Лежу я себе в трубе белой, отдыхаю. Обдумываю житье-бытье значит. Труба большая такая и очень магнитная. Располагает труба эта, широко, вольготно. На голове наушники, а в голове шум, из трубы идет. Ну просто не труба будто, а место в раю. И птичек как будто слышу. Вот думаю, правда, все уже поизобретали, ну полный коммунизм. Прыткий один обещал. Жаль ушел не простясь. Занятный был мужичок, гапака плясал. Но, чу, труба все сильней шумит. Прислушался - не а, ядерный шум, точно, ядерный.
Итак что же со мной today-то? На каком я свете, растуды его в качель, в каком из миров? И тут вдруг "...А из зала мне кричат: "Давай подробности!" Ну вот, вспомнил, склероз проклятый. На пожелания трудящегося в интернете люда надо ответить. Пиши, говорят, дальше, режь правду-матку. Ну, ничего не поделаешь, хоть и в германцах я, а по славянски звать, до гробовой доски несть отметину. Только не слабо ль будет в зеркало-то заглянуть, а? Может сперва на грудь принять, кто на нервы послабже будет. Ну, да вам решать, люди добрые, начинаю я.
И полились былины словно меды из рога изобильного. Выбирай не хочу. Выбрал я одну, вот она.
Вот уж год тому, в ночь сильвестрову, выправил мне подельник ксиву, нет что это я, вот труба чего нашептывает, - адрес невиданный. Обьямейлился я значит и думаю надо чтой-то с этим делать. Кинулся в дебри эти, а там люду видимо-невидимо. И все меж собой письма шлют, будно нужда какая приключилася. Ну, думаю, дай и я отстучу чего. Записался в паре книжек особенных, побывал мол, благодарствуйте. Смотрю, а в ящике моем Антоха обьявился из Ново-города. Акуратный такой Антоха, часто писал. Потом на историю про семейство с Востока Дальнего, что в НАТО всей оравой записываться решило, почему-то обиделся. Будто опередил его кто. Вообщем не утруждал себя больше Антоха, сгинул. И тишина... . Вдруг снова ящик беспокоится: "За val можно и по факсу получить!". ВАЛ - это адрес мой так начинается. А он было подумал, что ктой-то выпендривается, будто уж очередь на паспорт иноземный подошла. Серьезный такой, в Тампа-городе диковинном за шапкой стоит, в очередь. На Руси все еще плохо с шапками, не поспевают должно. Диплому дают, а с шапкой повремени. По шапке - это пожалуйста. Да все как-то промахиваются, не тех тюкают. Так вот о чем это я? Ах, да, Тампа-город. Крокодилий рай, лето вечное, надо же. Вот и закручинился там видно добрый молодец. А и то правда: куда ни кинь - все не так, все не по нашему. Даже крокодилы и те не по нашему лопочут. Чудно, я по ящику видел. О чем это я? Ах, да. Вот ведь чудо-труба чего намагничивает. Вот опять: "Ни в сказке сказать, ни пером описать". Молчи, труба, сам знаю, все кончится корытом траченным. Иль не так?
Прихожу я как-то в чулан наш, подвал значит. Куча народу сидит, все в одну сторону глядят и все со вниманием. Будто спины-электроны разглядеть пытаются, как они там летят и в картинки подвижные оборачиваются. А, с той стороны никого, только чипы эти да провода развешаны. Ну, думаю, пора, мой черед настал. Пора свою пейджу, сайту значит, мастерить. Нутром чую надо мне к Агоре прибиваться, к сочинителям значит. Но слышу будто глаголет кто, повремени мол, на малом разомнись, СИС мол онлайновый тебе в самый раз. Разминаюсь, мастерю, фотку прилаживаю. Кличь даже бросил: "Иноземцы мол всех стран гоп до кучи!", может услышит кто. А наверху да все золотом привет мол, люди добрые, вот он я со своим ящиком. А там глядь пауза подоспела, да не та, что на одну чашку - литрами кофей тот, пей по возможности. И край то все приветливый, у моря теплого. Лежу себе на бережку, сочиняю. А женка моя, Евой звать, все науськивает: пиши да пиши, может людей порадуешь, нет, так камень с груди скинешь, заживем потом!
ИНОЗЕМЦем назвал, одолел значит. Спускаюсь потом в подвал к себе и все тюкаю, тюкаю, мозолю натюкал. Но рад-радешенек, выговорился. И перевод назад, на азбуку кириллову, организовал, загляденье одно. Вдруг опять мой ящик беспокоится и кроют меня все по матери. А, ведь я писал: мол не нравится - выключай скорей, береги деньгу, (нервы то ж нужны). Не проста видать моя азбука. А труба кричит: "... про путь-дорогу давай, тридевятое ца...", и умолкла. Ну, твоя взяла, труба умная, в тридесятое государство путь-дорога лежит.
Долго, коротко-ли, а подоспел черед мне за песнями в путь отправиться. Месяц отпуску и билет особенный, интеррейловый: хошь до моря-океану Атлантицкого, хошь - в другую сторону. Ну, а коль на все готов, то и в оба конца можно управиться.
И большим числом города те невиданные, страны сказочные повидать довелось с котомкой моей да картой земель древних, земель христианских. От Равенны города до Парижу стольного, вдоль Ривьеры италийской, французской тако ж и до Капри острова. Ночевал в горах один-одинешенек. Повидал однако город невиданный, Венецией звать, поклонился праху гения человеческого. И все дальше на юг, чрез Коринф, Парфенон и Агору славную до страны мусульманской, страны сказочной, к морю Чермному. И вторая карточка тоже пользы невиданной. Сорок лет прожил, а того не видал. Вправишь в щeль - выйдет тебе пропитание, ну, а в раз другой - и ночлег готов. Ну, а большего и не надобно.
Стой труба, погоди, не справляюсь я. Дай дух перевести. А труба снова наяривает. Ну, да делать нечего, дальше сказываю. Вот и Константинов город, минаретов рай. Все ковры кругом, башни чудные. А заря наступит - все аллах кричат. Где султан живал - сокровища невиданные, ордена кругом, трон из золота. И еды кругом - ешь не хочу, хошь на стул присядь, хошь прямо с лодочки. А кругом красота, корабли снуют, но порядка все ж придерживаются. Побывал я тако ж и в азийских краях, на гранит-берегу кофей пил не хотел. Но беда поджидала на третий уж день, рюкзачок был тяжел - носом прямо в асфальт. Перемогся, остался еще ночевать. И Босфор повидал, где как люди живут. На стамбульском базаре я бродяге подал , видно встретились мы (ах судьба вытворый, не жалей) в переломный наш час.
И проснулся сказитель, видно соло мне петь, губы движутся сами вот собой. С той поры пишу, нету удержа и труба помогла, в пояс ей поклон.
Если не так спел, не обессудьте, люди добрые, все труба диковинная, ее виноватьте.