"Вам пришло сообщение, прочитать?"
- Максим Сергеич! Вас к телефону! Жена, - конфиденциально сообщила секретарша гостю, плотно зажав ладошкой микрофон телефонной трубки.
- Нет меня! Нет! - испуганно затряс тот головой.
- Нет, вы уж лучше возьмите трубку, она в третий раз звонит! - настаивала секретарша.
- Светлана Владимировна, - шепотом взмолился гость. - Ну, пожалуйста! Очень прошу! Я же завтра улетаю. Так напоследок сделайте милость - скажите, что нет меня. Нету! Был, да весь вышел!
- Ага! - также шепотом возразила секретарша. - Вы, значит, на три года в Америку. А ваша - то останется здесь! Вы же ее знаете, она нас заест! Сами разбирайтесь! - и убрала с микрофона ладошку, - Да. Да, уже здесь, - услужливо сообщила она. - Сейчас. Передаю, - и энергично сунула трубку Максиму. Тому оставалось только укоризненно покачать головой.
- Да? Да, дорогая! - секретарша фыркнула, - Нет. Никуда не выходил. Михайлу жду. Да, зав кафедры. Почему? Он мне бумаги, какие-то передать хотел. Не успел. Что значит, его дело? Мы же в одном институте работаем! Ну, знаешь! - взмахнул свободной рукой Макс. - Никто на мне не ездит! Попрощаться с ребятами зашел. Нет! - уже рявкнул он. Не пили! Я за рулем! - Он заслонил телефонный аппарат от секретарши и продолжил уже на более приглушенных тонах. - Я скоро вернусь. Да. Все. Только съезжу, заберу лодочный мотор с ремонта. Раньше нельзя было! Да твой брат своим мотором и в Колорадо меня достанет! Знаю, что звонил. Он всю неделю звонит. Вот сама и отвезешь! Да! Уже еду! - Макс сердито бросил трубку и отер пот. - Достала! - пошипел он сквозь зубы. Секретарша понимающе хмыкнула.
- Жена совсем жизни не дает. Понимает, что я в Колорадо ее не повезу, и всю злость сливает. Отовсюду достанет! Я уже два мобильника "потерял", толку никакого, хоть вешайся. Так с нее станется, и с того света достанет.
- Да ладно вам! Завтра ведь улетаете.
- Улетаю, - заулыбался Макс. Господи, какое счастье. Улетаю! На целых три года. Колорадо. Пустыня. На пятьсот километров ни одной живой души. Из хищников - только стервятники. Ни жены, ни тёщи! Только я да обсерватория. Мощнейший в мире радиотелескоп. Чудно! И что для счастья человеку надо? - Максим вздохнул.
Наконец из кабинета выскочил долгожданный Михайла. Маленький, кругленький, он весело поскакал к старому приятелю. - Макс! Вот! Держи бумажки. Уже летишь?! - он энергично потряс его руку.
- Лечу, - улыбнулся Макс, незаметно вытирая о брюки потную ладонь.
- Молодец, дождался-таки! Ведь дождался же, а? Сколько ты заявку на исследования выбивал? Года три, четыре?
- Четыре. Сразу, как только объявили об этих последовательных сигналах, так я и подал.
- Да, долговато... Завидую твоей настойчивости. Я ведь тоже в свое время подавал, но бросил это дело. Конкурс тогда был огромный. Но и приз, приз каков! Расшифровать сигналы с Денеба! Это на нобелевку тянет.
- Сейчас конкурс куда меньше.
- Да-да, я в курсе. Все просто сдались. А ты молодец, дождался своего часа.
- Да ладно...- начал отнекиваться Макс. - Меня это послание дольше ждало. Три тысячи триста лет шло. Что там мои четыре года...
- Не, все равно, молодец. А кстати, куда ты едешь? Нас потом пригласишь? Поваляемся на пляже, какого там океана? Тихого или Атлантического?
- Там, вообще-то, пустыня...
- Пустыня? Зря! Тоска там. Выйти некуда, поговорить не с кем.., - зав дружески толкнул локтем в бок Максима. - Чего это их в пустыню потянуло? Тоже подальше от жены? Кстати,- внезапно вспомнил он. - Тебе же жена звонила. Искала!
На это Максим только беспомощно развел руками.
Серый опель выехал из дворика, проехал два десятка метров и замер в бесконечной вечерней пробке на Волоколамском. В салоне удушливо пахло автомастерской. В правом кресле валялся лодочный мотор, прикрепленный ремнями безопасности к спинке. Заднее сиденье занимала большая болотно-зеленая резиновая лодка со свежей заплатой из вулканизированной резины. Два ярко раскрашенных весла надёжно упирались в потолок. Максим рассеяно выбил из пачки сигарету и закурил. Стоящая впереди машина дрогнула, подалась на корпус и оцепенела. Его опель с задержкой в две секунды повторил маневр. Булькнул бензин в пластиковой канистре. Опять все застыло. Звонок, неожиданный, как зубная боль, и такой же противный, заставил его вздрогнуть. Он досадливо посмотрел на раскуренную сигарету и с сожалением выкинул ее в окно.
- Да?! Я в пробке на Волоколамском. Знаю, что твой брат звонил! Он и мне звонил. Да! Забрал и лодку и мотор. Они весь салон провоняли. Во что завернуть? Ты же всю ветошь выкинула! Не знаю! Опять я виноват?! Ладно, успокойся, вот посадишь меня на самолет, а сама поедешь и отвезешь. Заодно у своей мамы погостишь. Ну не успеваешь, я сам до аэропорта доберусь. Не надо такие жертвы! Салон под завязку забит этой чертовой лодкой, там место только для водителя! Я не ругаюсь! Все! Пока! Через полчаса буду.
- Как же она меня достала! - Максим зло сплюнул сквозь зубы в открытое окно. От масляных запахов у него разболелась голова. Вновь захотелось курить. Хорошо, что завтра его здесь не будет. Наконец-то. В Америке его ждет прекрасное будущее. Свобода. Жизнь без жены и пробок. Бескрайнее звездное небо и мощнейший в мире радиотелескоп. Осталось потерпеть каких-то 16 часов. Макс незаметно подъехал к перекрестку. До светофора осталась две машины... одна... Улица впереди была пуста. Загорелся красный. Не успевший набрать обороты двигатель захлебнулся. Макс терпеливо вздохнул и полез сигаретой. Из соседнего ряда выскочила тойота и сиганула через перекресток в надежде выиграть три минуты. Резкий скрип тормозов, глухой удар и звон осыпающегося на асфальт стекла отметил конец ее пути.
- А счастье было так близко! - усмехнулся Макс. Светофор сменил цвет на зеленый. Макс выжал газ, и серый опель, оставив за собой двух шоферов, скандалящих у своих разбитых машин, выкатил на полупустую трассу.
- Не стоит торопить судьбу, ребята. Ей просто надо немножко помочь. Тихо, спокойно и без суеты. В идеале - создать такие условия, когда события потекут по твоему сценарию, но без твоего участия. Когда тебя здесь уже не будет. И твоих следов твоего участия тоже не будет. - Справа уже мигали синие огни дорожного патруля.
Утро встречало молодого профессора в аэропорту. Самолет до Лос Анжелоса вылетал в десять, но Максим еще в 6 часов выбрался из дома. Прощанье прошло тихо и спокойно. Сонная жена проводила его до порога и опять завалилась досматривать сны. Так, прибыв за два часа до отлета, Макс неторопливо проходил одни воротца за другими, получая отметки и штампы в паспорт, в бланки декларации и на бока его больших чемоданов. Где-то часов в девять, покупая себе чашечку кофе в маленьком буфете, он улыбнулся мысли "Сейчас зазвонил будильник. Жена проснулась. Но она вставать не будет. Суббота." У входа в самолет он захватил стопку газет как на русском, так и на английском языках и критически осмотрев улыбчивую стюардессу устроился в кресле. Стюардесса ему не понравилась. Ему вообще не нравились высокие и худые женщины, слишком напоминавшие жену. Милые (или немилые с точки зрения Макса) стюардессы попросили пристегнуть ремни, выключить мобильные телефоны и прочитали краткую инструкцию о том, как вести себя во время аварии, и куда ползти после катастрофы. С любопытством он изучал пейзаж за стеклом иллюминатора, пока "Боинг", тяжёло поворачиваясь, выруливал на взлетную полосу. Макс зевнул и улыбнулся удаляющейся панораме. Где-то далеко внизу его жене должен был позвонить ее брат и спросить про свою лодку. Наверно, сейчас они ругаются по телефону. И, зная шурина, можно быть уверенным, что спустя четверь часа его жена выйдет на улицу с ключами от машины.
Через час разнесли обед. Рис с овощами и кусочками курицы в фольге. Еще круассан, десерт. Куча пакетиков с солью, перцем, кетчупом. Маленькие квадратики джема и сливочного масла. Макс с голодной улыбкой разломил булочку и вскрыл горячее блюдо. Из коробки повалил пар.
- Замечательно! Она, наверно, уже из города выбирается. На трассу выезжает, если еще не выехала. Значит, минут через двадцать, ну полчаса на крайний случай, будет подъезжать к мосту через железнодорожные пути.
Через двадцать минут серый опель набитый лодкой, мотором к ней, веслами и двумя канистрами с бензином миновал железнодорожный переезд. Выехав на прямую трассу, машина не спеша начала набирать скорость. Требовательный зов мобильника глухо донесся из бардачка.
- Макс забыл! - сердито фыркнула женщина. - Вечно он все везде забывает! - и попыталась достать верещащий телефон. Держа одной рукой руль, она уже тянулась к аппарату, когда раскаленный до красна прикуриватель выскочил из своего гнезда ей на куртку.. Женщина завизжала и забилась в панике на кресле. Ее опель соскочил с трассы и, теряя скорость, выехал под насыпь. От удара мотор соскочил с сиденья и пробил приборную панель. Лодка, ничем не прикрепленная, перелетела через спинки кресел и упала на водителя.
- Мамочки! - пропищала женщина, чуть отправившись от шока. Скинув с себя лодку, она всхлипнула - Я Макса за эту лодку убью! Из Колорадо достану! - Дрожавшими пальцами она полезла в карман за сигаретами. Вставив трубочку в дрожащие губы, она похлопала по карманам, ища зажигалку.
-П-п-прикуриватель!!! - незажженная сигарета выпала из прыгающего рта. Женщина сползла под сиденье, отстегнув ремень безопасности.
-Где же он? - тяжело дыша, женщина водила рукой по полу, где, забравшись под коврик, светился уже почти остывший прикуриватель.
- Только бы ничего не загорелось - молила она, - только бы ничего не...
Трясущейся рукой она нащупала рукоятку прикуривателя.
- Фу-у-у! - вздохнула она.
И тут в салоне раздался взрыв.
Макс аккуратно отломил пластмассовой ложечкой кусочек пирожного. Улыбнувшись мыслям, он неторопливо положил десерт в рот и отхлебнул кофе.
- Ну, положим, милиция и заинтересуется этим делом. И что они найдут? Прикуриватель, гору окурков да канистры с бензином в салоне. Нарушение правил техники безопастности. Нечего было курить за рулем! А взрывное устройство в канистре при пожаре испарится. Бум! Как и маленькое часовое реле.
- Прощай, любимая! Мне очень жаль, что все так получилось,- мужчина поднял в шутливом тосте кружку кофе. - Когда доберешься до того света, позвони!
Трагичное сообщение о преждевременной смерти жены нагнало его через неделю в центре пустыни. С трудом добравшись до места работы на трех самолетах и маленьком автобусе, Макс не спеша устроился в уютном коттеджике, предоставленным ему обсерваторией. Домик с кондиционером и служебная машина. Макса аж передернуло, когда он увидел серый опель как две капли воды похожий на тот, в котором он неделю назад торчал на Волоколамском. Почтовый ящик был пуст. Бумажная почта до Америки может идти месяцам, даже с маркой срочно и сверхсрочно, а открывать свою электронную почту проффесор не торопился. Он знал, что его там ждет. Куча истеричных писем от коллег и родственников и требованья немедленно вылетать. А куда спешить? В любом случае, на похороны он уже не успевал. Все решилось без него. Милиция сошлась во мнении, что причиной аварии было курение за рулем. Труп кремировали и похоронили родственники жены. В их хоромы на три года переехал жадный шурин со своей семьей. На том все и затихло. Максим же, решил утопить свое горе в работе.
Поначалу Максу все сотрудники очень сочувствовали. Он же поглощенный в свои расчеты, этого не замечал. Далекий Денеб из созвездия Лебедя застил его глаза. Впервые за долгие годы он был счастлив. В хаосе древних сигналов он нашёл какие-то закономерности, словно разбивающие их на фразы, как точки в конце предложения. Самые свежие новости отправленные 3229.3 года назад наконец дошли до одного из подписчиков. Максим не мог этого пропустить. Как бусинки он перебирал эти сигналы, складывая и так, и эдак, но ребус так просто не решался Русский профессор уже несколько раз давал честное слово коллегам заглянуть вечером в бар, или "на пикник" в ближайший городок, но каждый раз находилась какая-то причина "остаться еще немного поработать". Симпатичная пухленькая мулатка попыталась было взять над ним шефство. Бедняжка носила ему в кабинет пиццу с отвратительным кофе, иначе он просто мог забыть поесть. Он не замечал ее заботы, ничто было не важно кроме его Денеба. Кто бы мог поверить - он был счастлив. Это болото знаков и символов так зачаровывало, затягивало, манило. И где-то глубоко на дне лежала разгадка. Как золотой ключик, который откроет дверь в страну счастья.
Спохватились только в четверг. Пухленькая мулатка встревожилась, что Макс уже несколько дней не выходит на ленч. Может, он заболел? Но и до его дома она не смогла дозвониться. Народ уже привык, что "этот сумашедший русский" днюет и ночует на работе. Но кабинет был заперт изнутри. Сразу было как-то неудобно тревожить человека, и мулатка пошла выведать информацию о профессоре. Охранка выяснила, что он три дня вовсе не покидал территорию обсерватории. Когда взломали дверь, Максима Захарова нашли повесившегося на крюке от люстры. Комната была забита использованной одноразовой посудой, пустыми коробками из под пиццы и банками сока. Сверху все было завалено клочками черновиков, смятыми и порванными распечатками. Видно было, что перед смертью человек долго и усердно работал. Охранник подошел к столу с разбитым монитором. Он осторожно, стараясь не дотрагиваться руками, карандашом разгреб осколки. Ярко оранжевым маркером на распечатках был выделен текст.
Непривычные символы, не страшные закорючки, а полузнакомые буквы кириллицы, набранные когда-то 3229,3 лет назад на Денебе из созвездия Лебедя, что они значили для профессора - "Здравствуй, Макс! Я найду тебя, где бы ты ни был..."