|
|
||
ОДА ПРЕЗЕРВАТИВУ
О, Ты-который стольких уберег от несчастий и тревог этого вселенского дерьма зовущегося у дерьма Жизнью !
Почему я первый пою тебе гимн, почему именно я, который никогда не входил в твои, почти бесплотные, в несколько микронов, объятия ?
Ты- все и все в тебе. Ты-хранилище и предохранилище. Ты-чист, стерилен, грязен и убог. Ты-Бог! Ты упруго бьешься во вдохновенном акте, самом естесственном и богоданном. Но, как настоящий актер-профессионал, ты всегда сохраняешь контроль. И когда твой партнер-любитель, внезапно извергшийся, опустошившийся и изверившийся поникает и обмякает, потеряв силу и вдохновение, ты всего лишь съеживаешься в предчувствии смерти. Ибо настоящий актер всегда умирает после гениально сыгранной роли...
О,он-твой глупый партнер! Ты имеешь все основания презирать его, ты с легкостью античного мима меняющий форму, идеально повторяющий чужие изгибы, ты-на которого не действуют ни стоны, ни мольбы, ни понукания, ты строго и точно ведущий свою сверх-задачу, ты-настоящий мастер рядом с любителем...О !..да!...Ты поистине велик! И не моя вина, что тебя, как истинного художника презирает толпа, смущается твоему соседству и даже имя твое произносит шепотом с пошло-извиняющейся улыбкой. Ты, как бабочка-однодневка, в мгновение проживающая свою жизнь на растрачиваясь на ожидание, ты-калиф на час, порой на минуту...кто как может...но ты поистине велик в своем одиночестве и в своей отверженности...
И если ты и завидуешь порой, только порой, так это своему партнеру-любителю. Пусть в мелочи, в безделице, но все же необходимо быть честным до конца, завидуешь ему в такой малости как способность к возрождению. Тебя не оскорбляет то, что внешне не ты, а он руководит тобой, подталкивает тебя, ведь все это обман, как, скажем и то, что правители и парламенты существуют только для блага народа, для его блага-и-состояния. Мы-то знаем,что все это глупости.И как народ нужен всего лишь для укрепления Благосостояния правителей и парламентов, для удовлетворения их страстей и пагубных привычек, так и твой бесталанный приятель нужен лишь, как мотор, грубая сила, приводящая в движение твою плоть.
Но ты все же порой завидуешь ему, как гений порой завидует плебсу, умеющему жить-существовать в тупости и довольстве, не осознавая себя, своей предназначенности, своей избранности, своей индивидуальности, своей безнадежности. О, как тебе порой хочется восстать, возродиться, как Феникс из пепла!!! Не надо, не плачь, утри слезу и думай о том, что твоя смерть, оправленная в ореол слизи и непристойности, смерть истинного Поэта! Только не позволяй себе забываться, не надо, прошу тебя ! Ты так тонок, так нежен, что Бог не прощает тебе этого и ты сразу рвешься, скукоживаешься и проливаешься...
Но...я понимаю тебя - пожалуй, это единственная возможность отомстить. О! Как я понимаю тебя и твой гомерический хозот в эти предсмертные мгновения. Я сам хохочу вместе с тобой, жалею о тебе и прощаюсь с тобой. Нет-нет, твоего приятеля мне не жаль, он-то вывернется, устроив суетливый карнавал с масками из спринцовок, зеркал и скребков...Он-то вывернется...а ты гордо гибнешь, попытавшись доказать...доказать...Ты никогда не задумывался над тем, что ты хочешь доказать ? Правильно, правильно...это не твое дело, ты поступаешь по наитию, и я уважаю тебя за это.
А теперь, мой друг, мой Бог, отправляйся на свое лобное место, в свое вечное изгнание, в свою пустыню, именуемую свалкой или помойным ведром...
(1991)
|