Мои волосы пропахли дымом его сигарет. Как ни старалась я, ни один шампунь не смог его смыть. Мне нужно писать, писать, пока еще... можно. Горько усмехаюсь собственной философии. Зачем она?
Я не могу уйти. Я не могу отпустить его. Видимо я слаба. Но я только то, что я есть. Ни больше, ни меньше. Делаю, что хочу, а не могу ни спрятаться, ни убежать. А город слишком мал для нашего расставания. Город слишком большой для нашей встречи.
Вот уже два часа как мы расстались. Расстались не до завтра, не до выходных. Навсегда. Теперь я не смогу тащить его за руку на вечерний спектакль, писать мелом на асфальте наши имена с плюсиками и сердечками, читать ему глупые поэмы. Ему не придется сочинять для меня стихотворения, греть мои замерзшие руки, ждать в одиночестве, пока я погадаю с подружками в Рождество. Не будет больше ссор, мусора из криков, слез, не будет примирения... Мы не будем мерзнуть на остановке, дожидаясь последний автобус. "Мы" больше не будет. Теперь есть "Я" и "Он". Два самостоятельных члена глупого общества с общим прошлым и разным будущим. Вот и все. Я не плачу - я просто не могу.
Вот и каждое слово дается с трудом. Ничего. Пустота. Самый последний ноль с вакуумом посередине.
Высохшие апельсиновые корочки, рваный парус, лопнувшая лампочка под потолком, летняя простуда, сгнивший цветок, тусклое зеркало, мертвая земля - все лишь я, немой певец на чужой свадьбе.