Сорокин Александр : другие произведения.

Топченьки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сборник коротких рассказов для детей и взрослых о вымышленном народе, его обычаях, дружбе и путешествиях. Участник лонг-листа литературной премии "Дебют" в категории "Литература для детей" (2002).

  ТОПЧЕНЬКИ
  
  Кто такие топченьки?
  
  Давным-давно, в первобытные времена, на Земле жило племя охотников, похожих на медведей. Это были мохнатые существа маленького роста, но, как многие в далекой древности, они были воинственны и часто сражались со своими недружелюбными соседями. Материк, на котором жили эти храбрые и гордые охотники, древние греки называли Топчарктида, ведь "арктос" на греческом языке - это "медведь".
  После того, как на нашу Землю упал метеорит, Топчарктида ушла под воду, а остатки племени расселились на территориях между Индийским и Тихим океанами, где-то среди гор Тибета и Тянь-Шаня, к северу от полуострова Индостан.
  В период переселения после катастрофы люди узнали, что эти умные и отважные охотники называют себя "топченьками". По своему мохнатому облику топченьки напоминали породу крупных собак, известных на Востоке. И это стало причиной исторической путаницы и трагических ошибок.
  Тогда на Большом Совете топченьки решили создать собственную страну - Топчандию, огородив ее от людей. Но не все топченьки были согласны, и многие из них оставили своих соплеменников, поселившись вместе с людьми.
  С тех пор две части одного племени, разделенные в далекие времена, живут параллельно, почти не пересекаясь. Одни топченьки - в своей стране, другие - среди нас. Обычаи у топченек и людей во многом похожи, мы рассказываем детям одни и те же сказки, так же мечтаем, радуемся, сердимся и грустим.
  Может быть, однажды старейшины Топчандии согласятся убрать границу между нашими мирами, но пока что страна топченек скрыта от человеческих глаз, и путь туда находят очень немногие.
  И вы можете только догадываться...
  
  
  О детстве
  
  Когда Дусенька, Гришенька и Витюшка были маленькими и ходили на учебу, Дусеньке мама давала с собой обед, а ребятам - нет. У мальчиков были очень строгие папы, и отчего-то не разрешали им брать еду из дома.
  И вот был случай, когда Гришенька решил очень сложную задачу по математике - с квадратным уравнением и графиком - и вышел во двор передохнуть, посидеть на лавочке. Витюшка смеялся над его усердием:
  - Зачем тебе это нужно?
  Гришенька ничего не отвечал. Он опускал глаза и смотрел на свои коготки. Разве стоит кому-то объяснять, что для будущего космонавта самое главное - математика?
  Но Дусенька поняла и без объяснений. Она села рядом, Гришенька подвинулся чуть-чуть.
  - Хочешь колбаски? - спросила Дусенька.
  Гришенька чуть наморщил носик, потому что ему было неловко, и еле-еле кивнул рыжей макушкой, продолжая смотреть на свои маленькие ножки.
  Дусенька раскрыла сумочку, вытащила пакетик и аккуратно развернула его. Там, на салфеточке, оказались четыре кусочка колбасы.
  - Угощайся.
  Гришенька моргнул, посмотрел на Дусеньку и пробормотал тихонько:
  - Спасибо.
  И подцепил лапкой кусочек.
  А тут опять появился неугомонный Витюшка и стал кричать:
  - Тили-тили-тесто! Жених и невеста!
  Гришенька вскочил и громко сказал:
  - Перестань!
  Но Витюшка хихикал и бегал вокруг, пока не прозвенел звонок.
  Дусенька расстроилась, даже поплакала чуть-чуть. Но потом, на уроке чтения, очень красиво рассказала стихотворение Топчушкина, и успокоилась.
  Вечером Гришенька позвал ее гулять. Он подарил Дусеньке одуванчики и допоздна катал на качелях.
  Качели стояли возле школы и были одним из самых любимых мест для детворы топчанского поселка. Давно, когда теперешние ученики еще сами были маленькими, они стеснительно приходили и робко трогали теплые перекладины. Кататься они не успевали, потому что качели все время были заняты школьниками. Витюшка тогда все хотел проскочить мимо старших ребят и покататься без очереди, каждый раз рискуя получить за это в нос.
  - Чё, жалко, что ли?! Да ведь я вырасту - припомню! - кричал он, убегая и протискиваясь рыжей попой в кусты.
  А по вечерам, когда место наконец освобождалось - уже поздно, уже темнело - к качелям подходил сливающийся с темнотой Бориска и осторожно усаживался. Качался тихонечко и напевал:
  
  Качели, качели...
  В небе ангелы летели.
  Качели, качели...
  Мимо школы пролетели.
  Качелька, качелька...
  Не дружит больше со мной Женька.
  Качелька, качелька...
  Дружбе той цена - копейка.
  Качели, качели...
  Не замерзну от метелей...
  
  У качелей иногда скрипели петли, но это вовсе не мешало маленькому Бориске. Черненький топченька качался в сумерках, и песня его долго могла не кончаться, но приходили снова старшие ребята, и он быстро останавливался, спрыгивал на землю и незаметно уходил домой...
  
  
  О пользе купания
  
  
  В бассейн школьникам надлежало приходить на занятия не реже двух раз в неделю. Тот, у кого абонемент по физкультуре был заполнен в бассейне, освобождался от бега вокруг поселка и прыжков на песочной площадке.
  Конечно, топчам не надо доказывать свое происхождение и подтверждать навыки плавания. Но обычно взрослые топченьки не очень охотно лезли в воду.
  Женька, мечтающий о пилотировании всего, что летает, конечно, знал, что воздух и вода похожи по своим свойствам. Поэтому он, не задумываясь, записался в бассейн и посещал занятия без единого пропуска.
  А у Гриши с Дусенькой вот какая оказия вышла.
  Она попросила его зайти за ней на первый раз. Гриша пришел с пакетиком, где лежали шапочка, плавки и шлепанцы. Постоял под дверью, прождал Дусю полчаса. Она даже не вышла на крылечко объясниться. И на занятия он опоздал. Да и настроения никакого не было после такого. Через неделю все повторилось. Опять Дусенька попросила зайти за ней, опять Гриша по-честному исправно постоял под дверью и, не получив от нее никаких объяснений, лишился урока плаванья.
  В следующий раз он твердо решил не ждать ее, не соглашаться заходить за ней и самостоятельно пойти в бассейн, а может даже еще и договориться с взрослым тренером о дополнительном занятии.
  В раздевалке Гриша встретился с одноклассниками. Подождал, пока все пойдут в бассейн, а потом и сам управился.
  Оно, конечно, страшно немного в первый раз. Но ничего не поделаешь, уже пришел. Постоял под душем в шапочке на резинке, чтоб не смыло, и решился окончательно. Подошел к бассейну. Огляделся. Заглянул в воду, как в зеркало, улыбнулся, словно енот. Спустился, поежился, прошелся вдоль бортика, плюхнул по воде... Так и начал ходить, осваиваться.
  А через две недели Дусенька сама пришла в бассейн. Гриша появился после, по-свойски окунулся, побарахтался, а потом заметил ее. Кивнул сам себе, будто согласился с тем, о чем давно думал. Посмотрел на Дусеньку. А та и улыбнулась в ответ. Не стыдливо, не извиняясь, а так, смело.
  Ну, Гришенька сразу тоже осмелел, похрабриться решился. Выбрался на бортик, подтянул плавочки и направился к вышке с трамплином. Медленно карабкался, не торопился, знал, что смотрят уже все. Кто-то из мальчишек что-то крикнул ему. Но вроде не обидное, наоборот.
  И вот он на вершине. Голова закрыта надежно, плавки сидят как надо. Вперед, к полету!
  Поставил лапки вместе, как учили, развел в сторону свои плюшевые ладошки, и глянул одним глазком вниз. Ой! Ну ладно...
  Зажмурился и прыгнул. В последний момент подумал, что с лапами что-то сделать надо, не самолет же! - и прижал их просто, ладоши сжал.
  БУЛЛЛЛЛТЫХ!
  Грише показалось, что повсюду, под водой и наверху, в бассейне, его чествуют плюшевыми аплодисментами. Вот удача! Вот победа!
  Вынырнул, оттер с бровей капли и сразу наткнулся взглядом на Дусеньку с подружками. А она внимания не обращает, будто и не видела, что Гриша прыгал. Повернулась спиной и поплыла себе, только хвостик подрагивал.
  
  
  О девичьих секретах
  
  Дусенька едва успела познакомиться с Варей, как ее уже усадили писать двустишие в альбом из разлинеенных страничек, любовно украшенных цветочными аппликациями.
  Пока еще нельзя было наверняка сказать, подружатся две юные топченьки или нет, поэтому литературное упражнение в Варином альбоме должно было иметь важные последствия.
  Дусенька попыталась заглянуть в предыдущие записи, чтобы оценить свои шансы по сравнению с другими. Но тут Варя заметила тайный маневр и строго сказала:
  - Не подглядывай!
  Дуся засопела сердито, отдернула слегка выпущенный коготок от краешка листка, и задумалась, рассматривая старинную вазу на трюмо. Виниться было не в ее манере.
  Обсасывая грифель карандаша фиолетовым язычком, Дусенька в конце концов решилась и уверенно, размашисто написала:
  
  - Лучшая дружба начнется тогда,
   Когда на двоих у нас будет еда!
  
  И пририсовала отпечаток лапки, жирно, будто тушью. А потом еще добавила пузатый дымящийся горшочек.
  Оставшись довольной своим стихотворным и художественным достижением, Дуся вернула себе невозмутимый вид, мостясь поудобнее на высоком стуле.
  Варя спросила, можно ли ей уже смотреть, внимательно изучила новую запись в своем альбоме и, видимо, одобрила.
  Но для Дусеньки испытание еще не закончилось.
  Варя завела разговор про школьные оценки, угощая гостью чаем с булочками. Дуся высказала, что ставить им оценки, в их возрасте, это, конечно, ерунда и неправильно, они же не в выпускном классе, главное - поддерживать в них интерес к знаниям, науке. Девочки-топченьки поговорили еще немного о взрослой жизни. И вдруг Варя как-то стеснительно и вместе с тем доверчиво предложила им одновременно написать имя одноклассника, который нравится больше всех. Ну, или хотя бы первую букву имени.
  Оказывается, у нее в альбоме уже был приготовлен специальный раздел для подобных признаний.
  Договорились так: первой пишет Дусенька, переворачивает лист, чтобы не было видно, там пишет Варя, и потом открывают, по очереди.
  У Дуси появилась глупая улыбка в краешках рта. Она даже не делала вид, что вспоминает или выбирает. Быстро начертила "Г." и перелистнула.
  Варя разгладила страницу, поскребла скатерть, задумавшись. Что-то царапнула в альбоме и посмотрела на Дусю.
  - Можно сначала я?
  Топченька с чувством великодушного превосходства развела лапки, мол, уступаю хозяйке положения, но не жизни.
  Варя перевернула обратно, прочла единственную букву, кивнула, словно соглашаясь, и встала из-за стола.
  Дусенька насторожилась, взяла альбом, еще раз отметила, что "Г." получилась как надо, перевернула страницу... и замерла.
  Ни слова, ни буквы Варя не оставила - только непонятную загогулину, будто случайную помарку.
  Дуся поняла, что попалась.
  Она ловко спрыгнула со стула, вышла в прихожую, со значением сказала:
  - Спасибо за угощение, - и ушла, заметив напоследок, что Варя вовсе не выглядела обрадованной своей скользкой победе.
  
  Прошло много дней, прежде чем то, первое недоразумение было выяснено, а Варя всплакнула, держась за лапку Дуси на вечерней лавочке и делясь такими тайнами, о которых не принято писать.
  Но все это было потом, спустя время обиды, пережитое Дусенькой, как она считала, с истинным топчанским достоинством.
  
  
  Как сбываются мечты
  
  Женька с детства мечтал о самолетах.
  Когда-то его отец работал на северном аэродроме, и Женька по вечерам слушал истории о моторах, больших крыльях и храбрых пилотах, представляя самого себя отважным летчиком.
  В школе он старательно учил черчение, геометрию и физику. Знал, как эти науки пригодятся ему в воздушном флоте!
  И вот долгожданный день настал.
  Женька сидел за штурвалом самолета и запускал приборы перед взлетом. На нем была настоящая пилотская экипировка. Надев пылезащитные очки, он перетянулся ремнем безопасности и поправил лямочки шлема. От этого все лицо у Женьки съежилось в толстых складках.
  Осторожно, чтобы не стукнуться очками о приборную доску, он покрутил головой, нашел микрофон, и произнес в него фразу, которую давно приготовил:
  - Это пилот... - Женька задержал дыхание, прежде чем назвал свое полное имя в эфире. - К вылету готов.
  - Вылет разрешаю, - протрещал в ответ диспетчер аэродрома.
  Загудел мотор, заработали винты, самолет плавно покатился и поднялся над взлетным полем.
  Перед самым носом лавирующего самолетика разлетались в стороны альбатросы и голуби - небесные соседи летчиков. Женька со сдержанной улыбкой махал им лапой в кожаной перчатке. Самолет иногда потряхивало, и, вцепившись в штурвал, Женька бормотал под нос:
  - Извините, пожалуйста, я же сегодня первый раз...
  Он так волновался, что не успевал даже радоваться своей сбывшейся мечте.
  
  
  О дружбе и выручке
  
  - Нет, вы только посмотрите! - сложив лапы на животе, воскликнул Витюшка.
  И все посмотрели.
  На полянку приземлился маленький самолетик, и оттуда выпрыгнул статный, подтянутый пилот в темно-рыжем, как окорок, форменном шлеме.
  - Женька! - обрадовался Гришенька.
  И на какое-то время на полянке образовался дружный хоровод.
  Женька предложил друзьям слетать и посмотреть на одно чудо. И они согласились.
  Кроме Дусеньки.
  - Ну, куда я в самолет, вы чего? Какой из меня летчик? Я же там... сразу... - и засопела кокетливо.
  Гришенька ткнулся в ее пушистый воротник.
  - А может... я?
  - Ну конечно!
  И трое рыжих медвежонков полезли в кабину.
  - Осторожно, тут приборы! - предупредил Женя.
  Затем раздал своим пассажирам очки и начал взлет.
  Гришенька обернулся на крыльцо своего нового дома и увидел, как Дусенька машет вслед белым платочком. Он тоже хотел помахать, но был зажат узкими бортами кабины и ремнями безопасности, от которых топорщилась шерстка. Тогда Гришенька положил голову на бортик и несколько секунд просто смотрел вниз. Ветер сдувал его шерстяной воротник и чуб на одну сторону, и Гришенька встряхивал головой.
  Ему всегда было немножко грустно расставаться с Дусенькой.
  - А где ж чудо? - спросил задиристо Витюшка.
  - Подожди, - сказал таинственно и строго Женя. - Его просто так не увидишь.
  Витюшка махнул рукой, а, мол, опять топчерфильдовские фокусы, и стал крутить дули голубям.
  - Перестань, - твердо произнес пилот. - Уже скоро. Не балуй, а то ничего не увидишь.
  Вскоре топченькам действительно открылось ч у д о . Это был огромный снежный город в небе, словно вылепленный из облаков талантливым мастером. К городу тянулся золотистый луч - казалось, будто облако облили медом и зажгли на нем огни.
  Гришенька завороженно молчал, стянув очки и глядя на чудо слезящимися от ветра глазами.
  А Витюшка охал-ахал, дергался, пытался вскочить и вылезти на крыло: "Мне не все видно..."
  - Вот это да! Вот это красотища! Вот это ты, Женька, молодец!
  И в запале стукнул ему лапой по шлему.
  Тут что-то случилось. Женька делал вираж над снежным городом, и от Витиной выходки нарушился маневр. Медовый свет мигнул и пропал, а в нос самолету ударил жесткий ветер: метель.
  - Дурачина! - кричал сквозь вой ветра Гришенька. - Что ты наделал!
  Женька насупился и вцепился в штурвал. На его густых бровях нависли крохотные сосульки. На носу сверкал иней.
  - Держитесь!!!
  Самолетик трепало, но он уверенно выбирался из бурана и вскоре вынырнул из-под толстого сумрачного одеяла, нависшего над землей. Под ним лежал угрюмый город.
  - Надо починить руль, идем на посадку, - объявил Женька.
  Они сели на окраине, и тут же Женя с Гришей надавали Витюшке тумаков.
  - Ладно, - отдышавшись, сказал Женя. - Я справлюсь сам, а вы можете пока в город сходить. Только будьте осторожны - мы далеко от своей страны.
  Витюшка стоял чуть поодаль и потирал ушибленные места.
  - Тебя это касается в первую очередь, - сурово сказал ему Женька.
  Витюшка высунул фиолетовый язычок и скривил товарищам мстительную гримаску.
  Друзья улыбнулись и скоро позабыли о происшествии. Женя остался чинить самолет, а пассажиры незадавшегося рейса отправились на прогулку.
  Город был унылым, хмурым, не то, что поселения в Топчандии. Топчи быстро утомились, и Гришенька затянул под нос сентиментальную песенку.
  - Не хнычь, - вдруг как-то странно сказал Витюшка. - Вон лучше туда посмотри.
  Гришенька посмотрел "туда" и застыл на месте. Шерстка у него поднялась дыбом, неуютно стало, съежился он...
  В центре грязной, припорошенной снегом площади, у разбитого фонтана сидели двое. Нищий играл надрывную мелодию на скрипучем аккордеоне, ему вторило тихое поскуливание. Скулил очень странный субъект, похожий на топченьку. На большой голове была нахлобучена меховая шапка с растопыренными "ушами". Еще одна шапка, перевернутая, лежала перед ним. Его бока были здорово ощипаны, а на задних лапах громоздились старые валенки. Из одного, через оторванный носок, торчали грязные коготки.
  Витюшка с Гришенькой переглянулись.
  - Я, конечно, многое повидал, но тако-о-ое... - Витюшка цыкнул зубом. - Не годится топчам попрошайничать. Надо выручать соплеменника.
  Они подкрались к сидящим у фонтана и окликнули субъекта в ушанке и валенках.
  Тот смутился, поправил шапку и простуженно прохрипел:
  - Я не могу отойти.
  - Давай убежим! Мы тебя спрячем, у нас есть, где жить.
  Топченька в ушанке молча поддел веревку, привязанную к шее, и показал Витюшке.
  - Да, плохо дело...
  - Ничего! Справимся, - деловито заявил Гриша.
  
  ...И они справились! Долго рассказывать об освобождении плененного топченьки, о побеге из страшного города, о стычке со злыми людьми на окраине, о смелом Женьке, который всех спас и унес на своем самолетике прочь от странного края, где топченькам грозила БЕДА...
  Только когда все осталось позади и они сели в своем поселке, Витюшка помог выбраться спасенному и торжественно сказал:
  - Ты - наш побратим. Все, что мое - теперь твое. Я - Витька. А ты?
  Топченька съежился как побитый щенок, а потом оттаял, выпрямился, стянул ушанку, под которой обнаружилась маленькая лысинка, и, неловко, пробормотал:
  - Гаврилка я...
  Наши старые знакомые переглянулись между собой, а потом осторожно окружили Гаврилку, и Женька сказал ему:
  - Ты не бойся... теперь... Все плохое кончилось. Теперь все будет по-другому, как надо. Вот увидишь.
  Гаврилка хмыкнул недоверчиво.
  А потом увидел, как растянулось рыжее довольное лицо Витюшки, как строг и мужественен Гриша, как спокойно и доверчиво держится Женя, и... поверил.
  - Спасибо... вам.
  И Витюшка захохотал. А следом за ним и все остальные. Гаврилка подбросил свою шапку вверх, и она упала в густую траву.
  А к самолету уже спешила Дусенька...
  
  
  Про енотика
  
  Никто не знал, как он попал в дом.
  Дусенька когда его увидела, думала, это ее зимний шарфик с муфточкой.
  А когда попробовала поднять, то шарфик убежал под кровать и там сердито засопел. Дусенька ойкнула и поняла, что это - живой енотик.
  Гриша с трудом полез под кровать, косолапо выворачивая задние лапы и прижимая к ним хвост.
  Вскоре он выбрался оттуда, осторожно придерживая енотика.
  - Что же теперь делать? - сетовал удивленно Гришенька.
  - Пойду, попрошу у соседей молока.
  Пообедав, енотик почему-то дрожал. Гриша прижал его к груди и прикрыл сверху своей правой.
  Они обменялись с Дусенькой понимающими долгими взглядами.
  А енотик заскреб крохотными коготками по Гришиной груди, и топченька хохотнул.
  Но тут же засмущался и стал предлагать разные непутевые варианты.
  - Да он же, наверно, в лесу потерялся. Куда мы его? - говорила Дусенька.
  Так Гриша и просидел до темноты с маленьким дрожащим зверьком на лапах. Енотик проснулся и крутил полосатой головой то на Гришу, то на Дусю, и тихо тявкал. Но не кусался.
  - Он как мы, только слабее.
  - И чего теперь, что тут, приют? - бормотал Гриша.
  Но енотик снова заскреб коготками, и Гришенька опять хохотнул.
  - Ладно, - сказал он.
  И постелил в коробочке перину со своим прошлогодним пухом.
  
  А Гаврилка как-то подобрал в лесу раненого хоречка, но об этом, может, в другой раз.
  
  
  О душевном тепле
  
  Когда хоречек поправился и опять убежал в лес, Гаврилка заскучал. Его новые друзья по-прежнему виделись с ним, но как-то все редко, да и понятно: у Гришеньки - семья, Женька постоянно в полетах, а Витюшка - разве можно с ним серьезно разговаривать?..
  Вот и отправился Гаврилка гулять сам по лесу. Приближалась зима, по утрам на траве и на ветках выступал иней, изредка начинал сыпать мелкий снежок. Так что Гаврилка надевал свою старую шапку-ушанку и брел, куда глаза глядят.
  Он мечтал однажды заработать денег и купить себе лыжи, и ходить на них зимой, и может даже организовать лесничество, где бы он стал главным лесником. Но мысль о деньгах тут же притянула воспоминания о тяжелом прошлом Гаврилки, и топченька присел на пенек, прикрыв глаза.
  Он стал тихо-тихо напевать песенку, как вдруг услышал писк, перебивающий его напевы. Гаврилка поспешил на тревожные звуки. В низком овражке пищало двое птенцов. Топченька покрутил головой, но не увидел их мамы-птицы. Зато увидел того самого хоречка, крадущегося к птенцам. У Гаврилки мелькнула какая-то философская мысль, но он не успел как следует ее обдумать. Гаврилка поддел птенцов прямо из-под носа у хорька. Тот зло заверещал.
   - Что, не узнал меня? - вздохнул Гаврилка. - А ведь я тебя не для того выходил, чтоб ты душегубом стал. Они ведь дети малые, а ты...
  Но хорек уже убежал, и Гаврилка остался один, почесывая отрастающую шерстку под шапкой. Птенцы тем временем перестали пищать и тыкались Гаврилке в мохнатый локоть.
  Гаврилка улыбнулся, стянул шапку и усадил в нее птенцов.
  Он просидел в овражке до сумерек, но птица так и не прилетела.
  И он понес шапку с птенцами домой.
  Покрошил им хлебца и напоил водичкой из плошки.
  А наутро Гаврилка понял, что заболел.
  Он повязал шею дырявым шарфом и пил чай. Изредка улыбался, глядя на птенцов.
  Еще он посматривал на дверь и в окошко, выходившее на улицу.
  Гаврилка уже начал дремать к обеду, как часто бывает с больными, но тут дверь распахнулась, и на пороге очутился Витюшка с охапкой пакетов.
   - Здорово, побратим! Как жизнь? Глянь, - он хвастливо выставил цветные упаковки с сухими завтраками, - Потопчем?.. Эй, да ты чего такой кислый?
  Гаврилка показал на шапку с птенцами, мигнул как-то по-детски и закашлялся.
  Витюшка насупился, кинул пакеты на стол, осмотрелся в припасах и сказал, что сейчас вернется.
  Он вернулся с банкой меда, аспирином и Гришей.
  - Посмотри на этого Мазая, - сказал Витька Гришеньке.
  Гришенька посмотрел на "Мазая", который сидел с лиловым носом, и уверенно сказал, что все быстро пройдет и исправится.
  Витюшка без смущения пообедал, принудив к этому и Гаврилку с Гришей, а потом сказал, что пора бы и отдохнуть, и прилег спать.
  Гаврилка рассказал про птенцов и про лесничество, и Гриша его понял.
  Вечером Гришенька ушел домой, а Витюшка остался помочь Гаврилке.
  За три дня друзья выходили своего еще недавно плешивого побратима. А Витюшка задумался и даже предложил забрать одного птенца:
  - Я его Бушем назову и научу свистеть.
  Гаврилка разрешил.
  Теперь ему было нескучно, по крайней мере, до весны. Птенчик прижился и спал у Гаврилки на лапе.
  А на Топчество Дусенька подарила обалдевшему Гаврилке жилет.
  Чтобы не болел.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"