Мир сжимался и разжимался. Будто бы резиновый мячик сдавили изо всех сил стальными пальцами и тут же отпустили. Небо то прыгало навстречу, то отскакивало куда-то далеко-далеко, за пределы сознания. Асфальт плавился и от этого казался вязким, зыбким. По искусственной земле ползали тени. Если долго их разглядывать, можно заснуть на ходу - нельзя смотреть только под ноги.
Птицы шептались друг с другом, деревья, ежась под северо-западным ветром, распевали какие-то радостные весенние песенки, чтобы согреться.
Солнце... на солнце он старался не смотреть.
Что еще интересного можно увидеть весной? Людей разглядеть сложно - свет небесной лампочки в это время года потрясающе резок и неласков. Видно, отыгрывается на людях яркая звезда, после долгой зимы показывает зубки...
Да, еще грязи было предостаточно, но думать о ней ему давно и надолго надоело. Снег, опять же, успел стаять.
Короче говоря, ничего интересного вокруг не происходило.
Ему уже было не по себе. До чего слабо сочетался тошнотворный бит с весенней идиллией!..
Любитель острых музыкальных ощущений резко остановился, закрыл глаза, вздохнул. Постоял немного, морщась. Экстрим. Интересное ощущение - когда дикие звуки, что устроили сумасшедшую вечеринку где-то на просторах мозга, не дают стоять на месте, а тебе приходится бороться со своими желаниями. Под такую музыку нужно прыгать, бежать, лучше - убегать, но никак не прозябать в позиции человека, который решил выстоять до конца в старушечьей очереди.
Похоже, парень и сам это понял. Во всяком случае, его рука потянулась во внутренний карман куртки, где заученным до автоматизма движением нащупала какую-то кнопку и нажала ее.
По блаженной улыбке, перекосившей лицо, стало ясно, что трек герою не особо нравился и что о конце эстетическим мукам он мечтал давно. Спрашивается, а зачем слушал?..
Ну, положим, цели у него были самые благородные. Во-первых, хотелось узнать, что это за группа такая, которая нравится всем, не взирая на возраст, пол и материальное положение, да которую крутят по всем каналам вне зависимости от времени суток и политической стабильности в стране. Во-вторых, старенькая музыкальная коллекция успела основательно поднадоесть, песни выучиться наизусть, а уши устать. И, наконец, в-третьих: очень уж хотелось знать врага в лицо, быть в курсе новинок дурно пахнущей современной эстрады. Вообще-то в первую очередь в голову приходило, что под свежим именем, успевшим прочно засесть в голове у серого большинства, скрывается какая-нибудь очередная общепитовская попса.
Бабочки, цветочки там, небо голубое, любовь до гроба - стоит только оглядеться, и в весеннем мире непременно найдется что-нибудь, о чем неслабо спеть популярной поп-группе. Так чтобы слова были попроще, юбочка исполнительницы покороче, а мелодия как можно бездумней и навязчивей. Популярно спеть, если быть лаконичным.
Так нет же! Попсой в этом диком сочетании звуков и не пахло. Слова если и были, то герой их не разобрал. Юбочки быть в принципе не могло, потому что команда была сугубо мужская. Хотя продюсеры способны на всякое... Но не об этом речь. Назвать музыку бездумной язык почему-то не поворачивался, и это при том, что думать под нее хотелось меньше всего... В понимании героя, популярного исполнения ну никак не выходило. Ан нет, слушали ведь, даже добавки просили. Во всякие конторы позванивали, мелодии себе на мобильники заказывали, хаживали на концерты, автографы выцыганивали... Даже плакаты (представляете, до такого дойти?!!) на стенку в туалете вешали. И это при их рожах-то, при волосах сине-зеленых, при пирсинге во весь фейс, при отвратительном лексиконе и пьяных ухмылках... И ведь не только вешали, но и вешают. Что-то подсказывало герою, что и дальше вешать будут, но он был человеком в высшей степени ученым и знал, что умному человеку завсегда лучше воздержаться от красивых и, главное, безошибочных прогнозов - за дурака сойдет...
Если не вдаваться в подробности, то идиллия почище весны с этой группой выходила. За неделю так изменить толпу! Загляденье... Вот бы эту банду (иначе и не назовешь - рожи-то, рожи!) в общественной дело какое-нибудь впрячь. Ну, агитировать там народ посетить выборы, велеть простым трудягам проголосовать за такого-то под таким-то номером, потому что он так-то и так-то трудился и то-то с тем-то обещает улучшить в самые что ни на есть такие-то кратчайшие сроки. Постарается на славу и свалит. Да не куда, а на кого... В общем, поэты, писатели и прочие имиджмейкеры свое дело знают, не будем отнимать у них хлеб.
Строго говоря, повальное увлечение всей молодежи, что до шестидесяти, зубодробительным творчеством этого музыкального коллектива героя ничуть бы не смущало, если бы не одно противное "но"...
Слушал бы наш в высшей степени ученый и сам себе герой любимых и со временем только улучшившихся "Наутилус", "Крематорий" или, на худой конец, "Пикник", и ничуть бы не комплексовал по поводу своей старомодности. Так нет же - фигушки, работа. Дурацкая, непонятная, но деньги за нее платили. Герой чувствовал себя вполне довольным, разве что от счастья не светился. Ведь человеком он был небрезгливым, и слушать несколько часов в день махровую попсу вполне был в состоянии. Но тут... культурный шок, не иначе.
Еще вчера герою казалось, что он знает современную эстраду как свои пять пальцев, может до малейших деталей предсказать любой новый шаг продюсеров или самих музыкальных статистов, безошибочно угадывать следующую строчку в песне, понимать истинные мотивы многочисленных скандалов... Так нет же. Двадцать лет работы - и все насмарку! Тут одно из двух: или профессиональная слепота и заблуждение, или действительно новое слово в жанре. Поскольку скромный оценщик бездарности, отсутствия всякого голоса, слуха и прочих дефектов речи был не самым скромным малым на земном шарике, то он склонялся ко второму. Допустить ошибку никак не мог. Ну, или он не великий, ужасный, могучий (длинный список эпитетов прилагается) музыкальный критик.
Великий и ужасный критик улыбнулся своим мыслям и побрел дальше, наслаждаясь пением птичек и свежестью загазованного воздуха... той самой весной, которую он так ненавидел. Даже солнышку глупо улыбался. Вылитый влюбленный, честное слово. Только вот с противоположным полом по случаю весны вышла накладочка - жена, как кошка, почувствовала май и пошла гулять. Далеко забрела, видать, - до сих пор не вернулась. Можно, конечно, сказать, что герой безумно любил свою работу, но это несколько не соответствовало истине. Просто на горизонте замаячила тайна (а чем не тайна, когда народ полюбил что-то не-попсовое?). Непонятки наш не самый скромный парень на свете ой как любил, даже добавки просил. Это уже не говоря о том, что он порой их сам (представляете, так низко пасть?!!) придумывал. Но тут туманность была туманнее некуда, высший сорт.
Сам себе герой пребывал в необыкновенном предвкушении. Руки мелко подрагивали, голова шла кругом. Мир, как уже был сказано, сжимался и разжимался. В кармане, помимо плеера, болталась фотография Геккона, солиста (а слов в их песнях не было - вот странность!), как было подписано, "экстремальной группы "ЯщУры". Внешность кислотная, нрав преступный, мораль подорванная.... Короче говоря, встретишь такого в темном переулочке - всю жизнь икать будешь. На заднем фоне изображали из себя крутых рокеров трое ребят, как две капли воды похожих на Геккона... разве что не такие добродушные и с еще более наглыми рожами. Критик озадаченно хмыкнул, ведь все это счастье обломилось одному ему. Впереди так и маячила картинка знакомства в неформальной обстановке с этими незаурядными личностями. Дуракам везет!
Но для начала предстояло добраться до этих самых "ЯщУров", ведь жили они, как и положено всем восходящим звездам, на самых-самых окраинах... А весной в метро (как, впрочем, и в любое другое время года) то еще удовольствие ездить. Обнаружив свободное место, герой приземлился между стариком и старушкой. Как в сказке. Только заслуженные пенсионеры были несколько полноваты, если вежливо соврать, и еще умудрялись одновременно шумно пыхтеть, чихать и желать друг другу "крепкого здоровьишка". Критик не нашел ничего лучше, как нацепить на себя наушники и продолжить погружаться в мир боли... то есть, звуков.
Пальцы сами находили наименее вредоносные треки. Так, будто бы альбом был изучен досконально...
Это чувство было прекрасно знакомо по тем далеким временам, когда трава была ароматнее, еда питательнее, а ощущения острее. Стоило тогда попасть новой пластинке в чьи-нибудь загребущие ручки, как целый дом страдал от ежедневно повторявшихся песен и довольного урчания обладателя пластики. Вот когда по-настоящему ценили музыку! Каждый гитарный проигрыш, каждое словечко до скрежета зубов забивались в память... и вылезали воспоминания из мягкого уютного укрытия, лишь когда наступало подходящее время... Они царапали на прощание записку примерно следующего содержания: "Нам было здорово вместе! Думаю, как-нибудь еще повеселимся, целуем". Ну, или что-то вроде этого. И подходящее время "повеселиться" пришло вместе с новомодными CD-плеерами, которые позволяли слушать любимые альбомы в дороге. Подолгу нажимая на кнопочки "Вперед" и "Назад", можно было попасть именно на ту композицию, которую просила душа. Главное было не думая давить и давить на кнопки, не считая нажатий, полностью отвлечься и, когда пальцы устанут от однообразной работы и в голове что-то щелкнет, прекратить свой скорбный труд - гарантия стопроцентная - вы услышите желаемую песню. Кстати, правила никто не отменял, можете как-нибудь на досуге попробовать. Только не забывайте: вы должны отлично знать альбом и полностью отвлечься, тогда подсознание сделает работу за вас.
Однако мы отвлеклись. Глаза героя уже успели закрыться, мысли отправились на боковую, а уши перестали вянуть. Музыка тоже исчезла. Вокруг осталась приятная, расслабляющая пустота. Физиономия Геккона помаячила в темноте, зловеще улыбаясь, но вскоре и она растворилась в вялой тишине.
А где-то далеко-далеко, за пределами сознания, толстенький старичок в очередной раз пожелал долгих лет слоноподобной старушке.
Руку сжимало и разжимало какое-то невероятное существо. Помесь гоблина с гиббоном - тут мягче не соврешь! В общем, Геккон. Или просто Гек, как вежливо поделился с героем "сокращением для друзей" гостеприимный хозяин.
Квартирка была тоже не подарок: стены в каких-то плакатах (постеры, ага), вдоль стен - косяки пивных бутылок, у окна комп, рядом скучала небрежно брошенная хозяином гитара, позади компа лениво засыхал кактус.
- Звукозаписывающая. Салун. Спальня. Там балкон - туда не выйдешь, звиняй! Друганы зимой отмечали международный день псов, лишенных ласки хозяев... так что места нет. И не будет, я ленивый. Так-с. Сбоку сортир, а прямо по курсу милая, милая кухня, - добродушно порыкивал хозяин. - Вперед, нас ждут!
Что именно их ждало, почему-то никто не уточнил, но... обстановка располагала. К чему именно, музыкальный критик не успел придумать, потому что залюбовался. Уж слишком необычно сочеталась обсиженная мухами скатерть с шикарным кофейным сервизом.
Гек, мило показав кривые зубки, поинтересовался:
- А как господин м-м...(тут герой услужливо протянул визитку) Делитов Иван относится к творчеству нашей скромной банды?
- Я пока не определился, если честно, - Ваня придвинул к себе чашку и отложил на блюдечко кексик. - Но вообще... потенциал есть. Наверное.
Гека страшно перекосило. А герой уже успел схватить вилку и приготовиться дорого продать свою жизнь. Ударов за 10-15, не меньше.
Однако жестокой расправы не последовало.
- Умный, значит? Ну-ну. Добро пожаловать, что ли. Велкам и мои конграти... поздравления.
- А остальные где? - спросил герой подозрительно.
- Так они вообще редко дома бывают... Сегодня, например, у них праздник... День обезьяны в истории человечества. Такие дела. Вот они и празднуют... Сказали - домой не ждать. Вот я и не жду. С тобой говорю. Ты кофе-то пей, не стесняйся.
Помолчали. Гек с большим интересом разглядывал Ивана, то и дело что-то довольно бормоча себе под нос. Наконец хозяин не выдержал:
- Кофе выпил? Ну нет, так нет. Потом допьешь. А пока пройдем-ка в звуковую, там все и обсудим. Музыку нашу послушаешь, вопросы задашь, мнение составишь...
Мысли сжимались и разжимались. А еще безобразно кривлялись, гонялись друг за дружкой и вообще ни в чем себе не отказывали. Ваня наслаждался. Вы себе не представляете, как здорово сидеть и ни о чем не думать. Пожалуй, это самое приятное, что только может произойти в нашем замечательном трехмерном мире. Но в это время мысли музыкального критика не прохлаждались, а занимались важным общественно-полезным делом: скидывались на кефир с плюшками, со всеми удобствами устраивались в закусочных где-то на периферии сознания, а после распевали безобидные песенки непечатного содержания.
Гек тоже не скучал: его кожа лоснилась от пота, руки болтались во все стороны, а ноги усердно топали. Можно было подумать, что Гек внезапно вспомнил о своих предках индейцах и решил сплясать ритуальный танец, чтобы они порадовались в своем индейском рае, следя за потомком с небес.
Необычный приступ радости был вызван циферками, что высветились на датчике рядом с креслом, в котором блаженствовал Ваня. Гек выкрикнул нечто невразумительное, напоминающее смесь боевого клича и ругательства, после чего вырвал наушники-"пуговки" из ушей Вани. Постоял немного, подождал - никакой реакции. Тут Гек заворчал что-то про "дорогого гостя", которого необходимо "пробудить", и начал трясти Ваню. Наконец музыкальный критик приоткрыл один глаз, обвел дрожащим взглядом всю комнату, непонимающе вздохнул. Все было незнакомо: раскиданная тут и там аппаратура, многочисленные плакаты на стенах, нацарапанная на обоях надпись "ЯщУры"... Тут и последовал вполне закономерный вопрос:
- Где я?
Гек, пожав плечами, одарил гостя болезненной пощечиной. Похоже, солист "экстремальной группы" переусердствовал: Ваня, жалобно ойкнув, сполз на грязный, усеянный окурками, плевками и подозрительными лужицами, пол.
- Ну что, вспомнил? - Гек расплылся в фирменной кривой улыбочке.
- Я, кажется, музыку вашу слушал... м-мнение составлял...
Гек довольно кивнул, закинул несчастного героя на плечо и загрохотал обратно на кухню, где их ожидал тяжелый разговор и порядком остывший кофе.
- Ты знаешь, во мне все сжималось и разжималось, пока я за тобой наблюдал. Страшно - жуть! Ты бы видел, какое у тебя было странное выражение лица, - Гек тарахтел как ненормальный. - Я думал, ты умрешь! Нет, правда... Я все повышал и повышал громкость - и ты начал поддаваться! Переставал терять контроль над собой, уходил в нирвану, кайфовал! Ты только больше не вздумай слушать нашу музыку - подсядешь! Подсядешь и умрешь! И потом не говори, что я тебя не предупреждал. Мой сегодняшний опыт показывает, что никто, слышишь, никто не может долго сопротивляться нашей музыке - природа берет свое!
- Стоп-стоп! Поподробней, помедленней, почетче. Ты же музыкант. Как ты еще поешь с такой манерой речи!.. - Ваня осекся, вспомнив творчество "ЯщУров".
Гек вскочил со стула (закачалась лампа) и от возбуждения потер ладоши.
- Сейчас я тебе всю правду расскажу, дорогой гость, ничего не утаю. Милая тебе с другим изменяет, забыла о тебе совсем, любить перестала. Ай-вай, дорогой, как нехорошо! Одиночество - это судьба. Кстати, биополе у тебя пошаливает, пробуравила твоя милая-любимая в нем много дырок, да глубоких. Позолоти ручку, дорогой! Ай-вай, залатаю твое биополе и всю правду расскажу! Позолоти ручку!
Гек подождал реакции и не дождался. Тогда он наконец истолковал молчание Вани правильно - и прекратил паясничать.
- Ладно-ладно, чего ты такой невеселый? Ну, бросила - другую найдешь... Сам могу познакомить, обращайся. Кстати, есть такое мнение, что найти себе нефиговую подругу дней суровых отныне будет легче. Ну, в общем, я рассказываю. Короче говоря, забацали мы с бандой с недельку назад демку одну... На первое прослушивание, ничего особенного, зато потом цепляет. Решили сделать еще парочку подобных - чтобы на альбом хватило. Отнесли одному знакомому критику, ну вроде тебя, он протащился. Еще одной знакомой дали - ну и она нам на радостях тоже дала. Так и пришли мы к одному важному продюсеру... Ему двух минут хватило, чтобы поймать кайф, представляешь? После чего были съемки клипа, тонны рекламы, толпы поклонников, слава и прочее атрибуты счастья. И в итоге - все тихие дурачки и инвалиды жизни сидят по домам, слушают наш нехилый трек и не могут оторваться. Ты спросишь - действительно ли я счастлив? ДА! Я не знаю, как эта штука работает, не представляю, как нам удалось произвести на свет подобное чудо, но мы сделали это! Наша демка - универсальное средство определения коэффициента интеллекта. У тебя вот интеллект равен одному. Не бери в голову, он может быть равен либо нулю, либо одному. Ноль - сиди дома и слушай демку, один - думай головой. Как показывает практика, народ предпочитает первое. Туда и дорога!
- Ты псих, да? Люди ведь не дураки, слышишь? Люди все поймут! Запретят ваш альбом, а вас самих поймают и посадят!
- О, милый мой, да ты, я вижу, хоть и умный, но наивный! Во-первых, запомни: люди в большинстве своем дураки. Во-вторых, запретят - им же хуже. Наркотики тоже запрещены, сечешь? А наша музыка посильнее будет. И, что немаловажно, куда дешевле. Купил один дисочек с рук - и подсел на всю оставшуюся недолгую жизнь... дураки долго не живут. Ты подумай, зачем употребляют наркотики? Оторваться, забыть этот тусклый, серый мир! А что дарит наша музыка? Возможность не думать. Вообще ни о чем. Это ли не мечта идиота? Что интересно - дурачок сам доволен, так еще и друзьям-дурачкам будет давать послушать. Представляешь, какая волна пойдет? Ей-ей, только держись.
- И что? Ты хочешь всех превратить в зомби, уничтожить?
- Ну ты дал! Мы не такие уж психи, какими кажемся... Только дурачье и будет нас слушать. Умные, заметив волну, на берегу отсидятся. А в зомби никто не превратиться - через пару недель вымрут инвалиды умственного труда от недостатка спиртного и бутербродов.
Представь себе новый мир - больше нет дураков, дороги автоматически улучшились... красота! Окружающую среду практически не загрязняют отходами жизнедеятельности, в магазинах нет очередей, на улицах никто не кричит, не разбойничает. Стены в подъездах разрисовывать некому, лампочки бить некому, глупости совершать некому!!! Это ли не тот рай, который нарушил первый же появившийся дурак?
- Да о чем ты говоришь? С чего ты взял, что имеешь на это право? Почему именно ваша проклятая музыка определяет, достоин человек жить, или нет?
- Эй, помолчи, несчастный! Имею право, не имею права - все это слова. Процесс запущен, и нам остается ждать конца, каким бы он ни был. И я уверен, он будет счастливым. Тебе же самому понравиться жить в мире умных, дурень!
Раздался звонок в дверь. Гек помчался открывать. Уже спустя минуту на кухне появились улыбающиеся Влип и Стэн - собутыльники Гека, они же члены экстремальной и потому очень опасной группировки "ЯщУры", они же соседи по квартирке-студии на самой-самой окраине Москвы, они же посвященные в глобальный заговор передела мира. Влип и Стэн объяснили, что сегодня не только день обезьяны, но еще и домоседа... Стоит ли говорить, что собравшиеся на кухне быстро нашли общий язык?
Через пару часов пьяные и довольные заговорщики разлеглись по кроватям и мирно захрапели.
Не спал только музыкальный критик, необыкновенной души человек. Он жалел всех несчастных... И крикливого дворника, и девчушку с зелено-синими волосами с неизменной жвачкой во рту... Жалел учителей, врачей, президентов, полковников милиции, американских ковбоев и английских денди. Все эти в сущности неплохие люди надевали наушники, пытались сорвать их, тянулись к своим ушам, но их руки смыкались на шее, и они очень реалистично корчились в муках. И умирали. И мир становился лучше. Но становился ли?
Ваня ответа не зал. Он только жалел и плакал. И особенно обидно было за самого себя. Почему за себя, музыкальный критик по имени Ваня разобраться не успел - природа брала свое. И очень скоро его тихие всхлипывания присоединились к могучему храпу "ЯщУров"".
Ваня сжимал и разжимал руку. Было холодно, пальцы почти не слушались. Костерок медленно умирал, потому что бродяги уже успели повалиться на горы тряпья, и некому было подкидывать в огонь всякий мусор. Иногда так случается - приходит осень, и жизнь сходит с ума. Все такое незнакомое, новое. Опадает наносная шелуха, ветер сдувает иллюзии, и ты понимаешь, кто ты на самом деле и каково твое место в жизни. В первом робком осеннем ледке видишь себя- такого помятого и мерзкого. Смотришь в лужицу и зло смеешься над тем человеком, которым ты был весной. Осень подла, жестока и настойчива. Она будет окунать в грязь, истязать дождями, сводить с ума своими мокрыми и холодными поцелуями...
Каждая осень кажется невыносимой, самой последней, вот еще чуть-чуть и... наступает зима. Но не всякую осень можно пережить. С каждым годом эта злодейка умнеет, набирается опыта и преподносит все более убийственные сюрпризы. И мы знаем, что рано или поздно она победит...
- ... и почему мы в этом так уверенны? - прошептал Ваня.
- Люди вообще очень уверенные в себе существа. Знаешь, любой человек замечает одного себя. В глубине души верит, что он самый-самый...Что бы ни делал, что бы ни говорил - он больше всего любит себя. Если человек это отрицает, то на самом деле говорит: "Посмотрите, какой я хороший! Я люблю других! Не верите? Да я всю жизнь строил-помогал, а вы...". Другие снисходительно соглашаются, чтобы от них отстали: "Ну да, все так... Но разве это стоит того, чтобы так акцентировать внимание? Я это понял еще в пятнадцать лет. Представляете, какой я умный?". Третьи, вроде меня, судят свысока обо всех остальных: мы стараемся быть умными, говорим загадками, а на самом деле в наших словах нет ничего, кроме как страсти к красивостям и нестерпимой жажды найти себя. Но есть еще четвертые, пятые и многие-многие другие. Полным-полно разных людей, но все они так похожи. Похожи двумя основными человеческими чувствами - ненавистью ко всему и самовлюбленностью. Эти два чувства толкают на подвиги, заставляют уничтожать, грабить, унижать, самоутверждаться... - проснувшийся бродяга зевнул и причмокнул так, как умеют младенцы.
- И откуда ты такой умный? - вздохнул Ваня.
- Здесь все умные. Других не держим.
Бродяга говорил правду. А ведь весной всю было по-другому. Каждый, даже так называемый "умный", мог чувствовать себя человеком. Весной все были живы...
А теперь... теперь стояла поздняя осень, и лучше бы она никогда не приходила.
Умной половинке человечества оставалось тихо умирать, потому что чувствовалось: эта осень - последняя...
Догорал костер.
Ваня сжимал и разжимал глаза - сквозь мутную пелену Гека едва можно было разглядеть.
- Вставай, ленивец! Нас ждут великие дела и не менее великие перемены! Мирная революция - мечта либерала. Знаешь, даже не верится, что я застал этот день. Чего приуныл? Дурной сон?
Ваня потирал глаза и молчал. Ему было непонятно, чему так рада эта здоровенная обезьяна. Хмуро и совсем не дружелюбно зевнув, критик поинтересовался:
- Что, уже?
- Уже? Ну да, уже. Знаешь, во дворе ни одного дурака. Вывелись сами собой. Как мухи передохли. Никто нас больше не тронет, никто не обидит. Такое ощущение, что даже воздух стал чище... За это надо выпить!
Музыкальный критик сдерживал себя, как мог. В нем просыпалось какое-то неприятное, первобытное, дурацкое чувство - злость. Дурацкое, но сильное.
- Некстати о сне... Не знаю уж почему, но мне в мире умных не понравилось. Не потому что я чувствовал себя дураком, нет. Просто этот костер, постели эти из всякого тряпья... Что-то тут не так. И, кажется, я многое понял.
- Ну и дурак же ты, Ваня! Только представь: встретишь свою старость в благоустроенном обществе... Разговоры по душам, криминала никакого, люди интересные. Мне же потом спасибо скажешь. Да и чего я тебя уговариваю? Процесс уже пошел. Пара дней - и новый мир.
- Был там один "интересный" во сне... Такого наговорил, что... Но в чем-то он был прав. Мы, люди, очень уверенные в себе создания. Вот тебе разве не приходило в голову, что ты можешь ошибаться? Неужели тебе не снятся убитые вашей проклятой музыкой?
- Чего не сделаешь ради победы интеллекта... А если серьезно, то в голову приходило и убитые снились. Не один ты такой умный. Только вот сны лучше не запоминать - целее будешь. И много думать - вредно. Ты пойми, я не злой гений, я может быть и гитару в руки бы не взял, знай я к чему это приведет. А что теперь сделаешь... Кто знает, как у нас получилось демка эта... И уж тем более никому неизвестно, как остановить процесс. Видно, такая уж судьба у нас, умных. А дуракам чего? Они свое почти отмучились.
- Гек, куда ты дел мою куртку?
Здоровяк не торопился отвечать, вместо этого грустно разглядывал Ваню.
-Знаешь, вся разница между нами в том, что я - оптимист, а ты пессимист. Но я уважаю твой выбор. А куртка на балконе, мы туда все скидываем.
Ваня торопливо кивнул и почти побежал в царство бутылок и брошенных курток. Боялся передумать. Тут нужен был не ум, а мужество.
Плеер был на месте. Недолго думая, Ваня нацепил наушники.
Щелкнула кнопка.
Пока Ваня еще мог думать, ему хотелось сжаться в комок и, разжавшись, оказаться в совсем другом, старом, мире.