Аннотация: ПЕРВОЕ МЕСТО на "Рождественском Детективе-3". Тема: "Чисто женское убийство". Новое расследование Михаила Трухнина и его друзей. Продолжение рассказов "Дело "Оверкиль" и "Бригантина по имени Афродита". За былое порой приходится отвечать...
- Ну что, за встречу?! - Сергей, пока остальные накладывали разные закуски, скрутил с покрытой изморозью бутылки пробку. Первому налил хозяину дома. Вадим благосклонно кивнул. Шампанское в его руках глухо бухнуло, и бокалы женщин наполнились пенным золотом.
- Ребят, я же говорил: мне не наливать - сердце пошаливает. - Борис прикрыл, было, свою рюмку ладонью, но возмущение друзей заставило его отступить.
- Как маленький, ей богу! Сколько лет не виделись - нельзя так! - Сергей поставил водку около вазы с фруктами и поднялся. - За встречу! Несмотря на прошедшие года мы снова вместе, за одним столом, как раньше!
Выпили. Позвенели вилками. Молча. Сергей разлил по второй.
- Так и будем в тишину играть? Вспомните, как прежде веселились, как зажигали! Давайте выпьем за то беззаботное время!
- Правда, девчонки, чего вы нахохлись? Тома, наша неугомонная хохотушка, улыбнись! - Вадим вслед за товарищем попытался растормошить дам. - Ира, не делай так бровями - слипнутся и останутся! Или ты на нас сердишься? Только выпьем мы за Новый Год! Здоровья всем и счастья в наступившем! Пусть все горести останутся позади, а радость станет нашей постоянной спутницей! Впереди у нас вся жизнь!
В углу просторного зала на втором этаже загородного дома Заярских, напоминая о вчерашнем празднике, искрилась игрушками великолепная трехметровая зеленая красавица. Может, это она поначалу повлияла, но разговор наладился, и воспоминания потекли. Говорили в основном мужчины, но и их жены вставляли реплики, прибежал смех, на бледных щеках Тамары проснулся румянец. Вспомнить было что: дружнее их компании, наверно, в то время во всем институте не нашлось бы. Но, как это часто случается, даже самые близкие друзья, когда-то каждый день находившие массу тем для общения, спустя года увидевшись вновь, вдруг затихают, не зная о чем говорить. И сейчас, отсмеявшись еще одному случаю десятилетней давности, все неожиданно умолкли. А то и чары новогодней ели рассеялись...
- Так не пойдет! Ну что с нами такое? - Вадим вопрошающе обвел взглядом присутствующих. - Та-ак... Предлагаю: мы с ребятами идем париться, а вы, барышни, пока поболтаете, войдете в колею, и к нам до кучи! Подъем!
- Вадим, я с вами, конечно, но в жар не полезу. - Борис встал.
- Милый, а мне вот не хочется бани, - Анжелика Заярская грациозно потянулась за яблоком, - настроения нет. И я на днях химию сделала - горячий воздух ей во вред. А Ира с Томой пусть идут.
- Ну, хозяева-баре. - Сказал Сергей и, взяв со стола водку, пошел вслед за друзьями...
- Давай, Миша, что там в Малаховке приключилось?- начальник отдела майор Половков откинулся в своем "кожаном" кресле.
Михаил Трухнин, невысокий худощавый лейтенант милиции поднялся, оправил китель и негромко стал докладывать:
- Трое мужчин угорели в бане, по крайней мере, так сказали врачи Скорой, вызвавшие нас. По всей вероятности - несчастный случай. В дымоход попал голубь - вот и надышались. Есть, правда, кое-какие мелочи, объяснимые, впрочем, стечением обстоятельств. Пожарные обещали дать заключение по печке. И с телами эксперты работают.
- Несчастный случай - это хорошо... В смысле, плохо, конечно, но не по нашей части. - Половков оперся локтями на стол и пояснил: - А то год только начинается, а у нас сразу три трупа. Поторопи спецов и закрывай дело. Галустян, что у тебя с охотниками за шапками?
Криминалисту Поликарпычу снова захотелось выпить. Был он немолод - скоро на пенсию, повидал на своем веку всякого, и мог бы уже, казалось, относиться к неожиданностям спокойно. Но то, что он обнаружил, в корне меняло картину происшествия в элитном загородном поселке. Простое "дело" из-за одного фактика превращалось запутанное. Но, дело это как раз не его, а вот Трухнину теперь не позавидуешь. А выпить... Выпить хотелось часто. Но вот уже больше года эксперт не употреблял. Жена не нарадуется, и даже не подозревает, какие танталовы муки терпит он, каждый раз успешно борясь с болезненной тягой. "А может ну его? - думал Поликарпыч, - подумаешь, промолчу - так насколько меньше геморроя ребятам? Как они смогут установить, кто это сотворил? Ведь даже осмотра места почти никакого не сделали. Да и мне попадет - повелся как малец на слова врача: отпечатки не снял, следы вокруг не глянул. Преступник, правда, сухим выйдет, ну да всех не пересажаешь..."
Тягостные думы эксперта прервались улыбающимся Трухниным.
- Ну что, готово заключение? А то у меня еще писанины вагон, а мы сегодня с Верой на "Дозор" идем! Блин, билеты - аж по двести! Ты че на меня так смотришь? Постригся плохо? - Михаил глянул в зеркало над раковиной. - Да не, нормально обкромсали...
- Миша, тут это... Короче, я тебе рассказываю - а там решай сам. Тебе ж придется это дерьмо разгребать! - просипел Поликарпыч, кашлянул, посмотрел на встревожившегося лейтенанта и выдохнул: - Убили их!
- Как убили? - лейтенант на ощупь поискал ногой табурет и медленно сел.
- Понимаешь, голубь сам по себе в трубу попасть не мог. Этот голубь. У него крыло было сломано. Можешь себе представить птицу с перебитым крылом, которая карабкается на трубу? Я уверен, что анализ легких покажет, что сизарь вовсе не задохнулся дымом, а попал туда уже мертвым. Его туда засунули!
- Блин! И зачем мы его взяли? - опечалился Михаил.- Выбросили б и все... А что ж теперь - убийство?
- Да. Я понимаю, дело очень сложное - с осмотром мы пролетели, не подумали. Хочешь, я не стану крыло в отчет вставлять?
- Как это? А преступник?
- Ну, делай как знаешь. У тебя еще задор из одного места не выветрился - шагай по следам бабушки Агаты...
Майор Половков новости не обрадовался. Пришлось вызывать из прокуратуры следователя, а потом допоздна сидеть с ним, Трухниным и старшим лейтенантом Вакулиным: определять порядок розыскных мероприятий.
В кино Вероника пошла с Катей Вакулиной. А потом, перед сном, обиженно молчала. И легла отдельно. Миша тоже обиделся - могла бы и привыкнуть за полтора года к тому, что работа для него - главное. Хоть не поругались.
- Здравствуйте, Анжелика Прохоровна. Извините, что пришлось вас пригласить. Садитесь, пожалуйста. - Следователь Круглова оглядела вдову Заярского. Та не походила женщину, только что потерявшую близкого человека: на лице профессиональный макияж, на губах ироничная улыбка, под норковой шубой бежевый костюм тонкой шерсти, дорогие сапоги на ногах. Кивнув сидящему в углу Трухнину, она, немного хромая, подошла к предложенному стулу. И, взмахнув полами шубы, уселась нога за ногу. Затем извлекла из сумочки пачку, достала из нее длинную тонкую сигарету и, не спрашивая, закурила.
- А где у вас пепельница? - Заярская удивленно поискала на столе взглядом.
- А у нас не курят! - у Анастасии Кругловой эта дама сразу вызвала неприязнь: госпожа жизни, пришедшая в недостойное ее общество. - Выбросьте в форточку.
Глаза Анжелики раскрылись от такой наглости еще больше, она порывисто встала, подошла к окну, и, прежде чем выбросить окурок, откровенно издеваясь, сделала две глубокие затяжки.
- И в чем меня обвиняют? Если человек свернул под знак, так теперь его сразу на допрос? А почему не в тюрьму? - шутка ей понравилась, но, увидев, что присутствующие ее не оценили, женщина слегка напряглась. - В чем дело?
- А дело в том, что вашего мужа и его друзей убили. Вас же сюда пригласили в качестве свидетеля. - Следователь строгим тоном попыталась сбить спесь с красавицы.
- Что значит убили? Вы что-то путаете... Ребята просто задохнулись - мне об этом вчера самолично сказал вот этот молодой человек. Вы не представляете, какой это ужас: потерять любимого! Можно сказать кормильца! - она достала кружевной платочек с вышивкой и промокнула сухие глаза. - Как я теперь без Вадика? Что мне теперь делать-то? А вы шутите...
- Да какие тут шутки! - Трухнин подошел к столу. - Это был не несчастный случай, а хитроумно спланированное убийство! А вы очень легко из свидетеля можете превратиться в подозреваемую!
Что не удалось следователю, получилось у милиционера: Заярская явно испугалась. Она закопошилась в сумочке, затем изумленно обнаружила разыскиваемый лоскуток в руке. И тут же потянула сигарету из пачки.
- Вы не имеете права! Я честная женщина! Зачем мне убивать Вадима? Ведь он для меня - все!
- Вот об этом мы и поговорим. Расскажите о вечеринке.
- Знаете, все так случайно вышло... - женщина, теребя платок, торопливо заговорила.- Вадим позвонил днем и сказал, что в городе встретил Борьку, и у нас вечером будут гости. Мы учились вместе... Все. Точнее без Тамары, но она на первом курсе вышла замуж за Сергея... Дружили очень. Хорошее время было... А позавчера... Мы выпили раза три, но разговор как-то не пошел, Ирина как индюк сидела надутая, Томка бледная, почти ничего не ела. Боря не пил, рюмку только - сердце у него... Потом ребята пошли в баню...
- Ну что, девочки, как жизнь молодая? Пока мальчики парятся, поболтаем, как бывало?! - Анжелика справилась со штопором и разлила по бокалам чилийское сухое.
- А что жизнь?- Тамара обвела взглядом убранство комнаты. - Ты вон как живешь, а посмотрела бы на нашу халупу... Да и пусть, чего жалиться - нормально. Денег бы побольше, да все не выходит как-то. Сережка пашет с утра до ночи, я тоже пытаюсь: швейную машинку освоила... Не хватает все одно. Младший у нас часто болеет. Кабы не это - горя б не знали!
- Кто ж подумать мог, что твой отличник Серега застрянет в безденежье. У Вадима пока неплохо получается.
- А чего б у него не получалось? - Ирина как-то зло улыбнулась,- при его-то папаше. Жив еще Моисей Мефодьич?
- Жив пока. От дел отошел, правда, банк на Вадьку оставил. Но у Вадика вроде все тип-топ пока. Работает только много - почти не вижу. А ты чего, где?
- В Политехе преподаю. А Борис на фирме компьютерной, замдиректором. Прилично выходит, да не в деньгах, девоньки, счастье!
- Это точно. Меня, если честно, скука уже заколебала! Поработать, что ли, пойти? А то сижу тут одна целыми днями, пасьянсы кручу или в инете гуляю, пока дочка в школе... А хочется чего-нибудь взрывного, чтоб чувства полыхали, чтоб каждый день феерией начинался, а салютом заканчивался! А то всех развлечений - по магазинам проехаться, да в фитнес-центре с клушами посудачить. Тоска!..
- А че мы без музыки? - Тома подошла к DVD-проигрывателю. - Лик, есть у тебя Юра Ша? Давно не слушала... У нас даже магнитофона нет.
- Нет, девочки, никаких Майсковых Лаев! Поставь лучше Цоя - он там, сверху где-то... Ну давай я... Как же ты, Томка, от жизни отстала!
Негромко из колонок потекла ритмичная музыка группы "Кино".
- А что случилось? Ты же так любила Шатунова! Помнишь, как в дневнике своем целую повесть сочиняла, что вы с ним по гастролям ездите, и ты от него соплюшек отгоняешь? - спросила Ирина и отпила из фужера вина.
- Знаете, я с ним в ресторан ходила два года назад. В Москве была, помогли мне с ним встретиться, я и пригласила... Так себе: маленький скучный молчун - прошло его время.
- Что, просто поужинали и все? - Ира не отставала.
- Не все, но об этом не будем! - Анжелика лукаво подмигнула подругам, - чего только за деньги нельзя!
- Ну ты даешь!- Тома смотрела на стройную, прекрасно выглядящую Лику восхищенными глазами. - А Вадим знает?
- А ему до меня дела нет. Работает, работает... Я и не помню, когда мы последний раз... Думала молодую завел, но потом поняла, что ему это не надо. Для него работа - круче всякой любовницы.
- И как же ты? С твоим-то темпераментом? - Ирина отставила фужер, тяжело поднялась и подошла к ели.
- Кручусь помаленьку. А ты чего так к себе относишься? Неужели тебе не хочется быть стройной, прическу красивую сделать, платье модное надеть? Почему не следишь за собой? - Анжелика осуждающе смотрела на полную Иру.
- Знаете, у меня что-то голова разболелась. - Проигнорировала та вопросы. - Не возражаете, если пойду, полежу немного? Не хочу я в баню.
- Может таблетку? Давай, я Клаву позову?
- Не надо - свои есть. Не обижайтесь, у меня голова теперь часто болит. Мужики вернутся - я выйду...
- После мы с Томой посидели с полчаса. Но она тоже: бледная такая, кривилась все время. Потом ушла в ванную на первом этаже. А когда вернулась минут через двадцать, сказала, что ее тошнит, мол, доела в обед оливье новогодний, видно от него. Я Клавдию, домработницу, нашу позвала - она медик по образованию - та ей каких-то лекарств дала. Мы еще посидели, в телевайзер поглазели. Вдруг прибежал охранник: волосы дыбом, ничего внятно сказать не может. Скорую вызвали... Остальное вы знаете...
- Что ж, прочтите и распишитесь на каждой странице внизу, что с ваших слов записано верно.- Следователь протянула женщине протокол. - Давайте пропуск... Из города никуда не выезжайте: можете понадобиться. Да, конечно, зря тревожить не будем, до свидания.
- Что думаешь? - Настя повернулась к Михаилу, едва дверь за Заярской закрылась.
- Невеселая перспективка... - ответил лейтенант задумчиво. - Мадам с мужем жили не в идиллии. И что им богатым нужно?
- Сейчас, кстати, горничная их прийти должна и охранники. Выгляни в коридор...
Клавдия Ковалева, худенькая и неброско одетая женщина лет сорока держалась спокойно... Если бы не большой шрам на левой щеке, ее вполне можно было бы назвать симпатичной.
Ничего важного она не рассказала. Подтвердила лишь, что Тамара Притула почувствовала себя плохо, и она дала ей таблетки от тошноты и желудка.
- Я, как только Любашу спать уложила, к себе пошла. Намаялась за день - убирала, готовила, накрывала на стол... Уж и телевизор выключила, когда хозяйка позвала... Нет, окно в моей каморке на другую сторону выходит... Не слышала - дверь толстая... А звонок есть, он из Любашиной спальни и из гостиной, если что - им зовут.
- А что вы можете сказать о семье Заярских? - Настя устала писать. Даже пожалела, что не вызвала секретаря: выходной у девушки... У всей страны выходной в десять дней.
- Хозяин редко рано приходил. Работал. Банкир, как никак. А хозяйка... Пустая она, бабочка-мотылек... Ой, поймите меня правильно: где я потом место такое найду. Платят хорошо, а деньги нужны.
- У вас семья большая?
- Да нет у меня семьи. Отец умер, мама у сестры - не нуждается. А своя... Не сложилось. Мне на косметическую операцию... Кому я такая...
- А что у вас с лицом? - Настя с укоризной посмотрела на бестактного лейтенанта.
- В аварию попала. Давно. Но я консультировалась, сказали, что исправимо. Стоит только дорого. А жить-то хочется...
- Давно работаете у Заярских?
- Два года. С четвертью. Как пошла Любаша в школу, так меня и взяли. Я при ней вроде гувернантки. Ну и по дому, конечно. Дом-то огромный. Уборщица раз в два дня приходит, дворник, но за всем глаз нужен...
Охранник, молодой парень, рассказал, что в десять часов пошел в обход. Около бани удивился тишине - за полтора часа до этого оттуда смех да гомон слышны хорошо были.
- Заглянул в окошко предбанника, а там на полу двое, гости... Я ко входу, через палку какую-то нае..., извините, упал, а дверь сама и отворись - хозяин выпал.
- А что за палка? - Трухнин сам не понял почему, спросил.
- Да не знаю я. Она прислоненная к косяку стояла, под углом. Темно там, не заметил - вот и грохнулся. Встаю, а тут и Вадим Моисеевич вываливается... Испугался я.
- В косяк, говорите... А не могла эта палка дверь подпирать?
- А ведь верно, как я не подумал?! Точно! Я ж через нее дырбалызнулся, она отлетела, дверь и открылась!
- А где эта палка сейчас?
- Да кто ж его знает! Валяется, небось, там же. Если дворник не выкинул - он сегодня приходил, убирал...
От второго охранника толку вообще не было. Из сторожки он вышел только после приезда врачей...
Тамара Притула и Ирина Крупко не пришли. Круглова направила им повторные повестки.
Михаил поехал в управление МЧС.
Плотный рыжеусый лейтенант выдал заключение и пояснил:
- Странное происшествие. По идее, такого не должно было случиться. Дымоход там сделан из асботрубы-сотки, голубь ее плотно заткнул. Не сверху лежал, а внутри канала. Но даже не это - печь!
- А что с печью? - слушать живые разъяснения проще, чем вникать в сухой язык официальной бумаги.
- Знаешь, если птица попала туда до разжигания огня, то он бы и не разгорелся, не получилось бы раскочегарить печь, затухло бы. А мужики явно успели несколько раз погреться. Такое впечатление, что труба оказалась забита уже после того, как парилка пропеклась, но до прогорания дров.
- Ты хочешь сказать, что время попадания голубя в дымоход ограничено?
- Да, минут двадцать, а то бы либо печь без тяги не разгорелась, либо ЦэО не образовался в таком количестве - от углей его много не бывает. Я даже удивляюсь - как голубь не сгорел, а лишь запекся как в духовке. Пропарился, как-будто мокрый был.
- А во сколько, примерно, это произошло?
- Сложно сказать. Я ж не знаю, когда печь топить начали. Но думаю, что вскоре после того, как мужики зашли туда и подбросили дровишек еще. Иначе, войдя, они угар почувствовали бы. А так: сели выпили, погрелись, еще выпили... Непонятно почему они не догадались окно разбить или дверь открыть. Не столь быстро человек сознание теряет при таких обстоятельствах.
- Значит, минут двадцать... Не много... - Михаил стал мысленно прикидывать время и положение участников драмы. - Спасибо большое! Еще раз подтвердил, что это не несчастный случай.
- Да не за что - служба! - парень пожал оперу руку. - Звони, ежли надо...
Трухнин, Вакулин и Круглова сидели в кабинете оперативников. С чаем. Мозговали над полученными за день данными.
Вакулин всю вторую половину дня провел в Малаховке. Дело запуталось еще больше. Никакой палки обнаружить не удалось. Дворник ее не видел. Лестница, по которой убийца поднялся к трубе, нашлась в трех метрах от бани. Без снега на ступеньках, а ведь первого порошило сильно. Более того, следы от нее вели в дальний угол двора. С другой стороны они так же были - уводили к дороге за углом. Перелезть через забор особого труда не составляло, по крайней мере изнутри. Снаружи в снегу остались вмятины, как будто там ставили эту самую, или такую же лестницу.
- Получается, что кто-то мог забраться во двор, а затем незаметно уйти? - Настя задумчиво отхлебнула из кружки.
- В том-то и дело, что мог. Но периметр оснащен камерами наблюдения. И надо ж так случиться, что тридцатого как раз в этом углу датчик сломался. И второго января Заярский вызвал компьютерщика из своего банка - Петра Мороза. Тот снял камеру, а новой у него не оказалось. Он лазал на забор с обеих сторон - охранник рассказал. Вчерашний снег следы слегка засыпал, установить чьи они: ремонтника, или преступника невозможно. Но внешний визитер напрашивается. Нужно будет этого мастера порасспросить.
- Но это выходит, что кто-то знал о вечеринке и о том, что баню будут топить. - Михаил взлохматил свой чуб. - А кто об этом мог знать, ведь не столкнись Заярский днем с Крапко - они бы не собрались! Крапко-то ведь приехали из Энска в гости к родителям Бориса только второго!
- Нужно определить круг знавших. Снова вызовем Заярскую. Да и по коллегам ее мужа пройдемся. - Настя откинулась на спинку стула, осторожно выпрямила спину. - Побаливает. - Пояснила она. - Я решила проверить убитых по картотеке, на всякий случай. Двое - чисты, а вот Заярский дважды находился под следствием. Первый раз - тринадцать лет назад по поводу наезда на пешехода, некоего Лашко. С места он скрылся, но на следующий день пришел с повинной сам, сказал, что испугался. Сбитый остался жив, а отец Вадима, бывший партийный функционер, а затем банкир, дело смог замять. К тому же свидетели показали, что виноват сам пешеход. А год назад, в октябре в банке проводилась проверка по поводу отмывания Заярским денег. Но то же особого криминала не нашли. Кое-какие факты из анонимки, из-за которой все и началось, подтвердились. Но по мелочи, а потом из Энска пришло повеление оставить уважаемого гражданина и его заведение в покое.
- Анонимка - это неплохо, копает кто-то под Заярского. Копал... - Миша вздохнул и сменил тему. - К Притуле я не дозвонился, а вот родители Крапко сказали, что невестка уехала домой, в Энск. А у нас выходит, что голубя подкинуть могла любая из жен - причина, время и возможность, похоже, были у каждой. Ирина ушла к себе в комнату, что рядом с лестницей, Тамара двадцать минут на первом этаже, якобы в ванной, провела, а Анжелика оставалась одна. Никто друг друга не видел! Да плюс ко всему возможные недруги извне. Головоломка... Даже если отбросить охранников и прислугу, у которых совершенно отсутствуют мотивы.
- Да, подозреваемых много, но я почти уверена, что убить хотели Заярского, остальные двое случайные жертвы. И если причиной всего служба Бориса, то не кажется ли вам, что способ выбран странный? - Круглова вопросительно взглянула на парней. - Куда проще киллера нанять. И уверенности больше. Слишком уж удачно все вышло: достаточно было разбить окно, и все остались бы живы.
- Нужно трясти мадам Анжелику и идти в банк. И Тамару Притулу навестить. Я считаю, что сбрасывать со счетов жен погибших пока рановато. Кто знает, что у них в семьях творится?! Может они своих супругов лютой ненавистью обожают?! - сказал Вакулин и остальные с ним согласились. - Так что, Миха, съезди-ка завтра к Ирине Крапко в Энск. Может, мы не там копаем? Разузнать бы надо обо всех участниках застолья. И с Вероникой помириться не забудь, а то мне вчера Катя рассказала, как она злилась на тебя за побег от похода в кино!
Помириться у Миши не вышло. Девушка долго не шла домой, а потом когда он, уже волнуясь, позвонил ее родителям, оказалось, что она у них, и остается там ночевать. К телефону Вероника не подошла.
Трухнин наскоро поужинал пельменями-сиамцами, почитал какую-то книжку. Но сюжет ускользал - парень думал о подруге, о нелепой размолвке, о том, что в последнее время ссоры зачастили. Книжку отложил, стал разрабатывать план перемирия, но вспомнил, что с утра ехать в Энск. Мысли переключились на убийство. С этим и уснул.
Алексей Вакулин долго звонил в дверь Притул, даже постучал слегка. Но тут соседка напротив, разглядев глазок милицейскую форму, приоткрыла свою дверь и в спину старлею выпалила, что Томку вчера днем забрали в больницу - отравилась она. Алексей успел заметить толстые очки на крючковатом носу, но они тут же скрылись, и на последовавшие вопросы ответа не последовало.
"Видно серьезно траванулась. Да плюс еще и смерть мужа..." - Алексей позвонил другим соседям.
Вышел мужик в несвежей майке, в трико с пузырями на коленях и шлепках на босу ногу. Почесав курчавость на груди, он сказал, что слышал от жены о вчерашней Скорой, но подробностей не знает. Зато дал телефон родителей Тамары - дети сейчас были у них. Еще посетовал на паскуду жизнь, и что бог никогда не смотрит, кого забирает.
- Эх, черт, какой парень был Серега! И бабок займет, и выпить поможет, и чё по дому пособит - золотые руки! А какие истории рассказывал - все мужичье во дворе рот открывало так, что вороны попадали. Не, правда! Как-то он про убийство из книжки плел, так ворона Глебу прямо в раззявленный рот сиранула! Начитанный! - подытожил сосед и тут же предложил помянуть погибшего за казенный, естественно, счет.
Алексей сослался на занятость, поблагодарил и ушел.
И тут на мобильник позвонила Круглова и попросила срочно зайти...
Шагая по улицам родного Энска, Миша улыбался. Мелкий колючий снег, норовящий залететь за шиворот и уколоть нос, настроения не портил. Набежали воспоминания... О не столь уж далеком детстве, о шалостях-проказах юности, о разгульных студенческих временах... Он решил заглянуть в университет, обзвонить сокурсников, пересечься с кем нибудь из них, посидеть за чаркой в кафе... А заночевать у предков - то-то радости будет! А домой можно не спешить: Вероника еще пару дней будет кукситься. Но сначала к Крапко...
На третий этаж поднялся пешком. У окна выше второго сидела пара подростков с гитарой, перед ними с банками пива в руках стояли две девчушки. Звенели знакомые аккорды:
"...Где-то есть люди, у которых есть день и есть ночь...
Где-то есть люди, у которых есть сын и есть дочь..."
"Хорошая песня!" - согласился Трухнин.
Дверь открыл мальчик лет двенадцати, щекастый, лопоухий, серьезный. Лейтенант пожурил его, но тот объяснил, что бабушка пошла в аптеку и вот-вот вернется. Лейтенант показал удостоверение и, узнав, что матери тоже нет дома, попросил разрешения подождать взрослых - он специально приехал из другого города.
- Это где папик ласты склеил? - Михаила покоробило. - Заходите.
Симпатичная прихожая, врезные светильники, мебель, еще не оцарапанная повседневностью. В зале тоже все указывало на недавний ремонт - сияло новью. Но некая безалаберность тоже присутствовала: немытая чашка на пыльном журнальном столике, женский халат на стуле неряшливо... "У людей горе, когда за порядком следить"?- объяснил сам себе Михаил и, присев в кресло, спросил:
- Что ж ты так о родном отце? Тем более об ушедших плохо нельзя...
- А потому что он - козел! - дверь в другую комнату приоткрылась и оттуда выглянула темная головка с хвостиками. - Брысь! - скомандовал мальчик сестре. Та хмыкнула, показала язык, но закрылась.
- Тебя папа чем-то обидел?
- Меня нет, он мать постоянно обижает! Она по ночам, пока его нет, плачет, у нее мигрени из-за этого и и-ди-о-син-кра-зии! Кобель шелудивый! - пацан явно пел не свою арию.- Так ему и поделом! Еще бы и эту тварь туда спровадить!
- Кого? - опешил Миша.
- Кого надо! Хотите - телек включите, а я играть... - и он ушел в другую комнату, откуда через мгновение донеслись выстрелы и вопли гибнущих монстров.
Минуты три, и в зал на цыпочках выбралась девочка. Приложила палец к губам и позвала к себе. Закрыла за милиционером дверь и шепотом сказала:
- Меня Света зовут, а вас?.. Не слушайте Егора, это он от бабушки нахватался. Она с дедом давно не живет и всех мужчин ненавидит. А папу в особенности... А папа у нас хороший. Горка сам виноват: шкодит, уроки не делает, курит - папа его и ругает. А мама наказывает. Вот он перед ней и выслуживается. А тетя Соня ласковая, теплая. И детей любит. Их у нее двое - двойняшки. Такие забавные! Я к ним часто бегаю - на соседней улице живут. Я бы тоже с ними жила. И с папой...- девочка неожиданно расплакалась. - Нет больше папки... Бабушка с мамой и Горка только рады этому... А мне как жить?
- Ты что же, одобряешь, что папа с другой тетей дружит? - Михаил не мог понять отношений в этой семье.
- Не дружит - а любит! И правильно делает! Потому что я бы тоже из дому сбежала от маминых скандалов по любому поводу. А то и без! - по щекам Светы катились слезы, но она их не замечала. - Накричится, разобьет чего-нибудь, а потом обвяжет голову полотенцем, таблеток наестся и зудит весь вечер как бормашина. И ест все время - жирная стала как Шрэк.
- Не дашь адрес тети Сони?
- Пишите... Уже и не помню, чтобы мать целовала папу, слово нежное сказала. А он ей подарки...А тетя Соня - спокойная, добрая и никогда не ругается! Вот подрасту и уйду к ней! А то и ждать не буду! Тихо! Бабка пришла! Я вам ничего не говорила! - она кивнула лейтенанту на выход.
Миша осторожно вернулся в зал. - "Рано детки взрослеют!" - подумал.
Глядя на Анну Матвеевну в голову приходило одно: дородная. Ну, еще и дебелая. Полная, румяная с мороза, она излучала здоровый дух и энергию. И злобу. Едва войдя, она рявкнула в сторону Егора и вперилась недобрым взглядом в лейтенанта. Молча. Трухнина пробрала дрожь. Он на миг представил себе эту даму на месте матери Вероники и в душе сам себе позавидовал: будущая теща вызывала куда более положительные чувства.
- И кто? - только и спросило розовощекое чудовище.
- Я по поводу смерти вашего зятя.
- А чего ему поводы? Сдох - и слава богу. - Сказала она просто и ушла на кухню. Беседовать с ней дальше не хотелось. Но приходилось.
- Извините, но Борис умер не своей смертью: есть вопросы.
- Какие вопросы? Баба с возу... Все одно Ира с ним развелась бы. А так, и голову ломать не надь. Блядун хренов. Говорила я ей... Ладно бы тихо гулял, а то вон и дочь привадил.
Михаил понял, что разговаривать с отъявленной ненавистью бесполезно.
- А Ирина скоро придет?
- Не придет она, к вам отправилась. Эту ж сволочь еще и хоронить надо. Может, вы сами закопаете? - спросила она с легкой надеждой. - Мы вам денег заплатим... Какая разница где он гнить будет? Лишь бы подальше отсель!..
Спускаясь по лестнице мимо подростков, Миша удивился: песня продолжалась с того же момента, как он зашел:
...Где-то есть люди, для которых теорема верна..."
"Вот тебе и теорема: дочь обожает отца, а сын ненавидит... И кто из них прав?" - думал Трухнин по дороге к тете Соне.
В кабинете Кругловой Вакулин застал бывшего опера Степана Гора, год назад ушедшего на хлебные нивы частного сыска.
- Ты послушай, что Степа говорит...
Заярский нанял Гора две недели назад для слежки за женой. Все оказалось просто: та гуляла и не особо скрывала это. Сейчас у нее в любовниках ходил сисадмин из банка Вадима - Петр Мороз, лет на пять моложе Анжелики, женатый... Тридцатого днем они встречались, обедали, а потом на пару часов уединились в съемной квартире. Фотографии прилагались.
- Я как услышал, что клиент "съехал" - сразу к вам. А что? Он же теперь не заплатит! Не жене ж его счет предъявлять?! А так, хоть вам споможу.
- А ведь это тот Мороз, что камеру на заборе ремонтировал! - воскликнул Вакулин. - Интересная ситуевина рисуется: он то знал, что периметр с дырой, а о предстоящем застолье ему Анжелика сказала. Время подготовится у него было. И птичку добыть - не проблема!
- Нужно взять распечатки звонков с телефонов Заярской. Если она ему звонила после того, как узнала о приходе гостей - можно считать дело раскрытым. Если, конечно, у Мороза нет алиби. - Настя стояла у окна. Напротив здания прокуратуры у памятника вождю мирового пролетариата обмотанная крест-накрест клетчатым платком бабулька кормила голубей. - Хотя... Запутано все так!
...На пороге стояла Элла Голубович. Немая сцена... Она первая пришла в себя:
- Мишка! Ты откуда? Да что ж ты стоишь, проходи!
Ошарашенный неожиданной встречей с бывшей сокурсницей, Трухнин переступил порог.
- Привет... Эл, мне, собственно... Соня нужна... Дома? - он сковано бурчал слова, как оправдывался. - А ты как тут?
- Так Соня - моя старшая сестра! Зачем она тебе? И почему ты в Энске? Ты ж где-то в области... Или вернулся? - пулеметная очередь вопросов не успокаивала.
- Да нет, я по делу... У нас там происшествие одно случилось...
- Так ты из-за смерти Бориса?.. Кошмар! Сонька так убивается! Скулит все время. Я ей успокоительного дала, заснула только что... Племяши у мамы... Идем, на кухне поговорим.
Элла выглядела неплохо: миниатюрная, стройная, рыжая и пушистая. Чистое лицо (никогда не злоупотребляла косметикой), чуть подведенные глаза, яркие губы... И улыбка - она явно обрадовалась Михаилу.
- Чаю будешь?
- Конечно... С холоду в самый раз.
- Слушай, Соне вчера позвонила жена Бориса, сказала, что с ним несчастный случай. Радовалась, ругалась, мол, не достался он сестре. Что там произошло? И почему ты этим занимаешься, если криминала нет?
- Ты тогда ей пока не говори... Это убийство.
- Вот гадина! Сонька как чувствовала! Эта змея их просто затретировала. Ни себе - ни людям! Его со свету сживала, а развод не давала. А теперь вон какой фортель выкинула! - девушка налила в чашки кипяток, присела напротив и, ласково глядя на парня, спросила: - Ты-то как? Не женился еще?
- Нет. - Честно ответил Миша. И покраснел. - Ну, почти нет.
- Это как? - Элла тоже разрумянилась, наверно от горячего. - А, поняла... В женихах ходишь?
- Да нет, но... Как бы сказать... Не знаю... Живем вместе.
- Красивая? Небось не худышка? Я то помню, как ты с рубенсовских форм Сысоевой млел...
- Элла, кто там? - из комнат послышался тихий голос.
- Это ко мне, не беспокойся!.. Мишенька, подожди, я щас... - девушка ушла к сестре.
Трухнин чувствовал себя неудобно. Разговаривать с людьми в горе вообще тяжело. А тут еще и Элка. Он отлично помнил тот поцелуй на выпускном вечере, когда подвыпившая девушка призналась ему в любви. С первого курса...
- Слушай, давай не будем Соню тревожить! - Элла вернулась, уже приняв решение. - Пойдем куда-нибудь посидим - я тебе все расскажу: я и Бориса хорошо знаю, и ситуацию в целом... Помнишь кафешку у юрфака?
Петра Мороза дома не оказалось. Жена сообщила, что он пошел за молоком для сына. Разговор предстоял щекотливый, и Алексей решил подождать у подъезда - не к чему вносить разлад в семью. А что муж причастен к убийству - не факт. Быстро темнело
Мороз подошел к дому, выбросил бычок, и тут его окликнули. Из милицейского "жигуля" вылез высокий парень в штатском.
- Петр Мороз?.. Старший лейтенант Вакулин... Разрешите задать вам несколько вопросов на счет Заярских?
Оказалось, что бегает сисадмин банка весьма быстро. Этого никто не ожидал, и догнать его не удалось. Алексей смотрел на брошенную сумку с молоком и не знал, что с ней делать. Потом махнул рукой и забрал. Как вещдок.
"Похоже, убийца найден. А вот участие в этом Анжелики еще придется доказывать". - Вакулин понимал, что дело пока еще далеко от финала. Не говоря уже о том, что Мороза еще предстояло найти и задержать.
Утром поступило заключение патолога-анатома. Ничего сенсационного, но все же: Борис Крапко умер не от отравления угарным газом, а в результате сердечного приступа. Содержание алкоголя в его крови, в отличие от Заярского и Притулы, было минимальным. Скорее всего, Крапко стало плохо от высокой температуры в парилке, или от первых проявлений СО, и он упал на пол - обнаружена гематома на затылке. Друзья вместо того, чтобы вызывать врача (сказалось, видимо, выпитое), пытались оказать ему первую помощь. На полу. Это-то их и погубило: угарный газ, как известно, тяжелее воздуха и скапливается внизу.
К родителям Михаил попал лишь назавтра. Чувствовал себя после случившегося ужасно: как он теперь посмотрит в глаза Веронике? Зашел в универмаг, купил матерям своей и ее платки, отцу и будущему тестю лосьоны и, решившись, французские духи для любимой. Денег осталось в обрез, поэтому долго у своих задерживаться не стал - на маршрутку уже не хватало, а попросить взаймы постеснялся.
По дороге вспоминал вечер, и остальное... Не мог понять: сожалеет он, или нет? Потом, решив по-русски: там видно будет, стал размышлять над тем, что Ирина Крапко вполне способна была убить мужа. Но сделала ли она это, доказать будет тяжело. И зачем ей понадобилось отправлять на тот свет еще двух человек, причем близких друзей? И где она взяла голубя?
Ознакомившись с медзаключением, Вакулин поговорил по телефону с Кругловой, которая сегодня была дома. Обсудили ситуацию. Заодно Анастасия напомнила о приглашении Алексея и Михаила с женами завтра к себе в гости - Рождество, как-никак.
Затем он передал дежурному ориентировку на поиск сбежавшего Петра Мороза. Нужно было идти к зампреду банка, руководимого ранее Заярским. Опять же, не мешало бы пообщаться с "безутешной вдовой" погибшего, получить распечатки телефонных звонков в МТС и ГТС. Много чего. А Трухнин, чья помощь не помешала бы, канул в Энске. Но сначала...
Когда Вакулин позвонил матери Веры Притулы, то не ожидал серьезных новостей: просто хотел узнать, как она себя чувствует и в какой больнице лежит. Тамара находилась в Городской, в психо-неврологическом отделении. Ее туда перевели после того, как опасность для жизни миновала.
- А причем тут неврология? - поинтересовался старлей.
- Так Сережа умер... - возникла пауза, женщина всхлипнула, - горе-то какое! Вот Тома и... извините, не могу я говорить - внуки дома. Коля до сих пор с чумными глазами, а вот Юрочка ничего не знает. Если хотите, приходите через час, я их погулять отправлю. Или к Томочке - уже можно, наверно. Только не тревожьте ее сильно - опасаюсь я, как бы она опять...
Алексей мало что понял. Как можно отравиться оливье так, чтобы попасть едва ли не в психушку? Решил пойти в больницу. Но не смог...
Явился Петр Мороз, собственной персоной. Встречаться взглядом он избегал, мял в руках лохматую шапку и мямлил сквозь смоляные усы извинения.
- Вы меня, товарищ старший лейтенант... это... простите! Я, значит, того... испугался я. Сам не знаю... Это с детства, когда с пацанами хулиганили... бегали от милиции... - он впервые посмотрел на Вакулина и сразу опустил глаза.
- Что ж, рассказывайте, коль пришли. - Алексей был изумлен, но старался не подать виду.
Говорил Мороз сбивчиво. Шапка то и дело падала на пол. Алексей разрешил закурить, дал воды. Картина получалась интересная, но обычная: богатая дама искала приключений, а он Петр не смог устоять перед соблазнами. Почему бы не гульнуть, не развеяться от ежедневной семейной скуки, тем более что материальных неудобств это не несло: Анжелика и квартиру сняла, и в ресторанах платила, да и красива - и что, что старше? Заодно это был реальный шанс продвинуться по службе в банке ее мужа. По крайней мере, она это обещала.
В злополучный день часов в шесть она позвонила ему на мобильный и назначила вечером встречу в их гнездышке. Голос ему показался странным, глухим каким-то, но номер высветился ее, а когда она назвала вахмистром (придумала ему интимное имечко, из-за лихих усов) - все сомнения рассеялись. ... Петр наплел жене о проблемах в охранной сети банка, и с восьми прождал на хате. Она не пришла. Позвонить ей он не решился и часов в одиннадцать ушел. А когда она четвертого по телефону сообщила о смерти мужа, что теперь им уже ничто не мешает, и что ее вызвали в милицию, он сильно испугался. Анжелика пару раз высказывалась насчет того, как хорошо им было, если б не муж. Но о разводе речи не шло - Заярский коли и отпустил бы ее, то "голой". Сопоставив факты, Мороз понял, что его подставили: муж мертв, а алиби на момент убийства у Петра нет.
- И что, совсем нет? - оторвался Алексей от протокола.
- Ну видела меня соседка, когда я в восемь в квартиру заходил...? Во! Машины у меня нет, а туда вечером фиг доберешься! - воспрянул духом парень, но тут же понял тщетность такого варианта. - Можно таксистов опросить, что никто меня туда не возил...
- Петр, есть частники... Подумайте хорошо... Вдруг вы музыку громко включали, гремели чем - за стенкой слышали? Может, звонили куда, пока ждали? Иначе плохи ваши дела!
- Ну конечно! Я и домой пару раз звонил: узнавал как дела - сынишка болеет - говорил, что задерживаюсь. Ваське, товарищу своему, жену его с днем рождения поздравлял - минут двадцать болтали... А что толку? Я ж не с мобильного, что все звонки пишет...
- Ладно, проверим... А пока, гражданин Мороз, вы задержаны. До выяснения обстоятельств... А что с видеокамерой на заборе? У Заярских дома?
- Не знаю, не смотрел еще. Микрочип, наверно, гавкнулся. Проще весь датчик заменить - они сейчас копейки стоят. Но сами знаете - все фирмы отдыхают, а у меня в запасе не оказалось. Можно было снять где, в менее ответственном месте, но кто ж знал? Да и шеф не торопил... Не я это... Не нужна мне эта мадама - я жену люблю, сын у меня!
- А об этом раньше подумали бы! Идите-ка в новые апартаменты - сержант проводит.
В обед вернулся Трухнин. Странный, молчаливый. Вкратце рассказал об итогах поездки, но что-то недоговаривал.
- Могла Крапко убить мужа. Могла. Но как? Она же не знала о вечеринке и бане заранее... Не сходится что-то. - Миша задумчиво рисовал на листке женский силуэт. На Веронику набросок не походил - не те объемы.
- А тут такое творится! - и Вакулин поведал лейтенанту последние новости...
- Так что, давай сходи в телефонные компании. МТСовцы ерепениться не станут, у них это просто, лишь бы печать на запросе стояла. А вот ГТСники вряд ли ответят раньше десятого. Ну да ладно, нам сейчас не бумага нужна, а информация. Позвоню я одному дяде из них, за ним должок числится. Свяжешься с ним. Но письмо напиши сейчас - ему свой зад прикрыть, если что. Потом к Притуле в больницу сгоняй. Я бы сам, но у меня к заму Заярского визит. Эх, туда бы майора нашего - все солидней! Но, придется обходиться своими силами... Чертовы праздники!
Распечатка с мобильного подтвердила слова Мороза о том, что в восемнадцать ноль семь второго января ему звонила Заярская. Похоже парень не врал. ГэТээСовец обещал данные позже.
В больнице Трухнин узнал, что Тамара Притула поступила с отравлением снотворным - попытка суицида. Скорую вызвал сын, вернувшийся домой раньше времени.
- Подробностей я не знаю, не моя смена принимала. - Сказал дежурный врач. - Но задержись мальчик на полчаса - не спасли б... Поговорите с Ричардом Абрамовичем - он ею сейчас занимается.
Ричард Голдман во встрече с больной отказал.
- Она сейчас в плохом состоянии. Смегть мужа оказалась для нее слишком сильным удагом. Знаете, я сам погажен. В такие шекспиговские стгасти после пятнадцати лет супгужества... не вегится. Но, должен сказать, она действительно любила мужа настолько, что пошла на этот стгашный шаг. Он, по ее словам, платил ей тем же. Что?.. Да нет же! Не могла она этого сделать!.. Ну, газве что, она великая актриса... А вот это уже не наша габота - пусть экспегтизу судебники пговодят. Но, думаю, мои выводы подтвегдятся.
Трухнин посмотрел на часы. Нужно было ехать к Веронике - мириться. А может не нужно? Последняя ночь посеяла сомнения... Миша их отмел, но решил по пути поговорить с соседями Притул: слишком странной выглядела попытка Тамары уйти из жизни.
Анзор Шалвович Псевдошвили, заместитель Вадима Заярского, принял старшего лейтенанта Вакулина в домашнем кабинете. Хорошая стильная мебель, книжные полки под потолок, огромный массивный стол, кожаные, глубокие кресла - жил Псевдошвили основательно. И выглядел подстать обстановке: в длинном атласном халате, белоснежной рубашке, в мягких темных брюках. Предложив визитеру сесть, он достал из бара початую бутылку Арманьяка, налил на палец в два бокала и пододвинул Алексею коробку с сигарами. От сигары опер отказался, а бокал взял: когда еще удастся попробовать напиток за штуку баксов?
- Жаль, поверьте, искренне жаль случившегося. Вадим был очень хорошим руководителем. А что расследование прокуратуры проводилось, ни о чем не говорит - они ведь ничего не нашли. - Хозяин длинными пальцами поглаживал аккуратную бородку. Жалеющим отнюдь не выглядел. Алексей подумал, что предложи он тост за своевременную кончину Заярского, визави не возражал бы.
- Анзор Шалвович, а кто теперь станет президентом банка?
- Ну что вы! Президентом у нас Заярский-старший. Почетным. А вот председателя правления избирает совет директоров. Не без основания, надеюсь занять эту должность.
- Вы хотите сказать, что смерть Вадима вам на руку? - Алексей заметил мелькнувшее смущение собеседника. Но тот смело посмотрел ему прямо в глаза.
- Ну... зачем же так грубо, товарищ лейтенант?.. Уж не намекаете ли вы на то, что я к этому причастен? - ловок, уверен, рубит в лоб.
- Как знать... - и тут Вакулин рискнул: - злополучная анонимка-то - ваших рук дело! Где же гарантии, что и тепе...
- А вот этого вы не докажите! К происшедшему сейчас я не имею никакого отношения! И вообще, ваши инсинуации не позволяют нам продолжать разговор. - Спокойствие хозяина кануло в небытие. Он вскочил и нервно прошелся по кабинету. - Обещаю, что ваше руководство будет поставлено в известность. Накажут - не обижайтесь. Если у вас есть еще вопросы - вызывайте официально!
Алексей глотком допил терпкую жидкость, и молча вышел в прихожую. Оделся. И лишь на пороге, оглянувшись, негромко сказал:
- А вы подумайте над тем, что будет, если совет директоров узнает хотя бы об анонимке... - и, удовлетворившись выражением лица банкира, поспешил вниз. В спину сыпался яростный мат.
В отделе Вакулин застал усталого Роберта Галустяна. Тому приходилось туго: на город обрушился шквал - с прохожих срывали шапки.
- Пацаны, - говорил Робик, - налетают со спины, за шапку хвать и в спину толкают мордой в сугроб. Хорошо, что не ножом... И что странное - нигде эти шапки не объявляются: ни на базаре, ни на автостоянках. Ни в магазинах продавцам не предлагают! В Энск их, что ли, возят? И один я... Запарился! Леш, слушай, помоги хоть разик! Сходи к участковому Забегалову, а? У него в районе вчера аж две штуки сбили!
- Роб, у меня у самого дел по горло! Сам знаешь - тройное убийство!
- Леш, я уже сегодня в двух участках побывал, а еще в два нужно! Помоги!
Почти шесть. Но товарищу помочь надо...
Соседи отчасти подтвердили Трухнину слова врача о счастливой любви Сергея и Тамары Притул. По крайней мере, ничего противного этому они не знали. Маловато. Михаил позвонил теще убитого, поговорил с ней и спросил телефоны подруг Томы и напарника Сергея, с которым тот ремонтировал квартиры. Все трое в один голос сказали, что более дружной семьи они не встречали. Несмотря на то, что Сергей часто выпивал. Его коллега (в сильном подшофе) даже расплакался, заявил, что он искренне и по черному завидовал Притуле. Похоже, эта фраза вызвала вполне адекватную реакцию со стороны жены говорящего: послышались крики, затем звук ударов. Связь прервалась.