Аннотация: Вы никогда не задумывались с какой вероятностью расстанетесь с жизнью в тот или иной день? А Эвон всегда это знал...
Он просыпался утром и знал, что сегодня с вероятностью в три процента поранит десну во время чистки зубов, что поперхнется чаем с вероятностью в семь процентов, а с одиннадцатипроцентной - снова забудет пропуск и ему придется ждать, пока на проходной все же установят его личность и разрешат войти.
Он шел по улице и, заметив лед, понимал, что есть шанс в двадцать семь процентов поскользнуться и упасть. В таком случае он просто обходил стороной опасное место.
По дороге одна немощная на вид старушка неспешно подошла к нему и попросила перевести через дорогу. Быстро оценив последствия, он покачал головой и продолжил свой путь.
И, уже на приличном расстоянии, услышал отчаянный визг тормозов и глухой удар.
Он ничуть не удивился...
Скупые цифры, поступающие откуда-то из глубины сознания, всегда раздражали Эвона.
Еще одиннадцатилетним мальчишкой он передразнивал голос внутри себя: "Семьдесят четыре ... Ха! Все равно я лучший...". И шел драться с заведомо более сильными. Он проигрывал, но все равно не терял надежды доказать себе, что голос не прав, что не все зависит от его слов. Но голос никогда не ошибался.
А знаете ли вы, как хочется порой побыть несовершенным, почувствовать себя обычным человеком? Эвон и без голоса сознавал, что остальным этого точно не понять. Он смотрел на людей, предугадывал их шаги, учился жить с голосом.
Однажды друзья (тогда они у Эвона еще были) предложили поехать на пикник за город. Эвон вздрогнул, когда услышал ответ голоса. В лесу должен был случиться пожар, обязательно будут жертвы, проблемы, слезы, боль... Тогда он многое наплел им, пытаясь отговорить. Друзья одарили его странным взглядом, но промолчали. Все решили, что он не может поехать и просто завидует. На следующий день случай их рассудил. Голос, как обычно, не соврал.
Эвон тогда долго переживал, никак не мог успокоиться. Он ведь мог помешать, он точно знал... их жизни на его совести. Со временем опыт накапливался, происходили все новые и новые трагедии. Вот только теперь они не были личными, они становились для Эвона просто чужими, проходили мимо сердца. Еще пару раз он пытался предупредить людей, но реакция на его слова всегда была одинаковой. Никто не хотел его слушать, а уж тем более верить ему. Как когда-то и не желал Эвон следовать советам голоса внутри себя. Сколько же лет ему потребовалось, чтобы смириться с правдой...
Поэтому он и не винил сейчас простых людей. Ему оставалось упрекать лишь себя.
Эвон не понимал, за что ему дано такое, почему он обречен на мучения. Он все больше ненавидел голос, а значит, и себя. Теперь он всегда молча отказывался, когда голос чего-нибудь не советовал. Эвон больше не пытался рассказать людям о том, что их ждет, он не пробовал их спасти. Но не потому что не хотел, просто Эвон не представлял как использовать свой дар, а поэтому дар оборачивался для него проклятьем.
Эвону было семнадцать, когда произошел последний случай, задевший его лично. Тогда Эвону особенно сильно хотелось стать обычным, насладиться простыми человеческими радостями. И тогда голос словно бы в издевку запрещал ему очень многое. Эвон страдал, его мучили нервозы, жесточайшие депрессии, следующие друг за другом. Но жизнь не может быть одного цвета. Нельзя ей всегда оставаться белой или черной. Знай, что даже самая тяжелая ситуация может проясниться на следующий день. И когда ты искренне говоришь "у меня все отлично", поверь, проблемы уже на подходе. Так и Эвону нужна была разрядка. И он встретил ее. Говорить, что она была красивой - глупо, хотя бы потому, что у всех разные вкусы. Ну и конечно, когда по-настоящему любишь, на недостатки не обращаешь особого внимания. И тогда для тебя именно она - самая-самая... Эвон полюбил и, впервые за многие годы, смог наплевать на голос. Он жил так, как хотел. А Эвон тогда желал только любить. И как бабочка, летящая на таинственный огонь, обжегся и порхать был больше не в состоянии.
Голос с самого начала предупреждал: не она его единственная, ох, не она. Эвон не слушал. Трудно сказать, зачем она встречалась с ним. Возможно, Эвон действительно понравился ей в первый миг. Но скорее, ей было просто забавно общаться с таким странным парнем, очень застенчивым и грустным. Но она, конечно, не знала, насколько Эвон был необычным. Однажды, догоняя подъезжающий к остановке автобус, она сказала Эвону:
- Ох, 50 на 50, что не успеем.
- Нет, что ты. Тридцать семь процентов...
Она остановилась и внимательно посмотрела на Эвона. Но на его лице не было и тени улыбки, он оставался совершенно серьезным.
А автобус успел уехать...
Еще несколько раз она ловила Эвона на подобном. Он все больше казался ей ненормальным. Естественно, прочие странности поспешили всплыть. Она решила серьезно поговорить с Эвоном. Но он все больше задумчиво молчал. Едва сдерживаясь, она с издевкой спросила:
- И какова же вероятность того, что я от тебя уйду?
- Девяносто восемь процентов, - не задумываясь, ответил ей Эвон.
- Хам! - взвизгнула она и убежала прочь.
Сперва больно не было. Эвон сидел и наблюдал словно со стороны, как подкатывает отчаянье. Голос тогда заметил:
- Вероятность такого развития событий по моим прогнозам составляла 97 процентов.
Как показалось Эвону, с особой едкостью подвел тогда итог голос... Так, словно несчастье Эвона доставило голосу особое удовольствие.
- Привет, - улыбнулся Эвону Кларк. - Как жизнь?
- Да ничего, все по-старому...
Кларк едва заметно ухмыльнулся. Эвон знал, что все так и произойдет с вероятностью в 93 процента. Поэтому он улыбнулся в ответ и, показав все-таки взятый из дома пропуск, неторопливо вошел в приемную.
Мила при виде Эвона включила кофеварку, под краниками которой предусмотрительно стояли две чашки.
Эвон привык, что симпатичные девушки сами подходили к нему. Свыкся он также и с тем, что интересовала их вовсе не его личность и даже не тело. Всем нужны были только его способности.
Эвон поморщился:
- Не сейчас, Мил...
- Да ладно, Эвон... Ты обещал рассказать... Ну, пожалуйста, Вань...
Эвон всегда был несколько неустойчив к женским просьбам, поэтому уточнил:
- Что-то одно?
Мила быстро кивнула.
Эвон вздохнул:
- Спрашивай.
Естественно, одним вопросом дело не обошлось. Мила узнала и про измены мужа, и про подругу, которая может его увести; уточнила, повысят ли ей в этом месяце зарплату и, получив отрицательный ответ, призадумалась.
Эвон, воспользовавшись этим, ускользнул.
Сколько раз Эвон ей говорил, что нельзя слишком много знать о будущем. Хватит его одного такого...
Одиночество Эвона было недолгим, Кларк через четверть часа заглянул к нему в кабинет.
Эвон дружеского жеста не оценил. Но охранник смущаться не собирался.
- Такое дело, Вань...
- Что? Интересно, сколько проживешь, на ком женишься и разбогатеешь ли? - ни с того ни с сего вспылил Эвон.
И тут же успокоился, потому что заметил возможность ухода Кларка с вероятностью семнадцать процентов.
Но он не ушел. Лишь сидел, задумчиво разглядывая пол.
- Вань, сложно быть таким? - неожиданно спросил Кларк.
Сложно ли? Редко он задумывался над этим вопросом. Ему не оставили выбора, он рос не таким как все, мало кто его понимал... А те кто понимал, тем более держались от него подальше. И он молчал, накапливая в себе информацию. Знал, что соседа по парте обязательно спросят и поставят пару, знал, что собеседнику осталось жить меньше суток и при этом Эвон продолжал говорить с ним как ни в чем не бывало. Голос никогда не ошибался... Эвон знал, что через неделю начнется очередная война, знал, что доллар опять упадет...
А еще он знал, что от судьбы все равно не уйдешь... И жил, зная, что все равно умрешь со стопроцентной вероятностью.
Кларк принял молчание за ответ и объяснил свое любопытство:
- Я подал заявку на получение такого же имплантанта.
Мир Эвона перевернулся с ног на голову за считанные секунды. Он представил, что будет кто-то такой же, как он. Кто-то, кто полностью его поймет; кто-то, кто станет его верным товарищем или даже другом...
Кто-то, кто, как и он, будет обречен на постоянные муки...
Эвон безумно посмотрел на Кларка и, ни слова не говоря, вышел прочь.
Он выбежал из здания, оставив в кабинете пропуск, что ему теперь какая-то бумажка?
Он летел по улице, наплевав на все тревожные сигналы. Он с одинаковой скоростью преодолевал ледяные ловушки, широкие дороги и прочие опасные места.
Он всего лишь опаздывал на встречу с единственной стопроцентной вероятностью...