Входа в тюрьму не было такого неясного магического как в библиотеку. Квивилвиолви перелез через отступническую изгородь довольно легко и очутился внутри. Он не любил тюремное пространство, оно воздействовало на него как-то необычно. Хотя похожее влияние нередкое для него в глубоких размышлениях, вдруг внезапно прерывавшихся, будто существовали границы, за которые заходить не разрешалось. И они действительно были..., просто он забывал о них порой.
Память..., с уверенностью можно сказать о неизвестности исчезновения из сознания чего-то определённого, лишь догадки через ощущения некоего давления извне. Не понять, что конкретно влияет на тебя: просочившаяся сквозь интуитивное заклинание нить нечто из-за границы нерушимой могуществом, или воздействие читателей по предотвращению опережающего ранг мышления для получения несвоевременных знаний...
Временами чувствовал, что внутри кто-то другой, а настоящий Квивил смотрит со стороны, даже если его и нет. Эта двойственность сознания, а может быть, тройственность, происходит так неожиданно, что нет возможности удивиться, лишь следовать до окончания этого неясного и... иллюзорного явления.
Квивил ищет себя настоящего, пытается раскопать множащиеся копии восприятия окружающего мира, появляющиеся так внезапно, или всегда существовавшие и исчезающие лишь тогда, когда их замечают истинным сознанием, или всего лишь приближённым на неясное расстояние к нему...
Бороться с памятью и искать высшую явь Барадагарригаров непрестанно. Квивил преодолел многое; дела свершённые формируют нити прочных мыслей, которые не разрушит никакая иллюзия и влияние извне. У него много постоянных неисчезаемых островов внутри сознания, и они приближаются друг к другу, хотя так же незаметно, как и белые пятна. Но прогресс есть - Замий растёт как телом, так и внутренним естеством, и этого он никогда не забудет, Верой протопчет путь через любые препятствия...
Вокруг в незаметно тускнеющем пространстве находились отступники, в основном с дальними послушниками, которые уже, вероятно, заканчивали воспитательную работу вместе с завершающимся днём.
Не так просто будет отыскать Дармейлина, подумал Квивил, тюрьма немаленькая. Близкий послушник ускорил перемещение, а так как он был намного выше любого ниже себя рангом, и довольно редкий гость здешних мест, то на него обращали внимание Замии провинившиеся перед Богами. Он видел, как дальние послушники волновали с недержателями бирюзы и Квивил понимал о чём. Они указывали на явное развитие во мне и неверность их восприятия бесконечного времени. И, несмотря на доказательство развития, не могут отвергнуть манящую истинностью иллюзию...
Квивил хотел продолжить мышление, но оно прервалось, или это показалось лишь....А после его органы зрения почувствовали лучи светила, ставшие на мгновения такими яркими, будто это общий глаз Богов Добра смотрит на него и молча торопит вершить задание...
Его ритмичные мельчайшие разрезы на теле с высвобождением волн творили заклинание. Квивил не заметил, как выявив внутри силу Веры, прочувствовал желание узреть местонахождение его ученика.
Пусть и интуитивное ощущение следов Дармейлина, но сильно сконцентрировавшись с помощью Барадагарригаров, он сможет зацепиться за исчезающую иллюзию тени недавно проходившего где-то поблизости Замия. Даже если он и не обладает такой силой как его учитель-читатель, всё же ухватиться за эту нить можно, уплотнить её несуществование и попытаться быстрее найти ученика. Пусть иллюзия тени даже вне поля зрения, но конечности, питаемые высшими импульсами, незаметно для меня поведут к нужной тропе.
Квивил всё шёл, и ему казалось, сначала, что идёт в правильном направлении, но уже далее, он всё меньше убеждался в этом и ощущал иллюзию верного пути. Что-то произошло, и сознание даёт сигналы, которые усиливаются. Но восприятие сопротивляется, ведь путь проложен, а цель не достигнута, и ничего такого не произошло, что бы сказало о необходимости изменения маршрута. В конце концов, внутреннее напряжение вынудило Замия повернуть назад.
Наверное, когда с лёгкостью смогу понимать интуицию, бессознательно принимая её как есть, без каких либо посторонних доказательств, лишь тогда прикоснусь к знаниям, которые сейчас недоступны и ...крадут мою память...
Дальний послушник впереди! Неужели это Дармейлин идёт?! Нет, слишком уж он торопится, для моего ученика это несвойственно.... Надо подойти и убедиться. Вскоре Замии заметили друг друга и приблизились.
- Рад, что Боги услышали меня, несмотря на конец дня! Учитель мой, просветитель высокий уровнем, я желал встречи, но не думал, что смогу так скоро повидаться! - сказал восторженно Дармейлин. Его мелкие белые пятна ускоренно перемещались по телу. Что-то случилось, подумал Квивил, обычно Дармейлин был спокоен.
- Приятно видеть тебя в столь позднее время полным доброго восторга и желания следовать законам Барадагарригаров, исполнять волю их до самого завершения дня. И уверен, что и после, в ночи, когда внутреннее естество находит тропы в обитель Богов и путешествие за пределы восприятия и знаний вполне естественно, ты показываешь и там незыблемость своей Веры и Любви. - Квивил наблюдал за Дармейлином, но быстро почувствовал, что беспокоиться не о чем, он всё расскажет и объяснит в ближайшее время. Учитель предложил Дармейлину пройтись и обсудить важные дела...
- Как ты заметил, мой ученик, я пришёл в завершении дня. И как ты знаешь, если для тебя время имеет одно значение и длительность, то для меня - иное. Я не настаиваю на понимании столь глубокого определения в каких-то пределах, тем более ты своим рангом заслужил своё собственное толкование и думаю, оно не пойдёт вразрез с путями Барадагарригаров.... Но именно сейчас необходимо отправиться на поиски отступника, о котором сообщили из статистической башни. Мне нужен был помощник, и я подумал, им станет тот мой ученик, кто будет находиться в тюрьме. Возможно, отсюда убегал кто-либо недавно, и ты можешь знать об этом...
- Нет, не убегал, - отвечал Дармейлин, успокаиваясь, белые пятна вновь перемещались медленно, будто аркорбы, плывя по синеве ровной водной глади. - По крайней мере,... я не слышал о каком-либо необычном случае.
Если отступники покидают тюрьму с простой магической изгородью, то разве кто-то наблюдает за ними? Замии нарушители порядка слишком самостоятельные. Я хотел обсудить вопрос о слежении за теми отступниками, которые покинули тюрьму, и оказания им помощи в деятельности и преодолении иных влияний. Бытие становится труднее после познания иллюзии бесконечности времени...
- Обязательно обсудим, - перебил Квивил ученика. - Пока мы не выбрались за пределы магической обители можно поразмышлять о насущных проблемах. Но уже ближе к заходу светила нужно обязательно вспомнить заклинания маскировки белых пятен, роста, а также энергетического противодействия отхода ко сну. Ну и, возможно, другие, какие освоил, могут пригодиться. Точно неизвестно, кто тот, кого мы ищем. Он отступник, может быть опасен и часто светится бирюзовым светом...
Квивил всегда наблюдал за учениками. Пытался ощутить их мысли, и порой удавалось, хотя он и не верил, что это так, и списывал на случайность и совпадение. Такая практика и тренировка была типичным стремлением объять силу и возможности следующего ранга.
Квивилу показалось, что Дармейлина увлекло что-то, и он пытался рассказать учителю. И вот сейчас ученик хотел было вновь продолжить диалог, но внезапно возникшие мысли заставили прервать волны.... Неужели он снова мог подумать об Ивале и сопоставить отступника, которого надо поймать, с исчезнувшим давно учеником? Его белые пятнышки задвигались быстрее...
Хочет ли он возвращения своего подмастерья? Что движет этим желанием? Вера в то, что он ещё жив и познаёт Барадагарригаров? Развивается самостоятельно и вернётся уже изменившимся, познавшим больше чем дано его рангу?! Неужели такие мысли бередят его внутреннюю составляющую тела? Или это лишь мои собственные дополнения?! Чтение ли это мыслей, либо иллюзия чтения? Разве смогу понять? И возможно ли существование обоих предположений, в зависимости от моего восприятия сейчас, в будущем далёком или близком?..
- Я хотел бы поговорить о слежении над отступниками, теми, которые покидают тюрьму. - Сказал Дармейлин, прерывая паузу в разговоре. - Считаю, что это необходимо и поможет им укрепиться в мыслях о бесконечном времени. Самостоятельные деяния после тюрьмы это не тот же самый экзамен ученика, не попавшего под влияние иного воздействия.
- И ты считаешь, что постоянное наблюдение поможет внутреннему естеству определить путь Добра и не сойти с него в дальнейшем? - ответил Квивилвиолви вопросом.
- Могу лишь предположить, учитель. Надо проверять, пробовать.... действовать. Попадая вновь за пределы тюрьмы и магической обители, ученики не могут порой адаптироваться в обстановке влияния границы нерушимой могуществом, которая усиливает воздействие, как я слышал.
- Возможно, ты и прав, Дармейлин. Это стоит обсудить с моим учителем. Но я не думаю, что всем отступникам такая помощь окажет положительное влияние. И не знаю даже скольким.... Если Замий вступил на путь противодействия, значит, где-то внутри него есть нечто укрепившееся и неуничтожимое, которое рано или поздно проявится...
- А может, проснувшаяся Вера в Барадагарригаров уничтожит этот скрытый потенциал чужого влияния, и ученик продолжит путь познания и прогресса, - сказал Дармейлин.
- Да, - ответил Квивил, - наши Боги могущественны и их воздействие с лёгкостью может вытеснить иное из любого тела.... Но только если пожелают сами Замии, их упорство и борьба, преодоление преград станут такой силы, что Барадагарригары дадут средство для победы над противником.
Дармейлин задумался. Он, вероятно, понимал, что Боги не будут всем давать могущество, способное с лёгкостью решать проблемы и познавать. Отступники должны обнаружить внутри себя Барадагарригаров и выявить их силу, переработанную уменьшенную, но с неисчерпаемым потенциалом.
- Как раз...- начал Дармейлин, запинаясь, его мысли ещё не успели сформироваться, но обнаружили путь выявления. - Твои глубокие измышления, учитель, натолкнули на историю, приключившуюся со мной при ярком светиле.... И я пытаюсь сделать выводы и понять, насколько всё же следует поддерживать путь ученика после тюрьмы, а насколько дать самостоятельный ход. Быть может, об этом уже думали и пришли к тому, что есть сейчас. И иное в силу своей слабости, никак не одержит верх над Богами Добра, и в конечном итоге, Замии не примут чужого восприятия мира.... Да, и... узнал, что отступники возвращаются в тюрьму после того как вышли, и некоторые, не единожды....
Квивил почувствовал вновь давление извне, так неожиданно спустилось и объяло его. С чем-то столкнулся его ученик, и, возможно, вскоре учитель сможет что-то вспомнить..., а после часть памяти будет стёрта. Но Квивил уже привык к сдерживанию высшими представителями Добра его стремлений познать больше. А память лишь временное явление, возможно, она не суть истинная, а иллюзорная, которая ограничивает ту бесконечно расширяющуюся, находящуюся за её пределами. А когда он достигнет ранга читателя, граница скованности мыслей будет убрана, и всё то, что он забыл, стёртое якобы навсегда, войдёт в его постоянное восприятие и никуда больше не потеряется.
А сейчас, это жжение... и ускорение белых пятен, наталкивает мысли будто о прошлом, которое пытается выявиться откуда-то изнутри наружу, но его что-то сдерживает и не даёт осмыслить...
Но всё же рождается некая иллюзия, выдающая себя за действительность, в которую веришь, прилагаешь ли усилия или интуитивно..., а возможно, кто-то это делает за тебя. Как, например, выявление проекции иного из границы нерушимой могуществом с объяснением о прочувствовании губительного влияния прошлого через прессы. Лёгкая вера внутри сознания этого истолкования, пусть и не, возможно, единственного, но именно в таком варианте переданного учителем.
Находясь в непростом состоянии, ощущаешь иллюзию воспринимаемых явлений прошлого, которые, быть может, в скором времени сотрутся, сами они или пути к ним.
Квивил не раз пытался спасти записи в памяти, но без осознания причин, порождающих неясные процессы, не было нужных знаний и силы для сопротивления.
...Дармейлин говорит об отступнике, который...если я его правильно понимаю в этом тумане, окутывающим моё сознание и оттесняющим куда-то вдаль от разговора...каким-то образом развивается и будто растёт в ранге..., но остаётся всё тем же учеником в реальности. Знания проникают в него, и Дармейлин говорит о чужом воздействии, границе нерушимой могуществом, чтобы объяснить явление прогресса с обратной стороны... Мысли так сильно стягивает, что ничего не могу возразить своему ученику, лишь впитываю его волны...
...Много говорит о возможностях борьбы с мнимым прогрессом. Делает паузы, чтобы учитель смог вставить возражения, но вряд ли он представляет моё состояние. Далее продолжает и сообщает о том, что тюрьма имеет другие территории, непохожие.... И там находятся отступники более развитые! Неужели!?..
Туман сознания усилился, но Квивил контролировал себя. Хотя, вспомнил ли он хоть раз, что раньше перед стиранием памяти было что-либо необычное? Нет!
К волнам Дармейлина добавлялись внутренние переживания, что не могло не отразиться на скорости его белых пятен. Он снова рьяно утверждал о том, что иное воздействие всему виной, и лишь оно единственное снабжает отступника развитием. Что абсолютно не стоит прекращать борьбу с отклонениями в существующей иерархии распределения знаний, не важно, какую бы мощь не передало им чужеродное влияние...
И он сказал, что один там дальний послушник воспитатель хочет предложить давать ранг некоторым отступникам за их верование в иллюзию бесконечности времени и свою непреклонность...и считает, что это будет правильным решением...
Туман окончательно прервал волны Дармейлина, они пропали в бесконечность тишины. Квивил пытался сосредоточиться и не растерять услышанную информацию. Удержать самые главные посылы, чтобы после на их основании суметь мыслить.... Возможно, сейчас ему стереть память будет нелегко, ведь он общается в этот момент с соратником по борьбе. Но, уничтожение каких-то направляющих мыслей вполне допустимо...
Возможно, те, кто следит...или воздействует на него, не хотят, чтобы он рассуждал, используя полученную Дармейлином информацию. И пока грань мыслей ранга не нарушена, иначе они уже давно бы направили разговор совсем в другое русло.... А может быть, они уже изменили ход мыслей ученика, и, возможно, неоднократно!?..
Можно предположить, что действительно существует развитие отступников, как и последователей Добра, и они получают знания...
Поэтому их так много, они почувствовали возможности, и.... им не отказали. Но что если Дармейлин прав, и это влияние иного разума?!
Квивил почувствовал, что не может различить, какого рода тишина разделяет Замиев: из-за давления на него извне, или оттого, что просто ученик перестал говорить...
- Дармейлин, надо во всём разобраться, я удивлён не менее. Как старший по рангу не скажу, что знания даются всем одинаково, да и сами они разнообразны по уровню. Тайн у Богов неисчислимое количество, и пути неявные соразмерны с ними...
Учитель понимал, что уровень Дармейлина не сможет вместить значения или события, которые поймёт близкий послушник. Хотя ему может и казаться, что самые непререкаемые каноны он познал и они неизменны. Сейчас у них стоит совсем другая задача, а нынешняя дилемма вклинивается в неё совсем некстати. Надо её отложить, но так, чтобы память не стёрла всё самое важное..., хотя как тут уследить, да и что он узнал такого таинственного?!
Лишь то, что граница нерушимая могуществом воздействует на Замиев отступников и не даёт им отстать в развитии? Что у каждого из них есть шанс познать Барадагарригаров, не меняя по сути истинного мышления относительно иллюзии бесконечного времени? И что многие дальние послушники и близкие тоже могут быть отступниками в прошлом?! Хотя нет, этого бы не позволили Боги, или даже читатели не дали возможности до такой степени влиять иному бытию на творения Барадагарригаров.... Отрицая свои нелепые мысли, необходимо прийти к ним в более подходящее время... об этом говорил мой учитель-читатель в одной из бесед?.... Может быть, интуитивный сон иногда это и есть состояние предстёртости знаний, которые по каким-то причинам нежелательно воспринимать достаточно продолжительное время?!..
Квивил ощутил некую легкость сознания и узрел, что Дармейлин не поймёт учителя, который никак не может высказаться соизмеримо рангу...
- Я вполне соглашусь с тобой о том случае, да и о многих, вероятно, похожих на него. Не стоит пренебрегать границей нерушимой могуществом и её силой, воздействующей на Замиев. Это очень важно. И странно, почему ещё читатели никак не среагировали на рост отступников в развитии и помощь чужеродного сознания.
Или...они уже в курсе и действуют; по крайней мере, стоит и это учесть, отдавая должное их рангу, в одной из высших степеней приближенного к Богам. Вероятно, они уже изучают это явление и подготовились к нему; воздействуют на тех отступников, которые находятся под влиянием иного бытия. Возможно, так они исследуют влияние границы нерушимой могуществом, ищут противодействие, пытаются найти орудия, которые положат конец силе, поражающей все самые дорогие и ценные атрибуты жизни Замиев. Пусть осуществляется некое иллюзорное преодоление рангов, но не думаю, что это постоянно истинно законно. Словно отход ко сну и бытие за гранью типичного представления и восприятия, будто встреча с Богами, она и явна, кто же утвердит обратное, и одновременно её нет, по крайней мере, когда ты проснулся.
- Так волнуешь, учитель, будто ранги уже выдают отступникам, и многие дальние послушники это бывшие предатели Богов, - сказал Дармейлин, колеблясь между доверием к Квивилвиолви и нежеланием воспринять толкование, идущее вразрез или имеющее малейшее касание идей о преступлении над законами иерархии знаний.
- Это только предположение, возможно, иллюзорное, о том, что мы ещё не знаем, но можем подойти к суждению с привлечением признания высших рангов, скрытых от нас тайн, и бесконечной силы Барадагарригаров, которые не допустят искажения истины или ступеней к её открытию...
Дармейлин! Я думаю ещё вернуться к этому разговору. Он очень важный и твоё предложение, о котором мы мало поговорили, обсудим.... Светило даёт последние лучи; для тех, кому отправиться к Барадагарригарам, есть ещё время в спокойствии подумать о развитии своём, пользе в сражении с иным, и уже после его захода обсудить это непосредственно с Богами.
Но не нам! Сейчас стоит уделить оставшиеся шаги до окончания магической обители вспоминанию заклинаний и обязательно придать телу и внутренней явствующей сути энергию для бодрости в ночи. Не забыть о маскировке белых пятен. Их не должны видеть Замии наставники и их ученики. Магию, которой ты интересовался и изучал, попытайся притянуть ближе к сознанию. Разделимся и пойдём поодаль друг от друга, пусть сакральность магических волн не пересекается...
Замии приближались к границе, шли на расстоянии видимости друг от друга...
Квивил первым делом прочитал заклинание бодрости тела и внутренней энергии, потому что мрак уже окутывал пространство. Дармейлин, надеюсь, не будет затягивать с приоритетным заклятием, но даже если он его задержит, усталость и туман сна, вперемешку с тёмной явью, напомнят ему о нужном магическом действии.
Ночным бодрствованием редко пользовались, потому что встречу с Барадагарригарами никто пропускать не хотел, да и сон был обязателен и естественен. Но почему-то учителя говорили о важности этого заклятия, будто заглядывали глубоко в будущее и знали, что оно будет использоваться не так редко как ныне. Или, может, какие-то события далёкого прошлого обязывали хранить это заклинание. Или в такой, как этот, момент поиска отступника, представляющего опасность, это преображение внутреннего естества становилось важным и практичным.
Почему бы не замаскироваться сейчас, подумал Квивил, и выявил необходимые ритмичные волны из тела. Теперь ранги ниже дальнего послушника не заметят белые пятна, да и рост им будет казаться не выше второго уровня. Квивил шёл и прокручивал другие заклинания в сознании. Да, он хорошо их знает, возможно, даже интуитивно может выявлять из своей, казалось бы, совсем слабой памяти.... Хоть она и работала избирательно, но воспроизводство магии было практически идеальным. Но близкий послушник всё равно повторял нужные волновые интерпретации, и одновременно отдался воспоминанию о том, каким-образом он обучался им.
Когда был дальним послушником, заклинаний было мало, они сложно запоминались. Учитель показывал, волнуя с должным ритмом, но я не всегда правильно повторял.
Иногда нужно было идти в библиотеку, искать показанную магию. Бывало так, что следовало самим почувствовать заклятие, не зная почти ничего о нём, лишь название и проявление. И вот, волнуя наименование в сознании, прохаживаясь из одной комнаты в другую, ищешь нужный лист дерева с отображением заклятия. В глубокой холодной тьме пытаешься узреть теплоту, отделить свет из монотонной стены мрака, прочувствовать неощутимую твердость в пустоте, и главное поверить в существование того, чего не при сосредоточении никогда бы не проявилось. Уже и не вспомнить всего...
Множество неудач, обрушивающихся в тот момент, когда следует выявить заклинание из ничего с помощью памяти и волн, в которых непостижимым образом записано чередование длительности тех или иных воздушных колебаний, времени прерываний, силы накала...
Учитель ждёт от тебя, молчит и смотрит, а ты ничего не можешь, как ни стараешься. В этом и заключалось испытание, в терпении и трудолюбии, не забывая об ограничении времени, давление которого если проявилось однажды, то никуда уже не уйдёт.
А когда ты близкий послушник, заклинаний очень много. Бывало, на дню демонстрируется столько, что ранг ниже изучил бы их за значительно больший период времени. Но и сами заклятия разнятся, да и сложность их неодинакова. Но как ни странно, нынешний ранг легче воспринимает необходимые волновые интерпретации, что касается памяти. И последняя, будто на стороне и управляема кем-то: интуитивно выявляются нужные вибрации, интервалы, сила... и без ошибок, какой-то забывчивости, характерной рангом ниже.
И, конечно, заклинания были гораздо мощнее, если это касается, например, атакующих действий, поражающих энергией на расстоянии. И сами Замии подвергались магическим ударам. Учителя не объясняли то, что следовало понимать интуитивно: и причины и следствия, догадываться исполнять в нужном соответствии требуемое неявно.
Рассечение тела, не совсем понятно в каких местах, но точно сразу в нескольких; высокоскоростная неутихающая энергия, казалось, долгое время внутри испорченной оболочки. И ты должен всячески бороться, давить на неё своей внутренней силой и вытеснять за пределы; ускорять восстановление формы. И всё это на фоне бирюзы, вышедшей из тела, спутанных мыслей и бесконечных терзаний магии всего из чего ты состоишь. Будет казаться, что ты стал простым учеником, излучающим запретный свет; чужие неявные волны твердить о том, что ранг отберут и, возможно, выгонят из магической обители..., и много, много других давящих на сознание ужасных отвратительных воздействий....
Читатель в это время наблюдает за твоим сопротивлением, возможно, он хочет помочь и волнует вспомогательные заклинания, едва слышно,... но это не так... твоя борьба самостоятельна. Учителя, скорее всего, анализируют наше противодействие необычному состоянию, и может быть, как то используют эту информацию..., воздействуют на память?..
Или заклинание маскировки. Ты думаешь, что это просто. Читаешь, всё работает, чувствуешь, что сделано как надо. Но учитель требует стать невидимым для ранга такого же, как ты сам. Какие-то пространные размышления того, чего он хочет.... Ты должен построить иллюзию рядом с деревом или скалой и сам стать этой иллюзией, почувствовать себя вне тела, внутри маскировочного объекта. Лишь тогда тот против кого используется скрытость, не увидит тебя.
В тумане сознания, уходишь внутрь чего-то твёрдого и чужого, такого стеснённого и давящего, пытаешься расплыться и облегчить проникновение и удержание себя бестелесного.... потом понимаешь, что тело пропало..., и ты заточён внутри объекта маскировки.
Время идёт, должен что-то решить, никто не поможет, рядом никого нет, нет тебя, и, может, уже никогда не появится...и обязан выявить найти своё тело...
Пытаешься почувствовать оболочку и тянешься к ней изо всех сил, берёшь её отовсюду, расплывшуюся в бесконечность, стягиваешь в типичные размеры, напрягая всю свою силу, волю, стремление...
И осознаёшь её больше чем маскировочный объект и постепенно заполняешь несуществующее, но всё более и более вбирающее черты прошлого, пространство прежней формы обретается тобой...
Мы много работали над памятью и сознанием. И то, что происходит сейчас, кажется текущим в какой-то период, но на самом деле, всё может быть совсем не так, и время являть себя в типичной оболочке разбрызганной туманом бесконечных искр сознаний, имеющих совсем иное время...
Квивилвиолви потерялся в размышлениях, ушёл в глубину, за которой время идёт быстро, а внутри его не ощущаешь вовсе. Мрак сгустился ещё сильнее. Оттенки цветов померкли, будто выгорели, замаскировались от усилившегося влияния извне. В ночи, когда сознание встречается с Богами, ты не можешь чувствовать ужас, проявляющийся на земле среди тех, кому спать пока не суждено. Близкий послушник воспринимал доносящийся шёпот заклинаний его ученика, хотя понимал, что это не волны он слышит, но мысленно видит на расстоянии ещё неготовность ученика в полной мере к путешествию за пределы магической обители.
Некоторые отступники уже погрузились в сон. Тишина объяла всё вокруг, её иногда нарушали шорохи шагов путников, наступающих на камни, сухие ветки. Заклинание по противодействию сну, вероятно, содержит защиту от влияния границы нерушимой могуществом, подумал Квивил. В обители всё спокойно и тревожный кошмар, который беспокоил когда-то давно из-за прерывания сна и давления иного сознания, отсутствовал. Возможно, мой учитель чувствует наши перемещения и сосредоточение на задании, помогает и не даёт иному нагнетению как-то повлиять, сбить с пути.
Скоро и магическая обитель заканчивается. Границы нет, она не отделена от остальной территории особыми признаками. Но высшие ранги внутри себя чувствуют переход, а наставники и их ученики всячески будут избегать попадания в запретные территории.
Дармейлин приближался к учителю, вероятно, он уже закончил приготовления к выходу за пределы магической обители. Ученик не волновал, потому что тоже предчувствовал скорое пересечение границы. И мыслить о проблемах, о которых можно будет поговорить потом, сейчас было бы неправильным. Переход на территорию бытия наставников и учеников был связан с особыми ощущениями. И возвращение обратно в обитель, конечно, проявит их вновь.
Они неминуемо были связаны с чужим прикосновением, давлением, сжимающим внутри божественное естество. И одновременно, мысли в таких условиях пытаются почувствовать нечто далёкое, но ускользающее из осознания. Какие-то события в прошлом происходили здесь и оставили следы воздействия на всякого, кто пересекает границу? Или это влияние Барадагарригаров становится чуть меньше, или больше, в зависимости от стороны, на которую попадаешь?
...Хоть бодрость давала энергию Замиям, но переход забрал силы, ведь изменение вибраций в пространстве было существенным.
Вокруг постоянное воздействие, которое пока едва ощущается. Ветер ощупывает новые тела, прибывшие в мир иллюзорной необузданности и хаоса. В дальнейшем давление усилится. И если в магической обители беспокоило влияние проекции границы нерушимой могуществом, пусть неявное и заглушённое интуитивным заклинанием, то здесь, твою оболочку и сознание будут атаковать стихии напрямую...
Квивил ощущал, как пятна усилили перемещение, какое-то время внутренняя суть будет взбудоражена. Дармейлин тоже почувствовал перемену воздействий. Ученик сотворил все необходимые заклинания вовремя. На него среда буйных стихий не повлияла сильно, он не так редко выходил за пределы магической обители как учитель. Для сглаживания вибрационных сил Замии срывали Корторосты и питались типичной энергией этих мест.
Посланцы шли молча, огибая различные препятствия в виде холмистых перепадов, порой возникающих густых зарослей. Попадались на пути недвижимые тела собратьев, погружённые в сон, в основном - одинокие наставники. Ученики появятся где-то далеко восточнее магической обители, в окружении могучих стихий, диктующих свою иллюзорную волю.
...Дармейлин не говорил о проблеме, недавно тревожившей его. Ранее он предлагал воздействие на отступников, выходящих из тюрьмы, чтобы пресечь влияние извне. Будто это как-то должно помочь. Что Замий, преодолевший магическую изгородь, оказывался полностью очищенным от влияния чужого сознания, и лишь недосмотр более высокого ранга за дальнейшими шагами прежнего отступника разрушает у последнего высшие качества - его веру и волю, терпение...
Волнование было совсем недавно. Неужели Дармейлин забыл обо всём или решил, что сейчас не время обсуждать что-то не связанное с нынешней миссией?....
Думаю, и мне не стоит будоражить прежние рассуждения и тревожить память, которая, возможно, не была стёрта в самых важных моментах диалогов с учеником ...
Квивил почувствовал, что его словно укололо что-то желающее обращения внимания. И Замий напомнил себе о задании. Он не может искать отступника по всей Прадэ Земле, нужно притянуть достижение цели, отринув бессмысленные перемещения. Магия подскажет. Поиск нужных интерпретаций и последовательностей, интуиция, и Виолви спокойно вполголоса, почти шёпотом, творил заклинание, разрезая в различных местах минимально телесную оболочку для выявления волн.
В ночи, когда все спят, можно почувствовать иные вибрации, которые не заглохнут даже на большом расстоянии. Выявление бирюзы отступником распространяет следы, их следует уловить с помощью магии и значительно сократить путь. Сила воздействия недоброго света может подсказать расстояние до его источника.
Квивил не вспомнил, конечно, откуда он знает заклинание, и мельком пробежали мысли, что он забыл на самом деле, сколько всего и какие заклятия может выявить.... Именно в конкретных ситуациях интуиция подсказывает, что нужно делать и какая магия поможет. Порой ему казалось, что выявляемое заклинание слышит впервые, и если такая мысль приходила, то из несуществования появлялись обстоятельства, при которых он изучал эту неведомую магию...
Иллюзия бытия порой становится реальностью, но быстро исчезает в яви, которое наполняет его типичное существование, но, сколько длиться оно и насколько в нём Его настоящего истинного, этот вопрос редко живёт достаточно времени, чтобы поверить в иллюзию своего бытия...
Виолви почувствовал напряжение энергии на востоке. Где-то далеко, и ему показалось, что это лишь видение, не соответствующее тому, что он хочет узреть. Сначала приходило отрицание последствия магического действия, и лишь потом оно начинало осознаваться...
Замий не чувствовал, насколько сильно далёкое влияние, а потом не мог понять одно ли оно или их множество.... Сколько шагов прошёл, прежде чем ощутил вибрации недоброго света, разбросанные на неведомые расстояния друг от друга?
Кто знает, может быть тот Замий, которого ищем, просто спит и не перемещается в ночи?! А эти воздействия на моё внутреннее состояние оказывают другие отступники?! Они есть...и это так необычно, ищет ли их кто? И как давно они стали излучать недобрый свет?!
А вдруг тот Замий отступник напал на спящих проводников Добра, и они израненные вынуждены вибрировать сквозь ночной кошмар, вырвавший их из состояния спокойствия и объятий Барадагарригаров!
Если всё так, то как же мне прочувствовать излучение Замия, за которым нас послали?..
Близкий послушник ослабил сосредоточенность, ему показалось, что она будто забирает у него энергию. Квивил подумал о насильственных выявлениях бирюзы и... будто прикоснулся к ней сам; она обожгла его, отринув мыслепотоки...
Если этот отступник силён и могущественен, то он даст о себе знать, и я почувствую его. Но сейчас пока напрягать внутреннюю сущность не стоит. В этом состоит, возможно, одна из тонкостей ранга, которая интуитивно подскажет уровень применения магии и приостановит её поток в случае отсутствия необходимости, даже если она вроде и нужна, но всё же иллюзорна...
Квивил собрал немного Корторостов и приложил к телу, ощутив, как они растворяются всё больше с каждым спиралевидным кругом, проделанным вокруг оболочки.
Дармейлин брёл молча, Виолви не мог прочитать его мысли, хотя, имел ли он действительно такую силу? В этом были сомнения, особенно сейчас, когда никаких осознанных интерпретаций сознания от ученика не ощущал.
Вдруг Квивилвиолви почувствовал вновь напряжение бирюзового воздействия вдалеке, к которому он уже... привык и перестал обращать сконцентрированное внимание. Оно было иного характера, возможно, чуть сильнее, или необычнее, или... его было больше?!
Учитель ощущал возрастание влияния далёкого давления, и чувство, отдалённо напоминающее восторг, пронзило его. Нашёл! Вероятно, это он!
Виолви осознал приближение чужой энергии, но не чувствовал расстояние до отступника. В скором времени Замию начало казаться, что он сам быстрее приближается к объекту, чем тот сокращает дистанцию. Путаница в пространстве и восприятии чужого сознания изматывала, Квивил пытался уменьшить потерю энергии Корторостами, но это перестало помогать...
Близкий послушник ощущал, что его тело вращается сильнее, а белые пятна излучают свет. Кто знает, в ночи повлияет ли он на кого-либо из спящих, или всё же заклинание маскировки сможет уберечь от такого воздействия высокого ранга на низкие. Но эта мысль в нынешней ситуации не важна ..., но может ли Виолви что-нибудь предпринять, чтобы погасить возрастающий накал восприятия?!
Ученик обратил внимание на изменения в скорости вращения оболочки учителя и задал вопрос о его состоянии...
- Я воспроизвёл заклинание, чтобы почувствовать нашего Замия отступника, и ощущаю его где-то вдалеке..., пытаюсь понять точнее расстояние, но это, как видишь, довольно непросто... Мне всё кажется, что он совсем близко, и концентрация внутреннего сознания не может спасть. Это энергетически затратно...
Дармейлин понял, что учитель борется с невидимым противником, и мешать ему не следует. Квивил почувствовал, что ученик готов помочь ему в случае, если враг появится...
Следует как-то отвлечь себя, не снижая сильно концентрацию, даже нет..., привыкнуть к ней, затрачивая меньшее количество энергии. Переключить мысли на нечто другое, подумал, Квивил, и выявил устремление найти эту возможность, но... что-то изменилось быстрее, нежели его не воплотившееся желание.
Та энергия, что почувствовал ранее, того самого отступника, она будто выросла в высоту и задержалась наверху. Квивил интуитивно вглядывался вдаль, пытаясь распознать врага над землёй. Почему-то сразу Замий не обнаружил, что это вновь иллюзия восприятия. Там вдалеке ещё никого нет. Потеря энергии продолжилась; избежать воздействия ещё не появившегося противника не удавалось...
На какие-то мгновения Квивилвиолви чувствовал себя нелепым участником в игре, где главные действующие лица невидны, но явны, а он сам - иллюзорен. Ход Добра против иного, и следом - противодействие Барадагарригарам, а Квивил ощущает на себе последствия этого сражения. Он думает, что его мысли и действия идут от него самого и влияют на окружение, всё это так и есть, но, вероятнее, что они иллюзорны по сравнению с сутью противостояния высших сил, отражение которого находит Замий в своих ощущениях, движениях, бытии...
Но всё же Квивилу удалось зацепиться за мысли, которые позволили не так сильно тратить энергию, и, возможно, перераспределить заранее волнение от будущей встречи; привыкнуть к действию физического воплощения иного сейчас, чтобы не растерять последовательность шагов потом...
Квивил осознавал, что отступник необычен и требует к себе концентрированного внимания, но не хотел, чтобы его сосредоточенность была больше, чем предполагал учитель, объявляя угрозу неявной и вполне победимой.
В отрешённом внутреннем отдалении от давления извне Квивилу помогло воплощение Жизни Дэ Знарха. Этот мыслительный образ был так же явен над землей, как и энергетический сгусток иного сознания.
Перед тем как примерить иллюзию на себя и отправиться в статистическую башню, повторяя недавний путь вестника, Виолви наблюдал взбудораженного Дармейлина: он бежал, вероятно, вслед за учителем и его пятна светились белым прозрачным светом...
Просто ли полёт мысли, и ты рядом с летящим Жителем Добра...видел ли его раньше? Вероятно,...но уж точно на расстоянии, когда он парил в небе; сейчас намного ближе, и всё же неявно. А теперь вдруг почти вплотную так, что он расплылся.... Чёрно-серого цвета, блёклый, будто создан для жизни в ночи. Его тело покрыто множеством нитей, будто лёгких веточек дерева, только намного тоньше и меньше....
Квивил уже ощущал себя им...и словно двигал конечностями, чёрными перепончатыми крыльями схожими с листьями дерева Сколло, которые использовались Замиями для полётов. У Жизни Дэ Знарха не одни конечности, а несколько, помимо крыльев...
И некая тайна сопутствует созданному образу. Ему ли одному или всем Жизням территории, на которой живут? Вполне возможно, что иное проникло везде, и на каждой из Земель Добра Творения борются с чужим вмешательством...
И тёмный летучий Житель...Квивил чувствовал,...будто состоял не только из самого себя, а из кого-то ещё, словно что-то пытается выйти из него, найти путь из далёких глубин...
Квивил не мог разобрать, сбился ли вестник с пути, или состояния, которые он испытывает, типичны для него и непонятны Замию, потому что он другой вид...
Возможно, иллюзорное представление... делает неявное бытие существующим, а мысли Квивила преобразуются...иным направлением?!
Сейчас нет времени для понимания, и дело не в том, что его действительно нет, а в том, что в таком как этот случае, его никогда и не было..., и лишь кажется, что когда-нибудь при схожих обстоятельствах его можно будет отыскать. Но нет, и как только обнаруживается время для анализа, то сразу можно говорить о том, что ситуации стали различными, пути их разошлись...
Квивил хотел понять, что происходит с ним, воспринять полёт Жизни Дэ Знарха, выявить, в чём проблема, тяготящая его,...но появилась статистическая башня и быстро приблизилась...
Вероятно, он дал пару кругов вокруг неё, а потом приземлился на выступ магической скалы.... Прошёл...или прополз,...переместился дальше, вглубь этажа башни... Кто же встретил его? Близкие ли послушники, а может быть сами читатели?! Квивил не мог понять, тьма окутала его. Как же они там видят, или только он в силу своего отдалённо-мыслительного восприятия ощущает окружающий мрак? Житель Дэ Знарха что-то рассказывал им на завывающем скрипучем, словно стихийный ветер, языке, потрясая крыльями. Они понимали его.... Это читатели? Квивил почувствовал, как его вытесняют из этого пространства вниз, что здесь ему нет места, даже мысленно. Замий, покидая этаж, увидел, как он наполнялся светом, могучим и ярким, но уже не для него...
Дальше этажом ниже...или успел пропустить сразу несколько?.. Падение не останавливалось, но он уже воспринимал окружающее пространство и деяния высокоуровневых Замиев.
Хотя чётко видеть всё же не удавалось, потому что сознание пыталось охватить смысл происходящего и суть явлений, которые возможно были не тем, что есть на самом деле, а изменчивыми, объятыми какими-то заградительными барьерами...
Скорее всего, там наверху были читатели, потому что здесь, гораздо ниже, Замий мог опознать близких послушников, работавших с различными интерпретациями переработанной статистической информации...
Никогда не задумывался, насколько глубоким может быть анализ, проводимый в башнях..., и как сильно скалистые колонны теряются высотою в бесконечности...
Квивилвиолви перестал ощущать падение в башне по вертикали, ему казалось, он кружится по спирали в направлении постоянства кругов неких знаний различных по уровням.
Его мысли не могли рассуждать о сакральном на самых верхних этажах колонн и постепенно опускались ниже.... Была путаница в увиденном и осознаваемом, и тем, что остаётся в памяти. Но Замий уложил в восприятии последовательность образов...
С самого начала приносили информацию обо всей жизни учеников и наставников дальние послушники. И о самих собирателях тоже имелись данные...
О различной деятельности учеников - создание картин, сооружений, одежды, рассуждений о бытие и Богах. С самых первых годов жизни: какие-то запоминающиеся события, противостояние бирюзовому сиянию; также о слабой воле, вере и попадание под чужое влияние извне. Все записи имелись в листах и связывались между собой по той или иной схожести на первых этажах статистических колонн...
Квивил знал об этих необычных скалах, но не забирался к верхним уровням, о которых он, возможно, раньше и не мыслил,... хотя..., разве можно доверять памяти?!
Многое, в том числе различные рассуждения, находились на следующем этаже башни. На нём собирались взаимосвязи с предыдущего уровня, события увязывались друг с другом. Если это были какие-то отклонения, то их пытались найти в каждом виде деятельности низших Жизней Прадэ Земли.
Статистов интересовали закономерности и уклонения от развития. Эти исследования, возможно, совершали Замии на третьем этаже. Хотя само понятие "этаж", вероятно, было условным наименованием. Квивил понимал, что в любом своём утверждении, представленном образе, необходимо не забывать о немалом количестве иллюзии, проникающей всюду. И она же указывала на то, что он не сможет определить полное количество секций колонн..., и на каждой из них собирали, отображали, сравнивали...
На каком-то этапе интерпретации информации, начиналась работа по выявлению неявных связей, которой уже, скорее всего, руководили близкие послушники. Также нельзя было забывать о влиянии иного на Жизнь каждого ранга, и учителя на ученика, и учитель учителя мог воздействовать на ученика...
И бесконечные взаимосвязи рождали всё новые и новые переплетения: событий, будущих возможностей развития, неостанавливающийся поток проблем, источник которых мог прятаться глубоко в прошлом, которое было чрезвычайно сакрально.
И там наверху на самых высших этажах, на которых не мог удержаться, находятся читатели, хотя я никогда не видел ни одного из них вне области их обитания...
Возможно, там прибывают их проекции, однажды сталкивался с одной из них...
А может быть, каким-то образом они перемещаются со своей территории в область статистических башен, ведь слышал о связях важных объектов магической обители друг с другом...
Хотя они также могут прибыть по земле, как любой высокоуровневый Замий, применив маскировку. К тому же им по силам ускорить перемещение, у читателей всегда есть варианты для преодоления препятствий. Возможно, глубина прошлого им действительно недоступна, потому что она напрямую переплетается с деятельностью самих Богов Добра...
Квивил вдруг подумал: как он вообще мыслил о столь необычных вещах, зайдя в бытие статистических башен так глубоко? Эти знания не должны касаться его, почему то твёрдо решил Замий. Неужели связь с необычным извне, приближающимся неумолимо, даёт больше, нежели учителя Добра?! Нет,... такие мысли не должны касаться Замия, Верой и Любовью питаемого Барадагарригарами.
Та чужая энергия оказывает какие-то ненужные следствия, и, возможно, вкрапливает губительные для сознания иллюзии, пробравшиеся уже внутрь тела и изменяющие все ценные и незыблемые структуры Богов Добра.
Надо прекращать полёт Жизни Дэ Знарха и возвращаться в своё...бегущее тело...
Замий остановился. Белейшее прозрачное сияние порой изменяло сферическую структуру на ветру. Рядом, отстав ненадолго, появился ученик, тоже полыхая меньшим по размеру более плотным куполом света.
Квивилвиолви узрел скорое прибытие отступника и появление его на горизонте.