Аннотация: Не дает покоя жизнь Данко, Прометея и Павла Корчагина
ЖИЗНЬ КАК ГОРЕНИЕ.
Действующие лица:
Мартин
Людвиг
Статисты (в случае отсутствия - картонные манекены).
Мартин и Людвиг в белых одеждах стоят на сцене в окружении статистов или манекенов. Все они располагаются на очень узком участке пространства, изображающем коробку, стоящую на попа, у которой нет передней стенки. Довольно темно. Неожиданно коробка сотрясается. Мартин и Людвиг открывают глаза.
Мартин (потягивается). Ах. С добрым утром. С добрым утром, друзья! С добрым утром, пространство и время!
Людвиг (мрачно). Не маши руками. Тесно.
Мартин. Извини, друг. Так хорошо проснуться утром, почувствовать себя живым, необходимым, ощутить себя частью единого целого, идущего сквозь все испытания к великой цели.
Людвиг. К цели?
Мартин. К цели! Да, я пока не знаю, какой. И это прекрасно. Я могу размышлять, анализировать, чтобы приблизиться к разгадке. Я могу искать ее в тайниках сознания, в многообразии явимых нам образов и форм, в отголосках неведомого, что приходят из глубин. Не важно. Главное, я уверен, она существует.
Людвиг. О-о!
Мартин. Мой бедный Мартин. Не вздыхай так! Да, я уверен. Я не могу убедить тебя. Я могу лишь жалеть. Жалеть, что невозможно передать тебе то ощущение радости и покоя, что дает мне вера. Мой бедный, нищий духом друг. Мой товарищ по времени и пространству. Как?! Как мне донести до тебя, что все не бессмысленно?
Людвиг. Зачем?
Мартин. Чтобы и ты просыпался с ощущением радости. Ты можешь и, я бы даже сказал, обязан знать: во всем есть смысл! Даже в том, что мы стоим тут, в тесноте, мешая друг другу, и ждем перемен. Многим из нас кажется, что эта жизнь - не та, что нам предназначена, что нас несправедливо обошли, оттеснили от настоящей жизни. Иногда нам грезится, что наше теперешнее бытие - черновик, что вот-вот мы проснемся, и наконец-то, все начнется по-другому, все будет светлее, приятнее, радостнее. Тем не менее, именно эта, наша будничная жизнь, является пищей, источником истинного смысла. Найти свет в этой темной комнате - залог и основа свободы. А иначе никак.
Коробка снова сотрясается. Крышка открывается, и на несколько секунд становится очень светло. Кого-то из статистов или картонных манекенов достают из коробки. Крышка закрывается опять.
Мартин. Нет, ты видел? Ты видел это?
Людвиг. Видел.
Мартин. Ну что, еще есть сомнения? Свет! Уже во второй раз. Именно после того, первого раза, я понял, что существую не зря.
Людвиг. Именно после того, первого раза, мы поняли, что с нами нет Якова! Его забрали. Забрал неизвестно кто. Неизвестно зачем. Как будто он никто или ничто!
Мартин. Не-е-ет. Наверное, Яков исчез в другое время. Не может быть, чтобы...
Людвиг. Может. Свет забрал Якова. И наше существование стало невыносимее.
Мартин. Подожди! Якова забрал свет?!.. Да! Почему бы нет? Что может быть лучше? Оказаться в свете. Не на секунду, а на вечность. Когда-нибудь придет и наш день!
Людвиг. Мечтаешь смыться?
Мартин. Я? (размышляет несколько секунд.) Нет. То есть... хочу, но... Но как тебя оставить, милый друг? И... всему свое время. Я еще не выполнил свое предназначение.
Людвиг. Ага.
Мартин. Что ага? Ты не спросишь, в чем мое предназначение?
Людвиг. Зачем?
Мартин. Хотя бы из вежливости! Хотя бы потому, что ты сосед мой, мой друг, мой товарищ по борьбе, мой вечный оппонент, мой...!
Людвиг. Ладно, ладно! Спросил.
Мартин. Когда?
Людвиг. Сейчас.
Мартин. Я не слышал.
Людвиг. М-м! Считай, что спросил.
Мартин. Спросил?
Людвиг. Спросил!
Мартин. Я не уверен, в чем мое предназначение.
Людвиг (сердито хрюкает). Зачем тогда заставил меня потратить кучу слов?! Впустую.
Мартин. Ах, прости! Не думал, что так трудно произносить слова!
Людвиг (подчеркивает). Впустую.
Мартин. И что ж нам теперь, совсем не говорить?
Людвиг. Вот именно.
Мартин. А чем тогда заняться?
Людвиг. Мало ли чем?
Мартин. Чем?
Людвиг. Например, подумать, как выбраться отсюда.
Мартин. Отсюда?
Людвиг. Именно.
Мартин. Здесь наш дом!
Людвиг. Кто это сказал?
Мартин. Никто. Мы всегда были здесь.
Людвиг. Именно. Значит, это кому-нибудь нужно.
Мартин. Именно! Значит, в этом есть цель!
Людвиг. Именно. И неизвестно, нужно ли плясать от счастья и каждое утро размахивать руками. В такой тесноте! Может быть, эта цель ужасна.
Мартин. Нет, нет. Не может быть!
Людвиг. Не может!?
Мартин. Не может быть, чтобы тот, кто создал эти невыносимые условия, был так жесток, что не предоставил нам никакой компенсации.
Людвиг. Ага! Проговорился! Все-таки условия невыносимы!
Мартин. Нет, нет! Да простит меня... Не проговорился! Оговорился! Все хорошо. Все прекрасно. Мы стоим тут, плечом к плечу, мы дружим. Мы осознаем себя единым целым. Мы дышим воздухом. У нас почти ничего не болит. Только иногда, когда трясет, случается, что кто-нибудь кого-нибудь поранит. Нечаянно. Но это только дает нашему разуму повод для сравнения. После встряски дышится легче. Мы чувствуем. Это большое преимущество. Ведь если б мы были бесчувственными болванами, как постигли б мы разницу между "хорошо" и "не очень". Иногда мы смеемся и плачем. Иногда гордимся пред другими своим положением в пространстве. Иногда стыдимся этих мыслей и произносим лозунги о равенстве и братстве. В эти моменты мы особенно чувствуем локоть соседа. Мы чувствуем биение его сердца. Бывает и по-другому. Иногда мы становимся другими. Пытаемся отнять друг у друга последнюю каплю влаги, чтоб не засохнуть самому. Но все это проявления жизни, мира чувств. Мы слагаем об этом песни, баллады. Мы не бесчувственные болваны!
Людвиг. Да что ты?
Мартин. А что я?
Людвиг. Красиво говоришь. О чувствах. Которых нет. Ты даже не почувствовал, что Лидий исчез.
Мартин. Исчез? Лидий? Когда?!
Людвиг. Когда был свет.
Мартин. Значит..., точно, нас забирают.
Людвиг. Именно.
Мартин. Но ведь это... хорошо?
Людвиг. Ты... боишься?
Мартин. Я... не боюсь.
Людвиг. Ты весь дрожишь.
Мартин. Дрожу. Нет, нет. Не потому, совсем не потому...
Людвиг. Не потому?
Мартин. Не потому.
Людвиг. А почему?
Мартин. Я бы сказал тебе...
Людвиг. Скажи.
Мартин. Я очень хочу сказать, но...
Людвиг. Но?
Мартин. Ты бесчувственен, жесток.
Людвиг отворачивается и ничего не говорит.
Мартин. Людвиг! (Людвиг не отзывается.) Ну, Людвиг! Ну, я... Хочешь две капли сладкой... (Людвиг не отзывается.) Да, ты не любишь. А хочешь паучка? (Людвиг не отзывается.) Хорошо! Я скажу. (Людвиг поворачивается.) Она. (Людвиг не понимает.) Она! Эльза.
Людвиг. Эльза?
Мартин. Я написал стихи. (Звучит лирическая музыка, все затихает.) Между сердцем твоим и моим есть невидимый след. Когда на меня не глядишь ты, этот след превращается в пыль...
Людвиг (резко обрывает). Тра-ля-ля. Тра-ля-ля. Тра-ля-ля. (Начинает вести себя, как дурак. Говорит громко.) Ненужные люди поэты. Они - ноль. Нет. Они не просто ноль. Они минус один. Потому что морочат голову и мешают всем остальным выполнять свои функции. Куда важнее исследователи. Они изучают наскальный рисунок окружающей действительности, находят взаимосвязи, и создают необходимые вещи для существования популяции. Вот, например! Углы всех сторон нашего мира равны. И боковые углы, и половые и потолочные. Это важно. Это имеет разумный смысл. Это всегда пригодится. А ведь было время, когда этого не знали, или просто не обращали внимание. И тогда кто-то сказал...
Мартин (смеется.). Умеешь ты ухаживать за женщинами.
Людвиг. Заткнись. Ты умеешь! Что-то не видно от твоих стихов никаких положительных сдвигов.
Мартин. Настоящему влюбленному сдвиги не нужны.
Людвиг. Настоящему ученому любовь ни к чему!
Мартин. Ах, ты же ученый.
Людвиг. Ах, ты же поэт.
Смотрят друг на друга, как 2 петуха. Мартин первый идет на попятную.
Мартин. Значит, ты тоже...
Людвиг. Что тоже?
Мартин (поднимает руки вверх, чуть выдыхает). Она! (Людвиг, отворачивается, молчит.) Прости, я не знал.
Людвиг. Да что ты знаешь вообще? Если бы ты закрыл рот и постарался чуть-чуть подумать, последствия были бы неожиданными. Ты бы увидел мир вокруг себя, услышал бы его звуки. Нет! Нереально. Самодовольный осел. Нарцисс.
Мартин. Она не слушает. Можешь не кричать. У нее есть друг.
Людвиг. У нее?
Мартин. Да.
Людвиг. Да кто он такой?!
Мартин. Я тоже себя все время об этом спрашиваю.
Людвиг. Выбрать какое-то ничто, когда...
Мартин. Вот именно!
Людвиг. Но надо же что-то делать!
Мартин. Что?!
Людвиг. Сыграем?
Мартин. Давай.
Людвиг. Достает из кармана камешки. Играют. Коробка сотрясается. Качка становится сильнее. Свет. Мартин начинает беззвучно молиться.
Людвиг. Мартин! Открой глаза! Кому ты молишься? Его нет. Иначе как он допустил бы?! (Беззвучно рыдает.)
Мартин. Что с тобой? Что с тобой, Людвиг? Помогите же кто-нибудь... (Оглядывается вокруг.) Эльза... Они забрали Эльзу?! Людвиг!
Людвиг решительно встает, осматривает остальных.
Людвиг. Внимание! Смирррно! Равнение на центр! Воля и Сила!
Мартин и остальные. Сила и воля!
Людвиг. Раз. Два. Три. Нас не сломить!
Мартин и остальные. Единый кулак!
Людвиг. Единый порыв.
Статисты продолжают выкрикивать лозунги.
Мартин. Что ты задумал?
Людвиг. Пока не знаю. Не важно. Это работает.
Мартин. Но это бессмысленно.
Людвиг. Бессмысленно? Страх отступил.
Мартин. Он вернется.
Людвиг. Может быть. Может, и нет.
Мартин. А боль? Она не уйдет.
Людвиг. Не уйдет.
Мартин. Тогда зачем?
Людвиг. Я должен стоять и ничего не делать, когда все впадают в панику?
Мартин. Может, надо иначе? Может, нужны слова?
Людвиг. Словаааа? Ты видел когда-нибудь, чтобы слова оказывали действие?
Мартин. Только словами мы воздействуем друг на друга.
Людвиг. Не смеши мои уши!
Мартин. Разве не словами ты заставил их сплотиться?
Людвиг. Слова... Они могут быть любые... Не важно. Главное, как их сказать.
Все единым порывом продолжают выполнять одинаковые воинственные движения, раня друг друга.
Мартин. Я устал. У меня все болит.
Людвиг. Молчать! Не разговаривать!
Мартин. Послушайте! Послушайте меня! Людвиг! Какой смысл нам калечить друг друга?
Людвиг. Зато мы будем готовы, когда за нами придут.
Мартин. Но... а если они не враги?!
Людвиг. Они?! Не враги?
Коробка сотрясается. Все падают друг на друга, калечась. Появляется свет и исчезает.
Людвиг. Забрали Карла и Ганса. Не враги?! Из-за тебя! Ты отвлек нас в ответственный момент. Взять его. (Мартина связывают, бьют.) Болтунам с нами не по дороге. Только единое мнение, единая сила, единый порыв спасут нас.
Все выкрикивают лозунги, маршируют. Коробка сотрясается. Все прижимаются к одной стене. Только Мартин остается у другой. Забирают еще кого-то. Маршировка прекращается. Все в смятении. Людвиг тоже без сил.
Мартин (как проповедник). Забрали Ференца. Уже не осталось сомнений, что всех нас заберут рано или поздно. Кричать и калечить друг друга бессмысленно. Я должен открыть вам тайну. В нашей жизни есть смысл. Я видел пророчество. Давно. Я был юн и глуп. Не придал пророчеству значения, потому что смысл его заботливо скрыт. На время. Пока не настанет момент. Момент настал. Надо найти пророчество. Оно написано на стене.
Все бросаются искать надписи.
Людвиг. Прости меня, Марти.
Мартин. Конечно, Людвиг. Мы друзья.
Людвиг. Я хотел, как лучше.
Мартин. Я знаю.
Людвиг. Правда?
Мартин. Да. Ты хотел спасти нас. Это так. Но в истории ты останешься тираном.
Людвиг. Плевать. Меня тревожит не это. Все мои действия были бессмысленными.
Мартин. Людвиг! Во всем есть смысл. Неведомые законы диктуют наши действия.
Людвиг. Именно. Неведомые. Я хочу их знать!
Мартин. Зачем?
Людвиг. Я буду вооружен.
Мартин. Вооружен... А вдруг наоборот? Узнав их, ты станешь беспомощным? Единственное, что нужно нам, - вера.
Людвиг. Во что?!
Мартин. Какая разница?!
Голоса статистов. "Пророчество! Пророчество! Вот! Возлюбите Его! Он - ваше спасение. Любое слово Его - закон. Терпите! Да воздастся за терпение. Смиритесь. Убейте ваши желания. Говорите с Ним. И да придет тот день, когда... Дальше непонятно."
Людвиг. Какое-то корявое пророчество.
Мартин. Какое есть.
Статисты (молятся).
Да будет свет! Да будет день, когда,
Пророчество исполнится для нас.
Да будет хлеб, вино и города.
Да будет жизнь прекрасна, словно Глас".
Мартин (предлагает Людвигу пить). Бери.
Людвиг. Откуда?
Мартин. Я - пророк. Пророку полагается.
Людвиг. Не нравится мне это, Мартин.
Мартин. Не нравится? Все счастливы. Я дал им надежду, что там (показывает наверх) - все хорошо.
Людвиг. Им это дал не ты.
Мартин. Не я? А кто?
Людвиг. Пророчество.
Мартин. Пророчество? (Достает из кармана гвоздь.) Когда я там стоял один, в сторонке...
Людвиг. Я знал!
Мартин. Ну, знал. И что?
Людвиг. Я скажу им!
Мартин. Не смей.
Людвиг. Ты - наглый лжец.
Мартин. Есть немного.
Людвиг. Я чуть было не купился!
Мартин. Людвиг!
Людвиг. Я подумал: "А что? Расслабиться, не думать каждую минуту об опасности, не просчитывать варианты, как защитить всех. Ведь для этого есть Он, у Него все под контролем".
Мартин. Прости. Если б я знал, что ты начал верить, ни за что не сказал бы про гвоздь. Прости, Людвиг!
Людвиг. Надо сказать.
Мартин. Нет!
Людвиг. Народ! Все ложь! Нет никакого пророчества! Там, с внешней стороны враги! Они забирают нас. Мы должны защищаться!
Мартин. Дети мои! Постойте! Постойте! Он просто болен. Ему явился дьявол-искуситель. Свяжите юношу, я исцелю его.
Все начинают молиться еще более усердно.
Мартин (смеется и плачет, глядя на побитого Людвига, вытирает кровь с его лица). Один-один, мой друг. Меня побили из-за твоих теорий, а тебя из-за моих. Но разница больша-а-а-я. Ты в истории останешься тираном, а я - напротив, исцелителем душ.
Людвиг. Развяжи меня!
Мартин. Конечно, друг мой. Но сначала остынь. Я не хочу, чтобы тебе снова досталось.
Людвиг. Нет. Не могу остыть. Я нашел, наконец, смысл. Жизнь - горение.
Мартин. А я про что?
Людвиг. Горение во имя других!
Мартин. А я про что!!!?
Коробка сотрясается. Появляется свет. Статисты и коробка исчезают. Мартин и Людвиг загораются.
Мартин. Ах, больно! Как больно. Что это?
Людвиг. Вот это свет. И сколько вокруг всего!
Пока Мартин и Людвиг корчатся от боли и превращаются в окурки, слышен разговор двух курящих людей.
Первый. А потом мы сняли телок и поехали на хату.
Второй. Телки ничего хоть?
Первый. Да, так себе. Телки, как телки. Гарик потом хвастался, что было феерично. Нажрался сильно. Не помнит не фига. А утром на экзамен встать не можем. Вот так и получилось...
Второй. Сигареты у тебя какие-то...
Первый. Не знаю. Мы же курили из этой пачки. Вроде были ничего. А эта... правда... какая-то дрянь. (Сплевывает.) Жулики кругом. Суют в пачки бог знает что. Брось ее.
Второй. И пачку всю выброси. Сколько раз тебе говорю: не кури дешевку.
Мартин и Людвиг уже не горят. Барахтаются в грязи, пытаются встать, но не могут. Садятся. Их одежды теперь далеко не белоснежны. Мартин в полной истерике. Людвиг спокоен.
Мартин. Все пропало! Все! Вот ужас! Мы - сигареты. Наша цель! Наша цель была сгореть во рту болванов. Ты слышал тексты примитивных тварей? И мы, живущие и чувствующие тонко, стремящиеся ввысь, предназначались для их поганых ртов. Кошмарный сон! Кто это создал? Кто?! Прекрасные собратья. Карл! Яков! Ганс! Сгорели все! Для ублажения чудовищ.... Что ты молчишь?
Людвиг. Думаю.
Мартин. О чем?
Людвиг. О том же самом.
Мартин. Почему тогда не скажешь?
Людвиг. Я что, с тобой на пару должен тут вопить? (Передразнивает Мартина.) "Пропало все! Мы - сигареты. Кто это придумал?"
Мартин. В такой ужасной, ужасной ситуации ты, друг мой, брат мой, так меня.... (Театрально.) Я не желаю больше слышать о тебе.
Людвиг. О господи.
Молчат.
Мартин. Но что? Что делать? (Людвиг молчит.) Людвиг?!
Людвиг. Не хочешь слышать. Я молчу.
Мартин. И ты обиделся!? (Людвиг молчит.) В беде обиделся на друга.
Людвиг. В беде?
Мартин. В беде.
Людвиг. Мой милый Мартин. Ты не понял. Все плохое позади. Мы свободны! Мы больше никому не нужны! Кроме самих себя. Вставай, друг. Да, половина нашего тела сгорела. Зато теперь я точно знаю, что жизнь - не горение, и что конец нашего пространства - не равные прямые углы по бокам, на полу и на потолке. Пойдем, пойдем, посмотрим, что тут вокруг. Может быть, нам повезет, и мы встретим Эльзу.
Мартин. Эльзу? Она теперь такая же страшная, обгорелая, как ты...
Людвиг. Вот и славно! Теперь она нужна только нам. Пойдем.