Когда мои глаза стали крошиться и вываливаться из глазниц, я заменил их новыми: со съемными линзами. Весь спектр от бледно-розового до кроваво-красного. Обычно предпочитаю алый - мой любимый, цвет крови. Купил сразу и миниатюрные лазеры, может, пригодятся когда-нибудь. Нет, испепелять взглядом никого не собираюсь, вставил для красоты, уже любовался на себя в зеркало, в семи проекциях. Во всех отражениях выглядит довольно внушительно: вылитый черт. Думаю, дамам понравится.
Не то чтобы у меня возникали проблемы с прекрасным полом, нет, просто надоело смотреть на мир по-стариковски - потухшим взором, захотелось добавить в глаза искры, имитации молодости и несбывшихся надежд. Я не считаю это проявлением слабости или какой-то сентиментальности, скорее наоборот, проявлением мужественности и уверенности в своих силах. Чтобы не отстать от жизни приходиться следить за техническими новинками. Прогресс ведь не стоит на месте, а мышление постоянно буксует на поворотах, отказываясь принимать новое. Некоторые из моих соотечественников предпочитает ходить с пустыми глазницами, без лазеров и разноцветных линз. Конечно, они не слепые и видят внутренним зрением, но что это за видение? Врагу не пожелаешь. Копаться целыми днями в своих воспоминаниях. Таким манером, через несколько лет ты превратишься в развалину. Выбора нет.
Пребывая один на один с собой, тоже предпочитаю естественный вид: голый череп без кожи, дыра вместо носа, пустые глазницы - само совершенство, но разве молодые это оценят? Нет. Они выбирают горящий взор, накачаное тело и стоящий вертикально "финкс" Стандартный набор для идиотов.
Впрочем, я и сам вышел из числа тех прытких молокососов, которые штурмовали когда-то Землю.
В последнее время я переключился на "юфФ", и вполне доволен. Во-первых, можно охотиться одному, во-вторых, дело несложное и хлопоты минимальные. Правда и оплата соответствующая, ниже, чем где либо, но мне хватает, запросы у меня невелики.
"Помощница" в ухе предупредила: "Фонит за версту. Вся ваша мысленная бравада есть сплошное фанфаронство. Не переиграйте самого себя, господин".
И то верно, вдруг усядется какой-нибудь прохвост на мою волну и начнет полоскать по всему эфиру. Делать друг другу гадости у нас любят.
Поднявшись с дыбы - тренажера, размял затекшее от долгого висения тело, принял спиртное (чуть-чуть для тонуса) и открыл на ладони предстоящий маршрут.
Сибирь и мороз в одном флаконе. Меня передернуло от предвкушения мурашек. После горячего Файера окунуться в прорубь будет самое то. Впрочем, проруби там может и не быть, надо посмотреть реку, есть ли река. О, есть! Замечательно! Сначала Сибирь, потом Филиппины.
Смело нырнул в атмосферный фронт, развернув в полете слежавшиеся без дела крылья. На левом крыле повис "соглядатай". Жучок пытался удержаться на ветру, судорожно вцепившись колючими лапками в перья. Не удержался, Снесло. Туда ему и дорога. Не мешало бы проверить весь камуфляж. Может еще где спрятано.
Перестраховщики. Как будто их драгоценный "юфФ" я буду жрать сам, пардон, такое не употребляю. Предпочитаю традиционный авах.
Свистящий воздух чуть не порвал грудь. Я прикрыл маской рот, сбавив скорость до минимума. Впереди замаячили перистые облака. Здесь уже точно можно столкнуться с нашими штурмовиками, таможенниками и прочей шушерой, постоянно курсирующими между Файером и Землей. Штурмовики блокируют каждый идущий извне сигнал, но таможенники, сволочи, доят охотников как коров.
Я изловчился и плюнул в сторону мило устроившихся на грозовом облачке евнухов (туда только таких и берут). Таможенники играли в карты. Слюна попала в голографическую даму пик, в самое пикантное место. Карты вспыхнули, и череда оглушительных электрических разрядов последовала друг за другом. Евнухи завертелись как на горящей сковородке, изрыгая ругательства. Тот, что с проплешиной на затылке, узрел мою ухмыляющуюся рожу и погрозил жирными пальчиками. Плохо, что они меня засекли, ну и ладно. Назад постараюсь вернуться другим путем. Вызову "филлер", а что? Могу себе позволить иногда прокатиться на зеленоглазом такси.
Немного покружившись над местом посадки, плавно спланировал (опустился) на крышу панельной пятиэтажки, стоявшей в центре заброшенного микрорайона. Стая взъерошенных голубей шарахнулась в сторону, осыпав меня снежной пылью. Я отряхнул крылья.
Интересно, чем они тут питаются? Обычно голуби селятся поближе к людям, здесь же, судя по всему, ни души, хотя поисковик не врет - он не умеет юлить. Честная машина хоть и капризная. Сигналит, что объект рядом, в двадцати метрах от меня.
Точно, вижу, как поднимается тонкой струйкой дымок из окна второго этажа. А вон и труба торчит. Похоже на буржуйку. Сейчас будем собирать "юфФ"
Разобрав крылья, осторожно сложил их в свой рюкзачок - хрупкая конструкция, ломается постоянно. Достал старенький глюг, упакованный в кожу новорожденного дранка. Самый надежный вариант хранения - не ржавеет и выглядит как новенький.
Поднимаюсь по лестнице. Стены подъезда испещрены математическими формулами, непонятными символами и изображениями птиц. Слабый свет с трудом пробивается сквозь мутные окна. Мусор и обледенелый труп высохшего как мумия мужчины, прикрытый куском грязного картона. Ничего примечательного - обыкновенный апокалипсис.
Открываю нужную дверь. Вхожу. Перед монитором антикварного компьютера сидит сгорбленная старуха, выстукивая на клавиатуре "юфФ". В ногах у нее скромный генератор, обеспечивающий комп питанием. У окна чадит пресловутая буржуйка. На плечах накинута волчья шкура. Откуда? Неужели старуха еще и охотница?
- Приветствую мадам, - учтиво склоняюсь в потешном реверансе.
Старуха никак не реагирует на мое появление.
А может она глухая,- думаю я. Кричу под самое ухо:- Добрый день, сударыня! Прибыл по вашей просьбе.
Наконец, старуха оборачивается и смотрит на меня бессмысленными глазами.
Видимо, еще находится среди своих формул.
- Бабуся, вы меня слышите?
Старуха трясет седыми прядями и приходит в чувство.
- До чертиков досиделась,- вздыхает она и медленно поднимается со своего скрипучего кресла, ковыляет к буржуйке, опираясь морщинистой рукой на деревянную палку. Меня по-прежнему не замечает. Ставит на раскаленную печь кастрюльку, наливает из пластиковой бутыли воды, сыпет крупу, что-то бормочет себе под нос.
Я усаживаюсь в ее кресло и скачиваю "юфФ" Так просто. Уму непостижимо, даже глюг не понадобился. Редкая удача.
В знак благодарности оставляю для старухи упаковку иков - мое любимое лакомство. По вкусу они напоминают земные бананы, посыпанные перцем.
Хочется сделать еще что-нибудь приятное. Сканирую содержимое ее сундуков. Два автомата Калашникова, SPAS - 12, револьвер, боевые патроны, разрывные пули, гранаты - серьезный арсенал. Значит, волчья шкура ее трофей, хотя сама старушка выглядит как божий одуванчик. Кому расскажи - не поверят.
Сканирую вторую комнату. Ничего примечательного. Бумажные книги, восковые свечи, одежда, обувь. Перехожу в третью.
- Осторожно,- подсказала "Помощница",- растяжка. Под ноги посмотри.
Я подпрыгнул под потолок, и пулей вылетел через открытую дверь. Старуха громко захохотала мне в след, а ожившие на стенах подъезда птицы хищно зацокали нарисованными клювами.
- У, ведьма, - зарычал я, выкатившись на улицу, - ты у меня еще попляшешь.
- Остынь, - посоветовала "помощница", - главное ты добыл "юфФ".
На втором этаже открылось окно, и оттуда высунулась эта сумасшедшая старуха с ехидной улыбочкой во все лицо. Я не заметил, что в руке она держала гранату. Недооценил старушку...
Взрывной волной меня отбросило в сугроб, и я ударился головой об фонарный столб. Вставная челюсть вывалилась из скособоченного рта и раскололась надвое, искусственный нос вывернуло наизнанку. Хорошо, хоть глаза не пострадали.
Я не мог даже пошевелиться - так сильно меня припечатало. Лежал как бревно и выкипал от возмущения. Стая оголодавших ворон кружилась над распростертым телом. Такого позора еще никогда не испытывал. Эта старая карга растоптала все мои охотничьи амбиции, кураж, опыт. Живой я ее не оставлю. Точно. Конечно, обижаться на сумасшедшую старуху - глупо, но я впервые потерял контроль над собой, внутри все клокотало от негодования. Воображение подсказывало все новые и новые варианты мести.
Сейчас встаю, поднимаюсь в ее бомжатник и отгрызаю зубами голову (чем?) тьфу, забыл, что они разбились. Ладно, откусываю деснами (они у меня достаточно крепкие, выдержат), разрываю руками ее грудь и вынимаю сердце. Нет, так она ничего не почувствует, потому что будет мертва. Забыл, как надо пытать. Олух.
Смотрю на ворон, наблюдаю, как они суетятся перед предстоящей трапезой. Совсем как люди. Слышу, как переговариваются между собой, спорят. Хлопают крыльями. Кому начинать первому. Твари!
- Не получите, ни кусочка. Сожгу заживо!
Мысленно переключаю глазные лазеры на полную мощность.
Даю минуту на размышление. Все, аминь.
Оставшиеся в живых вороны разлетаются веером.
***
Напившись всласть горячего чая с сухариками и поев каши, старуха снова уселась за комп. Она старалась печатать днем, свечи зажигала редко, вдруг огонек будет виден издалека. Мало ли сейчас бездомных бродяг, сталкиваться с которыми не входило в ее ближайшие планы. Ей нужен покой и уединение, чтобы закончить работу, боеприпасы предназначены на исключительный случай, вот сегодня, наконец, он и представился. Встреча с нечистой силой. Стрелять в бездомных бродяг она не собиралась.
Рассеянно посмотрела в окно. "Никуда не убег",- отметила с удовольствием,- " видно хорошо шарахнуло". Проверять: жив ли он, не хотелось. Холодно. Выйдет кормить голубей, тогда и проверит.
В этот заброшенный микрорайон они забрели со стариком весной, увешанные, как партизаны, оружием. Шли без карты, по железнодорожной насыпи. Старик еще волка тогда подстрелил. Самого волка отдали одичавшим собакам, а шкура осталась. Жалко выбрасывать. В морозы пригодится. Те собаки еще долго плелись за ними, пока не повстречали другую стаю. Там уже не до еды стало, вопрос территории важнее.
Если бы не наткнулись на склад с продовольствием и питьевой водой, устроенный кем-то в одной из квартир, надолго бы здесь не задержались. До реки было километра два, через лес, под гору - прогулка не для старческих ног. Старуха-то легкая на ногу, постоянно где-нибудь промышляла: то за черемухой бегала, то за грибами, и по пустым квартирам прошвырнуться - первое дело. Она это называла шопинг. Все надеялась найти там что-нибудь стоящее. И нашла. Рабочий комп притащила с нормальным генератором, коробку с восковыми свечами, спички и прочие необходимые в хозяйстве вещи. "Добытчица",- нахваливал ее старик, - " но на зиму все равно не хватит и охотиться здесь не на кого: одни голуби да вороны. Не продержаться нам, Лия, перемрем с голоду. Надо уходить".
- А снег,- не унималась старуха,- через два месяца его будет достаточно, чтобы открыть баню.
- Какую баню? Ты в своем уме?
Спорить не стала, плевать на старика. Надоело его слушаться. Уткнулась в комп и погрузилась в математические бредни. Долго лелеяла их в своей безумной головушке, не уронив ни циферки, не расплескав волнующей воображение мысли. Все сохранила, до капельки. Добралась до вожделенной клавиатуры, застучала тонкими пальчиками по черным буковкам - и отлегло от души. Сутками торчала у экрана, забывая о полноценном сне и пище. Все пыталась вывести какую-то закономерность. Вот уже и снега навалило по колено, но ни о какой бане она и не вспоминала.
Тем временем, старик смастерил буржуйку из электрической печи, приспособив под вытяжку водопроводную трубу. Срубил стоявшие около дома яблоньки под дрова, притащил откуда-то ведра, чтобы носить снег. Другие бы радовались, что такой хозяйственный муж, но наша старуха ничего не замечала, и пребывала в другом мире, где и происходили все главные события дня.
"Успеть бы до Рождества",- бормотала себе под нос,- "Вот откроются ворота - поздно будет"
О чем она говорила, для кого?
Старик только вздыхал украдкой и чистил по вечерам оружие. Он и старуху хотел привлечь к этому делу, да она была равнодушна к железкам, хотя растяжку ставить все-таки научилась с грехом пополам.
Потом старик неожиданно простудился и стал кашлять, а вскоре и совсем слег, и уже не поднимался с дивана.
В первый раз старуха очнулась, когда замерзла. Растопила печь.
Второй раз, когда проголодалась. Сварила кашу.
Старика обнаружила, когда стал пованивать, тогда и вытащила тело в подъезд, прикрыв коробкой.
***
Пока я изображал из себя жертву, лежа в сугробе, обнаглевшие голуби обгадили меня с ног до головы. Говорят, что дерьмо к прибыли. Посмотрим. Надо продублировать "юфФ" вдруг старуха что-нибудь еще добавит, сумасшедшие они непредсказуемые. Подождем, когда она уснет.
Вернув свернутый на бок нос на место, я принял вертикальное положение. Чувствовал себя великолепно. Настроение отличное. Стрельба по воронам сделала свое дело - я расслабился, да и вообще. Люблю это время суток - сумерки, особенно зимой, когда потемневшие ветки деревьев раскидывают в воздухе тончайшую паутину, сквозь которую просвечивают появившиеся на небе звезды. Возникает ощущение, что ты находишься внутри лабиринта, под ногами хрустит и искрится снег, клубится от дыхания воздух...И ты погружаешься в шестую реальность, тебя уже ничего не колышет, даже то пространство, по которому передвигаешься. Оно существует как бы само по себе, и развивается параллельно. Ты можешь свободно перемещаться туда и назад, не изменяя своих физических параметров, благо, вещество, из которого ты состоишь, позволяет делать это в рамках разумного. Достаточно осмысленного перемещения. Еще я обожаю кровавый закат, напоминающий Файер.
Здесь тоже хорошо, тихо, хотя микрорайон вовсе не пустынен, как кажется на первый взгляд, кое - где мелькают в окнах огоньки свечей, дым от самодельных буржуек вьется тонкими струйками наружу. Повсюду вытоптаны дорожки. Если бы вспыхнули хоть на мгновение фонари, возникла бы полная иллюзия настоящей жизни.
Кажется, хотел искупаться в проруби. Самое время. Отсюда километра два до ближайшей реки. Свернул в лес, там идти стало сложнее - никаких троп не было. Утопая по колено в снегу, с трудом осилил первые сто метров. Пришлось включить на ботинках "ускорители", скользящие по поверхности как лыжи, но все равно добрался до реки слишком поздно - стемнело. Вынужден был подсвечивать себе лазерами, встроенными в глаза, ими же и выжег полынью. Купание удалось на славу, я погружался в ледяную купель несколько раз и не мог насытиться этим удовольствием. Бодрило необыкновенно. Казалось, что ты родился заново. Не зря сюда прилетел. Честно.
Возвратился за полночь. Старуха лежала на диване, вытянувшись во весь рост, крепко вцепившись длинными ногтями в волчью шкуру. Дыхание ее было тревожное и прерывистое. Иногда она всхлипывала как ребенок, как будто сожалея о чем-то утраченном. Ее морщинистое землистое лицо со впалыми щеками и опущенным ртом металось по грязной подушке. Наконец, шкура сползла с закутанного в тряпки тела, и я увидел, как высохшие ноги-палки сводит судорогой. Однако старуха так и не проснулась.
Я приставил ей к виску "глюк" и пролистал память. Ничего нового она за вечер не родила. Придется довольствоваться уже скачанным "юфФом". Надеюсь, в ее шизофреническом бреду эксперты отыщут чего-нибудь стоящего. Обыкновенно процентов девяносто "юфФа" идет в утиль, но даже оставшиеся десять процентов с лихвой окупают все затраты.
Старуха зашевелилась и приоткрыла глаза.
- Снова черт,- удивилась она, - из детских воспоминаний. Торопливо перекрестилась и повернулась на другой бок.
Смутное подозрение закралось мне в мозг, а не сестра ли это Фани, по возрасту вроде подходит. Лет пятьдесят прошло с того времени. Я вытащил из подсознания кадры из прошлого. Сияющие в темноте звезды. Потухший костер. Крики рожающей в шалаше Фани, испуганные девчонки: Тая и Лия. На Таю старуха не похожа, у той были глаза черненькие, а вот на Лию - надо уточнить... Посмотрел. Действительно она. Надо же, как мир тесен и как непредсказуемо все. Странная, сраная жизнь. Странные метаморфозы. Помню, как вырывалась из моих цепких рук, грозила самодельным крестом, жаль, что превратилась в такую сволочь. Лучше бы Фани осталась жива, чем это ничтожество. Возможно из ее "юфФа" получится качественный продукт. На Файере выпарят из него воду, останется соль - чистая идея. Реализация идей - это уже не в нашей компетенции.
Я конечно не сентиментален, как некоторые старики, но иногда впадаю в состояние, похожее на девятую реальность. Там ты свободно паришь среди невнятных образов прошлого, приятно ласкающих расслабленное тело легкими касаниями невидимых пальцев. Они щекочут взыгравшееся самолюбие, которое надувается как воздушный шарик, и взмывает вверх. Приятная истома окутывает задремавшее от удовольствия сознание, и вялые мысли лениво выползают вслед за поднявшимся в небо эго. Ты держишь его за ниточку. Тебе хорошо. Комфортно. Ты поймал удачу за хвост. Остановил мгновение и не допустил гибели Фани. Сдал акушерство на пятерку. Какой я герой!
Но вот какая-то ползучая гадина, появившаяся из лежащей неподалеку тьмы, перекусывает веревочку, и ты летишь в тар-та-ра-ры. Проклятая тьма рвет твое изнеженное тело в клочья, дико гогочет и глотает, захлебываясь, льющуюся из ран кровь. Какой ужас!
Между тем, старуха осторожно подкралась ко мне сзади, и расстреляла в упор. Прошила броню автоматной очередью. Приехали. Пора вызывать неотложку.
Пули я конечно вытащил и старуху не оставил в живых. Проткнул рожками.
Зеленоглазое такси вызвать не получилось. Пришлось лететь снова мимо той зачуханной таможни. Евнухи были до того дотошны и привередливы, что я не выдержал и нахамил. Естественно, выписали штраф, причем на кругленькую сумму, как раз треть старухиного "юфФа" уйдет на оплату. Тот, что с залысинами, еще и нотацию прочитал, как правильно вести себя в приличном обществе. Короче, полный отстой. Ошибка в расчетах. Знал бы, что так получится, не полетел бы вообще.
***
После жесткого реализма, как в случае со старухой, оставляющий после себя неприятный осадок, хочется уйти куда-нибудь в абсурд. Что я и сделал с превеликим удовольствием.
Вошел в замороженный спящий лес и завис над остекленевшей букашкой. И окрасилась кровь в черный цвет, насыщенный, бархатный, растеклось по моим венам черное блаженство. Ни веса не чувствую, ни объема - состояние, граничащее с безумием. Кажется, еще миг и ты потеряешь контроль над собой, а надо продержаться как можно дольше, не переступая черту. И не просто продержаться, но и не раствориться до конца, чтобы черное блаженство не перевесило, красный оттенок в крови остался и не исчез полностью. Освободиться от земного притяжения задача не из легких. Многие терпят фиаско и исчезают в небытие. Грустно.
"Цвет крови зависит от внутреннего настроя",- говорила моя покойная бабушка,- " от того с кем был, с кем общался, что делал. Выбирай правильно, не ошибись" Работа у меня, дорогая бабушка, не мед: болтаюсь между Землей и Файером как пустой челнок, цепляю одни негативы. "Пылесос" и тот не всегда помогает избавиться от грязных мыслей, а ведь он всего лишь бездушная машина. Липнут ко мне земные страсти как мухи, сил нет. Износился, старый черт.
Вот, опять заладил одно по одному и черное блаженство не пробирает. Видимо, крепко зацепила меня старуха, вывернула нутро наизнанку.
Снова возвращаюсь к тому отрезку времени, когда несчастная Фани не могла разродиться, а я хладнокровно собирал ее страдания и радовался будущей прибыли... Тем не менее, не бросил ее, сделал кесарево, пусть оно и не помогло, и Фани умерла от потери крови. Я даже ее сестрам Тае и Лии, повесил на шеи по навигатору, чтобы не плутали в лесу, так в чем же моя вина?
Нет, точно я какой-то мазохист или извращенец. Разве пристало бесу терзать себя мифическим покаянием, которое должно быть противно его природе? Где логика? Нет здесь никакой логики, вижу только желание покрасоваться и чем-то оправдать неудачный вояж за "юфФом".
Ну, лады, помаялся малость и будет, хватит вытягивать из себя жилы и сожалеть о прошлом. Его не изменишь, и Фани не вернешь назад. Бессмысленно упрекать себя в том, что невозможно исправить.
Я отскоблил ногтем вмерзшую в сосновую ветку букашку и проглотил ее. Вкусно. Тут же выскочила из дупла белка, недовольная моим соседством.
-Да, не трону тебя, дурочка, живи!
Белый заяц на белом, белое безмолвие, безмятежное и всепоглощающее, как черное блаженство. Подействовало, наконец. Черная кровь выдавила красную, загнав ее в угол. И теперь все встало на место. Моральный кодекс половозрелого беса, принятый в юности, не нарушен. Уличить меня, собственно, не в чем. Старуха мертва.
Я спокоен. Чую запах имбирного пряника, пекущегося под рождество, с ванилью и растолченными в ступке орехами. Бабушка всегда так делала и добавляла еще щепотку высушенных над огнем детских слез. Вслед за запахом пошел звон, нарастающий с каждой минутой.
Спящие деревья стряхнули с себя лишний снег, расправили ветки и приготовились к раздаче подарков. В воздухе повисло ожидание чуда.
- Черт, Рождество же, - взбодрился я,- чуть не пропустил праздник.
Соскочил с излюбленной дыбы-тренажера, забегал по своей уютной пещерке, засуетился, стал примерять маскарадные костюмы, маски. Заглянул в бабушкину комнату в надежде найти там что-нибудь необычное, не засвеченное. Взглядом зацепился за висевший на стене дедушкин хвост, искрящийся в темноте как бикфордов шнур. Раритетная вещь. Из кожи дракона. Вот его-то я и одену на карнавал, хотя сейчас на Файере хвосты не в моде, особенно среди высших чинов. И рожки на голове тоже не популярны, шерсть на ногах и, вообще, излишняя волосатость (а когда-то приветствовалась лохматость) Однако, такие как я, мелкие бесы, могут позволить себе все, вплоть до неприятного запаха изо рта. Кого это напрягает? Черти со статусом с нами не общаются, только через "фриз - лайн"
- А отказаться нельзя,- расстроился я,- Рождество все-таки?
- Не советую, снимут лицензию.
- Оплата?
- Тройной тариф в честь праздника.
- Надеюсь не через таможню?
- Нет, транзит, без пересадки. Вам даже крылья не пригодятся.
- А хвост?
- Про хвост в контракте ничего не сказано. На ваше усмотрение.
- Тогда согласен.
- Передано.
***
Приземлился на городскую площадь. Встал, огляделся по сторонам. Вокруг унылые серые здания с выбитыми окнами, покосившиеся на бок фонари. В центре площади - погребенный (утонувший) под снежной пирамидой фонтан. Всюду запустение. Дороги не чищены, признаков жизни нет.
С трудом пробираюсь сквозь необъятные снежные завалы, проваливаюсь в сугробы, матерюсь как сапожник. Наконец, до меня доходит, что надо включить на ботинках "ускорители". Отупел в последнее время, плохо соображаю.
- Перегрузки,- успокаивает меня "помощница",- ничего страшного. Курс витаминов, и все пройдет. Просто отдохнули недостаточно.
- Ты права, умница, нервное истощение.
- Все показатели в норме. Хотите, я снова проверю.
- Не суетись милая, уже приехали.
Передо мной хорошо утоптанная полянка на окраине города. С пушистой елкой. Темный густой лес надежно скрывает ее от любопытных глаз (чьих?). Ни человека, ни зверя.
Елка украшена самодельными игрушками и световыми гирляндами, которые подмигивают мне в наступивших сумерках. Приятно. Немного поодаль стоят вросшие в сугробы землянки с дымящимися трубами. Вижу наколотые дрова, колодец. Неплохо устроились.
Смотрю на ладонь. Мой объект находится в крайней землянке той, что ближе к лесу. Заглядываю внутрь. Пышущая жаром печурка коптит впустую. Кроме трехцветной кошки, уютно устроившейся на лежанке, никого нет. Кошка не реагирует на мое появление. Продолжает вылизывать шерсть. Шутливо мяукаю. Она угрожающе шипит в ответ, впрочем, не поднимаясь со своего ложа.
Иду искать своего донора. Мужчина, около сорока лет, черный, с суицидными наклонностями. Два раза из петли вытаскивали и все неудачно - живой. Интересно, сколько с него можно собрать "юфФа"?
Обхожу по очереди все землянки. Щуплый мальчишка лет десяти неистово качает в самодельной люльке младенца. Ребенок надрывается от крика. Мальчишка злится. Свободной рукой он листает мерцающую в темноте "читалку". Потом сердито отбрасывает ее в сторону. И начинается спектакль. Мальчишка рассказывает про некого монстра, появляющегося на стоянке под Рождество, он произносит это торжественно и грозно, как некий оракул. Вскидывает свои ручонки верх и продолжает вещать уже осипшим голосом: "Чудовище выходит из черного, черного леса, с черными рогами на голове и сверкающим, как искры, хвостом. Он одаривает послушных детей подарками, а тех, кто куражится и не хочет спать - съедает заживо". Ужас! Ребенок в люльке затихает. Я в шоке.
За свою долгую жизнь я многое перевидал, но чтобы так откровенно и безнадежно - никогда. Мне стало не по себе. Где-то задней мыслью я почувствовал, что меня подставили, обвели вокруг пальца и ткнули в парашу, что означает лишь одно - конец карьере. Признают некомпетентным охотником, лишат лицензии, привилегий, и заслуженного пенсиона...Слететь с такой мелкой должности, как у меня, не позорно, но все равно свинство, как не поверни...
Тем не менее, я не стал распускать слюни, взял себя в руки, и отодвинул заднюю мысль еще дальше. Пусть думают, что я совсем олух и ничего не понимаю.
В следующей землянке, жарко натопленной и просторной, как небольшая избушка, нахожу трех девчонок от пяти до восьми лет, раскрасневшихся от возбуждения. Раскрашенные золой лица и растрепанные волосы. Девчонки радостно подпрыгивают по топчану, как по батуту, и колотят об печную трубу деревянными колотушками, призывая из леса рогатое чудовище. "У них что, коллективное помешательство тут?",- недоумеваю я, но моя "помощница" не слышит вопроса или притворяется, что не слышит. " Все готово, - надрываются человеческие детеныши, - принимаем читалки, гляделки и новые говорилки. Принимаем сладости и новые одежки, принимаем все!" По полу ползает еще одно чумазое создание. Подбирает хлебные крошки и засовывает себе в рот.
Взрослых я нигде не нашел, одни дети.
Седьмой ребенок лежал мокрый от пота, почти без сознания, тряпки, в которые он был закутан, пахли детской мочой. И еще там стоял стойкий запах угарного газа. Я открыл дверь, чтобы проветрить помещение, но потом передумал. Забрал его и отнес в землянку к девчонкам.
Те не испугались, не шарахнулись от меня, понимающе переглянулись между собой и осторожно взяли из моих рук сверток с ребенком.
- И свечи не забудьте потушить, когда ляжете спать, а то устроите тут пожар.
- А подалки? - спросила самая маленькая, та, что ползала на четвереньках по полу.
- Завтра Рождество, завтра и подарки.
Вывалился на свежий воздух и повалился ничком в сугроб, чтобы немного остыть.
Что за хрень? Откуда? Собирать детские слезы я не договаривался, никогда этим грязным делом не занимался.
"Помощница" молчала. Продажная тварь...
Конечно, я люблю имбирное печенье с детскими слезами и прочими ингредиентами, но там же, извиняюсь, химия, чистый суррогат, настоящие слезы нашей семье были не по карману. Их употребляют в пищу только богатые.
Первым делом я вытащил из уха " помощницу" и зашвырнул подальше в кусты.
И тут я понял, что сошлись девять реальностей в одну точку и вот-вот захлопнутся, а я упущу возможность перейти на другой уровень. Струшу, как всегда или не пройду проверку. И не увижу огненного неба над головой, не получу повышение. Не откроется передо мной дверь в другой мир, где поджариваются на углях Файера наши избранные, переворачивают их услужливые инструкторы, чтобы не обгорели холеные бока, подносят каждому прохладительные напитки, обмахивают веером. Выщипывают на досуге тонкими щипчиками лишние волоски на теле, а некоторым, особо привередливым, и рожки на голове отпиливают или маскируют их под поп-арт. И не ездят они, сволочи, ни на какие охоты - у них и так всего с избытком.
Эх, жизнь, не суждено испытать этого блаженства, слабый я, никчемный черт. Не могу собирать детские слезы, хоть тресни.
Вышел из здания как облеванный, мир вокруг как сквозь черное стекло вижу - все в дымке. Будто солнечное затмение. Тяжко и голова кружится. Порвал бы этого экзаменатора на куски. И всю их контору разнес бы по кирпичику. Путь строят с нормальным сортиром, где и руки помыть и прочее, а то экономят как всегда за счет простых чертей. Тьфу, даже продолжать не охота. Обрыдло.
Заглянул от отчаяния на углу в бар и снял там самую дешевую проститутку. Пусть мне будет еще противнее.