Скатерти благоухают свежестью и чистотой, приборы искренне чисты, хрусталь призрачно звенит в ожидании. Кондиционеры тонко вибрируют, поддерживая достаточно здоровую температуру в плюс тридцать градусов. Время для этой свадьбы подобрали с тщательностью, в самое прохладное межсезонье для комфорта.
Приглашенные стюарды наводят последний блеск на столах, подвешивают озонаторы, легкие светильники, символические гирлянды - зал заказан состоятельными брачующимися, успевшими к этому счастливому моменту крепко встать на ноги. Будущие молодожены надумали это новое развлечение, конечно, с целью взаимного умножения капитала. Их воедино слившиеся компании, несомненно, покорят новые финансовые вершины.
Гости собирались заполнить зал к девяти часам вечера.
Не одно поколение приспосабливалось к потеплению, постепенно меняющему облик привычных климатических зон. Жизнь становилась ночной, когда небесное светило давало отдых от дневной жары, а она с каждым десятилетием ощущалась все настойчивее.
Итак, стекалась полуобнаженная публика: гости, музыканты, менеджеры ,прислуга. Суета за дверью предварила появление главных действующих лиц. Они вошли: сорокалетний жених, невеста ненамного моложе, в прихотливых свадебных нарядах, и их церемонно отвели на место, расселись рядом, самые близкие по бизнесу, скорее, чем по крови люди. Все мгновенно зашлось общим гулом - свадьба началась.
Мне пришлось оказаться в числе приглашенных и по причине родства с женихом, и по причине корыстной. Намечались новые рабочие места в создающейся мощной компании, на одно из которых у меня были виды. Накануне пришлось потратиться на стилиста, портного, визажиста. Хотелось выглядеть привлекательно - такими событиями моя жизнь не изобиловала. Главная цель - извлечь максимум удовольствия. Кстати, несколько уроков танцев, предварительно взятых, должны придать уверенности когда-то любимому занятию, чему я наметила отдаться со страстью.
Давно приглядела ряд блюд, с них начнется мой пир. Вина уже томятся в бокалах, великолепно звенящих от легкого прикосновения вилкой - все ждут сигнала. Первый бокал - за женихом и невестой, следующие - наконец, наши. Слева от меня - семейная пара, жена угнездилась рядом, справа тоже женщина - мужчин во все времена почему-то меньше. Это предусмотрено тактичными стюардами. Они особенно внимательно отслеживают скопление женского пола и ухаживают за нами весьма тщательно, всегда стоящие наготове сзади. Поэтому тарелочки, салатницы наполнены, бокалы тем более - вперед!
Очень вкусно! Моя любимая кухня из морепродуктов. Вино не очень, нужно попробовать вон из того светловатого "флакона". "Дорогая, - говорю я себе мысленно, - не перегружайся, неловко будет танцевать. Еда великолепная - м-м-м! Непросто вовремя остановиться, однако, без фанатизма, пожалуйста". Вот и музыка, самые дерзкие в нетерпении поглядывают на жениха и невесту. Первый выход, первый танец за ними.
Что ж, для сорока лет они выглядят весьма неплохо. Жених подтянут, хотя и лысоват. Ум, ясность желаний, светятся в глазах. Невеста хороша. Два высших престижных образования не отложились избыточными килограммами на местах, кои приходилось помногу просиживать за рабочим столом. Сутулость также миновала поборницу знаний и интеллектуальных бесед. Она открытый человек. В одной из родственных встреч близкое общение со Светланой оставило очень приятное впечатление. В общем, радость на этом празднике их предполагаемой совместной жизни, была у меня настоящей и от застолья, и от искреннего пожелания счастья, ковали которое будущие супруги, неутомимо, настойчиво.
Надо же, второй танец этот милый мальчик спешит ко мне с приглашением! Не торопись, все равно ты сегодня вне конкуренции. Один, совсем один. Мужчин и здесь мало, хоть не все дамы танцуют. Этот мальчик очень внимательно осматривает мою шею, плечи, нежно прижимает к себе, пытаясь уловить мой запах. Во всеобщем благоухании это непросто. Я благодарна ему за молчание, наверно готовит решающий разговор на выходе - ну что ж, поговорим. А так - все замечательно: музыка, прохлада, мужское внимание и, кажется, несут мое любимое мороженое.
- Да, да, спасибо.
Мальчик задвинул стул, усадил меня, отошел.
Мороженое изумительное. Ложечка золотистая, отполированная настолько хорошо - вижу свое отражение. Какой интересный металл - он меняет цвет или это плывет в моих глазах...
Удивительно, не могу оторвать глаз от блестящей выгнутой ее части, какие необычные переливы. Внезапно замечаю неуловимое движение - поверхность начала медленно увеличиваться в размерах, не верю глазам. Что-то не так со мной, неужели переутомилась? Да вроде не с чего. А глаза не отрываются от фантастического зрелища, и я понимаю - началось....
У меня бывали такие "припадки" и раньше. Обычно это случалось когда заглядишься на одну точку в полной отключке. Все начинает плыть перед глазами. Откуда-то вдруг приходит понимание: все, что увижу, где - нибудь произойдет. Просто надо понять с кем и когда. Это было интересной внутренней игрой, о которой, кроме меня никто не знал. События обязательно происходили и это было весело; во всяком случае, занимательно. Сейчас я приготовилась что-то узнать опять. Точка на поверхности ложечки превратилась в меняющийся под наплывами разных цветов овал, и в голове начали возникать образы из каких-то событий. Они явно не относились ко мне, ибо я не собиралась никуда лететь. Здесь же был самолет, провожающие. Вот он уже в небе. Внутри салона по-домашнему светло, спокойно, уютно, перемещаются плавно фигуры. Но отчего-то все исчезает, не вижу самолета, будто выпал из поля зрения. Он уже на заснеженной земле: дым, огонь из заднего отсека, какие-то люди разбросаны вокруг. Понимаю - самолет рухнул по причине, что уже неинтересна этим тремстам погибшим. А может, кто-то выжил.... Сосредотачиваюсь - нет, не похоже. Затаилась на мгновение - откуда этот самолет, для чего он мне? Мучительно соображаю... Мороженое и правда необычное, что-то в нем удивительно не вяжется с привычным вкусом. Медленно соображаю - это привкус крови. Смотрю искоса по сторонам: кто еще это ощутил? Нет, все смакуют, глаза выдают удовольствие. Кровь, кровь, почему...? Кровь, кровные узы, родство, самолет.... Откуда этот самолет? Мысль скользит необъяснимо к сегодняшнему, настоящему событию. Свадьба, жених, он мой троюродный брат. Дальний, но родственник. Вспоминаю - они собираются лететь завтра, их свадебное путешествие запланировано в Индию или Таиланд. Припомнила разговоры о горном бунгало, уже откупленном на две недели. Они полетят на этом самолете. Уже оплачены билеты. Так что же я узнала? Неужели это их самолет должен будет догорать в незнакомых горах? Господи, что делать?
Давно, оказывается, уже стою. Опущенная голова и подрагивающие руки привлекают внимание рядом сидящих. Я мучительно пытаюсь сфокусировать взгляд. Получается с трудом и невольно пригибаюсь под придавившей меня тишиной. Подняла глаза, мой жест, наверное, воспринят, как желание произнести поздравительную речь, с некоторой периодичностью она здесь звучит. Замолк шум в отдаленных пределах столов, у всех улыбающиеся, внимательные лица. Невеста с женихом подмигивают ободряюще: "Ну, давай, толкай!". Холодные струйки пота стекают со лба. Никогда прежде у меня не было таких страшных картин. Как сказать об этом? Легкий гул, шепот недоумения возвращают к действительности, я решаюсь:
- Завтра вы хотели отправиться в свадебное путешествие. Это долгожданное событие, все рады ему и тому, что происходит здесь. Но вам не нужно лететь на этом самолете, он разобьется, поверьте.... Тишина... Продолжаю:
- Это главный подарок для вас.
Все-таки взгляд не сфокусировался до конца. Медленно выхожу из-за стола, иду к выходу, задевая кого или что-то. В поле зрения ничего нет. Найти дверь. Главное, попасть в нее. Кажется, вышла. Ночь, звезды. Дышу, прихожу в себя. Боже, что-то я сделала или сказала. Да, да, самолет.... Это правда.... Но поверят ли мне?
Ощущение того, что не нужно пока уходить, держит на месте, несмотря на неловкое состояние. Должна объясниться моя выходка в глазах тех, кто остался в зале. Неужели никто не выйдет либо с порицанием, либо с вопросами о подробностях....?
Изумительная ночь с говорящими звездами, правда, на непостижимом языке. Его я с детства пыталась понять, проводя долгие тревожные часы с запрокинутой головой. Наверное, мои проблемы с шейными позвонками берут начало от этой нездоровой ночной привычки.
Он вышел поддержать меня, встал рядом, и, глядя в мою точку далекого неба, взял за руку. Вышел совсем не тот, кого я ожидала. Это танцевальный кавалер. Что скажет? Поддержит мою неудачную ахинею, или спишет на чрезмерное увлечение вином? Нежданный, стоит со мной рядом, с также запрокинутой головой и молчит. Какая последовательность... Видимо, первой нужно заговорить мне, извиниться что ли? Не знаю за что, значит не стоит извиняться. Что-то спросить? Его имя? Но это не интересно. Попросить о чем-нибудь - причины никакой нет. Как же правильно, что он молчит, видимо думает совершенно так же. Мальчик опускает голову, поворачивается ко мне и пальцем показывает на губы. Легкое покачивание головы в сторону. Что-то не так. Я смотрю пристально в его мерцающие глаза и догадываюсь - он немой. Может и глухой, обычно это сочетаемые недуги. Показываю на уши его же жестом - он утвердительно покачал головой. Бедный мальчик, вот причина его молчания. Господь отнял у него возможность человеческой болтовни и сделал мудрым поневоле. Неспроста ему так важны запахи. Зрение, обоняние, осязание и ничего больше. Мало ли этого? Или все, что необходимо для мудрости. Почему он так настойчиво ловит мой взгляд, будто выпытывает тайну? Что-то хочет сказать, понимая, что визави не владеет языком глухонемых. Так, преданная собака, глядя в глаза хозяина, пытается передать смысл своих желаний. Господи, да что он от меня ждет, ведь я совсем не телепат. Хороший мальчик, явно стремится меня утешить, пытаясь это сделать через свои звездные зрачки. Проникновенные, как две сверхновых, неправдоподобно ярким свечением озаряют его лоб и щеки. Я вглядываюсь в эти два светящихся временных тоннеля и попадаю в его мир, куда он так настойчиво приглашает меня.
Да..... Слова такая несовершенная шелуха. Невозможно объяснить ими окутывающее сумрачной мглой наваждение, проваливающее, уносящее взабытьи куда - то.... Лечу сквозь Землю, теряя опору под ногами. Я не просто понимаю мысли, я следую за памятью моего танцевального партнера и оказываюсь в той пещере. Этого не может быть, но я там...
. 2
Наша пещера обжита моим племенем очень давно. Много раз сменялись жара и прохлада, луна и солнце, звездные узоры много раз возвращались на свое место, протанцевав хороводом, по небесной поляне. Мне очень нравилось любоваться этим танцем разноцветных небесных светлячков. Особенно ждала возвращения двух удивительных звезд. Они цветом своим напоминали зеленоватые камушки, мерцающие внутренним искристым светом, найденные в одной из прогулок по нашим горам. Горы были везде вокруг, наша пещера в горе, отмеченной цветом теплого заката.
Мы, рожденные в горных лесах, не видевшие других ландшафтов, даже не догадывались об океанах, степных раздольях, речных разливах. Хотя изредка доходили эти смутные образы в головах откуда-то пришлых, отбившихся людей. Чаще эти чужаки теряли след своего племени на очередной неудачной, выматывающей все силы охоте. Все эти образы из чувств, запахов, мыслей был наш доледниковый язык. Я вспомнила его, потому что, узнав однажды, невозможно забыть. Слов, речи мы не знали, хотя и пытались извлекать звуки, подражая животным, птицам, пению стрелы и ветра в ущелье. Крики, сопровождавшие болевой шок, восторг коллективной радости, оттого, что преследуемое животное оказывалось на копьях, не относились к искусственным звукам. Это были непроизвольные выражения и оттого глубинно-искренние.
Жизнь в пещере у всего племени на виду не имела личных тайн и замыслов. Хотя при желании я внутренним усилием могла останавливать течение своих образов и возникала пустота. Мое крепкое, высокое, матерое тело зрелой женщины лет восемнадцати, задрапированное в легкие шкуры с трудом определялось моей нынешней индивидуальностью. Тем не менее, знала точно, это моя жизнь в невообразимо далекую эпоху и немыслимой роли. Я была предводительницей племени, потому, что на праздничной охоте, где выбирают своего очередного вождя, первой, взяла след горного оленя по одной мне известным приметам. Загнала его со скалы в пропасть, спугнув рыком, усиленным горным эхом. Понимала - подрагивавшую тушу не унести. Голова, отделенная от крупа удивительно быстро заточенным отбитым булыжником, была принесена и положена в круг перед пещерой, мною первой из охотников. Окровавленные руки, лицо, ноги успела отмыть в ближайшем ручье, когда пришел с добычей второй из ушедших на охоту. Но он был следующий и оттого стал моим врагом. Его рыжий взгляд испепелял меня ненавистью и недоумением. Ведь только он, особенный, могучий, быстрый достоин стать вождем! Кроме того, умеющий привлекать удачу к охоте, единственный из племени, рисовал очень похожие на земле фигуры животных. Пронзал их копьем, предварительно станцевав танец победы, чтобы племя не приходило пустым. Эта его способность, весьма ценилась прежним вождем, тот часто прибегал к услугам "представителя зарождающегося культа". Но на решающей охоте он оказался все-таки следующим, и в круге я была усажена в центр. Мне поднесли сердце, печень, глаза убитого оленя. Я радовалась, ликовала, гордилась собой, правда радость смешивалась с тревогой. Никогда прежде не было у меня такого грозного врага, непримиримого соперника.
С другой стороны, оказавшись вождем, сама могла выбирать мужчину по желанию. Меня уже не мог взять любой, кто оказывался сильнее, будь он сам вождь. Именно после этого, смертельно ненавистного события, в моем углу когда-то закопошился легкий комок окровавленной плоти, со временем приобретшей черты и формы маленького человечка. Ему повезло, он родился весной, поэтому выжил. Рождающиеся осенью, зимой чаще погибали либо от бескормицы, холода, который с каждым годом становился все ощутимей, либо от неведомых хворей.
Я же предпочла бы носить в себе продолжение того крепкого охотника с удивительно выносливыми длинными ногами. Он первым из нас надел на них шкуры, чем заслужил всеобщее восхищение. Мог выше всех забираться на скалы в охоте. Его женщины, мать и сестра, никогда не были голодными. Однажды я скрылась в его брачной погоне за мной, а он не понял, что это игра, зарождающееся женское кокетство. Длинноногий охотник воспринял его, как мое нежелание спаривания с ним. Я была очень легкомысленна, мне тогда шла десятая весна. Теперь я была бы вправе отобрать его у любой женщины, но он пропал шесть лун назад, и никто не нашел его тела и следа. Такое случалось, если подстерегал крупный пятнистый зверь, убивающий одним ударом лапы. Он спокойно уносил в зубах жертву в свою пещеру, где также кормил голодных сородичей.
В этот вечер я сидела у костра в своем углу. Прошла уже не одна весна с памятной охоты, когда я стала вождем, потому что умела, как никто другой взять след зверя. Копошащийся комок подрос и я старалась не оставлять его голодным надолго. Часто приходилось ловить жуков, червей из земли, невкусными кореньями заглушать голод, подступавший оттого, что редкие куски, добытые при дележе, приносила сыну. В общей куче маленьких грязных тел он отличался двумя, сияющим зеленоватым светом, доверчивыми глазками, похожими на два мои камушка, оберегаемые в каменной расщелине. С ними так любил играть мой "волчонок", подбрасывая в солнечном свете теплого дня. Шкура из волка стала его одеждой, которую сама приготовила повзрослевшему сыночку. Он быстро приобрел тот возраст, чтобы выходить из пещеры в помощь племени. Ягоды, грибы, съедобные травы, коренья становилось с каждым годом все труднее разыскивать. От наступавшего холода они не успевали вызревать и переставали расти. Уже не спасал костер, горевший в центре пещеры. У постели стариков, новорожденных тоже приходилось поддерживать огонь постоянно. Надвигалась непостижимо страшная жизнь. Никто не мог предугадать и объяснить ее. Такого не помнили образы старых воспоминаний самых старых женщин, даже образы из более старых образов не повторяли того, что происходило сейчас. Надвигались холода. Их никогда не знала эта земля и горы. Страшное слово "обледенение" будет произнесено чьими-то губами, много тысячелетий спустя. А мы понимали, происходит то, после чего мало кто выживет из нас, и что изменит надолго, если не навсегда, все вокруг.
Волчонок был голодным уже несколько дней, жевали старую мездру от изношенных шкур. По примеру моего несбывшегося возлюбленного, мы их тоже носили на ногах. Я сидела молча, укачивая на коленях сына, смотрела в одну точку костра и готовилась к завтрашнему дню, перелистывая назад страницы жизни. С тех пор, как я стала предводителем племени, так и не смогла ни одного из мужчин пригласить в свой уголок на постель из козьих шкур. Память о том быстроногом охотнике навсегда отбила все достоинства кандидатов на это место. Моя жизнь сосредоточена на желании помочь выжить племени в эти тяжелые времена. Я часто уходила надолго, разыскивая следы, уходящих в теплые края животных. Их миграция говорила о том, что пришла пора и нам оставить привычный мир и следовать за ними. Вкусных ароматных плодов на деревьях уже не было несколько весен. Травы высыхали, едва взявшись за силу. Мясо стало редким блюдом, а его нужно было заготовить в дорогу. Это еще было возможно, если тонко нарезать и просушить на горячих камнях у костра. Главное - найти, поймать это мясо.
Две последние охоты были неудачными для меня. Даже я, лучше всех бравшая след, не могла его отыскать. Животные уходили стадами ниже, дальше, куда-то неведомо далеко и это было страшно. Так далеко не уходил ни один из нас. Но пора пришла, и завтра будет моя последняя охота. Мне это недвусмысленно дал понять тот, следующий.
Он единственный никогда не радовался моим охотничьим успехам. Две неудачных охоты и этого достаточно, чтобы поднять меня на копья. Тогда водить на охоту и кормить свое племя будет он. А бывший вождь, стареющая женщина, не пожелавшая приносить потомства, будет только лишним ртом. Это справедливый приговор и я готова к кровавому финалу. Несомненно, "Следующий", постарается изобрести его для меня, с фантазией будущего инквизитора.
Качая на коленях своего ослабевшего волчонка, вглядываюсь в его зеленоватые глазки. Эти два живых берилловых камушка были моими талисманами, приносящими удачу. Я целовала их перед уходом на охоту. Но и они меня уже не спасают. Утешало, что мой волчонок подрос, племени не выгодно убивать его со мною вместе. Скоро он будет охотником, надеюсь настоящим. В наших с ним походах он старательно учился брать след, метать копье, и прикладывать к ранам нужные травы. Уже без меня сынок дойдет в новые земли, а их рано или поздно придется осваивать моему племени. Он умеет стойко переносить голод и есть все, что помогает выжить. Значит, я продолжу себя в этом теле, глазах, через которые, возможно, увижу вздыхающие поляны воды без конца и края.
И вот наступило завтра. Белые пушинки кто-то сдувает на нас с неба, будто мы с одуванчика. Только небесные холодные, хоть и красивые, если успеешь рассмотреть. Я вышла из пещеры, специально запоздав. Все охотники были в сборе, готовы к походу долгому и трудному. Мифические звери нацарапаны на земле, пронзены стрелами, под беспощадными взглядами, которыми встречают и меня. Ну что ж, последняя так последняя ....
Волчонок пытался увязаться за мной, пришлось больно его ткнуть копьем, что б не смел идти следом. Пусть не увидит, как его мать, ослабевшую и бесполезную, поднимут на копья. Будущий охотник сердце должен иметь твердое, поэтому плакать не должен никогда. Настоящим он станет, только не испытывая жалости к мольбам умирающего оленя. Пусть прекрасны оленьи глаза и безнадежна их последняя слеза, как моя последняя охота.
Я иду впереди по узкой тропе, с копьем в крепкой еще, опущенной руке. Выносливо мое тело - ему как никогда придется на этот раз потрудиться. Две ночи отночевали в небольших незнакомых пещерках. На этот раз так далеко мы ушли впервые. След был взят, но животные - стадо козлов перемещалось быстрее. Пока по их следам на лесистых кряжах мы идем легко. Однажды вдалеке мелькнули их шкуры, всем ясно - след взят верно, только догнать их в этой изнурительной гонке будет тяжело. Понимают это все, но, подогреваемое рыжим взором, недовольство растет: я должна была вывести к другому стаду, наверное, оно есть где-то рядом. Просто мой одряхлевший нюх сбивает с правильной тропы. Безжалостные глаза врага давно наметили точку на мелькающей впереди моей спине. Туда первым вонзится его копье. Мое полузвериное чутье ощущало ее болью и холодом. Но я упорно вела охотников единственно правильной тропой, рассчитывая пересечься со стадом. Все охотники были самые выносливые к голоду и дальним переходам мужчины моего племени, да и они ослабели после шестой ночевки. Мы находили по пути какую-то пищу: чаще корни, травы, грибы, ягоды, съедобный мох, грызунов, не восполняющих затраченную силу .
Пошел седьмой день нашего похода - он станет решающим в моей жизни. Это я почувствовала с первой минуты, как вышли на утреннюю тропу. Долго петляли по круче истоптанной горными животными. Уже ближе к закату тропа наша ,обогнув скальный выступ ,вдруг сбежала на ласковую поляну, далее переходящую в пологое ущелье. Поляна была примечательна одинокой скалистой глыбой, заброшенной в ее центр какой-то стихийной силой. Будто срезанная тонким лезвием отполированная стена каменной махины была обращена к нам. Что-то завораживающее почудилось в неестественной, черной, безупречно ровной поверхности. Я и эта стена встретились взорами. Никогда прежде события моей жизни не поражали меня, как в это мгновение. Она была живой, правда, какой-то другой незнакомой жизнью и этот взор приказал: "оглянись!" Ко мне приближались ощетинившиеся копья. Намного раньше сородичей спустилась я к загадочному валуну на поляне. Молчаливое знакомство с ним позволило быстро сократить разрыв между мной и охотниками. Теперь их копья неумолимо приближались к моему телу, судорожно вжатому в блестящую поверхность стены. Руки нащупывают ее поразительно теплую, некаменную. Что такое камень мое тело, не раз согревавшее его, знает. Быть пригвожденной двумя десятками копий к этой уютной теплой стене не самый печальный конец. Хорошо, чтобы хоть один, сразу в сердце, иначе придется долго корчиться и умирать от ран у подножия этой фантастической скалы. Вдруг своим телом, покрывшимся зябкой предсмертной испариной, почувствовала призыв. Не зная почему, повернувшись лицом к скале, стала суетливо, лихорадочно разглаживать ладонями поверхность стены, начавшей покрываться молочной рябью. Поверхность настолько быстро меняла свой цвет, что убийцы остановились в замешательстве. Моя спина слышала их дыхание, она же видела их изумленно загорающиеся глаза, опускающиеся копья. Поглаживая поверхность стены, стараясь захватить площадь как можно большую, внезапно мои ладони ощутили неведомую связь с каменным товарищем. Медленно, из скальной глубины на поверхность, всплывая под руками, начали проявляться и оживать разноцветные картины. Все увидели знакомый ландшафт. Это же наша тропа! Вот кучка уставших людей, тяжело поднимающихся по круче. Это же мы! Я впереди, оторвалась как всегда на один полет копья - так было безопаснее. Вот тропа свернула в сторону, а мы в другую и это случилось недалеко отсюда. Я ошиблась, потеряла след, выбрав неверный путь. Первая тропа, спустившись в другую сторону, вела тоже к поляне и там паслось стадо. Не одно. Сюда прибилось множество животных. Поляна была великолепна, в высоких травах. Животные явно решили устроить привал, подкормиться здесь перед очередным переходом. Мы спасены! Это рядом, понятно как туда дойти. Я спасена! Поворачиваюсь к своим потрясенным охотникам. Смертельно уставшие соплеменники, глядя растеряно, дают мне спокойно пройти. Все, что было показано, понято ими. Руки, оживившие картинами скалу, выдвинули серьезный довод для отсрочки "финала" их хозяйке. Главное, никто теперь не сомневается, убьем столько животных, сколько унесем. Возможно, многие вернутся домой в пещеру живыми. Накормим близких. Мы все одна большая семья и берилловые глаза нашего "волчонка" скоро радостно блеснут у первого заградительного камня пещеры.
4
Оторопевшая, вглядываюсь в глаза вышедшего партнера по танцам, невесть откуда свалившегося на меня. Два ли, три ли медленных танца, несколько коллективных в общей толпе.... Да кто он мне? Прекрасно знала - забуду о его существовании, выйдя за порог свадебного зала. Почему его гипнотический взгляд, вскрывший тайники неведомо - глубинной памяти, вдруг вызвал отклик такого теплого доверия...Господи.... Это те берилловые глаза. Они здесь. Через столько тысячелетий нашли меня.... Просмотренный мгновение назад на внутреннем экране эпизод прежней жизни, привел в необычайное смятение. Не могла быть правдой, прожитая секунду назад, с трудом узнанная моя жизнь. Это не похоже на приступ больного воображения, пусть танцор скрытый гипнотизер. Трижды не верю, что это бред полупьяной дамы, слегка стрессанувшей от увиденного на простой чайной ложечке. Что-то происходит со мной. Надо разобрать все по порядку, не позволить смешаться фантазии и реальности. Улыбаясь глупо, понимаю, разбираться бессмысленно, ибо реально все, тем более, что считается почему-то фантазией. Нужно постараться не "двинуть" от всех этих впечатлений. Ну да - реинкарнация, перевоплощение, метемпсихоз, что там еще? Множественность жизней....Становится ясно, почему память этих жизней перекрыта. С этим невозможно совладать простому уму. Слишком мучительно тяжелы пережитые чувства, слишком страшна надвигающаяся смерть, слишком ужасен бесконечный холод, еще невыносимее голодный, равнодушный взгляд моего волчонка.
На этот раз его взгляд сопереживающий, сочувствующий моему расстроенному, не совсем трезвому состоянию. Когда - то рожденный сынок даже не догадался, что возродил в моей памяти, являясь безучастным "кинопроектором". Вернул мне прошлое бывший "волчонок", мой родной сынок. Сколько раз ты вырастал и умирал, что б встретить в совершенно случайной женщине на случайной свадьбе свою когда-то боготворимую мать.
Надо идти домой. Слава Богу, родня не обиделась на мою выходку - не приняла всерьез. Надеюсь, все обойдется без нежелательных последствий. Не предложат теперь, скорей всего, алчущего мною рабочего места в новой компании. Для слабой на голову хоть и родственницы такие высокооплачиваемые должности наверняка не предусмотрены.
Похоже, мой глухонемой знакомый, по- своему понял мое смятение. Он взял меня под руку и настойчиво ведет по забетонированной набережной небольшого канала. Земля с радушием отдает дневную жару, я разуваюсь - хочется пройтись босиком. Да минует меня осколок бутылочный и обрезок стальной. Немного прогуляемся, а там возьму такси и домой в свою мансарду. Устала необычайно, полный упадок сил. Последняя охота, так реально пережитая, давала знать. Спать, спать, спать.... Но как же быть с выпавшим из прошлого сыном; он же интересный молодой мужчина. У меня нет к нему никаких родственных, тем более, эротических чувств. Совсем чужой. Но глубокое томление и незнакомая тоска поселились в моем сердце.
"Как звать, чем занимается, где живет"? Сейчас желания разговаривать с ним нет, точнее, сил нет. Узнаю про него у нашей общей знакомой Елены, составлявшей списки приглашенных. О нем мне интересно все. Но это потом.
Поднимаю руку потоку проносящихся машин. Сейчас отфильтруется с оранжевым огоньком такси, и, домой. Машина тормозит рядом, открываю переднюю дверь. Глухонемой что-то хочет сказать, какие-то жесты, достает карманный дисплей, что-то пишет. Закрываю его своей рукой, говорю:
- Мы увидимся с тобой обязательно, я найду тебя, волчонок. В голосе появилась слеза почему-то. Танцор понял по губам мой текст; последнее слово удивило. Внимательно смотрит на губы, может, неправильно понял. Я повторяю - "волчонок". Дверца такси захлопнулась, машина мгновенно набрала скорость. Адрес назван: десять минут хорошей езды - там мой спальный район многоэтажек.
5
Живу в одном из пяти домов, окаймляющих небольшое искусственное озерко. В его центре небольшой островок в кустарнике. Красивое место облюбовали птицы и мы, жители, их подкармливаем. Не сообразила со стола захватить чего-нибудь съестного, сейчас порадовала б порхающую живность. Вот мой этаж, моя дверь, моя комнатка. Есть маленькая кухня, все подсобные помещения, из них главное - душ, который случается в определенное время и на пару часов. И это все великое благо для одинокой, немало работающей женщины на тридцатилетнем пороге. У меня высокое матерое тело, крепкие руки и выносливые ноги. Работаю шестидневками. Сегодня был выходной и он весь истрачен. Завтра к восьми утра на работу, будильник на полседьмого. Успеваю в последние десять минут принять душ. А вот это настоящее везение! Постель на полу, почти как та из козьих шкур. На полу прохладнее. К жесткой поверхности, для хорошей осанки приучили меня с детства терпеливые родители. Привыкала с трудом, да и работа на земле не особенно нравилась, однако тоже привыкла - воспитывали меня комплексно. Видимо, поэтому не боялась всяких житейских трудностей, добиваясь почти всего сама, давно покинув родной дом. После душа упала на подстилку, забыв помолиться. Уже теряя сознание во сне, прошелестела мысль: "прости, Господи, за все грехи этого дня, за лень и слабую память" ...
Как я люблю сны с полетами! То, что это сон, пришло не сразу. Зачастую, события моих снов не отличаются от других реальностей. Случалось в момент пробуждения не сразу опознать истинное бытие. Значит, сегодня я полетаю, но какой странный способ...
Подхожу к тумбе с высокой спинкой, встаю на основание, нашариваю рукой ряд кнопок на спинке, на что-то надавливаю не глядя, похоже, маршрут накатанный, отрыв и полет. Перемещения быстрого не случилось, просто возникло желание попланировать, повоспарять. На этот раз, интереснее процесс. Лечу обыкновенно, в той же позе, в которой стояла на тумбе, глядя вниз через туфли.
Потрясающие картины проплывают глубоко внизу. Разноцветные, чаще зеленоватые участки земли, перемежаются геометрически - совершенными водоемами с водой восхитительно-бирюзового цвета. В моем теле разливается ощущения тепла, благодати, какой-то сочной, полнокровной жизни вокруг и внутри. Ну что ты скажешь, только во сне и можно испытать нечто подобное! Полет мой нетороплив, медитативен. Медленно проплывают внизу очередные выверенные прямоугольники, овалы водоемов. Меняется ракурс обзора и поле зрения. Внезапно, выше уровня полета, возникает, потрясающая любое воображение конструкция.
За что меня настоящую допустили в будущее, не знаю, но то, что вот в этой ярко - красной многоярусной карусели мой дом, знаю наверняка. Я лечу домой, и дом мне очень нравится. Какими антигравитационными потоками удерживается на весу высоко над землей мегатонное сооружение не ведомо. Каждый ярус, насаженный на невидимую ось, разный по размеру диаметра. Почти необъятные на глаз, они постоянно вращаются, что б никто никого не затенял, не мешал обзору как дневного, так и ночного неба. Угол наклона общей оси непостижимого небесного городка создают максимальное удобство для желающих проникнуть в свои парадные двери. Это мое самое сказочное жилье из всего ранее обжитого!
Подлетаю ближе - увеличиваются детали сооружения в разных формах, превращаясь в индивидуальные квартирки. Все они располагаются на платформах яруса, а ярусов множество и они уходят ввысь, и похоже это на карусель, и поэтому настроение такое радостное! В другом настроении невозможно жить в таких апартаментах. Вот мой ярус, платформа, а их несколько десятков на моей линии. Вот дверь в мое жилье формой октаэдра, создающей желаемый комфорт. Как славно внутри. Постоянные развороты всей конструкции не меняют однако местами пол и потолок. Как хорошо дома - спокойно, уютно.
Ну а теперь отдыхать, слишком много впечатлений. Память гудит как трансформатор - столько навспоминать из будущего! Одного не могу сказать с уверенностью - Земля ли это наша, матушка Гея, госпожа Терра.... Разберусь и с этим в свое время. Теперь спать по-настоящему.
6
Также по прошлому и по будущему... Будильник разбудил прекрасной струнной мелодией. Голова ясная. Переживаемые сюжеты снов, некогда стали ощущаться приятным дополнением к феерическому спектаклю с неловким названием - жизнь. Я его принимаю - непредсказуемый в честности иллюзий и бесполезности побед, величественный, возвышающий до вселенских откровений и благословенных предательств, в нем место и горьким сомнениям, смертельным разочарованиям, бешеный, ненасытный в нежности, яркий и безнадежный. Правда давно догадываюсь - "жизнь" представляет собой нечто большее ....
Тоска, тонкой стальной занозой, недавно поселившаяся в сердце, не уходила. Мне придется учиться с этим жить. Издалека она прилетела и способ избавиться от нее вряд ли известен. Пока же, просыпаясь на ходу, подхожу к окну, закрытому общими жалюзи - начинаю новый день с моления. Замечательный многолетний ритуал, привитый еще бабушкой, помогает выстраивать все изнутри, особенно после разного рода потрясений. Проносятся образы вчерашней свадьбы, ее участников, ситуаций, глухонемого танцора, "испеченных" супругов, улетающих сегодня в свадебное путешествие. Мне самой уже слабо верится в правдивость "ложечного" пророчества. Да только на всякий случай я очень помолюсь за их сохранность, за их возвращение живыми домой. Сможет ли моя молитва изменить ход событий, определенных в небесных чертогах...?
Погружаюсь в свою молитву, исчезая совсем - становлюсь сама живой молитвой. Страстное, всепоглощающее чувство защиты молодоженов необычно для меня самой. Оно так беспредельно - болезненно пульсирует во мне, забирая все силы.... Чувствую - надо прилечь, ноги не держат. Придется пропустить традиционный легкий завтрак, и обливание приготовленной с вечера водой. Времени до выхода из дома на работу остается только одеться. Пошатываясь, выхожу из двери. Откуда-то из глубины моей души всплывает спокойная уверенность: чтобы не случилось с самолетом, моя горячая мечта о спасении дорогих молодоженов вынесет их, как на ладони из любого огня.
А сил нет, словно всю себя отправила вдогонку улетевшему самолету. Что же, начнем восстанавливаться по дороге - поеду медленнее на скутере. Пока доеду, глядишь, буду в состоянии к трудовым "подвигам" - от них сегодня не отвертеться.
Тружусь я в одной корпорации около десяти лет, кстати, недавно начала вынашивать мысль о смене места. Надоело. Здесь выручает моя физическая выносливость. Особенность моей работы - дневное время, оплачиваемое троекратно. Огромная индустрия почти вся перешла на ночное рабочее время. Днем в горячем воздухе даже шевелиться непросто, не только трудиться. Общее состояние у большинства людей от постоянной жары вялое, полуживое. Повышение общей климатической температуры Земли опережает планетарную адаптивность человеческого вида. Аукнулись мои азиатские корни - выживаемость при высокой температуре заложена в генах, это мой козырь, не воспользоваться которым глупо и расточительно. С восьми утра до часу дня приходится вычеркивать себя из жизни. Я продаю свое время, здоровье, силы, молодость, интеллект. Других способов заработать, для большинства недоступны. Затем часа три на восстановление способности двигаться, чувствовать, желать и с пяти вечера до шести утра возобновляется моя самая радостная, привлекательная часть жизни. На сегодняшний день - одинокой, вполне нормальной в стиле тенденций, намеченных в обществе. Парами живут нечасто, дети становятся редкими цветами на "общем подоконнике". Есть друзья, общение, путешествия, просмотр видео, книги. Развлекательный ряд при теперешней жизни весьма изощрен. Музыка, сны, что еще нужно для самостоятельной леди...? Живу скромно. Роскошной жизни не пробовала, а это в моем представлении, когда можешь все, что хочешь. Родители находятся далеко, приходиться периодически наезжать, связываться регулярно по коммуникатору - вполне достаточно для поддержания родственных чувств, точнее уз. Чувства быстро испаряются на этой чертовой жаре.
А пока, моя голова, как та плодовитая курочка-несушка, "насиживает" великолепную идею - сгонять в ближайшие праздники на горные озера. Выпадают несколько подряд свободных дней, использовать которые нужно с толком. Это всего в часе лета на север, хотя стало известно о них недавно. Открылись озера после землятресений и являют собой котловины, залитые прохладной водой в почти отвесных скалах. Прохладная вода - необоримый магнит. Ради него многие решаются на серьезные жертвы. Вот и мы со своей давней подругой решились. Ни я, ни она не переносим перелетов, но других вариантов нет, коли хочется насладиться прохладой подольше. К полету подготовиться заранее нужно - поголодать. Накануне прикинула свои доходы: в конце недели расчет, покрывающий все затраты. На непредвиденные - покупку шикарного нового купальника, шляпы и пляжного халатика потревожу запасы. Отдых, со всеми составляющими, обязан стать комфортным.
Теперь набраться терпения, выпасть на неделю и в конце - ура! Праздник! Несколько свободных дней. Таких подарков наша корпорация выдает четыре раза в году, плюс сорокадневный годовой отпуск. Жить можно. Впереди путешествие, новые впечатления, знакомства и, конечно, это стоит моего ратного труда.
Лежу дома, отдыхаю после сегодняшнего "трудового подвига". Немного почитала, немного посмотрела видео, связалась с подругой по спутнику - она трудится в Австралии - уточняли детали путешествия. Все дела вроде переделаны, лягу спать пораньше. Нужно хорошо высыпаться - во сне морщины разглаживаются, и "привес" растет; мне это точно не повредит. На озерах необходимо появиться во всей красе!...
Хорошо помолилась перед сном. Подумала: завтра позвоню Елене - общей знакомой, узнаю, как отдыхается на новом месте молодоженам. Они должны прилететь и уже насытиться первыми впечатлениями. Не забыть, позвонить... с этим глаза мои закрываются и, тяжелый, глубинный звук уносит в неведомые дали...
7
Куда-то собираюсь. Не похоже, что в гости. Нет никакой определенной цели. Прихорашиваюсь по привычке. Надеваю платье, в тон ему туфли с ремешком на низком каблуке. Обычно ношу шорты, майки, сандалии. Не рядовое событие позвало на сей раз в дорогу: проследим...
Я в необычном пространстве без горизонта. Из него появилась тумба в форме стула с вытянутой спинкой. Она из темного металла, днище, на которое нужно встать, слегка прислонившись к спинке, ярко-коричневое. На спинке кнопки, рычажки - минипульт. На нем набирается географическая точка, планируемого прибытия. Это любое отдаленное место. Окажусь там я очень быстро, может это называется мгновение? Главное, набрать точный адрес, сосредоточиться и совершить одномоментное сокращение определенной группы клеток каждой мышцы, мускула своего тела. Происходит отрыв от поверхности и тело взмывает ввысь. Я вспомнила, как мы это совершали. Совсем несложно. Прежде все жило в нашей памяти и клетки включались естественно по мысленному приказу. Проходило время, в нас утрачивалась эта способность, становилось обязательным тренировать ее. Кому давалась тренировка легче, кому сложнее, но всегда была в помощь эта координационная тумба. Набранный адрес закладывался ее сенсорами в память клеток. Путешествующий должен был только совершить нужное одновременное усилие мышцами, происходил выброс необходимой силы - и ты в нужном месте.
Кроме того, существовали различные транспортные средства для неторопливых, состарившихся, потерявших над собой власть окончательно.
Сегодняшний сон необычен очень глубокими воспоминаниями. Пока непонятна цель предстоящего полета в пространстве без горизонта. Сам полет в легкой прострации. В этом состоянии и приходят мысли и особое понимание.
Недавно приняла прохладный душ, прилегла на постель. Ощущаю теплое дуновение в окно. Тело разомлело от отсутствия дневной жары, ловит эти относительно прохладные мгновения. С первыми лучами опять начнется борьба с испепеляющим солнцем. Одежда, обувь из солнцезащитного, жаростойкого материала, плотные жалюзи опускаются на окна дома, кондиционеры, давно не справляются с нагрузкой. Энергетический кризис надвигается на землю. Учеными всего мира ищутся способы обуздания солнечной агрессии. Какие-то эксперименты с переменным успехом.... Пока человечество живет, затаив дыхание. Понимают все: медленно, неотвратимо меняется жизнь на планете, приближаясь, наверное, к необратимым изменениям. Страшные войны за воду и жизнепригодные зоны впереди, если не произойдет чуда в научном мире и в непостижимой планетарной жизни. Что-то же заставляет разогреваться наше светило, проходя только ему понятные циклы, в которые втянуты все его поднадзорные планеты.
Напряженно трудится моя мысль - самостоятельная единица, не опекаемая биологическим излишеством. Она пережила один из холодных периодов земной жизни, дожила вот, до общепланетарного потепления. Неслабая амплитуда, пусть для вселенной это смешная секунда. Что-то же было задолго до всего этого, значит, будут и следующие "секунды". Иначе откуда взяться этим снам...?
Я еще где-то парю одинокой распластанной мыслью, а на Земле, в моем городе, моей квартирке, у моего изголовья звучит ранний, неожиданный сигнал коммуникатора. С заоблачных высот, кувырком на горячую землю в свою постель. Нашариваю спросонья трубку, слышу сонный, недобрый голос Елены: "сегодня обязательно приезжай" и гудок отбоя. Я сама не очень люблю телефонное общение. Это для дальней связи, а с рядом живущими, лучше глаза в глаза. Спадет жара, укроется солнце за горизонт, съезжу после работы.
Так рано Елена не звонила никогда. Постаралась перехватить перед работой - вдруг вечерком ускользну куда.... Что- то важное намечается. А пока подъем, привычные утренние процедуры, ритуал моления, гимнастика, легкий завтрак, с последующей отключкой на все рабочее время. На работе только о работе, как о покойнике - только хорошо...
Переброшен еще календарный лист одного рабочего дня. Дома прихожу в чувства с помощью ведра воды - душ дают позже. Под любимую струнную музыку собираюсь к Елене. Майка, бриджи, плетенки на ноги - сегодня можно без "фрака", намечается полусемейный сбор. Может все-таки предложат мне место...?
8
Вот и вечер, первые звезды. Завожу любимый скутер, мою пока единственную личную "метлу". Доехала легко в приподнятом настроении, его всегда дарит дорога.
Звоню в дверь, за ней торопливые шаги, захожу, у Елены люди. Она смышленая, компанейская дама. В зале стол, за ним знакомые лица по жизни и по последней свадьбе. Все затихли с моим появлением. "Проходи, сядь сюда", мой стул хозяйка пододвигает ближе к кондиционеру - уважаемое место.
Не надо быть психологом, что б увидеть: этих людей собрало общее горе. Итак, самолет разбился, Сергей и Светлана погибли. Что же будет? Родители у обоих живы. Им предстоит пережить гибель детей таких состоявшихся, перспективных. А будущая компания, ведь уже все сделано для объединения...Кто будет у руля? То, что обратного хода нет, понятно. Полагаю, найдется руководитель, сумеющий соблюсти обоюдный интерес семейств.
Поднимаю глаза и с удивлением отмечаю, на меня смотрят неприязненно, напряженно. Вовнутрь, под ложечку, морозной испариной ползет холодок - кажется, "попала", Кассандра доморощенная... Гонимая, униженная людским неверием пророчица. Словно издалека голос Елены:
- Объясни, как ты узнала про катастрофу, почему не настояла на отмене полета, не убедила, если была уверена. К тебе ведь так хорошо относились, готовились принять во второй эшелон менеджеров, как ты могла?! Вопрос повис надо мной отполированной гильотиной.
- Когда вышла я долго ждала, думала, найдется хоть один поверивший. Ему готовилась объяснить все. Никто не вышел, никто не поверил. А потом уже и я себе не поверила. Теперь какая разница, откуда узнала, если никто не верит.
- Леночка, скажи, их нашли, когда доставят домой? - спрашивает пожилая женщина
- Спасатели сообщили, что был страшный взрыв и сильный пожар. Не все фрагменты тел найдены, предлагают на выбор любые, либо экспертизу по ДНК. Информацию им отправили, обещали результат через несколько дней.
Вот еще одна заноза своими лохматыми зазубринами готова рвать мое сердце. Как тяжело под этими взглядами. Говорю едва слышно:
- Я бы хотела проводить их, можно? Мне очень, очень тяжело, поверьте, я их любила, не спасла, простите...
Слезы катятся, дышать не могу, заслонка в горле. Можно уходить. Как на свадьбе, долго прицеливаюсь к дверному проему. С трудом попадаю в дверь. Схожу вниз, под освещенное городскими всполохами небо. Опять ночь, трепещущие звезды через слезы. Завожу скутер, на малой скорости поеду по обочине. Да нет, похоже, пока не поеду, не вижу дороги, глаза за занавеской из слез. Тихонько иду, веду за "рожки своего оленя".
Правда, тяжело.... Однако почему-то "занозу" слабо чувствую - толи на общем фоне, толи не осознала до конца потерю. Ощущаю тонкую разницу во вкусе проглоченных слез. Это вкус печали, но не горя. Печаль от неотвратимости, горя же нет. Его вкус появится на похоронах, наверное, через несколько дней. Пока оповестят родственников, партнеров, разбросанных по всему миру. Организация, подготовка похорон, а это не рядовое событие - из правительства отзовутся. Светлану и Сергея будут хоронить обстоятельно, со вкусом. В это же время будет готовиться смена, умеющая поднять упавшее знамя. Новые главы, новая команда, серьезная работа предстоит. Не ранее десяти дней состоятся похороны. Могу успеть на озера, и проводить в последний путь не состоявшихся супругов. Настроение гнусное, надо его выплакать, сиречь отказаться от озер. Еще три дня до путешествия, они подскажут, как и что делать...
Резко завела мотор, "оседлала оленя", поехали. На ум пришло: "какой печальный не любит быстрой езды". Нужно действительно свернуть на ближайшую трассу и хорошо полетать. Раньше помогало. Быстрая езда переключает накопленые переживания на дорогу, требующую предельного внимания. Встречный ветер выдувает все грустные мысли. Часик такой езды и равновесие восстанавливается.
9
Почти идеальная поверхность дорожного покрытия, отсутствие встречных машин, очень стимулируют к открытию предельных скоростей моего летающего оленя. Интересно, что же он может еще сверх лимита. Жму на газ до предела, потом за предел. Скорость сумасшедшая и в душу вливается восторг, почти такой же, как над геометрическими водоемами.
Появилась - таки встречная дальняя машина. Удивительно мало их здесь сегодня. Она приближается, начиная мигать, а может подмигивать.... Вроде веду себя законно, качусь на своей полосе, светом не злоупотребляю - полная луна сегодня, почти белые ночи. Поди ж ты, а мигание настойчивое, видимо просит остановиться, помочь. Какая то непредвиденная поломка у этого или этой горемыки.
Начинаю резко снижать скорость и это спасает мне жизнь. Полотно под колесами обрывается, дальше рытвины, песок, галька, ремонтные работы. Небольшой участок, всего метров пятнадцать, однако мог спокойно стать моей могилой. Конечно не весь, нужно метра два мне, а еще точнее двадцать сантиметров квадратных, для урны. Именно эти мысли пронеслись в голове, а не вся прожитая жизнь, как утверждают вернувшиеся "оттуда".
После удара, перевернувшись в воздухе, приземлилась где-то в стороне, уткнувшись в мелкий щебень и песок. Скорость была приличная, слава Богу, не предельная. Это возвращается сознание. Прерванные мысли продолжают свое дефиле , как ни в чем....
Я уже перевернута на спину, чьи - то заботливые руки вытирают лицо. Полный рот песка. Пытаюсь перевернуться на бок, отплеваться. Голова на месте, гудит колоколом, но тошноты нет, признака сотрясения. Руки трясутся, глаза расфокусированы и слезятся от того же песка. Этот "кто-то заботливый" помогает сесть, попутно вытряхивая из волос всякий мусор. Еще недавно весьма стильные бриджи разодраны в клочья, у маечки выдран бок, обуви не видно вообще - мои плетенки продолжают полет. Со стороны эта сцена, наверное, очень смешно смотрелась: нелепо раскинутые ноги в полете, глупое вытаращенное лицо и шмяк об землю мешком. Не похоже, что долго валялась без сознания, ну несколько минут от силы. За это время и подошел тот, из стоящей невдалеке машины.
По слишком резво приближающемуся встречному огню он понял, затормозить я не успеваю, поэтому и мигал огнем своих фар, привлекая внимание. Почему и машин мало - ремонт. Ну что ж, кому сгореть не утонет. Отплевалась, проморгалась, осмотрелась. Вот мой бывший "олень" недалеко, точнее, кучка металлолома. Участливые руки помогают встать. Ноги, слава Спасителю, не повреждены серьезно, хотя, что-то заставляет хромать. Потом разберемся с причиной.
Сейчас подходим к свету фар, стоящей на обочине машины. Молодой мужчина, придерживая меня за пояс, можно - талию, ведет к ней.
- Спасибо, шамкаю я.
Песок мешает говорить, прополоскать бы рот.
- Спасибо, повторяю. Извините, спасибо. Заглядываю в лицо и, столбняк: мой танцевальный партнер, мой "волчонок", молча улыбается во весь рот.
Да откуда же ему взяться в этот час, на этой обездвиженной дороге. Господи, промысел твой сохранил, зачем-то меня.
Ладони саднят, ноги ободраны, синяки.
Канистра воды из машины приводит в чувство. Наконец, кажется, ничто не скрипит на зубах. Умыто лицо, руки, ополоснуты ноги. Чистая ветошка в его руках осторожно обтирает мои ободранные члены. Садимся в машину, он один. Включает дисплей коммуникатора, быстро проявляется его мысль, читаю: оказывается, тоже едет к Елене, засвидетельствовать соболезнование. Живет в пригороде, часе езды.
Включаюсь в обмен мыслями на мониторе. Смысл моего текста: "только что оттуда, скорблю, решила развеять печаль - быстро покататься". Общение пошло по нарастающей: про то, что происходило у Елены, про запланированный, оказывается, ремонт дороги, про знаки, которых не заметила на въезде трассы, о том, как он рад и о моей благодарности.
Металлическую кучу решили не тревожить - глухонемой дал понять, что не подлежит воскрешению моя "метла, он же олень". Договорились, что отвезет домой и на обратном пути навестит Елену. Предложение заехать по пути в травм. учреждение не понравилось мне. Надеюсь, обойдется и с ногой. Ох, не люблю медучреждений. Оправдательный документ все равно дают только при рабочем месте, если завтра не в состоянии буду трудиться.
Улыбка не сходит с лица моего спасителя. Обоюдное волнение улеглось. "Волчонок", как старый знакомый, прикасается к руке, поправляет покровительственно мои растрепанные волосы. Спаситель...
Подъехали к дверям моего подъезда. В его руках опять дисплей: - если нужна помощь, готов поднять до квартиры. Отвечаю:- спасибо, теперь справлюсь сама.
Разочарование на лице глухонемого: к победившему смерть можно быть повежливее, поблагодарнее - рассчитывал на приглашение.
Отвечаю честно: - очень хочется побыть одной. Обработать раны, зализать душевные. Настроения нет на двоих, на одну себя-то нет. Извиняюсь, еще раз благодарю.
Волчонок нежно помогает выбраться из машины, смотрит вслед. Я уже открываю входную дверь, но слышу его бегущие шаги. Танцор волнуется, в руках опять коммуникатор, на дисплее два слова: - "почему волчонок?"
Ну, совсем нет желания рассказывать свой доледниковый эпос. Врать тоже не хочу, не могу - фантазия истощилась. Пишу нервно: - "хочешь, верь, хочешь, нет, ты давно был моим сыном, и я звала тебя так".
Не стала дожидаться реакции и вопросов. Дверь автоматически захлопнулась, теперь к лифту и домой.
Предстоит непростая ночь с чисткой перышек, правкой косточек, нейтрализацией синяков. Должна справиться, как и обычно, сама.
9
Назавтра, доехав на такси и посетив врачебное корпоративное учреждение, узнала: мне положено по закону оплачиваемых три дня. Основное теперь занятие лечиться и отдыхать. Затем праздник. Как все выстроилось....
Занимаюсь залечиванием ран, ушибов, растяжений. Примочки, присыпки, перевязки, отдых, вот и все мои занятия. Вопрос о путешествии открыт. Подруга должна завтра вернуться, у нее отпуск. Прежде, чем продолжить контракт в Австралии, планирует покататься по родственникам, друзьям, опять же, на озера очень хочет. Мы с ней похожи по тяге к перемене мест, хотя по роду занятий - далеки. Единственная, сохранившаяся с детства подруга, по специальности биогенетик.
Эксперименты ее центра весьма занимательны. Там модифицируют человеческие расы, внедряя гены морских животных, рыб, растений, насекомых и прочих пресмыкающихся. Пытаются ответить на вопрос, сможет ли "ньюсапиенс" преодолеть грядущие планетарные недуги. Скрестить человека с холодильником... Отчего эта веселая идея не привлекает?....
Мне думается, природа и ее инструменты отрегулируют все по своим клише.
Времени для спокойного обзора потолка, с внутренними рассуждениями на интересующие темы, предостаточно. Недавно высветилась мысль пригласить в поездку на озера Антона, так назвался танцевальный партнер. Может, возвращается мое материнское чувство. Хочется видеть его, держать за руку, гладить по голове, пристально отыскивая знакомые мелочи в манере себя выражать, походке, характере. Кроме этого, необычайно привлекает, откуда-то из глубины проклюнувшееся понимание баснословно - огромного п у т и, прошедшего этой душой. Все мы, проходя его, нивелируем, нарабатываем слагаемые новых качеств. Неожиданно возникло азартное желание, расшифровать удивительное создание - "Волчонок - Антон", "Я - та, Я - эта". Насколько долго прослеживается эта цепочка, где начало, где ее конец...?
Эта тема постоянно возвращается, как и сейчас, когда в преддверии прихода гостей, похлопываю себя по лицу - легкий массаж под кремом. Навожу последний лоск. Настроение благостное, как будто не будет похорон и все потрясения позади. Жду гостей - Антона с подругой, наметили обсудить детали путешествия. Убедила ее в расширении нашей компании, пусть думает что хочет. Мне не терпится увидеть Антона, узнать насколько серьезно мой волчонок принял известие о предстоящем "усыновлении". Как сложатся теперь отношения, стоило ли вообще открывать рот.
Звук мелодичного сигнала у двери - появились мои гости. Первый, конечно, танцевальный партнер. Нетерпелив, молод, горяч. Надеюсь, поняла его новую интонацию во взгляде: там нежность и преданность. Протягивает изумительные лилии. Счастлив и, наконец, допущен. Теперь он внимательнейшим образом рассматривает меня, выискивая доказательства моего заявления. Поднял большой палец! Значит, успешно залечила, а где не до конца, замаскировала, всякие внешние погрешности. Дисплей давно напряженно трудится. Мой, однажды рожденный ребенок, взахлеб делится своими впечатлениями. Теперь он тоже нашел объяснение подспудному притяжению к "опасной даме". Разбирались, откуда у него такая прихотливая оценка. Много о чем было намыслено и написано. Подруга предоставила времени довольно, задерживаясь вот уже на пол - часа.
На стол к приходу гостей выставлены изящные чайные чашечки, в кувшинчиках на выбор соки, выпечка свежая, всякие сладости. Антоша с удовольствием, уже не робея, "прикладывается" ко всему, на чем останавливается взгляд. Я поглаживаю его по голове - хорошая стрижка русых волос. Ему всего девятнадцать, еще нужно отпрашиваться у родителей для путешествия на озера. Он студент гуманитарий, осваивает несколько смежных дисциплин. Обучение заочное письменное. Виртуозно печатает, овладел дедовским методом. Сейчас мысли фиксируются по сонастройке через пальцы на дисплее с корректором.
Подруга припозднилась, но поспела к застолью. Настроение у всех приподнятое - предстоящее путешествие бодрит, словно прохлада газированного напитка. Вылетаем завтра в ночь. Ночью же доберемся до ближнего отеля. Номера заказаны, машина арендована, все оплачено. Главное, пережить полет, его переношу страшным насилием над организмом, поэтому сейчас пришлось попоститься.
Последние прощальные объятия у двери. Наша троица великолепно сплотилась за эти два часа, и я начинаю сбор медленно, вдумчиво под хорошую струнную музыку.
10
Этот небольшой скальный выступ как будто специально создан опорой для моих ног. В полулежащей позе очень удобно любоваться малой чашей озерка, затерявшегося в горах. Скалы голые, горячие, впрочем, не обжигающие и смотреть отсюда на дивную бирюзовую гладь - наслаждение. Она периодически подергивается рябью. Ныряющих, булькающих, шлепающих по воде, немного. Озеро больше и не примет. Дальше еще есть озера. Отдыхающий народ как-то стихийно правильно распределяется. Путешествующие приезжают чаще небольшими группами на несколько дней.
Пошел второй день нашего блаженства. Все трудности позади. Мы, можно сказать, первые сутки пробыли целиком здесь. "Нашел ложбинку подходящую и полеживай себе на коврике". Погода ровная, ночуем здесь же, при наличии оплаченных мест в отеле. Никакой возможности нет оторваться от восхитительного подарка природы. Не первый раз в горах и на озерах, да здесь я, как будто дома. Есть почти не хочется, но при желании отправляемся в недалекую "харчевню". Полчаса до автостоянки пешком, там закусочная и легкий, славный обед.
Опять я на своем излюбленном пятачке. Левее, ближе к впадающему маленькому ручью, остановился Антон - облюбовал себе место, обнаружив первым, незаметный ручеек. Подруга поодаль общается с новыми знакомыми. Обособиться в своем уголке в скальном углублении, мне пришлось по нужде. Не все синяки, уже желтяки, оставили тело. Зато отпала надобность в новом купальнике; старый закрытый, в данном случае, в самый раз. Шляпа плотная - вымоченный бамбук - "ни к чему нам лишний загар", он старит.
Кажется, вода имеет сегодня какой-то иной оттенок. Поныряла, поплескалась, теперь лежу, отдыхаю. Водица почти касается тела, рядом скользит, полируя камни. Смотрю на небо, скалы, иногда машет рукой "волчонок", я в ответ. Однако, оттенок, действительно другой. Обычно меняется цвет неба, это влечет изменение в цвете воды. Небушко такое же, как вчера - негустые облачка возникают и растекаются. Солнышко здесь северное - не такое суровое.
Вода притягивает. Что-то внизу происходит. То - ли чудится, то - ли правда, поднимаются снизу пузырьки от чьего-то невидимого движения. Там в глубине очень одаренный подводник, так долго не всплывать! Антон, вон он, та же компания справа, напротив семейная пара с ребенком. Может рыбки резвятся? Увидеть бы их. Похоже, они всплывают выше, уже просматриваются очертания форм. Для рыбок великоваты. Ну, надо же, чудо! С полуметровой глубины на меня смотрят глаза, какой-то живности. Не то, чтобы человечьи, да и не рыбьи вовсе.
Знакомый призыв слышу изнутри. Страха нет никакого, одно желание приблизится к этому существу. Осторожно вхожу в воду. Погружаюсь все глубже, ныряю и чуть не хватаю за хвост, да не хвост - водоросли, извивающиеся из тела сказочного существа. Ничего себе! На картинках древнейших легенд так изображали русалок, ундин, каких-то наяд и прочих водяных жителей. Неужели не сказка: вот они, в метре от меня, рядом ! Я их прекрасно вижу в толще прозрачной, нежно-лазурной, совершенно живой среды. Пузырьки воздуха стайками носятся за ними, а сами явно в игре - то друг за другом, то врассыпную. Резвятся, будто изящные пескарики на мелководье. Солнечные лучи радугой рассыпаются в пузырьках. Тени этих подводных весельчаков проплывают рядом, по моему телу и рукам. Снизу, наблюдая эту вакханалию счастья бытия, радуюсь вместе с ними, мысленно участвую в ней. Погружаясь почему-то все ниже, вдруг вспоминаю, что не хочется дышать. Чувствую себя в воде почти как в воздухе, только не получается так быстро скользить. Среда мне сопротивляется конечно больше, чем им. Однако научиться полетам в воде тоже можно. Плоховато слушаются неприспособленные для этого ноги и руки, отчего и опускаюсь все ниже и ниже, хотя гребу изо всех сил. Внезапно, эти странные рыбины образовали вокруг меня кольцо, в нем возникла меньшая сопротивляемость воды и я стала всплывать. Почти напротив моего лица возникло то, что разглядывало из глубины, с длинными глазами без ресниц, с улыбающимся ртом. В голову, журчащим водопадом полились мысли этой прекрасной водяной обитательницы:
- Не спеши, тебе еще рано в наш мир, возвращайся в свой.
Можно и не выплыть из этих бездонных глаз. С огромным усилием воли смогла я оторваться от ее магнетического взора. Эхом отразились в голове странные звуки, дальше пошла неожиданная картинка.
Ночь в горах. В ложбине на снежной скале обгоревший самолет. Рядом на снегу несколько искореженных человеческих тел. Ощущаю силуэты приближающихся фигур, их не видно, они угадываются в темноте. Подходят к самолету, обходят его, и немного поодаль натыкаются на два тела, женщины и мужчины, неправдоподобно хорошо выложенных на неживом фоне. Их разглядывает старый человек в шапочке, в длинном халате со свисающими кистями с пояса. Дает знак рукой. Выплывают из темноты люди, похожие обликом на отшельников, поднимают эти тела и уносят куда-то вниз по тропе, в непроглядную тьму. Я совершенно отчетливо знаю - видела завершение свадебного путешествия состоятельных молодоженов. Приходит уверенность - они не погибли, их унесли живыми. Появившиеся из темноты не похожи на людей, совершающих бессмысленные поступки. Значит, наши живы! Это главное. Наверное, их можно найти со временем, либо сами подадут о себе весть. Их спасли местные жители, может монахи из какой-нибудь близлежащей обители. Высоко в горах она как-то уцелела. Вот это радость! Надо сейчас же сообщить. И прикусила язык - а поверят ли? Господи, видимо в прошлой жизни слишком много врала, раз в этой не верят мне.
Эти последние мысли, почему-то, сопровождались шлепками по лицу. Открываю глаза - надо мной склоненная растрепанная фигура волчонка. Он или потный, или из воды только что. Люди рядом какие-то хлопочут. Удрученное лицо подруги. На мои открывшиеся глаза - неожиданно позитивная реакция их всех, будто труп ожил. Помогают сесть, голова тяжелая, в глазах блики. Подруга, радостно обняв, щебечет: "Спасибо Антоше, выловил тебя. И как он углядел, что ты не выныривала долго! Наверное, перегрелась. Кое-как откачал. Все, сегодня больше не полезешь в воду".
Вдвоем с Антоном подняли меня на ноги, медленно повели по отбитой узкой тропе сначала наверх, затем вниз. Идем к машине на стоянку. Неужели на этом мое блаженство заканчивается? Отвезут в номер, уложат, а сами вернутся. Да и правильно сделают, умирать я точно уже не собираюсь. Мне же не помешает в тишине разобраться со всем пережитым, какое-то решение принять. То, что Светлана с мужем живы - однозначно. Но нужно подождать результаты экспертизы - вдруг найдут их тела. Тогда все увиденное мной окажется бредом умирающего от асфиксии. И голос изнутри: "Не окажется, их не найдут".
Необычная связь возникла с этой парой после моей молитвы об их спасении. Действительно, как будто часть меня переселилась в их души. Я чувствую эту связь, поэтому и не приняла их гибель. Я знала, что они живы, но не поверила себе. Значит, будем ждать.
А что же за рыбок с такими говорящими глазами я видела в глубине? И как вообще там оказалась? Гипноз или еще какое-то воздействие... Мне всегда верилось, что я психически устойчивый человек, несмотря на сны, видения, голоса.... Сегодня было что-то новенькое, перейдена прежде неведомая грань между мирами. Звонко в ушах, как капельки воды с высоты, проинтонированы журчащие мысли: "не спеши, тебе еще рано"...
Пусть будут ундины, по-другому не знаю, как определить этих водяных сущностей. Есть над чем поразмыслить. Постепенно происходит мутация рыб, или же это не рыбки вовсе? Нужно почитать в сети - что это за существа? Вдруг найду их снимки, рисунки, свидетельства. Хочется попробовать еще связаться с этой длинноглазой особью. Через нее ведь дошли сведения о спасении дорогих мне супругов. Да к воде меня теперь не допустят и спаситель Антон, и подруга. Удивительное дело. Спаситель уже дважды. Его глазки, как талисманы я всегда целовала перед охотой и была удача. Он и впрямь мой талисман, мой волчонок, пока рядом. Видимо, из этой корысти мне и захотелось взять его в наше путешествие. Все выстраивается убедительно, логично и работает как часы - события из событий. Глянуть бы на часовых дел мастера... Глаза закрываются. Тихо, прохладно, главное - разложено. Теперь - спать и ждать.
11
Однако, недолго пришлось дожидаться. На следующий день после нашего возвращения с озер, едва успев отдохнуть от перелета, который дался немного легче, пришло сообщение на мой дистофон: "Приезжай, есть о чем поговорить. Подпись - "Елена".
Тела Сергея и Светланы не нашли, очевидно. Может, решили привлечь меня в качестве "ясновидящего" связного. Если понемногу у родственников начнет возникать доверие ко мне, конечно, расскажу обо всем, что знаю. Кроме того, чувствую, связь моя с небесследно исчезнувшей родней удивительно крепнет. Еще не понимаю, как это происходит, но что-то в мозгу придает уверенность в ней. Как в тот раз на свадьбе, возникают ощущения, мысли, картинки, не принадлежащие мне. Пока не могу их связать, осознать, сопоставить, но верю, вижу, через какие-то скользящие помехи, как при настройке приемника, налаживается настройка во мне на что-то или кого-то. Удивительные, новые, не известные прежде возможности начинают открываться. Почему мне, человеку далекому от запредельной таинственной стороны нашего обычного мира. Я не йог, не вегетарианец, не принадлежащий ни к какой конфессии, простой незаметный, рядовой труженик корпорации "SBQ".
Моя внутренняя жизнь с детства воспринималась близкими подозрительно, как что-то не совсем приличное. Тогда же я научилась прятать ее и от родителей, и от друзей. Мама всегда считала свою дочь неумеренной фантазеркой, точнее, врушей. Рассказы о снах, о посещении странным черным человеком, например, который зачем-то брал из вены кровь. На утро я находила след от иглы, а у родителей и у меня самой, кроме недоумения ничего не возникало. Конечно, все было подозрительно. Я понимала их и перестала озвучивать свои нелепицы. Происходили интересные вещи - могла перемахнуть двухметровую преграду еще ребенком. Поднимала нереальные тяжести в ребячьей игре "постройка домика". С детства знала, что хранима. Папа и мама не догадывались, сколько раз их единственный ребенок выходил из смертельных передряг живым. Неразумная открытость, патологическое легкомыслие, безрассудство, любопытство, все, что свойственно обычно молодости, никак не оставляли меня и по сей день. В связи с этим, ни один серьезный молодой человек не задерживался надолго в моей орбите. А несерьезных, легкомысленных - сама обегала. Двое на одну семью - взрывоопасно и безнадежно. Со временем только утвердилась идея: самая моя хорошая компания - я сама с собой. Так вот и живу жизнью обычной, ничем не приметной, без ярких способностей, тем более талантов. Все внутренние происшествия считала просто приятными особенностями своей психики. С ними было веселее существовать.
Значит завтра, после трудового дня еду к Елене, меня ждут родители Сергея и Светланы. Предстоит очень серьезный визит. Необходимо продумать каждую деталь: выражение на лице, в речи, одежде. Не очень люблю церемоний, придется напрячься. Доверие хочется заслужить у этих глубоко прагматичных людей. Будет серьезная проверка. Есть предчувствие: от их доверия моя личная судьба может измениться в лучшую сторону. Нужно готовиться сдать экзамен, который переломит мою жизнь, наконец, от всеобщего неверия к пониманию и, возможно, доверию. О чем говорить, если собственные родители видели во мне зачастую очень сомнительного рассказчика, насмешливо и сочувственно перемаргиваясь за моей спиной.
Осторожно стучится мысль - а не взять ли с собой Антона? Пусть подвезет, он общий знакомый и мне поддержка. Теперь у нас с ним отлаженная связь. На дисплее дистофона высвечиваются сообщения от него постоянно: вопросы о моем состоянии и стопроцентная готовность услужить. Поступлю именно так, пусть будет рядом, даже если не допустят его до семейных переговоров. Мой родной талисман. Уходит в прошлое обращение "волчонок", его имя отныне - "талисман". Когда-нибудь объясню ему историю "переименования". Хороший растет не мой сынок Антон, восприимчивый и добрый.
Быстро накапливаются неотложные дела на работе, руководитель сегодня задержал. Всплыли мои недоработанные травматические дни. Пришлось появиться дома намного позже обычного. Какая-то жара сегодня зверская! Теперь у нас нет существовавших прежде зим и лет, температура выровнялась за небольшим отклонением в межсезонье. Ось наклона Земли меняется. Ученые утверждают, что ближайшее столетие не принесет изменений несовместимых с жизнью, а дальше будем осваивать планеты и Луну. На ней давно заложены поселки, вполне реальная перспектива. Слетать на Луну очень заманчиво, хоть пока и недешево. Скорее всего, в этой жизни можно будет сменить место проживания на лунное. При желании. Все изменяется так быстро и возможности человека растут.
Ну, а сейчас - последний взгляд в зеркало. В нем элегантная, во всем темном, леди. Черные агатовые серьги и перстень. Я нравлюсь себе. На выход. Подъехал Антон, ждет внизу. С Богом!
На этот раз у Елены нет никого, кроме двух пожилых пар. На свадьбе очень милые, расфуфыренные, моложавые родители, теперь же - убийственно постаревшие, с остановившимися от горя глазами. Рассудок их пока сопротивляется несчастью. Четкая немногословная речь при встрече и сдержанное приветствие - дань светскому политесу. Из глаз мамы Сергея, моей очень дальней родственницы, сочится неясная надежда. Пьем церемонно чай, приготовленный хозяйкой. Стол накрыт сообразно поводу и статусу гостей. Антон дожидается в гостиной, ему включили спутниковое видео как своему, но просто извозчику, дожидающемуся дальнейших команд. Не отведает "талисманчик" маленьких пирожков с черникой, горкой рассыпанные на нашем столе.
Мне надо молчать, никаких словесных излишеств, только ответы - так же немногословно и четко. Взвешиваю каждую букву. Вопрос задан:
- Это я предсказала на свадьбе будущее детей, кто мои информаторы и можно ли им верить впредь? Слово-то, какое подобрала мама Сережи. Похоже, она будет вести основной диалог.
- Информатором трудно назвать этот комплекс из мыслей, образов, чувств, настроений, рождаемых во мне не до конца еще понятной силой. Поскольку все не в первый раз происходит, есть уже уверенность, что из увиденного сбудется, а что, возможно, и нет.
- Да, нам всем знакома теория о способностях особенных людей. Не подозревали о существовании их в близком окружении, поэтому не обижайся, дорогая, если нечаянно не так выражусь. Ты ведь нам все объяснишь?
Женщина со скорбной складкой на лбу дотрагивается до руки, ищет моего взгляда. Идет разговор на отвлеченные, косвенные темы о возможностях человека, его потенциале с обнадеживающими примерами. Разговариваю со всеми присутствующими, ни на ком свой взгляд подолгу не останавливая. Внимание давно привлекла моя изысканная фарфоровая чайная чашка. Похоже, в блике чайного напитка мелькнуло знакомое длинноглазое лицо. Как забавно, игры продолжаются. Я говорю:
- Мы с вами понимаем, что мои сведения совершенно бездоказательны. Как отнесетесь вы к ним - ваш выбор. Но сегодня ответственно говорю - Света и Сергей живы. Их не нашли на месте взрыва и не найдут в разлетевшихся обломках. Я знаю, вы наняли вторую бригаду спасателей. Бесполезно искать их. Нужно проверить близлежащие деревни, может монастыри, они там.
Старики переглядываются, тихо переговариваются. Отец Сергея достает свой коммуникатор и набирает числовой код. У него прямая связь с руководителем бригады спасателей. Минута, другая, на том конце ответили.
- Здравствуйте, полковник, - дед смотрит на меня, - появились сведения, что наши дети живы. Их спасли жители из ближних деревень. Поищите их там. Понимаю - горы, снега, пропасти; все расходы будут оплачены. Людям, спасшим наших детей, вознаграждение сразу же, вашим спасателям - премию за находку. Ищите днем и ночью. Им давно нужна медицинская помощь! Вы же понимаете - в горах с этим трудно. Ищите, полковник, я на связи в любой момент.
Молчание. Все смотрят на меня, а я в чашку. Затем медленно перевожу глаза с лица на лицо и выговариваю:
- Боюсь, что и в деревнях вы их не найдете.
Откуда эта уверенность возникла во мне - не знаю, кто-то говорит, словно за меня.
- Девушка, а может, вы нам морочите голову? Только что сказано вами - ищите в ближних деревнях.
Отец Сережи начинает закипать. Лысый с горящими глазами на сером, подергивающемся лице, не утративший и в горе надменный разлет бровей, готов стереть в порошок любое неугодное явление, а уж эта выскочка с шизоидальными наклонностями...
- До этого момента и сама так думала. Видела, как уносят их тела люди вниз по тропе. Но теперь знаю точно - деревень там нет. Вам подтвердят спасатели. Что это за люди, пока не знаю. Если в вас зародилась крупица доверия ко мне - узнаю. Чувствую, с вашей поддержкой мне будет легче это сделать. Ваше же сопротивление - мне помехи. Стараюсь говорить веско, а внимание все в чашку. Уже знаю, та длинноглазая не мерещится мне. В любой емкости, объеме, даже капле есть ее присутствие. И мой непостижимый контакт с ней придает уверенность всему, что сейчас произношу.
Поднимаюсь. Пора выдвигаться. Никто не отодвинет стула, а они весьма массивные. Очень напряженное молчание.
- У меня есть ваши связные коды. - Смотрю на маму Сергея. - С вами свяжусь сразу, как только узнаю что-либо. Главное - не мешайте мне, пожалуйста, несколько дней мне нужно, может меньше. Я их найду. До свидания.
За мной следом Елена выходит в гостиную через холл, где томится мой возничий. Леночка весьма в возрасте, хоть молодится и румянится, говорит мне в ухо:
- Ты у нас большая надежда, милая, может, и вправду найдешь. Ох, и слава тебе будет! Улыбается иронично.
О! Перед Антоном на столике тоже чай, пирожки, и еще что-то. Вот за это Леночка, тебе очень признательна. Обнимаю ее у дверей:
- Спасибо за тепло и вкусный, необычный чай. Ты бы знала, какой у тебя чай! - заторможено посмеиваюсь. Смутный смысл слов ускользает от них и меня самой. Легкая прострация от увиденного в чайной чашке, не дает еще вернуться в привычный мир. Однако, жизнь продолжается...
Обнявшись с Антоном выходим в ночь, под звезды. Опять запрокидываем головы. Я показываю пальцем на две зеленоватые звезды рядышком. Как давно они путешествуют со мной, или я с ними. Славно. Легко. Кажется, нащупала нить связующую. Что-то обязательно случится такое, что поможет мне, а там и родителям. Неизвестность их состарила за эти дни. Мы обязательно отыщем нашу потерю. С поддержкой старичков действительно мне легче, уже осознала это. Только бы поверили.
В машине Антон включает монитор и пишет. Его интересует тема наших переговоров. Приходится писать много, сегодня впервые объясняю:
- Немножко побольше вижу. Привлекли по этому поводу. - Смеется "волчок": "что ж не увидела раздолбанной дороги, где чуть не осталась навеки?" Отвечаю тоже со смехом - "А ты на что? Теперь до скончания наших земных путей будешь охранять мое тело - телохранителем будешь".
Конечно, об этом он мечтал всегда, целует в щечку, поехали. Он у меня не только восприимчивый, еще и ласковый. Впрочем, с его недугом не выживешь иначе.
12
Дома, уже укладываясь в постель, размышляю: а не погорячилась ли, испросив всего несколько дней. Откуда знать, как дело пойдет. Мои внутренние процессы совсем не контролируются. Это отвратительно. Как с милостыней - подадут, не подадут убогому. А захотят ли мои "информаторы" вообще иметь дело со мной дальше? Готовой следует быть ко всему. Лучше искать путь к контролю и сознательному появлению состояний, которые мне помогут. Очень заинтересовала меня облачная картинка в чашке с чаем. После мелькнувших в ней длинных глаз, в голове мелькнули те понятия, образы, которые и озвучивала в свое оправдание перед родителями. Действительно, с чего я решила, что деревенский люд умыкнул парочку наших тел под ночным покровом? Об этом мне не было сказано, либо показано. Мои личные домыслы не проходят. Придется очень аккуратно отслеживать, где мои, где не мои мысли. Никогда не собиралась ставить на серьезную основу свои внутренние развлечения. Жизнь заставляет заняться этим ответственно. Еще одно мое неточное сообщение, и "сотрудничество" с родителями закончится. Всех интересуют профессионалы в любой сфере. Какая разница, потребляют ли профессионально сделанную обувь, либо классную информацию о будущем. Наверное, они смогут обратиться в профессиональную контору со спецами, умеющими поставлять такой товар, их у нас есть, слава Богу. Только после неудачи, разуверившись во мне, скорее всего не захочется этим серьезным людям идти безусловно шарлатанским путем. И долго будут летать вертолеты, сбрасывать десант, прочесывая горы. Однако никого не найдут. Это я знаю.
Плескаясь под душем, мысленно вызывала образ длинноглазой в потоке воды. Если это дух воды, конечно, она присутствует не только в ее капле - в молекуле, атоме, каждом человеке, мы на две трети из воды. Только вода воде рознь. Из сказок помню: что может живая вода, того не может мертвая. Не знаю, осталась ли вообще живая вода в нашей не совсем живой жизни. Человечество давно перешло на неоднократно технически очищенную. Конечно, серьезные люди гоняют чаи из воды натуральной, им-то ее доставляют. Наши организмы адаптировались к тому, что есть.
С пропавшими какая-то связь все равно уже существует. Нужно учиться развивать ее, усиливать, сосредотачиваться как-то, особенно перед сном. На него моя серьезная надежда. Что ж, будем идти методом тыка, пробовать, искать, нащупывать. Главное - сильно устремиться в этом желании, как в тот раз, в молитве о спасении молодоженов. Пожалуй, помолюсь перед сном, попрошу у Высшей силы помочь нам в поиске.
На столике в углу зажгла ароматическую свечу, привезенный из Австралии подарок подруги. Погружаюсь в свое бескрайнее желание - найти. Какая будет подсказка - не знаю, это не важно. Намек бы, где они, что с моими родными "начинающими супругами", чем можно им помочь, как их разыскать, с кем передать весточки, что их ищут, ждут. Засыпаю....
Тяжелый, каменный, неровно отбитый низкий потолок, теряющийся в темноте прямоугольной залы, словно раскатал, расплющил мое тело. Невозможно пошевелиться мысли, не то, что пальцу. Веки под властью его могучей придавливающей силы. Невыносимо тяжело под этим многокилометровым сводом. То, что над потолком горы и зал глубоко под землей, точнее вырублен в горной породе, уже угадало мое обездвиженное тело. Иногда просыпаются чувства, слух, ощущения, единственно живые в этом пустом до тихого звона сосуде. Они бесплотны и в состоянии беспрепятственно покинуть его, чтоб мягко ткнуться в каменную поверхность потолка, стен. В них живет надежда просочиться выше, сквозь безучастно холодную, молчаливо сопротивляющуюся среду, узнать, что там. Иногда это удается.
Сколько времени я здесь - не помню. То, что медленно, со скрипом, но размышляю, значит - жив. Хорошо, что в состоянии идентифицировать свой пол: я мужчина. Когда вспыхивает тут же меркнущий свет в сознании и проходит на мгновение сонное оцепенение, обнаруживаю себя постоянно лежащим. Если не мертв, значит болен. А откуда знаю, что можно быть не только лежащим. Значит, не все безнадежно с моей памятью. Дальше - такая же непроницаемая стена, как в этом зале. Свое имя, кто я, даже на каком языке размышляю - ответа нет. Тела не ощущаю тоже, оно словно рассыпалось на атомы на моей невысокой лежанке. Атомы свинцовые, поэтому тяжесть и сверху, и снизу, и всюду.
Тишина не идеальная. Издалека различаем звук редких тугих капель, чуть уловимых движений воздуха. Тончайший сквознячок добрался до этих глубин. Сквозь придавленные веки чувствую где-то в противоположном углу едва пробивающийся свет. Ум не анализирует, что так, через закрытые глаза видеть невозможно. Просто что-то во мне видит. Таким же странным зрением угадывается в этом углу невысокая лежанка и на ней под толстым одеялом на высокой подушке человеческая фигура. Если приглядеться, то понятно, что женская. Светлое лицо, скорее бледное. Впалые щеки, морщины, маска усталости на лице с признаками серьезной болезни. Все это говорит о возможно длительном голоде, каких-то других печальных недугах.
Лицо рассматривает склонившийся человек в темно-синем халате необычного кроя. Затем его рука опускается на женский лоб, вторая поправляет одеяло. Выпрямляется, меняя толстую свечу в золотом кованом подсвечнике. Свет становится ярче, и человек тихой походкой отправляется в противоположный угол. Там, почти в темноте, еще одна фигура лежит на таком же невысоком узком топчане. Старик несет свечу в руке и по мере приближения выясняется, что второе тело под одеялом принадлежит мужчине, также изможденного лицом, с большими залысинами на умной, наверняка, голове. Старик подходит, ставит свечу на небольшой столик рядом, поднимает веко глаза лежащего, приподнимает голову, что-то тихо говорит ему почти на ухо, поглаживает лицо. Мужчину явно пытаются разбудить. Прощупывает пульс на руке, внимательно вглядываясь в лицо. Из темного длинного коридора выплывает еще одна фигура также в стеганом халате и, приблизившись, говорит:
- Его разум спит. Кто-то хозяйничает в теле. Не в первый раз вижу. Пугливая, не идет на зов. Вселяется не со злом, с любопытством, хочет помочь. Пока хозяин не в сознании, трудно этой прилетевшей душе узнать как он, где он. Я пыталась привлечь ее - боится, а может, не слышит.
Говорила женщина. Крой ее халата при внимательном рассмотрении был другим, хотя тоже необычным. Рукава расширялись книзу и незаметно сливались с подолом, высоко разрезанным по бокам внахлест. Заговорил старик:
- Их ищут. Вселившаяся уже поняла, где они и что живы. Сообщит в мир. Препятствовать ей не можем. Это их люди. Они захотят вернуть своих. С такой печатью эта пара могла бы в будущем достойно пополнить наше братство. Они избранные. Это знаю я, когда узнают и они - неизвестно какое решение примут. Совет объявил, что до этого момента они должны оставаться здесь. Если зов мира окажется сильнее, что ж ... Человек свободен и проводим их с почтением, пусть печальным. Старик учтиво склонился над лежащим:
- Посмотри, Эрешкигаль, встречались ли тебе с такой печатью посланцы из верхнего мира?
- Да, пожалуй, это было очень давно. Мое последнее присутствие вспомнить такого не может.
- Их память почти чистый лист. Самое время познакомить с нашим языком. Вначале поищи, Пречистая, в их памяти. Может просто пробудить ее, если они когда-нибудь знали нашу давно забытую на Земле речь?
Старик уважительно сложил на груди руки, слегка поклонился женщине:
- Несколько дней и ночей за ними придется еще ухаживать, Пресветлая. В твоих руках свежая кровь "Эанна". Молчаливое око царя благословило тебя на этот подвиг. Прими же и мое благословение, помощь. Отвары готовы. Принесли четверть таланта свежего кунжутного масла. Твое мастерство в приготовлении елея несравненно. Знаю, им оживляла ты многих. Все молятся за твои волшебные руки, в них жизнь, посланных небом. Да ниспошлет извечная Маммет свою силу, укрепит тело твое для ночных бдений и труда. Я и мои братья всегда рядом - Хурэз!
Поклон, и старик растаял в темноте длинного коридора. Женская фигура проплыла вдоль зала. В центре и чуть правее, находился небольшой алтарь на ступенчатой невысокой пирамиде. К нему подошла Благословенная, напевая когда-то принесенные ветром распевы молитв. Ритуал опевания приготовленных отваров, елея, трав, благовоний, неведомых знаков на плоских глиняных табличках, вливал в них только ей одной видимую силу. В помощь послужит могущество извечной Маммет. Недаром мудрый Ану, призвавший его сейчас, решился потревожить дух древнейшей Богини-матери. Новую жизнь предстоит обрести беспамятным гостям. Это под силу только Богам, их всевидящей помощи.
13
Звонок будильника. Просыпаюсь. Открываю глаза. Медленно возвращаюсь на свою лежанку. Обоняние еще удерживает тонкие, неожиданные, очаровательно-весенние запахи подземелья. Медленно растворяющийся отголосок тихого, напевного звука говоривших, шепот молитв стройной дамы в темном халате, еще отдается во мне эхом. Рассеивается туман в глазах, донесший отблеск яркой свечи в золотом подсвечнике. Вернувшаяся душа благодарно приобняла свою привычную наземную обитель - мое тело.
Сон очень понравился. Получается, что при сильном желании можно руководить контактом. Этой ночью я была Сергеем. Чувствовала, точнее, мне было позволено, через маленькую толику его живого присутствия, познакомиться с местом, где он сейчас. Ум затуманен, похоже, Сергей в коме. Пережил взрыв и остался в живых. На это истрачен почти весь ресурс жизненной силы. Как мне было показано, за их сознательные жизни сражаются великие Люди, великие Духи, великие Боги. Мне не дано понять, что это за силы, хотя откуда-то из глубин моей памяти всплывает пока неясное узнавание их. Место не было показано и ткнуть пальцем в карту не удастся. Где-то рядом с упавшим самолетом, скорее всего, не очень далеко. А вот насколько глубоко, можно только догадываться. В глубине горной страны Машу существует целая подгорная страна и не одно тысячелетие. Что-то заставило этих людей, называющих себя братством, оставить привычный для нас наземный мир. Откуда-то знакома эта странная одежда, церемонные отношения, отлаженные многовековым храмовым бытом. Наблюдая таинственную жизнь, я не находила ее непонятной, странной. Чем-то необъяснимо родным веяло от обликов подземных жителей. Запах их благовоний, который пропитал, казалось, сами стены, навевал, словно забытая колыбельная матери, нереально далекие сны о неведомом мире. Вращая "видеоленту" своего бытия, матушка-Земля иногда допускает особо любознательных, блуждающих по временам, зрителей. Необъятный для человеческого ума путь проходит наша планета, наш дом и мы, ее долгожители, безусловно оставляя после себя отголоски во всех временах. Какое же сверхчеловеческое везение - отыскать свои следы и пройти по ним вновь. И как нужно чтить силу, пославшую это везение!
Моя утренняя молитва вся из почтения к этой силе. Заканчивая свое благодарение, неожиданно произношу: "Хурэз!". Новое слово не режет моего уха, я его понимаю. Обозначает оно благоговейное приветствие самых почитаемых существ.
Сегодня опять на работу. Отключка на пять часов. Через пару дней я буду готова связаться с Сережиной мамой. То, что не найдут ее сына и сноху в будущем, ясно. По решению Совета они когда-то должны будут познать свою избранность. Бог его знает, сколько уходит на это времени у таких людей. Что вкладывается в смысл "избранности"? Какое понятие несет в себе слово "печать", обнаруженная на обликах двоих переживших жуткую катастрофу. Жили вот современниками и не догадывались о таких опознавательных знаках.
Постоянно размышляю об их печати. Отчего это затронуло так меня? Печать не моя, а мне до неприличия любопытно узнать о ней все. То, что они единственные выжили после такого крушения, конечно, не без печати избранности. Почему она досталась только этой паре из более трехсот человек? Конечно, в свое время одной тайной станет меньше. Наверное, мое сообщение будет утешением для родителей. Мне бы стало, случись такое со мной. Знать, что твой ребенок избран, да еще при печати... Понятно, что не только для светлых дел бывают избраны люди. Здесь случай другой. За это ручается вся моя суть. Ей отныне учусь доверять и слушать.
Рассуждаю дальше - не повредит ли мое сообщение подземным жителям. Обезумевший от горя папа Сергея, самый непредсказуемый из родителей, будет ведь прочесывать в поисках весь регион. Взрывать горы начнет, не погнушается. Всесильный папа и на правительство выйдет, и средства добудет, шуму, вреда наделает немало. Как быть?
Начинаю постепенно соображать, до чего легкомысленно ввязалась в эту игру. Представить не могла, сколько причин и следствий у каждого события. Как же короток человеческий ум, точнее - мой ум. Есть же ответственные, мудрые люди. Хоть каплю мне этих качеств, никогда б не объявила о своем желании помочь. Пусть все идет, как должно идти. Не они первые теряют детей, в конце концов, да и неизвестно, вернутся ли назад найденные дети, узнав о своей, опять же, избранности. Судьба вытворяет такие виражи...
Мне внезапно стало совершенно наплевать на доверие, расположение моих дальних родственников. Да гори оно все.... Жила и дальше проживу без их заманчивой работы. Обойдусь, не впервой.
Может попробовать договориться с мамой Сергея? Так хочется пожалеть ее, свою троюродную тетю, подарить надежду.... Помню, как смотрели на меня глаза голодного волчонка, его тоже я могла потерять в любой момент. Отчаянье помню от бессилия своего. Рискну. Для всех остальных - откажусь от дальнейшего "сотрудничества". Отдаю отчет - с этого момента мне будет закрыт дом Елены и других знакомых. Бесполезные люди никому не интересны. А родня нищая только обуза.
С тетушкой встретиться нужно, предварительно созвониться приватно. Предложу ей, только ей одной, знать правду. Испытание нелегкое, ведь на глазах мечущийся несчастный муж и остальные. Сможет ли снести такой груз. Есть над чем подумать. Суть моя скромно помалкивает, решение придется моему уму принять самостоятельно. Страшно и так, и эдак. Господи, помоги мне. Есть несколько дней, буду соображать, какое принять решение.
Безостановочно размышляю уже вторые сутки. Пока помалкиваю со звонками всем. Жду знака судьбы. Знаков нет, сны есть. Причем не только сны. В бодрствующем состоянии, если остановиться взглядом и мыслью, приходит, при устойчивом настрое, переключение на Сергея. Одной крови мы с ним, и мне легче через него проникать в его новый мир. Наверное, можно было бы и со Светой связаться, если посильнее напрячься, да ни к чему. Траты энергетические огромные. После подземных снов совсем не высыпаюсь и сеансы эти решила не учащать. Вообще, переключаюсь на дневную связь. Сон не стоит тревожить своими неумелыми действиями, контролировать там себя становится трудней. Поэтому ограничиваюсь короткими вечерними сеансами. Сколько Сергей будет в коме - непонятно. Как будет выглядеть наша с ним связь, когда он придет в сознание, интересно. Может, потихоньку нашептать ему о наших попытках их найти. Только очень осторожно с этим.... Вспоминаю, как воспринимала сама посторонние голоса. Поначалу испуг. Привыкала не сразу к своей говорящей изнутри голове. Потом понравилось. Различала по интонациям голоса, чаще слышала свой. Всегда это были интересные, запоминающиеся сведения. Иногда скандал - ругали за неправильную жизнь с "их" точки зрения. Кто это только могу догадываться, но очень заинтересованные "ребята".
14 Пошел четвертый день, сегодня звонила Елена. Уже перед сном неожиданный звонок. Понимаю, отец Сергея поиски не прекратит. Ищут населенные пункты. А я знаю, что очень продуманно подземная жизнь устраивалась когда-то, подальше от прохожих мест. Больше, чем уверена, защитили себя естественной природной преградой эти жильцы надежно. Если им не хочется, чтоб о них узнали, значит и не узнает никто.
Подглядывая за этим параллельным миром, поняла: очень серьезные причины заставили его так укрыться от нас. Что совершается, происходит, имеет место быть в этих глубинах - очень сокровенно, оттого не доступно нашему пониманию. А может не всем недоступно. Создается уверенность, что связь с "большой землей" у них регулярная и надежная. Они не выглядят людьми, утомленными солнечной недостаточностью. Дальше зала, где покоятся тела молодоженов, я не была. Если Сергею позволят перемещаться, через него будет и мое знакомство расширяться с "нижними обитателями". Суровая дама, которая выхаживает Сережу и Свету, мое появление всегда замечает. Пока без согласия Сергея и это ее настораживает. У них, скорее всего, жесткий этикет - все с согласия, никакого насилия. Это же событие - исключение, особый случай и меня терпят. Пообвыкли уже, поняли, что наше беспокойство законно. Очень меня привлекает эта величественная целительница, да побаиваюсь ее - сурова, внутренне сурова. Аскетична, всегда крайне концентрирована. Сложную работу выполняет спасительница, по сути, вытаскивая "с того света" наших родных. Когда-нибудь обязательно поклонюсь ей и поцелую руки.
Елена в телефонной беседе рассказывала: "Связывалась с родителями, пока никаких деревень, и вообще признаков жилья людского, не найдено. Высокогорье, безграничная снежная безмолвная страна. Спасатели начинают хандрить, быстро устают, ходят вялыми, да и не находишься по такому высокогорью. Площадку для летательных аппаратов приготовили, в палатках же, даже утепленных, выживать очень непросто. На достигнутом, конечно, папа Сергея не остановится, налаживать быт будут и дальше. Облеты воздухолетами ничего обнадеживающего не дают".
Папа приуныл, но команду возвращать спасателей не отдает. За все уплачено, ищите. А искать некому. Выходят из строя удивительно быстро крепкие, натренированные, волевые парни. Там, должно быть, очень холодно, люди не успевают приспособиться к непривычной обстановке. Елена осторожно интересовалась:- "есть ли новости, чем мне можно помочь. Может создать более комфортные условия? Это запросто. Загородная их родовая вилла к моим услугам. Живи и медитируй, сколько влезет. Работа пусть вообще меня не беспокоит. На моем счету может возникнуть сумма, с которой безбедно проживу весь остаток жизни".
Отмолчалась на этот раз, следующий не получится. Надо готовиться к серьезным "разборкам". Господи, как не хочется.... Пронеси чашу... Ничего не могу придумать.
"В очередной раз за свое легкомыслие заплатишь, дорогая. В гневе папа может оказаться более беспощадным, чем могла предположить. Опасная игра у тебя начинается".
А Сергей вышел из комы. Он сидит на своей лежанке. Молча, непонимающим взглядом окидывает теряющийся в сумерках свод. Такое чувство - память пока к нему не спешит. Похоже, правда, чистый лист - следствие катастрофы. Сильнейшее потрясение пережил. Какое же чудо спасло тебя и твою суженую?
Женщина - певунья, спасительница, как нежны ее руки. Поддерживает голову, подносит округлую конусообразную чашу к губам больного. Радость в ее глазах, легкая улыбка на нестаром приятном лице. Сергей улыбается в ответ - отныне она ему мать. Такое тепло, любовь и самоотверженность рождает только материнское сердце. Опускает его голову на подушку, накрывает одеялом и, присев на трехногий стул рядом, начинает напевать. Странен напев, не с чем сравнить. В нем долгие гласные, мягкие переливающиеся согласные, всезавораживающий звуковой поток растворяет в себе и тело, и душу. Великая магия в этих трепетных наплывающих волнах. Нам с Сергеем необъяснимо хорошо. Она из рода сирен, но ее звуки - животворящая могучая сила. Она одна поет несколькими звуками. Низкий тон и нежнейшие верхние ангельские. Человеческое горло вряд ли сотворит такое. Чудеса начинаются.
Какая жалость, что вовремя не додумала о смене работы. Хорошо б уехать, затеряться для всех. Только "талисман" и знал бы о новом месте. Нужно эту тему проработать, может и впрямь уехать....
15
Сегодня предстоит трудный разговор - мама Сергея посетит меня. Никогда еще моя скромная мансарда не видела таких знатных гостей, но готовиться специально не буду. Сил и времени просто нет. Устаю на своей работе - нелегок честный хлеб, как будто нечестный легок. Это я вспомнила о предложениях со стороны родителей. Наверное, смогла бы "водить за нос" всякими небылицами долго, достаточно долго. Если и Светлана потеряла память, то вряд ли они когда появятся дома. Новая жизнь со временем заменит забытую прежнюю. Если, конечно, в этике их новой семьи не будет обязательного условия - правды. Можно и правду представить в очень выгодных для себя смыслах. Я уже почти не сомневаюсь, что молодожены не вернутся в наш мир, слишком необычным путем привела судьба их к "братьям". Это дорога в один конец, есть такое предчувствие.
Но знать, что они живы - все равно прекрасно. Пусть не вернутся, пусть у них такое удивительное предназначение, не понятное нам всем. Сердцу родительскому важно главное - жив мой ребенок, моя кровь, плоть, часть души моей, надежды, будущего моего. Как о своих детях, думаю о них. Решила для себя - с мукой, тяжело, но решила - маме Сережи дать надежду. Она с моей поддержкой переживет время, точнее, безвременье безвестности. Я так решила. Буду подыскивать себе, пожалуй, другое место под нашим солнышком. Уеду из этого города.
Гостья должна появиться ближе к десяти вечера. Уже стоит стол со скромными напитками, готовлюсь к разговору, переигрываю по десять раз наш диалог. Совсем я не дипломат. И никаких переодеваний, буду в скромной блузе и легкой юбке. Встретимся по-домашнему.
С порога Галина Яковлевна пытливо смотрит на меня, внизу ждет машина с сопровождающими. Один из них проводил ее до моих дверей, прошел по комнатам, убедился в безопасности, усадил на маленький диванчик и по знаку хозяйки вышел за дверь. Будет там дожидаться. Мы одни, глаза в глаза. Включен ли на запись заботливым мужем ее мобильный дистофон в сумочке? Мне нужна пауза, чтобы "прощупать" его. Включенный будет дополнительно вибрировать. Незаметно левая ладонь направлена к сумочке, секунда, не чувствую ничего, в обычном отключенном режиме. Беру чайную чашку в свои руки, пододвинула к краю стола ее чашку. Мама Сережи подносит к губам, замешкавшись на секунду. Анализатор - чип, вживленный в определенную часть ладоней, выдает информацию о любом содержимом в любой посуде своей хозяйке. Она ее понимает по цветовой оттеночной гамме на ногтях. Красиво и удобно. Этой фишкой давно пользуется зажиточный народ, как еще одной степенью защиты. Я для нее не просто почти чужой человек. Непредсказуемый, непонятный и, значит, небезопасный. Хочется ей точно знать, в какие игры я с ними играю. Подозрительность их логична. Наша жизнь, увы, далека от идеальных отношений, где у каждого свой, часто корыстный интерес.
Молчание затягивается. И первой не выдерживает измученная горем материнская душа.
- Прошли все твои сроки.... Я очень терпеливо ждала, хотя могла бы названивать в день по десять раз. Неоднократно заставляла себя не делать этого.
Информацию обо мне, всех телефонах, всех контактах, конечно, папа уже имеет. Думаю, подняли вообще всю картотеку с нашего общего предка.
- Да, Галина Яковлевна, о сроках помню. Спасибо за Ваши предложения, Елена мне их озвучила. Не готова принять пока. Не чувствую себя вправе.
Глаза моей визави тускнеют, в них тает надежда:
- Разбитый самолет, говорят спасатели, единственный свидетель жизни в этих безжизненных горах. Мы видели по видео всю панораму на сотни километров. Там не могут жить люди. Если только с крыльями, чтобы забрать детей на небо....
- Да, дорогая Галина Яковлевна, там действительно нет людей. Если только охотники забредут. Вот и пытаюсь разобраться - за чем охотились и откуда они. Прорабатываю эту версию, других пока не просматривается. Не со всеми людьми можно установить контакт. Если наших забрали охотники из дальних горных селений, то, со временем, они дадут о себе знать, как встанут на ноги.
- Нет там селений, нет охотников. Туда невозможно добраться охотникам. Обследованы все близлежащие отроги, самолет находится на склоне семитысячника. Вечные льды, лавиноопасные зоны. Сознайся, ты придумала все, ну, может, чтоб утешить? Сочинила из добрых побуждений. Я пойму тебя, если так. Но тела, неужели сгорели, испарились тела - ни косточки, ни головешки обгорелой? Не верю, что за такие деньги спасатели не искали на совесть. Следующие поисковики разобрали самолетные останки по винтику. Нам известно - опознаны все летевшие, хоть по маленькому лоскутку кожи.
Пожилая женщина достала из сумочки платочек, промокнула нос. Держится очень мужественно, быстро бросила взгляд:
- Не говорила мужу, но я посетила фирму "Вершитель", знаешь, ведь.
Я кивнула.
- Носила фильмоальбом свадебный, работал с ним главный их видящий - падре Салоним. Чувствуется, что действительно видит. Столько подробностей рассказывал. На панораму свадебную очень внимательно глядел, рассматривал лица участников, а про тебя устроил целый допрос. Пришлось даже напомнить ему, что меня интересует судьба жениха и невесты, а не твоя. Уж не обижайся. Куда-то выходил, говорит к оракулу. Времени провела я там немало. Сообщил мне, в конце концов, интересную вещь. Сказал, что дети наши живы. Подтвердил твои слова. И еще сказал, - она посмотрела испытывающе, - ты имеешь к их судьбе какое-то отношение. Как я его ни пытала, не сказал хорошее или плохое. Говорит, дальше будет видно. Договорились, как решу, приду к нему еще раз, может не раз. Да понимаешь, в чем дело, не верится мне, что они живы. В сердце пусто и сны вижу страшные. Не увижу я своих детей - вот, что говорит мне мое сердце. Поэтому не верю я вам. Падре зарабатывает, ему клиентура нужна, поэтому без надежды от него никто не уходит, прикармливает. - Смотрит на меня печально. - А тебе, зачем играть в эти игры, какая корысть? Слава? Если б была сама матерью, поняла, как жестоко играть судьбами. Зачем говоришь, о чем не знаешь. У нас у всех сны и каждый себе ясновидящий. Ты ведь не несешь ответа ни за одно свое слово!
По лицу бегут слезы, не сбылись ее надежды на меня. Старая несчастная мать, скорее всего, действительно не увидит своего сына. Но если она будет убеждена, что он жив, сделает все, чтобы дождаться. Жизнь обретет смысл и в моих силах вернуть ей этот смысл. Я встаю, перехожу к ее диванчику, сажусь близко. Беру руку, чувствуя пульс. Сердечко весьма подношено, через руку буду дополнительно контролировать реакцию, если только не отберет ее. Галина Яковлевна опустила голову. Не хочет смотреть на меня, но руку не отбирает. Я решаюсь.
- То, что я приготовилась сообщить вам, и только вам, не мужу вашему и никому другому, очень важно. Прошу Вас отнестись также серьезно к тому, что услышите, но прежде хочу спросить. Сильна ли Ваша любовь к сыну и готовы ли Вы принести жертву этой любви? Наши зрачки почти соприкасаются. Дышит она в моем ритме, и сердце ее - с моим в унисон. Только в состоянии сонастройки будет смысл продолжать разговор. Стараюсь подстроить к себе, открыть....
- Жертву, какую жертву, о чем ты просишь?
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Если ты попросишь мою жизнь взамен его, даже не задумаюсь, бери, если ты об этом.
- Я не Господь, жизнями не распоряжаюсь. Потребую только одного - вашего молчания, но не думаю, что по ценности оно окажется дешевле жизни. То, о чем вы услышите и, возможно, будете знать впредь, должны знать только вы. Придется хранить молчание, даже глядя на страдания мужа, родителей Светы. Одно Ваше слово в нарушение клятвы, которую дадите о своем молчании, и произойдет непоправимое. Не я, а вы сломаете судьбы, очень многие судьбы. Сына вашего в том числе, снохи, мою, свою и многих, многих еще невинных, спасающих вашего сына. Вы готовы к этой жертве? Согласны вы молчать обо всем, что я могу сказать вам точно и доказательно на этот раз?
- Конечно, конечно я на все согласна. Да, я буду молчать, если это спасет им жизни. Если это правда. Но почему мужу нельзя, почему?
- Потому что он готов сравнять горы с землей, потому, что его родительский инстинкт слишком неразумен, его амбиции сильнее его способности размышлять. Не подумайте, что это осуждение, это объяснение, понятное для Вас, надеюсь. Ваш муж не должен знать ни о чем из нашего разговора дальнейшего. Клянетесь ли Вы молчать?!
Ее тихое "клянусь", и я вглядываюсь в ее зрачки, останавливая мысль и движение. Ее рука в моей. Я недавно уже ощутила возможность транслировать свои импульсы через зрачки. Как однажды мой танцор переместил меня в мою прежнюю жизнь, так же произойдет и с мамой Сергея. Она увидит его жизнь, небольшой эпизод, и эта реальность принята будет безоговорочно и навсегда узнаваема.
16
Знакомая мне зала. Сегодня здесь намного светлее. На алтаре несколько крупных свечей. У лежанки на столике Сергея их несколько, так же как в Светином углу. Сергей сидит со Светланой на ее лежанке. На нем стеганый халат, нижняя доля рукава подвязывает его на поясе узлом на спине. На худой голове высокая шапочка, обвязанная снизу особым образом платком, образуя тюрбан. Лицо его заросло бородой и усами, но он узнаваем все равно. Изможденное лицо и девственно-чистый взгляд. Он смотрит на свечи и чему-то улыбается. Светлана, одета тоже в халат с красным орнаментом по центру передней полочки и подолу. На голову наброшен платок. Она смотрит на Сергея и нежно проводит глазами по его обросшему лицу.
Материнская рука затрепетала в моей и пульс начал учащаться. Наша короткометражка будет показана как бы сквозь стены в проторенном мною пространственном тоннеле. Галина Яковлевна пытается освободить свою руку, мне понятно ее движение. Она вся в порыве к своему сыночку. С рукой ли, без руки - ее граница стена. Хоть сколько бейся об нее, дальше никто не пустит. Вскоре напряжение ее падает. Успокаивается. На сонастройку у меня уходит много сил, но я готова. Дальше должно быть легче. Идет привыкание к новому состоянию.
В коридоре появились огни, в зал неспешно входят несколько фигур в длинных одеждах. Впереди - несущий факел, остальные - следом. Последний несет поднос с чашками, кувшин и еще несколько чаш. Женщина-певунья, целительница, обгоняет факельщика, и первая подходит к нашей паре. Сергей поднимается, обнимает ее, она гладит его нежно по щеке, заправляет выбившийся кончик платка под шапочку. Поднос ставят на столик. Человек из процессии хлопочет, что-то разливает по чашкам, открывает прикрытые чаши с едой. Столик удобно пододвинут. Светлана, похоже, еще слаба. Целительница садится с ней рядом, берет руку, слушает пульс, подносит к ее лицу чашу с напитком. Сергей уже приступил к еде, запивает с удовольствием из высокого бокала. Человек с факельщиком ушли в угол к лежанке Сергея. Скрутили рулоном его постель и понесли назад, куда-то в коридор. Движения бывшего жениха спокойны, он участливо смотрит на Светлану, берет из ее чашки небольшой лопаткой кашеобразную пищу и подносит к ее рту. Похоже, что он кормит свою суженую уже не в первый раз и что у нее бездействуют руки. Они и впрямь лежат на коленях в какой-то неудобной позе. Целительница помогает Сергею, поддерживает голову Светлане. Интересно, но вся эта подземная трапеза проходит под непрестанное напевание лекарки. Вот она смотрит на Сергея и пропевает фразу, тот неуверенно идет к алтарю и берет какой-то сосуд темного стекла, несет, подает целительнице. Его же пение поразило мой и, наверное, материнский слух. Он пропел всего несколько слов, или просто произнес их нараспев. Слова были незнакомы. Содержимое флакона - ценное снадобье. Певунья наливает из него в ладонь и осторожно растирает кисти рук больной, присаживаясь на скамеечку, заботливо пододвинутую Сергеем. А он, пообедавший, покормив жену, собирает все на поднос, ставит свечу со светильником туда же, медленно уходит в коридор. Сергей на ногах, и, видимо, не в первый раз уходит из зала. Он уже помощник и расширил свое знакомство с новым миром. Светлану тоже вылечит эта непревзойденная мастерица изготовления елея. У нее такое же напевное имя, как и их язык - Эрешкигаль. Да пребудет с тобой материнская сила почитаемой вами древней Маммет.
Мы сидим, как и мгновение назад, на диване. Расфокусированный взгляд Галины Яковлевны постепенно приходит в точку, светлеет, наполняется смыслом. Она падает мне на грудь, всхлипывает:
- Спасибо тебе, дорогая, я все поняла, я все видела. Да, они живы. Они там, под этими горами? Правда ведь? Я это поняла.
Помогаю своей троюродной тете, отираю лицо ее платочком, поглаживаю по голове, рукам.
- Да, они там. И об этом вы обещали молчать. Я сделала это, чтобы вы дождались Сергея. Мне кажется, они дадут о себе знать. Пусть через год, два. Им еще далеко до здоровых, но о них заботятся, вы же все видели. Поэтому нам придется просто ждать. Запасайтесь терпением, дорогая тетя, и ждите, обязательно дождитесь.
У дверей она долго молча смотрит на меня. Только сейчас доходит до нее смысл клятвы. Ее порозовевшее помолодевшее лицо опять подернулось пеплом. Непомерным грузом легло знание, взятое поначалу с такой легкостью.
Мне больше нечего сказать - каждому свое. Дай Господь выстоять тебе, израненная материнская душа.
- До свидания. - Дверь закрылась. - Спать. Не до душа, не до гигиены. Только спать.
Дальше пошла обычная жизнь. Работа, дом, ежевечернее общение с Антоном. Хоть одну строку, да проявлял на моем дисплее - Об учебе, жизни, друзьях, девушках.