|
|
||
А.Ю. Сорочан
ПРАЗДНИК
Из КНИГИ РАССКАЗОВ
Предисловие
Долгие годы эта работа не отпускала меня. Появлялись замыслы - отдельных фрагментов и единого целого; многие отвергались, некоторые - реализовывались. Иногда немало времени проходило между идеей и ее воплощением. Но неизменным оставалось мое намерение собрать вместе все рассказы цикла и представить их публике. Личная значимость этого произведения несомненна - столько лет напряженной (хоть и непостоянной) мыслительной работы даром не проходят. Но как убедить в необходимости этого субъективного взгляда читателей, которых, несомненно, тревожат куда более важные проблемы, нежели летнее торжество в провинциальном городке? Как писал Р. Эберт: "Какого черта нам это нужно?"
Определенного ответа нет: я могу предложить несколько вариантов, а вам предоставляю решать - читать все остальное или предоставить ему кануть в oblivion.
Поначалу я не хотел и думать о предисловии: рассказы, написанные об одном дне и разных годах, должны были говорить сами за себя. Но потом - необходимость возникла. К одному из торжеств был приурочен спецвыпуск наиболее популярной местной газеты, в котором на первой полосе была помещена небольшая проблемная статья, посвященная идее Дня Города вообще. Написал ее мой друг и бывший однокурсник А.Е. Шимин, и выводы, им сделанные, оказались весьма плачевными. Все дни города в Российской провинции до ужаса похожи друг на друга - от парада до фейерверка. И пока этот порочный круг не будет преодолен, не получим мы от праздника радости.
Во всем этом была немалая доля истины, но кое с чем я согласиться не мог. Не могу и сейчас. А опровержение - оно в моих рассказах (или историях, если это определение вам нравится больше). Дурацкая официозность стирается в памяти, а впечатления у каждого остаются свои, совершенно уникальные. Так что все Праздники неповторимы и по-разному воздействуют на людей. В каждом мгновении единственного дня - тысячи различных нюансов и личностных реакций. Я не психолог и не собирался систематизировать их, но показать эти глубины необходимо. Жизни людей, их радости и страдания слишком часто теряются среди общественных действий и всяческих революций. А ведь конечная цель их всех - Человек. Как бы ни банально это звучало, мы должны вернуться к нему, проникнуть - хоть ненадолго - в микрокосмос личности. И тогда ощущение Праздника утратит безликость и явится понимание. Ведь мы ради него трудимся, не так ли?
Впрочем, идея об индивидуализации впечатлений и постижении ценности Праздника во всех проявлениях недолго оставалась единственной. День Города не пребывал неизменным, как и его участники. То же самое происходит и во всех других местах, именуемых русской провинцией и остающихся непостижимой загадкой, хранилищем некой духовной квинтэссенции народа и мира.
Однако от подобного пафоса мои истории далеки. Большей частью они базируются на личных впечатлениях, значительно преображенных фантазией. Иногда нечего было добавлять: настолько цельным казалось еще свежее в памяти происшествие. Но чаще -воспоминания и рассказы знакомых и малознакомых людей служили только толчком к началу работы. Вам судить, к чему она привела. Но я-то знаю, что старался сохранить свои личные симпатии и антипатии даже при самом объективном подходе. Наверное, поэтому в большинстве историй героями оказались совсем молодые люди. Не только из-за того, что от них будут исходить грядущие перемены - в Празднике в том числе, но и из-за того, что предаваться ностальгии всегда приятно. Поэтому стоит воспринимать книжку не как документальный отчет, а как напоминание - о том, что когда-то мы не были буржуа и изгоями, новыми русскими и люмпенами, бизнесменами и бродягами, озлобленными и подлыми, скучными и скучающими. Мы были просто начинающими любителями выпить и погулять, далекими от клинической стадии, мы обладали добродушно-циничным взглядом на феномены жизни. Мы попросту были молодыми. И эта книга для тех, кто хочет такими же оставаться.
На катере
Окрик механика вывел Ивана Павловича из полудремотного состояния:
- Здорово, Ваня! Что, уже готов? Поработаем сегодня на славу, - прокричал с берега, спускаясь по лестнице, здоровяк Семен, король железок, как называла его вся команда.
Иван Павлович устало махнул рукой в ответ. Затем протер кулаком слипающиеся от недосыпа глаза и зевнул. Он обвел грустным взглядом изрядно поднадоевший пейзаж, который навевал сон не хуже вчерашних бдений с приятелями.
Работа машиниста на прогулочном катере не предполагала особого разнообразия: берега менялись мало, а покраска или самый незначительный ремонт надолго становились событием. Иван Павлович орудовал на экскурсионном плавсредстве уже три года. После закрытия сезона он находил временную работу где-то в городе или просто отдыхал в снимаемой комнатушке, растрачивая летние сбережения.
Иван Павлович с затаенным удовольствием пнул ногой гладкие доски пристани. Сегодня надеялся на некоторое разнообразие: все-таки праздник. Ожидался неимоверный наплыв пассажиров и соответствующие заработки. Два выходных дня давали шанс неплохо эти деньги потратить. Но сначала надо было пережить эту смену...
К Ивану Павловичу подошел помощник капитана. Уже немолодой человек, Сергей Алексеевич был оседлым городским жителем, и именно из-за разницы характеров тянуло его к машинисту, которого слово ветром носило по всей стране. Старпом был искренне воодушевлен предстоящими торжествами и радостно обводил глазами заметные приготовления на берегу: цветные флажки, воздушные шары, установленные арены для выступлений.
- Будет неплохо, да, Иван? И мы, выходит, не лыком шиты. Как думаешь, управимся сегодня?
- Почему бы и нет? - ответил Иван Павлович. - Просто пассажиров будет поболее, да и пьяных тоже. Купаться в реку вряд ли кто полезет - грязно очень. Лодки опять же спасательные и вверх, и вниз по течению. Все пережили, переживем и праздник...
Машинист достал из кармана помятую пачку Примы, угостил приятеля и закурил сам. Сергей Алексеевич радостно продолжал:
- Представляешь, регата сегодня с утра будет. На байдарках... Мишка мой гребет. С тренером вчера говорил - вроде бы может и победить. Мэр наград наобещал. Да, сынок молодцом!
- Хорошо... - спокойно кивнул Иван Павлович.
- Жаль только - я не увижу! Они сейчас начнут - не на реке, а в русле притока. Финиш только на Волге будет...
Старпом обрадованно заулыбался, словно предвкушая победу сына, а потом обернулся к собеседнику:
- У тебя, сразу видно, детей нет, Иван. Так? Не поймешь, каково мне сейчас.
- А в котором часу они начнут?
- Как раз перед нашим первым рейсом. Пойду на мостик, с капитаном поболтаю. А ты глянь, Иван, на берег еще разок. Прямо преображается город!
Вслед уходящему старпому машинист покачал головой. Он уже не раз видел всенародное ликование - и никогда оно хорошо не оканчивалось. Никогда и нигде...
Иван Павлович посмотрел вниз, туда, где под досками пристани тихонько билась речная вода. Надеюсь, хоть река сегодня будет на нашей стороне, - вздохнул он.
Вскоре окрик капитана вывел машиниста из состояния задумчивости, и он вернулся к своим обычным делам - внизу, в чреве судна. Наверх он поднялся лишь тогда, когда катер, набрав первую партию пассажиров, развил нужную скорость и двинулся по прогулочному маршруту. Оставив все дела на двух своих помощников, Иван Павлович покинул душное машинное отделение и поднялся наверх - ощутить дуновение речного ветерка, столь слабого подобия бриза, вожделенного для истинных моряков. К таким машинист себя не относил, но тем не менее... Он не любил берегов и суши вообще, чувствуя себя там менее уверенно. Не собирался и на праздник. Что может быть там интересного?
Но сейчас любопытство влекло Ивана Павловича к капитанской рубке: его интересовало, чем окончилось выступление сына старпома в соревновании. На ходу он уловил сообщение, несшееся из кабины радиста: Вниманию капитанов прогулочных катеров! Будьте осторожны! Еще раз напоминаем, что последний заезд на байдарках был отложен на полчаса. Соблюдайте осторожность. Заезд выходит на финишную линию и оканчивается у городского сада. Просьба застопорить машины до его окончания. Внимание!...
Иван Павлович в растерянности огляделся по сторонам. Он мгновенно понял, что добраться до своего поста и остановить машину не успеет. И машинист бросился в капитанскую рубку шедшего полным ходом катера. Распахнув дверь, Иван Павлович бросил взгляд вперед, за лобовое стекло, от которого только что отошел капитан. И вовремя!
Как раз в эту секунда из устья притока с левого борта вылетела на полной скорости байдарка лидера. И катер шел прямо на нее... Все в рубке словно оцепенели. Только Иван Павлович в отчаянном прыжке долетел до рулевого колеса и изо всех сил крутанул его.
Немногочисленные зрители наблюдали с обоих берегов маневр катера, нехотя свернувшего с пути мчащейся к финишу байдарки. Кое-кто облегченно вздохнул, а кто-то даже захлопал в ладоши, отдавая должное таланту рулевого.
Но Иван Павлович не мог наблюдать последствий своего отчаянного поступка. Развернув катер, он не удержал равновесия после прыжка, упал и ударился головой о настил.
Через час машинист пришел в себя. Возле его наспех собранного ложа стоял старпом, прикладывая к огромной шишке на лбу Ивана Павловича мокрое полотенце.
- Осторожно, не шевелись, Ваня. У тебя и на затылке ссадина здоровая, кровь шла изрядно. Но спасибо тебе огромное, по гроб жизни спасибо! Мишка-то мой выиграл. Отдали приз как явному лидеру. И как это мы не услышали насчет новых сроков заезда. Наверно, рация не в порядке была. Надо же было так влипнуть! В последний момент, в самый последний... Если б не ты - быть беде! Ты лежи, не шевелись - врач сейчас будет.
Машинист открыл глаза, провел языком по сухим губам, пробормотал:
- Дай-ка, Сергей, мне сигарету... И хорошо. Город у нас хороший. Люди - и вовсе замечательные. Но праздники им либо чаще, либо реже нужны. А то можно и совсем головы лишиться! - и Иван Павлович радостно улыбнулся.
Пессимист
В городе есть и человек, которого вообще не волнует праздник - ни как развлечение, ни как философская концепция. У него нет имени собственного. Нарицательное можно придумать - пессимист, например.
Личность это безусловно интересная. Пессимисту на праздник чихать хотелось, как и на многое другое. Он к торжеству относится как к еще одному факту в общей картине человеческого ничтожества. Жалкие людские потуги даже смеха недостойны и пессимист на них внимания не обращает. В выходной день у него не очень-то много дел в городе: ни к чему даже из дому выходить.
К тому же у пессимиста хватает забот и в четырех стенах: на столе лежит недочитанная книга, возле видеомагнитофона - кассета с недосмотренным фильмом. Созданные шедевры прекраснее создаваемых. Да и что по большому счету может создать человек?
Возможно, к пессимисту зайдет девушка или кто-то из приятелей. Они могут приятно провести вечер: ведь нашему герою узкий круг кажется предпочтительным. Он будет весел и остроумен с друзьями, а с девушкой, возможно, неплохо проведет ночь в пустой квартире.
Пессимист, скорее всего, где-нибудь подрабатывает (он молод, а летние каникулы весьма продолжительны, совсем впустую их растрачивать не стоит). Из дома он выйдет рано утром и пойдет на работу пешком. По пути пессимист не раз свысока улыбнется, взирая на остатки вчерашнего празднества.
Он вспомнит, как смотрел с балкона на направляющихся в центр людей - смотрел сверху вниз, как и положено скептику. Жизнь на вершине башни из слоновой кости хороша для него. Пусть там и остается - в этой гробнице большинству будет скучновато.
Метеоролог
А если оставить на полчаса шум центральных улиц и направиться чуть в сторону от них, то можно заметить неподалеку от одного из пустынных скверов скромное синее здание. Единственным украшением (не считая железных завитушек над входом) является массивная вывеска: Государственное управление метеорологии и геодезии. Городское отделение. На первом этаже светится одно из окон. Огонек будет гореть весь вечер и большую часть ночи, независимо от того, светят ли фонари и взрывается ли в небесах огнями фейерверк. Праздничный день тоже ни при чем: в управлении идет самая что ни на есть будничная работа.
Заглянув в освещенное окно, мы увидим комнату, заставленную приборами и датчиками, вовсю функционирующими - гудящими, щелкающими и так далее. В дальнем конце комнаты, над центральным пультом, легко заметить чью-то согнутую спину. Она без всяких сомнений принадлежит метеорологу.
Конечно, как и у всякого человека, у метеоролога есть имя. Не важно, как оно звучит: Иван Иванович, Сергей Семенович или Сигизмунд Эдуардович. Сейчас у него ночная смена и он просто старший научный сотрудник.
Руководить метеорологу некем: все на празднике, кроме приборов, конечно. Да и он мог бы отвертеться от этого дежурства. Но - не стал. Жена с детишками отправились гулять без него. А метеоролог занялся делом...
Возможно, должность у него не самая завидная: и зарплата маленькая, и перспективы невелики. К тому же предсказания погоды (даже научные) в последнее время все менее надежны. С природой шутки плохи. Вот люди и дошутились. Наказание себя ждать не заставило.
И все-таки метеорологу нравится его работа. Он без зависти смотрит на спешащих на праздник обывателей. Вообще-то метеоролог даже рад представившейся возможности: завтрашний областной прогноз будет целиком его работой. Ошибиться очень легко и надеяться можно только на удачу. Но даже если метеорологу не повезет, прогноз может каким-то образом кому-то помочь. Кому и как - он не знает. Он знает только, что с природой не поспоришь и что нужно продолжать делать свое дело, несмотря на внешние помехи. А остальное приложится...
Утром метеоролог перешлет свои наблюдения кому следует, сделает отметки в журнале и сдаст дежурство пришедшему навеселе после праздника сменщику. А сам пойдет домой, плотно позавтракает и, перед тем как вздремнуть на диване, включит радио, чтобы услышать прогноз погоды. Его имени, конечно, не назовут. Но метеоролог все равно останется доволен. Он закроет глаза и заснет - спокойным долгим сном на славу (правда, неведомо на чью) поработавшего человека.
Обычный день
Дмитрий Симонов не считал выходные дни естественным продолжением рабочей недели. Все праздники, выпадавшие на его долю, он встречал одинаково радостно и пытался оттянуться на всю катушку. Но ни один из них не представлялся Симонову чем-то уникальным. Дни отдыха, за исключением, может, нескольких личных торжеств, казались совершенно равными. А посему и в это воскресенье Дмитрий ничего радикального предпринимать не собирался.
Встал он поздно, часов в одиннадцать: накануне был на юбилее одного из сотрудников своей фирмы. Выпил пару чашек кофе и более-менее пришел в себя. Потом Симонов попытался вспомнить, не осталось ли каких-нибудь задолженностей и нерешенных вопросов. Нет, не осталось - можно отдыхать спокойно, - и он удовлетворенно кивнул.
Окончив утренний туалет, Симонов на часок уселся за компьютер поработать: в понедельник он собирался сдать в газету статью на давно занимавшую его тему. Для Димы эта деятельность стала в некотором роде хобби. Кроме того, он испытывал смутно-приятные ощущения, видя свое имя под тем или иным печатным материалом. Поэтому самый процесс написания статей Симонов считал замечательным видом отдыха, ничуть не хуже других. Потом он сделал несколько звонков, поболтал с приятелями о том - о сем, поздравил с днем рождения бывшего одноклассника и удивился, услышав в ответ: С праздником тебя!
- Да-да... Слышал что-то такое, сейчас припоминаю. Но что это настолько массово - даже не верится.
Поболтав еще немного, Симонов с приятелем распрощался. Однако мысль о празднике осталась - скорее неприятная, чем радостная: Из-за чего вся эта бесовщина? Про город вряд ли вспоминали весь год, а тут... И на улицах будет - не протолкнешься.
Впрочем, от прогулки Дима не собирался отказываться. Дома ему больше нечем было развлечься. Он отправился перекусить в приличное, хотя и несколько дорогое кафе, по дороге успев удивиться, как же опустел в этот день его район, довольно близко расположенный к центру: Неужели все на гулянье? Впрочем, отчего и не погулять! Не все же по рынку шататься...
В кафе народу оказалось не слишком много. Дима, однако, встретил знакомых и подсел к ним за столик. Народ кругом был навеселе, и его приятели исключения не составляли. Одно радовало: готовка в заведении осталась столь же приличной, как и в другие дни.
- Мы всем семейством сейчас на набережную двинемся. Может, ты с нами? - спросил Гриша Колосов, некогда работавший с Симоновым вместе.
- Навряд ли. Я вроде как в другие места влеком. Уже обещал, что поделаешь...
Колосов особо не настаивал. Видно было, что он уже настроился на отдых в узком семейном кругу и не был бы рад вмешательству посторонних. Вскоре веселое семейство удалилось. А Дима еще некоторое время провел в уютном и прохладном кафе, пока не выяснил, что оно скоро закроется.
Сокращенный день по случаю праздника, - откомментировала официантка. Дима молча кивнул, покоряясь тирании вездесущего торжества.
Из кафе он отправился на другой конец города. Симонов обещал проводить свою подружку на вокзал, откуда она отбывала в гости к родным. Условились об этом довольно давно, но Дима о таких мелочах старался не забывать. Вот и теперь он прибыл на квартиру к Инне минут на 15 раньше намеченного срока. Собственно, ничего неудобного в этом не было - их отношения давно перешли в серьезную стадию и потому освободились от припадков нелепой пунктуальности.
Инна Симонову очень обрадовалась - может, потому, что два дня его не видел, а может, потому, что ее чемоданы оказались весьма увесистыми.
Симонов, впрочем, тоже огорчения не выразил, обнаружив столь весомые баулы. Некоторое время посидели у Инны, но с огорчением обнаружили, что поезд скоро отправляется. Симонов, несмотря ни на что, пожелал прогуляться до вокзала пешком: чемоданы все равно тащил он. Инна только посмеялась:
- Не надорвешься, Муромец? Поехал бы со мной, что ли... Родители тебя уже позабыть успели.
- Что ж поделать! Не могу - и все. Ты-то на неделю отправляешься, а мне завтра с утра - на труд и на подвиги.
Инна не настаивала. На перроне она шумно расцеловала Симонова и устроилась в вагоне:
- Сходи развеяться: сегодня же все отдыхают! - посоветовала она из окна.
- Я вот с тобой отдыхаю, и очень даже неплохо! - улыбнулся Симонов, помахав рукой отходящему составу.
Поужинать он решил в кафетерии рядом с вокзалом; это заведение рабочий день, вопреки всем торжествам, не сократило. За ужином Симонов особо не скромничал и окончил трапезу, когда уже стемнело. Он решительно направился домой, проигнорировав советы Инны.
Улицы оставались пустынными: народ еще толпился в центре. Симонов спокойно дошел до дома, потягивая купленное в ларьке пиво, и сразу же собрался спать. Грохот фейерверка за окном вывел на миг Дмитрия из состояния покоя, но только на миг: А впрочем, что же... Я поразвлекся вчера, кто-то сегодня. Может, им завтра вставать позже, чем мне? Я-то и так отдохнул вполне прилично. Не фонтан, конечно, но вполне удачно - выходные сложились...
С этой успокоительной мыслью Дмитрий Симонов лег в постель и почти мгновенно заснул. Посетили ли его какие-либо еще размышления - неведомо. К тому же все мысли человека, непосредственно отходящего ко сну, при пробуждении не вспоминаются.
Так что вышеизложенное и заключает в себе обычный выходной день Дмитрия Симонова.
Терминатор и другие герои
Увидев этот уголок в первый раз, Вадик и Мартин согласно кивнули: Здесь. Произошло данное событие задолго до торжеств, во время одной из их бесцельных прогулок по центру, которые иногда приносили и вовсе неожиданные плоды.
Местечко казалось просто идеальным: удаленный от шума уголок городского сада, прилегавший с одной стороны к глухому забору и окруженный со всех прочих зелеными зарослями. Здесь каким-то чудом сохранился деревянный столик и две скамейки, одна из которых, впрочем, вызывала в смысле надежности вполне обоснованные опасения: уж слишком страшный скрип донесся из ее недр в тот момент, когда Вадик решился присесть. А что будет, если Кирюха... Нет, об этом лучше не стоило размышлять!
Во всем остальном никаких сомнений не возникало: близко к центру событий и ко всем стратегически важным точкам, уединенно и уютно. Как-то раз Вадик с Кирюхой праздновали начало занятий в компании каких-то девиц буквально в пяти метрах от этой самой скамейки - и просмотрели такую удивительную позицию. Когда вся компания проникла в избранный уголок горсада, тогдашняя неудача вызвала всеобщее сочувствие.
- Ну, во всем плохом есть и другая сторона, - заметил Мартин. - Грохнись Кирилл на эту скамью полгода назад - вряд ли бы мы имели счастье лицезреть ее сегодня.
- Лучше поздно, чем никогда, - важно произнес Кирилл, садясь. По поводу своего роста и веса (крайне значительных, признаемся) он никогда не комплексовал, будучи совершенно чужд всяким претензиям на ложную скромность. - Давайте экипировку, что ли?
Готовились к празднику задолго до его начала: когда же еще собраться веселой компанией? Лето в самом разгаре, занятия окончились для всех, кроме наиболее ленивых и неудачливых. Разъехаться еще не успели, а других праздников не предвиделось. Конечно, пару недель назад был у Мартина день рождения. Ну и что с того?!
Ни у кого из приятелей средств на самостоятельную организацию такого рода пирушек не имелось. Вот Мартин и скрывался весь знаменательный день от поздравлений и надоедливых приятелей. Откуда деньги у нищего студента? Угощать только избранных он не собирался, а потому встречал новый год своей жизни либо в компании очередной подружки, либо дома либо - где придется. Точно так же поступали и другие, за исключением Кирилла, исправно собиравшего на вечеринку приличную компанию. Но обольщаться не стоило: собравшихся ждали только вареная / жареная картошка с колбасой подешевле и огромное количество самогона, секретом производства которого владела Кирюхина бабушка. В итоге недовольным не бывал никто: расползались только к утру и с трудом могли вспомнить, на какие безумства подвигал гостей виновник торжества, становившийся авантюристом под воздействием выпивки...
Но в этот раз пирушка происходила по иным законам: стипендии и зарплаты все получили совсем недавно, так что смогли позволить себе некоторые траты. Кроме того, большинство освежило в памяти свои кулинарные таланты: Ленка притащила пирожки с ливером, а Вадим промучился денек на кухне и теперь предъявил изумленным друзьям аккуратный сверток с домашними котлетами. Собралось человек десять, так что меню вышло внушительное.
Правда, с выпивкой начались проблемы. Кирюха смог обеспечить только пару бутылок своей знаменитой горилки (У соседей свадьба, - буркнул он в оправдание). А в магазинах ситуация сложилась и вовсе невеселая.
- Местных производителей все поддерживают, гады, - вздохнул Мартин, которому за день до праздника вручили авоську и деньги. - Нашей водки днем с огнем не найдешь. Придется каким-нибудь пойлом травиться.
Вообще-то Мартина звали Колей, но прозвище, непонятно кем придуманное, повисло на нем прочно. Ковбойская шляпа и вьющиеся волосы работали на своего рода имидж, созданием которого сам Коля вовсе не занимался. Он просто принял второе имя и - жил с ним. Правда, оставался врагом космополитов и патриотом. Западные спиртные напитки он воспринимал почти как личное оскорбление. Но на сей раз пришлось смириться...
Собрались рано утром у Лены, которая всю ночь зачем-то красила волосы и в итоге проспала. Пришлось дожидаться приводившую себя в порядок подружку на скамеечке у подъезда. День еще не вошел толком в свои права, а праздничное шествие по улицам должно было начаться только часа через два. К тому же неожиданно похолодало. Не долго думая, все собравшиеся решили согреться - для почину.
- Вадик, может, разольем немного? И тащить будет легче... - с невинным видом предложила Катя Янова, большая выдумщица с большим бюстом (как выражался Кирюха). Катя внешним видом нарочито пренебрегала, и ее каштановые волосы крайне небрежно спадали на воротник дешевой кожаной куртки.
- И то дело, - вздохнул Кирилл, подмигнув со значением другой Кате, Малышевой, у которой относительно выпивки был странный пунктик. Катя то завязывала с алкоголем, то принимала его ничтожными дозами, но до того часто, что повергала в смущение ухажеров. Зато кофеином она злоупотребляла постоянно - для поддержания активности мозга. Из-за этого Катя никогда не снимала темных очков, скрывая круги под глазами. Впрочем, к такого рода странностям все быстро привыкали. Кто без греха - пусть первый бросит камень, - уместно замечал Вадим при малейшем намеке на ксенофобию. У каждого из его друзей были свои заскоки, и на них можно было бы построить биографии всех членов компании. Разве эта взбалмошная идея - провести городской праздник в заранее избранном зеленом уголке - не была продолжением всех предшествующих эскапад?
Тратить время попусту - это для них не впервые. Но чем же лучше бесцельные прогулки среди праздничных толп в погоне за новыми впечатлениями. Все равно самое интересное они пропустят, и особых радостей день не принесет. А так - тесный круг друзей и умиротворяющая обстановка. Что может быть лучше? - резонно вопрошал Мартин, первым предложивший идею таких нетрадиционных посиделок.
А в это время изобретательный виновник всего происходящего рылся в рюкзаке, откуда постоянно раздавался звон, наводивший на определенные (и совершенно правильные) мысли.
- Это не пойдет... - бормотал Мартин себе под нос. - Может... Нет, рановато.
В итоге лучам неяркого утреннего солнца предстала здоровая бутыль с какой-то жуткой харей на цветастой этикетке.
- Что еще за рыло? - удивился Пашка, прозванный Кимрским (из-за места рождения, разумеется) и отличавшийся замечательной способностью к карточным фокусам. Рыжие волосы и вздернутый нос довершали потрет идеального провинциала.
- Самый настоящий Зверь! - пророкотал Кирюха. - Похмелья не будет!
- Да ну! Глупости... - отмахнулась Катя. Впрочем, от протянутого стаканчика не отказалась. Как выяснилось, никто из собравшихся еще не имел счастья лакомиться зельем, поставляемым западными благодетелями. Вадим разом проглотил содержимое своего стаканчика и, поморщившись, осмотрел приятелей.
- Бррр! Экая... - Пашка замялся, потом махнул рукой. - Ладно,0 сойдет.
- Еще по одной? - ехидно поинтересовалась Катя Янова, подставляя стакан.
- А то! Не тащить же с собой початую... - Кирюха выразил готовность разлить, пока Мартин, едва не задохнувшийся от выпитого, пытался откашляться.
В итоге Зверю настал конец еще до того, как Ленка, сжимая в руке сумочку, скатилась по лестнице. Ей тут же протянули оставшийся стакан, который был удостоен презрительного взгляда:
- Вы не знаете, что с утра пить вредно? - Впрочем, упрашивать себя Ленка не заставила.
Изрядно повеселевшие, все побрели к назначенному для отдыха местечку. Там, разумеется, было пустынно, хотя горсад уже начали обживать отдельные парочки и просто радующиеся жизни личности, независимо от праздника прогуливавшиеся среди зеленых насаждений.
- Садимся, что ли? - вздохнул Кирюха, опуская на землю рюкзак.
- Ты сядешь, пожалуй... Только не на эту лавку! - охнул Мартин, как будто ожидая немедленного разрушения архитектурного памятника.
- А, понятно, - Кирюха проверил крепость обеих скамеек и наконец присел.
Его примеру последовали остальные. Для всех тотчас нашлось занятие: располагались поудобнее, раскладывали припасы и попросту болтали. Совершенно неожиданно времяпрепровождение было прервано громом аплодисментов, раздавшихся где-то неподалеку.
- Что за шухер? - встрепенулась Малышева. - Президент, что ли, приехал.
- Скорее мэр, - улыбнулся Мартин. - На стадионе выступает. Сейчас и шествие начнется. Может, пойдем и глянем?
- Еще чего! - отмахнулась Ленка. - Если бы новость какая-нибудь. А такой мусор каждый год наблюдается. Скажет с десяток глупостей, все и взревут... Слышите?
Аплодисменты на стадионе, располагавшемся совсем недалеко, раздались вновь, но энтузиазм их несколько поубавился.
- Потом еще и парад будет, - подхватил Кирюха. - Тоска смертная! Пойдут всей толпой город измерять, будто за год на него не нагляделись. И маршрут всякий раз один и тот же, да и вообще... Лучше выпьем, пожалуй.
Никто отказываться не стал, и на свет Божий явилась из рюкзака еще одна литровая посудина с ярко-красной этикеткой.
- Это еще какой ужас? - поинтересовалась Малышева.
- Нешто не узнала? - крякнул Кимрский. - Шварценеггер наш родимый, Арнольдушка.
- А, водка Терминатор, - протянул Вадим, который слышал об этом напитке мало лестного.
- И зачем такого злодея почтили? - удивленно взирал на лейбл Мартин.
- Так он во второй серии совсем даже и не злодей, а добрейшее существо, спаситель детей и утешитель вдов, - оповестила всех Катя Янова.
- Разве такой может не быть злодеем? - наглядно продемонстрировал этикетку Мартин. - Как же его и пить-то?
Выпили. Оказалось - ничего. Закусили котлетами и совсем повеселели. Веселье потихоньку начиналось. Среди оживленной беседы то одна, то другая парочка предпринимали разведывательную прогулку по горсаду. Но результаты не подвигали к изменению избранного плана отдыха: кучи транспарантов, сгущающиеся толпы гуляющих, очереди у аттракционов и ларьки с мороженым и пивом... Впрочем, последние компоненты в избытке доставлялись в укромный уголок теми же самыми делегатами.
Все ощущали уже некоторую приятную сытость, но это не значило, что пришла пора свертывать трапезу. Кроме того, приходилось и стеречь место. Пару раз какие-то веселые гуляки норовили влезть в обжитые заросли, но увидев, что здесь давно кипит пир, поспешно ретировались. Значительную роль в этом играла и внушительная фигура Кирюхи, который мрачновато косился в сторону непрошеных прохожих. Веселье к нему возвращалось только при взгляде на стол, где оставалось еще немало весьма изысканных яств, требовавших соответственного аккомпанемента.
- Так, звери и терминаторы вышли, - отрапортовал Пашка. - Может, еще чего достанем?
- Пожалуй, пора, - Мартин, Кирюха и Ольга (фамилии которой большая часть компании попросту не знала) углубились в необъятные просторы заветного рюкзака.
- Вот как раз то, что надо... - Мартин выудил новую литровую посудину.
- А что нам надо? - протянула Ленка.
- Иван Грозный, крепость - 45! - провозгласил Кирюха, приняв торжественный вид.
- Ты думаешь? - усомнилась Катя Малышева. - Какой-то он... странный.
Вадим решительно поддержал ее опасения: субъект, изображенный на бутылке, ни на кого из российских императоров и близко не походил и казался обычным романтиком ножа и топора.
- Но попробовать не мешает, - решил Пашка, подставляя стакан. - Хоть и противно, но все же история...
Попробовали. Худо никому не стало. Самодержец в общем-то не подкачал, хотя градусов внутри было гораздо менее, чем снаружи, на этикетке... И публика осталась довольна. Даже опьянели немного.
Но затем всех поклонников спиртного ожидало громадное разочарование. Оно приняло форму семисот миллилитров напитка, обозначенного как новая немецкая водка. Присутствовал и знакомый лейбл с белым медведем, при виде которого женская часть компании испытала прилив шумного восторга. Да, в ликерах девушки толк знали, а с водкой вышла накладочка.
Самым умным на сей раз оказался Кирюха:
- Что-то рожа у этого медведя какая-то сомнительная. Можно сказать, совсем никакой...
Вадим тоже обратил внимание на эту странность: медведь стоял не в профиль, как на ликере, а самой что ни на есть мордой вперед! И только когда бутылка была вскрыта, ситуация прояснилась: в нос ударял жуткий сивушный аромат. Все опешили.
- Кто это... приобрел? - возопил Мартин. - Я хочу видеть этого человека!
- Между прочим, - деликатно напомнила Катя Янова, - это твоих рук дело.
Последовала немая сцена, разрешившаяся совершенно неожиданно вторжением извне. Из-за кустов высунулась взлохмаченная шевелюра, а затем и ее гордый обладатель, однокурсник Мартина по имени Володя, тащивший за собой несколько смущенную подружку, которую он тут же представил:
- Всем привет! Это Ира; вот вышли погулять, зашли в сад. А Кирюха на днях говорил, что вы где-то здесь остановитесь; думаем, отчего не понаведаться? Присесть-то можно?
Эту тираду Володька выпалил без единой паузы, и противопоставить ей что-либо было попросту невозможно. Прибывшей парочке освободили место на скамейке, причем весьма недовольной Ленке пришлось изрядно потесниться.
- Угощайтесь! - тут же нашлась она и, указав Мартину на бутылку, многозначительно понизила голос: - Наливай! Чего застыл.
- Да вы не волнуйтесь, - обезоруживающе улыбнулся Володя. - Мы же не с пустыми руками явились. Ира, достань!
Его подружка извлекла из сумочки неожиданно объемное произведение, украшенное портретом зловеще-зубастого дядьки с огромным автоматом.
- Спецназ называется, - похвастался Володя. - На днях в Москве отхватил. Хвалили.
Ну как было отказаться? Сивушный медведь был решительно отставлен в сторону, и все с новыми силами возвратились к закуске и выпивке.
- Как у вас здесь по-домашнему получается, - констатировал гость. - Просто душа радуется. Верно, Ира?
- Да, приятно...
Спецназ был все-таки крепковат, и на женскую часть компании оказал изрядное действие. Беседа начала утрачивать единое логическое начало, а отдельные реплики превратились в монологи для себя. Однако прикончили подарок довольно скоро, собрались еще раз нырнуть в сильно сузившиеся просторы рюкзака, куда Кирюха буквально порывался залезть. И тут Володя предложил:
- Что-то мы засиделись... Надо бы на набережной места занимать. А то уже почти стемнело.
- Зачем? - не понял Мартин.
- А фейерверк ты, дубина, смотреть не собираешься? Все зрелище пропустишь.
Действительно, сумерки уже окутывали сад, а в Богом забытом уголке и вовсе ощущался недостаток освещения. Но до кульминации торжеств еще оставалось время, да и шум, царивший за пределами трапезной, сулил мало приятного.
- Куда торопиться - не пойму... - удивилась Катя Янова. - Без нас не начнут.
- Два шага сделать - и мы уже там. А полтора часа шляться - уволь! На что там глядеть-то? - подивился Пашка.
- Мое дело - предложить... - Володя развел руками. Но его подружка начала выказывать все большее беспокойство, и через полчаса парочка изъявила намерение удалиться.
- Мы вас разыщем, если будем возле памятника, - сказал на прощание Вадим. Но сам он прекрасно понимал, что в такой толчее отыскать кого бы то ни было можно только по воле слепого случая.
Когда в саду включилось электрическое освещение, в радиус действия одного из фонарей попал и их столик. Оказалось, что на нем и возле него имеется еще не так мало припасов.
- Сдается мне, пора поужинать... - ухарски подмигнул Пашка.
- Неплохо бы, - подержала его Катя Малышева.
- А еще лучше - и выпить... Если есть что пить.
В рюкзаке отыскали гораздо менее претенциозную, но более приличную Императрицу.
- Фальшивка, конечно, но не так и худо сделано, - констатировал Вадим.
- Самое то, - буркнула Ленка.
...С реки донесся рев громкоговорителей, обещавших финальное шоу, и рев толпы, таким образом поддержавшей намерения властей.
- Может, пойдем? - неожиданно спросил Мартин. - Полюбуемся на огоньки...
- На толпу глазеть? - Ленка, видимо, удивилась. - Нет, вряд ли. Все это мы уже видали - перевидали. Смешного мало, а давка страшная. Да и фейерверк, кажется, будет несколько куцый.
Большинство ее неожиданно поддержало, но Мартин с Катей Малышевой уже приняли решение:
- Мы пройдемся, но если ничего любопытного не узрим, то скоро воротимся. - С этими словами парочка затерялась в тени. И до фейерверка они не вернулись.
Впрочем, он начался довольно скоро. Только судить об этом им пришлось по резко усилившемуся шуму. Свет падающих огней почему-то не достигал их опорного пункта, но никто из числа наиболее стойких участников трапезы не изъявил желания взглянуть на них. В самом деле - экая невидаль...
Фейерверк скоро кончился. Но неожиданно последний, самый мощный залп прогремел прямо над их головами. И в мерцающих красно-синих огнях тускло блеснул глаз терминатора на возвратившейся неведомо как на стол бутылке. Вадим невесело усмехнулся этому капризу природы...
- Вадик, переночуешь сегодня у меня? - прошептала Ленка откуда-то сбоку...
...И пала ночь...
В осаде
На электронном циферблате сверкнуло 0:29. Витек поморщился - веселье действительно кончилось. Он обернулся к Лешке и негромко спросил:
- Ну что, двигаем?
- А... Да, конечно, - взмахнул рукой приятель. Со всеми вроде простились, пора и баиньки. Пешком пройдемся?
- А что, есть варианты?
Витек огляделся. Фонари горели только на центральной улице, но света было вполне достаточно, чтобы рассмотреть, какое количество народа возвращалось с праздника. Фейерверк отгремел, и вскоре после того, как угасли огоньки последнего залпа, большинство зрителей отправилось восвояси. Лешка не больно торопился: ему идти было недалеко. А сам Витек был бы не прочь добраться домой на каком-нибудь транспортном средстве сразу после того, как расстался со своей компанией.
- Ты не в курсе, Леш, трамваи вовсе не ходят? - нерешительно протянул он.
- Вроде чины обещали. Хотя... Что-то дребезжит.
Знакомый звук услышали не они одни. Потрепанный вагон в мгновение ока оказался густо облеплен более удачливыми путешественниками, на которых приятели только грустно поглядывали с обочины.
- Прямо хоть такси бери! Кстати, у тебя деньжат не найдется?
- Ты чего? Какие деньжата! - искренне недоумевал Лешка. - С тобой же вместе копейки пересчитывали на последнюю бутылку.
Витек прекрасно это помнил: повеселились они на всю катушку и влетели развлечения в копеечку. Но он рассчитывал, что Лешка приберег немного - на черную минуту. Если бы знать, что приятель изменит этому правилу, спросил бы у ребят перед расставанием. Но теперь все уже отправились либо по домам, либо в общагу, и сожалеть об утерянной возможности было глупо.
- Пройдемся пешком! - потрепал его по плечу неунывающий приятель. - Провожу тебя немного. Мелочи какие...
- Да мозоли натер за день. Ходить больно, - Витек не кривил душой. Он действительно в первый раз надел купленные по дешевке туфли и натерпелся от них изрядно.
- Шли бы тогда в общагу отдыхать! - вздохнул Лешка.
- Да какой там отдых! Буйство одно...
И, слегка пошатываясь от выпитого, приятели вышли из скверика, где происходил разговор, и слились с толпой горожан, возвращавшихся в свои жилища.
Сначала приходилось в буквальном смысле проталкиваться вперед, но вскоре поток стал слабеть, растекаться в разные стороны. Теперь друзьям, находившимся в некотором подпитии, было гораздо легче ориентироваться и появилась возможность обменяться впечатлениями. Впрочем, обмен не отличался особой связностью. Витек выдавил из себя несколько похвал новой Лешиной подружке, тот спросил что-то об отчисленном однокурснике.
- Нет, никаких вестей не имею. Он вроде собирался на заработки, на Юг отправиться.
- Да и нам пора на курорты. А то тесно становится. И учеба эта...
Витя со спутником не согласился:
- Вот уж зря! Не самое дрянное занятие. Почитывай себе книжечки...
- Кстати, о книгах, - тут разговор воспарил в совершенные интеллектуальные дебри, вскоре утомившие собеседников. Посреди тирады о достоинствах прозы Лавкрафта Лешка замолчал, а секундой позже начал выводить припев известной песни: Настоящему индейцу надо только одного...
Впрочем, и это увлекло его ненадолго. Некоторое время шли в тишине. Потом сзади кто-то начал громко распевать надоевший уже хит про осень.
- Какая ж осень! Лето на дворе... - негромко возмутился Лешка. - И вообще душа у меня к этому Шевчуку не лежит. Нет бы...
- Пой сам что хочешь! - несколько раздраженно заявил Виктор. Его Лешкины выкрутасы уже начали доставать. Приятель, с радостью бросивший в этом году учебу, не окончив второго курса, занимался поиском мест, где он мог бы приложить свои таланты. Витя, вообще-то привычный к необычным и неординарным поступкам, друга одобрить не мог. Впрочем, у каждого из них было немало своих собственных дел...
В подобных размышлениях они приблизились к мосту. Здесь дорога сужалась, а тротуар и вовсе сходил на нет. Снова пришлось потесниться. Кто-то неумеренно резво пихнул Витька в спину. Тот угрюмо дернул плечом и ускорил шаг, насколько это было возможно, с философским предположением, что в такой давке толчков не избежать. Но чуть позже, когда мост почти миновали, он снова ощутил сзади давление. Обернулся и узрел нескольких крепких ребят, шагавших с мрачно-отрешенным видом. И это Виктору совсем не понравилось. Он решил поторапливаться. А сзади все тот же голос продолжил горланить Осень. Лешка негромко выругался: Тьфу, черт - надоело!
- Пошли-ка побыстрее... - дернул его за рукав Витек. - Еще по домам поспеть надо.
События развивались все быстрее и быстрее. Преследователи (было их пятеро или шестеро), обнаглев, перешли в наступление. По мере того, как иссякал поток народа, уменьшались и препятствия к пьяным разборкам. Парочка мордоворотов, зашедших с флангов, ситуацию отнюдь не упростила.
- Поговорить надо, - заявил один из них, дернув Витька за рукав. В его голосе дружелюбие отсутствовало начисто.
- Еще чего! - высвободил руку Витек, обходя мрачного вида подворотню, где, вероятно, хотели развернуться любители поговорить. Он потянул за собой и приятеля, который едва не сцепился с двумя другими фанатами Шевчука. К счастью, резкий Витькин толчок избавил Лешку от удара ногой, который собирался нанести наиболее отвязанный (то бишь нетрезвый) из нападавших. Подворотню миновали успешно.
Некоторое время казалось, что инцидент исчерпан, а те шестеро бесследно растворились в толпе.
- Ты смотри, он же мне чуть по яйцам не врезал! - дальше Лешка добавил что-то совсем непечатное. - Вот гад!
- Обрати внимание, рожи какие, - констатировал Витек. - Не бандиты даже, а просто дегенераты...
В справедливости данного утверждения ему пришлось убедиться довольно скоро: все те же физиономии показались рядом, но к ним, кажется, добавились новые.
- Ты че? - надвинулся на приятелей самый рослый. - Разобраться надо.
От ощущения серьезности ситуации и неравенства сил Витек несколько протрезвел. Как назло - ни одного мента рядом, - подумалось ему. - И до дому еще шагать и шагать... Лешке гораздо легче: ему всего пара кварталов осталась.
- Ну, что делать будем? - поинтересовался Витек у приятеля, беспрепятственно обойдя опешившего здоровяка.
Лешка, несколько менее трезвый, тоже обнаруживал признаки волнения:
- М-м... Пока не знаю. Но тебе надо дальше ехать, а если эти на хвосте...
Пронесшийся по дороге в эту минуту автомобиль навел Витька на мысль о путешествии в попутной машине. Но плачевное состояние его финансов такую возможность исключало. А если заночевать у Лешки... Однако тому подобная идея и в голову не приходила. По крайней мере, ничего похожего Лешка не предложил:
- Я попробую их отвлечь! - шепнул он и будто растворился. Витек по инерции продолжал шагать вперед; трое преследователей еще держались за ним в толпе, все редевшей и редевшей. Остальные последовали за Лешкой - на время.
Тут Виктору пришло в голову, что стоит испробовать иную тактику. Он остановился, но - ничего не произошло. Те трое просто замерли в отдалении. Он сделал шаг назад - они отступили на полшага.
- И чего вам надо? - с нервным удивлением проговорил он.
В ответ раздалась - правда, очень тихо - грубейшая брань. Но никаких действий троица не предпринимала, дожидаясь подкрепления. В таком положении прошло минуты две. Прохожие подозрительно косились на всю группу, но не особенно интересовались ситуацией или стыдливо отводили глаза. Витек решил, что больше ждать нечего: ситуация представлялась насквозь фальшивой, но трагикомической - поскольку происходило все именно с ним и именно сейчас: Надо идти, а то на улицах совсем людей не останется.
После этого Витек прошагал квартала три, то и дело ускоряя шаг. Он все еще рассчитывал на появление Лешки, но надежда с каждым кварталом таяла. Пару раз притормаживал и озирался по сторонам: приятеля не было, а конвой маячил неподалеку и, кажется, изменялся в сторону увеличения. В этот момент из темноты на плечо ему опустилась чья-то рука.
- Витька, привет! - в полосе света объявился Димка Ларин, с которым он уже полгода не виделся. Димка был не один: две девушки и молодой человек весьма солидного вида явно составляли с ним одну компанию. А Ларин давал волю своему жизнерадостному темпераменту: - Тоже с праздника? Небось не соскучился. Ну, айда с нами пройдемся! Расскажешь чего...
- Рад бы, да ситуация неприятная, - развел руками Витек. Он, разумеется, рад был бы помощи (и компании), но уж больно неясно вырисовывалась ситуация.
- А что такое? - нахмурился Ларин.
- Вот, возвращались с приятелем и столкнулись с какими-то... отщепенцами. Он, по альтруизму своему, их за нос водит, а у меня от хвостов оторваться не получается. - Витек взглядом указал на державшихся в отдалении преследователей.
- Ну и дела! - хмыкнул Димка. - Приключеньице, называется... Все одно - пошли пока с нами, а дальше посмотрим. Познакомься, кстати - это Ирина, а это Миша и Катя.
- Очень приятно, - Витек пожал руку солидному юноше и представился девушкам, стараясь выглядеть галантным - насколько позволяли взвинченное состояние и необычная ситуация.
- Пошли не торопясь, - негромко произнес Ларин. И все пятеро зашагали дальше. Димка старался поддерживать беседу, но за рамки стандартных фраз не выходил. Впрочем, и этот обмен информацией оказался небесполезен. Выяснилось, что Димка уже несколько месяцев работал в городском спорткомплексе, а его приятель преподавал там же национальные виды борьбы. Компашка подобралась что надо, - подумал Витек, однако вслух ничего подобного не произнес.
- Они все еще шагают сзади, - ответил он на вопросительный взгляд Ларина. - И численность вроде увеличилась.
- Те, что в черных куртках? - деловито уточнил Димка. - М-да... Пять или шесть штук. Ты их знаешь?
- Впервые в жизни вижу. - Витек был вполне искренен. - Хотя... вроде бы один живет в нашем районе.
- Ну зря он это делает, - жизнерадостно улыбнулся Ларин. - Ладно, пойдем своим путем.
- Да, видно, приятеля моего дожидаться бессмысленно.
Витек про себя пожелал Лешке спокойно добраться домой; это, судя по всему, исполнилось. Лешкины преследователи появились в толпе за их спинами, и игра в кошки-мышки возобновилась. Несколько кварталов спустя Димка вознамерился решить все проблемы:
- Значит, так, - шепнул он Витьку, - Сейчас проверим их решимость. Видишь поворот? Там резко сворачиваем и перемещаемся по подворотням. Надеюсь, они за нами не последуют - сильно пьяные, но вроде еще соображают. По моему сигналу...
В заданной точке пятеро ускорили шаг и нырнули в темный проулок. Затем сделали еще поворот. Но Витька успел обернуться. Фигуры преследователей замерли... Однако затем топот шагов вновь возник за спиной.
- Шестеро или семеро... - пробормотал Димка.
- Они вроде бы разделились, - добавил его солидный товарищ. - Надо пройтись здесь немного, а потом опять на бульвар дергать. Как считаешь?
Витек кивнул: энергия его спортивных спутников выглядела весьма эффектно. Они почти пробежали метров сто в темноте, свернули два раза и вернулись на проспект. Шедшие за ними придвигались все ближе.
- Ну что ж... Придется прибегнуть к решительным мерам. - И тут Димка запел во всю мощь своего отнюдь не музыкального голоса:
Плещут холодные волны,
Бьются о берег морской...
Михаил ему подтягивал, и это неожиданное исполнение равно удивило и мирно возвращавшихся граждан, и безликих подонков за их спинами.
- Сейчас вовсю разойдутся! Ой, не надо бы! - прошептала Катя Витьку. Тот развел руками:
- Надо бы эту бузу вообще к нулю свести. Но так уж выходит.
Димка на секунду прервал вокальное упражнение:
- Девчонки! Во всю прыть - на квартиру! Мы догоним...
- Далеко им бежать? - спросил Витька, когда Катя и Ира бросились вперед, но Ларин отвечать не стал, следуя своим стратегическим представлениям.
- Куда...? - донесся сзади злобный шепот.
- Время и нам удирать, - скомандовал Димка, и все трое помчались по улице вслед за девушками, свернули за угол и, миновав заброшенную детскую площадку и какие-то смутно черневшие рядом развалины, оказались возле двухэтажного деревянного дома, в дальний подъезд которого как раз влетали подружки Ларина.
Но преследователи, поначалу растерявшиеся, тоже не расходовали время попусту. Шум, ими производимый, об этом наглядно свидетельствовал.
- Давай внутрь! - Димка протолкнул Витька вперед, затем вошел сам. Сзади блеснул свет фонарика, озаривший кромешную тьму маленького подъезда, и сверкнуло лезвие ножа.
- А ну... - далее опять понеслись непечатные выражения. - Подогрев себя таким образом, самый решительный из нападавших шагнул в подъезд. Но Димка нанес удар сбоку обеими ногами, воспользовавшись дырой в перилах. Тот отскочил, выставляя вперед нож. Больше желающих проникнуть внутрь не нашлось. А тем временем на втором этаже отперли дверь.
Туда поднялись все, кроме Михаила, задержавшегося на минуту, чтобы произнести своим внушительным басом нечто столь же внушительное стоявшим на улице подонкам. Еще один сделал шаг ко входу, но дальше пройти не решился - помедлил и отступил:
- Мы вас, ....., достанем! - раздалось с улицы. - Дождемся.
Этот звук донесся как раз в тот момент, когда дверь квартиры захлопнулась. В прихожей, куда они попали, было очень темно - лампочка у потолка настолько запылилась, что мрака не рассеивала.
-Направо, Витек, - произнес Ларин. - Только на тумбочку не налети. Два шага и - дверь.
Действительно, Витек вошел в довольно просторную по сравнению с прихожей комнату, довольно светлую за счет не занавешенных окон.
-Света не зажигать! - шепнул Димка. - Неохота на камни нарываться... Так, сейчас выгляну. Всем притаиться!
Девушки уселись в углу, на диване (по крайней мере, ложе напоминало диван в полутьме), Михаил остался у двери, а Витек прижался к холодной батарее под одним из окон. Димка осторожно выглянул наружу, а потом поделился наблюдениями:
- Кажется, и правда ждут. Кусты вот эти, на площадке. Там один сидит. И возле дерева, что справа, еще двое... Остальные - ага, вот у подъезда еще. Кажется, убираться не намерены. Может, придется соседа позвать?
- А что за сосед? - спросил Витек шепотом из своего убежища.
- Тот, который дверь нам отпер, - пояснил Миша. - Во второй комнате помещается.
- Угу... - кивнул Витек. Идея с соседом нашла в его душе горячую поддержку по принципу: чем больше - тем лучше.
- Лучше не стоит, - донеслось с дивана. - А то все дела могут невесть во что вылиться.
- Не стоит так не стоит, - философски согласился Ларин. - Но что-то делать придется. Пока подождем.
Михаил осторожно прошествовал в противоположный угол комнаты, где стоял не то шкаф, не то комод. Порывшись в этом сооружении, он прихватил здоровый кухонный нож и пару-тройку орудий размером поменее, предназначавшихся изготовителями для более мирных целей. Какие-то вилки Миша оставил себе, что-то протянул Ларину, а на долю Витька остался штопор.
-Вы что, ребята, совсем? - настолько громко, насколько позволяли условия, высказалась Катя.
Димка сделал приятелю предостерегающий жест:
- Витьку не давай. Он с этим народным оружием технично обращаться не умеет; еще будут... последствия.
Михаил согласно кивнул и оставил штопор себе:
- Они еще там?
- Вроде бы... Но того, что в кустах сидел, я больше не вижу.
- Может, замаскировался? - криво улыбнулся Витька.
- Скорее уснул - учитывая его состояние, - отозвался Ларин. - Все, конечно, возможно, но сильно пьяные люди маскировке не поддаются. Надо подождать еще.
- Может, кто чаю хочет? - раздался голос Ирины. - Он, правда, не горячий. И пирога не осталось...
От чаю никто не отказался. Витек в два счета осушил протянутую ему чашку. Затем поинтересовался:
- А это, собственно, что за квартира?
- Это Катина комнатка, - пояснил Мишка. - Наследственное недвижимое имущество...
- Мы здесь праздновали, а потом вышли погуляти, - иронично заметил Ларин. - И вот такие приключения.
Разговор продолжался в том же духе. Если бы не темнота в комнате и не шепот, все это походило бы на обычную встречу старых знакомых после долгого перерыва. Витька рассказывал о своих новейших успехах, причем выяснилось, что с ним вместе учился хороший знакомый Михаила и Иры - чуть ли не друг детства. Катя узнала, как давно Витек знает Ларина и что-то уточнила о Димкиных школьных годах... Беседа тянулась и тянулась. Но Ларин не забывал о том, что творилось за окном. Минут через сорок, произведя очередную разведку, он произнес:
- Кажется, никого нет. Можно выходить. А то нам еще по домам ехать...
- Никого не видно? - спросил Витек.
- Сейчас проверим. Девушки, вы останьтесь пока у входной двери, а мы спустимся.
В подъезде было так же темно и тихо. Димка спустился первым, Михаил следовал за ним, а Витек через слуховое окно выбрался на козырек над подъездом, чтобы в случае чего произвести отвлекающий маневр - что под этим подразумевалось, для него самого осталось загадкой. Витька замер наверху, ожидая сигнала. Наконец Ларин выскочил из подъезда и резко бросился вправо, Михаил отскочил в противоположную сторону. Но предосторожность оказалась излишней: поблизости никого не было. Димка обошел вокруг дома и возвратился успокоенный.
- Девушки, можете выходить! Кажется, мы остались одни.
Все собрались у выхода.
- Теперь пошагали, - проинструктировал их Ларин. - Только будьте готовы - если что...
Михаил кивнул; Витька подобрал с земли булыжник подходящей формы: или для метания, или в ближнем бою сгодится. Так и пошли, поминутно оборачиваясь и осматривая окрестности. Вскоре вышли на проспект, выглядевший мирно, хоть и не особенно дружелюбно.
- Народ почти весь уже домой добрался. Пора бы и нам... - вздохнула Ирина.
Словно по ее желанию, подъехал трамвай - надо полагать, самый что ни на есть последний. Домой еще доехали далеко не все - в вагоне было тесно, хотя влезть в него удалось без излишних усилий. Здесь было шумно, и немудрено - большинство запоздавших оказалось навеселе, умеренно, но ощутимо. Димка осмотрел публику с подозрением и указал Витьку на одну веселую компанию:
- Не эти ли братки к нам цеплялись? Я-то лиц почти не видел. Ты как думаешь, похожи?
- Нет, этих я, пожалуй, знаю, - сообщил Витек. - Точно, там Серега стоит, в параллельном классе учился.
- Ну ладно, оставим эту тему, - как будто с сожалением вздохнул Ларин.
Вскоре Витьку пришла пора выходить.
- Думаю, провожать не стоит? - спросил Михаил.
- К чему бы? И так столько сделали!
- Мелочи. Рабочий момент...- Ларин прервал благодарность в зародыше. - Всегда рады выручить, да сегодня и делать ничего не пришлось.
- Еще раз спасибо, все равно. Ну, пока! Счастливо, девушки. Рад был познакомиться.
Катя и Ира приветливо кивнули на прощание. Витек пожал руки их кавалерам и, выскочив из трамвая, направился домой. Давно знакомые окрестности выглядели уютно и казались совсем иным миром, из которого он ненадолго вышел, чтобы подвергнуться опасности и вернуться. На крыльце Витек вздрогнул, остановился, будто вспомнив о чем-то, и закурил. Вот ведь штука вышла! Могли ведь и зарезать этой ночью. Или не могли?
... Тот же вопрос ему задал и Лешка, позвонивший на следующий день. Приятель прекрасно выспался дома, быстро отделавшись от преследователей и лишь слегка оцарапанный одним из них. Но ответа не знал ни один.
ПРАЗДНИК
|