Соловей Дмитрий : другие произведения.

С чем вы смешиваете свои краски?

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.17*100  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В процессе. Конец 50-х годов, СССР. В тело ребёнка попадает сознание взрослого мужчины из нашего времени со всеми знаниями и умениями. Семья мальчика оказалась не из простых. Он сын советского дипломата. Это определённые минусы, но и свои плюсы. То, что КГБ присматривает за работниками МИДа и их семьями, можно ведь себе на пользу повернуть. Да так, что кураторы из комитета и не догадаются, что уже пляшут под дудку маленького Саши. Предупреждение: будет много бытовухи о жизни конца 50-х - начала 60-х годов. Кому это скучно и кто ждёт погонь с перестрелками, ищите другие тексты и другого автора.
  - С чем вы смешиваете свои краски?
  - Я смешиваю их с моими мозгами, сэр.
  (Джон Опи)
  
  

Глава 1

  
  Всё же я заболел, судя по температуре, той самой 'популярной' болезнью, и, как результат, свалился в температурном бреду.
  
  Бред такой настойчивый попался. Всё причитал женским голосом: 'Сашенька, Саша, открой глазки, покажи тёте язык'. В общем, задолбала меня эта баба со своим Сашенькой. Еле разлепил глаза, чтобы посмотреть на соседей по палате. Я же в больнице сейчас? Или нет? Запах чего-то врачебного в воздухе присутствовал и мадам в белом халате, сидящая рядом, явно принадлежала к медицинским работникам.
  
  - Вот хорошо, - приподнял меня кто-то под спину, - открой ротик, тётя горлышко посмотрит.
  
  От ситуации в целом я опешил и рот у меня открылся сам собой.
  
  - Придержите мальчика, плохо видно, - строгим голосом указала врачиха и сунула в рот ручку чайной ложечки.
  
  - Скажи 'а-а-а'.
  
  - Бе-е... - чуть не вывернуло меня от постороннего предмета во рту.
  
  - Обычная ангина, - вынесла докторша вердикт. - Зря вы, бабушка, скорую вызывали. Определённо не дифтерия. Рецепт на порошок пирамидона я вам выпишу, аспирин купите свободно в аптеке.
  
  Какой-такой пирамидон? В голове был такой бардак, что возникли слуховые галлюцинации. Эта врачиха - убийца детей? Вот, кстати, о детях. Что-то я отвлёкся не в ту сторону. Бабушка продолжала поддерживать меня под спину, и тельце это было не взрослого человека, а какого-то цыплёнка лет четырёх. С недоумением я покрутил ладонью перед глазами и прикрыл их, пытаясь осознать ситуацию.
  
  - Обильное тёплое питье. Малина у вас имеется? - продолжала врачиха перечислять методы лечения. - Холодный компресс на лоб и покой. Сколько мальчику полных лет?
  
  Меня вернули в горизонтальное положение, укрыли одеялом, и женщины удалились, обсуждая возраст Сашеньки, которому, оказывается, через три месяца пять лет исполнится. Физическое состояние у при этом было настолько паршивым, поэтому проанализировать хоть что-то я не сумел и провалился в сон. Пожилая дама потом вернулась, компресс на лоб клала, что-то бормотала, но я не слушал. Один раз она конкретно меня растормошила, чтобы дать выпить аспирин, и сообщила, что идёт в аптеку.
  
  На тот момент мне было всё равно, я вообще не отреагировал на речь женщины и снова уснул. Вернулась Сашина бабушка с тем самым пирамидоном и отвертеться от сомнительного лекарства у меня не получилось. На мои заверения, что глотать больно, бабушка не велась. Пришлось принимать высыпанный на язык порошок, раздумывая, как избежать подобного лечения в дальнейшем.
  
  - Умничка, сейчас куриного бульончика тебе принесу. С утра на Тишинский рынок ездила в кооперативный магазин и петуха купила. Бульон с него наваристый, - сказала бабушка и наконец покинула меня, громко закрыв за собой дверь.
  
  В голове стало немного проясняться. И это кое-что не могло не радовать. Судя по всему, моё сознание переместилось в молодое тело. Не совсем здоровое и мелкое, но это же шанс прожить новую жизнь! Даже хорошо, что так. Вопросов ни у кого не возникнет и адаптироваться будет проще. Узнать бы ещё, какой сейчас год. Судя по обстановке, не то до войны, не то после.
  
  Пока я ждал обещанный бульон, разглядывал помещение, где лежал на диване. В большей степени это напоминало просторный холл, куда выходили три двери. Одна двустворчатая с узорным стеклом как раз была напротив дивана и благодаря такому 'окошку' в холле было светло. Дверь на левой стене была глухая, как и та, что следовала после стеклянной двери. Из мебели здесь имелись громоздкий комод и диван.
  
  Диван был достоин отдельного описания. Спинку он имел вертикальную, высотой больше метра, которая завершалась резным деревянным узором с небольшим зеркальцем по центру. Ещё у дивана имелись два валика-подушки. Жёсткие, между прочим, я ногой дотянулся до дальнего и потыкал его пяткой для пробы. Размер дивана позволял уместиться на нём ребёнку, для взрослого же человека лежбище будет крайне неудобным.
  
  Бабушка вскоре принесла в большой чашке бульон и помогла мне сесть, подсунув под спину огромную пуховую подушку. Обзор стал на порядок лучше. Оказывается, в изголовье дивана стоит причудливый круглый столик с настольной лампой и телефоном. Телефон этот меня сразу озадачил. Чёрный монстрище имел солидный размер и наверняка тяжёлую трубку. Его наличие косвенно свидетельствовало о том, что в этом доме не бедствуют. Да и стоящий с другой стороны от дивана комод выглядел дорого и массивно.
  
  - Хорошо держишь кружку? - поинтересовалась родственница доставшегося мне тела. - Точно? Пей не спеша, я пока угля подсыплю, - сообщила она и оставила меня наедине с бульоном.
  
  Вначале слово 'уголь' вызвало недоумение, я даже подумал, что не так расслышал, но, приглядевшись, рассмотрел в углу полукруглый титан, что ли? В общем, нечто, служащее отоплением. У него и дверца снизу металлическая с какими-то проштампованными вензелями имелась.
  
  Тем временем бабушка притащила ведро и совком стала добавлять уголь в эту странную печь. Судя по её расположению, отапливала печь две комнаты: ту, что слева, и ту, где имелись стеклянные двери. Ну и холл, естественно. И только я разобрался с этим вопросом, как понял, что подобных печей здесь две. С правой стороны на границе с третьей комнатой имелся похожий высокий 'цилиндр'.
  
  Управились мы с бабушкой одновременно. Она уголь в две печки подсыпала, а я бульон допил. Самочувствие стало на порядок лучше. Лёгкая ломота из тела ушла, температура, судя по ощущениям, пришла в норму. Пирамидон, несмотря на все свои противопоказания, моё состояние облегчил.
  
  - Лежи, внучок, лежи, - снова вернула меня бабушка в горизонтальное положение.
  
  - А в туалет? - обозначил я другую проблему.
  
  - Ах ты ж, ну пойдём. Или горшок принести?
  
  - Не нужно горшок! - возмутился я писклявым голосом.
  
  - Тапочки не забудь, - придвинула бабушка обувь. - Подожди, ещё кофту на тебя накину. Холодно в туалете.
  
  Холодно было не только в туалете, но и во втором коридоре, куда мы вышли из холла. Две распашные двери с таким же узорчатым стеклом, которое я уже наблюдал у входа в одну из комнат, отделяли холл от стылого коридора.
  
  Пока я оглядывался, запоминая компоновку квартиры, бабушка клацнула раритетным выключателем и завела меня в туалет, явно вознамерившись проследить за процессом. В принципе, мне было без разницы, чего тут стесняться? Ничуть не смущаясь, я сделал свои дела, попутно оценив монументальный унитаз с высоко поднятым бачком на трубе и прикреплённую к системе бачка цепочку с фарфоровой ручкой, за которую нужно дёргать для слива воды. Серьёзное такое сооружение, без дураков. Не то что у меня в прошлом времени подвесной унитаз со скрытой инсталляцией в стене.
  
  Конкретно этому туалетному устройству вполне могло быть лет сто. Фиг разобьёшь или сломаешь. Разве что система подачи воды эту самую воду не удерживала. Характерная жёлтая полоска на фаянсе демонстрировала утечку воды. До водных счётчиков ещё ой как далеко! Никто не замеряет и не фиксирует расход воды в квартирах. Главное, что её вообще сюда подают и не приходится таскать со двора в вёдрах. А вот туалетной бумаги, кстати, не наблюдалось. Зато между трубой и стеной для тех самых нужд были заткнуты газеты. Почти как в анекдоте:
  'Дядя, а сколько вам лет?
  - Молодой человек, я из того поколения, которое помнит для чего нужно мять газету'.
  
  Чувствую, и мне предстоит обновить эти навыки использования печатной продукции.
  
  К ставшему уже родным дивану я вернулся, обогащённый ценной информацией. На коммуналку эта квартира не походила. Здесь точно проживала одна семья. В малый коридор выходили двери кухни, ванной и туалета. Всего в квартире три комнаты. Почему тогда ребёнок (то есть я) спит в холле? Возможно, мы в гостях?
  
  Додумать мысль я не успел. Раздался дверной звонок и вскоре квартира наполнилась шумом и голосами людей.
  
  - Тише вы, тише. Сашенька отдыхает, - пыталась приструнить кого-то бабушка.
  
  - Мария Васильевна, доктора вызывали? - пророкотал какой-то мужчина и, распахнув дверь, вошёл в холл.
  
  С интересом я уставился на очередного персонажа моей новой жизни и решил голоса не подавать. Я же болею вроде как.
  
  - Сашенька, не спишь? - вошла следом эффектная женщина. На голове у неё было некое подобие шляпки, на руках перчатки, которые она в данный момент снимала.
  
  - Лоб не горячий, - проверил мужчина. - Здорово, Санёк!
  
  - Поздоровайся с дядей Вовой, - проявила бдительность бабушка.
  
  Я добросовестно проблеял приветствие, прикидывая, 'дядя' - это в плане того, что он не женского пола или мне родня?
  
  - Ах как не вовремя, - чуть скривилась женщина, направляясь в комнату слева.
  
  - Мария Васильевна, может, вы назавтра заберёте Сашку к себе? - обратился 'дядя Вова' к бабушке.
  
  - Владимир, что вы такое говорите?! - возмутилась молодая женщина. - Мама уедет к себе, и кто будет помогать мне на кухне? К тому же поездка на трамвае не пойдёт на пользу Сашиному здоровью.
  
  - Служебную машину вызвать?
  
  - Дед не сможет за Сашкой следить, - вклинилась бабушка.
  
  - Хорошо, - не стал спорить мужчина.
  
  За это время я успел проанализировать ситуацию и кое-что сопоставил. Итак, молодая женщина - это Сашина мама. Имеется бабушка в роли прислуги, непонятный по статусу и родству 'дядя Вова', плюс у бабушки есть муж (мой дед), проживающий на другой жилплощади. Наличие трамваев тоже порадовало - мы живём в крупном городе. Дядя Вова - начальник, о чём свидетельствует наличие служебной машины. К тому же из одежды на нём был странный полувоенный френч, который я разглядел, как только он снял пальто. Мама избавилась от верхней одежды ещё раньше. Время года, судя по всему, осень или весна. Очень захотелось узнать, какой сейчас год, но я решил потерпеть, разберусь со временем.
  
  - Катенька, ужин когда подавать? - поинтересовалась бабушка у женщины, которая почти захлопнула за собой дверь.
  
  - Минут через пятнадцать, - ответил вместо 'Катеньки' мужчина, взглянув на часы, и прямо в сапогах направился в ту комнату, что была напротив моего дивана.
  
  Оказывается, это столовая, и дядя Вова прекрасно ориентировался в квартире. Бабушка почти сразу начала сервировать стол. С моего места видно было немного, но и этого хватило, чтобы оценить обстановку. С одинаковым успехом этот интерьер мог существовать как в тридцать седьмом, так и в сорок седьмом году.
  
  Круглый стол, покрытый бордовой скатертью с кистями. У стены справа солидный буфет со стеклом. Напротив него пианино, верх которого прикрыт кружевной салфеткой. И как апофеоз мещанского стиля - слоники, выстроившиеся вдоль салфетки. И снова я не смог вспомнить, когда пошла мода на слоников. До войны или после? Мне совсем не хотелось попасть в преддверие Великой Отечественной.
  
  Дядя Вова тем временем повернул ручку висящего на стене радио. Оно забормотало что-то оптимистичное, но я же считался больным ребёнком, и чтобы не нарушать мой покой, звук был прикручен на минимум. Бабушка курсировала туда-сюда, поднося с кухни посуду и еду. Запахло пирожками, какими-то соленьями, супом и чем-то ещё вкусным. Особого аппетита у меня не было, да и бульон недавно выпил, но за перемещением продуктов следил внимательно.
  
  'Не голодаем', - пришёл я к выводу.
  
  Маман показалась из спальни как раз по истечении пятнадцати минут. Она переоделась, причесалась, сняла шляпку и перчатки, но выглядела все равно отлично. В смысле, что пришла к столу не в спортивном костюме или в халате. На ней было домашнее платье темно-серого цвета с кружевным воротником. Фасон... Я бы сказал, что всё же послевоенный - высокие подчёркнутые плечи и длина юбки значительно ниже колен. Но опять же, я не специалист в женской моде.
  
  Бабушка за стол хоть и села, но продолжала хлопотать и ухаживать за всеми. Она кратко отчиталась о визите врача и перешла к обсуждению того мероприятия, что планировалось на следующий день. Из разговоров взрослых я понял, что намечается вечеринка в честь убытия маман в командировку. Из-за больного ребёнка танцы решили отменить и само застолье сократить до минимума.
  
  - Катюша, надеюсь, ты будешь писать письма? - приятным баритоном выспрашивал дядя Вова. - Дмитрию от меня привет, ну и посылочку не забудь передать.
  
  Ужин завершился. Мне перепал пирожок и стакан чая. С трудом затолкал в себя еду и почувствовал, что снова поднялась температура. Бабушка тут же отреагировала, а дядя Вова решил свернуть визит и, позвонив с телефона, стоящего у меня над головой, вызвал служебную машину. Он даже адрес назвал, что мне ничуть не помогло сориентироваться ни по городу, ни по времени.
  
  Первая ночь на новом месте прошла спокойно. Маман из спальни в сторону туалета всего один раз прогулялась, громко похлопав по пути всеми дверьми. На обратном пути спросила меня, не желаю ли посетить удобства. Я сквозь сон пробормотал, что не хочу, и снова уснул. Бабушка спала в третьей по счёту комнате и потревожила меня, когда стало светать, с тем же предложением - сходить в туалет. Мне уже хотелось, поэтому пришлось идти, подрагивая всем телом от холодного воздуха в квартире.
  
  Затем я выпил лекарство и попытался заснуть под тот шум, что производила бабушка: она выгребала из печи всё, что перегорело, далее растапливала дровами вначале одну печку, затем другую. После гремела чем-то в коридоре и несколько раз хлопала входной дверью. И только-только я стал засыпать, как зазвенел телефон. Да громко так! Я чуть не подпрыгнул на диване от неожиданности.
  
  К телефону из спальни изволила выйти маман. Она с кем-то обсудила время посещения парикмахера и, закутавшись в халат, отправилась на кухню. Оттуда уже потянуло запахом молочной каши, и я невольно сглотнул слюну.
  
  Завтрак мне устроили возле дивана, поставив тарелку с кашей на табурет. Женщины поели на кухне и занялись своими делами. Бабушка готовила, а маман поскакала в парикмахерскую делать причёску. Я на какое-то время остался без присмотра и решил, что достаточно хорошо себя чувствую, чтобы исследовать квартиру.
  
  В первой комнате, как я и предполагал, была спальня. Осматривать я её не стал, предположив, что найду здесь мало чего полезного. В столовую также заходить не стал и поспешил проникнуть в то помещение, где ночевала бабушка. Оно оказалось кабинетом. Некоторое недоумение у меня вызвал диван, похожий на тот, на котором я спал. Такой же кожаный, с валиками вместо подлокотников и явно неудобный. В целом обстановка в комнате была типичная для кабинета: письменный стол, кресло, два стула и огромный стеллаж с книгами. Но самое главное, на столе лежала газета! К ней я и кинулся в первую очередь. 'Правда' оказалась от 8 апреля 1956 года. Йес! С годом определился! Теперь можно строить планы на дальнейшую жизнь.
  
  На свой диван я вернулся с довольной улыбкой на лице. Повезло мне со временем попадания. Война закончилась, Сталин умер, Берию расстреляли, страной рулит Хрущёв. Оставалось припомнить, что я знаю, решить, как себя реализовать и чем заняться. Выбора, конечно, у пятилетнего тела не так много, но будущее стоит продумать заранее и детально.
  
  Жаль, что от этого планирования меня постоянно отвлекали. Бабушка не забывала давать лекарство, поить разведенной горячей водой малиной и кормить. Мамаша, вернувшаяся из парикмахерской, то и дело кому-то названивала. И судя по разговору, танцы всё же будут. Иначе зачем она у какой-то Зиночки пластинки просила?
  
  Ближе к пяти часам вечера стали приходить первые гости. Я к этому времени был причёсан, переодет в рубашку и шорты с гольфами. Постельное бельё убрали в комод, оставили лишь плед и табуретку с кружкой чая.
  - Сашенька, будь хорошим мальчиком, - уговаривала маман, пробегая мимо, чтобы открыть дверь очередному гостю.
  
  Кто-то из них приносил бутылочку вина или что-то из продуктов, но и про меня не забыли. Дородная дамочка всучила пакет с десятком кубиков. Семейная пара двух невзрачных очкариков подарила машинку. Деревянную, как и те кубики. Наконец я понял в полной мере выражение 'детство с деревянными игрушками'. Кубики вполне себе оказались серьёзными предметами из дуба. Если засадить таким в лоб, мало никому не покажется.
  
  Кубики шли из разряда развивающих игр, подразумевая обучение ребёнка алфавиту и имели выжженные буквы по сторонам. По сравнению с ними синенькая машинка выглядела не в пример наряднее. Колёса вполне себе крутились и были красного цвета.
   
  Дыр-р-р, дыр-р-р... - отрабатывал я имидж малыша, елозя машинкой по диванному валику.
  
  Взрослым до меня не было дела, но я продолжал шифроваться, вживаясь в роль пятилетки. Последним из гостей заявился дядя Вова. Он мне пакет с ирисками всучил. Жаль, насладиться ими я не успел, бабушка перехватила.
  
  - Сашенька, не порть аппетит, скоро кушать будем, - сказала и унесла конфеты на кухню.
  
  Круглый обеденный стол уже раздвинули, превратив в овальный. Скатерть поменяли на кремовую и начали расставлять тарелки, бокалы и закуски. Женщины поспешили предложить помощь хозяйке, а мужчины занялись привычным делом - разговорами. Впрочем, не все. Кто-то сел за пианино и начал наигрывать, кто-то закурил прямо в комнате. Вот это меня неимоверно возмутило! Мало того, что все в уличной обуви, так ещё и курят! Повезло, что бдительная бабушка прогнала курильщиков на кухню и спешно проветрила столовую, запустив с улицы холодного воздуха.
  
  - Саша, укройся пледом, - дала она мне указания и снова отправилась по своим кухонным делам.
  
  Весь этот бедлам наконец закончился, когда маман стала созывать народ за стол. Кстати, у меня табурет забрали, переместив кружку с чаем на столик с телефоном. Из кабинета были принесены запасные стулья, и всех гостей в количестве восьми человек рассадили за столом.
  
  Первый тост произнёс дядя Вова. Мне было плохо слышно из-за закрытых дверей, но что-то про мудрое советское правительство. Далее выпили за маман и ещё за кого-то. Примерно после пятого тоста гости поползли на кухню курить. Мне вернули табуретку и даже тарелку с мясной поджаркой и пюре выделили.
  
  - У нас на Первом Белорусском...
  - Войсковая разведка - это самое важное...
  - Вам, работникам тыла, не понять... - доносились до меня обрывки разговоров взрослых.
  
  Как я понял, почти все мужчины прошли фронт. Всего одиннадцать лет как закончилась война. Фронтовики сейчас в большинстве своём нестарые, крепкие мужчины. Свежи воспоминания и живы друзья, вернувшиеся с войны. По отдельным репликам я сообразил, что дядя Вова не просто воевал, но был кем-то важным. Ещё я заметил, что он очень профессионально и оценивающе следил за гостями. Словно особист какой-то. Знать бы, в какую командировку маман отправляется, можно было бы строить версии. Хотя на данный момент меня это несильно волновало. Я сидел будто в отдельной ложе и наблюдал за театральным представлением в стиле пятидесятых.
  
  Заигравший патефон с мелодиями Вертинского только подтвердил это ощущение.
  
  

Глава 2

  
  Маман убыла в командировку через три дня после тех проводов. Дядя Вова лично помогал тащить её огромный чемодан и переживал о погоде, которая может быть нелётной. Из всего услышанного я сделал вывод, что командировка дальняя. Бабушка в аэропорт, естественно, не поехала, а осталась с ребёнком, то есть со мной. С трудом я выжал из себя пару слезинок, картинно всхлипнул и поинтересовался, кем моя мама работает, что ей нужно уехать?
  
  - Переводчица она. Будет теперь с папой работать. Папу-то помнишь или забыл? - спросила бабушка.
  
  - Папа большой, высокий, - ляпнул я наобум.
  
  - Конечно, большой, - прижала меня к себе бабушка.
  
  - А что такое 'переводчица'? - продолжил я свою разведывательную деятельность и получил вполне удовлетворительный ответ, заставивший меня задуматься.
  
  Это где у нас требуются переводчики с английского языка? Притом, что я уже выяснил, что проживаем мы в Москве, появилась мысль, что отец работает где-то за границей. Очень на то похоже. В смысле квартирка для этого времени упакована 'по последнему слову техники'. Тут тебе и пианино со слониками, и патефон, и буфет с хрусталём и дорогой посудой.
  
  - Бабушка, научи меня читать, - решил я воспользоваться ситуацией и сокращением числа людей, наблюдающих за мной, и выудил из комода пакет с кубиками.
  
  - Умненький ты у нас, - погладила она меня по голове и без возражений стала называть буквы, показывая простейшие слоги.
  
  Про то, каким я буду умненьким и гениальным ребёнком, я промолчал. Всему своё время. Примерный план дальнейших действия я для себя составил. Мне нет пяти лет и все пути открыты. Могу развиваться в любом направлении. Имеющееся в доме пианино вводило в соблазн последовать примеру большинства книжных попаданцев, начав сочинять музыку и песни.
  
  Каюсь, размышлял на эту тему, но передумал, поскольку в своей прошлой жизни я с музыкой дела не имел и, что такое сольфеджио и нотная грамота, весьма смутно представлял. Безусловно, научиться всему этому вполне реально. Но человек же по натуре существо ленивое. Зачем надрываться, когда можно проявить свою 'гениальность' в знакомом деле, в том, в чём я действительно хорошо разбирался.
  
  Первоначальная моя специальность была 'преподаватель живописи'. Вот от этого и буду отталкиваться. Хм... Сейчас пятьдесят шестой год. Когда там Хрущёв громил художников на Манежной площади? Если не ошибаюсь, то в 1962 году. Мне будет одиннадцать лет. Самый подходящий возраст для юного дарования и гения.
  
  Не думайте, что я таковым себя считал на самом деле. Просто одни и те же навыки в рисовании для двадцатилетнего и десятилетнего человека существенно отличаются по восприятию окружающих. Первого мало кто заметит, а на ребёнка обязательно обратят внимание. Мне в этой жизни хотелось устроиться с возможным комфортом и слепить из себя гения вполне вписывалось в планы.
  
  Кроме живописи, можно продвигать свои знания английского языка, которым я владею практически в совершенстве. К тому же удачно, что 'моя' мама переводчик. Нужно как-то незаметно провернуть симуляцию учёбы. По этой причине чтение на русском языке демонстрировал бабушке уже на третий день. Она умилялась, обещала дальше со мной заниматься, но пора было деда навестить. 'Как там старый хрыч справляется?' - пояснила бабушка.
  
  Укутала она меня для поездки на трамвае так, будто на улице не середина апреля, а как минимум январь. Шерстяные рейтузы кололи коленки, голова в шапке чесалась, обувь была неудобной и тяжёлой. Я мужественно терпел, радуясь тому, что вышел на улицу впервые за последние несколько дней. Перед поездкой бабушка ещё раз проверила моё горло и подтвердила, что я здоров и могу совершить прогулку.
  
  Ориентировался в Москве я плохо. В смысле и в прошлой жизни прожил всего три года, плохо знал город. Столица пятьдесят шестого года значительно отличалась от того, что я помнил и знал. Трамвай со странным номером 'А' повёз, кажется, по Садовому кольцу, хотя я и не был уверен. До Чистых прудов мы не доехали и вышли на нужной остановке. Долго шли по закоулкам мимо домов дореволюционной постройки, пока не пришли к дому, где проживала бабушка с мужем.
  
  Квартира оказалась коммуналкой на третьем этаже. Из преимуществ - наличие в доме газа. Не нужно покупать керосин для приготовления еды на примусе. Всего у деда с бабкой было двенадцать квадратных метров жилплощади. По меркам Москвы совсем неплохо, но разница между домом, где проживала семья Саши, и этим чувствовалась ещё на подступах к подъезду. В самом подъезде лестничные пролёты хранили признаки былой роскоши и имели непередаваемый аромат мочи и почему-то кошек. Бабушка ещё на улице перечислила мне своих соседей по коммуналке.
  
  - У Кузьмичёвых двадцать четыре квадратных метра, детишек трое. У Адашевых две дочери, а комнатка чуть больше нашей с дедом. Зато Шнайдеры на троих имеют две комнаты.
  
  Квадратные метры в Москве этого времени, похоже, самый животрепещущий вопрос. Я приблизительно представлял, каково это жить таким общежитием при наличии одного туалета на всех и общей кухни.
  
  - Шнайдеров до войны было восемь человек, а после их не расселили, поскольку одна комната проходная, - продолжала бабушка. - Адашевы ходили управдому жаловаться, но по документам вторая комната это кладовка. Так и оставили без изменений.
  
  Про свою квартиру она не успела рассказать по той причине, что мы уже подошли к двери и позвонили условным сигналом.
  
  Дед встретил нас неласково.
  
  - Заявилась, - своеобразно поприветствовал он супругу, а на меня даже не глянул.
  Опираясь на один костыль, дед поковылял в комнату, подразумевая, что мы последуем за ним.
   
  - Хлеба купила? - продолжил он наезжать на жену.
   
  Сашеньку оставлю и пойду, - засуетилась бабушка, освобождая меня от верхней одежды.
  
  - Катьке в прислуги нанялась, а родной муж хоть подыхай, - продолжал ворчать дед.
  
  Я молчал, послушно усевшись на сундук, разглядывал родственника и комнату. Эти двенадцать квадратных метров были вытянуты в длину. По ширине помещение имело не более двух с половиной метров. Благодаря огромному платяному шкафу, стоявшему по центру левой стены, вытянутость комнаты немного скрадывалась. Шкаф был настолько большим и глубоким (сантиметров восемьдесят, не меньше!), что во второй половине комнаты получалось укромное место для кровати, создавая видимость спальни. Ближе к входной двери стоял стол с навесными полками, заполненными всякой кухонной утварью. Напротив стола располагался сундук, на который меня сразу усадили, чтобы не мешался под ногами. Особо развернуться в этой комнате было негде.
  
  Зато потолки здесь были шикарные. Метра четыре, не меньше! Дизайнер интерьера внутри меня сразу стал прикидывать, как здесь можно обыграть помещение, соорудив второй этаж и устроив там спальню. Тут мой взгляд наткнулся на дедов костыль и мысленные преобразования комнаты в двухуровневую отпали сами собой.
  
  Судя по потёртым галифе и изношенной гимнастёрке, заменяющей домашнюю одежду, дед воевал. Костыль подразумевал, что его владелец был ранен и имеет проблемы со здоровьем. Короткая стрижка седых волос и выбритый затылок не скрывали шрамов на голове и шее. Навскидку этому мужчине я бы дал лет шестьдесят - шестьдесят пять. Но раз он воевал, то ему явно меньше, просто война не прошла бесследно и оставила свои отметины в виде шрамов на теле и рано постаревшем лице.
  
  Характер по первому впечатлению дед имел скверный, иначе с чего супруга предпочла проводить столько времени в квартире дочери?
  
  - Ссыкуна мелкого зачем привела? - продолжал родственник подтверждать мою теорию о паршивом характере.
  
  - Федя, так куда же его, не интернат же? - опешила бабушка. - Я ведь говорила тебе, что Катерину с сыном не выпустят, - тут она понизила голос и прошептала: - Чужая страна всё же.
  
  - Заложника в Союзе оставили? Нашей кукушке на Сашку наплевать, - выдал дед. - Это Дмитрий о сыне будет беспокоиться, а Катька, небось, подговорила тебя квартиру охранять?
  
  - Ну как без этого? Дома-то добра полно.
  
  - А я здесь не жрамши, хлеба и того нет, - напомнил дед о насущном.
  
  Бабушка тут же подхватилась и вышмыгнула из комнаты.
  
  - Чё, ссыкун? - наконец обратил на меня внимание дед и выдал неопределённый вопрос, заставший задуматься.
  
  Энуреза я за собой не замечал и предположил, что это такое уменьшительно-ласкательное обращение к внуку.
  
  - Бабушка меня читать научила, - не зная, что ответить, решил я похвастаться, ожидая заслуженной похвалы.
  
  - Брешешь, - не поверил родственник.
  
  - Могу любую книжку прочитать, - насупился я.
  
  - Ща-ас, - поковырялся дед в тумбочке, вытащил пачку газет, продолжил поиски и, не найдя ничего подходящего, опираясь на костыль, вышел из комнаты.
  
  - Васька, твой Колька дома?! - услышал я вскоре его громкий голос в коридоре.
  
  Буквально через пять минут мне в руки сунули слегка потрёпанную книжку Аркадия Гайдара.
  
  - На! Читай! - потребовал дед.
  
  - 'Горячий камень', - озвучил я название рассказа.
  
  История некоего Ивашки была познавательной. В своём 'первом' детстве я читал это произведение Гайдара, но за давностью лет позабыл. Сюжет там такой: пацан, забравшийся в колхозный сад, своровал яблоки, а пожилой сторож, ветеран гражданской войны, хоть и отругал, но мальчишку отпустил. Ивашка, испытывая муки совести, долго переживал и случайно нашёл в лесу горячий камень. Надпись на камне гласила, что тот, кто дотащит его на гору и разобьёт, начнёт жизнь заново. Ивашка решил подарить камень старому сторожу, но тот отказался, заверив, что его всё в жизни устраивает.
  
  Во, дурак! Мне бы этот камешек! Я бы свою жизнь перекроил... Хм... У меня и без камня новая жизнь и новое тело. Как-то позабыл, увлёкшись чтением рассказа. Дед под звуки моего голоса тоже замечтался о чём-то своём, нашу идиллию прервало возвращение бабушки из магазина.
  
  - Две булки чёрного купила. Яишенку с салом тебе пожарю, - сообщила бабушка, отправляясь на кухню.
  
  У деда в заначке оказалась бутылка, из которой он себе набулькал полстакана водки и употребил ту яичницу с салом в качестве закуски. Настроение деда прямо на глазах стало меняться.
  
  - Федя, я завтра с утра приду, постираю, продуктов на три дня куплю, - сообщила бабушка. - Сашенька болел, не могла его оставить.
  
  - Нехай, - согласился дед. - Слышала, как Санёк читает?
  
  - Он умненький у нас, - привычным жестом погладила бабушка меня по голове. Я же, пользуясь случаем, заявил, что и иностранные языки готов изучать.
  
  - Не... внучок, я тебе только 'хенде хох' могу изобразить и ещё несколько матерных выражений по-немецки. Мария, английский-то не позабыла ещё?
  
  - Дурак старый, - не в тему ответила бабушка.
  
  - Она Катьку, маму твою, обучала, в школе восемнадцать лет отработала, - решил пояснить дед.
  
  Удачно я завёл разговор. Заодно выяснил, кто бабушка по специальности. И главное, что с родственником вроде бы отношения наладил. Бабушка тем временем решила привести себя в порядок и подправить причёску. Шпильки вынула и стала волосы расчёсывать. Они хоть и были с сединой, но смотрелись шикарно. Заколов по новой свою гриву, бабушка выпрямилась и поправила блузку. Как-то сразу я увидел в ней ту учительницу, проработавшую много лет в школе. Порода и интеллигентность проступали в каждом жесте. Это я дома не рассмотрел, а маман её действительно за прислугу считала.
  
  - Надолго Катерина уехала? - продолжил дед.
  
  - Кто знает? Им же не говорят заранее. Катя просила, чтобы обязательно Сашеньку на лето за город вывезли. Триста рублей на съём дачи специально отложила.
  
  Неожиданно дед при упоминании дачи обрадовался и переключил внимание на то, где снимать и кому писать письмо, чтобы оставили место.
  
  - Я в июне отпуск возьму на месяц, - начал планировать он. - Ты сама-то как хочешь на дачу - с июня или с середины мая?
  
  - С начала лета до августа или чуть дольше.
  
  В ходе обсуждения я успел вставить вопрос и выяснил, что дед работает на полставки где-то на телефонной станции. Дежурства меняются. Бывают и ночные, но родственника всё устраивает, кроме небольшой зарплаты (всего двести пятьдесят рублей в месяц), на полную ставку он по здоровью не потянет. Бабушка не работала и присматривала за мной, за что зять пересылал ежемесячно на сберкнижку приличную сумму. Сколько именно, мне не сказали, пообещав, что на конфеты и мороженое хватит.
  
  Дед почти сразу сел писать письмо кому-то из знакомых, чтобы зарезервировать дачу на всё лето, а мы с бабушкой стали собираться домой. Она ещё раз повторила о своих планах устроить большую стирку. Меня это заявление немного смутило, не понимая, как это у неё получится. Это я такой наивный думал, что ребёнка до пяти лет не должны оставлять без присмотра, но оказалось, в это время всё было гораздо проще.
  
  - Не шали, двери никому не открывай, - наказала бабушка на следующий день и, оставив меня одного в квартире, удалилась стирать деду портки и всё остальное.
  
  Меня, взрослого человека, такое отношение к малолетке сильно озадачило. С другой стороны, я наконец-то остался один и мог спокойно осмотреть жильё.
  
  Начал я с кухни. Это было то место, откуда меня всё время прогоняли (печка горячая, вдруг обожгусь, в угольном углу грязно, испачкаюсь, от окна дует, холодно). Помимо печи, стола и шкафов, на кухне имелся мини-лифт для подъёма при помощи ручного механизма бадейки с углём и дровами из подвала. Этим же недолифтом обратно в корзине отправлялся мусор.
  
  В целом система была странная. Дом вроде бы и с удобствами, но слишком убогими. В ванной комнате стоял здоровый вертикальный титан, который нужно было топить дровами, чтобы подогреть воду. Один раз я был помыт в ванной и понял, насколько это долгий процесс.
  
  Дом конца девятнадцатого века имел удобства, соответствующие дате постройки. Не могу даже представить, кто мог жить в подобных апартаментах. Для полноценной семьи помещения не подходили. Даже сейчас здесь одна спальня, одна столовая и кабинет. Комната для прислуги и прочего персонала не предусмотрена. Предположительно в конце прошлого века в такой квартире мог обитать холостяк, имевший приходящую прислугу.
  
  Отчего в моей семье не переоборудовали тот же кабинет для детской, я не понимал. Вообще-то мой холл, где я спал, оказался самым тёплым местом в квартире. Его отапливали сразу две печки, не было окон, из которых сквозило, и если бы не проходные двери, то совсем было бы хорошо.
  
  В кабинете я проковырялся до самого обеда, пока желудок не напомнил, что где-то там на столе под полотенцем кастрюлька с кашей. В очередной раз подивился тому, что ребёнка оставили дома одного. Правда, я вспомнил историю, рассказанную моей родной бабушкой о том, как она сына (моего дядьку) привязывала за ногу к кровати и уходила на работу. С яслями в это время были серьёзные проблемы, а с женщин рабочие обязанности никто не снимал.
  
  Следующим местом исследования стала столовая. Здесь я застрял надолго. Столько всего интересного попалось! Некоторые фарфоровые фигурки в буфете конкретно озадачили. Я даже предположил, что отец Сашки воевал и притащил эти безделушки из Германии после победы. Бабушка не зря опасалась за сохранность этого добра. Некоторые вещички и вправду были антикварными. По крайней мере для моего времени.
  
  Больше всего меня удивило количество разных часовых механизмов в одном помещении. Кроме напольных часов я ещё четыре штуки обнаружил. Одни на пианино, двое на полочке у окна и красивый будильник в буфете. Часы исправно шли, тикали, но время демонстрировали разное - плюс-минус полчаса. Кажется, только напольные отображали то, что сообщало радио, пикающее в полдень.
  
  Осмотреть так же тщательно спальню в этот день я не успел, потому что бабушка вернулась. По пути домой она завернула в коммерческий магазин и купила очередного петуха. Предполагаю, что денег на моё содержание родители оставили достаточно и мы могли питаться мясом и птицей каждый день. Петух оказался матёрый и вариться должен был долго. Мне на скорую руку бабушка изобразила омлет и бутерброд с... чем-то. Маргарин или близкий к нему продукт. Не сразу понял, что это такое сверху хлеба. Жир не жир, но нечто отличное от нормального масла, есть я это не стал, сковырнул обратно в тарелку. Так и не понял, почему нельзя было тот же кусок хлеба обжарить на этом маргарине? В общем, съел омлет просто с куском хлеба и запил чаем с ирисками, что дядя Вова принёс.
  
  Перед сном мне перепала кружка бульона из петуха и горбушка белого хлеба, натёртая чесноком. Вкусно было!
  
  Бабушка поменяла бельё и перебралась в спальню родителей, а моя постель осталась на прежнем месте - в холле. Я и не возражал, поскольку уже понял, что здесь теплее всего. Не берусь гадать, как холодно в квартире зимой, но и в середине весны в комнатах нежарко. В целом мне моё попаданство нравилось. Интересно, и проблем с внедрением в образ Сашеньки не возникло.
  
  

Глава 3

  
  Весна вступала в свои права, и теперь мы с бабушкой гуляли каждый день. Может, она меня и одного бы отправила, но я предпочитал выходить на улицу со взрослым человеком. Раз в три дня мы вместе наведывались к деду, покупали ему продукты. Он и сам мог сходить, но долгое стояние в очереди не выдерживал. А их в обычных, не коммерческих магазинах было много. Меня таскали по этим очередям по той причине, что ту же муку продавали по два килограмма в руки. Пусть я маленький, но человек, и вместе с бабушкой мы покупали четыре килограмма.
  
  Моё впечатление от магазинов, вернее, их загруженности продуктами, было неоднозначным. Вроде бы и много всего, а люди не берут по той причине, что слишком дорого. В апреле 1953 года, после смерти Сталина, правительство понизило цены на многие продукты первой необходимости. Чёрный хлеб стал стоить не три рубля, а рубль, говядина с пятидесяти рублей за килограмм упала до двенадцати. И тут же, по словам бабушки, исчезла с прилавков.
  
  Молоко стало чуть больше двух рублей. Но попробуй его купи после девяти утра. Зато сливочное масло за двадцать семь рублей лежало жёлтыми брусками в холодильных витринах молочных магазинов. Продавцы всякими масляными розочками его украшали, надеясь привлечь хоть таким образом покупателей.
  
  Здесь ещё сказывался тот факт, что холодильников у людей не было. Бабушка брала масла граммов двести и хранила его в сложной системе плошек с водой. Скорее всего зимой народ использовал естественные заморозки и минусовую погоду за окном, но в мае месяце с хранением продуктов возникали сложности.
  
  Мы с бабушкой начали изучать математику, и я под это дело активно интересовался ценами и зарплатами. Учитель в школе в среднем имел рублей семьсот в месяц. При цене булки хлеба в один рубль вполне себе нормально. Водка стоимостью в двадцать два рубля при такой зарплате дороговата. Зато пиво (0,6 литров) всего 2 рубля 96 копеек.
  
  К моему большому удивлению, бабушка буквально фанатела от Хрущёва, вдалбливая мне, какой у нашей страны хороший руководитель. Якобы это его заслуга в том, что зарплаты по сравнению с довоенными в два раза повысились. То, что мужской костюм стоит полторы тысячи рублей, а хорошие туфли пятьсот, роли не играло, потому что это предметы роскоши. Сама бабушка носила ботинки из кожзаменителя ценой в восемьдесят рублей и лучшего не желала.
  
  Ещё в те дни, когда было холодно, я обратил внимание на верхнюю одежду москвичей. Возможно, где-то вокруг Кремля и гуляли нарядно одетые горожане, но мне встречались всё больше в уродливых пальто не по размеру и не по фигуре, а порой и просто в ватниках. Мало того, представители рабочего класса, не переодеваясь после смены, норовили сунуться в транспорт. То есть садимся мы с бабушкой в трамвай чистенькие и опрятные, а позади нас заскакивает работяга весь в мазуте, ещё и перегаром дышит.
  
  Хорошо, что число пассажиров в салоне регламентировали кондукторы. Особенно наглядно это было видно на автобусных остановках. Меня как ребёнка с сопровождающим пропускали вне очереди, а большинству желающих воспользоваться транспортом приходилось ждать следующего автобуса.
  
  На девятое мая мы всем семейством пошли гулять. Это была среда и, к моему удивлению, совсем не выходной день. Дед сменился с ночного дежурства и собирался встретиться с кем-то из однополчан недалеко от Большого театра. Свой костыль он оставил дома, принарядился в форму и нацепил ордена. Оказалось, что дед капитан, связист. Наград, на мой взгляд, не так чтобы много, но было что показать. Идя с ним рядом, я невольно испытывал гордость. Пусть он не мой настоящий дед, но роли это не играло. Жаль, на Красную площадь в этот день почему-то не пропускали, и нам с бабушкой пришлось вернуться.
  
  - Домой езжайте, - отослал нас дед.
  
  Сам он намеревался поискать своих однополчан и продолжить культурную программу. Для этого в объёмных карманах штанов была припрятана бутылочка беленькой.
  
  - Пусть, - не стала возражать бабушка против такого загула и предложила мне не возвращаться домой, а посетить кинотеатр.
  
  Выбор пал на какой-то 'Колизей', до которого удобно добираться от метро 'Кировская'. И снова я чувствовал себя заблудившимся туристом. Места в районе Чистых прудов были знакомые, но всё выглядело иначе. Этот самый 'Колизей' по внешнему виду сильно напоминал театр 'Современник'. Попасть на ближайший сеанс не получилось, в окошке кассы стояла табличка: 'Билетов нет'. Следующий фильм должен был начаться через два часа, но ждать мы не захотели и решили просто погулять.
  
  Тут я, как любознательный ребёнок, втиснул вопрос почему 'пруды', если он здесь один. Бабушка стала рассказывать непростую историю этого места, продолжая двигаться со мной по аллее вдоль водоёма. Следующий свой вопрос я еле сдержал, прикусив язык. Памятника Грибоедову не было на месте! Я не сразу сообразил, что, видимо, его установили позже пятьдесят шестого года и торжественное открытие ещё впереди.
  
  Так, неспешно беседуя, мы дошли до того дома с коммунальной квартирой. Соседи в этот день собирались отметить одиннадцатую годовщину Победы с большим размахом. Столы на кухне составили в один, собрали по комнатам стулья и табуретки. Женщины готовили ужин, а дети по мере сил помогали или мешались под ногами.
  
  От нашей комнаты была приготовлена огромная сковорода жареной картошки. Бабушка достала палку полукопчёной колбасы, купленную в коммерческом магазине, консервированные огурцы и рыбу. Также была вынута бутылка водки и красное вино для женской половины. Постепенно столы наполнились снедью. Кто-то поставил солёные грибы, кто-то квашеную капусту, рядом с ней селёдка нарезанная, тут же пирожки, а за ними картофель в мундире. Вроде ничего дорогого и изысканного, а стол стал напоминать праздничный.
  
  - Миша, хлеб неси...
  - Колька, брысь, а то всыплю...
  - Софочка, рюмочки для дам изволь подать... - гомонили на разные голоса соседи, не делая различия ни по национальному, ни по религиозному признаку.
  
  Татары Адашевы сидели с евреями Шнайдерами в окружении русских и не видели в этом проблемы. Старший Шнайдер рассказывал нечто поучительное Адашеву:
  - Был Навуходоносор и были евреи. И где тот Навуходоносор? Был Гитлер и были евреи. И где тот Гитлер?
  
  Отец семейства Кузьмичёвых нарезал толстыми кусками сало, намекая на отличную закуску под водочку тому татарину. Дед вернулся как раз вовремя, застав народ, рассаживающийся за столом. Переодеваться он не стал, продолжая сверкать орденами и медалями. Думаю, только я заметил, как он слегка скривился, распрямляя больную ногу под столом. Вот же упрямый! Форсил без костыля. Как ещё до дома добрался?
  
  Посидели за столом все душевно. Один я брыкался, когда меня то бабушка, то кто-то из соседок норовил посадить себе на колени. Отдельного места для сиденья за столом мне не полагалось, всё равно он был не по росту. Бесило это ужасно, но не скажешь же, что я взрослый человек в детском теле. Приходилось или выкручиваться, или терпеть, сидя на бабушкиных коленях.
  
  Домой в этот день мы не планировали возвращаться, вот и приходилось мне лавировать, пока наконец меня не забрали к себе пацаны Кузьмичёвых. К ним двоюродный брат пришёл и развлекал молодёжь, демонстрируя свои умения крутить ножичек. После мы обсуждали новинки кино. Младшему Кузьмичёву было девять лет, старшему тринадцать. Колька считал себя в нашей компании самым умным и просвещал насчёт кино.
  
  - Я 'Тарзана' три раза смотрел.
  
  - Подумаешь! Я, если захочу, хоть десять раз позырю, - хвастался в ответ его двоюродный брат Витька.
   
  - А мы сегодня не попали в 'Колизей' на 'Два капитана', - зачем-то рассказал я.
  
  - Фу... 'Колизей', - сморщился Колька. - Там билеты дорогие, на дневной сеанс по пять рублей.
  
  Снова вернулись к обсуждению американских фильмов.
  
  - Если фильм привезли из Германии, то это трофей, зуб даю, - уверял Колька. С ним не соглашались, оспаривая своё видение трофеев.
   
  - Папа, пап, - высунулся Колька из двери комнаты, - скажи Витьке, что 'Тарзана' янки сняли, но это наш трофей.
  
  - Трофей, - подтвердил глава семейства Кузмичёвых. - Пока мы на фронте в сорок третьем кровь проливали, эти гниды кино снимали!
  
  - За тех, кто не дошёл до победы! - выдал мой дед тост.
  
  Далее дружный хор мужских голосов стал распевать: 'Артиллеристы, Сталин дал приказ!..' Насколько я успел заметить, никто из сидящих за столом артиллеристом не был. Татарин - из сапёров, Кузьмичёв - старшина пехоты, Шнайдер всю войну проработал кем-то на военном предприятии, имел звание лейтенанта, а дед - связист.
  
  Я же продолжал общение с пацанами, всё больше и больше охреневая от того, что обсуждалось.
  
  - Сивый баруху в тубзик завёл, а там лампы кто-то кокнул. Ну само ето... вдул, - расписывал нечто явно на иностранном языке Витька, помогая себе жестами.
  
  Нить разговора я потерял после первых слов молодёжного сленга, но поскольку я весь из себя мелкий, решил не стесняться и узнать у старших товарищей, о чём они беседуют? А то я полный нуб. Главное, что слово 'тубзик' слышал когда-то давно, но его значение вспомнить так и не смог. Пацаны надо мной посмеялись, но перевод с дворового языка дали. Оказалось, что некий молодой человек по кличке Сивый завёл девушку вольного поведения в туалет (тот самый тубзик), где по удачному стечению обстоятельств были разбиты лампочки и молодой человек имел интимную связь с дамой.
  
  Невольно мне вспомнился анекдот более поздних времён про одного хипаря и таксиста:
  'Хипарь подходит и спрашивает:
  - Скорлупа свободна?
  Таксист типа в теме и тоже сленговым выражением интересуется:
  - Куда плюнем?
  - С бороды на лысину.
  - Куда-куда? - не догнал таксист.
  - С Карла Маркса на Ленина, - пояснил маршрут хиппи'.
  
  Не особо хотелось, но придётся мне вникать в местный сленг. Словарик себе завести, что ли? Сейчас московские дворы - это особый мир со своими порядками и правилами. Хочешь не хочешь, а нужно вписываться. За спиной у бабушки не отсидишься. Если быть совсем объективным, то у меня самого в речи проскальзывали жаргонные словечки моего времени. То 'девайс', то 'гаджет' и подобные. Бабушка на них не реагировала, списывая на детскую фантазию. Надеюсь, что вскоре отвыкну и перестану ассоциировать дрова с драйверами.
  
  Вскоре женщины стали разгонять мужей по комнатам. К тому времени они накурили на кухне так, что было не продохнуть. Меня позвала бабушка, но я предпочёл не в комнате сидеть, а слушать разговоры женщин, перемывающих посуду и убирающих со стола. У тех тоже было что вспомнить про войну и эвакуацию.
  
  Старший Шнайдер работал в Куйбышеве, Адашевых эвакуировали в Ташкент, и те заверяли, что это было не самое плохое место в плане снабжения продуктами питания.
  
  - А помните, девчонка со второго этажа, Нюрка, кажется, всё говорила, что хочет продавщицей в булочной работать? - припомнила бабушка.
  
  - Так их, девок, у матери пятеро было, похоронку от отца в первый месяц войны получили, - дополнила Кузьмичёва. - Нам в Уфе и лебеду есть приходилось. Зато сейчас видно, за что воевали.
  
  Женщины её высказывания поддержали, восхваляя роль Хрущёва в росте благосостояния народа. Я же задумался о той лебеде, которую упоминала соседка. Помню, мне случайно попалась статья на эту тему. Между прочим, лебеда очень полезный продукт, поскольку богата не только витаминами и минералами, но и каротином, аскорбиновой кислотой и аминокислотами. Крупа из лебеды рекомендуется диабетикам и способствует укреплению костей. Мало того, благодаря высокому содержанию белка она быстро насыщает организм. По всему получалось, что в годы войны именно лебеда спасла многих людей и прежде всего детей.
  
  Посиделки по случаю победы завершились. На следующий день всем на работу или учёбу идти, так что уже в десять вечера я разместился на куцем сундучке, который должен был в эту ночь стать для меня постелью. Промучился я на нём изрядно. Сундук был не более полуметра шириной, и всю ночь я боялся с него упасть. Плюс дед то храпел, то кашлял, то курить выходил, таская с собой костыль.
  
  Утром добавилась проблема с посещением туалета в коммуналке. Проснулся я рано, но попасть в нужное заведение не смог до того момента, пока те, кто спешил на работу, не посетили его. Еле успел прошмыгнуть перед Кузьмичёвой, пискнув ей, что мне буквально на минуточку, а то уссусь.
  
  Домой из этой дружной коммуналки бежал я с такой прытью, что бабушка еле поспевала за мной, посмеиваясь и намекая на то, что меня ждёт урок английского. Своими успехами в изучении языка я, конечно, удивлял пожилую женщину и всячески поддерживал образ гениального ребёнка.
  
  Кроме того, я выпросил бумагу для рисования и карандаши. Впрочем, и от перьевой ручки не стал отказываться. Рисовать и писать пером я всегда любил. Другой вопрос, что это юное тело не имело должных навыков. Пальцы плохо слушались, моторика была ни к чёрту. С чувствительностью пальцев придётся работать много и долго. По два-три часа в день я тратил на упражнения с карандашом. Тупо брал любую газету и тренировался на ней со штриховкой.
  
  Как преподаватель, я могу сказать, что научить рисованию можно любого человека и в любом возрасте. Серьёзно. Здесь требуется элементарная отработка навыков. Точно так же, как у музыкантов. Понятие гениальности у художников для меня тоже относительное. Главное, чтобы у человека было желание рисовать, писать, создавать. Все остальное придёт за счёт практики. Предполагаю, что все суперталантливые музыканты много часов посвящали музыке, чтобы достичь успехов.
  
  У художников примерно так же. Разве что имеются нюансы в живописи. Для того чтобы научиться видеть малейшие оттенки, живописцы используют обнажённую натуру. И это отнюдь не прихоть и не каприз. Именно человеческое тело помогает тренировать глаз живописца, поскольку нет такой краски, как 'телесная', а человек - самый сложный объект для передачи цвета. На данном этапе обнажённая натура меня никак не интересовала. Мне бы эти пальцы пятилетки начать чувствовать.
  
  Бабушке, конечно, я заявил, что буду выдающимся художником и хочу получить в своё распоряжение необходимые предметы. Мои пожелания прошли мимо. Продукты с рынка и из коммерческих магазинов стоили дорого, потому оставленные для моего содержания деньги бабушка использовала экономно. По этой же причине для тренировок в моём распоряжении оставались лишь старые газеты.
  
  Погода тем временем становилась всё теплее, Москва зазеленела и цвела. Не знаю, как бы себя чувствовал обычный пацан на моём месте, но мне опека бабушки ничуть не мешала. Чаще всего мы ходили гулять на ближайшую аллею со скамейками, где моя родственница быстро обрела подруг среди женщин, присматривающих за детьми. В этом импровизированном детском саду я был самым старшим, что не мешало мне заниматься своими делами.
  
  - Ба, ба... Давай ты скажешь: 'На старт, внимание, марш!', и я побегу, - отыгрывал я роль пятилетнего ребёнка.
  
  На это дело я подбил ещё нескольких малолеток в возрасте от трёх до четырёх лет. Мы собирались бегать по асфальтовой дорожке, подражая спортсменам. Бабушка послушно произносила слова и давала сигнал на старт.
  
  Мои приятели через какое-то время отсеялись. Что с них взять, дети! Я же продолжал такую странную игру в спортсмена. Правда, в районе нашего дома. К деду в гости я не напрашивался и в дни посещения бабушкой супруга предпочитал заниматься зарядкой дома или просто наблюдать из окна за москвичами.
  
  Парочку подозрительных парней я приметил ещё в начале мая. Они то крутились рядом, то провожали бабушку до трамвая. Мысль, что нашу квартиру пасут уголовники, давно не давала мне покоя. По местным меркам здесь много чего можно взять.
  
  Пусть я не восстановил свои умения рисовать, зато зрительная память у меня была превосходная. Тройка парней меняла одежду, расцветку кепок, вещи, которые они держали в руках, но я все равно безошибочно их узнавал в любом обличье. Согласитесь, честным советским гражданам такие способы маскировки не нужны. На самом деле я сам до конца не верил, что это преступные элементы. Сочинил для себя целую детективную историю, следил за незнакомцами и на всякий случай усилил бдительность. Даже полено подходящее держал в шкафу прихожей. Воевать своими силами я ни с кем не планировал, но в качестве дополнительной подпорки двери полено годилось.
  
  В один из дней бабушка привычно отправилась в свою коммунальную квартиру, оставив меня одного. Сложно сказать, по какой причине урки полезли грабить квартиру среди бела дня. Вероятнее всего, они не дождались того момента, когда мы уедем, или имели неточные данные. То, что ребёнок в доме, воры могли предположить, но это их ничуть не остановило.
  
  Фомкой, или как там называют инструмент для вскрытия двери, они её подрычажили и стали ломать замок. Я, услышав подозрительный шум, кинулся к заготовленному полену. Так-то дверь была крепкой, но уверенности в том, что моя нехитрая подпорка выдержит удар, не было. По этой причине ждать дальнейшего развития событий я не стал и поспешил к телефону.
  
  Звонить в милицию бессмысленно. Детскому голосу не поверят. Нужен был тот, кто сделает это за меня. В телефонной книжке я выбрал знакомое имя Владимира Петровича и стал набирать его рабочий номер. Пока шли длинные гудки, я нервно кусал губы, молясь, чтобы дядя Вова оказался на месте. И мне повезло!
  
  - Алло, - раздалось в трубке через несколько секунд. Баритон голоса показался мне незнакомым.
  
  - Дядя Вова, это вы? - неуверенно проблеял я.
  
  - Кто это? - сурово поинтересовался мужчина.
  
  - Это Саша Увахин. Бабушка ушла, а к нам домой бандиты ломятся. Я полено поставил, они замок уже вскрыли, - протараторил я.
  
  - Санёк, - отреагировал правильно мужчина, - бегом в туалет, закройся и не высовывайся. Я всё решу.
  
  В то, что он решит вопрос, я вполне верил, но сколько ему потребуется времени? Входная дверь продолжал трещать под натиском воров.
  
  - Уходите! Я милицию позову! - храбро выкрикнул, желая спугнуть бандитов.
  
  - Пацан мелкий дома, - услышал я голос с той стороны и понял, что воров моё заявление не остановит.
  
  Дядя Вова рекомендовал запереться в туалете, но я предпочёл балкон, выход на который был из кабинета. Прихватив стул, я выбрался наружу и как мог зафиксировал ручку балконной двери ножкой стула.
  
  - Люди! Товарищи! - начал я орать с балкона. - Помогите! В нашу квартиру лезут воры!
  
  Народу утром в середине рабочей недели было не так много. Кто-то не услышал, кто-то не поверил и прошёл мимо. Я продолжал взывать к гражданской сознательности. Охрип, замёрз, поскольку выскочил налегке, и откровенно трясся от страха. Что же это делается, средь бела дня грабят и никому дела нет!
  
  Деликатный стук в окно с обратной стороны привлёк моё внимание.
  
  - Сашка, закругляйся с выступлением! Всех уже поймали, - позвал меня дядя Вова.
  
  Я выдернул ножку стула из фиксации и с недоумением заглянул в кабинет.
  
  - Так быстро приехали? - не поверил я.
  
  - Опорный пункт правопорядка в соседнем доме, - просветил дядя Вова. - Они минут пятнадцать назад всех задержали, я уже плотника вызвал вам дверь чинить, а ты всё орёшь с балкона.
  
  - Страшно было, - буркнул я.
  
  - Ну, герой, ну, молодец! - подхватил меня на руки мужчина. - Всех воров в округе распугал, - явно прикалывался он.
  
  После дядя Вова грел чайник, поил меня чаем и ненавязчиво выспрашивал детали. Я обстоятельно рассказал, как скучал в отсутствии бабушки и сидел у окошка. Поскольку я маленький, меня за шторой могли не увидеть, а я запомнил людей, следящих за нами, и проявлял бдительность, охраняя жильё.
  
  Нужно ли говорить, что бабушку эти события чуть до инфаркта не довели?
  
  - Мы же на днях на дачу собирались ехать, - запричитала она. - И что теперь делать-то?
  
  - Если разрешите, то я у вас в квартире своего молодого сотрудника поселю. Он в общежитии обитает и будет рад три месяца пожить здесь, - предложил дядя Вова.
  
  Естественно, такой вариант нас устроил, и уже через день пришёл молодой лейтенант, сообщивший, что он по рекомендации товарища майора.
  
  - Лейтенант Савельев, - представился парень.
  
  - Звать-величать тебя как, Савельев? - повела бабушка его за собой в кабинет.
  
  - Илья, - немного смутился лейтенант.
  
  - А я Мария Васильевна. Располагайся, теперь это будет твоя комната до конца лета.
  Вещей у лейтенанта было немного. Фанерный чемоданчик, и всё. Конечно, полностью обмундирование ему не нужно таскать с собой, но гражданской одежды у парня не имелось. К какому роду войск он относится, я тоже не понял. Гимнастёрка обычная, с накладными карманами, шаровары, сапоги, фуражка с васильковым кантом и околышем.
  
  - Лётчик, - почему-то сказала мне бабушка, хотя подозреваю, что знала она больше меня.
  
  Сам лейтенант на эту тему пробормотал нечто невнятное. Он отучился в пограничном училище и сейчас проходил дополнительную учёбу в Москве.
  
  Мне же его род войск не был интересен. Главное, что парень оставался охранять нашу жилплощадь, а нас ждала поездка на дачу на всё лето.
  
  

Глава 4

  
  Дядя Вова (как я понял, майор какого-то силового ведомства) до нашего отъезда не успел заскочить. Зато через лейтенанта передал для меня свёрток. Удачно я пожаловался ему, что хочу рисовать, но не имею возможности.
  
  В свёртке оказались три альбома с особой акварельной бумагой, два блокнота для зарисовок и, главное, набор ?1 Ленинградских акварельных красок на двадцать четыре цвета с беличьими кистями к нему! Не то майор был спец в этих вещах, не то грамотный человек ему посоветовал, но я оказался на седьмом небе от счастья. И сразу стал канючить у бабушки сумку для своих сокровищ.
   
  - На даче пошью, - отмахнулась она.
  
  Чтобы пожилая женщина не позабыла о моей просьбе, я вытащил из нижнего ящика комода кусок ткани, подходящей для моих целей. Лейтенант вообще-то сказал, что она на портянки идёт, но меня вполне устраивало, и я сунул добычу в узел со своими вещами. Барахла у нас набралось неожиданно много. К тому же дед со своим костылём слабый помощник. Спасибо тому же Илье, потратившему утро воскресенья, чтобы помочь нам добраться до автобуса.
  
  Идея с дачной жизнью мне перестала нравиться уже после первого часа пути. Автобус скакал и прыгал на кочках там, где должна быть дорога, поднимая тучи пыли. Внутри салона было жарко и душно. Ещё страшно раздражали пассажиры с тюками, корзинами и узлами. У нас тоже добра хватало, но мы его хотя бы не проносили над головами сидящих. Одна склочная баба всю дорогу возмущалась по поводу того, что ей не досталось сидячего места. Потом дед на её рыкнул и потряс костылём.
  
  - Я, что ли, тебе уступить должен?
  
  Тётка замолкла, а после пассажиры стали выходить на своих остановках, постепенно освобождая салон.
  
  Насколько я понял, мы могли и на электричке доехать, но автобус останавливался ближе к месту съёмной дачи. Это сыграло решающую роль в выборе транспорта по той причине, что дед долго ходить не мог и сильно уставал. Кроме проблем с коленом, его мучила боль в спине. Осколки от мины из затылочной части головы и шеи ему вынули ещё в военном госпитале, а один остался где-то в районе позвоночника. Дед всё тянул с операцией, продолжая страдать сам и нервировать окружающих. Перебранку между родственниками на эту тему я слушал, пока мы шли от автобуса до дачи. Даже мне на спину повесили небольшой мешок, но большую часть тяжёлых вещей тащить пришлось бабушке.
  
  Дача, на которую мы прибыли, особых восторгов у меня не вызвала, хотя хозяйка Дарья Ивановна встретила нас как родных. Обычное сельское строение имело удобства во дворе и летний душ там же. Позади дома росли яблони, у забора - малина и крапива. Ещё здесь обитали брехливый пёс Рябчик и две кошки.
  
  - А я и молочка с утра для вас купила. У Максимовны коровка своя, так я с ней договорилась на все лето по литру брать. Хорошее молочко, - радостно суетилась хозяйка.
  
  - Я бы воды колодезной испил, - устало присел дед на лавочку в тени дома.
  
  - Да что воды! Компота не желаете?
  
  Пару часов мы разбирали вещи и устраивались в доме. К счастью, мне постелили на веранде, подальше от храпящего деда и поближе к природе и зверью. Рыжая кошка всем своим видом продемонстрировала, что это изначально была её лежанка и мне придётся серьёзно потрудиться, чтобы отстоять своё право здесь ночевать.
  
  Дед после обеда ушёл знакомиться с соседями и заодно разведать, у кого можно удочки одолжить и как здесь вообще в плане рыбалки. Женщины занялись устройством быта и приготовлением еды. Я топтался на подхвате у пожилых дам и за пределы дачи без предварительной разведки выходить не спешил. Дарья Ивановна как раз подробно расписывала, где и кто живёт, у какого какие внуки гостят или дачники остановились. По всему получалась, что я 'самая мелкая блоха' среди мелкопреступной детворы посёлка.
  
  - Кино у нас каждое воскресенье привозят, - хвалилась хозяйка. - Так-то развлечений у молодёжи нет, кому нужно, тот в Москву ездит.
  
  Слушая женщин и наблюдая, я невольно ужасался тому, сколько бытовой работы они тянут. Телевизоров сейчас почти ни у кого нет (имею в виду столицу), но будь они в наличии, времени на праздные просмотры не осталось бы. Чтобы приготовить обед или ужин, требовалось выполнить много подготовительной работы: воду из колодца принести, нагреть, дрова для печки наколоть, за теми же яйцами в курятник сходить. После, как приготовили ужин, перемыть сковородки и сопутствующую посуду, снова воду греть, теперь уже для используемых тарелок, ложек и чашек. Вообще-то это бабушка порывалась мыть в тёплой воде. Дарья Ивановна намекнула на лишние расходы топлива. Те же тарелки, оказывается, можно горчицей отмывать в холодной воде.
  
  Мало того, и самовар был не электрический! Единственная польза от его дымящей трубы, что комаров отгоняла.
  
  Поужинали, чаю попили и пошли приобщаться к местному культурному отдыху, выдвинувшись дружной компанией куда-то 'на горку'.
  
  - Воскресенье же, - пояснила хозяйка. - Кино будет. Дети бесплатно, а со взрослых по рублю.
  
  С собой взрослые несли табуретки и покрывала. Мне бабушка ещё и кофту прихватила. К вечеру стало прохладно, а нам сидеть не двигаясь часа полтора.
  
  Летний кинотеатр оборудован был примитивно и представлял собой большую простыню, натянутую на стене амбара, и грузовик с откидным бортом, где располагалась аппаратура кинотехника. Естественно, изображение и звук были ужасными.
  
  В этот воскресный вечер киномеханик привёз 'Весну' с Любовью Орловой в главной роли. С первых же минут фильма меня стали напрягать маршевые песни, слов которых я и половины не расслышал. Да ещё Орлова со своим лирико-колоратурным сопрано звучала слишком высоко для той системы передачи звука, что здесь наличествовала. Про сопрано Орловой это не я такой умный, а от бабушки информацию услышал. Она тихо консультировала нашу хозяйку, изображая из себя жутко интеллигентную особу.
  
  Общество кинолюбителей собралось разномастное. В основном колхозники и жители посёлка. Много было детворы, которая постоянно курсировала, то занимая первые 'лежачие' места перед экраном, то убегая куда-то. Мужчины, пользуясь тем, что мы на улице, много курили. Женщины тихо обменивались сплетнями, несильно вникая в сюжет. Фильм-то не новый, видели его не один раз, но за неимением других развлечений народ пришёл приобщиться к искусству.
  
  Меня же старая лента порадовала обилием известных комедийных актёров, и не прошлого, а самого что ни на есть настоящего. Тот же Ростислав Плятт, Рина Зелёная, Фаина Раневская и, конечно же, сама Орлова - звёзды советского кинематографа. Фильм 'Весна' был снят в 1947 году, а Любовь Орлова, если я не путаю, 1902 года рождения. В фильме ей уже сорок пять лет. Должен отметить, что она очень неплохо выглядела для своего возраста. Сам не заметил, как увлёкся игрой актёров и самой комедией, перестав замечать, что вместо экрана простыня, комары кусают за голые коленки и неудобно сидеть на траве.
  
  Обратно возвращались мы уже в полной темноте. Дарья Ивановна возмущалась, что фонарь на пересечении улиц кто-то разбил, перекидывалась фразами с соседями, попутно поясняя нам детали поселковой жизни. Дед, кстати, успел договориться об удочках, но меня терзали сомнения насчёт комарья рано утром. Не сожрут ли?
  
  - Бужу один раз, - предупредил дед, ковыряясь при свете керосиновой лампы за сараем в поисках червей. - Не встанешь, уйду без тебя.
  
  Спасибо хозяйке, которая снарядила меня на рыбалку как следует. Сапоги у соседки моего размера взяла, куртку тоже с чего-то плеча выдала, а кепка у меня своя была. Брезентовая куртка оказалась сильно велика, но, закатав рукава, я решил, что в самый раз в такой объёмной одёжке от комарья прятаться. В то, что встану на рассвете, я не сомневался, очень уж хотелось на рыбалку сходить. По этой причине подскочил я даже раньше деда и был готов вовремя, как тот пионер.
  
  - Идём на озеро, там дальше ещё одно есть, но куда мне с моим костылём, - пояснил дед порядок действий. - Наловим на уху, и ладно.
  
  Если быть объективным, то рыбалка оказалась не так плоха, как он опасался. С берега и с мостка на особо крупные экземпляры не стоило рассчитывать. Хотя за пару часов мы килограмма два разной величины рыбёшек натаскали. В основном это была кошачья радость, но меня захватил сам азарт клёва.
  
  - Хорош, - наконец решил дед, сворачивая удочки.
  
  Бабушка к нашему возвращению давно хлопотала на кухне. Самовар пыхтел, на столе высилась стопка блинов, хозяйка принесла молока и сметаны от соседки.
  
  После завтрака я храбро отправился знакомиться с Димкой, живущим через забор с правой стороны. Мне его рекомендовала Дарья Ивановна, как наиболее близкого по возрасту претендента в друзья. Пацан оказался выше меня на полголовы, но более тощий и неухоженный. Волосы ему давно не стригли, да и не мыли, под глазом синел свежий синяк, руки были покрыты цыпками, а во рту не хватало переднего зуба. Этот факт пацана явно радовал. Он со знанием дела выстрелил слюной через прореху между зубами в мою сторону и всё же поприветствовал.
  
   - Чё, из Москвы, дачник? - поинтересовался он.
  
  Далее он гордо сообщил, что в этом году идёт в школу, но так и быть, сделает одолжение и пригласит меня в свои игры. Играть не особо хотелось, поэтому я наплёл нечто невнятное и под предлогом запрета от бабушки ретировался на свою территорию.
  
  Бабушка без дела не сидела и взялась мне шить нужную сумку для художественных принадлежностей. Основная причина такого энтузиазма была в том, что у Дарьи Ивановны имелась швейная машинка. Больше времени мы потратили, чтобы примерить ручки. Я же не хотел волочить сумку по земле, а рост имел невысокий. По этой причине сумка получилась вытянутой по длине, зато имела несколько кармашков для мелочей и даже для банки под воду.
  
  Деда я тоже подключил к своей экипировке, уговорив его обточить края фанерки, валяющейся в дровяном сарае. Это у меня будет планшет. Солнышко конкретно припекало, когда мои сборы были закончены. Я думал, что родственники откажутся куда-то идти, но дед, напротив, захотел поваляться на бережку, а не сидеть во дворе. Меня же их компания устраивала в плане того, что никто из хулиганистых пацанов не пристанет и не отнимет мои сокровища.
  
  Акварелью я и в прошлом теле давно не занимался. Пока был студентом, очень любил этот вид живописи, после сменились приоритеты, затем настала эра компьютерных программ и я окончательна ушёл от живописи в дизайн.
  
  К чему я это говорю, да к тому, что акварель требует большей практики, чем любая другая техника. Это только кажется, что всё очень просто. Исправить и 'смыть' ошибки в акварели сложно, а подчас невозможно, иначе останется 'грязь' вместо воздушности и красивых заливок. На данный момент меня эти технические детали мало волновали. Что бы я ни изобразил, какие бы ляпы ни допустил, для пятилетнего мальца это будет ух как круто!
  
  Родственники в мою гениальность не особо верили. Их вполне устраивало то, что внук не носится по посёлку, а смирно сидит на берегу под присмотром взрослых. Дед, лёжа на покрывале, вскоре задремал, бабушка, спрятавшись от солнца под зонтиком, читала что-то из классики, я же пристроился в тени невысокого куста.
  
  Боже мой, как я давно не брал в руки кисти! Ах этот запах красок! Некая ностальгия накрыла меня. Еле взяв себя в руки, я поспешил набрать в банку воды и, расположившись в тени куста, занялся делом.
  
  Первый и второй пробные этюды были ни о чём. Я приноравливался, отмечал свои ошибки. Новый альбом имел слегка 'жирную' бумагу, с которой скатывалась краска. Позабыл, что листы нужно изначально смочить. Тут же сообразил, что не озаботился палитрой. Пришлось выдирать последний лист альбома для этих целей. Попутно выяснил, что вода в озере неидеально чистая и имеет чуть сероватый оттенок. Пока для моих этюдов это не столь принципиально, но лучше брать воду в колодце и приносить собой.
  
  Мой третий акварельный набросок вида на озеро, мосток и край берега получился вполне достоверным. Дождавшись просыхания первого слоя, я нулевой белкой стал добавлять деталей. Как раз на прорисовке опор мостка и их отражения в воде проснулся дед. Кряхтя он сел, затем встал и отправился в мою сторону для проверки.
  
  - Э-э-э... Мать, иди сюда. Посмотри, что Сашка намалевал-то, - опешил дед. - Ты что, это сам всё?
  
  - Кто же ещё? - не понял я подобного вопроса. Он здесь видит каких-то помощников? Да и бабушка пусть и в стороне сидела, но за мной краем глаза следила.
  
  - Ай да молодец! - перешла бабушка сразу к похвале. - Он же говорил, что художником будет.
  
  - А вы мне красок не покупали, - вставил я.
  
  Дед почесал затылок и пообещал в дальнейшем прислушиваться к моим просьбам. На этом я решил, что на сегодня пора завершать занятие живописью и двигаться домой.
  
  Весь обед я продолжал слушать восхваления в свой адрес от родни. Даже думал ещё что-то изобразить, но был сражён хлипким организмом. Еле доел лапшу и уполз на веранду спать. Продрых часа три и после бродил по двору сонной мухой. Акварель доставать желания не было, зато спящий у будки Рябчик так и просился, чтобы его изобразили в карандашной технике. Позже я нарисовал ветку яблони, ведро у сарая и бравого петуха, нервно реагирующего на моё приближение к загону кур.
  
  В целом наличие разнообразной натуры для пленэра мне стало нравиться. Потренируюсь с месяц 'на кошках', а там и людей возьмусь изображать.
  
  Невероятным образом слух о юном художнике ушёл за пределы нашей дачи, и ближе к вечеру у калитки топтался Димка, канюча, чтобы я показал рисунки. Пришлось продемонстрировать. И уже через полчаса за калиткой стояло человек пять разновозрастных пацанов.
  
  - Художник, эй, художник! Подь сюды, - вызвали они меня.
  После мальчишки долго разглядывали мою внешность, рисунки и акварель. Обменивались мнениями, среди которых преобладали слова: 'брешешь', 'не гони', 'да это не он малевал'. В отместку я изобразил оскорблённую творческую личность и окончательно удалился в дом.
  
  Погоняло 'Художник' мне всё же присвоили, спасибо, что не 'Маляр'. Это всё лучше, чем какие-то Ряба, Тощак или Макаронина. По именам в посёлке никого не звали. Сосед Димка, оказывается, 'в миру' был Карасём. Вспомнил я, что и в городах действует подобное негласное правило. Некоторые клички сохраняются до взрослого возраста, когда друзья-приятели предпочитают в общении детские прозвища. Позже это заменится компьютерными никами и придумывать имена станут уже сами носители, а не общественное мнение.
  
  Меня же в посёлке, кроме как Художник, никто не звал. Новость о талантливом пацане вмиг облетела округу. Общаться с пятилетним мальчишкой стало 'не западло' даже для подростков четырнадцати-пятнадцати лет. Через две недели я спокойно выходил со двора, не опасаясь, что кто-то отнимет у меня краски и кисти. За мной постоянно таскалась группа своеобразных фанатов, отгонявшая тех, кто имел в отношении меня недобрые намерения.
  
  В районе озера я запечатлел все более-менее приметные и живописные, с моей точки зрения, места. Ежедневная практика давала свои плоды. К тому же я чередовал живопись с карандашными набросками. Помню, в мою бытность студентом нас обязывали каждый понедельник сдавать двадцать один набросок и три этюда. При такой нагрузке в виде домашнего задания быстро нарабатывалась практика.
  
  Такие рекорды я пока не мог поставить. Быстро уставал физически и вынужден был выделять себе пару часов днём на сон. Как ни крути, но телу всего лишь пять лет. Его требовалось укреплять и оздоровлять. Для этого на даче имелись все условия. Помимо рисования, я гонял с пацанами наперегонки до колхозных полей и обратно. Когда прогрелась вода в озере, мы стали купаться. Вначале под чутким присмотром деда, после уже и самостоятельно в небольшом затоне с песчаным дном, где глубина была мне по грудь.
  
  Во время дождей я находил натуру внутри дома. Тот же самовар годился как для карандашной техники, так и для акварельной. Я очень полюбил его изображать акварелью. Не менее десятка раз повторил в разных вариациях.
  
  Отпуск у деда закончился, а мы с бабушкой продолжали отдыхать на даче. Вернее, я отдыхал, тренировался, а бабушка обеспечивал мой быт, ходила за продуктами на станцию, готовила и убиралась. Приготовление еды они с Дарьей Ивановной делили поровну, но дел женщинам всё равно хватало.
  
  Мне казалось, что дед особо за мной не присматривал и не следил, и тем не менее стоило ему покинуть посёлок, как у меня образовались первые проблемы. Вначале какой-то парень лет шестнадцати подвалил и, схватив меня больно за ухо, потребовал ему что-то нарисовать, а когда я отказался, то выхватил у меня из рук блокнот и втоптал его в землю. В ответ я пырнул злыдня карандашом в голень. Понятно, что силы были неравные.
  
  Избить ему меня не позволили местные пацаны, кинувшиеся дружной толпой на обидчика, но синяков он успел понаставить. Бабушка потом ходила к участковому с жалобой. Мне же она велела от дачи далеко не уходить и в случае угрозы громко кричать и звать подмогу.
  
  Следуя бабушкиным советам и своему здравому смыслу, я расположился прямо у калитки дачи и устроил мастерскую портретов. Определённый навык у меня уже появился, а пацанам годились и те наброски, что я дарил. Именно дарил. Отобрать портрет у хозяина не представлялось возможным. Мне было не жалко этих почеркушек, а ребятне радость, особенно оттого, что я по-умному ставил в уголке каждого рисунка свой автограф.
  
  Недостатка в натуре у меня теперь не было. Как там распределялась очередь, я не вникал, занимаясь своим делом. Рисовать портреты я наловчился тонально-живописным методом. Выглядело со стороны это забавно. Вначале я несколько минут пачкал пальцы в грифеле карандаша, а затем начинал пальцами намечать объем, постепенно выделяя свет и тень. Когда появлялась некая 'заготовка', при помощи карандаша вырисовывал детали: глаза, губы и так далее.
  
  Местным нравилось и позировать, и наблюдать, и получать эти своеобразные подарки. У некоторых уже имелось по три-четыре портрета, но число натурщиков не уменьшалось. Кто-то привёл с собой сестёр, и я разнообразил галерею портретов девочками. С ними работать оказалось сложнее. Это пацану не сильно важно, почему ухо сползло на шею, а девчонки в этом плане более бдительные и обидчивые. Но драки за очерёдность позирования они устраивали не хуже мальчишек. Мне их приходилось приструнивать, обещая всевозможные кары, и прежде всего отказ рисовать кого-либо.
  
  Взрослые частенько заглядывали в мою 'мастерскую', и спасибо, никто не напрашивался позировать. Правда, через пару недель заявилась одна коза с косичками и галстуком. В смысле девочка лет тринадцати, с пионерским галстуком на шее. Как и на большинство зрителей, я на неё никакого внимания не обратил. Ну приходит, ну смотрит, так что такого?
  
  А эта пионерка возьми и заяви, что я должен им помочь оформить ленинскую комнату. Честно, своим ушам не поверил вначале, а после послал её. Не туда, куда вы подумали. Деликатно послал, сообщив, что я не умею оформлять ленинские комнаты. Думаете, помогло? Валя, как звали пионерку, стала давить на мою сознательность.
  
  - Я напишу письмо в твою школу, что ты позоришь звание советского человека! - заявила она.
  
  И где только таких слов-то понаслушалась? Вернее, я представлял где, но думал, что в таком юном возрасте не умеют так лихо ими оперировать и шантажировать.
  
  - Пиши на здоровье, - не стал пререкаться с пионеркой, - а я обедать пошёл.
  
  Дружное 'у-у-у...' от моих натурщиков поведало, как они с моим решением не согласны. Я же добавил, что после обеда пойду спать, потом могу на озеро отправиться, и не факт, что продолжу рисовать в этот день.
  
  Про Валю в пионерском галстуке я позабыл, восприняв её визит как незначительный факт. Каково же было моё удивление, когда через день к нам на дачу заявился какой-то усатый дядька. Он сам правил бричкой и притормозил коня как раз возле забора нашей хозяйки.
  
  Я в это время занимался тем, что точил карандаши. Очень непростая задача для детских рук. Требуется осторожность и внимательность. Бабушку отвлекать не хотелось, и я занимался подготовкой инструмента для творчества самостоятельно. И тут - 'здрасте вам, приехали!'
  
  Дарья Ивановна первой отреагировала на неожиданный визит.
  
  - Председатель колхоза, - сообщила она и кинулась открывать калитку.
  
  Дядька приехал не один, а с пионеркой. Я как её увидел, так сразу смекнул, по какой причине эта парочка заявилась. В одно мгновение сунул карандаши под скамейку, взял прутик в руки и давай с рыжей кошкой играть. Весь такой из себя мальчик-паинька.
  
  - Здесь, что ли, художник живёт? - первым делом поинтересовался председатель после короткого приветствия.
  
  - Здесь-здесь, - не стала отрицать наша хозяйка.
  
  - Пригласите поговорить, - попросил мужчина.
  
  А чего меня приглашать? Я тут стою. Трусы подтянул повыше и, оставив игру с кошкой, подошёл ближе.
  
  Минут десять потребовалось председателю, чтобы уяснить - тот обещанный Валей художник всего лишь мелкий пацан, который только через два года пойдёт в школу, и все предыдущие наезды и угрозы были необоснованные.
  
  - Ну Валька, ну племяшка! - хохотал председатель. - Мать у неё ударница и эта тоже... - председатель примолк, подбирая подходящее выражение: - Активистка!
  
  - Он рисует, - насупилась девчонка, отстаивая свою позицию.
  
  - Да я верю, что рисует. Только ты как расписала? Прости, Ивановна, - обратился он к хозяйке, - я-то решил, что Валька или ухажёра присмотрела, или вправду оформителя достойного. А тут и для жениха, и для художества парнишка маловат.
  
  Валя от этих слов стала красной как рак. Я стоял смирненько, почёсывая пузень, всем своим видом демонстрируя, как не виноват в том, что случились обознатушки. Надеюсь больше не увидеть эту пионерку. Слухи по посёлку быстро расходятся, и то, что Валька 'жениха' мелкого нашла, моментально узнают. Вот смеху будет!
  
  

Глава 5

  
  Моя популярность в посёлке была огромной, и я вскоре немного зазвездился. Отдыхать тоже ведь нужно. В воскресенье теперь никаких рисований - это свободный день. Димка под это дело взялся организовывать мне культурную программу, предложив сбегать и посмотреть на лагерь. Вначале я решил, что он пионерский, но оказалось, это на лето детей из детских садов вывозят на природу. Вот один из таких лагерей и располагался недалеко от второго озера.
  
  - Они в обед спят! - азартно рассказывал Димка.
  
  - И что? Я тоже сплю, - не увидел я ничего в этом необычного.
  
  - Айда позырим, как они спят на улице, - не отставал пацан.
  
  - На улице? - не поверил я и согласился посмотреть.
  
  Пешком идти до лагеря было неблизко. К тому же мне пришлось пожертвовать своим сном.
  
  - Дед Матвей поедет на колхозную конюшню, я с ним договорюсь, чтобы нас подвёз, - пообещал Димка.
  
  Бабушке вполне хватило моих слов, что мы с приятелем прокатимся на телеге с сеном до колхоза, а потом прибежим обратно. Вникать в детали она не стала. Репутация у меня, однако. В хулиганстве и порочных поступках я не был замечен и потому имел некую свободу.
  
  Когда мы добрались до лагеря, дети давно спали. Димка был в этом уверен и пребывал в полном восторге, демонстрируя мне высокий и крепкий забор.
  
  - Здесь не пролезть, у них сторож зверь! Каждый день доски забора проверяет, - пояснял мальчишка.
  
  Но несмотря на такие препоны, методы наблюдения за лагерем у местных были отработаны. Перебравшись через овражек, а затем через кусты, мы вышли месту, где у забора росли деревья.
  
  - Подсади меня. Я тебе потом руку подам, - попросил Димка.
  
  Минут через пять мы, как две макаки, оседлали ветки и наблюдали за тем, что происходило по ту сторону от забора.
  
  - Зырь, зырь, - показывал Димка на десятка три кроватей, расставленных под сенью сосен.
  
  Жилые корпуса были чуть дальше, а здесь, на очищенной от кустарника и мусора площадке, была устроена своеобразная спальня с кроватями под открытым небом. Дошколята использовали тихий час по прямому назначению и действительно спали. Нянечка или медсестра в белом халате и такой же косынке сидела неподалёку, читая книжку.
  
  - Потом у них будет полдник, - просвещал меня Димка. - Стакан молока и пряник, - с завистью в голосе сообщил он.
  
  Ну... не знаю. Я человек свободолюбивый, меня никакими пряниками на такой поводок не заманишь. И что здесь хорошего? Спи по сигналу, ходи строем, никакой романтики. То-то мы: захотели, на озеро пошли, захотели, сбежали из посёлка. Кстати, возвращаться обратно далеко, километров восемь, и желающих нас подвезти не намечается.
  
  В этот день я свалился спать сразу после ужина и продрых до утра.
  
  До конца лета больше приключений не было, мне хватило того похода. Я продолжал заниматься любимым делом, а бабушка варила с Дарьей Ивановной яблочное варенье, закрывала огурцы в банках, запланировав купить у хозяйки все запасы малинового варенья. Я с трудом представлял, как мы с ней вдвоём это всё утащим в Москву. Допустим, до поезда нас проводят и даже посадят, а дальше?
  
  - Носильщика до такси возьмём, - пообещала бабушка, продолжая делать запасы на зиму.
  
  В последних числах августа мы, нагруженные словно верблюды, вернулись в Москву.
  
  Честно говоря, я сильно соскучился по всем тем благам цивилизации, что были у нас в квартире. Днём стало значительно холоднее, летним душем мы уже не пользовались, а плескания в тазике за печкой не выдерживали критики. Хотелось с удовольствием помыться в ванне.
  
  В общем, с кучей баулов, чемоданами и тюками мы наконец добрались до дома. Меня бабушка оставила у подъезда, а сама понесла в квартиру первую партию вещей. Повезло, что Илья был дома. Он в один заход уволок весь наш груз и позже помогал разбирать деревенские заготовки.
  
  Бабушка в это время рассказывала, как мы хорошо провели время, затопила в ванной титан с водой, пыталась дозвониться деду на работу и параллельно готовила ужин. Илья хоть и слушал с интересом, но выглядел грустным.
  
  - Мария Васильевна, мне когда съезжать в общежитие? - спросил он наконец. - Завтра?
  
  - Илюша, давай обсудим это дело спокойно, - не стала бабушка ставить дату выселения парня.
  
  Хитрить и юлить она не думала, честно обозначив свой интерес в подобном квартиранте. Скоро нам придётся покупать и завозить дрова и уголь, затем деду выделят на работе овощи. Их тоже потребуется таскать-грузить. С удивлением я узнал, что в ноябре дед всё же ляжет в госпиталь на операцию. Бабушке какое-то время будет не до меня. Взрослый человек, к тому же молодой и сильный, будет в тему. Оплату за проживание бабушка не собиралась брать, но договорилась с Ильёй, что он по сто рублей в месяц будет отдавать на совместное с нами питание.
  
  На самом деле туда среди недели включался только ужин. Уходил на учёбу лейтенант рано утром. Специально подгадывал, чтобы успеть на первый трамвай, доезжал до метро и оттуда до Белорусской, успевая вместе со всеми курсантами на физо. Там же, в учебном заведении, завтракал и обедал. Отчего-то мне казалось, что не у всех учащихся подобный распорядок дня. Должны же у них быть какие-то наряды или дежурства? Илья явно находился в более привилегированном положении и имел индивидуальное задание от начальства.
  
  Также Илья предупредил, что в субботу будет возвращаться к обеду. До недавнего времени суббота по всей стране не была выходным днем. С 1956 года рабочую неделю сократили, вместо сорока восьми часов стало сорок четыре. Теперь по субботам работали лишь до обеда. Конечно, это не касалось тех, кто имел посменные дежурства, как наш дед. Он, кстати, позвонил домой на следующее утро с работы, правильно предположив, что мы уже вернулись с дачи.
  
  - Побегу стирать, там у него накопилось много грязного, - сообщила бабушка и умчалась в коммуналку.
  
  Еды она наготовила нам с запасом, а вернувшийся вечером с учёбы Илья помог мне разогреть котлеты и макароны на гарнир. Предыдущим вечером я не успел похвастаться своими достижениями на пленэре, теперь же вытащил то, что набралось за лето.
  
  - Мы все альбомы в сельпо скупили, - рассказывал я. - Кисти беличьи облысели, карандаши почти все сточил.
   
  - Молодец какой, - с недоумением разглядывал лейтенант мои работы.
  
  То, что он общается с дядей Вовой, я был уверен. Наверняка доложит, что подарочные краски использовались по прямому назначению. У Ильи, как оказалось, в начале августа был небольшой отпуск, но он никуда не поехал - за нашей квартирой присматривал. Такая обязательность меня удивила, и я решил, что бабушке нужно об этом сказать.
  
  - Спал, отдыхал, гулял. В Третьяковку сходил, в Исторический музей, - перечислил Илья события своего отпуска. - Я уже два года в Москве отучился, а считай, нигде не был.
  
  Сам он родом откуда-то из-под Омска. Закончил пограничное училище и должен был убыть на место службы, когда ему предложили поучиться ещё четыре года в Москве, в школе... Тут Илья запнулся и не стал уточнять, что за школа такая, куда пограничника с распростёртыми объятиями приняли. Я давно уже догадывался, а теперь окончательно уверился, что и друг семьи дядя Вова, и Илья служат в КГБ. Не так уж и плохо для моих дальнейших планов иметь подобные знакомства. Буду постепенно приучать к мысли, что они присматривают за гениальным мальчиком (это я о себе так скромно). Пусть наблюдают истоки моего становления.
  
  Лейтенант оказался отличным помощником для дома. Не знаю, как бы бабушка таскала тот уголь в чулан подвала. Спускаться там было неудобно. Да и носить тяжело. Управдом ещё в начале сентября прошёлся по квартирам вместе с представителем пожарной службы. Записали, кто сколько планирует купить дров или угля, проверили печи, дымоходы, тягу, заставили расписаться в журнале, что все ознакомлены с правилами противопожарной безопасности.
  
  Новый жилец интереса у управдома не вызвал по той причине, что он имел счастье познакомиться с Ильёй и его документами ещё летом. Ну, а нам в хозяйстве крепкий мужчина только в радость.
  
  Сам дом и система подвального хранилища вызывали у меня недоумение. Дом пятиэтажный, у каждого стояка квартир свой технический лифт для подачи дров или угля в квартиру. Но для этого нужно вначале спуститься в подвал (открыв огромный амбарный замок), затем поставить на платформу корзину с принесённым углем или дровами и повторить все действия в обратном порядке: вернуться в квартиру и, крутя ручку, подтянуть к своему этажу платформу лифта с корзиной. Запаса доставленного за раз хватало дня на два. Не слишком удобно, но по сравнению с тем, как живут люди в бараках, вполне приемлемые условия.
  
  После дров и угля привезли полагающиеся от дедовой конторы пять мешков картофеля и два с капустой. Мы с бабушкой вокруг этого добра до позднего вечера гуляли во дворе, ожидая Илью, чтобы он помог спустить овощи в подвал, где за нашей квартирой была закреплена приличная кладовая с замком. Капусту мы потом засолим, а картофелем поделимся с дедом.
  
  Почему всё ему причитающееся привезли сюда? Да по той причине, что в коммуналке хранить овощи негде. Проще картофель килограммов по пять относить туда раз в неделю. Дед говорил, что в прошлом году взял мешок и с трудом сохранил его в тепле комнаты. Там и без того особо не развернуться, не говоря уже о хранении овощей.
  
  Дядя Вова посетил нас в начале осени два раза. Меня похвалил. У бабушки выспрашивал, в чём нужда, что Катенька пишет, и так далее. В общем, проводил оперативную работу с объектом. Мама писала редко. Почему-то получать её письма приходилось на главпочтамте. Ещё на первом конверте я прочитал, что страна отправления - Канада, и никак на это не отреагировал. Я и раньше предполагал, что родители работают в какой-то англоязычной стране.
  
  Мой куратор как бы между прочим проверил мои навыки чтения газет:
  
  - Ну-ка, Санёк, почитай, что сегодня в новостях.
  
  В 'Известиях' от десятого октября писалось, что с конвейера Горьковского автозавода сошла первая партия автомобилей ГАЗ-М-21 'Волга'.
   
  -Ух ты! - вполне искренне обрадовался я. Не знал раньше, когда это событие случилось.
  
  Дядя Вова, удовлетворившись проверкой моих умений читать на русском, а после и на английском языке, вернул внимание бабушке:
  
  - Мария Васильевна, вы не смотрели в кинотеатре новый фильм 'Весна на Заречной улице'? - И получив отрицательный ответ, рекомендовал сходить.
  
  - Да когда мне с дедом по кино ходить, - отмахнулась бабушка, но позже поинтересовалась планами Ильи на ближайшие выходные.
  
  Тот не возражал и согласился сопроводить меня. Им с начала учебного года отменили обязательное ношение формы в городе. Илья перешёл на гражданскую одежду и чувствовал себя в ней более раскованно.
  
  После занятий Илья специально проехался по кинотеатрам, узнал, что выбранный нами фильм идёт в 'Ударнике', и в воскресенье мы отправились в кино.
  
  Когда-то давно я смотрел 'Весну на Заречной улице'. Но в новой реальности всё воспринималось по-другому. Это были события и люди того времени, в котором я теперь жил. Раньше я не мог сопоставить, дорого это или нет, когда хозяйка квартиры просит с молодой учительницы за комнату двести пятьдесят рублей. К слову, у студентов стипендия двести шестьдесят. Пенсии инвалидам-ветеранам платили вообще сто шестьдесят рублей. Были, конечно, и инженеры с окладами в полторы тысячи, но в целом народ не шиковал. Мало того, со своей зарплаты люди платили не только подоходный налог, но и добровольно-принудительный заём, а молодёжь - комсомольские взносы. Те, у кого не было детей, ещё и за бездетность шесть процентов отстёгивали. Итого минус треть зарплаты. В общем, двести пятьдесят рублей за комнату - немаленькие деньги. Но в фильме, где обличали мещанские замашки одного из персонажей, это было оправдано.
  
  - Понравилось? - спросил меня Илья на обратном пути домой.
  
  - Очень, - искренне ответил. - Особенно песня. 'Когда весна...' - напел я.
  
  - Молодец, с первого раза слова запомнил, - удивился Илья и дальше стал выспрашивать о моём увлечении английским языком. Как оказалось, эта информация прошла мимо него. Если бы дядя Вова не стал меня проверять, то Илья и не обратил бы внимания. Парень даже не знал, что бабушка - преподаватель иностранного языка. Сам он сейчас усиленно изучал английский и был заинтересован в языковой практике.
  
  - Нужно тебя проэкзаменовать, - серьёзным голосом произнёс я и нахмурил брови, чем вызвал задорный смех у Ильи. И между прочим, я не шутил. Дома подверг его беглому опросу. Ожидаемо мои умения превосходили знания молодого лейтенанта.
  
  - Да ты не переживай, - успокаивал я его. - У меня мама переводчица, бабушка учительница, а ты учишь язык всего два года.
  
  - По четыре-пять часов в день, - приоткрыл свои секреты Илья.
  
  Бабушке я тем же вечером намекнул, что для нас с Ильёй были бы полезны совместные тренировки в английском.
  
  - Мария Васильевна, я вам готов заплатить как репетитору, - сунулся было с предложением Илья и схлопотал полотенцем по шее, а свободного времени у него стало ещё меньше.
  
  В конце октября дядя Вова убыл из Москвы. Вернее, я его отсутствия не заметил и ничего не подозревал. Не так он часто бывал у нас. И если бы Илья после ноябрьских праздников не обмолвился бабушке насчёт того, что Владимир Петрович в больнице, мы бы и не узнали.
  
  Заговорили на эту тему совершенно случайно. Деда вот-вот должны были положить в госпиталь, и лейтенант как-то промежду прочим сказал, что дядя Вова в больнице с ранением. Мол, доставили недавно самолётом.
  
  - Да что ты! Как бы его проведать, - заволновалась бабушка.
  
  - Вас не пропустят, это ведомственная больница, - пошёл на попятную Илья.
  
  - А меня с тобой пропустят? - зачем-то попросился я.
  
  - Нет, братишка, не думаю, но могу передать твои пожелания о выздоровлении.
  
  На тот момент у меня и мысли не было, что именно могло приключиться с дядей Вовой. И только высказывания деда позже навели меня на определённые мысли. Мы его с бабушкой провожали в больницу, он ворчал, не одобряя нашу дружбу, как он говорил, с 'этим энкавэдэшником'. Потом дед стал обсуждать слухи о волнениях в Венгрии, и тут у меня разрозненные пазлы сложились в одну картинку.
  
  Как-то я совсем позабыл о том, что случилось осенью этого года в Будапеште. Точных цифр я не помнил, но погибших там было много. На несколько дней власть в столице сменилась. Представители нового правительства зверствовали серьёзно, вешая и пытая сотрудников госбезопасности и коммунистов. Потом-то наши проехались по городу на танках. Кому нужно настучали по башке и навели порядок. Не там ли побывал дядя Вова? У Ильи не узнаешь, да и неважно это для меня. Изменить события в Венгрии я бы всё равно не смог. Пусть лучше дядя Вова выздоравливает.
  
  Деду сделали операцию, осколок извлекли, прогноз был благоприятный. И даже из госпиталя через неделю домой отправили. Бабушка теперь разрывалась, не зная за кем ухаживать, уговаривая меня перебраться в коммуналку. Я заверил, что за мной Илья присмотрит, и даже временно переезжать отказался. Насчёт присмотра я сгустил краски, он мне не требовался. Зато нужна была помощь взрослого человека в приготовлении еды.
  
  С утра пораньше Илья растапливал печи в доме и убегал на занятия. Я просыпался часов в восемь утра, готовил себе простой завтрак на примусе. Обычно макароны или омлет. На обед у меня было то, что оставалось с вечера. Обычно кастрюля супа, сохранённая в прохладном месте на балконе. Илья возвращался домой часов в шесть, доедал суп и начинал готовить ужин, а заодно и обед на следующий день для меня.
  
  Горжусь тем, что обучил парня варить борщ. Ему выдал это как бабушкин секрет и следил за каждым движением Ильи. Так и не понял, отчего относительно простое блюдо лейтенант не умел готовить? Взобравшись на низкую табуретку, я руководил процессом от закладки косточки для бульона до зажарки овощей. Поделился одним секретом (дорогим для этого времени), порекомендовав класть в борщ чайную ложку сахара. Пробная партия получилась настолько вкусной, что Илья еле сдержался, чтобы всё не слопать.
  
  - В следующий раз возьмём кастрюлю побольше. Сейчас уже холодно на улице, не пропадёт, - предложил я.
  
  Бабушка прибежала с проверкой домой, как раз когда мы наварили пять литров борща. Похвалила нас и занялась стиркой белья. Отчего-то она всё постельное белье и полотенца кипятила в баке. Нудное и вонючее это дело. К тому же белые вещи со временем приобретали сероватый оттенок. Свою мелочовку я давно стирал сам. Вернее, Илья мне помогал немного с водой. Обычно он в субботу растапливал титан в ванной, и мы купались по очереди. Затем, используя остатки тёплой воды, устраивали постирушки. Лейтенант стирал в ванне, а мне наливал в тазик отдельно. Я категорически был против того, чтобы навязывать кому-то свои вещи.
  
  После влажное бельё развешивалось на верёвках в кухне и ванной. Балкон для этих целей не использовался. Слишком он был маленький и нефункциональный. Ближе к зиме сушить белье стало проблематично. Висящие на верёвках мокрые тряпки меня сильно злили, но выбора не было. У деда в коммуналке с этим ещё больше проблем. Потому бабушка и не звала меня уже на ту квартиру, проводя с дедом много времени. Больничный у него закончился, но он взял месяц без содержания, надеясь вернуться на работу до Нового года.
  
  От родителей в преддверии праздника пришла посылка. Получать мы её с бабушкой поехали, естественно, на главпочтамт. И долго ждали, пока выдадут. Старшая смены несколько раз перепроверяла вес посылки, что-то там не сходилось с указанным в квитанции. Затем бабушку попросили заполнить несколько бланков, и спустя полтора часа мы получили посылку.
  
  Она была не слишком тяжёлая, но объёмная. Во взятую бабушкой кошёлку не поместилась. Пришлось ехать в трамвае, держа коробку в руках, привлекая нездоровое внимание бдительных граждан. Хорошо, ещё милиция не остановила. Бабушка подумала примерно так же, как и я, и, выйдя из транспорта, стала обрывать яркие наклейки с посылки. Всё сорванное она спрятала в сумку и, повернув коробку адресом к себе, повела меня домой.
  
  Из того, что прислали родители, мне больше всего понравились тёплые ботинки с мехом внутри. Свитер с оленями особых восторгов не вызвал, как и вязаная шапка с помпоном. Не мой фасон, да и холодно в ней. Мне больше нравилась имеющаяся цигейковая ушанка. Бабушке в подарок прислали шёлковую блузку, вязаную кофту и несколько пар капроновых чулок.
  
  - И зачем они мне? - бормотала бабушка, а её глаза так и сверкали. Женщина, она в любом возрасте женщина.
  
  Деду в подарок досталась рубашка в клеточку и носки с резинкой. Между прочим, редкая вещь. Сейчас даже модники носки на подтяжках носят. Привычные мне носки в магазинах редкий дефицит. В общем, деду повезло с подарком.
  
  Кстати, он ещё до Нового года вышел на работу и позвонил мне со службы.
  
  - Сашка, у нас билеты принесли на детский утренник. Для тебя взять?
  
  - Думаешь, я мечтаю вокруг ёлочки в виде зайчика скакать? - поинтересовался я.
  
  - Понял, ты у нас парень серьёзный. Так куда тебя сводить?
  
  - В кино нормально будет, - ответил я.
  
  - А подарить что? - продолжил дед расспросы.
  
  - Как всегда - кисти, краски.
  
  Надо сказать, что с подарками мне повезло. Бабушка альбомов накупила и стопку простых листов ватмана, скрученных в рулон. Дед принёс под ёлку набор гуаши. Дядя Вова заскочил буквально на минутку и преподнёс коробочку рисовального угля, сангину и пастель. Илья же приволок в подарок брусок профессионального пластилина для скульпторов. Угодил. Я давно хотел лепкой заняться. А тут и повод достойный.
  
  Сам Новый год мне пришлось отмечать в коммуналке. Илья ушёл к своим приятелям из школы, и у меня выбора не было, кроме как с семьёй отмечать. Хотя мне понравилось. Взрослые устроили для детей всякие забавы и конкурсы. Из образа я выходить не стал и, забравшись на стул, громко продекламировал подходящий стишок. Получил в подарок от Деда Мороза кулёк конфет и больше старался не высовываться.
  
  Взрослые гуляли до середины ночи. Пели, танцевали под патефон. Даже дед что-то сплясал. Похвастался мне, что костыль бросил, пользуется палочкой, но думает, что до лета и от неё избавится. Хромота останется, зато спину ему 'починили'. Надеюсь, что так оно и будет. Меньше года я живу в этом теле, а уже всех родственников воспринимаю как самых близких мне друзей.
  
  

Глава 6

  
  Долго гулять и отмечать праздники в это время было не принято. Первое января выходной, а дальше работайте, товарищи. От Кузьмичёва, дедова соседа, я узнал, что опоздания на работу строго отслеживаются. Уйти раньше тоже нельзя, даже если всего на час - нужно оформлять полный день отпуска без содержания. Такая трудовая дисциплина заставила меня задуматься, когда и по какой причине руководители предприятий растеряют навыки держать коллектив в ежовых рукавицах.
  
  В магазинах можно приобрести водку в любое время с момента открытия заведения. Позже, в семидесятых, введут ограничение и крепкими спиртными напитками разрешат торговать с одиннадцати утра. Основная причина этому была в том, что трудящиеся приходили на работу поддатыми. Несильно это нововведение помогло, кому нужно, срывались с рабочих мест и покупали спиртное после одиннадцати.
  
  Сейчас с этим ещё строго. В народной памяти свежи воспоминания об арестах и за меньшие прегрешения. Люди работают без дураков - от звонка до звонка. Разве что в студенческой среде наблюдается некая вольница. Конечно, не в том заведении, где учится Илья.
  
  Он после праздников неожиданно простыл. Застудился где-то на своих занятиях. К тому же кабинет, где Илья ночевал, из-за выхода на балкон оказался самым холодным местом у нас в квартире. Теперь-то я понял, почему мне выделили диван в холле. Илья же по ночам укрывался сверху шинелью, но этого оказалось недостаточно. Повезло, что бабушка вернулась наконец-то домой и устроила бурную деятельность по переселению Ильи. Укладывать его в столовой особого смысла не было. Эта комната немногим теплее кабинета. Раздобыв у кого-то из соседей раскладушку, бабушка устроила Илью напротив моего дивана, перекрыв дверь в столовую, которой мы не пользовались, предпочитая есть на кухне.
  Холл, как я уже рассказывал, по размеру немного недотягивал до комнаты деда в коммуналке. Раскладушка встала свободно, оставив между моим диваном и спальным местом Ильи проход сантиметров в шестьдесят.
  
  Ухаживать за больным вызвался я сам. Добросовестно приносил Илье чай с малиной, напоминал о приёме лекарств, измерял температуру и записывал её на листочке. Бабушка применяла всё, что могла позволить в этих условиях. Через три дня Илью на ноги мы не поставили, но парню стало гораздо лучше. Слабость никуда не делась, хотя до служебной поликлиники он добрался сам, где получил ещё три дня больничного и освобождение от физподготовки на полмесяца.
  
  Илья удачно все крещенские морозы отсиделся дома в тепле. Скучно нам не было. Я отыскал в шкафу шахматы и предложил сыграть. Между раскладушкой и диваном свободно встал табурет, на него положили доску с шахматами. Илья играл весьма посредственно. Я пусть и не гроссмейстер, но детский мат поставил ему через несколько минут. Илью это сразу зацепило. Он и до этого не думал мне поддаваться, а тут уже стало дело принципа обыграть малолетку.
  
  Бабушка к нашей забаве отнеслась благосклонно. Сама она занимался вывязыванием крючком кружевных салфеток. Это её Дарья Ивановна научила. Вязать бабушка предпочитала при свете настольной лампы. В холле было теплее всего, и вскоре бабушкин стул занял место в углу за столом с телефоном. Казалось бы, огромная квартира в три комнаты, а мы предпочли тесниться в холле, отапливаемом сразу двумя печками.
  
  Илья выздоровел, стал ходить на учёбу, но теперь уже заболел я. И не просто сопли, а серьёзный бронхит. На улицу надолго я не выходил, а всё равно простыл. Бабушка ругала себя за то, что брала меня в магазины (покупать ту же муку на двоих), очень переживала и заботилась изо всех сил. Дед названивал мне с работы по три раза в день. Один раз даже заскочил после смены и принёс два яблока. Ночевать у нас дед категорически отказался. Ему от дома до работы десять минут пешком, а трястись в транспорте через пол-Москвы и ждать его на остановках он не хотел.
  
  Выздоравливал я долго и муторно, тяготился всем этим неустроенным бытом, сквозняками в квартире и печным отоплением. Илья по утрам по-прежнему помогал бабушке. Вставал он часов в пять, убирал раскладушку, выгребал золу, затапливал печи, затем выпивал кружку чая и бежал на свои занятия. Ближе к февралю он стал использовать стол в столовой вместо письменного. У нас, оказывается, имелась обширная библиотека со всякими классиками марксизма-ленинизма. А Илье нужно было писать конспекты и сдавать зачёты.
  
  Порой он засиживался до полуночи. Сквозь сон я слышал, как Илья ставит раскладушку и укладывается спать. Ему удавалось урвать отдыха от силы четыре-пять часов. Ну... не знаю, я даже в самом расцвете своих сил (прошлой жизни) в таком темпе долго бы не протянул. В воскресенье Илья отсыпался, но, на мой взгляд, этого было недостаточно для поддержания организма. Сам он не жаловался, хотя и намекал, что вот-вот отдохнёт. Вскоре Илья успешно сдал сессию и полетел домой.
  
  Обратно мы его ждали не раньше, чем через полмесяца, предположив, что отдыхать парень будет все положенные дни. И каково же было наше удивление, когда Илья вернулся через неделю. Поведал нечто сумбурное про девушку, которая ждала-ждала и даже замуж согласилась выйти за молодого офицера, выпускника военного училища, но она никак не ожидала, что Илья продолжит учёбу. В общем, томиться в неизвестности следующие четыре года она не захотела и нашла себе другого.
  
  Обычная, с моей точки зрения, ситуация. Лично мне вообще было не ясно, зачем Илье жена, которую он ещё не скоро сможет обеспечить жильём и достойной зарплатой.
  Я так его и спросил:
  
  - Зачем тебе жена?
  
  - Хм... Братишка, подрастёшь немного, расскажу, - усмехнулся Илья.
  
  - Я в курсе, чтобы детей заводить, - с непосредственностью ребёнка ответил я. - Дед говорил, что для этого жениться не нужно.
  
  Илья хохотнул и продолжать дискуссию на 'скользкую' тему не стал, переключив моё внимание на английский язык. Домашние занятия мы усилили. По некоторым обмолвкам я понял, что от успехов в этой области зависит распределение после выпуска и, собственно, дальнейшая карьера Ильи. С моей стороны возражений не было, хочет он свой отпуск посвятить учёбе, пусть занимается. Как оказалось, дома у родителей он не стал задерживаться ещё по той причине, что старшие сестра и брат уже обзавелись семьями и детьми.
  
  С жильём там такие же проблемы, как и везде в стране. Живут все скопом в доме барачного типа. Илью поселили в комнату, где толклось шесть человек. Ладно бы только эти бытовые проблемы. Родня отчего-то решила, что у парня денег куры не клюют.
  
  - Ты же в Москве лучше нас живёшь, - копировал он чью-то речь. - Зае... Денег в смысле просили. То бате на пузырь, то сестра потребовала себе на пальто, брат услышал, скандал закатил, что ему сапоги нужны. А у меня откуда их столько? - продолжал жаловаться мне Илья, не замечая, что перед ним сидит не взрослый человек.
  
  Насчёт денег у лейтенанта я был в курсе. Он сам серьёзно потратился, когда им разрешили, точнее, рекомендовали носить по городу гражданку. Какие-то накопления у парня имелись, но почти все он ещё осенью потратил. Приличные вещи сейчас не так просто купить, да и стоят они дорого. Потребительское отношение родственников Илью сильно задело. Он же с каждой стипендии немного матери высылал, и всё мало, как оказалось.
  
  Думаю, что со временем отношения у Ильи с роднёй наладятся и старые обиды позабудутся, пока же он сосредоточился на учёбе. Всю весну учился как проклятый и меня донимал английским, заставляя тренироваться с ним в диалогах. Дядя Вова за всё это время пришёл один раз. С показным радушием (мне так подумалось) стал просить показать рисунки.
  Принёс. Показал.
  
  Особого разнообразия в натурщиках у меня не было, потому работы получились однотипные: 'Бабушка вяжет', 'Бабушка читает', 'Илья читает', 'Илья пишет конспекты', 'Илья в бабушкином фартуке готовит борщ'. Вообще-то в роли натурщика Илья идеален. Вроде неброская внешность - блондинистые волосы, голубые глаза. Таких парней на улицах Москвы сотни. Но как художник, я отметил идеальную правильность черепа. Сделал Илье комплимент на эту тему и почему-то вогнал его в краску. Это я ещё ровный нос и форму раковин ушей не похвалил. Думаю, иначе бы он отказался от позирования.
  
  Гость заметил, что на портретах Илья очень похож и вроде как даже чувствуется характер. Про мои успехи в английском дядя Вова был в курсе, заодно решил проверить, как я в математике секу, и попросил посчитать до ста. Я на него снисходительно глянул и сообщил, что педагог в лице Марии Васильевны меня уже таблице умножения научил.
  
  - А вот такое ты можешь решить? - вынул дядя Вова из своего портфеля листки, явно выдранные из учебника. Похоже, к разговору он подготовился заранее и его вопрос не был спонтанным.
  
  - Это что? - с интересом посмотрел я.
  
  - Дифференциальные уравнения, - просветили меня.
  
  Похоже, он меня по всем пунктам решил прощупать. Словосочетание 'дифференциальные уравнения' я слышал в далёкие школьные годы. Ни разу в жизни мне эти знания не пригодились. На подсунутом мне листке я узнал только символы, включая интеграл, и благоразумно промолчал на эту тему. С другой стороны, мне нужны комитетчики для личных целей. Мысль о неординарном мальчике нужно постоянно поддерживать в голове майора. Потому я ему сообщил, что если он мне даст учебник, то мы с бабушкой постараемся разобраться в этой теме.
  
  Учебник по алгебре Илья мне потом принёс, чем сильно озадачил бабушку.
  
  - Дядя Вова попросил меня порешать, - пояснил я, листая учебник и охреневая от того, что видел.
  
  Нет, здесь нужно с самых азов начинать. Наскоком это дело не покорить. У бабушки в голове тем временем что-то щёлкнуло, переключая тумблер. Глаза пожилой дамы засверкали, спина выпрямилась. Пробормотав что-то про Ломоносова и таланты, бабушка отправилась в кабинет. Следующий час она перебирала на стеллажах книги и учебники, сортируя в каком-то только ей понятном порядке. Меня же стопки книг на столе стали немного пугать. А как же 'детство золотое'? Не перегнул ли я с созданием образа гениального ребёнка?
  
  Но деваться было некуда, пришлось разбираться в математике. Вначале простые уравнения (на радость бабушке я их с первого раза усвоил), затем с двумя неизвестными и так далее. На моменте объяснения мне, что такое синусы, я решил притормозить родственницу, напомнив ей, что у меня в планах стать художником. Математику я в школе буду изучать и лишние знания мне сейчас не нужны.
  
  Мои доводы подействовали (но дяде Вове она отчиталась по телефону), и бабушка вспомнила о летнем пленэре. В моё время в художественных салонах всё более-менее нужное было страшным дефицитом. Помню, как мы студентами ожидали очередного завоза и передавали друг другу новости: 'В салон цирулеум завезли!', 'Я холст грунтованный достал!' Но больше всего радости было урвать беличьи кисти.
  
  В это время дефицита, по крайней мере в Москве, на художественные принадлежности не было по той причине, что студенты, основные потребители этого добра, были нищими. Члены союза художников отоваривались по своим спискам и конкретно мне конкуренции не составляли. Как я давно уже понял, обеспечение у нас с бабушкой хорошее. Отец перечислял приличную сумму тёще на сберкнижку, и та распоряжалась деньгами по своему усмотрению. Транжирой бабушка не была и, по её словам, хотела сэкономить часть средств. На мне экономить бабушка передумала.
  
  В этот год я отправлялся на летнюю дачу к всё той же Дарье Ивановне, упакованный по самое не хочу. Даже этюдник бабушка купила. Таскать эту бандуру я физически не мог, но это было неважно. Было кому помочь мне в этом деле. Альбомов и пачек с рисовальной и акварельной бумагой тоже было закуплено с большим запасом.
  
  Для доставки нас со всем добром был подвязан Илья. Парень ничуть не сопротивлялся. Даже остался доволен, что его взяли на дачу, и пообещал приезжать каждую субботу, а в воскресенье вечером возвращаться домой.
  
  Деду наличие у нас на хозяйстве молодого, крепкого парня очень нравилось. Они там между собой что-то обсудили и договорились, что, как только у деда закончится отпуск, он поживёт в нашей квартире, а Илья в это время (у него тоже будет отпуск) отправится на дачу. За мной присмотрит, женщинам поможет, закрутки и варенья домой отвезёт, ну и отдохнёт сам, конечно.
  
  В посёлке меня помнили. Мы ещё от станции не отошли, а уже все местные были в курсе нашего приезда. Димка первым делом прискакал, интересуясь, когда я начну портреты рисовать.
  
  - Не скоро, - сообщил я. - У меня другие планы. Буду технику гуаши осваивать.
  
  Димка прибалдел от незнакомых слов и ничуть не расстроился. Между прочим, я чистую правду сказал. К тому набору гуаши, что дед подарил на Новый год, я докупил несколько цветов и, конечно, белил взял с запасом. Что в масле, что в гуаши белила больше всего расходуются. Кроме того, у меня теперь имелись профессиональные планшеты, а не фанерка. Ватманских листов я целый рулон приволок. В этом году планировал выйти на новый уровень. Не тяп-ляп этюды, а серьёзные работы на несколько часов и дней.
  
  Знакомый самовар я оглядел с любовью. Для него я специально вязанку баранок прикупил. Натюрмортик поставлю в русском стиле. Видел где-то у Дарьи Ивановны рушник, использую его для фона.
  
  Илья с завистью посмотрел на наше обустройство на даче и поспешил вернуться в Москву, пообещав, что свой отпуск во второй половине июля он обязательно проведёт здесь.
  Дед приехал на дачу через неделю. Вот уж не знаю, что там бабушка ему внушила, но все мои пожелания он исполнял без нареканий. Сидел, позируя с удочкой на мостке, все время, что я просил. Три дня потратил я на эту картину. Скольких нервов это мне стоило, и вспоминать не хочу!
  
  Создавалось впечатление, что поселковой ребятне нечем заняться, кроме как за мной ходить и наблюдать за художественным процессом. Они вставали за моей спиной и сопели в затылок, наблюдая за каждым движением кисти. Те, кому не хватало места, занимали пространство впереди. Для чего, понять я так и не смог. С их позиции мою работу не было видно. Скорее всего, детвору привлекало чувство сопричастности к творчеству. Стоящие сзади корректировали впереди сидящих, чётко отслеживая, сколько мне нужно видеть, чтобы никто не загораживал изображаемое. Дед всё это время меланхолично сидел с удочкой. К моему удивлению, он там ухитрялся что-то ловить.
  
  На завершённую картину пришли посмотреть даже соседи. Переговаривались почему-то шёпотом и косились на меня. С прошлого лета я несильно подрос. Такой же мелкий и невнушительный. Однако мои работы качественно стали лучше и произвели впечатление на местных. Бабушка особенно прониклась.
  
  - Сашенька, не поднимай ведро, тебе руки нужно беречь! - кричала она, заметив, что я наклоняю ёмкость, чтобы сполоснуть ноги.
  
  - Так я же не музыкант.
  
  - Руки нужно беречь.
  
  Мои доводы на бабушку не действовали, от любой тяжёлой работы меня освобождали заочно. Красота!
  
  Рисовал я в это лето много и в разнообразных техниках: пастель, сангина, гуашь, акварель. Разве что уголь с собой на дачу брать не стал по той причине, что сохранять работы в этой технике довольно сложно. Это в моё время угольную графику фиксировали обычным женским лаком для волос, сейчас же перекладывают калькой, но это несильно сохраняет рисунок при перемещении. Пастельные портреты я не раздаривал. Кого такой расклад не устраивал, автоматически вычеркивался из списка натурщиков. Зато маленькие карандашные наброски по-прежнему отдавал всем желающим.
  
  Отдыхать, конечно, я тоже не забывал. Но самый кайф наступил, когда приехал Илья.
  
  - Братишка, я договорился, нас на лодку возьмут, порыбачим, - обрадовал он меня уже на второй день.
  
  Ловля с мостка не считалась в посёлке полноценной рыбалкой. Другое дело - где-то в озёрных зарослях! Илья скорешился с кем-то из соседей, имеющих лодку и нас обещали взять с собой.
  
  К слову сказать, обращение ко мне 'братишка' Илья использовал давно. Поселковые решили, что так оно и есть - он мой старший брат. Масти мы были одной, голубоглазые блондины, а на нюансы внешности никто внимания не обращал. Неожиданно я вызвал зависть у пацанов наличием взрослого старшего брата. Илья это заблуждение не развеивал, похоже, ему быть моим родственником тоже нравилось.
  
  Червей на рыбалку мы накопали с вечера. Удочки были свои (дед купил в этом году), снаряжение и обувь тоже имелись. И на рассвете с угрюмым соседом поплыли на рыбалку.
  
  - Сидеть тихо, - предупредил нас дядька, когда прибыли на место. - Будете раскачивать лодку или громко переговариваться, больше не возьму.
  Мы с Ильёй покладисто угукнули, подразумевая, что тише нас на этом озере вообще никого нет. И надо ж тому случиться, что Илья, махнув рукавом, опрокинул банку с червями за борт.
  
  Дядька этого конфуза не увидел и начал забрасывать свою снасть. Илья жестом изобразил пантомиму полного отчаянии. Я пожал плечами и посмотрел на крючок своей удочки. Засохший на нём кусочек червя выглядел на мой взгляд неплохо, осталось рыбу уговорить. Недолго думая, я забросил удочку с тем, что было. И каково же было моё удивление, когда через пару минут клюнуло! Карасик оказался некрупный, но хоть что-то.
  
  Илья со своего места не разглядел как следует мою хитрость. Для него крючок был пустым, потому он прибалдел и на всякий случай закинул свою снасть. Дальше настала моя очередь удивляться тому, как можно на пустой крючок что-то поймать.
  
  Следующие минут пятнадцать поклевок не было. Рыба-то не совсем дура. Зато комары жрали неимоверно. Здоровые такие. Илье эти комары, напротив, понравились. Шмякнув пяток у себя на лице, он собрал их, а затем вырвал из своей чёлки волос и примотал пучок комаров к крючку.
  
  И дело пошло! Комаров рыба хавала как дурная. Карасей и краснопёрок мы наловили полное ведро. Дядька, не видевший нашего конфуза с червями, невольно позавидовал (у него почти не клевало) и через пару часов заявил, что, мол, плывём обратно, рыбалка завершилась.
  
  Едва сойдя на берег, мы с Ильёй уже не смогли сдерживать смех и ржали всю дорогу до дачи. Я чуть не уписался, вспоминая пустые крючки и нашу рыбалку. Но улов был хорош, бабушка нас похвалила и занялась чисткой. Она тех карасиков нажарила по-всякому. И просто в масле, и с томатной зажаркой с лучком, и на уху осталось. Весь день ими обжирались и нет-нет вспоминали детали нашей рыбалки.
  
  С Ильёй мне бабушка разрешала гулять без ограничений, правда, местные девицы на видного парня сразу глаз положили, но Илья был непреклонен, заверяя, что присматривает за братишкой. Думаю, ему хотелось погулять с девушками и даже больше чем погулять, но последствия этого могли быть самыми непредсказуемыми. Комсомолец и будущий комитетчик соблюдал 'облико морале'. Отпуск закончился, и Илья уехал в Москву без 'невесты', зато поволок много чего из солений, которые бабушка успела сама запасти или купить у поселковых.
  
  Илья, может, ещё бы отдохнул, но в этом году летние отпуска всем сократили. В конце июля в Москве открывался Всемирный фестиваль студентов. Насчёт 'всемирного' я бы оспорил заявление, но фестиваль был. Курсантов школы отправляли на усиление милиции столицы, и Илье пришлось возвращаться. Меня этот фестиваль несильно заинтересовал, а Илья с горящим взором вещал, как там всё будет круто.
  
  За программой и событиями фестиваля я не следил. Это только бабушка с Дарьей Ивановной слушали радио. Они же просветили меня, что золотую медаль и звание лауреатов фестиваля получил наш ансамбль 'Дружба' и Эдита Пьеха. Из танцоров, участвующих в конкурсе классического танца, золотая медаль досталась Марису Лиепе. Мы же вернулись в Москву, когда все фестивальные страсти отгремели.
  
  И снова в сентябре началась очередная эпопея с запасами дров, угля, картофеля, капусты и прочих овощей. У Ильи продолжалась учёба и у меня всё было в привычном уже режиме рисования и занятий английским.
  
  Пятница четвёртого октября запомнилась мне тем, что дикторы радио сообщили о заявлении ТАСС после десяти часов вечера. Мы с бабушкой от радио не отходили весь день. Невольно я заволновался, поскольку не помнил ничего выдающегося. Мелькнула мысль, что я не в своей реальности, а в параллельном мире, и здесь другие события и люди. Илья вернулся с учёбы в приподнятом настроении, но молчал как партизан, обещая, что мы всё услышим. Чуть позже он сознался, что не только сам не в курсе, но и преподаватели, которые рекомендовали всем сегодня слушать радио. В общем, полный сюрприз.
  
  И только когда в половине одиннадцатого вечера прозвучало обращение ТАСС: 'В результате большой напряжённой работы научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро создан первый в мире искусственный спутник Земли...', я заорал: 'Йес, йес!!!'
  
  По радио сообщили, что над Москвой спутник пройдёт пятого октября дважды: в 1 час 46 минут ночи и в 6 часов 42 минуты утра.
  
  - Сашка, понял?! - выражал восторг Илья. - Космос наш!
  
  Космос наш! - поддержал я и запрыгнул на диван.
  
  Илья подхватил меня поперёк туловища и с завыванием 'у-у-у' закружил.
  
  - Я спутник, бип-бип-бип! - хохотал я в ответ.
  
  -  Внимание, первый советский спутник выходит на орбиту Земли! - раскрутил меня по комнате Илья.
  
  - Бип-бип-бип! - кричал я.
  
  Бабушка, смеясь, отшлёпала нас слегка полотенцем, сообщив, что мне пора спать.
  
  -  В какое мы великое время живём! - не переставал радоваться Илья. - Жаль, облачно. Я бы сходил ночью на небо глянуть.
  
  - Наш человек первым полетит в космос, - авторитетно заявил я, попутно прикидывая для себя перспективы.
  
  Кажется, я знаю, какие будут мои живописные работы в ближайшем будущем. Ещё нет снимков с орбиты и никто не знает, как это выглядит на самом деле. Тема космоса долго будет популярной, и я преподнесу его широкой публике.
  
  

Глава 7

  
  Не знаю, в какой момент Илья перестал воспринимать меня как ребёнка. Думаю, он и сам не понял, что случилось. Дядя Вова наверняка запудрил ему мозги об интересном мальчике, за которым нужно присматривать. По прошествии времени Илья не то что позабыл о задании, скорее поменял отношение ко мне. Мы с ним на полном серьёзе обсуждали революцию на Кубе, спорили и доказывали своё мнение, играли в шахматы, гоняли друг друга по грамматике английского языка, просто гуляли по городу и ходили в кино. Посетили открытие памятника Дзержинскому на Лубянской площади. Через тридцать три года скульптуру демонтируют, я помню те кадры, транслирующиеся из Москвы в августе 1991. Сейчас же подножие памятника завалено цветами и венками, а сам КГБ набирает силу.
  
  Ещё в феврале в Москве стал работать панорамный кинотеатр 'Мир'. Нам с трудом удалось достать билеты, но это был полный восторг! Поверьте мне, человеку, видевшему стереофильмы двадцать первого века.
  
  Панорамное кино ничуть не хуже в плане эффектов и стереофонического звука. Экран кинотеатра был изогнутым и создавал полный эффект присутствия. Мы с Ильёй после сеанса, перебивая друг друга, делились впечатлениями и никак не могли успокоиться от увиденного. Мне самому не верилось, что в конце пятидесятых имелись такие сложные в плане съёмок фильмы, оборудование и кинотеатр.
  
  Бабушку наша с Ильёй дружба совсем не удивляла, она полностью доверяла парню присматривать за мной. Я же сожалел, что Илья летом закончит учёбу и уедет. Мне и самому первого сентября в школу. И куда я, такой умный, пойду? Не помру ли со скуки? Тут ещё пришло письмо от родителей и подпортило настроение. Они возвращаются в Союз в конце марта. Это означало, что Илье придётся переселяться в общежитие, а бабушке - в коммуналку.
  
  Илья своих эмоций на этот счёт не показал, заверив, что я так и останусь для него братишкой, ну а бабушка в любом случае будет меня часто навещать. За неделю до назначенной даты мы устроили генеральную уборку. Полы в квартире, за исключением кухни и ванной с туалетом, были паркетные, покрытые мастикой.
  
  Несколько раз мне уже доводилось видеть, как бабушка натирает полы. Вначале я решил, что в это время проблема купить лак для паркета, а после узнал другую подоплёку применения мастики. Оказывается, полы с таким покрытием частично впитывают пыль. Кроме того, они практически не пачкаются грязной обувью. Вернее, грязь остаётся, но когда подсыхает, легко сметается веником.
  
  Сам процесс натирания полов мастикой был долгим и трудоёмким. Из столовой Илья вынес всю мебель, которая легко поднималась и сдвигалась. Пианино, буфет и диван остались на месте. Затем мы с ним дружно ползали по полу, оттирая щёткой и мыльной водой старую основу. После повторно промыли и оставили полы сохнуть, перейдя в следующую комнату.
  
  Высохший паркет смазывали при помощи ветоши мастикой и уже после Илья и бабушка, надев специальные тапки, словно два фигуриста натирали полы до блеска. Здесь тоже имелись нюансы. Слишком усердствовать не стоило, иначе пол становился настолько гладким, что можно было запросто поскользнуться, но смотрелось всё это красиво и богато.
  
  За день до приезда родителей Илья собрал вещички, попрощался и пообещал, что будет меня навещать. Бабушка немного всплакнула, приобняла Илью и взяла слово, что он нас не забудет. Закончив с приготовлениями к встрече, бабушка вынула семейный альбом. Это она правильно рассудила, что, в отличие от маман, отца, уехавшего в Канаду в августе пятьдесят третьего года, ребёнок точно не помнит.
  
  - Это Катенька перед войной, мы тогда только получили комнату, - листала бабушка старые фото. - Это мы с Феденькой аккурат в сорок шестом. Он вернулся из Европы почти через год после войны.
  
  Далее шли ещё несколько страниц из семейного архива бабушки, а после - снимки незнакомых людей.
  
  - Первая семья Дмитрия Степановича, твоего папы, - неожиданно сообщила бабушка. - Все погибли под бомбёжкой в сорок втором.
  
  Известие о первой семье меня сильно удивило, а узнав дату рождения отца, я озадачился, сообразив, что по возрасту он чуть ли не ровесник бабушки. Познакомился Дмитрий Степанович с молоденькой переводчицей, уже будучи убелённый сединами. Зато имел хорошую должность и перспективы, что именно и привлекло в нём маман. Дмитрий Степанович не воевал, бабушка сообщила, что сама не в курсе, где он служил или работал. Зять упоминал, что до сорок второго года был каким-то помощником в Америке, а где после служил, она не знает. Об этом говорить никому не нужно, как и про настоящую работу отца. В сорок пятом Дмитрий Степанович получил один-единственный орден Трудового Красного Знамени, а боевых наград у него не имелось.
  
  Были в альбоме и мои ранние фото. Но больше всего карточек Катерины. То она на фоне фонтана, то где-то на отдыхе у моря, и очень много постановочных, студийных фотографий. Невольно мне вспомнилось, что за два года моего попадания никто не соизволил меня сфотографировать. Абыдно!
  
  Встречать родителей в аэропорт Домодедово мы не поехали, ждали их дома. С утра я был переодет в наглаженные брючки, белую рубашку, причёсан-прилизан и выглядел как образцово-показательный ребёнок. Отец мой внешний вид оценил.
  
  - Здорово, сын. Красавец! Большой совсем, - по-взрослому пожал он мне ладонь. - Забыл меня, не узнал, Шурик?
  
  - Здравствуйте, я узнал. Бабушка вчера фотографии показывала, - честно ответил я, чем вызвал задорный смех мужчины, и продолжил разглядывать его. Отец имел внешность 'типичного руководителя'. Волосы зачёсаны назад, очки в широкой роговой оправе, среднего роста, немолод. Мы с ним совсем не похожи, я в мать пошёл.
  
  
  Катенька со мной особо не церемонилась. Чмокнула в щёку, спросила как дела, как себя веду, как кушаю. Мой ответ её несильно интересовал. Едва скинув туфли, она пробежалась по квартире. Отметила, что всё хорошо, и принялась перетаскивать часть багажа в спальню.
  
  - Это не все наши вещи. Дима дипломатической почтой половину отправил, - просветила она по ходу дела.
  
  Отец какие-то коробки отнёс сразу в кабинет. На бабушкин вопрос об обеде ответил положительно, и я поспешил на кухню помогать.
  
  Обедать сели в столовой. Бабушка постаралась накрыть стол как на праздник. Тарелки из сервиза, супница, серебряные приборы и хрусталь. Взрослые выпили за встречу сухого вина и сосредоточились на блюдах. После первого бабушка принесла бефстроганов с картофельным гарниром и салатом. Я честно пытался есть это всё культурно, но получалось не очень. Мой подбородок возвышался над тарелкой сантиметров на десять. Обычно, когда меня сажали за стол, подкладывали подушку на стул. Сейчас второпях позабыли об этом предмете, и маман морщилась, наблюдая за мной.
  
  - Манерами Саши придётся серьёзно заниматься, - заявила она.
  
  Бабушка если и удивилась, то возражать не стала. Её больше волновали гости, которых родители вознамерились пригласить уже в ближайшую субботу.
  
  Маман после обеда засела за телефон обзванивать своих знакомых. На вопрос мужа, когда она сходит проведать отца, отмахнулась и продолжила чирикать не то с Зиночкой, не то с Жанночкой. Мне же в квартире стало как-то неуютно и грустно. Родители не спросили ни о моих успехах, ни о том, как я вообще жил, чем увлекался. Бабушка словно почувствовала моё настроение и, прижав к себе, погладила по голове. Ночевать в квартире она не осталась и ушла к себе домой. И почти сразу маман занялась моим воспитанием.
  
  - Саша, бегом в ванную чистить зубы, - начала она командовать.
  
  Напоминать мне о гигиенических процедурах не требовалось, но возражать я не стал и отправился выполнять её указания. Там же выслушал, что зубной порошок - это дикость. Маман, оказывается, привыкла пользоваться пастой. Мне, может, тоже порошок не нравился, но купить в Москве зубную пасту нереально.
  
  В основном порошок не устраивал меня по той причине, что во время чистки зубов брызги разлетались во все стороны. После приходилось отмывать зеркало и стену. Хотя у самого порошка запах был приятный. Также картонная круглая коробочка, в которую он был упакован, частенько промокала, и после высыхания порошок становился твёрдым. Преимущество пасты в тюбиках было налицо, только где же её взять?
  
  Ночью я совсем не выспался. То маман ходила в туалет, то отец курил на кухне. Взрослые шумели, хлопали дверьми, ничуть не заботясь о моём комфорте. Точно так же на следующий день никто не поинтересовался, чем я занимаюсь днём. На мой робкий вопрос о прогулке маман согласно кивнула, велев не покидать двор. Вообще-то во дворе я никогда не гулял. С бабушкой или Ильёй мы ходили на аллею. Там я устраивал для себя спортивные занятия, стараясь избегать близкого общения с пацанами моего возраста. Вот что интересно, взрослых я не боялся, а от детворы и подростков шарахался в сторону.
  
  Но раз уж отпросился на прогулку, пришлось сходить на улицу. Потоптался возле подъезда, посидел на ступеньках, посмотрел, как точит ножи точильщик, пришедший к нам во двор, да и вернулся домой.
  
  Оставшиеся три дня до приёма гостей я слонялся без дела по дому. Рисовать настроения не было, читать - тоже. Позже пристроился на табуреточке в углу кухни и развлекался лепкой из пластилина. Взрослых вполне устраивали мои тихие игры. Ещё я выяснил, что готовит маман весьма посредственно. Заготовленных продуктов ей стало не хватать, и она потащила отца в гастроном ?1, где накупила деликатесов. Между прочим, большую часть из них нужно было хранить в холодильнике.
  
  К моему изумлению, холодильник грузчики привезли под вечер этого же дня. Выглядел этот 'Зил' примитивно. У него даже отдельной морозилки не было. Какая-то хреновина на верхней полке морозила лёд. Все, что лежало ближе, замерзало, а чем ниже полки, тем менее прохладно, но для этого времени вещь крутая.
  
  - Дима, телевизор обязательно нужно купить, - щебетала маман. - Зиночка сказала, что после снижения цен КВН стоит девятьсот пятьдесят рублей. Макаровы брали по тысяче двести семьдесят пять и теперь локти кусают.
  
  Отец на чириканье супруги не сильно отвлекался. Он засел в кабинете и что-то писал. Занят был настолько, что не замечал качества приготовленного обеда и ужина. Думаю, что ему и гости не были нужны, но против напора жены устоять не мог.
  
  С утра в субботу бабушка пришла помогать дочери. Как же я по ней соскучился! Чуть слезу не пустил на радостях. Сам не ожидал от себя подобных эмоций и первым делом показал преобразования на кухне. Бабушка покачала головой, оценивая холодильник, а после самый настоящий электрический утюг. Мы свой грели на примусе, а тут утюг через шнур к розетке подключался. Гладили обычно на кухне, застилая стол пледом, а поскольку единственная розетка была занята, то пришлось временно отключать холодильник.
  
  Маман презрительно кривилась на наш старый утюг, а я припомнил, что в новых электрических внутри имеется нагревательная спираль. Помню я такие утюги. Спираль будет перегорать, её потребуется заменять. И если родители не привезли с собой запчастей, то скоро вернутся к использованию того, что грелся на печке, поскольку ремонтных мастерских сейчас мало и там большие очереди.
  
  Гости стали приходить ближе к пяти вечера. Семейная пара очкариков, которых я запомнил по предыдущему визиту два года назад, принесли в мне в подарок плюшевого медведя. Бабушка от удивления чуть половник не выронила. Она, как дед и Илья, давно считала меня вполне взрослой особью. Все мои старые игрушки бабушка давно раздарила соседям по коммуналке. Ничего, и медведя этого им отнесёт.
  
  Зиночка, близкая подруга маман, заявилась со странным цветом волос. Меня таким оттенком, конечно, не удивить и не напугать, а от бабушки я узнал, что для такой покраски женщины используют красный стрептоцид. Выбора-то сейчас не особо много: хна, басма, пергидроль для осветления и, как вариант, чернила. Те, правда, быстро смываются, пачкают одежду и постель. На этом фоне красный стрептоцид для окраски волос был не самым плохим решением.
  
  Гости продолжали прибывать. Никого из них я не знал и искренне обрадовался, когда в числе последних пришёл дядя Вова. Матери он преподнёс веточку мимозы, отцу - бутылку коньяка, мне - альбом для рисования на сорок листов.
  
  Дальше народ стал усаживаться в столовой. Стол разложили, но за ним все бы не уместились, по этой причине принесли из кухни прямоугольный, пристыковав к овальному. Впрочем, никого такие несостыковки не смутили. Гости жаждали общения с прибывшими из капиталистической страны и буквально засыпали маман вопросами. Дядя Вова тоже слушал, очень внимательно. Думаю, ему будет чего написать в отчёте.
  
  Потом был роскошный ужин. Стол заставили закусками и бутербродами с красной и чёрной икрой, балыком и сырокопчёной колбасой. Но главным блюдом подали плов. Это Илья научил бабушку его готовить, а я - Илью. Повезло, что они так и не разобрались, откуда и кто узнал рецепт. У бабушки плов получился изумительный. Никто из гостей в Средней Азии не был. Все ориентировались на свои посещения ресторанов, но заверили бабушку, что это настоящий самаркандский плов. Подъели все, и это несмотря на обилие продуктов на столе.
  
  Во время ужина мужчины пили водку, дамы - красное вино, а мне налили лимонада, очень вкусного. Я так надулся напитком, что живот стал как барабан. И не только у меня возникли подобные проблемы. На вопрос бабушки о пирогах народ взвыл и попросил сделать перерыв. Мужчины попробовали покурить здесь же, распахнув форточку, но бабушке удалось их всех выставить на лестничную площадку. Дамы отправились в комнату родителей наводить марафет, но позже помогли бабушке унести грязную посуду и перемыть её.
  
  Меня изначально посадили с краю кухонного стола, рядом с пианино и дядей Вовой, но потом он вместе с мужчинами удалился курить и, бьюсь об заклад, подслушивать разговоры расслабившейся интеллигенции. Я бы и сам послушал, да кто меня пустит?
  
  А тут неожиданно подвыпивший отец обратил на меня внимание и, обращаясь к одному из гостей, изрёк:
  - Алексей, видишь, как время летит. Не заметил, как сын вырос.
  
  - Моргнуть не успеешь, а он уже будет женат, - хохотнул в ответ собеседник.
  
  -Жаль, что я не принимал участия в воспитании сына, - пробило отца на сентиментальность. - Ну-ка, Шурка, давай с папой пообщайся.
  
  Возражать пьяному мужчине я не стал, прикидывая, в чём наше общение будет выражаться, к тому же родителя как-то странно переклинило. Взяв с дивана вчерашнюю газету 'Известия', он решил научить меня читать.
  
  - Смотри, Шурка, это буква 'А', это 'Б'. Здесь немного не так написано. Я тебе проще покажу.
  
  Отыскав карандаш, отец начал на полях газеты показывать, как пишутся буквы. Как послушный мальчик, я стал повторять. До того времени, как гости накурились и вернулись к столу, мы 'освоили' слоги.
  
  - Мария Васильевна, а Шурик у нас молодец, - заявил отец бабушке, которая принесла чашки и стала расставлять их на столе. - Пятнадцать минут позанимался и научил его читать.
  
  - На каком языке? - уточнила бабушка, занимаясь своим делом.
  
  - На русском, великом и могучем, конечно, - пояснил отец.
  
  Дядя Вова, заставший эту сцену, притормозил в дверях и его брови с удивлением поползли вверх. Я скромно улыбнулся и пожал плечами, мол, кто я такой, чтобы указывать взрослым на правильное воспитание детей? Бабушка тоже не уловила, в чём здесь юмор, но отвлекаться от своих дел не стала и поспешила за пирогами на кухню.
  
  К слову сказать, тортов я в это время не ел ни разу. Не готовят их не по той причине, что не умеют, а потому что дорого и проблематично доставать продукты даже на рынке. Проще приготовить пироги или напечь пирожков с разной начинкой. Это и сытнее, и дешевле.
  
  Бабушкины пироги с мясом и яблочным вареньем как всегда удались. Я налопался так, что еле выполз из-за стола, решив, что хватит обжираться. Гости после сытного ужина собрались устроить танцы и мне здесь было не место. Зиночка уже просматривала пластинки, согласовывая с народом репертуар.
  
  - Катюша, вам обязательно нужно посетить ресторан при кинотеатре 'Форум'. Сейчас в нем поёт сама Шульженко, - поделилась женщина столичными новостями.
  
  Я же незаметной мышкой прошмыгнул в кабинет, решив переждать в нём взрослые увеселения. Где-то на третьей полке видел сказки Салтыкова-Щедрина. Почитать, что ли? Достоевский в руках ребёнка будет выглядеть странно, а Салтыков-Щедрин в самый раз.
  
  Сижу, значит, читаю, никого не трогаю. За стеной музыка фокстрота сменилась иностранными мелодиями Элвиса Пресли, что привезли родители из-за границы. Гости танцевали или подпевали хором: 'Мишка, Мишка, где твоя улыбка', и всем было весело. Увлёкшись книгой, я не сразу среагировал на открывшуюся дверь. Оказалось, это отец с дядей Вовой зашли.
  
  - Товарищ майор, брось свои... - продолжил отец начавшую фразу и был остановлен собеседником.
  
   - Уже подполковник, - сообщил дядя Вова.
  
  Меня они наконец-то заметили, но решили, что я им не помешаю. Хотя отца заинтересовало, что я делаю.
  
  - Читаю 'Премудрого пескаря', - показал я книгу.
  
  - Как это - читаешь? - опешил родитель.
  
  В голове выпившего мужчины что-то не состыковывалось. Не может ребёнок, час назад изучивший буквы, сидеть и читать Салтыкова-Щедрина.
  
  - Да ты врёшь, - подобрал он приемлемую для себя версию. - Ну-ка вслух давай.
  
  - '...но он, пескарь-сын, отлично запомнил поучения пескаря-отца, да и на ус себе намотал. Был он пескарь просвещённый, умеренно-либеральный, и очень твёрдо понимал, что жизнь прожить - не то что мутовку облизать. 'Надо так прожить, чтоб никто не заметил, - сказал он себе, - а не то как раз пропадёшь!' - зачитал я громко, чётко проговаривая сложные слова, и посмотрел на мужчин, мол, хватит или ещё?
  
  Недоумение на лице отца было такое, что он не сразу нашёлся с ответом. Затем открыл дверь и прокричал в коридор:
  
  - Мария Васильевна! Можно вас на минуточку?
  
  Бабушка материализовалась на пороге кабинета через пару секунд.
  
  - Мария Васильевна, а что, Шурка читать умеет? - задал он вопрос.
  
  - На русском и английском, в том числе, и говорит без акцента, - вместо бабушки ответил дядя Вова и, уже не сдерживая себя, захохотал.
  
  - На английском? - продолжал испытывать шок родитель. И тут же обратился ко мне: - Do you speak English?
  
  Я закатил глаза, прикидывая, какую проверку мне сейчас устроят родители, знающие этот язык.
  
  - Sometimes*, - буркнул в ответ.
  
  - Позвольте, Мария Васильевна, а почему я не знаю? - продолжал недоумевать отец.
  
  - Без понятия. Катерине я писала о Сашиных успехах, - недовольно поджала губы бабушка.
  
  Повезло, что разбираться и тестировать меня прямо сейчас отец не стал. Гостей полон дом, нужно их развлекать, к ним и направился отец, оставив нас с дядей Вовой одних. У меня же настроение читать пропало. Отложив Салтыкова-Щедрина, я перебрался на свой диван и решил последить за взрослыми. Дядя Вова пристроился рядом и явно делал то же, что и я: наблюдал и анализировал.
  
  - Санёк, что нового нарисовал? - вскоре поинтересовался он.
  
  - Натурщики у меня были прежние, показать?
  
  - Давай, мне нравится сравнивать, как растёт твоё мастерство.
  
  Нижние ящики комода давно были освобождены от игрушек, теперь здесь хранились мои художественные принадлежности и готовые работы. Выудил несколько штук сверху и показал товарищу подполковнику.
  
  - Сангину, смотрю, освоил, - перебирал он мои листы. - А что пастель?
  
  - Не нравится, - честно ответил я. - Вы мне когда позировать согласитесь?
  
  - Как-нибудь потом, - в очередной раз отказался дядя Вова запечатлевать себя. - Но ты рисуй-рисуй. Знаменитым художником будешь.
  
  - Обязательно, - пообещал я. - Хочу с выставками по разным странам путешествовать. Интересно же, как они живут! Ну и показывать иностранцам жизнь нашей страны. Правильно, дядя Вова?
  
  - Правильно, - кивнул подполковник, а взгляд такой оценивающий, словно в голове калькулятор щёлкает, как можно это всё использовать хоть для встреч с осведомителями, хоть для чего другого. Прикрытие идеальное. По крайней мере, я так подумал.
  
  - Есть ещё одна работа, - продолжил я, убирая обратно в комод рисунки. - У меня иногда бывают озарения.
  
  - Неси своё 'озарение', - усмехнулся дядя Вова.
  
  Насчёт этого рисунка я долго размышлял. Планы на КГБ и свою работу в этой структуре у меня были большие. Чтобы уж совсем посадить 'на крючок' своего куратора, по-другому не могу назвать этого 'друга семьи', я решил выдать ему кое-что из будущего.
  
  - Сразу скажу, что это я придумал. Не знаю, почему решил, что важно.
  
  Дядя Вова покрутил портрет и, естественно, ничего не понял.
  
  - Не гарантирую, что лицо похоже. У меня перед глазами как в тумане всё было. Вроде бы и вижу, но нечётко. Я вам дарю эту картинку.
  
  - Спасибо за подарок. - Дядя Вова свернул в трубочку мой рисунок и убрал во внутренний карман пиджака.
  
  На дворе пятьдесят восьмой год. До полёта человека в космос ещё три года. Именно лицо Гагарина в скафандре с надписью 'СССР' я и изобразил. Ещё и подписал: 'Поехали!' Кому нужно, тот поймёт в будущем. Ещё дядя Вова не увидел, а я заострять не стал, что на листе с обратной стороны стоит дата 12 апреля 1961 года.
  
  Будет ему потом сюрприз, если не выкинет рисунок, конечно. Хотя не думаю, что он так поступит. Не зря же он в течение двух лет столько внимания мне уделял. Это родителям по большому счёту наплевать, а подполковник давно взял меня в разработку и ненавязчиво ведёт. Собственно, я сам его в этом стимулировал.
  ------
  Sometimes* - иногда
  
  

Глава 8

  
  Следующие два месяца до начала лета стали для меня настоящим кошмаром. Маман по какой-то причине не оставляла меня дома одного, таскала за собой по парикмахерским, портнихам и магазинам. Думаю, что возможность отпроситься к бабушке у меня была, но некоторые аспекты жизни столицы пятидесятых годов казались мне познавательными.
  
  К примеру, я узнал, что самой модной сейчас является причёска 'Артишок', которую имеют Элизабет Тейлор и Эдита Пьеха. Ещё я подсмотрел в парикмахерской некий 'пыточный' аппарат для дам, используемый для перманента - это предок химической завивки. Выглядел механизм жутко. Волосы дам накручивали на латунные трубочки, затем на них ещё надевались трубки, соединённые с проводами, и всё это подключалось к электросети. К моему глубокому удивлению, дамы после этого пыточного устройства выживали и даже приобретали завивку якобы на шесть месяцев.
  
  Повезло, что бабушка меня не забывала и раза два в неделю забирала для прогулок. Так мы с ней посетили выставку Рериха, открывшуюся в Москве в середине апреля. Конечно же, сходили в кино. Репертуар отбирал я, ориентируясь на своё послезнание или просто на название фильма. На какую-то 'Юность наших отцов' я отказался идти, зато согласился на фильмы 'Добровольцы' и 'Мистер Икс'.
  
  Родителям и в голову не приходило развлекать меня культурной программой, но я не обижался. Хотя деятельность маман и её прыть, с которой она перемещалась по Москве, изумляла.
  
  Надо сказать, определённый толк от этих забегов был. Через каких-то Зиночкиных знакомых появилась возможность купить дачу в подмосковном посёлке Валентиновка. Где это и как далеко от столицы, я совершенно не представлял, но, послушав похвальбу маман, что в сороковом году в этом посёлке жил САМ (!) Вертинский, решил, что место достойное.
  
  На самом деле маман вначале требовала от супруга ведомственную бесплатную дачу. Отец пояснил, что на них сейчас очередь. Можно ещё вступить в строительный кооператив, но тогда приобретение дачи растянется года на три. По этой причине он согласился купить владение у кого-то из творческой интеллигенции.
  
  Меня больше интересовало, как и сколько времени до той дачи добираться, есть ли рейсовый автобус или другой транспорт? Оказалось, что зря я думал так приземлённо. Чрезвычайному и полномочному послу СССР (от маман услышал про работу отца) купить за шестнадцать тысяч автомобиль 'Победа' вполне по карману. Уже в середине мая у нас появился личный автомобиль. Единственное, что маман не нравилось, так это загруженность супруга работой. Отец же заверил её, что частично взял компенсацию за положенные ему дни отпуска деньгами и выберет летом время для полноценного отдыха, конечно же, на машине.
  
  Документы на дачу оформляли без моего присутствия. Хоть я и поканючил, чтобы взяли посмотреть, но мне отказали по причине того, что ребёнку нечего делать там, где взрослые решают свои дела. Зато бабушке сообщили о том, что в этом году мы не просто проведём время летом на природе, а на своей даче в Валентиновке. Нас отвезёт отец на машине, поэтому вещей с собой можно брать много.
  
  Про то, что я якобы рисую, родители были в курсе. Отчего-то никто из них не поинтересовался моими успехами. Вероятно, подумали, что ребёнок, которому нет и семи лет, ничего достойного не изобразит, а я свои работы специально не демонстрировал. Честно говоря, обиделся за такое невнимание. И не за себя, а за того маленького мальчика Сашу, ставшего ненужным для родителей, делающих карьеру.
  
  Правда, маман пока не работала. Она ждала, когда освободится место делопроизводителя где-то в МИДе. И вообще, она собиралась провести хорошо время летом, не сильно торопясь приступить к трудовой деятельности. Дед на этот счёт высказался ёмко, матерно, и с сожалением отметил, что воспитывать дочь ремнём уже поздно. Четыре года на фроне и год после войны пришлись на подростковый возраст Катерины. Тогда-то и сложилось её мировозрение. Чего уж говорить, избаловала её бабушка.
  
  Приходил Илья. Мы с ним один раз погуляли немного. У него начинались выпускные экзамены, а я сказал, что на днях уеду на дачу. До конца лета мы не вернёмся, а Илья не сможет к нам приехать.
  
   - Последняя наша встреча, - заметил я, взгрустнув.
  
  - Выше нос, братишка! Жизнь долгая. Увидимся ещё, и не раз. Пришлю тебе открытку, чтобы ты не скучал и помнил. Боюсь, что от тебя писем мне не передадут.
  
  - Служи, нас не забывай, - вздохнул я и стал прощаться.
  
  В первых числах июня отец отвёз на дачу бабушку со всеми баулами, посудой и сухими припасами в виде круп, макарон и риса. Затем был нанят грузовик и туда же на дачу отправили часть мебели, включая мой диван и холодильник. Это меня немного озадачило, и я попросил пояснений. Как оказалось, отцу вот-вот дадут квартиру в новом доме на проспекте Мира, и по всей видимости, я в этот дом уже не вернусь. В новую квартиру будет куплена другая мебель, которую маман уже присмотрела.
  
  Пользуясь тем, что на дачу ехал грузовик, я собрал из своих художественных принадлежностей всё, что хотел. Оставил дома в ящике комода только готовые рисунки, а материалы, бумагу и альбомы забрал полностью.
  
  Нас с мамой отец повёз туда на 'Победе' в субботу. Он планировал вернуться в воскресенье вечером домой, а насчёт супруги ещё не решил.
  
  Где расположена Валентиновка я не знал. Выдвинулись мы вначале на северо-восток столицы и начали удаляться дальше от Москвы в том же направлении. Проехали Мытищи, и я стал немного ориентироваться. Наконец сообразил, что приближаемся мы к будущему Королёву. Отец обмолвился, что это закрытый город Калининград и рядом с ним имеется ряд посёлков, один из них дачный - Валентиновка.
  
  Настроение как-то сразу поднялось, да и природа здесь отличная. Ехали мы по дороге, а по обеим сторонам рос смешанный лес: сосны, ели и лиственные деревья, местами попадались берёзовые рощицы. Светлые такие и листва будто изумрудная. М-м-м... уверен, что пленэр в этом году получится не хуже прошлогоднего. Как раз хорошо, что такое разнообразие. Мне на даче у Дарьи Ивановны уже нечего было изображать. Вокруг озера все места вдоль и поперёк исходил, а здесь, в Валентиновке, мы словно в настоящий лес въехали, столько было зелени.
  
  В наш дачный дом я влюбился сразу и безоговорочно. Дача выглядела как на картинке: ухоженная, большая, именно дача для отдыха творческой интеллигенции и прочих бездельников. Никаких тебе грядок и фруктовых деревьев. Вся растительность а-ля натюрель - высоченные сосны, травка и что-то ещё из кустарников, аккуратно подстриженное и облагороженное. Плюс птички щебечут-чирикают, где-то собаки подтявкивают и прочие деревенские звуки доносятся со стороны. И всё это на фоне буйной зелени, безоблачного голубого неба и яркого солнечного света. Идеальное место для художника!
  
  - Через дом от нас соседи постоянно здесь проживают, - не то для отца, не то для меня сказала маман. - Присматривают, но сторожей нужно будет оплачивать самим.
  
  Дом был деревянный, как я понял, бревенчатый, обшитый сверху деревянным декором с претензией на художественность. Над средней частью дома возвышалась надстройка второго этажа, обильно украшенная резьбой.
  
  'Бедная бабушка', - подумалось мне, когда я оценил размеры нашей собственности. Конечно, нас никто не заставляет пользоваться всеми комнатами и часть из них лучше всего закрыть. Но имеется маман с друзьями и подругами, которые наверняка захотят приехать на дачу. Убирать и обстирывать всю эту толпу придётся бабушке.
  
  - Здесь своя колонка, а не колодец, имеется электричество. Соседи говорят, что можно покупать самим баллоны с газом, - щебетала маман. - Пока, конечно, керосинки для приготовления еды хватит. Магазин возле платформы 'Валентиновка'. Там и хлеб, и керосин покупают.
  
  Вышедшая нас встречать бабушка особо уставшей не выглядела. Она отчиталась, что грузчики всё расставили, холодильник подключён и вообще в доме полный порядок, можно заселяться и выбирать понравившиеся комнаты. Чмокнув бабушку в щёку, я побежал смотреть дом, радуясь как самый настоящий ребёнок. Ожидаемо меня привлекла комната в мансарде. Тёплая, светлая и, главное, с мягкой кроватью, а не с диваном для сна.
  
  В доме было два входа: один, главный, с крыльцом и ступеньками, а второй позади, он выходил из большой стеклянной веранды. Там установили наш старый обеденный стол и стулья вокруг. Думаю, вечерами здесь будет очень уютно сидеть, распивать чаи и любоваться закатом.
  
  Мне дача очень понравилась, а маман скривилась на примитивный душ и туалет во дворе. Она с нами не осталась и на следующий день уехала с отцом в Москву. Как я и предположил, дача ей нужна была для развлечений с толпой друзей. Забегая вперёд, скажу, что за всё лето никто из родителей так и не приехал нас проведать. Впрочем, ни я, ни бабушка не расстроились. Дед добрался до Валентиновки своим ходом на каких-то попутках и целый месяц провёл с нами. Я много рисовал и как-то не обзавёлся знакомствами в посёлке.
  
  Контингент, проживающий на местных дачах, был несколько другой, в отличие от того, к которому мы привыкли. Поблизости проживали солидные люди, кажется, даже артисты. Если они и привозили детей, то ненадолго, или вообще не было у ближайших соседей детворы. Меня не донимали вниманием, а сам я далеко не уходил.
  
  В этом году меня потянуло на натюрморты. Рисовал я всё, что попадалось на глаза, но в изображениях больше всего оказалось цветов. Бабушка проявляла потрясающую фантазию, собирая мне из того, что росло у заборов, в удивительные букеты. Были у меня и простые одуванчики в стеклянной банке, и сирень, и благородные розы (дед где-то приобрёл). Один и тот же букет я изображал несколько раз акварелью и гуашью, к тому же менял освещение - то вечернее, то ясный полдень, то букет на фоне окна, за которым идёт дождь.
  
  Наш дачный домик был запечатлен в обязательном порядке с разных ракурсов. За неимением достаточного количества натурщиков донимал деда. Он этим летом получил рекордное количество своих портретов. Чтобы ни ему, ни мне не было скучно, я заводил разговоры про войну, разводя деда на воспоминания.
  
  - Война, Санёк, это грязь и смерть. Дрянь полная эта война, - рассуждал дед, позируя мне в очередной раз. - От постоянной грязи, сырости и холода у многих язвы на ногах открылись, загноились. Зимой завшивеешь, а помыться толком негде. Мы, когда в Германию вошли, первым делом в домах подушки и постельное бельё таскали. Устали спать с вещмешком под головой. Хотелось немного уюта и комфорта.
  
  - Местные не мешали отбирать у них добро? - выспрашивал я.
  
  - Там, куда мы заходили, уже никого не было. Связисты же не в первых рядах шли. Наше дело связь наладить, а не на амбразуру кидаться.
  
  Про героические подвиги дед не любил рассказывать, больше ругался на фильмы, что шли в кинотеатрах, где чистенькие герои в отглаженной форме распевают бравые песни и бьют фашистов.
  
  - А ещё помню весну сорок третьего, мы только вошли в Харьков, все измученные. Оно, конечно, наступление, но стольких сил требовало. Нам-то, связистам, попроще было. А в один из вечеров я вдруг понял, что ослеп.
  
  - Как ослеп? - не удержался от восклицания.
  
  - Ну, так показалось, потому что не видел ничего. Днём вроде как нормально стало, а под вечер у нас половина личного состава ослепла.
  
  - Симулянты? - не поверил я.
  
  - Не... внучек, это болезнь такая весенняя, на войне особенно часто проявлялась - куриная слепота.
  
  Про куриную слепоту я раньше читал. Основной причиной проблемного сумеречного видения являлся недостаток витамина А. На войне и с другими витамина было проблематично. Так что ничего удивительного в том, что дед познал все прелести куриной слепоты.
  
  Отпуск у деда закончился, и мне пришлось перейти на автопортреты. Как-то я забыл совсем, что могу и себя нарисовать. Чего я обижался, что фотографий имею мало? Зато могу себя во всех ракурсах изобразить.
  
  И если я был полным затворником, то бабушка с кем-то из соседей своего возраста свела знакомство. Потом рассказывала мне, что посёлок этот получил название в начале двадцатого века от имени основательницы - Валентины Дашковой, супруги какого-то присяжного. Соседи были несколько удивлены сменой владельца дачи. Выспрашивали бабушку, кто в нашей семье артист. Оказывается, по решению самого Сталина дачи в этом посёлке строили в основном артисты Большого, Малого и Художественного театров.
  
  Мы в эту творческую братию вписывались весьма условно. Бабушка, как старая подпольщица, так и не назвала место службы зятя, порекомендовав особо любопытным самим спросить.
  
  Один раз за всё лето мы прогулялись до Клязьмы. Виды там, возможно, и интересные, но ходить со всем моим художественным барахлом и далеко, и тяжело. Изобразив акварельный этюд Клязьмы с обилием лодок у берега, я решил, что оно того не стоит. Да и купаться в реке мне бабушка не позволила. Сама плавать она не умела, а облагороженных для купания мест поблизости не было.
  
  Отец приехал забирать нас в Москву в середине августа. Как выяснилось, весь июль месяц они с маман провели в пансионате Гурзуфа. Летали самолётом и машину не брали, отдохнули в Крыму хорошо, загорели и в целом остались довольны. Мы с бабушкой переглянулись и никак не прокомментировали действия родителей. Похоже, они и вправду отвыкли от того, что имеют ребёнка, и забывают, что их семья состоит не из двух человек.
  
  Привёз нас отец уже на проспект Мира. В квартиру они вселились всего неделю назад, но основное уже было сделано и куплено.
  
  - Пятый этаж, четыре комнаты, газ, центральное отопление, - рассказывал родитель. Школа пока далековато, пешком минут пятнадцать-двадцать вглубь кварталов. Но у нас практически позади дома строится новая школа. Обещают через два года сдать.
  
  Здание на проспекте Мира произвело на меня неизгладимое впечатление. Конечно, я помнил из своего времени эти восьмиэтажные дома с башенками, с рустованными первыми этажами в стиле итальянского палаццо, с обилием на фасаде карнизов, художественных загогулин и арок. Все эти дома объединяло наличие на первом этаже магазинов и заведений для оказания бытовых услуг населению.
  
  И никак я не ожидал, что доведётся самому жить в подобном доме. Шика-а-арно! Родители, конечно, неидеальные, зато с такими возможностями, что я сам себе завидую. Бабушка порадовалась вместе со мной, прошлась по всем комнатам и послушал чириканье дочери.
  
  - Ты видела, здесь всё рядом: и магазины, и парикмахерская, и автобусы. А этот проспект! Выглядываешь из окна, и вот она - столица! До станции метро Рижской пешком дойти всего ничего.
  
  С её заявлением я был полностью согласен. Никакой эстакады в той стороне, где Рижская, ещё нет. Автомобили на проспекте Мира, с точки зрения человека двадцать первого века, считай, отсутствуют. По всем показателям расположение дома идеальное.
  
  Мои восторги немного стихли, когда я внимательно осмотрел свою комнату. Планировка квартиры была такова, что две комнаты выходили окнами на юг, то есть с торцевой стороны дома. Притом что здание в целом ориентировано вдоль проспекта Мира, главный фасад обращён на запад. Нам в этом плане повезло, мы имели южные и восточные окна, куда не доносился шум с проспекта. Сейчас это не сильно актуально, но в будущем загруженность Москвы транспортом будет такая, то комнаты с противоположной стороны от дороги станут самыми тихими.
  
  Мне как раз выделили комнату с окнами на восток. Мало того, что это было самое маленькое помещение из четырёх, но сюда зачем-то пианино поставили. И зачем оно мне? Хорошо, что диван заменили на полноценную кровать и поставили письменный стол со стулом. От оценки комнаты меня отвлёк возглас маман:
  
  - Ах какая прелесть?! Это откуда?
  
  Бабушка что-то ответила, я не разобрал, и тут же от меня потребовали подойти.
  
  - Саша, это что такое? - перебирала родительница папку с моими летними работами.
  
  - Так это... - никак не мог я сформулировать ответ. Хорошо, что бабушка взялась пояснять.
  
  - Дима! Иди сюда! - теперь уже и отца привлекли к просмотру. - Дима, смотри, как Сашенька хорошо рисует!
  
  - Мария Васильевна, а вы сами видели, как он это рисовал? - с сомнением вытащил один из цветочных натюрмортов отец. - Пусть я не специалист, но могу отличить профессиональную работу от детских рисунков.
  
  - Закажите сыну портрет и узнаете всё сами, - не стала бабушка ни спорить, ни упрекать зятя. Старая закалка, интеллигент до мозга костей. - Комод где поставили? Там в нижних ящиках рисунки, - всё же пояснила она.
  
  - В моей комнате, - ответил я.
  
  - Посмотрите старые рисунки внука. По ним хорошо видно, как шло развитие ребёнка, - посоветовала бабушка.
  
  Мои работы посмотрели, но восторги были умеренные. Родители никак не принимали ситуацию. Мне же на их мнение было наплевать, я больше радовался огромной ванне и горячей воде, которую не нужно греть в титане. Наплескался и намылся до такой степени, что кожа на пальцах сморщилась. А тут как раз ужин подоспел. Меня накормили, напоили и внимательно осмотрели. Маман пообещала сводить в парикмахерскую и вообще заняться вплотную гардеробом для школы.
  
  Хорошо иметь машину и практически свободные улицы столицы. Отец отвёз бабушку домой, обернувшись туда и обратно минут за пятнадцать. Саму машину ставил он во дворе, что тоже очень удобно.
  
  Следующий день был воскресенье, но у родителей оказались с утра свои дела. Меня оставили дома, велев вести себя хорошо, и уехали. Я по старой привычке исследовал все комнаты, поковырялся у отца в кабинете, проверил запасы на кухне и в новом холодильнике. Затем набрал номер домашнего телефона дяди Вовы и очень обрадовался, когда он взял трубку.
  
  С восторженными интонациями ребёнка рассказал ему про нашу новую квартиру, пригласил посмотреть мои пленэрные работы, похвастался, что в этом году у меня натюрморты. И как бы вскользь пожаловался на то, что из четырёх комнат мне выделили самую маленькую и тёмную. А я ведь когда-то начну маслом писать. И где всё это хранить? У меня в спальне пианино стоит, и мольберт даже приткнуть будет некуда.
  
  Насчёт пианино я уже всё выяснил. Маман, оказывается, собиралась меня в музыкальную школу отдать. Про это я тоже стуканул, сообщив дяде Вове, что при всех моих способностях разорваться не могу. Музыка потребует много времени и труда. В этой ситуации или живопись, или пианино. К последнему предмету тёплых чувств я не испытываю и очень переживаю, что родители меня не понимают.
  
  Товарищ подполковник не подвёл. Он в течение дня успел созвониться с отцом, и вечером 'друг семьи' пришёл в гости. После вежливых расшаркиваний попросил меня показать летние работы и удостоил похвалы, особенно за автопортреты. В ответ я пригласил мужчину в свою комнату. Мы словно два заговорщика отыгрывали давно расписанные роли.
  
  - Дмитрий, не маловата ли комната для Сашки? - первым делом спросил дядя Вова. - Ему же место не только для сна, но и для рисования требуется.
  
  - Зачем ему больше? - отмахнулся отец.
  
  - Пойдём-ка поговорим, - увлёк подполковник родителя в кабинет.
  
  Разговаривали они долго. До чего они договорились, я имею в виду не только комнату, а вообще мою жизнь, я не узнал, но предположил по тому, как стали повышаться голоса в кабинете.
  
  - Александр, подойти к нам! - выкрикнул дядя Вова.
  
  Топтался я поблизости и уже через мгновение был в кабинете.
  
  - Скажи отцу насчёт музыки.
  
  - Право, Владимир Петрович, смешно спрашивать у ребёнка семи лет о музыке. Он ничего в этом не понимает, - скривился отец.
  
  - Музыкой заниматься не хочу, - всё же ответил я.
  
  - Хорошо, вот это что? - схватил бумагу и карандаш со стола дядя Вова. - Что это, по-твоему?
  
  - Теорема Пифагора, - ответил я.
  
  - Таблицу умножения на семь, - потребовал от меня дальнейших 'выступлений' подполковник. Отбарабанил и её. - Из Пушкина и Лермонтова что-нибудь, - продолжался этот импровизированный экзамен.
  
  Прочитал несколько стихов и тут же мне было подсунуто уравнение с двумя неизвестными. Решил их и поспешил заметить:
  
  - Дядя Вова, математиком я тоже не хочу быть.
  
  - Отчего же? - заинтересовался он.
  
  - Скажите сами, какую пользу даст мне прикладная математика, так чтобы я проникся.
  
  - Математика нужна во многих аспектах жизни, - начал было подполковник, но я его перебил.
  
  - Те самые 'аспекты' не возражаю изучать, а не отдельно математику как науку.
  
  Прифигевший отец в нашу беседу не вмешивался и нервно тёр линзы своих очков.
  
  - Дмитрий, думаю, что не нужно больше продолжать демонстрацию. Твоего сына я давно хорошо знаю и слежу за мальчиком.
  
  - Лучше скажи, что твоя контора следит, - водрузил очки на нос отец и побарабанил пальцами по столу. - И что мне теперь делать?
  
  - Развивать дальше неординарную личность, и да, мы будем присматривать и помогать.
  
  - Госбезопасность выделит ресурсы для этого? - усмехнулся отец, явно не веря в серьёзность намерений подполковника.
  
  - Я тебе, Дмитрий, больше скажу: и деньги, и ресурсы, и людей.
  
  - И машину с личным водителем, - поддакнул отец, переводя разговор в шутку.
  
  - И машину, - совершенно серьёзно подтвердил дядя Вова.
  
  - Интересно зачем? Будете его со школы домой возить?
  
  - До этого дело не дойдёт, но если Сашке потребуются выезды на природу для его рисования, то будет машина с сопровождающим. Сам я не всегда смогу уделить ему время. Но повторю, что для Александра Дмитриевича Увахина выделены сотрудники моего управления. Осталось определиться с планом, - и уже обращаясь ко мне: - Санёк, что думаешь делать в этом году?
  
  - Дядя Вова, идей и задумок много, но вы же видите, что меня серьёзно даже папа не воспринимает. Мелковат я. Оставим этот год просто на учёбу и ознакомление со школой. Немного подрасту, окрепну и на следующий год хотел бы посещать занятия в художественном институте. Буду переходить в живописи на масло.
  
  - Институт художественный, - сделал себе заметку в блокноте подполковник. - Подумаем на эту тему. Может, просто в мастерскую к кому-то из художников?
  
  В ответ я пожал плечами.
  
  - Сотрудника, когда будете выделять, подберите такого как Илья, чтобы весёлый и вообще... свой парень, - дополнил я.
  
  Подполковник голову поднял, оторвавшись от блокнота, и мою последнюю фразу никак не прокомментировал.
  
  - Вы Илье наш новый адрес не передадите? - продолжил я. - Он обещал открытку прислать с видами Биг Бена или чего-то там.
  
  - Адрес я передам, обязательно. Насчёт открытки в ближайшие три года не жди ни с Биг Беном... - подполковник выдержал паузу и всё же добавил: - Ни с кенгуру.
  
  Мы с отцом отреагировали одинаково, синхронно приподняв брови. Чрезвычайный и полномочный посол вести подобные завуалированные разговоры умел. Он услышал то же, что и я - Илья в Австралии. Я кивнул, подтверждая, что понял, не произнося ничего вслух.
  
  - И ты продолжаешь считать, что твой сын обычный среднестатистический ребёнок? - покачал головой дядя Вова.
  
  - Уже не считаю. Выдели пяток своих сотрудников на завтра, как я понял, бездельников у вас много, нужно мебель из моего кабинета перенести, освободив для Шурки большую комнату.
  
  Ну наконец-то! Я уже переживал, что начало разговора мужчины позабыли. Удобно иметь у себя за спиной сильную и грозную контору, решающую любые мои проблемы.
  
  

Глава 9

  
  Первый раз в первый класс!
  
  Я, конечно, уже во второй раз, но кто в курсе этого? Провожали меня в школу родственники почти полным составом, кроме отца, который был на работе. Он мне на прикроватной тумбочке оставил поздравительную открытку и ушёл на службу. Дед заявился в форме с орденами, бабушка вся нарядная, с высокой причёской. Ну и маман... тут можно долго перечислять и описывать. Платье всё такое из себя воздушное, с покатыми плечами и юбкой колокольчиком. Оно сильно отличалось от того, что сейчас носило большинство женщин. Кроме шляпки и туфель на шпильке, она ещё и кружевные перчатки под цвет сумочки надела. В общем, 'королевна'.
  
  На днях я её рисовал, так она прониклась осознанием того, что только у неё, такой всей выдающейся, мог родиться подобный ребёнок. К слову, бабушка была уверена, что это её гены сказались, ну а дед заверял, что это их петровская порода и крепость духа во мне усилились.
  
  Провожать меня в школу вся родня притащилась, чтобы запечатлеть у себя в памяти старт признания их дитятка широкой общественностью. Эта общественность во мне ничего гениального не замечала, носилась с криком по школьному двору и никак не хотела упорядочиваться, несмотря на усилия учителей и родителей.
  
  - Пятый 'Б', пятый 'Б'! Построились! - взывала к дисциплине одна преподавательница.
  
  - Седьмой 'В', встали по росту! - выкрикивала другая.
  
  Моим классом был первый 'А', и где искать его, я пока не понял. Дед, как самый опытный из нас, быстрее всех рассмотрел, что асфальтовая площадка перед центральным входом подписана мелками, и вообще, нужно следовать логике - первый, он и в Африке первый. И уж первый 'А' тем более.
  
  На всякий случай бабушка уточнила у одной из мамаш, здесь ли наш класс и подтолкнула меня в нужную сторону, в мой первый класс. Группа будущих одноклассников собралась разномастная. Пацаны явно чувствовали себя не совсем уютно в школьной форме и поглядывали друг на друга со странным выражением на лицах. Скоро начнут выяснять, кто 'главнее' и круче. Пока же присматривались, оценивали и ёрзали в непривычной одежде.
  
  Школьная форма этого времени достойна отдельного описания. С девочками все понятно - коричневое платье и белый передник (на повседневные дни чёрный). А для мальчишек дизайном одежды занимался чуть ли не сам Сталин и до сих пор эту форму не отменили. Вместо обычной рубашки полагалась гимнастёрка наподобие солдатской, только серого цвета и с ремнём. Брюки тоже были серые, а обувь разрешалась чёрного или коричневого оттенка (как будто в магазинах были другие цвета!). Но самый писк и вишенка на торте - это фуражка с кокардой!
  
  Стоящий неподалёку от меня белобрысый и лопоухий пацан удерживал сей предмет гардероба на голове только за счёт ушей. Рукава гимнастёрки ему были также велики. Пусть она и выглядела новой, но родители явно купили одежду с запасом на вырост. У меня таких проблем не было: брюки подгоняли у маминой портнихи, поэтому форма сидела на моей фигуре идеально.
  
  Во всей этой гомонящей толпе я увидел одно знакомое лицо. На нашем этаже, в квартире напротив, жила семья из трёх человек. Несколько раз доводилось сталкиваться у дверей или в подъезде, и я слышал, как девочку называли Светой.
  
  - Привет, - протиснулся к ней, - ты же Света? А я Саша.
  
  - Здравствуй, Саша, - очень вежливо ответила она и снова занялась разглядыванием центрального входа в школу, на ступенях которого стало выстраиваться руководство этого учебного заведения.
  
  - Внимание, классы! - привлёк к себе внимание мужчина.
  
  Голосистый такой оказался. Он без микрофона, без рупора сумел призвать к порядку толпу школьников и родителей. Мужчина представился директором и толкнул краткую приветственную речь. После него взяли слово завучи и старшая пионервожатая. Дальше всё пошло по давно заведённой традиции: первый звонок для первоклассников и сопровождение их на первый урок.
  
  - Ба! Не ждите, я сам домой приду, - успел я крикнуть своим напоследок, прежде чем нас построили по парам и повели в школу.
  
  Пару я сам себе выбрал, взяв за руку Свету. Девчонка симпатичная, к тому же соседка. К гадалке не ходи, и так понятно, что в ближайшие годы нам вместе курсировать по маршруту школа-дом. Встав по двое, первоклашки продолжали галдеть, обсуждая увиденное, и все усилия нашей учительницы призвать нас к порядку, были проигнорированы.
  
  А уж какой бедлам начался в классе, словами не передать! Детвора хлопала крышками парт, перескакивая с одного места на другое, то и дело меняя парту и соседей. У некоторых чуть до драки дело не дошло. Предполагаю, я был единственный, кто спокойно подвёл свою 'даму' к первой парте среднего ряда, усадил её и сам разместился рядом. Почти сразу за мой спиной сел мальчишка, который тоже не стал метаться по классу и скакать с места на место.
   
  - Миша, - представится он, заметив мой интерес к себе.
  
  Предположу, что Мишу дома называют Мойшей, впрочем, это было неважно. Мы с ним познакомились и по-взрослому пожали друг другу руки. Тем временем шум в классе начал стихать.
  
  - Я жду, - чуть повысила голос учительница. - Встали у своих парт и окончательно успокоились.
  
  С хлопаньем крышек и мы поднялись.
  
  - Здравствуйте, дети!
  
  Тишина...
  
  - Отвечайте мне: 'Здравствуйте!' - потребовала женщина.
  
  Примерно с десятого раза мы сумели слаженно поздороваться с учителем и нам разрешили сесть на место.
  
  - Меня зовут Татьяна Валерьевна Денисова, - представилась учительница. - Теперь познакомимся с вами, я по журналу буду каждого называть, и тот, чьё имя прозвучит, должен встать со своего места.
  
  Моя фамилия в самом конце, можно расслабиться, в классе человек сорок. Так что пока я с интересом наблюдал за одноклассниками, отмечая, как класс чётко разделился на мужскую и женскую половину. Мальчишки в большинстве своём оккупировали задние парты.
  
  Лопоухого звали Олег Зверев, уже предвижу, какое погоняло ему достанется. Миша, сидящий позади меня, ожидаемо имел фамилию Левинсон, Светочка была Романова. Остальных я не запомнил.
  
  После переклички выяснилось, что наша учительница уже знакома кое с кем и даже успела поработать с ними, подготовив небольшое выступление.
  
  - Сейчас Лена Скворцова прочитает нам стишок.
  
  Леночка вышла, поправила фартук и начала декламировать:
  - До свидания, мишки, не скучайте, куклы,
  У меня в портфеле чистая тетрадь.
  Вот вернусь из школы, покажу вам буквы,
  Научу читать вас и писать.
  
  После Скворцовой ещё трое одноклассников продемонстрировали знание поэзии.
  
  - Молодцы, ребята, - похвалила всех Татьяна Валерьевна. - Ещё нам нужно выбрать в классе санитара, того, кто будет следить за чистой рук и иметь при себе бинт и зелёнку.
  
  'М-да-а-а... Как всё грустно!' - подумалось мне. Когда же услышал, что сейчас класс разделят на октябрятские пятёрки, а после выберут звеньевых, совсем расхотелось в эту школу ходить. Мои печальные мысли прервал первый звонок на перемену. Нас снова построили, чтобы показать школу. Выше первого этажа Татьяна Валерьевна класс не повела, сообщив, что там располагаются старшие классы, учительская и кабинеты завучей. На данном этапе важно узнать, где раздевалка, столовая и туалеты. Посещением последних мы и были озадачены.
  
  Второй урок начался с того, что нас учили сидеть правильно за партой - спина прямая, ноги на подставке, между корпусом и партой должно быть расстояние, соответствующее размеру кулака. Все примерились и замерли испуганными сусликами, гадая, как в таком положении тела что-то делать и писать.
  
  Насчёт письма Татьяна Валерьевна просветила нас отдельно. Не меньше месяца, а то и дольше, мы будем отрабатывать написание букв карандашом. Когда натренируемся, она разрешит использовать перьевую ручку. Пока же чернила и ручку доставать из портфеля не стоит, оценки в первые дни нам ставить не будут.
   
  - Взяли карандаш в правую руку так, как я показываю. Кончик карандаша или ручки всегда должен смотреть на правое плечо, - поясняла Татьяна Валерьевна.
  
  Интересное правило и вполне обоснованное для перьевой ручки. Когда повсеместно станут использоваться шариковые, а после и гелевые, этот метод перестанет быть актуальным. Сейчас же в школах чистописанию уделяют особое внимание. С приходом шариковых ручек изменится немного и написание букв. Сам я в прошлой жизни уже учился по программе, где практиковали так называемое безотрывное письмо.
  
  Помню, как-то помогал одному приятелю англичанину, изучающему русский язык, писать прописные буквы. Он тренировался на слове 'дышишь' . После пребывал в полном восторге, делал фото и рассылал своим друзьям, хвастаясь и поясняя то, что штакетник из вертикальных крючочков на самом деле несколько букв.
  
  Первоклашки под руководством Татьяны Валерьевны пока тренировались писать наклонные палочки и до букв им было очень далеко. Жуть! И чего я, дурак, за первую парту сел? Нужно было к Звереву на 'Камчатку'. Там хоть какие-то развлечения можно себе позволить.
  
  
  После преподавательница стала выяснять, кто из нас знает буквы. Прикиньте, буквы! Честно, я решил, что она пошутила, но вскоре мне самому стало не до шуток, когда увидел всего четыре поднятых руки. И ведь это не означает, что дети тупые. Просто с ними не занимались. Нет сейчас развивающих игр и программ. Через пятьдесят лет их сверстники не только буквы будут знать и писать ещё в детском саду, но и лихо играть на телефонах.
  
  Третьим уроком у нас была математика, если можно назвать таким словом перекладывание деревянных палочек. Я еле высидел, умирая от скуки, и искренне порадовался, что первые три-четыре недели у нас будет всего по три урока.
  
  На выходе из школы наш класс 'А' пересёкся с параллельным.
  
  - Ашки-какашки! - крикнул кто-то из класса 'Б'.
  
  Зверев решил достойно ответить обидчикам и заявил:
  
  - Бэшки... - И тут фантазия пацана дала сбой.
  
  - Тоже какашки, - подсказал я.
  
  - Бэшки-какашки, - не совсем уверенно повторил Олег. Похоже, музыкальный слух у мальчишки имелся, и он почувствовал некую фальшь в слогах, но задора не потерял и продолжил донимать представителей другого класса.
  
  Я же выбрался из школы и с интонацией анекдотичного Вовочки произнёс:
  
  - И эта бодяга на десять лет?
  
  Вернее, сейчас на одиннадцать. Я был сильно удивлён, когда узнал, что полное среднее образование с этого года включает одиннадцать классов. Преобразований в школе за последние несколько лет произошло много. С 1954 года отменили раздельное обучение мальчиков и девочек. По словам бабушки, труднее всего эти изменения дались учителям, привыкшим работать с определённым контингентом учащихся.
  
  Очередным сюрпризом для меня стало то, что до пятьдесят шестого года за обучение в старших классах, средних специальных и высших учебных заведениях платили. Последние два года образование стало бесплатное. И с этого же года постепенно школы страны начали переходить на обязательное восьмилетнее обучение вместо семилетнего. Недовольных этими нововведениями было много, хотя большинство нахваливало Хрущёва, давшего возможность учиться в институтах бесплатно. Лет через пятнадцать это приведёт к тому, что качество специалистов, выпускаемых высшими учебными заведениями, резко снизится. То, что даётся бесплатно, мало ценится. Пока же народ радовался успехам своей страны во всех их проявлениях.
  
  Дома мы договорились, что первую неделю я адаптируюсь. После бабушка или кто-то из родни сходят в школу и поговорят на тему талантливого ребёнка. Вообще-то поход бабушки в школу уже стоял под вопросом. Дядя Вова нашёл ей место преподавателя по английскому языку у себя в конторе. С завтрашнего дня она выходит на работу. Маман тоже с понедельника начнёт трудится в МИДе. Из всех доступных взрослых остался лишь дед или тот же дядя Вова.
  
  Меня после школы никто не встречал, а Светочку ждала мама. Я поплёлся за ними следом, предаваясь мрачным мыслям. Закончить школу экстерном не вариант. Конечно, проблем с ускоренным обучением у меня не будет. Уже сейчас, без всякой подготовки, я могу сдать все темы за пятый и шестой класс. И что делать дальше? Прийти таким, какой я есть, в седьмой класс и стать объектом для насмешек? Подростки не поведутся на то, что я умненький-разумненький. Они будут судить по внешнему виду. Так что этот вариант отпадает.
  
  Не подходит мне и домашнее обучение по той причине, что нужна социальная адаптация: пионерия, комсомол. Без них в это время никуда. Меня не поймут прежде всего комитетчики. Придётся учиться в школе, других вариантов нет. Дядя Вова намекал на какие-то интернаты для одарённых, но я это отмёл по той причине, что уже через год собираюсь заняться серьёзной живописью и дома у меня для этого все условия.
  
  Двигаясь за мамой и дочерью Романовыми, я не сразу сообразил, что на меня обратили внимание.
  
  - Твой сосед? Саша? - уточнила у дочери женщина и притормозила, чтобы дождаться меня.
  
  - Светочка говорит, что ты её сосед по парте, - улыбнулась женщина. - Саша, где ты живёшь?
  
  -Я ваш сосед, мы на одной лестничной площадке проживаем, - поправил я женщину, удивляясь, как можно быть такой невнимательной.
  
  Или она меня в школьной форме не узнала? Подобная одежда плюс головной убор делают всех мальчишек на одно лицо. У нас и стрижки похожие. Очень короткие, такие нынче правила в школе.
  
  Романовой-старшей наличие соседа, по умолчанию 'из хорошей семьи', понравилось. Она сразу подключила меня к беседе. У Светы уже что-то выспросила, но остались вопросы, на которые и я не смог ответить.
  
  На следующий день до начала урока я отловил Мишу Левинсона и усадил на своё место к Свете. Перед девочкой извинился и сказал, что перейду на последнюю парту. Кажется, она немного обиделась, но мне было наплевать. Зверев моему перемещению, напротив, обрадовался и выяснять, чем это вызвано, не стал. Разве что Татьяна Валерьевна внимательно проследила за мной и тоже промолчала.
  
  Набор предметов в этот день был схожий. Я откровенно скучал, добросовестно 'писал' палочки, а на уроке математики складывал яблоки и шарики. Чтение в этот день было последним уроком и нас даже поспрашивали. Я два раза ответил. Зверева подняли трижды, но безуспешно.
  
  - Ты буквы не знаешь? - шёпотом уточнил я и, получив отрицательный ответ, решил с этим делом разобраться.
  
  На выходе из школы я притормозил Мишу и Олега, провёл быструю проверку и сообщил пацанам, что они у меня скоро отличниками станут.
  
  - Кого дома ждут и будут проверять? - спросил я.
  
  Миша поднял, как прилежный ученик, руку.
  
  - Идём к твоему дому. Сбегаешь, предупредишь своих, чтоб не переживали. Скамейка во дворе найдётся?
  
  Скамейка нашлась, и я приступил к дрессировке выбранных подопытных. Зачем мне это нужно было? Сам не знаю. Скучно оказалось в классе. Пусть будет такое разнообразие на фоне школьных будней. Продублирую роль родителей и учителей вместе взятых.
  
  Не менее часа я донимал парней алфавитом. Мишка его знал, но слоги складывал плохо. Олег быстро догнал его по знанию букв и даже опередил со слогами. Я ему предложил петь две буквы, и он сразу въехал с систему. Точно с музыкальным слухом у пацана полный порядок.
  
  Дальше мы учились счёту. Как-то давно мне одна преподавательница рассказывала, как обучают детей с отсталым развитием. Какой бы он ни был идиот, но подсчёт денег осваивает быстрее всего. С этого я и начал, выудив из кармана мелочь: копейка, две копейки, три и так далее. После написал цифры и, убедившись, что новые приятели запомнили цифры от единицы до десяти, отпустил их.
  
  Дома меня ждал холодный суп и пустая квартира. В смысле никого из взрослых не наблюдалось. Маман заявилась, когда я уже пообедал, и радостно согласилась попозировать у окна. Попутно сообщила, что новоселье будем отмечать в воскресенье. Хотели в субботний вечер, но бабушка же теперь работает, кому на кухне готовить?
  
  Злиться и возмущаться на маман смысла не было. Бабушка - её мать, что воспитали, то и получили. Понимаю, что бабушка вначале просто помогала Катеньке, а позже ей на шею сели. Не моё это дело и говорить что-то бесполезно. Кто ребёнка послушает?
  
  - Нам домработница нужна, - всё же изрёк я, надеясь, что меня услышат.
  
  Неделя до субботы прошла нормально. После уроков я тренировал подопечных и добился неплохих результатов. Старшая сестра Миши даже спустилась во двор на меня посмотреть и узнать, кто это с братом так хорошо занимается. Зверева же на уроках похвалила Татьяна Валерьевна. В школе мы разбирали гласные и согласные буквы, а Олег у меня уже читал 'мама мыла раму', потому на уроке с буквами справился легко.
  
  В субботу случилось некое разнообразие в предметах. В расписании стояла физкультура, после рисование.
   
  - Давайте нарисуем собачку, - предложила Татьяна Валерьевна.
  
  Почти сразу она выяснила, что треть детей пришла без альбомов и ещё большее количество без цветных карандашей. Ей пришлось изыскивать свои резервы, обеспечивая первоклашек всем необходимым. И урок почти был сорван. Девочки вообще-то пытались нарисовать собачек, а пацаны, почувствовав слабину (пока Татьяна Валерьевна раздавала листы и карандаши), никак не могли успокится после физкультуры и гавкали друг на друга, предпочтя театральное представление рисованию. Один я добросовестно занимался делом.
  
  - Дай позырить, дай, - первым стал приставать ко мне Зверев.
  
  - Сам рисуй, - отнимал я у него свой альбом.
  
  - Увахин Саша, ты уже всё закончил? Мои пояснения не нужны? - заметила нашу возню Татьяна Валерьевна.
  
  - Не нужны, - честно ответил я, не подумав о последствиях.
  
  - Тогда сдавай рисунок, я поставлю оценку.
  
  Отобрав у Зверева альбом, понёс его учительнице. Смотрела она всего несколько секунд, а затем вывела жирную такую единицу красным цветом.
  
  - За что?! - не понял.
  
  - Нужно самому рисовать, а не подавать мне картинки старших товарищей.
  
  - Я сам рисовал! - возмутился я такой несправедливостью.
  
  Ответом мне стал суровый взгляд преподавателя. Это отчего-то здорово завело.
  
  - Внимание, класс! Рисуем собаку! - громко объявил я и, взяв мел, подошёл к доске. - Для начала определяемся с размером туловища. Намечаем голову, лапы, хвост. Теперь прорисовываем детали...
  
  За пять минут я закончил изображение животного, напоминающего лабрадора и положил мел на место.
  
  В классе стояла тишина. Никто не рисовал, все продолжали на меня смотреть.
  
  - Татьяна Валерьевна, со мной два года занимаются рисованием и живописью, - решил я пояснить, чуть слукавив. - Я хорошо умею это делать.
  
  - Садись на место, Увахин, - пробормотала она в ответ.
  
  Альбом я свой забрал, а вот оценку в нём никто не изменил! Зверев встретил меня с немым восторгом.
  
  - Сиди рисуй, не поворачивайся, - шикнул я на мальчишку и стал рисовать его портрет.
  
  Как раз до конца урока успел. И пусть кто скажет, что это не мой рисунок, а чужой!
  
  Правда, предвидя реакцию детей, я сразу объявил, что портреты рисую для своего удовольствия, раздаривать и вырывать листы из альбома не буду, просить бесполезно и мне ничего не нужно взамен. Разочарованные возгласы раздались со всех сторон. Меня этим не пронять, опыт имелся большой, и уступать я не собирался.
  
  

Глава 10

  
  - Санёк, Санёк, хочешь, я перочинный ножик тебе подарю? - канючил Зверев после уроков. Я был непреклонен. - Ну давай ты со мной домой сходишь, я твой рисунок покажу дома и верну альбом обратно.
  
  - Ладно, пойдём, - не стал я совсем отказываться, решив заодно узнать адрес приятеля. Как оказалось, Зверевы проживали в двухэтажном доме барачного типа.
  
  - Снесут нас на следующий год, - хвастливо сообщил Олег. - Мамка говорит, хорошую отдельную квартиру получим.
  
  В районе проспекта Мира в это время много чего строилось, сносилось и преобразовывалось. Самосвалы и грузовики колоннами двигались по проспекту, подвозя стройматериалы и вывозя обратно мусор. Вполне вероятно, что такое жилье, где обитали Зверевы, скоро снесут.
  
  К большому сожалению Олега, дома ещё никого не было и продемонстрировать рисунок не получилось. Чтобы он не стал снова меня уговаривать, я предложил нарисовать повторный портрет в его альбоме и, уже заканчивая рисунок, привлёк внимание более старших пацанов, возвращающихся из школы.
  
  - Зверёк, это кто тут с тобой? - тут же поинтересовался один из мальчишек. - Наш, Мещанский, или из соседнего района?
  
  - Наш-наш, - заверил Олег, не отвлекаясь от позирования. Я его замучил своими замечаниями. Сидеть смирно мальчишке было сложно. Только мои угрозы прервать творческий процесс подействовали и он стал сидеть смирно, перестав постоянно почёсываться и вертеться.
  
  - Зыко! - оценили моё творчество подошедшие пацаны.
  
  Уйти, избежав внимания этой компании, сразу не получилось. Пришлось ещё три портрета-наброска на скорую руку изобразить у себя в альбоме и подарить их пацанам. Этот альбом с позорной единицей я лучше выкину, чем буду им пользоваться. Ничего, у меня альбомов много. Главное потом, в школе занять чёткую позицию и больше не рисовать ни во время уроков, ни на переменах. А после придёт дядя Вова и проведёт беседу с преподавательским составом.
  
  Он, кстати, наносить визит на новоселье в воскресенье не планировал. Мало того, бабушка помогать готовить не пришла. Невольно я возгордился тем, как она отбрила дочь, сообщив, что уже не в том возрасте, чтобы работать всю неделю, а потом пахать в выходные дни. Маман сильно разозлилась. Готовить-то толком она не умела. Это же не суп варить или макароны. Для гостей нужно более сложные блюда приготовить. Она даже попыталась отца настропалить против бабушки.
  
  - Катенька, ты бы меньше по подругам бегала, а больше занималась домашним хозяйством и ребёнком, - не поддержал её отец.
  
  - Что?! Да я только этим и занимаюсь! Зиночка чуть не каждое воскресенье в ресторане бывает, а мы за всё лето всего два раза сходили! - послышались вопли в ответ.
  
  Слушать скандал я не стал и ушёл к себе в комнату, а после вообще собрался гулять, сообщив родителям, что иду к другу, взял блокнот, карандаш с резинкой и вышел из дома. Нужно налаживать отношения с местной шпаной. А у Зверева много приятелей среди пацанов близкого нам возраста.
  
  Уже подходя к его дому, заметил знакомую группу мальчишек.
  
  - О, это тот пацан, что нас рисовал! - обрадовались они. - Давай ещё нарисуй.
  
  - Сами учитесь, - беззлобно огрызнулся. - Олег где?
  
  - Щас похавает и вернётся.
  
  Зверев пришёл в разгар нашей с пацанами дискуссии по поводу умений рисовать. Я заверял их, что любой может научиться, если будет тренироваться. Тут как раз мой натурщик подошёл, и усадив Олега на пенёк рядом со скамьёй, я стал рисовать его, поясняя свои действия. Мальчишки, которым было от силы десять-одиннадцать лет, закурили и притихли, слушая мои пояснения.
  
  Закончив портрет Олега, я сообщил, что пришёл к другу подтягивать его по математике, некогда ерундой страдать, и занялся этим делом.
  
  - Ну ты прямо как учитель, - оценили пацаны мои потуги научить Зверева хоть чему-то. - Приходи ещё.
  
  На этом мы попрощались, и я, решив, что воскресных прогулок достаточно, поспешил к себе.
  
  Дома был полный караул и уже в коридоре ощущался запах чего-то горелого. Госпожа Увахина домохозяйкой оказалась весьма посредственной. Я, чтобы не попасть под руку, прошмыгнул в ванную, помылся, затем сам погладил брюки и рубашку, переоделся и, взяв сказки Андерсена, уселся в зале читать.
  
  - Зиночка, ничего не успеваю, - встретила маман первую гостью. - Собой заняться некогда. Ты же знаешь, как много времени занимают дети. А я теперь работаю и весь дом на мне.
  
  Подруга поспешила на кухню, и они на пару что-то там стали запекать и готовить. Следующих гостей отправился встречать отец. Вскоре был полный дом народу, а к столу никого не звали. Отец сам развлекал гостей.
  
  - Сколько лет вашему мальчику? - поинтересовалась одна семейная пара.
  
  - Семь, - ответил я.
  
  - Нашей Наташеньке тоже. В этом году в школу пошла. Ты читать уже умеешь?
  
  - Умею, - ответил я, пряча книгу со сказками за спину.
  
  - Антонина Романовна, он у нас и на английском читает и разговаривает, - прихвастнул отец.
  
  - Надо же! - обрадовалась женщина. - Точно как Наташа. Мы её с собой в Лондон привезли, когда ей и годика не было. В пять лет она уже свободно щебетала на английском. А Сашеньку кто учил?
  
  Отец начал рассказывать, невольно привлекая внимание всех гостей. Отчего-то основной упор он сделал на то, что маман переводчица.
  
  Я же вспомнил известную статистику о детях, рождённых в смешанных семьях. К примеру, мама русская, а папа англичанин, ребёнок в такой семье начнёт говорить на английском языке. Мало того, в семьях иммигрантов, где оба родителя русскоговорящие, дети очень быстро осваивают английский, просто общаясь в языковой среде. По сравнению с русским, это более простой язык. Взять те же существительные, которые имеют только единственное и множественное число. И всё! Есть немного слов-исключений, но с нашими существительными, изменяющимися по родам, числам и падежам, не сравнить.
  
  Гостей тема воспитания и образования детей заинтересовала. Они стали вспоминать свои истории и случаи и обмениваться ими. Пользуясь тем, что гости от меня отвлеклись, я сбежал из зала следом за отцом. Он же проследовал на кухню, узнать как дела.
  
  - Зиночка, помоги с сервировкой, - металась маман. - Ничего не успеваю.
  
  - Катерина, - прошипел отец, как только Зиночка вышла. - Мы пригласили уважаемых людей, и я не знаю, как и оправдываться перед ними.
  
  - Мама не пришла.
  
  - Мария Васильевна не обязана готовить для наших гостей. Ты сама все утро провела в парикмахерской, вместо того чтобы начать готовить. Я привёз продукты, загрузил в холодильник, и где ужин?
  
  - Сам бы готовил, - возмутилась маман.
  
  - Это последний раз, когда мы приглашаем таких важных гостей. Белохвостиков, заведующий Вторым европейским отделом МИД, с супругой пришёл, а ты меня позоришь, - уже рычал отец.
  
  Ужин, пусть и сильно запоздавший, состоялся. Маман выручило обилие деликатесов, купленных на рынке и в коммерческих магазинах. Холодных закусок расставили много, выглядело это изобильно. За общий стол меня, понятное дело, не позвали, но это не мешало мне наблюдать за гостями со стороны. Фамилия Белохвостиковых показалось знакомой. Вначале я пытался вспомнить, откуда знаю её. Позже сообразил, кого мне этот мужчина напоминает. Конечно же, Наталью Белохвостикову, которая станет известной артисткой! Оказывается, мы с ней одногодки, и маленькая Наташа в этом году пошла в школу.
  
  Танцев в этот раз не было, гости больше беседовали и выпивали. Фоном звучала музыка новой пластинки Бернеса 'Я люблю тебя жизнь'. Поев на кухне, я ушёл к себе и вскоре уснул, не дожидаясь, пока гости покинут квартиру.
  
  В понедельник, хмурый и раздражительный, я отправился в школу. Надеюсь, что мне скоро дадут некое послабление. Вместо деда на беседу с преподавателями пришёл дядя Вова. Наверное, это было удачное решение. Комитетчик покрутил своей корочкой перед директором и, забрав меня со второго урока, устроил привычную демонстрацию моих способностей. Чуть позже к нам присоединилась Татьяна Валерьевна. Ей также сообщили, что мальчик я уникальный, буду сидеть на последней парте и заниматься чем захочу. При желании меня можно спросить, но он, то есть я, готов ответить на все вопросы до шестого класса включительно прямо сейчас.
  
  - Во втором классе расписание для Саши поменяем. Он будет два дня в неделю проводить в художественной мастерской. Как вы знаете, для художников важно освещение. По этой причине учиться с утра в школе он не сможет, - неожиданно сообщил дядя Вова. - Имеются возражения?
  
  Возражений не последовало, на этом встречу завершили.
  
  Определённую свободу действия я получил. Татьяна Валерьевна проверила мои навыки владения перьевой ручкой и разрешила использовать её для записей. Было бы ещё, что там писать! Палочки сменились крючочками и до полноценных прописных букв ученикам далеко.
  
  Свои внеклассные занятия с Мишкой и Олегом я продолжал, за что получил в школе погоняло 'учитель', обзавёлся знакомствами и связями среди местных 'мещанских' пацанов. Удивительно, но меня слушались и не пререкались мальчишки разных возрастов. Похоже, понятие 'взрослый человек' - это не внешний вид, а другие качества, которые невольно ощущают дети и интуитивно подчиняются. В принципе, я неплохо влился в местную жизнь и среду. В классе стал звеньевым октябрятской пятёрки и ответственным за дежурных по кабинету.
  
  Жаль, с бабушкой мы виделись редко. Обычно они с дедом водили меня в кино, помня, что я из всех видов развлечений предпочитаю этот. Маман демонстративно дулась и праздновать Новый год вместе родителей не позвала. Зато я выбрал коммуналку с знакомыми соседями и приятелями. Бабушка мне потом по секрету сказала, что это последний Новый год в этой квартире. Дядя Вова похлопотал за них. Дед ветеран, бабушка тоже имеет какие-то заслуги, к тому же преподаёт в высшей школе КГБ. Ей и деду должны выделить однокомнатную квартиру где-то в районе Белорусской. И главное, там будет телефон, как и положено сотрудникам таких ведомств.
  
  - Дед, а как же твоя работа? - озадачился я сменой их места жительства.
  
  - Будет. Меня комендантом в общежитии обещали устроить. Хорошая работа. Сиди себе, следи за людьми, и ещё треть ставки электрика дадут.
  
  Такие новости не могли не радовать. Не только у меня жизнь устраивается. Если бы не школа, то совсем было бы хорошо.
  
  Чтобы хоть как-то разнообразить это нудное дело, я придумал себе занятие - анализировал, как Татьяна Валерьевна ведёт уроки. Подмечал её ошибки и исправлял их. Стал заниматься не только с Мишкой и Олегом, но и другими учениками, кому это требовалось. Моё прозвище 'учитель' здесь сыграло не последнюю роль. Я был строг и непреклонен. Это учительнице можно по ушам ездить, а со мной номер не пройдёт, поскольку я и в воскресенье домой приду, и с родителями (даже алкашами) беседу проведу, но добьюсь того, что мой подопечный будет сидеть и корпеть над написанием букв и читать вслух на скорость. Особо отличившимся дарил портреты. Это в классе оценки, которые для большинства первоклашек нечто абстрактное. И совсем другое дело - хвалиться рисунками.
  
  - У меня в этом месяце четыре штуки, - демонстрировал кто-то из детей свою добычу.
  
  - А у меня пять. Сашка за чистописание два рисунка подарил.
  
  Чтобы не было совсем обидно тем, кто сам хорошо учился, я их тоже проверял. Светочку Романову поощрил четырьмя рисунками в апреле. Пусть с ней не я, а мама занималась, но девочка-то училась хорошо. Романова-старшая меня потом встретила в подъезде, высказала восторги касательно моих художеств, поинтересовалась, в курсе ли родители того, что я хорошо рисую. Заверил даму, что все кому нужно знают о моих талантах.
  
  В целом обязанность, которую я взял на себя, давала результаты.
  
  Представьте себе, май месяц, последняя четверть. Подводятся предварительные итоги, и вдруг засуетились, забегали завучи. Что такое? Что случилось? Оказывается, в первом 'А' у Денисовой поголовно отличники в классе. Не все круглые, но близко к этому. Как Татьяна Валерьевна сама не заметила, что ставит в основном пятёрки, я не понял, но завуч проявила бдительность и устроила проверку.
  
  Хорошо, я узнал о ней за день. Группу из самых отстающих одноклассников после уроков собрал и все темы, которые должны мы ещё только будем рассматривать, прошёл, натаскивая детвору до автоматизма.
  
  Называется это 'метод опережающего обучения'. Годится он для небольших групп и школьных классов, не превышающих десяток человек. В этом случае преподаватель, видя, кто отстаёт, успевает подтянуть учеников до нужного уровня путём дополнительных занятий с небольшим опережением общей программы обучения.
  
  Нашей Татьяне Валерьевне уследить за таким количеством учеников времени не хватало, но для этого имелся я. Нужно было видеть выражение лиц комиссии в лице двух завучей и директора, когда они стали нас проверять! Да и сама Татьяна Валерьевна немного озадачилась. Кого ни спросит, кого ни поднимет, все на пятёрки отвечают!
  
  Мы так и закончили учебный год всем классом дружно на отлично. Небывалое событие не только для школы, но и для Москвы. Корреспондент приезжал, нас всем классом фотографировали для статьи. Взрослые так и не поняли, в чём именно был стимул учеников. Так-то они узнали, что я за хорошую успеваемость картинки дарил. Но не поняли, что я за каждым одноклассником следил, делая основной упор на домашнюю подготовку.
  
  Класс ещё три раза проверяли, устраивая внеплановые контрольные работы. И все отлично. По чистописанию были огрехи у некоторых, но я с ними отдельно занимался, заставляя по три раза домашку переписывать, пока не получалось идеально. Жаль, мне не удалось поприсутствовать на том родительском собрании, где наша Татьяна Валерьевна объявляла родителям итоги первого года обучения, а маман ничего не рассказала, кроме того, что костюмчик у нашей преподавательницы давно из моды вышел.
  
  В газете 'Вечерняя Москва' вышла статья об инициативе учителей школы номер такой-то. Под руководством партии и Правительства... бла-бла... растим советского человека... бла-бла... Про меня ни слова, Денисова тоже всего один раз упоминалась, и вся заслуга почему-то принадлежала директору.
  
  Дядя Вова, конечно, потом спросил, зачем мне это всё было нужно? Кого-кого, а его обмануть не получилось. Он сразу сообразил, чьи 'уши торчат' из истории о поголовной успеваемости.
  
  - Эксперимент, да и скучно в школе. Вы же сами знаете мою ситуацию, - ответил я.
  
  - Чем летом хочешь заняться? - продолжил он расспросы.
  
  - А есть варианты? - спросил, округлив глаза, особо ни на что не рассчитывая.
  
  - С бабушкой и одним нашим сотрудником в июне на море.
  
  - Прекрасно, - моментально согласился я, не скрывая радости. - Что за сотрудник?
  
  - Познакомлю, - пообещал дядя Вова.
  
  Родителей никто не спрашивал, их поставили перед фактом. Бабушка как сотрудник получила путёвку. Экзамены у своих студентов она успеет принять в первую неделю июня и дальше уже повезёт меня на море в Ялту.
  
  Вот вроде бы я взрослый человек внутри маленького тела, но порой забывал, что товарищи из Комитета ничего просто так не делают. Не подумал, что для меня это будет очередная проверка.
  
  Первые два дня на море я был в восторге от всего: у нас с бабушкой комната на двоих, рядом море, пляж. И вообще, это же Крым! С Алексеем Константиновичем, 'сотрудником' и моим сопровождающим, познакомились уже на месте. Он нас встретил в Симферополе и помог добраться до дома отдыха. Уточнив, не будет ли он обижаться, стал его звать просто Алексеем. Молодому мужчине было двадцать семь, своё звание он не назвал, а я не стал расспрашивать. Оно мне надо?
  
  Дом отдыха был ведомственный, но не комитетчиков, а деятелей культуры. Вопросов у меня не возникло, я, наивный чукотский мальчик, решил, что куда достали путёвки, туда мы и поехали. У Алексея на этот счёт было другое мнение, вернее, задание. Рисующий мальчик ни у кого подозрения не вызывал. Сидит себе под зонтиком, наброски делает. Рядом разложенный этюдник с подсыхающими морскими видами.
  
  - Мужчина с синим в белую полосочку полотенцем, - тихо пояснил Алексей. - Можешь нарисовать его и того, с кем он будет разговаривать?
  
  - Легко, - подтвердил я.
  
  Сам Алексей рядом со мной не сидел. Хватало бабушки, чтобы присматривать.
  
  Ту парочку мужчин я потом ещё несколько раз рисовал. Для чего - не понял, но наброски передал Алексею. Что-то неправильное чувствовалось в поведении тех мужчин. Были бы на дворе двухтысячные, я бы предположил, что это парочка гомосексуалистов. В местных реалиях скорее стиляги или кто-то из 'творческих'.
  
  Ещё Алексей проверял, как я могу по памяти запечатлеть тех или иных людей. В основном это были наши соседи по столовой или из числа тех, кто загорал на пляже поблизости. Когда случались дождливые дни, я находил себе развлечение в шахматном павильоне. Сейчас народ очень увлечён этими играми. К тому же в доме отдыха имелись большие напольные шахматы, которые я с трудом поднимал, но мне больше всего нравилось ими играть. Алексей похвалил меня за умение играть в шахматы.
  
  Бабушка иногда устраивала уроки английского, чтобы я не забывал язык. А Алексей предложил мне ознакомиться с испанским языком. Особого желания учить новый язык не было, но чего не сделаешь скуки ради, когда погода не позволяла выйти на пляж. Да и на обратном пути в поезде эти уроки скрашивали долгое путешествие.
  
  
  Отпуск закончился, и мы вернулись в Москву. Оказалось, что на дачу в этом году меня никто не повезёт. У родителей с летним отдыхом не состыковывалось. Маман проработала меньше года и отпуск ей ещё не полагался. Отец же без Катеньки никуда ехать не планировал. Поэтому на выходные они на дачу ездили и гостей приглашали, а у нас полноценного дачного отдыха в этом году не получилось.
  
  Тот факт, что я в оставшиеся дни лета должен сидеть в городе, никого не волновал. Алексей остался приглядывать за мной и приходил каждый день с утра, составляя план прогулок и занятий испанским языком. Я его тоже учил. Он у меня плов стал готовить.
  
  - Знаешь, что было самое сложное в приготовлении плова? - задал я вопрос и, получив недоуменный взгляд, пояснил: - Уговорить бабушку купить казан.
  
  Отец, сообразив, кто готовит дома обеды, решил, что это неправильно, и согласится нанять домработницу. И о чудо! Нужная дама нашлась через день. Я хмыкнул, но высказываться на этот счёт не стал, и без того понятно, кто нам прислал ещё одного соглядатая. Впрочем, у меня никаких секретов нет. А домработницу я могу и в качестве натурщицы задействовать. Пока же у меня Алексей отдувался. От портретов я перешёл к рисованию фигуры, отметив, что у сотрудника прекрасно развита мышечная масса. Не так, как у Ильи, но тоже неплохо.
  
  - Раздевайся, - попросил я Алексея в один из дней, подготовив подходящего размера планшет.
  
  Он безропотно снял вещички, раздевшись до трусов, и сел в ту позу, которую я задал.
  
  Представьте себе такую ситуацию в 2021 году. Родителей дома нет. С малолетним ребёнком в комнате сидит посторонний молодой мужчина в трусах... Продолжать? Или и так понятно, куда свернут мысли любого человека начала двадцать первого века? Зато в конце пятидесятых нас никто в извращениях не заподозрит. Маман с работы пришла, заглянула - сынок дядю почти голого рисует, вот и хорошо.
  
  Вообще-то мы с Алексеем редко оставались одни дома. У нас же теперь Оксана Николаевна - домработница - появилась. Пять дней в неделю она убиралась, готовила и стирала. Тётка была компанейская, легко располагала к себе. Как начнёт меня нахваливать, так еле язык успевал прикусить, чтобы не разболтать ей всё на свете. Чувствуется опытный сотрудник.
  
  Не знаю, что думал отец на этот счёт, но он с домработницей практически не сталкивался. Приходила она в девять, заканчивала работу в пять вечера. Отдельно с ней оговаривалась помощь в выходные дни. Тогда-то родитель с Оксаной Николаевной и пересекался, испытывая на себе всё её обаяние. Маман к домработнице относилась со снисхождением. В её взгляде читалось некое сочувствие. Мол, чго взять с женщины, которой не повезло родиться красивой? Мало того, что фигура мужеподобная, так и лицо всё в оспинах.
  
  Удивительное дело, но когда наша Оксана Николаевна начинала говорить, спрашивать или шутить, я словно не замечал её внешних недостатков. Врождённая харизма, однако. В уме я поставил очередной плюс дяде Вове. Умеет он кадры подбирать. И маман не ревнует, и своё дело тётка знает. С Алексеем у меня таких лёгких отношений не получилось. Нет-нет да я сравнивал его с Ильёй, замечая отличия не в лучшую сторону. Алексей был старше моего 'братишки' лет на пять. Чувствовалось, что я для него лишь задание, и не более того.
  
  Пусть он добросовестно сопровождал меня в кино или куда-нибудь на набережную, если мне взбрело в голову порисовать, все равно это было не то. Работа вместо доверительных отношений.
  
  Хотя куда-то в интересные места он меня водил. Алексей отчего-то решил, что меня увлекут новинки советской промышленности. С прошлого года на вокзалах и улицах установили многочисленные аппараты с питьевой водой. Маман рассказала, что сам Диор снимал своих моделей на их фоне.
  
  Алексей меня повёл в недавно открывшийся торговый зал 'Прогресс'. Честно скажу, не ожидал, что в 1959 году уже имелись аппараты, продающие не только газированную воду, но и пиво, бутерброды, растительное масло, газеты и так далее. Даже одеколоном тебя могли побрызгать всё те же аппараты. По Москве ходили слухи, что будут сокращать продавцов и вскоре все товары станем сами покупать с помощью такой техники. Очередные мечтатели! По концу семидесятых - началу восьмидесятых годов мне запомнились только аппараты с газированной водой и газетные.
  
  Кстати, в магазинах наметился некий дефицит промышленных товаров. С чем это связано, я не понял. Но на нашей семье это никак не отразилось. Продукты в основном покупались на рынке, а всевозможными шмотками и тканями маман затарилась в Канаде на несколько лет вперёд.
  
  Кроме того, такие предметы, как телевизоры, народ не сильно-то и покупал. Мы этот КВН приобрели ещё до Нового года. Я посмотрел пару раз, обплевался про себя и больше смотреть не стал. Экран размером со смартфон, а общая бандура - как радиола. Чтобы что-то увидеть, нужно сидеть достаточно близко. Из программ телевидения - 'Физкультура и спорт', 'Для вас, женщины' и прочая чухня. А новости я и по радио могу послушать без лицезрения дикторов.
  
  Алексею я уже высказал своё видение телевидения в будущем. Пусть бежит докладывает. Хотя пока в мои прогнозы никто не верит и не воспринимает серьёзно. Ничего, я подожду.
   ----------------------------
   И переходим читать на Тудей
   https://author.today/work/120179
Оценка: 7.17*100  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"