Плишинская Софья : другие произведения.

Стан которого нет (отрывок)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Зина не обиделась, только прониклась жалостью к своей козе. Ей вспомнился собственный супруг - горький пьяница, который и муж не муж, а так. Одно название. Небось, тоже ужратый валяется где-нибудь под забором. А може вместе с козлом и лакали? Може он и напоил безвинную скотину? Зина всплакнула, наклонилась и поцеловала в лоб свою козу.
  
  Козы - это горные животные. Таковыми они всегда были и таковыми навсегда останутся. И даже одомашненные человеком, через тысячи лет козы все равно будут животными горными и никакими другими. И поэтому, в хуторах и станицах, обычное дело - заметить козу на заборе, на дереве или на крыше сарая. Ее никто туда не затаскивал, она еще и не туда залезет.
  Бабушка Лукерья слышала, что козы бывают шкодливыми, но все-таки приобрела козлика на племя. И вырос козел. С бородой, рогами и паскудным характером. Чистокровнейший представитель козлиной породы, чем доводил свою хозяйку до отчаяния.
  Не проходило ни дня без приключений и ругни с соседями. Кому-то он обожрал побеги на молодых деревцах, где-то атаковал теленка, привязанного к колышку, к кому-то залез на скирду сена, а у школы гонял пацанов... Для него не существовало преград на пути, и практически любой забор расценивался как пустяшная забава. Однажды он гнался за машиной приезжих заготовителей мяса и те в шутку обозвали его шайтаном. Так и приросло к козлу это прозвище, которое он оправдывал с лихвой.
  Как-то, соседка баба Матрена наварила большую кастрюлю борща и вынесла на стол во дворе, чтобы остыл. Никто из домочадцев бабушки Матрены так и не поел в тот день борща, потому что сожрал его Шайтан бабы Лукерьи.
  Со слезами на глазах и отборной бранью тащила его за рог баба Матрена.
  - Лу-ушка! Да чтоб он тебе пятнадцать раз подох, падлюка!
   Бабушка Лукерья выскочила со двора и ошарашено глядя на красную, от свекольного борща, морду своего питомца, схватилась за сердце.
  - Чего опять натворил?!
  Козел артачился и все норовил вывернуть рог из цепких рук бабы Матрены. Она влепила ему пинка, упала на лавку и чуть не плакала.
  - Да будь он тебе проклят, зараза! Да за что мне горе такое?! Да наварила борща, мои с поля приедут голодные, а этот сука же все сожрал! Отвернуться не успела, а он уже стоит на столе и жрет, чтоб его разорвало!
  Баба Лукерья упала на лавку рядом с соседкой.
  - От же гад проклятый. И откуда ты взялся на мою голову?! Дуня!
  Прибежала девчонка с золотыми, как лучики солнца, волосами.
  -Че, баушка?
  - Привяжи его паразита! Привяжи, чтоб глаза мои его не видели!
  Козел вник в сказанное хозяйкой, шарахнулся в сторону и дал было копоти. Но Дуня скоро поймала его и бесцеремонно затолкала в калитку. Вскоре из глубины двора донеслось отчаянное блеянье. Шайтан ненавидел неволю.
  - Завтра же на колбасу сдам гадюку!
  Баба Матрена отмахнулась.
  - Да какая с него колбаса? Он же рабочий у тебя?
  - Рабочий. Даже с района за ним приезжают.
  - Да знаю я. Приплод хороший от него получается.
  - Могёт сволочь.
  Бабушка Матрена поостыла и призадумалась. Понимая, что соседка теперь у нее в долгу, постаралась извлечь из этого долга максимальную выгоду.
  - А сколько ты берешь за случку?
  - А ты не знаешь?
  - У дочки моей коза загуляла, бесплатно подпустишь?
  Баба Лукерья вскипела.
  - А куда теперь деваться? Ведите.
  - Ничего. С него не убудет, и ты не разорисся. А мне надо опять чего-то у печи кумекать. Все же сожрал подчистую. Кастрюлю в волосья вымазал.
  Козел орал во дворе, не переставая.
  - Заткнись, гад! - рыкнула в забор баба Лукерья.
  - Да отвяжи ты его и не мучь. Что уже? Уже все. Делов наделал. Пойду я. - Бабушка Матрена встала с лавки и направилась к дому. Но шагов через десять обернулась и сообщила. - Галигуз то разводится.
  - Да ты што???
  - На развод, говорит, подам. Разведусь, говорит, по закону. Чтобы не просто так, а все по-сурьезному. Как у людей.
  - Да чи чокнулся старый хрен? Они ж всю жись с Тонькой прожили!
  - Трех сынов вырастили. Внуки уже пошли. И вот на тебе.
  - Ой-ей-ей.
  - К Маланье уходить собрался. Всю жись, говорит, ее любил.
  - Да какая уже там любовь? Пенек трухлявый.
  Бабушка Матрена пожала плечами.
  - А что ты ему сделаешь? Тонька на свет выходить стыдится. Надо же, как опозорил старый черт. Сыны вот приедут. Може, мозги ему вправят?
  - Да дай-то Бог.
  Соседка ушла, оставив бабушку Лукерью поразмыслить над полученной новостью. Неужто и вправду разведется со своей старухой дед Галигуз? Позорище какое! Всю жизнь ведь вместе прожили, и на тебе
  - Ме-е-е-е-е! Ме-е-е-е-е-е! Ме-е-е-е-е-е! - доносились из-за забора душераздирающие вопли.
  Бабушка Лукерья вернулась во двор, сердито хлопнув калиткой.
  - Чего орешь, скотина?! Выродок ты!
  - Ме-е-е-е-е-е! Ме-е-е-е-е-е!
  Лопнуло терпение старушки.
  - Дуня! Загони его в базок!
  - Так вылезет же.
  - Загони к курям! Там сетка, не вылезет.
  Дуня ловко отвязала козла и поволокла его в куриный двор. Тот упрямился, пытался бодаться, но девочка справлялась с ним легко.
  Бабушка невольно залюбовалась внучкой. Ладная девка растет. Красавица. А послушная какая. Умница. Двенадцать лет уже. Еще чуть-чуть и начнут женихи круги нарезать. Хоть бы не вышло как с матерью....
  Когда-то давно старшая дочь бабушки Лукерьи Светлана подалась в город, выучилась на товароведа и связалась с одним интеллигентиком. Худеньким он был этот интеллигентик, дохленьким каким-то. Все в библиотеках штаны просиживал, на иностранных языках как птица пел, а лишний гвоздь забить или стекло вставить, так руки не из того места выросли. Эдгардом звали, прости Господи! И придумают же имечко. И чего нашла в нем Светка? Чего отыскал интеллигентик в ней? Непонятно. Разными они были. Слишком разными. Однако, ребеночка прижили.
  Светка-то по дурости своей все под даму ученую старалася. Чтобы под стать Эдгарду своему. И дочку Аидой назвала. Хотела, чтоб, как поумнее, было. А Эдгард стыдил Светку, смеялся над ней. Так и разбежались.
  А три года спустя она встретила Глеба. Ниче так мужик. Не пьющий, самостоятельный. Женился даже. Только маленькую Аиду и на порог не хотел. Так и сказал: "Свое потомство растить буду, а чужого мне не нужно".
  Сколько слез пролила Светка, разрываясь между любимым мужем и обузой дочерью. Подумывала даже отказаться от нее, отдать государству на содержание, но вмешались старики. Бабушка Лукерья вызвиздила дочку, обозвала зятя кровопивцем, забрала Аиду и уехала. Общались потом, конечно, но как-то скомкано, неохотно. С камнем на душе. И дочку старики понимали - не одной же век вековать, и внучку прижаливали. При живых родителях сиротой росла.
  Аида - с отца как срисованная, и внешностью и тягой к знаниям. Классная руководительница все твердила старикам.
  - Девочка талантлива. Ее бы выучить. Вы уж постарайтесь как-нибудь.
  - Да тянемся, как можем - соглашались старики - Взялися за гуж.
  А потом вдруг вышло недоразумение. Кто-то из хуторян взял и выдал, что Аида от слова Аид. А это царство мертвых.
  Не поверила бабушка Лукерья. Пошла к соседям.
  - Петро! - окликнула она с порога соседского сына. - Ты в каком классе учисся?
  - В восьмом.
  - А што такое Аид, вы проходили?
  - А это у греков было. Легенды у них такие. Аидом называли царство мертвых. И плавали туда через огненную речку.
  Бабушка Лукерья помрачнела.
  - На чем плавали то?
  - Да дед там был один. Лодочник. Но за бесплатно никого не возил.
  - А ты б возил? Задарма работать.
  - Дак он же мертвых возил. На тот свет. А зачем на том свете деньги?
  - Деньги они везде деньги. - Бабушка Лукерья с трудом подавила в себе волну раздражения и отправилась в школу за более достоверной информацией, где к своему ужасу узнала, что Аидом также звался и сам владыка загробного мира.
   Сердцем плохо стало старушке, чуть не слегла. Звонила дочери, разругалась в пух и прах. Черте-чем дитя назвали! Ученые, мать вашу так!
  - Может Адой переименовать? - виновато предлагала Светка - Есть ведь такое имя.
  Еще лучше! Ада! Да что у вас имена человеческие повывелись?! Бабушка Лукерья отвела внучку в церковь, покрестила, и батюшка нарек рабу Божию Евдокией. И приросло это имя к девочке, всюду Дуня, Дунечка, Дуняша....
  - Ба! - резкий окрик внучки оторвал бабушку Лукерью от воспоминаний - Шайтан в сетке запутался!
  - Как запутался???
  - Рогами. Ой! У него кровь, кажется.
  Шайтан был свободолюбивой натурой в самом глубоком смысле этого слова. Не желая мириться с непреодолимым забором из сетки рабицы, он бодал и бодал металлическую паутину, пока не угодил рогами в ячею и не увяз в проволоке намертво.
  - Штоб ты подох, зараза! - Баба Лукерья попыталась высвободить его. Куда там! Пришлось идти за кусачками и рвать сетку.
  - Баушка, он рожик соскоблил. Прям у лобика. И кровь. - жалостливо хныкала Дуня.
  Шайтан походил на мотылька, угодившего в паучью паутину. Он ожесточенно сопротивлялся, отчего проволочный забор шелестел и ходил ходуном.
  - Погодь - сердито хлопнула козла по морде хозяйка. Тот сопел, выворачивал голову, таращил немигающие глаза.
  Осторожно, чтобы не поранить животное, бабушка перекусила в нескольких местах металлическую сетку. Козел рванулся и, едва не оторвав себе рога, обрел свободу. Дуня бросилась перехватить его, не успела. Шайтан молнией шмыгнул в распахнутую калитку и оказался в загоне для телят. В стороны подались от него глупенькие телята, высоко взбрыкивая задними ногами со страху. Шайтан вскочил на дощатый забор, оттуда на крышу дровянника, спустился вниз по не пиленым бревнам и был таков.
  - Убежал сволочь! - разлетелся гневный крик девочки - Догнать его, ба?
  - Да хай бежит, ну его к черту. - Махнула рукой бабушка и вдруг всполохнулась - Господи! Бабку то я не закрыла!
  У бабушки Лукерьи было две головные боли: распроклятый козел Шайтан и престарелая свекровь баба Поля, которой стукнуло уже не много ни мало, а девяносто восемь лет. Это была дряхлая, высохшая как сухарь, старуха, давно лишившаяся разума. Но жизнь, каким-то чудом, еще теплилась в ней, подобно угольку, который тлеет и тлеет в толще пепла, Бог знает сколько времени.
  Старая баба Поля жила в летней кухне. Сейчас почти отошла эта мода на Кубани, но в те далекие времена рядом с домом обязательно находилась летняя кухня. А зачастую, сначала во дворе строилась хата мазанка, а позже, когда ставили дом, хата превращалась в летнюю кухню. Чтобы летом готовить там еду.
  Но поскольку летние кухни были достаточно крепким и хорошо отапливаемым помещением с пристроенной баней, то одним приготовлением пищи не ограничивались, и круглый год всей семьей проводили там практически все дневное время. Таким образом, в доме сохранялась идеальная чистота.
   В летних кухнях доживали свой век совсем уж дряхлые старики. Очень удобно было кормить и купать. А если за ночь старуха и сходит под себя, то рано утром, до прихода других домочадцев, можно было все убрать и выветрить неприятные запахи. И никто ни о чем не догадывался. И не морщился брезгливо. Не ругал старого человека.
  
  Баба Поля сидела на кровати в летней кухне и очень быстро вязала носки. Только спицы в руках мелькали. Старушка была подслеповатой и вязала на ощупь. Она обвязывала всю семью на три года вперед и без всяких примерок. Нужно было просто начать носок на спицах и отдать его старушке. И та по диаметру резинки мастерски определяла нужный размер.
   Когда работа подходила к концу, баба Поля откладывала готовый носок в сторону, поднималась на ноги и, опираясь на клюку, брела, куда глаза глядят. Где ее только потом не находили. Однажды не сразу кинулись, и чудом нашли далеко за хутором в лесу. Искали всем миром, даже милицию вызывали. Хорошо - охотники заметили и привели. Словом, упустить из виду бабушку было себе дороже, и охраняли ее как зеницу ока.
  Но, слава Богу, на этот раз носок еще не был закончен, и баба Поля мирно вязала его в летней кухне.
  - Мама, вы исть будете? - спросила бабушка Лукерья.
  - Трохи поим - согласилась свекровь.
  В это "трохи" входила большая чашка борща со сметаной и мясом и внушительным куском хлеба. А так же тарелка жареной картошки с яйцами. На десерт предлагалась литровая кружка сладкого компоту с булочкой. И кто это выдумал, что старики мало едят? Бабушка Поля отсутствием аппетита никогда не страдала, может поэтому и жила так долго.
  - Вот, носочки повяжите - невестка вручила свекрови две начатые резинки на спицах.
  Баба Поля ощупала их.
  - Манэньки будуть - заметила она.
  - Конечно манэньки. То ж дитю.
  - Якому дитю?
  - Ванькиному старшенькому.
  - Якого Ваньки?
  - Как это какого? Ванька сын мой средний, а твой внук. Забыла? Они ж с Ромкой вчера приходили.
  - Яким Ромкой?
  Невестка отмахнулась.
  - А ну тебя. Совсем чокнулась.
  Во дворе зазвенел цепью и зашелся ухающим лаем большой лохматый кобель.
  - Теть Луша! - глухо донеслось с улицы.
  Бабушка Лукерья выглянула в окошко.
  - Зина пришла. Козу привела наверно. - поправила платок, вышла и надежно заперла свекровь.
  У калитки стояла очень полная женщина с добродушным лицом и держала козу на поводке.
  - Загуляла вот. А мама сказала, что договорилась с вами....
  - Договорились - хмуро согласилась бабушка Лукерья - Борщ то сожрал, вот и договорились. Падла проклятая. Щас вон опять смылся, чтоб тебе ноги поотсыхали.
  Зина растерянно глянула на свою козу.
  - И где ж его теперь искать?
  - Да где искать? В мастерских наверно. Опять курыт с мужиками.
  Шайтан ежедневно навещал три места: луг у чертова дуба - подраться с пасущимися там баранами, школьный двор - погоняться за пацанами и обязательно мех.мастерские, где специально для него собиралась целая куча ароматных окурков. Шайтан страсть любил пожевать окурки, и механики обожали в нем эту слабость. Ни один окурок не выбрасывался, но тщательно затушенный и очищенный от фильтра укладывался в кулечек.
  Ох, и разило же от козла табаком! Бабушка Лукерья ругалась, совестила мужиков, но те огрызались. "Уже и не покурить парню. Последней радости лишают".
  - Ты погоди, Зина. Присядь вот тут, а я Дуньку-то пошлю за ним. Дуня!
  - Че, баушка.
  - Поди, дите. Приведи паразита.
  Но Шайтан вдруг вернулся сам. Медленно брел он к дому, как-то нелепо переступая ногами, словно увязал в топком болоте.
  - Господи! - почуяв неладное, перепугались женщины.
  Козел мотнул головой, запрокинул ее, его самого поволокло в сторону, ноги запутались, и Шайтан повалился на бок.
  - А-а-а! - в ужасе вскрикнула Дуня и закрыла себе рот ладонями.
  Бабушка Лукерья бросилась к питомцу. За ней подалась и Зина, волоча за собой козу.
  - Господи, теть Луша!
  Шайтан вяло встряхивал головой и пытался подняться. Не получалось. Бабушка Лукерья упала перед ним на колени.
  - Господи, миленький. Родненький ты мой. Что с тобой?
  Она торопливо ощупала его голову. Рога были горячими, уши тоже, и чистыми. Глаза, хоть полузакрыты, но ясные. Ни бельм, ни язв, ни видимых повреждений. Изо рта ни пены, ничего. И вдруг...... Запах.... Баба Лукерья открыла козлу рот и понюхала.
  - Фу! ... Падлюка ты проклятая!
  - А что там, теть Луша?! - взволнованно колыхались необъятные формы Зины.
  - Гляди вот. Нажрался где-то.
  - Как нажрался???
  - Понюхай. Винищем прет, как из помойки. Да чтоб ты подох еще маленьким! И где ты взял его то вино?!
  - Може, в погреб к кому залез? - предположила Зина.
  Ее коза робко вытянула голову и осторожно понюхала пьяную тушу своего нареченного. Шайтан не замечал присутствия женщины. Его немного мутило и хотелось поспать. Он действительно чуть-чуть выпил и вот при каких обстоятельствах.
  После того, как был совершен побег из дома, Шайтан решил игнорировать все свои другие любимые места и топать прямо в мех. мастерские. Двинул напрямки - через центр хутора, а там ему улыбнулась удача!
  Неприступное здание местного магазина (на которое Шайтан заглядывался неоднократно), оказалось вдруг с открытой дверью. Широкая зеленая дверь была распахнута настежь, словно так и приглашала войти! Шайтан не долго сомневался. Взял и поднялся по ступенькам и проник в помещение.
  -М-матушки! - ахнула продавщица Груня.
  Она вышла из-за прилавка с твердым намерением выдворить наглеца. Но тот не собирался так просто сдавать позиции. Жестко атаковав Груню, он загнал ее в подсобку.
  - Вошел вон, скотина! - глухо заголосила продавщица за дверью.
  Шайтан поблукал немного в тесном здании, потом взгромоздился на прилавок и лег, скинув на пол счеты, сдвинув весы и пороняв гирьки.
  Груня не знала, что и делать. Ей хрупкой и маленькой от природы женщине, этот крупный, высокий на ногах козел не оставил никаких шансов, а значит оставалось одно - позвать на помощь кого-нибудь, кто умел бы воевать с наглыми козлами.
  Через черный вход, осторожно, Груня выскользнула на улицу, обошла магазин и захлопнула парадную зеленую дверь.
  -Попался голубчик! - и перекрестилась - Господи, Царица Небесная, помоги и помилуй мя грешную. Помоги мне, Матушка.
  Богородица приняла молитву, и послала ангела-спасителя в лице вечно хмурого казака Григория Кастены. Он подъехал к магазину, остановил лошадей и неторопливо слез с подводы.
  - Че ты здесь? - буркнул продавщице.
   Груня жалостливо потянулась к нему.
  - Гришенька. Помоги козла прогнать. Ну не могу я с ним сладить.
  - Какого еще козла?
  - Да Лушкиного козла. Шайтана. Заперся гад в магазин и лежит на прилавке. Ну што я ему сделаю?
  Григорий рассвирепел.
  - А, какого хрена ты варежку раззеваешь? Козел к ней заперся. Ты поширше рот разевай, еще и не то залезет.
  Он рванул на себя дверь и вошел. Шайтан невозмутимо лежал на прилавке и никак не отреагировал на людей. Григорий хотел стащить козла, но тот угрожающе мотнул рогами. Тогда Григорий поймал козла за рог и задрал ему голову.
  - А ну-ка пол литра неси.
   Груня перепугалась.
  - Да какие пол литра, ты че? Да он же и пить не станет. Не силой же ему заливать?
  - Он такое пьет, чего тебе и не снилось. Тащи, говорю!
  И все же Груня не решилась поить козла водкой. Принесла дешевенького вина.
  -Вот. Возьми. От винца ему ничего не будет.
  -А стакан? Не с горла ж лакать? Тоже мне, нашла алкашей.
  Шайтан среагировал на хорошо знакомый запах, потянулся к бутылке. Григорий демонстративно наливая вино в стакан, двинулся задом к выходу. Шайтан неуклюже спрыгнул на пол, поскользнулся на гладком полу, но удержавшись на ногах, поплелся следом, не сводя алчных глаз с Григория, как завороженный.
  -За-ра-за! ... - в изумлении выдохнула Груня, наблюдая, как козел на одном дыхании высушил граненный стакан вина, затем еще один, такой же.
  -Все. Хватит. Хватит, я сказал. - отпихнул от себя настырную козлиную морду Григорий.
  Козел сердито махнул рогами, будто требуя еще. Григорий дал ему пинка под зад и отправил восвояси. А немногим позже Шайтан лежал в объятиях своей хозяйки, выслушивая вполне заслуженные оскорбления в свой адрес.
  - И штож теперь с ним делать? - горько спросила Зина.
  - А што делать? - злилась бабушка Лукерья - Отвезем домой, хай проспится. Какой с него сегодня кавалер?
  - Никакой.
  - То-то и оно, что никакой. Дуня, привези тачку, не на горбу ж его переть.
  Зина смотрела на пьяного козла и на то, как его грузили в тачку, и тоска густой волной заливала ее сердце.
  - Мужик, он и есть мужик. Хоть в человечьей шкуре, хоть в козлиной. Ничего в жизни не надо, только бы до бутылки дотянуться.
  - Завтра будет как огурчик - успокаивала ее бабушка Лукерья - Отпою кефирчиком, отлыгает сволочь. Ты завтра приходи. Прямо с утра и приходите. Живьем с него слезем, а дело сделает гадюка.
  Зина не обиделась, только прониклась жалостью к своей козе. Ей вспомнился собственный супруг - горький пьяница, который и муж не муж, а так. Одно название. Небось, тоже ужратый валяется где-нибудь под забором. А може вместе с козлом и лакали? Може он и напоил безвинную скотину? Зина всплакнула, наклонилась и поцеловала в лоб свою козу.
  - Пойдем, Белочка, домой. Все они гады по одной мерке сшиты. Собрать бы всех до кучи, да утопить в поганом болоте. Пойдем, родная моя. Пойдем.
  И горемычные подруги по несчастью медленно побрели прочь.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"