Соколина Наталья : другие произведения.

Долгая дорога к счастью - 3

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    Обложка: Валери Фрост и Мила Краснова. Общий файл. Закончено 1.10. 13
  Долгая дорога к счастью. Книга 3.
  
  Глава 1. Дэниар.
  
  Владетель Эристана стоял у окна библиотеки, погружённый в свои мысли. Три месяца назад он вернулся из Теремиса. Сейчас он думал о том, насколько прилично будет, если он опять отправится с визитом к лорду Эйжену и Энне.
  Уехав, он оставил там своё сердце. Собственный замок казался ему холодным и унылым, ничего не радовало его, всё раздражало. Роскошь, от которой он отвык в Теремисе, громадное количество слуг, беспрестанно снующих по этажам и помещениям замка, невозможность уединения. Вот и сейчас у двери замер слуга. На серебряном подносе он держал письмо и почтительно ждал, когда Владетель обратит на него внимание.
  
  Дэниар нехотя оторвался от своих мыслей, взял письмо, вскрыл. Оно было из Келаврии. Леди Лиаза сообщала, что умер Владетель, лорд Героньен аль Ралах. Дэниар удивился: почему ему сообщают об этом? Потом догадался. Видимо, Энна не сообщала родителям о разводе с ним и своём последующем замужестве.
  Письмо было наполнено слезливыми жалобами на бедность, разрушенное хозяйство Келаврии, болезни леди Лиазы и надежду, что богатый зять объединит Эристан и Келаврию или придумает что-нибудь ещё.
  
  Дэниар усмехнулся. Ситуация складывалась забавная. Было понятно, что Владетельница из леди Лиазы уже не получится. А вот и замечательный повод для визита в Теремис. Неясно, правда, что будет делать лорд Эйжен с нечаянно свалившимся на голову наследством, тем более, что владетельства не имели общей границы.
  
  Кроме этого, Дэниар подумал, что в первый свой приезд он так ничего и не подарил Церену по случаю его рождения. Непростительное упущение! Теперь у Владетеля Эристана есть подарок, достойный наследника лорда Эйжена: месяц назад его изыскатели нашли новое месторождение чёрного камня. Вот его-то он и подарит Церену. Решено, он снова едет
  Настроение сразу улучшилось. Можно собираться, надо лишь отдать кое-какие распоряжения.
  
  Бранден только тяжко вздохнул, когда Дэниар объявил ему о грядущей поездке. Подумал, что эта вертихвостка, даже будучи замужем, крепко держит в руках его друга. Только непонятно, зачем он ей теперь - то? Сказал:
  
  - может, ты всё - таки не поедешь? Добиваешься, чтобы тебя с позором выдворили из замка? Не думаю, что лорд Эйжен будет долго терпеть твоё присутствие, если сочтёт, что оно оскорбляет его жену.
  
  Приятель его не слышал. Он улыбался каким - то своим мыслям:
  
  - представляешь, Бран, Энна больше не смотрит на меня, как на злейшего врага!
  
  Бранден скептически фыркнул:
  
  - ну, и что тебе с этого? Хорошо, хоть вы с лордом Эйженом не стали отношения выяснять. Пусть она теперь ему жизнь портит.
  
  - Ты ошибаешься, - возразил Дэниар, - они живут очень дружно.
  
  - Вот тебе и доказательство того, что тебя она не любила. Так что угомонись, наконец, и займись делами Владетельства.
  
  - А ты со мной не поедешь? - Владетель совершенно не слышал, что ему говорят.
  
  - Нет уж, уволь! У меня и здесь дел по маковку шлема.
  
  -Ну, как хочешь, а я уеду через два дня.
  
  Бранден лишь махнул рукой.
  
   Глава 2. Замок аль Ирайдес.
  
  Когда Дэниар уезжал, Энна не вышла его проводить. Она проспала, а мужчины решили её не будить.
  У Церена резались зубы, сразу два. Ребёнок капризничал и плакал. Прижавшись губами к лобику, Энна почувствовала, что он горячий. Послали за лекарем Врегором. Он - то и определил, что дёсны покраснели и набухли. Врегор послал слугу к Коринору за нужными травами, сварил отвар и велел поить Церена. Тот плевался и хныкал. Уговорщиков собралось много. Две няни, тётя Зел, деда Врегор, дядя Дэниар, ну и папа с мамой. Все сюсюкали и отвлекали, пока мама, под шумок, толкала в рот серебряную ложечку с горьким отваром.
  
  К вечеру зубки не прорезались, поэтому всю ночь Церен провисел на руках то у Энны, то у леди Зелинны. Нянек он категорически отвергал, хотя в другое время с удовольствием обнимал за шею и рьенну Самиру, и рьенну Урану. Они расстраивались, а рьенна Урана даже всплакнула, но лекарь Врегор объяснил им, что болеющий ребёнок инстинктивно льнёт к родным ему людям.
  
  Таким образом, к утру Энна валилась с ног. Поздно ночью от Врегора приехал слуга. Он привёз срочно изготовленную лекарем чудодейственную мазь. Невзирая на протесты сына, Энна осторожно, чисто вымытым мизинцем смазала воспалённые дёсны. Вскоре боль утихла, и Церен уснул. Энна отправила леди Зелинну спать. Сам тоже решила на часик прилечь, но попросила мужа, который тоже всю ночь, нет - нет, да и заходил в детскую, разбудить её, когда Дэниар будет уезжать.
  
  Владетель Эристана уехал на рассвете. Он понимал, что Энна, скорее всего, всю ночь провела с больным ребёнком, поэтому попросил лорда Эйжена не будить её.
  Когда она проснулась, муж передал ей привет от Дэниара.
  
  Бродя утром по знакомым покоям и холлам замка, Энна с неудовольствием ощущала какую - то пустоту в сердце. Она поднялась на третий этаж, вошла в комнаты, которые занимал Дэниар. В спальне прилегла на кровать. Постельное бельё ещё было не снято, и подушки хранили его запах.
  Она прошла в кабинет. На рабочем столе валялись листы бумаги с гербом Владетельства Эристан, исписанные быстрым чётким почерком Дэниара, испорченные, перечёркнутые крест - накрест. Она вчиталась: это был проект Указа Владетеля о запрете охоты на ледзини, небольшое грациозное животное, обитающее в лесах Эристана. Энна подумала, что именно так назвал её как - то Дэниар в порыве нежности. Она вздохнула.
  
  Прошло три, с небольшим, месяца. Наступила осень, но до холодов ещё было далеко. Во Владетельстве заканчивали с уборкой последних овощей.
  
  Энна и леди Зелинна инспектировали подвалы замка, окончательно подсчитывая запасы на зиму. Лорд Эйжен ушёл на конюшню. Ему пожаловались на Малышика. Жеребёнок подрос, ему шёл второй год. Уже было видно, что повадками и характером это был настоящий андаринец. Он не подпускал к себе конюших, кроме Шаима, кусал других лошадей. Люди боялись проходить мимо его денника. Он скалил зубы, как собака, и бил копытом. Малышик побаивался лорда Эйжена и трогательно любил Энну и Церена. Было видно, что жеребец станет, со временем, очень крупным. Хороший уход и кормёжка, специальные тренировки, которые проводил с ним лично милорд, превратили маленького заморыша в красавца - коня.
  
  Энна часто приходила на конюшню, приносила и Церена. Тогда Малышик шумно вздыхал, осторожно прихватывал мягкими губами детские пальчики, держащие морковку или яблоко, деликатно хрумкал угощением.
  Иногда Энна сажала Церена на спину Малышика, и те оба замирали.
  
  В этот раз лорда Эйжена призвали потому, что Шаим повредил руку и не мог чистить денник жеребца. Другой конюший войти к нему боялся. Малышик яростно ржал и гневно косил глазом.
  Пришёл милорд, взнуздал жеребца и вывел его из конюшни. Тот недовольно фыркал и пытался упираться, но хозяин пригрозил плетью. Пришлось подчиниться.
  
  Спустя некоторое время денник был вычищен, Малышик тоже. Лорд Эйжен завёл его в конюшню, ласково похлопал по шее и направился к замку, намереваясь найти Энну. Они не виделись с самого завтрака, и милорд чувствовал, что ему просто необходимо её поцеловать.
  
  Напротив замковых ворот, распахнутых настежь, он задержался. Стражники смотрели куда-то на дорогу. Вдалеке, в клубах пыли, к замку приближалась группа всадников.
  
  Лорд Эйжен остановился, рука механически шарила на поясе отсутствующий меч.
  
  Подскакав к воротам, всадники сдержали коней и во двор замка въехали шагом. Передний спрыгнул с гнедого жеребца и, улыбаясь, направился к милорду. Тот облегчённо вздохнул. Приехал Дэниар.
  
  Поручив эристанских гвардейцев заботам капитана Онорена, владетели направились в замок.
  
  Дэниар видел, что лорд Эйжен искренне рад его видеть, но сам он чувствовал себя неловко и попытался сразу же объясниться:
  
  - Эйжен, извини, пожалуйста, что я, не успев уехать из Теремиса, снова тебе надоедаю. Но появились обстоятельства, которые тебе необходимо знать.
  
  Владетель Теремиса улыбнулся:
  
  - Дэниар, мы с Энной всегда рады видеть тебя! Тебе надо умыться и отдохнуть, а потом мы обо всём поговорим.
  
  Они прошли в малую гостиную на первом этаже. Лорд Эйжен отправил одного из слуг за женой и сестрой, а другого на кухню, принести вино, травяной чай и соки.
  
  Дэниар с удивлением понял, что он счастлив. Сейчас придёт Энна, он снова увидит её. Правда, он опасался, что круглые бровки нахмурятся, а большущие любимые глаза посмотрят холодно и сердито. Он опять вторгается в размеренную и спокойную жизнь их семьи. Но он ничего не мог с собой поделать. Он любил её и сейчас улыбался, как малолетний идиот, в ожидании её прихода.
  
  Дверь открылась, и торопливо вошла Энна, а за ней леди Зелинна. Обе женщины были в домашних платьях из тонкого полотна, без драгоценностей и иных украшений. Волосы гладко зачёсаны и забраны: у сестры Владетеля в тугой жгут на затылке, а у Энны в её любимую косу. Они присели в реверансе, а Дэниар вскочил и низко поклонился им обеим:
  
  - леди Энна, леди Зелинна, прошу простить меня за этот визит! К нему у меня есть веское основание...
  
  Энна посмотрела прямо ему в глаза и, о, счастье! Она на него не сердилась! Она даже улыбнулась ему.
  
  - Лорд Дэниар, мы с Эйженом и леди Зелинной всегда рады вам!
  
   Глава 3. Келаврийское наследство. Встреча с наёмником.
  
  Обед прошёл в непринуждённой обстановке. Даже леди Зелинна перестала смотреть на эристанца с опаской и улыбалась его шуткам.
  К концу обеда с прогулки вернулась няня Самира, ведя за ручку Церена. Несмотря на усталость, милорд не желал идти к ней на руки, а упорно топал на спотыкающихся ножках. В холле он услыхал голоса, доносящиеся из малого обеденного зала, и потянул Самиру туда. Она открыла перед ребёнком дверь и он, путаясь в густом ворсе ковра, потопал к отцу. Запнулся и упал бы, но лорд Эйжен успел подхватить сына, поднял его, хохочущего и визжащего от восторга, высоко над головой. С высоты Церен увидал Дэниара и, к удивлению родителей и няни, узнал его, сполз с отцовских рук и направился к гостю. Подойдя, стал карабкаться к нему на колени. Дэниар с удовольствием взял мальчика на руки, а тот немедленно вцепился ему в нос. Леди Зелинна и Энна бросились на выручку.
  
  Освободившись из цепких ручонок, Дэниар сказал:
  
  - милорд, миледи, в свой предыдущий приезд я допустил серьёзную ошибку. Сейчас я намерен её исправить. Лорд Эйжен, леди Энна! По случаю рождения у вас наследника я дарю ему недавно открытое месторождение чёрного камня. Оно получило название "Ирайдес" и все документы на него оформлены на имя лорда Церена аль Ирайдес.
  
  Лорд Эйжен и Энна переглянулись. Это был чрезвычайно дорогой подарок. Месторождения чёрного камня стоили многие тысячи золотых. Его продажа приносила Эристану баснословный доход. Теремис тоже покупал чёрный камень для отопления своих домов, потому что не имел на своей территории ни одного месторождения.
  
  Энна нахмурилась. Ей всегда не нравились дорогие подарки, которые так любил дарить Владетель Эристана, но сказать что-то она не успела. Строго на неё глянув, лорд Эйжен сказал:
  
  - лорд Дэниар, мы искренне благодарны тебе за столь щедрый подарок!
  
  - Милорд, документы на месторождение я привёз, - ответил гость, - но мне нужно обсудить с тобой ещё один вопрос...
  
  - Лорд Эйжен кивнул головой:
  
  - тогда, если ты пообедал, предлагаю пройти в библиотеку.
  
  Мужчины удалились, а дамы присоединились к няне, которая понесла кормить громко протестующего Церена.
  
  В библиотеке Дэниар, удобно устроившись в большом кожаном кресле напротив хозяина, подал ему письмо из Келаврии. Тот прочёл его, задумчиво повертел в руках.
  
  - Я думаю, Дэниар, нам надо пригласить Энну. Всё же это она является наследницей.
  
  Владетель Эристана покачал головой. Любящим сердцем он почувствовал, как неловко ей будет, как тяжело вспоминать прошедшее.
  
  - Нет, Эйжен. Давай, мы с тобой обсудим и решим, как быть. Или, вернее, ты решишь, а потом, без меня, всё расскажешь Энне.
  
  Лорд Эйжен согласился. Он тоже сообразил, что какие - либо воспоминания о неудавшемся супружестве с Дэниаром для Энны до сих пор тяжелы.
  
  Владетель Теремиса не знал, что предпринять. У них не было общей границы с Келаврией. Между ними лежало Владетельство Негриман. Памятуя о том, что Келаврия, раззоренная Героньеном, буквально нищенствовала, необходимы были значительные средства, чтобы помочь населению выжить в приближающуюся зиму. Это было бы непосильной ношей для не слишком богатого Теремиса и означало бы ухудшение жизни собственного населения.
  
  Лорд Эйжен прикидывал различные варианты, Дэниар внимательно его слушал. Затем сказал:
  
  - Эйжен, у меня есть мысли насчёт Келаврии, но я не знаю, насколько ты мне доверяешь...
  
  В результате, после обсуждения сложившейся ситуации, владетели решили, что Дэниар отправит своего доверенного человека в качестве Управляющего Владетельством Келаврия. С этим человеком Энна передаст матери письмо, где сообщит о своём разводе и новом замужестве. Управляющий, назначенный Дэниаром, будет представлять интересы Энны, как наследницы. Энна, через Управляющего, разрешит Дэниару контролировать хозяйственную жизнь Келаврии. Контроль будет включать возможность отстранения от должностей нерадивых и заворовавшихся жерендалов, наблюдение за сбором налогов и многое другое. Энну, всё же, пришлось пригласить. Довольно спокойно она прочла письмо и согласилась написать матери. Кроме того, она предложила составить договор с Эристаном, в котором оговорить все обсуждаемые вопросы.
  Именно Энна спросила Дэниара, чем будет расплачиваться Теремис за помощь Эристана. Лорд Эйжен усмехнулся:
  
  - как хорошо, Дэниар, что у меня такая умная жена. Сам я как-то даже не подумал об этом.
  
  Дэниар не знал, что говорить. Ведь не скажешь же, что чувствовать её потребность в нём, в его помощи - вот лучшая для него награда.
  
  Лорд Эйжен считал, что понимает его смятение. Ещё бы! Предстояла колоссальная работа по возвращению Келаврии в нормальную жизнь. Вполне возможно, что потребуются определённые затраты. Владетель Теремиса даже не представлял, чем он сможет оплатить помощь Эристана.
  
  Внезапно Энну осенило:
  
  - лорд Дэниар, не примете ли вы, в качестве оплаты за восстановление Келаврии, ониридий?
  
  Дэниар удивлённо посмотрел на неё. Ониридий был столь редким, что ценился едва ли не дороже золота. Поразительной красоты камень после обработки становился полупрозрачным. При освещении солнечными лучами или под светом лампы он переливался сиреневыми, белыми, голубыми искрами. Если на него смотрели, чуть сместившись, он уже сиял розовым, алым и золотистым. Камень был пластичным и хорошо поддавался резцу мастера, поэтому после обработки из него изготовляли множество красивых вещиц.
  
  Лорд Эйжен пояснил:
  
  - наши изыскатели недавно обнаружили месторождение ониридия. По их предположениям, запасы довольно большие, но залегают глубоко. Для добычи камня, сам понимаешь, необходимо провести большие работы, поэтому месторождение пока не используется. Не знаю, что имеет в виду Энна. Он вопросительно посмотрел на жену.
  
  Та с воодушевлением продолжила:
  
  - Эйжен, лорд Дэниар, а что если Эристан поможет нам в разработке ониридия, а доходами от добычи и продажи камня мы расплатимся за всю, оказанную нам помощь?
  
  Дэниар улыбнулся:
  
  - милорд, миледи, а не возьмёте ли вы Эристан в компаньоны при эксплуатации месторождения?
  
  Лорд Эйжен переглянулся с Энной и ответил:
  
  - лорд Дэниар, мы рады дружественно настроенному компаньону.
  
  Таким образом, между владетелями Теремиса и Эристана было заключено соглашение, на письменном оформлении которого настояла Энна.
  Согласно ему, Эристан осуществляет, от имени Владетельницы Теремиса, всю полноту управления Келаврией. Эристан помогает Теремису в разработке месторождения ониридия и становится его совладельцем. Доходы от продажи добытого камня делятся пополам.
  Обе договаривающиеся стороны были довольны.
  Дэниар был счастлив. Теперь у него была совершенно объективная причина приезжать в Теремис.
  
  Они решили, что необходимо съездить и посмотреть, что же представляет собой найденное месторождение.
  
  На следующий день встали рано. Изыскатель - проводник уже ожидал их в холле первого этажа.
  
  После завтрака быстро собрались, вышли во двор замка. Мужчины решили ехать верхом, а Энна в карете. Леди Зелинна ехать отказалась. Интереснее разглядывания камней, ей, как она пояснила, общение с Цереном.
  Поскольку уезжали на три дня, муж настоял, чтобы Энна тёпло оделась. Продукты не брали, так как ночевать собирались в населённых пунктах.
  
  Дэниар с завистью и стеснением в сердце наблюдал, как лорд Эйжен, по - хозяйски, расстегнул на жене кожаную куртку и проверил, тепло ли она оделась, при этом, как бы невзначай и незаметно для других провёл рукой по груди. Никто и не заметил, лишь ревнивые глаза Владетеля Эристана отметили эту мимолётную ласку, а также улыбки и взгляды, которыми обменялись супруги.
  
  Наконец расселись по коням, а лорд Эйжен обнял жену за талию и подсадил её в карету. Ехали, с остановкой на обед, весь день.
  
  Ночевать остановились на постоялом дворе небольшого городка. Хозяин и два его сына суетились, стараясь разместить важных гостей с максимальными удобствами. Хозяйка со снохой хлопотала на кухне. Гвардейцам Эристана и стражникам лорда Эйжена, сопровождающих владетелей, также были предоставлены две больших комнаты.
  
  Верхом на коне прискакал жерендал городка, к которому хозяин отправил с запиской младшего сына. Немолодой мужчина, одетый просто и скромно, как обычный горожанин, держался с высокими гостями уважительно, но без заискивания. Он настойчиво приглашал их к себе, улыбаясь, обещал превосходный ужин.
  Мужчины предоставили решение этого вопроса Энне и она отказалась. Ей не хотелось через силу улыбаться незнакомым людям, выслушивать комплименты и благодарить, участвовать в ничего не значащем разговоре.
  Энне понравилась уютная комната, которую они с лордом Эйженом заняли. Судя по запахам, ужин обещал быть вкусным. Нет, ей совершенно не хотелось опять куда-то ехать.
  Не желая обижать своего жерендала, лорд Эйжен пообещал ему заехать утром, после завтрака, чтобы обговорить все имеющиеся вопросы.
  
  Вскоре хозяин пригласил к столу. Гости заняли почти весь небольшой обеденный зал постоялого двора. Лишь несколько горожан занимали пару столиков у дальней стены, да у окна в одиночестве потягивал из высокого кубка местное некрепкое вино молодой воин, по виду, наёмник, с грубым обветренным лицом и тяжёлым взглядом. Энна оглянулась и увидела, что он рассматривает её внимательно и холодно. Встретившись с ней глазами, он равнодушно отвернулся и стал допивать вино. Затем расплатился и вышел.
  
  Утром быстро позавтракали и собрались ехать дальше. Воины свиты седлали во дворе коней. До месторождения было недалеко, и мужчины решили, что, осмотрев его, на обратном пути заночуют на этом же постоялом дворе. Энна не возражала. Прежде, чем отправляться в путь, надо было заехать к жерендалу, как обещали.
  
  Дэниар открыл перед Энной дверь. Она подхватила длинные юбки, вскользь подумав, что, не приведи Заренья, запутаться в них и упасть с высокого крыльца постоялого двора. Глядя себе под ноги, она вдруг услыхала вскрик идущего за ней Дэниара. Энна удивлённо повернулась, и в следующее мгновение кубарем покатилась с крыльца от его сильного толчка. А следом за ней, с полустоном - полувздохом повалился Дэниар, царапая пальцами торчащий из его груди кинжал.
  
  - Каких демонов...!!? - Закричал, было, лорд Эйжен, идущий последним. Но, мгновенно оценив обстановку, он бешено заорал на растерявшихся гвардейцев и стражников:
  
  - держите его!! Быстрее!!
  
  Вчерашний наёмник, пытавшийся убить Энну, нахлёстывая коня, быстро удалялся в сторону темнеющего в 5 - 6 льюнях леса. Воины, повскакав на неосёдланных коней, кинулись вдогонку.
  
  Лорд Эйжен бегом бросился к уже поднимающейся на ноги жене:
  
  - Энна, ты жива!! Что у тебя болит, родная!?
  
  Он лихорадочно ощупывал её, страшась услышать её стон и увидеть кровь. Она оттолкнула его руки:
  
  - Эйжен, я, кажется, ничего не сломала, только ушиблась. Беги к Дэниару. О, боги! Он весь в крови!!
  
   Глава 4. После покушения.
  
  Энна сидела у постели Дэниара, сквозь слёзы, застилавшие её глаза, вглядывалась в его заострившиеся черты. Ей хотелось поцеловать твёрдо сжатые губы, бледные щёки с проступившей щетиной, упрямый подбородок. С нежностью и сожалением она думала о том, каким несчастьем стала для него та их встреча в саду Келаврийского замка.
  
  Она вспоминала, как два дня назад в исступлении рвала на себе нижние юбки из тонкого отбелённого полотна, чтобы перевязать страшную рану на груди Дэниара. Юбки не рвались, не хватало сил, тогда подскочил муж и одним рывком разорвал самую нижнюю из них.
  
  Когда она доковыляла до лежащего на холодной земле Дэниара, лорд Эйжен стоял около него на коленях и осторожно резал своим кинжалом куртку, чтобы добраться до раны. У Энны помутилось в глазах, когда она снова, вблизи, увидела торчащий из груди кинжал: узкий, тонкий, скорее стилет.
  Лорд Эйжен глянул на неё:
  
  - Энна, разорви свою нижнюю юбку, его надо срочно перевязать, чтобы остановить кровь.
  
  Только когда муж разорвал юбку сам, они вспомнили, что находятся рядом с постоялым двором, где нет недостатка в чистых полотняных бинтах и корпии.
  
  Со всеми предосторожностями Дэниара перенесли в помещение и только тогда вынули кинжал и туго забинтовали рану. Он был без сознания.
  
  Прискакал бледный жерендал, с ним городской лекарь, молодой мужчина, ярко и вычурно одетый. Он чем-то неуловимо напомнил Энне такого же самоуверенного зазнайку, рьенна Анрия в замке аль Беррон. Она с недоверием смотрела на него, а когда он заявил, что везти раненого в замок нет смысла, потому что он всё равно умрёт, она вспыхнула и велела ему убираться. Лорд Эйжен был с ней согласен и велел готовить карету, куда решили положить Дэниара.
  
  Гвардейцы и стражники приволокли пойманного и слегка избитого наёмника. Связанный по рукам и ногам, он с презрительной ухмылкой наблюдал за суетой.
  
  Они не остановились даже на обед, торопясь добраться до дома. Вперёд, на самой лучшей лошади, ускакал один из стражников с наказом доставить в замок лекаря Врегора.
  
  По дороге Дэниар пришёл в себя, с трудом открыл глаза и увидел склонившуюся над ним Энну. Она плакала и не скрывала слёз, ведь он не раз видел её плачущей.
  
  - Не плачь..., мне больно видеть, как ты плачешь..., - прошептал он, - ты ушиблась? Прости, я не рассчитал и толкнул тебя очень сильно...
  
  Его лицо исказилось от боли, было видно, что он с трудом сдерживает стон, чтобы не пугать Энну.
  
  - Не умирай, Дэниар, прошу тебя, только не умирай!! - слёзы струились по её щекам, она смахивала их тыльной стороной ладони, не замечая, что впервые обратилась к нему на "ты".
  
  Он снова открыл глаза, губы дрогнули в улыбке:
  
  - я постараюсь, Эни... - и потерял сознание.
  
  С каретой поравнялся всадник. Лорд Эйжен, наклонившись в седле, заглянул, увидел плачущую жену, но ничего не сказал, покачал головой и отъехал.
  
  Наконец, они въехали во двор замка. Навстречу карете уже бежали Врегор и Коринор, леди Зелинна, стражники лорда Эйжена и гвардейцы Эристана.
  
  Дэниара бережно уложили на носилки, понесли в замок. Лекарь Врегор, нахмурившись, шёл рядом, вглядываясь в смертельно бледное лицо раненого. Коринор что - то сказал, торопливо направился к воротам замка. Энна догнала его:
  
  - рьенн Коринор, вы уходите?
  
  - Я скоро приду, Эни. Мы поговорили с Врегором, какие травы и снадобья ему понадобятся в первую очередь. Я побежал за ними.
  
  Если бы ситуация не была столь трагической, Энна рассмеялась бы. Старый травник просто физически был не в состоянии бежать, но он честно старался максимально ускорить свои шаги.
  
  - Подождите, я сейчас!
  
  Она подбежала к слугам и конюхам, стоящим небольшой группой в отдалении:
  
  - карету! Быстрее карету рьенну Коринору!
  
  Старший конюший немедленно побежал выводить коней, второй кинулся к каретному сараю. Вскоре карета, запряжённая парой лошадей, рванула со двора замка, увозя травника.
  
  Энна вытерла слёзы и подумала, что пришло время поить Дэниара отваром. Он спал, дыхание было тяжёлым и неровным. Врегор регулярно поил его сонными травами, чтобы боль не отнимала последние силы. Кроме того, необходимо было через каждый час подавать ему питьё из растений, заживляющих раны и снимающих воспаление и жар.
  Вошёл Врегор, внимательно посмотрел на раненого, пощупал пульс:
  
  - Энна, может быть, ты пойдёшь отдохнуть, а с ним посидит кто-нибудь из слуг?
  
  Она энергично замотала головой:
  
  - нет - нет, я его никому не доверю, - добавила, оправдываясь, - ведь он пострадал из-за меня, спасая мою жизнь.
  
  - Ну что ж, тогда давай ложку, будем поить его отваром.
  
  Они немного приподняли голову Дэниара, и Энна по капельке стала вливать ему в рот отвар. Потом промокнула губы мягкой салфеткой, со всех сторон подоткнула одеяло.
  Несмотря на жарко натопленную комнату Дэниара порой трясло от озноба.
  
  Они сели, грустно посмотрели друг на друга.
  
  - Энна, я сказал лорду Эйжену, что надо сообщить в Эристан о тяжёлом ранении Владетеля. Он отправил гонца, так что скоро, я думаю, нагрянут гости.
  
  - Дедушка Врегор, я боюсь за Дэниара. Как вы думаете..., - она замолчала, со страхом глядя на него.
  
  Врегор тяжело вздохнул, пожал плечами:
  
  - сегодня всего лишь третий день, трудно сказать что-то определённое. Слава богам, рана не воспалилась, иначе бы нам его не спасти.
  Ты, Энна, иди завтракать, а мы с Коринором сейчас будем делать перевязку. Да пусть придёт тот мужчина, Онорен, который нам помогает. И руки пусть хорошенько вымоет! - Уже вдогонку Энне крикнул Врегор.
  
  Дэниара ни на минуту не оставляли одного. Не доверяли его и слугам. Все ночи около него, по очереди, сидели Коринор с Врегором и Энна. Позднее, в самые тяжёлые предутренние часы, её сменял лорд Эйжен.
  
  Леди Зелинна полностью взяла на себя заботы о Церене, да и в замке хлопот было предостаточно.
  
  Длинная неделя тянулась и тянулась. Лишь на её исходе лекарь Врегор смог определённо сказать, что Дэниар возвращается к жизни. Энна, по - прежнему, подолгу сидела рядом с его постелью, вглядываясь, когда он спал, в бледное, осунувшееся лицо. Однажды взяла его руку, рассматривая длинные сильные пальцы, широкую ладонь с бугорками твёрдых мозолей, тихонько погладила, легко сжала в руках и смутилась, когда почувствовала слабое ответное пожатие.
  Теперь Дэниар спал значительно меньше. Лекарь Врегор считал, что ему необходимо понемногу двигать руками и ногами, чтобы не было застоя крови и жидкостей в организме. Они с Коринором делали ему лёгкий массаж, выгоняя на это время Энну.
  
  Дэниар и Энна вновь вернулись к прежнему официальному обращению, понимая, что сердечное "ты" их до добра не доведёт.
  
  Лорд Эйжен лично допрашивал наёмника. Не желая ближе знакомиться с инструментами палача, тот рассказал, кто заплатил ему за убийство Энны. Имени своего заказчик не назвал, но наёмник описал его довольно точно. Рьенн Рихан желал отомстить той, которая поймала его на воровстве из владетельской казны. Стражники, спешно прибывшие к дому бывшего Главного Счетовода, нашли его заколоченным. По рассказам соседей, рьенн Рихан с семьёй уехали ещё месяц назад. Куда - сказать никто не мог. Лорд Эйжен издал Указ, обязывающий жерендалов городов и посёлков принять все меры к поиску и поимке преступника. Наёмника повесили.
  
  Всё это он рассказал вечером, когда они все собрались в спальне Дэниара.
  
  Чтобы раненый гость не скучал, ежевечерние посиделки перенесли к нему в покои. Теперь, к семейству аль Ирайдес, кроме Дэниара, присоединился и Врегор, которого Энна уговорила пожить некоторое время в замке.
  Они уже не дежурили ночами у постели Владетеля Эристана. Дэниар осторожно, с посторонней помощью, стал садиться на кровати, но подолгу сидеть не мог. Рана была глубокой и, несмотря на все усилия лекаря Врегора и Коринора, заживала плохо.
  
  Конечно, в присутствии посторонних ни о каких нежностях между лордом Эйженом и Энной и речи быть не могло. Им обоим не нравилось, что они бывают наедине лишь вечером, в своей спальне. Недовольный милорд иногда бурчал, что в собственном доме не может лишний раз поцеловать жену, когда ему хочется, не говоря уж о потрогать.
  
  Центром внимания на таких посиделках становился, естественно, Церен. Он довольно сносно говорил "папа" и "мама", а также "тё Зи", "дедя Ви" и "дя Дин". К Дэниару его не подпускали, несмотря на протесты обоих.
  
  Однажды утром Энна проснулась от шума во дворе замка. Гул голосов, звон железа, ещё какие - то звуки. Она повернула голову: мужа рядом не было. Встав с постели, прошлёпала босыми ногами к окну и отодвинула штору. Двор был запружен всадниками в полном боевом облачении. Не менее фаланги, - подумала Энна. Они все не вместились во двор, и часть из них перекрыла дорогу за стенами замка.
  Стеной, перегораживающей доступ ко входу в замок, стояли стражники Теремиса. У тех и других обнажены мечи, позы напряжённые. У одного из всадников она увидела обвисший без ветра флаг Эристана.
  Между воинами Теремиса и Эристана стояли двое.
  
  Лорд Эйжен, в кожаных брюках и куртке, с непокрытой головой и мечом в руке напротив эристанца в доспехах и с обнажённым мечом. Бранден! В воине она узнала приятеля Дэниара, лорда Брандена!
  
  Схватив длинный плащ и сунув голые ноги в сапожки, Энна вихрем помчалась на первый этаж. Выскочив в дверь и стоя на высоком крыльце, она привлекла всеобщее внимание. Бранден, красный от гнева, с бешеными глазами наступавший на лорда Эйжена, замолчал и со злобой уставился на неё. Муж повернулся и мельком глянул на неё. Её поразило его лицо. Она никогда не видела у него таких холодных суровых глаз и каменно сжатых челюстей.
  
  - Энна, вернись назад, - приказал он.
  
  Она не слушала, проталкиваясь сквозь строй стражников к мужу и Брандену.
  
  Бранден гадко усмехнулся:
  
  - я вижу, лорд Эйжен, ваше слово тоже ничего не значит для неё!
  
  а затем, обращаясь к Энне, презрительно сказал:
  
  - ты, девчонка, вертихвостка, угомонишься ли когда-нибудь? Ты сбежала от Дэниара, сама бросила его, так зачем опять вцепилась в него? Только из-за тебя он почти постоянно живёт в Теремисе! Даже новое замужество тебя не образумило!
  
  Растерянная Энна, не ожидавшая этих слов, смотрела на Брандена широко раскрытыми глазами.
  Побагровевший от гнева лорд Эйжен выхватил у ближайшего стражника из-за пояса латную перчатку и с силой бросил её Брандену в лицо:
  
  - лорд Бранден, вы хам и невежда! Я вызываю вас на поединок, защищайтесь!
  
  С воплем: - не-е-ет! Эйжен! Не надо! Я не хочу! - Энна кинулась между ними. Бранден уже торопливо освобождался от доспехов, оставшись в одном поддоспешнике.
  
  Лорд Эйжен, не глядя на неё, приказал:
  
  - Онорен, уведи её! Я научу этого щенка учтиво разговаривать с женщинами!
  
  Бранден иронически усмехнулся.
  
  Энна билась в руках капитана Онорена, требуя, чтобы он отпустил её. Добродушный здоровяк легко удерживал хозяйку, а потом подхватил на руки и понёс в замок.
  Опустив её в кресло в холле замка, он остался стоять рядом. Энна плакала и кричала, что Бранден убьёт Эйжена, потому что моложе и опытнее.
  
  Онорен расхохотался:
  
  - миледи, что вы такое говорите! Наш лорд будет гонять мальчишку по всему двору, пока он не запросит пощады! Милорд победил в десятках поединков, этот парень ему не соперник, успокойтесь!
  
  На шум с третьего этажа спустился лекарь Врегор. Он делал перевязку Дэниару и был в неведении происшедшего. Окна покоев гостя выходили на другую сторону замка, в сад. Энна с криком бросилась к нему:
  
  - дедушка Врегор! Там Бранден! И с ним воины! Бранден меня обругал, и Эйжен вызвал его на поединок! Спасите Эйжена, умоляю! Я не переживу, если Бранден его убьёт!
  
  Врегор покачал головой, пробормотал:
  
  - Бранден дурак. Лорд Эйжен его не убьёт, но превратит в фарш. Боюсь, мне будет с ним много работы.
  
  Энна замолчала, с недоверием глядя на Врегора.
  
  - Посиди здесь, Эни. Это недолго, я думаю.
  
  Дверь распахнулась, и вошедший стражник с поклоном сказал:
  
  - миледи, лорд Эйжен просит вас выйти к нему.
  
  Заплаканная, как была, в плаще поверх ночной рубашки, с волосами, кое-как забранными в косу, Энна, страшась, выскочила на крыльцо замка.
  
  В пыли, у ног лорда Эйжена, на спине лежал Бранден. Острый кончик меча милорда касался горла Брандена. В точке соприкосновения выступила кровь.
  
  Лорд Эйжен холодно сказал:
  
  - Энна, лорд Бранден глубоко осознал свою вину и намерен публично принести извинения. В противном случае, он умрёт.
  
  Чуть сдвинув в сторону меч, он повелительно сказал поверженному противнику:
  
  - Ну? Мы ждём!
  
  Скрипнув зубами, Бранден громко произнёс:
  
  - леди Энна, я прошу извинить меня за мою несдержанность...
  
  - Хамство, а не несдержанность, - поправил лорд Эйжен.
  
  - прошу извинить за хамство, - послушно повторил Бранден.
  
  Всё также, не убирая меча от горла, лорд Эйжен спросил:
  
   - Энна, ты прощаешь, или мне его убить?
  
  - Да! Да! Прощаю! Эйжен, прошу тебя, отпусти его!
  
  Тот нехотя отвёл меч, и Бранден встал, не глядя, пробормотал:
  
  - благодарю вас, миледи.
  
  Лорд Эйжен повернулся и пошёл к замку, бросив через плечо:
  
  - следуйте за мной, лорд Бранден.
  
  Бранден поплёлся за хозяином. На крыльце их встретил Врегор, наблюдавший всю сцену. Он насмешливо улыбнулся эристанцу и сказал:
  
  - лорд Эйжен, я отведу провинившегося к Владетелю Дэниару.
  
  Милорд кивнул головой и повернулся к Энне, обняв, повёл в спальню. Там он усадил её на диван и крепко прижал к себе, целуя, утешая, извиняясь. Напряжение спало, и Энна разрыдалась в голос, крича, что Бранден мог его убить, что он не думает о ней и Церене.
  Лорд Эйжен целовал заплаканные глаза, шептал на ушко, как сильно он любит их. Потихоньку она успокоилась, всё ещё крепко обнимая мужа, прижимаясь к нему всем телом:
  
  - прости меня, Эй, я, наверное, психопатка, но я так боюсь за тебя! Я бы умерла, если бы с тобой что-то случилось ...
  
  Единение и всепоглощающая любовь, и тревога друг за друга переполняли их сердца.
  
   Глава 5. Нерадостная встреча друзей.
  
  Врегор без стука открыл дверь в спальню Дэниара. Тот полусидел на постели, привалившись спиной к подушкам и отдыхая после мучительной перевязки. Он удивился, увидев понурого, грязного Брандена:
  
  - Бран, когда ты приехал? Я ничего не слышал...
  
  Врегор усмехнулся:
  - удивительно! Ты, лорд Дэниар, один во всём замке не слышал, как приехал Бранден. Он явился с фалангой воинов, успел нанести оскорбление хозяйке и получить взбучку от лорда Эйжена!
  
  Дэниар ошарашенно переводил взгляд с одного на другого. Бранден криво улыбнулся:
  
  - позволь, Дэн, я тебе всё расскажу.
  
   Он рассказал, как в замок аль Беррон прискакал гонец из Теремиса и сообщил, что Владетель Эристана тяжело ранен. Гонец не мог рассказать подробностей. Ему поручили лишь передать сообщение Управляющему, рьенну Невегрину.
  Бранден решил, что поединок между Дэниаром и Владетелем Теремиса всё же состоялся, в результате чего его друг был тяжело ранен.
  Ускоренным маршем фаланга мечников под командованием капитана Таирина, во главе с Бранденом явилась под стены замка аль Ирайдес. Эристанцы были полны решимости сурово наказать виновных в тяжёлом ранении их Владетеля. Что случилось на самом деле, никто пока не знал. Во дворе замка их встретил сам лорд Эйжен аль Ирайдес, а затем появилась его жена, выскочившая полураздетой на крыльцо...
  
  - Ну - ну, - вмешался Врегор, - Энна не была, как ты выразился, полураздетой. На ней был длинный плащ. Только и есть, что она вышла с непокрытой головой и без причёски.
  
  Бранден дёрнулся, виновато посмотрел на Дэниара:
  
  - в общем, я был страшно зол и наговорил ей кучу гадостей.
  
  Дэниар окаменел, глаза потемнели от гнева. Он холодно сказал:
  
  - продолжай.
  
  Багровый от стыда, пряча глаза, Бранден рассказал о поединке, о том, как лорд Эйжен за считанные минуты выбил у него из рук меч, а затем и сам неудачливый поединщик оказался на земле, с мечом у горла, на виду у всей фаланги и стражников замка. Не утаил и того, что публично просил у Энны прощения, её муж предлагал его убить, но она не позволила.
  
  Дэниар, хмуро слушавший его, сказал:
  
  - а я бы убил и не спрашивал её разрешения.
  
  Они помолчали. Затем Бранден осторожно спросил:
  
  - Дэн, так что, всё - таки, случилось?
  
  - На Энну было совершено покушение, наёмник метнул кинжал, но попал в меня. Случайность, которую невозможно предотвратить.
  
  Дениар подумал, что посвящать Брандена в подробности совершенно ни к чему.
  
  - А как ты теперь себя чувствуешь? Ты поедешь с нами домой?
  
  - Даже и не думай, Дэниар! - Вмешался Врегор, - ты будешь лежать ещё дней десять, не меньше.
  
  - Тебе решать, рьенн Врегор, - послушно согласился Дэниар.
  
  Он дёрнул шёлковый шнурок, свисавший над кроватью. Вошёл слуга, молча поклонился.
  
  - Попроси, пожалуйста, лорда Эйжена и леди Энну подняться ко мне.
  
  - Хорошо, милорд, - слуга вышел за дверь.
  
  Через несколько минут в дверь постучали. Получив разрешение, вошёл лорд Эйжен, пропустив вперёд себя Энну. Бранден встал. Дэниар скупо улыбнулся:
  
  - простите, леди Энна, я пока не могу встать, когда вы входите.
  
  - Э-хе-хе, Эни, а я уже не могу встать, когда ты входишь, - продолжил Врегор.
  
  Лорд Эйжен неприязненно покосился на Брандена:
  
  - Дэниар, может, мы зайдём попозже? Тебе надо отдохнуть после перевязки, да и поговорить, наверно. Но, сначала, я предлагаю лорду Брандену принять ванну и пообедать. Его воинов разместят, частично, в казарме, а остальным поставят утеплённые палатки в поле за замком. Готовить еду им придётся самим, продукты будут выданы...
  
  Он повернулся к жене:
  
  - Эни, распорядись, пожалуйста, о покоях для гостя, - он иронически ухмыльнулся.
  
  - Да, милорд! - Энна посмотрела мужу в глаза и улыбнулась.
  
  - Нет! - Своим возгласом Дэниар остановил её, уже направлявшуюся к двери, - лорд Бранден и воины немедленно возвращаются домой!
  
  Супруги удивлённо посмотрели на него. Врегор молча, улыбался. Дэниар продолжил:
  
  - лорд Эйжен, миледи, я прошу вас принять мои извинения за безобразное поведение моего подданного, лорда Брандена! В этой связи я не думаю, что он может остаться в доме, хозяев которого он оскорбил.
  
  Бранден, который уже потихоньку радовался, что неприятности для него кончились, и он сможет, наконец, вымыться, сменить грязную одежду, поесть за столом и выспаться в чистой постели, приуныл, с тоской подумал, что приобрёл в лице Владетеля Теремиса опасного врага.
  
  Энне стало его жалко. Уж очень убитый вид был у Дэниарова дружка. Слегка прислонившись плечом к груди мужа и заглядывая ему в глаза, она сказала:
  
  - Эйжен, ведь лорд Бранден публично извинился! Я думаю, его поведение было вызвано тревогой за лорда Дэниара...Было бы неправильным гнать в обратный путь усталых людей.
  
  Милорд нахмурился, задумчиво потянулся поцеловать свою рассудительную жену, но тут же досадливо опомнился, вздохнул.
  
  - Нет уж, лорд Дэниар, пусть твоё войско остаётся, раз пришли меня завоёвывать! Отдохнут, тогда и отправишь их домой.
  
  Дэниару было мучительно стыдно, и он свирепо посмотрел на Брандена, обещая тому продолжение, когда вернётся домой. Тот ответил виноватым взглядом.
  
   Глава 6. События прошедшего года. Трагедия.
  
  Эристанцы уехали домой спустя неделю. Торговцы Ирайдеса удовлетворённо потирали руки. Они получили неплохую прибыль, пока фаланга воинов квартировала близ столицы. По приказу Владетеля Эристана, лорд Бранден и капитан Таирин платили полновесным серебром за всё закупаемое продовольствие. Общественные бани, прачечные были загружены до предела. Тысяча молодых здоровых мужчин нуждалась в сытной еде, чистой одежде на вымытом теле. Потом дошла очередь и до любви. В этом вопросе лорд Дэниар был непреклонен. Он приказал объявить, что каждый воин, на которого пожалуется обиженная им девушка или женщина, получит пятьдесят плетей на площади Ирайдеса. Если после наказания он выживет, он будет обязан жениться на обиженной им. Все знали, что Владетель от своего слова не отступит, поэтому все любовные дела решались по обоюдному согласию.
  
  Через десять дней, в сопровождении своих гвардейцев, отбыл домой Дэниар. Он сухо попрощался с Энной, поблагодарив за оказанное гостеприимство и дарование прощения Брандену. Крепко пожал руку лорду Эйжену и лекарю Врегору, поклонился леди Зелинне и поцеловал щёчку Церена. Владетель Теремиса предлагал ему ехать в карете, но Дэниар отказался, заверив, что чувствует себя хорошо.
  
  Зимой состоялось радостное событие. Капитан Онорен решился, наконец, сделать предложение Верейде и та ответила согласием.
  Энна принимала самое горячее участие в организации свадьбы подруги. Решили, что молодые поселятся в большом доме лекаря Врегора. Радуясь за свою ученицу, травник Коринор тайком горевал. Он привык к девушке, её смеху, разговорам с покупателями. Теперь ему грозило одиночество. Врегор звал друга к себе, но тот отказался. Всю жизнь травник прожил в этом домике на окраине столицы. Его лавка с травами и снадобьями пользовалась большой известностью, а сам он - уважением жителей Ирайдеса.
  Выход нашла Верейда. Она решила, что продолжит работать в лавке, ежедневно, с утра, приезжая к травнику. Коринор воспрял духом, но потом опять приуныл. Старик привык к домашней пище и печально думал о том, что ему вновь придётся обедать в харчевне у рьенны Эмиры. Но и эта проблема была благополучно решена. С помощью хозяйки харчевни Энна нашла пожилую опрятную женщину, которая, за некоторую плату, согласилась готовить для Коринора.
  
  Вообще, день Верейды оказался загружен до предела. Помимо подготовки к свадьбе и помощи Коринору в лавке, она, по настоянию своего деда, усиленно обучалась лекарскому искусству. Вечерами капитан Онорен подолгу тихо сидел в кресле у окна гостиной Врегора, следя влюблёнными глазами, как Верейда, заложив палец на нужной странице толстого фолианта сосредоточенно бубнила ранние признаки чемансы, от своевременного выявления которых во многом зависело, будет жить заболевший ребёнок, или умрёт.
  
  После выздоровления Дэниар больше ни разу, в течение всей зимы, не приезжал в Теремис. Энна терялась в догадках, но не решалась говорить об этом с мужем.
  После скандала, учинённого Бранденом, Дэниар держался с ней холодно и отчуждённо. Она больше не ловила на себе его задумчивые взгляды. Наоборот, он смотрел на неё спокойно и равнодушно. Даже себе Энна боялась признаться, что это её неприятно задевает.
  
  - В конце концов, - думала она, - его любовь давно прошла, а Бранден публично озвучил тягостные для него воспоминания. Конечно же, её бегство и последующий развод больно ударили по его самолюбию.
  
  Под натиском весны зима неохотно отступала.
  
  Однажды вечером лорд Эйжен сказал жене:
  
  - Энна, я знаю, ты не любишь охоту, но мне хочется последний раз в эту зиму съездить на кабанов. Мы с Нервеном договорились вырваться на пару дней в лес, пока ещё лежит снег, и дороги не развезло. На днях старший егерь мне докладывал, что он видел следы здоровенного стада. Правда, звери мотаются туда - сюда по льду Айранила, с одного берега на другой. Видать, кормятся на одном, а на ночь уходят на другой.
  
  Энна знала, что лорд Нервен, жерендал столицы, несмотря на солидный возраст и упитанность, был заядлым охотником. Она ненавидела охоту, её тошнило от вида крови, но она видела, как загорались у мужа глаза, какой азарт он испытывал, когда обсуждал охотничьи премудрости. Поэтому она скривилась, но ответила:
  
  - конечно, Эй, поезжай. Только будь, пожалуйста, осторожен.
  
  Милорд обнял жену, благо, разговор происходил в спальне, нашёл тёплые нежные губы, с наслаждением к ним припал. Потом прошептал:
  
  - я недолго, солнышко. И я буду осторожен, обещаю тебе, родная.
  
  Лорд Эйжен встал рано утром, ещё до восхода солнца. Энна почувствовала сквозь сон, как он осторожно выскользнул из-под одеяла, невесомо поцеловал её и тихо вышел из спальни.
  
  Охотники скакали уже несколько часов, когда, наконец, увидели следы кабанов. Разделившись на две группы, загонщики помчались вперёд, чтобы выгнать стадо на охотников. Лорд Нервен в нетерпении крутился в седле, перехватывая копьё, которым намеревался сразить зверя. Лорд Эйжен невозмутимо смотрел на его возню. Нет, он тоже был азартным охотником, но ожидание не зажигало его кровь.
  Вдалеке послышались крики загонщиков, и охотники насторожились. Взбудораженный, лорд Нервен закричал:
  
  - Эйжен, первый кабан мой!
  
  Лорд Эйжен пожал плечами:
  
  - твой, так твой. На всех хватит.
  
  В это время из леса выскочил огромный секач. Увидев всадников, он круто повернул вправо и, не сбавляя скорости, помчался к реке. Лорд Нервен размахнулся и с силой метнул копьё. Его товарищ покачал головой. Кабан был уже далеко и копьё, впившись в тушу, застряло в толстом слое подкожного жира, не причинив зверю существенного повреждения, а лишь разозлив. Кабан подскочил и побежал ещё быстрее. Ударив коня плетью, лорд Нервен кинулся вдогонку, крича:
  
  - Эйжен, не отставай! Я ранил его, он далеко не уйдёт1
  
  Ругаясь вполголоса, лорд Эйжен поскакал за ним и встревожился, видя, что кабан, а следом и охотник, повернули к реке.
  
  - Нервен, стой!! Остановись, старый дурак!!
  
  В азарте погони лорд Нервен не слышал его. Поминая неприличными словами жерендала своей столицы и всех его предков до десятого колена, лорд Эйжен пытался докричаться до мчащегося впереди всадника.
  
  Кабан уже выскочил на лёд Айранила. Широкая река, берущая своё начало в горах Эристана, даже на равнинах Теремиса не утратила своего быстрого бега. В преддверии наступающей весны вода истончила лёд, особенно на середине, где течение было наиболее сильным. Кое-где, лорд Эйжен отчётливо видел, имелись промоины. Лёд трещал под копытами коней. Внезапно кобыла лорда Нервена резко остановилась, увидев под ногами полынью. Мгновение - и жерендал уже летел через её голову прямиком в чёрную ледяную воду. Лорд Эйжен скакавший следом, успел остановить своего жеребца. Кабан, перемахнувший через полынью, виднелся тёмной точкой вдали.
  
  Владетель соскочил на лёд, лихорадочно отвязывая от седла верёвку.
  
  Холодная вода вмиг остудила горячую голову жерендала. Он пытался ухватиться за кромку, но лёд обламывался, и он окунался в воду. Тяжёлая меховая доха вмиг намокла и тянула на дно. Он не кричал, лишь глаза выражали нечеловеческий ужас.
  
  Лорд Эйжен, продолжая осыпать того казарменными ругательствами, шагнул к полынье и тут же остановился. Лёд угрожающе затрещал и стал прогибаться. Брошенная издалека верёвка была отнесена в сторону ветром. Милорд подскочил к коню, схватил копьё и лёг плашмя на лёд. Под лежащим человеком лёд не трещал, поэтому он медленно и осторожно пополз к утопающему. Обвязав копьё верёвкой, он бросил его лорду Нервену и тот схватил его обеими руками. Лорд Эйжен не сообразил, что жерендал был значительно грузнее и тяжелее его. Как только в руки лорда Нервена попало копьё, он вцепился в него и с силой рванул. На гладком, отполированном ветрами льду, Владетелю не за что было удержаться, и через секунду он барахтался в полынье. Теперь утопающий, как клещами, впился в него, сковывая движения, тяжким грузом утягивая на дно. Лорд Эйжен окунулся с головой, чувствуя, как нестерпимо ледяная вода парализует дыхание и мышцы. Он вынырнул, хватанул открытым ртом морозный воздух. Лорда Нервена не было. Он снова нырнул, открыл под водой глаза, вглядываясь в тёмную муть. Всё напрасно. Жерендал города Ирайдеса утонул, и быстрое течение утащило тело под лёд.
  
  Лорд Эйжен не знал, сколько времени он уже провёл в воде. Кони давно убежали, напуганные вернувшимся кабаном. Копьё из его спины где-то выпало, но зверь был напуган и разозлён. Он не обратил внимания на бултыхающегося в воде человека, но бросился на лошадей. Те в страхе умчались прочь.
  
  Затуманенным сознанием милорд понимал, что надо бы снять кожаную, на меху, куртку и сапоги, но сил не было. Раз за разом он пытался освободиться от одежды, но погружался с головой и, наконец, оставил эти попытки, чтобы окончательно не обессилеть. Надежды на егерей не было. Пока они обнаружат, что следы коней ведут к реке, он утонет.
  
  Лорд Эйжен подумал, каким страшным ударом для Энны станет известие о его гибели и это придало ему сил. Он стал наваливаться всем телом на хрупкую кромку льда, каждый раз погружаясь с головой, но снова и снова повторяя свои попытки. Наконец, лёд не обломился, и он замер, держась за край. Потом с трудом постарался вытянуть руки по льду, стараясь уцепиться сорванными ногтями.
  
  Он не поверил в собственное спасение, когда понял, что выбрался из полыньи. Встать не было сил, и он пополз. На морозе и под ледяным ветром волосы и одежда сразу покрылись ледяной коркой. Таким его и нашли егеря, бросившиеся по следам охотников к Айранилу.
  
  На лорде Эйжене разрезали ледяной панцирь, в который превратилась его одежда. Его растёрли жиром кабана, которого всё же убили, влили в рот полкубка крепчайшей асхи. Он пришёл в сознание лежащим у костра. Несмотря на меха, наверченные на него, его колотило так, что он не мог поднести к губам кубок. Лорд Эйжен не чувствовал своего тела. Ему казалось, что он весь превратился в кусок льда.
  
  Его ни о чём не спрашивали. Итак было ясно, что лорд Нервен погиб.
  
  Егеря быстро свернули лагерь. Лорд Эйжен с трудом взгромоздился на своего жеребца, который вместе с кобылой лорда Нервена прибежали к людям. Предстоял многочасовой путь домой.
  
   Глава 7. Последствия.
  
  С самого утра Энна не находила себе места. Причину своего беспокойства она знала: Эйжен! Пытаясь отвлечься, она немного поиграла с Цереном, поговорила с нянями, посидела с леди Зелинной и обсудила с ней текущие хозяйственные дела.
  
  После обеда сбегала на конюшню, к Малышику. Жеребец за зиму сильно подрос, тёмно-каштановая шерсть блестела. На лбу ярко выделялась белая звёздочка, из-за которой его забраковали.
  Малышик игриво толкнул хозяйку головой, от чего она чуть не села на пол конюшни, завозился, пытаясь добраться до кармана шубы, где, как он знал, для него припасена сладкая морковка.
  Этой весной ему исполнялось три года, можно было объезжать. Энна поговорила об этом с конюшим Малышика, рассудительным Шаимом. Тот не возражал, только было неясно, кто рискнёт жизнью и попытается влезть на спину жеребца.
  
  Решили обсудить это с милордом.
  
  В сердце опять кольнуло. Энна вернулась в замок и снова заметалась по покоям.
  
  Еле дождалась ужина, нехотя поела, подумала, что Эйжен вернётся только к вечеру завтрашнего дня. Надо успокоиться и чем - то отвлечься.
  
  Она пошла в библиотеку и залезла в шкаф, где стояли книги, которые ей хотелось прочесть. С томиком стихов древнего автора она забралась с ногами в большое кресло мужа, укрылась пушистым покрывалом. Беспокойство не отступало, но удалось отвлечься.
  
  Стемнело. Тихо вошёл слуга, спросил, зажигать ли масляные лампы на стенах. Энна попросила зажечь одну, на столе.
  
  Со двора послышался шум, возбуждённые голоса. Замелькали огни факелов. Энна выглянула в окно, увидела всадников. Вокруг одного толпились стражники, его, кажется, отвязывали от седла. Потом он упал на руки окруживших его людей.
  
  Сердце кольнула тревога. Энна выбежала из библиотеки и, как была, в домашнем платье и с непокрытой головой быстро вышла на крыльцо. Навстречу несли лорда Эйжена! Она кинулась к нему, с ужасом вглядываясь в бледное лицо, посиневшие губы, плотно закрытые глаза. Закричала что есть сил:
  
  - что с ним?!! Он ранен?? Что случилось??
  
  Стоящие во дворе егеря отводили глаза. Капитан Онорен сказал:
  
  - миледи, лорд Эйжен провалился в полынью на реке и долго пробыл в ледяной воде, а лорд Нервен вообще утонул.
  
  - Как провалился?!! Почему?? А где были вы?? - закричала она егерям. Те упали на колени в снег, - ждите меня здесь! - Приказала им Энна, бросаясь вслед за мужем.
  
  Лорда Эйжена занесли в его покои, слуги хлопотали вокруг него. Энна стояла на коленях у изголовья:
  
  - Эйжен, пожалуйста, посмотри на меня!
  
  Слёзы градом катились из глаз, но она их не замечала.
  
  - Эйжен, Эй, ты слышишь меня, родной??
  
  Она схватила его за руку. Она была холодна, как лёд. Энна суматошно общупала мужа, уже раздетого донага и укрытого тёплыми одеялами. Он был очень холодным, чуть влажным.
  
  В спальню торопливо вошёл лекарь Врегор, за которым послали сразу же.
  
  - Энна, рассказывай, что с милордом, - деловито велел он, одновременно щупая пульс у лорда Эйжена.
  
  - Я сама толком ничего не знаю, - всхлипнула Энна, - вроде бы он провалился в полынью, где были егеря - непонятно. Он долго находился в ледяной воде, а жерендал Ирайдеса вообще утонул.
  
  Она встала:
  
  - дедушка Врегор, я пойду и узнаю у егерей, что случилось. Теперь вы здесь и мне поспокойнее.
  
  - Иди, Эни, потом придёшь, расскажешь, - кивнул Врегор.
  
  Энна оделась и вышла во двор. Егеря по - прежнему стояли на коленях в снегу. Она подошла к ним, жёстко сказала:
  
  - рассказывайте!
  
  Они сбивчиво, перебивая друг друга, стали рассказывать, как все егеря отправились выгонять на охотников стадо кабанов, как милорды погнались за секачом, выскочили на лёд Айранила и провалились под лёд. Пока егеря вернулись, пока обнаружили следы, ведущие к реке, лорд Нервен утонул, а лорд Эйжен смог выбраться на лёд и полз к берегу, где его и нашли...
  
  Энна с трудом сглотнула, прикрыла глаза, с болью вспомнила окровавленные пальцы мужа. Сдерживаясь, холодно спросила:
  
  - что-нибудь ещё скажете в своё оправдание?
  
  Старший егерь сбивчиво пробормотал:
  
  - мы увлеклись погоней за кабанами и выпустили из виду Владетеля и лорда Нервена...
  
  - То есть, ты хочешь сказать, что вы променяли безопасность вашего лорда на стадо кабанов??
  
  Уже не сдерживаясь, в ярости закричала:
  
  - стража! Взять их и всех в темницу!
  
  Круто развернулась и, взбежав на крыльцо, хлопнула дверью. Стражники обступили егерей, повели их в подвал северного крыла замка, где находились камеры темницы.
  
  Она вернулась в спальню мужа, рассказала Врегору о том, что услышала от егерей. Он покачал головой:
  
  - плохи дела, Эни, он слишком долго пробыл в ледяной воде. Удивительно, как ещё остался жив.
  
  Энна смотрела на него, молча, широко раскрытыми от ужаса глазами.
  
  Тем временем, по распоряжению лекаря, испуганные слуги принесли множество бутылок с горячей водой, которыми стали, через простыню, обкладывать милорда. Через некоторое время он застонал, его лоб покрылся испариной.
  
  Приехали Коринор и Верейда. Они тихо поговорили с Врегором и леди Зелинной, потом Верейда уехала.
  
  Коринор коснулся плеча Энны:
  
  - Эни, послушай, я знаю один способ, как можно согреть сильно замёрзшего человека. Сам я никогда его не проверял, но слышал от других лекарей, что такого человека может согреть только живое тепло...
  
  Энна непонимающе уставилась на лекаря:
  
  - живое? Разве тепло бывает живым?
  
  - Бывает, - терпеливо объяснил Врегор, - твоё, например.
  
  Энна всё не понимала:
  
  - но как я могу передать ему своё тепло? Как? Что надо сделать?
  
  Леди Зелинна тоже непонимающе смотрела на лекаря. Тот досадливо сказал:
  
  - Энна, разденься догола и ляг с ним, прижмись к нему покрепче, согрей теплом своего тела. Это и есть живое тепло.
  
  Та вскочила, стала лихорадочно дёргать на спине шнуровку платья. Подбежала леди Зелинна, помогла. Энна сдёрнула нижние юбки, тонкую рубашку, панталончики. Врегор деликатно отвернулся. От волнения Энна вся покрылась пупырышками, подумала, что как бы не оказаться холодней мужа. Но нет. Когда она скользнула под одеяло и прижалась к лорду Эйжену, ей показалось, что он невероятно холодный. Энна с трудом повернула его на бок, ей помогли и придержали его. Она крепко, всем телом, приникла к его спине, ягодицам, обвила руками. Их укрыли ещё одним тёплым одеялом. Леди Зелинна подоткнула его с боков. Муж сильно навалился на Энну, поэтому она попросила положить ей под спину подушек, чтобы сдержать его вес. Она старалась прижаться к нему как можно сильнее. Постепенно ей стало жарко. Энна вслушивалась в его дыхание, чутко уловила, как из прерывистого оно стало размеренным. В какой-то момент она поняла, что лорд Эйжен уже не был таким пугающе холодным. Незаметно для себя Энна задремала. Сквозь дремоту почувствовала, что он уже не наваливается на неё всей тяжестью. Она снова плотнее прижалась к нему, тихо поцеловала плечо, шею сзади. Обнимая, прижимая его к себе, провела рукой по груди. Он пошевелился и поймал её руку, прижался к ней губами. Они были тёплыми. Энна радостно вскрикнула:
  
  - Эйжен, тебе стало лучше? Как ты себя чувствуешь?
  
  Он хрипло и с напряжением ответил:
  
  - да, милая, мне лучше. По крайней мере, я чувствую своё тело, - и, улыбаясь, добавил, - и твоё тоже.
  
  Энна перевернула его на спину, улеглась сверху и принялась покрывать поцелуями его лицо:
  
  - Эйжен, как же ты нас всех напугал! Тебе правда лучше?
  
  Он не успел ответить, хрипло, гулко закашлялся. Энна вскочила, кое-как натянула на голое тело домашнее платье. Вошёл Врегор, следом за ним травник. Врегор сказал:
  
  - его надо посадить.
  
  Энна выбежала за дверь. Навстречу быстрым шагом шла леди Зелинна.
  
  - Зел, позови, скорее, кого-нибудь из слуг - мужчин!
  
  Энна вернулась к мужу, вместе с Врегором попыталась посадить лорда Эйжена. Кашель не прекращался. Вбежал слуга-мужчина, подхватил милорда и помог ему сесть. Постепенно кашель утих. Коринор пошёл за отваром из трав. Их привезла ночью Верейда. Энна нашла в гардеробной нижние штаны и рубашку из тонкого полотна, вернулась в спальню. Лорд Эйжен был один.
  
  - Эйжен, позволь, я одену тебя. Тебе, наверно, холодно голышом...
  
  Не дожидаясь ответа, сдёрнула с него одеяло и стала надевать штаны. Он засмеялся, с трудом переводя дыхание:
  
  - Эни, до чего я докатился! Я лежу перед тобой голый, ты прикасаешься ко мне, а я ни на что не способен!
  
  Энна улыбнулась, взяла в руки его плоть, ласково погладила, уловив ответный трепет и, без разговоров, решительно натянула штаны. Затянула завязки и чмокнула его в щёку. Затем быстро надела на него рубашку, укрыла одеялом. Присела на кровать и сказала:
  
  - Эйжен, что ты будешь есть? Конечно, ещё только четыре часа утра, но вчера ты был весь день голодным. Куриный бульон с сухариками будешь?
  
  Он кивнул головой, сказал:
  
  - Эни, мне надо бы рассказать жене лорда Нервена, как погиб её муж. Не знаю только, смогу ли я встать и съездить к ней.
  
  Опять навалился кашель, сухой, раздирающий грудь. Энна с тревогой смотрела на мужа. Вошёл Коринор, принёс тёплый отвар и велел пить его через каждый час по столовой ложке.
  
  Постепенно, с перерывами, лорд Эйжен рассказал о трагических событиях того дня. Решили, что к жене лорда Нервена поедет Энна. Милорд переживал, что на неё обрушится чужое горе, но было ясно, что сам он поехать не сможет.
  
  За завтраком в малом обеденном зале Энна обратила внимание на мрачный вид лекаря и травника. Временами они о чём - то переговаривались, потом замолкали. Она насторожилась, попыталась выведать причину их тревоги. Врегор отвечал уклончиво, мол, ничего пока сказать не может. Коринор заморгал глазами, отвернулся и суетливо засобирался домой, пообещав вечером навестить милорда.
  
  После завтрака Энна поехала к жене жерендала. Её встретила пожилая заплаканная женщина в чёрном, наглухо закрытом платье и чёрном чепце. Семья уже знала о гибели лорда Нервена, попытке Владетеля спасти его, пренебрежении егерями своих обязанностей.
  Отбросив условности и этикет, Энна обняла несчастную женщину, и они обе заплакали.
  
  Потом, успокаивая друг друга, отпаивая настойками трав, они поговорили обо всём. О том, что рассказал лорд Эйжен, что тело до весны не найти, что егеря будут наказаны. Это Энна твёрдо обещала.
  
  Она вернулась в замок и поднялась в спальню мужа. Он спал, дыхание было неровным. Энна прижалась губами к его лбу и отшатнулась: он был, как раскалённый уголь. Она выскочила в холл и в панике помчалась к лекарю:
  
  -дедушка Врегор, вы знаете, что у Эйжена сильный жар?
  
  Тот грустно посмотрел на неё:
  
  - да, Энна, знаю.
  
  Этим вечером Энна решительно отправилась в библиотеку и засела за составление Указа.
  
  На следующий день Указом Владетельницы Теремиса леди Энны аль Ирайдес на Центральной площади столицы были подвергнуты наказанию в виде порки плетьми семь егерей, по чьей вине погиб лорд Нервен и чуть не погиб Владетель Теремиса. Каждый получил по сорок ударов и замертво увезён с площади убитыми горем родственниками.
  Старший егерь был казнён.
  
   Глава 8. Печальная.
  
  Лорд Эйжен тихо угасал. Лекарю и травнику удалось сбить жар, сжигавший его, но кашель, терзающий внутренности, не утихал. Однажды утром в мокротах появилась кровь. Милорд попросил Врегора ничего не говорить Энне, но она увидела сама.
  
  Владетель больше не пытался вставать с постели. Он чувствовал сильную слабость.
  
  Энна полностью взвалила на свои плечи заботы в управлении Владетельством Теремис. В спальню мужа, которой они раньше не пользовались, она приказала перенести все документы из библиотеки. Большой стол для письма, стоящий у окна, был завален свитками, большими хозяйственными книгами, письмами от жерендалов и отчётами. Ей не хотелось оставлять мужа даже на час. Она часто обращалась к нему с вопросами, и милорд старался рассказать ей и научить всему, что знал сам, подозревая, что скоро она останется одна.
  
  Однажды, когда Энна ушла обедать, лорд Эйжен в упор спросил лекаря:
  
  - Врегор, у меня "чёрный огонь"?
  
  Так называлась болезнь лёгких, от которой не было спасения.
  
  Врегор отвёл глаза, неопределённо хмыкнул и пробормотал, что ничего не ясно, они с Коринором намерены попробовать новые снадобья, недавно изобретённые травником...
  
  Владетель перебил:
  
  - Врегор, не лги мне, я не вчера родился и повидал в жизни людей, сжигаемых "чёрным огнём". Вам удалось сбить жар, но он тлеет внутри. Я не боюсь смерти, но моя боль и все мысли об Энне. Что будет с ней? Она умная и хорошо справляется. Решительности ей тоже не занимать, но она женщина. В случае войны с соседями армия не пойдёт за ней, и Теремис, а, значит, и они с Цереном, будут обречены.
  
  Старик огорчённо смотрел на милорда. Ему нечего было сказать. Лорд Эйжен задумался, потом позвонил. Вошедшему слуге приказал:
  
  - пригласи ко мне леди Зелинну.
  
  Когда пришла сестра, он обратился к ней:
  
  - Зел, отправь гонца в Эристан, но так, чтобы Энна не знала. Я напишу Дэниару письмо и попрошу его приехать. Имейте в виду, когда он приедет, вы должны отвлечь Энну, чтобы дать мне возможность поговорить с ним наедине.
  
  Леди Зелинна неуверенно проговорила:
  
  - но, Эйжен, я не смогу всё это проделать тайком от Энны! Она непременно узнает и обидится на меня. Да я и не смогу как-то её отвлечь...
  
  Вмешался лекарь:
  
  - я попрошу её съездить к Верейде с каким-нибудь делом.
  
  Вошла Энна, внимательно посмотрела на золовку и Врегора, потом на мужа:
  
  - Эйжен, чем тебя покормить? А отвар ты пил?
  
  Пообедав, лорд Эйжен задремал. Все на цыпочках вышли из спальни. Леди Зелинна отправилась к Церену, а Энна решительно двинулась вслед за лекарем. Он догадался, что она будет задавать вопросы, и боялся их.
  Энна плотно прикрыла дверь в покоях Врегора и в упор спросила:
  
  - дедушка Врегор, вы скрываете от меня болезнь Эйжена!
  
  Тот смешался, лицо болезненно искривилось:
  
  - Эни, пожалуйста, не спрашивай меня, я всё ещё надеюсь на улучшение и верю, что могучий организм милорда справится..., - он отвернулся.
  
  Она поникла, бессильно опустилась в кресло:
  
  - значит, это "чёрный огонь"...
  
  Врегор не смотрел на неё. Он знал, что она всё равно догадается и боялся её догадки, слёз и отчаяния.
  Но Энна не стала плакать. Она вскочила, посмотрела на лекаря:
  
  - пока он жив, я буду бороться!
  
  Вечером этих же суток во все города Теремиса поскакали гонцы с приказом Владетельницы немедленно направить в замок аль Ирайдес лучших лекарей и травников. За излечение лорда Эйжена была обещана баснословная награда: рудник ониридия.
  
  В общей массе гонцов остался незамеченным один, направляющийся с письмом к Владетелю Эристана.
  
  Лекари стали прибывать через несколько дней. Молодые, пожилые, древние старики, мужчины, женщины. Их всех разместили в замке с максимальными удобствами. Леди Энна встретилась с ними в большой гостиной на первом этаже. Лекарь Врегор рассказал о болезни Владетеля. Хозяйка предупредила, что все отвары и снадобья гости будут готовить здесь, в замке, под контролем Врегора и Коринора. Все вынуждены были согласиться.
  
  Три недели лорда Эйжена растирали, накладывали компрессы и мази, заставляли дышать паром от кипящих трав, поили дурно пахнущими отварами и вытяжками.
  
  Однажды Энна подала ему в ложке подозрительного вида порошок и велела проглотить. Он с сомнением посмотрел на него, но высыпал в рот и запил очередным отваром. Потом спросил:
  
  - Эни, что это было?
  
  Она невозмутимо ответила:
  
  - растёртые в порошок сухие шкурки болотных жаб и сушёные глаза змей.
  
  Лорда Эйжена чуть не стошнило. Он жалобно сказал:
  
  - родная, можно отправить их всех по домам? Я больше не могу пить всякую гадость. Уверен, что Врегор и Коринор делают всё возможное...
  
  Дэниар приехал через два дня после отъезда лекарей. Он слышал о тяжёлой болезни Владетеля Теремиса.
  
  Когда Энне доложили о его приезде, и она спустилась в малую гостиную, с Дэниаром уже беседовал Врегор. Она холодно присела в реверансе, вежливо поинтересовалась его благополучием, предложила присесть и что-нибудь перекусить до обеда. Ей был неприятен его здоровый и бодрый вид.
  Она поняла, что лекарь сообщил Дэниару все подробности болезни лорда Эйжена.
  
  Гость обратился к ней:
  
  - леди Энна, не могу ли я до обеда повидаться с милордом? Если его самочувствие позволяет, конечно, меня принять?
  
  Энна заколебалась. Когда она уходила, муж, кажется, задремал, но за неё ответил Врегор:
  
  - я пойду с тобой, Дэниар, а ты, Энна, будь добра, съезди к Верейде, узнай, как она сегодня себя чувствует.
  
  Верейда ждала ребёнка. Беременность протекала не очень гладко, и Врегор тревожился за неё. Он разрывался между внучкой и лордом Эйженом. Энна удивилась, почему ему приспичило именно сейчас, когда приехал Дэниар, интересоваться состоянием здоровья Верейды, но отказаться она не могла.
  
  Вслед за лекарем Дэниар поднялся в спальню милорда. Он поразился, увидев его, но ничего не сказал. Владетель Теремиса лежал на приподнятых подушках. Глаза лихорадочно блестели, на бледных щеках пятнами тлел нездоровый румянец.
  Они пожали друг другу руки, и лорд Эйжен вновь устало откинулся на подушки. Врегор присел у окна, предварительно сообщив, что Энна уехала к Верейде. Дэниар сел в кресло, выжидающе посмотрел на хозяина. Тот криво усмехнулся, сказал:
  
  - я думаю, Дэниар, ты знаешь всё, и нет смысла повторяться. Сначала о главном, - он запнулся, помолчал, отведя глаза, затем вновь перевёл взгляд на гостя.
  
  - Знаешь, я не боюсь смерти. Каждому из нас отпущен свой срок. Но меня повергает в ужас мысль о том, что будет с Энной и Цереном, когда меня не станет. Я думаю, что спустя, в крайнем случае, год, на границах Теремиса будут стоять войска...
  
  Дэниар удивился:
  
  - какие войска? Чьи? Эйжен, кому понадобится так срочно завоёвывать Теремис?
  
  Лорд Эйжен усмехнулся:
  
  - как мне кажется, в первую очередь, это будет армия Андарина.
  
  - Но почему? У Таграна своя территория огромна. Зачем ещё ему Теремис?
  
  - С давних пор лорд аль Тагран мечтает присоединить наши прекрасные заливные луга к своему Владетельству. Ему не хватает высококачественного сена для своих табунов, и он вынужден закупать его у нас. Это одно. А второе - ему нравится Энна, и он холост. Я думаю, что она получит предложение выйти замуж за лорда Таграна, а когда откажет ему, дни Теремиса будут сочтены.
  
  Дэниар потерял дар речи. Побледнев, он смотрел на лорда Эйжена, затем возмущённо сказал:
  
  - я не допущу ни захвата Теремиса, ни замужества Энны, - и добавил тихо, - если она сама того не захочет...
  
  Милорд иронически усмехнулся:
  
  - каким образом, Дэниар?
  
  - Я поставлю на границе с Андарином свою армию. Если он решится на войну, Эристан ударит ему в тыл.
  
  - И сколько времени будет стоять твоя армия?
  
  - Столько, сколько нужно! - задиристо ответил Дэниар.
  
  - А всё же? Месяц, два, год... .Сколько?
  
  Гость растерялся:
  
  - ну, наверно, я не смогу держать на границе несколько тысяч человек целый год. Даже моя казна затрещит по швам. Но ведь будет ясно, когда он вздумает напасть. Тогда и армию можно будет выдвинуть!
  
  - Лорд Эйжен вздохнул, закашлялся. Отдышавшись, сказал:
  
  - наивный ты, Дэниар, прости меня за эти слова. Тагран знает, что у Теремиса нет никакой армии. Её ещё надо сформировать. Для этого нужно время, а его не будет. Некому организовать призыв резервистов, некому их возглавить. Воины не пойдут за Энной. Да я и представить её не могу впереди войска с мечом в руках. А ты можешь?
  
  Дэниар покачал головой, мысленно представив Энну на коне, впереди фаланг с мечом в руках. Подумал, что меч ей не поднять, не то что сражаться им.
  
  Хозяин продолжал:
  
  - Таграну достаточно посадить на своих коней пару фаланг воинов, и беззащитный Теремис обречён. Энна и знать не будет, когда сосед соберётся воевать. Я боюсь, что в такой ситуации он принудит её к замужеству, а Церена убьёт. Мой ребёнок ему не нужен...
  
  Дэниар в ужасе на секунду прикрыл глаза, лихорадочно обдумывая нарисованную милордом картину.
  
  Тот сказал:
  
  - Дэниар, я хочу попросить тебя..., но сначала скажи мне честно: ты до сих пор любишь Энну?
  
  От неожиданности Владетель Эристана растерялся, не зная, что сказать. Он густо покраснел, мученически глянул на лорда Эйжена:
  
  - Эйжен, к чему этот вопрос? Разве я когда-либо дал тебе повод подозревать меня в чём-то недостойном? Разве я когда-нибудь оскорбил Энну взглядом или словом?
  
  Врегор внимательно слушал их разговор, но молчал.
  
  Лорд Эйжен продолжил:
  
  - Дэниар, я не подозреваю тебя в чём-то бесчестном. Я прошу тебя: если меня не станет, если ты всё ещё любишь Энну, - женись на ней!
  Наступила напряжённая тишина. Лорд Эйжен и Врегор смотрели на Дэниара, а то не знал, что ответить. Нет, радости не было. Был жгучий стыд, жалость к Энне и её мужу, страх и что-то ещё, в чём он пока не разобрался.
  
  Наконец, он выдавил:
  
  - Эйжен, она не пойдёт за меня, она меня ненавидит и терпит лишь из-за тебя.
  
  Врегор фыркнул в своём углу.
  
  - Ты ошибаешься, Дэниар. Она давно простила тебя, и нет у неё никакой ненависти.
  
  Владетель Эристана выглядел совершенно несчастным.
  
  - Эйжен, ты не понимаешь, она любит тебя и никогда не согласится на брак со мной. Энна будет меня презирать и не примет от меня помощь в случае нужды. А ведь я мог бы почаще приезжать, помогать ей, чем смогу.
  
  Холодно глядя на него, лорд Эйжен сказал:
  
  - то есть, ты готов погубить репутацию Энны из-за твоего страха, что она может тебе отказать? Ведь женщина, принимающая какую-либо помощь от мужчины, не являющейся её мужем, в глазах общественного мнения, заведомо прослывёт падшей.
  
  Укоризненно покачав головой, Врегор сказал:
  
  - Дэниар, ты не повзрослел и ничему не научился. По-прежнему ты не решаешься поинтересоваться её мнением. Конечно, мы все надеемся, что ты, в качестве, так сказать, "запасного варианта", - он усмехнулся, - не пригодишься, но мы взрослые мужчины и должны смотреть правде в лицо: необходимо предусмотреть всё.
  
  Все помолчали. Затем Дэниар твёрдо посмотрел милорду в глаза:
  
  - Эйжен, я совершенно уверен, что ты сможешь преодолеть болезнь, но если случится худшее, я клянусь тебе, что предложу леди Энне стать моей женой и сделаю всё, что смогу, чтобы она и Церен были счастливы.
  
  Лорд Эйжен облегчённо вздохнул, откинулся на подушки. Было видно, как он устал:
  
  - я благодарен тебе, Дэниар, за твою решимость. А теперь расскажи, пожалуйста, как дела в Келаврии.
  
  Едва гость стал рассказывать об изменениях, произведённых его Управляющим в Келаврии, дверь открылась и вошла Энна. Она сразу бросилась к мужу, увидев его бледное лицо и испарину на лбу.
  
  - Эйжен, тебе плохо!? Дедушка Врегор, он пил отвар, пока меня не было?
  
  Она укоризненно посмотрела на Дэниара, и тому стало неловко.
  
  Лорд Эйжен ласково ей улыбнулся:
  
  - присоединяйся к нам, Эни. Дэниар рассказывает нам о твоей Келаврии.
  
  Владетель Эристана уехал на следующий день. Энна не понимала, зачем он приезжал. Правда, муж сказал, что они должны контролировать всё, что происходит в Келаврии, да и о совместной разработке месторождения ониридия надо бы подумать.
  
  Прошло две недели. Энна сидела рядом с постелью мужа и негромко читала ему вслух книгу. Был поздний вечер, она собиралась ложиться спать, но он задремал под её убаюкивающий голос, и ей не хотелось его будить.
  
  Несмотря на возражения и уговоры Врегора и Коринора, Энна по-прежнему спала с мужем. Она знала, что ему приятно чувствовать рядом её тело. Она постоянно обнимала его, прижималась к нему, гладила и целовала, втайне надеясь каким-нибудь образом передать ему часть своей жизненной энергии, здоровья и силы.
  
  Лорд Эйжен закашлялся, зашевелился.
  
  - Эни, ты всё ещё сидишь? Ложись, солнышко, уже поздно.
  
  Энна быстро разделась, надела ночную рубашку и, потушив лампу, скользнула под одеяло. Она обняла мужа, прижалась к его боку. Он тяжело дышал, и дыхание было хриплым. Помолчав, он сказал:
  
  - Энна, тебе надо быть готовой к тому, что скоро ты останешься одна.
  
  - Нет!! Эйжен, не говори так! Я не хочу! Ты выздоровеешь! Ты обязательно выздоровеешь!
  
  Она села на постели, вглядываясь в его лицо. Он тихо продолжал:
  
  - Я постараюсь, Эни. Но если у меня не получится, - он усмехнулся, - выздороветь, ты выйдешь замуж за Дэниара.
  
  - Что такое ты говоришь, Эй! Ни за что! Я не хочу без тебя жить...
  
  Она заплакала, упав на постель и уткнувшись лицом ему в плечо. Повернув голову, он поцеловал её волосы:
  
  - боюсь, у тебя не будет выбора. Лорд Тагран рад прибрать к рукам Теремис. Что станет с тобой и Цереном, мне и подумать страшно. Твой траур должен длиться не более полугода, а потом ты выйдешь замуж за Владетеля Эристана.
  
  Она плакала уже навзрыд, обняв его за шею. Он гладил её по спине и по волосам:
  
  - Эни, я приказываю тебе..., ты поняла?
  
  Она покивала головой, потом сказала:
  
  - Эйжен, если он сделает мне предложение, я выйду за него замуж.
  
  Они так и уснули, в обнимку, и не было на свете несчастнее людей, чем лорд Эйжен и Энна.
  
  К утру его не стало.
  
   Глава 9. Бремя ответственности.
  
  Энна не помнила похороны. Всё прошло, как во сне. Она и была в полусне под действием отваров Коринора. Лекарь Врегор боялся за её рассудок и настоял на том, чтобы Энну постоянно поили отваром сонных трав. Она смутно помнила огромную массу народа. Соседи - владетели, жерендалы городов, знатные горожане и простые жители, пришедшие проститься с милордом. К ней никого не подпускали, соболезнования принимала леди Зелинна.
  Тело Владетеля Теремиса было помещено в саркофаг семейной усыпальницы у дальней стены замкового сада.
  
  Некоторое время Энну держали в состоянии полусна, затем Врегор стал снижать дозу отвара. Потом отвар ей стали давать только на ночь. Во сне она постоянно видела мужа. Он смотрел на неё грустными глазами и что-то тихо говорил. Она просыпалась в слезах, зачастую рано утром, до завтрака, уходила в усыпальницу и сидела там, на каменной скамье, порой до обеда.
  
  Леди Зелинна рассказала об этом Врегору. Он приехал в замок и увёл Энну от саркофага. По дороге в замок лекарь говорил с ней очень резко, не церемонясь в выражениях. Он требовал, чтобы она пришла в себя, собрала всё свое мужество и нашла силы пережить горе. Врегор говорил ей о её ответственности перед жителями Теремиса и наследником милорда. Энна тихо плакала, а он называл её глупой девчонкой, неспособной продолжить дело мужа.
  
  Энна как будто очнулась, пообещала больше не ходить в усыпальницу.
  Действительно, в библиотеке, на столе для письма, лежала целая гора неразобранных писем, свитков, ещё каких-то документов.
  
  Однажды ей пришло письмо из Келаврии. Она подумала, что от матери и неохотно вскрыла его. Оказалось, от её любимой наставницы, Верховной Жрицы богини Зареньи - Зан. Верховная Жрица писала:
  "Девочка моя, твоя золовка, леди Зелинна аль Ирайдес, сообщила мне о постигшем тебя горе. Что ж, все мы смертны, все мы теряем дорогих нам людей. Но ведь мы знаем, что сущность человека, его душа, вечны. Умирает лишь бренная оболочка, но любим мы душу, а не её внешнее оформление.
  Ещё леди Зелинна пишет, что твой муж является тебе во сне. Милая, ведь ты держишь его, не даёшь его душе уйти в чертоги богини Зареньи, откуда бы он мог присматривать за тобой и сыном, радоваться вашим радостям и печалиться горестям.
  Перестань плакать, девочка, перестань его звать и мучить его душу. Съезди в храм и попроси богиню Заренью принять его. Не забудь принести богине подарок.
  К сожалению, я не могу приехать к тебе. Едва ли мои старые кости выдержат такой дальний путь. Может быть, ты сама приедешь ко мне повидаться.
  После смерти твоего отца люди считали, что Владетельство Келаврия вскоре перестанет существовать. Оказалось, мы все были не правы. Как получилось, я не знаю, но твой бывший муж, Владетель Эристана, назначил к нам своего Управляющего. Всё же я не ошиблась в нём, когда впервые увидела его в своём храме. Возможно, в вашем разводе есть и твоя вина. Жаль, что вы не поняли друг друга и не захотели понять.
  Его Управляющий оказался очень толковым и дельным человеком. Прошло совсем мало времени, но у Келаврии появилась надежда на лучшее будущее.
  Думаю, что позднее я напишу тебе более подробное письмо, а пока прощаюсь с тобой, моя дорогая.
  Не плачь, не горюй, пусть твой муж радуется, глядя на тебя, а ты постарайся быть достойной его.
  Любящая тебя твоя тётя Зан."
  
  
  Энна долго сидела, опустив письмо на колени и уставившись в одну точку. Потом встала и пошла в покои золовки. Увидев у неё в руках письмо, леди Зелинна покраснела и виноватыми глазами посмотрела на Энну:
  
  - ты сердишься на меня, Эни? Прости, меня, пожалуйста, что я написала письмо твоей наставнице!
  
  - Нет - нет, Зел, что ты! Я очень благодарна тебе. Прочти письмо. Действительно, мне нужно смириться с тем, что Эйжена со мной больше нет, - её голос задрожал, на глаза навернулись слёзы.
  
  Леди Зелинна взяла письмо из её рук, внимательно прочитала, потом спросила:
  
  - а что ты хочешь принести в дар богине Заренье?
  
  - Я не знаю... . Обычно дарят то, что нравится самому дарящему или что-то, сделанное своими руками. А, знаю! Я отнесу в храм цветы из замкового сада. Вспомни, как я намучилась с алыми хризантемами! Я еле смогла их отрастить. Теперь у нас два прекрасных куста, усыпанных цветами.
  Пойдём со мной, Зел! Я подарю Великой богине алые хризантемы как знак моей любви к Эйжену...
  
  Энна всё же заплакала. Посмотрев на неё пару секунд, леди Зелинна тоже залилась слезами.
  
  Рано утром Энна побежала в сад. Хризантемы, покрытые каплями росы, казалось, светились под лучами ласкового солнца. Она нарезала большой букет, стараясь не помять нежные цветы.
  Вернулась в замок и, поставив цветы в вазу, заглянула к леди Зелинне. Та уже встала и ждала Энну. Они отправились в Храм Всех Богов до завтрака Их встретил старый жрец. Он с поклоном проводил Владетельницу и её спутницу к статуе богини Зареньи. С благоговением возложила Энна букет алых хризантем на алтарь у её подножия, а затем, стоя на коленях, долго и горячо, обливаясь слезами, молила богиню дать покой душе лорда Эйжена, принять её в свои сияющие чертоги. Рядом, также искренне и горячо, молилась леди Зелинна.
  
  В этот день Энна почувствовала, как чёрное, беспросветное горе уступило место тихой и светлой грусти. Лорд Эйжен ей больше не снился.
  
  Приближался полугодовой срок, когда Энна, по приказу мужа, должна была снять траур.
  
  Она сидела в детской, слушая Церена, рассказывающего им самим сочинённую сказку про Малышика и страшного серого волка. Понять что-либо было сложно, но Энна добросовестно поддакивала, ахала и ужасалась, когда серый волк пообещал Малышика съесть.
  
  В дверь постучали, и вошедший слуга доложил, что лорд Пренир, Командующий войсками Теремиса, и капитан Еренис, командир фаланги мечников, которую лорд Эйжен всегда держал в боевой готовности, просят принять их. Энна попросила проводить воинов в малую гостиную на первом этаже.
  
  Она вошла в гостиную и увидела двоих мужчин в полном боевом облачении, но без мечей у пояса. Энна удивлённо подняла брови. Воины шагнули к ней и дружно опустились на колени. Она попятилась:
  - лорд Пренир, капитан, в чём дело? Что-то случилось? Да поднимитесь же вы!
  
  Упрямо стоя на коленях, лорд Пренир, пожилой, седоусый, гулким басом сказал:
  
  - Владетельница, не гневайтесь на нас! Мы просим вас выйти замуж!
  
  Энна упала в кресло, поражённо глядя на мужчин.
  
  - За-а-муж?? Зачем? За кого?? - Потом раздражённо добавила: - сядьте же, наконец!
  
  Воины осторожно сели на диван, лорд Пренир сказал:
  
  - миледи, наши лазутчики сообщают, что в Андарине наблюдается небывалое оживление. Формируются две фаланги мечников. Мы с капитаном думаем, что Андарин готовится напасть на Теремис. Если вы выйдете замуж, ваш муж возглавит наши фаланги.
  
  Энна покачала головой, потом улыбнулась:
  
  - ну, знаете ли, мужья, способные возглавить целую армию, на дороге не валяются. Или вы уже присмотрели кого-то?
  
  - Миледи, - они переглянулись, - вы можете выбрать любого мужчину благородного происхождения, который вам понравится и способного держать в руках меч...
  
  - А если я не найду такого человека и решу сама возглавить свою армию?
  
  Лорд Пренир улыбнулся:
  
  - Владетельница, при всём моём уважении к вам, должен сказать: вы не сможете.
  
  - Почему?
  
  - Вы когда-нибудь держали меч в руках? А сможете ли вы ударить им человека? Отрубить голову или руку? И что будет с вами, когда вы увидите, как хлещет из нанесённой вами раны кровь?
  
  У Энны закружилась голова, она закусила губу.
  
  - А мой муж, он сражался вместе с вами?
  
  - Нет, леди Энна. Милорд сражался всегда впереди нас. Лорд Эйжен дрался на мечах, как никто другой и равных ему не было.
  
  Энна встала, давая понять, что разговор закончен.
  
  - Хорошо, я подумаю. Лорд Пренир, сообщайте мне обо всём, что докладывают лазутчики.
  
   Глава 10. Женихи на выбор.
  
  До истечения полугодового срока траура оставалось две недели, когда Энне доложили, что приехал Владетель Эристана, лорд Дэниар аль Беррон. Она побледнела, беспомощно посмотрела на леди Зелинну, в покоях которой они сидели за вышиванием.
  
  - Зел, я не хочу его видеть! Зачем он приехал?
  
  Энна боялась, что Дэниар сделает ей предложение.
  
  Леди Зелинна успокаивающе похлопала её по руке:
  
  - ну что ты, Эни! Ты же не можешь не принять его, это было бы ужасно невежливо.
  
  Энна давно рассказала золовке о приказе мужа и та, в отличие от Владетельницы, надеялась, что эристанец сделает предложение.
  
  Как бы то ни было, им пришлось выйти к гостю.
  
  При виде дам он встал, с достоинством поклонился и с горечью отметил, как плохо выглядит Энна: бледное похудевшее личико, потухший взгляд, прекрасные русые волосы забраны под плотный чёрный чепец, тоненькая фигурка затянута в глухое чёрное платье.
  
  Энна приветствовала его тусклым голосом, без тени радости и оживления:
  
  - добро пожаловать в Теремис, лорд Дэниар, вы давно не навещали нас...
  
  Они с леди Зелинной присели в реверансе. Энна жестом предложила ему присесть, позвонила. Вошедшему слуге приказала подготовить гостевые покои для лорда Дэниара и накрывать к обеду в малом обеденном зале.
  Они неспешно поговорили о дороге, которую развезло в связи с осенней распутицей, о работах на руднике ониридия. Дэниар осторожно поинтересовался, нашли ли тело жерендала столицы. Он боялся, что Энна расплачется, но она спокойно ответила, что тело было найдено весной, когда растаял лёд. Лорда Нервена похоронили со всеми полагающимися ему почестями, семья получила из Владетельской казны существенную помощь. Энна добавила, что своим Указом она назначила жерендалом столицы сына погибшего лорда.
  Они помолчали, погружённые каждый в свою думу. Дэниар вспомнил о лекаре и спросил, как он поживает. Энна встрепенулась, слабая улыбка появилась на её лице. Оказалось, что у Верейды и капитана Онорена недавно родилась дочь. Лекарь Врегор не отходит от правнучки, а капитан ещё ни разу не взял девочку на руки. Леди Зелинна и Энна переглянулись, засмеялись и рассказали, что бравый воин так боится что-нибудь повредить у крохотной дочери, что бледнеет и норовит грохнуться в обморок, когда Верейда пытается заставить его взять малышку. Дэниару очень хотелось спросить о Церене, но вошёл слуга и доложил, что покои для милорда готовы. Энна встала, улыбнулась:
  
  - ждём вас в обеденном зале, лорд Дэниар!
  
  Дэниар поднялся, вслед за слугой, в знакомые гостевые покои на третьем этаже замка. Проходя через холл второго услыхал смех и голос Церена, что-то бестолково рассказывающего няне.
  
  Вымывшись и переодевшись в чистую одежду, Дэниар спустился в малую столовую. Дамы уже ждали его. Они тоже переоделись к обеду, хотя разница была невелика. Те же чёрные, наглухо зашнурованные платья, лишь чепец Энна сняла и заменила его чёрной широкой лентой, которой перевязала волосы.
  
  Она немного оживилась, и Дэниар с облегчением отметил, что скованность, с которой она его встретила, исчезла. За разговором он всё время думал о том, как же предложить ей выйти за него замуж. Скорее всего, она почувствует себя оскорблённой и гневно откажет ему. Вполне вероятно, что попросит вообще покинуть Теремис.
  
  - Действительно, - огорчённо думал он, - ей не нужна моя любовь. Если и испытывала она когда-то ко мне нежные чувства, то это было давно. Любовь лорда Эйжена затмила ей всё. Мне никогда не занять в её сердце место любимого мужа. Я попал в ловушку. Нельзя было отказать в просьбе Эйжену, но теперь я снова буду подвергнут унижению и позору. Кроме того, невозможно забыть об опасности, которая угрожает Теремису, а значит и ей с ребёнком.
  
  Дэниар решился. Как бы Энна не восприняла его предложение о замужестве, он должен сделать всё от него зависящее, чтобы защитить её. Что он будет делать, получив отказ, он боялся даже предположить. С досадой на себя он думал, что ведь всё равно любит её! С нежностью и тоской он наблюдал, как грустью наполняются, порой, её глаза, как становится отсутствующим взгляд.
  
  Вечером Дэниар попросил у Энны разрешения увидеть Церена. Вначале ребёнок дичился, и Дэниар удивился, насколько его расстроило то, что мальчик его не узнал. Но Церен освоился очень быстро. То ли вспомнил "дядю Ди", то ли в силу природной общительности, но вскоре он уже сидел на коленях гостя и с увлечением рассказывал сочинённую им сказку про Малышика и серого волка. Но конец у сказки был уже, как отметила Энна, другим. Теперь в конце появляется папа, "храбрый лорд Эй", убивает серого волка большим мечом и спасает Малышика. Чтобы гостю было понятно, Церен ему объяснил, что папа уехал и его долго - долго не будет, но он хотел, чтобы сынок у него вырос умным, смелым и сильным, поэтому Церен скоро будет учиться сражаться на мечах, а мама научит его буквам.
  
  Дэниар поддакивал, поглаживая Церена по головке и потихоньку наблюдая за Энной. Она встала и, отвернувшись, подошла к окну. Видно было, что она с трудом сдерживает слёзы.
  Леди Зелинна уже успела рассказать ему, как тяжко пережила Энна смерть мужа, поэтому он боялся за неё. Но нет, она сумела взять себя в руки. Вернувшись к Церену, забрала его у Дэниара и передала няне. Маленькому лорду пора было спать.
  Прошло несколько дней. Дэниар съездил к Врегору и рассказал тому о возникшей проблеме: Энна категорически избегала оставаться с ним наедине. Он не хотел, чтобы при их серьёзном разговоре присутствовала леди Зелинна или кто-то ещё, но Энна, как будто специально, никогда не была одна. Либо золовка, либо кто-то из нянь всегда были с ней. Врегор знал о приказе мужа, но Дэниару, конечно, ничего не сказал. Пусть помучается, самоуверенный мальчишка! Хитрость Энны была ясна: если не дать возможности Дэниару сделать предложение, ей не надо выходить за него замуж. А о том не думает, глупая гордячка, что тогда станет женой или, что ещё хуже, рабыней Владетеля Андарина. Слухи - то с границы шли угрожающие. Дэниару же посоветовал поговорить с леди Зелинной и попросить помочь ему.
  
  Что Дэниар и сделал.
  
  Он вошёл в библиотеку, где Энна ждала леди Зелинну. Та задерживалась и, когда вошёл Владетель Эристана и плотно прикрыл за собой дверь, Энна поняла, что попалась. Она сделала попытку выйти, но он твёрдо сказал:
  
  - леди Энна, прошу вас, выслушайте меня!
  
  Она послушно опустилась в кресло, глядя на него растерянными, умоляющими глазами. Он улыбнулся ей, надеясь, что для него всё обернётся благополучно, и он не будет с позором выдворен вон.
  
  - Миледи, я по-прежнему люблю вас! Я прошу составить моё счастье, став моей женой!
  
  Энна вскочила на ноги, сжав руки у груди, молча, смотрела на него. Ей было страшно. Он твёрдо смотрел на неё, ожидая ответа. И Энна дрогнула. Она опустила глаза и пробормотала:
  
  - милорд, ваше предложение неожиданно для меня! Ведь у меня ещё не кончился траур по мужу.
  
  Он вежливо вставил:
  
  - как мне сказали, леди Энна, ваш траур заканчивается через неделю.
  
  Она решилась и подняла на него испуганные глаза, запинаясь, сказала:
  
  - позвольте... мне подумать, лорд Дэниар...
  
  - Хорошо, - легко согласился тот, радуясь, что её глаза не обдали его презрительным холодом, - какой срок вам нужен, леди Энна?
  
  - если вы не возражаете, то месяц...
  
  Конечно, Дэниар возражал! Он хотел бы, чтобы она стала его женой сегодня, в крайнем случае, завтра, но он терпеливо согласился:
  
  - как пожелаете, миледи. Месяц так месяц.
  
  - Я сообщу вам о своём решении, лорд Дэниар, - прошептала она, смутившись.
  
  Дверь открылась и вошла леди Зелинна. С первого взгляда она поняла, что разговор состоялся. Только вот эристанец не выглядел счастливым, а Энна, наоборот, чувствовала себя, кажется, неплохо. Леди Зелинна вопросительно глянула на лорда Дэниара, тот сказал:
  
  - миледи, я просил леди Энну стать моей женой. Она обещала подумать и через месяц сообщить мне о своём решении.
  
  Леди Зелинна укоризненно покачала головой, но ничего не сказала. Всё равно Энна не ослушается воли брата.
  
  На следующий день Дэниар собирался ехать домой. Во дворе, вдалеке у казарм, толпились его гвардейцы и стражники Теремиса. Поздняя осень принесла дожди и ненастье. К счастью, замковый двор, выложенный брусчаткой, избежал участи большинства грунтовых дорог, раскисших от грязи. У самой дальней стены, где не было брусчатки, выросла густая трава. Дэниар вышел из замка, собираясь отдать гвардейцам последние распоряжения, и замер. Громадный красавец - жеребец мирно щипал последнюю осеннюю травку у дальней замковой стены.
  
  - Андаринец! - восхищённо подумал он и припомнил, как много раз слышал от хозяев замка историю спасения хилого маленького жеребёнка во время поездки в Андарин. Дэниар так ни разу и не удосужился сходить на конюшню и посмотреть на спасённого. Всё как-то не хватало времени, да и интереса особого не было. Теперь он хорошо рассмотрел коня. Действительно, чистокровный андаринец, только вот белая звёздочка на лбу портила породу. На жеребце не было даже уздечки. Он тихо пасся в сторонке, ни на кого не обращая внимания.
  
  Внезапно боковая дверь замка распахнулась, и из неё со смехом выбежал Церен! В свои три с половиной года он твёрдо держался на ножках и постоянно ускользал от нянек, не успевающих уследить за юным лордом.
  
  Андаринец поднял голову, посмотрел на ребёнка, прядая ушами. И вдруг сорвался с места в галоп, направляясь к малышу!
  
  - Церен!!! - Не своим голосом заорал Дэниар, бросаясь наперерез коню и уже понимая, что не успеет. В сознании мелькнула мысль, что ещё одну страшную потерю Энна не переживёт.
  
  В бессильном ужасе он смотрел, как жеребец подскакал к Церену и взвился на дыбы. Гулко ударили о брусчатку громадные копыта, большая голова склонилась к мальчику, мягкие бархатные губы осторожно прихватили детскую ручонку. Церен засмеялся, упал на попку, потом, цепляясь за гриву, поднялся на ножки и обнял голову коня, всем телом навалившись на неё. Он теребил уши, губы, нос, а жеребец стойко переносил издевательства, временами шумно вздыхая.
  
  На подкашивающихся ногах, не обращая внимания на посмеивающихся в отдалении стражников, Дэниар направился к Церену. Андаринец осторожно высвободился из детских ручонок и повернул голову ему навстречу. Ощерив зубы, он предупреждающе заржал.
  На крыльцо выбежала одна из нянек, всплеснула руками:
  
  - лорд Церен, вы опять убежали! Я пожалуюсь миледи, и она снова будет вас ругать! Сейчас же идите ко мне!
  
  Церен неохотно двинулся к ней, напоследок погладив жеребца по ноге. Тот двинулся, было, следом, но мальчик обернулся и топнул ножкой:
  
  - Малысик, уйди!
  
  Конь послушно вернулся к своей траве.
  
  - Как твоё имя, женщина? - сурово спросил Дэниар, - ты заслуживаешь плетей за злостное пренебрежение своими обязанностями!
  
  Няня стояла, потупив глаза, с Цереном на руках. Тот нахмурил бровки, становясь поразительно похожим на отца:
  
  - дядя Ди похой!
  
  Он крепко обнял няню за шею, прижавшись щёчкой к её щеке.
  
  - Извините, милорд! Меня зовут Урана, и я действительно не уследила за лордом Цереном. Он такой подвижный, глазом моргнуть не успеешь, как он уже во дворе. Но вы не беспокойтесь, - добавила она, - Малышик его очень любит и никогда не причинит ему вреда.
  
  Дэниар покачал головой и вошёл в замок, решив перед отъездом обязательно поговорить с Энной об этом случае.
  
  Когда он уехал домой, Энна вздохнула с облегчением.
  
  Лекарь Врегор и золовка устроили ей допрос с пристрастием, обвиняя в нарушении обязательства, данного лорду Эйжену. Энна оправдывалась, как могла.
  
  Вечером, лёжа в постели, она задумалась о будущей жизни в Эристане. Ей было страшно. Она боялась встречи с прошлым. Пришли воспоминания. Первая встреча с Дэниаром и Бранденом в саду Келаврийского замка, её мечты о нём, его взгляд, повергающий её в жар и трепет, его надежды на счастливую жизнь с ней, высказанные суровым тоном при расставании. Она улыбнулась, вспомнив гардеробную и шкафы, набитые нежнейшим бельём и фыркнула, представив, как Владетель Эристана придирчиво выбирал для неё панталончики, а белошвейки хихикали над ним по углам.
  Внезапно вспомнила, как он лежал здесь, в замке, тяжело раненный наёмником, потому что подставил свою грудь, спасая её жизнь. Тогда она держала его за руку, плача и молясь Заренье о его выздоровлении.
  Энна умышленно отгоняла воспоминания об их первой ночи, о боли, крови и его равнодушии к ней, как ей казалось.
  Лекарь Врегор обвинил её в том, что она не захотела выслушать и попытаться понять Дэниара. А что она должна была понимать? Почему он напился в такой важный для них день? Почему он изнасиловал её, не сумев обуздать свою похоть? Почему превратил её в красивую игрушку, контролируя каждый шаг? А что будет теперь? Неужели он опять лишит её всякой самостоятельности, и она вновь будет заперта в четырёх стенах, служа ему лишь утехой в постели?
  Эти мысли расстроили её. Она уныло думала, что вновь у неё нет выхода. Вдруг ясно поняла, что её тянет к Дэниару. Её сердце трепетало, когда она встречалась глазами с его твёрдым и открытым взглядом. Но она и ненавидела его за упрямство, непоколебимую волю, уверенность в себе и единоличное принятие решений.
  А ещё она боялась ночи с ним. Подумала, что он опять возьмёт её силой, потому что сама она никогда не решится добровольно лечь с ним в постель.
  
  После отъезда Дэниара прошло две недели. Энна уже не держала глубокий траур. Она сменила чёрное закрытое платье на тёмно-серое, сняла чёрный чепец.
  
  - На самом деле, - подумала она, что меняется от того, что я перестала носить чёрное платье? Разве я стала меньше тосковать по Эйжену? Или ударилась в веселье? Или не вспоминаю его ежечасно? Чёрный цвет - всего лишь символ горя, знак окружающим людям, что я помню и скорблю.
  
  В пасмурный хмурый день во двор замка въехала кавалькада всадников, все, как один, на андаринцах. Энне доложили о приезде Владетеля Андарина лорда Таграна аль Файдеса.
  
  Дамы ждали высокого гостя в малой гостиной. Он вошёл уверенной походкой, небрежно поклонился. Энна и леди Зелинна присели в реверансе, вежливо приветствовали Владетеля:
  
  - лорд Тагран, мы рады видеть вас в Теремисе! Просим вас, присаживайтесь!
  
  Владетель Андарина уселся в кресло, внимательно посмотрел на Энну, потом на леди Зелинну.
  
  - Леди Энна, извините за грубость, вы выглядите очень плохо.
  
  Энна грустно улыбнулась, сказала:
  
  - милорд, согласитесь, у меня для этого есть веская причина...
  
  - ну да... - покивал головой лорд Тагран.
  
  Энна исподтишка рассматривала его, гадая о причинах визита.
  
  С момента их последней встречи по случаю рождения наследника Теремиса, милорд значительно поправился. Маленькая голова на бычьей короткой шее, устрашающе широкие плечи и грудь, мощный торс, краснолицый, глаза смотрят пронзительно.
  
  Они немного поговорили о погоде, о сене, которое успели убрать загодя под навесы и теперь оно не сгниёт. Лорд Тагран рассказал, каким невероятным спросом пользуются его кони за Зелёным морем, в захайратах. Только вот доставка их обходится недёшево.
  
  Леди Зелинна предложила приготовить гостевые покои, чтобы Владетель Тагран мог отдохнуть с дороги, но он неожиданно отверг её предложение.
  Вместо этого, милорд встал, подошёл к сидящей на диване Энне, и опустился на одно колено.
  
  - Леди Энна, я предлагаю вам выйти за меня замуж! Надеюсь, вы сочтёте меня подходящим мужем!
  
  Он ухмыльнулся, глядя Энне в глаза.
  
  Она перепугалась:
  
  - милорд, прошу вас, встаньте! Присядьте, пожалуйста! Вы ведь знаете, что я в трауре, наверно, пока рано говорить о новом замужестве!
  
  Он перебил её:
  
  - леди Энна, я не предлагаю вам забыть Эйжена! Я предлагаю вам выйти за меня замуж. Представьте, какие перспективы откроются для наших владетельств! Заливные луга Теремиса необходимо расширить и засеять травами. Не нужно будет покупать сено, а, значит, можно увеличить поголовье коней.
  
  Она попыталась возразить:
  
  - но, милорд, у лорда Эйжена есть наследник, а он, когда вырастет, может не пожелать заниматься разведением коней...
  
  Лорд Тагран расхохотался:
  
  - Энна, милая, ну кто его будет спрашивать!? А потом, ведь он ещё маленький, а маленькие дети, знаешь ли, имеют обыкновение часто болеть и, не приведи Заренья, умирать... У нас будут свои дети, мы уж с тобой постараемся! - Он подмигнул ей и опять засмеялся.
  
  Энна побледнела от гнева. Она стерпела, что он бесцеремонно обращается к ней на "ты" и по имени, но намёк на то, что её сын может умереть, она пропускать не хотела. Увидев её лицо, леди Зелинна схватила её за руку и крепко сжала.
  Энна опомнилась. Что бы ни говорил этот человек, ей надо сдерживаться. Его фаланги стоят на границе Теремиса.
  Она через силу улыбнулась:
  
  - милорд, я не столь решительна, как вы. Позвольте мне подумать, прийти в себя от столь лестного предложения... Я просила бы вас о сроке в один месяц...
  
  Лорд Тагран встал с кресла, на котором сидел:
  
  - хорошо, Энна, через месяц ты выйдешь за меня замуж. В конце концов, луга сейчас под снегом и до весны там делать нечего, время терпит.
  
  Он раскланялся с дамами, и через несколько минут отряд андаринских воинов во главе с Владетелем Таграном покинул замок аль Ирайдес.
  
  Энна бушевала в покоях леди Зелинны. Она бегала по гостиной, время от времени в бешенстве топая ногой.
  
  - Ну вот скажи мне, Зел, почему у меня судьба такая, а? С шестнадцати лет я рабыня! Высокородная, но рабыня! Ну почему они не могут оставить меня в покое!? Не хочу в рабство ни в Эристан, ни в Андарин! Я хочу тихо - мирно жить в своём замке, с тобой, с Цереном. Осенью солить овощи, летом выращивать цветы. Мне не нужны эти мужчины с их липкими взглядами и отвратительными намёками! Раз нет Эйжена, мне не нужен никто!
  
  Леди Зелинна грустно смотрела на неё, потом тихо сказала:
  
  - успокойся, Эни. Ты не права. Лорд Дэниар не смотрит на тебя липким взглядом. Таким взглядом, как у него, смотрят, скорее, на богиню. И он ни на что не намекает. А Церена он любит и никому не даст его в обиду.
  Ты молода, Энна. Твоя рана заживёт. Со временем тебе будет плохо в холодной одинокой постели. Сейчас у тебя есть выбор. Двое мужчин, два владетеля. Кого из них выбрать, тебе подскажет сердце.
  
  - Сердце! - фыркнула Энна, - ненавижу обоих!
  
  - Значит, выберешь того, кого ненавидишь меньше, - улыбнулась леди Зелинна.
  
  Спустя час в Эристан поскакал гонец с письмом к Владетелю. Там было лишь четыре слова: "Лорд Дэниар, я согласна".
  
   Глава 11. Эристан.
  Дэниар стоял у окна библиотеки, глядя во двор замка. Лёгкая улыбка блуждала у него на губах. Бранден, развалившийся в кресле у рабочего стола Владетеля с кубком кисловатого лёгкого вина в руках, внимательно наблюдал за ним. Затем спросил:
  
  - и что теперь?
  
  Дэниар повернулся и весело посмотрел на него:
  
  - а теперь я женюсь и буду, как все нормальные люди, иметь семью, детей...
  
  Друг скептически ухмыльнулся:
  
  - с Энной - семью? Детей? Ни за что не поверю, что она будет рожать тебе каждые два-три года детишек, придираться к поварам, забивать свою гардеробную нарядами, а по вечерам добросовестно корпеть над вышивкой какой-нибудь бесконечной скатерти!
  Вообще, что тебе приспичило жениться на ней? Да ещё так поспешно? Разве мало ты настрадался семь лет назад? Хочешь освежить память?
  
  Дэниар не рассказал другу о просьбе лорда Эйжена, сочтя, что чем меньше людей знает об этом, тем лучше. Поэтому ему было понятно недоумение Брандена.
  
  - Энна изменилась, повзрослела. Сейчас она очень уязвима. Молодая вдова во Владетельстве, не имеющем, практически, никакой вооружённой защиты. Я думаю, найдётся немало желающих присоединить к своим территориям такой лакомый кусок. В этом случае, её судьба печальна. Она станет либо чьей-то женой, при благоприятном исходе, либо, что вероятнее всего, наложницей, рабыней. О судьбе Церена вообще страшно подумать. И ты думаешь, что я смогу спокойно за всем этим наблюдать?
  
  Бранден озадаченно нахмурился, покачал головой:
  
  - нет, конечно, я тоже не желаю ей и ребёнку такой судьбы. Но, в конце концов, может быть муж-завоеватель будет не столь уж и плох? А если события стали бы развиваться в нежелательном направлении, ты всегда мог бы предоставить ей убежище!
  
  - Скажи мне, Бран, - вкрадчиво осведомился Дэниар, - кто из владетелёй, кроме меня, не связан брачными узами?
  
  Тот задумался, перебирая в уме знакомые имена, потом хлопнул себя по лбу:
  
  - Тагран! Андаринец до сих пор холостой! Нет, я не желал бы Энне такого мужа. Долго она с ним не протянет, а ребёнка он убьёт сразу же.
  
  - Ну, дошло наконец-то! Но самое главное, Бран, - Дэниар задумчиво улыбнулся, - я на самом деле люблю её и не представляю без неё своей жизни... Смешно, да?
  
  Приятель неопределённо пожал плечами, отводя глаза. Владетель продолжал:
  
  - наверно, у нас опять будет не всё, как у людей. Но ведь в этот раз она сама, добровольно, дала согласие! Я не знаю, как она ко мне относится, но она очень плакала, когда меня ранил наёмник, и сидела около меня всё время, пока мне не стало лучше...
  
  - Ха, это-то, как раз, легко объяснимо! Она переживала из-за того, что ты пострадал, спасая её жизнь. В наличии совести и порядочности ей не откажешь!
  
  Дениар твёрдо посмотрел в глаза собеседнику:
  
  - Бранден, я люблю её. Надеюсь что, со временем, и она сможет меня полюбить. Энна будет моей женой так скоро, как я смогу доехать до Теремиса.
  
  Тот уныло констатировал:
  
  - думаю, нам с Элинэ надо спешно подыскивать местечко, куда мы сможем скрыться от мести Владетельницы Эристана...
  
  - Не надо так трагично смотреть на мою женитьбу, Бран. Никогда не замечал за Энной такого недостойного качества характера, как мстительность. Но вот слуг замок лишится, это точно. И, боюсь, она уволит всех, - он засмеялся, - это будет не месть за насмешки за спиной и доносы, а просто ей не захочется их видеть.
  Да, имеется ещё один нерешённый вопрос.
  
  Он позвонил и вошедшему слуге приказал пригласить рьенну Ремиллу.
  Домоправительница вошла и встала у дверей, как всегда, сложив руки на животе и вопросительно глядя на хозяина.
  
  - Рьенна Ремилла, вы знаете, что я женюсь на леди Энне.
  
  Женщина кивнула головой:
  
  - да, милорд.
  
  - Так вот, мне бы хотелось, чтобы к её приезду были готовы покои для неё и ребёнка. Я, пока, затрудняюсь в выборе комнат для них. Может быть, вы подскажете? Ну, и об отделке этих комнат подумайте...
  
  Домоправительница неодобрительно поджала губы:
  
  - милорд, вы повторяете свою прежнюю ошибку! Она взрослая женщина и совсем необязательно, что у неё такие же вкусы, как у вас. Пусть она сама выберет покои для себя и своего ребёнка. И прикажет отделать их тоже по своему вкусу. А пока они поживут в гостевых комнатах.
  
  - Вот именно, - хмыкнул Бранден, - ты ничему не научился, Дэн! Опять будешь ей панталончики и ночные рубашки выбирать?
  
  Дэниар смутился под укоризненными взглядами друга и рьенны Ремиллы, не зная, что ответить. Он и на самом деле хотел пригласить белошвеек и портных и заказать им немного белья и платьев для Энны и детской одежды для Церена.
  
  - А вот что вы можете приобрести, милорд, - сказала домоправительница, - так это детские игрушки. Я думаю, леди Энне будет приятно, что вы подумали о мальчике.
  
  - Но я ничего не понимаю в игрушках! Бран, тебе придётся мне помочь! В конце концов, ты лучше меня знаешь, во что играют мальчишки трёх - четырёх лет от роду.
  
   Глава 12. Теремис. Сомнения.
  
  Энна металась по замку, не находя себе места. Она не хотела выходить замуж! Её страшило грядущее изменение жизненного уклада, переезд, необходимость смириться и покориться воле такого сильного и неспособного на уступки человека, как Владетель Эристана.
  Она не хотела лукавить с собой: он нравился ей, её сердце трепетало при виде его. Но кем она станет для него? Не будет ли он мстить за прошлый позор и унижение? Она не верила в его любовь. Зачем он решил жениться на ней? Вопросы... вопросы... . Ответов нет.
  
  Чтобы как - то отвлечься от тягостных мыслей, Энна решила сама объезжать Малышика. Конюшие были в ужасе. Никогда ещё на их памяти женщины не приучали к седлу коней. Андаринец, конечно, очень привязан к хозяйке и ходит за ней, как собачонка, но неизвестно, как он отнесётся к тому, что она будет сидеть у него на спине.
  С помощью Шаима Малышик был оседлан. Он с недоумением косился на сооружение на своей спине, а уж железо во рту и вовсе его возмутило.
  Для начала Энна, взяв Малышика под уздцы, повела его по двору. Конь удивлённо шёл рядом с ней, временами пытаясь игриво толкнуть её мордой.
  Покачивая головой, Шаим торопливо шагал сзади, не зная, как отговорить хозяйку от опрометчивого поступка.
  Они прошли через сад дальше, на занесённый снегом луг. Снега пока выпало немного, и Энна посчитала, что Малышик и в сугробе не завязнет, и ей падать будет, в случае чего, не слишком жёстко. Ну и ещё то соображение, что снег не позволит молодому жеребцу чересчур сильно разбежаться.
  
  Шаим подсадил Энну в седло. Малышик замер, выгнув шею и кося глазом на всадницу. Она тихо тронула его каблуками сапожков, посылая вперёд. Конь шагнул, замер, и вдруг взвился на дыбы! Энна была готова и припала к конской шее. Она строго прикрикнула на него и стегнула по крупу плёткой. Малышик опустился на все четыре ноги и опять замер. Энна ласково заговорила и погладила его, одновременно слегка ударив каблуками. Жеребец дёрнулся, сделал шаг, другой и поскакал, всё убыстряя ход. Энна была прекрасной наездницей. Она не тянула поводья, но и не распускала их. Малышик понёсся с невообразимой скоростью. Сзади что-то кричал испуганный Шаим. Энна пригнулась к шее коня, думая лишь о том, чтобы не упасть. Падение означало бы гибель. Оказалось, снег почти не мешал жеребцу. Она не боялась, что он провалится ногой в какую-нибудь ямку или нору. Летом луг служил именно для скачек и конных прогулок, поэтому жерендал столицы за ним следил.
  
  Луг был обширным, вдалеке чернел лес, вдоль него узкой лентой вилась дорога, по которой крохотными тёмными букашками ползли телеги какого-то обоза.
  
  Энна стала потихоньку натягивать поводья, уговаривая Малышика остановиться. Андаринец, как будто, совсем не устал и не обращал на хозяйку никакого внимания. Вдалеке она заметила своих стражников, которые пытались догнать жеребца. На расчищенной дороге они двигались несколько быстрее её коня. Вот они свернули на луг и поскакали наперерез. Увидев их, андаринец захрапел и добавил ходу. Вскоре он выскочил на дорогу, оставив стражников далеко позади.
  Энна крепко держала в руках поводья, молясь всем богам, чтобы жеребец не вздумал опрокинуться на спину.
  К счастью, дорога была пустынна, обоз остался сзади.
  
  Энна не помнила, сколько времени Малышик мчался по заснеженной дороге. Лес справа кончился, и потянулись убранные поля и деревеньки. Наконец жеребец стал уставать. Он замедлил ход, постепенно переходя на рысь. Хозяйка натянула поводья. Медленно, не спеша, но настойчиво Энна заставила коня повернуть назад. Только теперь она смогла оглядеться. Местность была незнакома. Она решила, что поедет по дороге назад. Стражники, наверняка, уже ищут её. Так и получилось. Встревоженный капитан Онорен подскакал к Владетельнице:
  
  - леди Энна, вы очень нас напугали! Так нельзя, вы не имеете права рисковать собой, миледи! Просто счастье, что Малышик, всё же, не дикий андаринец и любит вас! Страшно подумать, как вы рисковали, оседлав необъезженного коня!
  
  Она устало сползла со спины жеребца и уселась тут же, прямо на снег. Повод, впрочем, не выпустила. Малышик наклонил к ней большую голову и, шумно дыша, ткнул носом в руку, требуя награду. Она нашарила в кармане меховой короткой шубки яблоко и отдала его жеребцу.
  Стражники, держа в поводу своих лошадей, группой стояли невдалеке, тихо переговариваясь и укоризненно поглядывая на свою Владетельницу.
  От группы отделился один, пожилой коренастый мужчина. На ходу снимая с себя меховую форменную куртку, двинулся к Энне:
  
  - я извиняюсь, леди Энна, только не дело это - молодой женщине на снегу сидеть! Позвольте, я вам свою куртку постелю, всё теплее...
  
  Действительно, через шерстяные штаны для верховой езды, заправленные в сапожки, которые она надевала в комплекте с короткой шубкой, Энна уже чувствовала, как холод добрался до разгорячённого тела. Она протянула стражнику руку:
  
  - нет, не надо, спасибо. Помоги мне встать, и мы поедем домой.
  
  С помощью Онорена Энна влезла в седло. Малышик опять покосился на неё, но на дыбы вставать не стал.
  
  Во дворе замка их ждали встревоженные обитатели. Стражники, слуги во главе с леди Зелинной - все встретили появление Энны облегчёнными возгласами. Она заметила, что у золовки заплаканные глаза, и ей стало стыдно за своё легкомыслие. Передав поводья Шаиму, она обняла миледи за плечи и шепнула:
  
  - прости, Зел, что напугала тебя!
  
  С этого дня Малышик, хоть и неохотно, стал ходить под седлом.
  
  Энна ждала приезда Дэниара. Она совершенно не представляла, как ей вести себя с ним, что говорить. Вновь она ощущала себя беззащитной. Это было чувство, забытое ею за время замужества за лордом Эйженом. Тревога усугублялась ещё и мыслью о Церене. Как Дэниар будет относиться к ребёнку? Не потребует ли оставить его в Теремисе? Энну измучили эти мысли. Да ещё и лорд Тагран должен вот-вот приехать за ответом. Она решила съездить к лекарю Врегору.
  
  Врегор жил в особняке, подаренном ему лордом Эйженом по случаю рождения наследника. Вместе с ним жила Верейда с мужем и недавно родившейся дочерью. С некоторых пор, по настоянию Врегора, к ним присоединился и травник.
  После смерти милорда Коринор сильно сдал. Эта трагедия потрясла его до глубины души. Он любил и уважал Владетеля Теремиса, и их связывала искренняя многолетняя дружба. Старый травник часто сидел, задумавшись, отрешённо глядя в одну точку, и слёзы текли у него по щекам, а он не замечал их.
  После рождения дочери Верейда уже не могла помогать ему в лавке. Огород лекарственных трав также оказался заброшен.
  С большим трудом Врегору удалось уговорить друга продать домик и лавку и переехать в особняк. Теперь он помогал лекарю принимать больных. В особняке была оборудована прекрасная лаборатория, в которой Коринор с удовольствием занимался приготовлением отваров, снадобий, бальзамов и вытяжек.
  
  Энне нравилось, что все её друзья собрались под одной крышей.
  В этот раз оказалось, что дома только лекарь и травник. Верейда с мужем и дочерью уехали в близлежащую деревню, к родителям капитана Онорена.
  
  Старики с радостью встретили Энну. Они расположились в маленькой, уютной, жарко натопленной гостиной. Дородная домоправительница принесла большой поднос, на котором стояли чашки с шинайей и блюдо с пирожными.
  
  Энна любила пирожные, выпеченные поварихой Врегора, но сейчас ей было не до них. Лекарь заметил её терзания:
  
  - Что, Энна? Ты ведь приехала не просто, чтобы нас навестить. Что тебя мучает?
  
  Она нерешительно взглянула на них:
  
  - дедушка Врегор, я не хочу замуж за лорда Дэниара! Я вообще не хочу замуж выходить!
  
  Коринор смотрел на неё с жалостью. Врегор покачал головой:
  
  - вот те раз! А зачем же тогда ты дала согласие? Отказала бы ему и всё.
  
  - Ну вы же знаете! Эйжен приказал мне, и я не могла отказаться...
  
  Она нервно стиснула руки, не выдержав, встала и быстро заходила по гостиной.
  
  - Энна, сядь, успокойся! Давай, поговорим, что случилось, почему тебе так ненавистно замужество.
  
  Коринор встал, ласково погладил её по плечу и вышел. Энна села, собираясь с мыслями. Вернулся травник и протянул ей кубок:
  
  - выпей, Эни, ты совсем не бережёшь себя, а ведь у тебя маленький Церен, тебе ещё его надо вырастить.
  
  Энна благодарно улыбнулась травнику и отпила из кубка. Решившись, она одним духом вывалила на стариков все свои сомнения и страхи: боязнь снова превратиться в бесправную игрушку для мужа, опасение мести, нежелание видеть тех людей, слуг, что потешались над нею семь лет назад, страх за жизнь ребёнка и, наконец, потупившись, она пробормотала, что боится супружеской близости с лордом Дэниаром.
  
  Она подняла глаза и увидела, что Коринор смотрит на неё жалостливо и сочувствующе, а Врегор ласково улыбается.
  
  - Энна, послушай, - лекарь сел рядом с ней на диван, обнял за плечи, притянул к себе, как когда - то, в Эристане, утешал её, - все твои страхи надуманны. Дэниар никогда не обидит ни тебя, ни Церена. Я очень хорошо знаю его, поверь, он будет тебе хорошим мужем и надёжной защитой.
  Что же касается супружеской близости, то говорить о каких-то страхах вообще смешно, глупышка! Тебе пора бы уже забыть ту вашу единственную ночь. Ведь это был на самом деле несчастный случай! Я знаю, Дэниар глубоко раскаивается в содеянном, ему тяжело и очень стыдно вспоминать об этом. Ты не веришь ему, но мне-то поверь!
  
  - Дедушка Врегор, а вдруг он передумал жениться на мне? Ведь он до сих пор не едет, хотя гонец давно вернулся!
  
  Старики засмеялись. Коринор сказал:
  
  - Эни, так тебе что не нравится: то, что надо выходить замуж за лорда Дэниара, или то, что он, возможно, передумал на тебе жениться?
  
  - Мне всё не нравится, - буркнула Энна, отвернувшись. Тут же опомнившись, сказала: - извините, рьенн Коринор, мне очень плохо, я чувствую себя в ловушке, из которой нет выхода.
  
  - Почему же, конечно есть! - вмешался Врегор, - откажи Дэниару, поживи одна, успокойся.
  
  - Ну да, как же, дадут мне спокойно пожить! - Огорчённо сказала Энна, - даже мой Командующий войсками сказал, что я срочно должна выйти замуж. Вы все считаете, что, в недалёком будущем, Теремис подвергнется нападению.
  
  Старики переглянулись, Врегор осторожно сказал:
  
  - если такое несчастье и случится, ты всегда можешь попросить убежища в Эристане. Дэниар благороден и никогда не опустится до мести женщине с ребёнком. Ты купишь дом в любом городе и сможешь спокойно растить Церена...
  
  - А вы? Неужели вы думаете, что я могу бросить дорогих мне людей на растерзание врагу? Мои люди, население Теремиса, которое верит мне и надеется на мою защиту?
  
  Коринор усмехнулся:
  
  - Эни, мы с Врегором старые люди. Кому нужны старики? А население привыкнет к новым порядкам, новым законам. Поступай так, как считаешь лучше для себя и сына. Я думаю, лорд Эйжен простит тебя, ведь он очень любил вас...
  
  Голос травника дрогнул и упал до шёпота. Он отвернулся. Энна подскочила к нему, обняла, прижалась щекой к его щеке и стала что-то шептать на ухо. Он слабо улыбнулся, погладил её по спине:
  
  - хорошая ты девочка, Эни. Мы ведь это просто так говорим, тебя поддразниваем. Знаем, что не бросишь ты на произвол судьбы население Теремиса, да и Церена не лишишь, по собственной прихоти, отцовского наследства. Выйдешь замуж за Владетеля Эристана, и всё у вас будет хорошо. А чтобы эристанец считался с тобой, ты надень на него узду, как на строптивого жеребца!
  
  Старики засмеялись. Энна непонимающе переводила взгляд с одного на другого. Коринор пояснил:
  
  - заключи с ним Соглашение, Эни. Хорошенько обдумай, что он будет обязан выполнять. Он, наверняка, тоже придумает для тебя обязанности. Всё подробно запишите, а мы с Врегором станем свидетелями.
  
  Энна задумалась. Совет ей понравился. В самом деле, если Дэниар согласится заключить такое Соглашение, гордость и честь не позволят ему нарушить его.
  Настроение поднялось, она даже заметила стоящие на столике пирожные.
  
  Спустя несколько дней Энне доложили, что по дороге, ведущей к замку, приближается большая группа всадников, примерно около сотни человек.
  Она подошла к окну. С высоты второго этажа увидела, как зимнее солнце отражается блеском на доспехах воинов, как трепещут перья плюмажей на их шлемах. Над головой переднего из всадников горделиво развевалось знамя Эристана.
  
   Глава 13. Брачное Соглашение.
  
  Энна стояла у окна, глядя, как колонна всадников втягивается в ворота замка. Сзади ехали четыре кареты с гербами Владетеля Эристана на дверцах.
  Дверь открылась, и в гостиную торопливо вошла леди Зелинна в шубе и меховом капоре. Из-за её плеча выглядывала Имра, нагруженная шубой и капором Энны.
  
  - Энна, ты что, не собираешься встречать лорда Дэниара?
  
  - Не знаю, Зел... . Может быть, мне необязательно выходить ему навстречу?
  
  - В своём ли ты уме, Эни? Зачем нужно оскорблять хорошего человека, да ещё и будущего мужа? Немедленно одевайся!
  
  Они вышли на крыльцо замка, когда Дэниар уже спешился и отдавал приказания своим людям. Увидев их, он устремился навстречу:
  
  - леди Энна, леди Зелинна, я рад видеть вас в добром здравии!
  
  Он, улыбаясь, поклонился им. Дамы присели в ответном реверансе. Леди Зелинна ответила:
  
  - милорд, мы приветствуем вас в Теремисе и тоже рады видеть вас!
  
  Они немного поговорили о дорожных трудностях, о погоде в Эристане и Теремисе. Дэниар временами удивлённо поглядывал на Энну. Она молчала, не поднимая глаз, и он терялся в догадках. Может быть, она передумала? Но ведь она сама прислала гонца, не дожидаясь истечения месячного срока? Наконец, не выдержала леди Зелинна:
  
  - Энна?
  
  Та опомнилась:
  
  - лорд Дэниар, проходите, прошу вас!
  
  Прежде чем войти вслед за хозяйками в замок, Дэниар представил леди Зелинне старого знакомого Энны, капитана гвардейцев Нориса. Тот улыбнулся Энне и низко поклонился дамам.
  
  Энна хотела разместить гвардейцев в замковые казармы, с сомнением подумав, что им будет, пожалуй, тесновато, но Норис её опередил:
  
  - леди Энна, не беспокойтесь, мы разместимся на постоялых дворах.
  
  Дэниар кивком головы подтвердил его слова.
  
  Уже неделю развевался флаг Эристана рядом с флагом Владетельницы Теремиса на главной башне замка аль Ирайдес в знак официального визита лорда Дэниара. Люди терялись в догадках: никаких приготовлений к свадьбе не было. Ни для кого не было секретом, что леди Энна ответила согласием на предложение Владетеля Эристана о браке с ним.
  Десятки глаз внимательно следили за ними в надежде уловить какую-нибудь особенную улыбку, взгляд или фразу. Но ничего не было! Предполагаемые жених и невеста обменивались ничего не значащими любезностями, выезжали на конные прогулки в сопровождении стражников Теремиса и гвардейцев Эристана. Вечерами они, иногда, встречались в детской у Церена в присутствии леди Зелинны и обеих нянь. Тогда разговор вертелся вокруг наследника, которому шёл четвёртый год и, будучи всеобщим любимцем, он выдумывал всё новые и новые проказы.
  Леди Зелинну беспокоила сложившаяся ситуация, но спрашивать Энну она не решалась. Та была холодна, спокойна и безмятежна.
  Лорд Дэниар не был так уравновешен, и миледи иногда замечала взгляды, которые он бросал на Энну.
  
  Даже травник Коринор однажды не выдержал и спросил лекаря:
  
  - почему ты молчишь, скажи, пожалуйста? Сколько ещё они будут ходить вокруг да около? Может быть, тебе стоит вмешаться?
  
  Тот ухмыльнулся в бороду:
  
  - даже не подумаю. Они уже большие мальчик и девочка. Посмотрим, кто кого переупрямит! Думаю, - он засмеялся,- это будет Энна!
  
  Конец неопределённости положил, как ни странно, капитан Норис. В начале второй недели он подошёл к Дэниару:
  
  - простите меня, милорд, но не могли бы вы сказать, когда мы, приблизительно, вернёмся домой? Боюсь, безделье расхолаживает гвардейцев...
  
  Дэниар на секунду задумался:
  
  - Норис, мы выезжаем через два дня!
  
  В этот день, в обед, он отложил вилку и, спокойно дождавшись, когда леди Зелинна закончит рассказывать о новом рецепте пирожного, изобретённого Главным Поваром, сказал:
  
  - леди Энна, я думаю, мы должны завтра в обед совершить обряд нашего бракосочетания.
  
  И напряжённо замер, ожидая её ответа.
  
  Не дрогнув, Энна также спокойно ответила:
  
  - хорошо, милорд.
  
  Леди Зелинна облегчённо вздохнула, преувеличенно оживлённо захлопотала:
  
  - Энна, надо срочно распорядиться о торжественном обеде, может быть, пригласить жерендала Ирайдеса с семьёй, ещё кого-то из знатных горожан!
  
  Энна вопросительно посмотрела на Дэниара. Тот пожал плечами:
  
  - как пожелаете, миледи.
  
  - Нет, Зел, никого приглашать не будем. Я думаю, лорд Дэниар хотел бы побыстрее уехать, поэтому после обеда я сразу же займусь сборами.
  
  Новость быстро разнеслась по замку. Энна лишь морщилась, видя, как оживлённо переговариваются слуги, как улыбаются повара и домоправительница, рьенна Молони. Ей казалась кощунством их радость. Ведь её душевная рана ещё так свежа и так сильно болит.
  
  Вечером Дэниар, по её просьбе, пришёл к ней в кабинет. Он сел в глубокое мягкое кресло, и Энна тяжело вздохнула: в нём любил сидеть лорд Эйжен. К её удивлению, Дэниар сказал:
  
  - леди Энна, мне пересесть? Вам тяжело видеть в этом кресле другого человека?
  
  Ей стало стыдно. В конце концов, надо набраться сил и начать жить заново.
  
  - Нет, милорд, всё хорошо.
  
  Он вопросительно смотрел на неё, ожидая разговора. Она набралась смелости и сказала:
  
  - лорд Дэниар, прежде, чем мы заключим брак, я предлагаю вам подписать Соглашение...
  
  Её голос упал, понизившись чуть не до шёпота, потому что он нахмурил брови, тёмно-синие глаза ещё больше потемнели, став почти чёрными.
  
  - Соглашение? О чём, леди Энна?
  
  - Милорд, мы оговорим в нём наши права и обязанности, которые должны выполнять!
  
  - Вы не доверяете моей порядочности, леди Энна?
  
  Видно было, что он разозлился, но сдерживается. Энна горделиво вскинула подбородок:
  
  - лорд Дэниар, я ведь тоже подпишу Соглашение, но это не значит, что я себе не доверяю!
  
  Дэниар внимательно посмотрел на неё, улыбнулся:
  
  - извините, миледи, об этом я не подумал. Что ж, давайте будем писать Соглашение!
  
  Энна села за свой стол, положила перед собой стопку бумаги, взяла перо, улыбнулась:
  
  - итак, милорд, я записываю свои к вам требования... .
  
  - "Лорд Церен является единственным и законным наследником Владетельства Теремис".
  - Согласен.
  
  "Вы не будете принимать за меня решения в делах, касающихся меня или Церена."
  
  - Согласен!
  
  - "Вы не будете возражать, если я решу уволить кого-то из слуг и лекаря Анрия".
  
  - Весь замок будет в полном вашем распоряжении, миледи! Вы можете увольнять, кого вам вздумается. Только, прошу вас, оставьте мне Брандена! - Дэниар расхохотался. Энна тоже улыбнулась:
  
  - но ведь лорд Бранден не слуга?
  
  - Не слуга. Вы опять правы, миледи. Но как же мы будем жить без лекаря?
  
  - Мы что-нибудь придумаем, лорд Дэниар, - хладнокровно ответствовала она.
  
  - "Вы не будете приказывать слугам следить за мной и доносить вам".
  
  - Не буду, - повинно опустил голову Владетель.
  
  - "Вы не будете публично выказывать мне недовольство моими действиями, а лишь наедине".
  
   Он взвился: - леди Энна, разве, в прошлом, я когда-нибудь позволял себе такое?
  
  Она поморщилась:
  
  "вы никогда не будете напоминать мне о прошлом."
  
  - Согласен.
  
  - "Вы никогда не будете ездить на охоту!"
  
  Дэниар был в недоумении. Потом вспомнил, сказал осторожно:
  
  - но ведь бывают случаи, когда это необходимо? Три года назад у нас объявился гроон-людоед. Пришлось его убить...
  
  - Милорд, во Владетельстве нет охотников, кроме вас?
  
  Не то чтобы Дэниар был заядлым охотником, но иногда хотелось скакать по полю или лесу, загнать зверя и убить его.
  
  - Миледи, я предлагаю компромисс. Давайте, запишем, что с вашего согласия я могу ехать на охоту?
  
  Очень неохотно Энна согласилась.
  
  Оказалось, что требований у неё к милорду набралось всего - ничего, а ей казалось, что их будет много.
  Подошла очередь Дэниара.
  
  - " Вы будете звать меня на "ты" и по имени!"
  
  - Согласна! - Она рассмеялась, он тоже улыбнулся.
  
  - "Вы не будете принимать решений, не посоветовавшись со мной".
  
  - Согласна!
  
  - "Вы не будете публично выказывать мне недовольство моими действиями, а лишь наедине".
  
  Он в точности повторил её слова, и они оба опять засмеялись.
  
  - Согласна!
  
  - "Вы родите мне наследника", - он твёрдо посмотрел ей в глаза.
  
  - Согласна, - покраснев, Энна опустила глаза.
  
  - "И у нас будет общая спальня..."
  
  - Нет! - Она протестующе вскинулась, встала и подошла к окну, глядя на заснеженный сад.
  
  Дэниар некоторое время смотрел ей в спину, но, хвала Заренье, она не заплакала. Помолчав, сказала:
  
  - у нас будут раздельные спальни, милорд.
  
  Он решил перевести всё в шутку:
  
  - но, леди Энна, вы же обещали мне наследника...
  
  Она сухо улыбнулась, не поддержав:
  
  - я думаю, мы это решим, милорд.
  
  Они составили брачное Соглашение за один вечер. Уже было поздно, когда, по настоянию Энны, они поехали к Врегору.
  В особняке их ждали. Энна заранее отправила слугу с письмом. Собрались в большой гостиной. Энна, Дэниар, Врегор и Коринор. Верейда осталась с дочкой, укладывала её спать. Капитан Онорен был на службе.
  
  Энна зачитала Соглашение. Врегор подумал, похмыкал, но ничего не сказал. Коринор был искренне рад за "свою девочку", как он сказал и выразил надежду, что милорд будет её беречь и никогда не обидит ни её, ни Церена. Дэниар совершенно серьёзно уверил старого травника, что сделает всё возможное для счастья Энны.
  Врегор и Коринор подписали Соглашение в качестве свидетелей, хотя лекарь и заметил, что надо бы ещё какое-то наказание нарушителю Соглашения придумать.
  
  По дороге домой Энна, помявшись, обратилась к Дэниару:
  
  - милорд, у меня к вам просьба..., - она подняла на него умоляющие глаза. Владетель ласково улыбнулся:
  
  - леди Энна, всё, что угодно, всё, что в моих силах...
  
  - не разрешите ли вы пригласить в Эристан леди Зелинну? Нам обеим будет одиноко друг без друга!
  
  У Дэниара рвался с языка вопрос :
  
  - а как же я? Я для тебя пустое место, раз тебе будет одиноко со мной? - Но он сдержался, понимая, что лишь обидит её. Может быть, так оно и есть, и леди Зелинна для неё дороже?
  
  Вместо этого, он сказал:
  
  - конечно, миледи. Я сам хотел предложить леди Зелинне поехать с нами.
  
  Было видно, как откровенно обрадовалась Энна. Он смотрел, как широко распахнулись серые глазищи. Эта ясная улыбка, ямочка на щеке - ему ужасно захотелось стиснуть её в объятиях, целовать чуть вздёрнутый нос, круглые бровки, розовые губы. Дэниар отвёл глаза, чтобы она не увидела его жадного и нетерпеливого взгляда. С восторгом подумал, что завтра она станет его женой.
  
  Энна поздно отправилась спать. Перед этим она поговорила с леди Зелинной. Оказалось, Дэниар уже пригласил её пожить в Эристане. Золовка призналась, что горевала по поводу грядущей разлуки и очень обрадовалась, когда Владетель сказал, что будет рад, если она поедет с ними.
  
  Ночью Энна долго не могла уснуть и немного поплакала. Начиналась новая жизнь. Она не хотела её и не ждала, но судьба распорядилась иначе и вновь связывает её с Владетелем Эристана.
  
  Утром она поднялась чуть свет. Казалось, в замке вообще никто не ложился спать в эту ночь. Едва она позвонила, вошла горничная, помогла ей одеться к завтраку.
  Завтрак прошёл в спешном порядке. Энна и леди Зелинна торопились отдать распоряжения слугам, укладывающим их вещи. Дэниар тоже, наскоро перекусив, уехал к своим гвардейцам, пообещав, что приедет вовремя.
  Наконец, время пришло. Стоя перед зеркалом Энна думала, что нет в ней того душевного трепета, который был в ожидании лорда Эйжена. Скорее уж страх перед будущим.
  В зеркале отражалась бледная худенькая женщина в тёмно-синем платье со скромной отделкой из кружев, с ожерельем из сапфиров и бриллиантов, обвивающим в два ряда тонкую шею. Она хотела обойтись вообще без драгоценностей, но леди Зелинна настояла. Её чудесные русые волосы уложили в затейливую причёску. С ней она выглядела старше.
  
  В дверь постучали. Вошёл Дэниар, раскрасневшийся от мороза, улыбчивый и счастливый. С восторгом посмотрел на Энну, осторожно поцеловал её руку:
  
  - вы готовы, миледи?
  
  Энна присела в реверансе, не желая портить ему настроение, слабо улыбнулась:
  
  - я ждала вас, лорд Дэниар.
  
  Он галантно предложил ей руку. Энна просунула тонкую кисть ему под локоть, вцепилась враз похолодевшими пальцами в рукав шерстяного нарядного камзола. Он прикрыл её руку своей ладонью, большой, горячей, сжал успокаивающе. Заглянул в лицо и тихо спросил:
  
  - ты замёрзла, Энна? Может быть, переоденешься во что - нибудь потеплее?
  
  - Нет - нет, всё хорошо, едем! - Торопливо ответила она, боясь, что нервы сдадут, она расплачется и не поедет в храм.
  
  Горничная накинула ей на плечи шубку, Дэниар вышел на крыльцо, как был, в одном камзоле. Карета с гербами Эристана стояла у крыльца в окружении гвардейцев и стражников.
  Владетель обнял её за талию и легко подсадил в карету. Сам вскочил следом. Леди Зелинна была уже там.
  У храма толпились горожане, прослышавшие о бракосочетании, от дверей им улыбался Врегор и Верейда. Энна поискала глазами травника. Его не было. Лекарь понял, сказал:
  
  - Коринор приболел, опять понервничал, вот сердце и прихватило. Но он передаёт вам свои горячие поздравления.
  
   Глава 14. Бракосочетание. Нежеланный гость.
  
  Всё также под руку Дэниар и Энна подошли и встали перед алтарём богини Зареньи. Жрец в алом одеянии служителя Всех Богов торжественно и не спеша оглядел их и начал обряд бракосочетания.
  Молитва богине Заренье о ниспослании милости к новой семье, даровании им благоденствия и процветания, тучной нивы и многочисленного потомства.
  
  - лорд Дэниар аль Беррон, согласен ли ты взять в жёны леди Энну аль Ирайдес, стать отцом её детей, любить её и беречь, служить ей опорой и защитой, быть с ней в горе и радости?
  
  - Согласен! - Дэниар ответил охотно и быстро. Повернув голову, улыбнулся Энне.
  
  Леди Энна аль Ирайдес, согласна ли ты взять в мужья лорда Дэниара аль Беррона, стать матерью его детей, любить его и беречь, уважать и почитать его как мужа и защитника, быть с ним в горе и радости?
  
  - Согласна, - опустив голову, тихо произнесла Энна.
  
  - Именем Великой богини Зареньи объявляю вас мужем и женой! Да снизойдёт на вас её благословение!
  
  Энне показалось, что белоснежная статуя богини вдруг засияла изнутри, а каменное лицо осветилось улыбкой. Но, конечно, это было всего лишь её воображение.
  
  Дэниар уже взял её руку и, ловко надев на палец кольцо, поцеловал эту руку.. Энна взяла у служки второе кольцо, побольше, и надела его Дэниару. Он улыбнулся и, наклонившись, крепко её поцеловал, а затем обнял и прижал к себе. Его обрадовало, что Энна ответила на его поцелуй, хотя и не так горячо и страстно, как бы ему хотелось.
  Рука об руку они вышли из храма навстречу ожидающим их людям. Поздравления, цветы, выращенные в замковой оранжерее, торжественные шеренги стражников Теремиса и гвардейцев Ирайдеса, салютующих новобрачным поднятыми вверх мечами.
  
  В карете они оказались одни. Леди Зелинна тактично поехала вместе с Врегором и Верейдой.
  
  Дениар сел на диванчик напротив Энны, взял её руки в свои, стал целовать, по очереди, ладошки, палец с обручальным кольцом, затем прижал их к своим щекам, глядя на неё счастливыми глазами:
  
  - Энна, я не верю... . Неужели это правда? И ты поедешь со мной в Эристан? Я не сплю, нет?
  
  Энна засмеялась:
  
  - милорд...Дэниар, ты не спишь, и я правда поеду в Эристан!
  
  Он пересел к ней, обнял, стал покрывать лёгкими поцелуями глаза, нос, губы... Она чуть отстранилась, опустив глаза, сказала:
  
  - я хотела попросить вас... тебя, Дэниар... сегодня ночью..., если ты согласен..., то не сегодня! - с отчаянием выговорила она, подняв на него умоляющие глаза.
  
  Он сразу понял и немного расстроился. Конечно же, он мечтал об их первой ночи, но раз она просит, он не будет настаивать.
  
  Он опять привлёк её к себе, прошептал на ухо, целуя его:
  
  - всё будет так, как ты хочешь.
  
  Она облегчённо вздохнула, улыбнулась, напряжённое выражение спало с её лица:
  
  - благодарю вас, милорд! - Тут же поправилась: - Дэниар!
  
  На торжественном обеде были лишь самые близкие. Его накрыли в малом обеденном зале. Едва убрали первую перемену блюд, дверь тихо растворилась и, держась за слугу, медленно вошёл Коринор. Энна вихрем вылетела из-за стола, подбежав к травнику, обняла его:
  
  - рьенн Коринор, вы приехали! Я очень, просто ужасно рада! Но как вы чувствуете себя? Может, вам прилечь, и обедать будем у вас в комнате?
  
  Коринор рассмеялся, погладил её по голове:
  
  - ну что ты, Энна! Я посижу с вами, а потом вы с мужем проводите меня домой.
  
  Энна глянула в сторону Дэниара. Тот уже подходил. Отстранил слугу и, обняв Коринора, почти поднял его сильно исхудавшее, почти невесомое тело. Энна уже отодвинула стул рядом с Врегором, куда торжественно усадили травника. Врегор усмехался:
  
  - ну что, серышик, не выдержал, приехал сам поздравлять? Побоялся, поди, что мы с Верейдой твоё поздравление не передадим?
  
  Тот смеялся дребезжащим слабым смехом, отшучивался и пытался произносить тосты, но Энна видела, как нерадостны его глаза, на которые, порой, навёртываются слёзы. Она понимала, что в эти минуты он вспоминает своего так рано ушедшего друга. Ей тоже хотелось плакать, но она понимала, что её слёзы расстроят всех, а больше всего - Дэниара. Поэтому Энна решила потерпеть до вечера.
  
  Они не успели встать из-за стола, когда вошедший слуга объявил:
  
  - прибыл Владетель Андарина лорд Тагран аль Файнес!
  
  Энна бросилась к окну. Во дворе спешивались всадники.
  
  Вместе с Дэниаром она торопливо вышла в холл первого этажа, куда, звеня шпорами, уже входил лорд Тагран.
  Он учтиво раскланялся с Энной и Дэниаром, насмешливо сказал:
  
  - боюсь, Дэниар, тебе ничего не светит! Энна уже была твоей женой и ей не понравилось! Завтра мы с ней уедем в Андарин, - и, обращаясь к Энне, - я думаю, ребёнок пока останется в Теремисе. Потом, может быть, мы его заберём.
  
  Энна растерялась под таким напором и испугалась, не зная, что сказать. Вышедшая следом леди Зелинна спокойно сказала:
  
  - лорд Тагран, мы просим вас пройти в гостиную.
  
  Энна потихоньку глянула на Дэниара и испугалась снова. Его глаза потемнели, нахмуренные брови и стиснутые челюсти, от чего на скулах ходили желваки, придавали ему угрожающий вид. Но он молчал.
  
  Лорд Тагран повернулся и по-хозяйски направился в сторону малой гостиной. Настоящие хозяева, переглядываясь, двинулись следом.
  
  Когда они вошли, Владетель Андарина, довольный собой и жизнью, устраивался в кресле.
  Сидя на диване рядом с леди Зелинной, Энна наблюдала, как Дэниар, легким пружинящим шагом подошёл к Таграну и остановился перед ним, заложив большие пальцы рук за широкий кожаный пояс, перетянувший тонкую талию. Тот медленно встал. Высокий, гибкий, поджарый эристанец оказался на голову выше гостя.
  
  - В чём дело, Дэниар? Ты чем-то недоволен? - лорд Тагран усмехнулся.
  
  Покачиваясь с носка на пятку, Дэниар насмешливо ответил:
  
  - ты прав, Тагран. Я недоволен тем, что ты неучтиво разговариваешь с моей женой! Желаешь поединка?
  
  Энна похолодела. Он сошёл с ума! Тагран, как громадный матёрый гроон, он убьёт Дэниара одним пальцем! Она схватила леди Зелинну за руку, не решаясь вмешаться.
  
  Владетель Андарина растерялся. Переводя взгляд с женщин на Дэниара, он пробормотал:
  
  - какая жена? Где тут твоя жена?
  
  Всё также насмешливо Дэниар ответил:
  
  - леди Энна моя жена, Тагран. Можешь нас поздравить. Так как насчёт поединка?
  
  Энна возмутилась: вот же задира! Он поймал её негодующий взгляд и, улыбаясь, подмигнул. Она фыркнула в ответ.
  
  Лорд Тагран снова плюхнулся в кресло, с любопытством посмотрел на Энну:
  
  - ну - ну, поздравляю, миледи, и прошу меня извинить. Я ведь надеялся, что вы меня ждёте...
  
  Энна вспыхнула:
  
  - милорд, я ничего вам не обещала!
  
  Но тот уже отвернулся от неё. Обращаясь к Дэниару, сказал:
  
  - поединка не будет, я извинился перед твоей женой. Но что ты будешь делать, если мои конные фаланги обрушатся на Теремис? Пока ты доберёшься до дома, пока твоя армия двинется к моим границам, я присоединю Теремис к Андарину...
  
  Дэниар спокойно сел в кресло, твёрдо и с насмешкой посмотрел в глаза андаринцу:
  
  - у тебя плохие лазутчики, Тагран. Моя армия стоит у твоих границ. Главнокомандующему, лорду Брандену, дано указание: как только войска Андарина пересекут границу с Теремисом, им в тыл ударят мои фаланги. За три недели они пройдут, с огнём и мечом, весь Андарин и Владетельство перестанет существовать. Ты ведь знаешь, против стрел и арбалетных болтов не устоят самые лучшие кони.
  
  Лорд Тагран покачал головой:
  
  - ты очень предусмотрителен, Дэниар! Жаль, что тебе удалось расстроить мои планы, - он поднялся, - пожалуй, будет лучше, если я отправлюсь домой.
  
  Успокоившаяся Энна сказала:
  
  - милорд, я прошу вас пообедать. Ваших воинов тоже накормят!
  
  Владетель заколебался:
  
  - благодарю вас, леди Энна, я, пожалуй, останусь у вас на обед.
  
  Извинившись, она вышла и заглянула в обеденный зал. Врегора с травником и Верейдой уже не было, слуги убирали грязную посуду. Энна приказала снова накрыть на стол для гостя. Для хозяев распорядилась принести десерт, шинайю, вино и соки. Спросила, где её друзья. Слуга ответил, что рьенна Верейда уехала домой, а старики прилегли отдохнуть в покоях, которые были им отведены в постоянное пользование.
  
  Лорд Тагран уехал поздно вечером. Накормленные и отдохнувшие андаринцы, люди и лошади, бодро выехали со двора. Энна и Дэниар, провожавшие гостей, долго, молча, стояли в воротах замка, думая каждый о своём.
  
   Глава 15. Сборы в дорогу.
  
  Весь следующий день посвятили сборам в дорогу. Предстояло решить множество вопросов. Как ни тяжело было Энне, она вынужденно согласилась с тем, что леди Зелинна приедет в Эристан через два месяца. Она и сама понимала, что невозможно оставить Теремис и замок без хозяйского глаза. За это время миледи должна была научить основам управления Владетельством только что назначенного, Указом Энны, Управляющего. Им стал жерендал столицы, сын погибшего лорда Нервена. Парень довольно молод, ему недавно исполнилось тридцать лет, но он был умён, хитёр и, что особенно ценила Энна, глубоко предан семье аль Ирайдесов не в последнюю очередь потому, что Владетель Теремиса, пытаясь спасти его отца, жестоко простудился, тяжело заболел и умер.
  
  Вновь назначенного Управляющего звали лорд Сориман. Дэниар долго беседовал с ним в присутствии Энны, пытаясь понять, справится ли парень с такой ответственностью. Жерендалом столицы Сориман предложил назначить его двоюродного брата, который был старше на пять лет.
  
  Энне хотелось пригласить в Эристан кого-нибудь из слуг. Ей неприятно было думать, что скоро она окажется одна в окружении недоброжелательно настроенных людей. Она помнила смешки и переглядывания служанок, иронические взгляды слуг-мужчин, игнорирование её, как хозяйки, рьенной Ремиллой, лекарем Анрием, Бранденом, рьенном Тайрани.
  Так что, помимо нянь лорда Церена, она пригласила в Эристан свою горничную и двух женщин - служанок, которые искренне её любили.
  
  Большую проблему составлял Малышик. Его конюший, Шаим, имел большую семью, дом, хозяйство и думать не хотел о переезде в Эристан. Встал вопрос о том, кто будет ухаживать за конём на новом месте. К большому облегчению Энны, Шаим, помявшись, сказал:
  
  - так, миледи, может, вы возьмёте моего старшего парнишку? Малышик его знает. Мой Грамир жеребчика с младенчества обихаживает...
  
  - Э - э - э, я что-то не поняла, Шаим. Ты хочешь сказать, что твой сын ухаживал за Малышиком? А сколько ему лет?
  
  - Сейчас-то Грамиру четырнадцать, а когда вы, ваша милость, жеребёнка-то привезли, сыну было одиннадцать лет, и он уж так жалел малыша, так боялся, что он умрёт, что иной раз и ночевал в конюшне. Вот с тех пор они и подружились. Грамир - то который день плачет, что скоро с Малышиком расставаться придётся. Прячется от нас с матерью, а глаза - то красные.
  
  - А почему же я не знала?
  
  - Так боялись вам сказать, леди Энна, вдруг, вы недовольны будете. Лорд - то Эйжен знал, смеялся надо мной, да я его упросил вам не говорить. Вреда - то не было жеребцу...
  
  - Ну, приведи ко мне своего сына, я хочу с ним познакомиться.
  
  Представший пред светлые очи Владетельницы Гражен страшно стеснялся, краснел и бормотал, что он Малышика очень любит и нет, ему не противно и не тяжело убирать его денник, а чистить жеребца даже приятно, потому что потом шерсть блестит очень красиво. И Малышик тоже любит, когда его растирают щёткой. И нет, жеребец его ни разу не укусил и вообще он хороший, только гордый и своевольный.
  
  Улыбаясь, Энна спросила, не согласится ли Гражен поехать с ней и Малышиком в Эристан, где будет назначен персональным конюшим жеребца.
  От неожиданности мальчишка остолбенел, потом залился краской и из глаз его брызнули слёзы. Он неловко вытирал их рукавом, туда же сморкаясь, и сбивчиво говорил, что он с большим удовольствием, что он может спать в деннике у Малышика, а ест совсем немного...
  Энна прервала его, сказав, что у него будет небольшая отдельная комната, питаться он станет со всеми конюшими и даже получать жалованье. Такая роскошь парня совсем доконала, он молчал и лишь таращил глаза. Отец, присутствующий при разговоре, толкнул его в спину:
  
  - на колени встань, благодари Владетельницу!
  
  Мальчишка со всего маху бухнулся на колени и смог лишь несвязно сказать, что, мол, они премного благодарны миледи и жалованье вовсе не надо, раз будут кормить...
  
  Энна снова засмеялась и отпустила счастливых Шаима с сыном.
  
  Ещё одна проблема, которую предстояло как-то решать, - где взять нового лекаря. Энна твёрдо решила, что рьенн Анрий не притронется ни к ней, ни к Церену. Она очень хорошо помнила пережитые по его вине унижения.
  Было ясно, что её дорогой друг, лекарь Врегор, в Эристан не поедет. В Теремисе его любимая внучка с маленькой дочкой, удобный обустроенный дом, травник Коринор, который стал прихварывать последнее время. Да и самому Врегору лет немало. Энна даже и не думала звать его в Эристан. Но лекарь был нужен дозарезу. Церен ещё слишком мал, да и ей, если придётся снова рожать, о чём она думала с большим смущением, тоже он будет необходим.
  Конечно, Дэниар сгонит к ней всех лекарей Эристана, если в том будет необходимость, но её это не устраивало. Ей хотелось кого-то, как Врегор, пожилого уютного, доброго и понимающего.
  
  Со всеми этими размышлениями она и отправилась к друзьям. По случаю послеобеденного времени дома были лишь лекарь и травник. Верейда, с няней и дочерью, отправились гулять в ближайший общественный сад. Капитан Онорен был на службе.
  
  Все трое уютно расположились в креслах малой гостиной. Старики выжидательно поглядывали на Энну,
  понимая, что прощаться она приедет завтра, вместе с мужем. Сегодня её привело к ним что-то другое.
  
  Она не стала тянуть время.
  
  - Дедушка Врегор, рьенн Коринор, посоветуйте, пожалуйста, как мне быть! В Эристане мне нужен хороший лекарь...
  
  - Как я понимаю, Анрий тебя не устраивает, - Врегор покачал головой.
  
  - Нет, Анрия я уволю сразу же, как приеду в Эристан! - Вспыхнула Энна, - на дух его не переношу!
  
  Лекарь засмеялся:
  
  - а Дэниар против не будет?
  
  - Нет, не будет. Мы это уже оговорили. Вы же видели Соглашение!
  
  - Ах, да, Анрий там идёт отдельным пунктом! - Врегор опять рассмеялся.
  
  - Ну да, вам смешно, - надулась Энна, - а я остаюсь без лекаря с маленьким ребёнком, да ещё Дэниар со своей мечтой о наследнике...
  
  Она смутилась, потупилась.
  
  Коринор улыбнулся ей:
  
  - ах, Эни, ты же знаешь, дети - это такая радость! Конечно, твоему мужу нужен ребёнок и не один, я думаю.
  - Так я и говорю, рьенн Коринор, мне обязательно нужен лекарь, которому можно доверять. Дедушка Врегор, может быть, вы знаете кого-нибудь в Эристане?
  
  Врегор задумчиво смотрел на травника, а тот, вдруг, засуетился, отвернулся. Потом сказал:
  
  - Я не знаю, Врегор. И не смотри так на меня! Откуда мне знать! Столько времени прошло...
  
  - Ну почему же не знаешь, - мягко ответил лекарь, - ты же получал от неё письма? Я слышал, она стала очень умелым лекарем. Говорили даже, что у неё талант к лекарскому искусству.
  
  Коринор вздохнул, жалобно посмотрел на Энну:
  
  - ну ладно, Эни, я тебе расскажу. Когда-то давно, в молодости, - он запнулся, порозовел и отвёл глаза, - я был знаком с девушкой, Жаленой. Она мечтала стать лекарем, лечить людей. Ну, ты знаешь, как-то люди не доверяют женщине-лекарю, и ей пришлось несладко.
  
  - Причём тут люди, Коринор! - Перебил лекарь, - просто в нашей жизни мужчины отвели женщине роль жены, матери, служанки. Это мы не даём им стать счетоводами, лекарями, купцами и наставницами. А вот Жалена не смирилась, стала бороться за свою мечту.
  
  В общем, - он повернулся к Энне, - лекарем она, всё-таки, стала. Читала лекарские фолианты, платила служителям мертвецкой, чтобы те разрешили ей вскрывать трупы, и училась, училась. Унижалась, упрашивая лекарей поделиться с ней крупицами знаний, ходила с ними к больным и выполняла для них самую грязную работу.
  Вот её -то мы с Коринором и хотим тебе порекомендовать.
  
  Энна растерялась:
  
  - а сколько лет этой женщине? И жива ли она?
  
  Врегор улыбнулся:
  
  - Энна, ты же знаешь, я не стал бы тебе предлагать абы кого. Жалена жива - здорова. Конечно, лет ей немало, но, я слышал, держится она бодро, а таких лекарей, как она, не сразу и найдёшь. В общем, Коринор расскажет тебе, где она живёт. Приедешь в Эристан и съездишь к ней. Передашь от нас привет и пригласишь к себе работать.
  
  Энна обратила внимание на грустные глаза травника и то, что он не участвовал в разговоре о Жалене, но выяснять причину его плохого настроения было некогда.
  Наскоро выспросив Коринора о том, где найти женщину, она отправилась домой, пообещав, что завтра с утра они с Дэниаром обязательно заедут попрощаться.
  
  В замке слуги грузили в повозки вещи.
  
  Проходя мимо, Энна покачала головой: обоз набирался изрядный. Было ясно, что ехать придётся долго. Весенняя распутица ещё не наступила, но снег уже подтаивал, и она опасалась, что тяжело нагруженные повозки будут проваливаться.
  
  К ночи Энна валилась с ног. С опаской она думала о том, что Дэниар может прийти вечером к ней в спальню. За ужином он вопросительно поглядывал на неё, а Энна отводила глаза.
  
  Нет, она не могла обнимать его на их с Эйженом кровати! Всё её существо протестовало против этого. С тоской она думала, что прошло слишком мало времени, слишком ещё свежа рана.
  
  После ужина Дэниар с Энной и леди Зелинна ещё немного посидели в малой гостиной, вспоминая, что сделано и что ещё нужно сделать перед самым отъездом.
  
  Дэниар вежливо проводил жену до её покоев, поцеловал руку и пожелал спокойной ночи.
  
  Утром, сразу после завтрака, съездили и попрощались с Врегором, Коринором и Верейдой. Прощание было тягостным. Энна думала о том, что вряд ли ещё увидит старого травника. Ему шёл девяносто первый год и, хотя он бодрился, но выглядел неважно, и Врегор поглядывал на друга с тревогой. Коринор суетливо вручил Энне большую корзину, сказал, застенчиво улыбаясь:
  
  - ты разберёшься, Эни. Там травы, бальзамы, мази. Всё подписано.
  
  - Спасибо, рьенн Коринор! - Энна обняла его, расцеловала в обе щёки.
  
  Наконец, распрощались, пообещав не лениться и регулярно писать друг другу письма.
  
  В замок вернулись к обеду. По дороге супруги решили, что выезжают сразу же, как пообедают. Энна думала о том, что самое главное прощание у неё впереди.
  
  Подошло время обеда, но Дэниар нигде не видел Энну. Выйдя во двор, он спросил пробегающего мимо слугу, не знает ли он, где миледи. Слуга посмотрел на него как-то странно и неохотно махнул рукой в сторону сада:
  
  - леди Энна пошла в усыпальницу.
  
  Нахмурившись, Дэниар углубился в сад. Усыпальница аль Ирайдесов находилась у дальней стены сада и представляла собой приземистое каменное сооружение с большой тяжёлой дверью, которая сейчас была открыта. Он вошёл в большой зал, украшенный орнаментом и статуями из белого, чёрного и красного камня, расписанный сценами из жизни выдающихся представителей рода аль Ирайдес. В дальней стене виднелась открытая дверь, ведущая в собственно усыпальницу.
  Дэниар подошёл к двери, не спускаясь вниз по лестнице, остановился на пороге. Большое мрачное подземелье было уставлено саркофагами многочисленных предков лорда Эйжена. Свет едва пробивался в узкие длинные окна - щели под самым потолком. Дэниар подумал, что его собственные предки покоятся в точно такой же усыпальнице.
  Он поискал глазами Энну. Она ничком полулежала на одном из саркофагов, обхватив его руками. Рыдания сотрясали её тело. Прижавшись щекой к холодной каменной крышке, она что - то шептала. Дэниар прислушался. В ледяном полумраке подземелья шёпот слышался, как крик:
  
  - Эйжен, Эйжен, как мог ты оставить меня? - шептала Энна, - ах, Эй, как мог ты отдать меня тому, кто когда - то так жестоко обошёлся со мной? Мне надо было умереть тоже, чтобы и в смерти быть вместе с тобой, любимый...
  
  Дэниар окаменел. Он был поражён до глубины души. На какое счастье с этой женщиной он надеялся? Она ничего не забыла и не простила, он неприятен ей, а её улыбки и приветливые взгляды были лишь данью вежливости.
  Он развернулся и тихо вышел из усыпальницы. По дороге к замку он застонал, не в силах сдержать боль и горечь разочарования. Но как, как получилось, что она ответила согласием на его предложение?
  Он подумал, что наверняка Энна провела в слезах не одну ночь, не желая смириться с ненавистным замужеством.
  
  Холодный воздух привёл его в чувство. Он быстро поднялся к покоям леди Зелинны и постучал в дверь. Увидев его лицо, та встревожилась:
  
  - лорд Дэниар, что-то случилось? У вас такое лицо...
  
  Дэниар поморщился:
  
  - леди Зелинна, скажите мне правду, почему Энна согласилась выйти за меня замуж?
  
  Миледи отвела глаза, но Владетель стоял, и холодный взгляд тёмно-синих глаз повергал её в ужас. Мельком она подумала, что, может быть, Энна не зря боялась его.
  
  - леди Зелинна, я прошу вас сказать мне правду!
  
  Она решилась:
  
  - брат перед смертью приказал ей...
  
  - Что - о - о? Эйжен приказал ей выйти за меня замуж?
  
  Не поднимая глаз, леди Зелинна кивнула.
  
  - Он взял с неё слово, что, если вы сделаете ей предложение, она даст согласие.
  
  Дэниар схватился за голову. По своей душевной простоте он считал, что сам строит свою жизнь, но оказалось, что это не так. Хитроумный лорд Эйжен, безмерно любя жену и сына, даже умирая, сделал всё, чтобы они были в безопасности. Дэниар не осуждал его. Он сам вряд ли додумался бы до такого. Он даже не осуждал лорда Эйжена за то, что тот обошёлся с ним так жестоко, превратив в куклу, которую бродячие актёры на представлениях дёргают за нитку. Спасибо, хотя бы поинтересовался, любит ли Энну Владетель Эристана. Но, опять же, это было важно для её благополучия, а будет ли счастлив Дэниар - это лорда Эйжена не интересовало.
  
  Холодная злость отрезвила его. Сделать ничего невозможно, надо успокоиться.
  
  - Леди Зелинна, в усыпальнице Энна лежит на каменном саркофаге. Там очень холодно, я думаю, она может простудиться. Не могли бы вы сходить за ней?
  
  Миледи вскочила:
  
  - да - да, лорд Дэниар, я сейчас схожу и приведу её.
  
  - Да, пожалуйста. И мы уезжаем.
  
   Глава 16. Взаимные обиды.
  
  Леди Зелинна нашла Энну выходящей из усыпальницы. Миледи покачала головой. Заплаканные глаза, припухшие губы, покрасневший нос яснее ясного сказали, что Владетельница плакала.
  
  - Эни, ты опять в слезах! - Укоризненно произнесла она.
  
  - Зел, ты же понимаешь, я не могу уехать, не попрощавшись с ним!
  
  - Я ... должна тебе сказать, Эни... ты меня прости, пожалуйста, - леди Зелинна заморгала глазами, не давая пролиться слезам, - я сказала лорду Дэниару, что Эйжен приказал тебе выйти за него замуж...
  
  Энна молчала, и миледи виновато продолжила:
  
  - он искал тебя и услышал, что ты говорила в усыпальнице... Понимаешь, он пришёл ко мне, побелевший от гнева и я испугалась, когда он спросил, почему ты согласилась выйти за него...
  
  Энна вздохнула, взяла её под руку и спокойно проговорила:
  
  - не расстраивайся, Зел. Рано или поздно, он всё равно бы узнал. Я думаю, что такой любви, какая была у нас с Эйженом, мне больше не видать. Мне надо постараться не ссориться с ним, смириться с тем, что есть и оставить надежды на счастье. Я рада уже тому, что мы с Цереном и народ Теремиса получили надёжную защиту. Теперь все мои устремления направлены на то, чтобы вырастить сына Эйжена сильным, здоровым и умным человеком. Он должен занять место отца!
  
  Леди Зелинна изумлённо посмотрела на неё:
  
  - Эни, тебе всего двадцать три! Время вылечит рану, боль утихнет! Нельзя отказываться от стремления быть счастливой, словно твоя жизнь подходит к концу!
  
  Энна тихо улыбнулась:
  
  - в Церене моё счастье, Зел. И твоё тоже.
  
  - Да уж, - миледи тоже усмехнулась, - не представляю, как я проживу без него эти два месяца!
  
  - Приезжай поскорее, Зел. Ты просто всё время помни, что там у меня никого нет, я одна-одинёшенька.
  
  - Ну что ты, милая! Лорд Дэниар так нежно смотрел на тебя в храме, что я порадовалась вашему браку.
  
  Энна снова улыбнулась:
  
  - да, а совсем недавно ты сказала, что он был белым от бешенства, когда говорил обо мне...
  
  - Я сказала: от гнева, а не от бешенства, Эн!
  
  - Ах, Зел, в его исполнении это одно и то же.
  
  Они вошли во двор замка. Кареты, повозки, конные гвардейцы, - все были готовы к отъезду, ждали только Энну.
  Дэниар стоял в ожидании жены. Он холодно посмотрел на неё, но удержался и ничего не сказал.
  Она в последний раз поднялась в свои покои, где была так счастлива целых четыре года. Тяжело вздохнув, надела поданную Имрой шубку и капор и спустилась вниз. Энна заранее простилась со всеми слугами, и теперь они большой группой стояли в отдалении, наблюдая за отъездом своей хозяйки. Женщины потихоньку плакали, мужчины хмурились.
  Дэниар подал ей руку и помог сесть в карету, затем вскочил сам. Она вежливо поблагодарила и нерешительно улыбнулась. Он кивнул, уголки его губ чуть дрогнули, обозначая ответную улыбку.
  Гвардейцы окружили их и следующую за ними карету с Цереном и его нянями, Владетель подал знак, отдохнувшие лошади с места рванули рысью. Энна оглянулась в заднее окно, тоскливо прощаясь со всем, что было ей так дорого. Отвернувшись, наткнулась на внимательный холодный взгляд мужа.
  
  - Энна, нам нужно поговорить.
  
  - Да, Дэниар, - она уже вполне владела собой, была собранна и готова к любому неприятному разговору.
  
  - Я видел тебя в усыпальнице...- она молчала, глядя на него и спокойно ожидая продолжения, - и леди Зелинна сказала, что Эйжен приказал тебе выйти за меня замуж!
  
  Она не выдержала, смутилась, опустила глаза:
  
  - Эйжен очень беспокоился о нас с Цереном и о Теремисе... Он верил только тебе... - её голос упал до шёпота, она нервно сжала на коленях руки.
  
  - Но почему? Почему надо было меня обманывать?? Почему ты не сказала, что не хочешь выходить за меня?? - Он уже кричал, не в силах сдерживать обиду, - я мог бы защитить Теремис и тебя с ребёнком, не принуждая к замужеству!!
  
  Она возразила:
  
  - Эйжен не принуждал! Он лишь взял с меня слово, что я отвечу согласием, если ты сделаешь мне предложение!
  
  Некоторое время Дениар остолбенело смотрел на неё, а потом иронично расхохотался:
  
  - так вот в чём дело! Придумано всё замечательно. И Врегор всё знал, - горько продолжал он, - как же, вполне может быть, что это он и посоветовал сделать именно так. По крайней мере, я уверен, что это он подкинул твоему мужу мысль уговорить меня сделать тебе предло... - он запнулся, спохватившись, что в гневе проболтался, но было поздно.
  
  - Что?? Тебя уговорили жениться на мне???
  
  Голос Энны дрожал, как натянутая струна, она в ужасе смотрела на него, на глаза навернулись слёзы:
  
  - Дэниар, пожалуйста, скажи мне, тебя уговорили??
  
  Его гнев и раздражение погасли, он чувствовал себя неловко:
  
  - Эйжен взял с меня слово, что, если случится худшее, я сделаю тебе предложение...
  
  Энна не выдержала. Нет, не то что бы она ждала, что он по - прежнему в неё влюблён. Но ей хотелось верить, что Дэниар, всё же, не совсем равнодушен к ней. Она ошиблась! Как жестоко она ошиблась! Слёзы хлынули ручьём, она смотрела на него широко открытыми глазами и такая боль и растерянность были в них, что он отвёл взгляд, проклиная мысленно Эйжена, Врегора и свою нескладную жизнь в придачу.
  Слезинки собирались на круглом подбородке, и она досадливо смахнула их тыльной стороной ладони:
  
  - так значит, Дэниар, нас обоих принудили вступить в этот брак?
  
  Он кивнул, сказал горько:
  
  - ты могла отказать мне... Раз уж так не хотела...
  
  Она возразила:
  
  - я дала слово. Это ты мог бы и не обещать Эйжену...
  
  - Тупик! - констатировал Дэниар.
  
  Энна собралась с мыслями, вытерла слёзы и посмотрела на него несчастными глазами:
  
  - что теперь?
  
  Он пожал плечами и отвёл взгляд. Ему хотелось схватить её, прижать к себе, целовать омытые слезами глаза, припухшие дрожащие губы, шептать слова любви, утешения, нежности. Обещать, что сделает всё на свете, чтобы она была счастлива. Сказать ей, как тяжело ему видеть её слёзы, как сжимается его сердце, когда она плачет. Вместо этого он сказал:
  
  - миледи, мы подписали Соглашение, взяли на себя обязательства перед алтарём богини Зареньи. Наш брак расторгнуть нельзя. Будем жить, - и, отвернувшись к окну, сухо добавил: - как уж получится.
  
  
   Глава 17. Старые знакомые.
  
  Ехали медленно. Ночевали на постоялых дворах, куда загодя отправляли гвардейцев. Они следили за подготовкой покоев для Владетеля и его семьи. Ужинали и завтракали там же. Обедать приходилось собственными припасами, взятыми в дорогу в Теремисе. Лишь ради Церена гвардейцы разводили костёр, на котором разогревали какой-нибудь суп, приготовленный для наследника на последнем постоялом дворе и прихваченный в дорогу в объёмистом закрытом котелке.
  
  Дэниар хотел, чтобы и Энна ела в обед горячее блюдо, но она отказалась. Хотелось поскорее добраться до Эристана, не затрачивая ни одной минуты лишнего времени.
  
  Дважды, уже на территории своего Владетельства, пришлось остановиться для ночёвки в крохотных поселениях, где не было постоялых дворов. Энну с ребёнком и сопровождающих их женщин разместили в доме у старосты. Владетель и гвардейцы ночевали в палатках, поставленных прямо на единственной улице поселения. Капитан Норис проявил бдительность и выставил ещё и охрану у дверей дома и у окон комнаты, где ночевали женщины.
  На взгляд Энны, это было излишне, но она не стала спорить. Всё же за дорогу она очень устала. Не давали покоя изматывающие душу тягостные мысли. После того разговора с Дэниаром, у них установились ровные, холодноватые отношения. Они оба были предельно вежливы друг с другом.
  Несмотря на твёрдое решение Энны смириться со своей участью ради безопасности Теремиса и Церена, ей было плохо. Дэниар ... Всё чаще она вспоминала, какими ласковыми и тёплыми могут быть его глаза, какой радостью и надеждой они озарялись при встрече с ней в Келаврии. Теперь его глаза смотрели на неё равнодушно и это больно её задевало.
  На постоялых дворах для них, по распоряжению Владетеля, готовили две спальни. Дэниар вежливо желал ей спокойной ночи и оставлял одну.
  В последние дни путешествия Энна всё чаще ехала в карете одна. Муж предпочитал общество гвардейцев и приказывал седлать себе коня. Она тоже с удовольствием прокатилась бы верхом, благо Малышик, как собака, без седла и уздечки просто рысил рядом с каретой. Иногда он чересчур увлекался и мчался впереди кортежа. Тогда Энна звала его. Андаринец послушно возвращался и занимал своё место рядом с окном хозяйки.
  
  Чтобы ехать верхом, Энне нужно переодеться, а, значит, искать где-то в багаже костюм для верховой езды. Это означало бы задержку, потерю драгоценного времени, поэтому она со вздохом отказалась от соблазнительной мысли.
  
  Чтобы не скучать в одиночестве, Энна пересела в карету сына. Там, в обществе Церена и его нянь, она отвлекалась от тягостных раздумий, и Дэниар порой, как бы нечаянно поравнявшись с каретой, слышал детский лепет, оживлённые женские голоса и смех.
  
  Путешествие по Эристану протекало довольно однообразно. Энне показалось забавным, что, покидая Владетельство семь лет назад, она тоже видела его города, поселения и деревушки занесёнными снегом.
  
  Перед последним перегоном Дэниар попросил её пересесть в их карету. Она беспрекословно согласилась, понимая, что их взаимная отчуждённость лишь удивит и насмешит ожидающих их людей.
  Ближе к обеду, далеко впереди на холме, показался замок аль Беррон. Расчищенная от снега, серая лента дороги упиралась в ажурную решётку ворот.
  Но вначале кортежу предстояло пересечь пригороды столицы Беррон. У городских ворот Владетеля и его супругу встречали именитые граждане города во главе с жерендалом. Дэниар и Энна, выйдя из кареты, принимали поздравления, отвечали на вопросы о дороге и погоде, улыбались и кивали головой. Энна ловила на себе жадные любопытные взгляды, но ей было всё равно, они не задевали её.
  Вскоре, сославшись на усталость, Владетельская чета вернулась в карету, и кортеж поехал по улицам Беррона.
  Шумные толпы народа запрудили тротуары по обеим сторонам пути следования. Горожане выкрикивали приветствия, размахивали шарфами и цветными лентами.
  Гвардейцы теснее окружили кареты, зорко поглядывая по сторонам. Дэниар посмотрел в окно и поморщился. Энна глянула тоже, не понимая, что вызвало его недовольство. Увиденное заставило её фыркнуть от смеха. Рядом с каретой, верхом на громадном красавце - андаринце, без седла, а лишь с наброшенным на конскую спину потником, ехал чумазый, не слишком хорошо одетый мальчишка. Гражен был вполне доволен собой и жизнью и не понимал, почему смеются горожане и показывают на него пальцами.
  Не выдержав, Энна расхохоталась. Глядя на неё, скривился в усмешке и Дэниар.
  
  Замок приблизился, вырос светло-серой громадой, увитой ажурной каменной лентой. На главной башне пополз вверх и горделиво развернулся на ветру флаг Эристана: два золочёных сказочных зверя, головы птичьи, с хищными изогнутыми клювами, туловищами гроона, стоят на задних лапах, передними опираются на щит. На щите рисунок: алое сердце, владетельская корона и меч. Внизу извилистая красная лента с надписью, которую не разобрать на такой высоте.
  
  Кованая решётка главных ворот широко распахнута. Кареты подъехали к центральному входу. У Энны болезненно сжалось сердце, настолько неприятны были воспоминания.
  Опять малиновая ковровая дорожка от высоких тяжёлых дверей, по ступеням, мимо скульптур к подножке её кареты. Опять две длинных шеренги слуг и гвардейцев в боевом облачении, ближе к карете, поперёк дорожки, группа людей. На этот раз здесь стояли даже старый рьенн Тайрани, лорд Бранден и лекарь Анрий, который несколько постарел, приобрёл потрёпанный вид, но был по-прежнему горд собой.
  
  Дэниар выскочил из кареты, с улыбкой подал руку жене. Она улыбнулась в ответ, оперлась на его ладонь. Подошла рьенна Самира, подала Энне Церена. Тот нахмурил бровки, карие отцовские глаза смотрели недовольно. Дэниар хотел взять его на руки, но Энна едва заметно качнула головой, встала рядом с мужем у начала дорожки, спокойно посмотрела на встречающих. О, теперь она уже не та шестнадцатилетняя испуганная девочка, над которой эти люди смеялись, жалели её после первой брачной ночи, а затем вновь потешались над её чёрным платьем, её слезами и её нежеланием смириться со своей судьбой.
  
  Вот с краю стоит Управляющий, рьенн Невегрин, смотрит на неё спокойным равнодушным взглядом. Он всегда был далёк от прислуги, замковых сплетен и пересудов.
  Вот рьенна Ремилла, домоправительница. Она едва заметно улыбается Энне, видно, что рада ей.
  Лекарь Анрий, чья одежда, по-прежнему, сверкает и переливается всеми цветами радуги, глядит на неё снисходительно, окидывая высокомерным взглядом скромный наряд, уставшее лицо и скуксившегося Церена у неё на руках.
  Главный Счетовод, рьенн Тайрани, смотрит с любопытством, в глазах интерес. Энна почти не знала его.
  Рядом Бранден. Она чуть заметно усмехнулась, вспомнив его жалкий вид, когда он, поверженный, лежал у ног лорда Эйжена с мечом у горла. Бранден понял, о чём она подумала, усмехнулся в ответ и пожал плечами, как бы говоря: "что поделаешь, я совершил глупость и был наказан".
  Капитанов фаланг она не помнила.
  Энна перевела взгляд на шеренгу служанок. Теперь здесь нет её милой Верейды. Слава Заренье, она далеко и счастлива с мужем, дочерью и дедушкой.
  Зато вот Люста и Гренира. Эти будут уволены. Она не хочет видеть их в замке.
  В другой шеренге, напротив, стоит старый Влеон, личный слуга мужа. Его доброе лицо светится радостью. Энна помнит, как он жалел её.
  
  Дэниар прервал перешёптывания слуг:
  
  - Я представляю вам леди Энну аль Беррон, мою жену и Владетельницу Эристана, а также лорда Церена аль Ирайдес, наследника Владетельства Теремис!
  
  Энна передала сына рьенне Самире, обвела холодным взглядом замершие шеренги. И, дрогнув, согнулись в низком поклоне мужчины, а женщины присели в глубоком реверансе. Она была удовлетворена.
  Сделав несколько шагов, Энна подошла к стоящей перед ней на ковровой дорожке группе людей. Сказала:
  
  - я рада видеть вас, рьенн Невегрин, - Управляющий низко поклонился.
  
  - И вас рада видеть, рьенна Ремилла! - Улыбающаяся домоправительница зарделась, присела в реверансе, ответила:
  
  - добро пожаловать в Эристан, леди Энна!
  
  Энна двинулась дальше, иронически посмотрела на лекаря. Он усмехался, глядя ей в глаза.
  
  - Лекарь Анрий, вы уволены.
  
  Ухмылка сползла с его лица. Он растерянно перевёл взгляд с Энны на Дэниара. Тот был холоден и невозмутим.
  
  - Но, миледи, у вас же маленький ребёнок! И, - тут его натура взяла своё, он опять ухмыльнулся, - вам ведь ещё предстоит рожать, я думаю! Как же вы будете жить без лекаря? Врегор ведь уехал!
  
  Энна ледяным взглядом остудила его веселье:
  
  - рьенн Анрий, вы чересчур самоуверенны. Пусть мой ребёнок и мои роды вас не беспокоят. Я надеюсь, вы не единственный лекарь в Эристане!
  
  Только тут Анрий понял, что его действительно уволили. Он растерялся. Лекаря, выгнанного из замка Владетеля, никто и никогда не пригласит к больному, по крайней мере, в столице. Значит, ему придётся распрощаться с сытой и беззаботной жизнью в замке, уехать куда-то, где его никто не знает, и работать так, как работают все лекари: бесконечные очереди больных людей, поездки в холод и ненастье к пациентам, и прочие неприятности. Он сник. Служанки злорадно хихикали и перешёптывались.
  
  Энна уже стояла перед рьенном Тайрани. Старый Счетовод внимательно смотрел ей в глаза, лукавые огоньки светились в его взгляде. Он поклонился:
  
  - леди Энна, надеюсь, меня вы не уволите? В Эристане много счетоводов, я опасаюсь, что и мне вы найдёте замену?
  
  Она видела, что рьенн Тайрани с удовольствием выслушал её разговор с Анрием, вполне доволен её решением и нисколько не боится увольнения. Она засмеялась:
  
  - рьенн Тайрани, я не уволю вас при одном условии! - он удивлённо поднял брови, - если вы позволите мне иногда вам помогать!
  
  - Но, миледи, искусство счетоводства... ваш муж уже много лет..., - Главный Счетовод растерялся, смешался, не зная, что сказать. Энна смеялась. Дэниар решил вмешаться:
  
  - рьенн Тайрани, не бойтесь, леди Энна ничего у вас не перепутает. Когда в Теремисе не стало Главного Счетовода, она сама вела все счетоводческие дела. И очень успешно, могу вам сказать!
  
  Дэниар с удовольствием видел замешательство всегда уверенного в себе рьенна Тайрани. Было видно, что тот обрадовался, всё ещё не веря, что, наконец - то появился кто - то, с кем можно поговорить о делах, кто поймёт и правильно воспримет негодование Главного Счетовода по поводу бездумной траты денег Владетелем.
  Они расстались с Энной, вполне довольные друг другом.
  
  Наконец, старый знакомец, лорд Бранден. Она встала перед ним, спокойно и холодно глядя в глаза. Он усмехнулся, вежливо поклонился:
  
  - леди Энна, не сочтите за дерзость, но я рад видеть вас в Эристане!
  
  Она едва заметно кивнула головой:
  
  - надеюсь, лорд Бранден, мы не будем встречаться слишком часто!
  
  - О нет, миледи, меня научили учтивости раз и навсегда. Тем более, что ваш муж вполне способен без разговоров убить любого, кто лишь косо посмотрит на вас!
  
  Дэниар усмехнулся:
  
  - я рад, Бранден, что ты понял это.
  
  Энна повернулась к шеренге слуг, нашла глазами Главного Повара:
  
  - рьенн Полежен, прошу через час подавать обед в малый обеденный зал.
  
  Управляющий и домоправительница переглянулись: в замке аль Беррон появилась, наконец, хозяйка.
  
   Глава 18. Домашние дела и супружеские долги.
  
  Дел у Энны было непочатый край. Она сразу увидела, что замок запущен. Всё внутреннее убранство осталось в том виде, каким оно было семь лет назад, с той лишь разницей, что гобелены, шёлковая обивка мягкой мебели, светлые, когда - то яркие ковры и дорожки в покоях и холлах вытерлись и выцвели. Мебель из розового, красного и жёлтого дерева не натиралась воском много лет и кое - где потёрлась. За два дня Энна, в сопровождении рьенны Ремиллы, осмотрела почти все помещения громадного замка, только не нашла в себе сил зайти в свои прежние покои. Она приказала начать ремонт левого крыла второго этажа, решив, что спальни её, Дэниара и Церена, их умывальни, гардеробные и гостиные, а также комната Имры будут именно там. Жаль только, что окна её спальни выходят во двор замка, а не в сад. На её удивлённый вопрос, почему замок оказался в таком плачевном состоянии, рьенна Ремилла, пожав плечами, ответила:
  
  - милорда раздражало любое изменение в убранстве замка. Он требовал, чтобы всё оставалось, как есть. Не разрешал менять обивку и ковры, передвигать мебель, - помявшись, она продолжила, - мне кажется, он каждый день ждал вас, думал, что вам понравится, что всё осталось неизменным, и замок так же ждал вас, как и он сам.
  
  - Какая глупость, - с сожалением подумала Энна, но ничего не сказала. Она не оставит в замке никакого напоминания о прежней жизни. А в своей старой спальне устроит склад ненужных вещей, как только соберётся с духом и сходит туда.
  
  В день приезда Энна, Церен и прибывшие с ними женщины поселились в гостевых покоях. Дэниар ночевал в своей холостяцкой спальне.
  Вечером он пришёл к ней, спокойный, собранный, невозмутимый. Деловито сел в кресло.
  
  - Энна, давай обговорим, что нужно сделать в первую очередь. Для начала, возможно, отремонтировать комнаты Церена и наши... Определись, пожалуйста, сама, какие покои мы будем занимать, ну и мебель, ковры, и что там ещё ты сочтёшь нужным.
  
  Она нерешительно посмотрела на него:
  
  - Дэниар, а какой суммой я могу располагать?
  
  Он рассмеялся:
  
  - любой, Энна, любой! Рьенна Тайрани давно пора основательно потрясти! Передай список требуемого Управляющему и прикажи всё закупить в кратчайшие сроки.
  
  Они ещё немного поговорили о том, что необходимо сделать в замке. Энна рассказала, какого лекаря ей посоветовали взять Врегор и Коринор. Дэниар согласился, что с этим тянуть нельзя и к лекарю необходимо съездить в ближайшее время. Они немного поспорили о том, кто поедет. Энна считала, что она поедет одна, благо лекарь, Жалена, живёт в поселении недалеко от столицы. Дэниар настаивал на том, что он поедет тоже и, конечно, с ними будет десяток гвардейцев. Она была в ужасе, но понимала, что совершенно одну Дэниар её не отпустит.
  Разговор сам собой угас, наступило неловкое молчание. Дэниар втайне надеялся, что Энна пригласит его остаться. За окном стемнело, Имра зажгла лампы и вышла в спальню хозяйки. Было слышно, как она расстилает постель и взбивает подушки. Скрипнула дверь гардеробной, и Дэниар подумал, что горничная ходила за ночной рубашкой для Энны. Имра вышла из спальни и, пожелав миледи спокойной ночи, ушла.
  Молчание затянулось, и Дэниар встал. Слегка поклонившись, он тоже пожелал Энне приятных снов и аккуратно прикрыл за собой дверь.
  Энна закусила нижнюю губу. Она ждала этой ночи и страшилась её, а оказалось всё просто. Дэниару она, как женщина, не нужна. Теперь он дома, и все служанки замка к его услугам.
  Едва сдерживая слёзы, она прошла в умывальню и, раздевшись, залезла в лохань с тёплой водой. Имра знала, что миледи не любит, когда ей помогают при купании, поэтому лишь приготовила ей всё необходимое..
  Энна медленно вытерлась мохнатой простыней, натянула ночную рубашку. Всё же она очень устала за сегодняшний длинный день.
  
  Дэниар был страшно зол. Ну почему он не остался у Энны? Ну что ж, что не пригласила! Он муж, имеет право на её тело и её ласки. Да и по Соглашению она обязалась родить ему наследника. Но нет, он не решился. Она выглядела такой усталой, измученной, он просто её пожалел. На самом деле, в глубине души он понимал: он не решился настаивать на своих супружеских правах потому что, кажется, неприятен Энне.
  Владетель спал плохо. Временами проснувшись, он думал о том, что вот она, близко, совсем рядом, любимая, желанная. Но нет нежности и ласки в её глазах, а он не посмел обнять её...
  
  Энна не любила подолгу валяться в постели. Проснувшись затемно, она немного полежала, прислушиваясь к звукам просыпающегося замка. Вот звякнула амуниция гвардейца, стоящего в карауле у дверей её покоев, вдалеке послышался звонкий голосок и смех Церена, который, конечно же, давно был на ногах. Следом раздался ласковый голос рьенны Самиры, уговаривающей наследника не шалить, а идти в умывальню. В холле за стеной слышались шорохи и негромкие постукивания: это истопники, открыв топки печей, освобождали их от золы и загружали чёрный камень. Энна подумала, что замок Эристана не только красив снаружи, но и удобен для проживания людей. Стена, покрытая светло-бежевой, гладко отполированной каменной плиткой, была до сих пор тёплой.
  В Теремисе тоже были такие печи, задние стенки которых выходили в жилые покои. Только в её Владетельстве не было таких замечательных умывален, где так хорошо продумана система подачи горячей и холодной воды.
  
  Энна потянула за шнур, звонком вызывая Имру. Та вошла, пожелала миледи доброго утра и раздвинула плотные шторы на окнах. Затем горничная вышла в умывальню, и Энна услышала, как в стене открывается люк и гремят вёдра с водой. Наступал новый день, а с ним и новые заботы.
  
  Умываясь, а затем с помощью Имры, одеваясь и причёсываясь, она думала о том, что необходимо сделать в ближайшее время.
  Ремонт! Все покои и помещения замка остро нуждались в ремонте. Энна вспомнила, как уютно и по-домашнему тепло было в её доме в Теремисе. Большие напольные вазы в холлах и покоях, толстые ковры и дорожки, кокетливые салфеточки на столиках, изящная вышивка леди Зелинны на скатертях в обеденных залах, разноцветные, разной формы, смешные диванные подушечки и множество других забавных и уютных мелочей.
  Энна не помнила, как было в замке аль Беррон семь лет назад. Тогда, после Келаврии, её просто поразила роскошь его убранства. А потом она возненавидела всё, что её окружало.
  Отныне Эристанский замок становился её домом, в котором надлежало создать уют.
  
  Она вошла в малый обеденный зал, и Дэниар, уже сидящий за столом, встал при виде её. Она улыбнулась мужу:
  
  - с добрым утром, милорд!
  
  Он улыбнулся ответно: - доброе утро, Энна! - внимательно посмотрел на неё. Нежно-голубое утреннее платье перехвачено под грудью широкой лентой, низкий вырез, отороченный тонким кружевом, открывает шейку и ложбинку между грудями. Немного, всего чуть-чуть, но достаточно, чтобы Дэниар отвёл взгляд, с трудом сглотнул. Эта мягкая линия маленького подбородка, чуть великоватый рот, немного, самую малость, вздёрнутый нос. Большущие чистые глазищи сияют ласковым светом. О, как же он хотел её! Ни одну женщину в своей жизни он так не желал, как собственную жену.
  
  Она тихо опустилась на стул, отодвинутый для неё, кивнула слугам, чтобы подавали завтрак. Встретившись глазами с мужем, спокойно ему улыбнулась.
  
  - Дэниар, сегодня я хочу составить меню на неделю. Я не знаю пока о твоих предпочтениях. Может быть, ты скажешь, какие блюда ты хотел бы видеть почаще?
  
  Он сказал, тоже улыбаясь:
  
  - всё, что угодно, Энна, я всеяден. Главное, чтобы мяса побольше!
  
  Они засмеялись, одновременно вспомнив овсянку, которой его когда-то потчевала Энна.
  
  За завтраком опять обсуждали текущие дела. Энна разволновалась: столько нужно было сделать! Она разрумянилась, глаза блестели. Дэниар откровенно любовался ею, временами теряя нить разговора.
  
  Между тем, Энна отметила, что скатерть на столе довольно старая, пожелтевшая от времени. Несколько тёмных, едва заметных пятен свидетельствовали, что ей пришлось пережить немало стирок.
  
  После завтрака Дэниар ушёл в казармы к гвардейцам. Энна видела в окно, что приехал Бранден. Он тоже прошёл туда вслед за Владетелем. Сама она попросила рьенну Ремиллу зайти в малую гостиную на первом этаже. Было необходимо обговорить множество вопросов, начиная от закупки убранства для замка и кончая составлением списка слуг, которые должны быть уволены. Но первое, что потребовала Энна, это ключи от всех помещений. Помявшись, домоправительница пообещала принести их в покои миледи после обеда. Дел было невпроворот. Энна спохватилась, что до сих пор ещё не видела сына. Договорившись с рьенной Ремиллой о том, что они продолжат разговор после обеда, Энна побежала в детскую. Схватила недовольного Церена на руки, прижала, принялась целовать липкие от чего-то, недавно съеденного, щёчки. Сын отбивался, хмурил чёрные папины бровки:
  
  - мама, ну смотри же..., ну пусти,... смотри, что дядя Дэн мне подарил!
  
  Энна опустила сына на пол, обернулась и ахнула: у стены стоял деревянный конь, точная копия Малышика, на деревянных полозьях-качалках. Тёмно-каштановый, с длинной гривой и хвостом из настоящего конского волоса и настоящим, только маленьким, седлом. Церен подбежал к коню, сунул левую ножку в стремя и, несколько неуклюже, но вскочил в седло! От удивления Энна опустилась на ковёр:
  
  - Цери, да когда же ты научился? Мы только вчера приехали, а ты у меня уже такой лихой наездник?!
  
  Сын важно ответил:
  
  - вчера и научился.
  
  Энна только руками всплеснула.
  
  Обедала она в одиночестве. Дэниар прислал порученца с просьбой его не ждать, так как он уехал осматривать строящийся лагерь, где летом будет жить и тренироваться его личная гвардия.
  
  После обеда Энне некогда было даже присесть. Пришла рьенна Ремилла и принесла ключи от покоев и помещений замка, нерешительно глянула на хозяйку:
  
  - миледи, мою связку ключей тоже прикажете отдать вам?
  
  Энна засмеялась:
  
  - не обижайтесь, рьенна Ремилла! Я вовсе не хочу отстранять вас от решения хозяйственных вопросов и не собираюсь отбирать ключи, но, согласитесь, было бы странно, если бы я не имела доступа к помещениям замка!
  
  Домоправительница облегчённо вздохнула, заулыбалась:
  
  - извините, леди Энна, я и правда расстроилась, думала, не доверяете мне...
  
  - Всё будет хорошо, рьенна Ремилла, и я очень рассчитываю на вашу помощь.
  
  Конечно, от этих слов добрая женщина окончательно растаяла и уверила молодую хозяйку, что сделает всё, что в её силах.
  Они немного посидели и подумали, кого из слуг следует уволить. Энна была настроена решительно. Она вообще считала, что даже для такого большого замка, как аль Беррон, достаточно иметь человек пятьдесят-шестьдесят, но никак не сотню. Домоправительница возражала, считая, что тогда возрастёт нагрузка на оставшихся слуг, но Энна была непреклонна. Она видела, что люди не утруждают себя работой. Зачастую там, где справятся два-три человека, делали вид, что упорно трудятся, семь -восемь слуг. Ещё семь лет назад она обратила внимание, что в обеденном зале им с Дэниаром прислуживали десять человек. Тогда ей было всё равно, она не собиралась здесь жить. Но теперь ситуация изменилась и кормить толпу бездельников Энна считала ненужным расточительством.
  
  Потом она заглянула к рьенну Тайрани. Старый Счетовод уже был наслышан о существенном сокращении количества слуг и откровенно радовался этому. Он горячо поддержал Энну и уверил её, что оставшиеся вполне справятся с хозяйством замка.
  
  Уже перед ужином Энна вспомнила, что не составила меню на неделю. Она устало шлёпнулась в кресло в гостиной и попросила Имру позвать Главного Повара с предполагаемым меню на неделю.
  
  Рьенн Полежен пришёл и почтительно встал у двери. Энна махнула рукой, предлагая ему присесть. Собственно, примерное меню было уже составлено. В красной кожаной папочке, на хорошей плотной бумаге с виньетками, красивым аккуратным почерком. Энне не хотелось что-то менять. В конце концов, кому, как не Главному Повару, знать о пристрастиях Владетеля. Она расписалась, согласившись с предложенными блюдами. Но, перевернув листок, она увидела ещё один, поменьше. Энна растрогалась. Без малейшего напоминания и каких-либо указаний с её стороны, Главный Повар составил отдельное меню для Церена. Она внимательно прочла его. Супы, отварное мясо и птица, рыба морская и речная, молоко, соки, травяные отвары и много всевозможных салатов.
  Энна улыбнулась, подняла глаза:
  
  - рьенн Полежен, я вам благодарна за то, что вы вспомнили о ребёнке.
  
  Тот смутился, порозовел:
  
  - простите, миледи, это не моя заслуга. Лорд Дэниар вчера, по приезду, вызывал меня и приказал подумать над меню для маленького лорда.
  
  - Всё равно спасибо за хорошее меню, - ласково посмотрела на него Энна. Мельком она удивилась, что, в суматохе приезда, Дэниар не забывал о Церене.
  
  К ужину Владетель не появился. Набегавшаяся за день Энна с удовольствием съела большой кусок нежнейшего рыбного филе, запечённого в тесте с какими-то душистыми приправами, овощной салат и ветчину, нарезанную тончайшими прозрачными пластинками, свёрнутыми в трубочки и фаршированными орехами с мясным фаршем и острым сыром. Есть больше не хотелось, но стол был уставлен другими, соблазнительными на вид, блюдами, и Энна, вздохнув, отщипнула немного от пирога с какой-то дичью, запила его чуть кисловатым слабым вином, предупредительно налитым в кубок стоящим за её креслом слугой.
  Горячие румяные булочки, воздушное пирожное, сладости манили взгляд, но она мужественно встала из-за стола, обвела глазами шеренгу слуг, выстроившихся у стены, и подумала, что для того, чтобы налить ей вино и пододвинуть блюдо с салатом, достаточно двух человек, но никак не десяток.
  
  Поднимаясь в гостевые покои на третий этаж замка, Энна думала о том, что ей очень не хватает леди Зелинны, Верейды, и милых её сердцу стариков. Хотелось поговорить, обсудить события последних дней и получить дружеский совет. Дэниар... . Его вынудили жениться на ней. Вся её гордость восставала против того, что мужчина будет ложиться с ней в постель по обязанности. Она подумала, что никогда не сможет быть с ним такой же ласковой и нежной, как с Эйженом, зная, что её ласки могут быть ему неприятны. Он до сих пор не приехал, хотя уже наступила ночь. Ей, как положено примерной супруге, надо бы дождаться его, окружить вниманием и заботой, но она чувствовала себя неуверенно. Может быть, ему вовсе не нужна её забота и он специально не приехал к ужину, чтобы поменьше с ней встречаться? Её ожидает нелёгкая жизнь.
  
  Добравшись до своей спальни, Энна отпустила отдыхать Имру и, раздевшись, долго сидела в горячей ванне. Усталость отступала, и будущая жизнь с Дэниаром уже не виделась ей в таком мрачном свете. В конце концов, предлагая ей замужество, он ведь сказал, что любит её! Энна понимала, что это всего лишь общепринятая форма предложения и не надо принимать всё сказанное за истину, но ей хотелось верить, что он не совсем уж к ней равнодушен.
  
  Она, не спеша, вытерлась и надела ночную рубашку. Замок затих, и Энна наслаждалась наступившей тишиной. Босиком она прошла по толстому ковру к туалетному столику и села перед зеркалом. Разобрав надоевшую за день сложную причёску, Энна тщательно расчесала волосы. Они снова стали густыми и блестящими, да и длиной были почти такими, как семь лет назад. Она медленно заплетала их в косу, когда в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в спальню вошёл Дэниар. Он успел уже вымыться и переодеться в длинный тёмно-синий халат. С плохо вытертых волос на плечи упало несколько капель.
  
  Энна удивилась:
  
  - Дэниар? Я не слышала, как ты приехал. Ты уже ужинал? Мне распорядиться, чтобы накрыли на стол?
  
  Он встал перед ней, улыбаясь:
  
  - я приехал недавно и приказал не шуметь, думал, ты спишь. А поужинал с гвардейцами и Бранденом, у нас были ещё нерешённые вопросы. И, Энна, я думаю, что не нужно больше откладывать...
  
  Он замолчал, внимательно глядя на неё.
  
  Энна стояла перед ним, бессильно опустив руки, в одной тонкой полотняной, без кружев и шитья, ночной сорочке. Он оробел, не решаясь её обнять. Энна подняла на него чуточку боязливые глаза: "Ледзини!" - мелькнуло у Дэниара в мозгу. Тихо спросила:
  
  - мне совсем раздеться?
  
  Он пожал плечами, мягко ответил:
  
  - Энна, как хочешь, я ничего не буду требовать от тебя.
  
  И добавил с внезапно вырвавшимся ожесточением:
  
  - я могу даже уйти, если так тебе неприятен!
  
  - Нет-нет, Дэниар, - она заторопилась, даже несмело улыбнулась ему. Взяла за руку и потянула к постели. Потом отпустила, прошлёпала босыми ногами к подставке с лампой и прикрутила фитиль. Стало темно. Он услыхал, как зашуршали простыни и, подойдя к кровати, быстро скинул халат, нижние короткие штаны и лёг с краю.
  Энна завозилась и он, обняв её и проведя рукой по её телу, с изумлением понял, что она осталась в рубашке, лишь подняла её чуть выше бедёр. Он приподнялся на локте, нашёл её губы и поцеловал не спеша, медленно и с наслаждением. Её губы шевельнулись в ответ, она обняла его и погладила по обнажённой спине. Дениар не мог больше терпеть. Шумное дыхание вырывалось из его груди, он коленом раздвинул ей ноги и почувствовал, как сжалось под ним её тело, как замерла она в напряжении и страхе. Он снова, досадливо, поцеловал её, сказал:
  
  - Энна, ну чего ты боишься? Я буду осторожен. Ты не захотела принять мои ласки, поэтому не готова. Если хочешь, полежим немного, пока ты соберёшься с духом...
  
  Он фыркнул смешком ей в ухо. Она улыбнулась и снова погладила его по спине. Поторапливая, подтолкнула его бедром. Он подсунул свои широкие ладони ей под попку, приподнял и осторожно вошёл. Замер на секунду, наслаждаясь ощущениями, потом задвигался, стараясь прижаться к ней как можно плотнее.
  Энна лежала тихо, неподвижно и молча. Он слишком долго ждал этого момента и мечтал о нём. Разрядка наступила быстро. Он тихо застонал, его тело содрогнулось и обмякло.
  Потом они лежали рядом в темноте и Дэниар, расстроенный, не знал, что сказать. Наконец выдавил:
  
  - Энна, прости, я долго ждал этого, потому не сдержался и... в общем...
  
  Она заторопилась, сказала успокаивающе:
  
  - нет-нет Дэниар, мне было хорошо, я вполне довольна... Можно, я пойду в умывальню?
  
  - Тебе необязательно спрашивать моего разрешения! Ты вольна поступать, как тебе хочется.
  
  На самом деле, её спокойный и обыденный тон больно его уязвил. Он знал, что удовлетворения она не получила и, кажется, и не хотела испытать это с ним.
  
  Энна поднялась, оправила рубашку и быстро скрылась в умывальне, а Дэниар кое-как натянул в темноте халат и, подхватив штаны, вышел из спальни.
  
   Глава 19. Проблемы и их решение.
  
  Выйдя из умывальни, Энна в тоске присела на кровать. Полная луна освещала спальню, потому что Имра не задёрнула на ночь тяжёлые бархатные шторы. Она думала о том, что привыкла к щедрой открытости Эйжена. К тому, что, когда бы ни посмотрела ему в глаза, там она видела лишь любовь, безграничную нежность и чуть-чуть насмешливую иронию, скорее всего, над собой, своей сумасшедшей любовью к девочке моложе его на двадцать четыре года.
  
  Она чувствовала себя совершенно несчастной, а потому слёзы навернулись на глаза, но, решив не задерживаться там, быстро-быстро покатились по щекам.
  Немного всплакнув, Энна встала и прошла в умывальню. Поплескала прохладной водой в лицо и тяжело вздохнула. Теперь она окончательно убедилась, что Дэниар к ней охладел. Эта первая настоящая брачная ночь показалась ей ужасной. Он не сказал ни одного ласкового слова, всё время молчал, а его ласки были холодными и торопливыми.
  
  Ей придётся смириться с этим. В конце концов, не так уж много супругов испытывают друг к другу любовь, а среди владетелей они с Эйженом были, пожалуй, единственными. Она вспомнила своих родителей, и ей стало смешно. Вот уж, действительно, они даже не притворялись, что когда-либо любили друг друга. Их поженили родители, не спрашивая согласия и не интересуясь их чувствами. Дэниар, хотя бы, не ограничивает её в деньгах, не вмешивается в управление замком, подписал брачное Соглашение, не оскорбляет и не унижает её. Не слишком ли многого она хочет от супружества? Пусть не будет между ними сердечной близости, но они проживут свою жизнь, уважая и почитая друг друга. В конце концов, у неё есть Церен, скоро приедет леди Зелинна. Она может жить спокойно, зная, что её сын получит отцовское наследство.
  
  Энна окончательно успокоилась. Пожалуй, отсутствие душевной близости с мужем и неудовлетворённость от физической совсем небольшая цена, которую ей придётся заплатить.
  
  Вернувшись в свои покои, Дэниар не лёг в постель, хотя и устал за долгий и напряжённый день, а тяжело сел в кресло за столом для письма. Сжал ладонями голову и со стоном стиснул зубы. Он с омерзением вспоминал своё пыхтение и сопение и то, как быстро он достиг удовлетворения, не позаботившись об этом же для Энны. Он испытывал мучительный стыд и злился на себя и на Энну. Ведь она ясно дала понять, что близость с ним - всего лишь исполнение супружеского долга с целью зачатия наследника. Она лежала, как бревно и даже не захотела снять рубашку. Дэниар подумал, что его желание быть с ней осторожным, терпеливым и внимательным сослужило ему плохую службу. Лучше бы он схватил её в объятия, целовал губы, лицо, желанное тело и говорил о том, как любит её, как мечтает о счастье с ней.
  Но нет, перед Дэниаром опять встало напряжённое лицо Энны, страх в глазах и покорная поза. Какое уж тут "схватить, целовать". Он опять обхватил голову руками и застонал.
  
  Утром, за завтраком, они не смотрели друг на друга. Вежливо пожелали доброго утра и сосредоточились на стоящих перед ними тарелках. Случайно встретившись с Дэниаром взглядом, Энна покраснела и отвела глаза. Он понял, что она стыдится прошлой ночи.
  Всё же они немного поговорили о том, чем были заняты в прошедший день. Энна выразила своё восхищение подаренной Церену деревянной лошадью, и напряжённость немного ослабла.
  
  После завтрака Энне доложили, что пришли люди, которых она наняла для проведения ремонта. Она спустилась в холл первого этажа, где её ждали человек пятьдесят мужчин разного возраста. Они с достоинством поклонились ей. Вперёд вышел солидный осанистый старик:
  
  - миледи, я привёл к вам лучших мастеров своего дела. Вы нам только скажите, что вы хотите изменить в замке, и всё будет сделано в лучшем виде.
  
  Работники разделились на небольшие группы. Энна водила их по покоям замка и рассказывала, как должно быть всё устроено. Ей понравилась их серьёзная деловитость. Солидный старик, оказавшийся цеховым старшиной, спросил её, к какому сроку должны быть отремонтированы помещения замка.
  Энна прижала руки к груди, жалобно посмотрела на него:
  
  - как можно быстрее! Вы же видите, как грязно и неуютно кругом. Если вам требуются ещё работники, то нанимайте, я всё оплачу.
  
  Договорились привлечь к работе ещё двадцать человек.
  
  Дэниар вновь уехал, предупредив, чтобы она не ждала его на обед.
  
  За ужином Энна, позабыв о своих горестях, с упоением рассказывала мужу о грядущем грандиозном ремонте. Он улыбался, кивал головой и смотрел на её губы, ямочку на щеке, широко распахнутые серые глаза, сияющие радостным светом. Смотрел и с трудом удерживался, чтобы не вскочить, не прижать её к себе и целовать, целовать, наслаждаясь её смехом, радостью и сладостью губ. Штаны натянулись, он чувствовал, как пульсировала плоть, как нарастает в нём желание.
  
  Энна ничего не замечала. Она прикидывала, какую обивку для стен выберет для детских покоев, какого цвета шторы и ковёр будут у неё в спальне.
  
  Чтобы немного отвлечься, Дэниар спросил:
  
  - Энна, ты уже определилась, когда мы поедем искать лекаря?
  
  Она остановилась, задумалась.
  
  - Я даже не знаю. А когда бы ты хотел?
  
  Теперь задумался Дэниар.
  
  - Мне кажется, после окончания ремонта. А пока здесь будут работники, тебе нельзя отлучаться из замка. Мало ли, какие вопросы могут возникнуть.
  
  Энна была вполне с ним согласна.
  
  После ужина она пригласила к себе рьенну Ремиллу. Они поговорили о том, какую мебель следует заказать, а какую - просто обновить, отполировав.
  
  С неуверенностью и тайной надеждой Энна отправилась спать. Она допоздна ждала Дэниара, но он не пришёл.
  
  Следующие дни превратились для неё в сплошную круговерть дел и забот. Она буквально разрывалась на части.
  Её спрашивали, можно ли изменить форму лепнины на потолке большого обеденного зала и следует ли обновлять позолоту такой же лепнины в холле второго этажа? Должна ли быть каменная полированная плитка задней стенки печи, обогревающей большую парадную гостиную на втором этаже только голубого цвета, или можно заменить её на другой? Не посмотрит ли миледи образцы витражей, которые будут установлены в окнах гостевых покоев? И многое, многое другое.
  
  В суматохе дневных дел в голову Энны пришла мысль, и она удивилась, как же не догадалась об этом раньше. Конечно, Дэниар любил юную девушку, тоненькую, стройную, с небольшой грудью, узкими девичьими бёдрами. Сейчас она несколько поправилась. После родов бёдра немного раздались, грудь стала больше, а живот уже не был таким плоским.
  Осенённая страшной мыслью, Энна помчалась в свою гардеробную и догола разделась перед большим, во весь рост, зеркалом. Придирчиво оглядывая себя, отметила, что да, её тело несколько округлилось, но груди не обвисли, а живота и вовсе, можно сказать, нет. Изгибаясь, посмотрела на себя сзади.
  Вошла Имра, круглыми глазами уставилась на хозяйку. Энна схватила нижнюю юбку и прикрылась ею.
  
  - Имра, вот ты мне скажи, только чистую правду: я очень растолстела после родов?
  
  - Да что вы, миледи! Вы, можно сказать, и не поправились вовсе! Да вон хоть какое-нибудь своё старое платье примерьте. Сразу и узнаете.
  
  Горничная вытащила старое домашнее платье, которое Энна носила, когда только-только переехала в замок аль Ирайдес. Она и не знала, что оно сохранилось до сих пор.
  Лучше бы она его не надевала. Платье оказалось впору в талии, но абсолютно мало в груди и в бёдрах. Энна расстроилась. И хотя по платью было видно, что оно натянулось самую малость, настроение было испорчено. Она стянула с себя платье и уныло подумала: - как хорошо, что тогда, той ночью, в спальне было темно, а она не сняла рубашку. Дэниар не увидел её обнажённой, иначе, чего доброго, вообще бы сбежал.
  
  Когда вечером Дэниар пришёл к ней в спальню, она моментально юркнула в постель. Он хотел оставить лампу, но она жалобно попросила погасить свет, и он не нашёл в себе сил отказать. Погасив лампу, он лёг рядом и, обняв её, почувствовал, что она ещё более напряжена и настороженна. В этот раз было даже хуже: она не ответила на поцелуй, воспротивилась, когда он хотел снять с неё ночную рубашку. Закончилось всё так же быстро и молча. И так же он сидел в своей спальне, сжав голову руками и кривясь, как от зубной боли.
  В этот раз Энна не плакала. Раз ей не суждено быть любимой, она научится радоваться тому, что есть. Возможно, она скоро забеременеет, и ребёнок Дэниара заменит ей равнодушие отца.
  Завтрак прошёл в спокойном молчании. Кажется, им не о чем было говорить. Уходя, Дэниар попросил её не беспокоиться. Он снова уезжал в строящийся лагерь гвардейцев за столицей и собирался там заночевать.
  
  Подъезжая к лагерю, Дэниар издалека увидел, что на тренировочной площадке развернулась настоящая битва. Он соскочил с коня и, на бегу выхватывая меч, с ходу врубился в группу сражающихся друг с другом гвардейцев. Они поначалу встретили его смехом и возгласами, но, увидев его хмурое и злое лицо, замолчали, а вскоре один за другим стали покидать тренировочную площадку. Наконец Дэниару противостоял лишь один Бранден. Видя, что приятель нападает вполне серьёзно, он весело закричал:
  
  - Дэн, ты что, решил остаться без Главнокомандующего? И почему новобрачный прыгает с мечом далеким-далеко от дома, вместо того, чтобы наслаждаться ласками молодой жены?!
  
  В ответ Владетель яростно взмахнул мечом, и Брандену понадобилось всё его мастерство, чтобы увернуться и не быть заколотым. Это не на шутку обеспокоило его. Он отбросил меч в сторону и закричал:
  
  - да что за демон вселился в тебя, Дэниар?!!
  
  Встревоженные гвардейцы обступили площадку. Владетель опустил меч, и устало махнул им рукой, приказывая разойтись. Затем сел на скамейку и угрюмо уставился на землю под своими ногами.
  Бранден вытер пот, присел рядом, взглянул на гвардейцев, - продолжайте, - затем повернулся к другу, серьёзно спросил:
  
  - что случилось, Дэн? Вы поссорились?
  
  Тот отрицательно мотнул головой, по-прежнему глядя на землю.
  
  - Что тогда? - Бранден засмеялся, - тебя не удовлетворяет любимая жена?
  
  - Скорее наоборот, - нехотя буркнул Дэниар.
  
  - Что?! Ты... не можешь? Или что? Я не понял? - Удивился Бранден.
  
  - Я могу, но ... я ей не нужен... . И, в общем, всё плохо. И ей, и мне.
  
  - И ты, конечно, даже не подумал сказать, что любишь её, - иронически засмеялся приятель.
  
  - Но зачем всё время повторять очевидное? - С недоумением сказал Дэниар, - кроме того, я говорил про любовь, когда делал ей предложение...
  
  - О, боги! - Вздохнул Бранден, - опять те же, грабли, мимо которых ты не смог пройти, чтобы они не стукнули тебя в лоб! Ну почему ты такой упрямый, Дэниар? И ведь себе во вред упрямый!
  
  - Ничего я не упрямый, - не согласился тот, - видать, судьба у нас с ней такая - мучить друг друга.
  
  - Глупый ты, твоя милость, - с сожалением констатировал Бранден, - вот ты видишь эти казармы, обязательно осмотришь их и снаружи и изнутри, но ведь потом, всё равно, станешь приставать ко мне и Норису с вопросами. А казалось бы, вот же, всё на виду. Так нет, тебе и услышать надо. Так и с любовью. Мало ли что Энна видит, как ты на неё смотришь да отказать ни в чём ей не можешь. Ей ещё и услышать надо. Я десять лет говорю Элинэ, что люблю её, и ей всё не надоедает.
  
  Дэниар лишь молча пожал плечами.
  
  Энне некогда было беспокоиться об отсутствующем муже. Целый день прошёл в беготне по этажам замка. Стоило ей на минутку забежать в детскую, как доложили, что пришли мебельных дел мастера. Она наскоро потискала сына, который торопился идти на прогулку с няней Ураной, а потому был недоволен вынужденной задержкой. Приказала провести мастеров в малую гостиную на первом этаже, а сама побежала в свою спальню. Там она хранила зарисованные по памяти наброски шкафчиков, буфетов, диванчиков с резными ножками и другой мебели. Просидели весь день. Она оставила мастеров на обед и ужин, чтобы не терять понапрасну время. К вечеру договорились, какую мебель обновят: отполируют, сменят обивку, а какую сделают заново.
  Энна была очень довольна. В первую очередь мастера займутся мебелью второго этажа, правого крыла замка. Там были уже отремонтированы покои супругов, Церена, а также комнаты Имры и двух служанок, приехавших из Теремиса. Было решено, что няни наследника будут жить, пока он не подрос, в одной из комнат его покоев.
  
  На следующий день, к вечеру, приехал Дэниар, и Энна с удовольствием рассказала ему о разговоре с мебельными мастерами.
  Она уснула, едва коснувшись головой подушки, и не слышала, как вошёл муж, тихо постоял у кровати, глядя на её спокойное лицо, осторожно поцеловал тонкое запястье закинутой за голову руки. Потом вышел, медленно прикрыв за собой дверь.
  
  Стремительно пролетали дни. Наступала весна, и на солнечных местах снег подтаивал и оседал.
  В отношениях супругов аль Беррон потепления не наблюдалось. Все обитатели замка знали о том, как несчастен их хозяин и искренне жалели его. Слугам не было известно об истинной причине его постоянно плохого настроения, но все догадывались, что что-то неладно в его семейной жизни.
  
  Энна привыкла, что её близость с мужем всего лишь надоедливая супружеская обязанность. Она усиленно убеждала себя, что тысячи женщин живут, не зная любви, и отдаются мужу лишь из чувства долга, не ожидая для себя наслаждения и радости. Она уже не плакала после его ухода, не стал болеть и низ живота, как было вначале.
  
  Замок, наконец, отремонтировали. Энна не могла нарадоваться уютным покоям, небольшим гостиным и холлам, рабочим кабинетам счетоводов, домоправительницы, Управляющего, девушек - швей и своим собственным кабинетом. Дэниар кабинета не имел, ему нравилось работать в библиотеке.
  
  В это утро Энна проснулась от неприятного ощущения. Она едва успела добежать до умывальни, как её вырвало.
  Умывшись, она задумалась. Да, похоже, она забеременела. Хотя её больше не тошнило, она вспомнила, что женские дни вовремя не наступили. Ну что ж, рождение Дэниару наследника входит в их брачное Соглашение. Как только муж приедет из очередной поездки, она скажет ему о беременности.
  
  В этот раз Дэниар отсутствовал дома почти десять дней. Ему хотелось убедиться лично, что наступающая весна не принесёт населению Эристана неприятных неожиданностей в виде размытых дорог, обрушившихся мельничных плотин, затопленных улиц и амбаров с посевным зерном.
  
  Энна сидела в библиотеке на первом этаже. Приближалось время обеда, и ей хотелось подобрать какую - нибудь книгу для послеобеденного отдыха.
  Её отвлёк топот множества копыт по брусчатке двора, громкие голоса, смех и возгласы, звон амуниции. Она встала и подошла к окну. Приехал Дэниар. Он уже спешился и, стоя рядом с Бранденом и капитаном Норисом, отдавал какие - то распоряжения приехавшим с ним гвардейцам.
  Со щемящей болью в сердце Энна любовалась его высокой сухощавой фигурой, гордой посадкой головы, твёрдым властным ртом. Она знала, что тёмно-синие глаза глядят открыто и смело, а руки уверенно держат меч. И вдруг Энна увидела, что, отвернувшись от гвардейцев, он поднял голову и пристально посмотрел на окна второго этажа. На окна её покоев! И такая тоска, такая надежда была в его взгляде, что она, не раздумывая более, подхватила юбки и как стрела, выпущенная из лука, вылетела из дверей библиотеки.
  Удивлённый слуга едва успел распахнуть перед ней дверь, как она уже выскочила на высокое парадное крыльцо и опрометью побежала к мужу.
  С размаху она врезалась в его грудь, но он устоял и даже не покачнулся. Поймал её в объятия, нахмурившись, встревоженно спросил:
  
  - Энна? Что случилось?
  
  Она, прижавшись лицом к его грязноватой кожаной куртке, молчала. Тогда он слегка отстранил её, заглядывая в глаза:
  
  - Случилось что - то плохое? Говори же! И ты совсем раздета! И почти босиком! По снегу!
  
  Действительно, Энна выбежала, как была, в лёгком домашнем платье и домашних же туфлях из тёмно-зелёного атласа без задников. Снеговая вода сразу же промочила их насквозь.
  Всё так же тревожно на неё глядя, Дэниар протянул в сторону руку. В неё тут же вложили его походный грубошёрстный тяжёлый плащ, подбитый мехом. Он быстро завернул в него Энну и, подхватив её на руки, слегка встряхнул:
  
  - Энна, ты скажешь или нет, в чём дело? Что с тобой случилось?
  
  Она обвила его шею руками, прижалась щекой к его щеке:
  
  - ничего не случилось. Просто я соскучилась по тебе...
  
  Он замер, боясь, что ослышался. Замерли и все стоящие рядом с ним гвардейцы. Бранден улыбался. Капитан Норис, опомнившись, грозно глянул на подчинённых, и они поспешно отвернулись, заторопились на конюшни и в казармы.
  
  - Поцелуй меня, Дэниар, - жалобно протянула Энна.
  
  Она тянулась к нему, и он, ошарашенный, недоверчиво, осторожно припал к её губам. Не веря, боясь поверить, потихоньку прижал её к себе, вначале нерешительно, а потом с силой, жадно целуя, упиваясь её ответным поцелуем.
  Опомнившись, виновато отстранил её:
  
  - Энна, я весь провонял своим и лошадиным потом. Мне бы надо сначала вымыться, а потом уж лезть с поцелуями. Тебе, наверно, противно?
  
  Она легко засмеялась. В самом деле, от него пахло застарелым потом, своим и конским, а ещё солнцем, снегом и весенним ветром. И весь он был обветренный, грязный, а она вдруг почувствовала,
  что он принадлежит ей, весь, без остатка, с твёрдо сжатым ртом, суровыми глазами и нахмуренными бровями. А потом, как солнцем из-за туч, его лицо освещается радостной ласковой улыбкой, страстью и ожиданием во взоре.
  
   Глава 20. Просто любовь.
  
  Он поставил её на ноги в холле первого этажа. Скинул с неё тяжёлый плащ и быстрым шагом, держа Энну за руку, поднялся по лестнице. Она с трудом поспевала за ним, но молчала. Они почти бежали до его покоев. Стоящий в карауле гвардеец успел открыть перед ними дверь в гостиную. Миновав её, Дэниар завёл жену в спальню:
  
  - Энна, пожалуйста,...это правда то, что ты сказала? - Его глаза смотрели тревожно и как-то беззащитно.
  
  - Дэниар, я соскучилась по тебе!
  
  Он на секунду прикрыл глаза, а когда снова посмотрел на неё, в них была такая радость, такое счастье, что Энна снова бросилась к нему в объятия.
  Наконец он нашёл в себе силы прервать поцелуй. Усадил на диван, встав на колено, снял мокрые туфли и чулки, сжал в ладонях холодные узкие ступни и укоризненно сказал:
  
  - что же ты делаешь?! Ведь ты простынешь! Я думаю, тебе нужна горячая ванна.
  
  Но Энна запротестовала. Ей уже было жарко от его объятий, и он смирился.
  Откуда-то из-под кровати извлёк свои домашние туфли, большие, закрытые. Напялил их ей на ноги, и оба засмеялись. Он метнулся в гардеробную, скрипнула дверца шкафа. Также быстро вышел, держа в руках свёрток, - чистое бельё, - догадалась Энна. Опять подошёл к ней, взяв за руки, крепко сжал в своих:
  
  - посиди немного, я очень быстро! Ты не уйдёшь?
  
  Она улыбнулась:
  
  - иди уже! От тебя и правда пахнет лошадью!
  
  В одних коротких нижних штанах, улыбаясь, Дэниар вышел из умывальни, но улыбка сползла с его лица: Энны не было. Он опустил голову.
  
  - Дэниар! - она улыбалась ему из постели.
  
  - Я стала замерзать и решила лечь под одеяло.
  
  Он радостно лёг с краю. Она подвинулась и укрыла его одеялом. Дэниар протянул руку, думая, что опять наткнётся на рубашку но, о, счастье! Её не было. Он прижал Энну к себе, провёл рукой по обнажённой спине, наткнулся на прохладную попку. Ласково обвёл округлости ладонью. Она фыркнула и сама нашла его губы. Их поцелуй, сначала неуверенный, несмелый, становился всё более жадным, нетерпеливым. Он перевернул её на спину не отнимая губ, шершавые пальцы ласкали грудь, плечи, опустились к животу. Она загорелась от его торопливых сильных поглаживаний и ощупываний, чувствуя жар, твёрдость и бархатистость пульсирующей плоти, прижатой к её бедру. Его страсть и желание были как поток воды, прорвавший плотину. Он шептал ей глупые и бесстыдные слова, от которых у неё, она чувствовала это! - горели щёки и уши. А он торопливо говорил ей о своей любви, которая болела и ныла в его сердце, как застарелая рана, и просил прощения за все беды, которые причинил ей когда-то.
  
  Она с наслаждением целовала его глаза, щёки, упрямый подбородок, прижимала его к себе, чувствуя каждую частичку его напряжённого тела. Они, как умирающие от жажды путники припадают к вожделенному источнику, устремлялись друг к другу, желая слиться, стать единым целым.
  
  Энна выгибалась, стараясь прижаться к нему поплотнее. Её тихие вскрики, стоны неимоверно возбуждали его. Он тяжело дышал, наслаждение нарастало, но он сдерживался усилием воли. Её внутренние мышцы сжимали его плоть, лаская, посасывая, и Дэниар с восторгом и нежностью отдавал ей всего себя.
  
  Потом, когда она, застонав, бессильно обмякла под ним, он позволил себе не сдерживаться, коротко простонал, а потом смешливо фыркнул. Продолжая удерживаться на локтях, поцеловал Энну и улёгся рядом с ней на спину, не забыв подгрести её к себе. Она счастливо вздохнула, перекинула через него руку и положила голову ему на плечо. От него пахло мылом и чуть-чуть потом. Энна задумчиво гладила его по груди. Он перехватил руку, поцеловал ладошку и, повернув голову, ткнулся лицом ей в волосы, с наслаждением шумно вдохнул их запах.
  
  - Эни, я люблю тебя. И всегда любил.
  
  Она приподнялась на локте, удивлённо на него посмотрела:
  
  - я всегда считала, что ты ко мне равнодушен.
  
  - Ты ошибалась, счастье моё.
  
  - Дэниар, но ты же не хотел на мне жениться, тебя уговорили!
  
  Он притянул её голову снова к себе на плечо, прошептал ей в макушку:
  
  - я ужасно боялся, что ты всегда будешь сравнивать меня с Эйженом, и это сравнение будет не в мою пользу.
  
  Энна вздохнула, погладила его по груди, обняла за шею:
  
  - глупый ты, Дэн. Конечно, Эйжен был другим, но я и не жду, что ты будешь его копией. Я люблю тебя потому, что это ты.
  
  Он растерянно спросил:
  
  - Эни, мне показалось?
  
  Она засмеялась, прижалась щекой к его щеке:
  
  - показалось, показалось! Мы вставать будем? Времени, наверняка, много, обед прошёл, а ты голодный...
  
  Он задумчиво провёл рукой по её бедру, ухватил под колено ногу и положил на себя. Под своим согнутым коленом она опять почувствовала твёрдость и жар его плоти.
  
  - Ну, самый сильный мой голод ты немного утолила...
  
  Энна засмеялась, переспросила:
  
  - немного?
  
  - Да - а, немного.
  
  Затем быстро проговорил ей на ухо:
  
  - но если сейчас мы повторим ещё разок, то до вечера я как-нибудь дотерплю!
  
  И, конечно, он повторили.
  
  Дэниар не спеша затягивал на платье Энны шнуровку, когда в дверь тихо поскреблись. Он повернул ключ и распахнул её. На пороге стоял Влеон. Он поклонился им:
  
  - милорд, миледи, прошу простить, что побеспокоил вас! На кухне спрашивают, когда вы будете обедать.
  
  Дэниару было весело. Улыбаясь, он спросил:
  
  - радость моя, мы будем обедать? Или... как?
  
  - Конечно, будем! - Энна укоризненно покачала головой, глядя мужу в глаза. Бесполезно. Веселье било из него фонтаном. Глядя на него, заулыбался и Влеон, ласково поглядывая на Энну. Она сказала:
  
  - Влеон, передай, пожалуйста, на кухню, чтобы через полчаса накрывали на стол.
  
  Обед в замке аль Беррон прошёл с большим опозданием. От слуг невозможно что-либо утаить, и вскоре хорошее настроение было не только у хозяев, но и у прислуги. Энна чувствовала себя неловко, а Дэниар смеялся.
  
  Отремонтированные покои Дэниара и Энны представляли собой две смежные спальни, соединённые двёрью. К ним примыкали гостиные, а из спален имелись выходы в гардеробные и умывальни. Двери гостиных вели в коридор правого крыла замка.
  Обустройству покоев Энна уделила самое пристальное внимание. Спальня, гостиная, гардеробная мужа были обставлены солидной мебелью внушительного вида из красного дерева. Шпалеры на стенах и толстые ковры на полу, тяжёлые портьеры и балдахин над кроватью, большие напольные вазы в гостиной - всё свидетельствовало о надёжности и богатстве.
  К своим покоям Энна приглядывалась с особенной тщательностью. Никакой девичьей легкомысленной белой, в цветочек, обивки. Только дорогие солидные ткани: бархат, парча, аттахи, тяжёлые переливающиеся шелка. Светлая мебель из дорогих пород розового дерева, инкрустированная небольшими вставками из ониридия. Ковры большие, толстые, с орнаментом. В спальне и гостиной много зелени: в нишах громадные, причудливо и красочно расписанные вазы, в них растения с пышной зеленью. Некоторые цветут.
  Рядом с гостиной покои сына. Спальня, комната для занятий и игр, комната, где живут няни. Покои Церена обставлены детской, невысокой, мебелью, устойчивой, без острых углов. Шпалеры, занавеси, ковры - ярких весёлых расцветок, с изображениями птиц, смешных зверюшек.
  
  Энне очень нравилось новое обустройство замка. Она чувствовала себя в нём хозяйкой. По её приказанию рьенна Ремилла уволила всех слуг, которых она не желала видеть рядом с собой. Дэниар не возражал и жалобщиков не принимал.
  
  Ещё надо было подумать о покоях для леди Зелинны. Энна с нетерпением ждала её приезда. Весна стояла в разгаре, и Энна беспокоилась, что раскисшие дороги надолго задержат в пути миледи. Она поделилась своей тревогой с мужем, на что он предложил выслать навстречу леди Зелинне гвардейцев. Но Энна отказалась. Было неизвестно, когда та выедет из Теремиса.
  
  После обеда, который был, скорее ужином, муж опять умчался по своим делам, а Энна навестила рьенна Тайрани. Несмотря на то, что ремонт громадного замка поглотил немало средств из Владетельской казны, Главный Счетовод относился к растратчице хорошо. Он радовался, что количество слуг значительно уменьшилось, а, следовательно, появилась большая экономия на их жалованье. Кроме того, ему было приятно поговорить с кем-то знающим, помимо Младших Счетоводов, о расходах на закупку посевного зерна, о том, как эти расходы сократить, ну и на приятные темы: о доходах от добычи ониридия, экономии от сокращения армии.
  
  Со свойственной ему некоторой язвительностью рьенн Тайрани сообщил, что он рад тому, что наконец-то у супругов всё наладилось, и Владетель прекратит совершать набеги на сокровищницу с целью прихватить колечко стоимостью в небольшой городок, чтобы подарить его очередной подружке.
  Настроение у Энны упало. Конечно, она понимала, что не мог Дэниар жить семь лет, как жрец Всех Богов, без женщины, но всё равно было неприятно.
  
  Владетель приехал поздно вечером, спешно ополоснулся в приготовленной для него ванне и спустился в малую столовую, где его ждала жена.
  Улыбаясь, он быстро подошёл к ней и наклонился поцеловать. Она ответила на поцелуй, но отвела глаза. Дэниар сразу заметил изменение в её настроении:
  
  - что, Эни? Что не так?
  
  Она через силу улыбнулась, не желая выяснять с ним отношения при слугах.
  
  - Поговорим попозже, Дэниар, если ты не возражаешь...
  
  Он приуныл и кивнул головой, уткнувшись в свою тарелку. Энна видела, что в последнее время он похудел и осунулся. Жалость шевельнулась в её душе, но ревность возобладала.
  
  Поздний ужин закончился, они, молча, поднялись в свои покои. Энну уже ждала наполненная тёплой водой лохань и Имра. Она с наслаждением погрузилась в ванну. Вода пахла луговыми травами. Энна подумала, что летом придётся самой беспокоиться о запасе их на зиму, рьенна Коринора рядом нет. Хорошо ещё, Зел приедет, поможет.
  Она неспеша вытерлась, лениво натянула приготовленную Имрой ночную рубашку, с удовольствием посмотрела на себя в зеркало. Выйдя из умывальни, села в уютное мягкое кресло перед большим зеркалом. Имра распустила волосы, стала причёсывать их на ночь.
  Энна слышала, как в соседней спальне ходит Дэниар. Вот шаги замерли под дверью, а затем он без стука вошёл. Она спокойно посмотрела на него в зеркало. Он ответил хмурым взглядом, затем подошёл, забрал у горничной из рук гребень:
  
  - ты можешь идти, я сам причешу миледи.
  
  Энна заулыбалась. Имра присела в реверансе, вопросительно глянула на хозяйку. Та кивнула головой, подтверждая.
  Дэниар медленно, тихо пропускал сквозь пальцы пушистые густые волосы. Потом наклонился, приподнял их ладонями, прижал к лицу. Внезапно выпрямился, намотал волосы на кулак и дёрнул назад, запрокидывая её голову. Энна ойкнула от неожиданности. Нахмурив брови, он сурово смотрел ей в глаза:
  
  - что ещё, Энна? Чем ещё я провинился перед тобой?
  
  - Ты с ума сошёл? Отпусти сейчас же!
  
  - Говори!
  
  Энна упрямо дёрнулась:
  
  - ничего не скажу, пока не отпустишь!
  
  Он вздохнул, отпустил волосы и поднял её из кресла, развернув лицом к себе. Смотрел так же требовательно и хмуро.
  
  - Я была у рьенна Тайрани...
  
  - И что?
  
  - Он рассказал, как ты носил дорогие украшения своим подружкам!
  
  Дэниар взял её за руку, подвёл к подоконному дивану, усадил и сел сам. Обнял за плечи и, не обращая внимания на её попытки вырваться, прижал к себе, спокойно сказал:
  
  - Энна, это ведь ты меня бросила. Я был готов терпеть столько, сколько бы ты пожелала, но ты уехала, оставила меня. Радость моя, я всего лишь мужчина. Может быть, тебе кажется это отвратительным, но я не мог семь лет быть без женщины. Да, у меня были временные подруги, не так уж и много и часто. Они ничего не требовали от меня взамен, а я, к своему стыду, не мог, не хотел быть ласковым с ними. За то, что они удовлетворяли потребность моего тела, я расплачивался с ними драгоценностями. Я клянусь тебе, что, как только я дал слово Эйжену, что женюсь на тебе, у меня никого не было.
  
  Они помолчали, затем Дэниар спросил:
  
  - ты больше не сердишься на меня?
  
  Вместо ответа Энна обняла его за шею. Ей хватило ума понять разумность его доводов. В самом деле, чего ещё она хотела? Чтобы он, как жрецы, до конца своих дней не был близок с женщинами?
  
  - Пойдём спать, Дэниар, уже поздно.
  
  Но спать не получилось. С жадностью и нетерпением он содрал с неё ночную рубашку. Она только успевала ахать и вскрикивать, чувствуя его руки и губы везде, во всех сокровенных местечках одновременно. Она поражалась его страсти и сама заражалась ею. От наслаждения у Энны кружилась голова, она билась и извивалась под ним, а потом укусила его за плечо. Тут же опомнилась, поцеловала, но он хрипло хохотнул ей в ухо и, подсунув ладони под бёдра, с силой прижал её к себе.
  
  Сон, конечно, ушёл. Обнимая друг друга, они тихо разговаривали в темноте спальни. Дэниар, со смешком, сказал:
  
  - знаешь, родная, я даже не представлял, что можно испытать такое неземное наслаждение. Я думаю, там у тебя положено два комочка сахара.
  
  Сахар, чрезвычайно редкий и дорогой продукт, привозили в виде грубого и жёсткого растения из-за Зелёного моря. Во Владетельстве специальные люди, сахаровары, долго варили его в больших медных чанах. Густой, тягучий и очень сладкий сок разливали по формам из каменного дерева. Когда он застывал, маленькие круглые комочки поступали на стол Владетеля и зажиточных горожан.
  
  Энна удивилась:
  
  - почему сахар? И именно два комочка?
  
  Муж засмеялся, чмокнул её в нос:
  
  - это шутка, милая. Говорят, что у каждой женщины, там, в этом местечке, положен комочек сахара. Поэтому мужчины так стремятся отведать сладости. Но иногда встречаются женщины, у которых там не один, а целых два комочка. Поэтому они особенно сладкие, моя хорошая.
  
  Энна ехидненько сказала:
  
  - ну да, тебе есть, с чем сравнить...
  
  Дэниар на колкость не поддался, расхохотался и, прижав её к кровати, принялся целовать. Она пыталась увернуться, но он придавил её рукой. В конце концов, когда он добрался до рёбер, она завизжала от щекотки и взмолилась:
  
  - Дэн, ну не надо, я щекотки боюсь, пусти, пожалуйста!
  
  Он рухнул рядом, перекатил её на себя:
  
  - Эни, я думаю, нам не нужна вторая спальня. Мне кажется, ты придумаешь, как использовать эту комнату.
  
  Она лизнула его губы, поцеловала подбородок:
  
  - Нам нужна вторая спальня, потому что ты скоро будешь спать там.
  
  Энна засмеялась, потому что он спросил уныло:
  
  - а почему? Мне с тобой больше нравится...
  
  Тогда она шёпотом, на ухо ему ответила:
  
  - потому что у нас будет ребёнок, а с большим животом мне лучше спать от тебя отдельно, чтобы ты во сне нечаянно не задел его.
  
  Дэниар скатил её с себя и сел. Сказал неверяще:
  
  - ты... не шутишь? Энна ты, правда, беременна?
  
  - Угу, правда, - фыркнула она.
  
  Как был, голышом, муж вскочил, подхватил её на руки, целуя, закружил по спальне.
  
  - Эни, радость моя, моя ледзини, я самый счастливый человек в Эристане!
  
   Глава 21. Новые знакомства.
  
  Энна с удовольствием огляделась. Они с Дэниаром ехали верхом по дороге, уже подсохшей после весенней распутицы. Справа стеной стоял лес. Тёмные макушки вековых сосен свечами устремлялись вверх, к пронзительно голубому небу. Нежная зелень опушившегося подлеска радовала глаз.
  Слева, на освободившемся от снега поле, ярким изумрудным ковром расстилались озимые посевы зерновых культур. За полем, вдалеке, от домов большой зажиточной деревни доносилось мычание коров, блеяние овец, голоса людей.
  
  Владетель Эристана с женой направлялись к лекарю Жалене, которую рекомендовали Энне Коринор и Врегор.
  Энна собиралась ехать одна, но Дэниар и слышать не хотел об этом. Ей с трудом удалось настоять на том, что она поедет верхом. Муж был совершенно уверен, что беременная женщина должна больше лежать, тепло одеваться и хорошо кушать, а не скакать на бешеном андаринце по грунтовым дорогам, на которых встречаются ямы и кочки.
  Они поссорились из-за этого. Вернее, ссорилась, бегала по гостиной и нервничала Энна, а Дэниар спокойно смотрел на неё и время от времени убеждал не бегать, не расстраиваться, а прилечь на диван с книжкой, пока он быстренько съездит и привезёт к ней эту женщину - лекаря. Тут Энну осенило. Ведь он не знал, как зовут лекаря и где её искать.
  
  - Если ты не позволишь мне ехать, я не скажу, где живёт лекарь и как её зовут! И, по твоей вине, я всю беременность буду ходить без присмотра, а роды ты сам будешь принимать!
  
  Муж дрогнул и с неохотой согласился.
  
  - Хорошо, поедем, но в карете.
  
  - Нет, не поеду в карете. Меня в ней стало тошнить. Поеду на Малышике.
  
  Дэниар сделал ещё одну попытку:
  
  - я прикажу, чтобы тебе оседлали какую-нибудь смирную лошадку. Не хватало ещё, чтобы этот демон сбросил тебя!
  
  - Малышик не демон! Он и есть смирная лошадка!
  
  Да уж, смирная, - муж фыркнул, - вчера этот красавчик гонял по двору Файрара, который хотел его всего лишь погладить.
  
  Энна всполошилась:
  
  - а что делал Малышик во дворе? Как он там оказался?
  
  - Энна, ты меня удивляешь, - рассмеялся Владетель, - твой жеребец гоняет по двору человека, а ты беспокоишься, как конь там оказался.
  
  Она смутилась. Действительно, если бы Малышик ударил Файрара копытом, то порученцу не поздоровилось бы. Он неуверенно сказала:
  
  - ну-у, я думаю, Гражен не допустит, чтобы Малышик причинил человеку вред...
  
  - Да-а, конюший увидел, как жеребец развлекается. Вообще-то парень здорово провинился. Он вывел коня во двор и не привязал его, а отпустил, а сам побежал за скребком и щёткой.
  
  - Дэниар, пожалуйста, не наказывай Гражена! Он ведь ещё мальчишка, не может всё предусмотреть. Я сама с ним поговорю.
  
  - Хорошо, сама с ним разбирайся. Но, Энна, не уводи разговор в сторону. Я не хочу, чтобы ты ехала на андаринце, это опасно.
  
  Но упрямства ей было не занимать:
  
  - тогда я не поеду, а ты учись принимать роды!
  
  И Дэниар сдался. Сейчас Энна с удовольствием ехала верхом, наслаждаясь ярким солнечным днём. Дэниар ехал рядом, время от времени с беспокойством поглядывая на жену. Поддразнивая его, она толкнула Малышика ногами в стременах, посылая его в галоп. Жеребец охотно рванул вперёд, оставив позади Владетеля и сопровождающих их гвардейцев. Проскакав пару-тройку льюней, Энна придержала Малышика, давая возможность мужу её догнать. Его конь ненамного отстал от андаринца. Она засмеялась:
  
  - Дэн, давай наперегонки!
  
  Тот возмутился:
  
  - да что же это такое, Энна! Немедленно прекрати! Иначе я заберу тебя к себе в седло.
  
  Он хотел приблизиться к ней, но андаринец захрапел и попытался укусить Дэниарова жеребца. Владетель замахнулся огреть зверюгу плетью, но вовремя остановился. Малышик мог счесть это как побуждение к скачке. Энна смеялась. Муж махнул рукой, попросил:
  
  - Эни, веди себя хорошо, если не хочешь, чтобы я поседел раньше времени от тревоги за тебя.
  
  Энна подъехала к Дэниару и шлёпнула Малышика по шее, когда он опять оскалил зубы. Жеребец понял, успокоился, лишь иногда косил глазом на едущего рядом всадника.
  
  Ехать было недалеко. Через полтора часа подъехали к небольшой скромной деревеньке, где жила лекарь. Энна попросила мужа остаться вместе с гвардейцами за околицей деревни, но Дэниар не согласился:
  
  - я пойду вместе с тобой.
  
  Рядом спешился капитан Норис:
  
  - милорд, миледи, позвольте, я пойду с вами.
  
  Энна возмутилась:
  
  - Дэниар, я специально оделась поскромнее, чтобы не смущать женщину, а тут явлюсь в сопровождении Владетеля и капитана гвардейцев! Вы оба останетесь здесь!
  
  Дэниар повернулся к Норису:
  
  - останься здесь со своими людьми. Мы пойдём вдвоём, ничего с нами не случится.
  
  Недовольный капитан вновь запрыгнул в седло, а супруги двинулись к деревне. Их встретил лай собак и любопытные взгляды жителей из окон домов. Встретившаяся женщина указала дом, где живёт лекарь.
  
  - Только мы зовём её целительницей. Она говорит, что лекари-мужчины не давали ей лечить людей, поэтому она не любит, когда её называют лекарем...
  
  Энна вежливо поблагодарила словоохотливую жительницу и постучала в дверь небольшого одноэтажного домика, выкрашенного в забавный розовый цвет.
  На крыльцо вышла невысокая старая женщина. Доброе милое лицо, живые внимательные глаза. Седые волосы забраны под белый крахмальный чепец, опрятное синее платье украшает белый кружевной воротничок.
  Энна поздоровалась, спросила:
  
  - не могли бы мы увидеть целительницу Жалену?
  
  Женщина улыбнулась, мелкие морщинки разбежались от уголков глаз:
  
  - добрый день, рьенн, рьенна. Жалена - это я. Прошу вас, проходите в дом.
  
  Она пропустила гостей и закрыла за ними дверь.
  Энна вошла в дом и огляделась. Небольшая прихожая, за ней - крохотная кухонька. В открытую дверь видны расставленные на полке, начищенные до блеска кастрюли и кубки. На полу самодельные половички.
  Хозяйка распахнула ещё одну дверь, пригласила войти. Оказалось, маленькая комната, почти чулан. Жалена извиняющимся голосом пояснила, что это её рабочий кабинет. Здесь она принимает людей. Энна обратила внимание, что в доме царила идеальная чистота. Не было богатства, но старая деревянная мебель сияла свежей краской, а на половички ей стало страшно вставать, такие они были чистенькие и яркие.
  Предложив сесть на деревянный диван, Жалена заговорила:
  
  - я вижу вы, рьенна, довольно зажиточны. Да и ваш муж одет, как благородный лорд, - она улыбнулась, - но, поскольку, благородные лорды и леди ко мне не ездят, вы, очевидно, из купцов будете? Но вот опять же меч у рьенна...
  
  Энна смутилась, не зная, что сказать. Дэниар засмеялся:
  
  - ну, рьенна Жалена, купеческими делами мы тоже занимаемся. Мы к вам приехали по совету травника Коринора. Вы помните его?
  
  Дэниар вскочил, бросился к целительнице. Она смертельно побледнела, губы затряслись, глаза налились слезами. Она упала бы, если бы Владетель не подхватил и не усадил её на стул. Энна кинулась на кухню за водой. Отпив из кубка, Жалена тихо спросила:
  
  - Коринор..., он, разве, жив? Я оплакала его пятьдесят лет назад...
  
  Супруги переглянулись. Энна сказала:
  
  - рьенна Жалена, травник Коринор живёт в Теремисе. Я часто виделась с ним, когда тоже там жила. А... вы хорошо его знаете...?
  
  - Милая деточка, Коринор был моим женихом... . Никогда, никого в жизни я больше не любила так, как его. Он тоже клялся мне в вечной любви.
  Онемев, Энна смотрела на неё. Дэниар тоже изумлённо глядел на целительницу. Та тихо продолжала:
  
   - он был намного старше меня, но его мягкость, доброта и тишайший характер делали разницу в возрасте совершенно незаметной. Я очень любила его, но он был травником. Мои родные недоумевали, как может мужчина с руками и ногами не любить битвы, ненавидеть мечи и кинжалы и не уметь стрелять из лука. Мой отец был наёмником. Бывшим, но никогда не забывающим звон мечей и запах крови. Он смеялся над Коринором, а тот молчал и терпел, потому что надеялся увидеть меня своей женой. Когда, неловкий и нескладный, он пришёл к отцу просить моей руки, тот вытолкал его за дверь. Я была молода и глупа и думала, что можно изменить саму человеческую душу. Я поставила любимому условие: выйду за него замуж вопреки воле отца, если он бросит свои травки и станет воином. Он ушёл, и больше я его не видела.
  Спустя много лет мне сказали, что Коринор умер, заразившись от больного человека.
  
  Жалена замолчала. Вытерев слёзы, через силу улыбнулась:
  
  - что же это я про себя да про себя! Может быть, вы расскажете, с чем приехали ко мне? Как я вижу, вам будет нужна целительница во время родов?
  
  Энна вспыхнула, покраснела:
  
  - а как вы узнали, что я беременна?
  
  - Миледи, - опять улыбнулась та, - любой лекарь сразу распознает женщину на сносях. Она идёт так, как будто вся она - тончайший хрупкий сосуд из дженердийского стекла. А лицо её светится изнутри божественным светом материнства.
  
  - Но... рьенна Жалена...- миледи... - та мягко перебила, - я узнала вас, миледи. Вернее, узнала вашего супруга, Владетеля Эристана. Я ещё сомневалась, но вы назвали его по имени. Милорд, - она поклонилась Дэниару, - вы проезжали через нашу деревню несколько лет назад и остановились поговорить со старостой. С тех пор я запомнила вас.
  
  Дэниар расхохотался:
  
  - рьенна Жалена, вы очень наблюдательны! Может быть, пойдёте служить в армию Эристана лазутчиком?
  
  Все посмеялись шутке, разрядившей напряжённую обстановку. Потом Энна рассказала, что в замке нет целителя, а у них маленький ребёнок и скоро будет другой. Может быть, рьенна Жалена согласится переехать в столицу?
  
  Та покачала головой:
  
  - миледи, я слишком стара, чтобы так менять свою жизнь. Здесь мой дом, мои друзья и те, кого я много раз лечила. Я знаю все окрестные леса и каждую травинку в них, - она грустно усмехнулась, - вот ведь какая насмешка судьбы. Я рассталась с любимым из-за его занятий лечением и травами, а сама всю жизнь добивалась, чтобы меня признали лекарем. Но его я хотела видеть воином, да...
  
  Она помолчала, потом сказала:
  
  - у меня есть дочь. Ей пятьдесят лет, у неё взрослые дети и она живёт в столице. Нора тоже целительница и, как мне кажется, превзошла меня. Может быть, вы захотите пригласить её?
  
  Дэниар разочарованно поднялся.
  
  - Поедем, Энна. Заедем к рьенне Норе и спросим её, не согласится ли она переехать в замок.
  
  - Дэниар, ты иди, пожалуйста. Нам надо поговорить с рьенной Жаленой!
  
  Выдворив мужа, Энна повернулась к целительнице.
  
  Они проговорили ещё больше часа. Вначале Энна рассказала всё, что знала о Кориноре. Попутно упомянула и лекаря Врегора. Жалена знала его, но также, как и травника, не видела много лет. Она грустно покачала головой, узнав, что Коринор так и не женился.
  Потом целительница рассказала Энне о дочери и пообещала, что, когда подойдёт время родов, она обязательно приедет в столицу.
  Они выпили по чашке травяного чая. Обедать Энна не стала, потому что была уверена: за деревней, на лугу, гвардейцы раскинули походный лагерь и приготовили в котле кашу с мясом и приправами.
  
  Жалена проводила её до околицы. Так и есть. На лугу стояла палатка, бродили рассёдланные кони, а её муж, вместе с гвардейцами, сидел на поставленном на землю седле и хохотал над какой-то, очевидно, пошлой мужской шуткой. Рядом на костре кипел котёл.
  Увидев женщин, Владетель и гвардейцы вскочили. Дэниар подошёл, обнял жену, внимательно посмотрел ей в лицо.
  
  - Ты устала, Эни? Может, приляжешь? Я приказал поставить палатку..., - и, обращаясь уже к целительнице, сказал: - рьенна Жалена, я всё время говорю, что ей надо бы побольше лежать, а она не слушает. Может, вы ей скажете?
  
  Целительница усмехнулась:
  
  - милорд, как раз наоборот. Лежать ей надо как можно меньше. Если она хорошо себя чувствует, то валяться в постели ей чрезвычайно вредно.
  
  Дэниар ошарашенно смотрел на неё, не зная, что сказать. Энна потянула его за руку к костру. Она зверски проголодалась. Пригласили и Жалену.
  Уплетая кашу, Энна вспомнила про Малышика. Посмотрела на лошадей и увидела, что рассёдланный андаринец мирно щиплет молодую травку. Она удивилась:
  
  - О, Дэн, а кто Малышика расседлал?
  
  - Я и расседлал, - засмеялся Владетель, - я при жеребце конюшим состою!
  
  - А как ты...
  
  - А вот так! Пригрозил плёткой и пообещал оставить под седлом и с уздечкой. Видать, сообразил, что травку щипать лучше без железа во рту.
  
  Энна лишь удивлённо покачала головой, но ничего не сказала. Действительно, Малышик вырос уж очень своевольным.
  
  Распрощавшись с целительницей, супруги отправились домой. Решили, что на обратном пути заедут к рьенне Норе. Дэниар сетовал, что проделали такой путь, а, оказывается, нужный им человек живёт прямо под боком. Энна о поездке не жалела. Она радовалась новому знакомству и надеялась, что оно продолжится.
  
  Дом рьенны Норы нашли без труда. Скрыть приезд Владетеля было невозможно. Гвардейцы встали полукругом, оттеснив зевак от крыльца, на которое поднялись Дэниар и Энна. На шум открылась дверь, и у Энны подкосились ноги: перед ней стоял... травник Коринор! Нет, конечно, в женском исполнении черты лица травника были мягче, приглушённее, но та же длинная сухопарая фигура, стеснительная улыбка и рыжие волосы! И голубые глаза! Энна растерялась:
  
  - э-э-э, рьенна, ... Коринор...
  
  Дэниар тоже смотрел удивлённо. Женщина присела в реверансе:
  
  - Коринора, миледи. Моё имя Коринора, но все зовут Нора...
  
  Энна опомнилась. Ну конечно, перед ней дочь травника и целительницы Жалены. Она улыбнулась:
  
  - я очень рада видеть вас, рьенна Нора! Мы знакомы с вашим отцом, а сегодня познакомились и с матерью.
  
  Дэниар и Энна недолго пробыли у целительницы Норы. Договорились, что она на неделе приедет в замок, тогда всё и обговорят. Энна чувствовала, что уже устала. Всё же она не привыкла целый день, с небольшими перерывами, находиться в седле.
  
  Когда въехали во двор замка, Дэниар удивлённо поднял брови. Перед парадным входом стояли три кареты, рядом толпились спешенные воины, держа в поводу коней, суетились слуги и конюшие. Энна всё поняла. Она соскочила со спины Малышика и кинулась к группе вооружённых людей. Воины расступились, послышались радостные возгласы, усталые лица осветились улыбками. Она хватала их за руки, называла по именам и осыпала вопросами. Они наперебой отвечали и сами что-то спрашивали у неё.
  Дэниар, некоторое время скептически наблюдавший эту встречу, спешился и двинулся вслед за женой. Воины замолчали, подтянулись, хотя улыбки ещё не сошли с их лиц, низко поклонились Владетелю Эристана. Вперёд вышел высокий плотный воин. - Капитан Онорен, - вспомнил Дэниар. Он с достоинством поклонился:
  
  - милорд, я рад доложить вам, что леди Зелинна доставлена в Эристан. Никаких происшествий в пути не было.
  
  Дэниар кивнул, посмотрел на жену. Она стояла рядом с Онореном, лицо сияло от счастья.
  
  - Дэниар, можно, я побегу к Зелинне?
  
  Он улыбнулся ей, одновременно жестом подзывая своих слуг и старшего конюшего.
  
  - Конечно, Эни! Только не беги, прошу тебя! Я сам займусь размещением стражников...
  
  Он не успел договорить. Входная дверь распахнулась. На крыльцо выбежала улыбающаяся леди Зелинна. Вскрикнув, Энна бросилась к ней в обьятия.
  
   Глава 22. Радостная встреча.
  
  Леди Зелинна! Полная, добродушная, с яркими, тёплыми, умными карими глазами аль Ирайдесов, она стояла перед Энной собственной персоной. Как же Энна любила её!
  
  - Наконец - то, наконец - то ты приехала! Я так ждала тебя, Зел!
  
  Энна обнимала золовку, целовала в мягкие душистые щёки, вдыхала знакомый и родной запах замка аль Ирайдес, запах мяты, чабреца, ещё каких-то трав, отваром которых так любила умываться леди Зелинна.
  Обнимая и целуя Энну, та шепнула ей на ушко:
  
  - у тебя всё благополучно, Эни? Твой муж смотрит на нас очень насмешливо и иронично. Он не обижает тебя?
  
  Энна засмеялась. Повернув голову, посмотрела на Дэниара. Тот понял её взгляд, подошёл, вежливо поклонился:
  
  - леди Зелинна, я рад видеть вас в Эристане. Как сказал капитан Онорен, путешествие прошло благополучно?
  
  Миледи присела в реверансе:
  
  - благодарю вас, лорд Дэниар, всё хорошо.
  
  Энна в нетерпении теребила её:
  
  - пойдём, Зел, тебе надо вымыться после такой длинной дороги, а потом я тебя накормлю. Ты уже видела Церена?
  
  - Ну что ты, Эни. Я только что приехала. Боюсь, за эти месяцы Церен меня совсем забыл!
  
  Переговариваясь, они вошли в замок. Дэниар остался во дворе, чтобы проследить за размещением прибывших с леди Зелинной людей.
  
  Энна ни на минуту не желала расставаться с миледи. Она сама повела её в гостевые покои, пояснив, что постоянные комнаты леди Зелинна выберет сама. После этого их отделают по её вкусу.
  
  Поднимаясь на третий этаж, гостья с любопытством оглядывалась по сторонам. Да, убранство замка аль Беррон было гораздо роскошнее её родного дома. Вычурная, с позолотой, лепнина на потолке, широкая лестница выстлана, от самой стены до резных массивных перил из светлого дерева, бордовой дорожкой с причудливыми узорами. На стенах картины с изображением природы, охотничьих трофеев, скачущих горячих коней, портреты предков лорда Дэниара: важные, холёные лица, суровые тёмно-синие глаза. Женщины смотрят свысока, роскошные платья из парчи, аттахи, заморского шёлка и бархата увешаны драгоценностями. В высоких замысловатых причёсках сияют драгоценные камни.
  Леди Зелинна чуточку оробела. Энна заметила, подхватила её под руку, засмеялась:
  
  - не обращай на них внимания, Зел! Хочешь, прикажу всё убрать?
  
  Та с опаской вскинула руку:
  
  - что ты, что ты, Эни! Не надо, это же всё предки твоего мужа! Нельзя с ними так непочтительно...
  
  Энна продолжала смеяться:
  
  - Зел, этих предков я разыскала почти что на помойке! Одна из башен замка используется, как склад всякой рухляди. Да и на чердаках много чего накопилось за долгие годы. Я перевернула этот замок сверху донизу, нашла эти портреты и картины, а ещё великолепную старинную мебель. Представляешь, я обнаружила громадный стол для письма со множеством всяких ящичков и тайников. А самое главное, этот стол - настоящее произведение искусства! Его ножки вырезаны из розового дерева в виде зверей, как на гербе рода аль Беррон. Видела на флаге? Эдакие страшилы! Дэн говорил мне, как называются эти мифические уроды, но я тут же забыла. Так вот, эти звери поддерживают столешницу, а она состоит из полированных кусочков дерева множества пород. Я досчитала до двадцати и сбилась. Зел, это такая неописуемая красота! А какой необыкновенный узор составлен из этих кусочков! Я потом тебе всё покажу, сама увидишь!
  
  Леди Зелинна с улыбкой смотрела на Энну. Та раскраснелась, глаза блестели восторгом.
  
  - О, Зел, а хочешь, я тебе его подарю? - С радостным ожиданием она смотрела на золовку.
  
  - А мне тоже хочется подарок! - Их догонял Дэниар. Женщины остановились, улыбаясь, повернулись к Владетелю. Высокий, гибкий, он легко прыгал через ступеньку, бегом поднимаясь к ним по лестнице.
  
  - Милорд, - Энна строго свела брови, пытаясь не засмеяться, - как вам не стыдно выпрашивать подарок!
  
  Он обнял её за талию, привлёк к себе, с радостью и нетерпеливым ожиданием глядя ей в глаза. Она быстро шепнула:
  
  - подарок будет ночью.
  
  Не выпуская её из объятий, Дэниар повернулся к улыбающейся гостье:
  
  - леди Зелинна, простите меня за неприличное поведение, но мне очень хочется её поцеловать. Вы не будете возражать?
  
  - Ах, милорд, ваша жена прелестна! Поцеловать её просто-таки необходимо.
  
  Уже без церемоний Дэниар крепко обнял Энну, принялся целовать розовые улыбающиеся губы, шепнул на ушко:
  
  - да я не доживу до ночи! Нельзя ли как-нибудь пораньше?
  
  Пробегающие мимо служанки смешливо фыркали за спиной целующего свою жену Владетеля. Энна отталкивала его:
  
  - Дэн! Ну Дэн же! Пойдём, хватит слуг смешить! Зел устала с дороги, ей надо отдыхать, что ты, в самом деле!
  
  Дэниар отпустил жену, предложил обеим женщинам взять его под руки. Признаться, леди Зелинна с удовольствием оперлась на руку Владетеля, дорога её, всё же, утомила.
  
  Наконец лестница закончилась. Они повернули направо и через холл двинулись по широкому светлому коридору к дверям гостевых покоев.
  Дверь распахнулась им навстречу. Девушка-служанка, приехавшая с Энной из Теремиса, радостно присела в реверансе. Леди Зелинна с удовольствием обняла её. Сзади увидела вторую, привлекла в свои объятия и её.
  Энна не стала заходить в комнату. Не пустила и Дэниара.
  
  - Зел, мы не будем тебе мешать. Располагайся. Сейчас разгружают кареты, и твой багаж скоро принесут. Девушки помогут тебе. Вымоешься, отдохнёшь и приходи в малый обеденный зал, мы будем тебя там ждать.
  
  Энна попятилась из дверей, натолкнулась спиной на мужа. Он улыбался, глядя ей в глаза, - всё понятно! - Энна подхватила его под руку, но тут леди Зелинна сказала:
  
  - милорд, Энна, а нельзя ли мне сходить к Церену? Я очень соскучилась по нему...
  
  Энна спохватилась:
  
  - девушки, сбегайте, кто-нибудь, в детскую, пусть приведут Церена.
  
  Вскоре няня Самира привела ребёнка. Все с некоторым напряжением ждали, узнает он или нет леди Зелинну. Опасения были напрасны. Церен протянул к ней ручонки, радостно закричал:
  
  - тётя Зел! Тётя Зел!
  
  Она подхватила его на руки, заплакала. Он пальчиком вытирал бегущие из глаз слёзы, лепетал что-то утешительное.
  Энна на цыпочках вышла из комнаты, потянула за руку Дэниара. Они тихо прикрыли дверь и стали спускаться по лестице. На втором этаже он решительно повернул к их покоям. На её улыбку и вопросительный взгляд ответил:
  
  - ты же обещала мне подарок! Неужели обманешь?!
  
  Энна засмеялась. Войдя в свою спальню, повернулась к нему, закинула руки на шею, взъерошила волосы на затылке. Прижавшись всем телом, посмотрела мужу в глаза. И утонула в их тёмно-синем омуте. Желание, нежность, страсть и любовь - всё было в них. У неё перехватило дыхание от нежности к нему, благодарности за его любовь и терпение. Он потянулся к ней, и она прошептала ему в губы:
  
  - Дэниар, я люблю тебя...
  Он крепко обнимал её, умудряясь прижимать к себе её всю. Наклонившись, целовал волосы, шептал:
  
  Эни, ты моё счастье и моя жизнь, люблю тебя, люблю...
  
  Тихо и неторопливо он расшнуровал на ней платье, аккуратно спустил его с плеч и положил на стул. Пока он раздевался сам, Энна быстро юркнула под одеяло. Он лёг рядом, ласково провёл ладонью по обнажённому бедру. Перевернул на спину и, откинув одеяло, целовал и осторожно сжимал грудь. Она фыркнула:
  
  - ты прикасаешься так, как будто я из стекла!
  
  Он глухо пробормотал:
  
  - до конца жизни раскаяние и стыд будут терзать меня за синяки от моих пальцев на твоей груди...
  
  Она погладила его по спине, прощая, утешая. Он понял, благодарно и ласково прижался к её губам.
  Потом его рука скользнула вниз. У Энны горело всё тело, она простонала:
  
  - Дэни, ну ... уже всё, ну, пожа - а - луйста!
  
  Он тихонько хохотнул:
  
  - хочу, чтобы ты сама меня позвала, родная...
  
   И она не выдержала:
  
  - иди ко мне, хочу тебя очень сильно!
  
  Как будто распрямилась пружина. Он сжал её в объятиях, его руки опять были везде. Энна чувствовала каждый его мускул, каждую частицу его тела и наслаждалась им. Он чутко откликался на любое её движение. Счастье, радость от безраздельного обладания любимым человеком, захлёстывали их, вздымая на высочайшую вершину блаженства.
  
  Они немного полежали в постели, разговаривая обо всём и ни о чём. Дэниар беспокоился, не повредят ли ребёнку их любовные игры. Энна смеялась. Он не на шутку рассердился:
  
  - Энна, ты очень легкомысленно к этому относишься! Я думаю, завтра с утра нам надо съездить к целительнице и поговорить с ней об этом.
  
  - Дэн, срок же очень маленький! Не беспокойся, всё хорошо.
  
  Она закрыла глаза, потянулась, прижалась поплотнее к тёплому боку мужа:
  
  - м-м-м, я спать хочу...
  
  Он тут же отреагировал: натянул повыше одеяло, подоткнул его за спиной:
  
  - поспи, родная. Я скажу леди Зелинне, что ты сегодня устала, извинюсь перед ней. В конце концов, ей тоже надо будет пораньше лечь спать, а завтра поговорите. Хорошо?
  
  Он поцеловал её в лоб, погладил по спинке и собрался встать. Энна потянулась следом:
  
  - нет, Дэн, так нельзя. Я пойду с тобой.
  
  Они встали, оделись. Дэниар привычно исполнял обязанности горничной. Помог надеть платье, затянул шнуровку на спине. Они спускались в обеденный зал вместе с леди Зелинной. Она улыбнулась им:
  
  - я немного вздремнула после ванны. Подумала, что вы, возможно, уже ждёте меня...
  
  Дэниар по-хозяйски приобнял Энну за талию:
  
  - вы могли не торопиться, миледи. Понятно, что вы утомились с дороги.
  
  Энне не терпелось расспросить золовку о Теремисе, о друзьях, но было бы невежливо затевать разговор за столом. Она нервничала и, в нетерпении, ёрзала на стуле. Дэниар всё видел и улыбался, глядя на неё.
  Наконец ужин закончился. Энне хотелось поговорить с леди Зелинной наедине, но она видела, что муж тоже хотел бы послушать гостью.
  Все трое, они поднялись в гостиную миледи. Со вздохом удовлетворения она откинулась на мягкую спинку дивана, погладила рукой бархатную обивку. Дэниар подхватил кресло, придвинул его напротив. Сел сам и попытался усадить Энну к себе на колени, но она воспротивилась. Пришлось Владетелю пересесть на низенький пуфик.
  Леди Зелинна рассказывала о событиях прошедших месяцев до поздней ночи.
  В Теремисе всё было спокойно. Андарин отвёл свои фаланги от границ Владетельства. Назначенный Энной Управляющий заключил с лордом Таграном торговое соглашение на поставку сена летом этого года. Разработка рудника ониридия только началась, но небольшая партия дорогого камня уже была продана за бешеные деньги купцам из захайратов. Энна и Дэниар переглянулись. О продаже камня им было известно, ведь половина вырученных денег поступила в казну Эристана.
  Лекарь Врегор по-прежнему был бодр и энергичен, жил в подаренном ему доме вместе с семьёй Верейды и травником. Капитан Онорен и Верейда вполне счастливы, их дочка уже встала на ножки и пытается ходить, натыкаясь на все углы. Коринор, кажется, тоже всем доволен, целыми днями пропадает в своей лаборатории и уже удивил лекаря своей новой выдумкой - лекарством от синяков.
  Леди Зелинна встала и, порывшись в одной из корзин, не до конца распакованных служанками, протянула Энне небольшую деревянную коробочку:
  
  - Это травник передаёт тебе для Церена. Он сказал, что у мальчишек ноги всегда в синяках. Вот, намазывай их мазью. Синяки не будут болеть и быстро исчезнут.
  
  Энна открыла коробочку, понюхала зелёное густое вещество. Запах был едва уловимым, тонким, цветочным. Дэниар тоже наклонился, понюхал. Энна закрыла мазь крышкой:
  
  - спасибо, Зел. У Церена, и правда, все коленки сбиты и в синяках. Разбежится, а остановиться не получается.
  
  Ей не терпелось удивить миледи известием о том, что у Коринора есть взрослая дочь и внуки. Леди Зелинна была поражена.
  
  - О боги! Он никогда не говорил ни о чём подобном! Ведь мы знакомы много лет, но ни разу не слышали, что у него была любимая женщина!
  
  - Зел, она целительница и будет принимать у меня роды... - Энна запнулась. Дэниар заулыбался, с довольным видом глядя на неё. У миледи округлились глаза:
  
  - Эни? У тебя будет ребёнок?
  
  - У нас, леди Зелинна, - поправил её счастливый Владетель, - у нас!
  
  - Ну да, у вас, - растерянно повторила та.
  
  Она быстро спохватилась, продолжила рассказ, но время от времени удивлённо покачивала головой.
  
  Энне хотелось выпроводить мужа, но он делал вид, что не понимает её грозных взглядов и намёков. Тогда она подумала, что впереди много дней, и они с леди Зелинной смогут досыта наговориться.
  
  Глава 23. Будни.
  
  С приездом леди Зелинны дни понеслись вскачь. Женщины долго ходили по этажам замка, подыскивая комнаты для миледи.
  Она сразу отвергла покои третьего этажа, объяснив тем, что ей тяжело подниматься несколько раз в день по длинным, хотя и удобным, лестницам замка. Первый этаж отвергла Энна. Она ни за что не соглашалась с тем, что её любимая Зел будет жить там, где располагаются комнаты для слуг и вспомогательные помещения. Оставался второй этаж.
  Энна всерьёз подумывала о том, чтобы им с Дэниаром переехать выше, а миледи разместить в их покоях. Муж не вмешивался, ему было всё равно, где спать, лишь бы Энна была под боком. Видя терзания хозяйки, леди Зелинна однажды спросила:
  
  - Эни, а почему ты ни разу не сводила меня в левое, южное крыло второго этажа? Что там располагается?
  Энна смутилась, отвела глаза:
  
  - понимаешь, Зел, я и сама со дня приезда ни разу там не была. Там располагаются покои, которые мы с Дэниаром занимали тогда..., давно... , - добавила с жаром и неприязнью: - ненавижу эти комнаты и всё, что с ними связано!
  
  Миледи покачала головой, мягко улыбнулась:
  
  - ну что за детские выходки, Энна! Чем провинились перед тобой комнаты? Уж если ты нашла в себе силы простить лорда Дэниара, то ненавидеть бывшие ваши покои вообще смешно.
  
  Энна вытащила три ключа, лежащих отдельно в шкафчике её гостиной, и они отправились в южное крыло замка.
  Со стеснённым сердцем она отперла двери гостиной, а затем бывшей своей спальни. Содрогнулась, увидев то, что пыталась забыть много лет. Светлая обивка мебели с весёленькими цветочками и птичками, резные шкафчики, кокетливые пуфики, туалетный столик, уставленный коробочками, драгоценными шкатулками. И ненавистная кровать, огромная, покрытая белым пушистым покрывалом.
  Энна отвернулась.
  
  Леди Зелинна с восхищением взирала на всё это великолепие и видела в каждой мелочи любовное желание угодить, порадовать молодую жену, вызвать её восторг.
  Миледи подошла к большому стрельчатому окну, отодвинула шторы. Оказалось, внизу был сад. С высоты второго этажа были видны уходящие вдаль аллеи, зеленеющие ранней молодой травкой лужайки и кусты. Двое садовников возились под окном, вскапывая длинную фигурную клумбу. Яркое весеннее солнце играло радужными бликами на полированной поверхности мебели, зайчиками отражалось от поверхности большого, в красивой узорчатой раме, зеркала.
  
  - Энна, мне очень нравятся эти комнаты! Нельзя ли мне их занять?
  
  - Зел, только прошу тебя, позволь мне отремонтировать и заново обставить эти покои! Я видеть всё это не могу!
  
  Миледи успокаивающе похлопала Энну по руке:
  
  - ну конечно, Эни, кое-что следует заменить. Всё же мне, в моём возрасте, не подобает жить в комнатах, отделанных для юной женщины.
  
  У Энны дрогнули губы, она стиснула руки:
  
  - пойдём отсюда, Зел. Сядем в моей гостиной и подумаем, какие ткани и мебель нужно закупить.
  
  Остаток дня они провели за обсуждением будущего ремонта в покоях леди Зелинны. Причём, если миледи хотела бы многое оставить, как есть, то Энна настаивала на полной замене мебели, ковров, занавесей и гобеленов. Миледи пришла в ужас от того, что такие красивые комнаты будут опустошены, но видя ожесточение Энны, не стала спорить.
  
  Спустя несколько дней Энна, проходя по холлу второго этажа, услышала громкие мужские голоса и визг Церена, доносящиеся из его покоев. Она быстро прошла по коридору к двери. Стоящий у входа гвардеец вытянулся при виде Владетельницы, но не смог согнать с лица улыбку. Энна вошла и замерла у двери. Её сын сидел на плечах Дэниара, одетый в полные воинские доспехи, подаренные ему при рождении кузнецом замка аль Ирайдес. Кольчуга была уже впору, а шлем великоват, поэтому на голове Церена, в качестве подшлемника, красовалась вязаная красная шапочка. В правой руке он держал маленький меч, подаренный тем же кузнецом. Мальчик азартно кричал и размахивал им, норовя рубануть наскакивающего на него мужчину с деревянным мечом. Дэниар подпрыгивал и ржал, почти как настоящий конь, не забывая придерживать маленького всадника за ножки. В мужчине с деревянным мечом Энна узнала Брандена.
  Шум стоял необыкновенный. Визжал Церен, деревянный меч постукивал по железному в руках у ребёнка, топали, прыгали и хохотали мужчины, оба красные и вспотевшие.
  От неожиданности Энна вскрикнула. Наступила тишина. Церен, воспользовавшись заминкой, ткнул Брандена железякой в плечо и, подскакивая на шее у Дэниара, завопил:
  
  - Тереми-и-и-ис!! Кочевник уби-и-и-ит!!
  
  Бранден картинно крутанулся на месте, закатил глаза и рухнул на ковёр, разметав руки и ноги. Малыш был в восторге:
  
  - мама, мама, смотри, я убил кочевника! Он напал на Теремис, а я как стукну его мечом! Я победи-и-ил!!
  
  Бранден приподнял голову:
  
  - извините, леди Энна, я не могу приветствовать вас, как подобает, потому что меня убили! - он снова рухнул на ковёр, к великой радости Церена.
  
  Дэниар с мальчиком на шее повернулся к Энне и сказал:
  
  - Церен, приветствуй маму, как полагается воину!
  
  Тот важно взметнул над головой ручонку с зажатым в ней мечом, а потом резко опустил, согнув её в локте. При этом рукоять меча сильно ударила Дэниара по макушке. Тот зашипел и вскрикнул:
  
  - эй, воин, коня-то не убивай!
  
  Церен болезненно сморщился, потёр ушибленное место ладошкой и подул на него:
  
  - больно, дядя Дэн? Я нечаянно...
  
  Энна поспешила оставить поле сражения. Потом, вечером, она призналась мужу:
  
  - знаешь, я была поражена, когда увидела, с каким азартом Бранден играл с Цереном. Никак от него этого не ожидала.
  
  Дэниар улыбнулся:
  
  - ну почему же. У него двое мальчишек и я знаю, что он всегда с удовольствием с ними играет. Когда есть время, конечно. Да и с дочкой он любит возиться, - затем осторожно продолжил: - Энна, может быть, тебе пора изменить своё мнение о Брандене? Конечно, у него масса недостатков, но он предан нашей семье и не раз спасал мне жизнь... И ещё, родная. Тебе необходимо подумать о проведении торжественного приёма и бала по случаю нашего бракосочетания.
  
  Энна засмеялась:
  
  - Дэн, когда это было! Чуть не полгода прошло!
  
  Он невозмутимо пожал плечами:
  
  - да это только наше дело. Когда хотим, тогда и проводим. Но приём необходим. Именно на нём я официально представлю тебя как свою жену и Владетельницу Эристана.
  
  Пришлось Энне и леди Зелинне заняться организацией приёма и бала. Мероприятие ожидалось нешуточное. Одних приглашений планировалось разослать около полутора тысяч. А ещё нужно было продумать меню и множество других важных вещей. Оказалось, среди людей, работающих в замке, был и такой человек, церемонийместер рьенн Челенуто. Его представила Энне рьенна Ремилла. Та припомнила, что этого человека Дэниар ей уже представлял, но она не обратила на него внимания. Церемониймейстер оказался маленьким и чрезвычайно важным человечком, но, надо отдать ему должное, дело своё он знал хорошо. С большим облегчением Энна спихнула на рьенна Челенуто организацию торжества.
  
  Незаметно подошёл день годовщины смерти лорда Эйжена. Утром Энна встала затемно. Дэниар спал. Она не стала его будить, умылась, с помощью Имры оделась и выскользнула из спальни. Леди Зелинна уже ждала её. В сопровождении горничных они вышли в полумрак зарождающегося утра. По приказу Энны карета уже ждала их у парадного входа.
  В полном молчании женщины поехали в Храм Всех Богов. Жрец Храма, древний старик, встретил их у входа. Оставив горничных в карете, Энна с золовкой вошли в помещение, приблизились к алтарю богини Зареньи. Жрец, торопясь, воскурил поминальные благовония. Они опустились перед алтарём на колени. Губы шептали слова молитвы, прося добрую богиню о мире и покое для Эйжена. Нахлынули воспоминания. Слёзы душили Энну. Неслышно подошёл Дэниар, опустился на колени рядом с женой. Втроём они долго стояли перед алтарём в пустом гулком храме, думая каждый о своём. Потом Энна вытерла глаза, встала на ноги, прерывисто вздохнула. Следом поднялись леди Зелинна и Дэниар. На выходе из храма их ждал эскорт из десятка гвардейцев. Владетелю подвели коня. Он молча помог дамам сесть в карету, затем вскочил в седло сам.
  В замке Энна сразу поднялась в свои покои. Где и продолжила плакать. Она чувствовала себя абсолютно больной и несчастной. Вошёл Дэниар, мягко прикрыл за собой дверь, сел на кровать рядом с Энной и, обняв её за плечи, привлёк к себе. Она уткнулась лицом ему в грудь, обняла за шею. Дэниар тихо гладил её по спине, по волосам. Потом, наклонившись, он снял с неё туфли и лёг, потянув её за собой. Пошарил рукой и завернул за её спиной покрывало, укрыв Энну с головой. Она прижалась к нему, чувствуя, как в его объятиях боль и тоска отпускают её. Навалилась сонливость и, всё ещё всхлипывая, Энна провалилась в сон.
  Она проспала целых три часа. У Дэниара затекла рука, на которой она лежала, но он не шевелился, боясь её разбудить.
  Наконец Энна проснулась. Ей было грустно, но боль и отчаяние оставили её. Он подняла голову и посмотрела на мужа. Тот улыбался ей, но в глазах стояла тревога.
  
  - Как ты себя чувствуешь, Эни? Знаешь, я теперь всё время боюсь за ребёнка, - он слегка виновато улыбнулся, - ничего с собой не могу поделать. Может, когда будет вторая, третья, четвёртая беременность, я уже немного привыкну, как ты думаешь?
  
  Энна округлила глаза, фыркнула:
  
  - что такое ужасное ты говоришь?!
  
  Повернула его на спину и упала сверху ему на грудь, поцеловала ласково и нежно:
  
  - а у нас будет вторая, третья и четвёртая...?
  
  Он потёрся слегка колючей щекой о её щёку, прошептал на ухо:
  
  - если ты согласишься, то я буду очень стараться, чтобы у нас была и пятая, и шестая...!
  
  Они немного полежали, обнявшись, а потом Дэниар встал. Его ждали дела.
  
  Энна сидела перед туалетным столиком и думала о лорде Эйжене. Любовь к нему не прошла, нет. Она изменилась, тихой грустью осталась глубоко в сердце, светлой печалью и пронзительной благодарностью за мужество, великодушие и мудрость, позволившие ей и после его ухода найти своё счастье.
  
   Глава 24. Ревность и ссоры.
  
  Они часто ссорились. И часто - по пустякам. Дэниар привык решать всё и за всех. Его слово было законом. С большим трудом он привыкал к тому, что Энна не позволяет ему опекать её на каждом шагу. Её, порой, раздражало, что муж хмурит брови, когда видит, что она быстро спускается по леснице, когда отодвигает тарелку с салатом, который настоятельно советовала есть Нора. Он пытался сам заказать ей более свободные платья, считая, что те, которые она носит, сдавливают живот. В тот раз Энна напомнила ему о Брачном Соглашении и его обязательстве не решать за неё вопросы, её касающиеся. Он невозмутимо ответил, что беспокоится о своём ребёнке и Соглашения не нарушает. Энна бегала по спальне и возмущалась его поведением. Живота ещё не было заметно, и она, порой, даже забывала о своей беременности. Дэниар спокойно смотрел на неё и молча, не возражая, слушал её упрёки. Когда она выдохлась, он привстал с дивана и, поймав её, усадил к себе на колени. Энна отбивалась и громко требовала немедленно отпустить её, но муж держал крепко. Он привлёк её голову к себе на плечо, тихо целовал волосы, а потом стал негромко говорить о том, что очень любит её, что в ней его счастье и жизнь, просил не обижаться, когда он не может совладать со своим стремлением оберегать её от всех мыслимых и немыслимых бед и несчастий. Энна успокоилась и даже пожалела его. Наверно, тяжело жить в постоянной тревоге за другого человека. Спустя несколько минут они уже целовались.
  
  Ещё он ревновал её. Разумом понимал, что глупо, смешно и нелепо ревновать Энну к гвардейцам, которым она, порой, улыбалась, к мальчишке - конюшему Гражену, с которым она подолгу беседовала, к садовникам, обсуждающим с ней весенние посадки. Да что там говорить! Он ревновал её даже к Брандену, с которым она, по-прежнему, разговаривала чопорно и сухо.
  Когда ревность брала его в тиски, он не смотрел ей в глаза, стискивал зубы, а на скулах ходили желваки.
  Энна всё понимала. Обречённо вздохнув, она брала его за руку и уводила в их спальню. Там устраивала допрос. Некоторе время Дэниар отнекивался и сопротивлялся. Ему было стыдно за свою ревность, которая терзала его вопреки логике и рассудку. Энна проявляла настойчивость, и он сбивчиво и неохотно признавался. Она всегда удивлялась, слушая о его нелепых подозрениях, иногда думая о том, как может такой сильный, умный, властный и уверенный в себе мужчина, Владетель громадного Эристана ревновать её к мальчишке-конюшему, моложе её на девять лет?
  Энне хватало ума не смеяться над ним. Она садилась к нему на колени, крепко обнимала и целовала твёрдо сжатые губы, нос, глаза, ворошила волосы на затылке и шептала о том, что он для неё единственный, родной и любимый.
  Она чувствовала, что он расслабляется под её руками, отступают недостойные, чёрные мысли. Он шептал ей на ухо горячечно и сумасшедше:
  
  - Эни, ты, правда, любишь меня? Обещай мне, что никогда больше не оставишь меня...
  
  Более серьёзная ссора произошла, когда к Владетелю приехал жерендал Керелейна. Приморский Керелейн был большим и богатым городом. Вся торговля с захайратами шла через его порты. Многочисленные рыбацкие посёлки вокруг города снабжали население Эристана разнообразными морепродуктами, а жители одного небольшого поселения добывали морской жемчуг.
  
  Помимо множества вопросов, накопившихся у важного чиновника к Владетелю, был один, требующий личного решения милорда. Городские стражники поймали пиратов, высадившихся на побережье. Морские разбойники время от времени грабили купеческие суда, изредка высаживались на берег, захватывали какой-нибудь небольшой посёлок, жгли дома, угоняли в рабство людей.
  Дэниар всеми силами боролся с пиратством. В последний раз его военное судно захватило одну из разбойничьих шхун. Второй удалось уйти. И вот теперь поймали остальных.
  Всё получилось совершенно случайно. Два десятка стражников возвращались домой и вдалеке, на берегу моря, увидели дым от пожаров. Горели подожжённые пиратами домишки. Команда шхуны громила маленький рыбацкий посёлок. Взять там было нечего, но молодые женщины, дети, несколько сильных мужчин представлялись хорошим товаром на невольничьих рынках захайратов.
  Хорошо вооруженные стражники не церемонились с бандитами. Пятеро было убито на месте, двенадцать, с ранениями разной степени тяжести, захватили живыми.
  
  Слушая жерендала, Дэниар потемнел лицом, жёстко сказал:
  
  - бандитов повесить на глазах жителей посёлка. Шхуну, и всё, что на ней имеется, отдать в общественное владение рыбакам.
  
  Разговор происходил в библиотеке. Энна, расставлявшая на полке книги, принесённые из своей спальни, вмешалась:
  
  - Дэниар, может быть, сначала надо разобраться? Неужели виновата вся команда? Возможно, кого-то заставили силой...
  
  Жерендал удивлённо посмотрел на неё, потом перевёл растерянный взгляд на Владетеля. Тот хмуро посмотрел на неё, сказал холодно:
  
  - леди Энна, покиньте нас!
  
  И продолжал смотреть, пока она, гневно глянув на него, не вышла за дверь.
  
  Жерендала оставили ночевать в замке. Ужиная вместе с семьёй Владетеля, он чувствовал себя неловко. Напряжённость витала в воздухе. Энна была любезна и предупредительна с мужем и гостем, но взгляд её, когда она встречалась с Дэниаром глазами, был холоден. Она почти не участвовала в застольной беседе, и леди Зелинна укоризненно на неё поглядывала.
  Жерендал видел, что Владетель расстроен неприятными известиями и случившимся инцидентом. Сославшись на усталость после долгого пути, он испросил разрешения удалиться в отведённые ему покои. Следом ушли Энна и леди Зелинна.
  
  Поздно вечером Дэниар вошёл к жене. Она не спала, стояла у окна, глядя в темноту и зябко кутаясь в невесомый пуховый палантин. На звук открывающейся двери она повернулась, прислонившись спиной к подоконнику, равнодушно посмотрела на него. Он спокойно спросил:
  
  - мне сегодня, видимо, придётся спать в своей спальне?
  
  Не желая смотреть ему в лицо, она отвела глаза, тускло ответила:
  
  - благодарю. Я неважно себя чувствую, и хотела бы побыть одна.
  
  Дэниар всполошился, забыв о ссоре:
  
  - Энна, надо срочно послать за Норой! Ты не простыла? Где у тебя болит?
  
  Она сделала рукой отстраняющий жест, поморщилась:
  
  - ничего не нужно, Дэниар. Целители не лечат душу.
  
  Он вздохнул, проклиная себя за то, что обидел её. Встал, выходя из спальни, произнёс:
  
  - спокойной ночи, Эни.
  
  Услышав в ответ равнодушное: - спокойной ночи, Дэниар, - прикрыл за собой дверь.
  
  Имра помогла Энне раздеться, потушила лампу и, пожелав миледи спокойной ночи, ушла к себе. Энна долго не могла уснуть, уныло думая, что Дэниара не изменить.
  Ночью, сквозь сон, услышала, как скрипнула дверь между спальнями. Муж подошёл к кровати, приподнял одеяло и осторожно лёг рядом. Обнял, прижался к её спине. Она чувствовала его губы на своём затылке, его дыхание шевелило её волосы. Он тихо сказал куда-то в шею:
  
  - прости меня, родная, я обидел тебя, сам того не желая...
  
  Энна повернулась к нему, обида звенела в её голосе:
  
  - ты унизил меня перед жерендалом, представил совершеннейшей дурой! А я всего лишь просила о разбирательстве! Почему ты не думаешь о том, что можешь лишить жизни неповинных людей?
  
  - Эни, нам нужно спокойно поговорить. Прошу, выслушай меня! Вмешиваясь в управление Владетельством, подвергая сомнению правильность моего решения перед посторонними людьми, ты роняешь мой авторитет. Мне стоило больших трудов установить в Эристане тот порядок, который сейчас имеется. Чтобы жерендалы не воровали, чтобы переселенцы получали положенную им помощь, чтобы зимой расчищались дороги и улицы в городах, а купеческие обозы не грабились беспощадно разбойниками всех мастей.
  Ты видишь, что мои жерендалы значительно старше меня. Они считали меня сопляком и не верили, что я смогу заставить их выполнять мои требования. Поверили только после ряда казней и публичных наказаний плетьми. Мне пришлось быть жестоким, и я об этом не жалею.
  Радость моя, я был с тобою груб и глубоко раскаиваюсь. Прошу, прости. Но своё решение повесить всю команду пиратского судна я не отменю.
  Энна молчала, и Дэниар понял, что не убедил её.
  
  Утро ничего не изменило. Он рано встал, потому что хотел до завтрака потренироваться вместе с гвардейцами. Энна слышала, как он ушёл, но не подала виду, что не спит. Ночной разговор угнетал её, и разговаривать с мужем не хотелось.
  
  Она вошла в малую столовую, когда мужчины и леди Зелинна уже сидели за столом. При её появлении
  Дэниар и жерендал встали и, к своему изумлению, Владетель увидел, что их гость приветствовал хозяйку небрежным лёгким поклоном, а по его лицу скользнула едва заметная ухмылка. Энна побледнела, а леди Зелинна взглянула на жерендала расширившимися глазами. Дэниар понял, что его вчерашняя грубость стала примером для подчинённого. Сдерживаясь, он сжал зубы, глаза потемнели от гнева.
  Энна чувствовала себя оплёванной. Пренебрежение и ирония жерендала больно задели её самолюбие. Она с горечью подумала, что должна смириться, потому что поведение гостя лишь отражение неуважительного отношения к ней мужа.
  Жерендал, лорд Райзмонд, хорошо отдохнул, успокоился, что Владетель Эристана не имеет к нему претензий по управлению Керелейном, а потому с удовольствием рассказывал о своём городе. Вот только обращался он преимущественно к Дэниару, лишь изредка взглядывая на супругу Владетеля и её родственницу.
  Энна с трудом терпела эдакое хамство. Лишь присутствие невозмутимой леди Зелинны, которая успокаивающе похлопывала её под столом по колену, удерживало её от того, чтобы не выйти из обеденного зала, наплевав на приличия.
  Посмотрев на Дэниара, она поняла, что он разозлён. На скулах ходили желваки, брови хмурились. Энна подумала, что он рассердился на неё за то, что она, пренебрегая обязанностями хозяйки, не участвует в разговоре и не слишком-то гостеприимна.
  
  Затянувшийся завтрак, наконец, закончился. Владетель пригласил гостя в библиотеку, а затем, повернувшись к дамам, сказал:
  
  - Энна, я прошу тебя пройти с нами. Леди Зелинна, если вам интересны вопросы городского устроительства, я вас также приглашаю.
  
  Энна с неприязнью посмотрела на него, но отказываться не стала, перевела взгляд на миледи. Та ласково и спокойно ей улыбнулась. На душе сразу стало легче, и дамы прошли вслед за мужчинами в библиотеку.
  Дэниар сел за свой массивный стол для письма, остальные расположились в креслах.
  Энна почувствовала, что муж смотрит на неё, и ответила ему гневным взглядом. Он перевёл глаза на жерендала и стал расспрашивать его о работе порта, количестве прибывающих и отплывающих купеческих судов, о добыче жемчуга и рыбы, строительстве морозильных погребов для её летнего хранения.
  При всей неприязни к лорду Райзмонду, Энна не могла не восхититься его всесторонними знаниями хозяйственной жизни большого города. Она забыла о своей обиде и с удовольствием слушала о драгоценных тканях, тончайшем фарфоре, невиданных фруктах, доставляемых купеческими кораблями, строительстве громадных глубоких погребов, где во льду будет всё лето храниться выловленная рыба и многом другом.
  Когда жерендал замолчал, Владетель задумчиво посмотрел на него и сказал:
  
  - лорд Райзмонд, сегдня ночью я долго думал о судьбе команды пиратского судна и пришёл к выводу: леди Энна была права. Нельзя казнить всех скопом, нужно разбираться с каждым по отдельности.
  
  Энна подумала, что если бы она сейчас стояла, то наверняка шлёпнулась бы на пол. Ошеломлённая, она широко раскрытыми глазами смотрела на мужа, а тот, повернувшись к ней, серьёзно сказал:
  
  - миледи, я прошу простить меня за невнимание к вашим словам и оскорбительное поведение. Я благодарен вам за то, что вы заставили меня усомниться в правильности принятого решения.
  
  Они смотрели друг другу в глаза, и Энна видела, что он действительно сожалеет и раскаивается, и надеется на её прощение. Её злость мгновенно улетучилась. Она была благодарна Дэниару за то, что он нашёл в себе силы и мужество публично извиниться и признать свою ошибку. Энна смутилась, румянец окрасил её щёки:
  
  - я не сержусь на вас, милорд! И... благодарю вас, что вы не казните невинных, если такие найдутся!
  
  Жерендал был поражён. Он переводил растерянный взгляд с Владетеля на его жену, а то посмотрел на гостя и холодно сказал:
  
  - лорд Райзмонд, кажется, вы что-то хотели сказать леди Энне?
  
  Жерендал густо покраснел, откашлялся и, не глядя на Энну, прохрипел:
  
  - миледи, извините меня, я был недостаточно почтителен с вами. Клянусь, такое больше не повторится!
  
  Энна усмехнулась:
  
  - я прощаю вас, лорд Райзмонд. Мне кажется, ваша плодотворная деятельность в качестве жерендала Керелейна вполне заслуживает того, чтобы мы прощали вам некоторые мелкие ошибки и промахи.
  
  Тот опять зарделся, теперь от удовольствия:
  
  - благодарю вас, миледи!
  
  Дэниар, улыбаясь, смотрел на Энну. Та строго нахмурила брови, но не выдержала и тоже улыбнулась в ответ.
  
   Глава 25. Без происшествий.
  
  А потом они мирились по-настоящему. Они оба были молоды, несмотря ни на что, любили друг друга, а потому примирение было бурным.
  
  Энна удобно лежала на муже. Их ноги переплелись, она ощущала бедром горячую и пульсирующую плоть, прижималась к его груди и чувствовала, как её соски щекочут короткие жёсткие завитки волос. Дэниар не спеша гладил спину, попку, бёдра, затылок, наслаждаясь округлостью, мягкостью её тела, нежностью кожи и шелковистостью волос.
  Она обхватила его голову руками, сомкнув на макушке пальцы, водила носом, губами по густым бровям, тихо, не торопясь, целовала уголки рта, твёрдо очерченный подбородок и чуть колючие щёки. Уткнувшись носом ему в шею где-то около уха, прошептала:
  
  - я люблю тебя, Дэниар... . Правда, очень люблю...
  
  Он благодарно прижал её к себе, так же шёпотом ответил:
  
  - ледзини моя..., в тебе моё счастье и жизнь. Прошу, будь снисходительна к своему глупому мужу, и он обязательно станет лучше....
  
  Энна засмеялась.
  
  - Это ты глупый? О-о-о, Дэн, ни за что не поверю, что ты на самом деле так считаешь!
  
  Он хохотнул, умиротворённый, довольный. Потянулся губами к её рту, проговорил перед тем, как поцеловать:
  
  - конечно, не считаю, но хочу, чтобы ты так думала. Тогда, может быть, ты не будешь на меня сердиться.
  
  Они поговорили о Керелейне. Энне хотелось съездить в этот приморский город, но Дэниар усомнился, что в обозримом будущем это удастся. Дорога была неблизкой. Эна не стала настаивать, понимая, что он прав. Вместо этого он предложил съездить в Келаврию. Энна поморщилась, но ничего не сказала, сползла с него на постель, положила голову ему на плечо. Он, перебирая губами её волосы, убеждал, что ехать всё равно нужно, и чем раньше, тем лучше, пока срок беременности небольшой. Да и то он считал, что необходимо попросить Нору сопровождать их. Энна возмутилась и заявила, что она не больная и не инвалид. Незачем отвлекать целительницу ради глупой прихоти. Дэниар опять тихонько засмеялся:
  
  - у глупого мужа и прихоти глупые!
  
  Энна фыркнула, расхохоталась, сдёрнула с него одеяло и провела ноготками по рёбрам: знала, что он тоже боится щекотки. Муж дурашливо зарычал, сгрёб её в объятия и принялся целовать быстрыми короткими поцелуями губы, ямочку на щеке, шею, грудь, живот, опускаясь всё ниже. Энна визжала и хохотала, пытаясь его оттолкнуть, но он бормотал про одно сладкое местечко, до которого сейчас доберётся, и тогда ей не сдобровать.
  Энна любила эти часы, которые они проводили в постели. И не только потому, что близость с Дэниаром доставляла ей наслаждение. Именно в это время она чувствовала, как близки они духовно.
  
  Потом пришлось вставать, потому что приехала Нора и хотела осмотреть Владетельницу. Дэниар желал непременно при этом присутствовать и внимательно слушал, что говорила целительница. Конечно, он спросил, не повредит ли Энне поездка в Келаврию и не согласится ли целительница их сопровождать. Нора улыбнулась и сказала, что поездка нет, не повредит, если Владетельница поедет не верхом, а в карете, и нет, ей не нужно ехать с ними. Дэниар был разочарован, но Энна строго глянула на него, и он не стал спорить с целительницей.
  
  После отъезда Норы они поговорили о предстоящей поездке. Решили, что отправятся в Келаврию сразу же после торжественного приёма и бала. Потом Энна побежала к леди Зелинне, чтобы пригласить её на прогулку. Та была уже в плаще и капоре. Они спустились в холл первого этажа, а затем вышли в замковый двор. Постояли, привыкая у яркому весеннему солнцу, лёгкому ветерку. Отойдя от замка, леди Зелинна оглянулась. И замерла в восхищении. Сложенный из белого камня, укращенный тонкой каменной резьбой, как будто кружевами, замок, казалось, тихо парил в чистом весеннем воздухе на фоне ярко-голубого безоблачного неба.
  
  - Энна, ты только посмотри, какая красота! И он совсем не кажется угрюмым и массивным!
  
  Энна в нетерпении дёрнула плечом:
  
  - пойдём, Зел! Замок как замок. Я вот хочу кое-что в нём перестроить, потом, после родов, когда появится время!
  
  
  
  Миледи покачала головой:
  - да уж. Если ты вдруг решишь разрушить его до основания, то и в этом случае муж тебе и словом не возразит.
  
  Энна засмеялась и взяла золовку под руку. Та улыбнулась и ласково похлопала её по руке.
  
  Леди Зелинна скучала. Она не привыкла сидеть без дела, а в замке аль Беррон ей совершенно нечем было заняться. Читать она, в отличие от Энны, не любила. Какое-то время миледи проводила с племянником, пару часов вышивала, потом гуляла с Энной по саду. В город их одних Владетель не отпускал. В чём он был твёрд, так в решении, что выехать в Беррон они могут лишь в сопровождении свиты. В результате при их редких поездках с визитами к знатным горожанам или за покупками в модные лавки, женщины ехали в карете с Владетельскими гербами, их сопровождали две горничные, а также полсотни конных гвардейцев, в полном боевом облачении и увешанных оружием. А сзади непременно тянулась карета, набитая слугами, которые должны, по мысли Владетеля, носить за женщинами корзины, предназначенные для покупок. Понятно, что горожане при виде карет и гвардейцев шарахались кто куда, лавочники выбегали навстречу и низко кланялись.
  
  Энна пыталась протестовать. Ей хотелось, как в Теремисе, побродить вместе с леди Зелинной по городу, посидеть за столиком небольшого постоялого двора, съесть горячую булочку с изюмом и корицей, выпить кубок чая из трав или сока и послушать разговоры людей, приехавших издалека. Но Дэниар был несокрушим, и она решила, что, со временем, вернётся к этому вопросу.
  
  В Теремисе леди Зелинна всю весну хлопотала над рассадой, которую затем служанки - огородницы высаживали на гряды в дальнем конце сада.
  В замке аль Беррон не заморачивались выращиванием и заготовкой на зиму зелени и овощей. Всё привозилось в готовом виде из поместий Владетеля. Осенью рьенна Ремилла лишь руководила служанками, перетаскивающими с прибывших подвод корзины с овощами, большими глиняными корчагами с соленьями и вареньями.
  Не занималась хозяйка замка и выращиванием рассады цветов для многочисленных клумб и цветников. В отличие от Теремиса, здесь имелся большой штат садовников, которые целый день сажали, пололи, рыхлили и подстригали. Замковый сад был огромен и великолепен, но леди Зелинне нечем было в нём заняться.
  Ещё она скучала по знакомым лицам, уютным, пусть и не слишком роскошным покоям замка аль Ирайдес, где всё было милым и родным. Ей хотелось вернуться домой, но она не знала, как сказать об этом Энне. Та догадалась сама.
  Они медленно брели по просохшей дорожке сада. Наклонившись, Энна заглянула подруге в лицо:
  
  - Зел, ты скучаешь у нас, да?
  
  Та, смутившись, кивнула. Потом сказала:
  
  - ты должна меня понять, Эни. Я никогда не уезжала так далеко и так надолго от дома. Ты же знаешь, какая я домоседка...
  
  Она повернулась к Энне, обняла её:
  
  - я бы хотела уехать, милая моя девочка, но опасаюсь за тебя. Ты ведь говорила, что чувствуешь себя здесь совсем одинокой...
  
  Энна засмеялась:
  
  - Зе-е-е-ел, это время ушло! Я хозяйка этого замка и никто не смеет мне перечить. И Дэниар... Тебе не кажется, что он изменился?
  
  Леди Зелинна улыбнулась:
  
  - ну, с Дэниаром произошли разительные изменения! Я его, порой, просто не узнаю. Он всё время старается прикоснуться к тебе, а уж какими влюблёнными глазами он смотрит на тебя!
  
  - Э-э-э, знаешь, а мне тоже всё время хочется его потрогать!
  
  Они дружно расхохотались, потом Энна сказала:
  
  - не могу тебя удерживать. Я ведь тоже скучаю по дедушке Врегору, по травнику. Да и с Верейдой мы очень сдружились. Поживи до лета, Зел, а там видно будет. Конечно, мне бы хотелось, чтобы ты была рядом, когда наступит время мне рожать, но ведь это будет зима. Нельзя, чтобы ты потом поехала домой. Я ни за что не отпущу тебя в такую дальнюю дорогу зимой!
  
  Они поговорили о том, когда вернётся в Теремис леди Зелинна, о поездке в Келаврию и скором торжественном приёме, о том, как удивительно похож на отца Церен вплоть до привычки слегка морщить нос, когда улыбается.
   Услышав сзади шаги, миледи оглянулась и со смехом сказала:
  
  - ну, Энна, по тебе уже соскучились..., - их догонял Дэниар. Сказал встревоженно:
  
   - Эни, леди Зелинна, может быть, вы уже нагулялись? Воздух ещё не прогрелся, не хватает ещё, чтобы ты, Энна, простудилась!
  
  Та насмешливо фыркнула, повисла у него на шее. Он обнял её за талию, прижал к себе. Они замерли, глядя друг другу в глаза.
  
  - Люблю, - говорил его взгляд, - в тебе моё счастье и жизнь...
  
  Энна наслаждалась его любовью, тревогой, силой его объятий и абсолютной уверенностью в том, что этот мужчина весь, без остатка, навсегда принадлежит ей.
  
  Спустя месяц из Керелейна пришло письмо. Жерендал, лорд Райзмонд, докладывал Владетелю, что расследование о причастности каждого из захваченных пиратов к разбойным нападениям, проведено. Все они виновны. Все участвовали в грабежах, убийствах, захватах торговых кораблей. В соответствии с приказом Владетеля пираты повешены.
  
  Дэниар задумчиво протянул письмо Энне, глаза смотрели печально. Та прочла письмо, ни слова не говоря, вернула назад.
  
  - Энна, я думаю, что ты, всё же, права. Да, это были бандиты и убийцы, не заслуживающие снисхождения. К сожалению, они не переводятся, будут и другие. Но отныне, в каждом случае, обязательно проведение дознания. Невиновные не должны нести наказание.
  
  Жена встала с кресла, обошла стол, за которым сидел Дэниар, обвила его сзади за шею, уткнулась лицом ему в макушку, тихо поцеловала:
  
  - Спасибо, Дэниар.
  
  Всё же она ещё плохо знала его. В первую минуту, прочтя письмо, Энна подумала, что муж укорит её тем, что она вынудила лорда Райзмонда провести расследование. Она ошиблась. Её любимый оказался дальновидней.
  Он повернулся, усадил её к себе на колени, нашёл тёплые нежные губы, ласково поцеловал. Они обнялись и некоторое время сидели молча, переживая, чувствуя душевное единение и твёрдую уверенность, что так будет всегда.
  
   Глава 26. Представление Владетельницы.
  
  Наступил день официального представления Энны в качестве супруги Владетеля Эристана. Она очень волновалась и почти не спала в ночь перед торжественным событием. Дэниар её не понимал и только недоуменно пожимал плечами, когда она тормошила его. Успокаивая, он обнимал жену:
  
  - не понимаю причины твоего волнения, Эни. Ну да, много народу, наверно, будут тебя рассматривать, особенно женщины, но что из этого? Всё равно ты самая красивая.
  
  Она обиженно надувала губы:
  
  - Дэн, ты не понимаешь! Они же обсуждать меня будут! Женщины сразу заметят, что я беременна...
  
  Он ухмыльнулся:
  
  - да я и сам подумываю, не объявить ли мне об этом во всеуслышание!
  
  Энна была в ужасе.
  
  С самого утра её мыли, натирали, а потом наряжали, укладывали волосы в замысловатую причёску. Приехали портные, прямо на ней принялись подгонять по фигуре платье, хотя, на взгляд Энны и леди Зелинны, оно итак смотрелось великолепно. Отдельным пунктом стоял выбор драгоценностей.
  
  Под строгим присмотром рьенна Тайрани двое слуг принялись носить в покои Энны сундуки, сундучки и шкатулки с фамильными драгоценностями владетелей аль Беррон. Пришёл Дэниар, принялся бойко открывать сундуки. В гостиной стало не протолкнуться. Сидящий в кресле рьенн Тайрани хватался за сердце, наблюдая, как Владетель небрежно вытаскивает всё новые и новые диадемы, ожерелья, кулоны, браслеты, высыпает на кровать из шкатулок серьги, кольца и перстни с изумрудами, рубинами, сияющими бриллиантами, множеством иных драгоценных камней. Заколки для волос из золота, гребни большие, малые, из чёрного, розового дерева, матовой и голубоватой кости морских животных, тоже переливаются драгоценными камнями, замысловатые узоры золотых украшений притягивают взор искусством художников-ювелиров. Сокровищница эристанских владетелей хранила много чудесных и великолепных вещей, накопленных хозяевами в течение нескольких поколений.
  Покосившись на Владетеля, увлечённо копающегося в груде драгоценностей и откладывающего в сторонку то одно, то другое сияющее украшение, рьенн Тайрани сполз с кресла и, бочком приблизившись к Энне, негромко спросил:
  
  - миледи, а не могли бы вы выбрать драгоценности, не вынося их из сокровищницы? Тогда не нужно было бы приносить оставшееся, а то, что притащили, можно быстренько унести назад?
  
  Энна не успела ответить. Дэниар, не поворачиваясь, вкрадчиво сказал:
  
  - а всех остальных, здесь присутствующих, ты тоже приглашаешь в сокровищницу, рьенн Тайрани? - и пока тот растерянно моргал глазами, добавил: - чтобы леди Энна была одета и соответствующим образом причёсана, с ней в сокровищницу пойдут портные, горничные и слуги, которые понесут зеркало.
  
  Виновато глядя на рьенна Главного Счетовода, Энна пояснила:
  
  - драгоценности подбираются к платью и причёске, рьенн Тайрани.
  
  Безнадёжно махнув рукой, тот вернулся в кресло. Дэниар, тем не менее, проникся его тревогой. Ни слова не говоря, он сгрёб все украшения обратно в сундуки, оставив на кровати лишь внушительную кучку драгоценностей, отбранную им самим. Венчала её корона Владетельницы Эристана.
  
  - Энна, вот смотри. Чтобы несколько ускорить твои сборы, я тут отложил то, что как мне кажется, ты могла бы надеть...
  
  Жена мельком глянула, засмеялась:
  
  - ты хотел бы, чтобы это всё было на мне?
  
  Он неуверенно протянул: - ну-у да, а что тебе не нравится?
  
  - Дэниар, ведь это же весит ужас, сколько! А потом, как ты себе представляешь диадему, корону, массу заколок и гребней на одной голове? У меня же шея подломится от такой тяжести, да и некрасиво это.
  
  
  Владетель принялся неохотно перебирать украшения, не зная, на чём остановиться. Положение спасла леди Зелинна:
  
  - позвольте, милорд, я вам помогу!
  
  Женщины переглянулись. Энна знала, что вполне может доверять безукоризненному вкусу своей старшей подруги. С её помощью и под недовольные возгласы Дэниара украшения были отобраны и выложены на туалетный столик перед зеркалом. Остальные торопливо уложены рьенном Тайрани в сундучки и шкатулки и благополучно отправились в сокровищницу.
  
  Сборы затянулись. Давно уехали портные, ушёл к себе в гардеробную Дэниар. В своих покоях одевалась леди Зелинна, до последней минуты терзаясь мыслью, уместно ли ей надевать фамильные драгоценности аль Ирайдесов и не лучше бы ограничиться своими собственными.
  
  Энна нервничала и вертелась в кресле перед зеркалом. Наконец, Имра прикрикнула на неё:
  
  - миледи, если вы сейчас же не прекратите вертеться, то ваша причёска будет похожа на воронье гнездо!
  
  Вошёл Дэниар, и у Энны замерло сердце: - о, великая Заренья, неужели этот мужчина - её муж! Какой же он красивый! Ничего слащавого, приторного. Высокий лоб, умные внимательные тёмно-синие глаза, твёрдые губы и подбородок, горделивый разворот широких плеч.
  Он уверенно шагнул к диванчику, усаживаясь, взглянул на неё в зеркало и встретил устремлённый на него взгляд. Спокойствие покинуло его. Энна с улыбкой увидела, как заблестели его глаза, как прерывисто он вздохнул. Владетель поднялся с дивана:
  
  - Имра, выйди на минутку, пожалуйста!
  
  Горничная положила шпильки и гребень и выпорхнула за дверь. Он, двумя широкими мягкими шагами приблизился к сидящей за туалетным столиком Энне, наклонившись, припал к губам жадным поцелуем. Она ответила, куснула его слегка за нижнюю губу, погладила по гладко выбритым щекам:
  
  - милорд, вы очень красивы. И вам очень идёт тёмно-синий камзол и ...- она хихикнула, - белоснежная рубашка с кружевным жабо тоже очень идёт!
  
  Он шутливо нахмурился, принялся целовать её нос, глаза, мягкий подбородок. Попытался опуститься ниже, но Энна зажала декольте руками, и он разочарованно отстранился.
  
  - миледи, вы мне льстите!
  
  Несколько дней назад у них состоялся спор на тему, какая рубашка будет у Дэниара под камзолом, когда придёт время отправляться к гостям. Владетель настаивал на строгом покрое, а Энна хотела видеть его в нарядной рубашке с пышными кружевными манжетами и жабо. Конечно, она настояла на своём, но Дэниар сообщил ей, что у него впечатление, как будто под камзол он наденет её ночную кружевную рубашку.
  
  С их появлением в Большом парадном зале замка аль Беррон стих гул голосов полутора тысяч гостей. По широкому проходу, меж двух шеренг присевших в реверансе дам и склонившихся в поклоне мужчин Владетель Эристана с супругой прошли к своим креслам, стоящим на небольшом возвышении. Гости выпрямились. Энна почувствовала, как сотни глаз устремились на неё. Она поёжилась, и Дэниар взял её за руку.
  Официальная часть шла своим чередом в соответствии с этикетом и многовековыми традициями Эристана.
  Дэниар представил свою супругу и водрузил ей на голову корону. Слава Заренье, она была лёгкой и представляла собой неширокий золотой ободок, украшенный крупным зелёным гранатом в окружении мелких бриллиантов. Корона Дэниара была давно у него на голове.
  Затем Энне предстояло личное знакомство со своими подданными, для чего они с мужем сошли с возвышения и, под руку, в сопровождении церемонийместера, двинулись вдоль правой шеренги, где стояли жерендалы городов и высокородные лорды с супругами, знатные и богатые горожане, главы ремесленных гильдий.
  Церемонийместер важно называл их титулы и имена, а они низко кланялись и приседали в реверансе..
  
  Энне казалось, что её обязательная улыбка скорее походит на оскал. Скулы свело, но она крепилась. До конца шеренги они не дошли, всем оставшимся она постаралась искренне улыбнуться и слегка кивнула головой. Дэниар объяснил ей, что никто и не ждёт, что она пройдёт обе шеренги до конца.
  
  С левой стороны стояли военачальники, также с супругами, и во главе их - лорд аль Ораш с женой. Энна на мгновение запнулась, улыбка сползла с её лица. Она встретилась глазами с леди Элинэ и увидела в них страх. Бранден, наоборот, смотрел иронично, чуть улыбаясь. Энна почувствовала злость. Опять жизнь свела её с этой гусыней! Дэниар чуть сжал её руку, но она всё равно не стала улыбаться этой парочке. После их представления церемонийместером леди Элинэ присела в низком реверансе, Бранден вежливо поклонился. Энна кивнула едва заметно и потянула мужа дальше.
  
  Наконец они вернулись в свои кресла. Энна с облегчением стёрла с лица улыбку. Представление заняло довольно много времени. После небольшого перерыва последует праздничный обед, а затем бал.
  Энна видела, что Дэниар выглядит несколько озабоченным, временами поглядывая на неё. Отдохнув, они встали и подошли к группе жерендалов с супругами. Завязался разговор о размытых дорогах, вывозке леса и посевных работах. Энна увидела леди Зелинну в окружении дам, и подошла к ней. Незаметно они отошли в сторонку и присели на диван у какого-то большого растения с широкими тёмно-зелёными листьями. Деревянные кадки с такими растениями стояли в Большом парадном зале, украшая его. Некоторые растения цвели крупными красными цветами.
  Леди Зелинна озабоченно смотрела на неё. Энна ничего не понимала:
  
  - что, Зел? Почему ты так смотришь на меня? И Дэниар что-то глаза отводит!
  
  - Энна, ты повела себя очень нехорошо. Ты просто обязана контролировать все свои поступки, тем более, на официальных приёмах, где ты являешься хозяйкой.
  
  - Да в чём дело-то, Зел!? О чём ты говоришь?
  
  Та укоризненно покачала головой: - посмотри в сторону той колонны, Эни. Это ведь жена лорда Брандена, верно?
  
  Энна посмотрела. У витой колонны одиноко стояла леди Элинэ. Бранден, с группой командиров фаланг, стоя в отдалении, с тревогой посматривал на неё. Проходящие мимо дамы с презрением бросали на леди Элинэ взгляды, перешёптывались и отворачивались. У той дрожали губы, она мяла в руках крохотный носовой платок и, кажется, была готова заплакать.
  
  - Вот видишь, Энна, что ты наделала. Как бы неприязненно ты к ней не относилась, показывать это ты не имеешь права. Ты, Владетельница, хозяйка этого замка ясно дала всем понять, что эта женщина тебе неприятна. Теперь перед ней закроются двери домов всех благородных семей. Мне жаль её.
  
  Энна вспыхнула, ей стало стыдно. Действительно, с какой стати она вспомнила обиды восьмилетней давности? Теперь-то ей никто не навязывает в подруги леди Элинэ. Она опустила голову, пробормотала:
  
  - я бы хотела исправить свою ошибку, Зел. Пойдём со мной...
  
  Подхватив золовку под руку, она направилась к леди Элинэ, краем глаза отметив, как напрягся, глядя на них, Бранден, как встревоженно сдвинул брови Дэниар.
  
  "Гусыня" подняла на них испуганные глаза, не зная, что делать. Энна поняла, что жалеет её. Подойдя поближе, сказала:
  
  - леди Элинэ, познакомьтесь, пожалуйста, с моей родственницей, леди Зелинной аль Ирайдес.
  
  Добрая леди Зелинна ободряюще улыбнулась, протянула руку:
  
  - я рада знакомству с супругой уважаемого лорда Брандена!
  
  Обрадованная леди Элинэ двумя руками вцепилась в руку миледи:
  
  - я тоже очень рада знакомству с вами, леди Зелинна! Бранден рассказывал, какая вы хорошая! - опомнившись, вспыхнула, заморгала, виновато, коровьими глупыми глазами посмотрела на Энну: - вы тоже хорошая, леди Энна...- голос сорвался до шёпота.
  
  Энне стало свободно и смешно. Кажется, жена Брандена боится её до полусмерти. Она улыбнулась:
  
  - леди Элинэ, как растут ваши дети? Ведь у вас, кажется, двое сыновей?
  
  - Ах, леди Энна, у нас ведь ещё растёт дочь!
  
  "Гусыня" успокоилась и даже развеселилась. Как и любая любящая мать, она могла часами говорить о детях. Энна украдкой посмотрела на Дэниара: тот улыбался, глядя на них. Перевела взгляд на Брандена: он поклонился.
  
  Благородные дамы, несколько минут назад презрительно не замечавшие супругу Главнокомандующего, теперь окружили её и с заинтересованным видом щебетали о прелестных детках леди Элинэ.
  
  Энна и леди Зелинна потихоньку вернулись на диванчик.
  
  Они добросовестно высидели почти весь праздничный обед. Пятьсот человек, приглашённых на него, создавали невообразимый шум. Несмотря на раскрытые окна, духота, гул сотен людских голосов, звон посуды, столовых приборов, нервное напряжение доконали Энну. Она дёрнула сидящую рядом миледи за рукав:
  
  - Зел, давай уйдём, а? Я плохо себя чувствую...
  
  Сидящий по другую сторону Дэниар резко повернулся к ней:
  
  - Эни, что? Тебе плохо? Я возьму тебя на руки!
  
  Та запротестовала: - не смеши людей, Дэн! Я в состоянии идти ногами. Просто здесь душно и шумно, а я устала...
  
  Раскланявшись с гостями, они ушли отдыхать. Леди Зелинна ушла с ними. Как Энна не уговаривала Дэниара вернуться, он остался с ней.
  Выпроводив Имру отдыхать, он помог Энне снять платье и многочисленные юбки. Позднее, когда она, отлежавшись в тёплой воде, переодетая в простую ночную рубашку из тонкого полотна с наслаждением растянулась в постели, Дэниар, не раздеваясь, скинув лишь камзол и сапоги, прилёг рядом. Она погладила его по щеке, почувствовала, как он ловит губами её пальцы:
  
  - почему ты не ложишься, Дэни? Ты ведь тоже устал...
  
  - Я должен проводить гостей. Закончится бал, и я спущусь попрощаться с ними. А ты спи. Эни, тебе точно Нора не нужна? Может, за ней послать?
  
  Энна уверила мужа, что это всего лишь усталость, к завтрашнему дню всё пройдёт. Помолчав, он задумчиво сказал:
  
  - ты повзрослела, Эни, и научилась прощать.
  
  Она поняла, что он говорит о леди Элинэ.
  
   Глава 27. Келаврия.
  
  Энна не ожидала, что сборы в поездку займут столько времени. Дэниар был дотошен. Ей и в голову бы не пришло набирать в дорогу такое громадное количество вещей. Он несколько раз переспросил её, достаточно ли тёплых вещей уложили в её сундуки горничные. При этом его взгляд, устремлённый в их сторону, был достаточно задумчивым, чтобы Энна строго сказала:
  
  - даже не думай!
  
  Он невинно посмотрел на неё:
  
  - да я и не собирался.
  
  Они оба расхохотались. Энна поняла, что правильно угадала его намерения. Ему очень хотелось самолично проверить, довольно ли тёплого белья, платьев, юбок, капоров и плащей уложено в сундуки. Но жена совершенно не собиралась потакать его вездесущести. Кроме того, наступало лето, и Энна была больше озабочена тем, что из лёгкой одежды взять с собой, чтобы не слишком нагружать карету, но и не испытывать недостатка.
  Ещё беспокоило то обстоятельство, что в карете её могло затошнить. Она поделилась своими опасениями с Норой, и та принесла ей мешочек с сухой травой. Энна понюхала, но не поняла, что дала ей целительница. Та уверила, что травка совершенно безобидна и вреда ни ей, ни ребёнку не принесёт, но тошноту снимет. Они обговорили, как Энна будет заваривать её, если возникнет такая необходимость.
  
  Наступил день отъезда. Несмотря на просьбы Энны выехать пораньше, Дэниар был непреклонен.
  
  - Энна, у нас нет необходимости соскакивать ни свет ни заря. Мы вполне можем позволить тебе выспаться, позавтракать и, не спеша, выехать.
  
  Действительно, сам-то он вставал, обычно, очень рано, но Энна любила утром подольше поспать, и ранний подъём был для неё довольно мучителен.
  
  Таким образом, когда она проснулась и, прошлёпав босиком к окну, посмотрела во двор, то увидела, что перед крыльцом стоят две кареты с гербами на дверцах, а третья виднеется у бокового входа и в неё грузят сундуки с одеждой и корзины с продуктами. Тут же гвардейцы седлают коней, проверяют оружие. Её муж находился там же, беседуя о чём-то с Бранденом.
  
  Энна чувствовала себя отдохнувшей. Пожалуй, Дэниар был прав, позволив ей выспаться.
  Сунув ноги в атласные домашние туфли, она отправилась умываться, по пути звякнув Имре, чтобы та готовила ей платье.
  
  Выехали после завтрака. Леди Зелинна крепко расцеловала Энну, прошептав ей на ушко, чтобы берегла себя, не нервничала и не беспокоилась за Церена: она с племянника глаз не спустит. Перед тем, как сесть в карету, Энна сбегала на конюшню. Сунула Малышику кусок подсолённой хлебной лепёшки, поцеловала в белую звёздочку во лбу и строго-настрого наказала Гражену ежедневно навещать жеребца, когда всех коней переведут на летний выпас в луга.
  
  Быстрым шагом вернулась к каретам, поймала укоризненный взгляд мужа:
  
  - Эни, ну вот что бы тебе поберечься, а? Ведь запнёшься и упадёшь. Теперь ты должна ходить медленно, не торопясь.
  
  Она, смеясь, подала ему руку.
  
  Ехали так же, как и собирались: не торопясь. Погода стояла прекрасная. Наступил первый месяц лета. Дороги просохли, молодая зелень радовала глаз.
  Владетельский кортеж получился внушительным. В первой карете ехали две горничные и двое слуг - мужчин. Дэниар не собирался доверять беременную жену заботам келаврийских слуг. Энна даже не стала с ним спорить, знала, что он всё равно настоит на своём.
  Во второй карете ехали сами супруги. Жеребец Дэниара трусил следом, привязанный к задку кареты. Энне ужасно хотелось взять в поездку Малышика, но муж категорически возражал, не без оснований опасаясь, что она попытается проехаться верхом.
  Третья была битком набита сундуками с одеждой, подарками, корзинами с продуктами. Сотня конных гвардейцев под предводительством невозмутимого капитана Нориса скакала по обе стороны карет.
  
  На обед остановились в лесу, свернув с дороги на небольшую поляну. Энна вышла размять ноги, не спеша пошла по поляне, наблюдая за людьми. Её догнала Имра с накидкой и лёгким кружевным капором в руках. Капор Энна взяла, потому что яркое солнце стало припекать голову, а от накидки отказалась.
  Конюшие, сидевшие всю дорогу на козлах рядом с кучерами, споро распрягли коней, пустили их пастись на свежую траву. Один из них углубился с вёдрами в лес. За водой,- поняла Энна.
  
  Она и глазом моргнуть не успела, как гвардейцы поставили небольшой шатёр, слуги внесли туда ковёр и несколько шерстяных одеял и подушек. Энна с наслаждением вытянулась, бездумно глядя вверх, где в солнечных лучах, рассеянных голубым куполом шатра, плясали пылинки и мелкая мошкара. Убаюканная шумом листвы, голосами людей, она незаметно задремала.
  Сквозь сладкую дремоту почувствовала, как вошёл муж, осторожно опустился рядом с ней на одеяла. Она повернулась на бок, обняв, потянула к себе. Он с готовностью подвинулся. Энна с удовольствием вдохнула запах его разгорячённого тела, пота и пыли и провалилась в сон.
  Проснулась от того, что стало жарко. Дэниара рядом не было, а она укрыта шерстяным одеялом по самую шею. Откинув его, вышла из шатра. Гвардеец, стоявший в карауле у выхода, придержал полотнище.
  На поляне горело несколько больших костров. Люди уже пообедали и теперь отдыхали.
  От ближнего костра поднялся Дэниар, с улыбкой подошёл к ней:
  
  - хорошо поспала, милая? Норис нам рта не давал раскрыть, требовал, чтобы мы не смеялись и громко не разговаривали!
  
  Энна нашла глазами капитана гвардейцев, который сидел у костра, и улыбнулась ему. Он улыбнулся ответно.
  
  - Надо было разбудить меня, Дэн! Опять я всех задерживаю...
  
  - Нам некуда спешить, Эни, Келаврия никуда не денется, успеем.
  
  Подошла Имра с тарелкой разогретого мяса, тушённого с овощами. В шатёр возвращаться не хотелось. Имра постелила одеяло на поваленный ствол дерева и Энна села, держа на коленях тарелку. Дэниар устроился рядом, приобняв её за плечи. Внезапно Энна ойкнула и замерла, прислушиваясь. Владетель всполошился:
  
  - Что, Энна? Что случилось?
  
  Она не отвечала, взгляд был отсутствующим. Потом медленно сказала:
  
  - ребёнок... , он пошевелился...
  
  Дэниар вскочил:
  
  - и что? Что нужно делать!? Это нормально или нет? Не молчи, Энна! Скажи мне, что нужно делать, не пугай меня!
  
  Она, улыбаясь, погладила его по щеке:
  
  - так и должно быть, Дэниар. Значит, он жив, он растёт и скоро родится на свет.
  
  - Фу-у-у, я уж испугался, что на него подействовала тряска в карете, - Владетель перевёл дух, - может, ещё немного полежишь?
  
  Но Энна уже встала:
  
  - поедем, не будем время тянуть. Хотелось бы заночевать не в шатре, а на нормальной кровати.
  
  К ночи они приехали на постоялый двор. Вернее, там остановились гвардейцы, а Владетель с супругой и личная горничная миледи ночевали в доме жерендала небольшого городка.
  Так и повелось. Обедали где-нибудь в лесу или на лугу. Ставили шатёр для Энны, на кострах готовили что-нибудь на скорую руку. Ужинали и завтракали в домах жерендалов, коих о приезде Владетеля с супругой предупреждал высланный вперёд конный гвардеец.
  Вместо трёх суток, по Эристану ехали все пять. Не торопились, часто останавливались на отдых. На исходе пятого дня въехали в Келаврию. Энна припала к окошку кареты. Мимо тянулись убогие деревеньки с покосившимися домишками под соломенной крышей. Бедно одетые люди с серыми измождёнными лицами провожали взглядами роскошный кортеж под флагом Владетеля Эристана. На дороге, в пыли, возились рахитичные грязные дети.
  Дэниар исподтишка наблюдал за женой. Энна в бессильной ярости сжимала руки в кулаки. Она уже забыла, как тяжко жилось населению Келаврии. Он успокаивающе погладил её по спине:
  
  - Эни, не всё так плохо, как тебе кажется. За год нашим Управляющим сделано немало. Обрати внимание на дорогу - она выровнена и свежеотсыпана. Впервые, в ущерб твоей казне, у селян не выгребли дочиста всё зерно, а оставили для весеннего сева. Значит, люди не будут залезать в долговую кабалу. После осенней уборки урожая мы с тобой определимся и, возможно, решим, что требуется оказать некоторую помощь семьям, где много детей. Не всё сразу, моя хорошая, но постепенно жизнь в Келаврии наладится.
  
  Она обернулась к мужу, серые глаза блистали молниями:
  
  - Дэниар, надо всё ускорить! Я не могу смотреть на этих голодных людей! А дети! У них ведь рёбра просвечивают!
  
  Владетель вспомнил огромное брюхо Героньена, двойной подбородок, лоснящееся от жира лицо. Да, лорд аль Ралах выжимал из Келаврии все соки.
  
  Решили больше не останавливаться, пусть даже и приедут в замок поздно ночью. Энну лихорадило в нетерпеливом ожидании.
  Наконец кортеж вынырнул из леса, кареты покатили мимо погружённых в темноту домов на окраине столицы. Миновали центральную площадь, впереди мрачной громадой на фоне тёмного неба чернели стены замка аль Ралах. Энна схватила мужа за руку. Он обнял её, прижал к себе.
  Замок и двор погружёны в темноту, ни одно окно не светилось, у открытых настежь ворот не было ни одного человека. Кареты остановились у моста. Подъехал капитан Норис, наклонился к окну:
  
  - въезжаем, милорд?
  
  Дэниар махнул рукой вперёд.
  
  Из темноты превратной башни выступил человек. Капитан Норис спешился, подошёл к нему, что-то тихо сказал. Человек повернулся и побежал к замку. В окнах первого этажа замелькали огоньки. Дэниар вышел из кареты, подал руку Энне. Её трясло от волнения. Спешившиеся гвардейцы стояли близко, руки на мечах. Наконец, парадная дверь замка заскрипела, с натугой открылась. Выбежавший из неё человек быстро сбежал по ступеням, низко поклонился Дэниару и Энне, сказал, улыбаясь:
  
  - милорд, миледи, я необыкновенно рад вашему приезду!
  
  Дэниар хлопнул его по спине, подтолкнул к Энне:
  
  - познакомься, радость моя, это твой Управляющий, лорд Грейен!
  
  Управляющий снова поклонился Энне. В свете зажжённых гвардейцами факелов она внимательно посмотрела на него. Невысокий молодой человек, русоволосый, коротко остриженный, взгляд умный и цепкий, держится уважительно, с достоинством. Выпрямившись, спокойно посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась:
  
  - я рада знакомству с вами, лорд Грейен. Муж очень высокого о вас мнения, надеюсь, это справедливо.
  
  К её удивлению, Управляющий смутился, покраснел:
  
  - благодарю вас, миледи, милорд, за добрые слова!
  
  Дверь снова заскрипела, неохотно поддалась. Щуплая фигурка, закутанная в какие-то тряпки, опираясь на руку идущей рядом женщины, сползла с крыльца и направилась к ним. У Энны ёкнуло сердце. Забыв все обиды, она рванулась навстречу:
  
  - мама!
  
  Подбежала, обняла леди Лиазу, заплакала. Та обняла дочь, чмокнула её в щёку. Отстранившись, сказала:
  
  - Лориэнна, от слёз портится цвет лица, прекрати немедленно плакать! Я рада, что ты, наконец, явилась в Келаврию.
  
  Обернувшись к Владетелю, надменно бросила:
  
  - лорд Дэниар, я рада видеть вас. Надеюсь, вы приструните своего Управляющего, он совершенно распустил людей!
  
  Улыбаясь, Дэниар молча поклонился.
  
  Энна вытерла слёзы:
  
  - мама, меня зовут Энна. Я сменила имя восемь лет назад.
  
  Леди Лиаза пожала плечами:
  
  - не вижу смысла, но пусть будет Энна.
  
  Рядом шевельнулась женщина, пришедшая вместе с леди Лиазой, неуверенно присела в реверансе. Энна вгляделась, бросилась её обнимать:
  
  - Мелиза! Как я рада тебя видеть!
  
  Горничная нерешительно обняла Энну, ласково улыбнулась:
  
  - я тоже очень рада видеть вас, леди... Энна! И рада, что у вас, кажется, всё хорошо.
  
  Наконец все двинулись в замок. Лорд Грейен остался во дворе, ломая голову над тем, куда разместить эдакую прорву людей.
  
  Вслед за леди Лиазой Энна и Дэниар вошли в холл первого этажа. Энна ужаснулась. За годы её отсутствия ничего не изменилось. Те же голые каменные, ничем не прикрытые стены, вытертый ковёр на полу, обшарпанная мебель, холод и запустение во всём. Она перевела взгляд на мать. В неярком свете плохих свечей, небрежно воткнутых в кованый напольный подсвечник и зажжённых Мелизой, она увидела, что мать сильно изменилась, постарела, как-то высохла. Её природная костлявость приобрела устрашающий вид. Волосы поредели, кое-где под ночным чепцом мелькали седые пряди. Ветхий выцветший плащ, второпях накинутый на ночную рубашку, не скрывал серую грубую ламати, из которой она была сшита. Неизменными лишь остались холодная надменность и некоторая отстранённость во взгляде.
  Краем уха Энна слышала перешёптывания, скрип дверей и тихие шаги. Это немногочисленные слуги обсуждали между собой приезд молодой хозяйки.
  
  Дэниару надоело созерцание нищеты и убогости замка аль Ралах. Он видел, как бледна Энна, как ранят её холодность и равнодушие матери. В душе пожалел, что привёз жену в Келаврию. Надо было оставить её дома, в чистоте, уюте и благополучии, под присмотром леди Зелинны. Пусть бы гуляла в саду, командовала слугами, играла с Цереном и спорила с рьенном Тайрани. Он вздохнул и нарушил неловкое молчание:
  
  - леди Лиаза, ночь на исходе, моя жена очень устала, да и я не прочь отдохнуть. Не будете ли вы столь любезны распорядиться о покоях для нас?
  
  Хозяйка встрепенулась:
  
  - Мелиза проводит вас, милорд, и Энну в гостевые покои.
  
  Отвернувшись, Энна сделала Дэниару "большие глаза". Тот улыбнулся. Понятно, что, при общем запустении, гостевые покои замка содержатся далеко не в лучшем виде. Он повернулся к стоящим за его спиной слугам - мужчинам и сделал знак нести сундуки. Энна, в сопровождении Имры и Мелизы стала медленно подниматься на третий этаж.
  В конечном итоге, устроились они неплохо. Сняв с широкой кровати грубое постельное бельё, чуть влажное от нахождения в холодном помещении, Имра достала из сундука простыни из тонкого полотна, которые предусмотрительный Дэниар прихватил из дома. Из кареты принесли подушки и мягкие пушистые одеяла.
  В замке было холодно и промозгло. Несмотря на это, Энне хотелось вымыться, но Дэниар воспротивился.
  
  - Эни, ты простынешь! - он был категоричен, - ты вымылась вчера, когда мы ночевали у жерендала. Я думаю, испачкаться ты не успела. Завтра я прикажу хорошенько протопить в этом демоновом замке, тебе нагреют воды, и ты сможешь досыта накупаться. Я вот жалею, что не посмотрел, что ты берёшь с собой. Есть у тебя тёплая ночная рубашка?
  
  Он смотрел так серьёзно! Нахмуренные брови и строгий взгляд тёмно-синих глаз подчёркивали важность проблемы. Энна не выдержала и расхохоталась. Над сундуком тихонько хихикнула Имра. Энна подскочила к мужу, чмокнула его в нос, обхватив за талию, потянула на кровать:
  
  - нет, тёплые ночные рубашки остались дома, но у меня есть ты. Ты меня обнимешь, и мне не будет холодно.
  
  Дэниар укоризненно покачал головой.
  
  Энна долго не могла уснуть. Всколыхнулись старые обиды. Вновь была она одинокой, глупой доверчивой девочкой, погружённой в чёрную бездну отчаяния, и неоткуда ей ждать помощи и защиты. Опять вспомнился страх, неприязнь и презрение к могущественному Владетелю Эристана, купившему её у родителей за деньги и две пограничных заставы.
  Глаза наполнились слезами. Она осторожно запрокинула голову, чтобы не дать им скатиться по щекам. Почувствовала, как изменилось дыхание мужа. Он повернулся на бок, обнял её, провёл губами по глазам и понял всё. Замер на несколько мгновений, потом прошептал:
  
  - прости. Я отдал бы десять лет жизни, если бы можно было начать всё сначала...
  
  Энна устыдилась своей слабости. Всё прошло, пора всё забыть или, по крайней мере, постараться не давать воли ненужным воспоминаниям. Дэниар молчал, его тихое дыхание шевелило волосы у неё на виске. Она повернула голову, нашла в темноте его губы. Они целовались долго, с наслаждением, чувствуя, как сливаются в единое целое, растворяются друг в друге их души.
  Наконец, Энна оторвалась от его губ, легко вздохнула. Подумала, как чуток, как великодушен он, её мужчина, её муж. Обняв, крепко прижалась к нему, с наслаждением ощущая силу его объятий, напрягшиеся на широкой груди мыщцы, тепло тела и едва слышный запах пота.
  
  - Я тебя люблю, Дэниар, - тихо выдохнула ему в губы. Он также тихо ответил: - Энна, ты - моя жизнь. Мне не жить без тебя.
  
  Она уснула спокойно и без сновидений. Дэниар тоже вскоре уснул.
  
  Утром их обоих разбудил ребёнок, который энергично толкался в животе у Энны. Дэниар, прижимая её слегка к себе, не сразу догадался, что его толкнуло. Когда понял, радостно засмеялся:
  
  - Эни, ты слышишь, он меня толкнул!?
  
  - А, может, это она? - сварливо поддела его жена.
  
  - Пусть будет "она", - Дэниар продолжал улыбаться, - разве я возражаю против дочери?
  
  Он перекатил Энну на спину, задрал на ней ночную рубашку и припал ухом к животу.
  
  - Дэниар, прости, но у тебя улыбка, как у деревенского дурачка, - фыркнула она.
  
  - Молчи, женщина, не мешай нам общаться!
  
  - Слушай, я есть хочу! Беременную женщину голодом морить нельзя, так что давай вставать.
  
  Поцеловав в последний раз её живот, он выпрямился, с сомнением посмотрел на неё:
  
  - ты уверена, что в замке есть чем нас накормить?
  
  Дэниар встал первым и ушёл в умывальню в одних нижних коротких штанах. Энна услышала плеск воды и поёжилась. Вода, наверняка, была ледяной. Она неохотно вылезла из тёплой постели, накинула приготовленный Имрой с вечера халат и выглянула за дверь. Удивилась, увидев стоящих на страже эристанских гвардейцев.
  
  - А-а-а... кто велел нас охранять?
  
  - Капитан Норис, миледи.
  
  - Понятно, - Энна немного подумала, - а не мог бы кто-нибудь из вас пригласить мою горничную?
  
  - Слушаюсь, леди Энна! - один из двух гвардейцев сделал три шага и постучал в дверь напротив. Она распахнулась и Имра, улыбающаяся и розовощёкая выглянула из комнаты. Всплеснула руками:
  
  - миледи, так в спальне же колокольчик есть! Я его вчера специально к вам на столик поставила.
  
  Энна пожала плечами.
  
  - Помоги мне, пожалуйста, одеться и пусть принесут тёплой воды.
  
  При ярком солнечном свете замок уже не казался Энне столь убогим и ветхим. Конечно, мебель, ковры, гобелены, - всё это она помнила со времён своей юности. Её поразило, что в замке навели чистоту. Едва ли это было заслугой её матери. Скорее всего, лорд Грейен не захотел мириться с многолетней грязью. Спускаясь, под руку с Дэниаром, в холл первого этажа, Энна с любопытством отметила, что ковры в холлах и широкая дорожка на лестнице хотя и вытерты кое-где до основы, но вычищены, захватанные ранее грязными руками перила отмыты, а разномастная мебель натёрта воском, как и пол.
  Они вошли в малый обеденный зал. Леди Лиаза ожидала их, сидя за столом. Энна заметила, что мать принарядилась, но этому платью было, по меньшей мере, десяток лет. Фальшивые бриллианты по-прежнему, в изобилии украшали её причёску. Она напряжённо улыбнулась им, встав, неуверенно протянула руку Дэниару. Тот галантно её поцеловал, отодвинул тяжёлый неудобный стул для Энны. Та подошла к матери, не решаясь её обнять. Леди Лиаза шагнула к дочери и прижала её к себе:
  
  - девочка моя, как ты изменилась! Кто бы мог подумать, что из дурнушки ты превратишься в настоящую красавицу!
  
  Дэниар за спиной леди Лиазы округлил глаза и насмешливо посмотрел на Энну. Та, обнимая мать, строго глянула на него и погрозила пальцем.
  
  Наконец, все уселись за стол. Постепенно, неловкость сгладилась. Дэниар шутил, рассказывал об Эристане, Энна, временами, вставляла свои замечания. Завтрак был бы скудным, если бы Энна не распорядилась опустошить корзины с продуктами, привезёнными из Эристана. Сидящий с ними за столом лорд Грейен торопился отчитаться о проделанной за год работе, несмотря на неодобрительные взгляды, которые бросала на него леди Лиаза. Дэниар его остановил:
  
  - лорд Грейен, не торопись. Сначала мы позавтракаем. Разговор о делах будет немного позже.
  
  После завтрака Энна решила сходить в семейную усыпальницу. Как бы там ни было, лорд Героньен был её отцом. Дэниар, конечно же, отправился с ней.
  В молчании они постояли у саркофага с телом Владетеля Келаврии. Энна даже не присела на каменную скамью у стены. Она думала, что давно простила его и мысленно даже искала оправдание его поступкам. Дэниар потянул её за руку к выходу. Его беспокоило, что Энна, одетая в лёгкое летнее платье, может простыть в холодной сырости подземелья.
  Они вышли под яркое ласковое утреннее солнце, и Энна улыбнулась. Её сад! Тенистые заросшие аллеи, узкие тропинки, прихотливо огибающие вековые деревья, беседки, позеленевшие от времени скульптуры богов, героев и зверей.
  Она издалека увидела неловко ковыляющего им навстречу старика. Энна выдернула свою руку из руки мужа и побежала к нему. Он остановился, приложил козырьком ладонь, напряжённо вглядываясь в подбегающую девушку. Энна без раздумий обняла его, крепко расцеловала в обе щёки:
  
  - Тамилл, ты ли это? И ты всё ещё присматриваешь за садом?!
  
  Старый садовник улыбался, целуя руки молодой хозяйки:
  
  - леди Лориэнна, вы живы и здоровы! А ведь вы так боялись жениха, так не хотели ехать к нему! Как я рад, что наша девочка выросла и стала такой красавицей!
  
  - Тамилл, меня давно уже зовут Энна, а муж, тиран и кровопийца - вот он! - Энна смеялась, повернувшись к подходившему Дэниару. Тот строго нахмурился, глядя на жену, и едва кивнул садовнику, согнувшемуся в низком поклоне:
  
  - Энна, тебе нельзя бегать! Ну как ещё тебя просить, чтобы ты была осторожна!?
  
  Она не слушала его упрёки:
  
  - Дэниар, это же Тамилл, садовник! Помнишь, я тебе рассказывала, как мы с ним пытались выращивать тонкорунных пуховых коз?
  
  Владетель усмехнулся: - ну да, козы. А ещё твои голубые хризантемы, - он повернулся к садовнику: - рьенн Тамилл, не желаете ли переехать в Эристан? Я думаю, моя жена была бы рада видеть вас там...
  
  Садовник снова поклонился, отрицательно покачал головой:
  
  - спасибо вам, милорд, но стар я для переезда. Да и здесь-то от меня не больно много толку. Я рад уж тому, что наша девочка счастлива. Ведь как она плакала, как убивалась, не хотела замуж за вас идти, у всех слуг чуть сердце не разорвалось от жалости...
  
  Энна снова обняла старика, одновременно скорчив Дэниару гримаску, чтобы он не обижался на излияния её старого друга.
  
  - Тамилл, всё в прошлом. Я люблю своего мужа, а он любит меня. Мы очень счастливы вместе.
  
  Они распрощались с садовником и медленно двинулись к замку. Дэниар выглядел хмурым. Энна повисла у него на руке, заглядывая в лицо:
  
  - ау, милый, ты что? Неужели расстроился? - он неопределённо пожал плечами. Она остановилась, обняв за шею, наклонила его к себе, прижалась щекой к его щеке:
  
  - мы не будем ворошить прошлое, родной. Что бы кто бы ни говорил, всё прошло, я тебя люблю...
  
  Дэниар крепко прижал её к себе, но потом опомнился и ослабил объятия. Глубоко вздохнул:
  
  - уж скорее бы наш ребёнок родился. Я даже обнять тебя толком не могу, боюсь ему повредить.
  
  Они вернулись в замок и поднялись в свои покои. Энне не терпелось вручить матери подарки. Дэниар отправился к лорду Грейену.
  
  Леди Лиаза чинила свою ночную рубашку. Их у неё осталась всего пара. Сшитые из ламати, они, тем не менее, износились до ветхости. Леди Лиаза прикинула, что, если рубашку немного укоротить, то отрезанную от подола полосу вполне можно использовать на заплатки.
  В дверь постучали. Вошла Энна, а за ней двое дюжих мужчин, слуг, которых привёз с собой эристанский Владетель, втащили большой сундук. Леди Лиаза спрятала шитьё за спину. Гордость не позволяла ей обнаружить перед дочерью бедственное состояние ночной рубашки. Энна отпустила слуг движением руки и тщательно притворила дверь. Мать вопросительно смотрела на неё.
  
  - Мама, я привезла тебе подарки. Не знаю, подойдёт ли тебе то, что в этом сундуке, но я очень старалась тебе угодить.
  
  Леди Лиаза улыбнулась, и Энна опять с ужасом отметила, как похудела и постарела она.
  
  - Спасибо, Энна. Я думаю, что мне всё подойдёт. Ты же знаешь, каким скупым был отец, а последний год мы просто голодали, - она решилась и вытащила из-за спины рубашку, - видишь, я должна её как-то починить, иначе мне не в чем будет спать.
  
  Подскочив, Энна выхватила рубашку у матери из рук, скомкав, бросила на пол:
  
  - мама, тебе больше никогда не придётся заниматься починкой!
  
  Леди Лиаза проводила рубашку грустным взглядом. Тем временем Энна торопливо открыла сундук и принялась выгружать прямо матери на колени и на стоящий рядом диван аккуратно сложенные нижние юбки из тонкого полотна, отделанные кружевами, шитьём, тонкой золотой и серебряной нитью; панталончики из того же тонкого полотна с вышивкой, тёплые, из шерстяного полотна; ночные рубашки из аттахи, украшенные рюшами, оборками, тончайшими кружевами. Следом из сундука были извлечены платья - лёгкие, летние, светлых пастельных тонов, украшенные жемчугом, мелкими драгоценными камешками, переливающимися в ярком солнечном свете. Затем настала очередь тёплых зимних платьев из тяжёлого бархата, шерсти, какой-то пушистой, приятной на ощупь ткани. Энна сказала, что это соткано из пуха длинношёрстных коз, которых они с Дэниаром разводят в Эристане. Наконец, со дна сундука была извлечена небольшая драгоценная шкатулка из ониридия. Энна открыла крышку и подала шкатулку матери. Та медленно взяла её в руки. Драгоценности. Ожерелья, диадемы, кольца, заколки и гребни для волос, браслеты. Всё из золота, всё сияет и переливается. Изумруды, синие сапфиры, кровавые всполохи граната, холодный блеск бриллиантов. Леди Лиаза опустила шкатулку на колени и заплакала. Энна в растерянности смотрела на мать, потом подошла, сдвинув в сторону подарки, села рядом. Они посмотрели друг на друга и обнялись. Теперь плакали обе. Постучав, в дверь неуверенно заглянул Дэниар. Увидел плачущих женщин и рванулся к жене. Подхватил на руки, тревожно заглянул в заплаканное лицо:
  
  - Что случилось, Эни? Да что же это такое-то, а? Тебя ни на минуту нельзя оставить без присмотра! - обращаясь к миледи, возмущённо воскликнул: - леди Лиаза, она беременна, ей нельзя расстраиваться!
  
  Энна уже улыбалась: - отпусти меня, Дэн, я правда буду себя хорошо вести.
  
  Леди Лиаза тоже улыбнулась сквозь слёзы: - простите меня, милорд! Ваши подарки так неожиданны для меня! Я вам очень благодарна, но, право, вы напрасно понесли столь большие расходы... И, Энна..., у тебя действительно будет ребёнок?
  
  Дэниар поставил жену на ноги, приобнял за талию, усмехнулся:
  
  - да, миледи, у нас скоро будет ребёнок. Ну, а подарки Энна покупала, я даже и не знаю, что она выбрала.
  
  За обедом было шумно. Дэниар рассказал, о чём они с лордом Грейеном успели поговорить. Он пригласил, также, жену и леди Лиазу перед ужином заглянуть в библиотеку. Настало время обсудить будущее Келаврии.
  Но прежде всего сразу, после обеда, он уложил Энну в постель. По его приказу в Ралахе было закуплено несколько подвод чёрного камня. Сразу же в замке затопили все печи. Несмотря на тёплый летний день, толстые каменные стены замка источали жуткий холод. Леди Лиаза призналась, что уже много лет замок почти не отапливался. У Героньена не было денег на покупку чёрного камня. Да Энна итак помнила, как замерзали зимой все обитатели замка аль Ралах. В последний год Управляющий пытался как-то исправить положение, но денег на всё не хватало. Слишком много затрат требовало разрушенное хозяйство Келаврии.
  Дэниар не был намерен мёрзнуть в замшелой громаде замка, а тем паче он боялся простудить Энну. Таким образом, капитан Норис с гвардейцами предпринял некие меры, в результате которых уже после обеда во дворе замка стояло два десятка тяжелогруженых подвод с чёрным камнем. К ночи угрюмые стены перестанут источать холод, и Энна подумала, что перед сном она обязательно вымоется.
  
   Глава 28. Продолжение визита.
  
  Повалявшись часик в постели, она встала и снова отправилась к матери. Леди Лиаза примеряла подарки. Она даже разрумянилась, и Энна подумала, что красивая одежда доставляет женщине радость независимо от возраста.
  Потом они долго беседовали, рассказывая друг другу о событиях, произошедших за восемь лет. Впрочем, жизнь леди Лиазы не баловала её разнообразием. Пьяный, куражащийся муж, страх за завтрашний день, жалкие попытки сэкономить на домашнем хозяйстве, укоризненные взгляды слуг, которым постоянно задерживалось жалованье. Неожиданная смерть Героньена не принесла облегчения. Леди Лиаза даже не пыталась разобраться в хитросплетениях сложной науки счетоводства. Жерендалы городов и посёлков лгали и обворовывали её. Население нищало. Всё это и подтолкнуло миледи написать то отчаянное письмо Владетелю Эристана с просьбой о помощи.
  
  В свою очередь, Энна рассказала матери о том, как сложилась её жизнь после отъезда из дома. Леди Лиаза молча, слушала дочь, и та видела, что мысли матери витают далеко отсюда. Впрочем, Энна и не ждала интереса и участия с её стороны, слишком хорошо она её знала. Нет, конечно, мать по-своему любила свою единственную дочь, но жизнь у той была вполне благополучна, а, следовательно, её заботы не стоили внимания леди Лиазы. Даже к сообщению о внуке она отнеслась довольно прохладно, лишь поинтересовалась, сколько ему лет. Услышав, что четыре года, кивнула в ответ каким-то своим мыслям и вновь вернулась к подаркам. Энна чувствовала себя уязвлённой. Она отвыкла от холодного равнодушия матери и ждала расспросов о Церене. Но нет. Как и прежде, леди Лиазу интересовало только то, что было связано непосредственно с ней. Энна подумала, какую лавину новостей обрушит на неё леди Зелинна, когда они с Дэниаром вернутся домой. Зел будет с восторгом рассказывать, какие новые слова научился выговаривать Церен, какие шалости он придумал, и какой он умненький и замечательный мальчик. У Энны защемило сердце, ей страстно захотелось домой.
  
  В дверь постучали, и Имра заглянула с известием, что милорд приглашает обеих дам в библиотеку.
  
  Дэниар по-хозяйски расположился за большим столом Владетеля. Рядом, в кресле, застыл лорд Грейен. Энна с матерью сели на стоящий у окна диван.
  Дэниар с недоумением взирал на гору разномастых бумаг, хаотичной грудой лежащих перед ним на столе.
  
  - Леди Лиаза, я думаю, нам надо пригласить вашего Главного Счетовода. Без него нам не разобраться!
  
  Мать горделиво выпрямилась:
  
  - милорд, у нас никогда не было Счетовода! Муж сам разбирался во всех делах!
  
  Вмешался лорд Грейен:
  
  - позвольте, лорд Дэниар, я дам пояснения по всем бумагам за последний год!
  
  Энна тоже встала, подошла к столу, взяла пачку документов и вернулась на диван. Всё было крайне запутано. Управляющий лишь приступил к разбору завалов, оставшихся после смерти Владетеля Келаврии. Конечно, до ужина они не успели просмотреть и третьей части бумаг. Леди Лиаза откровенно скучала. Дэниар обратился к ней:
  
  - миледи, я нигде не вижу бумаг по вашей собственности, которая должна была перейти к вам после смерти мужа? Ведь за вами должны же быть закреплены какие-то владения?
  
  Та скривилась:
  
  - лорд Дэниар, вы знаете, что по обычаю и закону, в случае смерти Владетеля всё Владетельство переходит наследнику. Жене выделяется заранее оговоренное имущество. Давно, при заключении брака, Героньен отписывал мне два поместья. Но прошло много лет, муж... э-э-э, несколько злоупотреблял асхи и ... недостаточно уделял внимания хозяйственным делам. Так получилось, что поместья пришлось продать. Героньен обещал мне, что, как только появятся деньги, он выкупит их, но не успел, - она вызывающе посмотрела на Дэниара, - он обязательно вернул бы их, но ему не хватило времени!
  
  Дэниар вздохнул, глянул на Энну. Та пожала плечами. Мать всеми силами старалась обелить пьяницу-мужа. Осуждать её за это никто не собирался.
  
  После ужина вновь вернулись в библиотеку. Леди Лиаза отговорилась головной болью. Никто и не настаивал на её присутствии. Просидели до позднего вечера, а потом Энна повела Дэниара в сад. Они медленно шли по тёмным аллеям. Энна жалобно протянула:
  
  - Дэниар, я домой хочу! Я по Церену соскучилась...
  
  Он сочувственно похлопал её по руке, лежащей у него на сгибе локтя:
  
  - мы скоро поедем домой, моя хорошая! Но разобраться в делах Келаврии просто необходимо. И, я думаю, нужно найти честного человека на должность Главного Счетовода.
  
  На следующий день они втроём снова зарылись в бумаги. Леди Лиаза зевала на диване у окна. Наконец, Дэниар откинулся на спинку неудобного жёсткого кресла.
  
  - Я думаю, что резко улучшить положение Келаврии могут лишь значительные денежные поступления.
  
  Лорд Грейен улыбнулся:
  
  - милорд, в связи с вашими мерами по поддержке селян, поступление налогов в келаврийскую казну значительно сократится.
  
  - Да, я знаю, - Дэниар нахмурился, - я думаю, что придётся годовую прибыль от рудника ониридия направить на возрождение хозяйства Келаварии.
  
  Энна не поверила своим ушам. Он что, собирается вот так легко и просто вложить громадные суммы в разрушенное хозяйство Владетельства? Она вскочила на ноги, быстро прошлась по библиотеке, нервно сжимая руки у груди:
  
  - нет! - Все удивлённо посмотрели на неё, - нет, Дэниар, я не позволю изымать из казны Теремиса ни одного медяка!
  
  - Но почему, миледи?? - Управляющий ничего не понимал, - ведь Келаврия, также как Теремис, принадлежит вам?
  
  - Теремис мне не принадлежит, лорд Грейен, - она остановилась, холодно глядя на него, - Владетель Теремиса лорд Церен аль Ирайдес, а я всего лишь его опекун! Рудник ониридия оставлен Церену его отцом, лордом Эйженом, - её голос предательски дрогнул, и Дэниар озабоченно на неё посмотрел, - поэтому все доходы от рудника останутся в Теремисе!
  
  - Эни, послушай, Келаврия остро нуждается в деньгах, - мягко заговорил муж, - ты же видела местные дороги, да и население бедствует...
  
  Энна упрямо мотнула головой:
  
  - дороги и в Теремисе не намного лучше, а население не бедствует потому, что много и тяжело работает. Как только в Келаврии станут меньше пить асхи, а больше работать, они тоже будут лучше жить. Незаработанные деньги развращают, Дэниар. Другой вопрос, что, я думаю, нужно разрешить вырубку леса для строительства домов. Строго под надзором лесничих, конечно. Может быть, Эристан станет чуточку подешевле продавать Келаврии чёрный камень для отопления домов...Ну-у, ещё что-нибудь, надо подумать...
  
  Муж рассмеялся: - Энна, вот от Эристана ты не возражаешь чуточку отщипнуть в пользу Келаврии! А ведь у нас скоро тоже будет наследник или наследница!
  
  - Хвала богам, Дэниар, ты жив и вполне способен защитить интересы нашего ребёнка! - парировала она.
  
  Леди Лиаза слушала их спор, раскрыв рот и переводя взгляд с одного на другого. Она была в растерянности. Неужели это её скромная, послушная тихоня-дочь, которая так плакала и умоляла не отдавать её за Владетеля Эристана? Неужто это она спорит и не соглашается с ним, а он лишь улыбается и смотрит на неё такими глазами, какими Героньен никогда не смотрел на жену? Леди Лиаза покачала головой. Кажется, эти двое вполне счастливы.
  
  За всеми этими разговорами Энна не забывала ещё об одном важном деле. Её любимая наставница, Верховная Жрица Зан! Душа Энны рвалась к ней.
  
  После обеда Энна собралась идти в храм богини Зареньи. Ей хотелось уйти одной, тихо, по узкой, едва заметной тропинке, вьющейся от потайной калитки в задней стене сада. Но нет, это оказалось невозможным. Когда она отбилась от кареты, Дэниар заявил, что пойдёт с ней пешком. А охрана в виде конных гвардейцев последует сзади.
  Энна бурно возражала и возмущалась. Она была в ужасе от того, что уединение и тишину, окружающие храм, нарушит отряд бесцеремонных, гремящих мечами и амуницией, мужчин верхом на лошадях. Муж оставался непреклонным. Вздохнув, она смирилась.
  
  Хвала Заренье, гвардейцы не окружили их, как арестантов, а ехали в отдалении, отстав примерно на сто льюнелей. И вообще вели себя чинно и незаметно.
  
  Энна издалека увидела на крыльце храма развевающиеся белые одежды Верховной Жрицы. Она выдернула у мужа руку и рванулась к дорогой наставнице. Подбежала, кинулась к ней в объятия:
  
  - Верховная Жрица! Тётя Зан!
  
  Верховная ласково обнимала Энну, целуя волосы, шептала, как ждала её, как молила Заренью не забирать в свои чертоги, пока она не увидит свою девочку. Энна подняла счастливыйвзгляд, всмотрелась в дорогие черты, отметила, как похудела, высохла Верховная, как заострилось лицо. Но Жрица Зан улыбалась, и это смягчало суровый облик, а глаза по-прежнему смотрели насмешливо и ласково. Дэниар скромно стоял в сторонке, не желая мешать женщинам. Энна опомнилась, продолжая обнимать Верховную Жрицу, тихонько шепнула:
  
  - тётя Зан, мой муж...
  
  Старая женщина подняла глаза, серьёзно и строго посмотрела на Дэниара. Тот шагнул ближе, с достоинством поклонился:
  
  - рад видеть вас в добром здравии, Верховная Жрица!
  
  Та усмехнулась: - что мне сделается, Владетель! А вот вы, я вижу, своего добились. Теперь уж она не сбежит, дочь накрепко её к вам привязала...
  
  - Дочь??! - они воскликнули одновременно.
  
  - Дочь, дочь, - опять усмехнулась Верховная, - а вы, небось, лорд Дэниар, сына ждали?
  
  Тот с улыбкой покачал головой:
  
  - нет, Верховная, не угадали. Я рад, что у нас будет дочь.
  
  - А вот потом будет мальчишка. Ну а дальше не вижу, кто. Очень далеко.
  
  Они пробыли в храме Зареньи до глубокого вечера. Вначале Дэниар сидел с женщинами в комнате Верховной Жрицы, но потом Энна, выразительно на него глянув, спросила, не желает ли он посмотреть, чем заняты гвардейцы. Муж понял, что женщинам хочется остаться одним. Раскланявшись, он вышел в храмовый сад, где, с большими кубками молодого вина, вынесенного им послушницами, расположились его люди.
  Наконец Энна могла рассказать всё. Она знала, что, в отличие от её матери, Верховной Жрице Зан интересна каждая мелочь, каждое событие, произошедшее в её жизни. Энна видела, как на лице её наставницы отражается всё, что довелось пережить ей. Радость и счастье, а затем боль и горе, и снова медленное возвращение к жизни. Дэниар их не торопил, понимая, что Энне надо выговориться.
  Наконец пришла пора прощания. Они обе понимали, что вряд ли встретятся ещё, очень уж стара была Верховная. Энне было грустно. Жрица вручила ей маленький пузырёк тёмного стекла и свиток:
  
  - смотри, малышка, каждый раз, как ты соберёшься рожать, ты выпьешь одну большую ложку этого снадобья. Только одну. Тогда роды пройдут легко и быстро. Здесь тебе хватит, чтобы родить троих ребятишек. Если что-то случится со снадобьем, и оно прольётся или ещё что-то, я даю тебе этот свиток. Отдашь его своей целительнице, о которой ты мне рассказывала. Она соберёт травы и сварит тебе новое.
  Моё благословение будет с тобой и твоей семьёй, - она улыбнулась, - я рада, что ты не дала мне проклясть Владетеля Эристана. Он был бы давно уже мёртв.
  
  Они обнялись и расцеловались, а потом Энна с Дэниаром и гвардейцами направились обратно в замок и, оглядываясь, она долго видела в темноте белые одежды Верховной Жрицы Зан на крыльце храма богини Зареньи.
  
  Через два дня они отправились в обратный путь. Прощаясь, Владетель Эристана вручил лорду Грейену солидный кошель. Как видела накануне Энна, он был полон золотыми монетами. Эти деньги пойдут на обустройство замка, жалованье слугам, закупку продуктов к зиме и чёрного камня для отопления. Ещё Управляющему поручалось подобрать толкового и честного человека на должность Главного Счетовода Владетельства Келаврия.
  
   Глава 29. Санья. Замужество леди Зелинны.
  
  Энна глубоко вздохнула и покрепче сжала руку мужа. Надо терпеть, кричать нельзя. Дэниар итак белее снега, в глазах боль и страдание, губы дрожат. Как будто это он рожает их дочь.
  
  Когда вечером начались схватки, Энна позвонила Имре и попросила сходить за Норой. Уже неделю обе целительницы жили в замке. Дэниар ночевал в своей спальне, но каждую ночь она слышала, как он тихо склоняется к ней, вслушиваясь в её дыхание. По его требованию двери между спальнями были распахнуты настежь, что доставляло Энне некоторые неудобства. Ночами она чаще стала бегать в туалет, но как бы тихо не вставала, она слышала, как просыпается и настороженно прислушивается Дэниар. Стоило ей непроизвольно закряхтеть или застонать, ворочаясь на широкой постели, как его как будто ветром сдувало с кровати. Он в тревоге склонялся над ней, страшась и ожидая услышать, что роды начались.
  Он стал бояться дальних прогулок по саду, уговаривая её ограничиться не слишком быстрой хотьбой по замковому двору. Это окончательно разозлило Энну, которую, итак-то, раздражала его чрезмерная опека.
  
  - Ты что, решил, что я буду гулять вместе с твоими лошадьми по кругу во дворе замка?!
  
  - Но, Эни, двор же большой, вы не будете друг другу мешать...
  
  Она гневно смотрела на него, а он растерялся, виновато улыбнулся:
  
  - не сердись, я ужасно боюсь, что роды могут начаться в каком-нибудь неподходящем месте...
  
  Ну что с ним поделаешь! И ведь прекрасно знает, что не так это быстро происходит, что она почувствует и всегда успеет вернуться домой, но он боится!
  Энна покачала головой, злость на мужа куда-то пропала. Она подошла к нему, сидящему в кресле, обняла и прижала его голову к своей груди, зарылась лицом в волосы, тихо целуя, вдыхая его запах. Он тоже обнял её за талию, вернее, за то место, где она у неё была, привлёк к себе между расставленных колен, пробормотал ей в грудь:
  
  - Энна, я никогда ничего так не боялся, как этих родов. У меня сердце замирает, как представлю, как больно тебе будет. Вернее, я ничего не могу представить. Ведь ребёнок такой большой... И ведь я ничем не смогу помочь, ты будешь одна, без моей поддержки! Я, наверно, с ума сойду, родная!
  
  Она потёрлась носом о его волосы, засмеялась:
  
  Дени, милый мой, ну что ты такое говоришь! Я не одна, со мной будут Нора и Жалена. И потом, я ведь уже рожала. Говорят, вторые роды легче, да и снадобье Верховной Жрицы поможет. Не бойся, всё будет хорошо.
  
  - А! - его осенило, - я буду с тобой во время родов.
  
  Энна резко оттолкнула его:
  
  - ни за что! Я буду ужасно выглядеть, там кровь, я буду кричать и метаться, и мне станет не до тебя! Нет, даже не думай!
  
  Он побледнел, жёстко сжал губы, взгляд посуровел:
  
  - Энна, я буду с тобой. Я не боюсь крови, ты можешь кричать и ругать меня последними словами, но я буду рядом.
  
  - Дэниар, я не хочу, мне будет стыдно, я не могу допустить, что ты увидишь это! - Она была в отчаянии.
  
  Он привлёк её к себе на колени, прислонил к своей груди:
  
  -тш -ш - ш, что ты говоришь, какую-то ерунду. Как ты можешь стыдиться меня, ведь знаешь же, как сильно я тебя люблю...
  
  И он стал шептать ей на ухо, как любит её, как любит их дочь, которая скоро появится на свет, как счастливы будут они втроём, надо лишь потерпеть, пережить это тяжёлое для них время, а потом всё будет замечательно. И он обещает, что будет только сидеть рядом, смотреть ей в глаза, держать за руку и говорить ей о своей любви.
  И Энна смирилась. Она знала, что если он что-то решил, то свернуть его с намеченного пути не сможет никто.
  
  А теперь муж сидел в изголовье постели на низеньком пуфике, держал её за руку, кусал губы и просил не сдерживаться и кричать.
  Жалена, Нора и рьенна Ремилла суетились около неё, иногда неодобрительно поглядывая на Дэниара. Поскольку была глубокая ночь, рьенна Ремилла попробовала отправить милорда спать, но он так глянул на неё, сурово нахмурив брови, что домоправительница отвела глаза и больше не стала ничего говорить.
  На самом деле, боль не была такой уж ужасной. Энна помнила, как она вопила, когда рожала Церена, но в этот раз было значительно легче. Наверно, помогло снадобье, полученное от Верховной Жрицы, да и роды были вторые.
  Дэниар побелел, как полотно, и она, перехватив его взгляд, увидела, что он с ужасом смотрит на окровавленную простыню, скомканную и брошенную на пол Жаленой. Энна дёрнула его за руку:
  
  - ты обещал, что будешь смотреть только мне в глаза и всё время говорить о своей любви.
  
  - Да, счастье моё, - он осторожно промокнул сафеткой выступивший у неё на лбу пот, через силу улыбнулся, - ты моя ледзини, моё солнышко и жизнь...
  
  Но тут начались потуги...
  
  Всё же дочка родилась быстро. Дэниар, с которого градом катился пот, бледный, с прилипшей к телу, мокрой насквозь рубашкой, с ужасом смотрел на красный пищащий комочек, который барахтался на руках у улыбающейся Норы.
  
  - О, боги! Какая же она маленькая! С ней всё нормально?
  
  Энна фыркнула. Нора засмеялась:
  
  - милорд, ваша дочь очень крупная. И да, она совершенно здорова и с ней всё хорошо.
  
  Он сидел около Энны, положив голову к ней на подушку и совершенно обессилев. Она тихонько гладила его по плечам и по волосам, целовала в лоб. Муж всё же пригодился. Он помог женщинам переодеть её в свежую ночную рубашку и поменять простыни.
  Рьенна Ремилла вымыла, запеленала девочку и положила её рядом с Энной. Малышка уже не казалась Дэниару красным бесформенным комочком. У неё было крохотное личико, припухшие мутноватые глазки и приоткрытый ротик. Энна повернулась на бок и, высвободив грудь, дала её дочери. Та принялась сосать. Энна глянула на мужа. Тот смотрел на ребёнка с совершенно глупой улыбкой.
  
  - Дэниа-а-ар, ты придумал дочери имя?
  
  Он кивнул головой, не отводя от малышки глаз:
  
  - Санья. Мне нравится имя Санья, так звали мою красавицу - бабушку. Если ты не возражаешь, конечно.
  
  Она счастливо улыбнулась:
  
  - пусть будет Санья.
  
  Энна сидела на полу детской, наблюдая за детьми. Прошло полгода, и Санья вовсю ползала по ковру, мешая брату заниматься важными мужскими делами, как-то: попытаться разобрать игрушечную карету с целью определить, почему же у неё крутятся маленькие колёса, как у настоящей. Также было необходимо расширить вход в маленькую конюшню, которую они с дядей Дэном и дядей Браном построили прямо посередине детской из подручных материалов вроде стульев, маминого любимого столика, а также старого погнутого щита дяди Брана, который ему всё равно не нужен. Мама пыталась протестовать против такого расположения конюшни и предлагала передвинуть её к стене, чтобы няня Урана и няня Самира не запинались об неё, но Церен, как главный, при поддержке остальных строителей, заявил маме, что кто же передвигает готовые построенные конюшни. Один из строителей, дядя Дэн, пообещал, что они построят ещё одну, у стены, а эту, так уж и быть, со временем разберут.
  Вот в эту-то конюшню и пытался расширить вход Церен, потому что "маленькая сладенькая шалунья ", как звал дядя Дэн сестру, постоянно пряталась там от нянь. Достать её было невозможно. При этом няни хлопали себя руками по бокам и жалобно звали непослушную девчонку. Они боялись, что её там завалит, если ненадёжное сооружение рухнет, но пожаловаться маме тоже боялись. В результате Церен, как настоящий мужчина, пообещал, что поможет им и расширит вход, чтобы Санью можно было безбоязненно извлечь.
  Дочь резво подползла к матери и вскарабкалась на колени. Энна с удовольствием поцеловала розовую щёчку, подула на шейку, вызвав смех и повизгивание: малышке было щекотно. Санья унаследовала отцовские тёмные волосы и тёмно-синие глаза, но мягкие черты лица, круглые бровки и чуть великоватый рот она взяла от мамы.
  В детскую быстро вошёл Дэниар, бросил Энне на колени несколько листов бумаги, наклонился и, подхватив дочку, подбросил её над головой. Та заливисто завизжала, засмеялась. Вернувшись к отцу на руки, стала подпрыгивать и вертеться. Дэниар усадил её себе на плечо, наклонившись, подхватил Церена и подсадил его на другое. Придерживая их руками, бодро зарысил по комнате. Теперь уже двое детей визжали, кричали, смеялись и колотили пятками по его груди.
  Энна отодвинулась в сторонку, боясь, что муж запнётся и рухнет на пол. С улыбкой покачала головой и взяла с колен бумаги. Это оказалось письмо из Теремиса. Лорд Сориман, Управляющий, докладывал лорду и леди аль Беррон о поступлении налогов и иных доходов во Владетельстве. На следующих двух листах он подробно расписал понесённые казной расходы. Под письмом, кроме лорда Соримана, расписался и глубоко симпатичный Энне её бывший помощник, а ныне Главный Счетовод Владетельства рьенн Зиомен.
  Следующим оказался запечатанный личной печатью леди Зелинны небольшой свёрток, адресованный леди аль Беррон.
  Смех, крики детей, звуки, которые издавал муж, изображающий боевого скакуна, мешали Энне сосредоточиться, поэтому она скоренько отправилась в свою спальню.
  Усевшись на кровать, Энна распечатала свёрток. Это было письмо. Леди Зелинна поздравляла её и лорда Дэниара с рождением дочери, высылала в подарок большую полированную шкатулку из розового дерева, наполненную красивыми флаконами с маслами, бальзамами и сухими травами, полезными для младенческой кожи и волосиков, а также смазывания складочек и потёртостей.
  
  Миледи уехала домой сразу же после возвращения супругов из Келаврии. Энна не стала удерживать, вполне понимая её.
  
  Леди Зелинна передавала приветы и поздравления от Врегора и Коринора, а также Верейды. Зная, как волнует Энну любая мелочь, касающаяся её друзей, миледи подробно рассказывала об их жизни. Лекарь Врегор по-прежнему бодр и подвижен, его искусство спасло немало жизней, и поток пациентов не иссякает. Травник Коринор ещё больше похудел и высох. Получив привезённые миледи письма от Жалены и Норы, он ушёл к себе в спальню и не выходил до вечера. Врегор, обеспокоенный его затворничеством, поднялся к нему в комнату, но тут же на цыпочках вышел, объяснив леди Зелинне, что друг плачет и целует письма дочери и её матери.
  
  Энна покачала головой и смахнула невольную слезу. Ей было жаль, что боги развели таких добрых и хороших людей.
  Вошёл Дэниар, раскрасневшийся, весёлый:
  
  - ну, как поживает леди Зелинна?
  
  Энна передала ему первый листок письма. Сама продолжила читать дальше. Вдруг споткнулась, ещё раз перечитала, фыркнула и, не выдержав, расхохоталась. Дэниар поднял голову от письма и вопросительно посмотрел на неё.
  
  - Дэн, слушай, наша Зелинна собралась замуж и посит моего разрешения как опекуна маленького Владетеля!
  
  Он мягко улыбнулся жене:
  
  - ну и что же тут смешного, родная? Леди Зелинна тоже имеет право на капельку счастья. Разве ты будешь возражать?
  
  - Ну конечно, не буду! Я рада, что она решилась на такой шаг, но, Дэн, - она снова расхохоталась, - она боится первой брачной ночи! Ой, я не могу-у-у-у!! - Энна упала на кровать, захлёбываясь смехом.
  
  Муж смотрел на неё с улыбкой, но укоризненно:
  
  Эни, ты глупышка. Какая разница, сколько женщине лет. Я думаю, первый раз - это всегда страшно. Особенно, - он болезненно скривился, - если жених - совершенный идиот. Но, конечно, я никак не думал, что у миледи никогда не было мужчины.
  
  Энна вновь вернулась к письму. Леди Зелинна рассказывала о своём женихе.
  
  "Не удивляйся, моя дорогая девочка, я собралась замуж за твоего Главнокомандующего, лорда Пренира. Эни, милая, мы любим с Прениром друг друга давно, всю жизнь. Тебе, наверно, смешно читать про любовь людей нашего возраста, но вот, оказывется, и так бывает. Конечно, сумасшествие, которе было у нас, молодых, давно в прошлом, но привязанность, нежность, доверие, желание быть рядом и смотреть в любимые глаза, - всё это никуда не делось.
  Семья Пренира владела небольшим поместьем недалеко от Ирайдеса. Имели они и городской дом в столице.
  Сад замка аль Ирайдес в годы моей молодости был единственным местом, где можно было погулять по тенистым аллеям, полюбоваться цветами и фонтанами, покачаться на качелях и посидеть в уютных беседках. Это позднее, после смерти родителей, Эйжен приказал разбить в центре столицы городской парк, обустроить его, а замковый сад закрыл для посещений горожан.
  В нашем-то саду мы и встретились с Прениром. Встретились и полюбили друг друга. Нет, ты не думай, что я бегала на свидания с ним, как какая-нибудь кухарка или посудомойка. Во-первых, в замковый сад имели доступ лишь члены благородных семей, а, во-вторых, на прогулках меня обязательно сопровождал Эйжен. Иногда вместе с горничной.
  Не буду тебе описывать, как зарождалось и развивалось наше чувство, как подружились Эйжен и Пренир. Мы были ровесниками. Девятнадцать лет для девушки - это много, и отец не раз пытался выдать меня замуж, но я стояла насмерть. Меня поддерживал Эйжен, он уже знал о нашей любви.
  Однажды Пренир явился к моему отцу и попросил моей руки, чем вызвал его страшный гнев. Семья моего любимого не была богатой. Высокородные, но не богатые, не имеющие многочисленной знатной родни.
  Но я снова не стану описывать, что пришлось пережить Эйжену и мне. Брата, за попустительство, жестоко выпороли плетьми. Меня посадили на хлеб и воду и закрыли на месяц в моей комнате. Я пригрозила, что убью себя, если меня насильно потащат замуж.
  Пренира выгнали из Владетельства, его семья подверглась гонениям и была окончательно разорена.
  В конце концов, наш отец, через посредника, передал Прениру письмо, где поставил ему условие: тот должен жениться, или его родители и маленькая сестрёнка будут брошены в подвалы замка и отданы в руки палача.
  Мой любимый женился. Он прислал мне письмо, где просил простить его за малодушие. Я поняла и простила, но моё сердце умерло.
  Через год у него родился сын, а ещё через год умер наш с Эйженом отец. Наша мать умерла значительно раньше. Таким образом, Эйжен стал Владетелем Теремиса.
  Брат вернул Пренира из ссылки, назначил его начальником городской стражи. Вскоре столица была очищена от преступников. Пренир и его подчинённые валились с ног, но горожане вздохнули с облегчением.
  Эйжен внимательно следил за Прениром. Прошли годы, и он назначил его своим Главнокомандующим, о чём ни разу не пожалел. Они были рядом во многих сражениях.
  Эни, он никогда не изменял жене и ни разу не оскорбил меня напоминанием о прошлом. У него родились ещё двое сыновей, вышла замуж младшая сестра.
  В общем, ясноглазая моя малышка, год назад жена Пренира отошла в чертоги Зареньи. Она была тихой и скромной женщиной, и мне искренне её жаль.
  После окончания траура Пренир предложил мне стать его женой. Эни, я согласилась. Если вы с лордом Дэниаром не будете возражать, через месяц мы с Прениром станем супругами. Я перееду в его городской дом, но буду часто бывать в замке.
  Знаешь, Эни, я никак не могу представить себя его женой. Ведь я так изменилась. Постарела, стала толстой и неуклюжей. Пренир говорит, что, наоборот, с возрастом я приобрела округлые формы и стала ещё красивей, чем в молодости, но я ему не верю. Мне кажется, что рядом с таким представительным мужчиной я выгляжу просто ужасно.
  Вот и всё, Эни. Жду твоего письма и крепко целую вас с Цереном, а также пяточки и пальчики у крохи. Милорду мой почтительный привет. Твоя Зел."
  
  Энна задумчиво опустила письмо на колени, посмотрела на мужа. Она читала историю любви леди Зелинны и лорда Пренира вслух. Дэниар ответил ей сочувственным взглядом.
  
  - Представляешь, я никогда ни о чём не догадывалась, а Эйжен не рассказывал...
  
  - Ну, это ведь был не его секрет. Милорд был очень деликатным человеком. А кто это - лорд Пренир? Я не помню его.
  
  Энна улыбнулась:
  
  - не помнить лорда Пренира невозможно. Вспомни здоровенного высоченного мужичину, с пышными усами, с седыми, коротко остриженными волосами, гулким басом, ладонями-лопатами и... кротким выражением лица!
  
  - О! Вспомнил! Мы как-то столкнулись с ним у входа в замок, и я почувствовал себя мальчишкой-подростком. Он возвышался надо мной, как замковая башня!
  
  - Вот-вот, это и есть жених нашей Зел! Уж-жа-с-с-с! И что за глупости она говорит: "растолстела, постарела"! Да она красавица, правда, Дэн? - тот согласно кивнул, - лорд Пренир прав. Она вся такая уютная, кругленькая, а какие красивые у неё глаза и улыбка! У-у-у, да он страшилище рядом с ней!
  
  Дэниар улыбался: - ты права, моя хорошая, со всех сторон права. Раз он говорит, что леди Зелинна красавица, значит, так оно и есть.
  
  Энна вскочила на ноги: - пойдём в библиотеку. Ты напишешь Управляющему, а я Зел. Да ещё надо подумать о хорошем подарке новобрачным! - Она не удержалась и снова засмеялась. Дэниар тоже фыркнул, сдерживаясь, и обнял жену за талию.
  
   Эпилог.
  
  Прошло тринадцать лет...
  
  Тёмным зимним вечером Энна сидела в глубоком уютном кресле малой гостиной первого этажа. Порывы ледяного ветра сотрясали оконные стёкла. Она зябко поёжилась, хотя в гостиной было тепло, положила на колени маленькую книжку, переплетённую в жёлтую кожу с медными уголками. Новые баллады были присланы ей недавно леди Зелинной, но у неё все не доходили руки их прочесть. Отвлекали дела, да и дети нуждались в материнском внимании.
  
  Тринадцатилетняя Санья росла красавицей, была гораздо привлекательней, чем сама Энна в её возрасте или чуть старше. Дэниар с этим не соглашался, но Энна считала, что он просто не помнит.
  Санья была любимицей отца. Ей прощалось многое, и если бы не строгость матери, он совсем бы избаловал дочь. Она ни в чём не знала отказа, и Энна лишь покачала головой, когда Дэниар купил ей жеребёнка - андаринца. Теперь Санья дневала и ночевала в конюшне. Её горничная жаловалась, что они с леди пропахли навозом.
  Дэниар, конечно же, любил своих сыновей - десятилетнего Ярэна и шестилетнего Раймона, но к дочери питал особую слабость. Однажды он пояснил жене:
  
  - понимаешь, Эни, она всё время напоминает мне тебя в юности: такая же хрупкая, беззащитная и доверчивая. Мне всё время хочется оберегать её, защищать и ... не ругай меня, пожалуйста, что я ей во всём потакаю. Пусть малышка всегда будет уверена в родительской любви.
  
  Отложив книгу, Энна наблюдала, как мальчишки пытались устроиться на подлокотниках отцовского кресла, слушая его рассказ о битвах с кочевниками, погонях за пиратами, охоте на гроона. Санья, конечно же, сидела у отца на коленях, хотя Энна не раз говорила ей, что она почти взрослая девушка и ей неприлично сидеть на коленях у мужчины. Дочь удивлённо распахивала глаза:
  
  - мама, но это же не мужчина, это папа!
  
  Рассказывая об этом мужу вечером в спальне, Энна смеялась, а Дэниар, улыбаясь, обнимая жену и наслаждаясь вкусом её губ и тела, тихо говорил, что ему даже думать страшно, что скоро придётся отдать их девочку какому-то чужому мужчине.
  Энна порой удивлялась, сколько родительской любви, нежности и мягкости таится в сердце её сурового мужа. Он никогда не наказывал сыновей, что бы они ни вытворяли. Ему достаточно было нахмурить брови, и озорники отводили глаза и лепетали оправдания.
  
  В дверь громко стукнули, она распахнулась и впустила слугу. Коротко поклонившись, он объявил улыбаясь:
  
  - прибыл Владетель Теремиса лорд Церен аль Ирайдес!
  
  Энна вскочила.
  
  - Церен? В такую погоду?
  
  Слуга посторонился. В комнату, гремя мечом в ножнах и позвякивая шпорами, стремительно вошёл молодой Владетель. Откинув за спину полы тяжёлого, усыпанного снегом мехового плаща, милорд почтительно, с достоинством поклонился:
  
  - лорд Дэниар, леди Энна...
  
  Выпрямиться он не успел. Энна бросилась к сыну, но её опередили дети. С воплями и оглушительным визгом на него налетели братья и сестра.
  
  - А-а-а-а!! И-и-и-и!! Цери-и-и!! Це-е-е-ер!!
  
  Они повисли на шее и на плечах юноши. Запутавшись в плаще, он рухнул прямо под ноги матери и Дэниара. Дети с восторгом навалились сверху.
  Широко шагнув, отец обхватил двух озорников поперёк туловища и, оторвав их от брата, аккуратно поставил на ноги. Они было рванулись снова, но тяжёлые отцовские ладони на плечах придержали их. Санья вскочила на ноги сама.
  Наконец Энна смогла обнять сына. Слуга принял плащ и вышел. Церен, неловко высвободившись из материнских объятий, шагнул к Дэниару, снова поклонился:
  
  - извините, лорд Дэниар, я...,
  
  тот шагнул, улыбаясь, к Церену, обнял его за плечи, привлёк к себе:
  
  - мы рады видеть тебя дома, дорогой мальчик! - он развернул юношу и легонько подтолкнул его к матери. Церен, смущаясь, обнял её. Энна обхватила его лицо руками, принялась целовать холодные щёки, яркие карие газа.
  
  - сынок, как долго тебя не было, я совсем уж собралась ехать в Теремис!
  
  Сын в ужасе отшатнулся: - что ты, мама! Дороги абсолютно занесло! Мы еле-еле проехали верхом. Хорошо, что Малышик такой сильный и выносливый, а ведь сопровождающим меня стражникам пришлось вести заводных лошадей, потому что их кони быстро уставали.
  
  Дэниар нахмурил брови: - что-то случилось, Церен, что ты поехал в Эристан в такую погоду?
  
  Тот по-мальчишески легко улыбнулся: - нет, дядя Дэн, всё хорошо, только, - он отвёл глаза и порозовел, - я очень соскучился там без всех вас...
  
  - Аа-а-а! Цери, ты по нас скучал, да, скажи, скажи!? - его дёргали за рукава камзола, сзади потянули за волосы, завязанные в хвост.
  Владетель Теремиса не выдержал. Крутанувшись на одной ноге, он поймал озорников, тиская, прошёлся пальцами по рёбрам одного и другого. Братья завизжали, захохотали. Подошла Санья, улыбаясь, погладила его по груди:
  
  - Церен, ты стал таким взрослым, почти как папа!
  
  - А ты, Санья, просто красавица! Не была бы ты моей сестрой, я бы влюбился!
  
  Она надула губки, шутливо шлёпнула его по руке:
  
  - ты дурак, Церен, и шутки у тебя глупые!
  
  Дэниар с Энной переглянулись. Позвонив в колокольчик, Энна приказала появившемуся слуге передать рьенне Ремилле, что приехал лорд Церен.
  Вскоре юноша отправился в свои покои, которые никто не занимал. Приняв ванну и переодевшись, он спустился в малый обеденный зал, где за накрытым столом его ждала мать. Семья поужинала раньше, и теперь Энна, сидя напротив сына, не могла на него насмотреться. Она пододвигала к нему то блюдо с копчёной паленией, то затейливо плетеную корзиночку с пышными хлебными лепёшками, то подкладывала ему на тарелку куски обжаренной в кипящем масле негресони.
  Наконец, сын поймал её руку, прижал ладонь к своей щеке:
  
  - мама, я наелся! Ты что, думаешь, в Теремисе плохо с продуктами?
  
  - Я ужасно по тебе соскучилась, Церен! - он улыбнулся: - я поживу у вас подольше. Хочу отдохнуть от владетельских забот.
  
  Энна встала: - если ты наелся, сынок, может быть, пойдём в библиотеку, к лорду Дэниару?
  
  Церен резво вскочил на ноги: - да, мама, пойдём! У меня для вас масса новостей...
  
  Усевшись в любимое кресло у тёплого бока громадной печи, обогревающей большое помещение библиотеки, Энна лениво слушала неторопливую беседу своих мужчин.
  
  Церен уехал в Теремис год назад. На этом настоял Дэниар. Ему пришлось выдержать негодование Энны, её слёзы и недельное молчание, но своего решения он не отменил. Присматриваясь к юноше, Владетель Эристана пришёл к выводу, что неправильно и даже опасно сдерживать кипучую энергию молодого Владетеля, которая не находила выхода в размеренной и благополучной жизни замка аль Беррон.
  Энна была возмущена решением мужа, её обвинения были обидны и несправедливы, а слёзы терзали сердце Дэниара. Наконец он не выдержал, пришёл вечером в её спальню, куда она удалилась, не желая делить с ним постель. Усадив её рядом на диван, он тихо и спокойно приводил ей доводы в пользу своего решения.
  Конечно, Церену было всего семнадцать, и Владетельство Теремис он возглавил неофициально. Но люди охотно подчинялись ему, он был законным и полноправным наследником лорда Эйжена. Энна подумала, что, возможно, не последнюю роль сыграло и его поразительное сходство с отцом. У мальчика тот же средний рост, коренастая, ширококостая фигура, иссиня-чёрные волосы и яркие тёплые карие глаза.
  В Теремис Церен уехал на Малышике. Энна решила, что так ей будет спокойнее. Жеребец никогда не бросит молодого хозяина в беде, будет защищать его до конца. Конечно, с ними уехал и конюший Малышика, Гражен.
  
  - Мама! - она очнулась, посмотрела на сына, - я спрашиваю вас с дядей Дэном, не говорит ли вам что-то имя Рихан?
  
  - Что? - Энна нахмурилась, - что ты знаешь об этом человеке?
  
  Дэниар недоумённо посмотрел на неё. Она пояснила: - Рихан нанял наёмника убить меня, но ты, Дэн, заслонил меня от ножа.
  
  - А-а, вспомнил. Но, Цери, прошло много лет. Что - то случилось, что выплыло это имя?
  
  Церен рассказал:
  
  - осенью, в пьяной драке был убит бродяга. Городская стража провела расследование и установила, что у бродяги была кличка Счетовод. Потом выяснили его настоящее имя - Рихан. Они хотели, чтобы его хоронила семья, но его собутыльники пояснили, что семьи у него нет. Это был совершенно опустившийся человек, очень агрессивный и злой. Собственно, именно он затеял драку, в которой и был убит.
  
  Энне стало грустно. Несмотря на то, что этот человек хотел её убить, она жалела, что он так глупо, так бездумно растратил свою жизнь. Ему было известно высокое искусство счетоводства. Пусть не в замке, но он вполне мог найти работу, уехав из столицы или даже из Теремиса. Но нет, ненависть и злоба сгубили его. Она вздохнула, подняла глаза на мужа. Он смотрел на неё сочувствующе и внимательно. Он, как всегда, всё понял, её любимый.
  
  Потом они снова слушали Церена, а он, гордый, всё рассказывал о работах на руднике ониридия, о ремонте главного тракта почти до самого Ренежена, что позволило купцам вдвое быстрее доставлять грузы из портов Зелёного моря. Со смехом описал семейную жизнь тётки и в лицах представил, как старается выразить нежность своим гулким прокуренным басом лорд Пренир. Как чинно, под ручку, гуляют они вечерами по главной улице столицы, а тётя Зел проверяет, не забыл ли Главнокомандующий перчатки. А иногда они гуляют по замковому саду, и тогда муж держит её за талию, а тётя смущается и краснеет, но руку его не убирает.
  
  Они сидели в библиотеке допоздна, а потом Церен забежал на минутку в комнаты рьенны Самиры и рьенны Ураны. Его няни не ложились спать, зная, что их мальчик обязательно к ним заглянет. Обе женщины вырастили всех детей Энны и любили их, как своих собственных.
  
  Владетель Теремиса прожил в замке аль Беррон два месяца. Он часто просиживал в библиотеке вечер напролёт, слушая Дэниара, рассказывая ему о своих заботах и мечтах. Милорд никогда не смеялся над, порой наивными, рассуждениями пасынка. Он осторожно, стараясь не задеть самолюбие юноши, обсуждал его проекты, указывал на слабые места и хвалил за умные и дальновидные решения. Иногда к ним присоединялась Энна. Она была совершенно счастлива и любовалась повзрослевшим сыном, не вникая в тонкости управления Владетельством. Её лишь беспокоили ежедневные упражнения мужчин на тренировочной площадке. Хвала Заренье, Дэниар давно уступил её просьбам и на тренировках применялись деревянные мечи.
  
  Приближалась весна, и Энна решила, что летом она обязательно наведается в Теремис.
  
  Прошло ещё два года...
  
  Энна вошла в покои дочери, но та отсутствовала. Не было и её горничной. В задумчивости Энна подошла к окну и замерла. С высоты второго этажа замка она хорошо видела боковую аллею сада, по которой медленно шла Санья, а рядом, держа её за руку, шёл мужчина! Сзади плелась горничная, глазевшая по сторонам на цветущий кустарник и яркие, затейливой формы, клумбы.
  Мужчина был среднего роста, плотный, одет лишь в шерстяные чёрные брюки и светлую серую рубашку. У пояса длинный меч в ножнах. Тёмные волосы коротко острижены.
  Энна смотрела на парочку со спины и не могла понять, с кем так бесстыдно прогуливается её дочь.
  Она спустилась вниз, быстро вышла из замка и направилась в сад. Дочь с кавалером ушли довольно далеко, но Энна слышала её весёлый смех. Мать нахмурилась. Санья вела себя крайне неприлично, а соучастие горничной было налицо.
  
  Услышав быстрые шаги за спиной, Санья и мужчина обернулись, он неохотно выпустил девичьи пальчики из своей руки, хмуро посмотрел на приближающуюся Владетельницу, молча поклонился. Санья покраснела, нерешительно глядя на разгневанную мать.
  
  - Санья, что это такое, ты можешь мне объяснить? Твоё поведение в высшей степени неприлично!
  
  Девчонка упрямо закусила губу: - мама, позволь представить тебе лорда Кайорена аль Ораш, капитана фаланги мечников...
  
  Мужчина снова поклонился, твёрдо посмотрел Энне в глаза.
  
  Ну да, второй сын Брандена. Старший был капитаном фаланги лучников и отец надеялся, что он вскоре заменит его на посту Главнокомандующего. Этому, второму, было лет двадцать шесть, он очень походил на отца, и Энна подумала, как же она сразу не догадалась, кто это.
  
  - Миледи, - Бранденский сынок прервал молчание, - простите меня, это я попросил леди Санью о кратком свидании. Я люблю вашу дочь, она об этом знает. Я сообщил ей, что хочу просить её руки у лорда Дэниара и у вас.
  
  Энна остолбенела. - Что??! Да вы с ума сошли, лорд Кайорен!! Ей пятнадцать лет, она ещё ребёнок!!
  
  Он непреклонно свёл брови: - мы могли бы объявить о помолвке, а пожениться через год.
  
  Вмешалась Санья. Её голос дрожал, в глазах стояли слёзы:
  
  - мама, я тоже люблю его! И я не ребёнок! Ты сама вышла замуж в шестнадцать лет!
  
  Кайорен покосился на девушку, лицо жалостливо скривилось:
  
  - Сани, не плачь, прошу тебя! Я не могу, когда ты плачешь...
  
  Энна окончательно взбеленилась. Они разговаривают, как муж и жена! И она до сих пор ничего не знала о том, как далеко зашли эти неприличные отношения.
  
  - Санья, немедленно отправляйся домой. Ты будешь наказана. В течение месяца тебе запрещается покидать твою комнату, - дочь разрыдалась в голос и, повернувшись, медленно побрела в замок. Энна повернулась к кавалеру, холодно сказала:
  
  - лорд Кайорен, я запрещаю вам приближаться к моей дочери. Если вы не дорожите её репутацией, я буду просить мужа о вашем увольнении со службы.
  
  Кайорен дрогнул, побледнел, но глаза не отвёл:
  
  - миледи, я глубоко сожалею, что вызвал ваш гнев и готов понести любое наказание. Но, поверьте, я глубоко и искренне люблю Санью.
  
  - Убирайтесь! - Энна не находила слов.
  
  Кайорен низко поклонился и, придерживая меч, быстрым шагом удалился.
  
  - Ты уволена! - коротко бросила Энна горничной.
  
  Вечером, когда из дальней поездки приехал Дэниар, его за руку потащили в библиотеку.
  
  - Эни, погоди, я потный и пыльный, ты же не любишь меня такого целовать! - он смеялся, шагая вслед за женой. Но та даже не улыбнулась.
  
  - Дэниар, ты знаешь, что наша дочь украдкой бегает на любовные свидания?
  
  Владетель нахмурился:
  
  - Ты что, Энна, какие любовные свидания! В её покоях полно кукол, она ещё малышка...
  
  - Сообщаю тебе, эта малышка собралась замуж, и жених имеется, собрался просить у тебя её руки.
  
  Дэниар вскочил с дивана, на который, было, присел:
  
  - да я убью этого мерзавца! Но вначале прикажу выпороть его на площади плетьми! Кто он, ты его знаешь?
  
  Энна с иронией смотрела на него: - знаю, знаю. И ты знаешь. Смотри, ты обещал, что прикажешь его выпороть!
  
  Дэниар уже с неуверенностью смотрел на неё: - ну да, я не отказываюсь от своих слов, но кто он?
  
  - Сын Брандена!
  
  Муж на секунду прикрыл глаза, болезненно сморщился: - э-э-э, который? - Второй, Кайорен. - Да-а, - Владетель помолчал, - хороший парень. Церен давно зовёт его к себе на службу в качестве Главнокомандующего, потому что лорд Пренир всё собирается уйти на покой. Так вот почему он тянет, не уезжает. Санья его здесь держит! Ты будешь настаивать на порке?- Гнев вспыхнул в Энне с новой силой, - ты обещал, Дэниар! - Тот вздохнул, - ладно, я пойду, вымоюсь и переоденусь. Санья где? - Она наказана. Пусть посидит в своей комнате, подумает над своим недостойным поведением. И, Дэниар, я ни за что не допущу, чтобы наша дочь вошла в семью аль Ораш! Ни за что!
  
  Энна не собиралась настаивать на порке незадачливого жениха. Она видела, как переживает муж, каким мрачным ходит Бранден. Знала, что горничные уже сообщили Санье, что ждёт её возлюбленного. Она хотела, чтобы все участники неприятного события сполна прочувствовали тяжесть проступка молодых людей.
  Когда Имра передала ей просьбу дочери поговорить с ней, Энна была полна решимости обойтись с той сурово. На самом деле, Санья никогда и ни в чём не знала отказа, ей было всё дозволено и всё разрешено. Энна решила положить этому конец. Но когда в голос рыдающая Санья бросилась ей на шею, прося прощения, умоляя не наказывать Кайорена, она не выдержала. Обняла дочь, усадила её на диванчик, вытерла слёзы и нос и серьёзно и спокойно долго говорила с ней. Энна ничего не обещала и оставила в силе своё наказание, но голос и тон её были таковы, что Санья успокоилась.
  
  Вечером Энне доложили о просьбе леди Элинэ принять её. Хозяйка вошла в малую гостиную и увидела жену Брандена... стоящую на коленях. И тут Энна дрогнула. Она быстро подошла к гостье, молча подняла её, плачущую, усадила в кресло, сама села рядом. Всхлипывая, та прошептала:
  
  - пощадите моего ребёнка, миледи...
  
  Энна криво улыбнулась: - а он пощадил репутацию моего ребёнка, леди Элинэ? Вы ведь знаете, что значит для девушки пройтись с молодым человеком, держась за руки,? Грязное пятно останется на всю жизнь... А ведь ваш сын - взрослый мужчина, в отличие от моей глупой маленькой дочери!
  
  Комкая в руках носовой платок, опустив голову, леди Элинэ кивнула, тихо прошептала:
  
  - я знаю, леди Энна, он виноват. Он и сам всё отлично понимает, но - пощадите...
  
  Энна вздохнула. С этим пора заканчивать.
  
  - Леди Элинэ, вашему сыну ничего не грозит. Я не собиралась настаивать на его наказании. Надеюсь, вы с мужем сможете его вразумить.
  
  - Да, миледи, он обещал нам с Бранденом, что больше никогда не станет пытаться встретиться с Саньей наедине.
  
  На следующий день, сразу после завтрака, лорду и леди аль Беррон доложили, что лорд Кайорен аль Ораш просит принять его. Супруги переглянулись.
  
  - Зови, - с интересом сказал Дэниар.
  
  Вошёл Кайорен, поклонился обоим.
  
  - Лорд Дэниар, леди Энна, я глубоко виноват перед вами и леди Саньей! Я искренне прошу принять мои извинения и простить меня... - он помолчал, глубоко вздохнул, - милорд, миледи, я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки!
  
  - О! - Энна задохнулась от возмущения, посмотрела на мужа. Тот прикусил нижнюю губу, и она поняла, что он с трудом удерживается от смеха. Наконец он выдавил:
  
  - пошёл вон, Кайорен!
  
  А потом они посмотрели друг на друга и расхохотались. К счастью, дверь за Кайореном уже закрылась.
  
   КОНЕЦ
  
  Примечания:
  Владетельство Эристан
  
  Анрий - личный лекарь Владетеля
  Бранден аль Ораш - Командующий войсками Эристана, друг детства Дэниара
  Беррон - столица Владетельства
  Влеон - личный слуга Дэниара
  Врегор - старик-лекарь
  Верейда - внучка Врегора, служанка в замке Дэниара
  Варристайр - капитан арбалетчиков
  Гражен - конюший
  Гренира - старшая горничная
  Дэниар аль Беррон - Владетель
  Жалена - целительница, мать Норы
  Жанир - главный садовник
  Кайорен- сын Брандена и Элинэ
  Кариард - капитан лучников
  Керелейн - город на берегу Зелёного моря
  Нора - целительница
  Люста - молодая горничная
  Норис - капитан личной гвардии Владетеля
  Невегрин - Управляющий поместьем
  Полежен - Главный Повар
  Раймон - сын Энны и Дэниара
  Ремилла - домоправительница
  Санья - дочь Энны и Дэниара
  Таирин - капитан мечников
  Тайрани - Главный Счетовод
  Узон - порученец Владетеля
  Файрар - порученец Владетеля
  
  Харен - садовник
  Челенуто - церемонийместер
  Шейрон - порученец Владетеля
  Элинэ - жена Брандена
  Ярэн - сын Энны и Дэниара
  
  
  Энна аль Тириен - новое имя Лориэнны
  
  Владетельство Келаврия:
  
  Героньен аль Ралах - Владетель
  Грейен - Управляющий, назначенный Дэниаром
  Зан - Верховная Жрица богини Зареньи
  Лиаза - жена Владетеля
  Лориэнна - дочь Героньена и Лиазы
  Мелиза - горничная
  Ралах - город у замка Владетеля
  Тамилл - садовник
  
  Владетельство Андарин. Выращивают породистых коней
  
  Тагран - столица Владетельства
  Тагран аль Файнес- Владетель
  
  Владетельство Дженерда.
  Славится драгоценным дженердийским стеклом.
  
  Владетельство Теремис
  
  Зелинна аль Ирайдес - сестра Владетеля
  Зиомен - помощник Энны, счетовод
  Имра - горничная
  Коринор - травник
  Молони - домоправительница
  Нервен - жерендал столицы. Погиб.
  Онорен - капитан замковой стражи
  Пренир - Командующий войсками
  Рихан - Главный Счетовод
  Ренежен- город у Зелёного моря
  Самира - первая няня Церена
  Сориман - Управляющий
  Теремис - столица Владетельства
  Териза - жена лорда Анастаси
  Урана - вторая няня Церена
  Шаим - конюший
  Эйжен аль Ирайдес - Владетель
  
  Ариния - мелкая рыбка
  Аттахи - тончайшая ткань из радужных шелковистых нитей, которые производят пауки-атты
  Асхи- водка
  Айранил - река, пересекающая Эристан, Андарин и Теремис
  Гроон - крупный хищник вроде медведя
  Грединийское - вино с виноградников в Эристане
  Джириго - растение с острым запахом
  Жерендал - наместник Владетеля
  Заренья - богиня
  Зан - Верховная Жрица богини Зареньи
  Захайрат - другое название владетельства за Зелёным морем
  Захайра - правитель захайрата
  Крипица - трава с крупными листьями
  Коренея - корнеплод вроде картофеля
  Ледзини - травоядное животное вроде лани
  Ламати - грубая ткань
  Негресони - очень крупная хищная птица
  Ониридий - редкий камень, переливающийся белым, голубым и сиреневым цветом
  Паления - морская рыба
  Рьенн, рьенна - уважительное обращение к низкорожденным
  Серышик - маленькая птичка
  Урьен - маленький травоядный зверёк, зимой питается корой кустарников
  Фаланга - воинское формирование из 1 тыс. человек
  Шинайя - аналог кофе
  Чеманса - тяжёлое детское заболевание
  Ярга - растение, из которого изготовляют суррогат шинайи
  1 льюнь - мера длины, примерно 1 км.
  1 льюнель - мера длины, около 1м.
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"