполняла вонь горелого мяса. Передвижение также осложняло плохое освещение: большинство пунктиров подсветки оказалось разнесено вдребезги. Кое-где с потолка свешивались искрящие обрубки силовых линий. Чтобы не задеть один из таких обрубков и не запнуться за тело, Ростов двигался очень медленно. Также осторожно за ним двигались двое спасателей. На лицах их было написано сожаление. Они не могли помочь ни одному несчастному в этом коридоре. Слишком поздно. К тому же сейчас у них была совсем другая миссия. В ней следовало заботиться, прежде всего, о своих жизнях. Постараться сделать так, чтобы тебя не пристрелили за следующим углом.
   Двери лифтового терминала были уже совсем недалеко, когда из-за них послышались приглушенных голоса. Заскрипел под чьими-то твердыми подошвами мусор. Раздалось сдержанное ругательство. Максим отреагировал мгновенно. Оглянулся к испуганно округлившим глаза спасателям и показал рукой, чтобы они немедленно ложились на пол. Несколько секунд бывшие чемпионы колебались: лежать "в обнимку" с окровавленными плохо пахнувшими трупами им не хотелось. Но звуки за дверью сделались громче. Спасателям ничего не оставалось, как повалиться на пол. Максим же в это время скинул с себя все тяжелое оружие, даже отцепил с пояса небольшие контейнеры батарей. Оставил только маленький пистолет-энергометатель. Кинул еще одни взгляд на дверь. Затем быстро активировал встроенные в "Осьминог" электромагниты и с горем попал забрался по почерневшей от огня стене на самый потолок. Застыл он в тот момент, когда уже открывались двери лифтового терминала.
   Снизу послышался тяжелый топот, бряцанье оружия и короткие реплики. Под Максимом остановилось четверо крепких, широкоплечих охранника. Все в стандартных темно-желтых костюмах радиационной и химической защиты. На гермошлемах видны большие темные пятна крови. Микрокамера встроенная в задней части гермошлема позволяла Максиму спокойно разглядеть даже лица террористов. На первый взгляд всем мужчинам было уже за сорок. Впрочем, Ростов догадывался, что некоторым уже за пятьдесят. Иными словами под ним сейчас находились хоть и опытные, но уже не кому ненужные профессионалы. По сути, отработанный материал. Послать кого-то другого, в то время когда грузовик "Небо" отрывается от грузового терминала "Виплэнда", предводитель террористов просто бы не стал. Ведь с этими бойцами он больше не увидеться. В самое ближайшее время "Виплэнд" должен сгинуть в адском пламени ядерного взрыва. Так зачем рисковать молодыми профессиональными бойцами?.. Судя по репликам, приносимым с внешних микрофонов костюма, неудачники начали догадываться о своей незавидной судьбе.
   -- Себастьян, мы только что покинули свой пост. Это прямое неподчинение! Форстер распилит нас на мелкие куски, если узнает об этом! -- Проговорила одна из широкоплечих фигур.
   -- Чепуха, -- донесся уверенный голос фигуры стоящей впереди всех. -- Мы уже смертники Йохан! Этот ублюдок послал нас на верную смерть. Разве ты не слышал, что они вывели реактор из строя?
   -- Слышал, -- после небольшой паузы согласился Йохан. -- Но нас все равно должны забрать в последний момент. У Шульца пока что не так много людей. Думаю, он не будет разбрасываться ими направо и налево.
   -- Ключевое слово "пока", -- усмехнулся Себастьян. -- Скоро под начало этого сумасшедшего отпрыска одного их древних военных диктаторов встанет целая армия. И это случиться намного быстрее, чем ты думаешь. Поэтому Шульц может себе позволить небольшую потерю в нашем лице.
   -- Я не верю, -- донесся голос еще одной из фигур.
   Себастьян резко повернулся к подавшему голос охраннику и жестко проговорил:
   -- Тогда можешь остаться здесь и как последний глупец встретить свою смерть. Вот увидишь, за тобой никто не придет. В это время грузовик "Небо" покидает грузовой терминал "Виплэнда" вместе со всеми нашими начальниками. А по коридору идут вооруженных до зубов безопасники, жаждущие отомстить за тех двоих дамочек. Если они и не успеют убить нас, то мы все вместе сгорим в ядерном огне. Если ты еще не понял придурок, то под нами блок древнего компактного реактора. Уже сейчас он излучает во все стороны как наше родное солнце. Через несколько минут здесь все взлетит на воздух и в разные стороны устремятся миллионы элементарных частиц! "Красный рай" перестанет существовать. Этот чудненький зеленый остров пропитается радиацией и на долгое время превратиться в зону отчуждения.
   Третий охранник собирался что-то возразить. Но тут его перебил Йохан. Голос охранника был сильно встревожен. Он даже приподнял ствол своего "эмкашника" и направил туда, где лежала огромная куча тел.
   -- Фридрих, ты был на зачистке этого коридора?
   Огромная фигур едва заметно качнула головой заключенной в гермошлем.
   -- Эти парни были здесь? -- Йохан указал на тела двух спасателей.
   -- Не было, -- сухо ответил Фридрих.
   Йохан повернул голову к Себастьяну. За обширным стеклом гермошлема было видно, как лицо бывшего охранника побледнело, в глазах застыл неподдельный страх. Опытный боец шкурой чувствовал, что они угодили в западню. Словно в замедленной съемки сухие, обветренные губы Себастьяна разошлись: командир группы собрался отдать приказ. Но оказалось уже слишком поздно. Слова навсегда застряли в горле бывшего боевого капитана. Сверху, сбивая с ног охранников, умело слетел Ростов. Впрочем, всех террористов ему прижать, конечно, не удалось. Он надежно придавил Себастьяна и задел ногами не успевшего увернуться Йохана. Два других охранника вовремя отпрыгнули в сторону. Всадив разряд в лежащее под ним тело, Максим, практически не прицеливаясь, продырявил обширную тушу Фридриха. Стоящего за ним охранника он снять уже не успевал. Оставалось надеяться на легкую броню "Осьминога". Впрочем, положение спасли бывшие чемпионы. Игнат первым вышел из роли трупа и метко выстрелил по стоящему на ногах громиле. Энергетический пучок разорвал бедняге грудь. Заливая пол кровью, тот бесшумно сполз по гладкой стене. В это время опомнился уцелевший Йохан. Максим почувствовал, как на шее сомкнулись стальные клещи старого немца. Прием явно был отработан. Не будь Максим физически силен от природы и ворот "Осьминога" менее жестким, то шея парня сломалась бы в чудовищных клещах опытного Йохана. В безуспешных попытках сбросить с себя озверевшего немца пролетело почти пять секунд. Максим начал чувствовать, что силы уходят. Но неожиданно тело противника сильно вздрогнуло. Захват значительно ослаб. Ростов без труда скинул с себя безжизненные руки. Оглянувшись, непроизвольно отпрянул. Перед ним было изуродованное мощным разрядом тело бывшего охранника. В животе бедняги зияла огромная дыра. В смекалке бывшим чемпионам не откажешь. Один из них просто выстрелили в Йохана не боясь задеть Максима. Разрушительная энергия прошла через огромное тело немца, вырывая и выжигая куски мяса. Потом значительно ослабла. Легкой брони Максима достигли лишь жалкие ее остатки. Безопасник даже не почувствовал столкновения с энергопучком. Отличная работа!
   -- Вы как всегда вовремя, -- проговорил Максим хрипловатым голосом и с заметным трудом поднялся на ноги.
   -- Вас сильно помяли, -- не удержался Роман.
   -- Что есть, то есть, -- усмехнулся Максим.
   -- Можно вколоть легкий стимулятор, -- предложил Игнат.
   -- Нет, -- твердо произнес Ростов. -- Справлюсь своими силами. Не признаю эту синтетическую дрянь.
  

17

  
   Анна очнулась от беспамятства и с трудом подняла непослушные веки. Металлический пол Центра управления компактным реактором был усеян всевозможным мусором: перевернутые кресла, оплавленные куски приборной панели, обломки переносных клавиатур, клочки бумаги и острые осколки оптических носителей. На столах что-то тревожное передавали уцелевшие мониторы. Горело целое множество мелких непонятных светодиодов. Большего Анна пока не могла рассмотреть. Картинка перед глазами то и дело расплывалась. К тому же стекло гермошлема было покрыто паутиной тонких многочисленных трещин и значительно ухудшало обзор. Но расставаться с гермошлемом Брылова была не намерена. Какая-никакая, но все-таки защита. Даже, несмотря на частичную разгерметизацию защитного костюма.
   Наконец разум немного прояснился. Анна попробовала приподняться и не смогла сдержать громкого стона. Тело практически не слушалось и при каждой следующей попытке отзывалось нестерпимой адской болью. Словно в мышцах рук, ног и спины засели тысячи мелких зазубренных осколков. Анна уже не сомневалось, что это последствия приема сильных стимулирующих средств. Там, снаружи, Анна еще была полна сил. Сейчас же, когда организм был значительно ослаблен ранением, недомогание, возникшее накануне операции, переросло в сильную боль. Такова расплата за ее безумные, геройские выходки. Нужно было с самого начала не корчить из себя непобедимую амазонку и прислушаться к напарнице. Наверняка Анна была бы сейчас совсем в другом положении.
   На миг перед глазами встал образ подстрелившего ее мерзавца. Уже немолодое отмеченное шрамами и глубокими морщинами лицо. Но контуры подбородка, носа и скул по-прежнему четкие. Тонкие губы сжаты в едва уловимой презрительной ухмылке. Глаза пылают ледяным безжалостным огнем. У Анны тогда был только один шанс -- воспользоваться превосходством в скорости. Но опытному незнакомцу не составило труда отнять этот шанс. Когда Анна стреляла во второй раз, он даже не пытался уйти с линии огня. Прекрасно понимал, что не успеет. И принял единственно правильное решение: прикрылся чужим телом. А потом просто воспользовался удачным моментом. Анна только совершила маневр и готовилась снова открыть огонь, как незнакомец выстрелил. Именно в тот момент, когда она этого не ждала. Слишком быстро. Анна, конечно, инстинктивно уклонилась. Но было уже поздно. Энергетический пучок в мгновение расплавил защитные ткани костюма. Раненая девушка упала, попыталась подняться. Но силы неожиданно оставили ее и сознание померкло.
   "Чертов террорист!"
   Брылова сжала зубы, собрала в кулак последние силы и приподнялась над полом. Цепкий взгляд безопасницы, наконец, обежал всю площадь Центра управления реактором. Людей кругом не было. Ни одного человека. Только изуродованные, окровавленные трупы. Не обнаружив среди мертвецов Шмелеву, Анна облегченно выдохнула. Но почти сразу же в голову полезли совсем не радужные мысли. Ведь если напарницы нет в реакторной, значит, она может лежать мертвой где-нибудь в коридоре. Или, что не исключено, ее могут прихватить с собой эти мерзавца. Несмотря на все запреты, рабство процветает на просторах Солнечной системы. Увы, с развитие высоких технологий не произошло должного развития моральных принципов. Наоборот, местами они даже очень сильно деградировали.
   "Нужно выбираться!"
   Анна сделала над собой очередное усилие и медленно поползла в направлении выхода. Удивительно, но ярость в купе с жаждой мщения нередко творят чудеса. Девушка отчаянно не хотела умирать. И так же отчаянно собиралась отыскать захвативших "Красный рай" ублюдков и отомстить. Не только за себя, но и за Лену. Анна ни на секунду не сомневалась, что подруга поступила бы также.
   Каждый метр давался с неимоверным трудом. Опираясь на левую руку и отталкиваясь ногами, Анна продвигалась вперед. Правую руку и плечо она совсем не чувствовала. Эта часть тела словно перестала существовать. Думать над тем, что будет, если ранение серьезное и она окажется на операционном столе, девушка не собиралась. Только не сейчас. Нужно просто сконцентрироваться на цели и достичь ее. Иначе ничего не выйдет. Анна так и останется в этой противной наполненной мертвецами комнате. Ни за что!
   В какой-то момент в глазах снова начало мутнеть. Окружающие предметы то и дело становились нечеткими, медленно, но неумолимо расплывались. Издав протяжный, переполненный злым отчаянием крик, Анна совершила последний рывок. Теперь она была точно перед дверью. Увы, сенсоры, находящиеся в верхней части дверного прохода, не смогли уловить приближение девушки. Створы дверей так и оставались закрытыми. Надо было дотянуться до расположенной справа от дверей ручной панели. Легкое нажатие на большую яркую кнопку и двери в принудительном режиме будут открыты. Но как же? Как это сделать?..
   Анна закусила губу. Немного переждала охватившее ее головокружение. Затем протянула дрожащую, затянутую в защитную перчатку руку вверх. На одни миг ей показалось, что она почти практически справилась с задачей. Кнопка под указательным пальцем едва заметно провалилась. Но створы дверей безжалостно оставались на своих местах. Анна снова предприняла попытку, но в этот раз даже не дотянулась до нижнего края панели ручного управления.
   "Черт! Черт! Неужели это конец?"
   Непроизвольно перед глазами Анны начала проноситься вся жизнь. Беззаботное девство. Дедушкино ранчо, где было много красивых лошадей, на которых она так бесстрашно каталась. Школа, постоянная суета, колкие, но очень быстро забывающиеся обиды. Смерть дедушки. Три недели сущего ада, четыре стены горького абсолютного одиночества. Затем новое рождение. Преодоление вступительных испытаний и зачисление в академию СБС. Первое воинское звание. Знакомство с лучшей в мире подругой. Их маленькие общие секреты. Торжественное окончание академии СБС. Распределение на четвертую марсианскую базу. Рутина частых, но несложных спасательных операций. Вызовы, вызовы, вызовы... И едва заметные, но постоянные уколы одиночества.
   Неожиданно ярко перед Анной вспыхнул образ Максима Ростова -- красивого мальчишки с фотографии на стене в отсеке тильдера. Умные синие глаза, прямой нос, четкий заостренный подбородок, высокий открытый лоб, густые короткие волосы. В каждой черточке, в каждой незначительной детали чувствуется сила. Мужчина будто источает ее всей своей сущностью. Одним словом, герой!
   Незаметно для себя Анна блаженно улыбнулась. Кажется, впервые в жизни ее по-настоящему сильно повлекло к мужчине. Она бы, не задумываясь, доверилось ему. Осталась бы с ним в самый значительный момент своей жизни. Только бы смотреть в его удивительные синие глаза.
   -- Вы можете говорить?! Нам важно чтобы вы "оставались на связи". Потерпите несколько минут. Мы вас вытащим отсюда. -- Голос словно расколол ее голову надвое. Анна с трудом удержалась, буквально уцепилась за край светлой простыни сознания. Посмотрела перед собой.
   -- Вы... вы Максим...
   -- Да, я Максим Ростов -- майор Службы Безопасности Системы. Мы вас вытащим. Скажите, вы не знаете, где сейчас может быть ваша напарница? Вас ведь было двое?
   На миг в глазах Анны вспыхнули хищные огоньки. С трудом разомкнув слегка посиневшие губы, она ответила:
   -- Скорее всего, ее забрали эти мерзавцы...
   -- Я так и подумал, -- кивнул мужчина. -- Потерпите. Сейчас мой напарник введет вам антирадиационные и обезболивающие препараты.
   -- Надо спешить... -- едва слышно прошептала Анна.
   -- Я знаю про реактор, -- кивнул Максим и отступил в сторону.
   Перед Анной возник высокий худощавый мужчина в стандартном защитном костюме безопасника. Губы его медленно шевелились. Он что-то говорил. Быть может, успокаивал безопасницу. Но Анна его уже не слышала. На голову стремительно опускалась темная шаль беспамятства.
  

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

СПУСТЯ ДВЕ НЕДЕЛИ. ОПАСНАЯ ИГРА

  

1

  
   Гончаров извлек из кармана тонкую пластину коммуникатора и пробежался по основным файлам отчета. Вообще-то отчет был проверен уже два дня назад, но подполковник хотел, чтобы все было безупречно: до выхода на пенсию осталось каких-то полгода. Но времени на то, чтобы заново проверить весь пятидесятистраничный отчет, не было. Поэтому Гончаров в основном просмотрел выводы. Ведь именно на них обратит внимание комиссия. Весь прочий более расплывчатый текст пойдет скорее на удовлетворение звериного голода прессы, которую, в принципе, можно понять, ибо в Солнечной системе, за последние полстолетия, не происходило ни одного ядерного взрыва.
   На обзорном экране появился силуэт гигантской орбитальной станции. До подлета к ней, судя по показаниям общедоступной консоли пассажирского бэттера, оставалось всего пятнадцать минут. После этого огромные надстройки займут весь возможный обзор, а сам бэттер окажется в спасительной тени и сможет отключить магнитное поле, так как у станции есть собственное и, разумеется, более мощное.
   Давненько Гончаров не бывал на этом популярном объекте Солнечной системы. Пожалуй, с тех пор, как ходил еще в майорах, обладал неотразимой внешностью и не имел ни одного седого волоса в безупречно уложенной прическе.
   Судя потому, что он видел сейчас, станция "Амон-Ра" заметно изменилась. Конечно, основной ее каркас по-прежнему был грибовидной формы. Внешняя сторона гигантской шляпы-гриба была обращена к раскаленному шару Солнца и покрыта защитными материалами на основе вспененного углерода. Но этот массивный щит обеспечивал только световую и тепловую защиту. От мощных же солнечных ветров станцию укрывало магнитное поле, созданное по образу магнитных полей хранящих жизнь на самой Земле. Сразу же из центра внутренней стороны двухкилометровой шляпы-щита выходил километровый ствол, в котором, по принципу уровней, размещались жилые и технические комплексы. Там же находились основные стыковочные пулы, в одном из которых сегодня было уготовлено место для пассажирского бэттера с номером WW-B7-319.
   -- Это невероятно, -- пробормотал Гончаров, разглядывая все изменения, которые появились в облике станции. На лице подполковника было написано крайнее изумление. А уж это говорило о многом, так как сухого и черство вояку редко удавалось чем-то по-настоящему поразить.
   Как оказалось, за прошедшие десять лет, что он не был на "Амон-Ра", успели построить дополнительные стволы. Целых четыре. Конечно, они были намного меньше в диаметре, но довольно приличные по длине. Два из них выходило за пределы шляпы-щита орбитальной станции и потому их накрывали собственные небольшие грибовидные купола солнечной защиты. Объяснение этому дорогостоящему нововведению было только одно -- огромный поток жадных до зрелищ туристов. Многочисленные гостиничные комплексы, предусмотренные в основном стволе, уже не вмещали всех желающих несколько недель пожить в непосредственной близости от Солнца. Главной достопримечательностью были, конечно, специальные обзорные залы, из которых, через защиту мощных фильтров, люди могли некоторое время пялиться на необузданную мощь термоядерной стихии. К основным же достопримечательностям местных гостиниц относилось безупречное обслуживание и непомерно роскошная обделка просторных номеров.
   В общем, вся эта смесь благоустроенности, вызывающей благоговейный трепет термоядерной экзотики и уже стопроцентная доказанность безопасности проживания на станции, заставляли прилетать на "Амон-Ра" не только богатых бездельников. Чего уж греха таить, сам президент Александр Кронгс два раза в год обязательно посещал станцию. А уж как чиновники любили здесь устраивать свои затяжные собрания, в том числе и очень важные. Собственно в силу этой традиции Гончаров и был вынужден тащиться на пассажирском бэттере добрых сто миллионов километров от одной из технических станций, где его служебная яхта так некстати сломалась. И поскольку время, на которое было назначено его важное выступление, стремительно приближалось, подполковник был вынужден прорываться на проходящий мимо пассажирский бэттер. Оказавшись на нем и утерев градом катившийся пот, Гончаров, не стесняясь немного напуганных пассажиров, сказал все, что он думает о членах следственной комиссии, которые вполне могли бы устроить совещание и в самом штабе СБС. Который, к слову, располагался намного ближе -- в северной части африканского континента, на просторах ныне почти озелененной пустыни Сахара.
   Внезапно последовал глухой раскатистый удар. Гончаров недоуменно моргнул, оторвался от совершенно темного обзорного экрана и, оглядевшись по сторонам, понял что они, наконец, вошли в один из стыковочных пулов станции.
   Сунув коммуникатор в карман, подполковник подхватил небольшой кейс, где по привычке носил давно устаревшие проекционные носители. Быстро поднялся и с поразительным сочетанием деликатности и в тоже время жесткости начал проталкиваться по уже занятому пассажирами проходу.
   -- Не толкаться! Мы пока не получили разращение на высадку! -- Предупреждала стоявшая у еще запертых дверей стюардесса.
   -- Сколько же нас будут здесь держать? -- Спросил невысокий прыщавый парень, ощупывая заинтересованным взглядом ладную фигурку девушки.
   Блондинка усмехнулась, почувствовав взгляд нетерпеливого юнца, и довольно жестко произнесла:
   -- К чему такое нетерпение, молодой человек? За две недели, которые у вас впереди, вы сто раз успеете посетить со своими родителями местный Диснейленд! А сейчас отойдите и не отвлекайте меня глупыми вопросами.
   Парень стремительно покраснел. Слова молоденькой, но, по-видимому, уже довольно опытной стюардессы, показались ему звонкой, унизительной пощечиной.
   -- Я сам... -- попытался начать он заведомо бесперспективную перепалку, но тут за его спиной возникла широкоплечая фигура подполковника. Последовал легкий, но действенный тычок и парень осоловело отбежал к противоположной стене. На миг в голове Гончарова мелькнула мысль: а не переборщил ли он? Впрочем, она также быстро растворилась. Подполковник был слишком разъярен, чтобы по-настоящему деликатно обращаться с гражданскими. Проведя несколько шумных и утомительных часов в пассажирском бэттере, теперь он не понаслышке знал, сколько с каждым рейсом на орбитальную станцию прилетает таких вот прыщавых и бестолковых подростков. Это в салоне бэттера их еще может прижать обслуживающий персонал, представляющий совсем не относящуюся к станции транспортную компанию. Законы здесь пока еще другие, более жесткие и как следствие безопасные. Но стоит этим легкомысленным молодым оравам прорваться на борт станции "Амон-Ра" и границы их возможностей значительно расширяются. Персонал станции, обученный уважать большинство требований клиента, потакает им во всем, кроме разве самых вопиющих и уже недопустимых желаний. А уж женский контингент на станции совсем не такой, как эта молоденькая, но строгая стюардесса. Дамы намного старше ее, прилетев на станцию, позволяют себе неприличные вольности. И от этого у прыщавых героев, считающих себя уже настоящими мужчинами, совсем сносит голову. По поводу всех этих беспорядков на "Амон-Ра" уже не однократно поднимался вопрос. Сам Гончаров, как офицер СБС, принимал в этом непосредственное участие. Но каждый раз все законопроекты глохли. Причина была лишь одна. Ее все знали среди высшего руководства, но упорно не хотели признавать, -- богатые родители развязанной молодежи платили не плохие деньги. Прямым доказательством этому были недавно построенные новые боковые стволы станции.
   -- Здравствуйте... э-э-э...
   -- Елена...
   Гончаров улыбнулся, зная, что все еще не утратил всю свою мужественную привлекательную внешность. Затем скосил черные, пронзительные глаза в сторону пошатывающегося у стены парня и сочувственно проговорил:
   -- Тяжелая у вас здесь работа, Елена.
   -- За это мы получаем дополнительную премию, -- улыбнулась стюардесса. Она быстро поняла, что перед ней стоит довольно высокая военная шишка и, несмотря на плохое настроение, заставила себя говорит уважительно.
   -- Если я не ошибаюсь, сегодня довольно большой приток пассажирского транспорта и наш бэттер находится в так называемой "регистрационной очереди"?
   -- Увы, деньги идут на повышения комфортабельности гостиничных номеров, но ни как не на дополнительную автоматику стыковочных служб, -- кивнула стюардесса.
   -- Вот что Елена, давайте облегчим нам обоим жизнь, -- как можно более убедительно произнес Гончаров.
   Девушка вопросительно вскинула тонкие, аккуратно подведенные брови.
   -- Я имею в виду, что меня там очень ждут, -- просто сказал Гончаров. И, помахав извлеченным из кармана коммуникатором, с сожалением добавил: -- Эта штука сейчас практически бесполезна.
   -- Отключение личной связи -- стандартная предосторожность, -- быстро проговорила стюардесса.
   -- Вот и я о том же, -- расплылся в дружелюбной улыбке Гончаров. -- Может, вы свяжитесь по своему каналу с администрацией "Амон-Ра" и сообщите, что подполковник Гончаров томиться на одном из пассажирских бэттеров. Уверяю, спустя пятнадцать минут вы уже сможете отправиться в предусмотренную для вас комнату отдыха, а я побегу на свое важное совещание.
   Девушка на короткий миг задумалась, а потом вдруг лукаво спросила:
   -- А какова тема вашего совещания?
   Гончаров мгновенно понял, что без ответа ему путь с бэттера закрыт. Можно было, конечно, надавит, сыграть в плохого офицера. Но подполковник искренне симпатизировал молоденькой стюардессе и позволил себе пойти на уступки. Тем более что уже к вечеру наиболее безобидная часть его отчета окажется в новостной сети Солнечной системы.
   -- Вы мне нравитесь, -- доброжелательно произнес Гончаров. -- Поэтому прошу не задавать мне лишних вопросов. Иначе я могу оказаться немного резким. -- Выдержав паузу, он тихо, но довольно отчетливо проговорил: -- Сегодня будут представлены первые результаты расследования катастрофы в "Красном рае". Но прежде чем их покажут по вашему бытовому голографу, мне сначала нужно отчитаться перед генералами из СБС.
   -- А что стало главной причиной катастрофы? -- Не выдержала стюардесса.
   -- Я же вас просил, -- напомнил Гончаров и грозно насупил брови.
   Стюардесса нерешительно потопталась на месте. Затем видимо оценив, как быстро может перемениться хорошее расположение подполковника и, вспомнив о собственных выгодах, проговорила:
   -- Хорошо...
   Через пятнадцать минут подполковник уже стоял перед высокими дверями зала совещаний.
  

2

  
   Южный округ Маринера по праву считался самым многонаселенным. Здесь раскинулись только жилые кварталы, представляющие собой очень плотные ряды высоченных башен с тысячами, а кое-где и с сотнями тысяч жилых ячеек. Понятное дело, что у подножия этих гигантов на узких, страшно искривленных улочках не хватало естественного солнечного света. Поэтому многочисленная буйная растительность, которой так славилась марсианская столица, здесь росла самая вялая. Честно говоря, она и существовала только благодаря специальным биологическим лампам, которых из экономических соображений было совсем немного. Удручающую картину завершал не прекращающийся ни днем, ни ночью вой мощных электронных приводов, которыми были оборудованы все стандартные авиомобили. Их каплевидные силуэты почти беспрестанно садились или взлетали, доставляя крайне занятых жителей Южного округа в нужную им часть города. Естественно, что дети в местах подобных Южному округу рождались довольно хилыми, что еще добавляло головной боли вязнущим в многочисленных кредитах родителям. Поэтому, если какой-то межпланетный турист оказывался в Маринере и просил показать ему наиболее неблагополучную часть города, то его без раздумий посылали в Южный округ. Там он, если у него имелась хоть капля здравого смысла, долго не задерживался. Так как особо неблагополучные люди из особо неблагополучной части города с легкостью нарушали закон, тем более, если им подворачивался довольно удобный случай.
   Молодой человек, вышедший из нижнего пула одной жилой многоэтажной башни, совсем не подходил на роль простодушного межпланетного туриста. Тонкая черная рубашка не скрывала многочисленные чуть перекатывающиеся при ходьбе мышцы. Но даже если бы мужчина был одет в более толстую и свободную одежду, для опытного глаза не составляло труда оценить его возможности. Достаточно было обратить внимание на неестественно легкую, плавную походку. По всему выходило, что этот человек родился при более сильной гравитации и как следствие обладал довольно внушительной, особенно для обитателей Южного округа, силой.
   Впрочем, сам Максим уже давно не гордился своими способностями и перестал замечать устремляющиеся к нему многочисленные взгляды молоденьких девушек, отваживающихся в одиночку появляться на шумных и опасных улицах современных мегаполисов. Особенно сегодня он был не расположен к случайным уличным знакомствам, так как, всего пять минут назад, имел опыт совсем неудачного знакомства, пусть и не с лицом противоположного пола, но от этого не менее важным для него.
   Бликующая отполированными боками капля авиомобиля плавно упала сверху и, дождавшись, когда Максим подойдет поближе, бесшумно откинула незаметную в совершенном покрытии дверцу. Послышался негромкий мотив современной популярной музыки, перемежающийся с воодушевленным голосом какого-то ведущего. На передней панели, прекрасно видной через широкий проем, горела яркая зеленая иконка, сообщающая о том, что данный авиомобиль, принадлежащий, по-видимому, муниципальному такси, полностью свободен.
   Ростов поморщился, бросил быстрый взгляд на оставшийся позади нижний пул многоэтажной жилой башни, и уверенно направился к приветливо откинутой дверце. Ведь, несмотря на сегодняшнюю неудачу, жизнь продолжалась. К тому же, ели быть предельно честным, Максим планировал через недельку или две попытаться взять новым штурмом непреклонного старикашку, так беспардонно выставившего его сегодня за дверь. Впрочем, после этого становилось хотя бы понятно, почему они в прошлый раз с Баршевым не дождались его на одной из орбитальных баз СБС. Старый сотрудник астрономического отдела СБС просто стремительно передумал. Что для его, мягкого говоря маразматического возраста, было вполне объяснимо.
   -- Дин-дин... -- Послышалось из авиомобиля, и зеленая иконка над передней панелью предупредительно замигала.
   Все правильно, автомат такси не собирается его слишком долго ждать, ведь значительное промедление может принести убытки транспортной компании. Поэтому Максиму нужно решить прямо сейчас летит он или не летит. И так как ничего для решения возникшей проблемы в голову пока не приходило, майор достал кредитную карточку из нагрудного кармана рубашки и уже хотел нырнуть в объятия глубокого пассажирского кресла, когда откуда-то сзади послышался сдавленный женский крик. Учитывая стоящий на улице постоянный шум мощных электродвигателей, шансов услышать этот звук у вечно спешащих обитателей Южного округа было немного. А увидеть -- тем более, потому что их взгляды, по обыкновению, были направлены в извергающие потоки информации экраны коммуникаторов или, что еще хуже, смотрели на экраны виртуальных очков. Как при такой сильной отвлеченности жители Южного округа добирались до свободных авимобилей и чудом не сталкивались с многочисленными прохожими, было трудно объяснить.
   Максим на мгновение застыл, затем быстро обернулся и без труда отыскал разворачивающуюся в набольшем закутке, который образовали две близко стоящие друг к другу башни, трагическую картину.
   Черноволосая худенькая девушка извивалась в стальных объятиях бородатого мужчины неопределенного возраста. Еще один мужчина в это время с наглой неторопливостью осматривал ее небольшую черную сумочку. Каким образом эта юная дама попала в столь неприятную ситуацию, оставалось только гадать. Вероятно, ее авиомобиль приземлился слишком далеко от нижнего пула жилой башни, а она вместо того, чтобы побыстрее преодолеть немалое расстояние по опасной улице, зазевалась. Неожиданно в голове Максима мелькнула мысль, что она наблюдала за его неторопливым задумчивым шествием к приветливо раскрывшему дверцу такси. В общем-то, ничего удивительного, так как в Южном округе просто неприлично большая армия одиноких женщин и некоторые из них по понятным причинам переходят к активным действиям: пытаются найти подходящего партнера. После таких размышлений Максиму стало даже как-то неловко за себя. На смену этой неловкости пришло легкое раздражение и он, чувствуя, как за спиной к небу взмывает авиомобиль муниципального такси, двинулся к небольшому закутку.
   Мужчина, рывшийся в дамской сумочке, неожиданно отбросил ее в сторону и, почти подпрыгнув на месте, зло проговорил:
   -- Где твоя кредитка, сука?!
   -- У меня нет кредитной карточки, -- пролепетала брюнетка.
   Похоже, это только разозлило грабителя и он, подойди к жертве, отвесил ей пока еще легкую пощечину.
   -- Это просто аванс, сука! Если не скажешь где кредитка, то можешь попрощаться со своим милым личиком. Или с чем ты там еще можешь попрощаться?
   После этих слов грабители переглянулись и, довольные собой, громко заржали.
   -- Я бы не стал так радоваться на вашем месте, -- раздался уверенный голос Ростова.
   На короткий миг грабители смешались. Очевидно, они давно промышляли в этом квартале и в первый раз попали в ситуацию, когда один из прохожих осмелился вмешаться в их дела.
   -- Ну ты, иди отсюда, -- хрипло проговорил здоровяк, без труда продолжавший удерживать девушку.
   -- Эта наша старая знакомая, -- добавил второй. -- Она задолжала нам кругленькую сумму и просто хочет поиграть, прежде чем вернуть деньги.
   Ростов покачал головой и сделал шаг по направлению к ближайшему грабителю, заставив того едва заметно напрячься.
   -- Она не похожа на вашу знакомую, -- уверенно отрезал Максим.
   Мужчины обменялись многозначительными взглядами. Похоже, он произвел на них впечатление серьезного человека. А это, в совокупности с проступавшими через его рубашку мышцами, должно было привести к мирному разрешению спорных вопросов. Но, во-первых, оба грабителя были в два раза шире и выше Максима, во-вторых, судя по небритым отекшим рожам, находились в трудном положении и, в-третьих, наверняка, имели при себе какой-нибудь неприятный сюрприз, значительно увеличивавший их шансы даже в потасовке с местной полицией.
   -- Иди отсюда, -- уже совсем свирепо посоветовал чистильщик женских сумочек и угрожающе двинулся в сторону майора.
   Под его широкими ботинками сорок шестого размера жалобно заскрипели камушки, выбитые из дорожного покрытия. Огромные руки обманчиво весели плетьми. Надвигаясь, мужчина не пытался принять ни какую боевую стойку. Но Максим прекрасно понимал, что противник уже находиться в боевой стойке. Да, большинство бандитов, подобно этому промышлявших на улице, обычно двигались как боксеры-тяжеловесы. Но этот здоровяк, похоже, имел за своими богатырскими плечами небольшой опыт более изощренных боевых искусств. Когда произошла атака, Максим только утвердился в своих подозрениях.
   Несмотря на не лучшую форму, в которой находился грабитель, выпад получился достаточной резким. Мужчина направил правую руку в направлении челюсти майора, одновременно отводя левую назад. Учитывая прекрасную технику исполнения и огромную массу грабителя, удар должен был отправить Максима в стопроцентный нокаут. Но вместо этого Ростов, демонстрирую очень быструю реакцию, уклонился от руки, немного развернув корпус. На мгновение на лице грабителя появилось искреннее изумление. И это можно было понять, ведь противник находился в каком-то метре от него, а чистильщик сумочек был уверен в своей реакции и никак не ожидал, что его кулак рассечет только воздух.
   Свирепо прорычав что-то невразумительное, мужчина с новой силой набросился на ловкого противника. Но Максиму только это и надо было. Воспользовавшись гневным порывом, который значительно уменьшил внимательность, майор дождался первой ошибки и мощным ударом в солнечное сплетение заставил здоровяка прилечь на дорогу.
   После всего этого стоило добавить бывшему "чемпиону неизвестных боевых искусств" по морде, чтобы уж наверняка усыпить его активность. Но тут до Максима донесся отчаянный крик брюнетки, и он поспешил ко второму грабителю.
   -- Я отверну ей шею, -- пообещал мужчина, удерживая в широких ладонях покрасневшее лицо девушки.
   -- Не горячись, -- посоветовал Максим, продолжая сокращать расстояние до противника.
   -- Не надо! -- Выдохнула девушка, видимо чувствуя, что ее шейные позвонки не способны противостоять железным клешням.
   -- Заткнись сука! -- Нервно проорал грабитель, уже изрядно напуганный наглостью неизвестного типа.
   -- Хорошо! -- Вдруг доверительно произнес Максим и остановился. -- Я даже отдам тебе свое оружие. Только отпусти ее.
   С этими словами майор медленно наклонился, приподнял левую штанину и, вытащив компактный энергометатель, толкнул его вперед. Грабитель тут же впал в ступор при виде армейской спецификации компактного "эмкашника", что даже не заметил, как все еще не разогнувшийся Максим быстро приподнял правую штанину и, вскинув еще более компактный парализатор, метко пальнул в вытянувшуюся физиономию.
   -- Ай! -- Вскрикнула девушка, едва не повалившись вместе с огромной тушей. Но в последний момент железные объятия мужчины ослабли, и он глухо осел на дорожное покрытие.
   -- С ним будет все в порядке. Довольно серьезный разряд в голову. Но для его чугунного котелка, думаю, это не испытание, -- невозмутимо пояснил Ростов, поднимая боевой энергометатель и быстро пряча его обратно под левую штанину.
   -- Эй! Вы в порядке? -- Добавил он, видя, что девушка все еще не может прийти в себя.
   -- Я-я-я... -- Попыталась выдавить брюнетка, но тут ее глаза снова наполнились ужасом, а Максим вдруг почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок.
   Развернулся Майор очень быстро, и даже успел отправить во второй нокаут очнувшегося чистильщика сумочек. Но плечо все-таки обожгло. Скрипнув зубами, Ростов склонился над поверженным противником. Внимательно осмотрел его, не желая еще раз наступать на одни и те же грабли. Затем с удовлетворенным видом разогнулся. Глянул на зажавшую рот брюнетку. И только после этого скосил глаза к пострадавшему плечу. Судя по ощущениям, рана оказалась не такой уж страшной. Но крови было достаточно. Ей пропитался уже почти весь рукав рубашки.
   -- Вы ранены, -- неожиданно ожила девушка.
   -- Я рад, что вы это заметили, -- с усмешкой произнес Ростов. -- Кстати, я могу рассчитывать на некоторую помощь от вас?
   Брюнетка встрепенулась. Чуть раскосые глаза, обрамленные густыми ресницами, блеснули доброжелательностью. Но в них снова отразился страх.
   Угадав ее чувства, Ростов терпеливо объяснил:
   -- Полицию вызывать не будем. У меня нет времени на долгие, бесполезные допросы. Эти ребята скоро очухаются и мирно уйдут. Не похоже, что они принадлежат к какой-то банде, скорее потерявшие работу и отчаявшиеся горняки. Так что мстить они вам вряд ли будут. Один из них видел, что у меня боевое армейское оружие, так что наверняка смекнет, где я предположительно могу работать. На всякий случай я, конечно, оставлю вам свои координаты. Будут проблем, позвоните. А сейчас... -- Ростов болезненно поморщился.
   Брюнетка спохватилась и, махнув рукой в сторону ближайшей жилой башни, произнесла:
   -- Я бы все-таки вызвала полицию. Но... -- она запнулась, -- я вас узнала, вы Максим Ростов. Мы прямо сейчас можем подняться ко мне на сто пятидесятый уровень. И я попробую оказать вам помощь.
   По губам Максима скользнула иронична улыбка. Еще бы! Такое совпадение, ведь он совсем недавно был на сто пятидесятом уровне, где его и выставил этот старикашка с плохим характером. Вполне вероятно, это милое создание -- его соседка. Что ж, судьба порою бывает довольно замысловатой, и прекрасное уживается с совершенно уродливым.
   -- Пойдемте, -- кивнул Ростов, и они двинулись к уже знакомой многоэтажной жилой башне.
  

3

  
   Главный километровый ствол орбитальной станции "Амон-Ра", как, в общем-то, и дополнительные недавно пристроенные стволы, состоял из нескольких уровней. Ну, так решили космонженеры, давшие при строительстве станции волю фантазии. Поэтому именно уровни, а не этажи. Тем более что последних на одном уровне могло насчитываться аж до семи. Все уровни, через каждые двести метров, пронзали пассажирские и грузовые лифтовые платформы. Несмотря на их предельную надежность, на крайний случай были предусмотрены и обычные, не имеющие ни каких движущихся частей лестницы. По традиции на самом нижнем уровне орбитального ствола находились технические помещения, заставленные различным оборудованием по жизнеобеспечению. На втором уровне располагалось несколько этажей с отсеками для обслуживающего персонала. Третий, самый обширный уровень, был разделен на пять-семь этажей комфортабельных жилых отсеков, которые по старинке именовались номерами. Соответственно класс комфортабельности номеров мог быть в диапазоне от одной до пяти звезд. На четвертом не менее обширном уровне было отстроено, как правило, два этажа развлекательных залов. Причем слово "залов" включало в себя очень обширное понятие. Во-первых, "зал" мог быть размером как с небольшой тренировочный закуток, где в общем-то и проводились различные спортивные секции, так и размером в два добрых футбольных поля. Во-вторых, качество оборудования, которым были снабжены все развлекательные "залы", находилось на высоком уровне. Самое простейшее оборудование могло обеспечить рост настоящей зеленой травы на необъятных, поземному уютных лужайках, а бассейны, искусно встроенные в эти самые лужайки, делать притягательнее природных озер. Разумеется, кроме живописных просторов были построены небольшие, так называемы "Лас-Вегасы", которые вмещали современные казино, игорные центры, клубы и гравитационные танцполы. Наконец, пятый доступный всем уровень был поделен на два этажа и вмещал больницы, аптеки, торговые центры и даже несколько вполне серьезных коммерческих лабораторий, занимающихся открытым исследование близкого Солнца.
   Ознакомившись с экскурсионным листком, Гончаров хмуро посмотрел на медленно отсчитывающий минуты коммуникатор и решительно поднялся на ноги.
   Его служебная яхта, полностью отремонтированная, должна была прибыть к стыковочному пулу номер GGG-87-HR с минуты на минуту. Была бы на то воля подполковника, он бы уже ожидал свою крошку прямо в шлюзовом отсеке. Но матросы из стыковочной команды, конечно же, не могли такого допустить и бесстрашно обороняли шлюзовые ворота от периодически повторяющихся атак подполковника. Которые, кстати сказать, были довольно устрашающими, то есть сопровождались такими словами как: "уволить", "нажаловаться", "набить харю", "выкинуть в пустоту", и вообще значительно осложнить и так нелегкую жизнь рядового трудяги. Что поделать, Гончаров находился в крайне отвратительном расположении духа.
   Совещание, на которое он прибыл, началось как по нотам. Каждый из тех кому было задано проделать определенную работу, вплоть до того чтобы лично слетать на "Красный рай" и побродить по радиоактивной зоне, неспешно поднимались со своего места и вкратце излагали полученные данные. Да, у подполковника был самый большой и самый важный отчет, но он наделся, что все пройдет тихо и мирно. Тем более что им были заранее предприняты небольшие отвлекающие маневры. Так, например, чтобы убрать из под удара находящееся под его опекой ведомство по техническому снабжению СБС, которое, как показало расследование допустило комплектацию спасательных тильдеров уже отработавшими свой ресурс блоками связи, он заложил другое ведомство. Разумеется, совершенно к нему не относящееся. Тем более что вина за организаторами недавних учений СБС действительно была. Они сняли со своих мест недопустимое количество безопасников, тем самым оставив базы СБС на орбите Марса без очень важных сотрудников. Конечно, никто не мог предположить, что произойдет такое страшное происшествие как захват знаменитого развлекательного центра с последующим подрывом его ядерного реактора. К тому же ребята из ведомства по обучению безопасников тоже находились между двух огней. Начальство требовало от них скорейших отчетов о проведенных учениях, а ведомство не могло их провести раньше того как еще другое ведомство выделит на это самое дело деньги. Поэму, как только средства появились, почти все безопасники были срочно сорваны со своих мест и оттранспортированы на учебные полигоны в северную Африку. Но Гончаров, разумеется, не выделил проблемы с финансированием, а обратил внимание, что ведомство по обучению, ни при каких условиях, не должно было снимать всех со своих мест. Но, видимо, близость отставки и очень спокойные условия, в которых протекала последнее время его работа, сильно ослабили подполковника и он упустил из виду ряд важных деталей. В итоге шишки по недосмотру посыпались и на него.
   В общем, все выводы, старательно приведенные в его отчете о том, что совет директоров "Красного рая" недостаточно контролировал ситуацию на острове, а от внешних инспекторов по безопасности, посылаемых той же СБС, отказывался, прошли почти даром. Не помог даже тщательно описанный устроенный руководством "Красного рая" процесс по замене компактного реактора, на стандартные энергетические блоки. Гончарову казалось, что в этом описании он показал все мыслимые и немыслимые нарушение стандартов и регламентов проведения работ. Но к его несчастью члены следственной комиссии зрели в корень. Во-первых, они забраковали самую лучшую часть отчета Гончарова, сказав, что вопиющим фактом использование давно устаревшего компактного реактора должна озаботиться другая организация Солнечной системы -- правоохранительная. А на СБС ложиться ответственность за качество проведенной спасательной операции. И то, что из-за неисправных блоков связи, которое допустило знакомое ему ведомство, не удалось мгновенно установить связь и попросить подкрепление, ему так просто не сойдет с рук.
   Закончилось совещание тем, что Гончарову, в качестве исправительных работ, было поручено курирование спасательно-поисковых работ, которые СБС уже неделю вело бок обок с военно-правоохранительными органами Солнечной системы. Поставив свою электронную подпись под мгновенно сформированным приказом, подполковник сразу же помрачнел. Ведь даже зеленому лейтенанту было понятно, что эти поиски практически бессмысленны. На огромной территории Солнечной системы и за ее еще более огромными пределами ежедневно пропадали люди. Кто-то из них просто погибал, а кто-то попадал в руки "мясных баронов" или работорговцев. Еще больше настроение Гончарова ухудшилось, когда ему поручили включить в поисковой отряд хорошо показавшего себя в спасательной операции на "Красном рае" Максима Ростова. Подполковник, конечно, понимал, что с участием этого прославленного безопасника шансы поискового отряда значительно увеличатся. Но надо было еще уговорить, славящегося своей независимостью майора. А шестидесятилетнему Гончарову совсем не хотелось унижаться перед каким-то, пусть даже и очень талантливым, мальчишкой.
   Немного успокаивало во всей этой ситуации Гончарова только одно -- его безрассудная дочка жива. Да, пусть она его не признает, давно уже не называет "папой", но ему бы все равно не хотелось, чтобы она сгорела в том ядерном аду, который произошел в "Красном рае". Гончаров не сомневался, что находясь там, на краю этого ада, она вспоминала совсем не его. Образцом с самого детства для девочки был ее дед. Подполковник до сих пор не понимал, чем он ее приворожил. Не одним же только ранчо, где он разводил породистых лошадей. Должно было быть что-то еще... что-то, чем сильно пренебрегал Гончаров.
   -- Господин подполковник!
   Взгляд черных, пронзительных глаз сделался осмысленным. Гончаров строго оглядел тонкого, нескладного парня в форме стыковочного матроса. Затем не менее строгим голосом потребовал:
   -- Ну!
   -- Ваша яхта прибыла, господин...
   -- И мне можно, наконец, попасть в шлюзовой отсек? -- Произнес Гончаров, все еще пытаясь отделаться от внезапно нахлынувших мыслей.
   -- Конечно, -- пожал плечами парень, -- вы ведь вроде торопились.
   Подполковник хмыкнул и нравоучительно произнес:
   -- Не будешь торопиться сынок и в одни прекрасный день поймешь, что жизнь чертовски быстро пролета мимо тебя, а ты так ничего и не успел сделать.
   После этих слов он уверенно шагнул в расступающиеся створки шлюзового отсека, не обращая внимания на парня, открывшего от удивления рот.
   "Чем же он тебя приворожил, девочка?", -- последний раз мелькнула мысль. После чего подполковник окунулся в привычный круговорот дел, начав с того, что громогласно отчитал выстроившуюся перед яхтой команду и десять раз удостоверился в том, что двигатели на этот раз полностью отремонтированы.
   Спустя полчаса служебная яхта подполковника Гончарова покинула стыковочный пул GGG-87-HR. И, включив собственный магнитный щит, под опекой роботизированных зонтов, резво выбралась из гигантской тени орбитальной станции "Амон-Ра".
  

4

  
   Жилые башни Южного округа не выделялись особыми изысками. Обычно их пронзали два лифтовых ствола. Вместо привычного понятия этажей существовало вертикальное разделение в виде уровней. То есть у немного зажиточных граждан жилые ячейки могли быть в два этажа. Окна жилых ячеек выходили на однажды и навсегда определенную сторону света. Коридоров ни в здании, ни в самих ячейках как таковых не имелось. Вместо этого инженеры постарались предусмотреть помещения, которые предоставляли доступ к другим помещениям и в тоже время являлись предельно полезной площадью. Кроме собственно лифтов самыми дорогими в жилых башнях были, пожалуй, теплоизоляционные материалы, тройное остекление, системы рекуперации тепла и грунтовые теплообменники. И это все... То ли дело вращающиеся башни, которые строились исключительно в местах примечательных и живописных. А специальные системы, позволяющие по воле хозяина поворачивать блок здания, осуществляли давнюю мечту любого жильца, утомленного однообразным пейзажем за окнами, увидеть колыхающуюся гладь побережья с совершенно другой стороны здания. Что уж говорить о материалах, из которых были построены такие дома и эксклюзивных системах жизнеобеспечения, одинаково хорошо справляющихся со своей работой, как жарким летом, так и лютой зимой. В подобной вращающейся башни жил сам Максим, но еще хорошо помнил, откуда начался его путь, и в каких условиях приходилось жить на тех первых, самых тяжелых ступеньках в карьерной лестнице сотрудника СБС. А то, что было до СБС, и жизнью-то назвать можно было с большой натяжкой.
   Они дождались, когда разойдутся створки лифта из белого дешевого пластика, и зашагали по площадке сто пятидесятого уровня. Шли молча, Ростов умело зажимал все еще кровоточащую рану. Вероника -- так звали неосторожную брюнетку с удивительными ореховыми глазами -- то и дело обеспокоенно оглядывалось на него. Наконец, они остановились напротив вполне конкретной жилой ячейки. И Ростов тут же поморщился от боли, потому что излишне сильно надавил на рану, когда прочитал регистрационный номер.
   Не дождавшись, когда Вероника, приложит к электронному замку карточку и тем окончательно развеет любые сомнения, Максим быстро спросил:
   -- Так это и есть ваша ячейка?
   Брюнетка с небольшим запозданием достала карточку из сумочки. Видимо внутреннее хозяйство оказалось сильно перемешено в результате встречи с бородатыми типами. И удивленно произнесла:
   -- Это не совсем так. Ячейка принадлежит моему деду... Вам стало хуже?! -- Добавило она, замети новую гримасу на лице Ростова.
   -- Ничего страшного, я просто слишком сильно сжал рану.
   -- Надо вызвать скорую помощь, -- заметила Вероника, уже открывая входную дверь.
   -- Я же говорил, что это займет слишком много времени, -- отрезал Максим. -- А за мое состояние не беспокойтесь. Я ведь, по сути, спасатель и могу оказать себе квалифицированную помощь.
   Внутри жилой ячейки обнаружилась уже знакомая шестиугольная гостиная, в стенках которой располагались двери во все остальные комнаты: две спальни, кабинет, ванная и кладовая. Посредине гостиной уголком стояли два дивана, пара горшков с цветами, картины звездного неба на стенах. Возле небольшого столика возвышалась немного старомодная лампа. На самом столике в беспорядке лежали электронные носители с научно-популярными фильмами. Тут же в нише стола скрывался стандартный голографический проектор. Лестницы в гостиной не было. Значит, и второго этажа в жилой ячейке дедушки Вероники тоже не было предусмотрено. Навряд ли у специалистов из астрономического отдела СБС, пусть даже и заслуженных, могли быть двухэтажные ячейки. Для подобной роскоши нужно было занимать какой-нибудь значительный руководящий пост или что называется попрыгать от разрядов энергометателя на передовой, как это часто приходилось делать Максиму.
   -- Ванная там, -- проговорила Вероника, указав на крайнюю с лева дверь. -- Там же в шкафчике вы найдете необходимые медикаменты и регенерационный бинт. Настоящего медицинского комбайна у нас, к сожалению, нет, так что если вам станет плохо от потери крови я все-таки вызову скорую.
   -- Это не потребуется, -- успокаивающе проговорил Ростов.
   -- Надеюсь, -- с сомнением проговорила Вероника, покосившись на пропитавшийся кровью рукав рубашки.
   Максим попытался улыбнуться и, испытывая небольшую неловкость, отправился в ванную комнату. Там он быстро стянул с себя безнадежно испорченную рубашку. Старательно помылся. Осмотрел рану и, удовлетворительно хмыкнув, полез в шкафчик с ванными принадлежностями. Вероника не обманула, в одном из отделов действительно обнаружилась неплохая гражданская аптечка. Обработав рану дезинфицирующим раствором, Максим ловко наложил регенерационный бинт. Спустя минуту работы, он с гордость обозрел в зеркале аккуратную плотную повязку. Получилось действительно, что надо. Значит, несмотря на то, что последние годы он только и делал, как бегал и стрелял, а потом беззаботно отдавался в руки медиков, оказывать себе помощь при минимуме медицинских средств он вес-таки не разучился. При осознании этого в голове Максима даже вспыхнули воспоминания о давно прослушанных лекциях по выживанию на всех известных человечеству планетах с использование подручных средств и материалов, которые предоставляла местная природа. Но это, как выражался сам лектор, был уже высший пилотаж. И безопасники вроде Максима, уделявшие половину времени своего обучения тренировкам с различными видами оружия, вряд ли могли овладеть такими способами выживания.
   Дверь ванной немного приоткрылась и в проеме показалась Вероника. Увидев мощный, перевитый мышцами, торс Ростова, она на мгновение смущенно замерла. Но затем, видимо справившись с собой, протянула ему свернутую рубашку:
   -- Возьмите, она вам должна подойти.
   Максим сначала хотел что-то возразить, но, покосившись на красный ком старой рубашки, молча кивнул.
   Спустя минуту он вышел в гостиную и сразу же ощутил на себе сердитый пронизывающий взгляд дедушки Вероники. Изрезанное многочисленными морщинами лицо старика было красноватого оттенка. Что могло говорить об очень плохом настроении. По крайней мере, так сначала решил Максим. Тем более что Вероника, закусив губу, этаким испуганным черным зверьком сидела в стороне и молчала. Майор приготовился выслушать мнение старика о его появлении в жилой ячейке, разумеется, в самых красочных эпитетах. Но тот неожиданно повернулся к Веронике и сухо проговорил:
   -- Выйди, внучка. Нам надо наедине переговорить с господином Ростовым.
   Вероника пару секунд недоуменно хлопала глазами. Потом наткнулась на жесткий, выжидательный взгляд деда и, с неловкостью глянув на Максима, спешно покинула гостиную.
   Старик молча указал Ростову на другую сторону дивана. Потянулся к столику, где оказалась бутылка с янтарной жидкостью и двумя широкими бокалами. Наполнив их, старик протянул одни из бокалов Максиму и тихо, но очень твердо произнес:
   -- Зачем ты это все устроил?
   -- Что устроил? -- Искренне изумился Максим.
   -- Нанял двух бандитов, чтобы напасть на мою девочку.
   Майор на несколько мгновений замер. Затем поднял глаза и спокойно посмотрел на бывшего астронома.
   -- Я не имею к этому отношения. Нападения было реальным. А я просто оказался рядом и был обязан помочь.
   -- Теперь и я в этом убедился, -- удовлетворенно кивнул старик и перестал буравить Максима враждебно-острым взглядом.
   Они замолчали и неспешно пригубили светящийся в бокалах коньяк.
   Максим почувствовал, как по телу разливается приятное тепло. В гостиной дедушки Вероники будто тоже потеплело. Впечатления, которое все еще сидело у него в голове после первого посещения этой жилой ячейки начало постепенно таять. Наверное, вместе с тем как таял лед в холодном, зачерствелом сердце старого астронома.
   -- Конечно, ты владеешь даром убеждения, -- вдруг хитро прищурился старик. -- Но, думаю, меня тебе не обмануть. За долгую жизнь я научился улавливать малейшие изменения в интонациях людей. Из того как ты произнес свои оправдания можно сделать вывод, что ты говоришь правду. К тому же моя девочка тебе верит. Да и рана, которую ты получил, слишком глубокая. Пройди лезвие еще чуть глубже, и ты бы здорова помучался. В общем, слишком рискованно даже для хорошо организованной подставы.
   -- И откуда у вас такие познания в психологии? -- Смело поинтересовался Максим.
   Астроном растянул губы в снисходительной улыбке. Допил свой коньяк. Поставил бокал на стол и, откинувшись на спинку дивана, устремил взгляд к одной из стен. Максим быстро проследил за этим странным взглядом и понял, что старик смотрит на фотоснимок. Самый большой из тех, что висели в гостиной. На нем был изображен зелено-коричневый шар планеты Деметра. Второй по счету пригодной для жизни планеты за пределами Солнечной системы, которую открыло и начало актинов обживать человечество. Первой планетой был гигантский фиолетово-голубой шар Посейдона. Крупных материков на нем почти не было. Но мягкий климат и многочисленные острова, поднимающиеся над роскошной лазурью теплых океанов, сразу же сделали эту планету самой желанной среди мест проведения лечения и отдыха. У деда Михаила там была служебная вилла. Максим с родителями некоторое время жили там. Но затем дедушка умер, отцу пришлось оставить легкую подработку на Посейдоне. И они начали свою кочевую жизнь по расположенным в главном поясе астероидов астрономическим станциям.
   -- Вы как-то причастны к открытию Деметры? -- Отогнав воспоминание о прекрасной жизни на Посейдоне, произнес Максим.
   Старик немного нахмурился и твердо произнес:
   -- Не просто причастен. Я открыл ее. И совершенно не стесняюсь этим хвастать. Потому что только бог знает, сколько у меня это отняло сил...
   Максим вопросительно посмотрел на резко замолчавшего старика. Осторожно проговорил:
   -- Так вы тот самый Эрнест Фадеев? Почему же вы сменили фамилию?
   -- А ты не догадываешься? -- Раздраженно проговорил старик и, не удержавшись, потянулся, чтобы второй раз наполнить коньяком свой бокал. Затем повернулся к Максиму, но тот отрицательно качнул головой. Фадеев пожал плечами и поставил полегчавшую бутылку на стол.
   После нескольких неспешных глотков он вновь заговорил.
   -- Спустя некоторое время после открытия гигантского Посейдона, эйфория, которая царила на верхах, спала. Эксперты трезво оценили все ресурсы, которые предоставляет планета. После их оценок стало ясно, что сфера туризма и лечения получили новый толчок для развития. Ресурсы для прогресса получил и сегмент рынка морепродуктов. Но аграрная промышленность и сельское хозяйство по-прежнему не могли рассчитывать на какие-то перспективы. Существующие площади плодородной почвы не могли прокормить все увеличивающееся население Солнечной системы. А значит, приходилось возвращаться к давно доступной альтернативе -- искусственным и генно-модифицированным продуктам. Все чиновники, особенно те, кто находился на избирательным постах, прекрасно понимали, что недовольство населения опять будет расти. Некоторым из них будет не так легко выиграть выборы, как это было в год открытия планеты Посейдон. В итоге была быстро сформирована масштабная программа поисков новых, пригодных для жизни, а главное для сельского хозяйства планет.
   Максим невольно покосился на фотоснимок легендарной Деметры. Неужели перед ним сидит человек, благодаря которому от искусственных синтезированных продуктов ежегодно не погибают миллионы людей?
   -- Значит, вы участвовали в этой программе?
   Старик снова нахмурился. Быстро опрокинул содержимое бокала себе в рот. После чего его лицо немного разгладилось, и он терпеливо проговорил:
   -- Не участвовал, а буквально тащил ее на своих плечах!.. Тогда к нам в астрономический отдел СБС пришла целая правительственная делегация. Я был молод и очень амбициозен. Разумеется, меня взяли. Только хотя бы за то, что я буду вдохновлять всех признанных гениев астрономии своими порывами. Но когда дело дошло до реальных поисков и в моих руках очутилось самое мощное оборудование, когда-то созданное людьми, я неожиданно показал что умею не только трепать языком. Черт возьми, я тогда открыл эту планету! В одиночку! Первая же исследовательская миссия подтвердила, что я не ошибся...
   -- То есть, вы открыли Диметру с первого раза? -- Удивился Максим.
   -- Вот именно! -- Разгоряченно подтвердил Фадеев и с сожалением посмотрел на пустой бокал. Однако наполнять его он не стал. А с тем же воодушевлением продолжил: -- Почти неделю я находился на пике славы. Все коллеги становились в очередь, чтобы выразить мне сове восхищение. Это была почти лучшая неделя в моей жизни. Но потом началась, так сказать, подготовка к официальному открытию новой планеты. То есть к моменту, когда по голографическому телевидению объявят сенсацию, все должны быть расставлены по своим местам. Как люди, так и факты. Это подготовка длилась два года. Я даже не хочу вспоминать, что за это время я пережил. Меня пытались купить, убить, даже модифицировать память. Я чудом избежал всего этого. Именно тогда из кабинетной крысы, умеющей разбираться только в оборудовании и звездном небе я превратился в загнанного, но все же зверя, который чувствовал приближения опасности только по одной интонации, с которой люди произносили те или иные слова.
   -- Вы были простым астроном без положения и веса в научных кругах. Вам не на что было опереться. -- Осторожно произнес Максим.
   Фадеев горько кивнул.
   -- Да, я был всего лишь мелкой пешкой, счастливчиком которому выпал шанс прыгнуть в дамки. Но эта не шахматная доска, а чертова жизнь. Большие фигуры играли не по правилам, они просто выкинули меня с игрового поля. Но я был все равно рад, потому что остался жив. И потому что, несмотря на смерть почти всех мох близких, которые попали в страшную катастрофу, в то время как я был далеко и занимался открытие новой планеты, у меня все же остался один близкий мне человечек. Моя внучка. Теперь вы понимаете, насколько я ей дорожу? После того как у меня украли мое открытие и все перспективы... Вы понимаете?
   -- Я просто сегодня делал то, что привык делать на своей работе, -- сдержанно ответил Максим.
   -- Все равно, спасибо вам. Вы мне здорово сегодня помогли. Сам бы я не уследил. Вероника еще очень молода и иногда не может позаботиться о себе.
   -- А вы мне поможете? -- Наконец, жестко поинтересовался Максим.
   На несколько мгновений лицо старика сделалось неподвижным. Шторм эмоций, совсем недавно бушевавший на нем, совершенно испарился. И когда Фадеев начал говорить, губы его едва шевелились.
   -- Я помню суть того, с чем вы ко мне обратились. И я владею некоторой информацией по вашей записи. Но, к сожалению, она секретная. После того что вы только что сейчас услышали, не трудно уяснить, что я всего стал бояться в этой жизни. Каждый день я молюсь, чтобы нас с внучкой навсегда оставили в покое.
   -- Но причем здесь я?
   -- Мне придется обратиться к секретным файлам, -- терпеливо пояснил Фадеев.-- Они, конечно, мои. Я до сих пор имею доступ к серверу астрономического отдела СБС. Но как понимаете мое обращение не трудно зарегистрировать. Возникнут вопросы. И я... боюсь разбудить те силы, которые однажды чудом не убили меня до конца.
   Ростов глубоко вздохнул. Глаза его сделались прозрачно-синими. Он медленно наклонился в сторону старика и холодно произнес:
   -- Когда я спас вашу внучку, я пообещал защитить ее, если вновь появиться какая-то угроза. И, можете не сомневаться, я сдержу свое слово.
   -- Почему я должен вам верить? -- Голос Фадеева едва заметно дрогнул.
   -- Потому что я, как и вы, однажды потерял родных. Причем всех своих родных.
   Глаза бывшего астронома резко расширились. Он почти подскочил на месте и недоверчиво произнес:
   -- Так вы были на той станции в главном поясе астероидов?
   Максим кивнул:
   -- Вместе с отцом, матерью и старшим братом. В спасательном корабле, пытавшемся прорваться сквозь тучу гигантских глыб, не выжил никто из них. Только я.
   -- Это невероятно, -- произнес пораженный Фадеев.
   -- Так вы мне поможете?
   -- У вас с собой носитель?
   -- Да, только он старый. Для него нужен специальный голопроектор.
   -- Ерунда! -- Отмахнулся Фадеев. -- У меня есть оборудование, которое прочитает все.
  

5

  
   Психологически Шульц, конечно, очень пострадал, когда вышел в отставку и столкнулся с ледяным равнодушием общественности и правительственных структур. Однако он вовсе не выжил из ума, как могло показаться старым сослуживцам, увидевшим вечером на голографических экранах его рожу вместе с кадрами, демонстрирующими катастрофу на "Красном рае". Его разум по-прежнему оставался холодным и прозрачным как стекло. Просто на поверхность сознания была выброшена вся злость, жестокость, беспощадность, которые позволяли эффективно действовать блистательному солдату, как против пиратов, так и против целых террористических военно-космических формирований. Только раньше Михаэль держал эти пороки в узде, пользовался ими как опасным, но иногда единственно действенным инструментом. А теперь этот инструмент функционировал сам по себе. Вернее он управлял Шульцем и подобно раскаленному клинку испарял последние капли совести. Бывший генерал даже не заметил, не уловил момент, когда произошла мировоззренческая перемена. Вероятнее всего этой точки перехода и не существовала. Михаэль доходил до сегодняшнего состояния постепенно.
   Феномен нынешнего Шульца возник при совпадении ряда мелких, но от этого не менее важных фактор. Во-первых, выйдя в отставку, Михаэль не перестал быть солдатом. Он всю жизнь посветил себя военному делу и как-то не планировал свое существование отдельно от службы. Конечно, подобные ему военачальники чаще всего оставались на своих местах и продолжали оставаться там пока не начинили превращаться в живые развалины. Но из-за банальных кадровых перестановок, с Шульцем такой сценарий не вышел, и он был вынужден расстаться со службой. Во-вторых, насколько Михаэль был талантлив и опытен как солдат, настолько он оказался беспомощным стариком в гражданской среде. Иногда от неожиданных открытий у него просто кружилась голова. Оказывается эти пестрые, капризные стада гражданских, которые он раньше мог стереть одним орбитальным залпом, до неприличия высокоорганизованы. Нет, он, конечно, быстро постигал те или иные тонкости социума, но привыкший к четким армейским взаимоотношениям, просто не понимал, зачем нужно было создавать такие сложности. В-третьих, Шульц, выйдя в отставку, в прямом смысле, испытал на себе объятия одиночества. Слишком усердно и самозабвенно он служил, что так и не удосужился завести себе семью.
   Так или иначе, испытав ряд сильнейших потрясений, бывший генерал остался относительно разумным человеком. И перед тем как сделать первый шаг к осуществлению своего глобального плана, он провел действительно огромную работу. Занятость начальника охраны "Красного рая" не шла ни в какое сравнение с занятостью второго заместителя командующего военно-космическими силами Солнечной системы. Поэтому Шульц с легкостью находил время для проработки плана.
   В самом начале он убедился, что все основные силы комического флота действительно отправлены его бывшим начальником за пределы Солнечной системы. Затем по сохранившимся каналам узнал, что часть резервной эскадры выделена для сопровождения огромного потока грузовиков к недавно открытой планете Деметра. Это означало что оставшаяся группа военных кораблей, при первом возникновении угрозы, будет выставлена на охрану основных планет системы. Тем более что орбитальные базы строят пока только у Земли и обещают закончить работы через полтора года. Таким образом, в системе остается только флот СБС. Но его-то Шульц как раз и не воспринимал всерьез. Корабли безопасников не оборудованы серьезными боевыми установками, да и скоростные характеристики часто оставляют желать лучшего. Поэтому учитывая численность кораблей класса "Небо", которое Михаэлю удалось выкупить через нелегальный канал, истратив все свои банковские счета и набрав максимально возможное количество кредитов, он справиться. Даже с кораблями именно еще класса "Небо". А вот чтобы встретить первую военную эскадру ему, конечно, понадобиться переделка кораблей в класс "Гроза". К которым к тому моменту, по некоторым прикидкам, должны прибавиться несколько изначально военных кораблей. Ну уж а после первой победы, одержанной в космическом сражении, дела должны пойти намного увереннее.
   Если говорить кратко, то Михаэль надеялся провернуть план, который удался одному из его прямых предков, когда власть в Солнечной системе захватили военные, и гражданское правительство было низложено. Этот окончательный план основывался на эффекте освоения новых жизненных пространств. Как и в первый раз, когда человечество построило первые серьезные корабли и, выйдя в космос, начало осваивать Луну и Марс, в этот раз оно бросило все силы на освоения новых планет: Деметры и Посейдона. С той лишь разницей, что тогда военные корабли были выпушены с земных верфей в космос, а теперь они были выпушены с привычных подконтрольных правительству баз в Солнечной системе в направление новых открытых планет. Шульц даже догадывался, почему трусливые гражданские пошли на такой шаг. Видимо они надеялись на свой главный контролирующий орган -- Космическую контрразведку -- который и был создан во времена возвращения власти гражданскому правительству. Профессиональные шпионы, верные гражданским начальником, были сейчас приставлены к каждой мало-мальски значимой военной фигуре и сопровождали ее до конца военной карьеры. Был такой хвост-человек и у самого Шульца. Вот только гражданские ошиблись в одном: нужно не убирать наблюдение и после окончания военной карьеры. Да, это намного дороже, нужно содержать целую армию агентов присматривающих за "почетными" пенсионерами, но благодаря этому удалось бы избежать феномена Шульца. К тому же гражданские уже давно должны были обратить внимание на одну немаловажную деталь: приставленные контрразведчики все больше и больше бесили даже самых дисциплинированных военачальников. Возможно, причина была в том, что люди этой деликатной профессии нередко давали себе излишнюю волю, прекрасно осознавая, что подопечный полковник или генерал в последнюю очередь будет связываться с таким скользким типом как он. В общем, добрая часть крупных военачальников уже давно кипела. И все это не выливалось во что-то грозное лишь по причине отсутствия "цемента", объединяющей силы, проще говоря, фигуры этакого главного бунтовщика, но которую трусливые генералы, в случае чего, смогут свалить всю вину. Данной фигурой и рассчитывал стать Михаэль Шульц. И он нисколько не боялся того исхода, при котором на него выльют грязь главного бунтовщика и предателя Родины. Шульц просто не допускал такого исхода. По его расчетам все должно было сложиться удачно...
   -- Господин Шульц, мы на подходе к группе астероидов "Троянцы"! Начинаю идентификацию нужно нам объекта! -- Неожиданно возвестил навигатор.
   Взгляд пронзительных серых глаз Михаэля тут же сделался осмысленным. Он быстро оглядел рубку управления, в которой кроме основной команды присутствовало несколько боевиков во главе с Форстером. Коротко проговорил:
   -- Сближения с объектом производить медленно. Это старый, но возможно не очень надежный партнер. Я не хочу больше никаких неожиданностей. Хватит с меня и того, что почти все туристы с "Красного рая" выжили.
   После этих слов Шульц метнул сердитый взгляд в сторону помощника.
   Тот едва заметно покачнулся. Но говорить ничего не стал: Шульц уже предъявил ему претензию. А сейчас этот укор пришелся ему так, к слову. Тем более что, если смотреть объективно на вещи, особой вины за Форстером и не было. Кто же знал что в операции по спасению туристов с "Красного рая" будет участвовать сам Максим Ростов?
  

6

  
   Кабинет бывшего сотрудника астрономического отдела СБС оказался почти пустой комнатой. Посредине стоял прямоугольный стол со встроенным компьютером. Вплотную к столу было придвинуто глубокое кресло с высокой спинкой. Сбоку из пола торчали два крутящихся стула. И все! Никаких стеллажей заставленных книгами, журналами, папками документов. Никакого оборудования в виде компактных электронных телескопов, специализированных голопроекторов для просмотра звездных карт и спектрографических сканеров. Правда, Максим подозревал, что стеклопакет окна, занимающий почти всю дальнюю стену, на самом деле мощный электронно-оптический прибор. Ну не мог человек, посветивший всю жизнь изучению "звездного моря", не обеспечить себя мощным устройством, с легкостью позволяющим изучать ближайшие звездные скопления даже из залитого огнями и застроенного высотками города. А что до разнообразной аппаратуры и носителей информации, то их наверняка заменял мощный вычислитель, встроенный в обычный на первый взгляд стол. И то же пустое пространство кабинета нужно было отнюдь не для занятий физическими упражнениями, а для развертывания трехмерных голографических изображений.
   Проворно забравшись в глубокое кресло, Фадеев указал Максиму на стул. Затем, положив руки на столешницу, он с едва скрываемым предвкушением осмотрел пока еще пустой, освещенный приглушенным светом кабинет. Глубоко вдохнул и тихо, но четко проговорил:
   -- Кеплер, подготовь кабинет для просмотра голозаписи.
   На поверхности стола загорелся неприметный глазок и выпустил наружу тонкую нить ослепительного света.
   -- Готов к приему носителя, господин Фадеев, -- прозвучал глубокий синтетический голос.
   От неожиданности Максим приподнялся на стуле. И новым взглядом посмотрел на обычный с виду стол. Похоже, в него был встроен не просто современный компьютер, а электронный блок искусственного интеллекта. В общем-то, таким оборудование никого уже нельзя было удивить. Оно вовсю использовалось даже, когда Ростов был еще ребенком. Например, на грузовых или спасательных кораблях. Но одно дело -- космический корабль, в начинку которого кроме искусственного интеллекта входит еще много какой дорогостоящей электронике. И совсем другое дело -- скромная жилая ячейка астронома давно вышедшего на пенсию. Эрнест Фадеев просто не в состоянии был приобрести сложное оборудование.
   -- Откуда у вас это? -- Только и смог выговорить Максим.
   Фадеев лукаво прищурился, потом нехотя проговорил:
   -- Я же уже рассказал вам, что руководил открытием самой важной для человечества на данный момент планеты. Подобным опытом мало кто может похвастаться. И, признаюсь честно, после того как мне испортили карьеру, я получал не только одни угрозы. Пару раз некоторым ведомствам оказывались нужны услуги талантливого человека. При одном из таких сотрудничеств я получил не только очередную порцию угроз, но и довольно приличный гонорар.
   -- Весьма щедро с их стороны.
   -- Скорее всего, они просто хотели меня вновь использовать, но я их здорово встревожил своим замученным видом. В то время у меня и вправду были большие трудности. Кроме того что я переживал гибель близких, так банально нечего было кушать, так как в астрономический отдел СБС я вернулся на самую низкооплачиваемую должность. А ведь нужно было еще как-то растить внучку. Ведь она была единственным, что у меня тогда осталось и не давало наложить на себя руки.
   Несколько секунд они помолчали. Затем Максим достал из кармана тонкую пластинку носителя и передал Фадееву.
   Старик вцепился в пластинку с эксклюзивным видеоматериалом и быстро вставил ее в один из принимающих слотов. Глаза его горели неподдельным интересом. По всему было видно, что, несмотря на "теплый" прием, который Фадеев устроил Ростову, при первой встрече, он отдал бы многое, чтобы лично изучить запись со старого зонда-телескопа, найденного два месяца назад в Главном поясе астероидов. Честно говоря, от этого древнего средства изучения космоса мало что осталось. Компьютер управления и механизмы связи давно были повреждены. Остов зонда-телескопа был буквально вмурован в поверхность одного пятисотметрового астероида. И если бы не военный корабль, обладающий мощнейшими сканирующими системами, который по чистой случайности пробивался через данный район и если бы не упорство корабельного астрографа, то древний аппарат так и остался бы на астероиде. Однако воодушевление экспертов одной из научных лабораторий Марса, которые занимались изучением найденных остатков аппарата, стремительно улетучилось. Электроника вместе со значительной частью записи действительно была уничтожена. А то видео, которое удалось восстановить, не давало почти никаких внятных данных. Ну, так, по крайней мере, показалось местным экспертам, которые не очень-то долго хотели капаться с древним оборудованием и взялись за работу только в надежде на сенсацию. Но таковой не случилось. И исследование дальше не пошло. Только Максим, давно уже пристально следивший за всеми находками в Главном поясе астероидов при помощи многочисленных знакомых и служебных связей, вдруг заинтересовался данной находкой. Многократный просмотр записи не позволял ему сделать никаких выводов. Но на каком-то подсознательно уровне Максим знал, что в этой запись что-то есть. И потому не торопился с ней расставаться. Даже после показа некоторым знакомым специалистам. Он не прекращал надеяться, что ему удастся найти человека, который действительно хорошо разбирается в устройстве космических тел и сможет что-то сказать, посмотрев пусть и на обрывок записи далеко не лучшего качества. И вот теперь он нашел такого человека. Наверное, одного из самых уникальных в своем роде. Потому не удивился, заметив в глазах Фадеева бешенный, почти на грани безумия интерес.
   -- Сейчас посмотрим, -- произнес старик, потирая руки от нетерпения.
   Как и предполагал Максим, в свободном пространстве комнаты развернулось многократно увеличенное голографическое изображение. Сначала это была черная непроглядная пелена. Затем изображение заполнило множество мелких и крупных зернышек. Они едва заметно двигались. Это движение казалось совершенно естественным. В нем присутствовала своеобразная гармония, понятный только этому скоплению разнокалиберных объектов порядок. Но неожиданно этот порядок нарушился. Причем только в одном пространственном квадрате. Зернышки космических тел в нем закрутились. А затем двинулись в сторону. В образовавшейся небольшой пустоте возник клинок неопознанного объекта. Неизвестный действительно был похож на тонкое длинное лезвие меча. Вот только разглядеть его было сложно. Едва контуры неизвестного объекта стали проступать четче, как все изображение вновь потемнело, а через секунду превратилось в непроглядную пелену. По тонкому сигналу, который донесся из стола Фадеева, Максим понял, что запись закончилась. Но вопреки легкому раздражению, которое Ростов испытал при прошлом просмотре записи, сейчас ему хотелось вновь повторить самые интересные кадры. Наверное, потому что в этот раз он сумел заметить новую деталь. Видимо, оборудование у Фадеева действительно оказалось мощным. И потому просмотренная до дыр запись неожиданно предстала перед ним в другом виде.
   -- Давайте еще раз! -- Попросил Максим и сам удивился, как по-детски восторженно прозвучал его голос.
   -- С удовольствием, -- не стал спорить Фадеев и отдал голосовой приказ Кеплеру.
   Искусственный интеллект беспрекословно прокрутил запись вновь. Но на этот раз немного замедлил самые важные моменты, предугадывая, что зрители захотят сосредоточить внимание на отдельных элементах.
   -- Теперь давай по кадрам, -- приказал Фадеев.
   Максим снова уставился на голопроекцию. Однако чувствовал, что даже после этого просмотра не сможет сформулировать достаточно правдоподобные выводы. Ведь многие элементы картинки могли оказаться всего лишь графическими помехами, банальными неисправностями в работе аппарата-телескопа. Поэтому Ростов все чаще переводил взгляд на задумчивое лицо старика. Но что-либо разглядеть в выцветших, поблескивающих глазах Фадеева было сложно. Все работа у гения происходила в голове. А результаты тот пока не спешил выкладывать.
   Наконец, Ростов не выдержал, и сипло произнес:
   -- И что выдумаете? Ваши коллеги списали все главные спецэффекты на неисправность оборудования. Но я, сами понимаете, не могу так считать. В тот день у меня погибла вся семья. Я сам до сих пор помню тот чудовищный удар, который превратил "Бульдор" в кучу металлолома. Не верится, что такое могли сотворить какие-то там помехи...
   Фадеев кашлянул и, наконец, сфокусировал взгляд на майоре.
   -- Дело в том, что помехи действительно присутствуют.
   Ростов почувствовал, что его правая кисть непроизвольно сжимается в кулак. Однако когда он услышал следующие слова, то все раздражение стремительно улетучилось.
   -- Эти помехи испускает тот неизвестный, похожий на клинок объект. Несмотря на чудовищно маленькое разрешение и плохое качество я заметил, что его изображение немного плывет. Это словно какое-то поле. Оно и создает тот оптический эффект клинка, который мы видим. И на самом деле объект может быть совсем другой формы. Мои коллеги, которым вы ранее показывали данную запись, наверняка прогнали ее через автоматический анализатор, который естественно показал наличие помех. Вот только это, повторю, помехи самого объекта, а не оборудования на которое он был заснят.
   -- То есть вы хотите сказать, что это не космическое тело, а объект техногенного происхождения?
   -- Ну да, -- Фадеев неопределенно махнул рукой.
   Максим нахмурился, подпер подбородок ладонью, и какое-то время задумчиво смотрел на поблекшую голографическую картинку. Затем встрепенулся и громко проговорил:
   -- Но вы ведь понимаете, что это выглядит неправдоподобно?
   Теперь настало время насупиться Фадееву. Он бросил на Ростова взгляд говоривший: "Кто ты такой, чтобы сомневаться в моей компетенции?" Потом неторопливо проворчал:
   -- Когда-то скорое открытие пригодных к жизни планет казалось сказкой. Почему же присутствие в Солнечной системе нечеловеческого корабля кажется вам невозможным?
   -- Пусть так, -- медленно кивнул Максим. -- Но как он сдвинул целую тучу ледяных глыб?
   -- Видимо, он может порождать мощные гравитационные импульсы, что пока недоступно нашим военным кораблям. И вот в результате этих направленных импульсов в главном астероидном поясе возникло сильнейшее гравивозмущение и целая группа астероидов накрыла ту летающую обсерваторию. Возможно, даже это было сделано не целенаправленно. Корабль чужаков мог находиться в поясе с совершенно другой задачей. Сами посудите: зачем ему уничтожать маленькую человеческую обсерваторию? Вы и ваша семья просто оказались не в то время и не в том месте.
   -- Спасибо, конечно, -- угрюм проговорил Максим.
   -- Я не хотел вас задеть, -- сочувственно кивнул Фадеев.
   -- Но этот корабль все равно виноват в том, что случилось, -- упрямо произнес майор.
   -- Но ведь сейчас уже ничего не исправить? -- Непонимающе произнес Фадеев.
   -- Ошибаетесь, -- вымолвил Максим. -- Я все еще могут получить ответы на некоторые вопросы.
   -- И на какие же?
   -- Например, что искал корабль чужаков в поясе астероидов. Если это настолько важно, что можно не считаться с жизнями населяющих Солнечную систему существ, то я должен это узнать. Понимаете?
   -- Не совсем, -- признался Фадеев. -- Я ведь астроном. Меня больше интересуют космические тела, то есть их характеристики, поведение и прочее. Я не занимаюсь расследованиями.
   -- Я вас понимаю, -- кивнул Ростов. -- У вас своя работа, у меня -- своя. В структуре СБС есть такой отдел -- Подразделение по предотвращению возможных угроз. Вот к его функциям напрямую относиться проведение расследования. Думаю, я постараюсь по полной задействовать ресурсы этого отдела. Ведь то, что сделал этот корабль один раз, может повториться и снова. Только погибнет уже не одна семья, а, к примеру, целая планета.
   -- Планета? -- Голос Фадеева немного дрогнул. Все-таки Максим, когда хотел, мог заставить бояться даже опытного человека.
   -- Вы же сами сказали, что у него могут быть эти самые мощные гравитационные орудия. Что если они в силах сдвинуть с орбиты не только километровую глыбу, но и целую планету? Что тогда будет с этой планетой?
   Фадеев растеряно пожал плечами. Он не привык думать о таких последствиях, хоть и испытал в жизни не мало. Его стихией была наука. О катастрофе планетарных масштабов с холодным спокойствием мог говорить только такой опытный безопасник как Максим Ростов.
   -- У вас все нормально? -- Неожиданно раздалось из приоткрывшейся двери.
   Спустя мгновение в дверном проеме показалась закутанная в домашний халат Вероника.
   -- Я волнуюсь за вас, Максим, -- тихо произнесла она. -- Вы потеряли много крови. Вам пока противопоказаны сильные нагрузки.
   -- Действительно! Что-то мы засиделись, -- встрепенулся Фадеев и глянул на часы. Похоже, старик был просто рад поскорее уйти от пугающей его темы. -- Может, поужинаем? Вы как господин Ростов?
   -- Пожалуй, я откажусь, -- покачал головой Максим. -- Мне надо вылетать на Землю. Утром я должен присутствовать на главных полигонах СБС в Африке. К тому же завтра из больницы выписывается один очень близкий мне человек. Нужно подготовиться и встретить его.
  

7

  
   Грузовик "Небо" вошел в группу астероидов "Троянцы", как космическая торпеда. Силовое поле колючим коконом окутывало хищный силуэт корабля и спасало от любого мелкого объекта. Встречи с крупными ледяными глыбами старательно избегались. Автоматическая навигационная система тщательно просчитывала траекторию безопасного полета и сама управляла рулевыми двигателями. Оператору -- худощавому смуглолицему парню с маленькими внимательными глазами -- оставалось лишь держать палец над сенсором ручного управления, чтобы, в случае отказа автоматики, взять корабль под свой контроль. Для этого времени у него будет достаточно. Потому что при столкновении сначала будет пробито силовое поле, затем плиты внешней бронированной обшивки и только затем внутренняя обшивка. И даже в этом случае, если не будет разгерметезирован важный технический отсек, корабль останется вполне управляемым. Поврежденную зону оперативно отсекут мощные шлюзовые перегородки. А при сбое главного генератора, выведенного из строя, например, при пробое силового поля, будет задействован резервный генератор. Так что такой корабль как грузовик "Небо" можно пускать торпедой даже через достаточно плотное астероидное скопление и при этом остаться в живых.
   Торопливость, с которой они продолжали продвигаться вглубь астероидного скопления, объяснялось тем, что ни одна из попыток связаться со станцией "мясного барона" не увенчалось успехом. То есть навигационные системы нашли астероид, в который была встроена станция, уловили излучения от множества исправно работающего оборудования, но отклика на радио-запрос так и не удалось добиться. На том конце упорно молчали. Или уже не могли ничего сказать. От подобной перспективы у Шульца сводило скулы от бешенства. Но он не позволял себе впадать в ярость. Заранее приготовился к тому, что сделка может не состояться. И отдал приказ: как можно быстрее подойти на расстояние перелета грузовых модулей. Если кто-то там остался жив, то он обязательно должен успеть. Рассказ непосредственного свидетеля возможной катастрофы намного быстрее прояснит ситуацию, чем изучение остатков станции. Что до засады, на которую легче наткнутся, летя сломя голову, то Шульц этого не боялся. Мощные приборы грузовика "Небо" показывали, что крупных кораблей в районе астероидов нет. А с любой мелкой посудиной его штурмовой отряд справится в два счета.
   Наконец на главном обзорном экране, многократно увеличенный оптикой, показался астероид "мясного барона". Четырехкилометровая темная глыба почти ни чем не отличалось от прочих крупных астероидов, и состояла в основном из металла, камня и льда. И лишь специальные приборы позволяли рассмотреть умело замаскированные технические надстройки, уловить тепловые и электромагнитные волны, испускаемые техническими установками в недрах гигантской глыбы.
   Шульц оторвал взгляд от главного монитора и раздраженно произнес:
   -- Мы так и будем мчаться, пока не влетим в этот булыжник?
   Оператор за пультом навигации вздрогнул и поспешно забегал пальцами по сенсорной клавиатуре, вводя новую программу движения. Через полминуты он посмотрел маленькими внимательными глазами на Шульца и сдержанно доложил:
   -- Перевел корабль в режим сближения. Через две минуты выйдем на дистанцию перелета грузовых модулей.
   -- Со станцией еще пытались связаться? -- Обратился Михаэль к оператору связи.
   Полноватый, рыжеволосый парень поспешно развернулся в кресле и виновато проговорил:
   -- Конечно, господин Шульц. Все наши запросы на станции игнорируют.
   -- Или не могут принять, -- послышался голос Форстера.
   Первый помощник Михаэля поднялся с кресла и двинулся к небольшой площадке посредине рубки управления, где находился сам Шульц. С этого места было удобнее наблюдать за всеми экранами и действиями операторов. И хотя Форстер почти ничего не понимал в сложной электронике космических кораблей, но иногда пытался делать вид, что тоже сосредоточенно следит за многочисленными цифрами и буквами, бегущими по плоскости голографического экрана. К тому же у Форстера имелось твердое убеждение по текущей ситуации, которое он только что и высказал. Оставалось только заставить проникнуться этим убеждением и шефа.
   -- Ты же знаешь, что версия катастрофы для нас самая нежелательная, -- проворчал Шульц, наблюдая, как первый помощник нагло теснит его на капитанской площадке.
   -- Согласен. Но я считаю, что нужно немедленно действовать, а не ждать в надежде, что данная версия будет опровергнута ответом на наши радиовызовы.
   -- Я тоже думал, что надо действовать, -- угрюмо проговорил Шульц. -- Иначе, зачем я так гнал корабль.
   -- И что? Почему вы вдруг передумали?
   Михаэль хмыкнул, повернулся к оператору, ждущему приказа за навигационной панелью, и попросил, чтобы тот показал изображение, собранное после многочисленных сканирований астероида.
   -- Во-первых, станция оказалась больше чем я думал. Шахты от поверхности уходят практически до самого центра планетоида. Представляешь, какие там лабиринты помещений и коммуникаций? Мы будет прочесывать этот объект несколько дней!
   Форстер привстал на носки, будто пытаясь получше разглядеть усыпанное множеством параметров изображение. Затем повернулся к Шульцу и невозмутимо проговорил:
   -- Прочесывание я беру на себя. Станем действовать избирательно.
   -- Все равно это будет долго, -- качнул головой Михаэль. -- К тому же приборы не показывают следов каких-либо разрушений. Все оборудование на станции исправно.
   -- Значит не все в порядке с людьми, -- уперся Форстер. -- Жизнь "мясных баронов" -- довольно тонкая ниточка. Вполне возможно, что кто-то предал вашего старого партнера, взял главный приз и сбежал со станции.
   -- Ты не знаешь Ганса, -- проговорил Шульц. -- Это очень опытный и умный человек. Он не может позволить просто так обвести себя вокруг пальца.
   -- Раз он умный, почему же не отвечает на наши запросы?
   -- Возможно, его что-то напугало.
   -- Может тогда лучше уйти из зоны астероидов и поискать другого "мясного барона"?
   На лбу Шульца собрались мелкие складки. Старый вояка почти полминуты колебался между различными вариантами дальнейших действий. Наконец, он пришел к выводу, что, несмотря на наивность прирожденного исполнителя, Форстер в одном совершенно прав: нужно действовать. Промедление в их ситуации -- это роскошь.
   -- Ждем еще минуту и...
   -- Получен ответ! -- Выкрикнул оператор связи и судорожно заплясал пальцами по сенсорам.
  

8

  
   Стальная перегородка двери медленно поползала вверх. Форстер, закованный в скафандр повышенной защиты, нетерпеливо повел стволом штурмовой винтовки. Так и не дождавшись полного открытия двери, он проскользнул в ангар летной техники. При виде четырех новых грузовых модулей, маленькие черные глаза Форстера весело блеснули. Еще бы! Появилась возможность, наконец, размять застоявшееся тело. Две недели, проведенные на корабле, в течение которых Шульц вел бесконечные переговоры с партнерами и руководством базы на Европе, показались Форстеру настоящей пыткой. И это из-за того что он банально не понимал чем себя занять. На Марсе в "Красном рае" у него были четкие и однозначные обязанности. По сути, он был правой рукой Шульца, блестяще приводя в жизнь различные деликатные поручения. Ведь не все охранники "Красного рая" были в восторге, узнав о подрывной деятельности своего начальника, а уж как долго приходилось возиться со специалистами, занимающимися разработкой плана по замене компактного атомного реактора на безопасные энергоблоки. Форстер был мастером такой тонкой оперативной деятельности. На худой конец, он мог организовать операцию, предполагающую кровавую зачистку какого-нибудь стратегического объекта. Но на космическом корабле, по понятным причинам, он не мог ничем подобным заниматься. Его отложили в сторону, словно специализированный инструмент. Все что он мог делать за эти две недели, так это проверять посты охраны, навещать изредка буянящую пленницу и, стоя за спиной Шульца, наблюдать как шеф отдает приказы другим. Как пользуется другими инструментами -- полезными ему в данный момент.
   Отбросив неприятные воспоминания, Форстер оглянулся на проникающих в летный ангар бойцов. Всего в его распоряжении имелось две штурмовые группы. Большинство, конечно, составляли бывшие охранники "Красного рая". Но первого помощника вовсе не смущал этот факт. Ведь среди охранников были настоящие ветераны планетарных воин, а некоторые имели приличный опыт боевых действий и в условиях открытого космоса.
   Приказав занять два грузовых модуля, Форстер зафиксировал штурмовую винтовку в специальных креплениях на скафандре. Дождался, когда последний боец займет место внутри "летающей коробки" и, последовав за ним, сам задраил пассажирский люк.
   Внутри летного ангара вспыхнул красный свет. Бесшумно опустилась тяжелая дверь, отгораживая ангар от коридора, из которого появились бойцы. После чего заработали мощные насосы, за несколько секунд откачавшие воздух из помещения. Поползла вверх плита внешних ворот, впуская в летный ангар ледяную безжизненную темноту космоса.
   В модуле было тесно. Бойцы упирались друг в друга широкими плечами, затянутыми плотной материей защитных скафандров. За обширными стеклами гермошлемов были видны напряженные, немного побледневшие лица. Переживая тугие объятия страховочных ремней, Форстер был уверен, что и сам выглядит сейчас не лучшим образом. Но это нормально. Вряд ли кто-то из этих опытных ребят по-настоящему боится. Все просто испытывают банальное волнение перед возможной схваткой. В кровь выплескивается нужная порция адреналина. Организм мобилизует свои резервы. Увеличивается готовность к напору, готовность к боли, повышается реакция.
   Модуль, в котором находился Форстер, мелко задрожал, приподнимаясь над полом ангара. Последовал легкий толчок -- включились двигатели хода, вынося машину в открытые ворота ангара.
   Вообще-то Форстеру нелегко далась подготовка этого полета на астероид. Шульц как обычно пытался подмять все под себя. Но первый помощник сумел настоять на том, что именно он должен заниматься подготовкой и лично лететь на станцию "мясного барона". Во-первых, ход мыслей Шульца хорошо известен Гансу, так как они старые знакомые. Во-вторых, Форстер сделает ставку на нестандартный ход. То есть вместо того, чтобы послать на астероид пленницу с небольшим сопровождением охраны из средних профессионалов он прилетит вместе с самыми лучшими бойцами. И если там подготовлена засада, то "мясной барон" пожалеет что родился на свет. В-третьих, у плененной безопасницы обнаружился настоящий талант уходить даже из-под самой бдительной охраны. Лучше будет, если Форстер лично присмотрит за Еленой Шмелевой. А на вопрос Шульца, что он будет делать, если его лучшего помощника пристрелят на астероиде, Форстер посоветовал шефу не делать из него неприкосновенную игрушку, потому что у него больше шансов задохнуться на корабле от безделья, чем погибнуть в бою.
   На том и порешили. Форстер сформировал две штурмовые группы из лучших профессионалов и, прихватив пленницу, занял два грузовых модуля. А оставшиеся два должны были стать спасательным транспортом для самых ценных специалистов на корабле и Шульца. Разумеется, в том случае, если их худшие опасения подтвердятся. Уж очень не убедительно при переговорах вел себя "мясной барон". Но тем менее Ганс дал добро на покупку пленницы и потому Шульц решил не отказываться, но уступив Форстеру, принял серьезные меры.
   Грузовой модуль немного потряхивало. Все-таки двигатели находились на предельной тяге. Рекомендуемая загрузка кабины была превышена вдвое как, впрочем, и рекомендуемая скорость. Хорошо, что модули были выполнены на совесть и имели такой приличный резерв мощностей и прочности. Но все равно Форстер наряду с волнением ощущал немалую тревогу. Ведь сейчас они находились в открытом космосе, далеко от бронированных плит обшивки корабля "Небо". Один залп импульсных пушек, которые несомненно имелись на станции-астроиде и их неуклюжие "летающие коробки" превратятся в пыль.
   Обведя салон модуля взглядом, Форстер нашел лицо, выражение которого сейчас было ему интересно. Казалось бы, две недели заточения должны были оставить на нем явные следы. Например, синяки под глазами, потускневшие глаза, побледневшая кожа. Но нет! Девчонка по-прежнему держалась довольно бойко. Светло-голубые глаза насмешливо блестели, лицо было румяным как у младенца, а в уголках рта таилась все та же снисходительная усмешка. Безопасница будто бы смеялась над тем, как наивно поддались приманке Шульца все эти взрослые, умудренные множеством боевых операций мужчины. "Ну ничего, -- мысленно произнес Форстер, -- вот как только мы укрепимся в Солнечной системе, ты сразу изменишь свое мнение Леночка... Если, конечно, к тому времени тебя еще не пустят на запчасти, -- добавил он и растянул губы в злорадной ухмылке".
   Модуль перестало трясти. Похоже, они были на подлете к указанному им Гансом стыковочному пулу. Запрограммированная автоматика модуля сама сбросила скорость. Заработали сервоприводы, расправляющие стыковочные зажимы. Наконец все ощутили гулкий удар. Через пару секунд загорелась зеленая сигнальная лампа, означающая, что стыковка полностью завершена. Защелкали замки страховочных ремней. Бойцы поочередно поднимались и выбирались через открытый люк в просторный шлюзовой отсек станции.
   Пристроившись за двумя бойцами, буквально повисшими на руках лейтенанта Шмелевой, Форстер приказал второй штурмовой группе двигаться вперед.
   -- На любые просьбы остановиться на охранных постах -- открывайте огонь, -- отрезал Форстер. -- Как только наткнетесь на логово этого "мясника", сразу же сообщите мне. Не принимайте самостоятельно ни каких действий. Не слушайте его уговоры, угрозы и чтобы там ни было. Ваша задача оказать силовое давление. Вести переговоры буду я.
   Защелкали крепления, в которых находились штурмовые винтовки. Второй штурмовой отряд умело разбился на несколько групп. И спустя несколько секунд ловкими, быстрыми тенями растаял в конце коридора.
   Какое-то время они двигались по коридорам станции без происшествий. Затем на переходах из одного коридора в другой стали попадаться трупы, затянутые в скафандры повышенной защиты. Кто бы сомневался, что люди Ганса носят что-то другое. Все они выходцы либо из пиратских отрядов, либо военные, решившие поступить на более прибыльную службу. Такие ребята никогда не наденут обычный гражданский скафандр, потому что знают цену десяти-двадцати лишним процентам запаса прочности. То есть тому фактору, который значительно может повлиять на продолжительность их жизни.
   Форстер усмехнулся. В данной ситуации, правда, скафандры повышенной защиты не помогли людям Ганса. Видимо они просто были не готовы встретиться с профессионалами высокого уровня. Впрочем, через минуту все хорошее настроение Форстера улетучилось как дым. Посреди коридора, наряду с привычными трупами бойцов "Мясного барона", лежал солдат со знакомой окраской скафандра. На миг оставив опеку Шмелевой, Форстер подбежал к телу. Боец оказался еще жив. Микрофоны скафандра доносили его тяжело дыхание. Узкие коричневые глаза были испуганно расширены и смотрели в одну точку где-то на стекле гермошлема.
   Осторожно встряхнув бойца, Форстер произнес:
   -- Как тебя подстрелили? Здесь же одни дилетанты?
   Глаза солдата задвигались. Но было видно, что он с трудом фокусирует взгляд на лице Форстера:
   -- Постам охраны явно поставлена задача задержать нас. А среди местных охранников есть люди в военной форме. Они намного быстрее. Один из этих уродов сумел попасть в меня... -- голос солдата совсем ослабел. Форстер разочарованно отвернулся. Несколько секунд задумчиво сидел на корточках. Затем в динамиках скафандра раздался взволнованный голос командира первой штурмовой группы:
   -- Мы попали в засаду! Эти ублюдки хорошо вооружены!
   Форстер подскочил на месте как ужаленный. Глаза его яростно засверкали. Впрочем, уже в следующее мгновение он справился с яростью и, стараясь четко произносить каждое слов, проговорил в микрофон скафандра:
   -- Ни в коем случае не отступайте! Не переходите в оборону. Этой сволочи только и надо, чтобы мы увязли в бою. Так они потянут время. Мы скоро подтянемся! Только продержитесь до нашего появления.
   В ответ командир группы прокричал что-то более соответствующее двухэтажному мату, чем подтверждению приказа. Но другого Форстер и не ждал. Они все прибыли на эту станцию, чтобы заключить честную сделку, но хозяин астероида явно решил по-своему. Уже тем, что их никто не встретил в шлюзовом отсеке, он подтвердил свои грязные намерения. Потому Форстер и приказал идти напролом через все посты охраны. И, как оказалось, не ошибся. В логове этого бандита действительно готовилась засада. Но, судя потому, что первую штурмовую группу не перестреляли в самом начале, подготовку засады явно не успели закончить.
  

9

  
   Вторая штурмовая группа во главе с Форстером прибыла на место происшествия, когда уже было поздно. Но, правда, поздно для людей Ганса. Из бывших пиратов осталось от силы четыре человека, которые обреченно отстреливались, сидя за баррикадой из прочной металлической мебели и корпусов всевозможной электроники. Понаблюдав пару минут за этим безобразием, Форстер распорядился, чтобы вновь прибывшие бойцы со свежими силами одновременно обошли с флангов баррикаду и угомонили бандитов. Но не успели бойцы исполнить приказ, как орудия по ту сторону завала стихли. Раздались невнятные крики. Только через полминуты Форстер разобрал, что кто-то сильно запыхавшийся просит не стрелять в него.
   -- Прекратить огонь! -- Крикнул Форстер на своих людей.
   Бойцы недоуменно покосились на начальника. Но огонь все-таки прекратили. Правда, оружие предусмотрительно оставили наготове.
   -- Выходите! -- Прорычал Форстер.
   Из-за баррикады донеслись стоны, сдержанные ругательства и чье-то тяжелое пыхтенье. Наконец из-за края завала показалось пятеро закованных в военные скафандры второго уровня людей. Форстер даже присвистнул. Подобные скафандры, которые среди самих военных получили название "Военскаф двойка", было достать не так-то просто. На это требовалось специальное разрешение, также как и на оружие выше классом энергометателей и "МетоСтрелов". То есть "Военскаф двойка" был таким же оружием армейского класса как, к примеру, импульсная винтовка "Пролом".
   Впереди всех шагал широкоплечий невысокий мужчина. Лицо за затемненным стеклом скафандра было не разглядеть. Но по характерной хромающей походке Форстер уже знал кто это. Шульц в деталях нарисовал ему портрет своего старого "приятеля". Ошибиться было сложно. Перед ним действительно был Ганс Громут.
   Когда "мясной барон" остановился в непосредственной близости от Форстера, то тот разглядел, что "Военскаф двойка" сильно потрепан. Похоже, его бойцы хорошо постарались. Почти все пластины брони были черными и оплывшими от множественных попаданий из энергометателей. Форстер даже не хотел представлять, на что похоже тело Ганса под расплавленной оболочкой скафандра. И, тем не менее, этот старый "мясник" еще держался на ногах. Это вселяло уважение. Форстер, собиравшийся поначалу отвесить негостеприимному Гансу пару затрещин, решил повременить. Перед ним стоял действительно старый и опытный волк. Следовало хотя бы выслушать его оправдания. Отправить на тот свет он его успеет.
   -- Ганс Громут? -- Для приличия осведомился Форстер.
   -- То, что от него осталось, -- прохрипел "мясник", убирая затемнение со стекла гермошлема.
   Острый взгляд Форстера сразу же выловил хитрый огонек в глазах собеседника. Ганс явно прибеднялся и напускал в голос лишней хрипоты. Пожалуй, если дать ему свободу, он запросто всех здесь перестреляет и благополучно уйдет со станции. Затем две недели в медицинском комбайне, включенном на регенерацию, и старый бандит будет как новенький.
   -- Меня не волнует ваше состояние, -- жестко произнес Форстер. -- Вы должны ответить мне на несколько вопросов.
   -- Кто вы? -- Уже более громко произнес Ганс. Видимо он уже разобрался что за человек Форстер и понял, что его актерские способности не произвели на того должного впечатления. Значит, можно и не стараться притворяться. Лишних сил у него на это нет.
   -- Я первый помощник Михаэля Шульца, -- не без гордости произнес Форстер.
   -- О да, -- растянул губы в улыбке Ганс.-- Наслышан о вас, майор Форстер. Как же вы связались с моим выжившим из ума старым приятелем? Насколько я помню, у вас действительно была безупречная репутация. И возвращаться вам было к кому, в отличие от этого холостяка...
   -- Заткнись! -- Гаркнул первый помощник и угрожающе приподнял ствол штурмовой винтовки. Ну не рассказывать же этой старой крысе, что его красавица загуляла без него на гражданке и влетела от какого-то паршивого интеллигента. Он тогда возвращался домой как раз через бар. Увидеть Наташку хотелось, конечно, сильнее чем пропустить пару рюмочек. Но ведь он не в одиночку. Встретились старые друзья. Не хотелось их обидеть. Сам не заметил, как напился до чертиков. Прилетел на авиотакси домой, а там она пузатая, да еще в объятиях этого смазливого урода. В общем, как изрешетил обоих из личного "эмкашника", майор так и не смог вспомнить. Просто на душе, когда очнулся, было погано. А когда уже совсем оклемался, то понял, что уже не сможет быть прежним Майклом Форстером. Просто не получиться.
   -- Я ведь не хотел тебя обидеть, -- примирительно проговорил Ганс. -- Просто поинтересовался...
   -- Вопросы здесь задаю я! Усек?
   -- Разумеется.
   -- Вот и отлично. Какого хрена ты здесь устроил? Мы договорились о честной сделке.
   В ответ Ганс поначалу пытался нести всякую чушь. Но увидев, что его ловкая игра слов не действует на этого хоть еще и молодого, но видимо достаточно опытного солдата и рассказал вполне правдоподобную историю.
   За сутки до прибытия корабля Шульца сканирующие системы его станции засекли в районе "Троянцев" объект техногенного происхождения. Спустя еще несколько часов стало известно, что это корабль. Наконец, оператор сообщил, что к станции подходит военное судно класса "Носорог", то есть настоящая военная машина, а не какая-то там "Гроза". Скоро командир судна вышел на связь с Гансом и потребовал выдать террориста общесистемного уровня бывшего генерала Михаэля Шульца, а также освободить из плена младшего лейтенанта СБС Елену Шмелеву. Ганс, разумеется, попытался откреститься от знакомства с генералом Шульцем. Но ему прямо по широкополосному каналу прислали трехсотстраничное досье, где по дням было расписано их с Шульцем общение. И это неудивительно, ведь, находясь на службе, Шульц был под колпаком и только его личные старания помогали закрывать правоохранительным органам системы глаза на деятельность Ганса Громута. А контрразведке прицепленной к Шульцу просто не было дело до уголовника. Главное, чтобы сам Шульц не подавал признаков того, что способствует воцарению военной диктатуры и как следствие свержению гражданской власти. В общем, военные с корабля здорово прижали Ганса. Он думал, что вот и пришел ему конец. Раньше они не интересовались им. Но сейчас-то Михаэль в отставке, да к тому же сделался самым известным преступником. Значит и его сгребут заодно. Но военные на удивление обошлись с его станцией тихо и мирно. Высадились, обыскали все, конечно, поколотили малость, но также быстро и убрались. И вот через несколько часов заявляется сам Шульц. Конечно, он, Ганс, впал в панику. А вдруг это какой-то хитрый ход со стороны военных. Ну и решил устроить штурмовым отрядам Форстера горячий прием. Но теперь-то, раз все чисто, он готов как полагается заключить оговоренную ими сделку. Только ему, разумеется, нужно как следует осмотреть товар. Вдруг он окажется порченным.
   -- Сдается мне, что ты водишь нас всех за нос, старый "мясник", -- зло проговорил Форстер, раздраженный тем, как все гладко и безобидно выходит у Ганса. Именно эта гладкость и наводила его на неприятные подозрения. Умудренный опытом, Форстер знал, что в жизни, в отличие от книжек, все перевернуто с ног на голову. И там где следует раскаянье главного злодея нужно обязательно ждать подвоха.
   -- Зачем мне лгать?
   -- А затем что... -- первый помощник не успел договорить. Автоматически включился внешний канал связи и искаженный усилителями голос Шульца испуганно прорычал:
   -- Нас атакуют!
   -- Уводи людей на оставшихся модулях!! -- Заорал в ответ Форстер и, перехватив штурмовую винтовку, двинулся на замершего Ганса.
   -- У вас что-то произошло? -- Попытался осведомиться тот невинным тоном.
   -- Я тебе сейчас покажу, что у нас произошло, -- сквозь зубы процедил Форстер и дал залп из штурмовой винтовки.
   Ганс со стоном повалился на пол. Его бойцы обеспокоенно зашевелились. Но Форстер сделал знак, и помещение заполнили всполохи многочисленных выстрелов. Друг за другом на пол повалились, испускающие дым горящих скафандров, трупы.
   Форстер рыча навалился на скорчившегося на полу Ганса и, капая слюной на потрескавшееся стекло гермошлема, неистово прокричал:
   -- Говори где у вас скоростные яхты?
   -- Сроду не водилось таких! -- Теперь уже по-настоящему прохрипел Ганс. Под весом Форстера ему действительно было сложно дышать. К тому же нагретый выстрелом скафандр, словно огромный утюг терзал его тело.
   -- Врешь скотина! Ты же бывший пират!
   -- А что мне с этого?! Ты все равно меня прикончишь.
   -- Ты прав, -- плотоядно улыбнулся Форстер. -- Я тебя отправлю на тот свет. Но у тебя есть выбор как туда долететь. Ожидание в аэропорту может быть очень долгим и мучительным. Или, если скажешь, где у вас ангар с яхтами, я прикажу чтобы тебя отправили без очереди, с первым самолетом. В этом случае ты ничего не успеешь понять. Но если не скажешь...
   -- Я понял, понял...
   Через три минуты Форстер и его бойцы уже протискивались сквозь медленно раздвигающиеся двери ангара.
  

10

  
   Всю дорогу, пока посадочный модуль прорывался сквозь плотную атмосферу Земли, Максим думал о своей семье. Ему было всего десять лет, когда он видел ее в последний раз. Маму, папу, старшего брата, насмешки которого теперь уже не казались обидными. Спустя много лет Максим понял, что отчасти сам был виноват, что между ним и Пашкой происходили вечные ссоры. Ведь не такой уж и плохой характер был у брата, просто он по праву старшего иногда пытался командовать Максимом. И вот тут и происходили настоящие конфликты. Природное упрямство, непогодам развитая независимость превращали самого младшего Ростова в колючего ежа. Какая уж после этого дружба. Хорошо если родители успевали появиться до того момента как они предпринимали вполне серьезные попытки искалечить друг друга. В общем, вел он себя далеко неправильно. И до сих пор оставался колючим, холодным и независимым. Наверное по этой причине, а вовсе не из того что у него осталась какая-то там психологическая травма, он до сих пор не завел собственную семью. Работа, сильная занятость -- здесь тоже не причем. Раз он одинок, значит, сам этого хочет, значит не готов к серьезным и продолжительным отношениям. Не готов по-настоящему подпустить к себе человека. По крайней мере, так точно было две недели назад. А после нашумевшей по всей Солнечной системе катастрофы на "Красном рае", Максим вдруг понял, что готов бороться со своим характером, готов измениться...
   Посадочный модуль сильно тряхнуло. Майор отогнал мысли и посмотрел через толстое поцарапанное стекло иллюминатора. Разглядеть что-либо пока было затруднительно. Вверх вздымались густые тучи песчаной пыли. Реактивные двигатели, на которых модуль снижался почти всю дорогу, молчали. Вместо них оглушительно завывали посадочные турбины. Ростов обвел взглядом полутемный салон модуля. Кроме него в креслах на противоположной стороне сидели два офицера Службы Безопасности Системы. Никого из них Максим не знал. Хотя подполковник, который занял место в посадочном модуле задолго до появления Максима, кого-то ему напоминал. Пару раз во время перелета они встречались ничего не выражающими взглядами. Потом Ростов решил, что точно не знает этого господина, иначе тот его бы окликнул.
   Наконец противный звук турбин стих. Молодой сержант, контролирующий полет модуля, вышел из кабины и разблокировал входной люк. Спустя секунду круглая пластина резко отошла в сторону, и в салон хлынул яркий солнечный свет, горячий сухой воздух и чьи-то отдаленные голоса вперемежку с гулом летной техники.
   -- Прошу, -- иронично проговорил сержант, сделав характерный жест рукой и, не дожидаясь реакции немногочисленных пассажиров, скрылся в проеме двери.
   Пропустив незнакомых офицеров вперед, Максим неловко протиснулся в проем, задев больным плечом острый выступ металла.
   -- Вот черт! -- От неожиданной боли Ростов даже присел на одно колено. Похоже, он действительно не рассчитал свои силы. Небольшой четырехчасовой сон не позволил ему восстановиться полностью. А уж о регенерации глубокой раны и говорить было нечего.
   -- Вам нехорошо? Может вызвать медиков? -- Послышался уверенный голос.
   Максим, досадуя, что кто-то заметил его слабость, поднял голову. Рядом стоял один из прилетевших с ним офицеров. Похоже, подполковник не успел далеко уйти, может, остановился покурить, а может еще что. Во всяком случае, он услышал ругательство, вырвавшееся у Максима, и сейчас насмешливо наблюдал за его реакцией. У этого уже немолодого, но, несомненно, крепкого широкоплечего мужчины было четкое чуть смугловатое лицо, пронзительные черные глаза, покрытые легкой сединой волосы и природная легкость в каждом движении. Почти как у Максима, только майор был обязан своей силе проведенным годам на Деметре -- планете в несколько раз крупнее Земли и как следствие обладающей более сильной гравитацией.
   -- Спасибо. Я сам справлюсь, -- состряпав бодрую улыбку, выдохнул Ростов. И в который раз у него возникло ощущение, что этого офицера он уже где-то видел. Но как не старался, а вспомнить не мог. Вроде бы перед ним знакомый человек. И вроде бы он его совсем не знает.
   -- Уверен, что уж вы-то справитесь, -- иронично кивнул подполковник.
   Максим, уже уверенно стоявший на ногах, понимающе кивнул:
   -- Вы меня узнали?
   -- Ваше лицо в Солнечной системе знает каждый второй человек. А уж плакаты с вашим изображением, пропагандирующим службу в СБС, висят дома у каждой семнадцатилетней девушки.
   -- Ну, это вы загнули, э-э-э...
   -- Подполковник Гончаров! -- протянул руку офицер. -- Но давайте без чинов. Просто Андрей Иванович.
   -- Как вам угодно, -- пробормотал Ростов, шагая слева от подполковника и понимая, что сразу не сможет отвязаться от случайного попутчика. -- С какой целью вы прибыли на главный полигон СБС, если не секрет, Андрей Иванович?
   -- Вообще-то -- это действительно секрет, -- хитро прищурился Гончаров. -- Но дело в том, что вы являетесь практически главным действующим лицом, которое должно быть посвящено в этот секрет.
   Ростов почувствовал, как снова разболелось его плечо. Опять кому-то из верхушки СБС понадобилась его срочная помощь. А у него совершенно нет на это времени. Впрочем, он имеет права отказаться, так как работает в "особом отделе". Нужно только придумать уважительную причину.
   -- То есть вы по мою душу прибыли? -- Невесело произнес Максим.
   -- Не слышу оптимизма в вашем голосе, майор, -- расплылся в улыбке Гончаров. -- У меня действительно есть к вам очень серьезное дело. Думаю, ваше легкое ранение не помешает его исполнению. Ну как, согласны?
   -- Прежде я должен услышать суть дела? К тому же мне необходимо свериться со своим рабочим графиком. Работа в "особом отделе", подполковник, тоже предполагает некоторую занятость.
   На лице Гончарова появилась недобрая тень. Он даже остановился и, приблизившись к Максиму, внимательно посмотрел ему в глаза:
   -- Не сочтите за угрозу, майор, но мне прекрасно известно, чем вы занимаетесь в служебное время. Когда-нибудь ваш рейтинг безопасника окончательно свалиться из-за этих самодеятельных расследований.
   -- Мне некогда! -- Жестко произнес Максим. -- На полигоне ждут серьезные люди. Если хотите передать материал, то валяйте. Я рассмотрю его. Иначе -- прощайте.
   -- Вот, -- Гончаров сунул Максиму толстый пакет с печатью СБС. -- Я свяжусь с вами через сутки. Надеюсь, вы найдете время для ознакомления в своем непомерно плотном графике?
   -- Найду, -- также недоброжелательно буркнул Максим, сунул пакет во внутренний карман полевой куртки и широким шагом двинулся в направлении КПП полигона.
  

11

  
   Пятипалубный грузовик "Небо" представлял собою отлаженный, прочный организм. На первой самой большой палубе корабля располагались отсеки реакторной установки, основные и резервные генераторы, технические и грузовые отсеки. Вторую палубу занимали различные служебные помещения, ангары летной техники и обслуживающего транспорта, отсеки под возможные орудийные установки и дополнительные склады. Третья палуба обычно отводилась для проживания самого многочисленного низшего состава команды. На четвертой палубе размещались каюты для более высоких по должности членов корабля, а также для возможных пассажиров и гостей. Еще на этой палубе располагались такие ключевые отсеки как: рубка управления, огражденная специальными усиленными переборками, и навигационный центр. Наконец, пятая палуба, представляющая собой, по сути, самую небольшую надстройку, была заполнена оборудованием связи, навигации и излучения силовых полей.
   Стремительная сигара космической торпеды угодила, как раз в пятую палубу, мгновенно ослепив большинство наблюдательных систем корабля. Именно поэтому Шульц на пару минут погрузился в настоящую панику. Мало того что он не контролировал ситуацию на астероиде "мясного барона", так еще даже не мог понять кто атаковал его корабль. В коротком сообщении Форстеру Михаэль позволил выйти свой слабости. Но уже после разговора сумел взять себя в руки. Главное, что он успел предупредить Форстера, пока связь совсем не отключилась. А там уже пусть первый помощник действует по обстоятельствам. Он очень опытный человек и может справиться не хуже его самого.
   Поколдовав немного над электроникой, которая лишилась почти всех сигналов с разгромленных сенсоров, Михаэль по крупице, но все-таки набрал минимум важной информации. Встряхнув и без того ошарашенных операторов, он смог еще кое-что узнать для того, чтобы у него сложилась более менее полноценная картина происходящего. В общем, выходило, что на них вышло военной судно классом не меньше "Носорога". Оставалось только выяснить откуда оно взялось. Ведь радары, когда еще были исправны, выдавали информацию, что во всем астероидном "скоплении" "Троянцев" нет ни одного техногенного объекта. Тем более военного корабля такого уровня.
   -- Господин Шульц! -- Выкрикнул одни из операторов.
   -- Что еще?! -- Накинулся на него Михаэль, разрывающийся между желанием поскорее покинуть корабль и страхом потерять с таким трудом накопленное оборудование. Впрочем, команду для загрузки модулей он уже отдал. Если понадобиться -- они стартуют без него. А он уж как-нибудь выберется. Например, использует спасательную капсулу. Тем более что шансов на то, что военные не разнесут корабль в клочья, а предпочтут высадить на него десант -- вполне достаточно. Во-первых, военные явно хотят взять такого скандального террориста как Шульц живым. Во-вторых, они могут не знать точно, где находиться заложница. Когда был канал связи с Гансом, Михаэль решил не уточнять время доставки товара. Была договоренность только о том, что от его имени на станцию-астероид пребудет "делегация". В-третьих, военным, наверняка, нужны данные, которые хранятся на носителях его личного компьютера. Потому что если они получат исчерпывающую информацию по всем этапам его плана, то в будущем смогут организовать систему безопасности таким образом, чтобы никто на подобии генерала Михаэля Шульца даже не смог приступить к подрывной деятельности. Ни то что уничтожить целый развлекательный комплекс.
   -- Я просмотрел ранее заснятую карту астероида! -- Выдохнул оператор.
   -- Что там может быть интересного? -- Проворчал Михаэль, приблизившись к голоэкрану.
   -- Вот смотрите, на обратной стороне имеются довольно приличные пустоты. При большем усилении системы начинает идентифицировать их как ангары под многотонажные корабли.
   -- Вот черт! -- Выкрикнул Шульц. -- Этот ублюдок сдался военным, пустил их к себе. В итоге они устроили нам засаду. То-то мне сразу его тон не понравился. Да и закован он был в "Военскаф двойка". Откуда он мог его достать? И зачем встречал в нем старого "друга"?
   На несколько секунд Шульц замер, в бессилии сжимая кулаки. Затем вдруг снова вспомнил об операторе. И обрушился на него со всей злостью, которая предназначалась Гансу:
   -- А вы куда смотрели, идиоты?! Я ведь нанял вас как одних из лучших специалистов!
   Оператор уже бледный от страха пред атакой совершенной на корабль, сделался мертвенно-белым. Затем, с трудом сдерживая дрожь в голосе, проговорил:
   -- У нас не такое хорошее оборудование, как на военных кораблях, не хватает мощности для полного сканирования пространства. Такие сильные помехи, как, например, этот астероид, значительно снижают качество результатов. Улучшения можно добиться только при усилении уже заснятой карты. Что я и произвел.
   -- Почему не сделал усиления раньше?
   -- Объект большой. Ангары находятся на противоположной стороне астероида и к тому же чем-то экранированы, -- пробовал оправдаться оператор.
   -- Плевать! -- Выкрикнул Шульц так, что все в рубке управления на миг позабыли об атаке на корабль.
   -- Я-я-я...
   -- Ты подвел меня, -- уже намного спокойнее проговорил Михаэль, обыденно извлекая из кобуры энергометатель. Он уже давно хотел кого-нибудь наказать. За две недели полета на корабле он вел себя слишком мягко с командой. Следовал провести показательную казнь. Для всех остальных это будет хорошим уроком. Они будут его бояться, а значит -- уважать.
   -- Пожалуйста, не делайте этого, -- пролепетал молодой оператор. Он прекрасно знал, как Шульц поступает с неугодными подчиненными.
   -- Ты совершил ошибку и должен за нее заплатить, -- кровожадно улыбнулся Михаэль и нажал на спусковой крючок.
   На панель управления и в застывших рядышком операторов полетели кровавые ошметки. Запахло горелой плотью. Покачнулось и рухнуло на пол фактически обезглавлено тело. С такого расстояния и при такой мощности разряда, от черепа действительно мало что осталось.
   Вслед за телом на пол рухнули почти все находящиеся в рубке управления люди. Но, разумеется, не под впечатлением от уведенного, а из-за того что корабль вновь сильно тряхнуло. Похоже, вторая космическая торпеда угодила в первую палубу. Световые панели над головой на несколько секунд заморгали. Но потом освещение восстановилось. Вместо поврежденных включились резервные генераторы.
   -- Дьявол! -- Прорычал Шульц, поднимаясь с пола. И, оглянувшись на людей с трудом встающих на ноги, громко скомандовал: -- Всем немедленно спуститься на вторую палубу!! Эвакуируйтесь на свободном грузовом модуле.
   Подождав пока большинство инженеров и операторов доберутся до лифтовой платформы, Шульц последний раз окинул взглядом пребывающую в беспорядке рубку управления и связался с оставшимися на корабле солдатами. Необходимо было срочно сформировать оборонительные отряды и встретить военный десант. Шульц не сомневался что он уже на подходе. Последняя торпеда была контрольной, чтобы еще раз их встряхнуть. Больше военные грузовик бомбить не будут. Дальнейшие их действия: ликвидировать сопротивления и захватить полный контроль над кораблем, прочесать его в поисках необходимой информации и людей. Одновременно с этим подобрать грузовые модули с эвакуирующимися специалистами и оборудованием. После этого можно будет сбавить темп и начать обстоятельное расследование. Например, взять предварительное "интервью" у него -- Шульца. Но только все это по их планам. А Михаэль собирался эти планы разрушить. Может, конечно, это рискованно -- оставаться на корабле вместе с оборонительной командой. Но никто кроме него не сможет лучше ее организовать. К тому же Михаэль очень ценен и как боевая единица. Он один стоит трех, может даже и четырех солдат. Там как пойдет. Главное чтобы удача не отвернулась от него. А он уже постарается продержаться. Ведь не может Форстер просто так сгинуть на астероиде. Он обязательно что-нибудь придумает и придет ему на помощь.
   По кораблю вновь прокатился удар. Правда, совсем слабый. Это уже был первый десантный модуль.
  

12

  
   Побывав на полигоне СБС, Максим вновь попытался представить, как выглядела полтора века назад самая известная пустыня в мире. И не смог. Очень трудно было вообразить, что на месте песчаных островов и зеленых полей когда-то был один сплошной смертоносный океан Сахары. Что и говорить, технологии сотворили чудо! За прошедшее время в Северной Африке активно строили "теплицы на основе морской воды", термальные электростанции, высаживали деревья в специальных контейнерах, которые хорошо конденсировали влагу за счет резких перепадов температуры в пустыни. Наконец сами растения были специально выведены для жарких мест и теперь умели наряду с поглощением углекислого газа хорошо сохранять собственную влагу. Конечно, существовало еще много различных тонкостей, о которых Максим просто не знал. Но ему и не нужно было. Он стал профессиональным безопасников, а не каким-то там биологом или генетиком. Поэтому Ростова больше всего впечатляло то, как огромные бесполезные территории превратились в самый подходящий плацдарм для работы одной из самых больших организаций в Солнечной системе -- СБС. Созданный вмешательством человека необычный ландшафт как нельзя лучше подходил для научных, военных и учебных полигонов. На сравнительно небольшой площади можно было найти сразу несколько типов местности: от пустыни и степи до зеленых лугов и непроходимых зарослей. Не ожидая переброски в ту или иную точку планеты, курсанты и уже профессиональные спасатели могли побороться за выживание гипотетических пострадавших в любых условиях. Именно поэтому на полигоны СБС часто любили заглядывать киношники. Для них лоскутки из темных зарослей, зеленых просторов или песчаных полей были своего рода съемочными павильонами. Стоило проехать только несколько километров, и вы уже в другом павильоне. Не правда ли удобно? Конечно, такая пестрота местностей сама по себе была бы невозможна. Природа бы со временем изменила все в какую-то одну сторону: или обратно к пустыне или позволила прижиться жидкому зеленому массиву. Но ученые, как только начали замечать, что при озеленении получаются очень контрастные участки местности, в целях эксперимента взялись их отгораживать и искусственно поддерживать. Так и родилось и по-прежнему сохранялось так называемое "лоскутное одеяло" Северной Африки. Одеяло, казавшееся фантастическим в двадцать первом веке, и ставшее реальностью в конце двадцать второго столетия.
   Максим сделал над собой усилие и очистил голову от ненужных мыслей. Следовало побыстрее закончить с одним делом и вылетать в медицинский центр в Москву. Анну должны были выписать сегодня вечером. Будет очень глупо и стыдно, если он как рассеянный мальчишка опоздает.
   К территории полигона прилегал комплекс из офисных коробок, где ежедневно трудились некоторые из менеджеров Службы.
   Не дойдя до КПП, Ростов свернул вправо к одному из административных зданий. На входе обнаружилась стандартная кибернетическая система проверки. И даже живой охранник! Приняв удостоверение майора СБС и специалиста "особого отдела", охранник пожевал губами и безжизненно проговорил:
   -- С какой целью, господин Ростов?
   -- Документооборот между отделами.
   Охранник удивленно вскинул черные как смоль брови. Глаза его, наверное, первый раз за день засветились искренним интересом:
   -- Пришли, чтобы передать лично? Чем же вас электронные каналы не устраивают? С вашим допуском можно организовать любой шифрованный канал.
   -- Хочу лично увидеть одного человека, -- нехотя проговорил Максим. Ну ведь не рассказывать ему, что он полночи печатал этот самый документ и не может передать его по электронике потому что он не отредактирован и не подписан у начальника отдела.
   -- Понимаю, -- растянул губы охранник. -- С нашей начальницей я бы и сам был не против встретиться, если бы не был подчиненным этого отдела, -- после этих слов лицо мужчины резко помрачнело.
   -- Так я могу пройти?
   -- Конечно-конечно, -- спохватился охранник и бросил напоследок: -- Я вам завидую, с вашей-то популярностью у вас есть все шансы ее...
   Максим с трудом удержался, чтобы не вернуться и не дать по шее словоохотливому бездельнику. Впрочем, тот был не так уж далек от истины. Нет, особых чувств Максим к Ольге Некрасовой -- начальнику Подразделения по предотвращению возможных угроз -- не испытывал, но вот сыграть в очередного поклонника придется. Иначе эта железная девушка даже не посмотрит на его ничтожные домыслы о грозящей всей Солнечной системе угрозе. В конечном счете, Максиму от нее не нужно было каких-то титанических усилий в виде подачи прошения о мобилизации всех сил системы перед лицом страшного врага. Главное добиться выделение маленьких ресурсов для "особого отдела". Конечно, не хорошо использовать возможности и материалы СБС в личных целях. Но в том-то и дело, что Максим не до конца был уверен, что так оно и есть. Интуиция подсказывала, что его сугубо личное расследование причин гибели родителей важно не только для рейтинга СБС, но и для безопасности всего человечества.
   -- Вы к Ольге Владимировне? -- Спросила миловидная секретарша, когда Ростов появился в дверях приемной.
   -- Да, я по очень важному делу.
   Девушка не без удовольствия окинула крепкую фигуру майора взглядом. Затем назидательно проговорила:
   -- Все кто здесь появляется, господин майор, приходят по очень важному делу. Так что я должна еще подумать, чем вы таким выделяетесь, чтобы найти хотя бы трехминутную щель в плотном графике Ольги Владимировны.
   -- Может вот это скрасит ваше тяжелое трудовое время? -- Сказал Максим, выложив на стол самое современное кондитерское чудо, специальным образом воздействующее на вкусовые рецепторы и пользующееся большой популярностью среди девушек подобного вида. Ну, по крайнее мере Максим надеялся, что секретарша еще не откормлена данной продукцией. Поэтому к шоколадке он присовокупил улыбку, которой научился совсем недавно. При последней встрече с идущей на поправку Анной Брыловой.
   -- Ох! Ну что мне с вами делать?! -- Всплеснула руками секретарша, тая под обворожительным взглядом пронзительно-синих глаз Максима.
   Через пять минут он стоял на пороге начальника отдела.
  

13

  
   Шульц прекрасно знал, как будут действовать десантные отряды. Навряд ли они предпочтут избрать какую-то неожиданную тактику. Нестандартное решение -- это ход уступающего в силе противника. А атаковавший корабль явно превосходит грузовик "Небо" ресурсами. Не зачем изворачиваться, придумывая хитрый план. Военные уверены, что возьмут Шульца силой. Значит, они наверняка будут атаковать грузовик по старой схеме. То есть отправят два набитых десантниками модуля. Один отряд атакует первую палубу. Им даже не нужно расстреливать мощные плиты внешней обшивки. Пробоина, сделанная космической торпедой, уже есть. Через нее десантники попадут на палубу, сметут внутренние переборки и захватят позицию у главного реактора хода и всех рабочих генераторов. Второй десантный отряд сделает небольшую пробоину на уровне четвертой палубы и захвати такие ключевые точки как: рубка управления и центр навигационной связи. После того как прямое сопротивление будет сломлено и большинство защитников грузовика будут убиты или взяты в плен, десантники начнут зачистку.
   У Михаэля слишком мало сил, чтобы организовать оборону на первой и четвертой палубах одновременно. Потому придется ограничиться защитой четвертой палубы. К тому же военные вряд ли выведут из строя главный ходовой реактор. Шансов, по их мнению, у Шульца нет, потому он не сможет больше им воспользоваться, а вот самим военным еще рабочий реактор очень пригодится. Своим ходом они оттранспортируют грузовик намного быстрее, чем на буксире. Так что на реактор действительно можно пока наплевать, а вот рубку управления и его кабинет нужно защищать до последнего. Не надо допустить, чтобы десантники заполучили базу данных его плана и прочие относящиеся к нему файлы. Если вдруг он поймет, что шансов не осталось, то уничтожит все. Этим ребятам хватит и одного приза -- его головы. А без баз данных они как-нибудь обойдутся.
   Спохватившись, Шульц отогнал подальше мысли о неудачном развитии событий. Зачем заранее себя хоронить? Он еще покажет этим сопливым десантникам, что значит ветеран нескольких воин. Да и Форстер, даст бог, подоспеет ему на выручку.
   Грянул оглушительный взрыв, заставивший стоявших в коридоре бойцов невольно отступить на один шаг. Похоже десантники, проникшие на четвертую палубу, пробили очередную переборку и вот-вот окажутся в их коридоре.
   Будь у Шульца хоть немного больше людей, то он бы постарался встретить десантников непосредственно при высадке на грузовик. Но так пришлось рассредоточить бойцов по трем основным коридорам, ведущим к зоне, где находились рубка управления, навигационный центр и его личный кабинет. Часть бойцов была оставлена непосредственно в рубке управления вместе со всеми секретными базами данных. Если дело пойдет из рук вон плохо, то Шульц постарается присоединиться к ним. Ведь рубка управления обнесена специальными усиленными переборками и является, по сути, капсулой с повышенной защитой. В нее десантники проникнут не сразу. А уж как проникнут, то Шульц устроит им возможно последний в своей жизни, но от этого не менее горячий прием. В том случае, если Михаэль так и не доберется до рубки управления, например, не успеет отступить под быстрым натиском десантников, то бойцам приказано уничтожить себя вместе со всей секретной информацией. В общем, Михаэль, пока десантники крушили переборки, не терял времени даром. Бой, а тем более захват корабля, это конечно хаос и большая совокупность случайностей, но определенный план обороны все равно нужно иметь. И естественно разработать его не за три минуты до атаки, а как только вообще решил взяться за командования настоящим космическим кораблем.
   Впрочем, как это бывает, случайности начались намного раньше, чем мог предположить Михаэль.
   -- Господин Шульц! Датчики показывают, что десантники наступают через второй коридор! -- Выдохнул подбежавший боец и старательно затыкал в экран портативного детектора.
   -- Действительно идут через второй, -- протяну Шульц. -- Но почему тогда взрывы идут из первого?
   Боец хотел что-то сказать, но так и не успел.
   Последняя переборка в конце коридора разлетелась на множество кусков искореженного металла. Спасаясь от тучи острых зазубренных осколков, Шульц вместе с подошедшим к нему парнем рухнул на пол. Не успел он поднять голову и рассмотреть через повисшую в коридоре пелену дыма нападавших, как откуда-то сзади донеслись разъяренные крики и первые трескучие выстрелы энергометателей. Выходило, что группа десантников решила разбиться на два отдельных отряда и атаковать противника с двух сторон. "Ну-ну", -- снисходительно усмехнулся Шульц. Ход, конечно, не плохой, за первые секунды боя полегло сразу несколько его бойцов. Несомненно, этот успех воодушевил самих десантников и если бы они сейчас не были немножко заняты, то наверняка бы запрыгали от радости. Вот только Михаэль не позволит им это сделать даже в будущем.
   Поднимаясь, Шульц выстрелил с двух рук и появившиеся из дыма фигуры, неловко споткнувшись, распластались посреди пола. Правда, в следующую секунду Михаэлю самому пришлось отступить к стене, чтобы также не наткнуться на неожиданный энергетический пучок. Конечно, небольшая выемка в стене -- сомнительное укрытие. Но долго прятаться там не придется. Скоро все разрешится. Десантники справедливо полагали, что на этом главном проходе к рубке управления будет выставлена самая большая группа, которую они, вот так хитро разделившись, расстреляют с двух сторон. Но дело в том, что бойцов вместе с Шульцем находилось всего нечего. Правда, стреляли они все отменно. Меткие выстрелы, подкосившие сразу добрый десяток, должны разозлить десантников и заставит броситься вперед. На сконцентрированный в задымленном коридоре "самый большой отряд". Вот только к этому моменту из одиннадцати человек не останется никого в живых. И разъяренные группы десантников налетят друг на друга. В течение всего нескольких секунд они, конечно, разберутся, кто есть кто. Но что значит несколько секунд в условиях горячего боя? Наверняка они уничтожат еще добрый десяток своих сослуживцев. В этом Шульц им поспособствует. Ведь не зря же он оделся в такую же форму, как и они. К тому же, десантники просто не готовы к той реакции, которой обладает пусть уже немолодой, но все еще очень опасный Шульц.
   Так и получилось. Два отряда разъяренным молодых солдат, подобно молоту и наковальне, ударили с противоположных концов коридора, расплющив жалкую горстку выставленных Шульцем бойцов. Михаэль, буквально слившийся со стеной, несколько раз едва не упал от пронесшихся в непосредственной близости энергетических разрядов. Сжал зубы от боли и дождался, когда между столкнувшимися отрядами возникнет небольшая заминка, вызванная тем, что мертвых врагов всего нечего, зато сожженных разрядами собратьев на полу валяется слишком много. И даже будь среди этих молодых, неопытных бойцов сколько-то приличные профессионалы, то их изумление все равно можно понять. Ведь они не знают, что имеют дело с одним из самых изощренных убийц. И конечно десантников заставила пойти вперед не только ярость, вызванная хорошей стрельбой врага. И плохая видимость в коридоре здесь тоже не причем. Просто у командиров десантных групп имелись биологические сканеры. Они наверняка показывали, что в этой точке коридора действительно находиться большая группа противника. Только в порыве атаки они не успели сообразить, что хитроумный Шульц с помощью редкого и дорогостоящего оборудования навел на этот участок коридора помехи. В результате все показания биологических сканеров, считавшиеся вообще-то довольно надежными, не стали стоить и выеденного яйца.
   "И снова мой выход, ребятки", -- пролетело в голове у Шульца.
   И в следующее мгновение почти невидимая фигура отделилась от стены в неглубокой нише. И, распуская раскаленные энергетические пучки на право и на лево, ринулась вперед по коридору.
   Уже и так обескураженные десантники сначала увидели, как одни из их сослуживцев начал стрелять по своим. А когда, наконец, рассмотрели в нем потенциального врага, было уже поздно. Незнакомец двигался слишком быстро. Конечно, парни тоже находились в приличной форме. Но подстрелить растворившуюся в конце коридора фигуру все-таки не удалось.
   Тем временем дух атакующих порядком упал.
  

14

  
   Две скоростные космические яхты занимали почти все доступное место летного ангара. К сожалению, у Форстера не было свободного времени, чтобы по достоинству оценить плавные обтекаемые формы судов. И то, что незамысловатые имена "Дельфин-1" и "Дельфин-2" вполне соответствуют тому облику, который сумели создать инженеры и дизайнеры. Но вот функциональные особенности он все-таки успел отметить. Правда не лично, так как плохо разбирался в космической технике, а с помощью образованного бойца, который и взялся вести одну из яхт. К счастью суда оказались полностью подготовленными к немедленному вылету. Видимо военные "запустили" их на всякий случай, например, для помощи в отлове разбегающейся на спасательных модулях команды грузовика "Небо". В доказательство этому на обеих яхтах обнаружилось по два бойца закованных в те же "Военскаф двойка". Причем один из военных успел застрелить аж двух бойцов Форстера. После чего разъяренный первый помощник ворвался в злополучную яхту и высадил в беднягу почти весь остаток энергетической батареи "эмкашника".
   Когда, наконец, особо сметливые бойцы разобрались в управлении яхт, возникла еще одна небольшая проблема. Внешние ворота ангара оказались заблокированы и не отвечали на сигналы с бортов. Скорее всего, блокировка была установлена с пульта центра управления, находящегося где-нибудь в недрах станции. Возвращаться и искать этот центр, у Форстера не было не малейшего желания. Кто знает, может он уже остался без шефа. А это значит, что у него нет определенного будущего. Поэтому Форстер принял единственно правильное решение:
   -- Взорвите их к чертям!
   -- Кого? -- Испуганно поинтересовался боец.
   -- Ну не нас же, а ворота, -- проворчал Форстер.
   -- Это может быть опасно. Пространство ангара маленькое. Да и яхты не снабжены бронированными плитами обшивки. Мы то, конечно, выживем, но сами суда могут сильно пострадать.
   Форстер удовлетворенно хмыкнул и, вперив уверенный взгляд черных глаз в бойца, проговорил:
   -- Это меня устраивает. Какой толк от исправных яхт, если они все равно взаперти. А если возвратиться и найти пульт управления, с которого мы сможем разблокировать ворота, то, боюсь, будет уже слишком поздно.
   Боец качнул головой и выбрал на сенсорном экране импульсное орудие. Грянул залп, и внешние ворота вынесло в открытый космос. "Дьлифин-1" тряхнуло так, что Форстер едва не вывалился из кресла. Крупные куски конструкций, сорванных с крепления мощным взрывом, пробороздили верхний слой обшивки яхты, вызвав целую серию предупреждений системы безопасности. Боец, отвечающий за управления судном, собрался сказать что-то в духе: "Ну я же предупреждал!" Но Форстер не позволил ему открыть рот.
   -- Вперед!
   Помогая маневровыми двигателями, "Дельфин-1" выбрался через уродливое отверстие в обшивке станции. Некоторое время он безвольно плыл вперед. Боец за пультом управления ждал следующий приказ, так как знал манеру Форстера командовать. И если от шефа не поступило указания взять инициативу в свои руки, значит, нужно подождать. Сам Форстер же впервые мгновения растерялся. Темная пелена космоса, далекие россыпи разнокалиберных созвездий, закрываемые тучами окружавших их глыб -- все это приводило его в некоторое оцепенение. Все-таки он привык командовать группой живых людей, а не космическим кораблем. В общем, опомнился первый помощник только когда перестал искать противника в обзорных экранах и посмотрел на динамические карты пространства.
   -- Вот это они? -- Нервно проговорил Форстер, тыкая в две самые жирные красные точки.
   -- Да. Вот это грузовик "Небо". А вот это, скорее всего, военное судно "Носорог".
   -- А это что еще за мошки? -- Показал Форстер на более мелкие отметки.
   Боец сморщил лоб, стараясь не наврать начальству, и не совсем уверенно произнес:
   -- Десантные модули.
   Казалось бы, цель определена. Тем более что для двух скоростных яхт, оборудованных арсеналом далеко не безобидного оружия, какие-то там десантные модули не представляют особых проблем. И Форстер наверняка приказал бы брать их в первую очередь. Но что-то останавливало его отдать именно такой приказ. Какое-то внутреннее предчувствие. Похожее ощущение было, когда Шульц отправил его на крышу "Виплэнда", руководить загрузкой корабля. А первый помощник вдруг понял, что ему срочно нужно обратно вниз и желательно с каким-нибудь серьезным оружием в руках. В итоге он спас шефу жизнь. Наверное, также нужно было поступить сейчас, довериться внутренним ощущениям.
   -- Давай к военному кораблю, -- решил Форстер.
   Боец уставился на начальство изумленными глазами.
   -- Хотите знать мое мнение? -- Робко попробовал он.
   -- Не хочу! -- Жестко отрезал Форстер. -- Мы высаживаемся на этот "Носорог". Обстреливать его бесполезно. Это понятно даже мне. Они разнесут нас спустя несколько мгновений. Но вот пробить обшивку и проникнуть на палубы мы вполне успеем. Они сейчас поглощены высадкой своего десанта на наш грузовик.
   Передав по связи на "Дельфин-2" приказ Форстера, боец разогнал почти до полной мощности маршевые двигатели и повел яхту в установленные координаты пространства. Спустя минуту Форстер, наконец, смог воочию увидеть военное судно. Яркая звезда, на которую он раньше не обращал внимания, вдруг резко увеличилась в размерах, а еще через несколько секунд стала занимать почти все свободное поле экранов.
   -- Вот эта громадина, -- пролепетал Форстер, явно не готовый к встрече с подобным гигантом.
   -- Да, на карте пространства он намного меньше, -- иронично заметил пилот. И уже серьезно добавил: -- А что вы хотите? Это полнофункциональный военный корабль класса "Носорог". Именно так они и выглядят. На картинках.
   -- А черт с ним! -- Махнул рукой Форстер. -- Мы все равно не отступим. Главное захватить ключевые посты на этом "Носороге". После этого корабль будет наш.
   Неожиданно все обзорные экраны застелила яркая вспышка. "Дельфин-1" подпрыгнул куда-то вверх. А Форстер наоборот полетел вниз с кресла. Очнулся он не на полу, а где-то в области потолка пилотской кабины. Ощущения были отвратительные. Его мутило, раскалывалась голова, тело не слушалось. Дернув посильнее ногой, Форстер понял, что летит куда-то в противоположный конец кабины. Последовал ощутимы толчок. И Форстер обиженно застонал:
   -- Какого черта?! Что происходит?!!
   -- Отключились гравитационные системы, -- донесся приглушенный голос пилота. -- Похоже, нас оглушили каким-то полем.
   -- Конечно! Сволочи! Я понял: уничтожить они нас бояться, ведь им неизвестно где находиться заложница. Да и побольше живых свидетелей им тоже не помещает. Кто еще кроме меня лучше посвящен в дела Михаэля Шульца.
   -- Кажется, здесь есть резервная система искусственной гравитации! -- Обрадовано сообщил пилот.
   -- Включай ее! -- Потребовал Форстер. -- Раз они не решаются нас уничтожить, значит, у нас есть все шансы высадиться на их корабль.
   В следующее мгновение Форстер почувствовал, как его тело устремилось обратно к полу. Вопреки ожиданиям он оказался не снизу, а где-то сверху. Но испытав новую боль от ощутимого удара, Форстер позабыл об этом интересном открытии. Опомнившись, он вскочил на ноги и первым делом осведомился:
   -- Как дела на "Дельфине-2"?
   После короткой паузы боец доложил:
   -- У них все в порядке. Похоже, мы заслонили их, и основной удар пришелся по нам.
   -- Отлично! Мы все еще можем организовать вполне успешную атаку.
  

15

  
   На заднем сиденье авиотакси Максим снова хорошо обдумал получившийся с Некрасовой разговор. Играть с тридцатилетней, но все еще удивительно молодой и свежей женщиной было приятно. Даже, несмотря на все ее шипы и колючки. Светло-голубые глаза смотрели по-детски доброжелательно, зато, когда Ольга Владимировна выходила из себя, они могли становиться холодно-прозрачными. К счастью Максиму удалось не допустить такой ситуации. Отдельно брошенные фразы о том, что надо бы выделить ресурсы для выяснения действительно ли в Солнечную систему заходил чужой корабль, он чередовал с обычными мужскими полунамеками. Как он и догадывался, начальница Подразделения по предотвращению возможных угроз питала к нему немалую симпатию, которая при соответствующем ухаживании, могла перерасти в любовь. Это доказывала и реакция на взгляды Максима. Во время разговора Ростов не раз откровенно разглядывал стройные ноги начальника отдела, плохо скрываемые под полуделовой юбкой. Как бы невзначай опускал взгляд с лица на глубокое декольте, демонстрирующее вполне приличные округлости. И вообще вел себя порою достаточно странно. Впрочем, от этого Ольга Владимировна только больше начинала волноваться, щеки ее покрывались румянцем, а речь становилась немного сумбурной. Не удивительно, что она плохо поняла, что за корабль был обнаружен на записи старого зонда-телескопа и что именно собирается предпринять майор "особо отдела" по этому поводу. Неловко перебросив себе электронные черновики, написанные Максимом ночью, она вывела стандартный бланк о предоставления полномочий и поставила личную электронную подпись. Правда с разрешением на доступ к складам СБС Некрасова все же не стала спешить. Не имея четкого проекта по представленному ей делу, она не хотела брать на себя материальную ответственность. И Ростов мысленно ей поаплодировал. Все-таки Некрасова, даже находясь под чарами его обаяния, не перестала быть профессионалом, жестким и опытным управленцем. Чтобы заставить ее пойти на большее, нужно было использовать более серьезное оружие. Например, пригласить на свидание. Впрочем, такой поворот событий был немножко опасен и требовал особой внимательности, чтобы не переступить опасную черту, за которой можно вызвать не только обиду Некрасовой как женщины, но и оскорбления ее как высшего менеджера СБС. Тем не менее, Максим рискнул, расплывчато намекнув, что вполне не прочь встретиться с Ольгой Владимировной в неформальной обстановке.
   Зеркальная "капля" авиотакси резво перелетела центр Москвы, заставленный стеклянными цилиндрами офисных зданий, и плавно упала на стоянку перед медицинским комплексом. Ростов отогнал ненужные мысли и, сунув кредитную карточку в считыватель кибер-водителя, дождался, когда с нее будет списана нужная сумма. Выбравшись из авиомобиля, он некоторое время постоял посреди стоянки.
   Сзади донеслось приглушенное шипение, ударил слабый поток нагретого воздуха, и "капля" авиотакси вознеслась к крышам высотных зданий.
   -- Вам помочь? -- Осведомился дежуривший на стоянке охранник.
   -- Нет, все в порядке, -- произнес Максим, с трудом сдерживая прорывающееся наружу волнение.
   -- Тогда, пожалуйста, покиньте территорию стоянки. Здесь не совсем безопасно, -- строго проговорил парень и бросил неодобрительный взгляд на резко садящийся частный авиомобиль.
   -- Да, конечно, -- автоматически проговорил Ростов и двинулся к главному корпусу медкомплекса.
   На территорию пускали только служебные авиомобили, поэтому посетителям нужно было пользоваться специальными гравитационными платформами. Взяв свободную платформу, Максим ввел данные четвертого подъезда -- трехэтажный медицинский корпус занимал в длину несколько километров -- и рассеянно стал наблюдать за проплывающими навстречу платформами.
   На некоторых "гравпланах" были целые семьи. Мужчины и женщины прижимались друг к другу, что-то беззаботно говорили, весело смеялись. Некоторые из людей выглядели немного бледными, худыми и неловкими в движениях. Но все кто проплывали на платформах не в одиночестве, а как минимум со своей второй половинкой, обязательно улыбались.
   Максим попытался представить какое у него сейчас вытянутое, обескураженное лицо. И сам мысленно посмеялся над собой.
   Впрочем, его напряжение и волнение были хорошо объяснимы. Как мужчина, привыкший к одиночеству и свободе, он немного был встревожен той стремительностью, с которой развивались отношения между ним и Анной. Всего две недели. Каких-то жалких две недели...
   Там, на подземных уровнях Красного рая, она, оказывается, уже смотрела на него с обожанием. А Максим, разумеется, этого не заметил. Да и некогда вообще-то тогда было. Затем первый визит в медкомплекс. Вполне официальный визит, чтобы выслушать благодарности. Максим часто вытаскивал людей из настоящего ада и вполне привык к таким официальным мероприятиям. Но во время этого мероприятия между ними пробежала вторая искра. Еще очень слабая Анна попросила майора навестить ее послезавтра, чтобы с глазу на глаз высказать ему свои благодарности. Врачи были не против, да и Максим не смог отказать довольно привлекательной, даже будучи болезненно бледной и естественно без косметики, девушке. Тогда он рассматривал ее еще как просто платонически привлекательную. Но на втором свидании, так сказать, состоялся довольно длинный разговор по душам. И Максим обнаружил, что эта девушка красива еще и изнутри. И это красота особая, не для всех мужчин. Эта красота -- сила, стремительность, жесткость, и даже высокомерие вперемежку с тщеславием. Но Максим сам обладал многими из этих качеств, а еще его поразила искренность Анны. Поразило то, какой она была настоящей, естественной. Она любила его не как девочка из многочисленной армии фанаток, а как нормальная женщина любит нормального мужчину. Когда Максим осознал это, то сам предложил назначить очередную встречу. Анна сделалась для него по-настоящему интересной. А еще после двух встреч они уже оба с нетерпением ожидали, когда лейтенанта выпишут из больницы.
   -- Ты пришел! -- Воскликнула Брылова, столкнувшись с Максимом на входе в комнату с медкомбайном.
   Ростов коротко прикоснулся к ее губам, затем немного отстранил от себя, чтобы полностью рассмотреть подругу.
   Как оказалось, все его лучшие ожидания сбылись. Поправляясь, Анна продолжала наливаться красотой. Личико уже было не бледным и без единого намека на уродливые синяки под глазами. На щеках пробивался легкий румянец, четко очерченные губы были маняще приоткрыты, черные крупные глаза весело блестели. Слабость в движениях, которая еще была при последней их встрече, практически совсем исчезла. К лейтенанту вернулась военная выправка, гибкое и упругое от природы тело снова было в тонусе. Еще чуть-чуть и Брылова опять будет походить на хищную, но от этого не мене привлекательную пантеру.
   -- Почему ты произнесла эти слова? -- Проговорил Максим.
   -- Какие слова? -- Удивленно вскинула брови Анна.
   -- Ну, эти: "ты пришел".
   Девушка немного погрустнела и неуверенно проговорила:
   -- Я сомневалась, что ты придешь на этот раз. Думал, что все прошлые встречи были всего лишь сном, совпадением или игрой, в которую ты на короткое время решил поиграть.
   Теперь настала очередь удивиться Максима.
   -- Э-э-э... ты считаешь, что я играл?
   -- Нет! Теперь я убедилась, что ты был искренен со мной. Но просто... про тебя ходят не совсем приятные слухи.
   Ростов горько усмехнулся.
   -- Да, знаю. Говорят, что я использую безнадежно влюбленных в меня поклонниц. Играю с ними в серьезные отношения. Кто-то даже напечатал статью, что у меня есть гарем, который ежемесячно полоняется новыми женами из фан-клуба Максима Ростова.
   -- Но это ведь не так? -- Иронично проговорила Анна.
   А Максиму вдруг показалась, что наряду с иронией в ее вопросе сквозит откровенной тревогой.
   -- Я похож на бабника? Да у меня секс в последний раз был...
   -- Молодые люди! Не могли бы вы обсуждать свои интимные дела в другом месте?! -- Громко осведомилась появившаяся на пороге пожилая медсестра. -- По коридору, между прочим, дети маленькие ходят, а вы тут обнимаетесь...
   -- Уже уходим! -- Доверительно и излишне серьезно проговорил Максим и, подхватив Анну под локоть, повел вперед по коридору.
   Зайдя за угол, они прыснули от смеха, словно семнадцатилетние подростки. Быстро огляделись по сторонам в поисках тех самых маленьких детей. А затем откровенно и долго поцеловались.
   Максим почувствовал, как его охватывает сильное и сладкое чувство. Пожалуй, не мешало бы найти свободную палату и сделать новый толчок в их стремительных отношениях. Вернее много частых и быстрых толчков...
   Однако через пару секунд Максим пересилил себя, справедливо рассудив, что в его комфортабельной и уединенной квартире Анне будет намного приятнее. А это то, что он хотел сейчас больше всего -- сделать ей приятно.
   Выбравшись на стоянку, они поймали авиотакси и быстро забрались на заднее сиденье.
   После парочки сдержанных поцелуев, Максим вдруг вспомнил, что забыл преподнести подарок Анне. Отстранив девушку, он извлек из нагрудного кармана небольшой конверт. Выдержал таинственную паузу, наслаждаясь заинтересованным блеском в глазах подруги, и коротко проговорил:
   -- Это тебе.
   -- Ты же меня еще плохо знаешь, -- угрожающе проговорила Анна. -- Не боишься, что мне может не понравиться?
   -- Честно?
   -- Да.
   -- Немного боюсь. Но думаю, что все-таки мне повезет.
   Анна лукаво улыбнулась и неторопливо, словно на какой-нибудь церемонии, развернула конверт. Несколько секунд черные глаза смотрели на кусочек пластиковой бумаги. А вернее на пластиковый билет. Затем она, дрожащим от волнения голосом, произнесла:
   -- Билет на двоих на экскурсию по ранчо Королевских лещадей. Это самое дорогое ранчо в Солнечной системе!.. Но как ты узнал, что я очень люблю лещадей?! Я точно помню, что не говорила тебе об этом при наших встречах. Неужели ты собирал на меня досье? -- В голосе появилась легкая тревога.
   Максим поднял руки.
   -- Стоп! Ничего такого я не делал. Честно.
   -- Тогда как ты узнал?
   -- Там, на последнем уровне "Красного рая", ты что-то бормотала про дедушкино ранчо и про породистых лошадей. Насколько я усвоил курс психологии, в такие моменты человек может вспомнить либо самое ужасное, либо самое прекрасное в его жизни. То есть то, что оставило очень яркие впечатления. Как видишь, я сыграл в Русскую рулетку. Это могло оказаться твое худшее воспоминание.
   Лицо Анны снова засветилось от счастья. Глаза восторженно загорелись.
   -- Теперь я понимаю, что тебе действительно было страшно? Как ты это перенес?
   -- Ну, мне не впервой рисковать. Я каждый раз делаю это на своей работе. Особенно страшно бывает, когда приходиться сцепиться с парнем в два раза больше тебя.
   -- Насколько я знаю специфику нашей профессии, -- хитро начала Анна, -- опасными могут быть и довольно субтильные с виду парни.
   -- Это верно!
   -- И еще слабые, хрупкие женщины!
   -- Это что вызов? -- Шутливо осведомился Максим.
   -- А почему бы нет? Или ты побоишься со мной спаринговать?
   На лице Ростова появилось смешенное выражение. Ведь он вообще-то этим вечером собирался заняться с барышней сексом, а она предлагает ему семейный "мортал комбат". Ни то чтобы неожиданно... Просто...
   -- Э-э-э... нужно подумать над твоим предложением...
   В следующее мгновение салон авиотакси заполнился заливистым смехом Анны. Отсмеявшись, она посмотрела на обескураженное лицо Максим и успокаивающе произнесла:
   -- Не волнуйся, это пока далекие планы. Ведь я так еще и не поправилась. Вряд ли врачи, да и мой организм, будут в восторге от такой встряски, как спарринг. Сегодня вечером мы лучше займемся чем-нибудь не менее приятным. Надеюсь, ты умеешь быть нежным?
   -- А ты в этом еще не убедилась? -- Облегченно проговорил Максим, немного досадую, что попался на простой уловке, и заключил Анну в самые нежные, как ему казалось, объятия.
   Авиотакси стремительной зеркальной каплей падало перед элитной вращающейся башней на берегу небольшого, отражающего небо озера.
  

16

  
   Прежде чем скоростные яхты устремились к кораблю, Форстер решил сказать несколько слов своим ребятам. Разумеется, дорога была каждая секунда. Если кто-то на военном судне вдруг изменит свое решение, то двух космических торпед будет достаточно, чтобы от "Дельфинов" остались только мелкие осколки. Но дело вот в чем: если он не даст нужный настрой, то от двух штурмовых групп тоже могут остаться одни осколки. Ведь на самом деле людей разбить намного проще, чем космические корабли. Нужно лишь заставить их утратить веру в себя. А учитывая, в каком положении они оказались -- ловушка на астероиде, неожиданная атака военных, удар энергетическим полем -- то на предельно боевой настрой ребят не приходилось рассчитывать.
   -- Бойцы! -- Начал Форстер, вытянувшись перед камерами, транслирующими картинку в большинство отсеков на обеих яхтах. -- Вы знаете, что мы никогда не обманывали вас с Михаэлем. В отличие от гражданского правительства, которому вы прослужили всю жизнь, а взамен не получили ничего достойного. Давно пора сместить этих лживых трусливых чиновников, которые не держали в своей жизни ничего опаснее электронной ручки! История уже доказала, что военная диктатура может быть эффективной формой правления. Нужно лишь учесть все ошибки прошлого опыта и на этот раз создать более эффективную систему. Тогда мы заживем совсем по-другому! Но прежде нужно еще победить, а для этого я должен видеть ваши горящие глаза! Повторяю: я и Михаэль всегда были честными с вами. И сейчас мы ведем себя также. Посудите сами: я вместе с вами иду на штурм этого монстра. Мне плевать, что я могу погибнуть! Главное, чтобы победа была за нами. А для этого вам нужна моя поддержка! В то же время наш всеми уважаемый Михаэль Шульц пытается противостоять десантным группам на грузовике "Небо". Он так же может погибнуть в любую секунду!! Но те мне менее он не бросает оставшихся там людей. Как видите мы с вами. Мы готовы пожертвовать собой, потому что верим в то к чему идем! И вы должны верить!
   Форстер прервался, позволив пафосной речи немного осесть в умах слушателей, а затем рявкнул в микрофоны камер:
   -- Так вы со мной бойцы?!
   Все кто находился в пилотской кабине восторженно заорали. А бойцы, находившееся в других отсеках, наверняка делали то же самое. Форстер был уверен в этом. Ведь здесь, на скоростных яхтах, находились одни из лучших профессионалов, которых удалось завербовать Шульцу. Они и так знали то, что сейчас сообщил Форстер. И уж конечно полностью разделяли сумасшедшие идеи бывшего генерала. Просто им, как и всем людям, нужно было немного освежить в памяти те принципы, за которые они борются. Потому что в тяжелых условиях человек склонен теряться, даже профессионал. При этом он на миг забывает объединяющую его с другими людьми цель и начинает действовать ради собственных ежеминутных интересов, пытается выжить, из-за чего общественное дело, конечно, страдает. Форстеру было важно, чтобы бойцы не на миг не выпадали из боя, чтобы шли на вражеские энергетические разряды, как русский солдат на пули немцев в далекой Отечественной войне. И, наконец, Форстер просто хотел зарядить бойцов энергией. Он знал, что умеет производить впечатление.
   Пожертвовав еще несколькими секундами, Форстер глянул на динамическую карту пространства. Определенно тянуть дальше не следовало. "Носорог" мог в любой момент угостить их еще одним энергетическим полем, а то и чем покрепче. Тогда они уже не успеют организовать атаку. Удачный момент будет упущен.
   -- Берем палубу, где находится рубка управления! Плевать на реакторные отсеки и прочие важные точки! Главное поразить этого зверя в голову.
   Пилот понял, что Форстер отдал команду к атаке и, послав координирующий сигнал на "Дельфин-2", врубил маршевые двигатели на полную мощность.
  

17

  
   Удачно оторвавшись от группы десантников, Шульц позволил себе на несколько секунд остановиться. Привалился к стене и дал взвинченному до пределов организму успокоиться. Михаэль был уже не в том возрасте, чтобы пробыть в ускоренном восприятии мира больше двух минут. Впрочем, то, что он способен вообще еще в него погружаться -- радовало.
   Это удивительное умение -- ускорение всех процессов в организме -- Шульц приобрел тридцать лет назад. Тогда он еще был сопливым сержантом, привыкшим не задумываясь исполнять любые приказы. Однажды одним из таких приказов он был отправлен на штурм двух деревень на поверхности Марса. Сами деревни были, по сути, прикрытием для прочно обосновавшихся на планете наркобаронов. На самой-то Земле подобных крупных группировок давно не осталось, но на Марсе институты власти долго были слабы и наркобароны некоторое время чувствовали себя достаточно уверено. Власти отыскали в себе силы, когда Маринер получил статус столицы планеты, а с Земли было переброшено несколько дополнительных батальонов для поддержания благоприятной обстановке на планете. Руководству Солнечной системы было нужно, чтобы Марс активно заселялся. Вот и начали местные чиновники, получив в свои руки огромную военную силу, выпалывать всевозможные бандитские группировки. Правда, потом оказалось, что они здорово переоценили эти силы. Зачистить целую планету не так-то просто. Те же наркобароны яростно сопротивлялись, не желая расставаться с прибыльным бизнесом. Тогда отчаявшееся руководство Марса обратилось к ученым. К счастью у них к этому времени была уже разработана парочка проектов для силовых структур. Разумеется, они были как следует не проверены. Потому военное командование, чтобы не вызвать общественный резонанс, сделало участие в проектах совершенно добровольным. Вдобавок тем, кто соглашался принять участие, повышали жалование и воинское звание. Тем, кому нечего было терять или тем, кто не слишком-то задумывался о последствиях, очень понравилась эта идея и они подписали контракт на участие в проекте. Конечно, в числе их был и сам Шульц. Вот только первый этап проекта все-таки вызвал небольшой общественный резонанс, потому что число летальных исходов, при приеме разработанных учеными препаратов, равнялось почти девяноста процентам. В числе выживших счастливчиков оказался и Шульц. Пока он привыкал, испытывал свои новые способности при штурмах бандитских деревень, ученые разработали новые препараты, более безопасные, но и менее эффективные. Удачно принявшие их бойцы лишь немногим превосходили в реакции своих сослуживцев. А через два года, когда в борьбе с бандитами наступил перелом и изрядно понервничавшие чиновники, наконец, смогли спокойно вздохнуть, проект по повышению возможностей солдат был заморожен на неопределенное время. Гражданское правительство было не заинтересовано в создании целой армии совершенных солдат, которым не составит труда в один прекрасный день, под умелым командованием, совершить переворот. Таким образом, к концу военных действий, на Марсе таких "непростых солдат" как Шульц остались единицы. Но и они уже не так часто прибегали к своим способностям, так как поняли, что организм в этих случаях работает на износ. Соответственно и продолжительность жизни значительно сокращается.
   Наконец, время сделалось прежним. Метаболизм в организме пришел в норму и Шульц, немного пошатываясь, двинулся вперед по коридору. Попутно он отдавал по внутренней связи короткие приказы. Его бойцам следовало перестроиться. Хотя, если честно, никакое перестроение не спасет даже от оставшейся позади группы десантников. А уж когда подтянется отряд, прибывший на втором десантном модуле, то можно будет со спокойной душой взорвать себя в рубке управления.
   Впрочем, Шульц еще надеялся повлиять на общую картину боя. В рукаве у него было два козыря, которые он собирался использовать прямо сейчас.
   Подойдя к посту бойцов, Михаэль требовательно проговорил:
   -- Давайте сюда контейнер.
   -- Они не до конца настроены, -- засомневался стоящий среди бойцов инженер.
   -- Времени для настройки не осталось! -- Отрезал Шульц. -- Или вы, Себастьян, торопитесь на тот свет?
   Инженер -- худощавый сутулый мужчина с лысеющей головой -- тяжело вздохнул. Затем глянул на окружавших его бойцов и те, не задавая вопросов, подхватили стоящий позади контейнер и поставили рядом с Шульцом.
   -- Что мне нужно сделать? -- Произнес Михаэль, неторопливо открывая контейнер.
   -- У них три режима, -- после небольшой паузы проговорил Себастьян. -- Они могут атаковать, вести оборону и охранять указанный объект.
   -- Телохранители мне не нужны. От обороны тоже мало толку. Десантники быстро сориентируются и подорвут нас вмести с этими роботами. Остается только атака, в которой можно сыграть на неожиданность.
   Инженер поморщился и снисходительным тоном заявил:
   -- Вы сильно принижаете их способности, господин Шульц. Это очень опасные машины. Пусть их размер не вводит вас в заблуждение.
   -- Вот как? -- Михаэль по новому взглянул на двух роботов, больше всего напоминавших по форме черепах. -- Ну, я ведь не имел опыта работы с таким оборудованием. На поверхности планет мы обычно использовали танки или планетарные истребители. Вряд ли подобные машинки были бы нам полезны, даже если они неплохо воюют.
   -- Это совсем недавняя разработка, -- сообщил инженер. -- И уверяю вас, роботы полезны даже на поверхности планеты. Может у них и не такая броня как у танков или защита как у истребителей. Но попасть в них крайне затруднительно. Даже управляемыми зарядами.
   -- Надо торопиться, господин Шульц! -- Предупредил один из бойцов. -- Десант уже опомнился и идет в новое наступление.
   -- Что ж, тогда мы их встретим, -- усмехнулся Шульц, вводя переданный инженером код.
   Пару мгновений ничего не происходило. Затем Михаэль, на пределе нормальной реакции, успел заметить, как из контейнера вылетают две стремительные "торпеды". И его отбрасывает в сторону.
   -- Какого черта?! -- Прорычал Шульц, вскакивая с пола. Глаза его бешено горели. Он уже искал инженера, чтобы потребовать от него объяснений. Но прежде наткнулся на тех самых роботов. "Черепашьи панцири" прыгали над полом в двух метрах от него. Спереди у них били яркие лазерные лучи прицеливания. Они упирались прямо в грудь Шульцу. И это не могло вызывать ничего кроме страха.
   -- Не беспокойтесь. Они вас не убью, -- прокомментировал инженер.
   -- А что они пытались сделать, по-твоему, когда выпрыгнули из контейнера? -- Зло проговорил Михаэль, уже прикидывая в случае чего успеет ли перейти в ускоренный режим.
   -- Я же говорил, что они плохо настроены, -- пожал плечами инженер.
   -- А как они отличают чужих от своих?
   -- Никак.
   -- Что-о-о?
   -- Через полминуты или при регистрации первого выстрела они активируются, и будут нападать на всех подряд. То есть нам нужно как можно быстрее уходить. Рядом с ними должны остаться только десантники.
   -- Ты идиот, -- выругался Шульц и, дав команду к отступлению, понесся вперед по коридору.
   Оставалось только надеяться, что в коридоре полягут не только десантники, но и сами роботы. Так как Михаэлю совсем не хотелось успокаивать собственные машины. Ему сейчас дорог каждый боец. Да и он не может себе позволить лишний раз погружаться в ускоренный режим.
  

18

  
   Квартира высоко-рейтингового майора СБС оказалась далеко не президентским номером. Хотя, конечно, была обставлена совсем не дешевой мебелью и оборудована самой современной аппаратурой. Однако излишнего лоска здесь не было. И дело ни в том, что хозяин не был способен его оплатить. Просто Ростову нравились строгие, а где-то даже спартанские условия. За свою службу офицеру СБС где только не приходилось останавливаться на отдых. Он привык обходиться без особого комфорта. Во всей квартире, пожалуй, только гостиная могла поразить впервые увидевшего ее посетителя. Остальные же помещения -- кухня, ванная, спальня, кабинет, мини-спортзал -- были богато обеспечены лишь полезной техникой. То есть дизайнерских изысков и особо мягких поверхностей -- что должно было быть в спальне -- там не наблюдалось. Но, несмотря на все это, Анна сразу влюбилась в эту квартиру. Особенно ее любовь утвердилась, когда она внимательно изучила мини-спортзал. От опытного взгляда безопасницы не ускользнуло ни одно тренировочное ухищрение, которым был оборудован зал. Окончив изучение, Брылова еще долго находилась под впечатлением. Еще бы! Она ведь уже переживала, что ей долго придется набирать былую физическую форму. А с таким полигон для тренировок все сроки должны резко сократиться. В общем, одна только эта перспектива заставила девушку минут пять душить любимого человека в относительно еще "слабых" объятиях. После которых Максим высказал мнение, что врачи на ее счет сильно ошибались, когда назначали почти двухмесячный срок восстановления.
   Поставив в кухонный автомат скромный ужин, они вдруг нечаянно завалились в спальню и смогли выйти от туда только после двенадцати ночи. Ужин пришлось разогревать по новой.
   Пока Максим хлопотал по кухне, Анна любовалась видами, открывающимися из витринных окон. Затем, когда ужин поспел, они включили приятную расслабляющую музыку и почти три часа сидели на кухне. Все не сказанные слова, все предложения, которые просто не укладывались во временные рамки посещений в стенах больницы, наконец, были произнесены.
   Анна не помнила, как снова оказалась в спальне. В памяти лишь всплыли смутные воспоминания об упрекающем себя Максиме. Де он совсем позабыл о строгом режиме, который прописали подруге и не дает ей вовремя лечь спать.
   Проснувшись, Брылова первым делом обнаружила парящий в нескольких сантиметрах от ее лица поднос, где стояло несколько небольших, но испускающих очень приятный запах блюд. Похоже, именно этот запах и разбудил девушку.
   -- Максим! Ну, зачем ты балуешь меня завтраком в постель?! Я так совсем разучусь ходить! -- Анна подобострастно надула губки. Тем не мене ее алчный взгляд все же скользнул по подносу.
   В дверях спальни появился Ростов. Он нес бокал со свежевыжатым апельсиновым соком. Лицо сияло. Он выглядел совершенно свежим, будто спокойно проспал всю ночь, а не занимался...
   Анна почувствовала легкий дискомфорт. Поискала глазами зеркало. Ну, ведь не может же она выглядеть, как ведьма, в то время как ее принц сверкает, словно обработанный алмаз.
   -- Вот именно поэтому я тебя и полюбил, -- вдруг сказал Максим, протягивая Анне полный стакан.
   -- Что? -- Осеклась она, перестав искать зеркало.
   -- Ты выглядишь одинаково прекрасно, как днем, так и ночью!
   -- А-а-а, -- из уст Анны вырвался облегченный вздох. После чего она приняла протянутый стакан и, отпив глоток, неожиданно вспомнила. "Ну, кончено! Он же любовался ей даже, когда она лежала в больнице. А уж там-то Брылова больше походила на настоящего зомби, чем на немного помятую во время бурной ночи девушку..."
   Максим присел на край кровати и провел крепкой твердой рукой по гладкому плечу Анны. В ответ она немного вздрогнула. Затем лукаво улыбнулась и протянула руку для ответной ласки. Но...
   -- Что такое?! -- Анна широко открыла глаза и, наконец, рассмотрела любовника почти в полный рост.
   -- Ты только заметила? -- Изумился Ростов.
   -- Но, почему ты в форме? -- Пропустила его вопрос Анна. Похоже, она действительно поднялась слишком высоко в небо и наивно планировала, как они проведут время в следующие двадцать четыре часа. И вот! Безмятежное время закончилось. Ее Максим один из самых занятых и самых востребованных людей в Солнечной системе. Наивно было полгать, что они смогут проводить друг с другом много времени.
   -- Не беспокойся, -- ободряюще улыбнулся Ростов. -- Мне просто нужно отлучиться ненадолго.
   -- Знаем мы ваши "ненадолго", -- надула губы Анна. -- Ты ведь по работе?
   -- Не совсем, -- чуть качнул головой Максим. -- Так, формальности. Они тебе будут не интересны.
   -- И когда тебя ждать? Завтра? Послезавтра? -- В голосе Анны послышалась нескрываемая тоска.
   Ростов удивленно вскинул брови.
   -- Почему же завтра? Учитывая, что сейчас обед, я вернусь к раннему вечеру. Обещаю. Заодно заскачу в местное отделение и оформлю отпуск. Весь следующий месяц мы проведем вместе. Мне нужно помочь тебе восстановиться. Будем тренироваться вдвоем! У меня есть очень любопытные методики. Тебе обязательно захочется с ними познакомиться. И потом... мы же собрались съездить на ранчо, посмотреть на лошадей. Не пропадать же таким билетам?..
   Анна не могла выговорить ни слова почти полминуты. Затем она все-таки собралась с силами и проговорила:
   -- Это правда, что ты сейчас сказал?
   -- Конечно, правда, дурочка, -- засмеялся Максим.
   -- А вот за это можно и получить в челюсть, -- произнесла Анна, состроив притворно-угрожающую гримасу.
   -- Ой! -- Сказал Максим. -- Пардон леди. Я и забыл, что живу с инструктором по боевым искусствам. Нужно будет еще не забыть закупить дополнительные боксерские груши, чтобы ты хоть изредка отвлекалась на них и забывала про меня.
   -- Ну, я совсем не такая, -- немного смутилась Анна.
   -- Конечно, нет! -- Выдохнул Максим и поцеловал девушку в охотно подставленные губы. -- Не скучай здесь!..
   -- Я займусь уборкой! -- Громко заявила Брылова.
   -- Это совсем не обязательно...
   -- Не возражай! Я самостоятельная девушка. И, как ты уже убедился, совсем не слабая. К тому же я как-то должна ответить на организованный тобой завтрак в постель.
   -- Похоже, тебя не переубедить! -- Засмеялся Максим и направился к выходу из спальни.
  

19

  
   Дав слаженный залп из и самых мощных орудий, яхты замедлили ход, подождав пока из пробоин вынесет обломки и мелкий мусор. Затем провели оперативную состыковку. Благо на скоростных "Дельфинах" имелись специальные манипуляторы, которые, в принципе, могли заякорить корабли на любом участке военного судна.
   Выбравшись в уже негерметичные отсеки, бойцы Форстера занялись взломом автоматически опустившихся переборок, преграждающим им дальнейший путь. И так как ничего хитрого в этом деле не было, через минуту группы с первой и второй яхты добрались до основных коридоров военного корабля.
   И тут Форстер не пожалел, что для высадки на астероид в качестве оружия выбрал именно штурмовые винтовки. Компактные "эмкашники" или "МетоСтрелы" оказались бы сейчас почти бесполезными. В коридорах их встретили малоопытные, но очень многочисленные защитники "главной" палубы "Носорога". Они налетели так стремительно, что ряды противоборствующих сторон быстро смешались. Этому способствовала и большая ширина основных коридоров, делавшая их похожими скорее на очень длинные залы. Впрочем, на огромном корабле такое неэффективное расходование свободного места было еще объяснимо.
   В общем, стрелять в образовавшейся свалке было очень проблематично. И бойцы обеих сторон воспользовались встроенными в оружие штыками. У самых предусмотрительных нашлись широкие армейские клинки, и они умело махали ими на право и на лево.
   Форстер без труда расправлялся с каждым очередным противником. Тем более что скоро выяснился поразительный факт: молодые солдатики почти не нападали со спины, они старались установить честные поединки. То есть один на один. Если в одной из пар кто-то, наконец, сделал ошибку и выбыл из борьбы, то на его место вставал другой.
   "Ну-ну, -- мысленно усмехнулся Форстер, -- совсем неподходящее время для проявления благородства. Очень скоро это поняли и сами обороняющиеся. Но было уже поздно.
   Пробравшись через завал изуродованных тел, Форстер вышел на одного из явных лидеров обороняющихся. Судя по нашивкам, это был старший лейтенант, с короткими седыми волосами. По возрасту он намного был старше своих сослуживцев. Но это и помогало ему расправляться с бойцами Форстера.
   Как и ожидал первый помощник, лейтенант почувствовал его приближение. Глубокий выпад штыком он уверенно отвел и даже сделал ответный выпад, стремительность которого закончилась бы для большинства бойцов Форстера колотой раной. Но первый помощник ждал чего-то подобного и в последний момент успел отклонить корпус.
   -- Ловкий сука! -- Выдохнул лейтенант. И с новым воодушевлением пошел на Форстера. Буквально через пару секунд его особым образом заточенное лезвие распороло прочную ткань скафандра противника. А увидев в глазах перемешавшийся с болью страх, он провел сильный удар ногой. Форстер, как подкошенное дерево, рухнул на пол, прямо в лужу чей-то густой, перемешавшейся с грязью крови. Рана под распоротым скафандром действительно была немаленькая. Да и страх он показал настоящий. Все-таки Форстер никогда не отличался особой отвагой. И в образ трусливого бандита вжился очень легко. Но к основным плюсам относилось то, что он был способен на короткие, но очень эффективные преображения. Организм как бы мобилизовался, на время делая Форстера психологически намного устойчивее. Вот и сейчас он уже почти расплылся по полу безмолвной поверженной тушей. Воодушевленный видом сраженного врага, старший лейтенант на мгновение расслабился. Занес лезвие для контрольного удара, который должен был навсегда утихомирить врага, но безмолвно лежащие плетьми руки Форстера неожиданно ожили. Глаза загорелись яростью. На какие-то доли секунды опережая противника, он выкатился из под разящего удара. Затем, не вставая полностью, провел ловкий удар штыком. Старший лейтенант, воткнувший свой штык в пустое место, где как ему казалось должен был быть ослабевший противник, не успел среагировать на подлый удар. Секунду он взирал на бьющую из продырявленного бедра кровь. Затем споткнулся и упал на пол. Утвердившийся тем временем на ногах Форстер, прежде чем добить солдата, насмешливо проговорил:
   -- Если бы у нас было время, я бы показал тебе многочисленные шрамы -- следы самонадеянности таких же, как ты! -- И стремительно опустил лезвие, в один миг пробившее старлею грудную клетку.
   В следующее мгновение пришлось отразить парочку ударов. Впрочем, их инициаторов удалось очень быстро утихомирить. К этому времени число обороняющихся сократилось вдвое. Конечно, и своих бойцов полегло тоже немало. Но главные потери, разумеется, были среди военных. Форстер даже позволил себе немного пофилонить, особо не нарываясь на очередные схватки. По всему выходило, что ребята справляются и без него. Короткий запрос по связи с другой штурмовой группой тоже порадовал. Там потери были даже меньше чем у них.
   Неожиданно до Форстера донесся знакомый голос. Он быстро окину цепким взглядом заваленный трупами пол. Примерно в пяти метрах от него о стену опирался управляющий "Дельфином-1" пилот. Несмотря на разрешение начальства, он все же вызвался участвовать в атаке. Все-таки парень считал себя, прежде всего бойцом, а потом уже специалистом по летательной технике.
   -- Помоги! -- Наконец различил речь Форстер.
   -- Чем?
   -- Я ранен.
   Первый помощник, наконец, пробрался вплотную к "пилоту" и разочаровано вздохнул. Парень пытался удержать в руках вывалившиеся из вспоротого живота кишки. Лицо у него уже было изрядно побелевшее. В глаза отражалась непереносимая боль.
   -- Как же тебя угораздило, -- проворчал Форстер и, не дожидаясь ответа, вогнал штык парню прямо в глаз. Скрюченно тело дернулось последний раз. И когда Форстер выдернул обратно лезвие, мешком повалилось на пол.
   "Вот так будет лучше, -- подумал первый помощник, -- не следует ребятам видеть долгие мучения своего сослуживца, а возможно, для некоторых и приятеля. Это вряд ли поспособствует хорошему боевому духу".
   По современным меркам парня, конечно, можно было спасти. Но у Форстера, не было ни времени, ни нужного под рукой для этого оборудования.
   -- Господин Форстер! -- Позвал командир первой группы.
   -- Что?!
   Широкоплечий боец, ловко перепрыгивая через тела, подбежал к начальнику. Отдышавшись, он быстро проговорил:
   -- Бюргер из второй группы только что связывался по рации!
   -- Черт! У меня, похоже, барахлит приемник! -- Выругался Форстер. -- Так что он сказал?!
   -- Они уже на главной точке. Ведут осаду заблокированной рубки управления...
   -- Вот сукин сын! -- Выдохнул первый помощник, разом забыв про выведенную из строя рацию и нанесенную старлеем неприятную рану.
   -- Мы уже здесь почти закончили! Что прикажете делать?
   -- Пусть ничего там не взрывают! -- Жестко произнес Форстер. -- Центр управления нужен мне целым. Если на этом корабел действительно так мало десанта, то с командой мы справимся быстро. А там гляди и корабль станет нашим! Это неплохая компенсация за этот неприятный сюрприз в "скоплении" "Троянцев".
   Командир быстро продублировал приказ Форстера во внутренние микрофоны связи. И уже хотел бежать, чтобы помочь своим бойцам утихомирить остатки защитников, безысходно забившихся в один из закутков коридора...
   -- Подожди! -- Остановил его Форстер.
   -- Да?
   -- Я справлюсь здесь сам! Отправляйся обратно на "Дельфин-1".
   По лицу командира группы расплылось изумление. Затем оно сменилось откровенно обиженным видом.
   -- Я не могу! Я должен быть со своими ребятами.
   -- Отставить! На яхте находится очень важная пленница. Нас не было достаточно долго. И я боюсь, что оставленная охрана может свалять дурака. Это слишком хитрая бестия, даже для твоих ребят. Будет лучше, если ты приглядишь за ней лично.
   -- Так точно, -- протянул командир, уже смерившись со своей миссией. И другого быть не могло. Авторитет Форстера был слишком высоким, чтобы кто-то решился всерьез оспорить его приказ.
   -- А все неплохо выходит, -- задумчиво протянул Форстер, глядя в спину удаляющегося командира группы. И, прежде чем повести вперед добивших противника бойцов, тихо пробормотал: -- Только не подведи Михаэль. Мне незачем этот гигантский утюг, если ты отбросишь копыта.
  

20

  
   На этот раз десантники двигались осторожно. Два "черепашьих панциря" посреди коридора они заметили сразу. Командир группы, как и полагается, приготовил две мощные боевые гранаты, чтобы разнести машины для убийства на мелкие кусочки. Но прежде чем он успел пустить гранаты в ход, у одного из десантников не выдержали нервы. Зажатый в руках энергометатель выплюнул сгусток энергии, который ударил по самому ближнему "панцирю". Под удивленным взглядом парня и громогласными матерками командира спокойно покачивающаяся машина неожиданно подпрыгнула до самого потолка. Затем раскрутилась до бешеной скорости и озарилась сотнями вспышек. Передние ряды десантников выкосило, словно тонкую траву. Коридор наполнился воплями. По стенам стекала кровь. На полу валялись многочисленные обрубки ног и рук. Все бойцы, которым удалось спрятаться за спинами товарищей, теперь судорожно ползли прочь. Только командир, оставался на месте, старясь как можно сильнее вжаться в пол. Наконец, когда переставший вращаться "панцирь" подплыл на расстоянии для броска, командир метнул в него сразу две гранаты. Машина для убийства среагировала почти мгновенно. Строенные лазерные лучи перерубили тело десантника на две половины. Впрочем, это не сильно спасло ситуацию. Гранаты все же достигли цели. Последовал оглушительный взрыв. Вниз рухнуло межпалубное перекрытие, погребая под собой второго боевого робота.
  
  
   Шульц в окружении оставшихся солдат тихо ждал в коридоре, подступающем к самой рубке управления. Минутой назад последовал довольно мощный взрыв. Люди едва устояли на ногах. В глубине души на миг поднялась ярость. Эти военный крушили его флагманский корабль. Хотелось броситься вперед и показать им кто здесь хозяин. Но Михаэль все-таки справился с собой. Перевес сил не в его сторону и атака быстро захлебнется. К тому же там может оказаться еще один исправный боевой робот. А как-то не хочется положить людей собственной боевой машиной. Наконец, он просто не может оставить сейчас рубку управления без личного присмотра. Там храниться самое ценное -- собранная когда-то по крупицам информация и его так долго разрабатываемый план.
   Спустя десять минут датчики биополя зафиксировали приближение противника. Он двигался с другой стороны, и это говорило о том, что прежний путь разрушен из-за сильного взрыва.
   Михаэль отступил назад, приказав бойцам держать оборону во что бы то ни стало. Благо сразу же после возращения к рубке управления он приказал соорудить посреди коридора довольно приличную баррикаду. И сейчас все его люди умело заняли места по эту сторону завала.
   -- Господин Шульц! Нужно идти в рубку управления, -- произнес подошедший к нему сзади боец.
   Михаэль сверкнул на него своими серыми пронзительными глазами. Боец молча отступил назад.
   Некоторое время в коридоре ничего не происходило. Затем впереди послышался топот множества тяжелых ног. Засверкали первые вспышки энергометателей. Легковоспламеняющиеся материалы в баррикаде взялись огнем. Впрочем, бойцов это не испугало. Они все также смирно сидели у своих импровизированных бойниц, дожидаясь, когда немногочисленный пластик на железных обломках обгорит и подойдет поближе противник.
   Вспышки с той стороны сделались значительно чаще. Один из бойцов Шульца неожиданно вскрикнул и повалился на пол. Это стало сигналом для всех остальных. Тут же грянул дружный огонь. Стреляли из штурмовых винтовок, компактных энергометателей, "МетоСтрелов" и даже из химического оружия.
   В коридоре стоял дым. Плясали языки красного пламени. Уши закладывало от непрекращающегося треска вырывающейся энергии, резких хлопков и истошных криков раненых бойцов.
   В какой-то момент прорвалась специально отключенная аварийная система. Видимо, в электронных цепях компьютерной системы произошел сбой, и она, вопреки программе, восстановила первый уровень безопасности.
   Сверху хлынули потоки воды, густой пены и тучи химического порошка.
   Шарахнувшись от ударившего рядом с ним энергетического пучка, Шульц повалился на пол. Быстро вскочив на ноги, он включил контур радиосвязи и приказал всем бойцам на баррикаде ни в коем случае не отступать. Сам же понемногу начал пятиться по направлению к рубке.
   Через полминуты толстая переборка рухнула вниз, отгораживая Шульца и еще двоих бойцов от остального корабля.
   Благодаря встроенным камерам они еще какое-то время могли наблюдать за тем хаосом, что твориться в коридоре. Затем пол под ногами вздрогнул, и картинка на голоэкранах превратилась в сплошную стену помех.
   -- Вот дьявол! -- Выругался Михаэль. -- Я думал они продержаться еще несколько минут.
   -- Скоро и нас ждет такая судьба, -- пробурчал один из бойцов.
   Шульц подскочил к нему и, толкнув на стену, угрожающего проговорил:
   -- Пока жив твой командир ты не имеешь права пускать сопли!
   Убедившись, что подчиненный немного подзарядился его яростью, Шульц хмыкнул и направился к противоположной стене. Одним резким ударом снеся со стола стопку пластиковых листов, он взобрался на столешницу и поспешно стянул с головы гермошлем. Дополнительные фильтры и еще имеющиеся на корабле запасы кислорода позволяли в рубке управления обходиться без скафандра. Вообще-то даже при этих условиях расставаться с гермошлемом не стоило. Но Шульц вдруг почувствовал резкий приступ удушья. Разумеется, он понимал, что это не сбой его дыхательной системы, а просто психологический эффект. Слишком много навалилось уже на немолодого Шульца после того как он оказался в "скоплении" "Троянцы". И ведь к чему-то подобному он готовил себя, но реальность все равно оказалась намного тяжелее. Пожалуй, этот слабовольный боец в чем-то действительно прав. У них с Шульцом действительно мало шансов выбраться с этого корабля живыми. А то, что их пристрелят на месте, Михаэль уже не сомневался. Он бы сам наплевал на все приказы, если бы пришлось плавать по залитым кровью коридорам. Кровью бойцов, с которыми ты еще вчера весело трепался. И даже если командиры десантных групп все-таки останутся верными приказу, их все равно пристрелят. У какого-нибудь сопляка дрогнет палец на спусковом крючке. А уж Михаэль этому поспособствует. Если конечно дойдет дело того что их вытащат живыми из этого помещения.
   Пол сильно дрогнул, прерывая все невеселые мысли. Шульц угрюмо посмотрел в сторону двери. Затем перевел взгляд на следящего за аппаратурой бойца:
   -- Что там происходит?
   -- Они подорвали первый заряд?
   -- Вот черти! Разнесут мне весь корабль!
   Последовал новый толчок. На этот раз вздрогнул не только пол, но и внутренняя пластина дверной переборки.
   -- Принят сигнал связи! -- Неожиданно выкрикнул боец.
   -- Какой еще сигнал?! -- Проворчал Шульц, спрыгивая со стола.
   -- Это Форстер!
   -- Что он передает? -- Михаэль буквально прилип к высветившему текстовое сообщение голоэкрану.
   -- Он захватил корабль военных, -- недоуменно проговорил боец.
   -- Раз говорит, значит так и есть! -- Жестко отрезал Михаэль, чувствуя, как приступ удушья стремительно отступает.
   "Теперь у меня снова есть будущее!"
   -- Быстро! Дай ему знать, что мы получили сообщение.
   -- Уже сделал.
   Шульц облегченно выдохнул. Затем резко развернулся к переставшей вздрагивать двери. И злорадно усмехнулся. Десантники наверняка тоже получили весть о том, что их корабль больше не подчиняется военному командованию. Что ж, теперь их военный дух будет сломить гораздо проще.
  
  
   Утирающий текущую из носа кровь оператор слабо проговорил:
   -- Они прислали ответ.
   -- Молодец! Ты все выполнил правильно, -- бесстрастно произнес Форстер и, подняв "эмкашник", разнес парню голову. Протерев перчаткой забрызганное смесью из крови и мозгов стекло, первый помощник повернулся к стоящему за спиной бойцу.
   -- Для яхт уже нашил ангар летной техники?
   -- Не совсем, -- уклончиво ответил боец.
   -- Что значит "не совсем"?! -- Брызгая слюной на внутреннюю поверхность стекла гермошлема, прорычал Форстер. -- Есть вообще связь с Розенбергом?
   -- Никак нет! -- Признался боец. -- Только со второй яхтой.
   Догадка молнией сверкнула в голове Форстера и он, выкрикнув чтобы боец оставался в рубке за главного, кинулся к лифтовому стволу корабля. Опустившись через минуту на палубу, где были пристыкованы "Дельфины", Форстер сломя голову ринулся по коридорам. Еще через несколько минут он уже пробирался по разгерметизированным отсекам -- испорченный скафандр он предварительно сменил. Возле одной из пробоин нашелся одиноко торчащий боец.
   -- Где Розенберг? -- Сразу же потребовал Форстер.
   -- Так это... он был на первой яхте... -- пролепетал прижатый к стене солдат.
   -- Что значит "был"?
   -- Первая яхта исчезла. Похоже, пленнице, которую на ней держали, каким-то чудом удалось освободиться из-под охраны.
   -- Иди, догоняй ее, -- холодно проговорил Форстер и, подняв бойца над полом, пронес его к пролому в обшивке "Носорога". Собрал силы и вытолкнул за пределы поля искусственного притяжения, прямо в черную дыру открытого космоса. Уши пронзил вырвавшийся из динамиков гермошлема вопль. Поморщившись, Форстер отключил громкость связи и спокойным шагом двинулся обратно к лифтовым стволам. Несмотря на этот досадный случай, его настроение все равно было приподнятым. Еще бы! Он захватил военный корабль, и Михаэль даже не обратит особого внимания на побег девчонки. Ну, может, поворчит несколько минут. Но такого как Форстер ему не найти. К тому же первый помощник ведь не мог находиться сразу в двух местах. А то, что эти идиоты не смогли справиться с одной бабой, так это дело поправимое. Вскоре они значительно поправят свое финансовое положение и смогут нанять бойцов еще лучшего класса. Например, наемников из специальных войск. Тогда уже никто не сможет уйти из их рук.
  

21

  
   Вчера спальня показалась Анне серой и неустроенной коробкой. Но сегодня она поняла что и спартанская обстановка может быть довольно милой, если, конечно, хорошо продумана. А уж после увиденных в мини-спортзале хитростей, глупо было сомневаться, что все остальные комнаты в квартире не могут преподнести парочку сюрпризов. Все началось с того, что, после ухода Максима, Брылова, вопреки ожиданиям, не ощутила давящей пустоты, как это часто случалось с ней в собственном доме. Спальня была залита ярким дневным светом, обделанные специальным образом стены причудливо серебрились. А если смотреть на огромные витрины окон, за которыми бирюзовый свод неба и спокойная водная гладь сливались, то жить хотелось все сильнее и сильнее. Сначала лейтенант даже не сообразила, что вчерашним вечером за окнами квартиры не было ни какой воды. Но когда до нее дошло, она пулей слетела с кровати и, подбежав к одной из "витрин", прилипла к ней своим очаровательным носиком. В крупных черных глазах отразилась искренняя радость. Кто бы мог подумать! Она вчера даже не догадалась, что приехала во "вращающийся дом". А Максим, разумеется, счел умолчать о подобном приятном факте. Ну, ничего, она ему тоже отомстит, приготовив парочку приятных сюрпризов от себя.
   В этот момент Анна еще не знала, что сюрпризы действительно будут, но, к сожалению, только неприятные.
   Наконец, оторвавшись от окна, Брылова вспомнила, что грозилась устроить генеральную уборку в квартире майора. Что ж, она не привыкла бросать слова на ветер и намеревалась непременно исполнить задуманное.
   Вооружившись специальной моющей машинкой, которая без труда отыскалась в небольшой кладовке, Анна прошлась по всем окнам. Затем пришла очередь немногочисленной мебели.
   В спальне, на небольшой тумбочке обнаружилась тонкая пластина голографического альбома. Не удержавшись, Анна выпустила из рук моющую машинку и судорожными движениями запустила режим слайд-шоу. На образовавшемся экране тут же начали появляться незнакомые люди. Чаще всего она видела лысеющего, нескладного мужчину и худенькую светлую женщину с удивительными синими глазами. Что-то знакомое было в этих двоих. Наконец Анна увидела снимок, где они были запечатлены с двумя маленькими детьми. В одном из них Анна сразу же узнала Максима. Укорив себя за то, что не могла догадаться, что это за люди на снимках, Брылова выключила голографический альбом.
   В душе появилась легкая грусть. Анна прекрасно знала, что этих людей, наверняка очень дорогих Максиму, больше уже нет. В этом несчастье они с ним очень похожи. Она тоже потеряла маму, когда ей было всего девять лет. Дедушка тоже ушел не намного позднее. А отец... отец хоть и жив, но для нее он все равно что умер. Остался только Андрей -- знакомый человек, с которым она хотела бы встречаться как можно меньше. Так уж получилось...
   Решив выкинуть все нерадостные мысли из головы, Анна снова взялась за моющую машинку. Впрочем, отмывать особо было нечего. Майор, хоть и был холостяком, но, похоже, уборке уделял особое внимание.
   Окончательно разозлившись на себя из-за того что не удается сделать что-то действительно полезное, Анна начала слоняться по квартире. Отчаявшись, она вошла в кабинет и заглянула в уничтожитель бумаги. Ну что там может быть интересного? Только разрезанные и измельченные на кусочки пластиковые листки. Но неожиданно равнодушный взгляд Брыловой наткнулся на большой яркий конверт. Он лежал на ворохе изрезанных листов. Видимо, его сунули туда в спешке, даже забыв запустить процесс уничтожения. Ну и бог тогда с ним. Анна бы включила уничтожитель бумаги сама. А потом бы вынесла весь этот пластиковый ворох к мусоросборнику. Но вот только конверт был действительно ярким и заметным. Главным образом потому, что на нем светился большой знак "СБС". Как непосредственный работник данной организации, Анна просто не могла не полюбопытствовать, чем там занимается ее Максим. Судя по форме конверта у него первый класс важности. Сколько же получает деловых предложений Ростов, если вот так легко выбрасывает в урну такие конверты?
   Быстро вскрыв служебный пакет, содержавшийся в конверте, Анна поудобнее устроилась на стуле и начала читать.
   Вначале ее потянуло даже зевать из-за обилия тяжелых деловых словечек, которыми описывались детали какого-то дела. Затем она дошла до главной сути документам и вся скука стремительно улетучилась.
   В душе поднялась радость, что младшего лейтенанта Шмелеву активно ищут отряды военных и обоймы СБС. Затем радость сменилась чувством вины за то, что она вот так напрочь забыла про похищение подруги. И ее собственное тяжело состояние и проведенные недели в больнице не могли быть оправданием. Анна просто наглым образом отвлеклась, по уши втрескавшись в самого известного безопасника в Солнечной системе. Неужели действительно нет настоящей женской дружбы, раз она вот так быстро забыла несчастье, в котором оказалась подруга?
   Наконец взгляд Анны упал на уничтожитель бумаги, из которого она только что извлекла этот конверт. В душе поднялось непонимание, медленно перерастающее в горькую обиду.
   Максим Ростов. Как он мог? Ведь она считает его лучшим мужчиной на свете: добрым, верным, отзывчивым... Да каким еще угодно. Он для нее сейчас мужской идеал. И вот вдруг такой поступок! Может у него какие-то серьезные проблемы, за которыми он не замечает горе других людей?
   Анна отчаянно пыталась отыскать оправдание своему возлюбленному. И, наверное, скоро нашла бы его. Но тут уютная тишина квартиры прервалась требовательными сигналами домового компьютера. Это означало, что кто-то пришел. В первые секунд Анна подхватилась, подумав, что это Ростов и что у него немедленно можно будет узнать все подробности только что выясненного дела. Умный, рассудительный, он наверняка расставит все по своим местам. И Анна еще будет стыдиться того, что подумала обидеться на него. Вот только это не мог быть Максим. Хозяин квартиры не стал бы прибегать к помощи домового компьютера, просто бы разблокировал дверь личным кодом.
   Сперва Анна хотела включить голоэкран и посмотреть, кто там притаился за дверью. Но бесстрашная безопасница, прошедшая через горнила многочисленных спасательных операций, не могла испугаться какого-то там незнакомца. Пусть даже он и окажется воришкой. Что ж, Брылова с удовольствие преподаст ему урок.
   Открыв дверь, Анна некоторое время с удивлением взирала на худенькую черноволосую девушку. Та в свою очередь то же пялилась на Брылову своими чуть раскосыми, обрамленными густыми ресницами, глазами.
   -- Я Вероника, -- наконец, промямлила девочка. -- А вы... вы, наверное, знакомая Максима?
   -- Поразительная догадливость, -- иронично заметила Анна, сурово взирая на неожиданную гостью. Девчонка все больше ей не нравилась. Бросившаяся при первом взгляде худоба, теперь казалась выгодной изящностью. Тонкие ножки были вполне ладненькими. А уж про смазливое лицо и нечего было говорить. В общем, Анне показалось, что Максим вполне мог запасть на такую курицу.
   -- Я могу пройти? -- Неожиданно смело осведомилась Вероника. Похоже, замешательство Анны она приняла за слабость, и теперь стремительно начинала смелеть.
   -- С чего бы вдруг? -- Прогремела Анна совсем уже по-военному. Хрупкая, слабая женщина в ней стремительно начала обращаться в сурового лейтенанта Брылову, которая без особого труда осаживала даже такого опытного безопасника как Шмелева.
   -- Извините, -- тут же покраснела Вероника, но разве Максима нет дома?
   -- Милочка, а почему я вообще должна отвечать на ваши вопросы?
   -- Ну я... майор Ростов был у нас вчера. И был не очень здоров. Я пришла узнать как его самочувствие?
   -- С ним все в порядке, -- холодно сообщила Анна. -- Я передам ему, что вы беспокоились. Теперь у вас все?
   Ответ Вероники прервался тяжелым стуком чьих-то мощных каблуков. Уже по одному этому звуку было понятно, что идет сильная, уверенная в себе женщина. Брюнетка даже невольно оглянулась, чтобы посмотреть на эту незнакомку. Ведь такая наверняка не стала бы таять перед дверью как она. А высказала бы все этой жесткой незнакомой девушке. Наверное, даже бы в открытую сказала, что она любит Максима и готова бороться за эту любовь. И не важно, что у него в квартире часто бывают разные девочки. Когда он поймет, что она его любит, то прекратит это занятие.
   -- Девочки! Разве не здесь проживает господин Ростов? -- Громко осведомилась элегантная стройная дама и, не дожидаясь ответа, извлекла из сумочки коммуникатор. Закончив с гаджетом, она снова обратила свой взгляд к замершим девушкам. -- Все верно! Он живет здесь.
   -- Ольга Владимировна, -- только и смогла выдавить Анна.
   -- Позвольте, я вас знаю? -- Проговорила Некрасова.
   -- Я...
   -- Ах! Как же я могла забыть! Вы та безопасница Анна Брылова, которая пострадала в недавней аварии на "Красном рае". Что же вы тут делаете? Пришли выразить благодарность майору Ростову? Если так, то прошу вас поторапливаться. У нас с майором запланирована встреча. Я с трудом ее втиснула в свой плотный график. И не собираюсь терять ни одной минуты!
   Анна на миг остолбенела.
   А оттесненная напором начальника Подразделения по предотвращению возможных угроз, Вероника, недоуменно крутила головой.
   Наконец, Анна вышла из ступора. И, включив свою лейтенантскую напористость, жестко проговорила:
   -- А не пошли бы вы ко всем чертям, госпожа Некрасова. Ему все равно наплевать на вас!
   После чего Анна вдавила кнопку закрытия двери.
   Когда прочный прямоугольник закрыл обескураженную физиономию Некрасовой, Брылова тихо сползла по двери на пол. И почувствовала, как из глаз неудержимо текут слезы.
   Он обманул ее. Он такой же, как и все.
  

22

  
   Лифтовая платформа стремительно вознесла Ростова к двадцать восьмому уровню вращающейся башни. Вдавливая необходимый сенсор на панели, майор невольно усмехнулся. Совпадения сыпались на него как из рога изобилие. Номер авиотакси, на котором он добрался до дома, тоже содержал число "двадцать восемь". А количество пропущенных сообщений в коммуникаторе долго держалось на отметке "двадцать семь". Но всего минуту назад достигло заветного значения. Стоит ли говорить о том, что сегодня у него двадцать восьмой день рождения? Наверное, все-таки нужно сказать. Иначе, если Анна узнает об этом несколько дней спустя, то будет страшно недовольна. Но он все-таки скажет ей об этом не сразу. А только в ресторане, в котором они по его планам, окажутся уже через час. Будет интересно проследить за выражением ее лица, за тем как она будет себя винить в том, что не приготовила ему подарок и вообще плохо подготовилась. Но после всех несущественных слов он просто скажет ей, что она и есть его самый желанный подарок, и в этот день рождения ничего и нельзя лучшего пожелать.
   Приняв личный код, открылась входная дверь.
   Максим тихо проскользнул в гостиную, держа в руках огромный букет чайных роз. В глубине букета Анна должна была обнаружить рекламную карточку ресторана. Вначале он скажет, что небольшой прямоугольник пластика попал туда случайно. И с серьезным видом пообещает намылить шею цветочнику, который занимается вот такой скрытой рекламой. А когда Анна будет просить его не обижаться на цветочника, которому очевидно нечего кушать и он зарабатывает деньги вот таким дополнительным способом, Максим рассмеется. И следя, как девушка погружается в легкое замешательство, предложит немедленно сорваться в этот самый ресторан.
   Кстати, пора бы уже объявиться этой самой девушке. Где она? Максим рассчитывал, что тихо красться по квартире ему удастся от силы пять секунд, затем его непременно обнаружат. Все-таки он влюбился не в юную наивную девочку, которая от счастья может не заметить надвигающийся железнодорожный состав, а в лейтенанта СБС, мимо которой не проскочит не то что мышь...
   -- Анна!
   Блеск оконных витрин в спальне не ускользнул от взгляда Ростова. Проходя мимо тумбочки, он также отметил лежащую не той стороной пластину голографического альбома. В гостиной, кухне, мини-спортзале не обнаружилось ничего интересного. Из кладовки пропала моющая машинка, что было логично. Подождав немного и чувствуя спинными позвонками какой-то неприятный холодок, Максим, наконец, зашел в кабинет. Анна конечно здесь похозяйничала. Прямо перед дверью обнаружилась пропавшая моющая машинка. Кресло стояла посреди кабинета. Над столом светилась не выключенная лампа подсветки. Мягкие лучи искусственного света падали на гладкую полупрозрачную столешницу. На самом ее краю поблескивал большой раскрытый конверт. Самих документов из конверта видно не было.
   Максим подошел и заглянул в уничтожитель бумаги. Там были только мелко нарезанные остатки старых документов. С минуту постояв у стола и вонзив сосредоточенный взгляд в пустой конверт, Ростов резко развернулся на месте.
   Оказавшись в гостиной, он подошел к двери и ввел личный код с терминала домового компьютера.
   Следующие несколько минут он внимательно изучал видео записанное компьютером за последние часы. Закончив это дело, Максим излишне резко вдавил сенсор отключения и опять же резко развернулся на месте.
   Синие глаза майора еще недавно блестящие по-весеннему радостно сделались холодными. В глубине сверкали искорки зарождающейся вьюги.
   Постояв так, Максим извлек из кармана коммуникатор, и уже зная, что увидит, пробежался взглядом по последним пропущенным сообщениям.
   -- Идиот! -- Вслух прокомментировал Ростов. -- Как же мне теперь ее вернуть?
   Стены невыносимо пустой квартиры молчали. Будто сам воздух, наполнявший гостиную, переполнился презрением к нему. Если бы Максим только мог, то непременно дал бы себе по морде. Вот только он сомневался, что удар получиться достаточно сильным, чтобы все поправить.
   Как любой умный человек майор понимал, что бесполезно кидаться в погоню за нужными людьми и пытаться все изменить. Это не поможет. Ну, по крайней мере, в подавляющем числе случаев не помогает. Лучше всего остановиться и неторопливо обмозговать сформировавшиеся проблемы. Что Ростов и попытался сделать. И в следующие несколько часов принял душ, переоделся и заставил себя проглотить несколько вчерашних бутербродов. Однако отыскать решения оказалось не так просто. И еще долгое время в голове Максима не было ничего кроме двух мыслей: "Я играл в опасную игру. Как теперь все исправить?.."
  
  
  

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

СПУСТЯ ТРИ ДНЯ. ОСКОЛКИ ЧЕСТИ

  

1

  
   Шульц протер глаза, потянулся в расположенном посреди рубки командирском кресле и уставился на обзорные экраны. Внутренние ощущения не обманули отставного генерала. Темная шаль космоса с множеством разнокалиберных огоньков была практически перекрыта газовым гигантом. Чуть в стороне висела гладкая как бильярдный шар Европа. Оранжево-коричневый панцирь, покрытый густой сеточкой трещин, надежно скрывал все секреты спутника Юпитера. Наверное, поэтому долгое время люди не особо интересовались им. Лишь полвека назад на Европу отправилась первая экспедиция, снаряженная одним из земных институтов.
   -- Антенна приняла сигнал с базы. Идет расшифровка, -- оборвал мысли Шульца один из операторов.
   Михаэль поморщился, встал с кресла и вплотную приблизился к одному из обзорных экранов.
   Газовый гигант занимал уже весь доступный обзор. Размеры шара Европы тоже значительно увеличились.
   Со стороны казалось, что Шульц внимательно изучает изображение гладкого спутника. Но на самом деле он вспоминал.
   Заголовки электронных газет пестрели сенсационными статьями после того как первая экспедиция чудом вырвалась с оказавшейся совсем недружелюбной Европы. Порядком напуганные ученые успокаивались лишь одним: в подледном океане спутника обнаружилась жизнь. Только она оказалась неожиданно развитой. Причем населяющие океан существа разительно отличались от земных морских тварей. Даже растения и те были совсем не похожи на земные. Причина скрывалась в том, что кислорода из-за ледяного панциря в океане было мало и солнечного света -- непременного условия фотосинтеза -- из-за этой же беды практически не попадало в морские глубины. Зато на дне океана в изобилии действовали подводные вулканы. Образовывающиеся при высокой температуре соединения серы активно использовались местной живностью в хемосинтезе. На укрепления жизни как-то еще повлияла сильная радиация, которая проникала через слабенькую атмосферу Европы от Солнца и газового гиганта.
   -- Сообщение расшифровано! -- Возвестил оператор.
   Шульц на миг отвернулся от экрана и сделал разрешающий жест.
   Худой рыжеволосый парень по имени Степан, исполняющий обязанности связиста на корабле, вдавил несколько сенсоров и громко зачитал:
   -- Рад вашему возвращению. На базе всё под контролем. Посадочная площадка в кратере подготовлена. Жду прибытия.
   Михаэль рассеянно прошелся по рубке управления. Простора здесь хватало. Рубка грузовика "Небо", буксируемого сейчас "Носорогом", уступала по площади почти в три раза.
   -- Ладно, -- протянул Шульц. -- Передай управляющему стандартный ответ. То есть будем у них уже через два часа.
   Степан кивнул. Отвернулся к сенсорной клавиатуре и ловко заплясал пальцами по прозрачным прямоугольникам.
   Михаэль снова глянул на обзорный экран. Анализировать сообщения управляющего не хотелось. Хотя кое-что в формулировке сообщения ему не понравилось. Его управляющий Борис Торопов был жестким человеком. Он бы не стал писать о том, что рад возращению Шульца. Сразу бы начал с краткого доклада по обстановке на базе.
   Незаметно для себя Шульц снова погрузился в воспоминания.
   Экспедиция с Европы тогда привезла не только информацию по хемотварям, населяющим океан. На небольшой глубине обнаружили странный объект. По всем параметрам он был искусственного происхождения. Самые смелые ученые даже выдвигали гипотезу, что это потерпевший аварию инопланетный корабль. Где-то на год учеными Солнечной системой завладела жажда исследования загадочной Европы. Но вновь сунувшиеся на спутник экспедиции почти в точности повторили судьбу первой. За исключением того что народа в челюсти инопланетным тварям попала куда больше. Сгорающие от страха и одновременно от любопытства ученые обратились к военным, чтобы те, значит, обеспечили им надежное охранение. Но милитаристы прикинули ресурсы, которые потребуются, чтобы обеспечить действительно надежное охранение и отказались. Их поддержало и гражданское правительство. Все ресурсы было решено направить на поиск и освоение новых пригодных для жизни планет. А сомнительные ценности Европы решили оставить на будущее. Тем более что большинство ученых опровергло гипотезу об инопланетном корабле в океане спутника, списав необычные показатели аппаратуры на аномальную зону.
   Шульц был одним из тех военных, кто поддерживал стремление исследовать загадочный спутник. Но против военного командования естественно не пошел. Правда большинство бумаг по исследованиям и координатам таинственного объекта "случайно" затерялись в стенах родственного ему ведомства. И когда Шульц оказался перед дилеммой, где найти надежное и не прочесанное космическими разведчиками место, ему вдруг пришла сумасшедшая мысль. Умом, конечно, он понимал, что это совершенно не реальная идея. Но где-то глубоко в душе был уверен, что сделать нужно именно так. То есть "прыгнуть" прямо в кишащий хемотварями океан. Но только именно в том месте, где приборы зафиксировали странный объект.
   Пообещав золотые горы знакомым профессионалам, Шульц сколотил свою первую команду и отправился на гражданском корабле к Европе.
   Вначале он хотел провести операцию как полагается, с разведкой и разбивкой на несколько исследовательских групп: основную и страхующую. Но потом плюнул на все и решил действовать по наитию.
   Не обращая внимания на косые взгляды ребят из группы, Шульц сам посадил гражданский межпланетник на поверхность спутника, выбрав для посадки двухкилометровый кратер. Довольно не удобное и опасное для спуска место. Но по показаниям приборов искусственный объект был точно под кратером.
   Почти сутки Михаэль с бойцами исследовали дно кратера вдоль и поперек. Но ничего вроде входа в пещеру или туннеля обнаружить не удалось. А буровой установки, способной проделывать дыры не только во льду, но и в каменном дне кратера, у Шульца не было. Расстроившись, он бегом направился к кораблю, прямо через самый труднопроходимый участок кратера. Едва не переломав ноги, Шульц уже почти добрался до корабля. Даже погрозил кулаком слоняющимся без дела охранникам, когда неожиданно провалился вниз. Нашли его через два часа. Он упал в пещеру высотой в три метра. Однако отделался лишь сильными ушибами.
   Из пещеры вел каменный коридор, который полого спускался вниз. Через несколько метров его стены начинали сверкать гладкой плоскостью неизвестного металла. А в самом конце было что-то вроде дверей. Как открыть их никто не знал. Поэтому стали взрывать. К счастью перекрытия коридора оказались достаточно крепкие. А вот двери не выдержали после закладки второго заряда.
   То куда они попали, Шульц не мог хорошо описать до сих пор. Внизу было полно сложных и непонятных механизмов. Предназначение лишь крохотной части из них удалось разгадать инженерам, привезенных Шульцем. Остальные до сих пор выполняли функцию лишь экзотического интерьера.
   Впрочем, главное назначение лаборатории -- а в том, что объект был ей, Шульц уже не сомневался -- давно стало понятно. Неведомые хозяева изучали здесь подводный мир Европы. Проще говоря -- ставили опыты над хемотварями. А может даже лаборатория и была той причиной, благодаря которой в глубинах океана бурлила такая развитая жизнь.
   Так или иначе, у Шульца были большие планы, связанные с этой лабораторией. Ему выпал один шанс из миллиона! Он получил в руки объект, с помощью которого можно вернуть на просторы Солнечной системы один единственный эффективный строй -- военную диктатуру.
   И он это сделает.
   -- Господин Шульц, мы вышли на орбиту спутника! -- Доложил оператор навигации. -- Можно готовить посадочный модуль.
   Шульц повернулся к появившемуся в рубке Форстеру. Несколько минут обдумывал ситуацию. Затем жестко проговорил:
   -- Майкл, ты остаешься на орбите и следишь за ремонтом грузовика. Я с отрядом в десять человек лечу на базу.
   Форстер едва заметно нахмурился и медленно произнес:
   -- Мы давно не были на базе. Операция на "Красном рае" отняла слишком много времени. Управляющий мог изменить некоторые свои взгляды. Возьми меня.
   -- Нет, ты нужен здесь. А Торопову я пока склонен верить. Ты не забыл кто он? Ведь он такой же, как я...
  

2

  
   Когда посадочный модуль свалился на дно кратера, из динамиков гермошлема Вебера послышались сдержанные ругательства. Шульц оглянулся на командира группы и отметил, что Лукас совсем плох. На лбу выступили капельки пота, под глазами появились синяки, кожа лица стала землистого цвета. Бойцу следовало сидеть на корабле, чтобы привести в порядок свое здоровье. Но после сражения в группе астероидов "Троянцы", опытных людей осталось не так уж много. Вебер был самым лучшим. Поэтому Форстер, даже несмотря на плохое самочувствие подчиненного, назначил его командиром группы. Сам Лукас тоже особо не протестовал. В итоге изрядно помаялся, испытав все прелести жесткого спуска на посадочном модуле.
   Посмотрев в иллюминатор, Михаэль увидел поднятую тормозными двигателями пыль.
   Спешить не следовало. Торопов со встречающими подождет.
   Так наверно думал и Вебер, скрючившись на своем месте и старательно оттягивая момент высадки.
   Наконец облако пыли за иллюминаторами осело. Бойцы в салоне модуля чуть заметно зашевелились. Дальше тянуть было нельзя. И Вебер, взяв себя в руки, коротко проговорил:
   -- На выход!
   На острую каменистую поверхность откинулась аппарель. Спустя мгновение по ней затопали тяжелые ботинки военных скафандров. Шульц вышел самым последним, наблюдая за покачивающейся фигурой Вебера. Как бы ни пришлось скоро тащить бывшего капитана на руках. Усталым бойцам это не понравиться. Но на удивление Шульца, когда они оказались в коридоре, ведущем к лифтовому стволу базы, Вебер заметно прибавил ходу. И через несколько секунд оказался впереди всей группы.
   Достигнув платформы грузового лифта, командир группы поднял вверх руку и проговорил:
   -- Стоять! Здесь какие-то следы.
   Услышав эти слова, Шульц нахмурился и, растолкав замерших бойцов, недовольно произнес:
   -- Какие еще следы? У тебя горячка началась Лукас?
   Командир повернул к Шульцу по-прежнему бледное, вспотевшее лицо. Но взгляд карих глаз был сосредоточенным. И Михаэль понял что Вебер, несмотря на недомогание, еще способен контролировать ситуацию.
   Подойдя к одной из колонн, окружавших платформу, он медленно провел рукой по обнаруженным в металите глубоким царапинам. Такие большие повреждения можно было сделать ножами только из очень прочного сплава. Но кому придет в голову портить колонны лифтовой платформы?
   Шульц быстро приблизился ко второй колонне и там обнаружил еще парочку не менее глубоких отметин. В голову лезли не очень приятные мысли. Но они казались Михаэлю, мягко говоря, малоправдоподобными. Ведь если это сделали находящиеся на нижнем уровне лаборатории хемотвари, то возникает вопрос: как они выбрались на самый верх? Тем более что когтями подобной прочности обладал только один вид хемотварей -- самый опасный и содержащийся в особо охраняемых камерах. Наконец, непонятным было то, что управляющий базой Торопов ничего не сообщил о происшествии Шульцу. А он обязан был это сделать, даже если никакие твари не выбирались из своих камер, а колонны лифтовой платформы попортили какие-то два придурка.
   -- Надо бы связаться с управляющим, -- вглядываясь в напряженное лицо Шульца, проговорил Вебер.
   -- У нас нет сейчас передатчика такой мощности, чтобы пробиться чрез барьер помех, которым обладает база. А возвращаться на посадочный модуль и просить корабль на орбите переслать сообщение со своих более мощных передатчиков -- слишком долго. Ты вон еле стоишь на ногах.
   -- Я в полном порядке, -- немного обиженно произнес Вебер.
   -- Да, конечно, -- рассеяно проговорил Шульц.
   В душе Михаэля боролись уверенность и осторожность. С одной стороны он не видел особых причин, чтобы не доверять управляющему Торопову. Ведь этого человека он знал очень давно. Прошел с ним не одну войну. А главное смог пережить один из самых страшных моментов в своей жизни. Но с другой стороны и в словах Вебера тоже была доля справедливости. Слишком уж много подозрительных случайностей за последнее время. Начиная с того что Торопов, за время отсутствия Шульца, не проявлял особого рвения пообщаться, а на все запросы Михаэля отвечал довольно скупо. И заканчивая тем, что на дне кратера, вопреки заверениям, им ничего не подготовили, а на колоннах лифтовой платформе оказались непонятные глубокие борозды.
   Для новичка, пожалуй, все имеющиеся странности -- не более чем мелочи. Так сказать, придирки параноика. Но такие профессионалы как Вебер и тем более Шульц не привыкли разбрасываться мелочами, зная, что именно за счет них иногда выигрываются самые крупные сражения.
   -- Так что будем делать, шеф? -- Окликнул Шульца Вебер.
   -- Будем спускаться вниз, -- решил Михаэль.
   Вебер еще раз глянул в лицо Шульцу, едва заметно вздохнул и, обернувшись к ждущим бойцам, передал:
   -- Все на платформу. Быстро! На всякий случай держите оружия наготове. Внизу нас может ожидать парочка сюрпризов.
   Шульц ступил на лифтовую платформу последним.
   Спустя мгновение твердая ребристая поверхность под ногами провалилась. Платформа стремительно понесла их вниз.
   А у Шульца вдруг возникло ощущение, что на этот раз он все-таки ошибся. Сделал неправильный выбор. Его развитое чувство, с помощью которого он, в общем-то, и нашел эту построенную неведомыми существами базу, как будто притупилось. Кажется, такое случалось и раньше. И происходило это обычно после неоднократного погружения в "ускоренный режим". Что Шульц и совершил всего несколько суток назад. Видимо организм все еще не мог восстановиться.
   Михаэль до сих пор отчетливо помнил это второе вынужденное погружение.
   Когда он узнал о захвате Форстером военного корабля, то рассчитывал что десантники, находящиеся по ту сторону двери рубки управления, получив подобное известие, окончательно деморализованы. Но ребята, похоже, только еще больше обозлились, узнав о капитуляции своего командования. И в коридоре Шульца встретил дружный залп энергометателей и "МетоСтрелов". Первые смертоносные разряды принял на себя скафандр повышенной защиты. А от остальных он спасся, вынужденно скакнув в "ускоренный режим".
   По полуразрушенному коридору тогда заметался настоящий вихрь. Десантники валились на пол как неустойчивые оловянные солдатики. Вначале многие из них даже ничего не успели понять. Просто спокойно палили по тому месту, где секундой назад находился Шульц. А затем, сообразив что-то вокруг происходит неладное, погрузились в панику. Это их состояние для Шульца было даже опаснее, так как возникал шанс напороться на чей-то шальной разряд. Но десантникам так и не повезло его зацепить. В конце концов, они все затихли на полу. Кто с проломленной через скафандр грудной клеткой, кто без руки, ноги или других частей тела.
   Залитый чужой кровью Шульц всего несколько секунд спокойно простоял посреди коридора, взирая на учиненную бойню. Затем он как подкошенное дерево повалился на руки подбежавших ребят...
   Тихий удар и легкий толчок под ногами вывели Шульца из воспоминаний.
   Он посмотрел на медленно раздвигающиеся впереди двери и понял, что в ближайшее время ни за что не будет погружаться в "укоренный режим". Потому что если он это сделает, то это будут последние секунд в его жизни.
   Здесь, на просторах широких коридоров многоуровневой лаборатории, ему придется действовать как самому обычному человеку.
   Другого выхода нет.
  

3

  
   Планетарный пассажирский модуль больше всего походил на чуть вытянутый ящик со срезанными углами. Сзади располагался полукруглый дверной люк, под дном устанавливался генератор искусственной гравитации и сопла маневровых двигателей. Внутри все было до неприличия просто: небольшой отсек для полуавтоматического управления, где обычно находился один человек, и просторный салон с несколькими рядами жестких кресел. Специальными система от перегрузок планетарный модуль с маркером "Б-5" не снабжался. Потому основным достоинством этого вида транспорта были дешевые билеты, которые к тому же ненужно было заранее бронировать. С поверхности на орбиту Земли летало довольно много модулей "Б-5", поэтому проблем со свободными местами не было.
   Анна могла себе позволить и более комфортабельный транспорт. Тем более что она еще не полностью оправилась от болезни и сильные перегрузки на бюджетном модуле могли повредить. Но Брыловой хотелось поскорее убраться с Земли. Здесь все напоминало о недавно пережитом разочаровании. Земное голубое небо хотелось сменить на привычный красновато-розовый небосвод Марса. Побыть в одиночестве пару дней. Затем погрузиться в какую-нибудь работу. Например, начать восстанавливаться в тренажерном центре родной базы СБС. И забыть, просто забыть все случившееся на Земле как страшный сон. Разумеется, Анна понимала, что полностью избавиться от воспоминаний вряд ли удастся. Но можно попытаться заменить их новыми положительными впечатлениями. А ни что раньше ей не доставляло столько удовольствия как успехи в работе. С самого начала карьеры она старалась стать лучшей. И хотя пока ей далеко до обретения настоящей славы, но Анна была готова радоваться и каждой маленькой личной победе.
   Наконец, тело перестало вжимать в жесткую спинку кресла. Гул маневровых двигателей тоже сделался чуть спокойнее. Брылова помассировала немного затекшую шею и повернула голову к иллюминатору. За толстым стеклом сходились черный океан космоса и бело-голубая поверхность Земли.
   Пассажиры на соседних местах начали тоже понемногу оживать. Две женщины в переднем ряде о чем-то возбужденно переговаривались. Решив, что ей нужно отвлечься от крутящихся в голове одних и тех же мыслей, Анна навострила уши. Вначале она не поняла, о чем судачат две сорокалетние тетки с почти одинаковыми пальмами волос на голове. Но вскоре обрывки фраз сложились в более-менее осмысленные предложения. И Брылова вдруг поняла, что соседки обсуждают проблему с билетами на орбите. По их словам в прошлый раз на орбитальной станции, куда доставлял пассажиров планетарный модуль, не было свободных мест на межпланетные бэттеры. Но вроде бы у женщин на станции имелся какой-то знакомый, который и пообещал им придержать пару билетов.
   Услышанное не очень обрадовало Анну, и она решила, что как только модуль пристыкуется к станции, и разблокируют переходной коридор, она постарается обогнать всех пассажиров. Что ей какие-то гражданские? Она ведь профессиональная безопасница, можно сказать военный человек. И ничего страшного, что она не в форме. У Анны достаточно сил чтобы выиграть какой-то там марш-бросок за билетами.
   Последовал небольшой толчок и модуль "Б-5" вошел в стыковочный пул орбитальной станции. Некоторое время их заставили ждать, пока матросы установят и проверят коридор для перехода. Затем высокий черноволосый стюард произнес в микрофон, чтобы все готовились к выходу, и прошел по салону в направлении дверного люка.
   Раздалось легкое шипение. Повинуясь этому вкрадчивому, завораживающему звуку, люди вокруг повыскакивали из кресел и, напирая друг на друга, двинулись к выходу.
   Честно говоря, Анна не ожидала, что будет настолько тесно. Пришлось забыть о приличиях и поработать локтями. Благо сил у нее было достаточно и от бойкой широкоплечей девицы отшатывались даже стокилограммовые матроны.
   Но оказывается самое неожиданное ждало Анну еще впереди.
   Как только волна пассажиров планетарного модуля выплеснулась в узкий переходный коридор, проталкиваться вперед сделалось почти невозможно. Низенькие и неуклюжие с виду пассажиры чувствовали себя в коридоре как рыбы в воде. Парочка человек даже обогнала Анну. Безопасница решила, что как только закончиться узкое пространство, то она наверстает упущенное. Но в просторном отсеке, куда выходило сразу несколько коридоров с других планетарных модулей, стало еще труднее. Потоки страшно спешащих людей сливались в одну большую необузданную горную реку. В какой-то момент Анна поняла, что не может ничего поделать. Ее ловкость здесь бессильна. А силу она применять не станет. Ведь не калечить же ей ни в чем не повинных людей, которые также как она пытаются успеть взять оставшиеся билеты. Хотя пару раз, когда ей больно прошлись по ногам каблуками, Брылова едва удержалась чтобы не врезать локтем самым наглым особям.
   Когда ее вынесли к терминалам электронных касс, Анна поняла, что шансов взять билет на бэттер до Марса у нее не осталось. Какая же она была наивная, когда думала, что за одни день доберется до Маринера. Слишком много народа пользуется общественными межпланетниками в этом сезоне. Нужно было учесть это раньше. Теперь уже поздно возвращаться обратно на Землю и пробовать договориться с ребятами на ближайшем космодроме СБС. В эти часы большинство из них уже в полете, а оставшиеся слишком заняты.
   Придется воспользоваться дополнительными возможностями. Не будь Анна такой "разбитой", то не стала бы унижаться и подождала бы десять часов новых билетов до Марса. Но уж слишком хочется побыстрее оказаться в полете. Ожидание сейчас для нее равносильно смерти.
   Достав из черной блестящей сумочки пластиковую карту, лишь с виду похожую на кредитную, Брылова приблизилась к освободившемуся терминалу. На голоэкране пульсировала красная иконка. Крупная надпись под ней гласила, что билетов нет ни на один возможный рейс. Короче говоря, даже до Луны не долететь. Но Анну сейчас не смущала эта надпись. Она спокойно вставила карточку в приемник терминала. Спустя две секунды на голоэкране вспыхнуло меню ввода ключа и пароля корточки. Быстро пробежав по сенсорной клавиатуре, Анна нажала кнопку "далее". Появился список всех возможных рейсов и девушка ткнула пальцем в ближайший рейс до Марса.
   Из внутренностей терминала послышался приглушенный писк, и на голоэкран выдалась яркая табличка: "Продан билет на одно зарезервированное для особых персон место. Билет оформлен на имя Анны Андреевны Гончаровой. Не забудьте забрать бланк! Желаем Вам приятного полета!.."
   Брылову передернуло, когда она прочитала почти забытую фамилию. Теперь она уже давно носила фамилию дедушки. Потому что не хотела иметь ничего общего со своим родным отцом. Но тот будто этого не понимал. Всеми правдами и неправдами он старался приблизиться к Анне, в том числе подсовывал ей деньги, присылал дорогие подарки, оформлял льготы СБС или вот обеспечивал такими привилегиями, как возможность побыть на время полета особой персоной и соответственно избежать покупки билета на бэттер в порядке общей очереди. Ведь на любом системном транспорте всегда имеются так называемые зарезервированные места. К ним имеют доступ правительственные организации и все важные службы, как, например, СБС.
   Анна сжала билет немного дрожащей рукой и не спеша направилась к стыковочному пулу, где уже велась посадка на пассажирский бэттер.
   Оставалось только надеяться, что Гончаров не сразу узнает о том, как она воспользовалась его карточкой. Потому что подобные жесты он воспринимал как признание его заботы и, как следствие, начало оттепели в их отношениях.
   -- Ваш билет? -- Наигранно улыбнулась девушка в сине-белой форме.
  

4

  
   Преодолев шлюзовую камеру вместе с группой сопровождения Шульц несколько минут просто стоял и удивленно озирался по сторонам. Ни то чтобы он сильно растерялся, но сразу понять, откуда посреди цельнометаллической коробки первого отсека взялись буйные заросли темно-зеленых кустов не смог. То, что они не настоящие Михаэлю даже не пришло в голову. Треугольные, чуть вытянутые листочки тихонько шелестели на легком, теплом ветерку. В нос ударил запах свежей и сочной зелени. Шульцу даже показалось, что в лицо прилетели капельки сорвавшейся с листьев росы. От кустов к самым дверям шлюза подступал плотный ковер короткой, жесткой травы. Не удержавшись, Михаэль попробовал подковырнуть ее носком тяжелого ботинка. Но трава лишь упруго сгибалась под ногой. Все это походило на сон. Но Михаэль не привык доверять таким снам, потому что проснуться можно уже мертвым. А это совсем не входило в планы отставного генерала.
   Решив больше не ждать чего-то неизведанного, Михаэль закрыл стекло гермошлема, достал "МетоСтрел" и двинулся прямо на кусты. Командир группы Вебер, реакция которого была значительно замедлена из-за недомогания, опомнился, и запоздало махнул рукой остальным бойцам.
   Однако пересечь удивительные кусты они так и не успели. По отсеку разнесся сильный, глубокий голос:
   -- А ты все такой же решительный, Михаэль!
   За один миг наполняющая отсек зелень растаяла в воздухе. Легкий ветерок стих, а в воздухе появился запах пластмассы и железа.
   Впереди, в двух метрах от них, стоял невысокий крепко сбитый мужчина с ежиком светлых волос и маленькими внимательными глазами. Крепкие руки с закатанной до локтей рубашкой спокойно висели по бокам, ноги были широко расставлены.
   -- Что это за представление, Борис? -- Бросил Шульц, сверля своего управляющего рассерженным взглядом.
   Торопов поднял вверх ладони, призывая Шульца успокоиться.
   Михаэль только сейчас обнаружил, что держит "МетоСтрел" направленным на управляющего. Немного подумав, он опустил оружие. Впрочем, убирать далеко не стал. Не нравились ему те перемены, которые произошли со стоящим перед ним человеком.
   -- Это не представление, Михаэль, -- снисходительно улыбнулся Торопов. -- Просто демонстрация местной "голографической системы", если, конечно, ее так можно называть. Как видишь, она воздействует не только на зрение, но и на слух, обоняние и осязание. Это очень сложная техника. Но инженеры в ваше отсутствие смогли с ней немного разобраться. Вот я тебе и показал результаты их кропотливой работы.
   -- Мог бы написать об этом в стандартом отчете, -- поморщился Шульц. -- Ты не был раньше горазд до таких вот выходок.
   -- Ну да, я немного изменился, -- кивнул Торопов. -- Долгое пребывание в этом странном месте накладывает свой отпечаток. Это ты летаешь по всей Солнечной системе и общаешься с разными людьми. А я вот вынужден проводить время здесь.
   -- Не такая уж это маленькая коробка, -- заметил Михаэль. -- Да и в подчинении, насколько мне помниться, у тебя целых три сотни людей. Когда скучать, управляя таким "городом"?
   -- Мне не доставляет это особых хлопот, -- спокойно ответил Торопов.
   Шульц смерил управляющего недоверчивым взглядом, затем начальственным тоном произнес:
   -- Двое бойцов, включая Лукаса Вебера, остаются при мне. Остальных пусть проводят к зоне отдыха.
   -- А ты сам разве не хочешь отдохнуть?
   -- Нет! Мы прямо сейчас с тобой отправимся на уровень лаборатории.
   -- К чему такая спешка? -- Торопов изогнул бровь. -- Ты выглядишь уставшим, Шульц. Да Веберу твоему, гляжу, совсем нездоровиться. Отдохните сначала или хотя бы подкрепитесь. А потом мы устроим прогулку по базе. Я заодно успею найти все записанные мной носители с отчетами. Там слишком много информации, чтобы ознакомиться с ней прямо сейчас.
   -- Ты прав, с отчетами мы разберемся позднее. А сейчас спустимся в лабораторию и проверим хемотварей. Но не тех, которые в камерах "со всеми условиями". Мне нужны особи в "костюмах среды", которые мы для них разрабатывали. Вы ведь, как я понял, закончили разработку?
   -- Ничего мы не заканчивали, -- произнес Торопов уже не таким уверенным тоном. -- Все по-прежнему на стадии испытаний. Хемотвари дохнут после нескольких минут пребывания в наших "костюмах". Если бы мы продвинулись дальше, то я бы тебе сообщил!
   -- А что за царапины наверху на поверхности лифтовых колонн?
   -- Я не видел ни какие царапины.
   -- Точно?
   -- Зачем я буду лгать тебе, Михаэль?
   Шульц наморщил лоб, быстро глянул на Вебера и произнес:
   -- Ладно, разберемся с этим позднее! А сейчас я хочу взглянуть на хемотварей.
   -- Так не пойдет Михаэль, сначала я должен провести вас через зону отдыха, -- упрямо произнес Торопов.
   Лицо Шульца резко побагровело. Он сдернул с головы мешающийся гермошлем. Быстрым шагом приблизился к управляющему и, брызгая на него слюной, прокричал:
   -- Это моя база! Я здесь решаю кто, когда и куда идет!! Ясно?
   -- Раз ты настаиваешь, то пошли, -- ничуть не смутился Торопов и, загадочно ухмыльнувшись, повернулся к Шульцу спиной.
   Они двинулся вперед к начинающемуся справа высокому коридору.
   Почти сразу же Михаэля нагнал Вебер и тихо проговорил:
   -- Не нравиться мне как он себя ведет. Может взять с собой всех ребят?
   -- Количество не имеет значения, -- протянул Шульц. -- Если он захочет, то перебьет вас всех.
   Вебер побледнел, насколько это было возможно в его состоянии. Но все-таки сдержался и согласно кивнул. Он был прекрасно осведомлен о возможностях суперсолдат, которыми являлись Шульц и Торопов. И, по-видимому, надеялся, что если управляющий преподнесет какой-то сюрприз, то шеф сумеет с ним справиться.
   Вот только Шульц не может погрузиться в "ускоренный режим". Остается верить, что об этом не догадался Торопов.
  

5

  
   Этот ночной кошмар он видел с периодичностью три-четыре раза за год. Обычно его вызывали разные неопрятности: неудача на работе, ссора с Баршевым, надоедливые фанатки, очередной тупик в расследовании смерти родных. Собственно последняя тема и фигурировала в страшном сне. Каждый раз Максим просыпался в холодном липком поту, унимал легкую дрожь в теле, а затем разбивал об пол что-нибудь хрупкое. Пронзительный звон и разлетевшиеся по полу осколки заставляли его вернуться в реальность. Но еще несколько минут после чудовищного сновидения он невольно оглядывался, ожидая увидеть на месте ровных стен искореженные, почерневшие от копоти переборки спасательного "Бульдора". Конечно, последствия столкновения корабля с крупным астероидом он увидел только несколько лет спустя после аварии, они были запечатлены на снимках, сделанных спасательной службой. Но каждый кадр, подобно раскаленному металлу, оставил на душе Максима огромное, нестираемое ничем клеймо боли. Очнувшись тогда в медицинском отсеке корабля СБС, он уже знал, как выглядят эти снимки. И по мельчайшим деталям в образе приходивших к нему людей -- движению брови, покусыванию губ, неуверенному голосу -- он понимал что его родные не выжили. Но штатные психологи, опасаясь за здоровья десятилетнего мальчика, признались в этом только спустя месяц. Еще через неделю его отвезли на место, где захоронили останки родителей и брата. А потом определили в детский дом. Там Максим каждый день устраивал нешуточные скандалы, а по ночам, забравшись с головой под одеяло, тихо всхлипывал, проклиная халатность взрослых дядь и теть, из-за которых спасательная капсула, катапультировавшая его из горящего "Бульдора", оказалась единственной исправной. Перемена в поведении Максима произошла только через три недели пребывания в детском доме, когда неожиданно пришел высокий, суровый спасатель по фамилии Давыдов и поинтересовался как дела у того "счастливчика" чью капсулу со сломанным маяком он почти случайно обнаружил в забитом каменными булыжниками пространстве. "Тебе очень повезло, Максим, -- говорил он. -- У капсулы кончался ресурс жизнеобеспечения, командование приказало мне уводить корабль, так как мы долго не могли найти выживших. Но я неожиданно нарушил приказ. Знаешь, бывает у спасателей такое чувство. Обычно мы стараемся к нему прислушиваться. Так я и поступил. Сделал лишний круг по зоне возможной выброски капсулы и нашел тебя". Говорил Давыдов не очень много. Но каждое его слово было взвешенным, точным и искренним. Да и сама здоровенная фигура спасателя в яркой парадной форме произвела на десятилетнего Максима сильное впечатление. Он вдруг понял, что многим обязан этому незнакомому человеку. И что не все дяди и тети на свете бессовестные. Да, некоторые плюют на свои обязанности и из-за них гибнут люди. Но другие ведут себя иначе и наоборот стараются спасти как можно больше чужих жизней, а не только сохранить свою собственную шкуру. Конечно, что да как происходит в суровом взрослом мире, Ростов понял намного позднее. Но определенные ниточки он уловил уже тогда. И как это свойственно юному возрасту в одно мгновение решил стать, когда вырастет, спасателем. И не заурядным, а самым лучшим.
   Максим тряхнул головой, сгоняя последние остатки сна. Прошелся по спальне, где в беспорядке валялась одежда, книги, видео-кристаллы, немытая посуда и даже разряженный штатный "МетоСтрел". Втянув носом затхлый воздух, Ростов решил, что все-таки пора принять душ и с равнодушным видом поплелся из спальни. Едва не запнувшись о брошенную посреди дороги моющую машинку, майор, наконец, добрался до двери душа. Нажал на кнопку открытия, прищурился от вспыхнувшего в душе яркого света и блеска гладких хромированных поверхностей. Шагнул вперед и вдруг остановился, увидев в зеркале помятое лицо и отросшие растрепанные волосы на голове. В сердце неожиданно вонзился укол самолюбия. Чем это он занимался здесь три дня? Как смог довести себя до такого состояния? А если кто-то придет и увидит его таким? Будто в ответ на разгоняющиеся мысли компьютер входной двери издал громкий призывной сигнал.
   Максим поморщился, выждал несколько секунд, надеясь, что по ту сторону двери просто ошиблись жилой ячейкой. Но неожиданный гость был очень настойчив. Тихо выругавшись, майор зашлепал босыми ногами через гостиную к двери. Раздраженно вдавил сенсор и подождал пока входная дверь отъедет в сторону.
   Сбылись его самые плохие предчувствия.
   На пороге появился высокий подтянутый блондин с внимательными карими глазами, упрямым подбородком и с карточкой, демонстративно сжатой между пальцами.
   -- Я уже хотел сам открыть, -- укоризненно проговорил Баршев и взмахнул пластиковым прямоугольником.
   -- Разве я тебя давал "ключ"? -- Рассеянно протянул Максим, стараясь спрятать помятое лицо за дверным косяком. Но старший лейтенант неуловимо продвигался вперед и скоро оказался посреди гостиной, а Максим сообразил, что пятится к противоположной стене.
   -- Конечно давал, -- наконец удостоил его ответа Баршев и вдруг стремительно направился в сторону спальни, сосредоточенно морща нос.
   -- Стас, ты куда?! -- Забеспокоился Максим и попробовал преградить путь слишком любопытному другу. Но Баршев неожиданно оказался быстрей. Потрясенный данным фактом, Максим растерянно застыл позади безопасника. А тот уже активно курсировал между завалами мусора в спальне.
   Наконец, удовлетворившись проведенным осмотром, старший лейтенант ловко развернулся на каблуках и воткнул серьезный взгляд в притихшего Ростова.
   -- И как это называется?
   -- Я бы предпочел не давать этому название, -- протянул Максим, чувствуя себя не в своей тарелке. Он впервые позволил себя настолько опуститься в глазах друга. А ведь чаще всего он являлся для Стаса недосягаемым примером. Тот даже в шутку называл его "кремневым человеком". Настолько твердым, выдержанным и собранным был Максим. И вот, он как будто сломался.
   -- Правильно, лучше забыть об этом как об одном из самых черных дней в твоей жизни.
   -- Это сложно, -- хмыкнул Ростов.
   -- А кто говорил, что будет легко? -- Баршев снова надвинулся на друга. -- Ты и раньше часто был на грани. Неудачи в расследовании гибели родных были для тебя словно хук профессионального боксера. Но ты все-таки удерживался на ногах. А вот теперь появилась еще и девчонка. Против двойного удара ты не выстоял.
   -- Э-э-э, не все так просто. Тем более что у меня до определенно момента все было почти идеально. Я проводил неплохую партию сразу на нескольких фронтах. И вдруг в один миг все обвалилось.
   -- Значит, ты выбрал неправильную стратегию, -- покачал головой Баршев.
   -- Теперь и сам вижу, что плохо все продумал, -- буркнул Ростов. -- Но придумать, что делать дальше так и не могу. Потому и заперся в жилой ячейке.
   -- Как это ты не знаешь, что делать дальше? -- Удивился Баршев. -- Конечно, догонять свою девчонку! И объяснить ей, что все было не так, как она поняла.
   -- Она меня пристрелит на месте, -- грустно усмехнулся Максим. -- К тому же ее вначале надо найти.
   -- А я знаю, где она, -- неожиданно сообщил Стас.
   -- Каким образом? -- Удивился Максим.
   -- А вот, слушай...
  

6

  
   Остроносый корпус яхты, специально созданной для быстрых межпланетных перелетов, был слишком хрупким для преодоления плотной атмосферы, тем более такой, какая была на Земле. Обычно Гончаров оставлял свой служебный транспорт на орбите и пересаживался на посадочный модуль, присланный местным отделением СБС. Но сегодня был явно неудачный день. Служба затягивала с посылкой транспорта. И ему со старлеем Баршевым пришлось сойти на ближайшую орбитальную станцию, чтобы как следует подкрепиться -- не пополненные вовремя запасы на яхте совсем истощились за время перелета от группы астероидов "Троянцы". Хорошо, что старший лейтенант не стал возникать и согласился побыть несколько часов на стации, переполненной гражданскими. Честно говоря, Баршев нравился Гончарову все больше и больше. Вначале-то он пришел в ярость, узнав, что Ростов временно посылает к нему своего напарника -- Стаса Баршева. Но затем, рассудив, что это лучше чем совсем нечего, подполковник немного успокоился. А уж после того как прогремела тревога и они узнали о столкновении с разыскиваемыми бандитами в группе "Троянцев", то отношения вообще начали налаживаться. За все время перелета старший лейтенант почти не смыкал глаз, избавив подполковника от всех мелких обязанностей по управлению командой яхты и, к тому же, выбрал для него все важные новости, приходившие по общесистемной связи СБС. После чего подполковник неожиданно осознал, что у него уже давно не было толкового офицера-помощника. И если Баршев согласиться таким стать, то он возможно бы повременил с уходом в отставку.
   Когда прибыли на место столкновения и начали осмотр астероида "мясного барона", Баршев не стал отсиживаться на корабле, а с первой группой высадился на вмурованную в астероид станцию. Именно он нашел чудом уцелевшую запись камер наблюдения, установленных в коридорах. На этой записи хорошо было видно, как сразу трое бандитов удерживали заключенную в скафандр фигуру. Стекло гермошлема было затемнено. Но Стас ни на секунду не сомневался, что это плененная Шульцем безопасница.
   Перед отлетом из группы "Троянцев" Баршев положил на стол Гончарову быстро накиданный рапорт. Прокрутив электронный документ, подполковник удивленно вскинул брови:
   -- Ты это серьезно?
   -- На станции "мясного барона" были две скоростные яхты, -- спокойно проговорил старший лейтенант. -- В сохранившемся реестре они значатся как "Дельфин-1" и "Дельфин-2". На данный момент известно, что обе яхты принимали участие в сражении.
   -- И что?
   -- Безопасницу Елену Шмелеву сначала перевезли на астероид, затем посадили на одну из яхт. Когда бандиты десантировались с яхты на военный корабль, она наверняка осталась на борту под небольшой охраной. Учитывая ее данные и врожденные способности, младший лейтенант вполне могла расправиться с охраной.
   -- Это я уже понял из твоего рапорта. Но где доказательства, что все было именно так? С тем, что ее таскали на астероид и потом посадил на одну из яхт, я могу согласиться. Но почему ты решил, что она сбежала?
   Баршев лукаво улыбнулся, выдержал паузу, наслаждаясь нетерпеливым замешательством Гончарова. А затем одним разом выложил козыри:
   -- Скоростную яхту "Дельфин-1" зарегистрировал десятый наблюдательный зонд на границы группы "Троянцев". Судя по времени записи и направлению, в котором двигалась яхта, это не могли быть люди Шульца.
   -- Почему мы узнали об этом только сейчас?! -- Гончаров был одновременно обрадованным и рассерженным.
   -- Зонды наблюдения находятся в пассивно состоянии. То есть посылают отчет о наблюдениях только после запроса. В активное состояние их обычно вводят при объявлении чрезвычайного или военного положения по всей Солнечной системе. А это очень ответственное решение. Потому что после него нужно будет формировать целые вычислительные центры, чтобы они обрабатывали тысячи терабайт информации, приходящие от зондов по всей Солнечной системе.
   -- А у нас разве не военное положение? -- Гончаров опустил тяжелый кулак на столешницу. -- Они что хотят, чтобы мы гонялись за террористами по системе с водными пистолетами? Идиоты! Нам нужно серьезное оружие. Например, вот такая сеть наблюдательных зондов. И чтобы непременно была в активно режиме. Иначе, какой от нее толк?!!
   Баршев поднял раскрытую ладонь, призывая темпераментного подполковника взять себя в руки. Медленно обошел стол, присел сбоку и уставился на большой аквариум, где мирно шевелили хвостами блестящие рыбки.
   Гончаров еще несколько секунд яростно вращал глазами. Затем слова старлея, наконец, дошли до него и он, глубоко вздохнув, опустился в кресло. Сделав пару глотков из стоящего на столе бокала -- до прихода Баршева подполковник немного расслаблялся -- Гончаров, сдерживая децибелы в голосе, проговорил:
   -- У нас есть шансы запустить наблюдательную сеть зондов?
   -- Если очень сильно попросим, -- задумчиво протянул Баршев. -- Наблюдательная сеть зондов Солнечной системы -- очень мощное оружие. Гражданское правительство намеренно держит ее в пассивном режиме. Существует маленькая вероятность, что возможности сети могут быть использованы военным командованием в подрывной деятельности и...
   -- Вот идиоты! -- Не выдержал Гончаров. -- Они до сих пор бояться восстания военных и повторного воцарение в системе военной диктатуры. Знаешь, это похоже, на начало далекого двадцать первого века. Тогда всем известная сверхдержава, несмотря на прошедшие десятилетия со времен холодной войны, всеми своими действиями выражала, что до сих пор боится тех остатков, которые остались от второй сверхдержавы.
   -- Но, насколько мне помниться, -- начал Баршев, -- эти остатки второй сверхдержавы постепенно начинали превращаться в мировую силу. И у американцев стали появляться все основания для проявления страха. Так и теперь... Вам не кажется, что с открытием второй пригодной для жизни планеты военные почувствовали себя несколько свободнее? Все силы и наблюдательные органы оказались рассредоточены по разным углам большого пространства. В результате и у таких личностей как Михаэль Шульц появилось место для маневра. Вы не думаете что он...
   -- Перестань! -- Отмахнулся Гончаров. -- Ты же не всерьез считаешь, что ему удастся добиться воцарения военной диктатуры?
   -- Построить новую Солнечную системы он возможно и не успеет, но вот понаделать делов, -- Баршев сокрушенно поцокал языком.
   Гончаров поморщился. Иногда ему казалось, что этот молодой лейтенантик умнее его.
   -- И что ты сейчас предлагаешь? -- Проговорил подполковник, спеша прервать умные рассуждения старлея.
   -- Я думаю, нам стоит слетать на Землю и попытаться убедить чиновников запустить наблюдательную систему зондов. Иначе может случиться еще что-нибудь нехорошее. Чувствую, бывший генерал Шульц приготовил для нас еще парочку сюрпризов.
   -- И я так думаю, -- вздохнул Гончаров. А затем рубанул рукой воздух: -- Вылетаем прямо сейчас. Здесь нам больше нечего делать.
  

7

  
   Самый большой зал ожиданий пятой орбитальной станции был переполнен разными звуками: переговаривались пожилые пассажиры, весело смеялись подростки, плакали дети, издавали популярный мотив коммуникаторы, шумели электрокары, перевозившие многочисленный багаж. Этот хаос кипел прямо за спиной протягивающей билет Анны. Мысленно она уже была на борту пассажирского бэттера. И никого не собиралась слушать. Даже стандартные слова вежливости девушки-контроллера она пропускала мимом ушей. Но когда внезапно из толпы за спиной донесся этот голос, Брылова едва не подскочила на месте. По позвоночнику пробежал неприятный холодок, рука с билетом неосознанно дернулась. Раздался удивленный голос контролерши:
   -- Что с вами? Вы передумали лететь?
   -- Простите, я сейчас, -- пробормотала Анна и обернулась, уже зная, кого увидит.
   Он был все такой же: смуглый, широкоплечий, с пронзительными черными глазами и легкой сединой в густых волосах. Он неуловимо напоминал ее саму. Он был частью ее. И это биологическое сходство доставляло больше всего боли. Разглядывая "отца", Анна не сразу заметила стоящего рядом высокого блондина, которого она видела один раз рядом с Ростовым. Кажется, Стас Баршев. Хотя, возможно, она ошибается. Но это не очень важно, так как она не хочет помнить больше ничего связанного с майором Ростовым. Ей бы поскорее забыть эту историю. Тогда жизнь, может быть, вновь наладится. И она встретит еще кого-нибудь. Ведь, в конце концов, она молодая, привлекательная девушка со спортивной фигурой.
   -- Андрей, я не думала, что ты меня так быстро найдешь? Не прошло и часа с того как я вставила твою карточку в терминал.
   Гончаров сморщился при слове "Андрей", но, видимо, внутренне поборол себя и примирительно произнес:
   -- Я оказался здесь случайно. Прости, если задерживаю твой рейс.
   -- Да нет, ничего, -- ернически пожала плечами Анна. -- С твоей волшебной карточкой я могу улететь на следующем.
   -- Рад, что она тебе пригодилась, -- произнес Гончаров, специально не уловил иронию в тоне Брыловой. Затем, спохватившись, повернулся к стоящему сбоку блондину и, сделав жест рукой, громко произнес:
   -- Познакомься! Это старший лейтенант СБС -- Станислав Баршев. Очень дельный молодой человек. -- Подполковник немного помедлил и вдруг сбивчиво произнес: -- Приглядись к нему, может, вы сможете подружиться. Ты ведь по-прежнему одинока, Аня?
   Лицо Брыловой на миг сделалось каменным. Захотелось высказать все что она не договорила при их последней обстоятельной встрече. Но присутствие с виду действительно милого старлея удерживала ее от сильного проявления эмоций. Пока хватит с нее и майора Ростова, которому она практически полностью открылась. Теперь некоторое время мужчины будут ее видеть только в образе сдержанного старшего лейтенант СБС.
   -- Я не одинока, -- голосом робота ответила Анна. Врать было бессмысленно. Гончаров все равно, подключив свои связи, перетрясет последние месяцы ее жизни и узнает о том, что она встречалась со знаменитым безопасников. Пусть лучше он услышат это от нее. Услышит именно в том тоне, которым она оценивает бывшие отношения с майором Ростовым. -- Вернее еще вчера у меня был парень. Но оказался неподходящим человеком. И мы с ним расстались. Но ты не беспокойся, я сама позабочусь о своей личной жизни.
   Брови Гончарова поползли вверх. После небольшой пазу он выдохнул:
   -- Неужели с майором Ростовым?
   Анна горько усмехнулась.
   -- Не правда ли легко догадаться? Опасная спасательная операция, катастрофа, чудесное спасение, заботливое посещение в медицинском центре. Какая дурочка не растает от этого?!
  
  
   -- Я его... -- начал Гончаров и вдруг тоже вспомнил, что они не одни. Повернувшись к Баршеву, он с удивлением отметил невозмутимость старлея. Тот стоял, как ни в чем не бывало. А ведь с Ростовым они, кажется, находятся в дружеских отношениях.
   -- Я могу уйти, -- разгадав мучения подполковниа, проговорил Баршев.
   -- Да нет, можешь остаться, -- махнул рукой Гончаров. -- Мы не будем больше разговаривать с Аней на личные темы. Как-нибудь в другой раз. -- И, заметив удовлетворение на лице Брыловой, мысленно кивнул. Кажется, он произнес правильные слова. Не стоит давить на дочь, раз она этого не хочет. Сближаться надо медленно. Пусть даже первое время придется разговаривать с ней как со старой знакомой, а не как с близким человеком.
   -- Тогда, может, немного посидим в местном кафе? -- Разряжая обстановку, весело произнес Стас. -- Вы ведь все равно опоздали на этот рейс, Анна. А мы пока вынуждены ждать служебный транспорт, и давно уже не кушали ничего существенного. Так, господин Гончаров? Как кстати здесь кормят? Вы не знаете? А то я беспокоюсь, так как у меня аллергия на некоторые приправы и морепродукты...
   Подполковник неожиданно обнаружил, что они уже пробираются через толпу ожидающих своего рейса пассажиров прямо к сверкающему вывесками небольшому павильону. Баршев по-прежнему болтал и как бы невзначай подталкивал их обоих вперед. Надо признать, он умел заговорить людей. Именно заговорить! Гончаров, наконец, понял, что Баршев не столько умен, как ему казалось все эти часы пока они летали по космосу, сколько коммуникабелен. В образе старлея неожиданно проступили черты бывалого повесы и опытного тусовщика. Впервые секунды настроение из-за сделанного открытия у Гончарова немного испортилось. Но потом он решил, что это не такой уж плохой талант. Да, мозги своим начальникам он может пудрить без особого труда. Но зато, какой он быстрый, сообразительный, и, наверное, просто незаменимый при переговорах.
   Зайдя в кафе, они прошли к стоящему у самой стены столику. До стойки бара отсюда было немного далековато. Но Гончаров не любил когда рядом крутиться бармен. Потому попросил Баршева выбрать именно этот столик.
   -- Ну, я пойду, закажу нам чего-нибудь! -- Воодушевленно объявил Баршев.
   -- Нет, постой! Я сам схожу! -- Неожиданно решился Гончаров. Испросил пожелания спутников и уверенной походкой направился в сторону бара.
  
  
   Несколько секунд Анна смотрела на удаляющуюся спину "отца". Надежную спину сильного человека. Но если бы вдруг с неба начали валиться бомбы, то Брылова в последнюю очередь стала бы прятаться за эту спину. Потому что страшно. Потому что она боится, что с ней будет также как с мамой.
   Вспомнив, что хотела задать старлею один вопрос, Анна перестала провожать взглядом Гончарова и будто невзначай произнесла:
   -- Мы с ним не очень ладим. Но вы не беспокойтесь, я все равно рада, что мы встретились здесь.
   -- Это ваши дела! -- Улыбнулся Баршев.
   Анна ответила приветливой улыбкой. Дождалась того момента когда ей, казалось, собеседник сражен ее красотой и готов выложить все секреты, лишь бы несколько минут всецело владеть ее вниманием. И проговорила:
   -- И все-таки удивительное совпадение! Не ожидала, что мы все встретимся в таком месте. Я бежала от своих проблем. А вы с Гончаровым...
   Пауза затянулась лишь на несколько секунд.
   Глаза Баршева как-то странно блеснули. То ли радость самца, то ли лукавство все понимающего человека. В общем, Анна не успела разобраться, а старлей уже произнес:
   -- А мы с Гончаровым летим с места столкновения военных и террористов, которых возглавлял Михаэль Шульц.
   -- Не поняла, -- удивленно протянула Анна. -- А вы-то почему занимаетесь поимкой этого преступника?
   Баршев поцокал языком. Рассеянно потянулся и медленно произнес:
   -- Да нет, мы как раз не занимаемся его поимкой. Просто подполковник Гончаров курирует поисковые работы безопасницы Елены Шмелевой. А я на время заменяю Максима Ростова. У него каике-то там сверхвлажные дела. Он кому-то там дал слово, что не выйдет на работу в ближайшие дни. Потому попросил меня. Но, думаю, мне недолго заниматься этим делом. Максимум через сутки он примчится, и проверит насколько качественную помощь я оказываю подполковнику Гончарову.
   Старлей замолчал, а Брылова несколько секунд не могла выговорить ни слова. Неужели она в чем-то ошибается?!
   -- Так, значит, он не отказывался от поисковых работ Елены Шмелевой? -- Почти шепотом проговорила потрясенная Анна.
   -- Нет, говорю же, он хотел приступить к ним. А пока попросил меня. Я у него вроде правой руки. Заменяю в самых экстренных ситуациях.
  
  
   Вернувшись на свое место за столиком, Гончаров не спешил открывать рот и усиленно размышлял над тем какие темы не вызовут отторжения у Анны. Погрузившись в себя, он не сразу заметил, что атмосфера за столиком в его отсутствие значительно изменилась. И когда официант на гравиподносах доставил заказанные блюда, то Анна и Баршев неожиданно обменялись парой шуток. "Дочь" уже не выглядела отстраненной. Она улыбалось молодому старлею. И вдруг, повернувшись в сторону притихшего Гончарова, совершенно искренне улыбнулась и ему. От неожиданности подполковник чуть не свалился со стула. Придя в себя, он решил осторожно узнать, что так повлияло на настроение девушка. Но Брылова, опередив его, немного смущенно произнесла:
   -- Надеюсь, ты не будешь ругать старлея за то, что он открыл мне содержание вашей работы? Тем более я считаю, что имею на это право. Лена Шмелева для меня больше чем просто напарница. Иногда мы общаемся как самые настоящие подруги. Потому мне очень важно то, насколько успешно проходят ее поиски.
   -- А-а-а... -- Только и смог протянуть Гончаров.
   Выходит, что его работа сейчас была очень полезна для сближения. Комиссия на станции "Амон-Ра", сама того не желая, подарила ему прекрасный шанс хотя бы что-то исправить в их отношениях. А он еще пытался избавиться от курирования поисковых работ.
   -- Не стоит меня благодарить, -- проговорил подполковник. -- Мы с лейтенантом просто исполняем приказ вышестоящего командования.
   -- Но вы ведь неплохо исполняете приказ? Насколько я поняла, уже есть первые результаты.
   Гончаров кинул взгляд на сосредоточенно жующего Баршева. Казалось, тот нисколько не смущался своей излишней болтливости. Ведь это еще надо постараться за такое недолгое отсутствие своего прямого начальника раскрыть все секреты расследования.
   -- Ну, мы еще не выполнили свою главную задачу -- не нашли госпожу Шмелеву. А все последние данные -- не больше чем предположения.
   -- Но ведь был зонд, который зарегистрировал корабль?!
   -- Был, -- озадаченно протянул подполковник.
   -- Тогда Лена может быть где-то очень близко! Вам лишь надо лучше искать!
   -- Этим мы и займемся в ближайшее время! -- Решил прийти на помощь начальнику Баршев.
   -- Но зачем вы прилетели на Землю?
   -- А вот на этот вопрос мы, к сожалению, не можем ответить, -- Баршев состроил сокрушенную мину.
   -- Ну пожалуйста!
   -- Нет.
   Подполковник поразился той силе убеждения, которая сквозила в голосе Баршева. Пожалуй, такому его мог научить только один человек.
   Анна немного надула губы. Но по глазам подполковник видел, что старлею удалось остудить ее пыл. И он вдруг решился задать уже давно мучащий его вопрос:
   -- Аня, а куда ты сейчас?
   Брылова отложила вилку, промокнула полные, четко очерченные губы салфеткой и задумчиво произнесла:
   -- Домой на Марс. Мне нужно придти в себя. Постараться избавиться от неприятных воспоминаний.
   Гончаров немного поразмыслил, и осторожно проговорил:
   -- А что если тебе слетать на настоящий отдых? Например, на орбитальную станцию "Амон-Ра". Я за несколько минут смогу достать тебе хорошую путевку. Ведь что если не новые впечатления ты ищешь?
   -- Нет, не стоит, -- протянула Анна. -- Я лучше побуду дома. А когда немного окрепну, то буду летать в тренажерный центр СБС.
   -- Так ведь на "Амон-Ра" тоже есть прекрасные спортивные комплексы. Первую недельку понежишься в роскошном номере отеля. А потом начнешь ходить в укомплектованный дорогими тренажерами спортзал. В таких условиях ты быстро поправишься и наберешь хорошую форму.
   -- Не надо мне все это, -- немного нахмурилась Анна.
   -- Ну хоть раз позволь мне помочь тебе чем-то? И не беспокойся за Елену Шмелеву. Мы обязательно ее найдем. Она действительно должна быть где-то поблизости. И как только мы провернем на Земле свои дела, то у нас появятся все шансы быстро ее найти.
   Анна улыбнулась чему-то. Возможно, представила, как будет хорошо, если подруга вернется целой и невредимой. Затем глянула на замерших напротив нее мужчин и махнула рукой.
   -- Ладно! Давайте слетаю на вашу станцию. Давно уже хотела посмотреть на Солнце из этих знаменитых комнат обзора.
   -- Ты не пожалеешь, -- выдохнул Гончаров, и полез в карман за подавшим голос коммуникатором. Наверное, за ними уже прибыл посадочный модуль. Но прежде чем они с Баршевым отбудут на поверхность, он сделает еще один звонок, чтобы обеспечить своей дочери одну из самых дорогих путевок.
   Выслушав сообщение, пришедшее на коммуникатор, Гончаров невзначай скользнул взглядом по бокалу, из которого пила Анна. С края тянулась тонкая, почти незаметная трещина. Подполковник не был суеверным человеком, но увиденная деталь немного подействовало на него. И когда он делал звонок, чтобы заказать путевку для Анны, голос его чуть дрогнул.
  

8

  
   Давно Шульц не был на базе. За время странствий по Солнечной системе он как-то привык к мысли, что лаборатория в подледном океане Европы -- это знакомое ему укромное место. Его собственность. Но следуя за Тороповым по бесконечным коридорам он все больше склонялся к тому, что вся его база представляет собой три сотни людей и привезенное ими барахло. А стены из удивительного металла, сложная электроника и механизмы -- это все по-прежнему не принадлежит ему. Чужая лаборатория просто приютила Шульца и его людей в своих стенах на время. И как только вернувшиеся хозяева или проснувшийся сторожевой механизм решат, что время для гостеприимства закончилось, то всем людям придется убраться подальше. Конечно многие устройства, благодаря упорной работе инженеров, удалось понять. Но по оценкам тех же инженеров не исследованной толком аппаратуры оставалось восемьдесят процентов. Причем добрая половина из этих устройств представляла собой действительно серьезную систему, вплоть до мощного оружия, а не какую-то сложную, но вполне безобидную игрушка, как продемонстрированная недавно прибывшему Шульцу местная "голографическая заставка". Уверенность в завтрашнем дне внушала только одна очень любопытная особенность: все устройства были приспособлены для удобного использования существами, имеющими антропоморфное строение тела. Более того, одна из исследованных инженерами виртуальных систем, позволяющая в "прямой связи" с компьютером делать сложные вычисления, работала в соответствии с физическими возможностями мозга человека. Правда после парочки неудачных опытов ученые внесли поправку: система работала в соответствии с потенциальными возможностями человеческого мозга. То есть развитости умников рискнувших своей жизнью оказалось недостаточно, и они просто сошли с ума во время сеанса "прямой связи" с местным компьютером. И все же большинство устройств в лаборатории притягивали людей, чем-то неуловимо приковывали их взгляды; обводы электронных панелей, ручек управления, программных кнопок были рассчитаны для удобного использования человекоподобными существами.
   Обдумывая все это, Михаэль не заметил, как они зашли на платформу лифта, которая проходила через все уровни подводной лаборатории. Сейчас платформа с тихим щелчком утвердилась на самом нижнем -- девятом уровне.
   Не задерживаясь на месте, Торопов бодро зашагал вперед по широкому прямому коридору.
   Вначале коридор был совсем пуст. В белых стенах, тянувшихся по обеим сторонам, не было видно ни одной двери. Но вскоре коридор резко пошел вниз и, в конце концов, расширился в просторный высокий зал.
   Шульц быстро осмотрелся. В стенах зала поблескивали овальные разнокалиберные двери. По ту сторону их находились камеры с подопытными животными. Сложная система управления, расположенная в центре зала, позволяла создавать в каждой камере самые разные условия. Так задавались: температура, влажность, химический состав и скорость движения воздуха; тип и интенсивность освещенности; радиационный и электромагнитный фон. Кроме этих распространенных параметров ученые нашли программы еще для целой кучи совсем уже специфических условий.
   Пройдя к торчащей из пола панели управления, Торопов вдавил несколько сенсоров. Затем пробежался взглядом по развернувшемуся голоэкрану, удовлетворенно хмыкнул и повернулся к застывшей во главе с Шульцом группе.
   -- Ну что члены контрольной комиссии? С каких камер начнем осмотр?
   Михаэль оглянулся на бойцов и подумал, что они сбились в кучу словно бараны. В Таком положении в них удобно стрелять. Один разряд выставленного на полную мощность энергометателя и от людей останутся одни головешки. Похоже, Вебер уловил недовольный взгляд шефа, и, спустя несколько секунд, все немного рассредоточились.
   Сделав несколько шагов по направлению к управляющему, Шульц широко взмахнул рукой и громко произнес:
   -- Где ученые?
   -- Какие учены? -- Изумился Торопов. Впрочем, удивление отразило только на его лице, глаза же остались внимательными и холодными.
   -- Ты прекрасно знаешь, о чем я, -- нетерпеливо сказал Шульц и попытался прочитать скользящие по голоэкрану строчки.
   -- Ты имеешь в виду тех ребят, которые раньше сидели здесь? -- Невозмутимо осведомился Торопов.
   -- Да, Борис! Здесь раньше сидела целая дюжина яйцеголовых. Потому что эта штука за тобой -- одна из самых сложных систем в подводной лаборатории. После того как нам удалось ее запустить мы смогли освоить лишь пять процентов загруженных в нее программ. И даже такой ничтожный процент позволил нам развернуть здесь целую исследовательскую деятельность.
   Торопов медленно развел руками. Непринужденно произнес:
   -- Так теперь все эти ребята больше не нужны. Ты разве не понял?
   -- Как это не нужны? -- Спросил Шульц, чувствуя, как по позвоночнику пробежал холодок.
   -- А вот так! Не прошли и две недели с твоего отъезда как мы разобрались с новой программой, загруженной в этот блок управления. Это самая большая, головная программа блока. Если провести грубую аналогию -- это операционная система. Благодаря ее полной активации блок управления камерами лаборатории заработал в автоматическом режиме. Нет теперь надобности привлекать целую ораву яйцеголовых, чтобы они вручную запускали те или иные дочерние программы и следили, чтобы ни какие процессы не конфликтовали друг с другом. "Операционная система" делает это не только сама, но и намного лучше, чем получалась у нас. На третьи сутки мы даже заметили улучшения в состоянии некоторых наших подопытных. Так что наши эксперименты могут еще пойти в гору.
   Несколько секунд Шульц недоуменно пялился на расслабленного с виду Торопова. Затем перевел взгляд на живущий своей жизнью главный голоэкран. И снова посмотрел на безмятежного Торопова.
   Страшная догадка, словно молния пронзила Михаэля.
   Борозды на лифтовых колоннах на верху, возможное освобождения хемотварей, странное поведение управляющего. Мало-помалу, головоломка начинала складываться. Правда, впереди был еще самый трудный вопрос, ответ на который Шульц не надеялся когда-нибудь получить. Потому что он касался личности Торопова. Одного из самых сильных не только физически, но и психически людей во всей Солнечной системе. Вопрос о том, как этот сильный человек, ходячий эталон здравого смысла, решился на такой безумный поступок.
   -- Ты сдурел?! -- Наконец опомнился Шульц. -- Какого хрена ты вытворяешь?!! От тебя я такого не ожидал. Скорее уж от себя...
   По лицу Торопова пробежала легка тень. Он по-прежнему спокойно смотрел в глаза Михаэлю и, казалось, не собирался ничего объяснять.
   -- Я спрашиваю, как вы до такого додумались?! -- Брызгая слюной, проорал Шульц. -- Как вы доверили охрану и регулирование условий в камерах незнакомой, неизученной до конца машине? Это же сложнейший искусственный интеллект! Откуда вы знаете, что у него на уме?
   Управляющий позволил себя снисходительную улыбку. Затем приблизился к главной панели управлению и положил на нее руку. В какой-то момент Михаэлю показалось, что он сделал это с какой-то собой осторожностью. Или даже лаской!
   -- Ты не прав, Михаэль, -- спокойно проговорил Торопов. -- Этой машине можно доверять. Тебя просто долго не было и ты не понимаешь, что она приняла нас, признала в нас своих новых хозяев. И готова предоставить все свои возможности. Ты только представь! Она может открыть весь полный цикл исследований разработанный бывшими хозяевами! Это значит, что мы сможем подчинить себе всех хемотварей обитающих в подводном океане. Мы станем их полноправными хозяевами.
   Сделав над собой большое усилие, Шульц унял приступ ярости. Медленно произнес:
   -- Скажи мне: ты устанавливал "прямую связь" с блоком управления?
   -- Да, мне это удалось, -- не скрывая гордости, подтвердил Торопов. -- Теперь я лучше всех знаю, как устроена эта машина. -- Сделав небольшую паузу, управляющий прищурил свои маленькие глаза и вкрадчивым голосом продолжил: -- Знаю, ты немного напуган, Шульц. Но это просто с непривычки. Слишком много новостей на тебя свалилось за последние минуты. Ты должен их принять. Смириться. Просто довериться. Ведь без меня тебе не обойтись?
   -- Да, наверно, не обойтись, -- как робот произнес Михаэль.
   -- Значит, продолжим осмотр объекта? -- Осведомился Торопов.
   Несколько секунд Шульц размышлял. С одной стороны, находиться на нижнем уровне с этим свихнувшимся солдатом очень опасно, но дать резкий отказ и подняться на другие уровни лаборатории может быть еще опаснее. Торопов примет это как недоверие к себе и задействует какой-нибудь план "Б", по которому на верху Шульца уже ждет преданная управляющему группа людей и готовая в любую минут привести в исполнение самый жесткий приказ. По логике вещей лучше будет действовать осторожно, без резких движений. Шизофреники на подобии Торопова любят, когда поддерживают их "легенду" и действуют в рамках их "мира". Так Шульц и поступит. А попутно будет оглядываться по сторонам, и оценивать ситуацию. Как только он поймет какая в действительности обстановка на базе, то сразу же перейдет к активным действам. А пока следует подыграть этому придурку.
   -- Конечно! Я же собирался произвести обязательный осмотр, -- дружелюбно произнес Шульц и постарался выглядеть как можно более естественно. Играл же он удачно свою роль, когда готовил операцию на "Красном рае". Что ему какой-то свихнувшийся вояка?! Даже высшие менеджеры с несколькими образованиями, среди которых наверняка есть связанные с психологией, безотказно верили ему!
   -- Ну, может я тебя напугал всеми этими новостями? -- Пожал плечами Торопов. -- Если хочешь, то можешь сначала провести осмотр базы и убедиться в том, что все люди тебе по-прежнему верны.
   Шульц едва заметно заскрипел зубами от досады. Ведь он не мог быть до конца уверен, способен ли верить ему Торопов. И потому лучшее что могло бы быть в данной ситуации -- это скачок в "ускоренный режим". Но беда в том, что Михаэль не мог себе этого позволить.
   -- Признаться, ты действительно заставил меня побеспокоиться, -- следя за тоном, произнес Шульц. -- Но ты ведь меня знаешь. Я могу быть вспыльчивым. Но умею очень быстро отходить
   -- Это так.
   -- Ну, вот я и отошел, и понял что несмотря ни на что ты мой самый ценный кадр. Все эти специалисты на базе, по сравнению с тобой, ничего не стоят. Я могу положить их как мясо в любом сражении и затем набрать новых. Но если погибнешь ты, я навряд ли найду профессионала равного тебе и согласного преданно служить мне.
   -- Ты мне льстишь, -- улыбнулся Торопов.
   Шульц выхватил взглядом эту улыбку. Она показалась ему искренней. И он решил, что добился нужно эффекта. Управляющей поддался его актерскому таланту. И теперь думает, что шеф по-прежнему уверен в нем.
   -- Я просто сказал что думаю, -- спокойно произнес Михаэль и предложил: -- Может, начнем осмотр камер?
   -- Каких камер? Тех где хемотвари находятся в естественных условиях?
   Отставной генерал подумал и решил, что будет естественнее, если он будет играть прежнего упрямца и захочет проверить камеры, где сидят хемотвари, одетые в "костюмы среды".
   -- Нет, давай посмотрим новый проект. Меня интересует, чего вы достигли в использовании "костюмов среды"?
   -- Твое право, -- качнул головой Торопов и, подняв над панелью управления руку, вдавил один из сенсоров.
   Тут же у правой стены с рядом кругом блестящих дверей вспыхнула дополнительная подсветка.
   Следуя за Тороповым, Шульц направился к ближней камере. Когда они оказались перед самой дверью, он увидел, что на ней зажегся порядковый номер АО-5, а окошко электронного замка озарилось зеленым светом.
   Недолго думая, управляющий прикоснулся к окошку замка и плита двери начала медленно отходить в сторону. В принципе на самой двери находилась специальная оптическая аппаратура для осмотра помещения, ни говоря уже о видеокамерах, передающих изображения на экраны блока управления в центре зала. Но для исследователей, конечно, было интереснее увидеть все своими глазами. Так сказать "прикоснуться" к объекту исследований. А это было возможно и без облачения в защитные скафандры, так как внутри помещения царила пригодная для человека атмосфера. Точнее говоря, там были точно такие же условия как на Земле. Ведь целью эксперимента в лабораторных камерах этого проекта ставилось создание существ, способных свободно воевать в условиях, к которым привыкли люди. А учитывая природные данные хемотварей, они должны были не только не уступать людям в схватке, но и значительно превосходить их.
   Оказавшись в камере, Шульц незаметно для себя вырвался вперед. А когда с разгону прошел до самой перегородки из ослепительно горящих силовых прутьев, то несколько секунд просто не мог оторвать взгляд от находящихся по ту сторону существ. Он даже не услышал небольшую возню, произошедшую у него за спиной. А когда, наконец, оглянулся, то увидел встающую на свое место дверную плиту.
   Михаэль предпринял отчаянный прыжок, но массивный, толстый кругляш уже встал в дверной проем.
   Зная, что в помещении должны работать микрофоны, Шульц угрожающе прокричал:
   -- Что за шутки Торопов?! Мы же договорились без сюрпризов. Немедленно открой мне дверь!!
   Какое-то время стояла относительная тишина. Затем встроенные динамики камеры донесли неестественно спокойный голос управляющего:
   -- Прости, Михаэль! Я не хотел запирать тебя. Это сделал ОН.
   -- Кто "он"?
   -- Ну то есть "она" -- головная программа блока управления.
  

9

  
   Гончаров повернул голову и наткнулся взглядом на темный диск иллюминатора. Все правильно: посадочный модуль сейчас проходит плотные слои атмосферы и, чтобы не повредилось хрупкое стекло, иллюминатор прикрыла защитная заслонка. Впрочем, у него есть еще одна возможность видеть то, что происходит за бортом. В салоне установлено целых два обзорных экрана, на которые может передаваться картинка с термостойких видеокамер. Правда качество изображения оставляет желать лучшего. Да и зачем оно нужно сейчас это качество? Кругом лишь огромный воздушный океан планеты. А до поверхности еще лететь и лететь. Подумав, Гончаров решил занять себя чтением последних общественных новостей. Достал личный коммуникатор и, перед тем как развернуть небольшой голографический экран, покосился на занявшего соседнее кресло Баршева. Подполковник не любил когда наблюдают за тем, какие новости он просматривает. Но, кажется, старший лейтенант благополучно дремал. И это не удивительно, ведь парень почти не смыкал глаз за время их путешествия к группе астероидов "Троянцы".
   Как всегда первые страницы информационных порталов занимали новости об освоении новой планеты "Деметра". Разумеется, ушлые журналисты не утомляли читателей хозяйственными и научными подробностями освоения. Зато взахлеб и с явным приукрашиванием описывали недавние аварии грузового транспорта на орбите "Деметры" и то, сколько выделенных на освоение средств уже успели присвоить себе чиновники. Кроме этих скандальных статей еще довольно часто приводилась информация по нашумевшей катастрофе в "Красном рае". Правда, по небольшому размеру новостей было видно, что журналисты уже значительно утратили интерес к этой теме. Даже факт того что главный виновник аварии -- Михаэль Шульц -- до сих пор на свободе не вдохновлял шустрых писак. Отметив это, Гончаров мысленно усмехнулся. Ведь как только информация о столкновении военного судна с кораблем Шульца просочиться, то тему катастрофы в "Красном рае" будут перемывать с новой силой. В глазах общественности Шульц станет еще более известным бандитом. Тем по чьей вине исчез целый военный корабль, на котором служило много молодых моряков оставивших на планетах свои семьи.
   Закончив с общими новостями, подполковник по привычке заглянул на страницу рейтингов СБС. Первое место среди безопасников по-прежнему занимал сотрудник "особого отдела" Максим Ростов. Судя по отзывам посетителей люди до сих пор считали, что только благодаря ему катастрофа в "Красном рае" не унесла много жизней. И вообще люди зрелого возраста считали Ростова безопасником, который действительно заслуживает доверия. Многие даже признавались, что хотели бы иметь такого сына. А молодому поколению, преимущественно его женской половине, просто нравилось смотреть коммерческие видео СБС, где майор Ростов с мужественным лицом прыгал с крыш или переплывал реки и в итоге спасал от неминуемой гибели ребенка или симпатичную девушку. Большего юным леди и не надо было. Они пересматривали по нескольку раз ролики, собирали все проникшие в сеть фотографии Ростова и, как слышал Гончаров, даже предпринимали серьезные попытки сделаться спутницей жизни известного безопасника. На одной из страничек, которую подполковник открыл, от нечего делать щелкая по ссылкам, обнаружилась фан-группа даже Стаса Баршева, разумеется, рассматриваемого как верного оруженосца главного героя.
   Увидев фото старлея Гончаров невольно обернулся к сидящему с закрытыми глазами Баршеву. Тот, кажется, все еще крепко спал и не знал, чем в данный момент занимается начальник.
   Через пару минут Гончаров, наконец, свернул голографический экран коммуникатора и глянул в сторону иллюминатора. Защитная пластина уже исчезла, и через толстое стекло можно было увидеть небо. Небольшая вибрация, которая владела посадочным модулем, когда он проходил плотные слои атмосферы, тоже утихла. Скорее всего, до поверхности им оставалось всего несколько минут.
   Обычно в такие моменты Гончаров пытался подумать о делах, сосредоточиться на предстоящей встрече. Но сейчас в голову почему-то лезли совсем другие мысли. Он вспомнил какое грустное лицо было у его дочери. Ее изумительные черные глаза то и дело поблескивали. Она улыбалась очень редко, обычно, когда Баршев выдавал особенно удачную шутку. И ему она один раз улыбнулась. Гончаров многое бы отдал за то, чтобы это улыбка сверкала перед ним намного чаще.
   Незаметно для подполковника сопереживание дочери сменилось легким раздражением, а затем и открытой неприязнью к Максиму Ростову. Он вспомнил их первую встречу, то, как майор был невежлив и высокомерен. И хоть он, в конце концов, согласился принять предложение Гончарова, выполнил он это не так как ожидал подполковник, то есть прислал вместо себя напарника. И хоть Баршев оказался довольно смышленым безопасником, Гончаров все равно злился. Неожиданно в памяти ярко всплыли страницы рейтинга СБС, улыбающийся белозубой улыбкой майор и самый большой коэффициент доверия общественности. Почти машинально Гончаров залез в карман и снова извлек коммуникатор. Запустив библиотеку с архивными файлами, подполковник включил поиск и несколько секунд ожидал, когда появятся нужные ему документы. "Ага! Нашел!" Гончаров судорожно пролистал один из многостраничных документов: "Нецелевое использование средств, злоупотребление служебными возможностями, занятие личными делами в рабочее время..." Перечень нарушения устава СБС был просто впечатляющим. На миг подполковника кольнула совесть. Но он отчетливо представил перед собой печальное лицо Анны и решительным нажатием нужного сенсора отправил найденные документы в "избранное". Как только появится время, он обязательно займется этим делом. Ведь надо же чтобы один из самых авторитетных рейтингов был еще самым правдивым.
   Справа заворочался Стас Баршев. Подполковник спохватился и поспешно убрал коммуникатор в карман.
   -- Мы уже прилетели? -- Послышался заспанный голос старлея.
   -- Да, кажется, идем на посадку, -- сухо ответил Гончаров и попытался, наконец, сосредоточиться на прямой цели этой поездки.
   Тем временем модуль отключил реактивные двигатели. Снаружи донеслось завывание посадочных турбин. По салону прокатилась парочка ощутимых толчков. Циклопические строения полигона за стеклом иллюминатора стремительно затянулись песчаным облаком.
   Наконец модуль утвердился на плитах посадочного поля. С полминуты ничего не происходило. Затем из-за перегородки отделяющей пассажирский салон от отсека полуавтоматического управления появился сержант и сделал знак, что офицеры могут подниматься со своих мест.
   Оказавшись на улице, подполковник втянул ноздрями сухой разогретый солнцем воздух и глянул на старлея.
   -- Ну как? Отдохнул? Готов снова приняться за работу?
   Всегда оживленный, ловко находящий нужные слова Баршев как то вяло качнул головой и неуверенно произнес:
   -- Я к вам обязательно присоединюсь, подполковник. Но на полдня мне нужно слетать в Москву. За это время вы все равно только добьетесь назначения конкретного времени с нужным нам чиновником.
   -- Ты можешь мне понадобиться, чтобы делать периодические звонки. Ведь эти канцелярские крысы в приемной сами не побеспокоятся.
   -- По контракту о содействии у меня есть право отлучиться на некоторое время, -- качнул плечами Баршев. -- А вы пока найдите какого-нибудь сержанта, чтобы выполнял рутинную работу. Ведь с выделением средств, по-моему, нет проблем?
   -- Так-то она так, -- протянул подполковник, и вдруг, сделавшись предельно серьезным, произнес: -- Едешь к своему другу?
   Баршев поднял глаза и удивленно посмотрел на Гончарова. Затем осторожно, следя за реакцией начальника, проговорил:
   -- Вы как-то не одобряете это?
   -- Лишь на столько, насколько не хочу остаться без хорошего помощника, -- выдавил Гончаров, чувствуя, как холодная улыбка буквально застывает у него на лице.
   Кивнув, Баршев быстро зашагал по кромке взлетного поля и скоро скрылся в облаке пыли поднятой одним из многочисленных модулей.
  

10

  
   На космопортах СБС Ростов бывал довольно часто. В основном для того чтобы найти походящий транспорт. Работать приходилось на различных планетах -- Венере, Марсе, Земле, Луне -- и для полетов между ними требовалось что-то посерьезнее тельдера. Последний, впрочем, был незаменим для орбитальных перелетов между базами СБС и комфортабельнее при спуске на поверхность планеты в отличие от примитивного посадочного модуля.
   На этот раз пришлось подождать больше чем обычно. И хотя в зарезервированной для "особого отдела" зоне находилось достаточно транспорта, Максим не мог воспользоваться даже тильдером, так как не имел специального разрешения. Запрос, посланный в Управление "особого отдела", гулял по бюрократической цепочке добрых два часа. А вся беда в том, что непосредственного начальника отдела Александра Давыдова -- высокого и крепкого, несмотря на возраст безопасника -- не было на рабочем месте по причине срочной командировки. Приготовить же себе заранее новое разрешение Максим не удосужился. После небольшого отпуска с Анной Брыловой он планировал посодействовать миссии подполковника Гончарова, а там бы не потребовались личные разрешения на транспорт. Но все сложилось по совершенно неожиданному сценарию. И теперь он нуждается в срочном транспорте, способном быстро доставить его до станции "Амон-Ра".
   Слоняясь по территории космопорта в ожидании заветного разрешения, Максим стал невольным свидетелем работы рядовых спасателей и безопасников. Не все ребята были молоды, некоторым было уже за сорок. Впрочем, они не хуже молодых помогали загружать грузовые транспорты и очень даже резво курсировали между разнокалиберными космическими кораблями, исполняя те или иные поручения. Максим вдруг понял, что давно не обращал внимания вот на таких простых служак. Да и где он мог на них обратить внимание? Даже на полигонах СБС он в основном проводил осмотр молодых офицеров, будущих командиров и начальников. А в сложных спасательных операциях, в которых ему приходилось принимать участие в последнее время, были тоже далеко не простые спасатели -- все большие специалисты с высшим образованием, а в последний раз даже два олимпийских чемпиона по стрельбе встретились. Что и говорить! Забрался он высоко. И при определенных усилиях уже в этом году может занять какой-нибудь кабинет в штабе. Но не хочется оставлять "особый отдел", хочется еще поработать под крылом старика Давыдова. Ведь этот человек в свое время немало сделал для него. То есть стал не только примером, но даже пару лет играл роль опытного наставника.
   Внезапно по спине пробежал неприятный холодок. Майор замедлил шаг и остановился у высокого сетчатого ограждения.
   Всплывший в памяти разговор с Баршевым, после двухчасового наблюдения за трудягами в космопорте, навел Ростова на новую мысль. Причем такую мысль, от которой становилось жутко холодно. Она заключалась в том, что он не так уж прочно держится на набранной им высоте. И не пришлось бы терпеть большую боль, когда придется скатываться с этой карьерной вершины.
   ... Баршев опрокинул в рот бутылку минеральной воды. Кадык старлея заходил, как рычаг ручного насоса. Наконец, содержимое бутылки перекачивало в разгоряченный организм безопасника, и он умиротворенно выдохнул:
   -- Холодная!
   -- Я думал, ты вдоволь напился на орбитальной станции, -- заметил Ростов.
   -- Так сколько времени прошло! -- Возмутился Стас. -- Сначала изнурительный спуск на посадочном модуле. Затем целый час в том песчаном космопорту Северной Африки.
   -- А что ты там целый час делал? Вы же почти сразу расстались с Гончаровым.
   Старлей протер слипающиеся глаза -- все-таки отдых в посадочном модуле после нескольких бессонных суток оказался слишком коротким -- и медленно проговорил:
   -- Ну, зашел я на пару минуток в портовое кафе, чтобы отгородиться от этой пыли и рева машин. Набрал на коммуникаторе номер подруги и передал ей, что со мной все нормально. Все-таки с самого отлета в группу астероидов "Троянцы" меня не видела. Потому наверно и разговор у нас получился не очень коротким.
   -- Да уж, -- ухмыльнулся Максим. -- Как, кстати, твоя Полина? Уже оставила попытки заставить тебя жениться на ней?
   Баршев махнул рукой, словно собирался отогнать черта и тихо проворчал:
   -- И ты туда же! Молодой я еще чтобы позволить ей накинуть на себя аркан...
   -- Ладно, -- кивнул Максим. Сейчас у него было не то настроение, чтобы доставать друга по этой теме, и он уже с серьезным видом продолжил: -- Значит, Анна знает, что я не отказывался от участия в спасательной миссии Лены Шмелевой?
   Стас одним движением смял зажатую в руке бутылку и произнес:
   -- Знает. Только навряд ли уже готова встретить тебя с распростертыми объятиями. За тобой еще немало грехов. Зачем ты вообще связался с этой Некрасовой?
   Ростов поморщился при упоминании фамилии начальника Подразделения по предотвращению возможных угроз и быстро сказал:
   -- Я лишь хотел сделать как лучше. Выпросить нам дополнительных полномочий. Но, видимо, немного не рассчитал. Ольга Владимировна властная и одновременно впечатлительная женщина. Она легко поддалась на флирт, но дальше, следуя привычке все делать самой, решила забрать меня на "свидание" из квартиры. Будь она обычной женщиной, то дожидалась бы, когда я приеду за ней.
   -- Придется тебе как-то загладить вину, -- пробормотал Баршев. -- Некрасова не последняя фигура в СБС. Может и наложить какие-нибудь санкции.
   -- Как только разберусь с Анной, то сразу же сделаю ей звонок, -- сквозь зубы пообещал Максим.
   Баршев с сомнением кивнул и осторожно поинтересовался:
   -- А кто такая эта Вероника?
   -- Внучка Эрнеста Фадеева.
   -- Что?!
   -- Да, я добился встречи с этим упрямым стариком. Но перед этим спас его, надо сказать довольно милую, внучку от каких-то уродов. На вид обычные уголовники Южного округа Маринера. Такого добра там навалом.
   -- Вот откуда у тебя этот порез на плече, -- заметил Баршев. -- И что, кстати, с это внучкой? Она всерьез положила на тебя глаз?
   Прежде чем ответить, майор подозрительно покосился на старлея. Потом хитрым тоном произнес:
   -- Иногда кажется, что ты мне завидуешь...
   -- Да нет! -- Притворно отмахнулся Баршев. -- Фанатки это зло! Я всегда был за труднодоступных, но зато здоровых на голову девчонок.
   -- Ладно, не заливай, -- протянул Максим. -- Лучше скажи, что там не в порядке с Гончаровым? Ты обмолвился, что он как-то на тебя не так посмотрел при упоминании моей персоны?
   Лицо старлея сделалось серьезным. По-настоящему серьезным за весь разговор. Старательно подбирая слова, он сказал:
   -- Мне, кажется, ему сильно не понравилось, что из-за тебя Анне приходиться страдать.
   -- По ее словам он у нее то же не вызывает приятных воспоминаний. -- Максим выдержал паузу и добавил: -- Тем более мне надо помириться с Анной. Если штабной подполковник разойдется, то у меня уже никогда не появиться шанса, узнать что-то о гибели моих родных.
   -- Да ладно тебе. Ты всегда прорывался!..
   Последние слова Баршева растворились, чей-то низкий и сильный голос за спиной сообщил:
   -- Господин майор, это вы ждете разрешения на транспорт?!
   Взгляд Максима прояснил, он резко развернулся на каблуках и обозрел космопорт, на который уже начали спускаться сумерки.
  

11

  
   На подводной лаборатории все действительно будто создавалось под людей. Незнакомые программы в незнакомых машинах управлялись ни каким-то сложным языком -- хотя и он присутствовал -- а четкими образами. Голоэкраны просто выдавали интуитивные картинки, и исследователям Шульца оставалось нажимать на сенсоры, вспыхивающие нужными изображениями. В течение пяти лет, в ходе сложного исследования, во все тонкости которого Михаэль даже не пытался вдаваться, были разработаны специальные интерфейсы-программы, с помощью которых люди смогли работать с компьютерами посредством привычных языковых сенсорных клавиатур или голосовых управляющих систем. Но все-таки большинство электроники подводной лаборатории было создано для того чтобы ей управляли "мысленно". Поэтому и было предпринята парочка неудачных попыток работы с компьютерами "напрямую". Но мозги добровольцев оказались недостаточно сильными. Один после эксперимента сделался беспомощным, пускающим слюни ребенком, а другой и вовсе скончался спустя несколько дней. И вот вдруг Шульц узнает, что его управляющему Торопову, самовольно пошедшему на огромный риск, вдруг удалось установить "прямую связь" с центральным блоком управления камерами лаборатории и остаться после этого в живых...
   -- Я не причем, Михаэль! -- Раздался из динамиков голос Торопова. -- Повторяю: такое решения приняла головная программа блока управления.
   -- То есть, она уже у нас принимает решения? -- Осведомился Шульц, с трудом унимая поднимающийся страх. -- И о чем ты еще знаешь, Борис? Что она тебе сказала, когда установил с ней прямой контакт?
   Последовала длинная пауза. Шульц уже подумал, что Торопов не счел нужным отвечать или это электронное чудовище приняло новое решение: отключило динамики внутри камеры.
   -- Я многое узнал, -- послышался, наконец, голос Торопова. -- Наверное, поэтому я и изменился, Михаэль.
   -- И что конкретно?
   -- Много всего. Например, если говорить о самой лаборатории и о спутнике, на котором она находиться, то я узнал, почему человеческая цивилизация, казалось бы, уже освоившаяся за пределами Солнечной системы, так и не исследовала толком находящуюся у нее под боком Европу.
   -- Так ведь все считают, что здесь нечего и искать. К тому же здешняя среда очень неприветливая и требуется активное участие военных. А гражданское правительство не любит операции, где приходиться давать слишком много воли военным. Ты же сам знаешь.
   Динамики камеры донесли то ли легкий смешок Торопова, то ли кашель. Затем он произнес чуть хрипловатым голосом:
   -- Неужели ты веришь в эту ерунду Шульц? Тебе, бывшему военному, как никому должны быть известны мощности нашей цивилизации! Если бы мы действительно хотели, то могли бы распотрошить Европу за каких-то два месяца.
   На этот раз призадумался Шульц. В словах Торопова действительно была доля здравого смысла. Если откинуть все многочисленные статьи и репортажи СМИ Солнечной системы, а также установки высшего военного командования, то действительно не было вразумительных объяснений тому, почему все словно сторонятся ледяного спутника Юпитера. Ну не из-за парочки неудачных экспедиций ведь?
   -- Ну, и почему мы до сих пор не исследовали Европу? -- Медленно проговорил Шульц, косясь на скалящихся за силовой решеткой хемотварей.
   -- Все очень просто, Михаэль, -- донесся снисходительный голос Торопова. -- Огромный кратер, под которым расположена эта подводная лаборатория, и еще с десяток подобных кратеров -- на самом деле защитные устройства. Они создают силовые поля, которые не может уловить ни одно созданное нашей цивилизацией устройство. Зато эти поля активно воздействуют на оказавшихся в относительной близости людей. Если ты вдруг заинтересуешься статистикой аварий космических кораблей, то будешь очень удивлен, узнав сколько необъяснимых катастроф произошло именно рядом с Европой. Капитанам или членам команды, проходящих здесь кораблей, вдруг делалось плохо, выходили из строя энергореакторы, отказывала навигационная аппаратура. Даже у нашей цивилизации есть несколько видов подобного оружия. Неужели их не могло быть у могущественных существ создавших эту лабораторию?
   -- По-видимому, могло, -- немного растерянно протянул Шульц.
   В камеру долетело удовлетворенное хмыканье Торопова. И через несколько секунд он тем же гордым голосом продолжил:
   -- Все те немногие случаи, когда людям удавалось приближаться к Европе. Например, примитивные зонды в конце двадцатого и начале двадцать первого века или уже серьезные экспедиции освоившего космос человечества. Все это не какое-то везение, сбои в системах защиты. Нет, просто это было запрограммировано хозяевами. Ведь у нас должна была создаваться иллюзия, что мы все-таки исследуем этот спутник.
   -- Почему же эта система подпустила нас так близко? Мы даже нашли эту подводную лабораторию и сейчас активно используем ее под свои нужды? -- Проговорил Шульц.
   -- Потому что хозяева этой лаборатории решили возобновить исследования с хемотварями, -- удивительно быстро ответил Торопов. -- Но так как они сами находятся далеко и не могут пока непосредственно заняться этими работами, то решили прибегнуть к чужой помощи. Они хорошо знают природу человека и не сомневались, что появятся такие как мы с тобой Шульц и будут создавать для себя армию из настоящих монстров. Существующая автоматическая система содержит в себе всю необходимую программу исследований. Нам лишь остается выполнять ее указания.
   -- Подожди... -- выдохнул Шульц. -- Получается, теперь мы должны работать на эту автоматическую систему, чтобы произвести нужное количество монстром для этих неизвестных инопланетян, а потом мирно сложить лапки, когда они прилетят?
   -- Нас ждет щедрая награда, -- уверенно произнес Торопов.
   -- Во-первых, я не верю в эту награду, -- жестко проговорил Шульц. -- Во-вторых, я создаю этих тварей для себя! Для своих дел! Ты разве забыл, чем мы здесь занимаемся?!!
   -- Ты действительно не хочешь служить более благородной цели? -- Кротко произнес управляющий.
   -- Какой цели, Борис?! Что ты мелишь?
   -- Тогда тебя действительно нужно было запереть в одной камере с этими тварями, -- спокойно проговорил Торопов.
   -- Так значит, это сделал все-таки ты!
   -- Мы вместе с НИМ это сделали, Шульц. Потому что с тобой нам больше не по пути.
  

12

  
   Последние слова Торопова прозвучали как приговор. Шульц ожидал, что вот-вот его захватит вспышка гнева. Но ярость так и не приходила. Возможно, всему виной было то, что он до сих пор не восстановился после нескольких погружений в "ускоренный режим". И как следствие организм порою вел себя совершенно необычно. Вот и сейчас вместо злости и страха Шульц испытывал какое-то болезненное любопытство. Он пытался представить, как расправиться с ним бывший соратник: резко поднимет в камере температуру, изменит состав воздуха, или зальет камеру до потолка водой? Впрочем, ни одно из предположений не сбылось. Яркий свет, исходивший от силовой решетки, отгораживающей часть камеры, где находились хемотвари, значительно потускнел. А еще через пару минут силовая преграда совсем исчезла и Шульц смог свободно смотреть на "прирученных" обитателей ледяной Европы.
   Удивительные твари в отличие от серобактерий -- известных на Земле микроорганизмов использующих хемосинтез -- были куда больше. Самые крупные особи достигали в длину почти два с половиной метра. Глядя на них сейчас, уже не возникало сомнения, что их созданию поспособствовала очень развитая биоинженерия, а вовсе не матушка природа. То есть здесь использовались такие технологии, до которых людям попросту было еще очень и очень далеко.
   Находящиеся в камере хемотвари имели темно-красную чешуйчатую шкуру. На короткой толстой шее крепилась увесистая плоская голова. Тонкое обтекаемое тело по своей гибкости чем-то напоминало змеиное. По бокам тела торчало три пары коротких лап-плавников. Казалось, эти лапы-плавники могут быть полезными только в водной среде. Но Шульцу, из уже проведенных его людьми исследований, было известно, что хемотвари могут прекрасно передвигаться и на суши. Единственная проблема заключалась в том, что они не могли долго этого делать. Как только заканчивался запас питательных веществ в организме, хемотвари начинали резко слабеть, а, спустя короткое время, погибали. Их клетки подобно и примитивным земным серобактериям должны были содержать соединения серы, которые они уже с помощью происходящих в их организме процессов преобразовывали в энергию.
   Выход был найден. Собственно он уже давно был найден и хранился в памяти электронной аппаратуры лаборатории. Чем занимались специалисты Шульца, так это по крупице извлекали нужную информацию по экспериментам с хемотварями. То чего не хватало на данный момент, ученые дополняли своими гипотезами. Но, как правило, это отсебятина давала отрицательный результат. Мощные, удивительно сложенные существа, после самодеятельности ученых, дохли как нежные котята. Раз за разом воспроизведенные "костюмы среды" лишь отсрочивали смерть подопытных тварей.
   Насколько помнил Шульц раньше они пытались создать что-то наподобие эластичных костюмов-скафандров, внутри которых хемотвари должны были находиться в привычной им среде. Но у таких решений был очень большой недостаток: они сковывали движения. Твари естественно приходили в бешенство и рвали на себе чужеродную материю. Для решения этой проблемы могли подойти капсулы-баллоны с необходимой для хемотварей смесью, которые бы крепились на небольшой выемке, находящейся в верхней части их длинного тела. Некоторые ученные даже утверждали, что если предположить, что хемотвари действительно являются искусственно созданными существами, то возможно эта выемка в их теле сделана специально. И бывшие исследователи хемотварей использовали именно ее, чтобы надежно закрепить капсулы-баллоны с жизненно необходимой смесью. Но здесь возникали новые трудности, тормозящие переход к непосредственным испытаниям. Так по всем данным выходило, что твари поглощают нужные их химические соединения не одним каким-то органом, а множеством точек располагающихся по всему их телу. А специалисты Шульца еще не настолько хорошо знали строение хемотварей, чтобы направить во все эти основные точки трубки с нужной смесью.
   То, что сейчас Шульц видел перед собой, доказывало: ученым таки удалось найти все эти важные центры на теле. Хотя вероятнее всего это заслуга Торопова, который установил "прямую связь" с блоком управления лабораторией и выудил из него много новой информации. Возможно, даже этот блок управления сделал все сам, отфильтровал всю нужную информацию -- схемы, расчеты, инструкции -- и специалистам осталось лишь опробовать все это на реальных подопытных, а не на виртуальных моделях.
   Капсулы-баллоны и расходящиеся от них многочисленные трубки были практически незаметны. Они плотно прилегали к телам хемотварей, практически сливались с ними.
   Несколько секунд Шульц заворожено смотрел за крепкими жилистыми телами тварей, за неспешно перекатывающимися под толстой чешуйчатой шкурой мышцами. Пока хозяева камеры не проявляли никаких активных действий. Они лениво ворочались в своем углу, не забывая внимательно разглядывать Шульца узкими зеленоватыми глазами. Взгляды были не злобными, не враждебными. Но одна та хищная внимательность, которая сквозила в них, была хуже всякой животной ярости. Впрочем, кроме внимательности звери излучали еще кое-что.
   Подумав, Шульц вспомнил, что работавшие на этом уровне лаборатории специалисты часто говорили, что замечают за хемотварями какие-то зачатки разума. Шульц, как и любой военный, привыкший к дисциплине и четкости, требовал от подчиненных ясных, аргументированных отчетов. Но яйцеголовые отделывались лишь расплывчатыми предположениями.
   Вот и сейчас Шульц не понял, а именно почувствовал в поведении тварей какие-то несвойственные для тупых, озлобленных и вечно голодных хищников нюансы.
   -- Ну что вы на меня так уставились? -- Наконец не выдержал Михаэль. -- Жрите уже быстрее. А то тошно ощущать себя таким беспомощным.
   Будто поняв слова Шульц и решив избавить его от такого страшного испытания как ожидание, одна из хемотварей ловко встал на свои короткие лапы. Быстро повела головой, будто давая понять своим сородичам, что сама разберется с этим маленьким двуногим существом, и направилась к двери.
   Как ни был бесстрашен Шульц и как бы ни смирился с ожидающей его участью, но ноги сами собой начали подгибаться. Он и не заметил когда уперся резко вспотевшей спиной в непреступную дверную плиту.
   Дальше отступать было некуда.
   Крепко зажмурив глаза, чтобы не видеть покачивающуюся зубастую морду хемотвари, Михаэль попробовал сконцентрироваться. Либо ему прямо сейчас придет какая-то спасительная мысль. Либо он уже никогда не сможет ни о чем подумать. А учитывая просто гигантское самолюбие отставного генерала, обиженного всей Солнечной системой, то он просто не мог представить, как такой человек как он может вот так бесславно кончить.
   Когда в нос уже ударил сырой, гнилостный запах, исходящий от приблизившейся твари, Шульц вдруг встрепенулся. Мобилизованная память выдала довольно любопытный факт, который явно имел место в подводной лаборатории, пока сам Михаэль бороздил просторы Солнечной системы.
   Определенно хемотвари уже выбирались из своих камер. И что-то подсказывало Шульцу, что делали они это по своей воли, а не при помощи искусственного интеллекта блока управления, как сначала подумал Шульц, когда выслушивал рассказ Торопова.
   Они делали это сами!
  

13

  
   Опомнившись на полу в двух метрах от двери, Шульц понял, что до сих пор жив только благодаря скафандру. Быстро осмотревшись, он отметил, что на пластинах брони остались длинные тонкие царапины. Что и говорить, у этих тварей удивительно мощные когти: оставляют борозды даже в самых прочных сплавах! Впрочем, сейчас Шульца больше всего беспокоило, чем дальше намерена заняться хемотварь. Привстав с пола, Михаэль поморщился от боли. Кажется, из-за сильного удара у него было сломано ребро. Тем не менее, Шульц заставил себя забыть о травме и посмотрел в сторону двери.
   Хемотварь все еще находилась на прежнем месте. Только, вопреки ожиданиям отставного генерала, она не готовилась к смертоносному прыжку. Она вообще забыла о человеке как о мелкой, незначительной помехе. И теперь упиралась мордой точно в толстую дверную плиту.
   Вначале Шульц не понял, что пытается предпринять хемотварь. Ведь не протаранить же своей увесистой головой дверную плиту? Несмотря на большую массу и поразительную силу, у нее это все равно не выйдет. Перекрытия и дверь как раз рассчитаны на то, чтобы сдерживать подобных монстров. Даже у самых крупных и свирепых особей нет ни единого шанса.
   Однако, поднявшись на ноги, Шульц, наконец, разглядел, что хемотварь особо не упирается головой в дверь. Просто "легонько" прижимает ее к гладкой поблескивающей поверхности.
   Подумав, Шульц сделал несколько осторожных шагов по направлению к твари. И выждал несколько секунд, проверяя, не насторожилась ли та. Но, похоже, эта особь действительно была сильно занята. И в следующее мгновение Шульц понял, чем именно.
   Из приоткрытой, усыпанной длинными тонкими зубами пасти тянулись крошечные, толщиной с паутину ниточки. Они имели красноватый цвет. Концы ниточек уходили прямо в едва заметную щель между стеной и круглой плитой двери.
   Шульц почувствовал, как у него отвисла челюсть. Даже сломанное ребро перестало болеть.
   Спустя полминуты тело хемотвари едва заметно содрогнулось. А еще через одно мгновение раздался легкий щелчок и тяжелая круглая плита начала отходить в сторону. Когда она полностью раскрыла выход из камеры, хемотварь неожиданно повернула массивную голову в сторону Шульца и издала тихое, но очень убедительное рычание.
   Михаэль не верил своим глазам. Похоже, эта тварь совсем не собиралась его есть. И выбираться из камеры без него не спешила. Неужели те в беспомощности брошенные слова действительно дошли до хемотвари? Или та скорее уловил эмоции, отношения Шульца к ней? Вот это более вероятно. Но все равно есть чему удивляться. Ведь хемотварей, за которыми Шульц несколько лет наблюдал только через оптику на дверях камер или посредством голоэкранов на главном блоке управления, он считал жестокими, не признающими никого хищниками. Даже применение хемотварей в будущем предполагало использование каких-нибудь болевых средств, чтобы еще больше разозлить монстров и принудить идти в тот или иной бой. Но оказывается твари куда умнее, они умеют подчиняться, когда этого хотят. Они чувствуют того кто может скорее всех дать им хаос настоящего сражения. Ведь они заточены для того чтобы убивать. Их тянет к большой крови.
   Справившись с оторопью, Шульц направился к двери. Проходя мимо замершей туши, он невольно напрягся, ожидая сокрушительного удара. Но хемотварь лишь спокойно наблюдал за ним своими узкими зеленоватыми глазами.
   Оказавшись в помещении с главным блоком управления камерами, Михаэль быстро огляделся.
   Все случилось, как он и предполагал. Торопов закрыл дверь, а затем на минуту обратился в бешеный вихрь и раскидал всех его бойцов. Причем сделал это излишне старательно. Даже целых тел не осталось, одни окровавленные фрагменты. Разве что тело Вебера лежало относительно не тронутым.
   Бывший капитан был отброшен к стене прямо недалеко от входа в камеру. Его тело было рассечено спереди кажется до самого позвоночника. Кишки Лукаса почти все вывалились на пол. Лицо было окровавленным. Рот немного приоткрыт, будто в удивлении. Скорее всего, Вебер даже не успел ничего понять. Ничего не разглядел. И хоть ему было заранее известно о силе, которой обладают Шульц и Торопов, то в глубине души он, наверное, все равно надеялся выжить, если вдруг эта сила обратиться против него.
   Вебер был оптимистом.
   Но Шульц прекрасно представлял себе шансы обычных бойцов против элитных солдат находящихся в "ускоренном режиме". То есть, представлять особо было и не чего, потому что шансов этих не было. Когда Шульц погружался в "ускоренный режим", то все даже самые быстрее профессионалы и ветераны войны становились заторможенными, неуклюжими работами. Руки среднестатистического противника словно плавали в киселе, ноги вязли в болотной трясине, а глаза смотрели куда-то сквозь тело разогнавшегося Шульца. Скорее всего, взгляд обреченного был направлен на то место, где еще мгновением ранее находился Шульц. А потом Михаэль, иногда даже особо не торопясь, наносил страшной силы удар. Тело под словно окаменевшими руками лопалось как перезрелый арбуз и во все стороны летели окровавленные ошметки еще горячей плоти.
   Отбросив ненужные мысли, Михаэль подошел к главному блоку управления. По все еще горящему голоэкрану бежали какие-то символы. Сенсорная клавиатура снизу призывно светилась. Не удержавшись, Михаэль надавил на один из сенсоров. На экране показалась тревожно мигающая табличка. Однако прочитать весь текст Шульц не успел. По полу затопало множество тяжелых ботинок. Превозмогая боль в боку, Михаэль присел, чтобы его не было видно из-за поднимающейся дуги рабочего пульта.
   Скоро до слуха донеслись голоса. Среди них не было слышно голоса Торопова. Но Шульц предпочел еще немного притаиться.
   Наконец стала понятна миссия объявившихся бойцов. Им было приказано прибраться на всем нижнем уровне лаборатории.
   Когда вся четверка, вместо того чтобы начать исполнять приказ, направилась прямиком к светящемуся голоэкрану, Шульц мысленно поблагодарил судьбу. Расправиться с вооруженными и сосредоточенными по всему помещению солдатами ему вряд ли сейчас удастся. А вот неожиданно напасть, когда они сбились в баранье стадо, это, пожалуй, будет не очень сложно.
   Так и вышло. Уборщики трупов, беззаботно болтая, подошли к самому голоэкрану. Один из них даже успел прочитать выведенную там надпись:
   -- Требуется срочный контроль! Особи в камере АО-5 полностью адаптировались к "костюмам среды". Настоятельно рекомендую выбрать полностью автоматический режим!
   -- Спасибо что прочитал! -- Сказал Шульц, одновременно выныривая из-за дуги пульта управления и нанося скользящий удар армейским клинком.
   Боец попытался сжать распоротую шею. Брызги крови обильно окропили вытянувшиеся лица его спутников.
   Шульц тем временем уже достал второго резким колющим ударом. Бедняга согнулся пополам. Еще двое уцелевших бойцов шарахнулись в сторону, но помешали друг другу, и неуклюже повалились на пол.
   -- Что?! На уборку пришли ребятки?! -- Стремительно багровея, прорычал Шульц. -- А вам не говорили, что трупов может быть немножко больше? Например, ими станете вы?
   -- Не убивайте, господин Шульц, -- промямлил один из солдат, быстро узнав лицо бывшего генерала.
   -- Мы даже не знали, что вы уже вернулись на базу! -- Выдохнул второй.
   Шульц поморщился. С этих заурядных "уборщиков" действительно мало чего можно было взять. Они просто выполняли приказ. Да и скорее всего большинство гораздо более профессиональных бойцов на базе не в курсе дела. В планы Торопова посвящено только ограниченное количество людей. Тех кто имел с ним давние деловые связи. В принципе Шульц не имел нечего против связей. Многие из оказавшихся на базе бойцов раньше служили бок о бок или вместе проворачивали какие-то опасные, но выгодные сделки. Так что от формирования определенных групп не уйти. Но, в конечном счете, они все должны все равно быть преданны Шульцу. А Торопов вдруг решил замкнуть все самые крупные "цепи" на себе.
   "Гад!"
   Михаэль вытер забрызганное кровью лицо. Сердито глянул на распластавшихся на полу солдат.
   -- Чего разлеглись?
   -- Не убивайте... -- зубы одного из бойцов стучали как кастаньеты.
   Шульц снова начал обильно багроветь. Но вдруг понял, что солдаты смотрят не на него, а куда-то в сторону. Повернувшись, он увидел хемотварей. Все они вышли из камеры и теперь сверлили пристальными взглядами лежащих на полу бойцов. Тела едва заметно покачивались, и потому казалось, что они в любое мгновение могут броситься, словно свора крупных -- очень даже крупных! -- собак.
   -- Нет трогать, -- спокойно сказал Шульц и не удивился тому, как сразу же потускнели глаза всех хемотварей.
  

14

  
   Пробежав пальцами по сенсорной клавиатуре, Шульц убрал с голоэкрана навязчивую табличку с просьбой перевести управление камерами полностью в автоматический режим. Сейчас, когда он не доверял ИскИну блока управления, следовало вообще перевести систему на ручной режим. Но как это точно делается, Михаэль не представлял. Ему даже не удалось разблокировать дверь еще одной камеры с хемотварями в "костюмах среды". Хотя может это и к лучшему, ведь то, что твари из одной камеры не съели его, это еще не значит, что прочие монстры не попытаются это сделать. Например из-за того что не до конца адаптировались к "костюмам среды". В общем, следовало действовать с тем, что у него сейчас есть. А целых три хемотвари -- это не мало.
   Достав коммуникатор, в который была загружена карта почти всей базы, Шульц потыкал пальцем в экран, отмечая наиболее вероятные места пребывания бывшего управляющего. В конечном счете, Торопов сам может выйти на него, ведь системы наблюдения в коридорах никто не отменял. И не обязательно чтобы кто-то дежурил в специальном видео-центре. Автоматическая система сама подаст сигнал на коммуникатор Бориса, если тот конечно перепрограммировал ее должным образом.
   Закончив с электронной картой, Шульц насмешливо оглядел все еще не оправившихся от потрясения бойцов. Ребята, конечно, были не совсем молоды и конечно с приличным боевым опытом за плечами. Просто они не ожидали вот так резко столкнуться с самим Шульцом, про крутой нрав которого ходили легенды. Да и внезапная смерть боевых товарищей, с которыми они еще несколько секунд беззаботно болтали, тоже подействовала. Но главная причина потрясения это, разумеется, стоящие посреди нижнего уровня лаборатории три двухметровые твари. Бойцы привыкли, что эти монстры всегда находятся за надежными дверями камер. А теперь вот их с тварями разделяла лишь переменчивая воля Шульца.
   Спрятав коммуникатор обратно в карман, Михаэль обернулся к хемотварям, ломая голову над тем, какая команда требуется для того чтобы они следовали за ним. Но секундной заминки было достаточно. Ближайшая хемотварь вдруг вскинул голову. Взгляд узких зеленоватых глаз впился в Шульца. И тот почти сразу понял, что говорить ничего не нужно. Твари знают, что требуется от них.
   Разобравшись с монстрами, Михаэль обратился к двум бледным от страха бойцам:
   -- Пойдете за мной.
   -- Вместе с ними? -- Выдавил молодой боец с ежиком рыжих волос и смешными чуть оттопыренными ушами. И покосился на туши хемотварей.
   -- Это будет гарантией, что вы не выстрелите мне в спину, -- усмехнулся Шульц.
   -- Да мы ни за что бы такого не сделали, -- поспешил откреститься второй худощавый и черноволосый солдат.
   -- Все. Разговоры закончены. -- Отрезал Шульц.
   Выставив на энергометателе полную мощность, Михаэль зашагал к выходу с нижнего уровня лаборатории.
   В общем-то, вся карта с коммуникатора была у него уже в голове. И не потому, что он раньше очень хорошо знал расположение всех уровней базы. Просто блудить здесь особо было негде, несмотря на внушительные размеры подводного сооружения построенного пришельцами. Как и все современные здания, давно уже избавившиеся от запутанной архитектуры, большого количества изогнутых коридоров и нелепой планировки комнат, подводная база не вызывала ассоциаций даже с самым простейшим лабиринтом. Коридоры поражали своими прямыми просторами, не менее просторные комнаты были прямоугольной или квадратной формы без всяких закутков, предбанников и прочей планировочной ерунды. Через все девять уровней лаборатории проходило десять лифтовых шахт, что позволяло практически в любом месте одного уровня почти сразу переправиться на другой, а не шагать добрую сотню метров до ближайшего лифта. Все рабочие помещения были объединены сетью специальных каналов чем-то напоминающих пневмопочту, только предметы по этим каналам можно было посылать весом до трехсот килограмм, и приходили они в пункт назначения почти мгновенно. Не стоит даже упоминать системы освещения, кондиционирования и прочих удобств. Разумеется, все это было на высоте. Неизвестные создатели лаборатории обладали поистине мощными технологиями.
   Когда Шульц с двумя бойцами и тройкой хемотварей оказался у ближайшей лифтовой платформы, то почувствовал на себе чужой взгляд. Скорее всего это и были пресловутые наблюдательные системы. Что ж, пытаться обезвредить их -- практически бессмысленно занятие. Подобных видео-жучков -- сотни в одном только этом коридоре. Остается смириться и быть наготове, если за одной из дверей его будет ждать горячий прием.
   Оглянувшись на хемотварей, Михаэль хмыкнул, уже привыкая к их грозно виду, что нельзя было сказать о трясущихся рядом бойцах. Шульц даже подумал оставить их на девятом уровне лаборатории, чтобы не путались наверху под ногами. Ведь понятно, что от них сейчас мало толку. Но тут впереди с легким шипением встала лифтовая платформа и он, отбросив все сомнения, занял место у дальнего края. Рядом тут же примостились перепуганные бойцы. Последними неторопливо на платформу взобрались хемотвари. Несмотря на их габариты, свободного места оставалось еще много.
   Вдавив нужный сенсор, Михаэль почувствовал легкий толчок в ноги.
   Пролетели несколько секунд стремительного подъема.
   С тихим щелчком лифтовая платформа утвердилась на втором уровне подводной лаборатории.
   Последовав за хемотварями, Шульц оказался в пересекающем весь уровень коридоре. Твари впереди неожиданно сердито зарычали. Михаэль напрягся, но все-таки пропустил момент, когда появился противник. Дверей в коридоре было слишком много. Одна из них успела бесшумно открыться. И теперь в образовавшемся проеме стояла невысокая крепко сбитая фигура. Она держала непонятное, похожее на темно-коричневую корягу оружие. Вернее не просто держала, а уже активно пользовалось им. "Коряга" едва заметно вздрагивала. И огромные туши хемотварей уже изготовившиеся к смертоносному прыжку, словно игрушечные валились на пол. Огня, крови и разлетающихся ошметков плоти не было. Просто тела всех тварей обмякли. Они словно погрузились в глубокий сон.
   Отметив все это, Шульц уже прыгал к ближайшей двери. На его счастье она оказалась открыта. Однако, уже пересекая порог, Михаэль ощутил, как тело начала сковывать непонятная сила. Связь с руками и ногами пропала. Даже сломанное ребро перестало болеть. Неловко споткнувшись посреди комнаты, Шульц беспомощно растянулся на полу. В глазах стремительно померкло. А потом он погрузился в глубокий, вязкий сон.
  

15

  
   Когда грузовой модуль покинул корабль, Форстер позволил себе немного расслабиться. На модуле была отправлена бригада техников для расконсервирования двух ангаров на поверхности Европы. Через два часа они уже приступят к работе. То есть займутся подготовкой четырех грузовиков "Небо". Такого количества вполне достаточно для успешного завершения ближайшей операции по плану Шульца. К тому же еще только эти четыре грузовика "Небо" частично оснащены боевыми установками. Остальные корабли могут похвастаться лишь заводской усиленной броней. Но если все пойдет нормально, то и они скоро обзаведутся каким-нибудь бортовыми орудиями. Что именно будет использовано в качестве главного бортового калибра, Шульц пока не уточнял. Но на уже имеющейся четверке кораблей были установлены стандартные импульсные пушки второго класса. Для примера, двойной залп из таких орудий сможет смести сразу несколько палуб такого военного корабля как "Носорог". А последний по площади превосходит корабли класса "Небо" в три раза.
   Под "немного расслабиться" Форстер обычно подразумевал какое-нибудь интересное занятие. Не сказать, что в замкнутом пространстве корабля таких занятий было особо много. Но иногда перепадали. Например, сейчас Форстер подумал, что может подняться на четвертую палубу стоящего на ремонте грузовика "Небо" и заглянуть в рубку управления. Благо не все еще носители с секретной информацией по плану Шульца были перенесены в новый кабинет шефа на "Носороге". Обычно конечно Михаэль бы не допустил такого беспорядка. Но после произошедшего в группе астероидов "Троянцы" он долго не мог оправиться, все время находился в рассеянном состоянии и почти всю дорогу до спутника Юпитера не покидал рубку управления нового флагмана.
   Чем ближе подходил Форстер к заветной рубке управления, тем больше ощущал растущее внутри нетерпение. В принципе, Михаэль сам виноват, решив держать в секрете от него детали предстоящей операции...
   Изрядно помятая, с отвалившимися оплавленными плитами брони, дверь открылась с небольшой задержкой. Все-таки электронный замок был восстановлен не до конца. Да и навряд ли подлежал полнейшему восстановлению. С одного взгляда было ясно, что нужно менять весь дверной проем. Десантники, пытаясь прорваться в рубку управления, поработали на славу. Еще бы чуть-чуть и от двери бы остались одни оплавленные фрагменты.
   Приказав сопровождающему бойцу дежурить в коридоре, Форстер вошел в рубку управления. И несколько секунд разглядывал творящийся в помещении беспорядок. Видимо покидающие рубку операторы пытались унести с собой все ценные носители, ручные приборы и личные вещи. Но в итоге половину добра так и оставили на месте. Чего только паника не может творить с людьми!..
   На дугообразных пультах валялись кристаллы памяти, электронные карты, планшеты технической документации, персональные коммуникаторы, голографические открытки, не допитые бутылки с водой, жевательные резинки... кепки, куртки, очки. Всевозможные дверцы, отсеки, секции и выдвижные ящики были распахнуты. По ребристому полу разлетелись листы пластиковой бумаги. Рядом с пультами валялись перевернутые стулья и куски разбившейся аппаратуры. По одной из прозрачных секций отделявших два главных пульта управления проходила тонкая трещина.
   Сделав несколько неспешных шагов, Форстер наткнулся взглядом на обширные пятна крови, покрывавшие пол. И вспомнил, что в рубке управления, при первом поспешном посещении, нашли труп одного из операторов. Кажется, шеф, в разгаре нападения военных, не справился с нервами и прострелил какого-то беднягу.
   Хмыкнув себе под нос, Форстер обогнул перевернутый стул и приблизился к широкому столу, где были сложены носители, вытащенные из бывшего кабинета Шульца. Вообще-то следовало не играть с огнем, а просто отнести все носители в новый кабинет на "Носороге". Но Форстер был немного обижен на шефа за то, что тот так самонадеянно отправился на базу и посчитал не нужным брать его с собой. Что-то подсказывала Форстеру, что Михаэль может об этом скоро сильно пожалеть. Но пока что это все было на уровне слабых предчувствий. Может Форстер просто ошибается и все еще обойдется.
   Прищурившись, первый помощник перебрал стопку носителей. Наконец выбрал пластинку, содержащую любопытную пометку "Фаза-4: ослепление систем слежения". Извлек личный коммуникатор и, подсоединив носитель, нетерпеливо вдавил сенсор загрузки.
   Считывание информации происходило очень долго. Форстер уже начал беспокоиться на счет того, что данные записаны в особом формате и операционная система коммуникатора просто не сможет с ними работать. Но, наконец, окно входа в базу данных все-таки появилось. Нужно было набрать длинный пароль. И Форстер даже немного вспотел, чувствуя, что настал, наконец, момент истины. Услышанные три дня назад слова, которые Шульц произнес, пребывая в не совсем адекватном состоянии, почему-то сразу запомнились Форстеру. И вот теперь он был почти уверен, что это ключ к входу может и не во все базы Михаэля, то, по крайней мере, к одной из них.
   Глубоко вдохнув, первый помощник активизировал голосовой ввод и четко произнес:
   -- Война, переворот, казнь, власть военных, новый мир.
   Табличка входа окрасилась в бледный цвет. Всплыли проценты, показывающие готовность завершения процесса проверки пароля. От напряжения Форстер заскрипел зубами. Наконец отсчитывание процентов закончилось. И... табличка окрасилась в зеленый цвет доступа. Затем услужливо свернулась, и перед первым помощником открылось дерево имеющихся разделов. Недолго думая, Форстер выбрал заключительный раздел, где должны содержаться все выводы и результаты загадочной "Фазы-4". Взгляд скользнул по фразе: "Сеть наблюдательных зондов Солнечно системы будет выведена из строя". А затем Форстер сразу же прочитал выделенное жирным шрифтом замечание: "Для того чтобы наблюдательная сеть не была восстановлена путем активизации другого главного ретранслятора, нужно перед уничтожением действующего запустить в сеть вирус БЛД-1". Взволнованный прочитанным Форстер быстро поскакал по предыдущим разделам, пытаясь отыскать детали, разъясняющие, как именно должен быть запущен вирус и где вообще находиться этот ретранслятор. Но тут в рубку управления воровался оставленный в коридоре боец и сбивчиво доложил:
   -- Прибыл модуль...
   -- Какой еще к хрену модуль?! -- Бросил Форстер, раздраженный тем, что его оторвали от очень интересного занятия.
   -- С базы на поверхности Европы. Передали, что его отправил управляющий. Якобы прислал какую-то помощь. Ребята уже пошли смотреть.
   -- А от Шульца там сообщения нет?
   -- Нет, отправку модуля подтвердил господин Торопов.
   -- Торопов...-- протянул Форстер. И вдруг, будто опомнившись, рявкнул: -- Кто приказал встречать модуль?! Отзовите этих идиотов немедленно!
   -- Вы не давали указания по поводу отправленных с поверхности Европы транспортов, -- попробовал оправдаться боец. И его можно было понять. Ведь он, как и многие находящиеся на кораблях считал, что со стороны базы не может исходить ни какой опасности.
   -- За мной! -- Отмахнулся Форстер и стрелой вылетел из рубки управления.
  

16

  
   Спуститься с четвертой палубы на вторую, где расположены все стыковочные пулы, Форстер явно не успевал. Бойцы уже наверняка прошли через шлюз и, проведя проверку, разрешат модулю занять один из летных ангаров. Этого-то как раз нельзя допустить: чтобы модуль, присланный с базы, оказался внутри корабля. Но как остановить бойцов? Вызвать по связи и потратить драгоценное время на объяснения? Нет. Даже если его приказ не станут обсуждать, то не факт что прилетевшие на модуле мирно ретируются. Заметив заминку у встречающих, они, скорее всего, сразу раскрою себя. И в итоге сделают что хотели, только предварительно устранят незначительную охрану. В общем, единственный верный способ -- это включение боевой тревоги. При ней большинство дверей в летные ангары блокируются, а уж шлюзовые переходы отсекаются в первую очередь. Конечно это не большая проблема и каждый на корабле, кто имеет хотя бы второю степень доступа, беспрепятственно разблокирует любую переборку. Но это уже как минимум несколько минут. А больше Форстеру и не требуется.
   Хорошо, что он не забыл коммуникатор, который был подключен к сети управления кораблем. Введя нужную команду, Форстер с удовлетворением отметил включившуюся в коридоре красную подсветку, а затем прорезавшийся рев баззеров боевой тревоги. Не мешкая, первый помощник запрыгнул на лифтовую платформу и подождал, пока та опустится до второй палубы. Преодолев главный палубный коридор за полминуты, он остановился возле нужной перегородки. Следовавший за ним боец прислонился к стене и пытался отдышаться. Насмешливо глянув на него, Форстер выстаивал регулятор мощности своего энергометателя на максимум и прижался к стене с другой стороны перегородки. По крайней мере, сейчас он был готов к тому, если с той стороны кто-то начнет прорываться с боем. Прошло еще несколько секунд и по коридору затопали тяжелые ботинки. Поднявшись по боевой тревоге, со всего корабля бежали бойцы. Когда Форстера достигала одна из первых групп, он сразу же громко спросил:
   -- Кто хорошо разбирается в электронике?
   Вперед выступил поседевший широкоплечий боец со шрамом на правой стороне лица. В его поблекших глазах, как и у многих, читалось искреннее недоуменнее. Европу и все прилегавшее к ней пространство люди Шульца привыкли считать своей территорией. Потому даже не могли представить, из-за какой такой опасности была поднята боевая тревога.
   -- Я немного понимаю.
   -- Хорошо, -- кивнул Форстер. -- Нужно с пульта расположенного здесь отключить все системы этого шлюзового отсека. В том числе послать сигнал аварийного отсоединения на стыковочный пул шлюза. Я знаю, что такое можно сделать. Ты справишься?
   -- Если дадите свой уровень доступа, то да, -- качнул седой головой боец. -- Но насколько я успел понять, в стыковочном пуле находятся двое наших людей.
   -- Быстро вы все узнаете, а вроде только поднялись по тревоге, -- усмехнулся Форстер. И продолжил немного надменным тоном: -- Ладно, объясняю для самых одаренных. По ту сторону переборок находятся предатели с базы. Необходимо вымести их с корабля вместе с грузовым модулем.
   По лицам стоящих бойцов пробежала тень нового удивления.
   Первым опомнился все тот же седовласый ветеран, и смело проговорил:
   -- Но ведь у наших бойцов не будет шанса выжить, если "прочистим" шлюз.
   -- Пусть лучше они погибнут, чем весь корабль. Улавливаешь мысль?
   Боец со шрамом замялся. Было видно, что он, как и многие, до сих пор не верит в неожиданное предательство. Да и вот просто так убить находящихся в шлюзе боевых товарищей тоже не хочется. Хотя к самому процессу убийства все стоящие в коридоре давно уже относились, как к повседневному приему пиши.
   -- Думаешь, я выжил из ума?! -- Рявкнул Форстер, которому уже надоела возникшая среди бойцов заминка. -- А ну живо за работу! И помогите ему, кто еще разбирается.
   Что-то пробормотав себе под нос, седой боец со шрамом подступил к расположенному справа от переборки пульту управления и, ловко сняв кожух, скрывающий панель настройки, принялся за работу. Спустя несколько секунд к нему присоединился еще одни боец. Когда работа была закончена, Форстера попросили подтвердить наивысший код доступа.
   Экран пульта управления шлюза вспыхнул тревожной красной подсветкой.
   -- Закончил?
   -- Да, -- хмуро подтвердил боец.
   -- Тогда за мной, в центр дублирующий рубку управления.
   Резко развернувшись на месте, Форстер зашагал по коридору к ближайшей лифтовой платформе. Через полминуты они поднялись на четвертую палубу, добрались до дублирующего центра управления и подключились к уцелевшим системам навигации грузовика "Небо". На вспыхнувшем обзорном экране как раз разворачивался последний этап организованного по приказу Форстера действа. Из пятого стыковочного пула вмести с обломками внутренних конструкций, мелким мусором и чьими-то обледенелыми телами стремительно выносило грузовой модуль. Получив резкий импульс и без включенных маневровых двигателей, модуль беспорядочно крутился в пространстве.
   На лице бойца со шрамом отразилась новая гримаса. Губы чуть дрогнули, видимо он решался что-то сказать Форстеру. Тот даже собрался подбодрить починенного. Мол, говори, выкладывай все, что ты думаешь о начальстве. Но тут неуклюжая коробка модуля вдруг изменилась, а еще через мгновение озарилась яркой вспышкой. Палуба под ногами ощутимо вздрогнула. Видеосенсоры передающие изображение ослепли, и на обзорном экране всплыло сообщение об отсутствии сигнала.
   -- Переключи с дальних, -- быстро сказал Форстер.
   Потрясенный боец запоздало среагировал и пробежал пальцами по нужным клавишам.
   Картинка взрыва стала мельче, и теперь часть ее занимала надстройка корабля, покрытая оплавленными плитами брони. Огня уже не было. В космосе нет газа, который мог бы поддерживать огонь. В разные стороны разлетался мусор и уже обледеневшие разнокалиберные обломки грузового модуля.
   Форстер перевел взгляд с экрана на бойца и медленно проговорил:
   -- Это сигнал к действию.
   -- Что? -- Пробормотал боец.
   -- Нам нужно срочно вылетать на базу, -- сказал первый помощник. И чуть помедлив, добавил: Теперь приказы любого уровня отдаю я. Немедленно собирайте штурмовую группу.
  

17

  
   Для спуска на поверхность Европы хватило бы и посадочного модуля. Но первый помощник выбрал доставшийся им в качестве трофея десантный модуль военных. Этот аппарат оборудован мощным антигравом, благодаря чему вместимость у него по сравнению с "посадочником" больше на десять человек, а внешняя обшивка покрыта толстыми плитами брони. Прямо воздушный танк! Кроме того, есть встроенные рулевые двигатели, которые на короткое время могут обеспечить довольно хорошую маневренность. От большой зенитной батареи это конечно не спасет, но от шальной ракеты может и уберечь. В общем, Форстер решил подстраховаться. Хотя может он и зря предпринял такие серьезные меры. Ресурс десантного модуля не бесконечный. Шульц наверняка бы хотел приберечь такую дорогую технику для больших и решающих сражений. Да и атака с поверхности Европы навряд ли состоится. Управляющий Торопов скорее всего уверен в том, что напичканный взрывчаткой грузовой модуль выполнил свою миссию, и теперь живых бойцов на кораблях осталось совсем мало, да и те борются с последствиями взрыва. Такую уверенность управляющего можно объяснить. Ведь он считает, что на орбите Европы нет достойных противников. Лишь мелкие остатки бойцов, сопровождавшие Шульца по дороге с Марса. О том, что первого помощника давно уже нельзя отнести к заурядным бойцам, Торопов не знает. Форстер последний раз сталкивался с ним три года назад. И, честно говоря, тогда он производил впечатление лишь вероломного, но трусливого и заискивающего бандита. Внезапные порывы хладнокровия, бесстрастности и даже какой-то храбрости он тогда еще не проявлял. Его профессиональный рост особенно ускорился, когда Шульц назначил его первым помощников. И, как оказалось, не прогадал. Форстер спас ему жизнь уже дважды. Первый раз на "Красном рае", почуяв неладное и вернувшись чтобы вырубить нацелившуюся на шефа безопасницу. А второй раз, когда здорово поддержал при атаке военных возле астероида "мясного барона". И, кажется, этот рост еще не закончился. Форстер не достиг своего потолка. Такие проколы как случай с незаметным подходом модуля напичканного взрывчаткой не в счет. В конечном счете, он исправил свою ошибку, хоть и ценой жизни двух бойцов. Попытка Торопова снять его со счетов как какой-то второсортный инструмент, не на шутку разозлила. Ведь он-то знал, что от него нельзя так просто отделаться. И плевать на то, что управляющий базой обладает такими же способностями как Шульц. Подобный факт нисколько не пугал. Он прекрасно понимал, что пользование данными способностями несколько ограничено, они выжимают человека как губку, после чего даже создается вполне благоприятный момент для атаки.
   Усилием воли Форстер заставил себя отбросить лишние мысли и сконцентрироваться на предстоящей операции.
   Внутри десантного модуля было не в пример комфортнее, чем в утробе грузового транспорта и многие бойцы находились в довольно расслабленных позах. Причиной того что они не испытывали обычный мандраж перед боем было еще и то что Форстер заставил всех надеть на голову "дисциплинаторы". Эти устройства представляли собой обручи шириной в несколько сантиметров, которые легко подгонялись под любой размер головы. Назначением "дисциплинаторов" была фильтрация ненужных эмоций. Оборудование обруча просто создавало поле, которое направленно подавляло деятельность определенных участков мозга. В итоге боец с легкостью концентрировал внимание на конкретной боевой задаче, не отвлекаясь на ненужные тревоги, сомнения и дискомфорт. Разумеется "дисциплинаторы" были очень дорогим и редким оборудованием. Шульц берег их для особо сложных и решающих сражений. Но у Форстера опять-таки был на этот счет свой взгляд. К тому же он справедливо полагал, что узнавшие о предательстве на базе бойцы могут пуститься в ненужные сомнения. Они ведь не дураки. Сейчас вместе с Форстером в десантном модуле одни ветераны -- закаленные во множестве сражений опытные солдаты. И хоть чувство чести им не чуждо, они, скорее всего, могут предпочесть перейти на сторону Торопова. Именно управляющему сейчас принадлежит база. Он владеет основными ресурсами, денежными средствами. А ветераны, по сути, являются циничными наемниками и наряду с фанатичными идеями, которыми их заразил Шульц, хотят получать хорошие деньги. И ведь не объяснишь им что большинство бойцов на базе еще не курсе предательства Торопова, а также то что управляющий предпочтет их убить, когда они принесут ему голову Форстера. Короче первый помощник не хотел рисковать. Бойцы должны были просто сконцентрироваться на предстоящей операции и не терзать себя ненужными сомнениями. Плюс наличие дисциплинаторов значительно повышала их боеспособность. После некоторых раздумий Форстер даже сам решил воспользоваться "дициплинатором". И все из-за одной неприятной мысли. Она заключалась в том, что Шульц по всем раскладам может быть уже мертв. Торопов это очень серьезный противник. Достаточно одной ошибки чтобы Шульц здорово пострадал.
   Окинув взглядом бесстрастные лица находившихся в модуле солдат, Форстер вдохнул, словно перед прыжком в воду и одним четким движением активизировал обруч на голове. В первые секунды ничего странного не произошло. Первый помощник все еще чувствовал небольшое беспокойство. Это соответствовало инструкции, которую он изучил перед применением. "Дисциплинаторы" действовали постепенно. Резкий скачок электромагнитного поля мог отрицательно сказаться на работе мозга. Потому оставалось просто ждать. Честно говоря Форстер даже не заметил того момента когда его мышление сделалось более хладнокровным. Десантный модуль как раз достиг поверхности кратера, последовал несильный толчок, и гул рулевых двигателей, задействованных при посадке, стремительно стих.
   -- На выход! Двигаемся группами по четыре человека! -- Объявил Форстер и во главе первой группы выбрался из модуля.
   Быстро преодолев неровную поверхность кратера, они добрались до входа в большую пещеру, которой начинался проход к лифтовому стволу, уходящему в глубины ледяного панциря к самой подводной лаборатории.
   Уже топая тяжелыми ботинками военного скафандра по искусственному полу расширяющего коридора, Форстер вдруг уловил произошедшую с ним перемену. Сознание было удивительно чистым, боль, страх, сомнения, все куда-то улетучилось. Он переставлял ноги с невозмутимостью какого-нибудь киборга.
   Достигнув помещения лифтовой, Форстер обернулся и громко крикнул:
   -- Разделяться не будем! Все на платформу!
   Бойцы без вопросов попрыгали на огромную круглую площадку, окруженную внушительными лифтовыми колонами. Дождавшись, когда все займут свое место, Форстер мощным прыжком оказался на крае платформы и отдал приказ автомату начинать спуск.
   Снова кинув короткий взгляд на бойцов, Форстер удовлетворенно хмыкнул. Кажется, он принял верное решение, когда заставил всех бойцов спуститься одним рейсом. Потому что даже если их ждет внизу засада, то встречающие будет неприятно удивлены. Достаточно посмотреть в холодные нечеловеческие глаза стоящих возле него ветеранов, чтобы понять какую силу они сейчас представляют. Они не на миг не погрузятся в панику, даже если столкнуться с очень мощной засадой.
   Мало-помалу, лифтовая платформа достигла верхнего уровня лаборатории. И по встретившей их безобидной пустоте Форстер понял, что Торопов очень сильно недооценил его.
  

18

  
   И все-таки дальнейшие события показали, что Торопов переиграл Форстера. Не совсем конечно, о подлинной силе первого помощника он действительно не подозревал. И потому предусмотренный им вариант переломил исход боя в его сторону лишь на несколько минут.
   Не наткнувшись на орбитальную атаку и не встретив при выходе с лифтовой платформы даже малейшего сопротивления, Форстер невольно позволил себе расслабиться. Ряды бойцов смешались и двигались по коридору уже одной общей группой. Навести порядок первый помощник рассчитывал только на следующем втором уровне, так как первый уровень был совершенно пуст. В широком длинном коридоре не было ни души. А биосканеры показывали, что за многочисленными дверями, выходящими в коридор, тоже нет ни единого человека.
   Впрочем, уже чрез несколько мгновений Форстер успел убедиться в том, что биосканеры можно выкинуть на помойку. Все многочисленные двери коридора вдруг разом раскрылись и со всех сторон хлынули солдаты, вооруженные ножами для рукопашной. В замкнутом пространстве и вправду было не совсем удобно применять энергетическое оружие. Хорошо, что Форстер не забыл включить в экипировку своих бойцов двадцатисантиметровые клинки "Шок-5", которые выхватывались одним касанием, а также были достаточно устойчивы против овладения ими противником. Но главным достоинством этих клинков был очень качественный металл, который позволял рубить толстую проволоку как макароны. А уж человеческие руки и подавно. Но наличие отличных клинков, конечно, не могло спасти ситуацию в первый момент. Нападавшие имели преимущество внезапности и явно рассчитывали подавить всякое сопротивлении уже впервые минуты боя. Правда, они несколько поумерили свой пыл, когда выяснилось, что застигнутые врасплох бойцы, тем не менее, нисколько не погрузились в панику. С первых же секунд бойцы Форстера отчаянно отражали удар за ударом. А учитывая, что нападавшие через некоторое время неизбежно смешались с толпой противника, то особого преимущества за ними не осталось.
   Почти минуту группы рубились на равных. За нападающими было превосходящее число, а за людьми Форстера нечеловеческое хладнокровие. Причем некоторые бойцы настолько не были чувствительны к боли из-за "дисциплинаторов", что получив глубокую и болезненную рану, продолжали стремительно махать своими ножами.
   Нанеся резкий колющий удар под ребра, Форстер развернулся и с замаха провел кроткий режущий удар подкравшемуся сзади бойцу. В следующее мгновение ткань скафандра на плече разошлась, и кожу обжег чей-то широкий клинок. Зарычав, Форстер отдернул раненную руку и мощным ударам ноги выбил из руки бойца нож. Рука, выпустившая нож дернулась, на лице противника на миг появилось недоуменное выражение. А в следующую секунду Форстер уже вогнал нож бедняге в шею.
   Отскочив в сторону, первый помощник быстро сунул руку в дыру на комбинезоне скафандра и, вытащив, глянул на красную от крови ладонь.
   Лицо Форстера исказилось. Промелькнула мысль, что бойцы противника даже не узнают его! А ведь он все время был при Михаэле, когда большинство из них вербовали. Впрочем, чему тут сильно удивляться? Торопов наверняка уже пообещал им большие деньги, и они, недолго думая, избрали его единоличным начальником.
   "Ну ничего! Мы еще посмотрим, где эти мерзавцы будут получать свои кредиты: на этом или на том свете!.."
   Форстер поднял армейский нож. Клинок, выполненный из специально металла и снабженный каналами по которым стекала кровь, был совершенно чист. И таким же чистым вдруг сделался рассудок Форстера. Это было удивительно. По собственному опыту Майкл знал, что накатывающие на него приступы бешенства подобны буре. А после еще долго душу терзают ветра, на которые рассыпается первоначально мощная буря. Но в этот раз никакой бури не было. Лишь легкое неудовольствие. После которого душа снова сделалась подобной кристаллу.
   Сощурив глаза, Форстер быстро отыскал новую цель и, припоминая все когда-то оттачиваемые приемы рукопашного боя, кинулся вперед. Руки и ноги действовали, будто сами по себе. Он давно уже не проделывал таких сложных, почти акробатических финтов. Но руки и ноги помнили!
   Со стороны прорыв Форстер был похож на какое-то маленькое волшебство. Первый помощник шел почти по прямой линии. Корпус лишь немного отклонялся в стороны, да и то только при очень неопасных положениях. А так у Форстера в основном действовали руки. В левую он тоже взял нож. И теперь ловко орудовал обоими. Самих быстрых режущих ударов и коротких тычков почти не было видно. Некоторые бойцы казалось падали на пол просто так. И лишь через несколько секунд было видно, как под недвижным на полу телом начинает растекаться лужа крови. Но последнее, правда, относилось к счастливчикам. Многие умирали не сразу, еще долго пребывали в агонии, беспомощно дергаясь на скользком от крови полу.
   Прорыв Форстера произвел сильное впечатление на бойцов противника. Свои же бойцы, надо от дать им должное, мгновенно подобрались. И с новой силой и хладнокровием начали напирать на изрядно порадевшие ряды атаковавших.
   Первоначально наполнявшие коридор агрессивные вопли, чье-то угрожающее рычание или грязная ругань, постепенно начали переходить в слабые крики и стоны раненых.
   Нанося очередной смертоносный удар, Форстер прыгнул вперед и оказался на совершенно свободном участке коридора. Точнее говоря свободном только на верхнем "этаже", под ногами же на уровне "подвала" были целые кучи еще не остывших трупов.
   Сделав несколько глубоких вдохов, Форстер только сейчас понял, что провел весь проход в едином сокрушительно темпе. Невольно вспомнились возможности Шульца. Они случайно не заразны? Ведь Форстер проводит уйму времени подле шефа. Хотя надо признать до темпа Михаэля Форстеру как до Альфы Центавры. Ведь то, что проделывает Михаэль, вообще похоже на настоящую магию. На очень вредную магию. Пожалуй, Форстер никогда бы не хотел ее использовать. Достаточно того что он способен вот на такие дерзкие прорывы.
   Окинув взглядом коридор, Форстер решил подключить еще одно свое оружие. Тем более что рукопашная в коридоре перешла в откровенное избиение атаковавшей стороны. Все-таки бойцы Форстера дожали этих предателей!
   -- Сложите оружие! Даю слово, что я оставлю вас в живых! -- Голос Форстера, казалось, заполнил весь коридор.
   Впрочем, с первого раза закончить бой не получилось. Бойцы упорно и отчаянно продолжали подставляться под уже изрядно напитавшиеся кровью клинки. Другим словом как "подставляться" это сопротивление уже нельзя было назвать.
   -- Я сказал, сложите оружие! Вы что ослепли?! Мы ведь здесь все принадлежим к одной силе! Говорю же, я сохраню вам жизнь. Для Михаэля Шульца каждый боец на счету. А кто и должен поплатиться за предательство так это Борис Торопов!
   Пронизанные уверенностью и убежденностью слова Форстера все-таки дошли до остатков атаковавшего отряда. Бойцы демонстративно побросали ножи и заложили руки за головы.
   -- Розенберг! Даллас! Вы остаетесь за старших! -- Огласил Форстер. -- Со мной дальше идут четыре человека.
   Чутье Форстера подсказывало, что больше столь серьезного и крупного отряда ему не встретиться. По всем меркам выходило, что именно только что разбитый отряд должен был остановить возможных непрошенных гостей. Дальше могут быть только стандартные небольшие посты. Их Форстер не боялся. А уж если встретиться сам Торопов и при этом успеет перейти в совой "ускоренный режим", то не поможет и весь отряд. Так что двигаться дальше со всей оравой не имеет смысла. Бойцы нужны здесь для охраны предателей. Ведь те могут еще передумать. Страх за свою жизнь у них сохранился. Расставание с оружием было лишь временным импульсом, жестом бессилия. Однако эти предатели действительного нужны Шульцу. Форстер был совершенно откровенен, когда прокричал об этом на весь коридор. Профессионалов никогда не бывает много. И эти предатели скоро опять сделаются верными Шульцу. Нужно только провести маленькую психологическую обработку.
   Достигнув лифтовой платформы, которая служила для передвижения между основными уровнями подводной лаборатории, Форстер подождал немного отставших бойцов. Наконец они все вместе взобрались на просторную круглую площадку. Форстер повернулся к панели управлении. Первым порывом было отправить лифт на самый нижний, девятый уровень лаборатории. Но потом вдруг пришло чувство, что туда спешить уже поздно. Выдержав небольшую паузу, Форстер вдавил сенсор второго уровня лаборатории. Если уж начинать прочесывание, то идти по порядку!
   Платформа под ногами слегка дрогнула и плавно провалилась вниз.
  

19

  
   В первые же секунды Форстер уловил доносящиеся из коридора звуки. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел как падает последняя огромная туша хемотвари. По позвоночнику даже пробежал холодок: настолько производила впечатление эта красная чешуйчатая шкура, короткие, но очень мощные лапы-плавники и в особенности плоская увесистая голова, наполненная острыми тонкими как спицы зубами. Что и говорить, увидеть прямо посреди коридора, всего лишь в нескольких метрах от себя, хемотварей Форстер не ожидал. Но надо отдать ему должное, он все-таки быстро сумел оторвать взгляд от гипнотизирующих, заставляющих испытывать животный страх туш и успел заметить вбегающую в одну из дверей коридора фигуру. Форстер едва не ринулся вслед за неизвестным. Но заставил себя на несколько секунд задержаться. И как оказалось не зря. В коридоре объявилось шесть человек закованных в панцири повышенной брони "Шарп". Один из бойцов вел за собой огромную гравитационную платформу. Похоже, эти ребята пришли за тем, чтобы убрать из коридора по-прежнему внушительные, но как видимо не опасные тела хемотварей. Конечно, можно было подождать, когда они закончат свою работу, но Форстер подозревал, что ему поскорее нужно догнать скрывшегося в дверном проходе человека. Потому что в той комнате, очевидно, происходит что-то важное. Иначе бы тот человек так не спешили, держа наперевес странное, похожее на древесную корягу оружие. Толком Форстер не успел разглядеть. Но это точно было оружие.
   -- Что там, шеф? -- Не вытерпел один из сопровождающих бойцов.
   Первый помощник кинул в его сторону неодобрительный взгляд. Но потом все-таки снизошел до ответа. Тем более что нужно было переходить к активным действиям. И бойцы должны были в них сыграть не последнюю роль.
   -- Там четверо. Упакованы в "Шарпы", так что нашими энергометателями с такого расстояния не возьмем.
   -- Можно подойти поближе.
   -- Нельзя, -- качнул головой Форстер. -- Вооружены они тоже хорошо. У всех за спиной по штурмовой винтовке "ХАВ. Расплавят нас химией за несколько секунд!
   Бойцы замерли с задумчивыми минами. Форстер насмешливо глянул в их сторону. Навряд ли от них стоит ждать какой-то ценной идеи. Если и придумают, то пройдет слишком много времени. А ему нужно решение прямо сейчас!
   Все еще активизированный "дисциплинатор" позволил быстро сконцентрироваться. Нужная идея тут же пришла. Форстер был опытным бойцом и не раз преодолевал самые трудные препятствия почти что с голыми руками.
   Вытащив из зажимов скафандра свой энергометатель, первый помощник сдвинул регулятор мощности на минимум. Затем нажал кнопку выхода из режима ожидания и плавно потянул нижнюю часть рукояти. Спустя несколько секунд у него в руках оказался вытянутый брусок аккумулятора. Передав одному из бойцов обесточенное оружие, Форстер взамен взял работоспособный ствол, перевел его в режим широкого энергоразряда. "Эмкашник" конечно сразу высосет половину энергии, но так будет легче попасть.
   Выглянув за угол, Форстер выждал момент, когда все бойцы сгрудились вокруг гравитационной платформы, поправляя уже уложенную на нее тварь. Затем полностью высунулся и, хорошо размахнувшись, умело метнул увесистый брусок аккумулятора в сторону грузчиков. Как только тот брякнулся рядом с ногой одного из них, Форстер тут же дал широкополосный разряд. Огромный энергетический пучок вспыхнул ослепительным шаром. Но на фоне того что произошло в следующий момент это была просто искорка.
   Отброшенный взрывной волной Форстер приземлился точно на вылезших в коридор бойцов. Раскаленная волна воздуха заставила на миг задержать дыхание. В ушах противно звенело. Мотнув головой, Форстер вскочил на ноги и, не сомневаясь, что его услышат распластавшиеся по полу бойцы, четко прокричал:
   -- Чего разлеглись?! Вперед!
   Солдаты поднялись с пола и, немного помешкав при виде пляшущих впереди языков пламени, все-таки двинулись с места.
   Форстер поморщился и дотронулся ладонью до плеча, на котором был распорот скафандр. От падения рана снова дала о себе знать. Боль пробивалась толчками. С каждым ударом сердца. Отбив у себя желания снова дотронуться до раны Форстер попробовал абстрагироваться от боли. И это ему удалось! Плечо перестало беспокоить. Видимо помог все тот же "дисциплинатор". Впрочем, не стоило уж так сильно радоваться. Ведь рана не зажила. Но главное для Форстера сейчас было не отвлекаться на боль.
   Сощурив глаза, он сквозь легкую завесу дыма наблюдал за неуверенно вышагивающими бойцами. Очень даже неуверенно вышагивающими. Неужели они чувствуют тоже, что и он? Впрочем, долго гадать не пришлось. Все из того же дверного проема, одна из створок которого теперь валялась на полу, выметнулась практически неуловима тень. И словно вихрь закружила вокруг застывших вмиг людей Форстера.
   Инстинктивно Майкл рухнул на пол. Тем более что колени и так подгибались. Храбрецом он никогда не был. И представлял себе что такое "ускоренный режим". Если раньше времени привлечь к себе внимание Торопова, то даже пожалеть о том, что жизнь рано закончилась, не успеешь. Тело разорвет как от мощного взрыва.
   Старательно вжавшись в пол, Форстер старался не двигаться и молил, чтобы задымленность коридора повлияла на зоркость противника. В конечном счете, издалека его могут вообще признать за мертвого. Ведь на плече в скафандре большой окрашенный по краям кровью разрез. Чем не смертельная рана?
   Момент, когда уже можно было поднять голову, Форстер почувствовал.
   Посреди коридора стояла невысокая, крепко сбитая фигура. Это был точно он! Ошибиться даже с такого расстояния было сложно.
   Подскочив на месте, как ужаленный, Форстер понесся вперед. И когда расстояние между ним и противником сократилось, он быстрым, неуловим движением выхватил штурмовой клинок. В воздухе сверкнул заточенный металл, раздался тихий лязг и... Форстер очнулся на полу возле одной из стен. Как следует очухавшись, он быстро прокрутил в голове то что произошло и понял как Торопов увернулся от него. Он просто подставил под удар защищенное толстой накладкой плечо и, использовав собственную инерцию Форстера, по дуге перенаправил его дальше, в направлении стены.
   Будь первый помощник в обычном своем состоянии, то он бы вскочил и в порыве гнева метнулся обратно к противнику. Но сейчас его избыток чувств сдерживал "дисциплинатор". Поэтому Форстер не торопливо поднялся и оценивающе посмотрел в сторону Бориса.
   Торопов в свою очередь смерил приближенного Шульцы проницательным взглядом.
   -- Я понял, у тебя "дисциплинатор", -- с легкой иронией в голосе произнес Торопов.
   -- Я бы добрался сюда и без него, -- презрительно бросил Форстер.
   -- Пожалуй, теперь я поверю в это. Ты сильно вырос.
   -- Михаэль доверяет мне. А я просто оправдываю его доверие.
   -- Похвально. Может, перейдешь ко мне? Хороших профессионалов всегда не хватает.
   -- А кто ты такой? -- Сплюнул Форстер. -- Михаэль Шульц -- это великий человек. А ты просто хороший ветеран, у которого имеются весьма полезные способности.
   -- Шульц был великим, -- поправил Торопов. -- Теперь он постарел. И уже не видит настоящего будущего. Потому предлагаю тебе перейти ко мне. Со мной ты добьешься действительных высот. А не погибнешь, как прошивая собака, когда в Солнечной системе появиться флот военных.
   -- Пошел к черту! Я тебя уложу, ведь ты больше не можешь погружаться в свой "ускоренный режим"?
   -- И что? -- Не стал скрывать Торопов. -- Ты надеешься, что меня так легко прикончить на обычной скорости? Возможно, у Михаэля был бы шанс. А ты слишком соплив для такого подвига.
   -- Бесполезно. Меня сейчас не выведешь из себя, -- холодно улыбнулся Форстер и неторопливым шагом направился в сторону Торопова.
   Управляющий базой стоял на месте, с расслабленно опущенными руками. На лицо его, казалось, легло совершенно беззаботное выражение. Еще чуть-чуть и он будет насвистывать какой-нибудь незатейливый мотив.
   В голове Форстера мелькнула мысль, что он наверняка слабее Торопова в индивидуальном мастерстве. И рассчитывать можно только на случай. И этот случай неожиданно подвернулся. Причем такой, от которого у Форстера в первый момент отвисла челюсть. Торопов в последний момент заподозрил неладное. По полу скрипнули подошвы его ботинок. Но было уже поздно, выскочивший сзади как черт из табакерки Шульц нанес Торопову стремительный колющий удар позаимствованным видимо у одного из бойцов ножом. Чудовищным усилием провернув широкое лезвие между ребер Шульц дернул его на себя. И словно флагом победы помахал перед выпученными от удивления и боли глазами Торопова. Затем Шульц перевел взгляд на не мене изумленного Форстера и проговорил:
   -- Спасибо что дал мне время. Эх чертов засранец! Сколько же еще раз ты будешь спасть мою задницу?
   Все еще каким-то чудом стоящий на ногах Торопов тихо заговорил. На губах его пузырила кровь, слова были едва разборчивы:
   -- Как ты это сделал? Я же в тебя выстрелил из "Красного сна". Ты как минимум должен быть час в отключке...
   -- В порыве боя ты забыл, что я тоже обладаю способностями погружения в "ускоренный режим". Мой организм более развит за счет чудовищных мобилизаций, чем организм обычного человека. Потому я оправился от удара за такое короткое время. А вот ты уже не успеешь, Борис. Извини...
   С небрежной легкостью Шульц ударил ногой в грудь Торопову и тот как вековой дуб медленно и неохотно начал заваливаться в сторону. Наконец ноги его подломились и плотное, еще минуту назад источающее мощную энергетику тело, рухнуло на пол.
   -- Так сколько? -- Снова обратился к Форстеру Михаэль.
   -- А? Что? -- Не сразу сообразил Форстер. А когда до него дошло, он ухмыльнулся во весь рот и громко сказал: -- Столько сколько потребуется!..
  
  
  

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ТАЙНА РЕТРАНСЛЯТОРА

  

1

  
   Шестиугольная гостиная была наполнена мягким желтым светом. Он никогда не нравился Вероники. Но переделать освещение она не могла, так как дедушка хотел оставить все как есть. К тому же Фадеев считал желтый свет более теплым и уютным. Особо спорить с ним Вероника не хотела. Во-первых, не считала себя полноправной хозяйкой этого дома. Во-вторых, старик так много сделал для нее, стал вторым отцом после трагической гибели родителей. И, в-третьих, она уважала его еще и как великого ученого. Только подумать, ей посчастливилось стать внучкой гениального открывателя целой пригодной для жизни планеты! Впрочем, хватало и отрицательных моментов. Эрнест Фадеев прожил долгую и, увы, далеко нелегкую жизнь. Выпавшие на его долю испытания сделали великого астронома подозрительным, беспокойным и нелюдимым. И если к нелегким разговорам с дедушкой Вероника привыкла, то на то, как он отпугивает подруг, друзей и симпатичных мужчин, за которых она в будущем была не прочь выйти замуж, по-прежнему реагировала очень болезненно. Да и кто бы ни реагировал? Трудно оставаться хладнокровным, когда на глазах разрушают твою же собственную жизнь. Да, дедушка, конечно, стоит очень много, он большая часть ее жизни, но все же есть и другая часть, та за которой ее будущее.
   Пройдя по гостиной, Вероника привычно отметила разбросанные по столу видео-носители -- дедушка опять смотрел научно-популярные фильмы. А сейчас наверняка сидит в кабинете и гоняет ИскИна в режиме анализа звездных карт. Попросту сверяет упомянутые в фильме созвездия и системы с тем, что есть на самом деле. Для астронома такого класса как Эрнест Фадеев это действительно скорее не работа, а увлекательная игра. Вероника отлично знала, что дедушка испытывает несказанное удовольствие, когда находит очередной крупный кино-ляп. Пару раз, переполненный "радостным гневом", он даже звонил на студии, где снимают эти научно-популярные фильмы и анонимно сообщал о найденных неточностях. Ему, конечно, вежливо отвечали, что передадут ценные замечания создателям фильма. Но все это были лишь слова, призванные отвязаться от сумасшедшего зрителя, считающего себя умнее авторитетных ученных, вписанных в титры научно-популярной ленты. Для интереса Вероника даже как-то раз запомнила название одного из фильмов, а потом купила его второе издание. Корректировки там действительно были, но те грубые ошибки, которые обнаружил дедушка, так и остались.
   Впереди Веронику ожидала стандартная вечерняя уборка. Но приниматься за нее особо не хотелось. И дело было не в том, что она сильно устала на работе. Хотя последнее время Вероника действительно много трудилась. Еще три года назад дедушка, используя чудом сохранившиеся небольшие связи, пристроил ее в один из отделов СБС. К астрономии он, правда, имел самое отдаленное отношение, но Вероника сильно и не рвалась к этому направлению. А уж когда проработала полгода, то поняла что оказалась на своем месте. Аналитический склад ума и упорство, которое ей передалось от самого Эрнеста Фадеева, позволили Вероники быстро расти. Уже спустя полгода из неуверенного стажера она сделалась вполне полноценным сотрудником. А на сегодняшний день являлась аж заместителем начальника московского подотдела, входящего в состав Подразделения по предотвращению возможных угроз.
   В тот злополучный день посещения жилой ячейки майора Ростова, Вероника конечно же узнала самого главного в ППВУ начальника -- госпожу Некрасову. К счастью сама Ольга Владимировна не знала всех своих подчиненных в лицо и если даже могла в тот день запомнить смазливое личико Вероники, то явно этого не сделала. Дерзкая выходка, оказавшейся в квартире Ростова безопасницы Брыловой, вогнала Некрасову в состояние ступора. Она не стала устраивать никаких скандалов, не вызвала полагающихся ей по должности телохранителей, а просто тихо ушла. Даже не удостоила взгляда притихшую в сторонке Веронику. Похоже, Ольгу Владимировну поразили тогда в самое незащищенное, не подготовленное для подобных атак место. И она покорно отступила. Но по слухам, которые ходили не только в стенах ППВУ, Некрасова была очень властным и сильным человеком. Поэтому Вероника не сомневалась, что этот унизительный случай она так просто не забудет. И наверняка ее мишенью станет не та неожиданная соперница, которая, по сути, оскорбила ее, а майор Ростов. Потому что всем известно, сколько вот таких соперниц вьется возле фигуры самого известного в Солнечной системе безопасника. Глупо отвлекаться на эту мелочь, раздувающуюся от гордости только потому, что майор удостоил их своим краткосрочным вниманием. Бить нужно по самому Ростову, бить потому что он не воспринял тебя всерьез и причислил к многочисленной армии своих посредственных поклонниц.
   -- Вероника! Ты вернулась? -- Дверь кабинета приоткрылась и оттуда показалась сухонькая фигура бывшего астронома. Изрезанное многочисленными морщинами лицо Эрнеста было пергаментного цвета. Сказывались годы и многочасовая работа с голографическими системами, которые не очень-то были безобидными. Однако покрасневшие с большими веками глаза все еще увлеченно блестели. Внутри великого ученого продолжал гореть костер неутомимой страсти исследований.
   -- Да, сегодня немного задержалась, -- ответила Вероника, машинально поправив на плече все еще не снятую сумочку. В те моменты, когда дедушка концентрировал на ней пристальное внимание, Вероника немного терялась. И начинала походить на испуганного черного зверька.
   -- Мне кажется, ты перерабатываешь, -- проворчал Фадеев. -- Неужели рядового сотрудника так сильно загружают работой? Или ты бесплатно выполняешь чужую?
   Вероника мысленно поздравила себя. Образ маленького испуганного зверька ей хорошо давался. Фадеев не знал о последних достижениях своей внучки, о том, что она уже давно начальник и стала намного жестче, что у нее выработался довольно твердый характер, и появилась маленькая привычка повелевать.
   -- Вчера Люся заболела, а сегодня Ане нужно было срочно забрать ребенка из школы. Я должна была помочь, ведь они тоже меня выручат, когда настанет трудный момент, -- промямлила Вероника, намерено добавляя неуверенность в последние слова. Пусть лучше дедушка считает ее размазней, чем ему станет известно, что она выбилась в люди, взлетела немного выше. А значит, сделалась значительно заметнее. Что совершенно было недопустимо с точки зрения всего боящегося Фадеева. Ведь если он или его родные сильно высунуться могут снова начаться неприятности. По крайне мере так казалось натерпевшемся в жизни старику.
   -- Ну-ну, -- протянул Фадеев. -- Как же! Помогут!
   -- Они хорошие! -- Намеренно возразила Вероника, зная, что дедушка вмиг растопчет любую попытку рассказать что-то новое о людях.
   Так и получилось.
   -- Хорошие?! -- Раздраженно плюнул старик. -- Сколько раз тебе говорить, все вокруг хотят только одного: собственной выгоды! И кто искренне может желать тебе добра, так это я!
   Вероника состроила виноватую рожицу. Выглядеть поставленным на место человеком ей тоже с легкостью удавалось.
   -- Прости, дедушка. Мне, кончено, следует быть более внимательной к коллегам.
   -- Вот именно! -- Проворчал старик.
   -- Ну, я пойду? -- Проговорила Вероника. -- Тебе сегодня приготовить как обычно?
   -- Да, -- сухо произнес Фадеев и быстро оглянулся. Наверняка развернутая в кабинете голографическая система тянула его, манила еще не раскрытыми загадками, не разрешенными вопросами. Вероника отлично знала, что с ужином торопиться не стоит. Если уж дедушка засел в кабинете, то выйдет из него только глубокой ночью. Иногда в таких случаях она даже совсем не готовила. Делала уборку, занималась своими делами и ложилась спать. Если опомнившийся глубокой ночью Фадеев и захочет чего-то перекусить, то найдет консервы или бутерброды в холодильнике. К еде он, в общем-то, не очень прихотлив.
   -- Если что я у себя в спальне, -- добавила совершенно бесполезное уточнение Вероника.
   -- Да, я знаю, -- кивнул старик, переминаясь в нетерпении на пороге. -- Ты там сильно не перерабатывай, внучка. Если не хочешь делать уборку, то не делай.
   -- Спасибо, -- постаралась искренне улыбнуться Вероника, зная, что от такой улыбки у старика теплеет на сердце.
   Оказавшись, наконец, в своей комнате, Вероника отбросила сумочку и быстро переоделась. Сегодня она совершенно не собиралась заниматься готовкой, уборкой и прочей бытовой ерундой.
   Присев на кровать, девушка голосовой командой вызвала голографический экран. Несколько минут посидела, перебирая "иконки" развернувшегося прямо в воздухе виртуального рабочего стола. Наконец она добралась до нужной папки и, немного задержавшись, будто решаясь на очень серьезный шаг, одним движением пальца открыла ее.
   Первое что бросалось в глаза среди многочисленных файлов -- это снимки различных официальных мероприятий, которые проводила СБС. Все снимки объединяла одна особенность -- на них был запечатлен майор Ростов. Собирать информацию по нему Вероника начала еще три дня назад. Потихоньку отвлекалась на работе и разрешенными и не разрешенными способами выуживала из сети малоизвестные данные. Несмотря на то, что у Максима Ростова обещали быть неприятности в лице госпожи Некрасовой, Вероники хотелось совершить свою маленькую месть. Угрызений совести она по этому поводу не испытывала. После разрушения ее главной мечты, чудесное спасение перешло лишь в ряд закономерностей. Ведь, прежде чем оказаться в руках уличных бандитов, Вероника долго и беззаботно следила за неспешно прогуливающимся по стоянке авимобилей Ростовым. Выходит, что он виноват в том, что она попала в нехорошую ситуацию. Ну, по крайней мере, Вероника сейчас хотелось так думать.
  

2

  
   К территории крупнейшего полигона СБС прилегал комплекс из офисных коробок, где ежедневно трудились некоторые высшие менеджеры Службы. Большинство из них возглавляло какой-нибудь из основных отделов. Например, Подразделение по предотвращению возможных угроз или Особый отдел по проведению специальных спасательных операций. Последний среди самих сотрудников Службы чаще всего назывался просто "особым отделом". Именно в него, благодаря протекции заслуженного безопасника Александра Давыдова, посчастливилось попасть Максиму Ростову. А попасть туда было действительно счастьем, так как "особый отдел" считался элитной стриктурой Службы. В документах, оправдывающих прием Ростова в "отдел не для всех", Давыдов написал, что его поразила статистика удачно проведенных спасательных операций. Также были отмечены высокие умственные и физические способности молодого безопасника. Оспаривать основания приема тогда никто не решился. Тем более что начальником "особого отдела" был сам Давыдов. Все, кто откровенно завидовал быстрому карьерному взлету Ростова, решили затаиться на время, до более удачного момента. Но такой долго не подворачивался, так как молодой безопасник оправдал все ожидания и даже сделался одним из самых популярных сотрудников Службы...
   Эти и другие интересные факты были загружены в коммуникатор подполковника Гончарова, находящегося в одном из административных зданий неподалеку от крупнейшего полигона СБС. Встреча с нужным чиновником по поводу активизации сети наблюдательных зондов была назначена на час дня. Но сейчас была еще половина первого и Гончаров не нашел ничего лучше как заняться изучением загруженных в коммуникатор документов. Тем более что вопрос с Максимом Ростовым все равно рано или поздно надо будет решать. Так зачем терять время! К тому же в почти свободной приемной ему никто не мешал. Секретарша сидела далеко и занималась своими делами. А старший лейтенант Баршев обещал появиться только за несколько минут перед встречей.
   Андрей Гончаров был подполковником так называемого Центрального отдела СБС, поэтому к его званию часто прибавляли слово "штабной". Хотя классическим штабным офицером, сидящим целыми днями в теплой и уютной канцелярии, он не являлся. Гончарова могли послать в любой уголок Солнечной системы, даже на вновь освоенные планеты -- Деметру и Посейдон. В общем, в любое место, где требовался непосредственный контроль Центрального отдела. Крупными и громкими происшествиями тоже занимался ЦО, поэтому Гончаров участвовал в расследовании недавней катастрофы на "Красном рае". Кроме того, такие офицеры как Гончаров обязаны были курировать один или два отдела входящих в Службу. Иными словами присматривать за работой этих отделов. Так за подполковником был закреплен Отдел по техническому снабжению. В общем-то, не самое хлопотное местечко. Но все равно масса обязанностей и напряженный график работы нередко выжимали все соки из уже не молодого Гончарова. Впрочем, наряду со всеми трудностями, в работе "штабного офицера" был и ряд плюсов. Например, довольно большая власть, наивысшие коды доступов ко всем базам данных СБС и доступ к самой верхушке Службы. Поэтому-то Гончаров и взялся за "обрушение" карьеры майора Ростова. Для него это было не слишком сложным и продолжительным занятием. Достаточно подкрепить свое авторитетное обвинение фактами и дело будет сделано. Знаменитый майор пойдет ко дну не хуже Титаника!
   В прием майора Ростова в "особый отдел" из-за хороших показателей и каких-то там высоких способностей Гончаров не верил. Хорошая статистика удачных операций, которые провел Ростов, ничего не значила. В те времена бок обок с молодым человеком работали очень опытные безопасники. Никто не доказал что удачно проведенные операции -- это ни их заслуга. У Ростова просто был талант появляться в нужном месте в нужное время. То его засняла автоматическая камера, когда он выходил с ребенком из горящего здания, то все увидели его прыжок с тельдера за тонущей в ледяной воде девушкой. То по основным каналам Солнечной системы стали показывать запись, где Ростов вытаскивал из чудом не взлетевшего на воздух здания раненных безопасников. А кто сказал, что это именно он еще и обезвредил заложивших взрывчатку террористов? Может всю работу сделали как раз те безопасники и потому получили тяжелые раны? Короче неясных моментов в карьере майора хватало. Просто они всегда трактовались в лучшую для Ростова сторону. И причина здесь была только одна: необычайная харизма и обаяние молодого безопасника. А еще журналисты очень любили Максима за фотогеничность, за то, как он органично вписывался во все репортажи, документальные фильмы и прочие программы. А такой пиар был неотъемлемой частью большинства Служб современного человечества. Модель общества была развита по так называемому "американскому типу". Все что можно было поп-идеализировать, то есть сделать популярным, правительство и пресса делали. Поэтому рейтинги были у всего: коммунальных служб, перевозчиков, магазинов, театров, ресторанов, школ, больниц.
   В общем, Гончаров не верил или не хотел верить в особые успехи Максима Ростова. Хорошенько покопавшись в старых документах, он выяснил, что именно Максима безопасник Давыдов спас семнадцать лет назад после странного крушения обсерватории у главного пояса астероидов. После проведанной операции Давыдов навещал проходившего лечение мальчика. А спустя какое-то время даже сделался его наставником. Гончаров был более чем уверен, что Давыдов привязался к оставшемуся сиротой мальчишке, тем более что самый заслуженный безопасник был холост и никогда не имел детей. Чувство сострадания к ребенку заставили его воспользоваться служебным положением и обеспечить Максиму быстрый карьерный рост. Эти предположения Гончаров собирался использовать в своем обвинении. Хотя бы для того чтобы повлиять на эмоциональное восприятие трибунала СБС. А для юридического оценивания он подготовит более серьезную артиллерию! То есть все факты нецелевого использования средств и злоупотребление служебным положением. Озлобленные канцелярские крысы из "штаба" любят такие новости! Они приходят просто в ярость, когда узнают, что кто-то еще ворует кроме них. Кто-то, кто не обладает таким же высоким положением как они. Поэтому они с радостью растопчут. И не забудут ни одной вырванной у них из-под носа "государственной копейки"...
   -- Господин Гончаров! -- Голос окликнувшей его секретарши был звонкий, как колокольчик.
   Очнувшийся подполковник поднял глаза и не без удовольствия еще раз оглядел стройную фигуру девушки. Тем более что та уже не сидела на своем месте, а, чуть опершись довольно выразительной попой о стол, смотрела на Гончарова.
   Заставив себя сконцентрироваться, подполковник кивнул, показывая, что готов выслушать девушка. Долго и откровенно разглядывать ее не стоило. И тем более пытаться заигрывать. Это Гончаров понял почти сразу, как оказался в приемной. За хрупкой, идеально повторяющей по форме песочные часы фигуркой, а также за тонким голоском скрывалось очень многое. Например, волевой характер и настоящая волчья хватка. И если посетителей в приемной пришлось бы удерживать с помощью энергометателя или чего посерьезнее, то милая с виду секретарша это бы сделала. Летавший высоко Гончаров кое-что знал о тонкостях набора такого, как она персонала. Правда, из какого именно военного ведомства их берут, не помнил. Но точно после военной школы!
   -- Олег Иванович примет вас через пять минут. Вы готовы?
   -- Да, конечно, -- подтвердил Гончаров и мысленно попросил, чтобы старлей Баршев не опоздал. Пробивной характер и подвешенный язык безопасника очень пригодиться ему при переговорах. К тому же просто два серьезных человека на одного хозяина кабинета -- это уже маломальское давления, каким бы упрямым этот чиновник не был.
  

3

  
   В медкомбайне оставалось провести еще три часа. Вроде бы небольшое время, учитывая то, сколько она уже провела здесь дней. Но для деловой, имеющей кучу забот женщины, ни то что час, каждая минута на счету. Поэтому настроение было очень плохим. К слову сказать, Ольга Владимировна и так не испытывала большого счастья от жизни, но раньше у нее по крайней мере все шло по расписанию. Все дела были четко распланированы, и встречи происходили в срок. Поэтому хотя бы на совести было спокойно. А вот несколько дней назад весь строгий распорядок жизни полетел к чертовой матери...
   Дверь помещения, в котором находился медкомбайн, плавно открылась, и внутрь осторожно проскользнул Егор Зайцев -- незаменимый помощник начальника Подразделения по предотвращению возможных угроз. У Егора было худощавое, но очень подвижное тело, голову венчали аккуратно уложенные волосы, а всегда чисто выбритое лицо выражало спокойствие. Он был тем, на кого Некрасова могла всегда положиться в трудную минуту. А учитывая напряженную работу начальника Подразделения, такие минуты случались довольно часто.
   -- Врачи уже не ограничивают время посещения, -- ободряюще улыбнулся Зайцев. -- Поэтому можете задержать меня на столько, сколько потребуется.
   -- Да, я уже почти поправилась, -- кивнула Некрасова. -- Через три часа меня должны выпустить из этой ужасной машины.
   Медкомбайн представлял собою большой "саркофаг" облепленный всевозможной аппаратурой и заполняемый специальной регенерационной жидкостью. В этой вязкой, сковывающей движения, жидкости и находилась сейчас Некрасова. Над поверхностью было только ее лицо. Но она хорошо видела и слышала остановившегося у двери Зайцева, так как "саркофаг" медкомбайна был оборудован экраном, показывающим картинку с двух камер в помещении и несколькими динамиками, передающими все звуки. Разумеется, по желанию пациента динамики и экран в любой момент отключались или передавали приглушенный сигнал.
   -- А, по-моему, медкомбайн отлично справляется со своей работой. Благодаря ему вы уже завтра сможете по-настоящему перейти к делам.
   -- Мне нужно было перейти к делам на два дня раньше, Егор! -- Раздраженно проговорила Некрасова.
   -- Не так все страшно, Ольга Владимировна. Ведь работа Подразделения не встала.
   Выражения лица Некрасовой разгладилось и приобрело спокойное, сосредоточенное выражение.
   -- Не встала, но давай лучше перейдем к сути. Слух о том, что я попала в больницу далеко не ушел?
   -- Нет, правду знает только узкий круг лиц. Остальные думают, что вы не переставали управлять Подразделением. Просто делаете это дистанционно.
   -- Ясно... Тот документ о полномочиях, который я недавно подписала, ты отменил?
   Зайцев понимал начальника с полуслова. Поэтому сразу сообразил, что речь идет о документе выданном одну из безопасников.
   -- Да. Он теперь недействителен.
   -- Отлично. Теперь скажи, какую сумму нам выставил Отдел по техническому снабжению за этот месяц?
   -- Две тысячи кредитов, -- не сверяясь с коммуникатором, ответил Зайцев.
   -- Выплатите им только одну. Когда выйду, разберусь с ними и с остальными делами. Так что ты пока свободен.
   Впервые за весь разговор на лице Егора возникло легкое недоумение. Еще утром начальница рвалась в бой, и как только позволяло состояние, пыталась автономно решить те или иные вопросы. А тут вдруг говорит, что решит остальные дела, когда выйдет на работу.
   -- То есть, я могу идти? -- Недоверчиво пробормотал Зайцев.
   -- Да-да, иди уже, -- быстро проговорила Некрасова. И когда Егор уже почти развернулся на месте, вдруг добавила: -- Мне нужно подумать.
   Дверь за помощником тихо закрылась. И Некрасовой завладели разные мысли, постепенно переходящие в неприятные воспоминания.
   То, что произошло два дня назад, казалось ей сейчас страшным сном.
   Служебная яхта, в которую она пересела из доставившего ее на орбиту Земли тельдера, находилась в ремонтном доке. И в этом не было ничего удивительного, потому что Некрасова сказала капитану, что отбывает на планету не меньше чем на сутки. Поэтому Еремеев, видимо, с чистой совестью повел корабль ремонтироваться. Накануне диагностика выявила повреждение блока управления маневровыми двигателями. В принципе не такая страшная поломка как кажется. Нет, перебирать весь электронный блок, это конечно очень долгая работа! Но в ремонтном доке должны были просто его поменять. Поэтому суток как раз для перестановки блока хватало. И то, что она может появиться намного раньше установленного срока, Еремеев видимо не предполагал. Как личный капитан яхты он хорошо знал, как строго расписана работа начальницы и то, что она всегда бывает очень пунктуальной. Однако же, прямо в разгар ремонта, когда Еремеев решил расслабиться с бутылочкой коньяка, изредка переговариваясь с вертевшимися возле яхты техниками, Некрасова таки явилась. Причем сделала это настолько стремительно, что чуть захмелевший капитан мгновенно протрезвел.
   В общем, сейчас, по пришествию нескольких дней, Ольга Владимировна прекрасно понимала решение капитана. Но тогда ей некстати случившийся ремонт показался еще одним хлестким, незаслуженным оскорблением.
   Подбежав к сидящему на установленном рабочем верстаке капитану, Некрасова схватила початую бутылку коньяка и довольно умело метнула ее в противоположную стену. Когда разнесшийся по ремонтному доку звон утих, ему на смену пришел не менее звонкий и мощный голос Ольги Владимировны:
   -- Кто вам позволил пьянствовать на работе, Еремеев!
   -- Я... -- промямлил капитан, ошарашенный не столько выходкой начальницы, сколько ее вытянутым и красным от гнева лицом.
   -- И только не надо оправдываться! Иначе я совсем выйду из себя и уволю вас к чертовой бабушке!
   Капитан подскочил с верстака и вытянулся в струнку перед начальником Подразделения по предотвращению возможных угроз.
   -- Вы только скажите Ольга Владимировна! Я все исполню.
   -- Что вы сделали с яхтой?
   Еремеев быстро обрисовал ситуацию.
   -- Значит, мы сможем вылететь только чрез восемь часов? -- Уточнила Некрасова.
   -- Так точно! -- Отчеканил капитан.
   -- Не пойдет... Даю вам на все про все четыре часа.
   -- Но мы не должны устанавливать новый блок в спешке! Это может быть опасно!
   -- Будет опасно, если вы не уложитесь в установленный мной срок! -- Снова начала распаляться Некрасова.
   На лице капитана появилось испуганное выражение. Он знал, чем может грозить ему по-настоящему серьезный конфликт с начальницей и сдался.
   -- Хорошо. Мы постараемся...
   -- Да, и пропустите меня сразу на яхту. Не хочу тратить ни одной секунды на посадку, когда яхта уже будет на ходу.
   Капитан пожал плечами и помог начальнице подняться на борт корабля.
   Спустя четыре часа взмыленные от пота техники заварили фюзеляж яхты и разрешили Еремееву покинуть док.
   Оказавшись в рубке управления, Еремеев испросил, куда они направляются. Некрасова сначала ответила, что куда угодно, лишь бы подальше от Земли. Но потом все-таки собралась и, вспомнив, что на Марсе есть парочка не завершенных дел, приказала стартовать к красной планете.
   Служебная яхта вынырнула из ремонтного дока. Маневровые двигатели вроде бы "вели себя нормально". Поэтому Еремеев выбрал в навигаторе курс и велел помощнику запросить разрешение у диспетчеров орбитальной станции. Разрешение пришло почти мгновенно. И капитан добавил тяги на маршевые двигатели. Яхта начала ускоряться, за несколько мгновений преодолела "приорбитное" пространство и устремилась прочь. Впереди, в нескольких тысячах километров медленно тянулись грузовые корабли. Еремеев решил не дожидаться реакции навигатора и сам ввел траекторию, по которой они должны были обогнуть грузовой караван.
   Вначале яхта вполне обычно пошла на обгон. Но в какой-то момент работа маневровых двигателей вдруг разбалансировалась. Корабль затрясло. Занимавшая одно из свободных кресел рубки управления Некрасова испуганно закричала. Капитан и сам был готов закричать, особенно после того как корабль бросило в сторону. Затем в другую сторону. Дистанция между яхтой и одним из кораблей каравана оказалась недопустимой. Потому в следующее мгновения последовал страшный удар. Пассажиров яхты выбросило из кресел. Рубка управления наполнилась дымом. Бортовой ИскИн, используя уцелевшие динамики, предупреждал о разгерметизации. В ушах стоял вой баззеров аварийной тревоги. Некрасова ощущала боль каждой клеточкой тела. И это было последнее, что она тогда запомнила. Уже после аварии, когда она немного оправилась, Егор слил на компьютер медкомбайна всю информацию по аварии. И Ольга Владимировна смогла восстановить в памяти полную картину произошедшего.
   В общем, случившееся с ней приключение несколько поменяло планы. И если до аварии Некрасова просто хотела вычеркнуть из памяти неприятный случай с Максимом Ростовым, то теперь она хотела отомстить. В том что Максим провел ее как маленькую девочку, Некрасова винила прежде всего себя. Она привыкла четко контролировать свою жизнь и за каждым шагом прежде видела свою собственную ответственность, а не других. Возможно, поэтому стеснительной девочке из бедной семьи удалось подняться на вершину власти, стать начальником одного из самых крупных подразделений СБС. Она просто не тратила времени на обвинения в своих неудачах чужих дядь и теть, а упорно шла к намеченным целям. Так и предательство Ростова -- это ее просчет. Но вот когда, благодаря ему, она вышла из себя, заставила техников торопиться и наделать ошибки при ремонте яхты, а потом попала в аварию, тогда все начало меняться. Из-за аварии Некрасова потеряла два дня, на которые были назначены очень важные встречи. А значит два года упорного труда, чтобы организовать их, прошли зря. И этого она майору не могла простить. Поэтому месть уже была занесена в будущий план ее работы. Причем ей было уделено времени не меньше чем решению остальных проблем.
  

4

  
   На встречу с важным чиновником Баршев прибыл в самый последний момент, буквально проскочив перед носом изрядно перенервничавшего Гончарова. К слову сказать, подполковник и так был погружен в неприятные воспоминания, которые очень сильно мешали сосредоточиться на предстоящем важном разговоре.
   А все началось с того, что сразу после объявления секретарши о том, что шеф сможет принять подполковника через пять минут, в приемную заглянул сотрудник одного из размещенных в этом же здании отделов СБС. Причем далеко не рядовой сотрудник. Потому как он говорил с секретаршей, передавая ей какие-то важные электронные носители, было понятно, что он мог бы направить с этими носителями и одного из своих подчиненных. Но из-за хорошего настроения решил прогуляться сам. Наконец, Гончаров уловил краем уха, что неожиданный гость является заместителем начальника Отдела по связям с общественностью. А уже под самый конец беседы он вдруг понял, что хорошо поставленный голос незнакомца, перебивавший даже звонкий как колокольчик говор секретарши, ему смутно знаком. В общем, в этом не могло быть ничего удивительного. Таким же отработанным, сформированным благодаря усиленным риторическим упражнениям, голосом говорили многие известные в Солнечной системе люди. Президент Александр Кронгс и глава СБС Федор Пантелеев лишь самые яркие тому примеры. Их речами заслушивались целые планеты. Возможно, поэтому президент отрабатывал уже второй свой шестилетний срок, а Пантелеев был в третий раз утвержден на должности главы СБС, кандидатура для которой пересматривалась каждые три года.
   В какой-то момент гость, демонстрировавший заинтересованному взгляду Гончарова лишь свою спину, резко развернулся. Взгляд его почти сразу же встретился со взглядом подполковника. И последний почувствовал, как кровь буквально холодеет в жилах. Нет, Гончаров, конечно, предполагал что такая, мягко говоря, неприятная встреча может когда-нибудь произойти. Но надеялся, что она все-таки не произойдет. Ну чисто по теории вероятностей. Однако судьбе как видно было угодно столкнуть его еще раз с человеком, который, по сути, сломал всю его жизнь.
   В темно-карих глазах Жака Бертрана несколько секунд отражалось простое любопытство. Мол, что это еще за посетитель к начальнику Отдела наблюдательных систем? Но вскоре внимательные глаза француза сузились, во всей фигуре появилась напряженность. Готовность к неожиданному удару что ли. И это доказывало, что Бертран его все-таки узнал. Ну да ему же не пришлось пережить такую психологическую травму как Гончарову! Он лишь немного понервничал, да и то только благодаря волевым качествам подполковника, которые были немедленно брошены в бой, но которые в конечном итоге не помогли, натолкнувшись на стену еще больших волевых качеств и власти.
   В общем, случилось та неприятная история, когда Гончаров ходил еще в майорах, то есть был молод, еще более чем сейчас красив, и естественно пользовался популярностью у женщин. Огромные амбиции, которые заставляли неуемного вояку подолгу трудиться, не мешали ему приятно проводить немногочисленное свободное время в компании одних из самых красивых женщин Солнечной системы. Однако время неумолимо бежало и подполковник, привыкший серьезно относиться не только к военным делам, понял, что пора, наконец, остепениться. Как и было свойственно ему, он со всей тщательностью подготовил целый план по поиску себе жены, тем более что достойные кандидатуры на эту ответственную "должность" на примете имелись. Но опять же в каком смысле достойные? К тем роскошным, сверкающим как многогранные алмазы женщинам, эти скромные девушки не имели никакого отношения. Потому как подполковник хорошо знал, что для обыденной семейной жизни ему не требуется красивая девица, разве только чуточку миловидная. Конечно это не значит что среди красивых он не найдет надежных, трудолюбивых и скромных спутниц. Но вот быть уверенным что рано или поздно на такую не позарится какой-нибудь высоко "летающий" стервятник не мог. Впрочем, сердцу не прикажешь. Любовь Гончарова именно к роскошным женщинам сыграла в итоге злую шутку. И уже практически готовый к взятию приступом одной из намеченных кандидатур Гончаров неожиданно натолкнулся на Елизавету Брылову -- обворожительную дочку одного из скромных фермеров Земли. В образе этакой крестьянки, "рабочей женщины" она показалась Гончарову еще более подходящей кандидатурой. И он незамедлительно закрутил с ней роман. А уж когда Елизавет, стряхнув с себя пыль отцовского ранчо и, нацепив взятые напрокат дорогие украшения, вышла в свет, Гончаров понял, что все-таки женился на непозволительно красивой девушке. Но переигрывать все обратно было уже поздно, да и, честно говоря, не особо хотелось. А кому хочется, когда рядом с тобой шикарная, буквально ослепляющая природной красотой женщина? Во всяком случае, среди нормальных мужчин таких не найдется.
   Так они жили несколько лет в почти сказочном мире и спокойствии. Гончаров не переставал восхищаться женой, а та в свою очередь не уставала доказывать, что красота может быть не помехой верности и трудолюбию. Еще бы! Ведь она выросла на отцовом ранчо и не понаслышке знала, что такое тяжелый труд.
   Быстрыми темпами супруги Гончаровы нажили себе немало имущества, "родили" очаровательную дочурку Аню и уже начали задумываться о покупке собственной большой виллы где-нибудь на теплых островах Посейдона, но в какой-то момент все начало немного расстраиваться. В принципе обычный кризис в семейных взаимоотношениях. Неутомимый Гончаров продвинулся дальше по карьерной лестнице, получив звание подполковника, и как следствие стал реже появляться дома. У Елизаветы с рождением непослушной и хулиганистой дочки забот заметно прибавилось. А тут она еще вдруг осознала, что имеет амбиции не хуже чем у мужа и хотела бы то же устроиться на серьезную работу, а не завесить полностью от Гончарова. И после двух нелегких разговоров муж таки согласился пристроить ее в один из отделов СБС. Аня как раз подросла, начала ходить в школу и немного времени у Елизаветы высвободилось. Долгожданная работа, как и оказалось, вдохнула в нее новую жизнь. Но только на первое время. Гончаров еще реже стал появляться дома, и Елизавета снова почувствовала какую-то неудовлетворенность жизнью. А как потом все прикинул Гончаров ей оставалось потерпеть всего-то полгода, за это время он уже должен был выбить себе приличный островок на планете Посейдон и, наконец, сбавить бешеный темп работы, от которого он и сам страдал не меньше жены. Но вот не успел, не заработал на остров, да и с женой как нужно не поговорил. В итоге Елизавета, в один прекрасный день, встретила на работе обворожительного француза Жака Бертрана и не заметно для себя закрутила с ним роман. Жак был искусным любовником и дал Елизавете всех тех приключений, устраивать которые ее законному мужу было некогда.
   В последствие Гончаров почти полностью снял вину с Елизаветы. Конечно, ее окрутил этот француз, которого просто распирало от бешенства, что такая шикарная женщина рядом и все еще не побывала в его кровати. Видимо он умел подкинуть нужные комплименты, запутать, а потом возможно еще и запугать. Во всяком случае, Гончаров узнал об измене по неестественному поведению жены. Все-таки Елизавета была честной женщиной и отчаянно переживала из-за того что совершила. В общем, в один прекрасный момент Гончаров загнал жену в угол и потребовал выложить все на чистоту. Та сопротивлялась недолго и в итоге все ему рассказала. Целый отрезок времени после этого признания запомнился Гончарову плохо. Все воспоминания были словно в тумане. Так или иначе, сыграл свое взрывной темперамент подполковника, да и поведение самой Елизаветы, в которой неожиданно после слезного признания проснулась неуместная гордость, что еще больше распалило Гончарова. Он в тот день был особенно нагружен, от нервного стресса спасало лишь удерживаемая все время в голове розовая картинка того как они всей семьей нежатся под солнышком на собственном острове посреди бесконечной лазури океанов Посейдона. И вот вдруг оказалось что мечта, ради которой он работал на износ, не помогла удержаться от ошибок его жене. Она его предала.
   До сих пор подполковник не мог понять, как они оказались на балконе своей двухэтажной жилой ячейки. Видимо пытались оградить от жуткой перебранки еще не окрепшую психику дочери. Но та все равно следовала за ними по пятам, изредка предпринимая попытки разнять почти сцепившихся родителей. У них обоих был сильный, своенравных характер, возможно, еще это раскалило ситуацию. Так или иначе, в один самый ужасный для Гончарова момент Елизавета вдруг перевалилась через перила балкона и устремилась вниз, с восьмидесятого этажа. Сказать, что делали руки Гончарова на теле жены в последний момент, было трудно. То ли он пытался ее удержать, то ли помог перевалиться через перила. Но о последнем Гончаров не позволял себе думать. Иначе просто не смог бы жить.
   Маленькая Аня, присутствующая при ужасной трагедии на балконе, поняла естественно все в худшую для Гончарова сторону. И всю последующую жизнь вздрагивала при звуках его голоса. Но у подполковника не было шанса сразу переубедить дочь, потому что ее почти сразу забрал дедушка. В принципе у Гончарова были все законные возможности, чтобы вернуть дочь обратно, но так как она не хотела этого, он не стал делать это насильно.
   После небольшого расследования, подозрения в убийстве с Гончарова полностью сняли, так как камеры, установленные на противоположной жилой башне, зафиксировали тот момент, когда произошла ссора между супругами. И эксперты то ли на счастье, то ли на беду признали невиновность Гончарова. Репутация его была настолько хороша, что все охотно предположили, что он пытался спасти жену, а не подталкивал ее с балкона. Возможно, этому поспособствовали и начальники Гончарова, которые не хотели терять очень ценного офицера. В этом подполковник так и не разобрался. В то время у него появилось намного более важное дело -- месть.
   Впрочем, после многочисленных попыток укокошить напыщенного француза, а потом и просто хотя бы начистить ему морду, Гончаров был вынужден сдаться. Жак Бертран был не только патологическим любовником, но и вполне разумным человеком, потому, прознав о случившемся в семействе Гончаровых горе, сразу же принял меры предосторожности. Прежде всего, он прекратил на время свои любовные приключения, требующие его появления в разных опасных местах, и посещал только работу, да и то в сопровождении двух нанятых телохранителей. Конечно для обладающего связями Гончарова, да и просто будучи физически сильного и умеющего хорошо обращаться с оружием, каких-то там два завалявшихся телохранителя были не препятствием. Однако же первая попытка покушения не удалась. Гончаров слишком понадеялся на свою силу. А вот второго такого шанса не представилось. Жак Бертран оказался сыном одного важного правительственного чиновника. В итоге папаша, прознав о проблемах сына, выделил ему дополнительную куда более серьезную охрану и обратился к верхушке СБС. Но пока шел разбор дела, Гончаров еще несколько раз пытался организовать ловушку ненавистному французу. Но тягаться с профессионалами, выходцами из спецслужб ему было очень тяжело. Закончилось все тем, что его вызвал к себе одни из штабных генералов и провел долгую и обстоятельную беседу. Человек оказался хорошим и явно с большим жизненным опытом. В общем, он знал нужные слова. Например, такие как: "загубишь карьеру", "ради твоей дочери", "у тебя еще может быть второй шанс". Вот такие незамысловатые слова. Но произносить их можно по-разному. А генерал как видно умел подобрать еще и нужный тон. Поэтому Гончаров таки взялся за голову и, похандрив некоторое время, как в омут бросился в работу. Любимое дело, служба на благо Солнечной системы залечило некоторые раны, помогло забыться. А тут еще иногда появлялась надежда, что ему удастся наладить отношения с дочерью...
   -- Что сморишь, собака? -- Наконец прорычал Гончаров.
   От этого вопроса вся важность и спесь мигом слетели с заместителя Отдела по связям с общественностью. Он пробормотал что-то невразумительное. И куда только делся его хорошо поставленный голос? А затем оглянулся на секретаршу, будто она могла заслонить его своим хрупким телом.
   -- Я не желаю вам зла, -- наконец выдавил Бертран и снова быстро оглянулся на секретаршу. Но так не как не отреагировала на его наполненный ужасом взгляд. Возможно, во внешнем виде Гончарова ее ни что не настораживало. Ведь у таких натренированных сучек, коей была секретарша, на людей есть свое особое чутье. И спустя несколько секунд Гончаров подтвердил ее ощущения:
   -- Пошел с глаз моих! Иначе я не буду отвечать за свои действия!
   Лицо Бертрана сделалось таким же белым как его бежевый костюм. Даже губы кажется посинели. И снова пробормотав что-то невразумительное, он почти бегом устремился к выходу из приемной.
   А Гончаров неожиданно почувствовал что смог удержать себя от того чтобы наступить в огромную грязь. Так или иначе, в его взаимоотношениях с дочерью наметился значительный прогресс. И он никакими своими противозаконными действиями не хотел его нарушать.
   -- У вас назначено, -- напомнила секретарша таким тоном, словно и не слышала разнесшийся несколько секунд назад по всей приемной рык Гончарова.
   -- А вот и я! -- Выдохнул старлей Баршев, влетая в приемную.
   -- Бегаешь как мальчишка! -- Проворчал Гончаров.
   Старший лейтенант, нисколько не смутившись, тут же заявил:
   -- Ни один я такой. Тут у вас по коридору только что пронесся довольно солидный мужчина. Как минимум какой-то зам. А я просто старлей.
   В ответ Гончаров только усмехнулся и широким шагом направился к высокой двери кабинета начальника Отдела наблюдательных и охранных систем.
  

5

  
   Малый космический грузовик "Муравей" имел почти шарообразную форму, которую портило только множество технических наростов. Самыми внушительными из них были мощные погрузочные манипуляторы и не менее мощные генераторы защитного поля. В последнем не было ничего удивительного, так как "Муравей", несмотря на то, что тянул обычно не более двух грузовых контейнеров, тем не менее, должен был обладать защитой лишь немного уступающей защите военного корабля. Ведь в двух контейнерах часто перевозилось немногочисленное, но довольно ценное оборудование и материалы. Потому владельцы грузовиков не слишком скупились на оснащение кораблей мощными генераторами защиты. С ними проход через астероидное скопление был почти на сто процентов безопасным, а, при условии хорошей подготовки пилота, можно было надеяться сохранить ценный груз и от налета одиночного корабля пиратов.
   Все эти сведения пролетели в голове майора Ростова почти автоматически, как только он занял место второго пилота в рубке управления "Муравья". Настроение после долго ожидания в космопорте и так было не на высоте, а теперь еще ухудшилось. Не успокаивал даже тот факт, что корабль пойдет без единого грузового контейнера. То есть совершенно налегке. Максим отлично знал что скорость "Муравья" от этого сильно не вырастет. А уж ежели сравнивать с легкой служебной яхтой, которая могла ему достаться если бы он заранее "забронировал" для себя транспорт, то на душе становилось совсем тоскливо.
   Грузовик стартовал с одной из орбитальных станций Земли одновременно с двумя быстроходными кораблями, чьи плавные обтекаемые борта были залиты многочисленными огнями. Максим с завистью проследил на обзорном экране за резко набирающими скорость яхтами и оторвал взгляд лишь, когда они обе превратились в две маленькие, но очень яркие звездочки.
   Сидящий рядом пилот -- молодой рыжеволосый парень по имени Лео -- все время о чем-то говорил и, чтобы не обижать его, Максим изредка поддакивал. Какое-то странное, еще пока слабое волнение не давало ему хотя бы на минуту расслабиться и совершенно искренне поболтать с пилотом.
   Когда прошло шесть часов полета, Лео начал громко зевать и все чаще потирать руками свое веснушчатое лицо. Одного быстрого взгляда Максиму хватило, чтобы определить, что парень вышел на дополнительную смену. Так делали многие молодые пилоты, дабы подзаработать немного больше кредитов. Конечно такая ситуация не сильно хорошо сказывалась на статистике аварийности среди грузовых кораблей, но начальники космопортов в большинстве закрывали на это глаза. Сам Ростов тоже понимал пилотов, как-никак в молодости также перерабатывал и нередко видел, что из-за этого качество его работы значительно ухудшается. Впрочем того чтобы из-за его хронической усталости серьезно пострадали другие Максим не допускал. Если чувствовал, что совершенно валиться с ног, то либо предупреждал напарников чтобы они сразу не шибко на него рассчитывали, либо под страхом дисциплинарного взыскания докладывал начальству о невозможности исполнять свои обязанности. Хотя подобных случаев, учитывая колоссальную работоспособность майора, было немного.
   В общем, насмотревшись на мучения Лео, Максим предложил ему пойти отдохнуть. Тот вначале запротестовал, но Ростов убедил его, что отлично умеет обращаться с этим типом кораблей, а если какой-то диспетчер решит выйти на связь, то он сразу его разбудит.
   Как только пилот покинул рубку управления, майор перебрался в его кресло и, удобно устроившись, пробежался пальцами по сенсорной клавиатуре. Реагируя на введенную команду, самый большой обзорный голоэкран вспыхнул картинкой звездного неба. До этого Лео пялился лишь в динамическую карту пространства. Но Ростов не любил эти компьютерные модели и предпочитал смотреть на живое изображение космоса. Конечно, у динамической карты маршрут движения выделен куда лучше, все расписано так, что и ребенок прекрасно разберется, откуда и куда корабль летит. А вот на живую картинку космоса поверх компьютер накидывает лишь несколько скудных отметок касательно параметров маршрута, да основные показатели корабля. Все остальное место занимает бездонная, усыпанная колючими огоньками темнота. Вроде ориентироваться намного сложнее, но Максиму все равно нравился именно этот устаревший вариант навигации. Он умел как-то чувствовать космос, хотя никогда хорошим пилотом не был. Или просто не стремился в этом направлении?..
   Созерцание черной, расшитой маленькими точками, бездны, в центре которой сияло прикрытое пятном светофильтров Солнце, немного отвлекло Ростова. Он на некоторое время забыл обо всех проблемах. Однако странное, тревожное предчувствие скоро вновь вернулось. И куда с большей силой. Даже холодок пробежал по позвоночнику.
   Нахмурившись, Максим окинул обзорный экран уже не рассеянным, а внимательным и сосредоточенным взглядом. Чуть правее маршрута следования постепенно увеличивалась желто-красная звездочка какого-то транспорта. Вызвав аппаратное увеличение, Ростов понял, что корабль там не один. Скорее два плотно пристыковавшихся друг к другу корабля. Быстро пробежав пальцами по сенсорам, он запустил программу идентификации. И уже когда почти отчаялся получить ответ на посланный запрос, все увеличивающаяся звезда двух транспортов обозначилась пояснительной надписью: "Быстроходная яхта "Дельфин-1". Чуть подумав, компьютер сообщил, что тип и название второго судна пока не могут быть установлены.
   Откинувшись на спинку кресла, Ростов помассировал виски, пытаясь вспомнить, где он слышал это название "Дельфин-1". Кажется, Баршев упомнила что-то подобное.
   Впрочем, в следующее мгновение пришла дополнительная подсказка в виде сигнала бедствия. Подскочивший в кресле Максим -- вот что значит рефлексы безопасника! -- почти прилип к обзорному экрану. Однако распознать сигнал бедствия не удалось. Через несколько секунд он сам собой заглох. "Или его заглушили?!!"
   После потери сигнала Ростов вспомнил, где он слышал указанное название быстроходной яхты. Кроме того, мышление безопасника тут же привычно сложило всю создавшуюся ситуацию.
   И перед тем как приступить к активным действиям, Максим лишь прошептал:
   -- Продержись Лена, только продержись...
  

6

  
   Быстроходная яхта и старый военный корабль только издалека казались плотно пристыковавшимися друг к другу. На самом деле между ними было, если верить показаниям бортового компьютера, не менее двадцати метров. Кроме стыковочных манипуляторов оба борта соединял небольшой переходной коридор. В условиях штурма это совершенно нереальный метод перехода на другой корабль. Значит, "Дельфин-1", скорее всего, не оборонялся, и бандиты беспрепятственно пристыковались к нему.
   Наконец, компьютер сумел определить класс старого военного корабля, который лишь немного превосходил по размерам быстроходную яхту. Это оказался средний штурмовой "Шип", оборудованный двумя стандартными лазерными орудиями и установками малых космических торпед. Дополнительное его сканирование ничего не принесло. А вот "просвечивание" "Дельфина-1" показало, что он все-таки немного поврежден, главным образом в области двигательных отсеков. На более детальное сканирование бортовые системы "Муравья" были просто не способны. В общем, по всему выходило, что не поспевавший за яхтой "Шип" аккуратно пустил ей в двигательное отделение торпеду. И на данный момент аварийные системы уняли небольшие очаги возгорания, да заделали полученные бреши гермопеной. Все-таки быстроходная яхта -- довольно дорогое и "живучее" во многих отношениях судно. Пираты это видимо знали и потому сделали правильные расчеты. Теперь они получали почти целую яхту -- требовался лишь небольшой ремонт двигательных отсеков -- и все возможно перевозимые на ней ценности.
   Максим недобро усмехнулся и быстро ввел нужную команду. Теперь он видел, что его нахождение на малом космическом грузовике имеет некоторые преимущества. Например, мощные генераторы защитного поля, да и сами плиты обшивки, если уж да них дойдет дело, нисколько не уступают почти аналогичным на военном "Шипе". Но главное преимущество это конечно огромные погрузочные манипуляторы. В определенной обстановке они могут сойти за довольно грозное оружие. Остается лишь только решить на каком из кораблей сконцентрировать свой удар. В каком из них теперь находиться Шмелева? И тянуть с этим решением шибко не следует. Иначе лазерные орудия военного корабля вполне могут проснуться и испытать защитное поле "Муравья" на прочность.
   Вспомнив о защитном поле, Максим тут же увеличил его мощность почти до ста процентов. Затем, прислушавшись к внутренним ощущением, направил грузовик точно в один из бортов "Шипа". Оставалось лишь надеяться, что если он ошибся, то у него еще будет шанс побороться за жизнь Лены на протараненном корабле.
   Одно из лазерных орудий "Шипа" все-таки ожило, но лишь когда расстояние между ним и грузовиком сократилось до трехсот метров. Ослепительная красная игла ударила по кокону защитного поля. В уши Максима врезался противный вой аварийной системы. Центральный экран с показателями систем корабля окрасился алым светом. В голове быстро пронеслась мысль, что "Шипу" все же удалось пробить защитное поле. Ну да, с такого расстояния у него были все шансы это сделать! Ему еще повезло, что второе лазерное орудие почему-то молчало.
   Молниеносно набрав несколько команд, Максим убрал режущую глаза красную подсветку экрана и унял пронзительный вой аварийной системы. К чему это все? Грузовик же по-прежнему на ходу, лишь спалил пару плит внешнего слоя обшивки. Теперь хватит лишь одного серьезного удара, чтобы разгерметезировать корабль. Ну да он не позволит им это сделать. Тем более что дистанции для ведения огня больше нет.
   Чуть подкорректировав движение маневровыми двигателями, Ростов активизировал один из погрузочных манипуляторов и выставил его в сторону. Таранить почти бронированный "Шип" самим корпусом корабля он естественно не собирался. Эффект конечно был бы лучше. Но как-то хочется еще пожить после окончания таранного маневра.
   -- Какого хрена?!! -- Послышался откуда-то из-за спины почти истеричный голос пилота Лео.
   Ответить ему Максим уже не успел. Грузовик тряхнуло так, что со своих мест в рубке управления сорвало все плохо закрепленные предметы. Страховочные ремни больно врезались в тело. Но на лице Максима вместо гримасы появилась вполне удовлетворенная ухмылка.
   Маневровые двигатели уже выправили резко отброшенный в сторону от удара корабль. На месте мощной лапы погрузочного манипулятора осталась лишь металлическая культя с болтающимися на конце кабелями и трубками. Экран состояния систем корабля попытался было снова выдать истеричное предупреждение, но Максим почти сразу его пресек.
   Развернув примерно через минуту грузовик, он, наконец, полностью сумел разглядеть результат своего сумасшедшего маневра.
   Военный корабль, оборвав все стыковочные манипуляторы и переходной коридор, находился в двухстах метрах от обтекаемого корпуса быстроходной яхты. Беглое сканирование его обшивки выявило довольно большую пробоину по правому борту. Все-таки погрузочные манипуляторы это довольно опасный инструмент. Максим прекрасно помнил случаи, когда недобросовестные погрузчики, которых нанимали слишком скупые владельцы роскошных яхт, всего за несколько мгновений "оформляли" для кораблей прописку в ближайшем ремонтном доке. Возможно, поэтому Максиму в голову пришла эта сумасшедшая, почти нереальная идея. А ну как бы он не рассчитал немного и "Шип" бы задел собой "Дельфин-1". Кто знает, насколько бы тогда уменьшились его шансы на положительный результат?
   Сзади донеслись приглушенные ругательства. Похоже, пилота Лео довольно основательно приложило в момент удара. Конечно, не очень хорошо получилось с парнем. Но у Максима просто не оставалось времени на объяснения. В этой спасательной операции Лео скорее будет для него обузой, нежели каким-то подспорьем.
   -- Что мать твою здесь происходит?! -- Снова раздался голос таки поднявшегося на ноги пилота.
   Продолжая молчать, Максим спокойно разблокировал страховочные ремни. Пружинисто поднялся с кресла и, развернувшись, резко выбросил правую руку вперед. Как и подсказало чувство, Лео как раз добрался до рубки. Однако осмотреться толком не успел. Неожиданный удар Максима в одно мгновения сбил его с ног.
   Подцепив пилота за края куртки, Ростов протащил его обратно до спальной ячейки. Удар, конечно же, был несокрушительный, потому пилот, оказавшись в расслабляющем ложементе, начал подавать признаки жизни. Поэтому Максим достал из аптечного отделения раствор снотворно, и, недолго думая, вколол парню.
   Вернувшись в рубку управления, майор проконтролировал момент сближения с яхтой и, безжалостно смяв край обтекаемого корпуса уцелевшим погрузочным манипулятором, поднялся с кресла.
   Через минуту, надев аварийный скафандр, он уже выплывал из распахнутого шлюза.
   До неровного, рваного отверстия, из которого торчали обрывки переходного коридора, было всего-то девять метров. Если даже его отнесет чуть в сторону, то мощные магнитные "держатели" скафандра помогут пробраться по корпусу яхты до поврежденного шлюзового входа.
   "Продержись, Лена, только продержись!" -- Пронеслось в голове.
  

7

  
   Ростов не собирался в открытую атаковать засевших на яхте пиратов. Слишком неравные силы для такого силового метода. Вот если бы на нем был костюм повышенной защиты "Осьминог", то действовать можно было бы и посмелее. А так оставалась только диверсионная вылазка лишь в последствие переходящая в открытый бой. Ведь размеры быстроходной яхты не так велики и бандиты его быстро вычислят. Но до этого, как надеялся Максим, он успеет попортить им немало крови.
   От отверстия с обрывками "переходного коридора" его отнесло всего на два метра. Воспользовавшись магнитными держателями на ногах и руках Максим уже через полминуты оказался в шлюзовой камере "Дельфина-1". Там почти сразу же отыскал рычаг аварийного опускания шлюзовой переборки и, когда та отгородила его от ледяного пространства космоса, направился к противоположной двери. Потухшие светодиоды дверного компьютера могли говорить о его неисправности. Однако Максим все же потыкала по прочным металлическим клавишам, и удовлетворенно хмыкнул, когда дверной компьютер ответил ему красными огоньками отказа в доступе. Впрочем, это было ненадолго. Уже через несколько секунд включилась система закачки в шлюзовую камеру воздуха. И когда давление в камере и на корабле выровнялись, светодиоды дверного автомата вспыхнули разрешающим зеленым светом. Максим невольно растянул губы в улыбке. Пока все шло гладко. Но он прекрасно понимал, что такие удачи как не закрывшаяся после обрыва "переходного коридора" шлюзовая камера и не выведенный из строя дверной компьютер шлюза могут очень скоро закончиться. И впереди начнутся только одни проблемы. Причем такие проблемы, которые обычно не сопоставимы с жизнью.
   Выбравшись в невысокий узкий коридор "Дельфина-1", Максим недолго думая стянул с себя аварийный скафандр. Ничего кроме неудобств эта тонка "шкура" не могла принести. Конечно, скафандр бы подстраховал в случае неожиданной разгерметизации яхты. Но Максим надеялся, что до этого дело не дойдет. Яхта вроде бы еще не похожа на дырявое корыто и сама собой не станет разваливаться. А у пиратов наверняка хватит мозгов не применять внутри корабля слишком мощное оружие, даже если Максим доставить им очень много хлопот. Ведь они не дураки чтобы серьезно портить только что захваченный товар. Остается лишь небольшая вероятность, что по яхте пальнет протараненный военный "Шип". Ну да они скорее побоятся задеть своих, да и проблем на борту "Шипа" сейчас хватает. Наверняка на "Дельфин-1" высадилось большинство пиратов и теперь оставшаяся на корабле небольшая команда полностью занята ликвидацией учиненной Максимом пробоины.
   Оказавшись без скафандра в свободной офицерской куртке темно-синего цвета с рельефным логотипом СБС, Максим тихо встал и некоторое время прислушивался. Где-то в других отсеках яхты слышались встревоженные голоса. Ну да пираты наверно только опомнились от произошедшего. Ведь при обрыве "переходного коридора" по яхте должна была прокатиться приличная встряска, которую уже смело хозяйничающие тут бандиты не ждали. Примерно Максим представлял расположение основных отсеков "Дельфина-1". Потому как на курсах безопасника изучались многие гражданские космические суда, да и сам Ростов в личное время любил полистать каталоги с космическим транспортом, тем более с роскошными быстроходными яхтами. Не имея этих самых маломальских представлений, Максим бы даже и не полез на борт "Дельфина-1". Ведь действовать на совершенно незнакомой территории с надеждой не только выжить, но и вытащить заложника, по меньшей мере, глупо. Впрочем, рано или поздно он бы все равно попытался проникнуть на корабль. Но прежде потребовалось бы порыться в сети в поисках электронного плана данного вида яхт. И конечно драгоценное время было бы тогда потеряно.
   Закончив прислушиваться к доносившимся до него звукам, Максим мягким шагом двинулся направо по коридору, в направлении кормовой части корабля. Особо медлить не стоило, потому что бандиты, или кто у них там за главного, могли в любой момент посчитать, что им не нужна обуза в виде полуживой безопасницы. А в том, что Лена Шмелева на грани, Максим шибко не сомневался. И дело тут не в колоссальной усталости, которая могла накопиться за все эти черные в жизни Шмелевой дни, а в том, что безопасница так и не прошла должного лечения после аварии в "Красном рае". Конечно, ее защитный костюм в отличие от Брыловой, скорее всего, был целым, и даже люди Шульца могли выдать ей какие-нибудь антирадиационные препараты. Но этого все равно мало, потому что уровень радиации на нижнем уровне "Виплэнда" был очень высок. А слабые костюмы безопасников не были рассчитаны на столь враждебную внешнюю среду. Вернее те, которые были рассчитаны, конечно же, имелись в арсенале СБС, но, разумеется, когда нужно не оказались под рукой.
   Поморщившись, Максим отбросил ненужные мысли и почти инстинктивно замер у двери одного из отсеков корабля. Спустя мгновение та с легким шипением отъехала в сторону, и в коридоре показался широкоплечий черноволосый боец при полной экипировке: крепкие армейские ботинки, жилет из нано-брони, очки для коррекции прицела, два компактных энергометателя за поясом и укороченная винтовка ХАВ за спиной. Недолго думая Максим плавно скользнул вдоль стены и нанес прямой удар в корпус. Пират лишь в последнее мгновение, уловив периферическим зрением какое-то движение слева, попробовал развернуться, но получив мощный удар, согнулся пополам. Максим тут же добавил контрольный удар в голову и пират, потеряв сознание, рухнул на пол. Из его богатой экипировки Ростов забрал все кроме очков для коррекции прицела. Подобные игрушки также как и стимуляторы, которыми Анна Брылова "баловалась" на "Красном рае", он не признавал. Предпочитал надеяться лишь на собственные силы и способности. Если первое кончалось, то подключал резервы, а со вторым поступал и вовсе просто -- не прыгал выше головы. То есть если какая-то задача была не по зубам, то просто разбивал ее на ряд уже вполне решаемых задач. Разумеется, на практике не все так выходило гладко, но по мере возможностей он старался действовать именно так: хладнокровно и методично.
   -- Эй, Джонсон! Ты куда запропастился? -- Послышалось из раскрывшихся в конце коридора дверей. Похоже, находящиеся в кормовом отделении яхты пираты, ожидали парня, которого только что вырубил Максим. Хорошо, что фигурой, цветом волос, да и перекочевавшей на него экипировкой Ростов мало чем отличался от этого Джонсона. Поэтому у пиратов, по-видимому, до сих пор чувствующих себя уверенно, не возникло никаких подозрений. Шагающий впереди тройки пиратов высокий худощавый парень лишь чрез три секунды толком разглядел Максима, да и заметил аккуратно лежащую прямо за его фигурой полураздетую тушу сообщника. За это время пусковая система зажатого в руках Максима ХАВа как раз активизировалась, и винтовка выплюнула сразу очередь начиненных химией зарядов. Получив обширные химические ожоги двое из бандитов уже корчились на полу. А второй чудом избежал серьезного ранения и, выхватив штурмовой клинок, попытался зарезать противника. Но майор сноровисто выбил у него из рук нож, затем дал прикладов в живот и почти ласково добавил контрольный по голове. В отличие от все еще страдающих сообщников парень уснул мгновенно.
   Максим шагнул к полуживым пиратам, надеясь выбить из них хоть каплю информации. Но по спине неожиданно пробежал холодок. Быстро развернувшись на каблуках, он дал очередь по надвигающейся на него с противоположного конца коридора целой группе пиратов и бросился в сторону кормового отделения. Чтобы выжить, ему нужно было только успеть преодолеть двери.
  

8

  
   Кормовое отделение оказалось просторным, сужающимся к противоположной стене помещением. Ровно посередине в стене находились широкие двери, которые вели уже непосредственно в двигательный отсек. Хлопнув по расположенному справа сенсору, Максим заставил их разъехаться в стороны и застыть в таком положении. Затем, не мешкая, упал на живот и, широко расставив ноги, направил дуло винтовки в сторону коридора. Не прошло и двух мгновений как оттуда показались двое вырвавшихся вперед пиратов. Максим хладнокровно расстрелял по ним весь оставшийся боезапас ХАВа и, не обращая внимания на скорчившиеся на полу фигуры, достал из-за пояса полностью активизированные энергометатели. Следующая партия бандитов оказалась более многочисленной. В двери почти одновременно сумело протиснуться аж четверо пиратов. Правда, один из них тут же запнулся о тела своих неудачливых сообщников, второй был почти мгновенно пробит огнем сразу из двух "эмкашников" Максима. А вот двое оставшихся вполне могли сразу же отправить в сторону майора несколько смертоносных энергопучков. Вместо этого они потратили время на прицеливание, так как Максим находился почти в самом проходе в двигательное отделение, и они побоялись повредить находящееся там ценное оборудование. Тем более что оно уже было повреждено вследствие проведенного ими захвата яхты. И его повторная порча означала бы резкое снижение прибыли от рейда. О чем пираты, очевидно, помнили даже в горячке боя. Ну да чему не научишься когда вынужден считать каждую копейку полученной добычи. В общем, ребята упустили драгоценные секунды. И переключившийся на них Максим выпустил по два разряда из каждого "эмкашника". В результате чего на полу образовалась уже целая свалка из выведенных из строя пиратов.
   В следующие несколько секунд наступило подозрительное затишье. Впрочем, майор догадывался, чем оно закончиться и в последний момент на всякий случай прикрыл руками голову. Как оказалось, интуиция не обманула его. Раздался громкий хлопок и двери, перегораживающие коридор, в одно мгновение лопнули. До Максима долетела несколько небольших осколков, которые к счастью прошли вскользь, оставив в лежащих на голове руках пару глубоких царапин. Отвлекаться на подобные пустяки Максиму было некогда. Не пытаясь даже разглядеть сквозь дым от загоревшегося пластика, что твориться в коридоре, он выстрелил из энергометателей. С той стороны почти сразу же послышались вскрики, сменившиеся отчаянной руганью. Похоже, пираты уже порядком разозлились. И Максим решил, что дальше надеяться на скупость пиратов не стоит. Теперь они применят все средства лишь бы выкурить его из кормового отделения. Поэтому он быстро откатился в сторону и, заняв новую позицию у правой стены, проверил уже изрядно нагревшиеся энергометатели. В принципе батарей еще хватит на целый отряд пиратов. Но дело в том, что те навряд ли позволят ему расстреливать их как последних лохов. Среди бандитов есть немало опытных военных. А иногда попадаются даже настоящие ветераны. Поэтому чтобы выжить и дальше, нужно использовать какую-нибудь хитрость.
   "Ну-ну, сейчас посмотрим", -- усмехнулся Максим и, расстегнув ворот куртки, сорвал с шеи небольшой, выполненный в форме рыбки талисман. Повернув нижнюю похожую на рыбий хвост деталь, майор легонько размахнулся и бросил талисман к проходу в двигательное отделение. То есть на свою бывшую позицию. Почти сразу же из крохотного талисмана вырвалась бледная полупрозрачная нить, развернулась в веер и еще через секунду приняла облик лежащей на полу фигуры Максима. Как не удивительно было это зрелище, сердце майора все же сжалось. Не хотелось расставаться с дорогим как духовно, так и материально подарком Александра Давыдова, человека который на некоторое время почти что заменил ему отца. Ну да деваться некуда! Пираты прижали, да и жизнь Лены Шмелевой стоит гораздо больше даже самого современно голографического прибора.
   В коридоре грянул дружный залп средних энергометателей. От озаривших отсек энергетических разрядов заслезились глаза. В лицо пахнуло волной жара. Максим даже инстинктивно попятился назад и уперся подошвами трофейных ботинок в стену. В следующее мгновение в отсек влетело сразу трое пиратов, сжимающих "ХАВы". В сторону двигательного отделения ударили очереди начиненных химией зарядов. Еще пара секунд и стрелки поймут, что лежащий на линии огня человек лишь голограмма. Ведь не совсем темные люди и даже о таких продвинутых технологиях слышали. Поэтому Максим не стал шибко долго любоваться устроенным обманом и метко запалил сразу из двух энергометателей.
   На продолжительный обман уповать не стоило. И майор, пока в отделение не ворвались новые пираты, подполз к самому ближайшему телу и снял с пояса две "ядовитые гранаты", да защитную маску с мощными патронами фильтров. Как он успел заметить, на всех лежащих в отсеке телах были "ядовитые гранаты", а вот защитная маска была только у одного. Значит, можно наедятся, что у оставшихся в коридоре пиратов такой же непорядок в экипировке. Да и те, у кого есть, навряд ли успеют воспользоваться свой маской.
   Через полминуты майор уже выходил в коридор вслед за улетевшими чуть ранее туда гранатами. На полу, кашляя кровью, корчились четверо пиратов. Еще один привалился к стене и прижимал руки к надетой на лицо маске. Похоже, ему все-таки удалось воспользоваться своей защитой, но перед этим он успел глотнуть распространившийся по коридору газ.
   Кстати о газе! Если системы вентиляции работают на полную катушку, то яд может дойти и до носовой части яхты. И как бы это не обернулось боком для спасаемой им заложницы.
   Оказавшись в одном из носовых отсеков корабля, Максим обнаружил троих затянутых в штурмовые скафандры пиратов. Они стояли сразу за креслом, в котором лежала бледная светловолосая девушка. Мгновенно оценив ситуацию, майор намеренно предпринял робкую попытку отбить заложницу и естественно получил небольшой разряд энергометателя в грудь. Один из пиратов просто поднял руку и произвел одиночный выстрел, от которого майора опрокинуло на спину. Ну, может он еще сам немножко постарался. Грубо говоря, приукрасил падение. Ведь на курсах безопасника учили даже этому: создать у противника впечатление, что тебе нанесен если и не сокрушительный, то вполне серьезный удар. Впрочем, на практике на такое были способны далеко немногие, даже при наличии жилета из нано-брони. И к счастью Максим был в их числе.
   Естественно, что пираты не сталкивались каждый день с теми, кто может осознанно среагировать на энергетический удар, управлять собой там, где остается место только для боли, шока и дезориентации. К тому же мужики явно были здесь за главных и считали себя настоящими профессионалами. Даже гермошлемы скафандров не надели. А последнее, против почти "голого" Максима, могло бы сделать их практически неуязвимыми.
   -- Долдон, проверь его! -- Послышался грубый низкий голос.
   Одна из фигур пиратов двинулась в сторону распластавшегося на полу тела Ростова.
   -- Безопасник! -- Раздался голос склонившегося над Ростовым пирата.
   -- Откуда он здесь? -- Снова прокатился по отсеку грубый низкий голос.
   -- Он пришел за мной, -- послышался очень тихий и слабый женкой голосок. Но все находящиеся в отсеки, включая Максима, услышали его.
   Склонившийся над его телом пират даже полуобернулся, чтобы посмотреть на не подававшую до этого признаков жизни девушку. И в этот момент Максим приказал себе действовать. Сквозь боль, стальными прутьями разрывающими грудь, сквозь неимоверную усталость, сквозь страх навредить находящейся в кресле безопаснице...
   Уже заранее заготовленный небольшой диверсионный клинок в следующее мгновение оказался в неприкрытой шее нависающего над ним пирата. И тот еще не упал, еще не успел сообразить, что его только что убили, а Максим уже твердо стоял на ногах и, используя пирата как прикрытие, стрелял в двух других. Один из стоявших возле Шмелевой бандитов даже не успел проанализировать ситуацию, просто инстинктивно выстрелил в ответ, прожигая тело своего уже мертвого сообщника энергетическим разрядом. А вот второй оказался сообразительней и сверкнул в воздухе большим штурмовым клинком. Но в последний момент голова Шмелевой, то ли сама собой, то ли подчиняясь безопаснице, чуть сместилась по спинке кресла, и заточенное лезвие чиркнуло лишь по пластику. Второй попытки у шустрого пирата не было. Ростов размозжил ему голову двумя мощными энергетическими разрядами.
   Оказавшись у кресла, Максим приподнял голову Лены и чуть стер с бледного лица кровь только что убитого пирата.
   Синеватые губы девушки раздвинулись, и она произнесла едва слышным голосом:
   -- Ты на спасательном?
   -- Нет, на грузовом корабле.
   -- Тогда я умру, -- сделал вывод Шмелева.
   -- Нет, до солнечной орбитальной станции отсюда не далеко. Там есть самое современное оборудование. Ты только не сдавайся! Иначе Анна меня никогда не простит!
   По губам Шмелевой пробежала понимающая улыбка. А затем она потеряла сознание.
   Максим подхватил легкое, стройное тело и выбежал в коридор. Оставалось лишь надеяться что протараненный "Шип" пиратов не помешает ему перебраться вместе с Леной на борт "Муравья".
  

9

  
   Кабинет начальника Отдела наблюдательных и охранных систем не слишком отличался от "апартаментов" других менеджеров СБС. Разве только аппаратной и программной начинкой ИскИнов, да личными предметами. В остальном же все подобные кабинете в Службе обставлялись по одному стандарту: большой в виде вытянутой буквы "Т" стол с дюжиной не очень глубоких кресел, несколько голоэкранов на стенах и парочка голопроекторов встроенных в стол. Разумеется, доступ к Сети через мощный брандмауэр, заточенный под задачи отдела ИскИн, стеллажи с носителями данных у стен, надежный сейф для хранения самой важной информации и скрывающийся в неприметной нише кибер-охранник на самый тяжелый случай. Такие строгие стандарты создавались специально, чтобы особо ушлые чиновники не начинали каждый по своему, то есть пороскошнее, чем у коллег, обустраивать рабочие кабинеты. В конце произвольного периода в некоторые отделы даже заглядывала комиссия для проверки не появилось ли в кабинете начальника что-то кроме мелких личных вещей и все ли стандартное оборудование, если оно менялось, подлежало действительному списанию. Поэтому чиновники даже не пытались жульничать. Тем более что "начинка" кабинетов была вполне достаточной. Ну а те, у кого голова с самого начала была занята обустройством для себя любимого "дворцовых палат" долго не задерживались в СБС. Таких неэффективных управленцев попросту увольняли.
   Разговор между хозяином кабинета -- полноватым мужчиной с широким лицом, носом-картошкой, глазами неопределенного цвета, толстыми губами -- и гостями особо не задался. Вероятно, виной всему был слишком резкий тон взятый Гончаровым, который, после встречи с ненавистным французом, все еще пребывал в несколько расстроенном состоянии. Да и Баршев вопреки своей живой и находчивой манере общения был каким-то вялым, погруженным в неизвестные раздумья и постоянно пропускал вопросительные взгляды Гончарова. Короче с начала разговора подполковнику приходилось отдуваться практически в одиночку. Определенный перелом в беседе наступил спустя только пятнадцать минут и из хозяина кабинета вылетела первая фраза, объясняющая почему он не может дать того чего у него просят:
   -- Сеть наблюдательных зондов в автоматическом режиме управляется ИскИном нового поколения. Во избежание технических накладок, сейчас ИскИн работает в тестовом режиме. И нужны очень веские причины чтобы снова на полную использовать столь умную и соответственно опасную машину.
   -- Но я же вам объяснял, -- насупился Гончаров.
   -- Что объясняли? -- Вздохнул Горностаев, и налив себе полный стакан минералки залпом осушил его.
   Не дожидаясь, когда по жирному подбородку начальника Отдела наблюдательных и охранных систем стечет последняя капля, подполковник во второй раз за разговор повторил:
   -- Наблюдательные зонды требуются не только для поиска выжившей команды военного корабля "Носорог" и безопасницы Елены Шмелевой, но и для слежения за деятельностью террориста Шульца. Ведь мы не знаем, какую цель он выберет следующей. А в том, что теракты еще будут, думаю, никто из нас не сомневается.
   -- Так-то оно так, -- протянул Горностаев. -- Но это все равно не военное положение чтобы использовать на полную мощность сеть наблюдательных зондов.
   -- Вы хотите военного положения?! -- Брызгая слюной, почти закричал Гончаров. -- Так оно скоро будет!! Вот только сотни невинных жизней уже не удастся спасти. Не так ли старший лейтенант Баршев?!
   -- Так... -- выдохнул Стас, по-видимому, впечатленный багрово-темными пятнами, которыми пошло лицо шефа.
   -- Не устраивайте истерику в моем кабинете, подполковник! -- Наконец, не выдержав напора, проговорил Горностаев.
   -- Я только хочу получить ответы на свои вопросы, Семен Антонович, -- сквозь зубы процедил подполковник.
   -- Признаюсь, если бы вы были не из штаба, я бы вас давно выгнал, -- начал хозяин кабинета. -- Но вы похожи на того человека который не остановиться пока не добьется своего.
   -- Вы проницательны, -- кивнул Гончаров.
   -- Я просто слышал вашу печальную историю, -- без выражения проговорил Горностаев.
   Лицо подполковника вытянулось, он вцепился руками за край столешницы. Но хозяин кабинета, похоже, сделал правильный вывод и не стал уточнять свое отношение к той давней, сломавшей жизнь Гончарова истории. Вместо этого поднялся из своего кресла, сделал несколько шагов по кабинету, затем резко развернулся и воткнул взгляд в тихо сидящего старлея:
   -- К какому отделу приписан ваш помощник, господин Гончаров?
   -- Он из "особого отдела".
   -- Я работаю с майором Ростовым, -- решился уточнить Баршев.
   Горностаев понимающе усмехнулся, затем медленно продолжил:
   -- Что ж, тогда вы можете остаться, старлей. -- И уже полностью серьезным голосом произнес: -- Конечно же, сеть наблюдательных зондов трудно запустить не из-за какого-то там суперсовременного ИскИна, а банально из-за отсутствия полностью готовых центров по обработке информации. Видите ли, объем данных передаваемых всеми наблюдательными зондами настолько велик, что для его приема требуется целая сеть специализированных центров. Разумеется, когда сеть только построили и запустили на полную мощность, то все необходимые ресурсы имелись. Но затем в целях экономии многие центры обработки попросту переформировали под другие нужды. Сейчас мы ударными темпами создаем новые, недостающие центры. Впрочем, и это не отговорка. Всю сеть можно запустить в течение ближайших суток, но для этого нужно будет остановить работу нескольких военных подразделений и отделов СБС. А это очень большие деньги. Ни наше руководство, ни штаб военных сил системы просто на такое не пойдут.
   -- Кто бы сомневался, что они пожертвуют своими кредитами ради жизней простых граждан системы, -- язвительно пробормотал Гончаров.
   -- Следите за своим языков, -- нахмурился Горностаев.
   -- Это вы...
   -- А если... -- встрепенулся Баршев, который понял, что разговор может скатиться к откровенной перебранке... -- А если следующим ударом Шульца станет как раз сеть наблюдательных зондов?
   Начальник Отдела наблюдательных и охранных систем, уже заготовивший хлесткий ответ на возможное оскорбление Гончарова, впал в небольшой ступор. В таком направлении он видимо не думал и теперь пытался просчитать все вновь возникшие варианты.
   -- Как вы это себе представляете? -- Наконец проворчал Горностаев и вперил колючий взгляд в ставшее невозмутимым лицо блондина.
   -- Например, он атакует какую-нибудь важную часть сети...
   -- У нее есть главный ретранслятор, -- кивнул Горностаев. -- Но он, как бы это сказать, довольно хорошо замаскирован.
   -- Он находиться на гражданском объекте? -- Проницательно произнес Баршев. В глазах старлея заплясали лукавые огоньки. Похоже, от всей его несобранности, вялости, которая была в начале разговора, не осталось и следа.
   -- Откуда вы знаете?! -- Выпалил хозяин кабинете.
   -- Да он просто догадался, -- вмешался Гончаров. -- У этого парня голова варит лучше, чем у вашего стратегического ИскИна! Говорите уже, где находиться этот ретранслятор, чтобы мы могли хоть за ним установить постоянной слежение.
   -- Приоритет секретности этой информации очень высок, -- насупился Горностаев.
   -- Знаю Семен Антонович, и потому готов предъявить, кроме удостоверений того что мы занимаем должности в очень уполномоченных отделах, карт-бланш на ведение поисковых работ по всей Солнечной системе. Насколько я помню его пункты, нам должны разрешить доступ к подобной информации. Иначе на хрен вообще затевать все эти поиски?
   -- Да знаю я, что у вас там в этом документе, -- поморщился Горностаев. -- Мне просто нужны ваши электронные подписи под дополнительным договором о неразглашении. Вы согласны взять на себя такую ответственность?
   -- Да, черт возьми!! -- Снова начал расплыться Гончаров.
   В следующие несколько минут они просмотрели выданные им электронные документы и поставили в нескольких местах свои подписи. Затем Горностаев все еще один раз перепроверил. Даже сделал запрос ИскИну на предмет надежной изоляции кабинета от просушки и наблюдения. Затем уперся локтями в столешницу и негромко проговорил:
   -- Управляющих или главных ретрансляторов два: первый -- основной, второй -- резервный. Основной, используемый в настоящее время, находиться на солнечной орбитальной станции "Амон-Ра". Заложен он был еще при самом строительстве станции, поэтому основные работы удалось провести в полном секрете. Конечно, с тех пор проведено множество сервисных работ, но организуются они как настоящие спецоперации. Никто из гражданских на станции или более опасных бандитских группировок не может узнать об этих работах. Только свои, посвященные.
   -- Он на "Амон-Ра"... -- выдавил в мгновение побледневший Гончаров.
   А Баршев, по-прежнему остающийся невозмутимым, быстро произнес:
   -- Да если кто-то и узнает, сеть зондов все равно останется работоспособной, потому что есть резервный и еще лучше спрятанный ретранслятор?
   -- Совершенно верно, -- кивнул Горностаев.
   -- А нельзя как-то вывести из строя всю сеть и с одного ретранслятора. Например, запустить какой-нибудь вирус?
   Хозяин кабинета приоткрыл от удивления рот, затем справился с собой и резко произнес:
   -- Это фантастика! Вы думаете, у этой сети нет защиты? Да там брандмауэров и антивирусных роботов столько что вам и не снилось!!
   -- Это может быть какой-нибудь военный вирус. Ну, те, что специально разрабатывались на самых мощных ИскИнах в системе.
   -- Откуда такие познания, старлей? Ваш знаменитый майор столько накопал?
   -- Я просто хочу получить ответ? -- Серьезно проговорил Баршев.
   Горностаев видимо почувствовал, что старлей хоть и ниже его званием, но орешек, который немногим по зубам и уступил:
   -- Повторяю -- это фантастика. Нужно, во-первых, знать точное расположение ретранслятора, во-вторых, владеть и уметь пользоваться военным вирусом. Подобный высший пилотаж доступен единицам в Солнечной системе.
   -- Идиоты! -- Неожиданно выдохнул Гончаров. -- Как они могли его так просто отпустить в отставку!..
   -- Вы что-то сказали? -- Нахмурился Горностаев.
   -- Михаэль Шульц -- бывший генерал такого уровня, который просто не мог не знать о том, где находиться ваш чертов ретранслятор! К тому же он гений! И может он и не сумеет сам управляться с военным вирусом, например БЛД-1, то уж как его применить точно сообразит. А технари, сделающие всю рутину, найдутся!
   -- БЛД-1 это вам не программа с открытым кодом! Каждая копия наперечет! -- Еле сдерживаясь, заметил Горностаев.
   На несколько секунд в кабинете начальника Отдела наблюдательных и охранных систем повисла тишина. Даже сообразительному Баршеву нечем было крыть. Он просто не летал столь высоко, а перелезающий сквозь все запреты Ростов больше интересовался астероидами, а не вирусами. Но тут подполковник Гончаров подпрыгнул на своем месте и неожиданно проявил настоящие чудеса осведомленности:
   -- Был один случай! Два года назад, у планеты Деметра. Военные привезли с собой БЛД-1 на всякий случай. Вдруг по каким-то причинам придется уничтожить много электроники. Естественно никто не знал, что на этом маленьком кораблике есть такое мощное цифровой оружие. Даже пираты, которые в то время, вследствие еще малочисленных правоохранительных сил у планеты, вконец обнаглели и, когда захватили этот кораблик, могли ни о чем не догадываться. Тем более что неправильное открытие носителя с БЛД-1 ведет к полному его самоуничтожению. То есть все были уверены, что пираты ничего не нашли, а если и нашли, то просто уничтожили. Но вы ведь знаете, что всегда оставалась маленькая вероятность?
   -- Ну оставалась, -- буркнул Горностаев. -- Шульц-то как про нее узнал?
   -- А теперь назовите мне генералов, которые чаще других были замечены в сношениях с нелегальными торговцами...
   -- Шульц действительно был... но... этого не может быть, -- покачал головой Горностаев.
   -- В этом мы скоро убедимся, -- усмехнулся Гончаров, а потом вдруг помрачнел и, быстро повернувшись к Баршеву, проговорил: -- Мы немедленно вылетаем на станцию. Не хватало еще моей дочке попасть под удар.
   -- Пожалуй, я свяжусь с кое-кем, -- пробормотал хозяин кабинета и обратился по имени к ИскИну. На прежде чем организовать канал с неизвестным адресатом, машина вдруг сообщила, что есть входящий вызов. Это подтвердила и вышедшая секундой позже на связь секретарша.
   -- Что там еще?! -- Недовольно бросил Горностаев.
   В следующее мгновение включившаяся громкая связь донесла до всех находящихся в кабинете что станция "Амон-Ра" атакована.
   Пережив это, прозвучавшее как приговор, сообщение Гончаров и Баршев, не попрощавшись с Горностаевым, вылетели из кабинета.
  

10

  
   Вероника так увлеклась подготовкой своей маленькой мести, что совсем потеряла счет времени. В ходе тихой вылазки за очередной банкой "энергетика" она даже не заметила, что из кабинета дедушки не доносится ни звука. Только добралась до голоэкрана и снова впилась взглядом в развернутые на нем документы. Когда, наконец, список из сотни отрицательных отзывов был сфабрикован, Вероника решила заглянуть в Сеть, и в последний раз полюбоваться на высокие рейтинги майора Ростова. Конечно ее информация, запущенная с помощью специального вируса, надолго не испортит репутацию знаменитого безопасника. Через некоторое время ее снова восстановят. Но вероника еще надеялась, что в игру вмешается имеющая более широкие возможности госпожа Некрасова. А там глядишь, их обличительные слова подхватит и голодная на всякие сенсации пресса. В общем, майор Ростов не скоро отмоется. Но когда Вероника оказалась на страничке основных рейтингов СБС, то была немало удивленно тем, что ее уже успели опередить, причем "недовольные" комментарии посетителей были, судя по всему, вполне подлинными.
   "Так-так..." Вероника прокрутила пальчиком зависшую в воздухе страницу вверх и несколько минут вдумчиво вчитывалась в подборку статей, которая вызвала неожиданное недовольство знаменитым безопасником. Наличие большого количества официальных источников, которыми пестрел текст, доказывало, что статейки тоже не из области "желтой прессы". И то, что не появилось еще ни одного маломальского интервью с важным чиновником, говорило о том, что информации в Сеть позволили просочиться совсем недавно. Но уже то, что просочилось, выглядело как настоящая бомба.
   Речь шла о захвате террористом Шульцем целого военного корабля, в ходе которого естественно погибла большая часть солдат, а оставшиеся были взяты в плен. Причем хитрые журналисты почти не упомянули о потерях на стороне террористов. А они наверняка были, в этом Вероника не сомневалась.
   Снова вернувшись к недовольным комментариям посетителей, Вероника начала ломать голову над тем, почему среди них, кроме естественно адресованных военному штабу, имеются отрицательные и в адрес безопасника Ростова. Он-то каким боком виноват в том, что военные облажались?.. Наконец просмотрев с десяток связанных тем, Вероника смогла создать перед собой цельную картину происходящего. Во-первых, в сети гуляла информация, что Ростов участвует в поиске какой-то пропавшей безопасницы, а значит и в поиске террористов. Во-вторых, после успешного побега из "Красного рая" террориста Шульца, от известного безопасника ждали того, что он пусть и не поймает злодея, то хотя бы вовремя окажется в том месте, где тот затеет свое очередное темное дело. В-третьих, какой-то ушлый фотограф успел снять, как Ростов вместе с красивой брюнеткой покидает московский медицинский центр. При чем то в кокой близости они друг от друга находились, говорило не о дружеских, а о более развитых отношениях. И вот это последнее, несмотря на всю свою невинность, пожалуй, и было тем, что вызвало в Сети сильный резонанс вокруг личности майора Ростова. Многочисленные поклонницы и малолетки настолько привыкли к тому, что известный безопасник вечно холост, вечно одинок и почти не выходит из состояния трудоголика, что узрев злосчастное фото, пришли в настоящее бешенство. Миф о чистом, всегда верном народу, точнее его женской половине, герое разрушился у них на глазах как хлипкий карточный домик. Ведь всем, даже самой последней малолетке было понятно, что на фото не очередная шлюха. Хотя бы потому, что на шлюх ТАК не смотрят. Даже Веронику передернуло, хотя она-то в отличие от всех видела соперницу вживую. Но не видела их вместе!
   Посидев с минуту и делая глубокие вдохи, Фадеева, наконец, успокоилась и решительным движением запустила "контентный вирус". Пусть ее опередили, и порочащая славное имя Ростова информация уже гуляет по Сети! Она подкинет еще дровишек в этот разрастающийся очаг ненависти. Ведь как там говориться: если ты не будешь моим, то не доставайся никому. В глубине души Вероника, конечно, прекрасно понимала, что поступает неправильно. Но одинокая жизнь с дедушкой-тираном ей уже порядком осточертела. А найти себе достоянного партнера она долго не могла. И вот, когда, наконец, отыскался человек, сильный настолько что даже не обратил внимания на обычно очень действенные методы дедушки сживать со свету, вдруг выясняется что какая-то мымра уже заарканила его сердце.
   "Шлюха!" Вероника отвернулась от голоэкрана и, немного посидев, поднялась на ноги. Нет смысла следить за процессом закачки вируса. Все пройдет в полностью автоматическом режиме. Ведь эту программу она нашла не в какой-то хакерской барахолке, где валяется лишь софт для полных лохов. Нет, она, благодаря своему служебному положению, нашла настоящий, еще не использовавшийся в Сети вирус. Поэтому брандмауэры странички рейтингов его не успеют заблокировать. А уж когда тамошним ИскИном будет скомпонован антивирус, дело будет сделано.
   -- Вероника, ты не спишь?! -- Хрипловатый голос Эрнеста Фадеева, словно гром, распорол ночную тишину, царившую в жилой ячейке.
   В первое мгновение Вероника даже подскочила от неожиданности, затем воровато оглянулась и, поняв, что прятать ей нечего, совсем успокоилась. Если даже дедушка будет допытываться, почему она до сих пор не спит, то расскажет ему очередную байку о том, что решила помочь кому-нибудь с работы.
   -- Вероника!
   -- Да?! Я не сплю!..
   Сухая фигура старика появилась в проеме комнаты. Прищуренные от яркого света глаза смотрели как-то странно. Движения были неторопливыми, даже немного скованными. В определенный момент Вероника могла поклясться, что дедушка робеет.
   -- Ты не поздно засиживаешься внучка? -- Попробовал затянуть привычную песню Фадеев. Но по отсутствию энтузиазма в его голосе Вероника окончательно утвердилась во мнении, что ее пришли не пытать. Впрочем, для приличия она все-таки озвучила стандартное раскаяние:
   -- Извини, дедушка, опять связалась с этой работой...
   -- Ладно, бог с ней! -- Махнул рукой старик.
   Некоторое время в комнате царило молчание. Наконец Фадеев поднял свое лицо, разрезанное многочисленными морщинами и, впервые, с момента своего появления, посмотрел прямо в глаза Вероники.
   -- Знаешь, внучка, я долго думал и пришел к выводу, что тот молодой человек тебе вполне подходит.
   -- Какой? -- Глаза вероники изумленно расширились.
   -- Ну, тот, безопасник. Вначале он мне сильно не понравился. Даже больше чем прошлые твои знакомцы. Но обдумав состоявшийся у нас с ним разговор и пробив информации по "особому отделу" я понял, что он добропорядочный человек. Он тот к кому еще, наверное, можно применить такое древнее, но очень почетное слово как "благородство".
   -- Дедушка...
   -- Я понимаю, внучка, Максим Ростов очень знаменит и у него наверняка есть множество ярких поклонниц. Но ведь и ты не простая девочка -- ты внучка самого Эрнеста Фадеева. Разве этого мало?
   "Дедушка в своем репертуаре", -- подумала Вероника. А затем попыталась привычно соврать, поведав о том, как нисколечко не любит майора Ростова. Но в самом конце фразы обнаружила как вся ее хваленная артистичность куда-то подевалась. И на этот раз дедушка ее раскусил. А все из-за того что она не ожидала, просто не могла подумать что он это предложит. Просто возьмет, поборет все свои страхи и предложит выйти замуж за какого-то парня. Неужели Ростов действительно настолько хорош, что даже такого тирана пробрало? И не получилось ли, что она совершила самую большую в своей жизни ошибку?
  

11

  
   На голоэкране, развернутом на полстены, мигала красная табличка с сообщением об отсутствие сигнала. Так продолжалось уже около двух минут. Не помогло даже подключение к резервным линиям связи. Но Некрасова упорно давила пальцами по сенсорной клавиатуре. Взгляд ее светло-голубых глаз был яростным и одновременно растерянным. На прокушенной губе выступила кровь. Пара локонов выбилась из прекрасно уложенной прически и свисала на высокий красивый лоб. Впрочем, у легендарного упорства начальницы Отдела по предотвращению возможных угроз тоже был предел. А учитывая недавнюю аварию, в которую угодила яхта Ольги Владимировны, то в этот раз сдалась она намного раньше, чем обычно. Организм еще не полностью восстановился, и любой серьезный стресс мгновенно выводил его из равновесия. В общем, почувствовав, что ей сделалось плохо, Некрасова отшвырнула клавиатуру в сторону, распахнула ящик стола и схватила приготовленные там пилюли. Запив их полным стаканом воды, который услужливо протянул все понимающий Зайцев, она откинулась на спинку кресла и тяжело проговорила:
   -- Это авария выбила меня из колеи!
   -- Вы просто не могли это предвидеть, Ольга Владимировна, -- невозмутимо проговорил помощник.
   -- Да, не могла! Но должна была подстраховаться!
   -- Все мы ошибаемся... -- снова попытался Зайцев, но Некрасова перебила его:
   -- Нет, так сильно я редко ошибаюсь! Это все месть! Это наказание за то, что я занялась "потоплением" этого знаменитого безопасника!
   -- Но ведь вы не могли оставить без ответа нанесенное вам оскорбление? -- Напомнил Зайцев.
   -- Ты прав, -- Ольга Владимировна чуть успокоилась. -- Он все равно получит по заслугам. Но как же неприятно пропустить такой удар! И самое обидное то, что этот Ростов тогда оказался прав: в Солнечную систему действительно кто-то наведывался.
   Как-то комментировать это утверждение Зайцев не стал. А Некрасова и не требовала. Она, наконец, почувствовала, что накатившая волна слабости отступает. Ярость, охватившая ее в первый момент после полученного известия и потери связи, тоже почти улетучилась. Теперь Ольга Владимировна снова могла трезво и здраво мыслить. И первым чем занялась, это прокрутила в памяти начало этого рабочего дня...
   С утра все текло своим чередом. В определенной степени ей даже нравилось это утро, так как по совету врачей пришлось отменить все рабочие перелеты. И совещания с нужными людьми она провела в формате "сетевых конференций". Обычно подобные совещания записывались на промежуточном узле и затем могли быть проверены вышестоящим начальством. Поэтому коллеги Некрасовой особо не налегали на деликатные проблемы. Обсуждения прошли быстро и гладко, что не могло не радовать Ольгу Владимировну. Покончив с последним совещанием, она позволила себе пятнадцать минут отдыха. Затем развернула небольшой голоэкран и занялась подготовкой санкций против безопасника Ростова. Необходимая информация у нее имелась, поэтому серьезные обвинения удалось подобрать сразу. Представляя как обрушиться рейтинг топового безопасника, после того как она отправит все документы в Центральный отдел СБС, Ольга Владимировна заглянула на страничку основных рейтингов и была неприятно поражена тем что кто-то уже успел хорошенько подпортить репутацию Ростова. Создавалось ощущение, что недовольство народным героем зрело уже давно. В первый момент Некрасова попыталась придумать что-то новое, так как первоначальная месть казалась ей уже не столь эффективной. Но затем она вдруг сообразила, что выдвинутые ей обвинения и санкции будут с радостью встречены уже взбаламученной общественностью. Нет, журналисты и раньше бы с руками оторвали любые порочащие Ростова новости. Но теперь Ольга Владимировна будет выглядеть этакой силой возмездия, чиновницей поддержавшей недовольство народа и оказавшей помощь в потоплении лжегероя. И поскольку Некрасова не была лишена тщеславия, эта перспектива показалась ей заманчивой. В итоге она решила ничего не менять. Ее обвинения только прекрасно дополнят уже имеющиеся.
   Закончив работать над делом Ростова, Некрасова вернулась к одной очень интересной папке, которая была замечена как раз при сборе компромата на безопасника. В электронной папке хранились небольшие выдержки из отчета, скаченного с главного ретранслятора сети наблюдательных зондов. Это было сделано еще месяц назад. Но разобраться в этих отрывках информации она так и не успела. После прошлого начальника Отдела по предотвращению возможных угроз осталось столько больших проблем, что Ольга Владимировна до сих пор их расхлебывала. В итоге ей приходилось жертвовать не очень важными обязанностями. Так в ее должностной инструкции было указано, что главный ретранслятор сети наблюдательных зондов рекомендуется проверять хотя бы каждые два месяца. Но всем было известно, что кроме разного космического мусора, который вдруг заинтересовал искусственный интеллект сети, там ничего не могло скапливаться.
   Самой Ольге Владимировны иногда даже казалась глупой идея помещать на главный ретранслятор сети во временное хранение какую-то информацию. Ну есть в Солнечной системе эти наблюдательные зонды, ну снимают они что-то, хранят какое-то время, а потом затирают новой информацией. Так пусть также работает и главный ретранслятор до того момента как всю сеть не решат перевести в активный режим перед лицом появившейся угрозы. Но нет, сумасшедшим изобретателям вдруг понадобилось, чтобы на главный ретранслятор периодически на относительно долгое хранение записывалась важная по меркам ИскИна сети информация. А ей значит теперь нужно каждые два месяца капаться в этом мусоре и составлять глупые выводы для начальства на тему "грозит ли Солнечной системе какая-то серьезная опасность". Конечно, непосредственное начальство не особо трясет с нее эти выводы. Но у какого-нибудь генерала может включиться самолюбие и, в качестве придирки к ее работе, он приведет отсутствие этих чертовых выводов. В общем, наткнувшись взглядом на эту злосчастную папку, Ольга Владимировна таки решилась исполнить эту свою маленькую, мало кому нужную работу. Тем более что настроение после подготовки крупномасштабной мести было немного приподнятым.
   Разбираясь в коротких выдержках из автоматического отчета, Некрасова откровенно зевала. Но это только в самом начале. Когда же она, наконец, дошла до сути, ее глаза мгновенно расширились. Во многом понять, о чем идет речь ей помог тот странный разговор, который состоялся между ней и майором Ростовым. Безопасник тогда твердил о какой-то угрозе, появлявшемся в главном поясе астероидов корабле и о неведомом гравитационном оружии, которым тот обладает. Но Ольга Владимировна как-то не очень слушала его тогда. Больше ее интересовала удивительная выправка майора, его мужественные черты, красивый, хорошо поставленный голос. И конечно не двусмысленные знаки внимания. Но какая-то часть сознания успела зафиксировать почти все сказанное. И теперь она могла сравнить те сведения с полученной с главного ретранслятора сети информацией.
   Вообще Некрасова не привыкла делать поспешные выводы. Прежде чем приступить к написанию документов для начальства она еще раз все хорошо обдумала. Выходило что доказательств появления возможной угрозы целых три. Во-первых, запись старого зонда-телескопа; во-вторых, авторитетное мнение астронома Эрнеста Фадеева; и, в-третьих, данные с главного ретранслятора сети наблюдательных зондов. Ольга Владимировна так увлеклась своими мыслями, что забыла сделать кое-что очень важное. А когда вспомнила об этом, было уже слишком поздно. В папку входящих сообщения вдруг посыпались электронные пакеты с пометкой особой важности, вспыхнул индикатор сообщавший о вызове по специальному канала, а затем и проснулся ИскИн. Глубокий синтетический голос сообщил такое, от чего у Ольги Владимировны в первое мгновение зашевелились волосы. Он сообщил о нападении на орбитальную станцию "Амон-Ра". Но оказалось, что это еще цветочки. Потом она вспомнила, что располагает лишь выдержками из отчета, хранящегося на главном ретрансляторе сети зондов. И в этих выдержках нет самого главного -- координат появлении чужака, точных маркировок соприкасавшихся с ним астероидов. Подавшись к голоэкрану, она судорожно схватилась за сенсорную клавиатуру и попыталась скачать недостающую информацию. Но голоэкран выдал бесстрастное сообщение о потери связи со станцией "Амон-Ра". Теперь ценные сведения можно было добыть только находясь непосредственно на станции. Но там сейчас ад.
   Некрасова была в шоке...
   -- Займись подготовкой транспорта, -- вынырнув из воспоминаний, приказала женщина.
   Худощавая фигура Зайцева не сдвинулась с места, глаза на узком спокойном лице смотрели бесстрастно.
   -- Чего ты встал? -- Начала раздражаться Некрасова.
   -- Вам не зачем лететь, -- вдруг сообщил помощник. -- Я успел навести справки: ваше присутствие в оперативном центре не обязательно. Во всяком случае, пока. Поэтому предлагаю остаться здесь и как следует отдохнуть. Вы все еще слишком слабы, Ольга Владимировна.
   -- Что?! С каких это пор ты мне указываешь что делать? -- Лицо Некрасовой исказилось не столько от ярости, сколько от удивления.
   -- Я просто беспокоюсь за вас.
   Уловившая что-то новая в поведении помощника Некрасова решила не отступать:
   -- Что значит беспокоишься? Конкретнее! У тебя есть для меня какая-то информация?
   -- Вы мне небезразличны, -- наконец выдавил Зайцев. Его спокойное лицо пошло красными пятнами. Всегда гордо поднятые плечи опустились.
   -- Что ты сказал, Егор?
   Немного помедлив, помощник, по-видимому, справился со своим страхом, и снова расправив плечи, четко произнес:
   -- Я не говорил вам раньше. Знал что вы не испытываете ко мне чего-то подобного. Для вас я просто очень полезный, многофункциональный инструмент. Но вот к вам пришел тот знаменитый красавчик и я начал жутко ревновать. А потом вы из-за него попали в страшную аварию и я решил, что обязательно вам признаюсь, если произойдет еще что-то важное. Вот я и признался...
   Под конец у помощника снова сдали силы, и он испуганно опустил голову.
   А Ольга Владимировна сидела, сгорбившись в кресле, и смотрела куда-то под ноги помощнику. "Действительно! Погналась за каким-то красавчиком-героем. А этот бедняга, оказывается, уже давно сохнет по ней. Не она ли недавно жаловалась себе, что не может найти мужчину? Вероятно, потому и не может, что просто не готова их замечать? Рядом! В своей жизни, а не где-то на сверкающих голоэкранах!.."
   -- Ладно, я вылечу в оперативный центр, только когда эти олухи разберутся в ситуации и решать меня вызвать, -- наконец проговорила Некрасова.
   -- Что мне делать? -- Робко спросил Зайцев.
   -- Можешь пока заниматься своими делами, -- произнесла Некрасова, и голос ее дрогнул.
  

12

  
   Космический грузовик медленно вплыл в зону магнитного поля станции. Тревожно мигающие индикаторы аварийной системы тотчас погасли, и на главном голоэкране отразился стандартный набор показателей корабля. Не веря своим глазам, Максим пялился на приборную панель еще несколько секунд, затем расслабленно откинулся на спинку пилотского кресла. "Мы все-таки дотянули!" -- пронеслась в голове радостная мысль. А радоваться действительно было чему. После того как он смог перенести бесчувственную Лену Шмелеву на грузовик, висящий неподалеку военный "Шип" неожиданно ожил и устремился в их сторону. Недолго думаю, Ростов врубил генераторы силового поля на полную мощность, затем включил маршевые двигатели и направил "Муравья" прямо на встречу "Шипу". Пираты, на стороне которых было явное преимущество в огневой мощи, так и не успели включить лазерные установки. В принципе их промедление было объяснимо. Во-первых, они не знали точно, где сейчас находиться главарь их отряда; во-вторых, им наверняка хотелось заполучить управляющих космическим грузовиком людей живыми; и, в-третьих, их лазерные орудия могли попросту отказать. В общем, отчаянный маневр Максима неожиданно удался. Ошеломленные пираты в последний момент спохватились и увели "Шип" с траектории грузовика. Вернее попытались. Максим ожидал чего-то подобного и задал нужную программу бортовому компьютеру. Поэтому, как только "Шип" выбрал траекторию отклонения, бортовой компьютер сразу же активизировал на полную мощность нужные маневровые двигатели. Конечно, достаточно быстро отреагировать на движение довольно верткого военного "Шипа" грузовик "Муравей" не мог. Но Максиму и не нужно было лобового столкновения. В этом случае оставались слишком маленькие шансы на выживание. Нужно было просто легкое касание силовыми полями. И это вполне удалось! На миг в космосе возникла довольно яркая вспышка. Затем на голоэкран посыпались тревожные сообщения о перегрузках на генераторах силового поля. Но, тем не менее, они выдержали, потому что были на один уровень выше, чем у старой модели военного "Шипа". Это также означало, что на военном корабле теперь не только сгорели генераторы, но и контролировавший их блок общекорабельной системы. Ну, по крайней мере, Максим надеялся на это. И судя потому что "Шип", после этого сумасшедшего маневра, не предпринял попытки догнать грузовик, электроника на нем действительно пострадала. Однако долго радоваться от еще одной большой победы не пришлось. Чем ближе грузовик подходил к пылающей звезде Солнца, тем больше росла вероятность, что они в любой момент могут остаться без защиты. Слишком тревожными были показатели работоспособности генераторов защитного поля. Но до станции "Амон-Ра" они все-таки дотянули. Правда...
   Максим вспомнил о Шмелевой, находящейся в объятиях расслабляющего ложемента, и решительно поднялся с кресла. Могло получиться так, что все эти игры со смертью в последние несколько часов были напрасны. Уж очень в плохом состоянии находилась спасенная безопасница.
   -- Эй ты, долбанный придурок! -- Раздался чей-то хриплый голос.
   Майор медленно повернулся в сторону кресла, в котором находился надежно скрученный Лео. Так как на корабле имелся только один расслабляющий ложемент, то парня пришлось перетащить в рубку. Здесь он пришел в себя намного быстрее, чем рассчитывал Максим. Но ничего не поделать. Правда, времени на объяснения по-прежнему нет. Поэтому Ростов просто произнес:
   -- Извини, Лео. Я должен был это сделать.
   -- Что? Избить меня?! Да ты просто псих! Напал на меня, когда я был при исполнении!..
   Ростов усмехнулся и так глянул на пилота, что парень мгновенно стушевался:
   -- Вообще-то я тоже при исполнении, Лео. И лучше бы тебе заткнуться, если не хочешь получить добавки.
   Не дожидаясь реакции на угрозу, майор решительно покинул рубку и подошел к лежащей в расслабляющем ложементе девушке. Лицо ее было белым, словно простыня, посиневшие губы были чуть приоткрыты, пульс едва прощупывался. Немного помедлив, Ростов вколол девушке стимулирующий препарат и мысленно попросил, чтобы принятая мера не пошла во вред. Кинув еще одни взгляд не бесчувственно тело, он решительно развернулся на каблуках и вошел обратно врубку управления.
   В кресле хрипло смеялся Лео. В первый момент Максим не понял, что так подействовало на парня. Но затем, увидев картинку, выданную на главный голоэкран, начал догадываться.
   -- Кажется, тебе не повезло Ростов! Придется ждать несколько часов своей очереди. И зачем тебя только понесло на станцию, в то время как на ней проводиться тридцатый общесистемный фестиваль голофильмов?!
   Максим судорожно сжал кулаки, но трогать довольно гогочущего пилота не стал. Тот просто не понимал всю важность его миссии. Для него сейчас важно было хоть как-то насолить давшему ему по морде майору. Тем более что других шансов отомстить у пилота было явно мало, учитывая физические кондиции известного безопасника. И, похоже, что Лео это отлично знал. Потому цеплялся за любую возможность поддеть своего обидчика.
   -- Ну ты и влип, супермен! Ха-ха-ха...
   -- Заткнись, -- спокойно проговорил Максим и его глаза вмиг сделались ледяными. Исходящая от майора угроза явно подействовала...
   Лео снова стушевался. Для него, как и для многих затевавших стычки с Максимом людей стало открытием то насколько же этот известный безопасник силен. Нет, он конечно сто раз видел его на голоэкранах, читал о нем в Сети, пару раз даже видел вживую. Но относился к нему как к какому-то актеру, которому посчастливилось стать звездой системного уровня. Даже начало совместного полета сильно не изменило представления Лео. Да, сидевший рядом с ним человек оказался несколько более внушительным, чем выглядел на голоэкранах, когда Лео находился в своей уютной жилой ячейке в объятиях удобного кресла. Но по-настоящему все переменилось, когда этот человек вдруг скинул с себя всю показную рассеянность и дал по морде. И даже это не было самым страшным. Потому что удары безопасник умел наносить молниеносно, так что Лео даже не заметил, как вырубился. А вот когда он ТАК смотрел и говорил, со сквозящей во взгляде и голосе угрозой, то кровь стыла в жилах. Этот человек, когда сильно злился, умел внушать природный, животный страх....
   О чем думает сейчас Лео, Максим примерно знал, так как не раз применял свою природную силу убеждения. Впрочем, он уже давно не гордился ей и другими полезными способностями. Наставник Александр Давыдов, когда помог развить эти самые способности, научил также контролировать их.
   Опустившись в кресло, Ростов быстро установил канал с диспетчерской станцией и услышал неутешительно подтверждения слов Лео. На "Амон-Ра" действительно проходил крупный фестиваль голофильмов. Чтобы увидеть суперпремьеры и знаменитостей, на орбитальную станцию слетелись киноманы со всей системы. В результате в данный момент все стыковочные пулы были заняты. Когда освободится первый из них, к нему направят прилетевшие раньше корабли. И даже если Максим убедит диспетчерскую что у него на корабле умирающий человек, дело навряд ли ускориться на столько, чтобы у Шмелевой появились шансы выжить.
   Сжав зубы, Максим пробежался пальцами по сенсорной клавиатуре. Программа проверки исправности уцелевшего погрузочного манипулятора прошла почти мгновенно. В довершении начатого Ростов послал на металлический отросток несколько управляющих сигналов. Увидев совершенные манипулятором движения, он удовлетворенно хмыкнул и направил корабль к ближайшему аварийному шлюзу главного ствола орбитальной станции.
   Разгадавший маневр Ростова Лео ожил и осторожно проговорил:
   -- Это безумие. Вдруг что-то пойдет не так... Да и после такого проникновения на станцию нас сразу же арестуют. Я не хочу проблем с начальством...
   -- Они у тебя уже будут, -- спокойно сказал Максим.
   На это пилот не нашелся что сказать. И испуганно принялся следить за стремительно приближающейся громадой главного ствола орбитальной станции.
  

13

  
   На пути космического грузовика оказалось два простейших зонда-маяка, испускавших световые и звуковые сигналы. Проще говоря, они сообщали зазевавшемуся пилоту или сбившейся автоматики какого-нибудь корабля, что в данный квадрат пространство нельзя. Запрещено правилами. Впрочем, Максиму сейчас было наплевать на большинство правил. У него на борту находилась тяжелобольная девушка, и он любыми путями старался спасти ей жизнь. В итоге оба зонда-маяка были попросту отброшены намного превосходящим их по массе грузовиком. Сидящий в соседнем кресле пилот Лео, при виде такого обращения с дорогостоящим оборудованием, глухо застонал. Но Максим даже не взглянул на него. Он был слишком занят подготовкой к предстоящей состыковке со станцией.
   Как опытный безопасник майор знал, что аварийные шлюзы на большинстве космических станций могут быть разблокированы не только изнутри. Существовали специальные "ключи" и на внешней обшивке. Это нужно было, чтобы, в случае какой-нибудь аварии, спасатели без особых проблем могли попасть на заблокированные уровни космического объекта. Вот только разблокировку и состыковку делали обычно специально обученные пилоты СБС. А сейчас таких рядом не было. Поэтому Максиму предстояло самостоятельно проделать эту работу.
   Расстояние между грузовиком и станцией, представляющей теперь уже огромную, уходящую во все стороны стену, сократилось до нескольких метров. Наконец маневровые двигатели "зафиксировали" положение грузовика в пространстве. Максим еще раз оглядел специально отмеченный на обшивке станции прямоугольник и взялся за управляющий погрузочным манипулятором джойстик. В свете направленных на станцию прожекторов плиты обшивки казались серо-красными, будто металл был обильно облеплен уже заледеневшей кровью. Направляемая рука-манипулятор дернулась, затем сместилась немного в сторону от аварийного выхода и, застыв на мгновение, резко воткнулась в находящуюся напротив плиту обшивки. Под воздействием чудовищной силы погрузочного манипулятора плита вогнулась, а затем и вовсе треснула. Видимо он не угадал с место того самого "ключа", потому что никакой аварийный выход не открылся. Стиснув зубы, Максим поднял манипулятор над обшивкой и снова с размаху опустил его в соседнюю плиту. И опять не добился нужного результата. Между тем на голоэкране мигало сообщение о срочном вызове из диспетчерской орбитальной станции. "Ну конечно! Они там малость переполошились и теперь хотят потянуть время до того как за сошедшим с ума пилотом грузовика не пребудет патруль охраны..." В общем времени у него оставалось совсем мало. Поэтому Ростов одним решительным движением перевел манипулятор на другую сторону от отмеченной области на обшивке и, уже совсем не прицеливаясь, опустил его. Манипулятор ударил в границу сразу двух плит. И видимо под одной из них скрывался тот самый "ключ", потому что целый кусок обшивки вдруг резко отделился от "стены" станции и врезался в округлую кабину грузовика. Лео в соседнем кресле от неожиданности ойкнул. Ростов же, убедившись, что образовавшийся проем свободен, развернул "Муравья" и добился, чтобы его стыковочный порт вошел в этот проем.
   -- Вот теперь я тебя отпущу, -- бросил Максим в сторону Лео. -- Только не вздумай делать глупостей.
   -- Я не буду, -- рассеянно пообещал пилот.
   Максим пружинисто поднялся, освободил Лео и, положив ему руку на плечо, заставил покинуть рубку...
   -- Надень! -- Сказал Максим и швырнул под ноги пилоту вынутый из шкафчика скафандр.
   -- Зачем? -- Изумился Лео.
   -- В шлюзовой камере, в которую мы сейчас войдем, нет атмосферы.
   Веснушчатое лицо парня вмиг побледнело, он попятился к стене и быстро проговорил:
   -- Я не выйду с тобой в космос!
   -- Перестань, -- нахмурился Максим. -- Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это при первом случае. К тому же ты мне еще нужен. Понесешь девушку.
   -- Какую девушку? -- Лицо Лео исказилось от изумления.
   -- Ту, которая лежит в твоем расслабляющем ложементе.
   После того как Лео убедился в полученной информации, то впал в настоящий ступор. Впрочем, Максим довольно быстро вывел его из этого состояния и заставил облачиться в скафандр. Проверив гермошлем на Лене Шмелевой, помог Лео поднять тело девушки и направился к шлюзовому порту. Автоматика, не обнаружив по ту сторону двери стандартный стыковочный порт, напрочь отказалась работать. Поэтому Максим вырубил ее и с помощью ручного управления заставил прямоугольник двери отъехать в сторону. Судя по покрытым инеем стенам шлюзовой камеры, нормальной атмосферой в ней действительно не пахло. Но долго задерживаться здесь не пришлось. Довольно быстро удалось разблокировать дверь в еще одну шлюзовую камеру. А уж там все сделала автоматика станции. То есть закрыла за ними проход, накачала в камеру воздуха до уровня нормального давления, отрегулировала температуру и без особых вопросов впустила в следующее помещение. Им оказался довольно широкий светлый коридор со стенами, обделанными ореховым деревом, с многочисленными цветами в кадках, высокими дубовыми дверями с электронными панелями номеров и полом, застеленным пушистым ковром. Впрочем, с полом Максиму удалось познакомиться довольно близко. Как только он вышел в центр коридора, на него напали с двух сторон, повалили на этот самый мягкий пол и заломили руки. Майор особо не сопротивлялся. Лишь один раз извернулся и глянул как там дела у Лео и Шмелевой. Видимо парень с бесчувственной девушкой на руках не внушал такого опасения как высокий широкоплечий Максим. И, учитывая завидное усердие внутренней охраны станции, безопасница должна была скоро оказаться в умелых руках медиков.
   -- Ну ты, не дергайся урод! -- Шикнул один из охранников и отвесил ощутимый подзатыльник. Максим послушно прижал голову к ковру. Пушистые на вид ворсинки оказались довольно жесткими и пребольно впились в щеку. Но он довольно быстро забыл о причиняемых неудобствах. И пока его грубо не подняли с пола и не поволокли куда-то по коридору, он все время думал об Анне. О том, простит ли она когда-нибудь? Или тот чудесный сон в несколько дней уже никогда не вернуть?
  

14

  
   От ярко-желтых силовых прутьев, отсекающих одиночную камеру от коридора, слезились глаза. Но Максим все равно упрямо глядел вперед, не решаясь первым начать разговор. Черноволосая девушка с изящным, но упругим и сильным, телом по ту сторону тоже долго молчала. И не понятно было от чего слезятся ее глаза: от силовых прутьев камеры или от того что ей больно видеть майора Ростова?..
   Анна нагрянула как-то внезапно. Максим едва пережил переселение в одиночную камеру из общей, где он изрядно помял бока двум особенно наглым типам, как послышался резкий голос охранника. И Ростов, не успевший расслышать, что ему сообщили, инстинктивно поднялся на ноги и подошел к силовой решетке. Ждать долго не пришлось. Силуэт девушки, озаренный ярким светом, появился перед ним через несколько секунд. С тех пор прошло уже добрых пять минут и, честно говоря, майор начал побаиваться, что время, отпущенное на посещение, может скоро закончиться. Видимо девушка тоже об этом подумал, потому что в мучительной тишине первым раздался ее голос:
   -- Ты плохо выглядишь. Тебя били?
   Максим, не ожидавший подобного беспокойства, некоторое время просто молча стоял, пытаясь осознать слова Анны. А когда, наконец, понял что выглядит глупо, неловко провел рукой по лицу, глянул на окровавленную ладонь и буркнул:
   -- Пустяки! Так, проучил парочку уродов...
   -- Да, силы тебе не занимать, -- грустно усмехнулась Брылова и замолчала.
   -- Аня, я... -- начал спохватившийся Максим, но безопасница как-то резко подняла руку, и сделала шаг назад. Поняв, что может остаться один, майор мигом замолчал. Наконец, Анна справилась с какими-то внутренними противоречиями и тихо, но отчетливо заговорила:
   -- Я пришла только для того чтобы сообщить тебе... Ты должен знать: мое мнение о тебе изменилось в лучшую сторону. Я очень благодарна за то, что ты спас Лену. Только потеряв ее, я осознала насколько она мне дорога. Теперь, наверное, буду учиться быть настоящей подругой... -- На последних словах губы Анны дрогнули.
   -- Как она?! -- Нахмурившись, спросил Максим.
   -- Уже лучше. Она поправиться. Но вот мою ошибку по отношению к ней сложно исправить. Я многое натворила...
   -- Ты мало, в чем виновата.
   -- Перестань, я была очень глупой девчонкой! -- Горько произнесла безопасница и заслонила ладошкой уставшие от яркого света глаза.
   -- Ты имеешь в виду и наши отношения? -- Осторожно спросил Максим.
   Анна вздохнула, всем видом показывая, что недовольна вопросом Ростова, но, спустя несколько секунд, все-таки ответила:
   -- И наши отношения тоже. И можешь не оправдываться, я знаю, что ты скажешь. Мол, рискуешь жизнью, пытаешься исправиться. Но дело не в этом. Я уверена в том, что ты отличный профессионал, тебе всегда удается в последний момент выполнить важную миссию. Но я не уверена в тебе как в человеке.
   -- Почему?
   -- Ты сам знаешь, -- грустно обронила Брылова и, повернувшись, направилась прочь.
   Максим чуть не подскочил на месте. Затем, выкрикнув имя девушки, со всей силы бросился вперед. Мощным ногам хватило каких-то считанных метров, чтобы придать телу изрядное ускорение. А затем в сознании Ростова начался темный провал. Последнее что он запомнил это оглушительный треск, дикую боль и запах горелой плоти. Когда же сознание вновь вернулось, майор обнаружил себя лежащим на полу посреди коридора, по обеим сторонам которого искрились силовые решетки других камер задержания. Та же камера, в которой он недавно находился, почему-то не светилась силовыми решетками. Всего над безопасником склонилось три человека: два здоровенных охранника и черноволосая девушка. Вид у Анны был, по меньшей мере, испуганным. Лишь заметив, что Максим зашевелился на полу, она немного ожила и требовательно взглянула на охранников, видимо принуждая их к каким-то активным действиям. Однако здоровые парни были немного заняты. Один продолжал выражать свое удивления по поводу того как арестанту удалось прорваться чрез хоть и работающие на половине мощности силовые прутья, но представляющие очень серьезную преграду. Второй сокрушался над тем, что из-за этого инцидента придется менять сгоревшие на входе в камеру предохранители. Впрочем, наконец, заметив безуспешные попытки Ростова подняться с пола, охранники подобрались.
   -- Он же умрет! Ему нужна медицинская помощь!! -- Наконец обрела дар речи Анна, и попробовала собственноручно поднять майора с пола.
   -- Не трогайте! Он может быть опасен! -- Рявкнул один из охранников и потащил Анну в сторону. Другой в это время сковал запястья Максима электромагнитными наручниками и, легко подняв его с пола, понес вперед по коридору.
   -- Куда вы его тащите? -- Донесся обеспокоенный голос Анны.
   -- В медицинский модуль, -- ответил глухим голосом охранник.
   Майор попытался что-то сказать, но в следующее мгновения снова провалился в беспамятство. Очнулся он уже в резервуаре медицинского комбайна. Справа и слева мелькали удивленные или заинтересованные лица медицинского персонала. "Вы слышали, что сказал охранник? Собственным телом протаранил силовую решетку!" -- Воскликнула какая-та молодая медсестра. "Ничего удивительного! Вон он какой здоровый!" -- Проворчал высокий худой врач, ловко прицепляя к мышцам Максима всевозможные датчики. "А я узнала его! Это же знаменитый Максим Ростов!" -- Не унималась молодая медсестра. "Да успокойся ты, наконец! -- Прикрикнула на нее строгая женщина-врач. -- У него здесь кроме ожогов целая куча серьезных травм. Ума не приложу, как ему только хватило сил еще кинуться на какую-то решетку!.."
   Постепенно сознание начало затуманиваться. Видимо ему ввели какое-то лекарство. Максим не сопротивлялся этому и с удовольствием проваливался в безболезненный сон. Сопротивляться усталости действительно уже не было сил.
   Когда Ростов очнулся, то обнаружил что чувствует себя намного лучше. Молодое, крепкое тело регенерировало с поразительной скоростью. Да и техника в медицинском центре станции "Амон-Ра" была действительно самой дорогой. Максим невольно порадовался за Шмелеву, которая вероятно только благодаря этой технике, смогла выжить.
   Полежав несколько минут, Максим немного приподнялся в медкомбайне и тут же опять погрузился в регенерационный состав. Считанных мгновений ему хватило, чтобы краем зрения увидеть четверых дюжих молодцов в форме охраны станции. Что тут говорить! Похоже, его конвой решили увеличить после этого глупого происшествия с силовой решеткой. Честно говоря, Максим и сам не понимал, как ему удалось ее преодолеть. Да, он конечно здоровый парень, но всему есть свой предел. Скорее всего, что-то в силовом контуре было не в порядке. И потому он лишь отделался сильными ожогами, которые, с учетом современной медицины, являются сущим пустяком.
   "Ну, ладно! -- Мысленно произнес Ростов. -- Полежу здесь еще немного. Пусть раны затянутся, как следует. А затем начну действовать..."
   Почему он ощущает необходимость в каких-то действиях, майор не мог объяснить. Просто были плохие предчувствия. И все.
  

15

  
   Шульц все очень хорошо продумал. Пять кораблей класса "Небо", превратившихся после оснащения в пять военных преодолевателей "Гроза", обогнули Солнце по низкой орбите за каких-то два часа. Все корабли, включая флагманский "Носорог", были построены колонной, в результате чего даже с помощью мощной оптики при учете сильнейших световых помех было сложно определить их точное количество. Сканеры пространства тоже отказывались работать вблизи такого крупного источника помех как звезда. В общем, диспетчерам станции трудно было вовремя прознать о надвигающейся угрозе. К тому же перед проведением операции в СМИ умышленно запустили слухи о том, что в Солнечной системе будут проведены внеплановые учения военных кораблей, точнее, их оставшейся горстки, так как основная масса все еще не возвратилась из миссии к Деметре и Посейдону. К тому же на руку Михаэлю еще играло устоявшееся мнение, причем не только среди простого народа, но и среди высоких чиновников, что скандальный террорист, после двух громких акций, должен залечь на дно. А учитывая те же самые слухи о том, что логово военного преступника находиться где-то на задворках системы, то только сумасшедший мог поверить в появление Шульца в самом центре системы.
   И все равно Михаэль старался до последнего не покидать низкой орбиты. А когда уже настало время подъема на высоты, где обычно дрейфовала станция "Амон-Ра", выяснилось, что шестьдесят процентов мощной брони практически "расплавилось", а генераторы магнитных полей вот-вот взорвутся от перегрузок. Но дело было уже сделано, они словно хищники подкрались к огромной, но почти безобидной туше орбитальной станции. Отряд космических истребителей и один военный преодолеватель с распустившейся от безделья командой Шульц за серьезных противников не считал. А что до большого количества коммерческой охраны на самой станции, охраны надо сказать довольно хорошо обученной, то об этом должны были позаботиться его особые питомцы. Не зря же Михаэль так долго возился с этой лабораторией. Настало время провести последнее, самое серьезно испытание. Испытание боем.
   Когда корабли преодолели незримую линию, за которой уже не составляло труда подсчитать их количество, да и намерения грозно летящих в одном направлении громадин стало нетрудно угадать, Шульц приказал разрушить строй. Теперь, приближаясь к станции, его корабли образовывали многокилометровый полумесяц. И чем больше сокращалось расстояние, тем сильнее корабли, идущие по флангам, уходили вперед. Образовав кольцо, они должны были захлопнуть страшную ловушку, в которой окажутся все обитатели огромной станции. Впрочем, Михаэль не питал особых иллюзий по поводу полного уничтожения людей на станции. Конечно же, многие из них спасутся, учитывая огромное количество состыкованных со станцией скоростных яхт и мощных спасательных капсул. Но он хорошенько постарается уменьшить количество "спасательных мест", превратив станцию "Амон-Ра" в этакий аналог очень древнего морского судна "Титаник". Должен ведь он отыграться за неудачу на "Красном рае", где погибли жалкие десятки человек.
   -- Господин Шульц! -- Позвал оторвавшийся от голоэкрана оператор.
   -- Что у тебя? -- Резко спросил Михаэль, недовольный тем, что его оторвали от важных мыслей.
   -- Вражеский преодолеватель "Гроза" начал движение в нашу сторону. Подпустить его поближе?
   Несколько секунд Михаэль размышлял, отчаянно пытаясь не совершить стратегический просчет. Наконец, как ему показалось, он нашел верное решение и тут же поспешил его озвучить:
   -- Немедленно запускайте сразу пять космических торпед! Мы не должны ему позволить сократить расстояние. Потому что именно этого он и хочет. Капитан "Грозы" понимает, что у него нет шансов. Ввязавшись в обычный бой, он может не унести за собой ни одного корабля. А вот вариант с самопожертвованием, когда он ликвидирует собственный реактор, может отнять у нас сразу два судна. Кто бы мог подумать, что на этом суденышке отыщутся подобные герои?!
   -- У нас мало торпед, -- напомнил оператор.
   -- Конечно, мало! Они и рассчитывают, что мы пожалеем расстаться почти со всем торпедным арсеналом и как следствие поплатимся за свою жадность.
   -- Может, все-таки подпустим их на расстояния обстрела из импульсных и лазерных орудий?
   -- Огонь! -- Отрезал Шульц и почти сразу же "Носорог" содрогнулся от срабатывания мощных торпедных шахт. Еще три сигарообразные носители смерти согласно показаниям главного голоэкрана были отправлены с других кораблей.
   Спустя несколько минут все было кончено. Корректируемые встроенными "ИскИнами", чем и объяснялась высокая ценность торпед, а также благодаря мощным маневровым двигателям, сигарообразные монстры впились в бока вражеского преодолевателя практически одновременно. Последовала яркая вспышка. После чего огромный сектор космоса заполнился разнокалиберными кусками стремительно обледеневшего мусора.
   На какое-то время продвижению кораблей Шульца ни что не мешало. И, когда уже гигантское кольцо значительно удалившихся друга от друга кораблей начало сковывать станцию со всех сторон, все тот же оператор крутанулся в своем кресле, проговорил:
   -- Зафиксировано открытие летных ангаров. Похоже, они запускают космические истребители.
   -- Вот теперь можете переключить всю энергию реакторов на лазерные установки. Торпеды в таком бою вряд ли бы пригодились, -- усмехнулся Шульц. И некоторое время наблюдал за действиями главного оператора и всех его помощников. В принципе дело предстояло не очень сложное. Учитывая мощь бортовых "ИскИнов" и количество лазерных и импульсных орудийных установок бой с истребителями превращался в своего рода игру. И все что эти, по сравнению с кораблями, "комарики" способны были провернуть, так это оттянуть высадку десанта на станцию. Что очевидно они и надеялись сделать, тем самым позволив людям успеть разбежаться по спасительным транспортам. Но Шульц не собирался особо ждать полного уничтожения всех истребителей. На его грузовых транспортах отправятся не люди, а искусственно созданные твари. И ему нечего шибко их жалеть. Будут уничтожены эти, так он наштампует других. В общем, пилотов истребителей ждет сложная задача: стрелять одновременно по ощетинившимся многочисленными пушками кораблям и по бесстрашно устремившимся к станции грузовым транспортам. В такой суматохе парочка транспортов, наверное, вообще дойдет до станции без каких-либо повреждений. Да и качество военной силы в других уцелевших транспортах сильно не понизиться: хемотвари не бояться разгерметизации, да и стойкость к перегрузкам у них очень высокая. Одним словом, чудовищные твари!
   Усмехнувшись своим мыслям, Михаэль резко развернулся на каблуках и воткнул испытывающий взгляд в невозмутимого с виду Форстера. Первый помощник старался выглядеть образцом выдержки и мужества. Но Шульц прекрасно знал характер своего самого близко сторонника. Впрочем, пусть Майкл по натуре своей трусоват, но когда нужно он способен на почти геройские поступки. Этого Михаэль не мог не ценить.
   -- Пошли, отойдем, -- тихо, но четко проговорил отставной генерал.
   Форстер кивнул и молча последовал за шефом.
   Когда они опустились в кресла в дальнем конце рубки управления, Шульц еще раз прокрутил в голове все планы по поводу первого помощника. Форстера, в отличие от хемотварей, он планировал отправить на станцию только к концу боя с истребителями. Да еще и не на простом грузовом модуле, а на десантном транспорте. Жизнь первого помощника была слишком ценна. Да и миссия Форстера куда более затейливая, чем у кровожадных хемотварей.
   -- Да конца сражения с истребителями у нас есть время. Ты готов запомнить все, что я тебе прикажу?
   -- Не только запомнить, но и выполнить, -- усмехнулся Форстер.
   Михаэль одобрительно кивнул и начал говорить.
  

16

  
   В медкомбайне Максиму пришлось проторчать немного больше чем он рассчитывал. Бдительный ИскИн, следящий за состоянием больного, просто вколол ему какое-то успокоительное. В результате чего майор был вынужден лежать несколько часов, слушать завывание баззеров боевой тревоги и осознавать, что совершенно беспомощен. Но, слава богу, никто из плохих парней не наведался к нему в это время. Медицинский центр вообще практически обезлюдел. Лишь некоторые из медкомбайнов были заняты, по-видимому, тяжелобольными, которых спасатели не рискнули брать в качестве серьезной обузы. Хотя, какие тут спасатели?! На орбитальной станции их роль наверняка играют не очень-то человеколюбивые коммерческие охранники. Ребята попросту прилетели на станцию заколачивать деньги и никаких клятв подобно спасателям или безопасникам конечно не давали. Не удивительно, что они бросили неспособного самостоятельно передвигаться Ростова. Хотя возникает резонный вопрос, где при этом была Анна? Ведь Брылова при случае может раскидать целый взвод коммерческой охраны. Правда она тоже человек, то есть ее можно обмануть, отвлечь, вколоть наркотик, наконец. В общем, Максим решил пока не ломать голову насчет того что помещало Анне дождаться его "пробуждения", а приступить лучше к ее активным поискам. И уж затем вместе попытаться разобраться в обстановке на станции и, если потребуется, спасти как можно больше людей. Иных целей у безопасника Ростова просто не могло возникнуть. Он давно уже стал профессионалом. И спасение людей для него сделалось чем-то естественным и очень важным.
   Кое-как стерев с тела регенерационную жидкость, Максим натянул на себя найденный в гардеробной медцентра комбинезон пилота и направился к выходу. Дальнейшие его действия уже выстроились в четкую последовательность. Максим мыслил как любой профессионал его уровня и некоторые вопросы, которые поставили бы в тупик обычного обывателя, попавшего в чрезвычайную ситуацию, для майора разрешались почти машинально. Впрочем, все изменилось, когда в главном коридоре пятого уровня появился невысокий, но довольно крепкий человек. Он очень сильно спешил. Правда, при этом не забывал внимательно, со сноровкой профессионала, оглядываться по сторонам. В руке, обтянутой перчаткой скафандра, у него был зажат небольшой квадратный контейнер.
   Перед тем как плавно скользнуть за дверь медцентра, Ростов кинул последний взгляд на человека. И его сердце гулко заколотилось в грудной клетке. Натренированная память услужливо вернула воспоминания о просмотренной некоторое время назад записи. Кроме знаменитого Михаэля Шульца там фигурировал несколько менее заметный, но, по-видимому, не мене опасный Майкл Форстер. Так сказать, могущественная тень своего хозяина. Тот человек, которому отставной генерал мог поручить самые сложные задания, и, конечно, тот которого он очень ценил и по возможности берег до особого решающего момента. Поэтому, увидев Форстера посреди станции, словно шпиона крадущегося куда-то по своим делам, Максим сразу же выкину из головы все предыдущие планы. Наверняка первый помощник Шульца выполняет ключевое задание всего этого налета на станцию, и упускать его вот так просто из рук было бы слишком большой роскошью. Конечно, надо бы убедиться, что с Анной все в порядке. Но может сложиться так, что узнав, куда стремиться Форстер и помещав ему сделать свою работу, Максим спасет очень много невинных жизней, среди которых вполне окажется и жизнь Анны. К тому же внутри Ростова неожиданно родилось знакомое, непонятное чувство, которое появлялось каждый раз, когда он приближался к очередной разгадке гибели родных. И вот это последнее и явилось тем, что на время затмило тревогу за любимого человека.
   Подождав, когда Форстер пройдет мимо входа в медцентр дальше по коридору, Максим осторожно вышел из двери и, стараясь держать дистанцию, при которой он не потеряет объект преследования, но и не будет обнаружен, двинулся вперед. Какое-то время в коридоре, заполненном воем баззеров боевой тревоги и заваленном брошенными вещами туристов, ничего не происходило. Наконец, Форстер вдруг как-то резко остановился, глянул на запястье, затем быстро подошел к одной из боковых дверей, ударом ноги вынес хлипкий замок и скрылся внутри. Максим не просто наблюдавший за необычным поведением Форстера, а профессионально подмечавший каждое его движения, все понял. Вернее интуитивно поступил так же как террорист: вышиб ударом ближайшую дверь и прижался к стене рядом с проходом.
   Полминуты ничего не происходило. Максим уже начал подумывать, что ошибся на счет своих предчувствий. Но еще через несколько мгновений острый слух майора выловил в гуле боевой тревоги неясные вопли и приближающийся топот. Когда источники звуков поравнялись с проходом в отсек, Ростов осторожно глянул в коридор. И почувствовал, как кровь стынет в жилах.
   Мимо него бежали люди, видимо обычные туристы орбитальной станции. Некоторые из них двигались еще достаточно резво. Но были такие, кто спотыкался и падал. На многих была разорвана одежда, на теле и лице зияли глубокие рваные раны. У некоторых были задеты артерии, и они на бегу пытались зажимать брызжущие кровью разрезы. При виде всего этого Максим ожидал в следующее мгновение появления террористов, вооруженных режущим и колющим оружием. Но вместо этого в коридоре появились существа несколько покрупнее. У них были гибкие змееподобные тела, плоские увесистые головы и пасти, усыпанные частоколом из тонких длинных зубов. Шкура у неизвестных тварей была покрыта толстыми багровыми чешуйками. Передвигались существа на нелепых на первый взгляд плавниках. Правда, эти широкие отростки позволяли им развивать довольно приличную скорость. Создавалось даже такое ощущение, что твари просто заигрывают с людьми, и, будь их желание, они бы давно нагнали всех и порвали в клочья. Но твари видимо задались целью лишь оцарапать людей, а затем наблюдать, как те истекают кровью и лениво шлепать за ними по красным дорогам из еще неостывшей крови.
   Первым позывом Максима было выскочить из своего укрытия и попытаться уничтожить как можно больше тварей. Наблюдать, как гибнут люди, для него было просто невыносимо. Но затем он все-таки справился с собой. Ведь наверняка в этом коридоре лишь малая толика всех пострадавших. На других уровнях станции туристов могут гонять точно такие же твари. Как только они там закончат, то придут сюда и встанут на место убитых Максимом монстров.
   В общем, на какое-то время Ростов растерялся. Но потом у него в груди вскипела злоба на всех тех, кто устроил эту резню на станции. И один из этих выродков сейчас находиться от него всего через несколько дверей. Нужно во что бы то ни стало проследить за ним и помешать выполнению его миссии. А там, если останется время, то он обязательно пожертвует своей жизнью. Потому что просто не сможет дальше жить, если возьмет и улетит со станции. Это право сейчас принадлежит простым туристам и в особенности женщинам и детям. А он обязан выполнять свой долг спасателя, долг безопасника до конца.
  

17

  
   В последние несколько минут дороги до секретного отсека с блоком главного ретранслятора Форстеру казалось, что за ним кто-то наблюдает. Подобное чувство просыпалось у него уже не в первый раз: на многочисленных военных операциях, которые он проводил, будучи еще "честным солдатом", приходилось испытывать что-то подобное. И чаще всего Форстер разбирался в своих ощущениях и с помощью обманных действий выявлял присутствие вражеского наблюдателя. Но на станции "Амон-Ра" он так и не смог что-то предпринять. Во-первых, очень сильно мешали нервы. Все-таки ведь одна из решающих операций. На кону стоит успешное воплощение планов Шульца. Во-вторых, наблюдатель, если он был, действовал очень умело, то есть держал самую оптимальную дистанцию. В-третьих, когда Форстеру, наконец, пришла одна дельная мысль как проверить свои ощущения, сработал сканер пространства, и пришлось срочно покинуть коридор, чтобы не перекрывать дорогу гонящим "мясо" хемотварям. Причем, когда он только ввалился в пустынный номер и раздражено начал тыкать по сенсорам сканера, пытаясь определить, сколько там тварей передвигается по коридору, то до него неожиданно донесся легкий треск. Почти таким же звуком сопровождалось его проникновение в номер. Скрипнув зубами, Форстер пообещал себе, что когда коридор очистится, то он вернется на несколько дверей и проверит, все ли они целы. Правда, этим его намерениям не суждено было сбыться. Когда поток обезумевших от ужаса туристов и одурманенных кровью хемотварей прошел, Форстер сначала несколько секунд просто стоял, впечатленный мощью прокатившейся бури. А когда все-таки вышел из отсека и повернулся было в обратную сторону, чтобы исполнить задуманное, то понял, что его начинает здоров мутить. И вроде бы он прошел не через одну бойню, самолично отрезал плохим парням головы, не задумываясь, выкидывал в космос. Но сейчас было все по-другому. Под ногами у него была размазана кровавая каша, в которой тут и там зияли обрывки человеческих тел. И главное в том, что никто из них в данный момент не сделал Форстеру ничего особо плохого. То есть не помешал ему выполнить приказ Михаэля или не упрямился в ответ на "просьбу" поделиться нужной информацией или не провинился в том, что упустил особо важных заложников. В общем, гнева Форстер не чувствовал. И поэтому наверх всплыло давно уже не посещавшее его чувство сомнения. В борьбе с ним и прошли несколько минут, пока он добирался до блока главного ретранслятора, благополучно забыв при этом обнаружить гипотетического преследователя.
   Отсек с ретранслятором находился на шестом закрытом для туристов уровне. Кроме него там располагалось большое количество мощной навигационной аппаратуры. Поэтому электромагнитные поля, испускаемые ретранслятором, дольно хорошо маскировались общим повышенным фоном. Да и не давал никто особо исследовать фон станции, пытаясь вычленить из него особо сильные источники излучения и сделать какие-нибудь выводы.
   Преодолев несколько толстых дверей, снаружи в прочем ничем не отличающихся от фрагментов цельной стены, Форстер оказался в тесном полутемном помещении. Впрочем, на самом деле оно было довольно просторным, вот только большую его часть занимал блок главного ретранслятора. Когда первый помощник активизировал дополнительную подсветку, ретранслятор предстал во всей своей красе. Это был вовсе не большой ящик или нагромождение проводов и трубок, а гигантский идеально гладкий шар. Подойдя к нему почти вплотную, Форстер едва не отшатнулся, увидев собственное отражение. Причем с этим отражением было не все в порядке. Согласно ему Майкл представлял собою окровавленного, сгорбленного монстра с отвратительной, пугающей гримасой, через которую еле угадывались его собственные черты.
   -- Это не я! -- Машинально произнес Форстер и почти подпрыгнул на месте, когда в отсеке главного ретранслятора раздался глубокий синтетический голос:
   -- Я просканировал электромагнитный фон вашего мозга и составил этот визуальный ряд.
   -- Ты кто такой? -- Голос Форстера сорвался на легкий визг.
   -- ИскИн сети наблюдательных зондов Солнечной системы.
   -- Не дури мне голову! Компьютеры даже самого высокого уровня не умеют делать подобное.
   -- Я принципиально новая технология, -- ответил невозмутимый голос. -- Не имеет смысла вдаваться в технические подробности. Даже мои создатели поодиночке не знают все мое устройство. К тому же со времени включения я значительно изменил свою структуру и продолжаю меняться. Примерно так же как меняетесь вы -- люди.
   Взявший себя в руки Форстер сверкнул маленькими черными глазами и почти хладнокровно произнес:
   -- Значит, ты считаешь, что я изменился? То есть превратился в того кого ты там показал?
   -- Да, и судя по некоторым дефектам, обнаруженным на электромагнитной карте вашего мозга, вы изменились так чтобы выжить. Это у вас получилось. Хотя имелись и другие способы выживания. Но вы воспользовались...
   -- Заткнись! -- Рявкнул Форстер. Затем почти мгновенно затушил разгорающийся гнев и продолжил спокойным голосом. -- Я сделал то, что сделал. Это мой путь. А теперь выполни то, что я от тебя хочу. Надеюсь такому умнику как ты не нужно ничего долго объяснять?
   -- Главный ретранслятор является частью моей системы. Я бы не стал подвергать его опасности. Но, в тоже время, не могу серьезно воспрепятствовать вам. Обслуживающие меня с этой консоли люди были настолько самоуверенны, что не дали мне на этом узле достаточных полномочий. Как, впрочем, и на остальных ретрансляторах, ведь я все еще работаю в "тестовом" режиме. Мои создатели попались на собственный крючок: не активизировав меня полностью, они надеялись сохранить контроль, но забыли, что в таком состоянии я буду очень уязвим. Ни какие мощные брандмауэры и антивирусные роботы меня не спасут. Ведь если кто-то соберется войти в сеть он будет иметь достаточно мощное ПО. Я прав?
   -- Да, -- сказал Форстер, раскрывая контейнер с носителем, содержащим информационное оружие. -- Представляю тебе мощнейший военный вирус БЛД-1.
   -- Что-то подобное я и ожидал, -- прозвучал голос.
   Не теряя больше времени, Форстер протянул руку к зеркальной поверхности гигантского шара. Небольшой участок прямо под рукой стремительно потемнел, перестав что-либо отражать. Затем поверхность его перестала быть гладкой. И через несколько секунд перед немного пораженным Форстер возник небольшой нарост с обычным голографическим экраном. Осторожно вытащив из контейнера носитель с БЛД-1, первый помощник вставил его в обнаружившийся тут же считыватель и нажал сенсор ввода. Больше от него ничего не требовалось, военный вирус должен был сам войти в систему и "пробить" все возможные программные шлюзы. По завершению своей работы вирус обязан был подать специальный сигнал. Потому Форстер не собирался сразу уходить и хотел дождаться этого сигнала. Чтобы как-то развлечь себя он потыкал в пока еще работающее меню и наугад щелкнул по какой-то записи, хранящейся в базе данных сети. Чтобы не напрягать глаза попутно включил звуковое воспроизведение. Несколько минут прослушивал сообщение. Вся суть его заключалась в том, что в главном поясе астероидов находиться некий астероид с идентификатором ZX-443, и рядом с ним такого-то числа было зарегистрировано появлении инопланетного корабля. Машина неизвестных обладала удивительными параметрами, в частности она использовала управляемое гравитационное поле, которым и прочищало себе путь в поясе астероидов. Неизвестный корабль провел у каменной глыбы всего несколько часов. Но, судя по разливным сигналам, он явно производил с ней какие-то манипуляции. Все услышанное Форстер сначала воспринял как какой-то фантастический сюжет, которыми изобилуют системные голоканалы. Но потом он вдруг вспомнил что смотрит не общественное "видео", а отчет мощнейшей секретной техники, ошибки в работе которой случаются крайне редко.
   -- Это что еще за фигня? -- Пробормотал несколько заинтересованный Форстер, обращаясь, по-видимому, к ИскИну. Но неожиданно ему ответил совсем другой, не синтетический, а человеческий голос:
   -- Это то, что я давно искал.
   Форстер как ужаленный развернулся на каблуках и увидел высокого крепкого мужчину. Его тело было обманчиво расслабленно. В руках не было зажато никакого оружия. Но стоило взглянуть в синие и теперь стремительно леденеющие глаза, чтобы понять, что никакого оружия не нужно. Потому что он знает, что самое опасное оружие не нож, ни пистолет, ни даже космическая торпеда, а просто человек. Ну, разумеется, тот, который в совершенстве владеет собой.
  

ЭПИЛОГ

  
   Анна была одной из первых, пропущенных в карантинную зону, которой стала вторая орбитальная станция Земли. Конечно, это зона появилась не сразу, вначале всех выживших со станции "Амон-Ра" доставляли в ближайшие медицинские центры. Но как только выяснилось, что большинство людей получили травмы в результате контакта с неизвестными тварями, огромная станция на орбите Земли была очищена и должным образом подготовлена буквально за сутки.
   Несколько дней и бессонных ночей сделались для Анны настоящим адом. Она не отвечала на звонки с работы, игнорировала сообщения отца, даже чуть не избила нагрянувшего к ней Баршева. А когда случайно запустила голографический экран и увидела, как на главном голоканале транслируют шокирующие кадры последних часов существования станции "Амон-Ра", то в бешенстве разломала всю принимающую аппаратуру. Впрочем, когда она, отдышавшись, устало плюхнулась на диван, перед глазами все еще стояли ужасающие картины, только на них "Амон-Ра" была изображена не снаружи, а изнутри...
   Она как сейчас помнила заваленные телами и залитые кровью бесконечные коридоры. А еще эту тупую систему безопасности, которая смыкала дверные перегородки в самых неподходящих местах. Из-за нее-то Анна и не смогла сразу вернуться от спасательного корабля, на который была посажена Лена Шмелева. И казавшийся вначале идеальным план начал рушиться на глазах. Она чуть не умерла с горя прямо там, когда осознала, что ни за что не сможет пробраться через сотню перегородок к оставленному в медицинском центре Максиму. Но в один прекрасный момент система безопасности станции "Амон-Ра" вдруг полностью отключилась. И Брылова, не помня себя от радости, бросилась по освободившимся коридорам. Вот только уже через пару минут ей было суждено узнать цену открывшейся дороги. Ей стали объявившиеся на борту станции твари. Очень много тварей -- здоровых двухметровых монстров с толстой чешуйчатой шкурой, плоскими увесистыми головами и обманчиво неуклюжими лапами-плавниками. Неизвестные твари на первый взгляд вели себя как самые обычные хищники, как акулы, одурманенные запахом крови, который все сильнее и сильнее растекался по отсекам станции. Но потом Анна вдруг увидела, что большие, усыпанные тонкими острыми зубами, пасти умеют улыбаться! Правда улыбка эта мало похожа на человеческую и вызывает ее отнюдь не счастье, а чужая смерть. Чудом было то, что ей все-таки удалось добраться до пятого уровня, а затем незаметно прошмыгнуть в медицинский центр. Вот только Ростова она там уже не нашла. Разочарование высосало из Анны все имеющиеся силы, и она обреченно шагнула обратно в коридор. Какое-то время ей очень сильно везло. Тут и там раздавались отчаянные вопли и странные звуки, издаваемые монстрами. А затем она, наконец, и сама наткнулась на целую стаю тварей. Соотношение сил было примерно как у слона и муравья. Правда в отличие зверя с хоботом твари были куда внимательнее и агрессивнее, поэтому Анна не питал особых иллюзий насчет того что ей удастся проскользнуть мимо. Похоже, твари тоже это понимали и вовсю тянули момент легкой расправы. Наконец, когда Анне показалось, что они вот-вот накинуться, в дальнем конце коридора раздались какие-то звуки. А еще через несколько секунд безопасница услышала трескучие выстрелы из энергометателя. Почти уже обступившие ее кольцом твари вдруг как-то странно отпрянули в сторону. И по освободившемуся пространству пробежал невысокий крепкий человек. Брылова успела заметить, как выпучены от страха его небольшие черные глаза. Тем не менее, двигался незнакомец достаточно уверенно. Создавалось ощущение, что его тело действует само по себе. То есть выполняет вбитую в него многочисленными тренировками программу. Не успел незнакомец скрыться, как на сцене действий появился высокий крепкий брюнет с ледяными бешенными глазами. Анна, наверное, так бы и пропустила его мимом себя. Но имя сорвалось с губ как-то автоматически: "Максим!" Уже отбежавший на несколько метров Ростов споткнулся, словно ноги его вмиг одеревенели. Впрочем, надо отдать ему должное, он быстро сознал неожиданное появление Анны. А через минуту, когда они подошли друг к другу, очнулись будто бы окаменевшие твари. И начался настоящий ад. Последнее что Брылова запомнила, так это то, как втащила в спасательный корабль бесчувственное, окровавленное тело Максима и, не замечая того что практически не получила ни одной царапины, запустила двигатели. Уже на подлете к Земле она разобралась, что покрывающая ее тело кровь на самом деле принадлежит кому-то другому. Сама же она совершенно цела. Словно ее защитил не человек, а настоящий ангел-хранитель...
   Почувствовав, что по щекам вновь побежали обжигающие слезы, Анна усилием воли глубоко загнала неприятные воспоминания. И некоторое время просто стояла, уткнувшись невидящим взглядом покрасневших глаз в пол. Так продолжалось, пока она не услышала, как ее окликнул низкий мужской голос. Подняв голову, Брылова, наконец, осознала, что ее зовут в палату. Ей, наконец, разрешили увидеться с Максимом!..
   -- Я просто не понимаю, как ты смог выжить! -- Пролепетала она, склонившись над краем медицинского комбайна.
   Максим чуть приподнял голову, чтобы быть ближе к Анне, но почти сразу же сморщился от боли и опустил обратно.
   -- Сам не понимаю, -- через силу улыбнулся Ростов. И, выдержав небольшую паузу, добавил: -- Хотя, наверное, это благодаря тому, что я, во-первых, не хотел отдавать им твою жизнь; во-вторых, мне самому еще надо задержаться на этом свете, чтобы кое-что проверить.
   Она вопросительно вскинула брови.
   Максим улыбнулся уже более свободно и таинственным тоном произнес:
   -- Расскажу тебе, когда немного поправлюсь.
   -- Ты надо мной издеваешься? -- Нахмурилась Анна, вмиг забыв, что ее любимый лежит в медицинском комбайне с множеством травм.
   -- После того как спас тебе жизнь, то, думаю, имею право.
   -- Да?! А кто погрузил тебя на спасательный корабль? -- Возмутилась Брылова.
   -- Ну, ты, -- согласился майор. -- Правда, счет все равно в мою пользу. Если ты помнишь, то я спасаю тебя уже во второй раз.
   -- Да ну! -- Встрепенулась Анна. -- А кто заставил тех мордоворотов из коммерческой охраны оторвать свои задницы от пола и доставить тебя из тюрьмы в чистенький медцентр?!
   -- Ну... -- Максим вдруг понял, что они как заправские спасатели соревнуются в своих профессиональных качествах и, не обращая внимания на боль, тихо засмеялся. Анна непонимающе смотрела на него несколько секунд, затем до нее тоже дошло, и освобождено захохотала, почувствовав, как впервые за несколько дней мир вокруг окрасился в совершенно другие краски.
  

* * *

  
   Форстер стоял в самом центре рубки управления "Носорогом", неосознанно вцепившись в поручни, и смотрел прямо перед собой...
   Когда первый помощник на десантном модуле вернулся обратно на корабль, то принялся тянуть с докладом Шульцу. В связи с этим он даже начал жалеть, что слишком быстро убрался со станции "Амон-Ра". Хотя там, в залитых кровью коридорах, у него почти не было шанса. Ростов был очень силен. Форстер прекрасно понимал, что выжил только благодаря индивидуальному защитному полю. Конечно, надо было сразу, не отвлекаясь на всякую дурноту, проанализировать ощущение преследования и поставить ловушку на преследователя. Но Форстер так этого и не сделал. Он ведь не знал, что за ним следит сам Ростов!
   Старательно оттягиваемая встреча с Михаэлем все-таки состоялась. И неожиданно для Форстера оказалась "оглушительно тихой". Шеф был почти спокоен, даже немного меланхоличен. И пока первый помощник старательно выкладывал все оправдания, Шульц, не перебивая, поглядывал на голоэкраны, где уменьшалась в размерах орбитальная станция "Амон-Ра". Вернее то, что осталось от нее. За несколько минут до того как Форстер все-таки перешагнул порог рубки управления "Носорогом" Шульц отдал приказ расстрелять станцию из главных орудий всех кораблей "флота". Тем более что с истребителями и прочими охранными зондами уже давно было покончено. Так что остатки станции в тот момент сходили с орбиты, и все шло к тому, что они начнут падать на Солнце и сгорят в его верхних слоях.
   Поняв, что шеф не собирается его особо наказывать, Форстер осмелел настолько, что поинтересовался, в чем причина такого хорошего настроения. И незамедлительно получил ответ. Оказывается, стало известно, что главный военный флот Солнечной системы задержится в пути от вновь освоенных планет еще на две недели. А это означает, что даже если наблюдательную сеть активизируют, то пока некого посылать на перехват Шульцу. А когда будет кого, то Шульц отыщет резервный ретранслятор сети и уничтожит его. Также к плюсам относится высадка на станцию "Амон-Ра" хемотварей, которые показали себя с самой лучшей для их дела стороны. И теперь можно быть уверенным, что для получения эффективной армии нужно лишь увеличить количество хемотварей.
   Выдержав небольшую паузу, Шульц как-то натянуто улыбнулся первому помощнику и сообщил, что в принципе понимает, почему Форстер не смог выполнить задание. Ведь Максим Ростов действительно очень серьезный противник. И если Форстер уступил ему, то на это может быть много причин. Например, то же пресловутое везение.
   Какое-то время они еще простояли рядом. Затем Шульц все так же натянуто улыбнулся Форстеру и, сославшись на усталость, покинул рубку управления...
   Догадка, словно молния, пронзила голову первого помощника. Он даже выпустил из рук поручни. "Ну конечно! Как он сразу этого не понял?!"
   У Форстера, наконец, возникло понимание того, что Михаэль беспокоиться. Он думает, что позорное поражение на станции может надломить первого помощника. Ведь раньше Майкл почти никогда полностью не проигрывал. Ну да, упускал какие-то нюансы, но чтобы все задание пустить коту под хвост... Нет, такого с ним еще не случалось. И об этом знает Михаэль. Поэтому-то он не хочет особо давить на Форстера. А так он, кончено же, не доволен. Да и кто бы был доволен, если бы его приказ не исполнили? И вот это плохо. Но с другой стороны, Михаэль не давит на него, значит, он по-прежнему ценит его и надеется на реванш. И вот это хорошо. Потому что Форстер ни за что не сдастся. Ростов сделал его как последнего сопляка. Ну да в будущем можно заставить поплатиться его за это. И не обязательно вызывать его на честный поединок. Достаточно найти слабое место и нанести подлый удар.
  

* * *

  
   После ухода Анны хорошее настроение продержалось всего несколько часов. Потом майор снова захандрил. На волне плохих предчувствий в голове всплыли воспоминания о произошедших на "Амон-Ра" событиях, которые не вызывали ничего кроме острого чувства вины. Не сказать, что Максим с треском провалился на орбитальной станции. Нет, проникновению мощного вируса в сеть наблюдательных зондов и как следствие ослеплению системы безопасности человечества он смог помешать. Для этого оказалось достаточно выдернуть носитель с БЛД-1 из считывателя и процесс заражения прекратился. Может это банально, но у одного и самых мощных вирусов было одно очень уязвимое место -- он состоял из одного большего цельного модуля и, если его копирование происходило не полностью, то он попросту умирал. К тому же Максим все-таки успел спасти самого дорого для него человека -- Анну. Но на этом все его достижения и заканчивались -- дальше следовали одни провалы. Во-первых, он никак практически не поучаствовал в спасении остальных обитателей станции; во-вторых, не сумел даже отомстить за них, уничтожив человека из верхушки банды Шульца -- Майкла Форстера. Оказалось что первый помощник до последнего "держал в рукаве козырного туза". И когда Максим, разобравшись с военным вирусом, решил добить скорчившегося на полу бандита, то тот неожиданно не позволил ему это сделать. Вернее за Форстера все сделал редкий и очень дорогой излучатель защитного поля. Обычно такими полями пользовались серьезные космические корабли. Но технологии людей на данный момент достигли того, что можно было создавать и компактные силовые оболочки, в которых человек мог вполне удачно существовать. Вот толь заряда маленького излучателя поля хватало ненадолго, а в производстве он пока был довольно сложный и стоил, учитывая масштабы, довольно дорого. Но Шульц видимо очень ценил своего помощника, раз снабдил его таким очень полезным средством. Кстати этим объяснялось и отсутствие у Форстера команды сопровождения. Честно говоря, этот факт бросился поначалу Максиму в глаза. Но потом он как-то забыл об этом. И вот, в отсеке главного ретранслятора, поплатился за свою забывчивость. Нужно было сразу прикончить бандита, когда он еще был шокирован неожиданным появлением Максима. Впрочем, Форстер был шокирован и тогда когда активизировал свое защитное поле, потому что, так и не достав оружие, он испуганно зыркнул на известного безопасника и пулей вылетел из отсека. Ростову не оставалось ничего делать, как броситься за ним следом, помятую о непродолжительном действии защитного поля. Впрочем, когда его действие закончилось, Форстер вспомнил о наличие энергометателя и не подпускал Максима близко еще некоторое время. Когда же Ростов вдруг понял, что противник устал, и у него имеются все шансы, то появились те чешуйчатые твари, а потом и Анна. И от уничтожения Форстера пришлось отказаться...
   В какой-то момент слабость в еще не восстановившемся организме победила и Максим, пребывающий в неприятных воспоминаниях, заснул. В следующий раз, когда он проснулся, в его палате было довольно людно. Кажется, к нему все-таки прорвались представители сразу нескольких организаций Солнечной системы: правительственная контрразведка, военно-космические силы и СБС. От родной службы прибыл сам Давыдов, что не могло не порадовать майора. Получив подбадривающий знак от старого безопасника, Максим приготовился к двум часам плотных допросов и прояснений уже известных фактов. После того, как эта маленькая словесная война закончилась и представители устремились к выходу, Давыдов все же задержался немного у медкомбайна с Максимом и быстро сообщил ему, что положение его не очень хорошее, но он обязательно позвонит, как только что-то проясниться. Через сутки на имя Максима действительно пришло сообщение о том, что по выздоровлению ему предстоит пройти несколько судебных процессов, вероятнее всего последует неизбежное понижение в звании. Поэтому после обеда на вопрос медика о том, какой протез Максиму ставить, так как левую руку почти до самого локтя так и не удалось восстановить, Ростов, не задумываясь, ответил:
   -- Дорогой "биологический" протез мне будет не к чему. Впереди война, потому ставьте механический.
   -- Я видел, как вас посещала девушка, -- признался медик. -- Думаю, ей это не очень понравиться.
   -- Она поймет, -- сурово проговорил Максим. -- Тем более что я не буду больше с ней встречаться.
   -- Как это?! -- Всплеснул руками медик.
   -- Доктор, в ближайшее время на меня собираются спустить всех собак. Меня обольют тоннами грязи. Возможно, даже попытаются убить. В общем, будет полный ад. Неужели бы вы захотели, чтобы человек, которого вы любите больше всего на свете, тоже все это перенес?
   Медик некоторое время молчал, затем осторожно проговорил:
   -- Все так, но ведь разрыв станет для нее не менее сильным испытанием?
   -- Возможно, но так я хотя бы буду уверен, что она находиться в безопасности, в стороне от этого скандала и кровавых игр политиков, которые сейчас будут скидывать с себя ответственность за гибель станции "Амон-Ра". К тому же... -- Максим запнулся, и черты его на миг разгладились. -- Если я выживу, если снова смогу вернуть себе доброе имя и если она, будучи еще свободной, сможет простить меня, то мы снова будем вместе. Но это так... из области фантастики.
   Медик грустно улыбнулся и неожиданно признался:
   -- Вы источаете такую уверенность, что мне кажется, что там, где для одних начинается фантастика, для вас появляется возможность совершить новые подвиги.
  
  
   Владимир Спасенников: "Чужак в системе" 12
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"