Аннотация: Зарисовка в духе городского фентази и "Американских богов". На тему призвания и повторяемости сюжетов. Написан для конкурса про перерождения.
Так было и так будет
Мэган. Это было ее имя. Злая Мэг. Так звали ее друзья.
Она была бы готом, если бы не ненависть к косметике и привычка громко смеяться каркающим прокуренным голосом. Мэг мало кому казалась красивой, она как будто вся состояла из острых углов, локти и колени выпирали из-под одежды, нос выдавался вперед, уголки глаз поднимались вверх, пальцы с длинными ногтями были всегда полусогнуты. Бывшие любовники утверждали, что ее соски выглядят угрожающе острыми. А когда Мэг серьезно задумывалась, все ее лицо оплывало, глаза темнели, и в полумраке девушка казалась древней старухой. Ее волосы от природы были пепельного оттенка, но она красилась в рыжий. Мэг была грубой, работала в морге, смеялась над анекдотами про мертвых детей и говорила с шотландским акцентом. Она никогда не занималась ни спортом, ни боевыми искусствами, но била тяжело и метко. Несмотря на все это, многие мужчины не могли перед ней устоять. Что-то крылось в ее вишневых глазах, в ее злом голосе. Мэг ни с кем не оставалась надолго. Она постоянно курила на улице, ее штрафовали и даже арестовывали.
Мэг не верила в конец света. Но она чувствовала скорое приближение чего-то важного. Как будто очень многое зависело от нее, только вот она забыла, что надо делать.
Мэг вырезала тыкву. Она делала это очень хорошо, хотя фонарики в результате получались слишком зловещими. Тыквенные опилки сыпались на юбку цвета лондонских автобусов, заколотую булавками. Мэг было жалко, что она почти не чувствует рыжего упоительного запаха. Когда-то у нее было очень хорошее обоняние. Но постоянное курение его отбило. Потому Мэг и начала курить. Из-за этих людей.
Эти люди были повсюду и мало чем отличались от окружающих. Кроме запаха и тусклых глаз. Вне зависимости от оттенка в этих глазах был какой-то металлический мутный отблеск, как у дохлой рыбы. А запах... Мэг работала с трупами и прекрасно знала, что такое вонь. Запах мертвечины не отвращал ее, иногда даже необъяснимо нравился. Но эти люди пахли неправильно. Знакомые врачи рассказывали Мэг истории, в которые она иногда верила, а иногда нет. О том, что у шизофреников есть свой особый запах, который людям не уловить. О том, что собаки могут почуять, если человек болен. Мэг не была собакой. И Мэг уже почти потеряла обоняние, спасибо никотину. Но этот запах... Как будто серу, мертвую плоть, гной, бензин, прогорклое масло и гнилые водоросли смешали вместе. Мэг выворачивало от него наизнанку. Больше никто его не чувствовал.
Эти люди были повсюду. Среди клерков, среди панков, среди туристов, среди благообразных старичков и бобби. Они наводняли Лондон. Мэг знала, что она может что-то с этим сделать. Уже очень скоро. Но не могла вспомнить что.
Закончив с тыквой, она поставила ее на окно и вышла на улицу. Покурить. Пусть хоть в тюрьму сажают. Небо отражало свет, погружая город в неприятный ночной полумрак. Мэг не считала себя сторонницей жизни на лоне природы, но ей нравилось, как в безлюдных местах в ненастные ночи наступала темнота. Тогда она закрывала глаза и шла по запаху, с хохотом врезаясь в дверные косяки и придорожные столбы. Мэг не боялась боли, ее худощавые руки были все в мелких шрамах и свежих ссадинах.
Мэг села на порядком мокрый тротуар и прикрыла глаза. Закрыла уши руками, чтобы отрешиться от окружающей реальности. Ритм собственного сердца напомнил ей тиканье часов. С каждым днем Мэг становилась все более беспокойной. Она кричала на друзей, хамила соседям, оставшись одна нервно ходила из стороны в сторону, почти не спала и постоянно курила.
Запах ударил ей в ноздри. Ударил - самое то слово. Он был таким сильным, что Мэг отбросило назад, и она невольно ощупала нос, проверяя, все ли с ним в порядке. В конце улицы что-то происходило.
Странная сцена. Несколько людей нападали на одного. Что в районе Мэг было вполне приемлемо. Но эта компания... Араб-подросток, девушка в дешевом деловом костюме, дядька, похожий на постаревшего и перебесившегося футбольного фаната, старая дама... Они нападали на человека, который был выше каждого из них на голову, если не больше. Огромный с широченными плечами, но не качок. Плохо расчесанные волосы отливающие рыжим (естественным, настоящим, жгучим, не то, что у Мэг). Недлинная, но густая борода. Казалось, он мог переломить пополам любого из нападающих на него, но они все равно подступали. Он хмурил густые брови и озирался по сторонам. То ли хотел сбежать, то ли искал, чем отбиваться. Больше всего это было похоже на фильм про зомби.
- Эй, придурки, - крикнула Мэг и ее голос карканьем разнесся по улице. Девушка втянула голову в плечи, не ожидав от себя такой громкости, - Я сейчас полицию вызову!
"Придурки", от которых так сильно пахло этими людьми, одновременно обернулись к ней и тихо, пятясь назад начали отступать. Прежде, чем исчезнуть за углом, одна из них не моргая уставилась на великана.
- Еще не время, - сказала она голосом, лишенным эмоций, - Но мы придем.
Мэг подошла к этому странному человеку. От него ничем не пахло. Зато на его красивой, хотя и большой ладони виднелся явный след человеческого укуса. "Интересно, он теперь станет таким, как они?" - подумала Мэг.
- Хочешь, зайдем ко мне, я обработаю эту гадость, - Мэг чувствовала себя неприятно. Ее тянуло к этому парню, и в то же время, он ее раздражал. Вряд ли он бы показался красивым кому-то из подруг Мэг, которые предпочитали либо совсем субтильных юношей, либо совсем брутальных мужиков, либо совсем состоятельных джентльменов. А у этого при его великанском росте на шее болтался дурацкий зеленый шарф, из-под приличной песочной куртки выглядывала футболка "Kiss me, I'm Irish". Прищуренные глаза казались бесшабашными и мудрыми. И что-то было еще -- безумное, яркое, могучее. Мэг даже разозлилась от того, какой маленькой, дерганной и нескладной она должна была казаться рядом с ним.
- Пойдем, если ты серьезно, - голос был не такой низкий, как ожидала девушка, но глубокий.
- Серьезно, - огрызнулась Мэг, пожалев о своих словах и, по-птичьи втянув голову в плечи, пошла вперед.
- Кричишь, как банши, - усмехнулся гость, когда они были уже на кухне, с некоторым опасением садясь на хлипкий стул, - Меня зовут Дуглас.
Мэг пробурчала что-то невнятно агрессивное и пошла искать аптечку. Она терпеть не могла обрабатывать раны, потому что живые, в отличие от трупов, все время дергались, вопили и ерзали. Но Дуглас, как будто, вообще не чувствовал боли. Или привык. Агрессивным он, впрочем, не выглядел.
- Спасибо, - Дуглас улыбнулся, - Может сходим куда-нибудь?
Мэг села и внимательно посмотрела в глаза гостя. Вот так, просто? Издевается, что ли? Физиономия вроде положительная...
- Давай, - кивнула она, - Сходим.
Дуглас отвел ее в какой-то маленький ресторанчик, чудом работавший так поздно ночью. Долго уговаривал позволить за себя заплатить, и Мэг согласилась. Когда принесли еду, она поняла, что чудовищно голодна. Дуглас тоже ел много и с видимым удовольствием. Простые сытные блюда, пахнущие домом и чем-то настоящим. Отличный эль. Дуглас говорил много и весело, но не казался болтуном. Мэг отвечала скупо, зато очень внимательно изучала нового знакомого. "Свободный, вот что, - подумала она, - Вот что это за слово, вот что это за чувство такое...". Дуглас был свободен. Он свободно шел и свободно сидел, нисколько не смущаясь собственного роста или силы, свободно ел и смеялся, свободно наслаждался и злился. Ничего нарочитого, ничего нервного. Чем больше Мэг за ним наблюдала, тем больше съеживалась и злилась. Дуглас проводил ее до дома. Она так и не спросила, что это были за люди. Но поклялась с ним больше не встречаться.
Он пришел следующим вечером, как будто знал, что Мэг будет одна. И на следующий, и еще через один. Дуглас водил ее в кафе, кино и парки, дарил какие-то странные смешные цветы, но не флиртовал и не заговаривал о чувствах, не лез к ней целоваться и не приставал. А уж Мэг тем более не пыталась с ним заигрывать. И все не собиралась спросить.
Пасмурный вечер Хэллоуина они встретили вместе. У них было много выпивки и яблочный пирог с подгорелым боком. Дуглас рассказывал ей про повадки белых медведей, про новые модели фотоаппаратов, про традиции древней Британии и про множество других занятных вещей. Мэг пила. И когда она почувствовала себя достаточно пьяной наконец спросила:
- Дуглас, кто эти люди?
Он замолк, потемнел, на лбу появились складки, как на дубовой коре.
- Они пришли забрать все, что мы имеем, - произнес Дуглас тихо, скорее для себя, - Уроды. Теперь они выглядят, как нормальные люди, но внутри у них все перекручено и порвано.
- Пришельцы? - пьяным голосом произнесла Мэг, вперив в него взгляд темных глаз.
Дуглас рассмеялся. Но зло.
- Что-то вроде того, - кивнул он и посмотрел ей прямо в глаза, - Знаешь, я ведь король.
Мэг прыснула и хрипло захохотала, а потом вдруг замолкла. Поверить в это было легче, чем могло показаться.. Ее не оставляло ощущение, что где-то она уже видела этого Дугласа. Только тогда он был еще выше и весь в зеленом, борода была длинной, а в волосах венок из дубовых листьев. И тогда он также хмурил брови, только звали его немного иначе. И они были любовниками.
Мэг почувствовала, что у нее кружиться голова.
- Ты король, - смеясь, нараспев произнесла она, - А они твои враги... Я схожу с ума, кажется. Я верю... мне этого хочется, расскажи еще. Сегодня самая та ночь для сказок.
Дуглас покачал головой.
- Они прибывают из этой проклятой Стеклянной башни. Захватчики. Проклятые чудовища. Рядом с ними все становится с ног на голову. Раньше мы всегда побеждали. Даже когда нас лишили власти. Это был наш долг, наша священная битва. Ради нее мы снова и снова проникаем в эти города, в эти жизни. И главное вовремя наиграться и вспомнить себя, вспомнить, что нужно сделать. Вот сейчас снова. Сегодня та самая ночь. Ночь сражения. Все собрались. Но я не готов. Чего-то не случилось.
- Король старых богов Ирландии сидит на моей кухне, - Мэг захихикала, - И готовится сражаться с фоморами в облике клерков и старушек.
- Выходит что так, - Дуглас был очень серьезен.
Запах. Она помнила этот запах. Запах, исходящий от армии уродов, безголовых или безруких, с лицами на груди или без лиц, с огромными когтями или на восьми ногах. Некоторые из них, впрочем, были красивы и умны, они даже заводили детей с теми, другими, но запах... Запах преследовал их неотступно, напоминая о том, как они искажают все, к чему прикасаются. Мэг вспомнила деревья, растущие корнями вверх, рыб, летающих по воздуху, нерушимую башню из стекла, огненные моря, вывернутую наизнанку кожу, детенышей, пожирающих друг друга в утробе матери....
- Чего-то? - Мэг распахнула окно, - Чего?
Сейчас она верила в весь этот бред. А это значит... Может к декабрю и правда конец света. После которого моря высохнут, с неба хлынет кровавый дождь и камни будут вопить от боли, скатываясь с гор. А перед этим будет битва. Интересно, как выглядят другие? Луг, Бригитта, Огма... Мэг рассмеялась, представив себе старых духов Ирландии в косухах и хиповских платьях, сражающихся с толпой фоморов-зомби на улицах Лондона. И вспомнила запах крови. Запах свежепролитой крови, ее вкус, жар битвы, звон металла, удары и раны, летящие во все стороны перья. Перья.
Мэг выпрямилась и посмотрела на своего гостя. Свободная. Злая. Седоволосая колдунья, богиня войны, женщина-ворона, пирующая на костях и собирающая души мертвых. Она вспомнила. Вспомнила Дугласа-Дагду в зеленом, мудрого короля детей богини Дану. Они никогда не любили друг друга. Морриган вообще никого не любила. Но эту ночь, ночь перед битвой, они провели вместе. Через это она подарила ему победу и обещала принести окровавленные сердца врагов. От одного ее крика фоморы бросали оружие и обращались в бегство. Так было и так будет. Не однажды, не дважды, а пока стоит мир.
Кровь бешено пульсировала в висках, напоминая, что время заканчивается.
- Я знаю, что нужно сделать, - кивнула Мэг-Морриган, беря гостя за руку. Она чувствовала ликование, как будто вышла на улицу после долгой болезни. И немного надеялась, что в этот раз они действительно полюбят друг друга. Все-таки мир несколько изменился.