Давным-давно, когда не было еще людей, посреди Северного Океана стоял Лад яра Саля -- огромный зеленый остров с песчаной вершиной. На нем находились стойбища существ Сиирти. Жили они подобно нам -- семьями. Не знали ни горести, ни страха, ни голода. На острове водилось множество птиц, зверей, пресмыкающихся. В теплых водах, омывающих остров, было полно съедобных водорослей, рыбы и прочих морских созданий. В те времена по дну еще ползали теплые теченья, земля извергала горячие потоки, а ветра могли разве что шевелить волосы на головах Сиирти.
Раз в год на остров прибывали посланники повелителя нижнего мира Нга, чтобы забрать новую жену для всемогущего бога. Древние существа безропотно отдавали им самую красивую Сиирти острова. Таким образом, они выражали свою благодарность Нга за то, что он создал для них теплый Северный Океан, а в нем цветущий Лад яра Саля; за то, что он подарил им сытую и беззаботную жизнь. Ведь сладкие плоды на острове росли и падали прямо в руки Сиирти, звери не убегали, а бесстрашно гуляли вокруг стойбищ, рыба не уходила в темные глубины, а лениво грелась на самой поверхности Океана.
В какой-то необычный год у Великого Отца всех Сиирти родился сын Люд Сали. Не успел маленький мальчик пожить, как отец его скоропостижно скончался. Никто не знал, от чего умер Великий Отец. Сиирти жили необычайно долго и почти не болели. Но старик умер, и малолетнему потомку пришлось прежде срока становиться Отцом всех Сиирти.
На семнадцатый отрезок, который мы сейчас называем годом, Люд Сали стал заниматься важными делами, которые до этого брала на себя его овдовевшая мать. Как оказалось, у него лучше получалось управлять всеми живущими на острове Сиирти. А дел не смотря на сладкую жизнь, было всегда превеликое множество. Древние существа стремились к духовному и телесному совершенству. Сладкая жизнь во многом тормозила, портила это стремление. И Люд Сали как мог, ограждал древних от чрезмерного злоупотребления "легкой жизнью".
Однажды, в год особого урожая хмелевого нектара, прибыли посланники повелителя нижнего мира Нга. Люд Сали, уже окрепший, взрослый Сиирти, устроил им почетный, изысканный прием. Ибо посланников великого бога полагалось хаять и лелеять, как только был способен Великий Отец всех Сиирти. Он же оказался очень способным и затмил в этом умении всех прошлых Отцов. Пир продолжался целых два дня и две ночи, больше было нельзя, так как могущественный Нга мог разгневаться, заждавшись отосланных за новой женой слуг. Во время долговременного гулянья все обитатели Почетного дома страшно напились и перестали соображать. На время сошли с ума даже те, кому в обязанности было вменено оберегать детей и родственников Великого Отца.
В последнюю ночь великого гулянья из своего уже никем не охраняемого стойбища вышла любимая дочь Люд Сали. Сначала молодая Сиирти просто гуляла, отдыхая от двухдневного заточения. Потом она почувствовала, что очень сильно соскучилась по почтенному родителю и направилась в приемное стойбище. К несчастью опьяненный хмелевым нектаром Люд Сали не заметил, как на пиру объявилась его собственная дочь. Продолжал пить он и лелеять посланников могущественного бога. А они в какой-то момент перестали внимать его сладким проповедям и узрели прекрасную, затмевающую собой все стойбище молодую Сиирти.
-- Вот жена нашему повелителю! -- Воскликнул один из них.
-- Согласен! -- Вторил ему спутник.
Люд Сали наконец-то протер слипающиеся от хмеля и дурманящих благовоний глаза. Увидел драгоценную дочь и вскричал страшным голосом:
-- Это дитя мое! Разве вы не видите?!
Посланники повелителя нижнего мира Нга захохотали и не могли остановиться, пока не расплескали весь находящийся перед ними нектар. Отсмеявшись, самый сильный из них промолвил:
-- Повелителю нужна красивая жена.
-- Разве мало на Лад яра Саля прекрасных Сиирти? -- Изумился Люд Сали и заслонил своим массивным телом ничего не понимающую дочь.
По лицу сильного посланника пробежало легкое недовольство. Он поднялся на ноги и попытался заглянуть за спину Великого Отца. У него ничего не получилось. Люд Сали умело прятал драгоценную дочь.
-- Не лги нам! Это самая красивая женщина на острове. Не хочешь же ты, чтобы мы в свою очередь обманули самого владыку нижнего мир? Самого Нга!
-- Не хочу, -- почтительно проговорил Люд Сали. -- Но свою единственную дочь я вам не отдам.
Лица посланников неожиданно утратили привычный образ Сиирти. На Люд Сали посмотрели две большие, омерзительные головы. Самой неприятной деталью в них были огромные непропорциональные челюсти, залитые густой пенящейся слюной.
-- Еще со времен сотворения мира не случалось такого! -- Прогремели разъяренные посланники. -- Не слыхано то, что ты говоришь жалкий смертный! Отдай нам самую красивую Сиирти или отправишься к нашему повелителю.
Люд Сали повернулся к дочери и увидел, как из глаз ее закапали слезы. Маленькие, прозрачные капельки, сверкающие, словно настоящие алмазы. Вспомнилось пророчество старого лысого Сиирти, пришедшего из-за пределов острова. В нем он утверждал, что слезы его дочери и есть расплавленные алмазы. Но в тот день, когда на остров свалится великое горе и в сердце юного создания проникнет настоящий холод, алмазы перестанут плавиться и обретут свое первозданное состояние. Так и случилось. Люд Сали еще не успел освободиться от нахлынувших воспоминаний, как об пол зацокали крохотные алмазы, жгущие чарующим блеском очи.
-- Не плачь родная, я не куда тебя не отпущу, -- прошептал Великий Отец.
-- Я не за себя плачу, за тебя! Не ходи к могущественному Нга, отдай лучше меня.
-- Что ты такое говоришь, дочь моя? Ты все, что есть у меня на этом острове!
-- Ты сошел с ума Люд Сали! Такие слова не достойны настоящего Сиирти, -- прорычали чудовища за его спиной. -- Так-то ты платишь за великодушие нашего владыки?
Люд Сали сглотнул огромный комок в горле -- вечный трепет предков пред божеством поднимался в нем. Однако Великий отец неожиданно сделал поразительную вещь. Он попытался объяснить этот трепет. Ответ пришел не сразу, но он все-таки его получил, преодолев несокрушимые доселе переборки в своей сииртской душе. И смелая, широкая улыбка озарило его суровое по-мужски красивое лицо. С ней он и повернулся к разгневанным, издающим глубокие грудные звуки, монстрам.
-- Я уже сказал свое слово. Можете делать со мной все, что хотите.
Из пастей посланников Нга вырвался высокий сдавленный крик, будто чудовищам причинили острую, невыносимую боль. Но Люд Сали устоял, лицо его не дрогнул, он только чуточку прикрыл глаза. А когда распахнул их вновь, то не увидел ничего. Кругом клубился лишь мрак. Абсолютно черная, непроглядная сажа. Вряд ли ее хоть когда-то прорезал тонкий, призрачный луч света. Нет, прялке огня было не знакомо это место, потому, что прясть тепло здесь невозможно. Слишком холодно. И он жив до сих пор и способен вдыхать эту плотную, черную мерзлоту лишь по чьей-то немыслимо злой воле.
-- Эй! Я тебя не боюсь! Слышишь? -- Прокричал Люд Сали во тьму и закашлялся. Холод обжег легкие, заполнил их непонятной свинцовой массой. В один момент Сиирти показалось, что он сейчас выплюнет онемевшие легкие себе под ноги. Но кашель прекратился так же неожиданно, как и начался. По телу разлилась спасительная теплая волна. А за ней последовала еще одна и еще и еще... Наряду с наслаждением в голову начало проникать тревожное недоумение. Зачем? За что? Почему?
-- Ты думаешь, я хочу, чтобы ты умер здесь? -- Раздался мягкий необъятный голос. И доброты в нем слышалось столько же, сколько влаги в совершенно сухом бархане песка.
-- Не знаю, -- пролепетал Люд Сали, оглушенный и подавленный бесконечным, необъятным голосом.
-- А я знаю. Все знаю. Твоя душа передо мной как на ладони. Ничего невозможно скрыть.
-- И что же ты там видишь, в моей душе? -- Поинтересовался Люд Сали и попробовал пошевелиться, но у него ничего не вышло. Он словно завис в каком-то кисейном пространстве, не поддающемся сииртским усилиям. Слушать и дышать -- вот и все его возможности на данное мгновение. Ничего больше. Не только душа его на ладони владыки, но и каждый член, каждая клеточка.
-- ВСЕ.
-- Тебе это нравится?
-- Нет. Я расстроен подобно отцу, разочаровавшемуся в собственном сыне.
-- И что же именно тебя во мне разочаровывает? Мой отказ? Мое непослушание? Знал бы ты, какие чувства возникают в родственных сииртских душах!
-- Мне это известно, -- сказал Нга и вышел из темноты.
Бледное, маленькое существо, с чуть вытянутым овалом головы. Черты лица до безобразия правильные, волосы тонкие. Руки худые и пальцы на них намного короче, чем даже у молодого нескладного Сиирти. Ноги кривоватые, чуть смотрящие носками в стороны. У настоящих Сиирти носки всегда смотрят вперед. И самое удивительное -- глаза, они не белые как полагается, а темно-синие, немного белого имеется лишь по краям.
-- Ты ужасен, -- прошептал Люд Сали.
-- Тебе так кажется, -- усмехнулся Нга. -- Если интересно, то твоя душа уже давно стала похожа на мой облик.
-- Это как?
-- Ты перестал быть Сиирти. Возможно, тебе показалось, что это произошло только сегодня, но это не так. Ты шел к переменам очень долго, с самого своего рождения. Тот год был необычным, неплодоносным. Но, не смотря на мои запреты, твои родители все равно зачали тебя. В итоге они сделали первый шаг к вымиранию всей Сииртской расы. Тебе лишь оставалось жить необычным, получившим при рождении в год мудрости способности к критическому мышлению. И ты, как я сегодня убедился, не преминул ими воспользоваться.
-- Разве это плохо -- находить правду в охватившей нас пыли суеверия?
-- Не плохо. Но до правды нужно дорасти.
-- Это как?
-- Думай сам вместе со своим народом. Сейчас у тебя для этого есть все способности. Ты не захотел жить во лжи, но в тепле и моей заботе. За это я проклинаю тебя! Лад яра Саля будет разрушен. Северный океан охладеет и покроется белым камнем. Ветра станут нещадно дуть и засыплют полземли белой пылью. Пеплом тех суеверий, которые ты сжег!
-- Где же мы будем жить?
-- На землях, что простираются к югу.
-- Но там нельзя жить! -- В ужасе вскричал Люд Сали.
-- Там можно существовать, -- ухмыльнулся Нга, и его необычное лицо напряглось, словно растянутая за углы простыня. -- И вы будете там существовать, и искать свою вечную правду. По твоему искаженному имени бывшие Сиирти назовут себя людсалями, а потом и людьми. Я знаю, вы будете развиваться, будете опустошать кормящие вас земли и рано или поздно вернетесь к колыбели, к месту, с которого вы когда-то были изгнаны.
-- И ты нас простишь? -- Люд Сали чувствовал, что говорит страшно наивную чушь.
-- Разумеется, нет. Даже не суйтесь в Холодный Океан. Он будет проклят навсегда. Вы найдете в его глубинах лишь горе и смерть. Вы найдете чуму, порожденную собственными руками. Спасение снизойдет лишь тому, кто осознает, что без богов человек ничто!..
Люд Сали плакал и над еще прежним Северным Океаном проходил последний тепло-соленый дождь. Дождь его слез.